Прозрей.
Название: Море внутри
Автор: mono-in-life
Фандом: Шерлок
Жанр: слэш, драма, психология
Герои: Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс
Рейтинг: pg-13
Размер: Мини
Описание: Человек познаёт себя через других людей. Он, как правило, берёт у них то, чего ему не хватает. Поэтому идеальный человек рядом - тот, который тебя полностью дополняет. С которым вы одно целое.
Море внутри волнуется раз,
Морская фигура, замри.
Белый снег на твоих щеках
Растает и прольётся.
Море внутри волнуется два,
Морская фигура, отомри.
Всё, что было, смоет вода,
И жизнь снова начнётся.
©
Глава первая. ПатологияГлава первая. Патология
Грегори Лестрейда спровадили в школу для неправильных детей, когда ему было уже девять. Его патология была из тех, что не сразу определяется – неуёмное счастье. Глядя вслед уходящей матери он думал, она вернётся, конечно, вернётся. По крайней мере, раз в год туда ходил автобус.
Школа стояла на отшибе города. Она была тем самым уродством, от которого не можешь отвести взгляд, хотя тебе и противно. Потому вокруг неё выстроили плотную стену леса, отгородив, словно остров.
Когда мама оказалась по ту сторону, Грег отвел взгляд. Он осмотрелся и понял, почему ему не разрешили взять скейт, здесь совсем негде было кататься, придётся найти себе другое занятие. И друзей. Много-много друзей.
Но Грегори ошибся, когда подумал, что тут с ним захотят дружить. В этом старом кирпичном здании, похожем на полуразвалившийся замок, не любили новичков. Но он отказывался понимать это даже после первого удара кулаком в живот, да и ещё после нескольких тоже.
- Ребята, я же вам ничего не сделал! – кричал он звонким голосом, а потом получил ещё и в челюсть.
Грег редко бил в ответ, всё хотел улаживать справедливо, а тут получалось ни так, ни так, его держали за обе руки и не давали открыть рта, можно было и зубов лишиться. И все кричали вокруг, поддакивали, так ему, бей, только один рыжий мальчик стоял напротив Грега и молчал, наблюдал всё это с каменным лицом, а потом сказал только «хватит», и Лестрейда бросили. И только когда этот рыжий ушёл, разошлись и остальные.
Сплюнув на землю неприятно горчащую кровь, Грегори понял, что ему здесь не рады и дружить с ним не собираются. Да и какие из них друзья, их сначала нужно научить уму-разуму. Лестрейд уже и сам не хотел дружить с этой шайкой. Единственный, кто его интересовал, был рыжий мальчик.
Вскоре ему удалось узнать немного о нём. По большей части от воспитателей, забалтывая их до головокружения, и у врача, который и не взглянул на синий живот, но соскабливал с мальчика эмоции до того, что разговаривать было очень и очень трудно, хотелось только спать.
Рыжий этот, которого и звали, как Грегу показалось, абсолютно по-рыжему, Майкрофтом, был здесь уже давно. И значился главным здесь, что Лестрейд и без них понял, но так и не смог разобраться, кто его назначил. Получалось вроде бы так, что он сам. Попал он сюда, потому что не чувствовал. Вообще. И неизлечимо. Ему вкалывали эмоции, постепенно доводя дозу до полной ампулы, но ни одна из них не приживалась. Ни печаль, ни радость, ни даже гнев, ничего.
Грегори это показалось в крайней степени несправедливым, за это его обострённое чувство просто ещё не взялись. И он придумал гениальный (по своему неоспоримому убеждению) план. Он заявил доктору, что Майкрофту просто пришивают неправильные эмоции, неживые. А если ему пришьют те, что отрезали от самого Грега, то они непременно приживутся. В конце концов, он стал требовать обратно свои эмоции, и у него забрали столько, что он просто отключился.
На следующий день на уроке он сел рядом с Майкрофтом и твёрдо заявил:
- Я хочу с тобой дружить.
Уже после занятий он понял, что это была неверная тактика. Его снова отмутузили, и на этот раз было больнее, потому что старые синяки ещё не успели зажить.
- Это несправедливо! – кричал мальчик, но значение этого слова тут не понимали.
Тогда Грегори целый день занимался составлением, размноживанием и расклеиванием по всей школе брошюры с названием «Справедливость – это…». Воспитатели почему-то догадались, что это сделал он, но снова никто не взглянул на багрово-сине-чёрные пятна. Наверное, боль была частью терапии, и они ждали, когда мальчик начнёт плакать.
Боль была странным и очень сильным ощущением, но она только подстёгивала Грега бороться с несправедливостью.
Он занялся брошюрами о дружбе и стал потихоньку следить за Майкрофтом, который почти всегда был среди людей. Но подходящий момент был обнаружен, каждый день мальчик в одиночестве уходил в лес и проводил там не меньше часа.
Грегори подготовился. Он покидал в рюкзак еды и все принадлежности исследователя, которые ему удалось тут раздобыть – ножик, увеличительное стекло и спички. А потом отправился следом за рыжим мальчиком, изо всех сил стараясь двигаться бесшумно. У Майкрофта это получалось, Грег же постоянно чем-то хрустел. Рыжий сел на упавшее дерево и сказал:
- Одно моё слово, и станут бить так, что больше не сможешь ходить ни за мной, ни вообще, – это была самая длинная фраза, которую Лестрейд услышал из его уст за всё это время. Он ничуть не расстроился, что так быстро себя обнаружил. Пока они были здесь одни, Майкрофт никому не мог сказать это самое одно слово, и у Грегори было время улучшить отношения.
- Никогда не был в лесу, - живо сообщил он, проигнорировав угрозу. Грег вышел из неудачного укрытия и заворожённо оглянулся. - Здесь так темно, можно фильм ужасов снимать. Почему ты ходишь сюда каждый день?
- Здесь тихо. Было, - он растянулся на дереве во весь рост и закрыл глаза.
Грегори счёл это за разрешение остаться.
- Любишь одиночество? Я не очень, но переношу нормально, здесь почти привык уже. Я взял тебе булочку, будешь?
Ответом было молчание, Грег достал булочку из рюкзака, но как ни водил ею перед носом рыжего, тот не реагировал. Вздохнув, он стал жевать её сам, одновременно устроив исследование окружающей территории и сообщая Майкрофту все находки.
- О, смотри, жук-носорог!
После пристального изучения путешествующего жука через лупу, Лестрейд переместил его на рыжего мальчика и стал над ним, дожёвывая булочку, держа её той рукой, которой только что держал жука.
- Майкрофт, - тихонько позвал он, хотя они друг другу не представлялись. Имя звучало красиво, Грегу понравилось его произносить, и он повторил. – Майкрофт, по тебе ползёт красный жук-носорог.
Мальчик вздохнул и открыл глаза.
- Так убери его.
- Это неправильная реакция, - с полным ртом заявил Грегори.- Ты должен сначала удивиться, а потом восхититься, потому что он красный и у него есть рог. Вот посмотри, - отряхнувшись от крошек, Лестрейд взял жука и, усевшись на землю рядом с Майкрофтом, стал показывать ему все части явно опоздавшего по своим делам насекомого.- Ну же, разве это не восхитительно? – глядя на всё такое же неподвижное лицо мальчика, удивился он.
- Это просто жук.
- Жук – удивительно создание. Это ведь не бабочка, все обращают внимание на бабочек, потому что они яркие. Но жук не привлекает внимания, ползёт себе, а приглядишься, он даже красивее бабочки. Ну то есть он… ну он, как ты.
- Как я. То есть я, как жук, - Майкрофт сел. Ему удавалось сидеть на стволе дерева так же ровно, как на троне.
- Да, - Грегори отпустил носорога, решив, что нечестно задерживать его так надолго. – Красота не бросается в глаза сама, её нужно увидеть.
- И что же ты увидел?
- Целое море внутри.
И тут случилось невероятное. Майкрофт улыбнулся. Почти мгновенно, но это была самая настоящая улыбка. Грег и сам заулыбался, едва ли не до ушей, он знал, что его план сработает.
- А хочешь, я тебе ещё жуков понахожу! – восторженно воскликнул он и подскочил на ноги, перечисляя бесконечность названий, которых он знал.
Но Майкрофт только сказал «мне пора» и пошёл в сторону школы. А абсолютно счастливый Грегори помчался следом. У него не оставалось сомнений, что они будут друзьями.
Они вышли во двор, и Грег даже не заметил шайку, он уже увлечённо рассказывал что-то о гусеницах и мотыльках. Только слова застряли горечью в горле, когда его сбили с ног. Он закашлялся и поднял взгляд на Майкрофта, но тот стоял и смотрел, не выражая ни удовольствия, ни сожаления, будто была у него такая рутинная обязанность – причинять боль.
Оставшись один, Грегори заплакал.
Глава вторая. Экстренные мерыГлава вторая. Экстренные меры
Дружба – это…
1. когда ты доверяешь все свои тайны и не боишься, что узнают все.
2. когда ты защищаешь кого-то до последнего, даже если страдаешь сам.
3. когда ты делишься своими проблемами так же, как и радостями, и над тобой не смеются.
…
Грегори никогда бы не сдался. Ни за что. Он бы не стал жаловаться или хныкать при ком-то. Он терпел боль молча. Но о его радостях будто и не хотели слушать, её счищали, словно кожуру. Все истории об удивительных насекомых, о прогулках со скейтом и о вкусных печениях, которые когда-то пекла мама, сматывались в клубок, а потом доктор уносил их с собой и складывал в старую коробку или вовсе выбрасывал.
Грегу казалось, что он может спасти этот мир, если очень постарается. Если приложит все усилия. Он уже видел, как это действует.
Первым делом он атаковал медпункт и потребовал пять упаковок бинтов и всю вату, сколько есть. Доведённая до приступа мигрени долгими и очень эмоциональными лекциями о справедливости с приведением цитат из закона медсестра отдала мальчику всё, что он хотел. Грег очень гордился своим знанием этих выдержек, он выучил их специально для таких случаев.
Добавив к материалам старую майку, Лестрейд с помощью ножниц и иголки с ниткой соорудил себе нечто вроде бронежилета. Правда, с ним он выглядел толще, но жуть как гордился собой.
Он снова взял все свои инструменты и еду и пошёл в лес, когда Майкрофт уже был там. По пути его ждало замечательное открытие.
- Майкрофт, ты глянь, я нашёл златку! – завопил он в восторге, нарушив тишину и уединение рыжего.
- Она что из золота? – бесцветно отозвался тот, усаживаясь.
- Нет, она изумрудная, смотри! – он протянул ладонь, на которой сидел продолговатый жук с яркими металлически-блестящими надкрыльями. Он, конечно же, воспользовался ситуацией и сразу слетел с ладони, но Грега это ничуть не расстроило, он завороженно проследил полёт златки.
- Если она тебе так нравится, почему же ты не посадил её в банку?
Лестрейд посмотрел на Майкрофта так, будто тот предложил посадить в банку себя.
- Тогда её красотой любовался бы только я.
- Разве не это цель любви?
- Любви к себе разве что.
Майкрофт усмехнулся, Грег уловил что-то нехорошее в этой усмешке, и ему вдруг стало грустно. Чувство это ему не понравилось, оно было тягучим и давило на грудь. Он достал из рюкзака яблоко, лупу, и отправился на поиски новых интересностей. Уже через минуту от грусти не осталось и следа.
Когда они выходили из леса, Грегори держался чуть позади Майкрофта. Вскоре он снова увидел ошивающуюся во дворе стаю. Остановившись, Лестрейд вдохнул побольше воздуха и смело пошёл вперёд. Страха не было, только немного сомнения. Его заметили, оскалились. Раз уж словами они не понимали, пришло время для другого способа.
Схватить себя за руки Грег не дал, следил за всеми пристально. А потом ударил. Первый. Ранил всех подряд, без разбору, причём руками, ногами и зубами. Самому ему разбили губы в кровь, и живот, казалось, что чуть не порвался, но Лейстрейд будто и не замечал. Он всегда действовал увлечённо, погружался с головой и доводил дело до конца, даже если приходилось прибегать к экстренным мерам. Чаще всего от этого страдали учителя, ставившие ему плохие оценки. Теперь – обалдевшая кучка мальчишек.
Майкрофт стоял чуть в стороне, и на лице его обозначилась злорадная усмешка, наверное, это напугало остальных больше, чем вышедший из-под контроля Лестрейд, и они стали пятиться назад.
- Справедливость – это, когда ты получаешь по заслугам! – звонко крикнул Грегори, вздёрнув нос. Он шагнул к Майкрофту и, отведя руку за спину, ненавязчиво сцепил свои пальцы с чужими, чуточку прохладными. Касание было необычным, приятным и не предназначенным для глаз, поэтому он не показывал руку из-за спины, пока все не убрались.
- Спасибо, Майкрофт, - выдохнул Грег. И не стал уточнять за что, только сжал пальцы чуть крепче.
От боли из глаз сыпались слёзы, но он смеялся. А Майк молчал, только освободил свою руку и убрал в карман.
Это была ещё не дружба, но уже начало.
Глава третья. ИзлечениеГлава третья. Излечение
Your faith was strong but you needed proof
You saw her bathing on the roof
Her beauty and the moonlight overthrew you
She tied you
To a kitchen chair
She broke your throne, and she cut your hair
And from your lips she drew the Hallelujah…
- Когда я пел это в церковном хоре, то представлял себе море и как я бегу, и ветер в лицо, а потом резко прыгаю с обрыва в воду, и она тёплая-тёплая.
Они сидели на стволе дерева друг напротив друга, сложив ноги по-турецки, и, удерживая равновесие в таком положении, держались за руки. Грегори нравились бледные прохладные ладони Майкрофта, и он чуть поглаживал подушечками больших пальцев нежную кожу. У обоих глаза были закрыты, но Грег иногда нетерпеливо приподнимал веки и, щурясь, смотрел на длинные рыжие ресницы.
- Только они от меня быстро избавились, потому что я всех распихивал и вопил во всю глотку. Ты видишь море? Оно бесконечное и синее.
- Я вижу небо Лондона, оно тоже бесконечное и синее.
Грегори рассмеялся.
- Представь, как много вмещает море, если оно само по себе море да ещё и отражает небо! А если его соединить с ветром, то это вообще будет такааая сила!
Майкрофт открыл глаза.
- А ветер – это ты?
- Мама так меня называет. Называла. Смотри, у тебя появились веснушки! – Грег протянул руку и коснулся одной рыжей точки на лице мальчика, но потерял равновесие, и его восторженное «Тебя поцеловало Солнце!» раздалось уже в падении.
- Ау!
- Ты можешь хотя бы немного спокойно посидеть? – даже не собираясь ему помогать, Майкрофт смотрел на него сверху.
- Я посидел немного. А теперь ты немного полазаешь со мной по деревьям! – Грегори поднялся, отряхнулся и поправил свою броню.
- Нет, ни за что не буду этого делать.
- Ну, Майкрофт! Это так весело!
Но мальчик сидел неподвижно, словно прирос к этому дереву и стал его частью.
- Давай же! – Грег тряс друга за плечо, тянул за руку, даже пытался утянуть его, подхватив под мышки.
- Грегори, прекрати сейчас же, ты мне всю одежду помял!
- Надо же… - Лестрейд опустил руки и сел на землю.- Я никогда не думал, что у меня такое красивое имя.
Майкрофт повернулся к нему и вдруг перестал злиться за помятый пиджак.
Грегори стал замечать, что по вечерам, когда он оставался один в комнате, его одолевало то давящее на грудь чувство, и никакие хорошие воспоминания не помогали от него избавляться. Ему хотелось бродить по коридорам просто так, без цели, или лежать и смотреть в потолок. В свой следующий визит к доктору он сказал, что больше ничего у него забирать не нужно, он уже отдал всё лишнее Майкрофту, но тот и слушать не хотел, и тогда появилось ещё что-то новое – обида. Доктор поступал несправедливо и стал неприятен мальчику. Грег даже пропустил один визит, и в наказание его лишили обеда. Но Майкрофт отдал ему половину своего, и он был счастлив.
В этом мире, где его эмоции были болезнью, Грегори умудрялся сохранять запас счастья на двоих. Хотя Майкрофт никогда ему не говорил, это и не нужно было. Он просто иногда разрешал Грегу посидеть у него в комнате, брал его с собой в лес и самое ценное – он улыбался.
И однажды об этом стало известно. И тогда Грегори узнал самое тяжёлое чувство, которое только существует, - душевную боль. Она не была такой, как боль от ударов, саднящая или ноющая. Она была подобна воронке, утягивающей внутрь, выкачивающей все силы, забирающая больше, чем десять визитов к доктору разом.
Лестрейд смотрел на большой чёрный автомобиль, на чемодан, и горло будто опутало ремнями, воздух застревал в нём и делал больно.
- А можно я с тобой поеду? – с усилием удалось выговорить Грегу.
- Конечно, нет, и перестань плакать, ты же не девчонка, - холодно сказал Майкрофт, пряча дрожащие пальцы в карманы брюк.
- Когда же я снова тебя увижу? - мальчик смахнул противные слёзы, из-за которых ничего не видел.
- Я не вернусь, Грегори, я уезжаю домой навсегда.
Казалось, силы вот-вот закончатся, и воронка разорвёт Грега изнутри.
- Это же несправедливо… - он протянул руку, но было уже поздно. Дверь машины открылась, кто-то сказал «пора», и Майкрофт молча залез внутрь.
Грегори смотрел вслед автомобилю, даже когда тот уже скрылся из вида. В тот момент он решил, что всю свою жизнь будет бороться за справедливость. Но он ещё долго корил себя, что не спросил у Майкрофта его адреса, чтобы писать письма.
Глава четвёртая. Сто тысяч разбитых мечтанийГлава четвёртая. Сто тысяч разбитых мечтаний
Лондон походил на огромный многоэтажный ходячий замок, дребезжащий, скрипучий, лязгающий десятком проржавевших ног и кишащий людьми, словно муравьями. Оказавшись здесь, Грегори боялся, что это чудовище поглотит его и переварит своими железными внутренностями.
Полжизни, проведенные за лесной изгородью, отучили его от этого места. Одиночество и боль сделали своего дело получше всех докторских терапий, и Грег больше не влюблялся так быстро и самозабвенно. Вообще больше не влюблялся. Но городу было всё равно, и если бы Лестрейд не начал двигаться в его ритме, его бы смело подчистую. Да и к тому же он был один с захудалым рюкзачком, в котором – пара рубашек, стопка писем и документы о среднем образовании. Такие перевариваются на два счёта, был человек – и нет его, никто даже не заметит. Ни одной монетки, но зато мечта – спасти мир от несправедливости. Лестрейд ещё не был уверен, получится ли это сделать в полиции, но в академию его уже приняли, оставалось только перебиться где-то до начала учебного года.
Грегори не мог отправиться туда, где жил раньше. С тех пор, как мама спровадила его в школу, он видел её трижды. А потом пришло письмо от отчима, что она умерла. Ни причины, ни информация об имуществе в письме обозначены не были, отчим всегда не выносил Грега за его болтливость.
И вот так получилось, что в Лондоне Лестрейд мог обратиться только к одному человеку. Но человека этого он не видел восемь лет, и от этой мысли у него потели ладони. Казалось бы, что можно помнить о человеке через такое время?
Грег помнил всё.
После целого дня поисков имя Майкрофта Холмса было обнаружено в списке учащихся Лондонского Университета. Через полчаса девушка-секретарь уже хлюпала носом, растроганная историей Грегори, она готова была выдать ему хоть всю базу данных целиком. Но он унёс записку только с одним адресом.
Ночь он провёл на лавочке, нагло отдавившей ему все бока, а утром проскользнул в общественный туалет, где умылся, вычистил зубы, тщательно причесался и даже переоделся. Оказавшись у нужного дома, он чуть не окаменел, но потом всё-таки решился и нажал на звонок. Дверь открыл худой темноволосый мальчишка, который не дал Грегу и слова сказать, только взглянул на него и заявил:
- А, вы к зануде, - а потом ушёл.
Из дома послышались голоса, Грег уже начал переминаться на месте, но тут появился рыжий парень. Только как будто чуть менее рыжий и веснушек почти нет. И никаких эмоций. У Лестрейда же зашкалило, просто накрыло, словно он свалился в сугроб головой вниз.
- Вы ко мне? - и голос другой, конечно же, мягкий, но по-прежнему тихий.
- Майкрофт… - выдохнул Грег, и лавина сорвалась.- Чёрт, я так рад тебя видеть! Какой ты стал! Майкрофт! – он обнял застывшего парня, стал хлопать его по спине, плечам, неся весь прочий восторженный бред.
Сказав сухое «ну хватит», парень высвободился из объятий и закрыл дверь дома, чтобы их не услышали изнутри. Но Грегори был так счастлив, словно ему снова было девять, и он не мог остановиться.
- Я так жалел, что не узнал твой адрес, но я всё равно тебе писал, я даже взял всё с собой, ну вдруг тебе будет интересно, что со мной происходило, - болтал он, вынимая из рюкзака стопку аккуратно сложенных писем, - я однажды нашёл жука-оленя с целую ладонь, представляешь? Я думал, он меня проглотит!..
- Грегори, - прохладная ладонь накрыла его собственную, и Лестрейд посмотрел на неё, резко замолчав. – Не надо. Оставь.
Это было как удар колючего морозного ветра в лицо. Не поднимая глаз, Грег засуетился на месте, пытаясь запихнуть письма обратно и сразу же уйти.
- Чёрт, я не вовремя, извини, я не подумал, мне нужно было… нужно было позвонить сначала, а я притащился так просто, прости, я не буду тебя отвлекать…
Рука снова остановила его, заставив замолчать.
- Ты скверно выглядишь. Когда ты ел последний раз? И спал?
- Неважно. Позавчера. Я пойду, - Грег смотрел в сторону, сжимая губы.
Майкрофт вздохнул и провёл ладонью по глазам, а потом уверенно взял Грегори за локоть и пошёл по тротуару.
- Идём, я тебя покормлю.
Прозвучало это как-то жалко, и если бы Лестрейд не валился в обморок от голода, он бы, конечно, ушёл. Всё равно куда. Они зашли в кафе, и Майкрофт сам сделал заказ. А Грег смотрел в окно, и воронка внутри разрывала его на кусочки.
- Тебе негде жить, верно?
- До осени.
Всё пошло не так, Грегори ещё никогда в жизни не чувствовал себя так неправильно, так неуклюже и нелепо. За окном ничего не происходило, глаза отчаянно искали, за что бы зацепиться.
- Я дам тебе ключ от своей личной квартиры, - Майкрофт достал из кармана бумажник, блокнот, ручку, вынул ключи и записал адрес. – И ещё немного денег. Я надеюсь, этого хватит, чтобы…
- Мы больше не встречались? – Грег резко повернулся. Злость ему ещё не доводилось испытывать. – С этим есть небольшая проблема,- он нервно протарабанил пальцами по столу. – Всё, к чему я привязался в девять лет, уже не отвязывается.
- Всё ещё ищешь жуков? – с фальшивым интересом спросил Майкрофт, и Грег едва не заскулил, но тут ему принесли еду.
- И сразу счёт, пожалуйста.
- Нет! – рявкнул Грег, обращая на себя внимание прочих посетителей, официанта, прохожих на улице, ему казалось, что весь мир на него смотрит, все без исключения таращатся, и каждому есть до него дело. Всем, кроме Майкрофта. – Принесёте счёт, когда я доем. Я сто тысяч раз представлял себе новый вариант нашей встречи, но не в одном из них ты не бросал меня в грёбаном кафе!
- У меня есть другие дела.
- Ты такой же. Почему ты такой же, как в нашу первую встречу? – Грег развернулся на стуле, придвинулся ближе и взял парня за плечи.- Они говорили, что ты неизлечим, но я тебя вылечил, я, ты помнишь? Майкрофт. Мы вместе ходили в лес и сидели в твоей комнате, и ты улыбался, это так важно! Почему ты снова другой, что случилось?
Он перевёл ладони на бледное лицо, обхватив его и пристально глядя в глаза, но Майкрофт высвободился.
- Прекрати, на нас смотрят.
- А, ну да,- Грег повернулся к тарелкам и чуть не съел их вместе с едой, так он был голоден.
На улице он снова почувствовал себя неловко, всё шло к тому, что он мог больше и не увидеть Майкрофта.
- Можно я только обниму тебя?
- Я не думаю, что…
Но он всё равно обнял. Неподвижного, ровного, как столб, Майкрофта. И только на короткое мгновение, будто бы из банальной вежливости бледные ладони чуть коснулись его спины. И тогда Грегори понял, что нужен Холмсу, на самом деле нужен, хотя он этого и не понимает. Без него он всегда будет неизлечим для прочих.
- И вот ещё… Я всё-таки для тебя их вёз,- Грег снова достал стопку уже немного помятых писем.- Можешь выбросить, если хочешь, но только возьми. Пожалуйста. И… если что… ты знаешь, где найти меня. Я снова буду ждать встречи.
Он вложил письма в руку парня, а потом быстро пошёл прочь.
Квартира оказалась небольшой и такой аккуратной, что Грег не знал, можно ли тут к чему прикасаться. С одной стороны могло показаться, что тут никто никогда не жил, но именно в этом и проявлялся весь Майкрофт. Стройный ряд вешалок с костюмами, книжная полка, кресло-качалка у окна и портрет Королевы в гостиной. Не хватало только веснушек в маленькой коробочке на раковине. Грегори улыбался, как дитя, ему здесь нравилось.
Через пару дней повсюду уже валялись газеты, рубашки, на кресле висел плед, а рядом с Королевой появилось изображение семейства жуков. И Лестрейд не чувствовал себя одиноким, он будто был здесь одним целым с Майкрофтом. И, видимо, это ощущал не только он, потому что ещё через день в дверь постучали.
Грег бросился открывать, собираясь что-то пошутить, но вдруг застыл, потому что лицо Холмса было сосредоточенно-серьёзным. Не равнодушным, как раньше, а сконцентрированным на какой-то мысли. Грегори инертно шагнул назад, а потом ещё и ещё раз, ровно три шага до стены, по одному на каждый шаг Майкрофта.
Прожигающий взгляд серых глаз пригвоздил Лестрейда, он даже попытался зацепиться за стену пальцами, когда курчавая рыжая чёлка коснулась его лба. Это была растерянность с толикой страха, и напряжение растянуло время, смешало два учащённых дыхания. От Майкрофта пахло морем, или Грегу только показалось, его захлестнуло безмолвной властью этого человека, он хотел бы отстраниться, но попросту не мог.
А потом, словно на пробу, чтобы решить, стоит ли, его коснулись губы, чуть-чуть, едва уловимо, а потом снова, уже более ощутимо. И ладонь легла на шею, медленно проскользнув к волосам. Едва ли Грег мог себе представить, что существует настолько мощное чувство, будто разряд тока, несовместимый с жизнью. Он выдохнул и приподнял веки, на лице, что было так близко, обозначилось несколько веснушек, и Грегори осторожно коснулся их ослабевшими пальцами. И тут напряжение лопнуло, он уже не думал, что это, наверное, неправильно, и уж точно страшно, сорвался с обрыва в море и стал целовать податливые губы жарко, глубоко и ненасытно.
Много пуговиц, много одежды, нетерпеливые руки, путанные шаги, стоны, поцелуи, смятые простыни… Эта ночь была долгой и безумной, словно шторм.
Глава пятая. Мечты из детстваГлава пятая. Мечты из детства
Едва только Грегори Лестрейда назначили детективом-инспектором, он уже вляпался в серию. Третий распотрошённый труп за неделю. Если он не раскроет дело – журналисты сделают из него четвёртый. Цена справедливости. Странно, но за столько лет ему удалось сохранить это понятие. Он слишком многим пожертвовал и слишком многое преодолел, чтобы сохранить мечту.
- Кто обнаружил? – коротко оглядев тело, Грег повернулся к сержанту.
- Вон тот нервный, сказал, что только с вами будет разговаривать.
Кивнув и хмуро поджав губы, Лестрейд подошёл к высокому молодому парню на вид чуть больше двадцати лет, который тут же просканировал его взглядом. Эти чёрные кудри и эти глаза были знакомы Грегу. Он кашлянул и сунул ладони в карманы брюк.
- Кажется, мы раньше встречались.
- Да, вы бывший любовник моего брата,- заявил парень будничным тоном.
- Что? – обалдело переспросил Грегори, хотя отлично всё расслышал.
- Мне повторить громче?
- Господи,- Лестрейд провёл ладонью по лицу. Он не хотел спрашивать, как парень это выяснил, его больше взбесил сам тон, будто общение с бывшими любовниками брата было для этого человека привычным. Он нервно запихнул руку в карман снова.
- Гм! Шерлок, значит, - уже не из вежливости, а скорее из-за желания уточнить, что других любовников у него не было, сказал Грег. - Ты обнаружил труп?
- Нет, пожилая леди, я отправил её домой.
- Что? Какого чёрта ты отправил моего свидетеля домой?! – обычно Лестрейд так быстро не раздражался, но слишком многое свалилось на него за всего лишь несколько секунд этой случайной встречи. Или не случайной, чёрт её разберёт.
- Я вас умоляю, инспектор, что вам могут дать показания впавшей в истерику сердечницы, когда тут и без того всё очевидно?
Эти Холмсы умели ставить в неловкое положение. Детективу-инспектору Скотленд Ярда не подобало спрашивать у незаконно проникшего на место преступления парнишки, что именно здесь очевидно, но он это сделал. Да ещё и удостоился взглядом «вы что идиот?». Тараторя с нечеловеческой скоростью, Шерлок дал полную справку на убийцу вплоть до формы его ботинок и марки сигарет, которые он курит.
- Вы что не видите, что на этот раз он сильно спешил и оставил много следов?
Пришлось всё перепроверять. Предварительно, конечно, выпроводив Шерлока. Глупо было бы просить парня чуть приопуститься на землю. Он был очень похож на своего брата.
С Майкрофтом довелось встретиться в тот же день. Всю дорогу к дому его преследовал автомобиль, и как только Грег вышел из машины, чёрная дверца распахнулась.
- Присаживайтесь, инспектор, - послышалось изнутри.
Грегори мог бы проигнорировать приглашение, просто пойти в дом и ничего бы не изменилось, но он просто хотел этой встречи. Постоянное ожидание отнимало у него силы. Он сел у самой двери, чуть не прижимаясь к ней, и сцепил руки. Иногда он вспоминал детство, когда в церкви ему говорили, что если он поступит плохо, то будет наказан, и всё думал, чем же он разгневал Бога.
- Я хотел поговорить о моём брате,- прозвучало будто не с соседнего сидения, а с северного полюса.
- Я знаю. Мы же встречаемся раз в десять лет, о чём нам ещё разговаривать?
Кажется, он раздарил свою способность радоваться всем, кому только мог. Интересно, осталось ли что-нибудь для себя?
- Инспектор…
- Не называй меня так, - Грег резко повернулся. Сердце чуть не выпрыгнуло наружу, когда он увидел бледные руки и аккуратно уложенные рыжие волосы. Лицо было застывшим, но пальцы крепко сжимали рукоятку длинного зонта. Лестрейд вздохнул и сел полубоком.
- Я и так уже понял, что он собирается встревать в мои расследования, и он действительно помог мне сегодня, но было бы неплохо, если бы он спрашивал разрешения и не самовольничал. Это всё, что ты хотел услышать?
- Да, благодарю, - Майкрофт сухо улыбнулся и уклонился от прикосновения.
- Знаешь, ты отлично притворяешься, - вдруг выпалил Грегори. – Ты обманул всех, даже своего брата. Но меня ты не обманешь. Это я научил тебя любить просто так, несмотря ни на что.
Он вышел из машины и поспешил к дому. Ему было холодно, пока ехал в лифте, а когда зашёл в квартиру, дыхание уже клубилось белым паром. Грегори швырнул ключи на тумбочку, скинул ботинки и пиджак. Он застыл у входа, тяжело выдыхая, а потом стиснул зубы и потопал в ванную. Тёплая вода не согревала. Он вошёл в гостиную и облокотился на косяк двери. Луиза, главный вампир его жизни, лежала на диване и смотрела телевизор.
- Привет. Ты сегодня поздно.
- Стиву понравился мой шампунь?
- Какому Стиву? – изобразила удивление. Грега нельзя было обмануть, если он сам не позволял себе быть обманутым. А он позволял очень долго. Но он чертовски устал, и это давило на плечи.
- Мэтту? Дэвиду? Джорджу?
- Опять ты начинаешь. Я разогрею тебе ужин.
- Я не голоден, - он резко прошагал к шкафу и стал рыться в стопках бумаг.
- Что ты ищешь?
- Документы на развод, где они? Это? – он выхватил несколько листков, взял ручку и размашисто поставил подписи в нужных местах.- Вот, пожалуйста. Ни к чему тянуть,- он сунул в руки оторопевшей жене бумаги. - Адвоката можешь не нанимать, сообщишь всё, что тебе нужно, квартира, машина, я отдам. У тебя полно родственников, поживи пока у них. Только уйди сейчас.
- Грег, ты пьян? Что с тобой? – она продолжала сидеть, как идиотка.
- Нет, я сошёл с ума. Проклятье… - он сорвался с места, ушёл куда-то, вернулся с чемоданом и в спальне стал кидать в него вещи из шкафа, комкая их. – Все почему-то считают, что любить меня – какое-то великое дело. Все, начиная ещё с матери, думали, что, наверное, небо рухнет, если меня полюбить. Лучше избавляться от меня любыми способами, делать мне больно, лгать, только бы не любить. Я дал тебе шанс, Луиза, шесть лет я был рядом и делал всё для тебя. Но ты всё свалила на работу. Ты даже не попыталась понять, почему я таскаюсь на неё каждый день. Так что я прошу тебя сейчас – уйди.
Грегори всунул ей в руки чемодан, пальто, туфли и, не давая сказать и слова, выставил за дверь. Он бы никогда раньше так не сделал, но сегодня что-то в нём сломалось. Натянув свой любимый тёплый свитер, он разогрел себе ужин и вдруг почувствовал, что дышать стало легче. Грег взял телефон и набрал номер своего нового знакомого.
- Шерлок? Слушай, насчёт твоего участия в расследованиях. Я согласен брать тебя на особо сложные случаи, но за это я попрошу тебя об услуге…
Вечером следующего дня Грегори сидел в тёплой гостиной у камина на мягком кожаном диване и ждал. Его жизнь периодически зависала в этом состоянии ожидания, и он почти уже привык, но сейчас нервничал, как мальчишка. Сердце стукнуло вместе с входной дверью, потом раздался звук шагов по паркету, Грегори почему-то заулыбался и взволнованно подпрыгнул с дивана.
Майкрофт застыл в дверях на мгновение, в одной руке у него был портфель, в другой – пиджак, и, пройдя к креслу, он оставил всё это там.
- Наверняка, мой братец был счастлив помочь вам, инспектор. Но нужно было просто связаться с моим секретарём.
- Твой секретарь занимается и личной жизнью тоже? – Грег сделал шаг на встречу, но ближе подойти не решился.
- В том числе.
- Майкрофт, послушай…
- Я думаю, вам лучше уйти, инспектор.
- Мне осточертело, что все мне указывают, что делать! – вдруг выкрикнул Грегори, вызвав первую эмоцию на лице Холмса – удивление. – И прекрати меня так называть! Сколько раз я должен тебя добиться, чтобы ты понял, что я люблю тебя?
Перед такой обезоруживающей откровенностью было трудно скрывать и волнение.
- И я стою того, чтобы развестись? – голос стал заметно тише.
- Ты стоишь того, чтобы умереть.
Майкрофт отошёл к окну и посмотрел в него невидящим взглядом.
- Со мной ты не будешь счастлив.
- Майкрофт, мне уже двадцать восемь лет, и за всё это время я был счастлив только рядом с тобой. Господи, я потратил всю жизнь, чтобы понять, что я только раздаю себя всем, а сам пустею. А с тобой я могу отдавать себя и быть цельным.
Грегори подошёл осторожно и обнял мужчину со спины. Почувствовал лёгкую дрожь и биение сердца.
- Знаешь, у меня в детстве часто было такое состояние, что хоть пой от счастья, просто так, хорошо и всё. Я думал, что это прошло, столько всего было… А сейчас вдруг вернулось. Слушай, мне даже… - он опустил руки и посмотрел на мужчину, - мне даже захотелось пойти поискать жуков.
Майкрофт улыбнулся и не стал это скрывать. И даже стал рыжее, чем обычно.
- Я думаю, в Лондоне они водятся только в музее, засушенные.
Грегори рассмеялся.
- Жаль, что тебя не было со мной, когда я нашёл того монстра с целую ладонь.
- Да, ты мне его нарисовал. И описал на два листа…
Майкрофт обвил Грега руками и прижался губами к тёмной макушке. Они стояли так ещё долго, болтая обо всём. И уже больше никогда не расставались.
Автор: mono-in-life
Фандом: Шерлок
Жанр: слэш, драма, психология
Герои: Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс
Рейтинг: pg-13
Размер: Мини
Описание: Человек познаёт себя через других людей. Он, как правило, берёт у них то, чего ему не хватает. Поэтому идеальный человек рядом - тот, который тебя полностью дополняет. С которым вы одно целое.
Море внутри волнуется раз,
Морская фигура, замри.
Белый снег на твоих щеках
Растает и прольётся.
Море внутри волнуется два,
Морская фигура, отомри.
Всё, что было, смоет вода,
И жизнь снова начнётся.
©
Глава первая. ПатологияГлава первая. Патология
Грегори Лестрейда спровадили в школу для неправильных детей, когда ему было уже девять. Его патология была из тех, что не сразу определяется – неуёмное счастье. Глядя вслед уходящей матери он думал, она вернётся, конечно, вернётся. По крайней мере, раз в год туда ходил автобус.
Школа стояла на отшибе города. Она была тем самым уродством, от которого не можешь отвести взгляд, хотя тебе и противно. Потому вокруг неё выстроили плотную стену леса, отгородив, словно остров.
Когда мама оказалась по ту сторону, Грег отвел взгляд. Он осмотрелся и понял, почему ему не разрешили взять скейт, здесь совсем негде было кататься, придётся найти себе другое занятие. И друзей. Много-много друзей.
Но Грегори ошибся, когда подумал, что тут с ним захотят дружить. В этом старом кирпичном здании, похожем на полуразвалившийся замок, не любили новичков. Но он отказывался понимать это даже после первого удара кулаком в живот, да и ещё после нескольких тоже.
- Ребята, я же вам ничего не сделал! – кричал он звонким голосом, а потом получил ещё и в челюсть.
Грег редко бил в ответ, всё хотел улаживать справедливо, а тут получалось ни так, ни так, его держали за обе руки и не давали открыть рта, можно было и зубов лишиться. И все кричали вокруг, поддакивали, так ему, бей, только один рыжий мальчик стоял напротив Грега и молчал, наблюдал всё это с каменным лицом, а потом сказал только «хватит», и Лестрейда бросили. И только когда этот рыжий ушёл, разошлись и остальные.
Сплюнув на землю неприятно горчащую кровь, Грегори понял, что ему здесь не рады и дружить с ним не собираются. Да и какие из них друзья, их сначала нужно научить уму-разуму. Лестрейд уже и сам не хотел дружить с этой шайкой. Единственный, кто его интересовал, был рыжий мальчик.
Вскоре ему удалось узнать немного о нём. По большей части от воспитателей, забалтывая их до головокружения, и у врача, который и не взглянул на синий живот, но соскабливал с мальчика эмоции до того, что разговаривать было очень и очень трудно, хотелось только спать.
Рыжий этот, которого и звали, как Грегу показалось, абсолютно по-рыжему, Майкрофтом, был здесь уже давно. И значился главным здесь, что Лестрейд и без них понял, но так и не смог разобраться, кто его назначил. Получалось вроде бы так, что он сам. Попал он сюда, потому что не чувствовал. Вообще. И неизлечимо. Ему вкалывали эмоции, постепенно доводя дозу до полной ампулы, но ни одна из них не приживалась. Ни печаль, ни радость, ни даже гнев, ничего.
Грегори это показалось в крайней степени несправедливым, за это его обострённое чувство просто ещё не взялись. И он придумал гениальный (по своему неоспоримому убеждению) план. Он заявил доктору, что Майкрофту просто пришивают неправильные эмоции, неживые. А если ему пришьют те, что отрезали от самого Грега, то они непременно приживутся. В конце концов, он стал требовать обратно свои эмоции, и у него забрали столько, что он просто отключился.
На следующий день на уроке он сел рядом с Майкрофтом и твёрдо заявил:
- Я хочу с тобой дружить.
Уже после занятий он понял, что это была неверная тактика. Его снова отмутузили, и на этот раз было больнее, потому что старые синяки ещё не успели зажить.
- Это несправедливо! – кричал мальчик, но значение этого слова тут не понимали.
Тогда Грегори целый день занимался составлением, размноживанием и расклеиванием по всей школе брошюры с названием «Справедливость – это…». Воспитатели почему-то догадались, что это сделал он, но снова никто не взглянул на багрово-сине-чёрные пятна. Наверное, боль была частью терапии, и они ждали, когда мальчик начнёт плакать.
Боль была странным и очень сильным ощущением, но она только подстёгивала Грега бороться с несправедливостью.
Он занялся брошюрами о дружбе и стал потихоньку следить за Майкрофтом, который почти всегда был среди людей. Но подходящий момент был обнаружен, каждый день мальчик в одиночестве уходил в лес и проводил там не меньше часа.
Грегори подготовился. Он покидал в рюкзак еды и все принадлежности исследователя, которые ему удалось тут раздобыть – ножик, увеличительное стекло и спички. А потом отправился следом за рыжим мальчиком, изо всех сил стараясь двигаться бесшумно. У Майкрофта это получалось, Грег же постоянно чем-то хрустел. Рыжий сел на упавшее дерево и сказал:
- Одно моё слово, и станут бить так, что больше не сможешь ходить ни за мной, ни вообще, – это была самая длинная фраза, которую Лестрейд услышал из его уст за всё это время. Он ничуть не расстроился, что так быстро себя обнаружил. Пока они были здесь одни, Майкрофт никому не мог сказать это самое одно слово, и у Грегори было время улучшить отношения.
- Никогда не был в лесу, - живо сообщил он, проигнорировав угрозу. Грег вышел из неудачного укрытия и заворожённо оглянулся. - Здесь так темно, можно фильм ужасов снимать. Почему ты ходишь сюда каждый день?
- Здесь тихо. Было, - он растянулся на дереве во весь рост и закрыл глаза.
Грегори счёл это за разрешение остаться.
- Любишь одиночество? Я не очень, но переношу нормально, здесь почти привык уже. Я взял тебе булочку, будешь?
Ответом было молчание, Грег достал булочку из рюкзака, но как ни водил ею перед носом рыжего, тот не реагировал. Вздохнув, он стал жевать её сам, одновременно устроив исследование окружающей территории и сообщая Майкрофту все находки.
- О, смотри, жук-носорог!
После пристального изучения путешествующего жука через лупу, Лестрейд переместил его на рыжего мальчика и стал над ним, дожёвывая булочку, держа её той рукой, которой только что держал жука.
- Майкрофт, - тихонько позвал он, хотя они друг другу не представлялись. Имя звучало красиво, Грегу понравилось его произносить, и он повторил. – Майкрофт, по тебе ползёт красный жук-носорог.
Мальчик вздохнул и открыл глаза.
- Так убери его.
- Это неправильная реакция, - с полным ртом заявил Грегори.- Ты должен сначала удивиться, а потом восхититься, потому что он красный и у него есть рог. Вот посмотри, - отряхнувшись от крошек, Лестрейд взял жука и, усевшись на землю рядом с Майкрофтом, стал показывать ему все части явно опоздавшего по своим делам насекомого.- Ну же, разве это не восхитительно? – глядя на всё такое же неподвижное лицо мальчика, удивился он.
- Это просто жук.
- Жук – удивительно создание. Это ведь не бабочка, все обращают внимание на бабочек, потому что они яркие. Но жук не привлекает внимания, ползёт себе, а приглядишься, он даже красивее бабочки. Ну то есть он… ну он, как ты.
- Как я. То есть я, как жук, - Майкрофт сел. Ему удавалось сидеть на стволе дерева так же ровно, как на троне.
- Да, - Грегори отпустил носорога, решив, что нечестно задерживать его так надолго. – Красота не бросается в глаза сама, её нужно увидеть.
- И что же ты увидел?
- Целое море внутри.
И тут случилось невероятное. Майкрофт улыбнулся. Почти мгновенно, но это была самая настоящая улыбка. Грег и сам заулыбался, едва ли не до ушей, он знал, что его план сработает.
- А хочешь, я тебе ещё жуков понахожу! – восторженно воскликнул он и подскочил на ноги, перечисляя бесконечность названий, которых он знал.
Но Майкрофт только сказал «мне пора» и пошёл в сторону школы. А абсолютно счастливый Грегори помчался следом. У него не оставалось сомнений, что они будут друзьями.
Они вышли во двор, и Грег даже не заметил шайку, он уже увлечённо рассказывал что-то о гусеницах и мотыльках. Только слова застряли горечью в горле, когда его сбили с ног. Он закашлялся и поднял взгляд на Майкрофта, но тот стоял и смотрел, не выражая ни удовольствия, ни сожаления, будто была у него такая рутинная обязанность – причинять боль.
Оставшись один, Грегори заплакал.
Глава вторая. Экстренные мерыГлава вторая. Экстренные меры
Дружба – это…
1. когда ты доверяешь все свои тайны и не боишься, что узнают все.
2. когда ты защищаешь кого-то до последнего, даже если страдаешь сам.
3. когда ты делишься своими проблемами так же, как и радостями, и над тобой не смеются.
…
Грегори никогда бы не сдался. Ни за что. Он бы не стал жаловаться или хныкать при ком-то. Он терпел боль молча. Но о его радостях будто и не хотели слушать, её счищали, словно кожуру. Все истории об удивительных насекомых, о прогулках со скейтом и о вкусных печениях, которые когда-то пекла мама, сматывались в клубок, а потом доктор уносил их с собой и складывал в старую коробку или вовсе выбрасывал.
Грегу казалось, что он может спасти этот мир, если очень постарается. Если приложит все усилия. Он уже видел, как это действует.
Первым делом он атаковал медпункт и потребовал пять упаковок бинтов и всю вату, сколько есть. Доведённая до приступа мигрени долгими и очень эмоциональными лекциями о справедливости с приведением цитат из закона медсестра отдала мальчику всё, что он хотел. Грег очень гордился своим знанием этих выдержек, он выучил их специально для таких случаев.
Добавив к материалам старую майку, Лестрейд с помощью ножниц и иголки с ниткой соорудил себе нечто вроде бронежилета. Правда, с ним он выглядел толще, но жуть как гордился собой.
Он снова взял все свои инструменты и еду и пошёл в лес, когда Майкрофт уже был там. По пути его ждало замечательное открытие.
- Майкрофт, ты глянь, я нашёл златку! – завопил он в восторге, нарушив тишину и уединение рыжего.
- Она что из золота? – бесцветно отозвался тот, усаживаясь.
- Нет, она изумрудная, смотри! – он протянул ладонь, на которой сидел продолговатый жук с яркими металлически-блестящими надкрыльями. Он, конечно же, воспользовался ситуацией и сразу слетел с ладони, но Грега это ничуть не расстроило, он завороженно проследил полёт златки.
- Если она тебе так нравится, почему же ты не посадил её в банку?
Лестрейд посмотрел на Майкрофта так, будто тот предложил посадить в банку себя.
- Тогда её красотой любовался бы только я.
- Разве не это цель любви?
- Любви к себе разве что.
Майкрофт усмехнулся, Грег уловил что-то нехорошее в этой усмешке, и ему вдруг стало грустно. Чувство это ему не понравилось, оно было тягучим и давило на грудь. Он достал из рюкзака яблоко, лупу, и отправился на поиски новых интересностей. Уже через минуту от грусти не осталось и следа.
Когда они выходили из леса, Грегори держался чуть позади Майкрофта. Вскоре он снова увидел ошивающуюся во дворе стаю. Остановившись, Лестрейд вдохнул побольше воздуха и смело пошёл вперёд. Страха не было, только немного сомнения. Его заметили, оскалились. Раз уж словами они не понимали, пришло время для другого способа.
Схватить себя за руки Грег не дал, следил за всеми пристально. А потом ударил. Первый. Ранил всех подряд, без разбору, причём руками, ногами и зубами. Самому ему разбили губы в кровь, и живот, казалось, что чуть не порвался, но Лейстрейд будто и не замечал. Он всегда действовал увлечённо, погружался с головой и доводил дело до конца, даже если приходилось прибегать к экстренным мерам. Чаще всего от этого страдали учителя, ставившие ему плохие оценки. Теперь – обалдевшая кучка мальчишек.
Майкрофт стоял чуть в стороне, и на лице его обозначилась злорадная усмешка, наверное, это напугало остальных больше, чем вышедший из-под контроля Лестрейд, и они стали пятиться назад.
- Справедливость – это, когда ты получаешь по заслугам! – звонко крикнул Грегори, вздёрнув нос. Он шагнул к Майкрофту и, отведя руку за спину, ненавязчиво сцепил свои пальцы с чужими, чуточку прохладными. Касание было необычным, приятным и не предназначенным для глаз, поэтому он не показывал руку из-за спины, пока все не убрались.
- Спасибо, Майкрофт, - выдохнул Грег. И не стал уточнять за что, только сжал пальцы чуть крепче.
От боли из глаз сыпались слёзы, но он смеялся. А Майк молчал, только освободил свою руку и убрал в карман.
Это была ещё не дружба, но уже начало.
Глава третья. ИзлечениеГлава третья. Излечение
Your faith was strong but you needed proof
You saw her bathing on the roof
Her beauty and the moonlight overthrew you
She tied you
To a kitchen chair
She broke your throne, and she cut your hair
And from your lips she drew the Hallelujah…
- Когда я пел это в церковном хоре, то представлял себе море и как я бегу, и ветер в лицо, а потом резко прыгаю с обрыва в воду, и она тёплая-тёплая.
Они сидели на стволе дерева друг напротив друга, сложив ноги по-турецки, и, удерживая равновесие в таком положении, держались за руки. Грегори нравились бледные прохладные ладони Майкрофта, и он чуть поглаживал подушечками больших пальцев нежную кожу. У обоих глаза были закрыты, но Грег иногда нетерпеливо приподнимал веки и, щурясь, смотрел на длинные рыжие ресницы.
- Только они от меня быстро избавились, потому что я всех распихивал и вопил во всю глотку. Ты видишь море? Оно бесконечное и синее.
- Я вижу небо Лондона, оно тоже бесконечное и синее.
Грегори рассмеялся.
- Представь, как много вмещает море, если оно само по себе море да ещё и отражает небо! А если его соединить с ветром, то это вообще будет такааая сила!
Майкрофт открыл глаза.
- А ветер – это ты?
- Мама так меня называет. Называла. Смотри, у тебя появились веснушки! – Грег протянул руку и коснулся одной рыжей точки на лице мальчика, но потерял равновесие, и его восторженное «Тебя поцеловало Солнце!» раздалось уже в падении.
- Ау!
- Ты можешь хотя бы немного спокойно посидеть? – даже не собираясь ему помогать, Майкрофт смотрел на него сверху.
- Я посидел немного. А теперь ты немного полазаешь со мной по деревьям! – Грегори поднялся, отряхнулся и поправил свою броню.
- Нет, ни за что не буду этого делать.
- Ну, Майкрофт! Это так весело!
Но мальчик сидел неподвижно, словно прирос к этому дереву и стал его частью.
- Давай же! – Грег тряс друга за плечо, тянул за руку, даже пытался утянуть его, подхватив под мышки.
- Грегори, прекрати сейчас же, ты мне всю одежду помял!
- Надо же… - Лестрейд опустил руки и сел на землю.- Я никогда не думал, что у меня такое красивое имя.
Майкрофт повернулся к нему и вдруг перестал злиться за помятый пиджак.
Грегори стал замечать, что по вечерам, когда он оставался один в комнате, его одолевало то давящее на грудь чувство, и никакие хорошие воспоминания не помогали от него избавляться. Ему хотелось бродить по коридорам просто так, без цели, или лежать и смотреть в потолок. В свой следующий визит к доктору он сказал, что больше ничего у него забирать не нужно, он уже отдал всё лишнее Майкрофту, но тот и слушать не хотел, и тогда появилось ещё что-то новое – обида. Доктор поступал несправедливо и стал неприятен мальчику. Грег даже пропустил один визит, и в наказание его лишили обеда. Но Майкрофт отдал ему половину своего, и он был счастлив.
В этом мире, где его эмоции были болезнью, Грегори умудрялся сохранять запас счастья на двоих. Хотя Майкрофт никогда ему не говорил, это и не нужно было. Он просто иногда разрешал Грегу посидеть у него в комнате, брал его с собой в лес и самое ценное – он улыбался.
И однажды об этом стало известно. И тогда Грегори узнал самое тяжёлое чувство, которое только существует, - душевную боль. Она не была такой, как боль от ударов, саднящая или ноющая. Она была подобна воронке, утягивающей внутрь, выкачивающей все силы, забирающая больше, чем десять визитов к доктору разом.
Лестрейд смотрел на большой чёрный автомобиль, на чемодан, и горло будто опутало ремнями, воздух застревал в нём и делал больно.
- А можно я с тобой поеду? – с усилием удалось выговорить Грегу.
- Конечно, нет, и перестань плакать, ты же не девчонка, - холодно сказал Майкрофт, пряча дрожащие пальцы в карманы брюк.
- Когда же я снова тебя увижу? - мальчик смахнул противные слёзы, из-за которых ничего не видел.
- Я не вернусь, Грегори, я уезжаю домой навсегда.
Казалось, силы вот-вот закончатся, и воронка разорвёт Грега изнутри.
- Это же несправедливо… - он протянул руку, но было уже поздно. Дверь машины открылась, кто-то сказал «пора», и Майкрофт молча залез внутрь.
Грегори смотрел вслед автомобилю, даже когда тот уже скрылся из вида. В тот момент он решил, что всю свою жизнь будет бороться за справедливость. Но он ещё долго корил себя, что не спросил у Майкрофта его адреса, чтобы писать письма.
Глава четвёртая. Сто тысяч разбитых мечтанийГлава четвёртая. Сто тысяч разбитых мечтаний
Лондон походил на огромный многоэтажный ходячий замок, дребезжащий, скрипучий, лязгающий десятком проржавевших ног и кишащий людьми, словно муравьями. Оказавшись здесь, Грегори боялся, что это чудовище поглотит его и переварит своими железными внутренностями.
Полжизни, проведенные за лесной изгородью, отучили его от этого места. Одиночество и боль сделали своего дело получше всех докторских терапий, и Грег больше не влюблялся так быстро и самозабвенно. Вообще больше не влюблялся. Но городу было всё равно, и если бы Лестрейд не начал двигаться в его ритме, его бы смело подчистую. Да и к тому же он был один с захудалым рюкзачком, в котором – пара рубашек, стопка писем и документы о среднем образовании. Такие перевариваются на два счёта, был человек – и нет его, никто даже не заметит. Ни одной монетки, но зато мечта – спасти мир от несправедливости. Лестрейд ещё не был уверен, получится ли это сделать в полиции, но в академию его уже приняли, оставалось только перебиться где-то до начала учебного года.
Грегори не мог отправиться туда, где жил раньше. С тех пор, как мама спровадила его в школу, он видел её трижды. А потом пришло письмо от отчима, что она умерла. Ни причины, ни информация об имуществе в письме обозначены не были, отчим всегда не выносил Грега за его болтливость.
И вот так получилось, что в Лондоне Лестрейд мог обратиться только к одному человеку. Но человека этого он не видел восемь лет, и от этой мысли у него потели ладони. Казалось бы, что можно помнить о человеке через такое время?
Грег помнил всё.
После целого дня поисков имя Майкрофта Холмса было обнаружено в списке учащихся Лондонского Университета. Через полчаса девушка-секретарь уже хлюпала носом, растроганная историей Грегори, она готова была выдать ему хоть всю базу данных целиком. Но он унёс записку только с одним адресом.
Ночь он провёл на лавочке, нагло отдавившей ему все бока, а утром проскользнул в общественный туалет, где умылся, вычистил зубы, тщательно причесался и даже переоделся. Оказавшись у нужного дома, он чуть не окаменел, но потом всё-таки решился и нажал на звонок. Дверь открыл худой темноволосый мальчишка, который не дал Грегу и слова сказать, только взглянул на него и заявил:
- А, вы к зануде, - а потом ушёл.
Из дома послышались голоса, Грег уже начал переминаться на месте, но тут появился рыжий парень. Только как будто чуть менее рыжий и веснушек почти нет. И никаких эмоций. У Лестрейда же зашкалило, просто накрыло, словно он свалился в сугроб головой вниз.
- Вы ко мне? - и голос другой, конечно же, мягкий, но по-прежнему тихий.
- Майкрофт… - выдохнул Грег, и лавина сорвалась.- Чёрт, я так рад тебя видеть! Какой ты стал! Майкрофт! – он обнял застывшего парня, стал хлопать его по спине, плечам, неся весь прочий восторженный бред.
Сказав сухое «ну хватит», парень высвободился из объятий и закрыл дверь дома, чтобы их не услышали изнутри. Но Грегори был так счастлив, словно ему снова было девять, и он не мог остановиться.
- Я так жалел, что не узнал твой адрес, но я всё равно тебе писал, я даже взял всё с собой, ну вдруг тебе будет интересно, что со мной происходило, - болтал он, вынимая из рюкзака стопку аккуратно сложенных писем, - я однажды нашёл жука-оленя с целую ладонь, представляешь? Я думал, он меня проглотит!..
- Грегори, - прохладная ладонь накрыла его собственную, и Лестрейд посмотрел на неё, резко замолчав. – Не надо. Оставь.
Это было как удар колючего морозного ветра в лицо. Не поднимая глаз, Грег засуетился на месте, пытаясь запихнуть письма обратно и сразу же уйти.
- Чёрт, я не вовремя, извини, я не подумал, мне нужно было… нужно было позвонить сначала, а я притащился так просто, прости, я не буду тебя отвлекать…
Рука снова остановила его, заставив замолчать.
- Ты скверно выглядишь. Когда ты ел последний раз? И спал?
- Неважно. Позавчера. Я пойду, - Грег смотрел в сторону, сжимая губы.
Майкрофт вздохнул и провёл ладонью по глазам, а потом уверенно взял Грегори за локоть и пошёл по тротуару.
- Идём, я тебя покормлю.
Прозвучало это как-то жалко, и если бы Лестрейд не валился в обморок от голода, он бы, конечно, ушёл. Всё равно куда. Они зашли в кафе, и Майкрофт сам сделал заказ. А Грег смотрел в окно, и воронка внутри разрывала его на кусочки.
- Тебе негде жить, верно?
- До осени.
Всё пошло не так, Грегори ещё никогда в жизни не чувствовал себя так неправильно, так неуклюже и нелепо. За окном ничего не происходило, глаза отчаянно искали, за что бы зацепиться.
- Я дам тебе ключ от своей личной квартиры, - Майкрофт достал из кармана бумажник, блокнот, ручку, вынул ключи и записал адрес. – И ещё немного денег. Я надеюсь, этого хватит, чтобы…
- Мы больше не встречались? – Грег резко повернулся. Злость ему ещё не доводилось испытывать. – С этим есть небольшая проблема,- он нервно протарабанил пальцами по столу. – Всё, к чему я привязался в девять лет, уже не отвязывается.
- Всё ещё ищешь жуков? – с фальшивым интересом спросил Майкрофт, и Грег едва не заскулил, но тут ему принесли еду.
- И сразу счёт, пожалуйста.
- Нет! – рявкнул Грег, обращая на себя внимание прочих посетителей, официанта, прохожих на улице, ему казалось, что весь мир на него смотрит, все без исключения таращатся, и каждому есть до него дело. Всем, кроме Майкрофта. – Принесёте счёт, когда я доем. Я сто тысяч раз представлял себе новый вариант нашей встречи, но не в одном из них ты не бросал меня в грёбаном кафе!
- У меня есть другие дела.
- Ты такой же. Почему ты такой же, как в нашу первую встречу? – Грег развернулся на стуле, придвинулся ближе и взял парня за плечи.- Они говорили, что ты неизлечим, но я тебя вылечил, я, ты помнишь? Майкрофт. Мы вместе ходили в лес и сидели в твоей комнате, и ты улыбался, это так важно! Почему ты снова другой, что случилось?
Он перевёл ладони на бледное лицо, обхватив его и пристально глядя в глаза, но Майкрофт высвободился.
- Прекрати, на нас смотрят.
- А, ну да,- Грег повернулся к тарелкам и чуть не съел их вместе с едой, так он был голоден.
На улице он снова почувствовал себя неловко, всё шло к тому, что он мог больше и не увидеть Майкрофта.
- Можно я только обниму тебя?
- Я не думаю, что…
Но он всё равно обнял. Неподвижного, ровного, как столб, Майкрофта. И только на короткое мгновение, будто бы из банальной вежливости бледные ладони чуть коснулись его спины. И тогда Грегори понял, что нужен Холмсу, на самом деле нужен, хотя он этого и не понимает. Без него он всегда будет неизлечим для прочих.
- И вот ещё… Я всё-таки для тебя их вёз,- Грег снова достал стопку уже немного помятых писем.- Можешь выбросить, если хочешь, но только возьми. Пожалуйста. И… если что… ты знаешь, где найти меня. Я снова буду ждать встречи.
Он вложил письма в руку парня, а потом быстро пошёл прочь.
Квартира оказалась небольшой и такой аккуратной, что Грег не знал, можно ли тут к чему прикасаться. С одной стороны могло показаться, что тут никто никогда не жил, но именно в этом и проявлялся весь Майкрофт. Стройный ряд вешалок с костюмами, книжная полка, кресло-качалка у окна и портрет Королевы в гостиной. Не хватало только веснушек в маленькой коробочке на раковине. Грегори улыбался, как дитя, ему здесь нравилось.
Через пару дней повсюду уже валялись газеты, рубашки, на кресле висел плед, а рядом с Королевой появилось изображение семейства жуков. И Лестрейд не чувствовал себя одиноким, он будто был здесь одним целым с Майкрофтом. И, видимо, это ощущал не только он, потому что ещё через день в дверь постучали.
Грег бросился открывать, собираясь что-то пошутить, но вдруг застыл, потому что лицо Холмса было сосредоточенно-серьёзным. Не равнодушным, как раньше, а сконцентрированным на какой-то мысли. Грегори инертно шагнул назад, а потом ещё и ещё раз, ровно три шага до стены, по одному на каждый шаг Майкрофта.
Прожигающий взгляд серых глаз пригвоздил Лестрейда, он даже попытался зацепиться за стену пальцами, когда курчавая рыжая чёлка коснулась его лба. Это была растерянность с толикой страха, и напряжение растянуло время, смешало два учащённых дыхания. От Майкрофта пахло морем, или Грегу только показалось, его захлестнуло безмолвной властью этого человека, он хотел бы отстраниться, но попросту не мог.
А потом, словно на пробу, чтобы решить, стоит ли, его коснулись губы, чуть-чуть, едва уловимо, а потом снова, уже более ощутимо. И ладонь легла на шею, медленно проскользнув к волосам. Едва ли Грег мог себе представить, что существует настолько мощное чувство, будто разряд тока, несовместимый с жизнью. Он выдохнул и приподнял веки, на лице, что было так близко, обозначилось несколько веснушек, и Грегори осторожно коснулся их ослабевшими пальцами. И тут напряжение лопнуло, он уже не думал, что это, наверное, неправильно, и уж точно страшно, сорвался с обрыва в море и стал целовать податливые губы жарко, глубоко и ненасытно.
Много пуговиц, много одежды, нетерпеливые руки, путанные шаги, стоны, поцелуи, смятые простыни… Эта ночь была долгой и безумной, словно шторм.
Глава пятая. Мечты из детстваГлава пятая. Мечты из детства
Едва только Грегори Лестрейда назначили детективом-инспектором, он уже вляпался в серию. Третий распотрошённый труп за неделю. Если он не раскроет дело – журналисты сделают из него четвёртый. Цена справедливости. Странно, но за столько лет ему удалось сохранить это понятие. Он слишком многим пожертвовал и слишком многое преодолел, чтобы сохранить мечту.
- Кто обнаружил? – коротко оглядев тело, Грег повернулся к сержанту.
- Вон тот нервный, сказал, что только с вами будет разговаривать.
Кивнув и хмуро поджав губы, Лестрейд подошёл к высокому молодому парню на вид чуть больше двадцати лет, который тут же просканировал его взглядом. Эти чёрные кудри и эти глаза были знакомы Грегу. Он кашлянул и сунул ладони в карманы брюк.
- Кажется, мы раньше встречались.
- Да, вы бывший любовник моего брата,- заявил парень будничным тоном.
- Что? – обалдело переспросил Грегори, хотя отлично всё расслышал.
- Мне повторить громче?
- Господи,- Лестрейд провёл ладонью по лицу. Он не хотел спрашивать, как парень это выяснил, его больше взбесил сам тон, будто общение с бывшими любовниками брата было для этого человека привычным. Он нервно запихнул руку в карман снова.
- Гм! Шерлок, значит, - уже не из вежливости, а скорее из-за желания уточнить, что других любовников у него не было, сказал Грег. - Ты обнаружил труп?
- Нет, пожилая леди, я отправил её домой.
- Что? Какого чёрта ты отправил моего свидетеля домой?! – обычно Лестрейд так быстро не раздражался, но слишком многое свалилось на него за всего лишь несколько секунд этой случайной встречи. Или не случайной, чёрт её разберёт.
- Я вас умоляю, инспектор, что вам могут дать показания впавшей в истерику сердечницы, когда тут и без того всё очевидно?
Эти Холмсы умели ставить в неловкое положение. Детективу-инспектору Скотленд Ярда не подобало спрашивать у незаконно проникшего на место преступления парнишки, что именно здесь очевидно, но он это сделал. Да ещё и удостоился взглядом «вы что идиот?». Тараторя с нечеловеческой скоростью, Шерлок дал полную справку на убийцу вплоть до формы его ботинок и марки сигарет, которые он курит.
- Вы что не видите, что на этот раз он сильно спешил и оставил много следов?
Пришлось всё перепроверять. Предварительно, конечно, выпроводив Шерлока. Глупо было бы просить парня чуть приопуститься на землю. Он был очень похож на своего брата.
С Майкрофтом довелось встретиться в тот же день. Всю дорогу к дому его преследовал автомобиль, и как только Грег вышел из машины, чёрная дверца распахнулась.
- Присаживайтесь, инспектор, - послышалось изнутри.
Грегори мог бы проигнорировать приглашение, просто пойти в дом и ничего бы не изменилось, но он просто хотел этой встречи. Постоянное ожидание отнимало у него силы. Он сел у самой двери, чуть не прижимаясь к ней, и сцепил руки. Иногда он вспоминал детство, когда в церкви ему говорили, что если он поступит плохо, то будет наказан, и всё думал, чем же он разгневал Бога.
- Я хотел поговорить о моём брате,- прозвучало будто не с соседнего сидения, а с северного полюса.
- Я знаю. Мы же встречаемся раз в десять лет, о чём нам ещё разговаривать?
Кажется, он раздарил свою способность радоваться всем, кому только мог. Интересно, осталось ли что-нибудь для себя?
- Инспектор…
- Не называй меня так, - Грег резко повернулся. Сердце чуть не выпрыгнуло наружу, когда он увидел бледные руки и аккуратно уложенные рыжие волосы. Лицо было застывшим, но пальцы крепко сжимали рукоятку длинного зонта. Лестрейд вздохнул и сел полубоком.
- Я и так уже понял, что он собирается встревать в мои расследования, и он действительно помог мне сегодня, но было бы неплохо, если бы он спрашивал разрешения и не самовольничал. Это всё, что ты хотел услышать?
- Да, благодарю, - Майкрофт сухо улыбнулся и уклонился от прикосновения.
- Знаешь, ты отлично притворяешься, - вдруг выпалил Грегори. – Ты обманул всех, даже своего брата. Но меня ты не обманешь. Это я научил тебя любить просто так, несмотря ни на что.
Он вышел из машины и поспешил к дому. Ему было холодно, пока ехал в лифте, а когда зашёл в квартиру, дыхание уже клубилось белым паром. Грегори швырнул ключи на тумбочку, скинул ботинки и пиджак. Он застыл у входа, тяжело выдыхая, а потом стиснул зубы и потопал в ванную. Тёплая вода не согревала. Он вошёл в гостиную и облокотился на косяк двери. Луиза, главный вампир его жизни, лежала на диване и смотрела телевизор.
- Привет. Ты сегодня поздно.
- Стиву понравился мой шампунь?
- Какому Стиву? – изобразила удивление. Грега нельзя было обмануть, если он сам не позволял себе быть обманутым. А он позволял очень долго. Но он чертовски устал, и это давило на плечи.
- Мэтту? Дэвиду? Джорджу?
- Опять ты начинаешь. Я разогрею тебе ужин.
- Я не голоден, - он резко прошагал к шкафу и стал рыться в стопках бумаг.
- Что ты ищешь?
- Документы на развод, где они? Это? – он выхватил несколько листков, взял ручку и размашисто поставил подписи в нужных местах.- Вот, пожалуйста. Ни к чему тянуть,- он сунул в руки оторопевшей жене бумаги. - Адвоката можешь не нанимать, сообщишь всё, что тебе нужно, квартира, машина, я отдам. У тебя полно родственников, поживи пока у них. Только уйди сейчас.
- Грег, ты пьян? Что с тобой? – она продолжала сидеть, как идиотка.
- Нет, я сошёл с ума. Проклятье… - он сорвался с места, ушёл куда-то, вернулся с чемоданом и в спальне стал кидать в него вещи из шкафа, комкая их. – Все почему-то считают, что любить меня – какое-то великое дело. Все, начиная ещё с матери, думали, что, наверное, небо рухнет, если меня полюбить. Лучше избавляться от меня любыми способами, делать мне больно, лгать, только бы не любить. Я дал тебе шанс, Луиза, шесть лет я был рядом и делал всё для тебя. Но ты всё свалила на работу. Ты даже не попыталась понять, почему я таскаюсь на неё каждый день. Так что я прошу тебя сейчас – уйди.
Грегори всунул ей в руки чемодан, пальто, туфли и, не давая сказать и слова, выставил за дверь. Он бы никогда раньше так не сделал, но сегодня что-то в нём сломалось. Натянув свой любимый тёплый свитер, он разогрел себе ужин и вдруг почувствовал, что дышать стало легче. Грег взял телефон и набрал номер своего нового знакомого.
- Шерлок? Слушай, насчёт твоего участия в расследованиях. Я согласен брать тебя на особо сложные случаи, но за это я попрошу тебя об услуге…
Вечером следующего дня Грегори сидел в тёплой гостиной у камина на мягком кожаном диване и ждал. Его жизнь периодически зависала в этом состоянии ожидания, и он почти уже привык, но сейчас нервничал, как мальчишка. Сердце стукнуло вместе с входной дверью, потом раздался звук шагов по паркету, Грегори почему-то заулыбался и взволнованно подпрыгнул с дивана.
Майкрофт застыл в дверях на мгновение, в одной руке у него был портфель, в другой – пиджак, и, пройдя к креслу, он оставил всё это там.
- Наверняка, мой братец был счастлив помочь вам, инспектор. Но нужно было просто связаться с моим секретарём.
- Твой секретарь занимается и личной жизнью тоже? – Грег сделал шаг на встречу, но ближе подойти не решился.
- В том числе.
- Майкрофт, послушай…
- Я думаю, вам лучше уйти, инспектор.
- Мне осточертело, что все мне указывают, что делать! – вдруг выкрикнул Грегори, вызвав первую эмоцию на лице Холмса – удивление. – И прекрати меня так называть! Сколько раз я должен тебя добиться, чтобы ты понял, что я люблю тебя?
Перед такой обезоруживающей откровенностью было трудно скрывать и волнение.
- И я стою того, чтобы развестись? – голос стал заметно тише.
- Ты стоишь того, чтобы умереть.
Майкрофт отошёл к окну и посмотрел в него невидящим взглядом.
- Со мной ты не будешь счастлив.
- Майкрофт, мне уже двадцать восемь лет, и за всё это время я был счастлив только рядом с тобой. Господи, я потратил всю жизнь, чтобы понять, что я только раздаю себя всем, а сам пустею. А с тобой я могу отдавать себя и быть цельным.
Грегори подошёл осторожно и обнял мужчину со спины. Почувствовал лёгкую дрожь и биение сердца.
- Знаешь, у меня в детстве часто было такое состояние, что хоть пой от счастья, просто так, хорошо и всё. Я думал, что это прошло, столько всего было… А сейчас вдруг вернулось. Слушай, мне даже… - он опустил руки и посмотрел на мужчину, - мне даже захотелось пойти поискать жуков.
Майкрофт улыбнулся и не стал это скрывать. И даже стал рыжее, чем обычно.
- Я думаю, в Лондоне они водятся только в музее, засушенные.
Грегори рассмеялся.
- Жаль, что тебя не было со мной, когда я нашёл того монстра с целую ладонь.
- Да, ты мне его нарисовал. И описал на два листа…
Майкрофт обвил Грега руками и прижался губами к тёмной макушке. Они стояли так ещё долго, болтая обо всём. И уже больше никогда не расставались.
@темы: Рейтинг PG-13, Ангст, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс
-
-
20.07.2013 в 23:28-
-
21.07.2013 в 10:21-
-
21.07.2013 в 10:43-
-
21.07.2013 в 12:37-
-
21.07.2013 в 16:33-
-
21.07.2013 в 23:35-
-
22.07.2013 в 01:36-
-
22.07.2013 в 06:21Но у меня по прочтении возник миллион сюжетных вопросов
-
-
22.07.2013 в 10:59n_a_u, что ж, раз вы решили препарировать текст, то вот ваши ответы
-
-
22.07.2013 в 11:48читать дальше
-
-
22.07.2013 в 12:41Со стороны эмоций мною упоминались только Грег и Майкрофт, о прочих речи не было, мною указано, что дети были "неправильные", это включает разное.
Грегори поставил себе цель сломить оборону. Он увидел в Майкрофте то, чего никто не видел, и он понял, что всё прочее - ненастоящее. И игнорирование холодности - всё отсюда. Он просто знает, какой Майкрофт на самом деле и что со времен лёд нарастает, и его снова нужно растапливать. Не вижу никакой мольбы. Просто люди сильные иногда боятся, что любовь их размягчит.
-
-
22.07.2013 в 13:48порой только кто-то особенный видит то, что в глубине сердца... даже если мы успешно прячем это от всего мира...
-
-
22.07.2013 в 18:18-
-
24.07.2013 в 20:17-
-
25.07.2013 в 23:14-
-
25.07.2013 в 23:20-
-
26.07.2013 в 00:12UG29, автор нисколько не обижен ) А мир... ну насколько мы знаешь наш?
-
-
25.10.2017 в 09:39