Название: Пока смерть не разлучит нас Глава 8/?
Автор: MsHelena
Соавтор: Koshka-matryoshka
Фандом: Шерлок
Жанр: слеш
Пейринг/Герои: Майкрофт/Лестрейд, Шерлок/Джон
Рейтинг: R
Размер: Макси
Дисклеймер: ни на что не претендую
Саммари: Они живут уже более двух тысячелетий, обреченные на вечную жизнь без любви,
до тех пор пока не найдут свою вторую половинку. Того единственного, ради которого стоит умереть )
Предупреждения: OOC, АУ
Критика: возможна в мягкой форме
Обложки для фанфика www.imageup.ru/img264/1410531/oblojhka-poka-sme...
www.imageup.ru/img264/1411207/oblojhka-poka-sme...
Глава 8
Франция 1791 год
Младший сидел, привалившись плечом к влажной стене — на его коленях покоилась перевёрнутая жестяная миска, на которую он положил выпрошенный у охраны кусок бумаги, и сквозь зубы иногда бранился на негодное перо, оставляющее кляксы в самых неожиданных местах выводимых строк. Он повернулся так, чтобы мутный свет падал на желтый лист бумаги:
«Гражданин,
Несколько дней тому назад я имел честь писать вам, прося, чтобы меня и моего друга освободили или дали возможность лицом к лицу встретиться с теми, кто нас обвиняет. Поскольку мне абсолютно неведома причина, по которой нас держат в тюрьме, и поскольку я и мой товарищ совершенно невиновны, я снова прошу вас об освобождении...»
Младший даже поморщился, вспоминая, как их бросили в тюрьму Консьержери: по доносу неизвестного, его самого и его друга – медика Пьера Монестье сначала затащили в полицейский участок, обвиняя в заговоре жирондистов, а затем долго везли в тряской зарешеченной карете с каким-то убийцей.
Машинально дёргая себя за едва отрастающую чёлку, он вспомнил, как их заставили "пройти дезинфекцию" - окунуться в лохань с явно загнившей водой, которую не меняли больше месяца. На это Младший отреагировал бурным возмущением и категорическим отказом, за что его насильно окунули в грязную воду, крепко удерживая за руки и ноги. Потом их коротко остригли и переодели в серую тюремную одежду, заперев в крохотную камеру с единственным окном и шаткой кроватью.
Дни, проведённые за решёткой, превратились в недели, и если Младший не оставлял надежды, подавая одно прошение за другим, то Пьер медленно сдавался, погружаясь в уныние. Всё чаще Младший внимательно всматривался в лицо своего друга, тщетно пытаясь отыскать там черты прежнего Пьера — некогда белокурый и жизнерадостный, теперь друг выцветал, как, бывает, выгорает книжный лист на солнце, чей опаляющий жар оставляет лишь очертания нечитаемых букв, а бумагу делает хрупкой и ломкой.
- Ты снова пишешь прошение? - Младший настолько погрузился в воспоминания, что не заметил, как Пьер встал с кровати и подошёл к нему, заглядывая краем глаза в письмо. – Мне кажется, - обреченно продолжил мужчина, - что все это напрасно, и нас, как и всех остальных в этой тюрьме, ожидает встреча с мадам Гильотиной. В наше время уже мало разбираются, прав ты или виноват. Все эти громкие слова: СВОБОДА. РАВЕНСТВО. БРАТСТВО. Всех уравняет в правах эшафот, - произнеся свою речь, он погрузился в свою прежнюю апатию, лег на тонкий матрас и отвернулся к стене.
- Ты слышишь? – поднял голову Младший, чутко прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.
- Что? Что я должен слышать? – недоумевал друг.
- Это – он! – воскликнул Младший, с силой отталкиваясь от стены и подходя к зарешеченному оконцу в двери, чего-то ожидая.
В этот момент мимо их двери прошел хорошо одетый мужчина, которого знал в лицо весь Париж.
- Гражданин Палач, позвольте задержать Вас на несколько минут, - тихим голосом окликнул его Младший.
Услышав этот голос, тот, кого назвали палачом, обернулся и встретился взглядом с Младшим.
- Профессор … - изумился он, подходя к двери камеры.
- И профессор Монестье тоже, - отступил от окошка Младший, давая возможность увидеть спину так и не шевельнувшегося друга.
- Мне очень жаль, - тихо признался палач, - что вы находитесь в этом месте. Вы не сторонились меня и общались как с самым обыкновенным человеком, несмотря на мое призвание.
- Вы же знаете, что после закрытия Сорбонны, мы не могли больше преподавать. Отношение к дворянам после Революции изменилось. Пьер снова стал врачом, зарабатывая нам на хлеб, а я ему ассистировал во время опытов, когда мы могли раздобыть тела казненных.
- Что я могу для вас сделать? – участливо поинтересовался палач.
- Пожалуйста, - прошептал Младший, протягивая через оконце прошение, - передайте это начальнику тюрьмы. Мы здесь по доносу, но нас не вызывают на допросы, и кажется, что про нас просто забыли, и еще, - оглядываясь на друга, что безучастно смотрел в стену, - возьмите это, - протянул он палачу перстень с сапфиром насыщенного синего цвета.
- Не нужно этого, – отказывался палач, - я передам ваше прошение. Не нужно.
- Возьмите, - настаивал Младший, - мне с трудом удалось сохранить его от цепких лап тюремщиков. Они отобрали все, что было при нас. У меня будет еще одна, последняя просьба, - он сглотнул, явно волнуясь, - когда … если нас казнят, сохраните наши тела в целости. Не сбрасывайте их в общую яму с известью. Похороните нас как положено, прошу Вас.
- Хорошо, - согласился палач, принимая перстень, - я обещаю.
- Благодарю Вас, - растроганно поблагодарил Младший.
Прошло несколько дней, похожих друг на друга своей предсказуемостью: скудная еда, ожидание, редкие лучи солнца, проникающие сквозь маленькое зарешеченное окошко. Пьер все больше и больше впадал в тяжелую меланхолию. Перестал реагировать на шутки, избегал разговоров, надолго замыкаясь в себе. Похоже, он перестал верить в то, что они выберутся из этого мрачного места.
Звук открываемого замка подействовал на узников, как глоток свежего воздуха. Один из сторожей, чью противную физиономию им приходилось наблюдать во время раздачи пищи, зашел в камеру в сопровождении жандарма.
- Ты, - ткнул он пальцем в сторону Младшего, - на выход. Тебя ждет следователь.
Пьер вскочил с кровати: - А я? Мне тоже идти?
- Нет. Ты остаешься здесь. Сказали привести только этого.
- Пьер, - прошептал Младший, наклоняясь к другу, что как подкошенный опустился на матрас, и положил руки на его плечи, - не переживай. Я расскажу о нас всю правду. Я вытащу нас, слышишь, - он тряхнул оцепеневшего Пьера, приводя его в чувство. Монестье тут же схватил его за край тюремной рубашки, не давая отстраниться:
- Пообещай. Слышишь? Пообещай, что не оставишь меня. Что всегда будешь рядом. Пообещай мне, - друг был близок к истерике.
Младший взял в ладони лицо Пьера и, глядя прямо в исполненные надежды глаза, произнес: - Обещаю! Что бы ни случилось – я всегда буду рядом с тобой.
Под взволнованным взглядом друга, Младший позволил охране вывести себя из камеры, на секунду сжав зубы, когда за его спиной раздался громкий лязг запираемого засова.
***********
«Как непривычно наблюдать за хорошо одетым человеком с румянцем во всю щеку, судя по всему, он ест досыта и видит солнечный свет каждый день. Тогда почему он так взволнован?»
В комнате для допросов, кроме сколоченного из грубых досок стола, стояло еще два стула. На один из них и указал следователь заключенному. Без долгих предисловий перед ним положили письмо.
- Прочтите это, - скорее приказал, чем попросил жандарм.
Младший взял в руки сложенный лист с надписанным нетвёрдой рукой адресом cour de l’Ours,12, Paris, и провёл пальцем по слегка размытым буквам, как если бы на них упали слёзы. После этого развернул шелестящую грубоватую бумагу и увидел знакомые λ и ψ - письмо было написано на древнегреческом. Младший быстро пробежал текст глазами.
- Какое отношение это имеет к моему делу? – спросил он, подняв глаза от бумаги.
- Вы все разобрали? – поинтересовался собеседник.
- Да.
- Можете перевести?
- Я еще раз повторяю: какое это имеет отношение ко мне? – настаивал Младший.
- Докажите это. Переведите то, что написано в письме.
Вздохнув от понимания, что тупоголовость следователя ничем не прошибить, мужчина вновь расправил исписанный лист и стал переводить текст послания, адресованный некому месье Жану, в котором ему предписывалось срочно покинуть пределы Парижа, захватив с собою архив. Место встречи остается тем же, что обсуждалось в предыдущей переписке, так как его ждет долгое путешествие, и придется попрощаться с родиной.
- Это все? – спросил жандарм.
- Все, - перевернув письмо на другую сторону, подтвердил Младший.
- И там не сказано, где именно произойдет встреча и куда он дальше поедет?
- Нет.
Было видно, что следователь разочарован и ждал от перевода намного больше.
- Это письмо не связано с моим делом. Вы просто хотели чтобы я его перевел, - догадался Младший.
- Да, – признался собеседник. – Мы знаем, что вы были профессором Сорбонны, преподавали латынь и древнегреческий. Зачем искать людей, что хорошо знают этот язык, когда вы уже у нас в гостях? - развел он руки в стороны, явно хвастаясь своей сообразительностью.
- А как же мое дело и дело моего друга? Вы даже не собирались говорить о нем? Не так ли?
- Вы очень догадливы, - с усмешкой наклоняясь к нему, признался жандарм. Но то, что он увидел в глазах узника, заставило его отшатнуться. Младший, как пантера, сделал молниеносный рывок и вцепился мертвой хваткой в горло мужчины. Лицо жертвы побагровело, жандарм попытался разжать мёртвую хватку на своей шее и сделать хоть малейший вдох.
Если бы не тюремщики, что стояли под дверью, этот день стал бы последним в бесславной жизни ублюдка-следователя. Они ворвались в комнату, услышав подозрительный шум, и им понадобились все силы, чтобы оторвать взбесившегося заключенного от его жертвы. Только сильные удары по голове и ребрам позволили ослабить крепкий захват.
Свалив упрямца на пол, сторожа стали избивать его ногами, вкладывая в удары все злость, на какую только были способны.
- Хватит, - прохрипел жандарм, ослабляя ворот рубашки. Тяжело дыша, он смотрел на тело Младшего, распростёртого на полу. – Он жив, или вы его забили насмерть?
- Жив, - с уверенностью подтвердил тюремщик. – У него грудь поднимается, когда он дышит.
- Когда сможет передвигаться, отведете его назад в камеру, - приказал следователь, собирая бумаги и складывая их в папку.
- Вы никогда его не поймаете, - раздался надломленный голос с пола.
- Если вы не прочли письмо до конца, то я найду другого специалиста по древним языкам, - жандарм прервал на время своё занятие.
- Дело не в письме, - с трудом принимая сидячее положение и опираясь на кирпичную стену, признался заключенный, - точнее, не в том, что там написано.
- А в чем? – заинтересовался мужчина.
- В том, на какой бумаге оно написано, и при каких обстоятельствах его писали.
- Вы хотите сказать, что знаете, где может находиться получатель этого письма?
- Могу!
- Так скажите! Дело очень важное и срочное. Нужно перехватить этот архив, пока он еще в стране. В нем все имена заговорщиков. Мы нашли это письмо на брошенной квартире и даже не знаем, как выглядит этот человек, - следователь, казалось, готов был даже забыть инцидент с покушением на его жизнь.
- Я расскажу вам все детали, а вы меня назад, в камеру?
- Я вам обещаю, что если мы поймаем этого человека и сможем захватить архив, вас выпустят на свободу.
- Я вам не верю, - покачал головой Младший, вынуждая следователя пойти на сделку.
- Я сегодня же прикажу перевести вас в другую камеру и улучшить содержание.
- Тюрьма, она и есть тюрьма. Какие бы условия в ней ни были созданы.
- Но я не могу отпустить вас прямо сейчас! – закричал в отчаянии жандарм.
- Я прошу свободы, в первую очередь, для своего друга. И тогда я сам поймаю для вас этого человека, если он еще не покинул пределы страны. Нужно торопиться. Он собирается покинуть континент и отправиться в Америку. Возможно, он уже покинул Париж, пока вы здесь меня допрашиваете.
- Как вы это поняли?
- Бумага, на которой написано письмо, изготовлена в Северной Америке, а разводы от воды на адресе – это брызги от соленых капель. Письмо писали на корабле или в порту.
Жандарм задумался, пристально вглядываясь в лицо заключенного, явно взвешивая все за и против. Через несколько минут он наконец-то решился:
- Сейчас вам принесут одежду, - кивнул он головой одному из сторожей. – За вами будут следовать двое наших агентов, а ваш друг останется здесь, как гарантия того, что вы действительно будете заниматься этим делом.
**********************
Младший гнал коня галопом, прижимаясь к холке. Трое всадников на пустой дороге приближались к портовому городу, вдыхая свежий бриз. Проделать более ста лье за шесть дней было очень трудно. Лошадь одного из жандармов пала на второй день пути, не выдержав бешенной скачки. Конь Младшего последние лье перед Ла-Рошелью преодолел с трудом, на грани своих возможностей. Если бы не страх за жизнь товарища, можно было растянуть поездку, и с большим комфортом проделать тот же путь в почтовой карете. Эти шесть дней в седле не лучшим образом сказались на самочувствии попутчиков. Иногда им казалось, что их проводник сделан из железа, готовый скакать день и ночь без отдыха, не щадя ни людей, ни лошадей.
Копыта коней звонко застучали по булыжной мостовой, возвещая о том, что всадники въехали в город.
- Эй, малый, - окликнул мальчишку-разносчика Младший, осаживая коня, - каким путем нам побыстрее добраться в порт?
- Эта дорога, месье, идет к центральной площади, к ратуше, - юнец был рад отвлечься от своего скучного занятия, поэтому охотно давал объяснения, - там повернете направо, потом еще раз направо и тогда уже прямо, никуда не сворачивая.
«Эти люди спешат, как будто за ними гонится дьявол», подумал мальчик, качая головой. Небольшой отряд поскакал в указанном направлении, рискуя сбить нерасторопных прохожих, оказавшихся на их пути.
Спешившись у портовой гостиницы, наездники вошли внутрь, прищуриваясь, чтобы привыкнуть к полутемному помещению с маленькими окнами после яркого солнца.
- Когда отплывает корабль в Америку? – не теряя ни секунды, обратился Младший с вопросом к человеку за стойкой.
- Через три дня, месье. «Амазонка» отчалит, как только закончится погрузка, - он искренне желал помочь, надеясь, что эти люди окажутся новыми постояльцами.
- Скажите, - мягким, обволакивающим голосом продолжил мужчина, - не останавливался ли у вас мой друг, парижанин? Ему за сорок, у него плохие зубы, хромает и ходит с тростью.
- Месье Дарни? Как же, я знаю его. Он прибыл неделю назад, поселился и ждет отплытия.
- Он собирается плыть на «Амазонке»?
- Да, месье!
- Хорошо, - обрадовался Младший, - он в своей комнате? Я могу его видеть?
- Он вышел более часа назад. Сказал, что прогуляется по пирсу. Будете брать комнату, месье?
- Нет, - отрывисто произнес мужчина, - подайте обед этим двоим, - он кивнул на своих спутников, - а я пойду, прогуляюсь. Если мой друг вернется, - наклоняясь над стойкой, прошептал он, как заговорщик, - вы ничего ему не говорите. Хочу устроить сюрприз старому приятелю.
- Да, месье! – поспешил согласиться портье.
- Вы, двое, садитесь здесь, обедайте и ждите, - скомандовал Младший своим спутникам, что едва держались на ногах. - Вдруг он вернется. А я пойду на пирс, взглянуть на корабль. Хорошо, что я заставил вас сменить форменные кители. Расслабьтесь и ведите себя естественно, чтобы не привлекать к себе внимание.
- Я натер на заднице огромную мозоль, - пожаловался один из сыщиков своему товарищу, - мне казалось, - добавил он еще тише, - что наш проводник и не человек вовсе. Он не спит и не ест, проводит по несколько часов в седле и, кажется, не устает, - вздохнул он, берясь за вилку и нож, все свое внимание уделяя куску мяса на своей тарелке.
Младший вышел на улицу, натягивая перчатки. Яркое солнце, безбрежная синяя гладь, где далеко, за горизонтом, вода сливалась с небом, и ни одного облачка. Мужчина вдохнул полной грудью, закрывая глаза, чувствуя, соленый привкус ветра на своих губах. Он так скучал по небу, солнцу и ветру, проведя за стенами тюрьмы три долгих месяца. Если бы не обещание освободить Пьера из тюрьмы, можно было бы прямо сейчас сесть на корабль и уплыть на другой конец света, начав все с начала.
Но ключ к свободе друга заключался в этом «месье Дарни», который понадобился людям, что пришли к власти. И если он им нужен – они его получат.
Неспешно прогуливаясь по пирсу, Младший пристально вглядывался в людей — ему было приятно пройтись, никуда не торопясь, сбросив напряжение предыдущих дней. Одинокие мужчины вызывали у него особый интерес. Не зная точно, как выглядит тот за кем они приехали, можно было опираться только на те факты, что удалось раскопать при осмотре его временного пристанища в Париже.
Убогая комнатка под самой крышей была оставлена в спешке. Несколько пар обуви, на которой каблуки были стерты неравномерно, сказали, что их владелец страдает хромотой и, скорее всего, пользуется тростью. Камзол и рубашки были меньшего размера, чем у него. Жесткие курчавые волосы с проседью на подушке выдавали не молодого, но все еще активного человека, раз он ввязался в заговор. А кровь на тряпочке для чистки зубов и сгустки желтой слизи в тазу для умывания указывали, что у человека плохие и, скорее всего, гнилые зубы.
Задумавшись, мужчина не заметил, как за ним, стараясь ничем себя не выдать, следует высокий мужчина с прямой осанкой, элегантно опираясь на трость. Из задумчивости его вывел стук металлического наконечника, с тихим звяканьем опускающегося на камни мостовой. Делая вид, что ничего не замечает, Младший свернул в проулок, затаившись за углом, и приготовился к нападению.
Мужчина стоял за углом, прислушиваясь к шагам, а когда из-за поворота появилась фигура того, кто шел за ним следом, резко рванул его на себя и впечатал лицом в стену, заламывая правую руку ему за спину.
- Кто ты? Что тебе нужно? – резко спросил Младший у своего преследователя и был очень удивлен, услышав в ответ знакомые интонации в голосе, что так часто изводил его нотациями.
- Приятно видеть, что ты не утратил свои навыки и можешь за себя постоять.
От неожиданности мужчина отступил, выпуская свою жертву из сильного захвата.
- Ты?
Развернувшись, перед ним стоял и улыбался Старший. Бросившись к нему в объятия, Младший чуть не прослезился от счастья. Об этой встречи он мечтал с тех пор, как закончилась война за Австрийское наследство, а с этой поры прошло уже более пятидесяти лет.
- Почему ты здесь? Как? Откуда? – вопросы с обеих сторон сыпались, как из рога изобилия.
Они гладили друг друга по щекам, по плечам, как бы заново привыкая. Разлука была долгой, слишком долгой – им так не хватало друг друга. Не было рядом родного человека, который бы отругал одного за неразумные поступки или не посмеялся над рассудительностью и осторожностью другого.
- Расскажи мне все, что с тобой происходило с тех пор, как мы расстались, - потребовал Старший, - я хочу знать, где ты был и чем занимался.
- Нет, - смеялся Младший, - сначала ты. Пойдем, выпьем за нашу встречу.
Они зашли в ближайший трактир, заказали бутылку лучшего испанского вина, и Старший рассказал, как после службы во французской армии, вышел в отставку в чине полковника, поселился в Провансе, женился.
- Ты женился? – не верил Младший. – Неужели снова – светские приличия или потребность в достатке?
- Нет, - став до чертиков серьезным, признался Старший. – В этот раз все совсем по другому. Я вернулся с фронта в свое поместье, зажил прежней жизнью, но на душе было скверно. Ведь я обещал своему другу, который умер у меня на руках от полученных ран, что обязательно расскажу жене о его последних словах и передам медальон, что он носил, не снимая, лично ей в руки. Ты понимаешь, что значит такая клятва?
- Я могу понять лучше, чем кто-либо, - тихо признался Младший, вспомнив, с каким отчаянием смотрел на него Пьер, когда они расставались, и данное им обещание, чтобы ни случилось – всегда быть с ним рядом.
- Я разыскал его жену, хоть это и было нелегко, - продолжил свой рассказ Старший. – Она вместе с четырехлетним сыном переехала в город, когда за долги родовое поместье ушло с молотка. Молодая женщина с маленьким ребенком на руках, без поддержки - что она могла сделать против кучки стервятников, воспользовавшихся ее положением! Я нашел их в маленькой убогой мансарде под самой крышей дома, где сдавали комнаты внаем. На те гроши от пенсии, что ей выплачивали после смерти мужа, бедная женщина не могла даже купить угля на зиму, и в комнате стоял просто собачий холод. Мальчик так мерз и кашлял, - у Старшего перехватило горло от этих воспоминаний. - Я понял, что если что-то не сделать – они не переживут эту зиму. Просто дать денег – это был не выход.
- И ты на ней женился, чтобы обеспечить ее и сына всем необходимым, - понимающе кивнул Младший, подливая вино в стакан брата.
- Да. Жаннет стала мне хорошим и преданным другом, а Николя зовет меня папой, - при этих словах лицо его осветилось счастливой улыбкой.
- Я рад за тебя, - признался Младший. – А что ты делаешь в Ла-Рошели?
- После революции в стране стало неспокойно. К дворянам отношение изменилось, а то, что происходит в Париже, вызывает ужас даже в провинции. Приходится скрывать дворянское происхождение и то, что я - полковник французской армии. Вот так мы и приняли решение – покинуть страну. Через несколько дней, на «Амазонке», мы поплывем в Северную Америку. Поехали с нами, - предложил Старший.
- Скажи, - оживился Младший, нет ли среди пассажиров вашего судна некого месье Дарни?
- Есть. Такой невысокий мужчина. Ходит, опираясь на трость. По разговору с ним я понял, что он приехал из Парижа.
- Прости, я не смогу поехать с тобой в Америку сейчас. Мне нужно поймать этого Дарни, чтобы вытащить друга из тюрьмы. Я дал слово. Потом мы вместе приедем к тебе. А сейчас, - поднимаясь из-за стола, сказал Младший, – я пойду выполнять обещание.
***************************
Младший сидел за шатким столом своей парижской квартиры, которую снял когда-то на пару с Пьером.
«Пьер» - билась мысль в голове. Он заглушал ее новой порцией крепкого вина, опустошая бутылку за бутылкой. Хотелось забыться глубоким сном, затмить разум и воспоминания отупляющим хмельным туманом, не думая и не чувствуя.
Все его усилия пошли прахом, когда он вместе с задержанным и его архивом, в сопровождении конвоя из жандармов, добрался до столицы. За те две недели, что они отсутствовали, политическая ситуация кардинально изменилась. Вспыхнуло восстание, власть поменялась, а самое ужасное то, что разъяренная толпа ворвалась в тюрьму, и всех заключенных, без разбору, потащили на гильотину.
Младший зажмурился, изо всех сил отгоняя видение этой страшной картины. Но в голове всё равно проносились образы, как его друга провели по грязным, загаженным улицам, связали руки на эшафоте, уложили в желоб смертоносной машины для казни, как со стуком опустился нож гильотины, отделяя голову от тела, как за волосы …за эти красивые белокурые волосы ее подняли, чтобы показать озверевшей толпе, которая разразилась приветственными криками при виде новой жертвы, брошенной в пасть Смерти.
Но самой невыносимой мукой было думать о глубине того ужаса, что испытал Пьер на эшафоте. Как его бледное лицо исказилось от неотвратимости гибели, как поблёкли некогда яркие глаза, растеряв весь свет надежды, оставляя только безграничную горечь и сожаление.
От этого внутренности Младшего холодели, словно змеи сплетались в отвратительный копошащийся клубок.
Мужчина снова схватил стакан и через силу стал вливать в себя отвратительное пойло, мечтая забыться. Кто же знал, что опоздание в одни сутки будет фатальным? За это он будет корить себя вечно. Ведь он дал обещание всегда быть рядом, а теперь даже не может похоронить тело друга как положено, ведь все останки скинули в общую яму, наполненную известью. Никто в эти смутные времена не беспокоился о том, чтобы хоронить казненных. На это просто не было времени. Смертоносная машина, плод воображения доктора Гильотена, с такой скоростью лишала людей жизни, что Париж мог просто превратиться в одно сплошное кладбище.
Тихий стук в дверь прервал ночную тишину и его мрачные мысли. Кому он мог понадобиться в это время суток? На ватных ногах, хватаясь за стену, чтобы удержатся и не упасть, Младший подошел к двери и распахнул ее.
На пороге стоял худой подросток. Эта взлохмаченная пошатывающаяся фигура с искажённым мукой лицом, которое по цвету было белее савана, так испугала юношу, что он отступил на шаг, уже готовясь сбежать в случае опасности.
- Ч … чего тебе? – с трудом выговорил мужчина. – Ну? – гаркнул он, теряя терпение, когда мальчишка так и не заговорил.
Стянув с головы картуз, мальчик заговорил скороговоркой, явно желая побыстрее убраться.
- Меня прислали ….. прислали сказать … что обещание выполнено, и вы можете забрать его …
- Кого забрать? Кто послал? – ничего не понял Младший.
- Главный палач послал сказать, что вы можете забрать тело вашего друга. Он сдержал обещание, - выпалил наконец-то полную фразу парнишка.
Схватив мальчишку за плечи, как будто он мог испарится тут же, после сказанных слов, мужчина не мог поверить своим ушам. Он сможет похоронить тело друга?
- Подожди здесь, я сейчас, - заметался он по комнате в поисках пиджака, натыкаясь на скудную мебель и сбивая ногами пустые бутылки, которые со звоном катились по деревянному полу.
- Иду, я уже иду, Пьер, - потрескавшиеся губы шептали эти слова словно молитву.
**********************
Париж. 1908 год.
Возле заброшенного монастыря, у его западного крыла, стоял стройный, молодой мужчина со спутанными черными волосами, что причудливо закручивались в волнистые локоны. Он стоял у большого необтесанного камня, сняв летнюю шляпу, и теплый летний ветер шевелил смоляные кудри.
- Я вернулся, Пьер, - шептал он то ли сам себе, то ли ветру. – Прости меня, - он задумался, на мгновение прикрывая глаза. - Прости за то, что не сдержал слово и не смог остаться с тобой, как и обещал. Я оставил тебя отдыхать здесь, под этим камнем. Но к сожалению, мне придется побеспокоить твой прах. Эту часть города будут перестраивать, здесь все перекопают и твои кости потревожат. Уж лучше это сделаю я. Я договорился на кладбище, тебя там ждет новое место, отдельная ячейка в семейном склепе. Все, как положено. Я договорился с наследниками.
С этими словами Младший скинул пиджак с плеч и взял в руки принесенную с собою лопату.
Несколькими часами позже, на другом конце Парижа, с помощью служителя кладбища, он уложил бренные остатки друга в склеп. Когда из мешка были вынуты все кости, мужчина задержал в своих руках череп.
- Ну что, Пьер, будем прощаться? – как бы задавая вопрос, поинтересовался мужчина, глядя в пустые глазницы.
Сторож, повидавший за свою долгую жизнь многое, старался делать вид, что его это совсем не касается. Он дал странному клиенту еще немного времени на размышления и спросил: - Ну что, месье, закрываем?
- Да, - подтвердил Младший, пряча череп назад, в мешок.
- А череп? – удивился служитель кладбища.
- Без него! – решился мужчина. - Он – мой друг, в известном смысле этого слова. Ведь я дал обещание!
Автор: MsHelena
Соавтор: Koshka-matryoshka
Фандом: Шерлок
Жанр: слеш
Пейринг/Герои: Майкрофт/Лестрейд, Шерлок/Джон
Рейтинг: R
Размер: Макси
Дисклеймер: ни на что не претендую
Саммари: Они живут уже более двух тысячелетий, обреченные на вечную жизнь без любви,
до тех пор пока не найдут свою вторую половинку. Того единственного, ради которого стоит умереть )
Предупреждения: OOC, АУ
Критика: возможна в мягкой форме
Обложки для фанфика www.imageup.ru/img264/1410531/oblojhka-poka-sme...
www.imageup.ru/img264/1411207/oblojhka-poka-sme...
Глава 8
Франция 1791 год
Младший сидел, привалившись плечом к влажной стене — на его коленях покоилась перевёрнутая жестяная миска, на которую он положил выпрошенный у охраны кусок бумаги, и сквозь зубы иногда бранился на негодное перо, оставляющее кляксы в самых неожиданных местах выводимых строк. Он повернулся так, чтобы мутный свет падал на желтый лист бумаги:
«Гражданин,
Несколько дней тому назад я имел честь писать вам, прося, чтобы меня и моего друга освободили или дали возможность лицом к лицу встретиться с теми, кто нас обвиняет. Поскольку мне абсолютно неведома причина, по которой нас держат в тюрьме, и поскольку я и мой товарищ совершенно невиновны, я снова прошу вас об освобождении...»
Младший даже поморщился, вспоминая, как их бросили в тюрьму Консьержери: по доносу неизвестного, его самого и его друга – медика Пьера Монестье сначала затащили в полицейский участок, обвиняя в заговоре жирондистов, а затем долго везли в тряской зарешеченной карете с каким-то убийцей.
Машинально дёргая себя за едва отрастающую чёлку, он вспомнил, как их заставили "пройти дезинфекцию" - окунуться в лохань с явно загнившей водой, которую не меняли больше месяца. На это Младший отреагировал бурным возмущением и категорическим отказом, за что его насильно окунули в грязную воду, крепко удерживая за руки и ноги. Потом их коротко остригли и переодели в серую тюремную одежду, заперев в крохотную камеру с единственным окном и шаткой кроватью.
Дни, проведённые за решёткой, превратились в недели, и если Младший не оставлял надежды, подавая одно прошение за другим, то Пьер медленно сдавался, погружаясь в уныние. Всё чаще Младший внимательно всматривался в лицо своего друга, тщетно пытаясь отыскать там черты прежнего Пьера — некогда белокурый и жизнерадостный, теперь друг выцветал, как, бывает, выгорает книжный лист на солнце, чей опаляющий жар оставляет лишь очертания нечитаемых букв, а бумагу делает хрупкой и ломкой.
- Ты снова пишешь прошение? - Младший настолько погрузился в воспоминания, что не заметил, как Пьер встал с кровати и подошёл к нему, заглядывая краем глаза в письмо. – Мне кажется, - обреченно продолжил мужчина, - что все это напрасно, и нас, как и всех остальных в этой тюрьме, ожидает встреча с мадам Гильотиной. В наше время уже мало разбираются, прав ты или виноват. Все эти громкие слова: СВОБОДА. РАВЕНСТВО. БРАТСТВО. Всех уравняет в правах эшафот, - произнеся свою речь, он погрузился в свою прежнюю апатию, лег на тонкий матрас и отвернулся к стене.
- Ты слышишь? – поднял голову Младший, чутко прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.
- Что? Что я должен слышать? – недоумевал друг.
- Это – он! – воскликнул Младший, с силой отталкиваясь от стены и подходя к зарешеченному оконцу в двери, чего-то ожидая.
В этот момент мимо их двери прошел хорошо одетый мужчина, которого знал в лицо весь Париж.
- Гражданин Палач, позвольте задержать Вас на несколько минут, - тихим голосом окликнул его Младший.
Услышав этот голос, тот, кого назвали палачом, обернулся и встретился взглядом с Младшим.
- Профессор … - изумился он, подходя к двери камеры.
- И профессор Монестье тоже, - отступил от окошка Младший, давая возможность увидеть спину так и не шевельнувшегося друга.
- Мне очень жаль, - тихо признался палач, - что вы находитесь в этом месте. Вы не сторонились меня и общались как с самым обыкновенным человеком, несмотря на мое призвание.
- Вы же знаете, что после закрытия Сорбонны, мы не могли больше преподавать. Отношение к дворянам после Революции изменилось. Пьер снова стал врачом, зарабатывая нам на хлеб, а я ему ассистировал во время опытов, когда мы могли раздобыть тела казненных.
- Что я могу для вас сделать? – участливо поинтересовался палач.
- Пожалуйста, - прошептал Младший, протягивая через оконце прошение, - передайте это начальнику тюрьмы. Мы здесь по доносу, но нас не вызывают на допросы, и кажется, что про нас просто забыли, и еще, - оглядываясь на друга, что безучастно смотрел в стену, - возьмите это, - протянул он палачу перстень с сапфиром насыщенного синего цвета.
- Не нужно этого, – отказывался палач, - я передам ваше прошение. Не нужно.
- Возьмите, - настаивал Младший, - мне с трудом удалось сохранить его от цепких лап тюремщиков. Они отобрали все, что было при нас. У меня будет еще одна, последняя просьба, - он сглотнул, явно волнуясь, - когда … если нас казнят, сохраните наши тела в целости. Не сбрасывайте их в общую яму с известью. Похороните нас как положено, прошу Вас.
- Хорошо, - согласился палач, принимая перстень, - я обещаю.
- Благодарю Вас, - растроганно поблагодарил Младший.
Прошло несколько дней, похожих друг на друга своей предсказуемостью: скудная еда, ожидание, редкие лучи солнца, проникающие сквозь маленькое зарешеченное окошко. Пьер все больше и больше впадал в тяжелую меланхолию. Перестал реагировать на шутки, избегал разговоров, надолго замыкаясь в себе. Похоже, он перестал верить в то, что они выберутся из этого мрачного места.
Звук открываемого замка подействовал на узников, как глоток свежего воздуха. Один из сторожей, чью противную физиономию им приходилось наблюдать во время раздачи пищи, зашел в камеру в сопровождении жандарма.
- Ты, - ткнул он пальцем в сторону Младшего, - на выход. Тебя ждет следователь.
Пьер вскочил с кровати: - А я? Мне тоже идти?
- Нет. Ты остаешься здесь. Сказали привести только этого.
- Пьер, - прошептал Младший, наклоняясь к другу, что как подкошенный опустился на матрас, и положил руки на его плечи, - не переживай. Я расскажу о нас всю правду. Я вытащу нас, слышишь, - он тряхнул оцепеневшего Пьера, приводя его в чувство. Монестье тут же схватил его за край тюремной рубашки, не давая отстраниться:
- Пообещай. Слышишь? Пообещай, что не оставишь меня. Что всегда будешь рядом. Пообещай мне, - друг был близок к истерике.
Младший взял в ладони лицо Пьера и, глядя прямо в исполненные надежды глаза, произнес: - Обещаю! Что бы ни случилось – я всегда буду рядом с тобой.
Под взволнованным взглядом друга, Младший позволил охране вывести себя из камеры, на секунду сжав зубы, когда за его спиной раздался громкий лязг запираемого засова.
***********
«Как непривычно наблюдать за хорошо одетым человеком с румянцем во всю щеку, судя по всему, он ест досыта и видит солнечный свет каждый день. Тогда почему он так взволнован?»
В комнате для допросов, кроме сколоченного из грубых досок стола, стояло еще два стула. На один из них и указал следователь заключенному. Без долгих предисловий перед ним положили письмо.
- Прочтите это, - скорее приказал, чем попросил жандарм.
Младший взял в руки сложенный лист с надписанным нетвёрдой рукой адресом cour de l’Ours,12, Paris, и провёл пальцем по слегка размытым буквам, как если бы на них упали слёзы. После этого развернул шелестящую грубоватую бумагу и увидел знакомые λ и ψ - письмо было написано на древнегреческом. Младший быстро пробежал текст глазами.
- Какое отношение это имеет к моему делу? – спросил он, подняв глаза от бумаги.
- Вы все разобрали? – поинтересовался собеседник.
- Да.
- Можете перевести?
- Я еще раз повторяю: какое это имеет отношение ко мне? – настаивал Младший.
- Докажите это. Переведите то, что написано в письме.
Вздохнув от понимания, что тупоголовость следователя ничем не прошибить, мужчина вновь расправил исписанный лист и стал переводить текст послания, адресованный некому месье Жану, в котором ему предписывалось срочно покинуть пределы Парижа, захватив с собою архив. Место встречи остается тем же, что обсуждалось в предыдущей переписке, так как его ждет долгое путешествие, и придется попрощаться с родиной.
- Это все? – спросил жандарм.
- Все, - перевернув письмо на другую сторону, подтвердил Младший.
- И там не сказано, где именно произойдет встреча и куда он дальше поедет?
- Нет.
Было видно, что следователь разочарован и ждал от перевода намного больше.
- Это письмо не связано с моим делом. Вы просто хотели чтобы я его перевел, - догадался Младший.
- Да, – признался собеседник. – Мы знаем, что вы были профессором Сорбонны, преподавали латынь и древнегреческий. Зачем искать людей, что хорошо знают этот язык, когда вы уже у нас в гостях? - развел он руки в стороны, явно хвастаясь своей сообразительностью.
- А как же мое дело и дело моего друга? Вы даже не собирались говорить о нем? Не так ли?
- Вы очень догадливы, - с усмешкой наклоняясь к нему, признался жандарм. Но то, что он увидел в глазах узника, заставило его отшатнуться. Младший, как пантера, сделал молниеносный рывок и вцепился мертвой хваткой в горло мужчины. Лицо жертвы побагровело, жандарм попытался разжать мёртвую хватку на своей шее и сделать хоть малейший вдох.
Если бы не тюремщики, что стояли под дверью, этот день стал бы последним в бесславной жизни ублюдка-следователя. Они ворвались в комнату, услышав подозрительный шум, и им понадобились все силы, чтобы оторвать взбесившегося заключенного от его жертвы. Только сильные удары по голове и ребрам позволили ослабить крепкий захват.
Свалив упрямца на пол, сторожа стали избивать его ногами, вкладывая в удары все злость, на какую только были способны.
- Хватит, - прохрипел жандарм, ослабляя ворот рубашки. Тяжело дыша, он смотрел на тело Младшего, распростёртого на полу. – Он жив, или вы его забили насмерть?
- Жив, - с уверенностью подтвердил тюремщик. – У него грудь поднимается, когда он дышит.
- Когда сможет передвигаться, отведете его назад в камеру, - приказал следователь, собирая бумаги и складывая их в папку.
- Вы никогда его не поймаете, - раздался надломленный голос с пола.
- Если вы не прочли письмо до конца, то я найду другого специалиста по древним языкам, - жандарм прервал на время своё занятие.
- Дело не в письме, - с трудом принимая сидячее положение и опираясь на кирпичную стену, признался заключенный, - точнее, не в том, что там написано.
- А в чем? – заинтересовался мужчина.
- В том, на какой бумаге оно написано, и при каких обстоятельствах его писали.
- Вы хотите сказать, что знаете, где может находиться получатель этого письма?
- Могу!
- Так скажите! Дело очень важное и срочное. Нужно перехватить этот архив, пока он еще в стране. В нем все имена заговорщиков. Мы нашли это письмо на брошенной квартире и даже не знаем, как выглядит этот человек, - следователь, казалось, готов был даже забыть инцидент с покушением на его жизнь.
- Я расскажу вам все детали, а вы меня назад, в камеру?
- Я вам обещаю, что если мы поймаем этого человека и сможем захватить архив, вас выпустят на свободу.
- Я вам не верю, - покачал головой Младший, вынуждая следователя пойти на сделку.
- Я сегодня же прикажу перевести вас в другую камеру и улучшить содержание.
- Тюрьма, она и есть тюрьма. Какие бы условия в ней ни были созданы.
- Но я не могу отпустить вас прямо сейчас! – закричал в отчаянии жандарм.
- Я прошу свободы, в первую очередь, для своего друга. И тогда я сам поймаю для вас этого человека, если он еще не покинул пределы страны. Нужно торопиться. Он собирается покинуть континент и отправиться в Америку. Возможно, он уже покинул Париж, пока вы здесь меня допрашиваете.
- Как вы это поняли?
- Бумага, на которой написано письмо, изготовлена в Северной Америке, а разводы от воды на адресе – это брызги от соленых капель. Письмо писали на корабле или в порту.
Жандарм задумался, пристально вглядываясь в лицо заключенного, явно взвешивая все за и против. Через несколько минут он наконец-то решился:
- Сейчас вам принесут одежду, - кивнул он головой одному из сторожей. – За вами будут следовать двое наших агентов, а ваш друг останется здесь, как гарантия того, что вы действительно будете заниматься этим делом.
**********************
Младший гнал коня галопом, прижимаясь к холке. Трое всадников на пустой дороге приближались к портовому городу, вдыхая свежий бриз. Проделать более ста лье за шесть дней было очень трудно. Лошадь одного из жандармов пала на второй день пути, не выдержав бешенной скачки. Конь Младшего последние лье перед Ла-Рошелью преодолел с трудом, на грани своих возможностей. Если бы не страх за жизнь товарища, можно было растянуть поездку, и с большим комфортом проделать тот же путь в почтовой карете. Эти шесть дней в седле не лучшим образом сказались на самочувствии попутчиков. Иногда им казалось, что их проводник сделан из железа, готовый скакать день и ночь без отдыха, не щадя ни людей, ни лошадей.
Копыта коней звонко застучали по булыжной мостовой, возвещая о том, что всадники въехали в город.
- Эй, малый, - окликнул мальчишку-разносчика Младший, осаживая коня, - каким путем нам побыстрее добраться в порт?
- Эта дорога, месье, идет к центральной площади, к ратуше, - юнец был рад отвлечься от своего скучного занятия, поэтому охотно давал объяснения, - там повернете направо, потом еще раз направо и тогда уже прямо, никуда не сворачивая.
«Эти люди спешат, как будто за ними гонится дьявол», подумал мальчик, качая головой. Небольшой отряд поскакал в указанном направлении, рискуя сбить нерасторопных прохожих, оказавшихся на их пути.
Спешившись у портовой гостиницы, наездники вошли внутрь, прищуриваясь, чтобы привыкнуть к полутемному помещению с маленькими окнами после яркого солнца.
- Когда отплывает корабль в Америку? – не теряя ни секунды, обратился Младший с вопросом к человеку за стойкой.
- Через три дня, месье. «Амазонка» отчалит, как только закончится погрузка, - он искренне желал помочь, надеясь, что эти люди окажутся новыми постояльцами.
- Скажите, - мягким, обволакивающим голосом продолжил мужчина, - не останавливался ли у вас мой друг, парижанин? Ему за сорок, у него плохие зубы, хромает и ходит с тростью.
- Месье Дарни? Как же, я знаю его. Он прибыл неделю назад, поселился и ждет отплытия.
- Он собирается плыть на «Амазонке»?
- Да, месье!
- Хорошо, - обрадовался Младший, - он в своей комнате? Я могу его видеть?
- Он вышел более часа назад. Сказал, что прогуляется по пирсу. Будете брать комнату, месье?
- Нет, - отрывисто произнес мужчина, - подайте обед этим двоим, - он кивнул на своих спутников, - а я пойду, прогуляюсь. Если мой друг вернется, - наклоняясь над стойкой, прошептал он, как заговорщик, - вы ничего ему не говорите. Хочу устроить сюрприз старому приятелю.
- Да, месье! – поспешил согласиться портье.
- Вы, двое, садитесь здесь, обедайте и ждите, - скомандовал Младший своим спутникам, что едва держались на ногах. - Вдруг он вернется. А я пойду на пирс, взглянуть на корабль. Хорошо, что я заставил вас сменить форменные кители. Расслабьтесь и ведите себя естественно, чтобы не привлекать к себе внимание.
- Я натер на заднице огромную мозоль, - пожаловался один из сыщиков своему товарищу, - мне казалось, - добавил он еще тише, - что наш проводник и не человек вовсе. Он не спит и не ест, проводит по несколько часов в седле и, кажется, не устает, - вздохнул он, берясь за вилку и нож, все свое внимание уделяя куску мяса на своей тарелке.
Младший вышел на улицу, натягивая перчатки. Яркое солнце, безбрежная синяя гладь, где далеко, за горизонтом, вода сливалась с небом, и ни одного облачка. Мужчина вдохнул полной грудью, закрывая глаза, чувствуя, соленый привкус ветра на своих губах. Он так скучал по небу, солнцу и ветру, проведя за стенами тюрьмы три долгих месяца. Если бы не обещание освободить Пьера из тюрьмы, можно было бы прямо сейчас сесть на корабль и уплыть на другой конец света, начав все с начала.
Но ключ к свободе друга заключался в этом «месье Дарни», который понадобился людям, что пришли к власти. И если он им нужен – они его получат.
Неспешно прогуливаясь по пирсу, Младший пристально вглядывался в людей — ему было приятно пройтись, никуда не торопясь, сбросив напряжение предыдущих дней. Одинокие мужчины вызывали у него особый интерес. Не зная точно, как выглядит тот за кем они приехали, можно было опираться только на те факты, что удалось раскопать при осмотре его временного пристанища в Париже.
Убогая комнатка под самой крышей была оставлена в спешке. Несколько пар обуви, на которой каблуки были стерты неравномерно, сказали, что их владелец страдает хромотой и, скорее всего, пользуется тростью. Камзол и рубашки были меньшего размера, чем у него. Жесткие курчавые волосы с проседью на подушке выдавали не молодого, но все еще активного человека, раз он ввязался в заговор. А кровь на тряпочке для чистки зубов и сгустки желтой слизи в тазу для умывания указывали, что у человека плохие и, скорее всего, гнилые зубы.
Задумавшись, мужчина не заметил, как за ним, стараясь ничем себя не выдать, следует высокий мужчина с прямой осанкой, элегантно опираясь на трость. Из задумчивости его вывел стук металлического наконечника, с тихим звяканьем опускающегося на камни мостовой. Делая вид, что ничего не замечает, Младший свернул в проулок, затаившись за углом, и приготовился к нападению.
Мужчина стоял за углом, прислушиваясь к шагам, а когда из-за поворота появилась фигура того, кто шел за ним следом, резко рванул его на себя и впечатал лицом в стену, заламывая правую руку ему за спину.
- Кто ты? Что тебе нужно? – резко спросил Младший у своего преследователя и был очень удивлен, услышав в ответ знакомые интонации в голосе, что так часто изводил его нотациями.
- Приятно видеть, что ты не утратил свои навыки и можешь за себя постоять.
От неожиданности мужчина отступил, выпуская свою жертву из сильного захвата.
- Ты?
Развернувшись, перед ним стоял и улыбался Старший. Бросившись к нему в объятия, Младший чуть не прослезился от счастья. Об этой встречи он мечтал с тех пор, как закончилась война за Австрийское наследство, а с этой поры прошло уже более пятидесяти лет.
- Почему ты здесь? Как? Откуда? – вопросы с обеих сторон сыпались, как из рога изобилия.
Они гладили друг друга по щекам, по плечам, как бы заново привыкая. Разлука была долгой, слишком долгой – им так не хватало друг друга. Не было рядом родного человека, который бы отругал одного за неразумные поступки или не посмеялся над рассудительностью и осторожностью другого.
- Расскажи мне все, что с тобой происходило с тех пор, как мы расстались, - потребовал Старший, - я хочу знать, где ты был и чем занимался.
- Нет, - смеялся Младший, - сначала ты. Пойдем, выпьем за нашу встречу.
Они зашли в ближайший трактир, заказали бутылку лучшего испанского вина, и Старший рассказал, как после службы во французской армии, вышел в отставку в чине полковника, поселился в Провансе, женился.
- Ты женился? – не верил Младший. – Неужели снова – светские приличия или потребность в достатке?
- Нет, - став до чертиков серьезным, признался Старший. – В этот раз все совсем по другому. Я вернулся с фронта в свое поместье, зажил прежней жизнью, но на душе было скверно. Ведь я обещал своему другу, который умер у меня на руках от полученных ран, что обязательно расскажу жене о его последних словах и передам медальон, что он носил, не снимая, лично ей в руки. Ты понимаешь, что значит такая клятва?
- Я могу понять лучше, чем кто-либо, - тихо признался Младший, вспомнив, с каким отчаянием смотрел на него Пьер, когда они расставались, и данное им обещание, чтобы ни случилось – всегда быть с ним рядом.
- Я разыскал его жену, хоть это и было нелегко, - продолжил свой рассказ Старший. – Она вместе с четырехлетним сыном переехала в город, когда за долги родовое поместье ушло с молотка. Молодая женщина с маленьким ребенком на руках, без поддержки - что она могла сделать против кучки стервятников, воспользовавшихся ее положением! Я нашел их в маленькой убогой мансарде под самой крышей дома, где сдавали комнаты внаем. На те гроши от пенсии, что ей выплачивали после смерти мужа, бедная женщина не могла даже купить угля на зиму, и в комнате стоял просто собачий холод. Мальчик так мерз и кашлял, - у Старшего перехватило горло от этих воспоминаний. - Я понял, что если что-то не сделать – они не переживут эту зиму. Просто дать денег – это был не выход.
- И ты на ней женился, чтобы обеспечить ее и сына всем необходимым, - понимающе кивнул Младший, подливая вино в стакан брата.
- Да. Жаннет стала мне хорошим и преданным другом, а Николя зовет меня папой, - при этих словах лицо его осветилось счастливой улыбкой.
- Я рад за тебя, - признался Младший. – А что ты делаешь в Ла-Рошели?
- После революции в стране стало неспокойно. К дворянам отношение изменилось, а то, что происходит в Париже, вызывает ужас даже в провинции. Приходится скрывать дворянское происхождение и то, что я - полковник французской армии. Вот так мы и приняли решение – покинуть страну. Через несколько дней, на «Амазонке», мы поплывем в Северную Америку. Поехали с нами, - предложил Старший.
- Скажи, - оживился Младший, нет ли среди пассажиров вашего судна некого месье Дарни?
- Есть. Такой невысокий мужчина. Ходит, опираясь на трость. По разговору с ним я понял, что он приехал из Парижа.
- Прости, я не смогу поехать с тобой в Америку сейчас. Мне нужно поймать этого Дарни, чтобы вытащить друга из тюрьмы. Я дал слово. Потом мы вместе приедем к тебе. А сейчас, - поднимаясь из-за стола, сказал Младший, – я пойду выполнять обещание.
***************************
Младший сидел за шатким столом своей парижской квартиры, которую снял когда-то на пару с Пьером.
«Пьер» - билась мысль в голове. Он заглушал ее новой порцией крепкого вина, опустошая бутылку за бутылкой. Хотелось забыться глубоким сном, затмить разум и воспоминания отупляющим хмельным туманом, не думая и не чувствуя.
Все его усилия пошли прахом, когда он вместе с задержанным и его архивом, в сопровождении конвоя из жандармов, добрался до столицы. За те две недели, что они отсутствовали, политическая ситуация кардинально изменилась. Вспыхнуло восстание, власть поменялась, а самое ужасное то, что разъяренная толпа ворвалась в тюрьму, и всех заключенных, без разбору, потащили на гильотину.
Младший зажмурился, изо всех сил отгоняя видение этой страшной картины. Но в голове всё равно проносились образы, как его друга провели по грязным, загаженным улицам, связали руки на эшафоте, уложили в желоб смертоносной машины для казни, как со стуком опустился нож гильотины, отделяя голову от тела, как за волосы …за эти красивые белокурые волосы ее подняли, чтобы показать озверевшей толпе, которая разразилась приветственными криками при виде новой жертвы, брошенной в пасть Смерти.
Но самой невыносимой мукой было думать о глубине того ужаса, что испытал Пьер на эшафоте. Как его бледное лицо исказилось от неотвратимости гибели, как поблёкли некогда яркие глаза, растеряв весь свет надежды, оставляя только безграничную горечь и сожаление.
От этого внутренности Младшего холодели, словно змеи сплетались в отвратительный копошащийся клубок.
Мужчина снова схватил стакан и через силу стал вливать в себя отвратительное пойло, мечтая забыться. Кто же знал, что опоздание в одни сутки будет фатальным? За это он будет корить себя вечно. Ведь он дал обещание всегда быть рядом, а теперь даже не может похоронить тело друга как положено, ведь все останки скинули в общую яму, наполненную известью. Никто в эти смутные времена не беспокоился о том, чтобы хоронить казненных. На это просто не было времени. Смертоносная машина, плод воображения доктора Гильотена, с такой скоростью лишала людей жизни, что Париж мог просто превратиться в одно сплошное кладбище.
Тихий стук в дверь прервал ночную тишину и его мрачные мысли. Кому он мог понадобиться в это время суток? На ватных ногах, хватаясь за стену, чтобы удержатся и не упасть, Младший подошел к двери и распахнул ее.
На пороге стоял худой подросток. Эта взлохмаченная пошатывающаяся фигура с искажённым мукой лицом, которое по цвету было белее савана, так испугала юношу, что он отступил на шаг, уже готовясь сбежать в случае опасности.
- Ч … чего тебе? – с трудом выговорил мужчина. – Ну? – гаркнул он, теряя терпение, когда мальчишка так и не заговорил.
Стянув с головы картуз, мальчик заговорил скороговоркой, явно желая побыстрее убраться.
- Меня прислали ….. прислали сказать … что обещание выполнено, и вы можете забрать его …
- Кого забрать? Кто послал? – ничего не понял Младший.
- Главный палач послал сказать, что вы можете забрать тело вашего друга. Он сдержал обещание, - выпалил наконец-то полную фразу парнишка.
Схватив мальчишку за плечи, как будто он мог испарится тут же, после сказанных слов, мужчина не мог поверить своим ушам. Он сможет похоронить тело друга?
- Подожди здесь, я сейчас, - заметался он по комнате в поисках пиджака, натыкаясь на скудную мебель и сбивая ногами пустые бутылки, которые со звоном катились по деревянному полу.
- Иду, я уже иду, Пьер, - потрескавшиеся губы шептали эти слова словно молитву.
**********************
Париж. 1908 год.
Возле заброшенного монастыря, у его западного крыла, стоял стройный, молодой мужчина со спутанными черными волосами, что причудливо закручивались в волнистые локоны. Он стоял у большого необтесанного камня, сняв летнюю шляпу, и теплый летний ветер шевелил смоляные кудри.
- Я вернулся, Пьер, - шептал он то ли сам себе, то ли ветру. – Прости меня, - он задумался, на мгновение прикрывая глаза. - Прости за то, что не сдержал слово и не смог остаться с тобой, как и обещал. Я оставил тебя отдыхать здесь, под этим камнем. Но к сожалению, мне придется побеспокоить твой прах. Эту часть города будут перестраивать, здесь все перекопают и твои кости потревожат. Уж лучше это сделаю я. Я договорился на кладбище, тебя там ждет новое место, отдельная ячейка в семейном склепе. Все, как положено. Я договорился с наследниками.
С этими словами Младший скинул пиджак с плеч и взял в руки принесенную с собою лопату.
Несколькими часами позже, на другом конце Парижа, с помощью служителя кладбища, он уложил бренные остатки друга в склеп. Когда из мешка были вынуты все кости, мужчина задержал в своих руках череп.
- Ну что, Пьер, будем прощаться? – как бы задавая вопрос, поинтересовался мужчина, глядя в пустые глазницы.
Сторож, повидавший за свою долгую жизнь многое, старался делать вид, что его это совсем не касается. Он дал странному клиенту еще немного времени на размышления и спросил: - Ну что, месье, закрываем?
- Да, - подтвердил Младший, пряча череп назад, в мешок.
- А череп? – удивился служитель кладбища.
- Без него! – решился мужчина. - Он – мой друг, в известном смысле этого слова. Ведь я дал обещание!
@темы: Шерлок Холмс, АУ, Майкрофт Холмс, Джон Уотсон, Фанфик, Грегори Лестрейд
-
-
20.07.2013 в 13:49очень грустную, очень одинокую.
-
-
20.07.2013 в 15:23-
-
20.07.2013 в 18:19-
-
20.07.2013 в 19:02-
-
20.07.2013 в 19:06-
-
20.07.2013 в 20:28-
-
20.07.2013 в 23:37-
-
21.07.2013 в 02:11-
-
25.12.2014 в 17:02-
-
26.12.2014 в 02:09