legend says, when you can't sleep at night, it's because you are awake in someone else's dream
Название: Некоторые последствия взрывов
Автор: Fountain4
Фандом: Шерлок
Жанр: слэш, повседневность
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Дисклеймер: ни на что не претендую
Саммари: Иногда неудачные взрывы могут привести к очень удачным последствиям...
приятного чтения!Майкрофт, конечно, знал о взрыве, заранее. Разумеется, он был в курсе, зачем, кто и по чьему приказу взорвал небольшой жилой дом в районе Челси ровно в семнадцать тридцать шестнадцатого апреля две тысячи двенадцатого года. Единственное, что Майкрофт узнал с опозданием, было наличие на месте происшествия его брата Шерлока Холмса, друга и доктора Джона Ватсона и инспектора Скотланд-Ярда Грегори Лестрейда.
Что эти трое делали там, Майкрофт точно не знал, но был уверен - Шерлок снова себя превзошел и без помощи брата смог докопаться до истиной причины теракта. Отдав распоряжение считать причиной происшедшего утечку газа, Майкрофт срочно уехал из офиса, направляясь в больницу, куда привезли его пострадавших знакомых.
Словно в лучших кино триллерах, перед Холмсом в больнице двери сами открывались, он отметил и то, с каким испугом на него смотрят пациенты и врачи госпиталя, невольно расступаясь, но Майкрофту было откровенно все равно. Он переживал за брата - но не дай тому Бог сейчас оказаться без сильных повреждений, старший Холмс готов был убить его собственными руками – за прошедшие пару месяцев это был уже второй случай срыва операции по вине Шерлока.
Майкрофт ворвался палату, куда положили его брата и Джона (даже в больнице их никто не смел разлучить) подобно маленькому смерчу. Шерлок, в это время лежащий на койке поверх одеяла, с капельницей в одной руке, толстым медицинским лейкопластырем на плече и несколькими ссадинами и синяками, воззрился на него с плохо скрываемым торжеством.
— А вот и причина всех бед…
— Шерлок! — предостерегающе перебил его старший Холмс, даже не кивнув в сторону Джона, — Потрудись объяснить, что ты делал возле здания?
Детектив взглянул на брата с легким презрением.
— Расследовал дело об убийстве, — холодным тоном ответил тот, — В следующий раз выбирай исполнителей своих грязных дел получше.
Майкрофт вздохнул, успокаиваясь – с Шерлоком нельзя конфликтовать открыто. Только сейчас он обратил внимание на Джона, лежащего на соседней кровати. Тот был нездорово бледен, его живот туго стягивали бинты, одна рука сломана. Как всегда с Шерлоком – страдали все, кто оказывались поблизости, но не сам младший Холмс.
— Ты прекрасно знаешь, — тихо, но твердо заговорил Майкрофт, — Что этот взрыв был спланирован моими людьми, именно поэтому, кроме вас троих, больше нет пострадавших! — он нетерпеливо стукнул кончиком зонта по кафельному полу, выдавая свое волнение, — Ты чуть не сорвал важную государственную операцию!
Шерлок только закатил глаза.
— В доме находился Хасан, у меня есть доказательства его причастности к убийству четырех девушек, чего еще ты хочешь от меня услышать? — процедил он.
— Шерлок, за Хасаном стоит огромная террористическая группировка, не оставившая пока ни одного доказательства для суда, который бы не привлек к себе лишнего внимания. Твои убийства ничто по сравнению с тем, что мы проделали, чтобы заманить Хасана в эту ловушку! Теперь главы группировки поймут, что мы обвели их лучшего киллера вокруг пальца…
— Это меня не интересует, — безапелляционно возразил Шерлок, оборачиваясь на внимательно слушающего их Джона.
— Конечно, — немного севшим голосом произнес Майкрофт, чуть опуская плечи от усталости – на миг, но миг достаточный, чтобы Шерлок это заметил, победно усмехнувшись, — Тебя ничего из того, что я прошу, не волнует. В который раз ты срываешь мои планы? — он взболтнул лишнего, а потом, быстро замолчав, обернулся на Джона и добавил, вежливо улыбнувшись, — Поправляйтесь, доктор Ватсон, — с этими словами он вышел, более не оборачиваясь.
Майкрофт с той же скоростью несся по коридору больницы, в голове стучало – уже давно он так не злился на младшенького. Через десять минут его пребывания в больнице от Антеи пришла смс, что Хасана в итоге все же поймали. Но из-за Шерлока взрыв, который должен был казаться случайным для всех террористов, превратился в хорошо спланированный акт. Из этого следовало, что группировка снова уйдет на дно и вместо джек-пота в виде десятка террористов арабского происхождения, как на ниточке приведенных для Майкрофта Хасаном (очень-очень сложный план!), у них оказался один киллер, который непременно совершит самоубийство даже при самой малой его возможности.
У выхода с этажа Майкрофт вдруг резко затормозил. В голову пришла мысль наведаться к еще одному виновнику инцидента, как-никак инспектор был нужен первую очередь для того, чтобы следить за Шерлоком (по Майкротофским меркам, конечно). Горячая волна раздражения снова поднялась к горлу Холмса, когда он, развернувшись, с фальшиво-вежливой улыбкой спрашивал у медсестры про палату мистера Лестрейда. Давно он так не злился… А, впрочем, это иногда даже полезно.
Милая двадцати семи летняя блондинка с чересчур ярко накрашенными глазами, весьма амбициозная, с наклонностями к карьеризму, недавно расставшаяся с парнем, которого не любила, к тому же по всей вероятности, надевшая сегодня неудобное нижнее белье, чуть страдальчески улыбнулась. Майкрофт незаметно ухмыльнулся на ее улыбку – отточенный профессиональный жест напоминал ему свой подход к выражению мимики на людях.
— Вы друг мистера Лестрейда? — с деланной заботой спросила она, — Боюсь, он находится в тяжелом состоянии, врачи не стали переводить его в реанимацию, он в пятой палате, если хотите – можете навестить, но пока он еще не очнулся.
Что-то едкое, больное шевельнулось внутри Майкрофта, с удивлением он смог классифицировать это как жалость и не заметил, как губы сами вытянулись в нитку; с большим трудом приоткрыв рот, он ответил чуть хрипловато:
— Какого характера повреждения?
— Сотрясение мозга средней тяжести, — деловито проговорила девушка, двигаясь к палате инспектора и приглашая Майкрофта следом, — Перелом четвертого ребра слева, вывих запястья и множественные ушибы, — перечислила она, а потом, с несвойственной ей непрофессиональной грустью добавила, — Вы же знаете, он подмял под себя того мужчину… Принял удар на себя, вот и поплатился.
Майкрофт дернулся, пристальнее заглядывая в серые глаза медсестры.
— Какого мужчину?
— Ну того, кудрявого… — медсестра наморщила носик, припоминая фамилию, — Холмса… Да, Холмса!
Майкрофт медленно кивнул, отчего-то у него во рту пересохло, злость на брата еще слегка усилилась, подкрепляясь растущим уважением и благодарностью к инспектору.
— Могу я?...
— Конечно, — медсестра указала на дверь пятой палаты.
Уже более нерешительно Майкрофт шагнул в небольшое белое помещение, в котором помимо Лестрейда обитали еще двое пациентов. Ближе всех к выходу лежал высокий толстый мужчина сорока лет в полосатом синем халате и дурацких круглых толстых очках. Он решал кроссворд левой рукой, потому что к правой была присоединена капельница, а обе ноги по колено оказались загипсованы. Когда вошел Майкрофт, он посмотрел на посетителя с долей равнодушного презрения и усталости – по всей видимости, следы несчастного брака и частых алкогольных посиделок в одиночестве с мыслями о философских материях, в полной мере ему не доступных.
На койке возле окна находился вертлявый подросток, лет шестнадцати, забравшийся на кровать с ногами. Он был тоже в халате, но не махровом, как его сосед, а тонком, напоминающим купальный, из-за позы, концы халата задрались, и Майкрофт не без смущения заметил на нем серые боксеры. У парня была ярко-рыжая отросшая шевелюра, челка которой все время лезла в глаза, увидев Холмса, он выпрямился, отрываясь от орущего на всю палату PSP (Word of Tanks) и, с лукавой улыбкой пробежавшись по фигуре вошедшего, следя за каждым шагом посетителя.
Лестрейд лежал в самом углу палаты у стены, рядом с ним мерно пищал кардиометр, как и у первого соседа, в вене руки торчала маленькая игла, уходящая прозрачной трубочкой к капельнице. Инспектор находился без сознания, его живот, как и у Джона, был туго перевязан, на шее красовался огромный шрам, словно кто-то провел по чуть загорелой коже толстым гвоздем. Грегори был без одежды, одеяло покрывало его только начиная с тазобедренных костей, и Майкрофт отчего-то почувствовал себя неловко, обводя взглядом накаченные руки и плоскую грудь, которую сейчас покрывали синяки, уже ставшие почти черными. Губы инспектора были совсем сухими, рот слегка приоткрыт, он дышал спокойной и ровно, но Майкрофт слышал чуть прорывающиеся хрипы с каждым новым выдохом.
Старший Холмс заставил себя перевести дух, отрываясь от лицезрения впечатляющего рельефа тела Лестрейда, вызывающего в нем непонятную реакцию, похожее на томление чувство. Но практически сразу после некого подобия румянца, выступившего на щеках, Майкрофт неприятно вздрогнул, понимая, что за ним неотрывно, с жадностью наблюдают два чужих человека. Старший Холмс брезгливо поморщился, отворачиваясь от Грегори и стремительно выходя за дверь; в коридоре он поймал ту же медсестру.
— Необходимо, чтобы мистера Лестрейда перевели в отдельную палату, — не терпящим возражений тоном проговорил он.
Казалось, девушка смешалась.
— Простите, но у нас кончились одиночные палаты…
Майкрофт посмотрел на нее так высокомерно и вызывающе, что она отступила на один шаг, чуть поскользнулась и, заметив ухмылку на лице странного посетителя, покраснела, оборачиваясь и кидаясь к первому попавшемуся на глаза врачу.
Через двадцать одну минуту Грегори Лестрейда на специальной каталке ввезли в одноместную палату, не далеко от Шерлока и Джона.
Конечно, Майкрофт смог повернуть дело так, что операция по выявлению группировки, не рухнула окончательно, а даже принесла свои положительные плоды. И хотя многие начальники и просто видные люди, задействованные в работе, были очень недовольны (Майкрофт не мог их винить), результат в итоге оказался совсем не таким плохим, как можно было ожидать. Из тридцати четырех известных членов банды задержать удалось девятнадцать, осудить – тринадцать, и если бы Майкрофт не знал наверняка, какими могут быть последствия при более успешном исходе дела, он бы даже обрадовался такому количеству задержанных. И да, разумеется, имя Шерлока не фигурировало в отчете о причине провала операции, старший Холмс сделал все возможное, чтобы оградить сующего повсюду свой длинный нос, брата.
Уже к вечеру того же дня Антея положила на стол в его офисе отчет о реально произошедших во время взрыва событиях. Как оказалось, инспектор и в правду пытался уговорить Шерлока не ехать к заминированному дому, но, естественно, потерпел фиаско. О том, что младший Холмс его все же не послушал, Лестрейд узнал из смс Джона, написанной в подобии тайны от Шерлока, и в ту же секунду, даже забыв предупредить коллег или взять подкрепление, Грегори понесся на выручку самоуверенному детективу. Троица как раз скрутила Хасана, когда прогремел взрыв.
Майкрофт не понаслышке знал, как ребята из их отдела любят устанавливать взрывчатку – чем больше, тем круче, в умеренных, конечно, пределах. Однажды и он, чисто случайно, попал под обстрел их пиротехников, поэтому, прочитав строки о взрыве, невольно сильнее смял листы документа.
Им несказанно повезло, что в момент взрыва они находились на первом этаже, на расстоянии вытянутой руки от входной двери, а потому, когда дом начал рушиться с удивительной для кирпичной кладки быстротой, именно Лестрейд первым сообразил выпрыгнуть из-под сгибающей напополам двери, почти кубарем скатившись по высоким ступеням крыльца. За ним поспешили Джон и Шерлок, но последний практически не успел – внушающий кусок стены зажал его плечо, и детектив застрял. Вытащил его из ловушки Джон, отбросив вперед, на Лестрейда, тут же закрывшего Холмса своим телом от рушащихся сверху камней. В обхват инспектора попал и Джон, что послужило для последнего причиной сломанной руки, но целости всех остальных частей тела. В таком состоянии их нашли полицейские и парамедики; врачи еле смогли стащить потерявшего сознание Лестрейда, даже в таком состоянии пытавшегося оставаться живым щитом для друзей.
Майкрофт откинул бумаги, хмуро оглянув листы, словно те его чем-то обидели. В душе было тихо, даже пусто, неясное чувство благодарности затапливало душу, но ровно настолько, чтобы можно было не обращать на него внимание. Холмс встал из-за стола, подошел к маленькому, припрятанному между шкафами сейфу, чуть воровато обернувшись и оставшись довольным, он набрал пароль, и дверца со звонким щелчком распахнулась, позволяя вытащить из своих недр небольшой до половины наполненный хрустальный графин и под стать ему бокал. Отпив немного качественного, выдержанного виски, Майкрофт с облегчением почувствовал, как проходит не только тупая боль, поселившаяся в его висках уже как часа три назад, но и шквал эмоций, захлестывающих почти с самого утра. Мир вздрогнул и прояснился, теперь Майкрофт снова знал, что нужно делать и, бережно заперев сейф, вернулся к своей работе.
Инспектора Грегори Лестрейда выписали из больницы через десять дней после инцидента. Врачи, конечно, хотели продержать его еще дольше, тем более, что ребро еще не до конца зажило и требовало аккуратности при движениях, но Лестрейд больше не мог находиться один, совершенно не занятый никаким делом. Если бы он еще жил не в одноместной палате, а, скажем, с соседями – так уже было бы лучше, хоть с кем-то словом обмолвиться, а необходимое постоянное лежание в одиночестве доканывало Грега. Он был даже рад, когда на второй день после того, как он очнулся, в палату влетел неугомонный Шерлок.
— Сколько можно валяться? Инспектор, вокруг столько дел!
Лестрейд посмотрел на детектива самым уничтожающим взглядом из всего своего арсенала, но, похоже, вышло не очень, потому что Холмс закатил глаза:
— Вас никто не просил за мной идти.
Раздражение накатило на Грега. Не просил… Кроме, разве что, неугомонного брата Шерлока и собственной совести.
— Но я ценю то, что вы для меня сделали, — вот тут Лестрейд с неприкрытым шоком воззрился на гения. Он что? Ценит?! Шерлок?! Это, пожалуй, следовало отметить, вот только пить ему было нельзя…
— Однако если вы продолжите тут лежать без дела, я могу забыть то, что только что сказал, — хитро добавил Холмс, и невольно инспектор усмехнулся… Нет, это тот же Шерлок.
Чуть позже заходил Джон, с загипсованной рукой, но только смеялся на извинения Грега.
— Если бы ты не сломал мне руку, я бы сломал себе шею, — философски проговорил Джон. Он тоже пожелал скорейшего выздоровления (в более нормальной манере, чем его сосед и друг), и уже больше никто не посещал Грега.
Коллеги на работе присылали букеты, два раза звонила Салли, даже один раз позвонила дочь, видимо, пока мать не видела… Все это было приятно, но в палате Грег так и оставался в одиночестве.
А потом, за день дня до выписки, случилось нечто – к нему пришел посетитель. И не просто посетитель, Грег на полном серьезе подумал, что спит и видит сон, когда в восемь утра, еле раскрыв глаза, обнаружил на неудобном стуле возле своей койки Майкрофта Холмса, как всегда выглядящего свежо и одетого с иголочки.
Майкрофт привычно теребил зонт-трость, словно нарочно подобранный в тон темно-синему костюму-тройке. Заметив, что Лестрейд кое-как пришел в себя, Холмс чуть нахмурился, впрочем, скорее по привычки, и медленно, членораздельно произнес:
— Доброе утро, инспектор.
Грег подозревал, что утро не может быть добрым, если начинается с приветствия Холмса (причем неважно, какого именно), но не посмел этого произносить, кивнув и вылезая почти полностью из-под шерстяного одеяла.
— Дбрррэе… — нечто неизвестно миру произнес инспектор сиплым после сна голосом. Заметив казус, он громко откашлялся, стараясь, как можно скорее скинуть с себя слишком теплое покрывало.
Лестрейд спал в одних пижамных штанах, без рубашки, и Майкрофт невольно скользнул газами по матово-блестящему от мелких капелек пота телу… Видимо, под одеялом было действительно жарко…
Выбравшись, наконец, на поверхность (это стоило Грегу небольших усилий и сдавленной боли в боку), Лестрейд шумно вздохнул, прикладывая все силы к тому, чтобы не зевнуть во весь рот. Потом он повернул голову к Майкрофту и замер. Старший Холмс внимательно рассматривал инспектора, изучающе оглядывая каждый мускул рук, изгиб ключиц, небольшой подъем на груди, быстро бьющуюся на запястье вену… Грегу было неуютно от такого пристального взгляда, но что-то в чуть потемневших голубых глазах заставило в его душе дрогнуть, обнажая почти забытое чувство удовольствия. Он прокашлялся, ощущая, как щеки заливает краска, и пробормотал так, словно был застукан за чем-то непотребным.
— Мистер Холмс… Эээ… Подайте рубашку, пожалуйста…
Майкрофт с самым непринужденным видом оторвался от лицезрения красной полосы на животе Грега – отметки от тугих бинтов.
— Вам бы сначала в душ, — любезно ответил он, но рубашку, небрежно сваленную на тумбочке, все же подал.
Грег смутился еще сильнее, но решил не отвечать, задав вопрос самостоятельно:
— Вы что-то хотели, мистер Холмс?...
Майкрофт тут же нацепил на себя дежурную улыбку, и Лестрейд с сожалением подумал, что минуту назад немного рассеянным и увлеченным, тот выглядел гораздо живее.
— Во-первых, — деловым тоном проговорил Майкрофт, старательно отводя взгляд от того, как медленно Лестрейд надевает рубашку, — Я хотел узнать у вас о причине возникновения Шерлока там, где его не должно было быть.
«Ну все, понеслось», — подумал Грег.
— Вы знаете Шерлока, — вздохнул он, — Что еще мне вам сказать?
Лицо Майкрофта приобрело жесткость.
— Позвольте напомнить вам, инспектор… — тон его не сулил ничего хорошего, — Что три недели назад мы говорили с вами именно об этом доме. Я даже раскрыл вам некоторые детали операции, надеясь, что вы сможете обезопасить Шерлока, отвлечь его. Но вы не смогли.
Эта последняя фраза набатом ударила в голову Лестрейду. Грег почувствовал разочарование от самого себя, какой-то нелепый детский стыд – интонации Майкрофта всегда действовали на него безотказно. Одновременно с этим что-то протестующее забилось внутри Грегори, в конце концов, Шерлока сбить с пути почти невозможно, а вот закрыть от падающих кусков крыши…
«Не гордись», — укоризненно шепнул голосок внутри инспектора, и Лестрейд виновато кивнул.
— Вы правы, — тихо проговорил он, не заметив удивление, скользнувшее по лицу Майкрофта, — Я честно пытался направить его в другое русло, постоянно подкидывал работу, но Шерлок упрямо действовал так, как считал нужным, — инспектор знал, что ничего хорошего в такой оправдательной тираде нет, но он хотел, чтобы Майкрофт понял его бессилие.
Внезапно Холмс вздохнул, и Грегори обернулся на этот, как ему показалось, усталый вздох.
— Извинения принимаются, — как-то по-настоящему усмехнувшись, проговорил Майкрофт, невольно заглядывая в карие глаза, — Хорошо, что хотя бы в доме вы оказались рядом.
— Благодарность принимается, — в тон ответил Грег, и ему показалось, нет, не показалось, это точно было! – Майкрофт почти улыбнулся.
Секунды три оба мужчины сидели тихо, не спуская друг с друга глаз. Первым встрепенулся Майкрофт, быстро нахмурившись неизвестно откуда взявшимся чувствам.
— Поправляйтесь, вы нужны моему брату…
— Надеюсь, больше не будет никаких поручений государственной важности? — спросил Грег, надеясь, что в его голосе прозвучит ехидство, но получилась вполне добрая ирония.
Возле двери Майкрофт бросил на него еще один долгий, пронизывающей до самого сломанного ребра, взгляд.
— Я бы не был в этом так уверен, инспектор.
Когда Майкрофт ушел, Лестрейд сполз вниз по подушке, пряча лицо в сгибе локтя и отчего-то тихо улыбаясь. Раздражающее одиночество исчезло, на душе вдруг стало просто хорошо и спокойно, и в этот момент он твердо решил добиться своей предварительной выписки.
Майкрофт налил себе немного виски. Кажется, употребление крепких алкогольных напитков входило у него в привычку, и это было совсем не здорово, но он не мог себе отказать – слишком ясно было, что этой ночью он будет плохо спать.
В глубине дома на первом этаже высокие очень тяжелые часы из маренного дуба пробили полночь. Эти старинные часы принадлежали когда-то еще прапрапрадеду Майкрофта, старший Холмс, в отличие от своего брата, любил проверенные временем антикварные вещи, наверное, поэтому его дом, некогда принадлежащий всему семейству Холмсов, напоминал музей какого-нибудь известного писателя века восемнадцатого…
Майкрофт любил и этот дом тоже, находившийся в двадцати минутах езды от Лондона, опять-таки, в противоположность Шерлоку, который сбежал из него сразу, как только вдалась возможность. Это был двухэтажный крепкий каменный особняк, настолько основательно стоящий на своем фундаменте, что казалось, он даже врос немного в землю. Впечатление усиливалось благодаря буйно разросшейся виноградной лозе на южной и восточной стенах дома.
Внутри было просторно и, пожалуй, самую малость мрачновато. Интерьер помещений сохранялся почти не переделываем со времен того самого прапрапра, имя которого за древностью дней позабыл даже все знающий Майкрофт.
Первый этаж состоял из просторного холла, гулкого своим мраморным полом, плавно перетекающего в лестницу на второй этаж. По бокам от основательной, казавшейся громадной лестницы, расходились четыре комнаты за одинаковыми дубовыми дверьми. Две комнаты слева являлись кухней и столовой; последнюю не использовали по назначению со времен смерти отца Майкрофта и Шерлока, и, честно говоря, старший (ныне) Холмс не то, чтобы боялся, но откровенно не хотел бывать в этом помещении, большую часть которого занимал широкий крепкий дубовый стол, в былые времена всегда застеленный чисто-белой скатертью. Майкрофт помнил светло-голубые тканевые обои и резные деревянные панели – тонкие изрезанные полоски дуба, идущие по центру стен, ровно в том месте, где оканчивалась макушка Майкрофта в его пятнадцать лет. Он даже не знал, убирается ли в этой комнате приходящая раз в неделю уборщица, иногда ему бывало это интересно, но он все равно не спрашивал.
Другое дело – кухня. Отделанная персиковым кафелем с пола до потолка, пожалуй, она была самым современным местом в доме, благодаря новейшим кулинарным комбайнам и другой технике, на которую Майкрофт никогда не скупился.
Другие две комнаты на первом этаже были гостевыми, но после достижения Шерлоком пятилетнего возраста, одну из них оборудовали под небольшую домашнюю лабораторию, где брат проводил почти все свое время (причем неважно, было ли оно свободным или теоретически отданным под уроки и иные занятия).
Второй этаж казался просторнее, возможно из-за отсутствия на нем гротесково-большой лестницы. Сразу при входе с площадки располагалась дверь в спальню мистера и миссис Холмс, ныне занятая самим Майкрофтом. Он несколько переделал интерьер, заменив кричаще-красный интерьер на более глубокий малиново-фиолетовый. Шерлок смеялся над ним за такой выбор, но Майкрофту, по сути, было все равно, он мог жить и в спартанских условиях (что нередко доказывал во времена учебы в университете). Но потом Майкрофт нечаянно заснул на кровати своих родителей, а утром понял, что лучшей постели быть не может – случайно свалившись в сон в неудобной позе, не раздеваясь и не шевелясь всю ночь, проснувшись, он почувствовал, что никогда ему еще не было так удобно во сне.
Чуть по диагонали от новой спальни, располагалась старая спальня Майкрофта, преобразованная им в гардеробную. Еще дальше по неширокому коридору находилась точно такая же, как и остальные дубовая дверь, но просто кинув на нее взгляд, сразу можно было понять, что эта комната видела такое, чего остальным и не снилось. Это была спальня Шерлока, и Майкрофт, поддавшись какому-то неясному ностальгическому настроению, оставил в ней все точно так, как было в день ухода Шерлока из дома. На полу валялись запыленные бумаги, устаревший на сегодняшний день микроскоп стоял в окружении кучи не слишком чистых колб, белые обои исписаны формулами, мыслями, физическими законами, наблюдениями … В эту комнату Майкрофт тоже старался не заходить.
С краю последними располагались еще две комнаты. Первая – был личный кабинет отца Холмса (а раньше деда, прадеда и так далее…), теперь это был и Майкрофта кабинет. Самое темное место в доме, что, в общем, нравилось Майкрофту, почти единственным способом его освещения был большой полукруглый камин, на огонь в котором можно было смотреть, сидя за письменным столом, обдумывая дела. Темно-зеленые стены, словно сжимали Майкрофта каждый раз, когда он заходил в кабинет, и он честно не знал, что нужно сделать, чтобы перестать чувствовать себя, как в затягивающем омуте, разбирая бумаги или давая указание подчиненным.
Последним помещением в доме была библиотека, самое любимое место в доме. От живых книг, каждая из которых являлась в своем роде уникальной, словно исходило тепло, не такое, как от людей, но тоже позволяющее немного согреться в особенно сложные дни.
Именно здесь Майкрофт Холмс сейчас раздумывал о собственной склонности к алкоголю (не находя соответствующих неблаготворных генов среди родственников) и к гомосексуализму (насчет этого он уже не мог быть уверен). Его всегда сильнее восхищали или задевали мужчины, возможно, потому, что он не встречал еще достойной себя женщины, но теперь, в полутемной библиотеке, чувствуя жар от виски, медленно пропитывающего стенки его желудка, и огня, согревающего холодные пальцы, он был готов признать, что ошибся, и мужчины восхищают его не случайно.
Один мужчина. А, впрочем, не стоит думать об этом, иначе он точно не сможет сегодня заснуть.
Все, что нужно было сделать – это успокоиться заставить себя забыть события прошедших дней, в особенности, сегодняшнего. Ведь это совсем несложно, и все, что требуется – это не бередить сознание, вот только Майкрофт не был уверен, что хочет забывать.
Старший Холмс выпил еще чуть-чуть, намеренно прислушиваясь к организму, но опьянение не наступало, и он двинулся в совершенную постель в фиолетовые застенки. Как он и думал, заснуть не получилось.
Нет, об этом взрыве Майкрофт не знал, да и знать не мог. Но вот виновника происшествия не трудно было назвать точно – даже доказательства бы не потребовались.
Когда Антея в четырнадцать часов сорок восемь минут второго мая буквально ворвалась в кабинет Холмса, тот сразу понял по растерянному и испуганному выражению ее лица, с кем именно произошло что-то экстраординарное.
Черный Астон Мартин доехал до Бейкер-Стрит меньше, чем за семнадцать минут, но в пятидесяти метрах от дома 221-Б автомобиль затормозили сотрудники Скотланд-Ярда. Убив на них драгоценные три минуты, Майкрофт, наконец, сумел увидеть то, что стало с квартирой его брата.
Нелестное восклицание невольно сорвалось с губ всегда вежливого Майкрофта, благо, он сказал это шепотом. Слишком очевидно было, кто виноват в пожаре в одной из спален – в одной конкретной спальне одного конкретного детектива. Уже ничуть не торопясь, вальяжно ступая, Майкрофт прошествовал в незапертую квартиру брата.
— Ты совсем с ума сошел! — первое, что услышал Майкрофт раздраженный крик инспектора Скотланд-Ярда. Старший Холмс замер, призывая себя успокоиться.
— Лестрейд… — по интонации Шерлока легко можно было определить, что он хмурится. И скучает.
— Нет, мне, конечно, по барабану, это твоя квартира, но неужели ты думаешь, что стоило говорить о взрыве в собственном доме при женщине, у которой в таком же пожаре умерли сын и муж?! Она сейчас в коме, Шерлок!
Усмешка тронула губы Майкрофта, он, тихо обходя скрипучие половицы и переступив через прогнившую ступеньку, поднялся к гостиной. В комнате Лестрейд возбужденно ходил из угла в угол, одну руку уперев в бок и неосознанно поглаживая пальцами рубашку в том месте, где находилось сломанное ребро – видимо, боли еще изредка беспокоили инспектора.
На кресле вальяжно расположился Шерлок в пиджаке, чуть обгоревшем по краю, а на диване возле – Джон, с него уже сняли гипс, и теперь он с холодным отчуждением, в котором читалась вся ненависть (перемешанная однако с любовью) к детективу сидел на краю дивана, обняв голову руками.
— Входи уже, — вздохнул Шерлок, и Майкрофт, улыбнувшись себе кончиками губ, а после мгновенно надев фальшивое выражение добродушия, широко ступил в гостиную.
— Здравствуйте, Майкрофт, — первым поздоровался Джон. Тот чуть склонил голову в его сторону в знак приветствия.
Он хотел, очень хотел, не обратив внимания на инспектора, сразу обратиться к брату, но Лестрейд прожигал фигуру Холмса взглядом, словно меньше всего на свете ожидал того здесь увидеть. Майкрофт почувствовал, как реальность невольно качнулась, завертевшись медленно по часовой стрелке, оставаясь в фокусе только на Лестрейде, в складках губ которого зародилась улыбка.
Но пауза затягивалась, и Шерлок удивленно посмотрел на брата, пытаясь выяснить причину заминки, и старший Холмс тут же поправился.
— Скажи, дорогой брат, что ты тут устроил? — самым раздражающим Шерлока тоном произнес Майкрофт, зная, что услышав его, младший Холмс тут же перестанет анализировать происходящее.
Так и вышло – Шерлок, громко застонав, и вложив в этот стон всю скорбь мира, откинул голову на спинку кресла, и Майкрофту внезапно стало его жаль – младшего было легко вывести из себя, и, похоже, только этим и занимались в последнее время все окружающие.
— О, скинь пустую смс Антее, уверен, она тут же поминутно распишет тебе мой день, — ядовито воскликнул Шерлок.
Майкрофт поднял одну бровь, показывая, как тот сильно ошибается, но внезапно в разговор вступил Лестрейд, привычно складывая руки на груди и пристально заглядывая в лицо Майкрофта, как будто желая удостовериться, что говорит именно с ним.
— Понимаете, мистер Холмс, Шерлок, видимо, решил, что в его жизни не хватает огонька и совершенно случайно, — Лестрейд акцентировал это слово, — Забыл включенную горелку в своей комнате, — в голову Майкрофта пришло, что инспектор сейчас похож на сердитого, но симпатичного воробья, — Вспомнил об этом Шерлок только во время разговора с заплаканной женщиной, чья семья сгорела при поджоге их дома. Так что можешь считать, что вывел из строя единственного свидетеля по делу! — обратился он к раздраженному детективу.
— О, прекратите, Лестрейд, я вам назову убийцу и без помощи свидетелей, все же очевидно, — закатил глаза младший Холмс, тут же впрочем возвращаясь взглядом к Майкрофту.
— Не сомневаюсь в тебе Шерлок, — мягко произнес старший брат, повелительно улыбаясь кончиками губ, — Однако ты не подумал, что миссис Хадсон такое обновление интерьера не обрадует? Вам потребуется сложный ремонт, — последнюю фразу Майкрофт произнес, чуть склонив голову в сторону Джона, как бы показывая, что помнит о наличие в квартире и другого жителя.
— Без тебя разберемся, Майкрофт, — огрызнулся Шерлок, не давая доктору вставить слово, — Лестрейд, проверьте сестру жены, она точно спала со сгоревшим.
Грег шумно выдохнул, резко кивая, заставляя себя воздержаться от комментария. В этом непростом деле ему помог чуть жалостливый, странно-теплый взгляд Майкрофта, за который хотелось ухватиться, как за спасательный круг.
— Уверен, она причастна в любом случае, но есть вероятность, что поджечь дом она могла не самостоятельно, — закончил свои выводы Шерлок и тут же с раздражением бросил, — Можешь идти работать!
Грегори недовольно цокнул языком, выходя из спальни и бросая последний прощальный взгляд на Майкрофта, немного расстроенный, как тому показалось.
— Ты тоже можешь идти, — буркнул Шерлок брату, — Я жив, видишь?
— В самом деле, Майкрофт, — в разговор мягко вступил Джон – исключительно вежливо, стремясь загладить резкость друга, — Спасибо за предложенную помощь, но, думаю, мы справимся своими силами…
Майкрофт снисходительно улыбнулся Ватсону, принимая не озвученные извинения.
— Как скажите, доктор, если что, вы знаете – я всегда на связи.
Шерлок громко трагически вздохнул, картинно закрывая уши руками, и Майкрофт поспешил удалиться, не говоря больше ни слова.
Выйдя из дома, старший Холмс на минуту застыл, оглядывая фигуру Лестрейда, стоящего недалеко и отдающего приказания двум сержантам; полицейский кордон уже уезжал с улицы в след за громко сигналящей пожарной машиной. Не спеша, ярко чувствуя каждый проделанный шаг, Майкрофт приблизился к инспектору, радуясь, что тот стоит практически в двух мерах от Астон Мартина. Лестрейд слегка хмурился, провожая сержантов взглядом, и энергично расчесывал спрятанный под пиджак и тонкую рубашку локтевой сустав. Майкрофт вспомнил, что на том месте у Грегори налеплен никотиновый пластырь. Услышав шаги и краем глаз заметив фигуру Холмса, инспектор подавил улыбку.
— Надоели эти наклейки… Ужасно курить хочется, — пояснил он, словно это требовалось.
Майкрофт улыбнулся снисходительно, но менее официально, чем при разговоре с Джоном.
— Понимаю вас, сам никак не избавлюсь от вредной привычки.
— Вы курите? — казалось, Лестрейд был очень удивлен, он развернулся всем корпусом к Холмсу, заглядывая в лицо мужчины и без стеснения рассматривая его.
Теплая волна пробежала по телу Майкрофта.
— Я еще и пью, — усмехнулся он, отвечая на взгляд.
Лестрейд хмыкнул, отпуская, наконец, несчастное запястье.
— Да вы нормальный человек, я посмотрю, — со смехом заявил он, — Что же… Меня не возьмет на мушку иностранный киллер, если я приглашу вас как-нибудь выпить?
Темно-карие глаза инспектора смотрели с живым интересом, в котором читались также странные хитроватые искорки, как будто задумав что-то нехорошее, Грег сам не знал, как для него все обернется.
Но было поздно отступать, Майкрофт проглотил наживку, почти физически ощущая азарт, приятно томивший конечности и обещающий впечатляющие последствия.
— Лучше я вас приглашу, Грегори, — тихим низким голосом проговорил он, приближаясь на пол шага – ровно настолько, чтобы Лестрейд почувствовал угрозу, но не испугался.
Инспектор следил за каждым движением Холмса, словно под гипнозом, чувствуя собственную ведомость, и неожиданно ему это нравилось.
— Ловлю вас на слове, Майкрофт, — в тон ему ответил Грег, почти видя, как по телу собеседника бегут мурашки от только что свершившегося события.
В этот момент магия рассеялась надрывным электронным писком мобильного телефона. Инспектор выругался, краем глаза заметив улыбку, возникшую у Майкрофта при употреблении не печатного выражения, и ответил на вызов. Его азартно светящиеся глаза с влажным блеском вдруг замерли, превращаясь в темные холодные льдинки, улыбка пропала, уступая место сосредоточенности.
— Ты уверена, Салли? Да… Да, хорошо, буду с минуты на минуту, — проговорил Лестрейд в трубку, а потом немного виновато повернулся к Холмсу.
— Шерлок был прав, — вздохнул он, — Старшая сестра нашей свидетельницы организовала поджог дома, чтобы отомстить за бросившего ее жениха, ныне покойного мужа своей сестры. Надо ехать, допросить ее, — извиняющимся тоном произнес Грегори.
— Ничего, — спокойно ответил Майкрофт, — Работайте, выпьем в другой раз. Уже очень скоро, обещаю.
Грег почти просиял, отходя к полицейской машине, и кивнув на прощание Холмсу с улыбкой, в которой была очевидна сдерживаемая радость. Он уже уехал, а Майкрофт все еще следил за удаляющейся черно-белой точкой, окончательно исчезнувшей за поворотом. Их история только начиналась.
Автор: Fountain4
Фандом: Шерлок
Жанр: слэш, повседневность
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Дисклеймер: ни на что не претендую
Саммари: Иногда неудачные взрывы могут привести к очень удачным последствиям...
приятного чтения!Майкрофт, конечно, знал о взрыве, заранее. Разумеется, он был в курсе, зачем, кто и по чьему приказу взорвал небольшой жилой дом в районе Челси ровно в семнадцать тридцать шестнадцатого апреля две тысячи двенадцатого года. Единственное, что Майкрофт узнал с опозданием, было наличие на месте происшествия его брата Шерлока Холмса, друга и доктора Джона Ватсона и инспектора Скотланд-Ярда Грегори Лестрейда.
Что эти трое делали там, Майкрофт точно не знал, но был уверен - Шерлок снова себя превзошел и без помощи брата смог докопаться до истиной причины теракта. Отдав распоряжение считать причиной происшедшего утечку газа, Майкрофт срочно уехал из офиса, направляясь в больницу, куда привезли его пострадавших знакомых.
Словно в лучших кино триллерах, перед Холмсом в больнице двери сами открывались, он отметил и то, с каким испугом на него смотрят пациенты и врачи госпиталя, невольно расступаясь, но Майкрофту было откровенно все равно. Он переживал за брата - но не дай тому Бог сейчас оказаться без сильных повреждений, старший Холмс готов был убить его собственными руками – за прошедшие пару месяцев это был уже второй случай срыва операции по вине Шерлока.
Майкрофт ворвался палату, куда положили его брата и Джона (даже в больнице их никто не смел разлучить) подобно маленькому смерчу. Шерлок, в это время лежащий на койке поверх одеяла, с капельницей в одной руке, толстым медицинским лейкопластырем на плече и несколькими ссадинами и синяками, воззрился на него с плохо скрываемым торжеством.
— А вот и причина всех бед…
— Шерлок! — предостерегающе перебил его старший Холмс, даже не кивнув в сторону Джона, — Потрудись объяснить, что ты делал возле здания?
Детектив взглянул на брата с легким презрением.
— Расследовал дело об убийстве, — холодным тоном ответил тот, — В следующий раз выбирай исполнителей своих грязных дел получше.
Майкрофт вздохнул, успокаиваясь – с Шерлоком нельзя конфликтовать открыто. Только сейчас он обратил внимание на Джона, лежащего на соседней кровати. Тот был нездорово бледен, его живот туго стягивали бинты, одна рука сломана. Как всегда с Шерлоком – страдали все, кто оказывались поблизости, но не сам младший Холмс.
— Ты прекрасно знаешь, — тихо, но твердо заговорил Майкрофт, — Что этот взрыв был спланирован моими людьми, именно поэтому, кроме вас троих, больше нет пострадавших! — он нетерпеливо стукнул кончиком зонта по кафельному полу, выдавая свое волнение, — Ты чуть не сорвал важную государственную операцию!
Шерлок только закатил глаза.
— В доме находился Хасан, у меня есть доказательства его причастности к убийству четырех девушек, чего еще ты хочешь от меня услышать? — процедил он.
— Шерлок, за Хасаном стоит огромная террористическая группировка, не оставившая пока ни одного доказательства для суда, который бы не привлек к себе лишнего внимания. Твои убийства ничто по сравнению с тем, что мы проделали, чтобы заманить Хасана в эту ловушку! Теперь главы группировки поймут, что мы обвели их лучшего киллера вокруг пальца…
— Это меня не интересует, — безапелляционно возразил Шерлок, оборачиваясь на внимательно слушающего их Джона.
— Конечно, — немного севшим голосом произнес Майкрофт, чуть опуская плечи от усталости – на миг, но миг достаточный, чтобы Шерлок это заметил, победно усмехнувшись, — Тебя ничего из того, что я прошу, не волнует. В который раз ты срываешь мои планы? — он взболтнул лишнего, а потом, быстро замолчав, обернулся на Джона и добавил, вежливо улыбнувшись, — Поправляйтесь, доктор Ватсон, — с этими словами он вышел, более не оборачиваясь.
Майкрофт с той же скоростью несся по коридору больницы, в голове стучало – уже давно он так не злился на младшенького. Через десять минут его пребывания в больнице от Антеи пришла смс, что Хасана в итоге все же поймали. Но из-за Шерлока взрыв, который должен был казаться случайным для всех террористов, превратился в хорошо спланированный акт. Из этого следовало, что группировка снова уйдет на дно и вместо джек-пота в виде десятка террористов арабского происхождения, как на ниточке приведенных для Майкрофта Хасаном (очень-очень сложный план!), у них оказался один киллер, который непременно совершит самоубийство даже при самой малой его возможности.
У выхода с этажа Майкрофт вдруг резко затормозил. В голову пришла мысль наведаться к еще одному виновнику инцидента, как-никак инспектор был нужен первую очередь для того, чтобы следить за Шерлоком (по Майкротофским меркам, конечно). Горячая волна раздражения снова поднялась к горлу Холмса, когда он, развернувшись, с фальшиво-вежливой улыбкой спрашивал у медсестры про палату мистера Лестрейда. Давно он так не злился… А, впрочем, это иногда даже полезно.
Милая двадцати семи летняя блондинка с чересчур ярко накрашенными глазами, весьма амбициозная, с наклонностями к карьеризму, недавно расставшаяся с парнем, которого не любила, к тому же по всей вероятности, надевшая сегодня неудобное нижнее белье, чуть страдальчески улыбнулась. Майкрофт незаметно ухмыльнулся на ее улыбку – отточенный профессиональный жест напоминал ему свой подход к выражению мимики на людях.
— Вы друг мистера Лестрейда? — с деланной заботой спросила она, — Боюсь, он находится в тяжелом состоянии, врачи не стали переводить его в реанимацию, он в пятой палате, если хотите – можете навестить, но пока он еще не очнулся.
Что-то едкое, больное шевельнулось внутри Майкрофта, с удивлением он смог классифицировать это как жалость и не заметил, как губы сами вытянулись в нитку; с большим трудом приоткрыв рот, он ответил чуть хрипловато:
— Какого характера повреждения?
— Сотрясение мозга средней тяжести, — деловито проговорила девушка, двигаясь к палате инспектора и приглашая Майкрофта следом, — Перелом четвертого ребра слева, вывих запястья и множественные ушибы, — перечислила она, а потом, с несвойственной ей непрофессиональной грустью добавила, — Вы же знаете, он подмял под себя того мужчину… Принял удар на себя, вот и поплатился.
Майкрофт дернулся, пристальнее заглядывая в серые глаза медсестры.
— Какого мужчину?
— Ну того, кудрявого… — медсестра наморщила носик, припоминая фамилию, — Холмса… Да, Холмса!
Майкрофт медленно кивнул, отчего-то у него во рту пересохло, злость на брата еще слегка усилилась, подкрепляясь растущим уважением и благодарностью к инспектору.
— Могу я?...
— Конечно, — медсестра указала на дверь пятой палаты.
Уже более нерешительно Майкрофт шагнул в небольшое белое помещение, в котором помимо Лестрейда обитали еще двое пациентов. Ближе всех к выходу лежал высокий толстый мужчина сорока лет в полосатом синем халате и дурацких круглых толстых очках. Он решал кроссворд левой рукой, потому что к правой была присоединена капельница, а обе ноги по колено оказались загипсованы. Когда вошел Майкрофт, он посмотрел на посетителя с долей равнодушного презрения и усталости – по всей видимости, следы несчастного брака и частых алкогольных посиделок в одиночестве с мыслями о философских материях, в полной мере ему не доступных.
На койке возле окна находился вертлявый подросток, лет шестнадцати, забравшийся на кровать с ногами. Он был тоже в халате, но не махровом, как его сосед, а тонком, напоминающим купальный, из-за позы, концы халата задрались, и Майкрофт не без смущения заметил на нем серые боксеры. У парня была ярко-рыжая отросшая шевелюра, челка которой все время лезла в глаза, увидев Холмса, он выпрямился, отрываясь от орущего на всю палату PSP (Word of Tanks) и, с лукавой улыбкой пробежавшись по фигуре вошедшего, следя за каждым шагом посетителя.
Лестрейд лежал в самом углу палаты у стены, рядом с ним мерно пищал кардиометр, как и у первого соседа, в вене руки торчала маленькая игла, уходящая прозрачной трубочкой к капельнице. Инспектор находился без сознания, его живот, как и у Джона, был туго перевязан, на шее красовался огромный шрам, словно кто-то провел по чуть загорелой коже толстым гвоздем. Грегори был без одежды, одеяло покрывало его только начиная с тазобедренных костей, и Майкрофт отчего-то почувствовал себя неловко, обводя взглядом накаченные руки и плоскую грудь, которую сейчас покрывали синяки, уже ставшие почти черными. Губы инспектора были совсем сухими, рот слегка приоткрыт, он дышал спокойной и ровно, но Майкрофт слышал чуть прорывающиеся хрипы с каждым новым выдохом.
Старший Холмс заставил себя перевести дух, отрываясь от лицезрения впечатляющего рельефа тела Лестрейда, вызывающего в нем непонятную реакцию, похожее на томление чувство. Но практически сразу после некого подобия румянца, выступившего на щеках, Майкрофт неприятно вздрогнул, понимая, что за ним неотрывно, с жадностью наблюдают два чужих человека. Старший Холмс брезгливо поморщился, отворачиваясь от Грегори и стремительно выходя за дверь; в коридоре он поймал ту же медсестру.
— Необходимо, чтобы мистера Лестрейда перевели в отдельную палату, — не терпящим возражений тоном проговорил он.
Казалось, девушка смешалась.
— Простите, но у нас кончились одиночные палаты…
Майкрофт посмотрел на нее так высокомерно и вызывающе, что она отступила на один шаг, чуть поскользнулась и, заметив ухмылку на лице странного посетителя, покраснела, оборачиваясь и кидаясь к первому попавшемуся на глаза врачу.
Через двадцать одну минуту Грегори Лестрейда на специальной каталке ввезли в одноместную палату, не далеко от Шерлока и Джона.
Конечно, Майкрофт смог повернуть дело так, что операция по выявлению группировки, не рухнула окончательно, а даже принесла свои положительные плоды. И хотя многие начальники и просто видные люди, задействованные в работе, были очень недовольны (Майкрофт не мог их винить), результат в итоге оказался совсем не таким плохим, как можно было ожидать. Из тридцати четырех известных членов банды задержать удалось девятнадцать, осудить – тринадцать, и если бы Майкрофт не знал наверняка, какими могут быть последствия при более успешном исходе дела, он бы даже обрадовался такому количеству задержанных. И да, разумеется, имя Шерлока не фигурировало в отчете о причине провала операции, старший Холмс сделал все возможное, чтобы оградить сующего повсюду свой длинный нос, брата.
Уже к вечеру того же дня Антея положила на стол в его офисе отчет о реально произошедших во время взрыва событиях. Как оказалось, инспектор и в правду пытался уговорить Шерлока не ехать к заминированному дому, но, естественно, потерпел фиаско. О том, что младший Холмс его все же не послушал, Лестрейд узнал из смс Джона, написанной в подобии тайны от Шерлока, и в ту же секунду, даже забыв предупредить коллег или взять подкрепление, Грегори понесся на выручку самоуверенному детективу. Троица как раз скрутила Хасана, когда прогремел взрыв.
Майкрофт не понаслышке знал, как ребята из их отдела любят устанавливать взрывчатку – чем больше, тем круче, в умеренных, конечно, пределах. Однажды и он, чисто случайно, попал под обстрел их пиротехников, поэтому, прочитав строки о взрыве, невольно сильнее смял листы документа.
Им несказанно повезло, что в момент взрыва они находились на первом этаже, на расстоянии вытянутой руки от входной двери, а потому, когда дом начал рушиться с удивительной для кирпичной кладки быстротой, именно Лестрейд первым сообразил выпрыгнуть из-под сгибающей напополам двери, почти кубарем скатившись по высоким ступеням крыльца. За ним поспешили Джон и Шерлок, но последний практически не успел – внушающий кусок стены зажал его плечо, и детектив застрял. Вытащил его из ловушки Джон, отбросив вперед, на Лестрейда, тут же закрывшего Холмса своим телом от рушащихся сверху камней. В обхват инспектора попал и Джон, что послужило для последнего причиной сломанной руки, но целости всех остальных частей тела. В таком состоянии их нашли полицейские и парамедики; врачи еле смогли стащить потерявшего сознание Лестрейда, даже в таком состоянии пытавшегося оставаться живым щитом для друзей.
Майкрофт откинул бумаги, хмуро оглянув листы, словно те его чем-то обидели. В душе было тихо, даже пусто, неясное чувство благодарности затапливало душу, но ровно настолько, чтобы можно было не обращать на него внимание. Холмс встал из-за стола, подошел к маленькому, припрятанному между шкафами сейфу, чуть воровато обернувшись и оставшись довольным, он набрал пароль, и дверца со звонким щелчком распахнулась, позволяя вытащить из своих недр небольшой до половины наполненный хрустальный графин и под стать ему бокал. Отпив немного качественного, выдержанного виски, Майкрофт с облегчением почувствовал, как проходит не только тупая боль, поселившаяся в его висках уже как часа три назад, но и шквал эмоций, захлестывающих почти с самого утра. Мир вздрогнул и прояснился, теперь Майкрофт снова знал, что нужно делать и, бережно заперев сейф, вернулся к своей работе.
Инспектора Грегори Лестрейда выписали из больницы через десять дней после инцидента. Врачи, конечно, хотели продержать его еще дольше, тем более, что ребро еще не до конца зажило и требовало аккуратности при движениях, но Лестрейд больше не мог находиться один, совершенно не занятый никаким делом. Если бы он еще жил не в одноместной палате, а, скажем, с соседями – так уже было бы лучше, хоть с кем-то словом обмолвиться, а необходимое постоянное лежание в одиночестве доканывало Грега. Он был даже рад, когда на второй день после того, как он очнулся, в палату влетел неугомонный Шерлок.
— Сколько можно валяться? Инспектор, вокруг столько дел!
Лестрейд посмотрел на детектива самым уничтожающим взглядом из всего своего арсенала, но, похоже, вышло не очень, потому что Холмс закатил глаза:
— Вас никто не просил за мной идти.
Раздражение накатило на Грега. Не просил… Кроме, разве что, неугомонного брата Шерлока и собственной совести.
— Но я ценю то, что вы для меня сделали, — вот тут Лестрейд с неприкрытым шоком воззрился на гения. Он что? Ценит?! Шерлок?! Это, пожалуй, следовало отметить, вот только пить ему было нельзя…
— Однако если вы продолжите тут лежать без дела, я могу забыть то, что только что сказал, — хитро добавил Холмс, и невольно инспектор усмехнулся… Нет, это тот же Шерлок.
Чуть позже заходил Джон, с загипсованной рукой, но только смеялся на извинения Грега.
— Если бы ты не сломал мне руку, я бы сломал себе шею, — философски проговорил Джон. Он тоже пожелал скорейшего выздоровления (в более нормальной манере, чем его сосед и друг), и уже больше никто не посещал Грега.
Коллеги на работе присылали букеты, два раза звонила Салли, даже один раз позвонила дочь, видимо, пока мать не видела… Все это было приятно, но в палате Грег так и оставался в одиночестве.
А потом, за день дня до выписки, случилось нечто – к нему пришел посетитель. И не просто посетитель, Грег на полном серьезе подумал, что спит и видит сон, когда в восемь утра, еле раскрыв глаза, обнаружил на неудобном стуле возле своей койки Майкрофта Холмса, как всегда выглядящего свежо и одетого с иголочки.
Майкрофт привычно теребил зонт-трость, словно нарочно подобранный в тон темно-синему костюму-тройке. Заметив, что Лестрейд кое-как пришел в себя, Холмс чуть нахмурился, впрочем, скорее по привычки, и медленно, членораздельно произнес:
— Доброе утро, инспектор.
Грег подозревал, что утро не может быть добрым, если начинается с приветствия Холмса (причем неважно, какого именно), но не посмел этого произносить, кивнув и вылезая почти полностью из-под шерстяного одеяла.
— Дбрррэе… — нечто неизвестно миру произнес инспектор сиплым после сна голосом. Заметив казус, он громко откашлялся, стараясь, как можно скорее скинуть с себя слишком теплое покрывало.
Лестрейд спал в одних пижамных штанах, без рубашки, и Майкрофт невольно скользнул газами по матово-блестящему от мелких капелек пота телу… Видимо, под одеялом было действительно жарко…
Выбравшись, наконец, на поверхность (это стоило Грегу небольших усилий и сдавленной боли в боку), Лестрейд шумно вздохнул, прикладывая все силы к тому, чтобы не зевнуть во весь рот. Потом он повернул голову к Майкрофту и замер. Старший Холмс внимательно рассматривал инспектора, изучающе оглядывая каждый мускул рук, изгиб ключиц, небольшой подъем на груди, быстро бьющуюся на запястье вену… Грегу было неуютно от такого пристального взгляда, но что-то в чуть потемневших голубых глазах заставило в его душе дрогнуть, обнажая почти забытое чувство удовольствия. Он прокашлялся, ощущая, как щеки заливает краска, и пробормотал так, словно был застукан за чем-то непотребным.
— Мистер Холмс… Эээ… Подайте рубашку, пожалуйста…
Майкрофт с самым непринужденным видом оторвался от лицезрения красной полосы на животе Грега – отметки от тугих бинтов.
— Вам бы сначала в душ, — любезно ответил он, но рубашку, небрежно сваленную на тумбочке, все же подал.
Грег смутился еще сильнее, но решил не отвечать, задав вопрос самостоятельно:
— Вы что-то хотели, мистер Холмс?...
Майкрофт тут же нацепил на себя дежурную улыбку, и Лестрейд с сожалением подумал, что минуту назад немного рассеянным и увлеченным, тот выглядел гораздо живее.
— Во-первых, — деловым тоном проговорил Майкрофт, старательно отводя взгляд от того, как медленно Лестрейд надевает рубашку, — Я хотел узнать у вас о причине возникновения Шерлока там, где его не должно было быть.
«Ну все, понеслось», — подумал Грег.
— Вы знаете Шерлока, — вздохнул он, — Что еще мне вам сказать?
Лицо Майкрофта приобрело жесткость.
— Позвольте напомнить вам, инспектор… — тон его не сулил ничего хорошего, — Что три недели назад мы говорили с вами именно об этом доме. Я даже раскрыл вам некоторые детали операции, надеясь, что вы сможете обезопасить Шерлока, отвлечь его. Но вы не смогли.
Эта последняя фраза набатом ударила в голову Лестрейду. Грег почувствовал разочарование от самого себя, какой-то нелепый детский стыд – интонации Майкрофта всегда действовали на него безотказно. Одновременно с этим что-то протестующее забилось внутри Грегори, в конце концов, Шерлока сбить с пути почти невозможно, а вот закрыть от падающих кусков крыши…
«Не гордись», — укоризненно шепнул голосок внутри инспектора, и Лестрейд виновато кивнул.
— Вы правы, — тихо проговорил он, не заметив удивление, скользнувшее по лицу Майкрофта, — Я честно пытался направить его в другое русло, постоянно подкидывал работу, но Шерлок упрямо действовал так, как считал нужным, — инспектор знал, что ничего хорошего в такой оправдательной тираде нет, но он хотел, чтобы Майкрофт понял его бессилие.
Внезапно Холмс вздохнул, и Грегори обернулся на этот, как ему показалось, усталый вздох.
— Извинения принимаются, — как-то по-настоящему усмехнувшись, проговорил Майкрофт, невольно заглядывая в карие глаза, — Хорошо, что хотя бы в доме вы оказались рядом.
— Благодарность принимается, — в тон ответил Грег, и ему показалось, нет, не показалось, это точно было! – Майкрофт почти улыбнулся.
Секунды три оба мужчины сидели тихо, не спуская друг с друга глаз. Первым встрепенулся Майкрофт, быстро нахмурившись неизвестно откуда взявшимся чувствам.
— Поправляйтесь, вы нужны моему брату…
— Надеюсь, больше не будет никаких поручений государственной важности? — спросил Грег, надеясь, что в его голосе прозвучит ехидство, но получилась вполне добрая ирония.
Возле двери Майкрофт бросил на него еще один долгий, пронизывающей до самого сломанного ребра, взгляд.
— Я бы не был в этом так уверен, инспектор.
Когда Майкрофт ушел, Лестрейд сполз вниз по подушке, пряча лицо в сгибе локтя и отчего-то тихо улыбаясь. Раздражающее одиночество исчезло, на душе вдруг стало просто хорошо и спокойно, и в этот момент он твердо решил добиться своей предварительной выписки.
Майкрофт налил себе немного виски. Кажется, употребление крепких алкогольных напитков входило у него в привычку, и это было совсем не здорово, но он не мог себе отказать – слишком ясно было, что этой ночью он будет плохо спать.
В глубине дома на первом этаже высокие очень тяжелые часы из маренного дуба пробили полночь. Эти старинные часы принадлежали когда-то еще прапрапрадеду Майкрофта, старший Холмс, в отличие от своего брата, любил проверенные временем антикварные вещи, наверное, поэтому его дом, некогда принадлежащий всему семейству Холмсов, напоминал музей какого-нибудь известного писателя века восемнадцатого…
Майкрофт любил и этот дом тоже, находившийся в двадцати минутах езды от Лондона, опять-таки, в противоположность Шерлоку, который сбежал из него сразу, как только вдалась возможность. Это был двухэтажный крепкий каменный особняк, настолько основательно стоящий на своем фундаменте, что казалось, он даже врос немного в землю. Впечатление усиливалось благодаря буйно разросшейся виноградной лозе на южной и восточной стенах дома.
Внутри было просторно и, пожалуй, самую малость мрачновато. Интерьер помещений сохранялся почти не переделываем со времен того самого прапрапра, имя которого за древностью дней позабыл даже все знающий Майкрофт.
Первый этаж состоял из просторного холла, гулкого своим мраморным полом, плавно перетекающего в лестницу на второй этаж. По бокам от основательной, казавшейся громадной лестницы, расходились четыре комнаты за одинаковыми дубовыми дверьми. Две комнаты слева являлись кухней и столовой; последнюю не использовали по назначению со времен смерти отца Майкрофта и Шерлока, и, честно говоря, старший (ныне) Холмс не то, чтобы боялся, но откровенно не хотел бывать в этом помещении, большую часть которого занимал широкий крепкий дубовый стол, в былые времена всегда застеленный чисто-белой скатертью. Майкрофт помнил светло-голубые тканевые обои и резные деревянные панели – тонкие изрезанные полоски дуба, идущие по центру стен, ровно в том месте, где оканчивалась макушка Майкрофта в его пятнадцать лет. Он даже не знал, убирается ли в этой комнате приходящая раз в неделю уборщица, иногда ему бывало это интересно, но он все равно не спрашивал.
Другое дело – кухня. Отделанная персиковым кафелем с пола до потолка, пожалуй, она была самым современным местом в доме, благодаря новейшим кулинарным комбайнам и другой технике, на которую Майкрофт никогда не скупился.
Другие две комнаты на первом этаже были гостевыми, но после достижения Шерлоком пятилетнего возраста, одну из них оборудовали под небольшую домашнюю лабораторию, где брат проводил почти все свое время (причем неважно, было ли оно свободным или теоретически отданным под уроки и иные занятия).
Второй этаж казался просторнее, возможно из-за отсутствия на нем гротесково-большой лестницы. Сразу при входе с площадки располагалась дверь в спальню мистера и миссис Холмс, ныне занятая самим Майкрофтом. Он несколько переделал интерьер, заменив кричаще-красный интерьер на более глубокий малиново-фиолетовый. Шерлок смеялся над ним за такой выбор, но Майкрофту, по сути, было все равно, он мог жить и в спартанских условиях (что нередко доказывал во времена учебы в университете). Но потом Майкрофт нечаянно заснул на кровати своих родителей, а утром понял, что лучшей постели быть не может – случайно свалившись в сон в неудобной позе, не раздеваясь и не шевелясь всю ночь, проснувшись, он почувствовал, что никогда ему еще не было так удобно во сне.
Чуть по диагонали от новой спальни, располагалась старая спальня Майкрофта, преобразованная им в гардеробную. Еще дальше по неширокому коридору находилась точно такая же, как и остальные дубовая дверь, но просто кинув на нее взгляд, сразу можно было понять, что эта комната видела такое, чего остальным и не снилось. Это была спальня Шерлока, и Майкрофт, поддавшись какому-то неясному ностальгическому настроению, оставил в ней все точно так, как было в день ухода Шерлока из дома. На полу валялись запыленные бумаги, устаревший на сегодняшний день микроскоп стоял в окружении кучи не слишком чистых колб, белые обои исписаны формулами, мыслями, физическими законами, наблюдениями … В эту комнату Майкрофт тоже старался не заходить.
С краю последними располагались еще две комнаты. Первая – был личный кабинет отца Холмса (а раньше деда, прадеда и так далее…), теперь это был и Майкрофта кабинет. Самое темное место в доме, что, в общем, нравилось Майкрофту, почти единственным способом его освещения был большой полукруглый камин, на огонь в котором можно было смотреть, сидя за письменным столом, обдумывая дела. Темно-зеленые стены, словно сжимали Майкрофта каждый раз, когда он заходил в кабинет, и он честно не знал, что нужно сделать, чтобы перестать чувствовать себя, как в затягивающем омуте, разбирая бумаги или давая указание подчиненным.
Последним помещением в доме была библиотека, самое любимое место в доме. От живых книг, каждая из которых являлась в своем роде уникальной, словно исходило тепло, не такое, как от людей, но тоже позволяющее немного согреться в особенно сложные дни.
Именно здесь Майкрофт Холмс сейчас раздумывал о собственной склонности к алкоголю (не находя соответствующих неблаготворных генов среди родственников) и к гомосексуализму (насчет этого он уже не мог быть уверен). Его всегда сильнее восхищали или задевали мужчины, возможно, потому, что он не встречал еще достойной себя женщины, но теперь, в полутемной библиотеке, чувствуя жар от виски, медленно пропитывающего стенки его желудка, и огня, согревающего холодные пальцы, он был готов признать, что ошибся, и мужчины восхищают его не случайно.
Один мужчина. А, впрочем, не стоит думать об этом, иначе он точно не сможет сегодня заснуть.
Все, что нужно было сделать – это успокоиться заставить себя забыть события прошедших дней, в особенности, сегодняшнего. Ведь это совсем несложно, и все, что требуется – это не бередить сознание, вот только Майкрофт не был уверен, что хочет забывать.
Старший Холмс выпил еще чуть-чуть, намеренно прислушиваясь к организму, но опьянение не наступало, и он двинулся в совершенную постель в фиолетовые застенки. Как он и думал, заснуть не получилось.
Нет, об этом взрыве Майкрофт не знал, да и знать не мог. Но вот виновника происшествия не трудно было назвать точно – даже доказательства бы не потребовались.
Когда Антея в четырнадцать часов сорок восемь минут второго мая буквально ворвалась в кабинет Холмса, тот сразу понял по растерянному и испуганному выражению ее лица, с кем именно произошло что-то экстраординарное.
Черный Астон Мартин доехал до Бейкер-Стрит меньше, чем за семнадцать минут, но в пятидесяти метрах от дома 221-Б автомобиль затормозили сотрудники Скотланд-Ярда. Убив на них драгоценные три минуты, Майкрофт, наконец, сумел увидеть то, что стало с квартирой его брата.
Нелестное восклицание невольно сорвалось с губ всегда вежливого Майкрофта, благо, он сказал это шепотом. Слишком очевидно было, кто виноват в пожаре в одной из спален – в одной конкретной спальне одного конкретного детектива. Уже ничуть не торопясь, вальяжно ступая, Майкрофт прошествовал в незапертую квартиру брата.
— Ты совсем с ума сошел! — первое, что услышал Майкрофт раздраженный крик инспектора Скотланд-Ярда. Старший Холмс замер, призывая себя успокоиться.
— Лестрейд… — по интонации Шерлока легко можно было определить, что он хмурится. И скучает.
— Нет, мне, конечно, по барабану, это твоя квартира, но неужели ты думаешь, что стоило говорить о взрыве в собственном доме при женщине, у которой в таком же пожаре умерли сын и муж?! Она сейчас в коме, Шерлок!
Усмешка тронула губы Майкрофта, он, тихо обходя скрипучие половицы и переступив через прогнившую ступеньку, поднялся к гостиной. В комнате Лестрейд возбужденно ходил из угла в угол, одну руку уперев в бок и неосознанно поглаживая пальцами рубашку в том месте, где находилось сломанное ребро – видимо, боли еще изредка беспокоили инспектора.
На кресле вальяжно расположился Шерлок в пиджаке, чуть обгоревшем по краю, а на диване возле – Джон, с него уже сняли гипс, и теперь он с холодным отчуждением, в котором читалась вся ненависть (перемешанная однако с любовью) к детективу сидел на краю дивана, обняв голову руками.
— Входи уже, — вздохнул Шерлок, и Майкрофт, улыбнувшись себе кончиками губ, а после мгновенно надев фальшивое выражение добродушия, широко ступил в гостиную.
— Здравствуйте, Майкрофт, — первым поздоровался Джон. Тот чуть склонил голову в его сторону в знак приветствия.
Он хотел, очень хотел, не обратив внимания на инспектора, сразу обратиться к брату, но Лестрейд прожигал фигуру Холмса взглядом, словно меньше всего на свете ожидал того здесь увидеть. Майкрофт почувствовал, как реальность невольно качнулась, завертевшись медленно по часовой стрелке, оставаясь в фокусе только на Лестрейде, в складках губ которого зародилась улыбка.
Но пауза затягивалась, и Шерлок удивленно посмотрел на брата, пытаясь выяснить причину заминки, и старший Холмс тут же поправился.
— Скажи, дорогой брат, что ты тут устроил? — самым раздражающим Шерлока тоном произнес Майкрофт, зная, что услышав его, младший Холмс тут же перестанет анализировать происходящее.
Так и вышло – Шерлок, громко застонав, и вложив в этот стон всю скорбь мира, откинул голову на спинку кресла, и Майкрофту внезапно стало его жаль – младшего было легко вывести из себя, и, похоже, только этим и занимались в последнее время все окружающие.
— О, скинь пустую смс Антее, уверен, она тут же поминутно распишет тебе мой день, — ядовито воскликнул Шерлок.
Майкрофт поднял одну бровь, показывая, как тот сильно ошибается, но внезапно в разговор вступил Лестрейд, привычно складывая руки на груди и пристально заглядывая в лицо Майкрофта, как будто желая удостовериться, что говорит именно с ним.
— Понимаете, мистер Холмс, Шерлок, видимо, решил, что в его жизни не хватает огонька и совершенно случайно, — Лестрейд акцентировал это слово, — Забыл включенную горелку в своей комнате, — в голову Майкрофта пришло, что инспектор сейчас похож на сердитого, но симпатичного воробья, — Вспомнил об этом Шерлок только во время разговора с заплаканной женщиной, чья семья сгорела при поджоге их дома. Так что можешь считать, что вывел из строя единственного свидетеля по делу! — обратился он к раздраженному детективу.
— О, прекратите, Лестрейд, я вам назову убийцу и без помощи свидетелей, все же очевидно, — закатил глаза младший Холмс, тут же впрочем возвращаясь взглядом к Майкрофту.
— Не сомневаюсь в тебе Шерлок, — мягко произнес старший брат, повелительно улыбаясь кончиками губ, — Однако ты не подумал, что миссис Хадсон такое обновление интерьера не обрадует? Вам потребуется сложный ремонт, — последнюю фразу Майкрофт произнес, чуть склонив голову в сторону Джона, как бы показывая, что помнит о наличие в квартире и другого жителя.
— Без тебя разберемся, Майкрофт, — огрызнулся Шерлок, не давая доктору вставить слово, — Лестрейд, проверьте сестру жены, она точно спала со сгоревшим.
Грег шумно выдохнул, резко кивая, заставляя себя воздержаться от комментария. В этом непростом деле ему помог чуть жалостливый, странно-теплый взгляд Майкрофта, за который хотелось ухватиться, как за спасательный круг.
— Уверен, она причастна в любом случае, но есть вероятность, что поджечь дом она могла не самостоятельно, — закончил свои выводы Шерлок и тут же с раздражением бросил, — Можешь идти работать!
Грегори недовольно цокнул языком, выходя из спальни и бросая последний прощальный взгляд на Майкрофта, немного расстроенный, как тому показалось.
— Ты тоже можешь идти, — буркнул Шерлок брату, — Я жив, видишь?
— В самом деле, Майкрофт, — в разговор мягко вступил Джон – исключительно вежливо, стремясь загладить резкость друга, — Спасибо за предложенную помощь, но, думаю, мы справимся своими силами…
Майкрофт снисходительно улыбнулся Ватсону, принимая не озвученные извинения.
— Как скажите, доктор, если что, вы знаете – я всегда на связи.
Шерлок громко трагически вздохнул, картинно закрывая уши руками, и Майкрофт поспешил удалиться, не говоря больше ни слова.
Выйдя из дома, старший Холмс на минуту застыл, оглядывая фигуру Лестрейда, стоящего недалеко и отдающего приказания двум сержантам; полицейский кордон уже уезжал с улицы в след за громко сигналящей пожарной машиной. Не спеша, ярко чувствуя каждый проделанный шаг, Майкрофт приблизился к инспектору, радуясь, что тот стоит практически в двух мерах от Астон Мартина. Лестрейд слегка хмурился, провожая сержантов взглядом, и энергично расчесывал спрятанный под пиджак и тонкую рубашку локтевой сустав. Майкрофт вспомнил, что на том месте у Грегори налеплен никотиновый пластырь. Услышав шаги и краем глаз заметив фигуру Холмса, инспектор подавил улыбку.
— Надоели эти наклейки… Ужасно курить хочется, — пояснил он, словно это требовалось.
Майкрофт улыбнулся снисходительно, но менее официально, чем при разговоре с Джоном.
— Понимаю вас, сам никак не избавлюсь от вредной привычки.
— Вы курите? — казалось, Лестрейд был очень удивлен, он развернулся всем корпусом к Холмсу, заглядывая в лицо мужчины и без стеснения рассматривая его.
Теплая волна пробежала по телу Майкрофта.
— Я еще и пью, — усмехнулся он, отвечая на взгляд.
Лестрейд хмыкнул, отпуская, наконец, несчастное запястье.
— Да вы нормальный человек, я посмотрю, — со смехом заявил он, — Что же… Меня не возьмет на мушку иностранный киллер, если я приглашу вас как-нибудь выпить?
Темно-карие глаза инспектора смотрели с живым интересом, в котором читались также странные хитроватые искорки, как будто задумав что-то нехорошее, Грег сам не знал, как для него все обернется.
Но было поздно отступать, Майкрофт проглотил наживку, почти физически ощущая азарт, приятно томивший конечности и обещающий впечатляющие последствия.
— Лучше я вас приглашу, Грегори, — тихим низким голосом проговорил он, приближаясь на пол шага – ровно настолько, чтобы Лестрейд почувствовал угрозу, но не испугался.
Инспектор следил за каждым движением Холмса, словно под гипнозом, чувствуя собственную ведомость, и неожиданно ему это нравилось.
— Ловлю вас на слове, Майкрофт, — в тон ему ответил Грег, почти видя, как по телу собеседника бегут мурашки от только что свершившегося события.
В этот момент магия рассеялась надрывным электронным писком мобильного телефона. Инспектор выругался, краем глаза заметив улыбку, возникшую у Майкрофта при употреблении не печатного выражения, и ответил на вызов. Его азартно светящиеся глаза с влажным блеском вдруг замерли, превращаясь в темные холодные льдинки, улыбка пропала, уступая место сосредоточенности.
— Ты уверена, Салли? Да… Да, хорошо, буду с минуты на минуту, — проговорил Лестрейд в трубку, а потом немного виновато повернулся к Холмсу.
— Шерлок был прав, — вздохнул он, — Старшая сестра нашей свидетельницы организовала поджог дома, чтобы отомстить за бросившего ее жениха, ныне покойного мужа своей сестры. Надо ехать, допросить ее, — извиняющимся тоном произнес Грегори.
— Ничего, — спокойно ответил Майкрофт, — Работайте, выпьем в другой раз. Уже очень скоро, обещаю.
Грег почти просиял, отходя к полицейской машине, и кивнув на прощание Холмсу с улыбкой, в которой была очевидна сдерживаемая радость. Он уже уехал, а Майкрофт все еще следил за удаляющейся черно-белой точкой, окончательно исчезнувшей за поворотом. Их история только начиналась.
@темы: Рейтинг PG, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд
