Ищу фанфик

[Kris_to]

Дорогие друзья, помогите, пожалуйста, найти фанфик: инспектор, кажется, проиграл спор и теперь должен пригласить первого встречного на свидание. Первым встречным оказывается Майкрофт, который, к ужасу Лестрейда, соглашается. Инспектор решает не приходить, Майкрофт ждет его в течение двух часов, и когда уже собирается уйти, Грег все-таки прибегает...

@темы: Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Поиск фиков

---

Фанарт: продолжение серии "Тайны бабушкиного сундука"

[компилятор]

Название: "Тайны бабушкиного сундука"
Автор: компилятор
Форма: коллаж
Версия: сериал " Шерлок" (BBC)
Пейринг/Персонажи: Лестрейд/Майкрофт
Категория:слэш
Жанр: романтика
Рейтинг: G
Примечание: пародия на рождественские открытки конца 19 начала 20 века. Серия "Тайны бабушкиного сундука"

Название: Под омелой.

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Фанарт, Романс

---

Рождественский выпуск: обсуждение

[britgov]

Как долго я не писал в родном сообществе...)
Ну что, господа, как вам рождественская серия? Добро пожаловать в комментарии
Для еще не смотревших:
ОСТОРОЖНО СПОЙЛЕРЫ!

@темы: Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, А поговорить?, Новости

---

Цикл фанфиков

[Miauka77]

Продолжаю выкладывать с ЗФБ
Трилогия "За стеклом"

Название: За стеклом
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: драббл, 798 слов
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс
Категория: преслеш
Жанр: ангст
Рейтинг: NC-17
Примечание: Написано на ЗФБ-2015
Предупреждение: OOC. Пытки, сквики в количестве, открытый финал
Краткое содержание: Майкрофт Холмс в ярости

Майкрофт Холмс не помнит, когда последний раз был в такой ярости, да и был ли вообще. Сидя в своем кабинете, он просматривает изображения с камеры, подаваемые ему на ноутбук.

В комнате за стеклом человека, голого, избитого, в полубессознательном состоянии, вытаскивают из ванны с водой и волокут к столу. В ванне плавают плотный черный полиэтиленовый пакет и огромные, белые, твердые, как айсберги, куски льда. За столом сидит мужчина в белом халате, запачканном кровью и рвотой, перед ним контейнер с россыпью ампул, а поверх них — большой шприц.

Майкрофт Холмс берет трубку внутреннего телефона.

— Ничего? — спрашивает он.

— Ничего. Ни одного слова. Сегодня даже вчерашнего бреда нет, сэр.

Камера на секунду фокусируется на измученном лице с запавшими глазами. Майкрофта передергивает. Наметанный глаз привычно ощупывает тело, которое еще вчера казалось таким привлекательным, таким — до зубовного скрежета — красивым. Вместо опьянявших, манящих губ — рваная рана, ребра сломаны, и четыре пальца на правой руке сломаны тоже, синяки испятнали загорелую кожу повсюду и местами доходят до черноты. На груди — продольные и поперечные порезы, на животе — следы ожогов, точечных и крупных, от электродов и сигарет, на бедре кожа свисает клочьями, член раздут. Бессмысленный взгляд избитого перепрыгивает с одного человека на другого, обшаривает комнату, будто надеется что-то или кого-то найти.

Губы Майкрофта дергаются в презрительной гримасе.

— Ничтожество! — выплевывает он.

Пальцы комкают бумагу, лежащую на столе. Помощница, заглянувшая в кабинет, вовремя вытаскивает из-под его руки важный договор.

Ничтожество, думает Майкрофт. Ничтожество, посмевшее втереться в доверие через Шерлока, через Джона, даже через Мамулю, работающее непонятно на кого. Ярость возрастает, когда Майкрофт вспоминает, как много он готов был бросить к его ногам. Все. Все, что только было у Майкрофта Холмса, тот готов был положить к ногам Грегори Лестрейда, если бы был хоть какой-то намек на взаимность, если бы был хоть один шанс. Он уже положил, даже еще не признавшись, но допустив так близко к себе, в качестве друга. Так близко, как не был никто и никогда. Несомненно, для того, чтобы, оставив кабинет на пару минут из-за этих чертовых разборок с Шерлоком, вернуться и увидеть, как Лестрейд шарит в бумагах на его столе.

Столько лет разоблачать самых искусных шпионов, терпеть покушение за покушением, не доверять никому, даже собственной тени, и попасться так глупо!

Майкрофт должен чувствовать облегчение, что он не успел признаться и тем самым не сделал положение еще хуже. Но кроме ярости, захватывающей все существо, ослепляющей разум, он не чувствует ничего.

Лестрейда на экране сажают в кресло, лицом к стеклу. Изо рта у него скатывается ниточка слюны, смешиваясь с текущей из носа кровью.

Майкрофта отрывает от просмотра треньканье внутреннего телефона.

— Сэр, приступать? — спрашивает приятный мужской голос.

— Приступайте.

— Нам придется дать ему тройную дозу. Как вы помните, двойная не подействовала, сэр.

— Так давайте, — Майкрофт раздражен, он не понимает, какого черта этот человек, профессионал, тянет время. За целые сутки с такими средствами под рукой не суметь вытащить ответ!

— Вы помните, сэр, что при такой дозе есть риск сумасшествия или смерти? — уточняет голос.

— Мне все равно. Дайте тройную дозу и включите звук.

На экране зафиксированный в кресле Грегори Лестрейд получает первую порцию очередной инновационной сыворотки правды и бьется в конвульсиях. Истошный вопль отдается в ушах Майкрофта, грозя разрушить барабанные перепонки. Майкрофт немного приглушает звук.

Судороги у Лестрейда проходят. Молодой человек в черном костюме, тот самый, которому принадлежит голос, бьет Лестрейда по лицу.

— Кто дал вам задание следить за Майкрофтом Холмсом? — спрашивает он.

Лестрейд не отвечает, бессильно повисая на ремнях.

— Кому вы должны были передать копии документов с его стола?

Ответа нет.

Человек в белом халате загоняет под смуглую, со вздутыми венами кожу толстую иглу. Грегори Лестрейд бьется в конвульсиях.

— Кто дал вам задание следить за Майкрофтом Холмсом? Кому вы собирались передать копии документов с его стола?

Ответа нет.

Человек в белом халате подносит шприц.

Голова Грегори Лестрейда неожиданно запрокидывается вверх. Глаза широко распахиваются, и прямо на Майкрофта, в упор, смотрит абсолютно ясный взгляд — впервые с того момента, как Майкрофт, не слушая никаких невразумительных «ты не так понял», ударил Лестрейда, опрокидывая на пол, прямо там, у стола. Изо рта Грегори Лестрейда вырываются не слова — бульканье пополам с хрипом. Рот разбит, и Майкрофт не сразу понимает, что тот пытается сказать.

— Никто не давал… люблю его. Документы… трогал вещи… его… он касался…. люблю.

Майкрофт настолько ошеломлен, что успевает остановить вливающуюся в вену Грегори Лестрейда жидкость лишь через несколько секунд.

***

Майкрофт Холмс, сидя в своем кабинете, просматривает на экране копии документов, которые станут информационной бомбой и погубят репутацию спецслужб одной из самых влиятельных стран. Если, конечно, Майкрофт захочет дать им ход. Кивнув самому себе, он закрывает ноутбук и смотрит, как на ядовитую змею, на внутренний телефон.

Потом, наконец решившись, берет трубку и спрашивает:

— Ничего?

И приятный мужской голос отвечает:

— Сожалею. Никаких изменений, сэр.

Майкрофт Холмс в ярости сбрасывает со стола ноутбук, сползает на пол и протяжно воет, бестолково зажимая рот рукой.

Где-то в палате с белыми стенами за стеклом шепчет бессмысленное «люблю» человек, к которому никак не возвращается разум.

Продолжение трилогии в комментария.

@темы: Рейтинг NC-17, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд

---

Фанвидео: made in china

[onaglorik]

и еще тащу свое. забавный Майстрад. грех было не использовать такие колоритные образы Майка и Грега

Название: made in china
Автор:  onaglorik
Форма: клип
Версия: «Шерлок» (BBC)
Пейринг/Персонажи:

Грегори Лестрейд

/

Майкрофт Холмс

Категория: слэш
Жанр: юмор, драма
Рейтинг: G - PG-13
Исходники: музыка: саундтрек из к/ф "Охота на изюбря"; видео: Sherlock BBC, Son of the Dragon, Red Cliff, House of Horrible - Frenzy of Tongs
Продолжительность и вес: 2:18; 86,9 mb
Дисклеймер: все не мое
Примечание: У каждого правителя всегда есть воин, который оберегает его от предателей и выигрывает для него битвы. Легенда гласит, что они будут вместе снова только в том случае, если правитель и воин, встретившись, вспомнят друг друга.
Размещение: запрещено без разрешения автора

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Юмор, Фанвидео

---

Фанфик "Фамильная черта"

[Miauka77]

Название: Фамильная черта
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: миди, ~ 13300 слов
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, ОЖП/ОМП
Категория: гет, слеш
Жанр: романтика
Рейтинг: NC-17
Примечание: Написано на ЗФБ-2015
Предупреждения: OOC, кинк (римминг)
Краткое содержание: Инспектора Лестрейда приглашают на вечеринку

Глава 1

Энн, дочь лорда Спенлоу, была самой настоящей красавицей. По крайней мере, так казалось стоявшему у окна своего кабинета старшему инспектору Грегори Лестрейду, который только что поднялся к себе со стаканчиком кофе и теперь, смакуя очередной глоток, обозревал набережную. Спенлоу, блондин в песочном котелке и с невзрачными усиками, под руку со своей дочерью двигался по ту сторону бульвара. На взгляд Грега, пепельные локоны и голубые глаза Энн удачно сочетались с полноватыми щеками и пышной фигурой. Держалась Энн так твердо, что следы недавнего потрясения можно было отыскать, наверное, только на чересчур бледном лице.

Грег вздохнул. С одной стороны, он был рад, что все успешно завершилось, с другой — Энн Спенлоу заслуживала в своей жизни чего-то лучшего, чем быть похищенной каким-то мерзавцем. На этот раз пришлось справляться без Шерлока, ибо тот стараниями брата был давно (и надолго) услан то ли в Восточную Европу, то ли на Мадагаскар. За трое бессонных суток Лестрейд помянул Майкрофта Холмса (очень) недобрым словом раз двадцать. Не только потому, что тот был виновен в отсутствии Шерлока, но и потому что к вечеру второго дня Грег пошел на крайнюю меру и позвонил старшему Холмсу с просьбой о помощи. В конце концов, тот предлагал сам. «Нельзя не заметить, что отсутствие Шерлока плохо влияет на статистику раскрываемости. И раз уж я виновен в его отсутствии, обращайтесь, инспектор. Помогу, чем смогу». Грег обратился. И был послан. Нет, разумеется, мистер Холмс обещал ему любую поддержку при задержании преступника. А потом сказал: «Обратитесь к моей помощнице». И все. Через несколько часов отчаяние заставило Грега сделать еще одну попытку, и на этот раз ответ оказался уже прямым — помощница сообщила, что «мистер Холмс вашим делом заняться не может».

В конечном итоге — чистой воды чудо — он справился сам. Энн была найдена живой и относительно здоровой. Похититель — бывший секретарь Спенлоу, влюбивший ее в себя и надеявшийся получить выкуп и после убить ее, — отправился в тюрьму. А Грег теперь стоял у окна, ожидая, когда Спенлоу и его дочь пересекут набережную и войдут в здание Скотланд-Ярда, чтобы поблагодарить его.

Прошло около десяти минут, прежде чем они оказались в его кабинете.

— Инспектор, — очаровательно улыбнувшись, сказала Энн.

Грег не удержался и поцеловал ей руку.

Спенлоу поприветствовал его, приподняв котелок.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Грег у Энн. Несмотря на то, что они постоянно общались со Спенлоу во время расследования, Грег до сих пор ощущал некоторую неловкость, находясь в обществе столь высокопоставленных особ. Он не мог отделаться от мысли, что дядя Энн был герцогом, а сама она немало времени проводила в компании младшего принца.

— Спасибо, намного лучше, — улыбнулась Энн, ее щеки порозовели. — Мы с папой хотели еще раз поблагодарить вас за то, что вы так много сделали, чтобы найти меня.

— Это моя работа, — пожал плечами Грег.

— Ваша работа спасла моей дочери жизнь, — немного высокопарно отозвался Спенлоу. — Однако мы пришли сюда не только высказывать благодарности. Наша цель — пригласить вас на вечеринку в честь освобождения Энн, — откашлявшись, продолжил он.

Энн снова улыбнулась:

— Мы хотим показать, что жизнь продолжается несмотря ни на что.

— Эээмм, — Грегори почувствовал растерянность.

Энн, видимо, уловила его замешательство.

— Это неформальная вечеринка, инспектор, — успокоила она.

— Всего лишь отличная выпивка, хорошая еда и приятная музыка. Все свои, — лицо Спенлоу утратило официальное выражение и стало таким же живым, каким Грег неоднократно наблюдал его в дни расследования.

— Только самые близкие к семье люди, — заверила Энн. — Ну, пятьдесят-шестьдесят человек. — Она прыснула.

— Ну, тогда я непременно приду, — пообещал Грег, и они обменялись улыбками.

Проводив гостей, он нашел в интернете фотографии особняка Спенлоу и присвистнул. Что ж, вечеринка продлится всего несколько часов, так что он, наверное, сможет пережить ее без потерь.

***

Музыка действительно была приятной. Это Грег заметил еще на подходе к дому. Из распахнутых светящихся окон вырывались звуки рояля и виолончели. Энн провела Грега через лужайку к парадному входу.

— Каков план? — спросил он.

— Сначала я покажу вам вашу комнату, потом найдем папу, он вас всем представит, а так — плана на самом деле никакого. Угощайтесь, перемещайтесь. В танцзале — музыка и столы. В оранжевой гостиной всегда готов чай. Это все по левую сторону. На правой стороне бильярдная — папа больше всего времени проведет там — и оружейная гостиная. В ней очень уютно и есть камин, и это самое лучшее место, чтобы спрятаться ото всех, потому что там обычно только Майк, а он предпочитает молча сидеть у огня. Подцепите кого-нибудь для компании и прогуляйтесь по саду. Если выйти через зимний сад за оружейной гостиной, так быстрее дойдете до павильона и малого пруда. Если выйти через танцзал или обойти дом слева, то упретесь в парк, большие пруды и лабиринт, но там наверняка будет полно народу.

— А вы?

— А я буду везде… Ну или нигде — тоже вариант, — засмеялась Энн. — Моя задача — бегать от тетушки Беатрис, и я собираюсь с ней справиться очень хорошо. Если я вам понадоблюсь, скажите Эммету, дворецкому, у него на меня совершенно особый нюх. Да и на всех остальных тоже.

Они вошли в холл, и Энн повернулась к вазе, в которой стоял огромный букет красных роз. Отломив одну головку, она сунула ее Грегу в петлицу и поцеловала его в щеку.

— Вы — мой герой, инспектор, — сказала она.

— Браво, кузина, — захлопали в ладоши за ее спиной. — Я вижу, ты уже нашла замену. Твоя постель долго не пустует, а?

Грег обернулся. На лестнице, опираясь небрежно о перила, стоял парень лет двадцати. На его серой футболке, если приглядеться, можно было рассмотреть сцены средневековых пыток. На надменном лице с широко посаженными темными глазами выделялся большой нос.

— Фил, ты, кажется, пришел сюда с Мэри-Эллис, — заметила Энн, — вот иди и развлекай ее.

Фил скривился и, перепрыгнув через две ступеньки, моментально скрылся за дверями танцзала.

— Разумеется, мой роман с Джеффри — секрет Полишинеля, — сказала Энн, когда они оказались в совершенно пустом коридоре наверху. — Папа уверяет, что, кроме него, с вами никто не общался во время розысков, о том, что у меня с Джеффри был роман, догадались только вы, и в отчете вы это не писали, а значит, об этом никому не должно было быть известно, однако вот… — она развела руками. — Так что я теперь подмоченный товар.

— Мне очень жаль, — вздохнул Грег. — Но неужели в наше время это еще имеет значение?

— Джеффри был: а — секретарем, б — преступником. Порядочные девушки из благородных семейств, и все такое… — за смешками в ее голосе слышалась горечь. — Собственно, поэтому тетя Беатрис здесь в попытках спасти мою заблудшую душу.

Энн прошла до самого конца коридора, увешанного фамильными портретами, как полагается — один мрачнее другого, и толкнула самую последнюю дверь.

— Обратите внимание, у вас лучшая комната в этом крыле, да еще с отдельной ванной комнатой. Располагайтесь, а я буду ждать вас внизу.

Захлопнув дверь, Лестрейд немного повалялся на кровати вниз лицом. Спина назойливо ныла после долгого дежурства. А может, реагировала на смену погоды. Весна все же.

Комната была очень приятная, обставленная старинной мебелью и выдержанная в оливковых тонах: темные шторы, светлое покрывало и рисунок на обоях — еле заметные веточки. Вкус ощущался во всем.

На письменном столе стояли бутылка красного вина и корзина с фруктами. Грег не собирался пить, но на всякий случай поискал штопор. Тот обнаружился в верхнем ящике стола, вместе с пачкой дорогих сигарет и медной зажигалкой в виде льва. С одной стороны его морда была помята. Грег положил зажигалку обратно, чувствуя мимолетное сожаление. В официальном приглашении, которое ему выдали на руки, с открыточным видом поместья, подписью Энн и различными завитушками, стояло «плюс один». Он подошел к окну, отодвинул штору и всмотрелся вдаль. Голые деревья, за которыми виднелись очертания какого-то строения, должно быть — того самого павильона, в ранних сумерках казались сказочным, колдовским лесом. Стоять бы вот так с кем-то обнявшись здесь у окна, слышать чужое сердце… В кои-то веки удостоился попасть в подобное общество, и вот…

Хотя какое, к черту, особое общество. Взять, например, этого хлыща… Наверняка чей-нибудь богатенький сынок, и выглядит как придурок, и манер точно никаких. Грег внезапно почувствовал себя очень свободно. То ли парк еще на него так действовал, словно было в нем что-то близкое… Словно они, Грег и парк, были в заговоре, вдвоем. И словно парк содержал какую-то важную именно для него, Грега, тайну. Надо обязательно туда сходить, решил он, мельком посмотрел в зеркало — пригладил растрепавшиеся в дороге седые вихры — и пошел вниз.

Глава 2

Дверь соседской комнаты была приоткрыта. До Грега долетели приглушенные голоса.

— Ну конечно, что еще можно было от нее ожидать? Яблонька от яблони!

— Не скажи, дорогая, Элис поразборчивей в связях была. Уж с прислугой-то не путалась точно.

— Бедный Артур!

— Это ему в наказание за то, что он не женился на Роуз Экклстон. Бросил бедняжку чуть не у алтаря.

— Ну да, за Элис-то он получил Харрингтон-холл, а за Роуз мог только долю ее наследства после смерти матери. А мать-то до сих пор жива. Так что он не прогадал.

— Говорят, и за Элис так много дали, потому что она была…

— В положении? Может, и не была, все-таки Энн через год родилась. Но, разумеется, что-то там было нечисто… Кто бы стал такое большое поместье за младшей дочерью давать?

— А как ты думаешь, у Энн было что-то с принцем?

— Господи, как в позапрошлом веке каком-то, — пробормотал Грег, миновав поскорее коридор и спускаясь с лестницы.

Внизу теперь тусовалась целая толпа молодежи. Все были в куртках или в футболках. Грег в костюме — черт побери, в своем лучшем костюме! — чувствовал себя динозавром. Давешний хлыщ был тут же, насмешливый взгляд окинул Грега с ног до головы, остановился на его груди. Отвернувшись, Фил что-то сказал парням, которые стояли рядом с ним, и они загоготали. Краска бросилась Грегу в лицо. Жалеть, однако, что он не оставил розу в комнате, было поздно. Путь на улицу или в танцзал лежал через толпу, и Грег недолго думая свернул влево.

Там и вправду оказалось уютно. Квадратная комната размером примерно пять на пять метров, оружие по стенам и в стоящих вдоль них витринах, два кресла с высокими спинками у камина и еще два — у низкого столика на чугунных лапах под забранным решеткой окном. Окно было открыто, и оттуда дышало вечерней свежестью, а в камине весело пылал огонь. В кресле кто-то сидел. На каминной полке стоял нетронутый бокал белого вина. В глубине комнаты было две двери. Одна из них, приоткрытая, вела в бильярдную, судя по звукам. Вторая, должно быть, выводила в зимний сад.

Грег прошелся вдоль витрин, соображая, прилично или неприлично самому заглянуть в бильярдную и поискать Спенлоу. Потом решил, что не стоит, и повернулся в сторону окна в надежде переждать там, пока холл не опустеет. И — едва не вскрикнул от удивления: из кресла у камина поднялся Майкрофт Холмс.

— А вы что здесь делаете? — вырвалось у Грега.

— Прошу прощения, инспектор? — сузил глаза Холмс.

Вид у него был непривычный — расстегнутый пиджак, галстук в кармане, слегка расфокусированный взгляд. Две верхних пуговицы рубашки были расстегнуты, и Грег разглядел в ее вырезе густую рыжую поросль. Проследив направление его взгляда, Холмс поднял руку к шее и стянул воротничок пальцами. Потом угрюмо посмотрел на Грега и, отпустив воротничок, который тут же разошелся, взял бокал.

— Простите, — смутившись, Грег отвел взгляд. — Я просто никак не ожидал встретить вас здесь.

«Особенно после того, как вы отказали мне в помощи».

— Леди Спенлоу была моей крестной, — безразлично пояснил Холмс. — И мое поместье граничит с имением Артура.

— Ваше поместье? — изумился Грег.

Что ж, почему бы Холмсу его и не иметь? В конце концов, Майкрофт и Шерлок — явно старинные имена.

— Поместье, доставшееся мне от дяди, — в голосе Холмса теперь звучало явное раздражение. — Это все, или желаете продолжить допрос, инспектор?

— Я не…

— В таком случае, инспектор, не могли бы вы…

— Боже, Майкрофт, — раздался за спиной Грега голос Спенлоу, — ну что за церемонии?! Вечно ты со своим официозом! Не порть праздник Энн, ей и так уже со всех сторон досталось. Просто Майкрофт, Артур, Грегори. Никаких инспекторов и сэров, пожалуйста.

Холмс лишь пожал плечами и, поставив бокал обратно на каминную полку, вернулся в кресло.

— Пойдемте, — подмигнул Артур, взяв Грега под руку, — я вас познакомлю кое с кем.

В танцзале столы ломились от различных закусок. В самом центре было что-то типа небольшой эстрады, на ней стоял рояль, слева от него расположились два виолончелиста и скрипач. Играли Earth Song. У дальней стены за столиками оживленно переговаривались несколько пар в возрасте от сорока до семидесяти и кормили друг друга мороженым смешливые девушки-близняшки лет двадцати. Справа от них, в самом углу, сидела темноволосая женщина в длинном, до полу, черном платье с треугольным вырезом. Ее молчаливая, задумчивая грация сразу бросилась Грегу в глаза. В ней было что-то особенное, приковывающее внимание, эта женщина словно одна владела целым залом. Грег не удивился, когда Артур его, представив двум своим приятелям, попавшимся им на пути, подвел в конце концов именно к ней.

— Грегори. Роуз. Роуз, Грегори — тот самый инспектор, благодаря которому мы отмечаем спасение Энн.

— Я видела ваши фотографии в газетах, — она протянула руку. У нее были тонкие смуглые пальцы, голос, цеплявший легкой хрипотцой, и темные, почти черные глаза.

— Надеюсь, я могу его на тебя оставить. А то мне еще надо развлечь Подмора и отправить Дженни наверх до того, как она успеет напиться.

— Можешь положиться на меня, — улыбнулась Роуз. — Показать вам сад, Грегори?

— Вообще-то там прохладно, а кроме того, я голоден. Так что предпочту пока остаться здесь и послушать музыку.

— Тогда и я возьму что-нибудь перекусить, чтобы составить вам компанию.

Они вдвоем отправились за едой и вернулись с доверху наполненными тарелками. Роуз по его просьбе стала рассказывать, кто есть кто.

— Близнецы — Бэлла и Нэнси Эджертон, кузины Энн по матери. Их мать тоже умерла очень рано. Их воспитывает бабушка, леди София Уингам. Это вон та женщина с жемчугом на шее у самого окна. Рядом — мистер Рафферти, его предки американцы, поэтому здесь его никто не любит, кроме разве что Майкрофта. Собственно, это тоже повод его не любить, — пошутила она. — Мистер Рафферти — специалист…

Холмс, подумал Грег. Почему он отказался помогать, если так близок с семьей? Не может же быть, чтобы в убийстве Энн была для него какая-то выгода?! Но Спенлоу не политик, а бывший военный. Военный… военная тайна? Угроза со стороны Артура продать кому-нибудь британские секреты и попытка со стороны Холмса это предотвратить и запугать? Конечно, по виду не скажешь, что Артур мог бы такое выкинуть, но преступники бывают разные. И мотивы у них разные тоже. Однако тогда это действительно было бы похищение, а не попытка убийства. А напарник Джеффри Гордона признался, что они действовали вдвоем и хотели Энн именно убить. Или солгали, потому что им кто-то заплатил и обещал прикрыть в случае чего? Но неужели Холмс был бы способен на такое? Шерлок убил Магнуссена, причем лично, и это явно был твердый расчет. А Майкрофт, какие у него принципы? Что он вообще за человек?

Грег вспомнил, как тот стянул воротник, а потом так решительно отвел руку, как будто заставил себя сделать это. Жест смутившегося человека, который пытается выглядеть сильным. Жест, после которого бешенство Грега как рукой сняло. Впрочем, перед обаянием Холмсов он никогда не мог устоять. Как младшего, так и старшего. Можно было не понимать их, проклинать за твердолобость, нечувствительность, своеволие, идущее вразрез со всеми правилами общественными или рабочими, и за то, что они не гнушались подчеркивать его собственный идиотизм — Шерлок словами, а Холмс-старший всей позой, одним своим молчаливым присутствием. И все же раз за разом Грег радовался, услышав голос Шерлока, и точно так же раз за разом взгляд его неизбежно поворачивался вслед за Холмсом-старшим, если тот находился в одном помещении с ним.

Он вспомнил, как увидел Майкрофта впервые, в маленькой квартирке Шерлока, — элегантный, очень приятной внешности господин с зонтиком возник из дыма очередного шерлокова эксперимента, и да, на секунду Грег, из-за чудовищного несоответствия этой фигуры происходящему, подумал, что у него глюки, а потом спросил: «Шерлок, ты что, вызвал дьявола?» «Очень остроумно, инспектор», — скривив губы, сказал человек. А хохочущего Шерлока потом нельзя было заткнуть весь день.

Во второй раз они встретились месяц спустя, в той же квартирке, когда Грег вытащил обдолбанного Шерлока из притона. Он помнил, как у Холмса-старшего тряслись руки, когда тот пытался сделать себе чай. Но подобные проявления слабости были исключительно редки. Если вообще были… до сегодняшнего дня. Майкрофт Холмс представлялся чуть ли не небожителем, кем-то очень недоступным, и вдруг оказывается, у него есть волосы на груди, и он умеет смущаться. Волосы на груди Майкрофт Холмса… Он вдруг поймал себя на желании прикоснуться к ним, попробовать, какие они, жесткие или мягкие, оттянуть воротник еще дальше, потрогать губами ключицу…

— Вы не слушаете, — мягко упрекнула Роуз, заставив Грега вынырнуть из мыслей.

О черт! Неужели он только что?! Нет. Не может же Холмс интересовать его в этом плане? Нет!

— Простите, — Грег постарался улыбнуться, но он знал — из-за внутренней паники вышло криво.

Роуз улыбнулась понимающе, и он вдруг почувствовал себя виноватым. Ну черт же возьми! В другой момент его, несомненно, привлекла бы Роуз — с ее-то голосом и внешностью, с той аурой, которую она распространяет вокруг себя, и это, как ни крути, подходящая компания и для пафосной вечеринки, и для медленного вдумчивого секса, и кажется, для отношений вообще, а он, глядя на ее царственные жесты, вспоминает о том, как стягивал воротничок ставящий его не выше мебели, презирающий его Майкрофт Холмс.

Пытаясь отвлечься, Грег стал обводить взглядом сидящих за столиками. Он постарался припомнить, что говорила Роуз, но вынужден был констатировать, что, похоже, не слушал ее вообще. Он вернулся к опустошению своей тарелки, расспрашивая Роуз о том, какое отношение она имеет к семье и где живет сама. Выяснилось, что та вдова и довольно давно, ее две взрослые дочери уже вышли замуж, а сама она наслаждается жизнью, путешествуя, читая и принимая гостей.

— Небольшой коттедж в Большом Лондоне, всего семь комнат, но быть хозяйкой даже в маленьком доме непросто, — на ее лице усмешка перешла в лукавую улыбку, и Грег залюбовался ею, чувствуя, как начинает все больше улыбаться сам. Недавние мысли уходили все дальше, становились незначительными, растворяясь в море очарования Роуз. — Потом, у меня есть тайное увлечение, очень неподходящее для женщины моего возраста и положения — при всей моей любви к верховой езде я предпочитаю футбол скачкам, и стараюсь не пропускать ни одного матча.

Сердце Грега дрогнуло. Он представил Роуз рядом с собой на стадионе, с ее грацией. Или как он приведет ее в спортивный бар взять бокал-другой пива, туда, где бывает пара-тройка его коллег. Футбол был его страстью, но ни одна его девушка не ходила на стадион потому, что этого хотелось ей — только из вежливости.

Предвкушая, он уже собирался было спросить, за какую команду она болеет, как вдруг его словно кто-то толкнул. Грег с удивлением обнаружил тот неприятный зуд под лопаткой, который возникал у него только в молодости, когда он работал под прикрытием, и который означал всегда одно и то же — слежку. Стараясь выглядеть как можно естественней, он повернул голову и к своему удивлению — и странному, очень странному чувству в животе — увидел у окна Майкрофта Холмса. Тот, на этот раз застегнутый на все пуговицы, стоял, прислонившись к подоконнику с бокалом в руке, и явно наблюдал за ним, Грегом. Во взгляде, скользившем по нему, было лишь вежливое равнодушие. И все же этот взгляд не отставал.

Сидеть под ним было невыносимо. Грег встал:

— Положу-ка я себе еще чего-нибудь.

Уходить, наверное, было бы вот так невежливо — так хотя бы ненадолго скрыться: между столами и окном, болтая, закрывая Холмсу обзор, стояли несколько человек. Грег направился туда, ежась под не отстающим от него взглядом. Чертов рентген! Неужели еще не все изучил? Нетрудно и представить себе, какую бурю смеха вызвали бы у Холмса его, греговы, недавние мысли.

Он, хотя и не хотел уже есть, машинально вновь заполнил тарелку доверху и как раз обнаружил это, когда к соседнему столу приблизился Холмс и тоже взял тарелку. У Грега при виде него даже руки затряслись.

— Я вижу, Артур вас познакомил с любовью всей своей жизни, — насмешливо сказал Холмс, потянувшись за тыквенными ломтиками, запеченными в сыре. И не менее насмешливо добавил: — Грегори.

— А? — уставился на него Грег, прикидывая, как бы поудобнее сбежать.

— Очень, очень грустная история, Грегори, — продолжал Холмс. — Они были помолвлены, но неожиданно вскрылось, что Роуз, к сожалению, — как это называется? — любительница пропустить стаканчик-другой. Увы, с годами это пристрастие только возросло и вдобавок усилилось привычкой клептомании. Разумеется, бедняжку не стоит в этом винить. Ведь неврозу Роуз способствует и то, что большая часть ее тела покрыта псориазом. Уверен, что если бы вы наблюдали подольше, то и сами смогли бы сложить два и два, инспектор.

Выпустив этот пучок парфянских стрел, Холмс подхватил свою тарелку и вышел из зала. Ошеломленный Грег тупо смотрел ему вслед.

Глава 3

Вернувшись, Грег поставил тарелку на столик и машинально потянулся в карман за сигаретой, однако под насмешливым взглядом Роуз сообразил, что здесь, конечно же, курить нельзя и, разломав сигарету, бросил на блюдце, в котором лежал всякий мусор.

— Майкрофт в своем репертуаре, — с неожиданным презрением заметила Роуз. — Не упускает случая напакостить кому-нибудь.

Грег промолчал. И в самом деле, что он мог сказать? Он чувствовал себя отвратительно уже только оттого, что выслушал все эти гадости о Роуз, а еще больше оттого, что теперь — чертова убедительность Холмса! — гадал, были ли они правдой. Действительно ли ее тело покрыто псориазом? И так ли уж это неприятно? Что он вообще из себя представляет, псориаз? Грег с трудом удержал себя от того, чтобы всерьез рассмотреть лицо Роуз, отыскивая в нем следы пьянства, и теперь заставлял себя сидеть, опустив голову и притворяясь, что в его тарелке есть нечто ужасно интересное.

Роуз молча тянула через трубочку морс. Общаться не получалось, чувство мучительнейшей неловкости не только не проходило, но даже нарастало с каждой минутой. Гребаный Холмс! Какого хрена он вообще все это сказал? Зачем?! Сколько Грег помнил братьев Холмс, подобным ужасным образом вел себя Шерлок, но никак не Майкрофт, который мог говорить надменным, высокомерным или скучающим тоном, но никогда не опускался до того, чтобы вести себя как завзятая сплетница, сгорающая от нетерпения поделиться скабрезными подробностями. Грег вспомнил подслушанное наверху, и его передернуло.

— К несчастью, Майкрофт хорошо маскируется, — как будто подслушав его мысли, начала вдруг Роуз и вздохнула. — Он кажется очень вежливым и внимательным, и никогда не оскорбляет людей напрямую, как его братец, а потом ты понимаешь, что одно брошенное им слово разрушило твою жизнь.

Лестрейд поднял голову, вглядываясь в ее лицо. Конечно, в нем не было никаких следов пьянства, зато в поджатых губах была горечь, а в глазах — печаль. Пальцы Роуз крошили остатки его сигареты. Вот, значит, кто заставил Спенлоу разорвать помолвку…

— И к несчастью, его влияние на Артура трудно переоценить, — подтвердила Роуз его догадку.

— Зачем ему это? — совсем уже запутавшись, спросил Грег.

— Зачем? — она фыркнула. — Ну, всегда найдутся какие-нибудь мотивы. Майкрофт уж точно ничего не делает просто так.

В зал вошел Спенлоу.

— Артур порой кажется очень невзрачным, — сказала Роуз, едва взглянув на него, — но некоторые находят его привлекательным. Жаль, вы не видели его двадцать лет назад.

К ним подошел официант, предлагая вино и пунш. Роуз отказалась, указав глазами на нетронутый бокал белого вина на столике. Грег вдруг понял, что до сих пор не выпил ни глотка. Он потянулся было к бокалу на подносе.

— Можете взять этот, — предложила Роуз. — Я вообще не пью. Это Энн себе брала, но тут появилась тетушка Беатрис, и Энн пришлось срочно ретироваться.

— Таак. Простите, — Грег встал, — но мне срочно надо прогуляться. Одному.

Она с понимающей усмешкой посмотрела на него.

Чувствуя легкий налет вины и одновременно — громаднейшее облегчение, Грег сбежал через французские окна на террасу, а потом спустился в парк. Сумерки уже сгустились, и на деревьях повсюду горели рыжие, желтые и красные фонарики. В парке было бы, конечно, очень уютно — в том случае, если бы Грег догадался захватить что-то потеплее пиджака.

Поеживаясь от холода, он сначала направился в сторону прудов, но вокруг них действительно оказалось много народу, особенно молодежи. Судя по донесшимся голосам, Энн тоже была где-то здесь. Грег взял вправо, вглубь парка, выбрав одну из уходящих от дома еловых аллей. Фонарики здесь встречались редко, зато люди отсутствовали вовсе. Кроме того, густые, раскидистые ели не пропускали ветер. Самое место для того, чтобы думать, пока холод не проберет до костей. Что ж, всегда можно вернуться и выпить горячего пунша.

По крайней мере, в зале не будет Холмса, и теперь Грег точно знал, что Холмс соврал. Но зачем? Зачем?! Не может же он в самом деле быть просто склочным. И даже Роуз сказала: «Майкрофт уж точно ничего не делает просто так». Шерлок, понятное дело, подобными сентенциями опускает всех вокруг, чтобы показать, какой он гениальный. У Майкрофта явно нет комплекса младшего брата, которому надо что-то доказывать. И вдруг этот вежливый политик, всегда тщательно выбирающий выражения, ведет себя как старая дева, сгорающая от зависти к юной красотке, у которой нет отбоя от поклонников в первый сезон. Но уж ему-то кому завидовать? Может, Роуз его отвергла когда-то, и он ей банально мстит? Все правильно, тогда он ревновал ее к Артуру и поэтому выкинул подлость один раз. Но и спустя столько лет он, с его амбициями, не может успокоиться. Похоже на то.

Что ж, так бывает — у некоторых людей, которые привыкли получать, что хотят, любовь перерождается в ненависть, если они чего-то не получают. И про «наблюдали подольше» Холмс сказал, чтобы его, Грега, убедить. Знал же, что такой возможности у него не будет. Хотя почему это не будет? Какого черта он должен слушать тут каких-то Холмсов?! Сейчас вот остынет немного, вернется в дом и возьмет у Роуз телефон, и пригласит на первый же матч, который будет в его выходной день!

Правда… правда, кажется, Роуз до сих пор нравится Артур. «…но некоторые находят его привлекательным». Вот ведь удивительные люди, ни о чем не говорят прямо. Почему нельзя сказать что-нибудь вроде «он ведь очень хорош, правда?» Но нет — «некоторые находят его привлекательным», как будто речь совсем не о ней. Перед этим она ведь говорила про Майкрофта, и если б он, Грег, не видел, как входил Артур, можно было бы подумать, что она вообще намекает — это Майкрофту нравился Артур и что Майкрофт гей.

Но Майкрофт, каков подлец! А еще смущался так… будто для него вообще имеет значение, как он может выглядеть, тем более перед ним, Грегом. Стоп!

Грег затормозил посреди аллеи, будто с размаху налетел на невидимую преграду. В горле неожиданно пересохло, и стало сначала очень-очень зябко, а потом тут же жарко. Не может быть! Нет, это просто его собственная извращенная фантазия. Майкрофт Холмс же не может быть геем? А если бы и был, то он-то, Грег, уж точно бы ему не понравился. Он не из высшего света, не такой утонченный, как все они, и уж точно не такой умный, как надо Холмсу. Но… если Холмс — гей, тогда и слова Роуз более понятны, и вот он — мотив. Застарелая ревность, только не к Артуру, а к Роуз. Застарелая ненависть и желание отомстить. Да, похоже, так.

Пожалуй, надо просто отвлечься от всего этого. Какое ему, в конце концов, дело до того, чтобы чужие интриги разбирать? Так что он сейчас вернется в дом, выпьет пуншу, чтобы согреться, обязательно возьмет телефон у Роуз, а потом пойдет спать. А завтра со спокойной совестью покинет это сборище гадюк и — до очередной встречи с Холмсом — постарается про них вообще забыть.

Глава 4

Минут через десять Грег вышел из аллеи. Невдалеке слева, сквозь голые ветви деревьев, проглядывали огни павильона, и он свернул туда, решив хоть немного согреться. Вскоре он уже поднимался на широкое крыльцо. Снаружи павильон представлял собой просто строение с большими окнами. Внутри действительно оказалось тепло. В небольшом коридоре были две двери. Одна явно вела в туалет, вторая, приоткрытая, — в основное помещение, откуда доносились мужские и женские голоса.

— Нет, я тоже хочу, теперь моя очередь, — сказал кто-то.

— Ты так говоришь, будто я тебе мешаю, — ответил ему довольный голос Фила. — На всех хватит.

Грег открыл дверь до конца и застыл, обалдело уставившись на непристойную сцену, разворачивавшуюся перед ним. Перед диваном, в профиль к Грегу, на коленях стояла девушка, одетая в одну только ярко-желтую майку, задранную так, что видно было торчащие соски. Фил, развалившийся на диване перед ней, тоже в одной лишь майке, стягивал с члена презерватив. Второй парень пристраивал свой длинный тонкий член между ягодиц девушки. Еще двое дрочили, наблюдая за этим действом, за его спиной. Повсюду валялись пустые бутылки.

— О, наш бобби! — воскликнул Фил, увидев Грега. — Закройте дверь, инспектор: дует, или уж присоединяйтесь — Мэри сегодня очень добра. — Брошенный им презерватив с громким чпоком приземлился в дальнем углу. Фил взял Мэри за подбородок. — Мэри, как ты смотришь на то, чтобы побаловать инспектора? Он ведь спас нашу Энн.

Мэри выгнулась дугой и громко застонала, поскольку второму парню наконец удалось войти в нее.

Грег отступил назад и с треском захлопнул дверь. Раздался хохот. Правда, дверь тут же снова отворилась.

— Ты что, Фил, а если он расскажет отцу? — донеслось до Грега. — Опять тачку и кредитки отберет.

— Попрошу у сладкой Энн. Она сироткам ни в чем не отказывает. Давай, Мэри, детка…

Его перебил хохот.

Грег спустился в парк и решительно направился к дому. Как же везет ему сегодня на мерзких типов. Хотя Холмс, если уж быть честным, отвращающего впечатления раньше не производил. Черт возьми, совсем наоборот! И если бы… если бы как-то можно было к нему подступиться… Если бы он не ревновал Артура… Но — отчего же тогда Холмс так смутился в оружейной? Ведь Артур тогда еще не подошел?

Память вновь и вновь воспроизводила тот жест Холмса. По мере приближения к дому сердце Грега билось все чаще, а щеки все больше горели. От входа он сразу пошел в танцзал, всей кожей ощущая, что сзади остается оружейная. Роуз по-прежнему сидела за столиком, только теперь ее окружали близняшки, и они болтали втроем. Они помахали друг другу приветственно, на расстоянии, и Грег вдруг почувствовал облегчение — оттого, что можно было к ней не подходить. Он отловил официанта и выпил-таки пунша, наконец начиная согреваться. Но где лучше греться, как не у камина, правда ведь?

В конце концов — видимо, пунш действовал по нарастающей — он набрался храбрости и пересек холл. И подавил возглас разочарования — огонь в камине по-прежнему горел, вот только в кресле уже никого не было. В бильярдной играла молодежь. Грег вернулся в холл, нашел дверь в оранжевую гостиную и от нечего делать выпил там чая в компании очень пожилой леди, которая здорово напоминала старую графиню из «Аббатства Даунтон» и без конца расписывала, как хорош ее сад. Служанка, подававшая чай, кидала на него сочувственные взгляды.

Выйдя в холл, он натолкнулся на дворецкого.

— Эммет! — воскликнул он и на всякий случай обернулся, чтобы убедиться, что вокруг больше никого не было.

— Да, сэр?

— Вы случайно не знаете, где мистер Холмс?

— Знаю, сэр. Старший или младший, сэр?

— Вот черт! — воскликнул Грег, похолодев от мысли, что где-то тут околачивается еще и Шерлок. — Старший, — пояснил он.

— В комнате перед зимним садом, за оружейной гостиной, сэр.

— Благодарю.

Выдохнув, Грег заглянул в большой зал и взял с первого попавшегося подноса ближайший бокал. В оружейной гостиной он постоял перед нужной дверью, потом прошелся по комнате. Если Шерлок здесь и узнает… А он узнает… Хотя, собственно, и узнавать-то нечего… И стоит ли это все того, чтобы… Ну нет — лучше уж попробовать и пожалеть, чем не пробовать вовсе! Он решительно подошел к двери и дернул ее на себя. За ней оказался темный коридор. Из-под двери в дальнем его конце выбивалась тусклая полоска света. А еще оттуда вдруг понеслись звуки музыки. Грег подумал было, что это пианист из танцзала перешел сюда, но потом вспомнил, что видел его, когда брал бокал. Он сделал пару глотков, скривился — вино оказалось слишком кислым, пересек коридор и потянул за ручку.

На задней стене небольшой комнаты горели две лампы непрозрачного темного стекла. В воздухе витал табачный дым. В самом центре за роялем сидел Майкрофт Холмс и играл, похоже, какую-то классическую пьесу. Грег застыл, вслушиваясь. Размышления, сомнения, тоска, редкие просветы надежды, отчаяние, попытки смириться — все было в этой пьесе. Почти уже смирение и вновь надежда. Наблюдение. Выжидание. Глухая черная ревность. Печаль. И снова глупые надежды.

Время от времени Холмс останавливался, тянулся к сигарете, которая дымила в пепельнице, стоявшей там, где должны были быть ноты, прикуривал и возвращался к игре. В полутьме, а может, из-за расслабленности, его лицо казалось, хоть немного и утомленным, но все равно очень юным, совсем мальчишеским. Пиджака на нем не было, воротничок рубашки снова был расстегнут, галстук исчез.

Закончив, Холмс еще около минуты сидел с закрытыми глазами. Грег не решался нарушить тишину.

— Что привело вас сюда, инспектор? — наконец спросил Холмс.

— Что вы играли? — Грег подошел ближе и поставил бокал на рояль.

— Четвертый полонез Шопена. Так что же вас привело?

— Попытки сложить два и два.

— Вот как? И что же мешает вам, инспектор, получить четыре?

— Возможно, недостаток информации. — Грег явно вступал на тонкий лед. Ооочень тонкий.

— Возможно?

— Не могу решить: один мой знакомый — подлец или его поступок может быть — частично — оправдан ревностью, или этот поступок, а также еще один, совершены по неизвестным мне мотивам.

Несмотря на недостаточность освещения, Грег был готов поклясться, что Холмс побледнел. Тот вдруг резко отодвинул стул и встал, и, схватив пиджак и пачку сигарет, лежавшую рядом с пепельницей, стремительно пошел вглубь комнаты, откуда — через раздвижные двери — в зимний сад. Грег, опешив, сначала промедлил несколько секунд, а затем бросился за ним.

Холмс стоял среди кадок с пальмами и, зажмурившись, курил.

— И к какому выводу вы склоняетесь, инспектор? — спросил он.

Грег присел на каменный край чаши неработающего фонтана. Волнение было таким сильным, что скручивало живот. Как в школе… не то — как тогда, когда впервые подходил с предложением проводить Лаванду до дома, не то — как когда выходил драться за нее против троих парней. И — он не волновался так даже в тот день, три недели назад, когда решил, что стоит все-таки прояснить ориентацию и поперся в гей-бар.

— Я бы предпочел узнать настоящие ответы на вопросы, а не гадать, — стараясь придать голосу твердости, произнес он.

— И что вы будете делать с этими ответами?

— Почему вы не помогли мне? — сам от себя не ожидая, выпалил Грег. Он встал. — Какого черта, Майкрофт?! Оказывается, Энн — близкий вам человек. Она называет вас Майком, а вы это даже от Шерлока не терпите! И вы приглашены на праздник в честь ее освобождения, хотя сами для этого ни черта не сделали! Господи, поверить не могу!

— Тише! — зашипел Холмс, оглядываясь.

Грег прошелся между вазонами и вернулся к чаше.

— Так в чем дело? — сложив чесавшиеся стукнуть Холмса руки в замок на коленях, спросил он.

— Вопреки вашему мнению о моих возможностях, инспектор, я не сказочное существо и не всегда могу одновременно заниматься более чем одним делом. Я видел полицейские отчеты и знал ситуацию от Артура, который, разумеется, обратился ко мне первым делом, до того, как обратиться к вам. Благодаря моим стараниям дело вели именно вы. И вы провели его блестяще. Что вы еще от меня хотите?! — раздраженно бросил Холмс.

— Мы нашли Энн только чудом!

— Вот именно, инспектор! Дело, в котором отсутствовали малейшие зацепки. Кто я, по-вашему? Всезнающая фея-крестная?!

— Я не знал, что вы видели дело, — пробормотал пристыженный Лестрейд.

— О, вы много чего не знаете, инспектор. Но сомневаюсь в том, что это дает вам право допрашивать меня, обвиняя в разного рода гнусностях.

— Однако вы отвечаете.

— Исключительно из вежливости, инспектор, — холодно сказал Холмс. — И я предпочел бы, — в его тоне проскользнули угрожающие нотки, — чтобы вы перестали моим терпением злоупотреблять.

— Верно. Я вас больше не побеспокою. Извините. — Грег встал и направился к выходу из оранжереи.

Вот и все. Да и сразу было ясно — глупая затея. Стоило все-таки остаться с Роуз или пойти спать. Хотя, по крайней мере, на один вопрос нашелся ответ. Он взял бокал с рояля и уже подошел к двери, когда услышал торопливые шаги.

— Постойте! Как вы узнали, что это секретарь? — донеслось ему в спину.

Глава 5

Грег выдохнул, вернулся и поставил бокал обратно на рояль.

— Поделитесь сигаретой? — спросил он.

— Осталась одна, — Холмс протянул ему ту, которую держал в пальцах. — Хотите?

«Любовь — это курить одну сигарету на двоих» — всплыло в памяти.

Затянувшись, Грег вновь прошел вслед за Холмсом в зимний сад. Тот нажал при входе на какую-то кнопку, и крыша частично разъехалась, открывая ночное небо и звезды.

— Ух ты! — Грег вернул сигарету Холмсу и уселся на любимое место.

— Спасибо, инспектор. Так я вас слушаю.

Грег ухмыльнулся.

— За три дня до похищения Энн я был в гей-баре.

Холмс закашлялся, отдавая сигарету.

— Что, ваши вездесущие наблюдатели это проворонили, Майкрофт? Я так и знал. Так вот. Я был в гей-баре, искал, где покурить, наткнулся на парочку. Один из парней говорил: «Я обещаю, еще несколько дней — и у нас будет куча бабла. У нее от меня крышу сносит». На третий день после похищения мне уже нечего было терять, я бесконечно просматривал материалы дела, надеясь, что хоть что-то натолкнет меня на мысль, и вдруг понял, что секретарь и тот парень — одно и то же лицо. Так что теперь можете сказать мне, какой я идиот, потому что должен был догадаться на тысячу пятьсот часов раньше.

— Что вы делали в гей-баре? — тихо спросил Майкрофт, присаживаясь рядом. В его одеколоне преобладали горькие древесные ноты, и Грег подумал, что этот запах Майкрофту очень идет.

У него самого внутри, в груди, в животе словно дрожали мелко какие-то струны — то ли отголоски того, что играл Майкрофт, то ли это была другая, совершенно новая мелодия. Та, которую он, наверное, и искал в тот вечер, три недели назад. Искал, бесконечно выглядывая, к кому подойти, кого пригласить, но не нашел. Потому что, кажется, он нашел ее намного раньше, может быть, даже несколько лет назад, только не понимал… Да и как мог понять, если такого, как сейчас, открытого, простого, без галстука, смущающегося, почти соприкасающегося с ним плечом и коленом, курящего с ним одну сигарету на двоих, Майкрофта видел впервые?

— Проверял, нравятся ли мне парни, конечно.

— И как, — Майкрофт забрал сигарету, — проверили?

— Проверил. Нравятся.

Сигарета в пальцах Майкрофта чуть дрогнула.

— У вас, кажется, были еще вопросы, — еле слышно сказал он.

— Оу, у меня что, карт-бланш?

— Если не будете зарываться, инспектор.

— Ну, в таком случае: зачем вы мне соврали про Роуз?

Майкрофт поморщился:

— Как грубо. Политика, инспектор, из вас не выйдет.

— Так зачем?

— Я не лгал.

— Ну, я не могу с ходу узнать про псориаз и клептоманию, но насчет того, что она пьет, вы точно соврали. Она не пьет.

— Сегодня ровно месяц и девять дней. Пять лет назад она продержалась почти год. Иногда ей удается отделываться одной рюмкой месяцами, иногда она уходит в запой на неделю-две. Если вы вспомните точно то, что я сказал вам, то поймете, что в этом не было ни слова неправды. И неужели вы предпочли бы, инспектор, чтобы я вас не предупреждал?

— Это из-за вас Артур ее бросил?

— Вы, инспектор, мастер говорить двусмысленности. Если вы имеете в виду, рассказал ли ему я или кто-то другой, то да, это сделал я. Артур никогда не замечал того, что творилось у него под носом. Ни тогда, ни сейчас.

— Верно, — усмехнулся Грег.

— Боюсь, ваше воображение вас подвело. Никакой ревности, инспектор. Обыкновенное дружеское участие. Разве вы бы не сделали того же для вашего родственника или друга?

Грег чуть не застонал. Ну и глупец! Конечно — дружеское участие. Это первое, что придет в голову любому. И только он, Грегори Лестрейд, прекрасно зная, что Майкрофт Холмс не выносит прикосновений и терпеть не может пожимать руки, мгновенно связывает Майкрофта Холмса, чувства и секс! А он-то раскатал уже губу, подумал…

— Артур даже не в моем вкусе и, хотя в молодости он был настоящим красавцем, все равно далек от того типа, который мог бы меня привлечь.

Грег сглотнул, осознавая, что только что сказал Майкрофт. Он сжал рукой колено, опасаясь, что сейчас вскочит и заорет. Майкрофт слегка отодвинулся и теперь смотрел на него, видимо, ожидая реакции, но Грег не мог заставить себя и слова выдавить. Лишь уставился на Майкрофта в ответ. Лицо того было так близко, что можно было рассмотреть еле видные веснушки на носу. За долгий вечер его прическа растрепалась, и теперь на лоб падал непокорный вихор. Свет единственной в зимнем саду лампы как раз был направлен на Майкрофта, и его волосы в ярких лучах казались золотисто-рыжими. Из-за этого его лицо вновь сделалось значительно моложе, и Грег не в силах был перестать пялиться на него столь откровенно.

Майкрофт вдруг поежился под его взглядом и повернул голову в сторону двери, предоставив Грегу теперь рассматривать некрасивый, хищный профиль. Только, кажется, любая некрасивость в Майкрофте уже не имела значения.

Сигарета дотлела, и Майкрофт встал, кинув на Грега исподлобья короткий, напряженный взгляд. Сделал шаг к дверям, но тут же остановился, спина в сером пиджаке дрогнула. Грег ждал непонятно чего. Он чувствовал, что сейчас нельзя, не надо уже уходить, но что говорить, делать — не понимал тоже. Майкрофт развернулся.

— Инспектор… — начал он и запнулся, будто мучительно подбирал слова, — вы сказали, что вам нравятся мужчины. Есть ли вероятность, что кто-то один вам нравится больше других?

Струны тренькнули особенно сильно — сердце Грега замерло, вздрогнуло, снова замерло, а потом пошло набирать обороты, ударяясь о грудную клетку рваными толчками.

— Вы можете сыграть мне что-нибудь? — глухо, не узнавая собственного голоса, спросил он.

Майкрофт удивленно посмотрел на него.

— Да, почему бы и нет? Только не требуйте от меня фривольных песенок и бравурных маршей. Для них у меня точно нет сейчас настроения.

— Нет. То же самое или похожее. Что хотите.

Майкрофт кивнул и встал:

— Пойдемте.

На этот раз музыка была с самого начала более активной, полной решимости, готовности и к преследованию и к осаде, и вдруг споткнулась, перешла в сомнение, наблюдение, выжидание, любование на расстоянии. Однако потом снова разогналась, вернулась к решимости и напору, и словно бы еще больше укрепилась в своих намерениях.

Грег облокотился на рояль и слушал с закрытыми глазами. Кажется, он выдохнул, только когда прозвучал последний аккорд.

— Прелюдия соль минор Рахманинова. Еще что-нибудь? — тихо спросил Майкрофт.

Грег покачал головой. Теперь уже любая музыка была лишней.

Майкрофт встал, держась за спинку стула — так, будто боялся ее отпустить.

— У меня не осталось сигарет, — как-то беспомощно, по-детски, вздохнул он.

— У меня тоже, — огорченно отозвался Грег. — Что будем делать?

Майкрофт усмехнулся:

— Кажется, у меня есть одна догадка.

Он шагнул к Грегу, чуть склонился и, быстро мазнув по его губам своими, слегка отступил. Грег обалдело смотрел на него. Майкрофт молчал, напряженно ожидая ответа.

— Ничего не было, — выдохнул Грег.

— А. — В голосе Майкрофта послышалось разочарование. — Я понимаю.

Грег улыбнулся:

— Не понимаешь. В баре ничего не было. Я ничего не умею. Тебе придется меня научить.

— А. — По губам Майкрофта скользнула довольная ухмылка. — Теоретически это не сложно. Действуй по наитию.

Приглашение было недвусмысленным. Грег шагнул к Майкрофту, втянул ноздрями древесный аромат, смешанный с ароматом табака, и поцеловал — нет, скорее впился — в сухие твердые губы. Он облизывал их снова и снова, пока они не раскрылись, пока язык Майкрофта не ринулся навстречу его собственному, исторгнув из Грега глухой стон. Вкус Майкрофта отдавал сигаретой и коньяком, и Грег словно сам пил его мелкими глотками, впитывая с чужого языка. Он ясно чувствовал, как обжигает горло, а может, так было потому, что Майкрофт дышал ему в рот, и Грегу хотелось отравиться этим дыханием, окончательно опьянеть от него. И, похоже, он и в самом деле опьянел, иначе как объяснить то, что при всем его напоре инициатива вдруг оказалась у Майкрофта? Тот двигался вроде бы медленно, с кошачьей грацией, но это была грация леопарда, мощного, уверенного в себе зверя, двигающегося точными, крупными бросками, сметающего все на своем пути. Не берущего ничего и никого в расчет.

И этот зверь, тяжело, жарко дыша, налетел на Грега, смял его, опрокинул, крепко приложив больной спиной об рояль. Рояль запротестовал — сначала робко и вежливо, потом громче. Его проигнорировали. Грег был занят тем, что приходил в себя, осознавая свою задницу на клавишах, а руки — распластанными на пюпитре, в стальном захвате пальцев Майкрофта. А Майкрофт — тем, что уверенными, сильными движениями вклинивался между ног Грега сначала одним коленом, потом вторым. Потом развел его ноги окончательно и придвинулся к Грегу вплотную, навис над ним. Грег ерзал под его оценивающим, присваивающим взглядом. Он чувствовал себя добычей, и это ощущалось чертовски унизительно, но, блядь, как же хорошо!

Никто и никогда еще не подчинял его так, не обозначал четко принадлежность: мой. У Грега рот наполнился слюной, когда Майкрофт облизнулся и приблизил свои губы к его шее, напоминая уже не хищника — вампира, готовящегося укусить.

— Всю жизнь мечтал трахнуть кого-нибудь на рояле стоимостью в двести тысяч фунтов, — мурлыкнул Майкрофт над самым ухом.

Грег втянул воздух сквозь плотно сжатые губы и замер, не дыша.

Стул за спиной Майкрофта вдруг упал со страшным грохотом. Грег застонал, когда Майкрофт впился губами в его шею, посылая волны электрических разрядов в пах и в мозг. Грег еще не переждал, пытаясь отдышаться, первую судорогу, а Майкрофт уже сделал следующий ход — ворвался в его рот языком, заставляя все больше откидываться назад. От недостатка кислорода в глазах потемнело, а Майкрофт, скотина, словно поставил себе задачей не давать ему вдохнуть. Наконец Грег смог перебороть его и оттолкнуть.

Майкрофт выпустил его руки, опираясь на рояль, жадными, крупными глотками хватая воздух. На этот раз Грег освоился быстрее, решив, что тоже не станет давать пощады — сграбастал Майкрофта за пиджак (тонкая ткань затрещала, но выдержала) и притянул к себе, заводя под пиджак ладони. Парой точных движений, не давая Майкрофту перехватить руки, вытащил рубашку из брюк и повел ладонями вверх по крепкой спине.

Тот не застонал — выругался, сквозь зубы, бешено выгибаясь всем телом, рождая в Греге торжество осознания: пойман. Майкрофт вертелся в его руках, как уж, пока Грег исследовал его всюду, одной рукой уверенно тискал соски, второй забрался под ремень, осваивая, ощупывая покрытые легким пушком совершенные бедра. Потом решился и принялся расстегивать пуговицы на брюках Майкрофта, запустил пальцы внутрь, под резинку трусов, обхватил ими скользкую от смазки головку, плотно прижатую к животу, погладил щель большим пальцем, чувствуя под ладонью мягкую шелковистость волос. Майкрофт пах одуряюще, и вид его, дергающегося, с незаправленной рубашкой, прикрытыми глазами, сжатыми зубами и пятнами на щеках, был одуряющ тоже.

И вдруг все кончилось. Майкрофт перехватил его руку, вытащил из своих брюк, оттолкнулся от него с силой, едва не упав. Оперся на стул, привел его в правильное положение, на миг надавив на спинку рукой — это движение напомнило Грегу, как Майкрофт вдавливал в пол свой зонтик, — потом судорожно схватился за шею, выдохнул облегченно и принялся приводить в порядок одежду. Грег не понимал ничего.

— Какого черта?! — воскликнул он в конце концов.

Но Майкрофт только бросил на него короткий нечитаемый взгляд и, не сказав ни слова, стремительно вышел.

Глава 6

— Подонок! — Грег ударил кулаком по роялю, будто бы это могло помочь. Рояль жалобно тренькнул задетой клавишей и замолчал. Грег, выдохнув, схватился за голову. Потом бросился в зимний сад, бессмысленно прошелся два раза назад-вперед, пытаясь успокоиться и — самое главное — избавиться от эрекции.

Черт! Его бросили… прямо как девицу перед алтарем. Ну уж нет! Только бы увидеть Холмса, а там он выскажет ему все, неважно, где и когда это будет и кто будет рядом, Шерлок не Шерлок. Нет, ну каков?! Неужели он, Грег, не заслужил ни словечка. Гребаный дом! Гребаное общество! Ни одного нормального человека нет!

Взгляд Грега уткнулся в табличку, повествующую о том, откуда было привезено экзотическое растение, нависавшее над ним. А, очень хорошо! То, что нужно. Он принялся расхаживать по саду. Таблички были до ужаса занудными, восхвалявшими исключительность каждого экземпляра в совершенно одинаковых выражениях да еще написанными мелким шрифтом. Эрекция спала за какие-то пару минут.

Грег вернулся к фонтану, сел на край чаши и, ощущая себя не то что подавленным, а даже раздавленным, опустил руку в воду. Ужаснее всего было, что он всего еще этого хотел — переспать с Майкрофтом Холмсом. Если бы Майкрофт пришел прямо сейчас, сел рядом, как сидел каких-нибудь двадцать-двадцать пять минут назад, Грег не раздумывая вернулся бы к прежнему занятию. Он хотел пробовать Майкрофта на вкус, слушать его музыку, разговаривать с ним. Теперь он четко знал, что хотел этого давно, всегда, с той минуты, как Шерлок «вызвал дьявола». И что все это время его добивала подспудная мысль, что Майкрофт презирает его.

Грег усмехнулся. Кажется, ничего не изменилось. Его величество счел своего подданного недостойным. Ну что ж, не то чтобы он, Грег, не смог как-то с этим жить… Вдруг раздался какой-то странный шлепающий звук. С другого края из фонтана выпрыгнула яркая темно-синяя лягушка и быстро поскакала по каменному полу вглубь сада, в ту сторону, где, как Грег предполагал, должен был находиться выход в парк. Грег любил лягушек, а такую красотку видел впервые. Рассмеявшись, он пошел за ней, пытаясь поймать, но беглянка вспрыгнула в длинный вазон с густо растущими папоротниками и затерялась в нем. Наклонившись, Грег хотел было уже развести листья и продолжить охоту, как вдруг совсем рядом раздался женский голос:

— Не стоит, инспектор! Это древолаз первого поколения, он ядовитый. И руку тщательно вымойте. Концентрация яда в воде маленькая, но голова все равно может заболеть.

Изумленный Грег обошел кадку с деревом, заслонявшим ему обзор. В темном углу в кресле скорчившись сидела Мэри. По голосу было слышно, что она плакала.

— Вы… как давно здесь?! — не придумав ничего лучше, спросил он.

— Хотите узнать, слышала ли я вас с мистером Холмсом? Слышала, — безразлично отозвалась она. — Только в отличие от него я не сплетничаю обо всех.

Воспользовавшись ее советом, Грег подставил руку под кран, торчащий из стены. Насадка оказалась поврежденной, и ледяной водой обдало не только руки, но и живот и ноги. Грег выругался.

— Встаньте слева и руку подольше подержите, — велела Мэри.

— Зачем вы позволяете им так обращаться с вами? — вздрагивая от холода, спросил Грег.

— Затем, что хоть так могу его получить? — с усмешкой, тоном «как маленькому», объяснила Мэри.

— Но рано или поздно это же кончится! Он никогда не женится на вас. А ваша репутация…

— Пффф! Моя репутация погибла давным-давно, когда я связалась с ним. А вы-то сами? На мистера Холмса только в прошлом году покушались шесть раз. Какая разница, каким способом отнимут? Но хоть сколько-то времени у меня есть. Уйдите, а? — вдруг попросила она. — Мне ужасно надо побыть одной, пока он в очередной раз клеит Энн. Я правда никому не скажу про вас и мистера Холмса. Правда.

— Спасибо.

Грег закрыл кран и толкнул плечом тяжелую дверь. Снаружи было предсказуемо холодно. Окна павильона вспыхивали разноцветными сполохами, оттуда доносились отголоски громкой, бешеной музыки. Грег дошел до угла, стараясь побыстрее обогнуть слишком большой дом. Здесь под ноги ему попалась бутылка, и он, чертыхнувшись, растянулся на траве. Тотчас же совсем близко, за углом, раздались голоса.

— Нет, cherie, мне тебя не переплюнуть, — говорила Энн. — Я еще не додумалась шарахаться по притонам с оторванным дядюшкой.

— А что? — ухмыльнулся Фил. — Было весело! Или маленькой Энн завидно, что ее не взяли в компанию? Могу в следующий раз устроить.

— Нееет! — взвизгнула Энн. — Не смей! — в ее голосе отчетливо прозвучал страх.

Грег пулей вылетел из-за угла.

— Что здесь происходит, черт побери?!

И сам понял, что это было глупо. Фил стоял на достаточном расстоянии от нее, по-видимому, даже не делая попытки взять за руки или предпринять еще что-либо в этом же духе.

— Бдите, инспектор? — засмеялся он.

— Инспектор! Грегори! — Энн сделала пару шагов к нему. — Проводите меня в дом. Сейчас же.

Грег предложил руку. Энн вцепилась в нее. Ее трясло.

— Эй, детка, что с тобой? — спросил Фил, в его голосе прозвучала плохо скрываемая растерянность.

— Не приближайся к ней, ясно? — рявкнул, оглянувшись, Грег.

— Да я не сделал ничего. Эй, коп, — крикнул Фил вслед, — ты, может, и на дуэль меня вызовешь? А что? Я могу. Шпага или пистолет?!

— Не слушайте его, — горячо зашептала на ухо Энн. — И не соглашайтесь. У него черный пояс по каратэ, и на шпагах он дерется хорошо.

— Почему вы испугались? Он вас не трогал?

— Нет. Просто он… такой безумный. Они оба безумные. Я испугалась, вдруг и правда накинут мешок на голову и утащат в притон. — Они дошли до парадного входа. — Спасибо, что в очередной раз спасли меня. Но жаль, что не сохранили мою розу. — Энн лукаво улыбнулась и скрылась в дверях танцзала.

Грег только сейчас заметил, что потерял цветок. Впрочем, возможно, он потерял что-то важнее. Он постоял немного на лестнице. Из приоткрытой двери оружейной доносился голос Эммета, Грег удерживал себя от того, чтобы зайти туда, или, по крайней мере, дождаться Эммета здесь и задать ему вопрос.

Вдруг из танцзала вышел Артур с двумя давешними приятелями по бокам.

— А, вот вы где! — весело сказал он, сразу беря Грега под руку. — Пойдемте с нами в библиотеку. Там есть отличный коньяк и сигары, и никто не помешает нам трепаться о суровых военных и полицейских буднях.

Грег спустился вниз только через час. Выпил он немного, но дружеская беседа под коньяк и хороший кофе немного примирила его с действительностью. Приятели Артура, как и он сам, бывшие гвардейские офицеры, чем-то напоминали Джона и оба быстро расположили Грега к себе.

В оружейной никого не было. Грег и сам не знал, хотел ли он, чтобы Майкрофт был сейчас здесь. В такой непосредственной близости от публики, от бильярдной, в которой до сих пор играли. Он боялся, что столкнувшись с Майкрофтом, получит от него очередной презрительный, ледяной взгляд. И все же…

Эммет оказался в чайной комнате. Он что-то приглушенным тоном выговаривал служанке.

— Простите, вы не видели мистера Холмса? — спросил Грег.

Он ожидал, что тот вновь уточнит, старшего или младшего, но дворецкий ответил:

— Мистер Холмс и мистер Холмс полчаса назад уехали домой, сэр.

И вдруг добавил, видимо, что-то разглядев в лице Грега:

— Сожалею, сэр.

Грег захлопнул дверь, постоял, прислонившись к ней разнывшейся спиной и, еле переступая отяжелевшими ногами, побрел наверх. Вот и все, собственно говоря. Вот и все, глупый ты человек, недалекий инспектор Грегори Лестрейд, возомнивший о себе слишком многое, вот и все.

@темы: Рейтинг NC-17, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

Фанфик "Во всем виноваты веснушки"

[Miauka77]

Название: Во всем виноваты веснушки
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: миди, ~ 9400 слов
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд/Эндрю Диммок, упоминание Майкрофт Холмс/ОМП
Категория: слеш
Жанр: романтика, ангст
Рейтинг: PG-13
Примечание: Написано на ЗФБ-2015. Фик притворяется кейсовым.
Краткое содержание: Лестрейд расследует дело об убийстве и узнает о Майкрофте много нового

Глава 1. Покойный лорд.

Утро выдалось отвратительным. Нет, не потому, что Лестрейда вытащили из кровати в четыре часа, попутно объяснив, что ему сейчас придется заниматься свежеиспеченным трупом лорда Николаса Уоррингтона — в конце концов, это была его работа, он ее делать умел и любил, а подобные встряски прибавляли разнообразия. Не потому, что он не выспался — как раз накануне он вырубился в семь часов вечера, компенсируя предыдущие бессонные сутки, и таким образом по прибытии на место убийства был бодр и свеж. А исключительно потому, что ему снился раздевающийся Майкрофт Холмс, точнее, к моменту пробуждения уже совсем раздевшийся, и звонок Салли лишил его расположения духа и возможности увидеть развитие событий. Увы, Лестрейд не так часто видел во сне, что хотел.

А в данном случае, поскольку получить Майкрофта Холмса наяву не представлялось возможным, пробуждение было обидным вдвойне. Потому приехал он на место преступления в очень скверном настроении, и тем, кого он там застал, в первые минуты очень сильно не повезло. Досталось всем, включая Андерсона, который и так дорабатывал последнюю неделю и трясся, как лист на ветру.

— Сэр, — пыталась объяснить Салли, которая, конечно, была слишком добра к нему, объясняя его настроение недавним прыжком Шерлока, — они не специально натоптали. Это домовладелица, миссис Спринглс, сначала вызвала доктора. Потом еще сосед пришел.

— Ну да, доктора только и вызывать, — хмыкнул новенький криминалист, совсем еще салага, Томпсон, — лужа крови на полу и разбитое окно. А без соседей уж точно никак не обойтись.

Лестрейд прошелся по комнате. Труп, еще несколько часов назад бывший красивым, ухоженным мужчиной сорока трех лет, лежал с неловко выгнутой ногой между столом и стеной, под книжными полками. За чистотой в квартире лорда явно не следили — Лестрейд еще от самого порога заметил, какая всюду пыль.

— Он останавливался здесь, когда приезжал в Лондон инкогнито, — пояснила Салли. — Так домовладелица говорит. И что в этот раз он приехал неожиданно вчера поздно вечером, никто его приезда не ждал, и прислугу не успели вызвать. Дочь домовладелицы вернулась из клуба под утро, увидела разбитое окно, разбудила мать.

На столе стоял открытый ноутбук. Экран погас, но моргавший крошечный рыжий глазок показывал, что компьютер находится в спящем режиме.

— А выстрел? — Лестрейд выглянул наружу сквозь оконный проем. — Окно разбивается на мелкие осколки, и целая улица не слышит?

На здании напротив висела маскировочная картина.

— Там ремонт фасада, сэр, всех жильцов переселили. Слева дом только что продан, новые хозяева еще не въехали.

— Ага. А улица слишком узкая, никаких машин, никакой сигнализации. Очень удобно.

— Сэр, на кухне, — отвлек его помощник криминалиста, — кто-то был, вылез через открытое окно. На подоконнике следы. Пыльные. Значит, до дождя.

— Это еще ничего не значит, в квартире не убирали черт знает сколько, — задумался Лестрейд.

— На ковре тоже следов дохрена, кроме следов покойника, — вставил Томпсон. — И тоже пыльных.

— Так! — рявкнул Лестрейд, самому себе до отвращения напоминая Шерлока в лучшие дни. — Всем молчать. Корриган — берешь ноутбук и прямо сейчас везешь на экспертизу.

— Полшестого утра, сэр, IT-отдел еще спит.

— Так разбудите! Бывший лидер партии либеральных демократов, который мог стать премьер-министром… Нас всех распнут и потом еще повесят, если к десяти не будет готов первый отчет.

— Так это когда было дело, пять лет назад.

— Но было! Салли, сейчас придет Диммок, вводите его в курс дела, Картрайт, что по обыску соседнего здания?

— Обыскивают, сэр.

— Вот и идите туда, руководите, какого хрена вы околачиваетесь тут?!

Он прошелся по комнате, постоял над трупом. Интересно, оставят это дело ему или заберут? Заберут, конечно, но до того времени сдерут три шкуры. Взгляд Лестрейда методично обшаривал комнату.

— Андерсон, когда, ты говоришь, его убили?

— До полуночи.

— Хозяйка его видела в половине одиннадцатого, сэр, — робко вступилась за Андерсона Салли, как будто после случая с Шерлоком в глазах Лестрейда данные от профессионального судмедэксперта могли потерять вес, — все сходится.

Сама Салли с Андерсеном почти не разговаривала, но причиной был, конечно, вовсе не Шерлок. На фоне всей этой истории Андерсон был так подавлен, что передумал уходить от жены. Справедливости ради следует заметить, что Салли и сама сильно сомневалась в том, что стоило переводить его из статуса любовника в статус мужа.

— Что с чем сходится? — буркнул Лестрейд.

Он попытался воссоздать картину того, как все произошло. Николас Уоррингтон поднимается по лестнице, разговаривает с хозяйкой, потом ставит ноутбук на стол, работает на нем — стоя!!!

— Здесь стула не было?

— Нет, сэр.

Он обвел взглядом комнату. Стулья стояли вдоль окон, а Уоррингтона черт понес к полкам. Взять книгу? На самом краю полки, порядочно выехав за него, лежал очень старый томик Библии. Буквы на обложке давно стерлись. Лестрейд и не догадался бы, что это, если бы у его бабушки не было такой же. Торчавшая наружу яркая зелено-желтая петелька закладки явно не подходила к такому потрепанному экземпляру. Лестрейду она почему-то напомнила змею. Он представил, как Уоррингтон подходит к полке, разглядывая книги, а тонкий гибкий змеиный язык свешивается с нее, Уоррингтон не замечает ничего, змея стремительно высовывается полностью, выстреливает быстрее молнии, кусает. Его передернуло. Кроме библии на полке в первую очередь были словари, а дальше уже Лестрейд не мог разглядеть — дорогу загораживал труп. С той стороны стола все пространство было занято Томпсоном и еще одним — по счастью молчаливым — криминалистом, а также их орудиями труда.

На улице послышался вой сирен. Должно быть, Диммок прибыл на подмогу.

— Я поговорю с домовладелицей, — сказал Лестрейд. — Если появится что-нибудь интересное, Салли, сбрось смс.

Миссис Спринглс, вероятно, было уже крепко за семьдесят, либо она просто очень рано состарилась, хотя и продолжала ухаживать за собой, а вот ее дочь на вид едва дотягивала до двадцати. Несмотря на потеки туши под глазами, девушка не спешила умываться, а сидела с матерью, преданно обнимая ее за плечи. Когда Лестрейд вошел в комнату, обе они встали. Домовладелица смотрела уверенно, дочь — испуганно. От стола, на котором стоял фарфоровый чайный прибор, дорогой, но в застарелых пятнах, несло сердечными каплями и одновременно пролитым дешевым виски. В окно, распахнутое, скорее всего, для того чтобы уничтожить запахи, врывался утренний холодный воздух, все еще пропитанный дождем.

— Все в порядке, Эми, я справлюсь, — сказала мать.

Дочь бросила на Лестрейда недобрый взгляд и вышла.

— Простите ее. Она еще совсем не понимает, что к чему, — пояснила миссис Спринглс.

Лестрейд кивнул. Подростки, тусующиеся по клубам, стандартно недолюбливают представителей закона. А вот матери явно было что ему сказать.

— Почему сэр Николас приезжал в Лондон инкогнито? — спросил Лестрейд, усаживаясь напротив.

Миссис Спринглс неодобрительно скривилась:

— Это были его дела, я о них ничего не знаю. Мы привыкли не спрашивать. Моя семья служила его семье шесть поколений, пока отец не получил в наследство этот дом.

— Как часто он приезжал?

— Несколько лет подряд — почти каждую пятницу. И уезжал вечером в субботу или в воскресенье с самого утра.

— Сколько точно лет?

— Пять лет, примерно с того времени, как перестал заниматься политикой. Я еще помню тот вечер, когда он приехал в первый раз и сказал: «Понимаю, вам ужасно хочется, Эмили, узнать причины моей отставки, но я не собираюсь ничего объяснять. Поэтому не задавайте вопросов». Конечно, мы были очень удивлены. Все Уоррингтоны занимались политикой, а в двадцатом веке никто не добился большего, чем сэр Николас. И вдруг… — она замолчала, поджав губы.

— Да, это было неожиданно, — поддакнул Лестрейд.

На самом деле он почти ничего про это не помнил, а может быть, даже почти и не знал. Помнил только, что вспыхнувшего яркой звездой на политическом горизонте Уоррингтона быстро заменил Николас Клегг и про его полусоратника-полусоперника все забыли.

— Более чем, — охотно поддержала миссис Спринглс. — Уж я-то в этом разбираюсь. У него были все шансы стать премьер-министром, с ним бы партия точно получила большинство…

— Может быть, ему угрожали?

— Я уже думала об этом, но он не казался недовольным, просто отказался это обсуждать, и все. И как-то еще сказал: «Я не мой отец». Мол, с какой стати вы ждете от меня того же самого, я живу, как хочу. Мне, честно говоря, было все равно, инспектор, у меня своя жизнь, у меня дочь, мне не до терзаний сэра Николаса.

— Но потом он перестал приезжать так часто?

— Около трех месяцев назад. И до этого приезжал уже не раз в неделю, а раз в две. Но всегда предупреждал, и вдруг вчера пришел — без сообщения, без звонка. Сказал, что потерял телефон, но потом я слышала, как он говорил по нему. Зачем было врать, я не понимаю.

— Когда он говорил по телефону?

— Минут через десять после того, как пришел. Я зашла спросить, не нужно ли ему что. Может быть, приготовить что или еду заказать. Он часто просил меня это сделать, когда ужинал один.

— А бывало, что и не один? — сердце Лестрейда забилось, он, словно гончая, почуял след.

Миссис Спринглс на мгновение вновь поджала губы:

— Разумеется. Его навещали разные люди. Мужчины.

— И вам это не нравилось. Почему?

— Сейчас уже все иначе, инспектор, это считается нормой, а вот ваша мать вряд ли бы такое одобрила…

Лестрейд хмыкнул:

— Он что, встречался с мужчинами?

Домовладелица промолчала.

— Давайте начистоту, — сказал Лестрейд. — От этого зависит успех расследования. Вы же не хотите, чтоб по Лондону безнаказанно шлялся человек, оставивший труп в вашей квартире и разбивший ваше окно? Сэр Николас приезжал в Лондон инкогнито, чтобы встречаться с любовниками?

Миссис Спринглс вздохнула и схватилась за пустой стакан.

— Поймите меня правильно, инспектор, если я говорю, что я не лезла в его дела, я в них не лезла. Я знала, что кто-то приходил, голоса, смех, кто-то играл на рояле в гостиной, запах мужского одеколона… — Она брезгливо поморщилась: — Простыни. Окурки без следов помады. Но я никого не видела. Никогда.

— Откуда же вы знаете, что их было несколько?

— Не знаю, но отчего-то сложилось такое впечатление. За пять-то лет?!

Ну конечно, если гей, то за пять лет непременно должен кучу партнеров поменять!

Миссис Спринглс пошарила под завалом на столе и, вытянув сигарету, - Не возражаете, инспектор? - закурила.

— И вчера он приехал в половине одиннадцатого?

— В десять тридцать пять. Я сначала испугалась, подумала, что с Эми что-то, она возвращается так рано, только если ссорится с Питером, чтоб не идти потом одной. Поэтому и посмотрела на часы.

— А легли спать вы во сколько?

— Сразу как вернулась от него, так и легла. Приняла снотворное и уснула. Оно на меня хорошо действует.

Лестрейд в этом почему-то не сомневался, как и в том, что снотворным был стаканчик-другой виски.

— И вы ничего не слышали?

— Ни-че-го, пока не вернулась Эми и не сказала, что у нас разбито окно, а в комнате горит свет. Ну, мы бросились сначала за Блейзом, потому что дверь была закрыта изнутри и мы боялись входить. И… вы знаете, я что-то такое сразу подумала, — вдруг всхлипнула она. — Ведь ему явно угрожали.

Лестрейд аккуратно вынул дотлевающую сигарету из ее руки, подсунул валявшийся тут же на столе скомканный платок.

— Расскажите, пожалуйста, все, что знаете, миссис Спринглс, — попросил он.

Домовладелица с благодарным видом шмыгнула носом в платок:

— По телефону, когда я вошла… Он говорил: «Умоляю, дай мне еще только один день. Умоляю, дай мне один день, и я во всем разберусь».

— И больше ничего?

— Нет, он назвал еще имя, — продолжила домовладелица. — Очень необычное. Сначала, после его слов, я услышала голос на том конце, очень холодный голос, который ответил: «Нет, время вышло». А потом сэр Николас сказал: «Майкрофт, я умоляю тебя».

Глава 2. Стереть нельзя оставить.

В Майкрофта Холмса Лестрейд был влюблен безнадежно и давно. К моменту появления брата Шерлока на горизонте (почти одновременно с самим Шерлоком) брак Лестрейда уже дал порядочную трещину и семейная жизнь стремительно теряла смысл. Самое время для того, чтобы во что-нибудь вляпаться, и Лестрейду в этом отношении особенно не повезло. Объект его неожиданной привязанности был не только из совершенно другого социального слоя, а также значился гетеросексуалом (как минимум, по словам миссис Холмс, был когда-то женат), но и относился к нему не более внимательно, чем, например, к стулу, на котором сидел. Лестрейд был удобен Холмсу, чтобы по мере сил приглядывать за братом, только и всего. Единственный раз Майкрофт сделал для него исключение, когда позвал к себе в загородный дом сообщить, что Шерлок жив. Лестрейд был удивлен, особенно когда узнал, что для Джона подобного исключения не будет. В тот вечер Майкрофт даже разрешил назвать себя по имени и угостил виски, точнее, позволил Лестрейду напиться в хлам прямо в своем пафосном кабинете, а потом велел отвезти домой. С тех пор они виделись только один раз, в управлении, поприветствовали друг друга вежливо, и все.

А вот теперь — это…

— Что случилось потом? — пытаясь скрыть растерянность, спросил Лестрейд.

— Я так поняла, что трубку бросили на том конце. Сэру Николасу явно не понравилось, что я что-то могла услышать, но он ничего не сказал. Он был очень спокойный всегда, поэтому я и думаю, что только что-то из ряда вон могло его выбить из колеи.

— Ясно.

Больше ничего толкового от миссис Спринглз добиться не удалось. Заверив, что ее вызовут для дачи показаний, он отчалил.

Эми курила, сидя внизу на ступеньках черной лестницы.

— Арестуете за нарушение общественного порядка на месте преступления? — уныло пошутила она.

— Видимо, не в первый раз? — поддел Лестрейд. — Лучше скажи-ка, — он протянул ей планшет, на котором у него хранилась единственная фотография Майкрофта, переснятая украдкой из альбома миссис Холмс, — не видела ли ты когда-нибудь здесь этого мужчину?

— Пару раз видела, — безразлично протянула Эми.

— Он был…

— Трахались ли они с Ником, хотите спросить?

— Вообще-то нет… — Такое развитие событий Лестрейду в голову пока не приходило. — Эммм, ну да.

— Не знаю. Может, приходил на обед. Я его давно видела и вроде всегда днем. По нему не похоже было, чтоб трахаться приходил. Или что Ник вообще мог на него запасть. Он же… — Эми скривилась.

Лестрейд, в общем, мог ее понять. Зная только надменный фасад Майкрофта, не познакомившись с его потрясающим умом, не видя за костюмом фигуры… А он-то ее тоже разглядел впервые в тот вечер, когда напился: Майкрофт под конец снял пиджак. Потом он даже закатал рукава рубашки, и Лестрейду были продемонстрированы еще и мускулистые руки.

— Вот я другого с Ником видела, — вдруг с чувством заговорила Эми, — этот рулит. И с ним-то они точно трахались. Я видела, как они целовались на лестнице, когда спускались за сигаретами. — Она хмыкнула. — Вообще-то больше, чем целовались. Этот на мусульманина похож. Глазищи — черные, огромные, прям как в сонетах. И наглый такой — прям то, что надо Нику, а то он всю жизнь как дохлая рыба. Ой, — она посмотрела испуганно на Лестрейда и разревелась, размазывая по лицу стекающую тушь.

— Все в порядке, — кивнул Лестрейд. — К таким вещам привыкаешь не сразу.

— Ага. Я маленькая жила у них в имении, там было хорошо. Ну и они незлые вообще… И что бы вам там мама ни наговорила — с ней бывает, — Ник очень хороший… был… Мама, она просто одинокая, у нее и родственников нет никого, кроме меня, и всех друзей — пара теток из кофейни на той стороне, ей иногда… как-то обидно немного.

— Понимаю.

Лестрейд выждал минутку:

— Эми, вы еще кого-то видели, кроме этого мусульманина?

— Нет, вроде нет. Я в пятницу-субботу здесь и не бываю — в выходные почти всегда у отца… Оставьте телефон — если вспомню, позвоню.

— Когда вы его, кстати, видели?

— Вот когда Ник в последний раз приезжал. Кстати, да, мне показалось, что и носатого я этого потом днем в субботу видела. А до этого, может, года два назад.

— А еще когда вы его видели?

— Тоже когда-то давно, — зевнула она. — Может, уже закончите допрос? Вы ведь еще официально вызовете? А так — правда, вспомню, позвоню.

Лестрейд дал ей свой телефон и свернул разговор.

В управление он вернулся около десяти, пристроил сразу два стаканчика с кофе и коробку с пончиками на край стола, подальше от первых отчетов по делу, и, вздохнув, наконец растянулся в своем спасительном кресле. За стеной было тихо, весь отдел чуть ли не в полном составе оставался на месте убийства. Лестрейд глотнул кофе, откусил от пончика и тут же запулил им в мусорку. Черт знает что!

Нет, конечно, он догадывался, что Майкрофт может быть замешан в чем-то таком… Да в чем угодно! Британское правительство, твою мать!

Уоррингтона вполне могли грохнуть из-за каких-то там важных политических соображений, подобное исключать нельзя. Но что теперь делать ему, Лестрейду? Через час он должен представить начальству доклад, и его обязанность — зафиксировать там слова миссис Спринглс. С Эми можно было бы все решить — эта явно не горит давать свидетельские показания, да и как свидетель, нашедший тело, не потребуется, уже есть мать и сосед. А вот как быть с миссис Спринглс?

Решиться и покрыть Майкрофта, чем бы ни были его вчерашние угрозы, связаны они с убийством Уоррингтона или нет? Опустить слова, если что — потом сделать вид, что «забыл» (три ха-ха), и дать Майкрофту время надавить на свидетельницу? И в случае прокола — понижение в звании, отставка, суд? Рисковать всем из-за чувств-с к сомнительному типу? Хотя, в принципе, рискует ведь он только собой. Детей нет, с женой развелся. Кот и тот пропал. И все же собственная свобода чего-то стоит… А коп в тюрьме, это, извините, номер еще тот. Кто его вытаскивать будет, Майкрофт? Еще пять ха-ха. Написать все как есть, и пусть Майкрофт сам о себе заботится? А если он не сможет, если это какая-нибудь более сильная группировка, да и после Шерлока его репутация не очень, и… Лестрейд вздохнул. Шерлок, Шерлок… как же невовремя ты свалил. Впрочем, конечно, жаловаться грех — хотя бы жив.

— Господи боже, ну и что мне делать?!

Он вновь набрал номер Майкрофта, который ему дал Джон, чтобы в очередной раз услышать: «Такого абонента не существует». Понятное дело, Майкрофт уже сто раз за два месяца мог поменять номер, они с Джоном не общаются с самых похорон. А вот Шерлок всегда знал, как найти брата.

Лестрейд знал, где можно попытаться днем застать Майкрофта без всяких номеров, но — либо искать Майкрофта, либо писать отчет. К тому же это опять будет должностное преступление, на котором его могут поймать, если кто-нибудь удосужится посмотреть имена тех, кому будет выдан пропуск. Правительственное здание, как-никак.

Взвыв от безысходности, Лестрейд заставил себя уставиться в отчеты подчиненных. В конце концов, дело Уоррингтона надо раскрывать, или делать вид, что раскрываешь, пока не отберут. Он просмотрел первые результаты обыска и вдруг заметил, что нигде не говорилось о найденном телефоне.

Он набрал номер Корригана:

— Телефон Уоррингтона отвезли уже на экспертизу?

— Телефон? Так его нет, сэр. Нигде нет. Из всей техники или аксессуаров к ней — только ноутбук. Результаты по нему сейчас пришлю.

Вот, значит, как. Спринглс соврала про разговор? Но ведь она знала, что телефон не найдут. Она же и сказала, что он соврал ей, что потерял его. Нелепо и не сходится. Кто-то приходил и забрал телефон? Следы на окне… Но они могут быть черт-знает-сколько-недельной давности, или нет?

— Миссис Спринглс, это инспектор Лестрейд вас беспокоит. Позвольте уточнить, когда вы в последний раз входили в квартиру? А, позавчера. А на кухне были? Ааа. А когда были на кухне? Проветривали четыре дня назад?

Итак, уже две версии. Кто-то был в квартире и забрал телефон. Убийца? Эмили Спринглс врет, и по каким-то причинам ей надо бросить тень на Майкрофта Холмса, что, вообще-то, расходится с тем, что она кажется дамой в здравом уме. Телефон забрал кто-то из своих, пока ждали полицию? Сосед, которого она попросила это сделать, вылез в окно ее квартиры, прошел по общему для обеих квартир выступу над первым этажом, залез в квартиру Уоррингтона?

— Салли, а кто соседа допрашивал? Что он представляет из себя? Шарик средних лет. Ага. А где они ждали полицию, у Спринглсов? К себе пошел?

Шарик точно по карнизу бы не полез. Сходил к себе, потом вернулся к Спринглсам. За это время дамы вполне могли бы вынести телефон, если был сговор, конечно. А следы — для отвода глаз. Но зачем? И Майкрофт тут зачем? Лестрейд распечатал отчет, свалившийся на почту. Фотографии следов. Большие, сорок пятый размер. Но невозможно понять, был их обладатель в квартире после убийства или до.

Господи, какой глупостью он занимается! Лестрейд устало потер лоб. Пытается разрабатывать самую идиотскую версию, пытается усомниться в словах свидетельницы только затем, чтоб оправдать Майкрофта. Он глотнул остывшего кофе. Так нельзя. Ставить под удар себя из-за этой чертовой семейки нельзя.

Угу. Он прикрыл глаза, вспоминая тот самый вечер. Майкрофт казался таким расслабленным, словно бы рассказать о Шерлоке Лестрейду стало для него огромным облегчением. И ведь именно Майкрофт подливал виски, Лестрейд не стал бы вести себя подобным образом в гостях, если бы его не спаивали.

«Туда можешь даже не смотреть». Эту фразу, брошенную со злой насмешкой, Лестрейд помнил всегда, с того самого момента, когда Шерлок впервые перехватил его взгляд в сторону Майкрофта. Об интрижке с Диммоком Шерлок, конечно, тоже узнал, чертов проныра. И не было-то тогда ничего еще, кроме взаимной дрочки. Это потом, после исчезновения Шерлока, они переспали пару раз. И не то чтоб было плохо. Энди, который до этого не увлекался гомосексуальными экспериментами, понравилось. Ему самому тоже нравилось. В конце концов, трах он есть трах, его много, особенно в напряженные дни, не бывает.

Так, а вот на воспоминания отвлекаться не стоит. Лестрейд еще раз просмотрел отчеты и выписал текущую версию: «Убит неустановленным снайпером из окна второго этажа дома напротив. После чего в квартире побывало, путем проникновения через открытое окно, еще одно неустановленное лицо, вынесшее с места преступления телефон покойного. Вероятные мотивы: шантаж». Стоп. Но ведь то, что Спринглс описала, это и не шантаж вовсе. Майкрофт шантажировал Уоррингтона тем, что он его убьет? Да ну, бред. Если даже посметь допустить такое в отношении Майкрофта, то люди подобного склада не угрожают смертью, они просто убивают. Ага, и убирают ненужных свидетелей. Мда…

«Вероятные мотивы: неизвестны». Веснушки, Лестрейд. Во всем виноваты веснушки. Веснушки и виски, который он подливал тебе, пока ты их рассматривал. Что ж, эти воспоминания тебе сильно помогут, когда ты погоришь…

Он открыл письмо, свалившееся на почту от Корригана, и прочел: «Уоррингтон стер все файлы, запустил стирание в 10.50».

Лестрейд усмехнулся, дописал отчет, распечатал его и пошел «на ковер».

Глава 3. Леди в беде.

Майкрофт стоял у его стола, слегка опираясь на кресло правой рукой. В левой (на сгибе локтя ее висел неизменный зонт) была — Лестрейд это видел даже от входа — распечатка отчета, который он только что отнес в начальственный кабинет.

— Майкрофт, — не скрывая своего облегчения, выдохнул он.

— Я был бы благодарен, инспектор, — не слишком довольным тоном сказал тот, — если бы вы прекратили демонстрировать мою фотографию свидетелям по делу об убийстве.

— Но как?!

— Полагаю, вы и сами способны ответить на этот вопрос. Итак, если я позволил вам иметь у себя мою фотографию, это не значит, что я одобряю подобные действия.

Прозвучало на редкость двусмысленно. Лестрейд почувствовал, что краснеет. И вдруг застыл — Майкрофт знал?! Знал, что он, Лестрейд, к нему неравнодушен?!

— А какие действия вы одобряете? — ошеломленно пробормотал он. И мысленно выругал себя, сообразив, что именно сказал.

Майкрофт бросил на него быстрый взгляд.

— Вы, конечно, понимаете, что сейчас не место и не время для подобных вопросов, инспектор, — холодно сказал он. — Тем не менее я благодарен вам за то, что вы не стали отражать в отчете несущественных слов домовладелицы покойного лорда Уоррингтона.

— Несущественных?! — воскликнул Лестрейд. — Вы считаете подобное несущественным? О, конечно же. Вы ведь заботитесь об интересах всей Британии, по сравнению с ними гибель одного завалящего британского гражданина ничего не значит.

— Вот как? — пробормотал Майкрофт. — Это становится интересным. Что же вы, предполагали, что между убийством лорда Уоррингтона и моими словами, сказанными ему накануне, есть связь? Ну, отвечайте же!

Лестрейд почувствовал стыд. И одновременно — разозлился. Выхватил у Майкрофта отчет и шваркнул им об стол.

— Не смейте, — воскликнул Лестрейд. — Не смейте меня отчитывать как мальчишку! Быть может, у вас гениальные мозги, а я, по вашему мнению, охренительно туп, но все же и я заслуживаю…

— Инспектор! — прервали его таким тоном, что Лестрейд не мог не остановиться. — Что вы, — Майкрофт поправил зонтик, — у меня и в мыслях не было выказывать вам неуважение или подвергать сомнению ваши умственные способности. Я всего лишь удивлен тем, что вы написали в отчете, если считали связь между нашим разговором с лордом Уоррингтоном и его убийством столь существенной.

— О!

Лестрейду почувствовал себя еще ужаснее:

— Простите. Я ведь и правда подозревал вас… Сейчас, когда я вспоминаю ее слова, они не кажутся такими уж важными…

Майкрофт вдруг рассмеялся.

Лестрейд удивленно посмотрел на него.

— Действительно, что же вы еще могли подумать? — спросил тот.

— А что вы думали, что я подумал? Ааа. Вы что, правда, думали, что я подозреваю вас в том, что вы были его любовником?!

Майкрофт промолчал. А еще сглотнул. Лестрейд видел, как задвигался его кадык.

— То есть это что, правда? — ошеломленно пробормотал Лестрейд. — Вы?..

Майкрофт прижал зонт к сгибу локтя пальцами и молчал.

— Вы были его любовником?

— Я оскорбил вас в ваших лучших чувствах, инспектор? — тихо спросил Майкрофт.

— Напротив, я…

Зазвонил телефон. Лестрейда снова, к тому же срочно, вызывали к начальству.

— Послушайте, не уходите, пожалуйста, никуда, я сейчас…

Майкрофт по-прежнему не отвечал, глядя куда-то в сторону.

— Пожалуйста! — Лестрейд чертыхнулся и выбежал из кабинета. Стены кабинета не были прозрачными, как в старом здании, но он все равно, пока пересекал общее помещение, оглядывался хотя бы на дверь…

Начальство предсказуемо вызвало его для того, чтобы сообщить, что дело заберут, но поскольку работы на месте преступления не были закончены, до конца дня оно считалось в ведении Лестрейда. И так же предсказуемо, когда Лестрейд вернулся, кабинет был пуст.

Он опустился в кресло, всем телом чувствуя на нем то место, куда недавно опирался рукой Майкрофт. Без него в кабинете было ужасно пусто. Ну хотя бы ареста за сокрытие важных сведений точно удастся избежать. И Майкрофт гей, боже!!! Он гей, и его любовник только что погиб. Конечно, он, Лестрейд, не полная скотина, чтобы подкатывать к человеку, у которого только что…

— Привет, — сказал Энди, входя в кабинет со стаканчиком горячего кофе. — Изнасиловали?

— Немного, — признался Лестрейд. — Слишком много всего и сразу. Что нового нашли криминалисты за последний час?

— Разве что образцы почвы посмотрели на следах. Киллер явно из центра приехал, и Уоррингтон сам оттуда же, а вот тип, что лазил к нему в окно, местный, максимум с соседней улицы. В имении сказали, что Уоррингтон выехал в Лондон на машине с утра и должен был встретиться с секретарем, который находился в отпуске. Неизвестно, встретился ли он с ним, но секретарь не отвечает.

— Адрес секретаря?

— В отчете есть, но по нему никого. А бумаги, компьютеры в имении — все изъяли они, так что нам их не видать.

— Понятное дело, - Лестрейд разыскал в почте нужный отчет и вывел фотографию секретаря на экран. Присвистнул. «… на мусульманина похож. Глазищи — черные, огромные, прям как в сонетах».

— Кстати, обыск скоро закончится, отчеты мы до вечера сдадим…

— Это намек?

— Более чем.

Лестрейд ухмыльнулся:

— Может быть.

Пожалуй, после всего сегодняшнего разрядка была бы кстати. Стараясь уложиться в рамки рабочего дня, он готовил отчеты так быстро, как только мог, и все же из-за некоторых долгоиграющих экспертиз пришлось задержаться до темноты. Наконец они с Энди остались в отделе одни. Лестрейд вернулся в свой кабинет за плащом, постоял над креслом, как идиот, и уже собирался погасить свет, когда телефон завибрировал.

«Кофейня за углом, дальний зал. МХ».

Боже! Он выскочил из кабинета:

— Прости, не могу сейчас, срочное дело, перезвоню! — и помчался на улицу, перепрыгивая через две ступеньки.

Майкрофт ждал его за столиком в абсолютно пустом помещении. Электрического света здесь не было — его заменяли расставленные на этажерках свечи. Вкупе с темнотой все это создавало обстановку достаточно интимную.

— Вы ведь еще не ужинали, инспектор? Могу я предложить вам заказать что-нибудь? — подвинув меню, спросил Майкрофт.

— Вы ведь меня не для этого позвали, правда? — Лестрейд оглянулся. Видимо, зал закрыли специально по просьбе Майкрофта. — Скажите, что вам нужно…

— Мне казалось, это вы были не прочь продолжить беседу, инспектор? Вы просили меня…

— А, да, — растерянно пробормотал Лестрейд. Он совершенно не знал, о чем говорить сейчас. О том, что произошло в квартире Уоррингтона, Майкрофт вряд ли расскажет. Не об интимных же подробностях выспрашивать. А заверять в своей лояльности к геям казалось сейчас как-то совершенно не к месту.

На губах Майкрофта появилась столь привычная Лестрейду насмешливая улыбка, которая словно бы говорила: с вами все ясно, детектив-инспектор.

— Но вы правы, — сказал вдруг Майкрофт, — у меня действительно есть к вам разговор. И просьба.

— Просьба?

— Да, и в первую очередь — именно она. Не могли бы вы проводить меня на место преступления?

— Зачем?

— Затем, что дело, разумеется, вами уже сдано, но миссис Спринглс об этом не знает. Вам эти люди доверяют, мне — нет.

— Хотите сказать, еще не успели ее подкупить?

— Вы удивительно непоследовательны, Грегори, — мягко заметил Майкрофт. — То вы демонстрируете лояльность, которая могла бы стоить вам свободы, что в вашем случае обернулось бы катастрофой, то огрызаетесь по пустякам. Выберите уже что-нибудь одно.

Лестрейд промолчал. Он и сам не знал, почему злился. Разве что Майкрофт был виноват в том, что оторвал его от свидания, а сам так недоступен. Недоступен ли?

— Разумеется, мой человек поговорил с миссис Спринглс, именно поэтому я и прошу вас теперь мне помочь.

— Так хорошо поговорил? — фыркнул Лестрейд.

— Не все обладают талантом быть настолько вежливым, как вы, инспектор, — поддразнил Майкрофт.

— Грегори, — сказал Лестрейд.

Майкрофт моргнул.

— Простите, вы хотите, чтобы я называл вас по имени?

— Я хочу, чтобы вы называли меня по имени и дали мне свой действующий телефон. Не тот, который вы меняете каждые пару дней.

Майкрофт внимательно посмотрел на него:

— Это цена сделки?

— Ну, по дороге придумаю еще что-нибудь.

— Вы становитесь наглым, — Майкрофт улыбнулся, — Гре-гори.

— Да ну?

— Ладно, — кивнул Майкрофт, и улыбка исчезла с его губ, — я дам вам телефон, но прошу вас воздержаться от того, чтобы звонить мне по пустякам.

— Обещаю беспокоить вас только в самых крайних случаях, — ухмыльнулся Лестрейд.

— Вы злитесь, — с укоризной заметил Майкрофт, — на что-то и срываете злость на мне. Но, позвольте заметить, сегодня трудный день не только у вас.

Лестрейду моментально стало стыдно.

— Простите, — искренне сказал он. — Я болван. Даже не подумал, насколько для вас это тяжело.

Майкрофт посмотрел на него:

— Вы имеете в виду Николаса? По счастью, не настолько, насколько могло бы. Мы расстались некоторое время назад.

— И как долго?.. — Лестрейд осекся.

— Разумеется, это неприличный вопрос, но я отвечу. Восемь лет, инспектор. Расстались мы, как вы сами можете догадаться, по крайней мере — окончательно расстались три месяца назад.

— Восемь лет! И он вас…

— Бросил? — Майкрофт усмехнулся.

— Я не имел в виду…

— Не заставляйте меня предполагать, что вы имели в виду нечто куда более неприличное, Грегори.

— Да, простите.

— Но вы ошибаетесь. Причина нашего расставания была не в этом. — Майкрофт пристально посмотрел на Лестрейда. — Иногда трудно порвать с человеком, с которым тебя, казалось бы, уже ничего не связывает, трудно разорвать то, что, по сути, давно разорвано. Все человеческие создания этим грешат.

— Да, — Лестрейд улыбнулся. Настроение резко изменилось. Майкрофт не собирался скорбеть по красавчику Уоррингтону! — Вы правы, Майкрофт. Мне действительно нужно поесть, — и он, потирая руки, придвинул к себе меню.

Миссис Спринглс, против ожидания, вовсе не проявила при виде инспектора признаков нервозности. Она охотно проводила их наверх и даже предложила поставить чай.

— Кстати, Эми забрала отсюда Библию, можно? — спросила она, открывая дверь. — Это Библия моего отца, мне не хотелось, чтобы она там лежала. Мы подумали — все равно ведь отпечатки с нее уже сняли. Ничего страшного?

— Конечно ничего, — кивнул Лестрейд, улыбнувшись. Эми нравилась ему.

От чаепития он отказался, последовав за Холмсом в гостиную. Здесь ничего не изменилось, кроме того что унесли труп. Майкрофт обошел комнату, постукивая зонтиком, словно выискивал клад. Потом заглянул по очереди во все комнаты.

— В спальню он не входил, — напомнил Лестрейд. — Хотя вы же следили за ним, должны были знать…

— В доме были жучки, но не камеры, Грегори, — покачал головой тот.

— А сейчас?

— Сейчас уже ничего нет. Внутренняя разведка совершает множество бесполезных действий, самое время прекратить одно из них.

— Значит, вы не знаете, кто его убил?

Майкрофт промолчал.

— Или вы пытались предотвратить это, но не смогли, так?

Майкрофт прекратил исследования:

— Уверяю вас, Грегори, лучше вам воздержаться от догадок. По крайней мере, сейчас.

Он заглянул на кухню и внимательно рассмотрел раму, приподняв и опустив.

— Обратите внимание, на какой высоте ее клинит.

— Вы хотите сказать, это был кто-то очень худой? Размер следа сорок пятый, значит, рост минимум 170 см, а скорее 180-185. И, судя по образцам почвы, это парень из окрестных домов. Майкрофт! — Лестрейд оперся на стол. — Чего вы хотите от меня?! Хотите, чтобы я его нашел? Телефон? Раньше молодчиков из отдела по борьбе с оргпреступностью?

— Браво, Грегори, вы проявляете чудеса дедукции.

Лестрейд внимательно всмотрелся в лицо Майкрофта, но в нем не было и тени насмешки.

— Дело действительно заберут, но вы останетесь при нем консультантом, наделенным определенными полномочиями, в том числе вы сможете выполнять все свои функции в качестве детектива. Вы также сможете подключать любых экспертов Скотланд-Ярда.

— В телефоне есть интересующая вас информация?

— Не в телефоне, Грегори. Николас выбросил свой телефон в Темзу вчера днем, надеясь уйти от преследования.

— Но он разговаривал с вами вчера… Черт! — Лестрейд застонал. — Конечно же, скайп или любая другая такая программа! Миссис Спринглс никогда бы не подслушала разговор в гостиной из коридора, если бы он был по телефону, Уоррингтону незачем было ставить телефон на громкую связь…

— Совершенно верно, Грегори, — довольно покрутил зонтиком Майкрофт. — Миссис Спринглс, вероятно, никогда не пользовалась скайпом. Все ее родственники живут очень близко. Поэтому и подумала исключительно о телефоне. Однако нам на руку, что вы направили детективов на ложный след. Вы сможете беспрепятственно разыскивать «телефон».

— А что я буду искать на самом деле?

— Флэшку, Грегори. Вчера, когда Николас разговаривал со мной, он держал в руке флэшку.

— Понятно. Вчера он держал в руке флэшку, а сегодня в комнате, кроме компьютера, ничего не нашли. И вы думаете, что ее стащил тот субъект…

— Есть другие предположения?

— Что за информация на ней была?

Майкрофт внезапно отвел глаза. По его щекам поползли красные пятна.

— Майкрофт, — ахнул Лестрейд. — Там что, что-то про интимную жизнь?

— Да, — выдавил тот. — Поэтому я и прошу вас это разыскать.

Господи. Лестрейд смотрел на Майкрофта. Майкрофт смотрел вниз, не решаясь поднять взгляд. За окном противно мяукала кошка.

— Там что-то совсем ужасное? — решился наконец Лестрейд.

— За кого вы меня принимаете? — вскинулся Майкрофт.

— За очень привлекательного и сексуального мужчину, — сознался Лестрейд.

У Майкрофта расширились глаза.

— Вы не шутите! — воскликнул он.

— Нет конечно! С чего бы мне шутить?

Майкрофт вздохнул.

— Нет, не ужасное. Просто… — он снова вздохнул и замолчал.

— Просто для вашего образа несколько неприемлемое? — подсказал Лестрейд.

— Боюсь, что совершенно, — выдохнул Майкрофт. Он повесил зонтик на локоть и прижал руки к щекам. Жест вышел удивительно трогательный. — Вы ведь поможете?

Глядя на него такого, Лестрейд готов был луну с неба достать, а не только эту чертову флэшку.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал он.

Глава 4. Интересы британского правительства.

На узкой кухне старинного дома их друг от друга отделял всего шаг. Майкрофт рискнул прислониться к одному из сомнительной чистоты столов, словно после долгого дня не держали ноги.

— Это вы были так неосторожны или?.. — спросил Лестрейд.

— Я похож на человека, который будет записывать подобное на камеру? — оскорбился Майкрофт.

— Даже самые умные люди способны делать глупости. Взять вот Шерлока, например.

— Шерлок! Ваш допрос сейчас — это условие того, что вы мне поможете?

— Что вы, Майкрофт, у меня и в мыслях не было… Просто…

— Что просто? Вам просто любопытно? Подробности чужой сексуальной жизни перетирать так заманчиво!

— Простите, ради бога. Не кипятитесь! Мне просто интересно понять, как одно связано с другим. Конечно, я хочу знать, кто убил его и почему. Имею я на это право, в конце концов?! Вы меня используете вслепую, а я имею право знать!

Майкрофт вздохнул, покрутил кольцо на пальце:

— Хорошо. Полагаю, вы действительно имеете на это право. Николас был очень обаятельным, но далеко не самым умным человеком, Грегори. Пять лет назад он уже ввязался в игру, которая оказалась ему не по зубам. Я предупреждал его, но ему хотелось стать выше своего отца и деда, которые много сделали для страны. В подобные игры нельзя вступать, не обладая определенной поддержкой. Вначале он рассчитывал на то, что я смогу обеспечить ее ему из-за нашей связи. Я был удивлен, когда узнал о его необоснованных надеждах. Когда я объяснил ему, что для меня подобные интересы расходятся с рабочими интересами, он был разочарован, обозлен и решил играть без меня. В его силах вполне было найти такую поддержку в других местах, но он злился на меня так, как маленькие дети злятся на родителей, отказавших им в сладком, и от этого потрошат аптечку и принимают все таблетки, которые там есть. Мне удалось без последствий вывести его из игры, но ему пришлось пожертвовать своей политической карьерой насовсем. Это почти сломало его. Разумеется, я его не оставил. Но ему лучше было не показываться в Лондоне, а я не мог навещать его в имении. Мы нашли выход и стали встречаться здесь раз в неделю. Николас, однако, нуждался во мне больше, чем я в нем. Это и привело его к очевидно глупейшему решению записывать то, что происходило между нами, чтобы пересматривать у себя. Разумеется, я быстро обнаружил это, и Николас клялся, что все уничтожил, но некоторые записи ему удалось утаить. Недавно они стали достоянием еще одного человека, который взялся шантажировать меня. Поскольку Николас имел на него некоторое влияние, я попросил его разобраться. Что он и сделал. Только он не учел тот факт, что человек действовал не в одиночку. Тем, кому он должен был передать флэшку, все это очень не понравилось и захотелось отомстить.

— И Николаса убили?

— И Николаса убили.

— А флэшка исчезла.

— Да.

Они простояли так молча минут пять. Лестрейд большей частью смотрел на Майкрофта, а Майкрофт то на кухонную стену, то в окно. Наконец Лестрейд решился и на полшага придвинулся к Майкрофту. Тот вопросительно посмотрел на него, однако попытки отстраниться не сделал. Майкрофт был немного выше, и Лестрейд уже потянулся было губами к его губам, как вдруг за стенкой, в гостиной, раздались шаги.

Они отпрянули друг от друга. Майкрофт тут же схватился за зонт обеими руками, как будто пытался таким образом защититься от всякого подозрения в чем-то дурном.

Это оказалась миссис Спринглс с вопросом, все ли в порядке. Лестрейду хотелось ее удушить. Но пришлось сдержать инстинкты и с тяжелым ощущением на сердце отправиться вниз. Момент был упущен, Лестрейд видел это по, может быть, напускному (или все-таки настоящему?) безразличию Майкрофта, и, хотя никто не мешал ему досаждать своими ухаживаниями Майкрофту в будущем, сейчас разочарование было очень острым. Майкрофт предложил его подвезти, и Лестрейд согласился. Потом Майкрофт вышел из машины вместе с ним.

— Вы ведь понимаете, что награда будет достаточной, не так ли? — спросил он.

У Лестрейда от этих слов, от тона, каким они были сказаны, сердце заколотилось так бешено, словно до сих пор оно стояло на предохранителе, а теперь его кто-то взял и снял.

Он лишь едва смог выговорить «ясно», а потом чуть дошел домой на ослабевших ногах. Или он совсем ничего не понимает в людях, или Майкрофт все-таки заинтересован в нем. Таким приглушенным тоном — и с таким при этом взглядом! — не говорят о деньгах. А Лестрейд и сам сегодня проговаривался несколько раз, да и выдал себя утренним безбашенным поступком с головой. И вроде бы ясно, что Майкрофт догадывался и раньше, про фотографию, во всяком случае…

Да… только теперь, завоюет ли он Майкрофта, зависит от какой-то чертовой флэшки, которую он, Лестрейд, должен отыскать. Как будто это такое простое дело… А что, если он не сможет ее найти? И видео Майкрофта выложат в интернет… Нет, об этом думать слишком ужасно. Он должен найти эту треклятую флэшку (благословенную флэшку, если он ее найдет, потому что она заставила Майкрофта обратиться к нему), и точка!

***

Энди был однозначно разочарован. Он отводил глаза, не так, как это делают виноватые, а так, как делают те, кому за кого-то стыдно.

— Прости, — покаялся Лестрейд. — Я вернулся уже поздно. Меня срочно вызвали на место преступления из отдела, — соврал он. В конце концов, Диммок уже должен был узнать, что они по-прежнему будут задействованы в расследовании.

Но объяснение не прокатило.

— Я видел, как ты выходил из кафе со старшим Холмсом, — спокойно сказал Энди.

Каждое из этих слов будто припечатывало совесть Лестрейда чем-то тяжелым.

— Я действительно ездил на место преступления. Послушай, я не фигней вчера занимался, — взорвался Лестрейд. — И сегодня весь день буду мотаться и искать этого урода, который ворует чужие телефоны. Прости. Прости. — Он поднял руки вверх. — Конечно, я мудак, что вот так наплевал на свидание. Холмс просто хотел нам помочь. Вместо Шерлока. Повез меня на место преступления и описывал приметы преступника.

— О.

Это подействовало. И Лестрейд почувствовал себя еще большей скотиной. Энди так переживал из-за Шерлока. И почему-то винил себя.

Лестрейд отвернулся и пошел к своему кабинету.

— Он тебе нравится, — сказал Энди.

А и вправду, какого хрена он притворяется?

— Да, — глухо ответил он.

— Ясно, — раздалось ему в спину.

Лестрейд зашел в свой кабинет и прикрыл дверь. Он опустился в кресло и выдохнул, распрямляя спину. О приятном, нет, черт возьми, очень приятном сексе с Энди можно теперь забыть. А вчерашнее… вчерашнее казалось теперь невообразимо глупым. Если Холмс действительно заинтересован в нем, не стал бы он придумывать испытания в духе «спасти принцессу». Значит, либо ему, Лестрейду, почудилось, либо Холмс водит его за нос. Хотя… про Шерлока вот с чего-то же рассказал. Но все это выглядит довольно унизительным, надо сказать. Впрочем, и Холмсу тоже, с его тонкой душевной организацией и фразами на полкилометра непременно с завуалированным смыслом, наверное, рассказывать про свою интимную жизнь было унизительно. А уж каково обнаружить, что твой любовник, охуенно умный любовник, записывает секс с тобой, чтобы дрочить где-то потом?! Сам Лестрейд убил бы на месте. Он представил, что должен был чувствовать Холмс, чья карьера оказалась под угрозой из-за действий какого-то обаятельного мудака. Ну неужели Холмс, такая умница, не мог найти себе кого-то с большим интеллектом?! Видимо, не мог. Как говорится, любовь зла — полюбишь и козла.

Лестрейд заржал, понимая, что в какой-то степени это относилось также и к нему, а не только к Холмсу. Ну что ж, сначала он сделает все, чтобы найти эту гребаную флэшку, а там будем посмотреть.

Из жильцов самых ближайших домов под заданное описание подходили минимум сорок человек. Большую часть дня Лестрейд провел, отсортировывая профайлы. В сотрудничестве с более влиятельными отделами структур госбезопасности были очевидные плюсы — он никогда бы не получил на руки столько материала, сколько сейчас.

С трех часов, прихватив по дороге кофе, он пошел обходить квартиры. Каким образом Холмсу удалось выбить эти специальные полномочия только для него, выведя из дела всех остальных, оставалось загадкой. К восьми вечера Лестрейд приуныл. Задача стала казаться не совсем посильной. У всех фигурантов либо находилось алиби, либо они вовсе не выглядели подходящими людьми. Были и те, кто пугался, однако при упоминании убийства Уоррингтона они наоборот расслаблялись. Зарулив около девяти в паб, Лестрейд задумался, а как вообще Майкрофт представлял это себе? Что будет в том случае, если он, Лестрейд, обнаружит парня, а воспитательной беседой и отъемом флэшки отделаться не получится? Он на всякий случай нащупал под плащом пистолет. Оставались двенадцать человек — тех, кого до этого не оказалось дома. В туалете паба он еще раз перелистал распечатки из досье. Парни как парни. У одного из них, Уильяма Стокера, темноволосого хлюпика с глазами чуть навыкате, была судимость за мелкую квартирную кражу. Двух других бывших воришек Лестрейд уже проверил.

В кармане завибрировало — пришла смс от Майкрофта.

«Ставлю на Стокера».

Ну спасибо! А раньше подсказать не мог?!

И тут же как будто попытка оправдаться:

«Только сейчас смог посмотреть профайлы. МХ».

И все равно Лестрейд чувствовал обиду. В самом деле, если Майкрофт так запросто вычислил искомое, какого хрена он заставляет его бегать по этим дворам?! Не, ну реально какой-то квест «Завоюй принцессу». Сказок в детстве обчитался, что ли? Что за херня?!

Он вышел из паба злой, как собака, которую долго не кормили. Каждый раз, когда он только начинал понимать поведение Майкрофта, он тут же переставал его понимать. А еще чувство, что происходит что-то неправильное, становилось все сильнее. Район не входил в знаменитую криминальную десятку, но все же граничил с красной зоной. Впрочем, Лестрейд был уверен, что полицейская карта мало соответствует реальности. Как известно, в Лондоне большинство преступлений происходит внутри районов, там же, вероятно, огромное количество их и покрывается. Лестрейд подумал и переложил пистолет в карман плаща. Путь к дому Стокера лежал через темный переулок, арку и двор-колодец. Ну мало ли…

Открыла ему женщина средних лет, неаккуратная, с седыми космами, торчавшими в разные стороны, в заляпанном переднике. Возле ее ног, пытаясь достать до половника в ее руке, с визгом прыгали две болонки.

— Уильям?! — возопила женщина в ответ на просьбу позвать его. — Да ноги его больше здесь не будет, этого мерзкого отродья! Выгнала третьего дня, не видела, не знаю и знать не хочу!

И она захлопнула дверь прямо перед носом Лестрейда. Зато другая дверь, за его спиной, распахнулась.

— Он наверняка у Энди кантуется. Энди Пауэлла, — сказала приятная девушка в шортиках и маечке, которая не скрывала торчащих сосков.

— А где мне найти Энди?

— Через два дома на углу, он живет над пабом, и у него в окнах красный свет.

Лестрейд припомнил, что действительно видел такие окна. Было только непонятно, почему соседка решила выдать Уильяма полиции.

— Этот парень, — он кивнул в сторону двери Стокеров, — что из себя представляет?

Девушка скорчила гримасу.

— Скандалят, — пояснила она. — Она его выгоняет каждый день, он обратно приходит. Час-два скандалят, полиция если придет, он в окно, — она показала головой наверх, — и по крышам. Давно уже перестали вызывать. Сегодня еще не приходил, может, перехватить успеете. Надоело.

— Понятно.

Он благодарно кивнул и пошел вниз. Для того чтобы в дверях столкнуться со Стокером. Лестрейд узнал его сразу. Он схватил незадачливого взломщика за куртку и вытащил из подъезда в освещенный только окнами двор, ощутимо ткнув пистолетом в ребра.

— Флэшку, урод, которую ты забрал из квартиры Уоррингтона!

— Я… не брал ничего, — задыхаясь от ужаса, забормотал тот. — Вот правда! Только увидел — там жмур, усрался весь и слинял. Клянусь, не брал ничего!

— Когда ты туда залез? Отвечай! Живо!

— Не помню.

— Когда? — рявкнул Лестрейд.

— В одиннадцать вроде, ну плюс-минус. Меня только мать выгнала, а она если на ночь, то перед ночным шоу выгоняет. Ну я пошел, смотрю — дождь. Решил в пустой квартире перекантоваться на пару ночей. На той стороне два дома, где никто не живет. Кто ж знал, что там жмур?!

— Перекантоваться он решил. И стянуть еще до кучи всего!

— Да чего там стянешь-то?! Один хлам. Да не брал я ничего! Богом клянусь!

— Ты еще мамой поклянись!

— Да что я, под пушкой буду врать? Не видел я флэшки никакой, а и увидел бы, не взял. У нас даже компа нет. Играться к Энди хожу.

— К Энди играться… А что позавчера к нему не пошел?

— Так он с Нэт вчера там, что я ему, буду мешать?

— Настоящий друг, значит.

Лестрейд ухмыльнулся, отпуская. Стокер вызывал одновременно отвращение и брезгливую жалость.

— На следующей неделе пойдешь устраиваться на работу, — велел Лестрейд. — Зайду проверю.

Завибрировал телефон. Лестрейд отступил от Стокера, засунул пистолет в задний карман джинсов.

— Инспектор Лестрейд? — спросили в трубке.

— Да.

— Это Эми. Эми Спринглс. Только не говорите, что меня не помните!

— Конечно помню.

— Ладно. Теперь самое главное. Мы тут флэшку в библии нашли. На ней ничего нет. Но я просто хотела вам сказать, мало ли.

— Флэшку. В библии, — обалдело уточнил Лестрейд.

— Вообще-то это Пит нашел. Я думала, это закладка. А это, оказывается, такая флэшка тонкая, плоская, как карта. Ну, он же не знал, что это из квартиры Ника. Он ее и сунул сразу в комп. У него комп навороченный, и специальное гнездо для таких флэшек есть.

— И на ней точно ничего нет?

Эми хихикнула.

— Ну, мы сначала решили, что она шпионская, из-за Ника. Он же политик был. Но друг Пита, Бэзил, он… короче, он шарит в компах, он сказал, что на ней была куча всего, но все удалили, и никаких шифров там нет. Обычная флэшка, только тонкая. Нам ведь не попадет, правда?

— Нет. Спасибо, Эми, вы действительно очень помогли. Не волнуйтесь!

— Ну вот видишь! — ткнул его в грудь Стокер. — Я же говорил. — Он ухмылялся, но вдруг посмотрел вправо, в сторону подъезда, и в ту же секунду повернулся и дернул к арке.

Лестрейд краем глаза уловил мелькнувший в подъезде темный силуэт. Из соседнего подъезда выскочил еще кто-то. Лестрейд бросился через двор вслед за Стокером, вытащив пистолет и на всякий случай петляя. Это замедлило его бег, и когда он завернул в арку, то увидел, как Стокер оседает на землю. Над ним стоял мужчина в черной куртке со складным ножом.

«Капец», — промелькнуло в голове Лестрейда.

Капец, потому что убийца Стокера был вооружен также и пистолетом. Капец, потому что тот, кто догонял Лестрейда, его догнал.

Дальнейшее случилось быстро.

Руку заломили, в горло уткнулось холодное дуло, и осталось только наблюдать, как, словно в замедленной съемке, к нему приближается окровавленный складной нож. В мозгу успело пронестись: «Вот так себя чувствуют перед смертью, Майк». Лестрейд закрыл глаза, чтобы хотя бы не видеть, как нож врежется в живот. Но вместо этого его вдруг отпустили, отбросили так, что он отлетел и ударился спиной о стену. В арке ощутимо прибавилось народу. Хватая ртом воздух, Лестрейд мешком свалился на асфальт, пытаясь одновременно понять, что вообще происходит, что делать и кто с кем дерется, но тут же раздалось несколько выстрелов. Двое нападавших свалились на землю. Кто-то отстреливался во дворе. Лестрейд нашарил на земле свой глок, и вдруг прямо перед ним появился перешагивающий через тело Стокера Майкрофт. Он был в джинсах и кожаной куртке и отчего-то казался сильно ниже ростом.

— Идем, быстрее, — сказал Майкрофт, хватая его за руку и помогая подняться.

Они выбежали из арки и пересекли переулок. У фонарного столба стоял прикованный мотоцикл. Майкрофт быстро отцепил его, протянув Лестрейду шлем.

— Садись!

Они мчались, петляя разными переулками, минут двадцать, пока наконец не добрались до дома Лестрейда.

— Какого черта! — воскликнул Лестрейд, слезая. — Объясни мне, какого черта ты все это устроил!

— Грегори, — запротестовал Майкрофт, — пожалуйста, не кричи так, я все объясню.

— О боги! Эту фразу всегда произносят женщины, которых застукали с любовниками мужья! Моя, кстати, тоже так сказала. Ничего менее вызывающего доверие я не слышал.

Майкрофт молча угрюмо посмотрел на него.

— О, я и сам могу сказать, без всяких ваших объяснений. А я-то все думал, какого черта ты меня отправил искать Стокера, если сам его вычислил без всяких проблем… И, главное, спектакль-то какой разыграл — прямо классика, леди в беде! Браво, какой талант пропадает, мистер Холмс!

— Грегори, — попытался было вставить Майкрофт.

— Ну нет уж! Вчера ты много, очень много всякой чуши наговорил, а я уши развесил — сегодня моя очередь говорить. И жучки ты не убрал на самом-то деле, и на флэшке не было ничего, а если что-то и было, то Николас уже все стер и тебе сказал. А тебе просто надо было кого-то в ловушку заманить. За мой счет! Ладно бы за мой, но Стокера-то за что?! Что он вам сделал, мелкий воришка?!

— Он бежал от моих людей, — глухо сказал Майкрофт. — Если бы он не побежал, мои люди устранили бы угрозу и он остался бы жив.

— А твои люди все всегда предусматривают, да? — выплюнул Лестрейд. — Интересы Британии, чтоб вас!.. Паршивой же станет Британия, если каждый начнет ее интересы отстаивать за счет тех, кто вообще ни при чем. Тут никакого пушечного мяса не наберешься. — Он схватился за голову. — А я-то думал, дурак, идиот… Поманили верного песика косточкой… Как же низко, Холмс! Бесподобно низко. Вы намеренно дали мне понять… Хуже Шерлока, честное слово. Он-то хоть мерзавец, потому что ребенок, потому что просто не умеет, не понимает…

— Грегори. Послушай. Я никогда не посмел бы дать понять, если бы… — Телефон в кармане Холмса завибрировал. Он махнул рукой: — Идите домой, инспектор. Идите домой. — Надел шлем, забрался на мотоцикл и стартовал.

Шум мотора вскоре затих в дальнем конце улице, а Лестрейд, стукнув со всей силы пару раз рукой о стену и предсказуемо содрав костяшки, поплелся к себе.

@темы: Рейтинг PG-13, Ангст, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

Фанфик "Об акулах и дураках"

[Miauka77]

Название: Об акулах и дураках
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: мини, 2352 слова
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, ОЖП (дочь Лестрейда)
Категория: слеш
Жанр: Романтика, Ангст, POV
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: OOC
Примечание: Фик написан на ЗФБ-2015, повествование ведется от имени дочери Лестрейда
Краткое содержание: Инспектор влюблен и мучается, но может, он просто чего-то не замечает?

Иногда я завидую Агате. Отсутствуешь себе в этом мире, ничего с тобой не происходит, ничего не чувствуешь и т.п. Агате было пять, когда она умерла, а мне тогда едва исполнилось три. Мне рассказывали, что она хотела стать врачом. Вот так вот — хотела она, а стала почему-то я. Агата умерла во сне, была, в отличие от меня, тихим и спокойным ребенком, и — самое главное — она не дожила до развода родителей. Ну и счастливая — покинула клан Лестрейдов, в котором, по утверждению мамы, все неудачники и дураки.

Честно говоря, меня очень беспокоит отец. После развода, за исключением пары недель очередного не закончившегося ничем романа, он был совсем потерянный, потом эта идиотская история с Шерлоком. Ну а кроме того, есть еще кое-что… Нет, конечно, про Шерлока он быстро узнал, кто-то ему рассказал, за все там отвечающий и очень важный. Папа и мне рассказал, чтоб я не волновалась — все-таки раньше, когда у Шерлока не было друга врача и блоггера, мне не раз приходилось Шерлока штопать. Но все равно — это было ужасное время. У папы на работе началось служебное расследование, на него даже дело завели, а хотели и не одно, но, слава богу, вскоре и это закрыли. Папа сказал, что кто-то помог. Но от работы все-таки на время отстранили, и в звании тоже на целый год понизили, зарплату урезали, начальство орало, коллеги косились. А тут еще я получила очередное назначение. Правда, госпиталь мой на этот раз был не в самом эпицентре военных действий, так что хоть за меня папа особо не переживал. И все же в итоге я так и вернулась из-за него.

Ах, Агата, милая моя, какая же ты счастливица. Ты давно не чувствуешь жалости, тебе все равно. Те два года отца очень здорово подкосили, да. Даже после возвращения Шерлока он пьяный приходил с работы каждый день. Я как раз жила у него пару месяцев, перед тем как устроиться в больницу. Слава богу, он сообразил, что у меня не будет ни карьеры, ни личной жизни, если я буду нянчиться исключительно с ним, и завязал.

Все-таки папка у меня молодец, что надо. Иногда, признаюсь, я даже рада, что Агата умерла. Иначе пришлось бы делить его на двоих. А так — все одной мне. Обожаю ходить с ним на стадион, когда мы совпадаем вне дежурств. А он со мной ходит на концерты моих любимых групп. Иногда он водит меня в ресторан, иногда приезжает на чай с пирогами, и мы в конце концов достаем бутылку бренди и треплемся за жизнь, в общем, все как только может быть у любящих отца и дочери, вот так. Ни про мою, ни про его личную жизнь мы обычно не говорим. О некоторых вещах — либо хорошо, либо ничего.

Как хорошо у мамы — все практично. Влюбилась в учителя физкультуры — пару лет выбирала, с кем ей интереснее, с ним или с отцом, развелась с отцом — вышла замуж за учителя физкультуры. А у нас с папой все не так. Мы, Лестрейды, — дураки и неудачники, следовательно, и влюбляемся соответственно, не тогда, не там и не в тех.

Узнала я о нем через пару недель после того, как устроилась в больницу и переехала в свой дом. Был свободный день от дежурства, я вышла из спальни около одиннадцати утра и обнаружила в гостиной отца. Он стоял у окна, смотрел во двор, опираясь ладонями на подоконник, и во всей его фигуре была такая тоска!

— Что? Что такое? — испуганно спросила я.

И перепугалась еще больше, потому что папа весь аж затрясся, а с ним такое было, наверное, только однажды — это когда он маму с ее учителем у нас дома застал. Только тогда это случилось от гнева, а тут явно было что-то другое. Впрочем, он тут же взял себя в руки.

— Ты понимаешь, Рыжик, — сказал он с мукой в голосе, — его ранили, его оперируют, а я даже быть с ним рядом не могу. Потому что я ему никто, просто человек на подхвате.

— Так. В какой больнице? — моментом переключившись на деловой тон, начала я.

— Твои связи не помогут, там все засекречено, да я и сам все знаю — операция идет уже шестой час.

Да уж, не понять, что все плохо, было невозможно. Помню, как я подошла к нему, мы взялись за руки и так и стояли с ним чуть ли не до темноты.

Потом уже, спустя несколько дней, он спросил, не обеспокоила ли меня его ориентация. Я, конечно, ответила ему маминой сентенцией про Лестрейдов. В самый раз.

Второй раз эта самая «отсутствующая» папина личная жизнь проявилась месяцев через семь. Он приехал ко мне в выходной, помогал расчищать сад, но мне казалось, что он весь словно деревянный. Сначала я решила, что это опять из-за очередных неприятностей вокруг Шерлока, но потом подумала, что про Шерлока он бы сразу рассказал.

— Что случилось? — в конце концов спросила я.

— Видела бы ты его на этой неделе, Рыжик, — ответил он с горечью, — с его королевским жестом «Инспектор, пошли вон». — И отвернулся, чтобы начать выкорчевывать очередной куст.

В тот вечер мы напились, и я впервые послала пытавшуюся мне сделать по телефону какое-то замечание маму.

Прошло еще полгода, прежде чем я снова услышала про него. Папа вечером приехал ко мне на пироги, но был непривычно молчалив. А потом вдруг сказал:

— Ты знаешь, я сегодня окончательно понял, что мне надо отказаться от иллюзий.

— Опять он что-то не то?

— Нет, — подавленно продолжил папа. — Он — нет. В том-то и дело, что ничего нет. Мы сегодня пили кофе — и ни слова друг другу не сказали.

— Вау, — обрадовалась я, — а кто кого пригласил?

— Никто никого. Так вышло. Мы просто стояли в офисе разговаривали у автомата, и я спросил: «Кофе?», а он сказал: «Ну не здесь же!» Ну, мы и пошли. Просидели двадцать минут молча, пока ждали результаты экспертизы, а потом я не выдержал, просто попрощался и ушел. Поджатые губы и ни словечка. Как человек я ему не интересен, вот и все. Пустое место. Ноль.

— Пап, ну не верю! — возразила я. — По тебе все свободные женщины Ярда сходят с ума! Бывает, просто люди не сразу находят, о чем говорить. Боятся плохое впечатление произвести. Попробуй еще раз его на кофе пригласить!

— Боятся?! — папа рассмеялся. — Это точно не про него. Он сам целое британское правительство, это его все боятся, а не он.

У меня поначалу отвисла челюсть, но потом я решила, что про британское правительство он, конечно, шутил. В любом случае выходило, что папу угораздило втрескаться в очень высокопоставленного человека.

— Как вот к нему такому подойти? У него в каждом жесте запрещающий сигнал. Акулы и то дружелюбнее. Нет, все, завязываю с этим. Пятьдесят один год, а — твоя мать права —ума до сих пор нет. Больше не буду в его сторону даже смотреть.

И, похоже, действительно перестал смотреть. Только с тех пор опять ходит такой потерянный, что лучше бы уж не переставал. Сердце сжимается в ледяной комок каждый раз, когда он приезжает ко мне.

Ах, Агата, как же тебе хорошо, что в твоем мире всего этого нет. Ни жалости, ни боли, ни бессонных ночей, когда слишком спокойно, но так неуютно на душе, так отвратительно, что никак не можешь уснуть.

А вот сегодня я бы прекрасно выспалась, если бы Рой меня не разбудил. Оглушительный лай вырывает меня из сна в полвторого. У нас очень тихий район, да и к бывшему военному врачу, про которого известно, что у него есть оружие (то, что оно нерабочее, мы ведь никому не будем говорить), вряд ли полезут. Я отмахиваюсь, но Рой стаскивает зубами одеяло.

— Ну что ты, малыш?!

Малышом, конечно, его только я и могу назвать, потому что помню еще щенком. Дог он и есть дог, собачина вымахала… И, конечно, с такой собачиной, если она хватает тебя за пижамную штанину, не поспоришь. Накидываю халат и выбегаю за Роем во двор. Опа, ворота открыты! Я торопливо кидаюсь в спальню за пистолетом, но Рой уже несется вперед, лая так отчаянно, что я хватаю попавшую под руку биту и бегу за ним.

За воротами стоит папина машина с распахнутой дверью. Папа лежит поперек сиденья, голова запрокинута, рука касается асфальта. И рука эта, плечо, шея, лицо — все в крови. Глаза открыты. В первый миг я ужасно пугаюсь.

— Рыжик, — довольно внятно говорит он.

Живой! Как мы доходим до дома и поднимаемся на крыльцо, я не знаю. Слава богу, с ним ничего страшного. Ну, по моим меркам, ничего страшного — пуля калибра 9 мм в плече, но далеко от сердца. Вытаскиваю ее и плачу.

— Рыжик, ну что ты ревешь?

Папка, какой ты идиот, ну как не реветь? Я ж не для того училась, чтоб из самых мне родных людей пули вытаскивать. И все равно — пусть уж лучше я, чем кто-то другой, чужой.

Ну вот, все, кажется, и кончилось.

— Ну посмотри ж, перевязка — загляденье. Сейчас я тебе вколю еще обезболивающего, и снотворного, и…

— Рыжик, не надо снотворного, я и так отрубаюсь, честное слово, больше двух суток в погоне на ногах. Все хорошо. Ты лучше съезди прямо сейчас по адресу, в кармане там… скажи…

И он засыпает. Ох, папка!

Плащ находится на заднем сиденье. Плащ, планшет и — главная примета моего папы — ополовиненная коробка с пончиками. Отставляю Роя сторожить отца, потом звоню соседу и на всякий случай тоже прошу присмотреть. Вывожу из гаража свой собственный БМВ. Мне не страшно, но как-то… как на войне?

Там ведь, правда, всегда знаешь, что делать. А такое ты, сестренка, испытывала когда-нибудь? Когда знаешь, что все правильно. Нет?

Адрес, написанный папиным размашистым почерком, в первую минуту ставит меня в тупик. Ну ничего себе! Моего отца что, киллером наняли? В таком месте это должен быть не меньше чем со всех сторон окруженный вооруженной охраной особняк. Впрочем, тут же переключаюсь на «боевой» режим. Надо так надо. Мы живем в Большом Лондоне, но на самой окраине, так что ехать около часа. Дорога ночью почти пуста. Доезжаю я даже быстрее, чем ожидала. Выскакиваю, нажимаю на кнопку у ворот. Судя по размерам того, что отсюда видно, за оградой и вправду дворец.

Минут десять ничего не происходит. Но я вижу, как в верхних окнах особняка вспыхивает свет. Я нажимаю кнопку еще раз.

— Кто вы, и что вам нужно? — спрашивают меня. Вежливо спрашивают. Но так холодно, будто иголки втыкают. А голос молодой. И — черт, вот сюрприз, я способна сейчас думать о таких вещах! — очень, очень приятный.

Только сейчас я осознаю, что мне совершенно непонятно, что говорить. Э, ну не возвращаться же назад тормошить отца.

— Мне велели поехать по этому адресу. Мой отец. Он ранен. Я нашла этот адрес в кармане его плаща.

Не знаю, зачем я бью ногой в створку ворот. Наверное, в таких местах за это могут и пристрелить.

— Плаща? — переспрашивает другой голос, постарше, и в нем слышится озабоченность. — Ваш отец? Кто ваш отец?

Дааа, так и помру идиоткой. Даже имя забыла сказать.

— Лестрейд. Инспектор Лестрейд.

На том конце раздается долгий вздох.

— Подождите, — велят мне.

— Может быть… — начинает тот самый красивый голос.

Его перебивает усталое:

— Я все улажу, Дэниэл.

Дэниэл. Отличное имя. Надеюсь, оно не принадлежит какой-нибудь отменной скотине. Эх, папка, куда же ты вляпался на этот раз?

Через пять минут к воротам с той стороны кто-то приближается. Выходит мужчина лет сорока пяти с помятым, бледным лицом. Он в куртке и джинсах. Вещи явно дорогие, под стать особняку, на безымянном пальце правой руки перстень, а еще у мужчины очень тонкие губы и большой нос.

— Садитесь в машину, — говорит он как человек, который явно привык к тому, что все его слушаются. Я подчиняюсь. — Рассказывайте, — бросает, когда стартуем.

Я кратко обрисовываю ситуацию. Мужчина не задает никаких вопросов.

— Хорошо, — соглашается он наконец и устало прикрывает глаза. — Хорошо.

И я почему-то вдруг понимаю: мой отец ему дорог.

Дома нас радостным лаем встречает Рой. Сосед, расхаживающий по дому с моим пистолетом, отчитывается, что ничего страшного не произошло. Отец мирно спит на диване в гостиной.

Мужчина останавливается на пороге, словно не решаясь пройти. И в этот момент отец открывает глаза и пытается приподняться.

— Майкрофт, — говорит он. Несколько удивленно, но явно обрадованно.

— Лестрейд… Грегори, какой же ты придурок, — восклицает Майкрофт, резко доходя до середины комнаты. — Как ты мог за ним погнаться?! Тебя же могли заманить в ловушку! Я две ночи не спал из-за тебя, идиот! — Он вдруг срывается на крик, и в его голосе — самое настоящее бешенство, но одновременно столько облегчения, что и я вдруг понимаю, в каком страшном напряжении была все это время сама. Ноги подкашиваются. Падаю на стул. Рой, словно чувствуя, что стал свидетелем чего-то очень важного, замирает у моих ног.

Папа вздыхает:

— Я просто хотел достать подонка, который решил тебя пристрелить прямо у моей машины. Но мне не удалось узнать имя.

— Ну и черт с ним, — выдыхает Майкрофт, немного успокаиваясь. — Мы рано или поздно его найдем.

— Я просто хотел сделать это быстрей, — оправдывается папа. — А ты без зонта, — вдруг ошеломленно замечает он. — И кричишь… Майкрофт, — выдыхает, — ты за меня волновался?! О. Значит ли это?.. Значит ли это, что ты?..

— Да, Грегори. Это значит, что я. Неужели тебе все нужно словами объяснять? — немного раздраженно отзывается Майкрофт.

— Нет, — улыбается папа. И такой легкой, светлой улыбки я не видела на его лице очень давно.

— Нет? — тихо переспрашивает Майкрофт, и я чувствую в его тоне какой-то подвох.

— Не словами, лучше действиями.

Майкрофт делает два шага к отцу. Кажется, мы с Роем тут лишние. Я выволакиваю его в коридор и последнее, что вижу — любопытство, куда ж без него! — как Майкрофт бережно берет руку папы в свою и целует ее. Я улыбаюсь.

Я продолжаю улыбаться четыре часа спустя, когда на меня наезжает босс. Он что-то говорит про мой неподобающий вид и про то, что я чего-то там не внесла в отчет по вчерашнему дежурству, но я все еще улыбаюсь, и он возмущается тише и тише, а потом и вовсе обрывает разговор. Я продолжаю улыбаться, когда мы с Мартой курим на заднем дворе.

— Ты сегодня странная какая-то, — говорит она.

Я пожимаю плечами. Утро немного холодное, но солнечное. А «Дэниэл» звучит очень хорошо. Интересно, какие у него глаза? Я не особенно успела разглядеть за те несколько секунд, на которые мы встретились в моей прихожей, но вроде бы синие.

Дома у меня развернут целый спасательный штаб. Во всяком случае, к тому моменту, когда я уезжала на работу, Майкрофт занял не только половину гостиной и свободную гостевую комнату, но еще и кухню — варил для папы особенно питательный бульон. Рой не отходит от него ни на шаг. И как виляет хвостом, зараза! Что и говорить, прав был папа, акула Майкрофт, а не человек.

— Там аварию везут, — врывается в наше молчаливое содружество голос Эстер. — Лестрейд, у тебя готовность десять минут.

Выбрасываю сигарету и, улыбаясь, выхожу в холл. С утренним приветом, дорогие, из стана неудачников и дураков.

@темы: Рейтинг PG-13, Ангст, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

Фанфик "Дети и их родители"

[Miauka77]

Название: Дети и их родители
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: драббл, 969 слов
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, ОЖП, ОМП
Категория: слеш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Примечание: Написано на ЗФБ-2015
Краткое содержание: Знакомство Лестрейда с кавалером дочери оборачивается чем-то интересным

Вопреки распространенному мнению о том, что полицейские уделяют мало времени и внимания семье, Грегори Лестрейд был (обычно) хорошим отцом. Настолько хорошим, что после очередного загула своей матери его дочь Кристина собрала вещи и переехала к нему.

Кристина Виктория Лестрейд, в свою очередь, была (обычно) умной дочерью и хорошо усвоила, что папа-полицейский это такой папа, который в любой момент может собрать досье на парня, с которым ты гуляешь, поэтому (после серии очень больших разочарований) предпочитала все делать обстоятельно.

Нет, на этот раз она не обошлась восторженными восклицаниями, какой он клевый, какой у него дорогой мотоцикл и какую он закончил крутую школу — она привела его домой и поставила перед папой, который только что вернулся с дежурства и, не ожидая никакого подвоха, устроился с пивом смотреть футбол.

— Папа, это Тони, и он просит у тебя позволения начать за мной ухаживать, — сказала она.

— Эхм, — глубокомысленно заметил застывший с бокалом пива в руке Лестрейд, обозревая сюрприз.

В чертах лица лохматого парня в бандане, с крохотным костяным черепом на шнурке и металлическими браслетами на руках было что-то смутно знакомое… Впрочем, очень быстро выяснилось что.

— Энтони. Энтони Холмс, сэр, — почтительно сказал парень.

— Холмс? — переспросил озадаченный Лестрейд. Разумеется, это не мог быть сын Шерлока, да и похож он был явно на Майкрофта, во всяком случае, формой носа и его длиной. — Майкрофт Холмс к вам какое-нибудь отношение имеет? — пытаясь скрыть растерянность за чудесами дедукции, спросил он.

Всю почтительность парня как ветром сдуло.

— Майкрофт Холмс мой отец, — скривился он. — Но мы с ним не общаемся.

— Интересно, почему? — Нет, он, конечно, и сам мог найти сколько угодно причин не общаться с Майкрофтом Холмсом — взять хотя бы один только его вид, от которого, кажется, замерзают лужи. И все же, по какой причине Майкрофт Холмс, очевидно очень дорожащий репутацией и семейными связями, перестал бы вдруг общаться со своим сыном?

Гримаса на лице юного Холмса превзошла все отцовские.

— А он из этих… из педиков! — выплюнул он.

— Вот как? — побледнев, переспросила Кристина.

Лестрейду не нужно было и угадывать, что сейчас произойдет. Несмотря на все очевидные плюсы, Тони был обречен.

— А ты знаешь, что мой отец — тоже педик? — вкрадчиво поинтересовалась Кристина и повелительно вытянула руку в сторону двери: — Вон!

Когда шаги незадачливого претендента на руку и сердце стихли внизу лестницы, Кристина захлопнула дверь и для верности пнула по ней ногой.

— Извини, мой косяк, — мрачно сказала она. — Сильно расстроился?

— Только из-за тебя, малыш. — Лестрейд отставил пиво и поднялся. — Мне вообще надо сходить кое-куда, или остаться с тобой?

— Не надо, — возразила Кристина, садясь на диван, придвигая к себе пиво и утаскивая из папиной пачки сигарету. — Невелико сокровище. Переживу.


Тони на противоположной стороне улицы демонстративно сосредоточенно ковырялся в своем дорогом мотоцикле. Лестрейд перешел через дорогу и вытянул руку, ловя такси. Он знал, что Кристина будет переживать, и, несмотря на то, что неприятности подобного рода (далеко не первые) она предпочитала переживать самостоятельно, сомневался в том, стоило ли оставлять ее одну. Но, возможно, именно сегодня ему хотелось побыть не очень хорошим отцом.

Ему повезло, и он застал Майкрофта Холмса на выходе из клуба «Диоген».

— Вы хотели меня видеть, инспектор? — удивился тот, обозревая лестрейдовский растрепанный вид. — Что-то срочное?

— Более-менее, — отозвался Лестрейд, пытаясь отдышаться, так как из-за перекрытой улицы ему пришлось пробежать немалый кросс.

— Пойдемте, — сказал Холмс. Он провел Лестрейда в закрепленный за ним кабинет и уселся за письменный стол: — Я вас слушаю, инспектор, и надеюсь, что у вас есть достаточное оправдание для того, чтобы задержать меня здесь.

— Ваш сын, — выпалил Лестрейд, падая в кресло, — начал ухаживать за моей дочерью.

Лицо Холмса удивительным образом осталось почти бесстрастным, только уголок рта дрогнул чуть-чуть. Если бы Лестрейд не посвятил столько времени мыслям об обладателе этого лица, то, возможно, и не заметил бы.

Холмс молчал несколько минут, прежде чем заговорить:

— Если вы хотите моих соболезнований, инспектор, то я вам их предоставлю. Если вы ждете от меня извинений, то, боюсь, не дождетесь. Я не видел своего сына с четырех лет и, ввиду сего, он, очевидно, является продуктом не моего воспитания.

— И это все, что вы можете сказать? — ухмыльнулся Лестрейд.

Холмс промолчал.

— Ладно, — согласился Лестрейд и пошел к двери.

— Постойте, — окликнул его Холмс, когда Лестрейд уже взялся за ручку. — Ни в чем дурном он не замешан, если это вас беспокоит. Обычный парень, каких пруд пруди.

Лицо Холмса было опущено, как будто тот что-то задумчиво изучал на столе.

— Угумс, — кивнул Лестрейд, продолжая держаться за ручку.

— Это все, инспектор? — спросил Холмс. — Вы можете идти. Ну что же вы? Идите.

Грегори Лестрейд постучал пальцем по двери, раздумывая, сожрут ли его в случае провала живьем или нет, пересек кабинет, навис над столом Майкрофта Холмса и выпалил:

— Если я приглашу тебя на свидание, ты пойдешь? И пожалуйста, давай обойдемся без этих твоих чертовых цветистых выражений. Просто да или нет?


Три месяца спустя после описанных событий Майкрофт Холмс вернулся домой с поздних переговоров и со стоном рухнул на диван. Тотчас же из-за угла выполз Грегори Лестрейд с чашкой ароматно дымящегося чая в одной руке и планшетом в другой.

— Проиграли, заразы, — огорченно сказал он, ставя чашку перед Майкрофтом. — Тяжелый вечер?

— Русские, — простонал Майкрофт, засовывая в чашку нос и грея об нее руки. И тут же переключил внимание на Лестрейда, весь вид которого говорил, что есть какие-то новости. — Что-то случилось, Грег?

— Твой сын заявился к моей дочери с огромным букетом цветов.

— Вот как? И она осуществила угрозу и вышла к нему в майке «Мой отец — педик»?

— Нет, она отказалась от этой затеи с тех пор, как ты ей объяснил, что это несколько двусмысленно звучит.

— Тогда что же? Она спустила его с лестницы, заявив, что «ни за что и никогда»?

— Хуже. Она его простила. Ну, знаешь, это ваше обаяние Холмсов — перед ним невозможно устоять, — принялся бормотать оправдания Грег. И добавил, вроде бы робко и даже немного заискивающе, но Майкрофт был уверен — ухмыляясь про себя той самой своей фирменной лестрейдовской ухмылкой, которая столько лет не давала ему, Майкрофту, спать по ночам: — Это ничего, если вдруг выяснится, что я случайно пригласил их обоих в субботу на совместный обед?

@темы: Рейтинг PG-13, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

Фанфик "Рождественский романс"

[Miauka77]

Название: Рождественский романс
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: мини, 1942 слова
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, Мамуля
Категория: слеш
Жанр: романтика
Рейтинг: PG-13
Примечание: Написано на ЗФБ-2015
Предупреждение: OOC
Краткое содержание: Холмс расслабляется, а Лестрейд укрощает мамулю

Майкрофт Холмс сделал глоток коньяка, откинулся в кресле и вновь вернулся к занятию, которому посвятил последний час — смотреть сквозь полуприкрытые веки на огонь в камине, вполуха прислушиваясь к беседе, журчавшей за его спиной. Впервые за долгое время он наслаждался Рождеством.

Виноват в этом был, как ни странно, старший инспектор Грегори Лестрейд. Идея пригласить его принадлежала мамуле. «Майкрофт, ведь он единственный из тех друзей Шерлока, кого мы не знаем до сих пор. А Джон сказал, что инспектор так тяжело переживает развод. Бедняга! — жениться на подруге своей жены и обнаружить, что она тоже изменяет! Кроме того, Джона в этом году не будет — Шерлок будет скучать». Разумеется, то, что к ним в Рождество присоединится чужой человек (вдобавок к тому, что по определенным причинам придется встречать Рождество у родителей), не могло вызвать у Майкрофта никакой другой реакции, кроме резко отрицательной. Он как раз всего час назад вернулся от доктора Джонсона, который прописывал ему «…строгий режим и полный покой хотя бы на эту пару недель». Правда, потом доктор Джонсон зачем-то добавил: «Я бы рекомендовал вам еще и хороший секс, мистер Холмс, но думаю, вы не из тех, кто заводит связи без отношений». Доктор Джонсон угадал с последним пунктом, но он не знал другого — Майкрофт Холмс вообще не заводил связей подобного рода, ни с кем и никогда. Более того, несмотря на то, что он общался с людьми куда успешнее, чем младший брат, выносил он их общество с большим трудом. Ему редко попадался достойный, интересный и просто способный расположить его к себе собеседник. К сорока пяти годам Майкрофт давно привык к такому положению вещей и не сказать, чтоб вообще когда-либо от него страдал. Настаивая на том, что Майкрофт одинок в значении «чувствует себя плохо в одиночестве», Шерлок был однозначно неправ. Майкрофт, еще с раннего детства привыкший к пониженному относительно его IQ интеллекту взрослых, всегда находил, чем занять себя. Скорее уж он бы мог предложить разделить свое одиночество в значении «время, заполненное интересными вещами» кому-то еще. Но такого человека пока не нашлось.

Предложение мамули пригласить Лестрейда застало Майкрофта врасплох — он как раз (до этого момента — удачно) совмещал обдумывание одного дела государственного масштаба с неприятным семейным разговором, так что равнодушное выражение лица подготовить не успел. К сожалению (а теперь, вероятно, к счастью), его реакция не укрылась от Шерлока. Самому Шерлоку было абсолютно все равно, но он, конечно, не мог упустить возможности досадить брату. При этом Шерлок, едва закончился ужин, слинял в свою комнату под предлогом головной боли и, Майкрофт был уверен, давно уже вылез из окна, чтобы вернуться на Бейкер-стрит к продолжению очередного особо вонючего эксперимента.

Майкрофт ожидал, что следующая часть будет как минимум неприятной, а как максимум — ужасной. Ему, конечно, придется поддерживать разговор с малознакомым человеком, чтобы сделать приятное мамуле, периодически будут возникать долгие паузы, и каждый из них будет хвататься за первую попавшуюся тему, чтобы возобновить беседу, которая на самом деле не нужна никому из троих. Троих — потому что отец, разумеется, дремал или притворялся, что дремлет, в дальнем конце комнаты, и Майкрофт должен был отдуваться, как всегда, и за него.

Однако с первых минут после ухода Шерлока все пошло иначе. И это ощущалось так, словно до этого все они дышали через покрывало, и вот его наконец сдернули. Атмосфера мгновенно стала совершенно другой. Грегори Лестрейд, к глубочайшему удивлению Майкрофта, оказался не только не тупым, но веселым, тактичным и очень внимательным собеседником — он полностью завладел вниманием мамули и, похоже, ему это нравилось. Как и ей.

Мамулю нетрудно было очаровать, но мало кто мог вынести саму мамулю. Грегори Лестрейд — Майкрофт видел это — выносил ее очень легко. Собственно, происходило прямо противоположное ожиданиям — он наслаждался. Этот разговор не стоил ему ровно никакого труда.

Самого Майкрофта тут же оставили в покое, о нем никто не вспоминал. Не спрашивал, когда он женится и заведет детей, не ностальгировал о том, каким удивительным мальчиком он был в пять лет, восемь лет или в пеленках, и самое главное — не жаловался ему на несчастья Шерлока и на поведение Шерлока, заставляя чувствовать себя очень, очень виноватым. Беседа мамули и Лестрейда просто текла за его спиной, и Майкрофт вскоре почувствовал себя комфортно и расслабленно, слушая довольный голос мамули и приятный лестрейдовский баритон. О да, голос у него был приятный. И Лестрейд удивил его еще больше, в какой-то момент разговора напев музыкальную фразу.

Это был единственный раз за час, когда мамуля вспомнила о Майкрофте.

— Майки, ты слышал? — спросила она.

— Миссис Холмс, оставьте его, — весело сказал (осмелился сказать ей) Лестрейд. — Ему и так от Шерлока доставалось весь день.

И мамуля послушалась.

Лестрейд осмелился. Мамуля послушалась. И продолжала быть довольной.

Время от времени Майкрофт вслушивался в беседу.

— Нет, я считаю, что ужаснее этого ничего не видел. Лучше бы они просто взяли современные костюмы, но их попытка смешать сразу три эпохи взорвала мой мозг, — жаловался Лестрейд.

— Согласитесь, ДиДонато — самая лучшая Розина, несмотря на возраст? — настаивала мамуля.

— А вы слышали, как Амнерис пела Веретт, миссис Холмс? Обязательно найдите в интернете, — предлагал ее собеседник.

«Откуда у него интерес к опере, черт возьми? — расслабленно думал Майкрофт, делая очередной глоток. — Даже я ее терпеть не могу!»

Впрочем, вскоре он получил ответ на свой вопрос.

— Я лет так до сорока оперу не выносил. Вообще не мог понять, что в ней люди находят. А потом мы с Элисон поженились, и я стал ее сопровождать. Вот тогда я не сразу, но распробовал. Это просто надо почувствовать, как футбол. Быть там в тот момент.

— Совершенно с вами согласна, Грегори. — Пауза. — Должно быть, тяжело — два развода за столь короткое время?

— О, не беспокойтесь, миссис Холмс. Вы, конечно, прекрасно обходите тему того, что я в квадрате рогат, но упускаете, что я патологически удачлив в том, что мне не приходится платить алименты. И я благодарен Шерлоку за то, что он открыл мне глаза раньше, чем я сам бы смог понять.

— И все же…

— О, сейчас вы скажете: «В вашем возрасте подобные потрясения…» Я что, так чертовски стар?

«Как он может так легко говорить об этом? Ухмыляться?» — думал Майкрофт.

— Я, конечно, не суперзвезда, — продолжал Лестрейд, — но все же привлекательнее обезьяны. — «Намного привлекательнее». — И списывать меня пока рановато. У меня еще есть мечта когда-нибудь вновь жениться и стать отцом. Тем более опыт воспитания одного очень трудного ребенка у меня уже есть.

«Как и у меня», — усмехнулся Майкрофт, но — удивительное дело — то ли коньяк был так хорош, то ли это самое легкое отношение ко всему Лестрейда вдруг повлияло, в данную минуту все трудности, связанные с Шерлоком, не казались такими уж трудностями.

Беседа перешла на блестящие способности Шерлока, на не описанные по различным причинам Джоном истории, а также на приключения, в которые Шерлок вовлекал самого Лестрейда. Откуда-то мамуля узнала про банду Уотерс. От миссис Хадсон, наверное. В последние пару лет они подозрительно спелись, а миссис Хадсон, по мнению Майкрофта, была той еще пронырой. Во всяком случае, от нее он всегда узнавал гораздо больше, чем с помощью жучков.

— Вам ведь очередное повышение задержали из-за капризов моего сына…

— Ну, у Холмсов есть такое свойство — появляться невовремя, и это можно только принять, — ухмыльнулся Лестрейд. — Я однажды пулю схлопотал в плечо, потому что ваш старший сын мне позвонил, когда мы с одним серийным убийцей на складе в догонялки играли, и он, услышав сигнал, понял, где я. Телефон стоял на виброрежиме, но уж очень там акустика хорошая была. Такую бы в Альберт Холл.

Вот этой истории, точнее степени своего в ней участия, Майкрофт не знал.

— Вот как? Я стал причиной вашего ранения, инспектор? Сожалею, — вмешался он.

Известие слегка царапнуло. То ли потому, что показывало: его система сбора информации не была так уж хороша, то ли потому что слишком живо представил вдруг, как Лестрейд, подстреленный, валится на бетонный пол после его звонка. У Майкрофта и самого на том же — правом — плече был шрам…

— Да ладно, — отмахнулся Лестрейд. — Я зато наконец-то ушел в отпуск и доделал все дела, связанные с разводом и разменом квартир. И может быть, вы меня будете хотя бы сегодня Грегори называть? Грегори или Грег, а то у меня впечатление, что я на службе. Хотелось бы хоть на праздники про нее забыть.

— Майки, в самом деле…

— Грегори.

— Майкрофт? У вас потрясающее имя, всегда мечтал вас так называть. А то когда я говорю «мистер Холмс»*, у меня в голове сразу веер полицейских отчетов.

— Называйте.

— Вам ведь не нравится, когда вас сокращают до Майки или Майка, верно?

Майкрофт пожал плечами. Впрочем, из-за высокой спинки кресла его действие вряд ли осталось замеченным. Он и порадовался в тот момент, что Лестрейд угадал — порадовался, по сути, тому, что Шерлок был неправ, обзывая Лестрейда идиотом, и одновременно ощутил себя уязвимым оттого, что Лестрейд, казалось, чувствовал его слабые места. Полицейская ищейка, идущая по следу.

Однако этот момент быстро сгладился, мамуля опять насела на Лестрейда — на Грегори, и беседа снова куда-то перетекла и утекла.

В конце концов Майкрофт так и задремал, а когда очнулся — понял, что в гостиной он остался один. Никто не разговаривал, комнату освещал, похоже, только огонь в камине, а из всех звуков был слышен лишь шелест мишуры, украшавшей окно. И все же он ошибся.

Когда Майкрофт встал, то увидел, что на диванчике сидит Лестрейд. На столике перед ним догорали две свечи. Лестрейд поднял бокал, на дне которого оставалось еще немного жидкости, и отсалютовал ему.

Майкрофт с удовольствием прошелся по комнате, разминая руки и ноги. Он до сих пор чувствовал приятную расслабленность.

— Почему вы не спите, инспектор?

— Грегори. Майкрофт, меня зовут Грегори.

— Грегори, — Майкрофт усмехнулся его настойчивости. Впрочем, что-то было приятное в том, как Лестрейд произносил его имя. — А почему вы не спите?

— Хотел убедиться, что участь Филиппа III** вам не грозит.

— Значит, вы тот единственный гранд, который имеет право двигать мое кресло?

Прозвучало на редкость двусмысленно. Майкрофт почувствовал, как жар притекает к щекам. Как безмозглый юнец, подумал он.

Лестрейд рассмеялся:

— Сообщите, когда откроете вакансию.

Майкрофт бросил взгляд на часы. Половина второго. Неудивительно, что мамуля уже ушла.

Лестрейд встал.

— Я, пожалуй, пойду. Было приятно побеседовать вот так, без галстуков, мистер Холмс.

— Майкрофт, — он и сам не знал, зачем поправил.

— Да, Майкрофт. Честно говоря, в начале вечера я чувствовал себя Золушкой, попавшей на королевский бал. И сейчас тоже — словно гости разъехались, а мне предстоит драить полы.

— Забавно.

— Почему?

— У меня тоже иногда бывает такое чувство. Я о полах.

— Трудно не испачкаться, да?

— Боюсь, что невозможно.

— Ясно. Не буду притворяться, что что-то в этом понимаю, — улыбнулся Лестрейд и, вернувшись к столу, допил последний глоток.

— Я скажу больше — лучше бы вам этого никогда не понимать.

— О, вот теперь вернули Майкрофта Холмса, которого я знаю. Что ж, это был очень хороший вечер. Спокойной ночи, Майкрофт.

— Спокойной ночи, Грегори.

Он проследил, как за Лестрейдом, Грегори, закрылась дверь, над которой болтался венок из омелы и остролиста. Проследил, а потом словно что-то толкнуло его — Майкрофт в три шага пересек гостиную и распахнул дверь. И тут же навстречу ему из коридора вышел вернувшийся Лестрейд.

На мгновение они замерли друг напротив друга, а потом Лестрейд бросил взгляд на перстень на безымянном пальце правой руки Майкрофта.

— У тебя есть кто-нибудь? — выпалил он.

«…рекомендовал вам еще и хороший секс, мистер Холмс…»

Лестрейд смеется с мамулей.

«У вас потрясающее имя…»

«Сообщите, когда откроете вакансию…»

— Нет, — чувствуя, как замирает сердце, ответил Майкрофт. И еще раз повторил на всякий случай: — Нет.

Он отчаянно пытался вспомнить, говорилось ли что-нибудь в досье инспектора Лестрейда о гомосексуальных связях, когда Лестрейд сделал шаг вперед и поцеловал его.

И это… это было хорошо. Очень хорошо.

— А как же ваша мечта, инспектор, жениться и завести детей? — тихо спросил Майкрофт, когда они наконец отстранились друг от друга из-за нехватки воздуха.

— К черту, — выдохнул Лестрейд. — У нас с тобой уже есть один, на наш век вполне хватит.

Они не обняли друг друга, но прислонились друг к другу, прижались лбами и носами, как будто слились вдруг в одно, сделались двуединым целым, и застыли на пороге, не смея нарушить это единство и двинуться вправо или влево, назад или вперед.

И следующие их фразы, заставившие сердце Майкрофта заколотиться бешено и хаотично, словно мечущуюся среди деревьев обезумевшую, ослепшую собаку Баскервиля, прозвучали одновременно:

— К тебе или ко мне?
_______
*HOLMES – аббревиатура британской полицейской поисковой системы Home Office Large Major Enquiry System
** Филипп III – испанский король, по легенде сгорел из-за того, что единственный гранд, имевший право отодвинуть кресло короля от камина, на тот момент отлучился

@темы: Рейтинг PG-13, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

Фанфик "В следующий раз"

[Miauka77]

Название: В следующий раз
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: драббл, 990 слов
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Примечание: Написано на ЗФБ-2015
Краткое содержание: Майкрофт Холмс нервничает

В последнее время они встречаются все чаще.

— Инспектор, — говорит Майкрофт Холмс, пожимая охотно протянутую руку. В его голове между тем всплывает: «Старший детектив-инспектор Лестрейд, 51 год …»

Майкрофт Холмс знает об инспекторе Лестрейде все. Например, что до поступления в полицейский колледж его два раза приводили в участок, а потом он туда приволок грабителя-неудачника сам. Что он был чемпионом по спортивной гребле в колледже, пока завистливый соперник, влюбленный в его подружку, не ударил его веслом по голове и не получил в челюсть кулаком в ответ. Знает о его панковском прошлом, сине-зеленом ирокезе и о том, что приятель прокалывал Лестрейду правое ухо шилом, и с тех пор на нем тонкий, едва заметный шрам. Знает о двух его браках, окончившихся разводами, и даже имена всех четырех любовников его второй жены. Знает о том, что его первая дочь шести лет отроду погибла в аварии, а вторую привлекали по делу о хранении наркотиков, когда ей было пятнадцать. Что Лестрейд никогда не изменял своей жене, но в день развода напился и переспал с сержантом Донован. Что после развода Лестрейд ставил сомнительные гомосексуальные эксперименты — один раз в активе, два раза в пассиве и еще один раз во всех позициях и вариациях в компании на троих. Что за последний год он шесть раз бросал курить, и шестой раз мог бы стать успешным, если бы Шерлок не загремел в больницу, отравившись парами азотной кислоты при расследовании дела маньяка-ювелира. Что Лестрейд предпочитает вишневые пончики и пончики с шоколадной глазурью, но терпеть не может ванильные. Что свободные от работы вечера он проводит либо в спортивном баре, либо дома на диване в компании с бесхвостым котом и сериалом «Доктор Кто», либо у матери, поедая пироги и играя в четыре руки на пианино с разведенной сестрой. Что он четыре раза был ранен, и один раз — очень серьезно, врачи полагали, что его не спасти, но он выкарабкался и вернулся в отдел, чтобы убедиться, что кто-то другой (зять суперинтенданта) неожиданно заработал причитавшееся ему повышение. Что его обожает племянник, которому Лестрейд в прошлый вторник подарил очередной скейтборд. Что в ванной Лестрейд поет, а спать предпочитает в пижамах, и его любимая — с очень толстыми котами, летающими на зонтах и в зонтах. Что он болеет (как и сам Майкрофт) за Тоттенхем, и, когда обрезает матушкины розы, всегда надевает драную футболку в шоколадно-золотую полоску с девизом «To dare is to do»* (у Майкрофта тоже такая есть, только он хранит ее в ящике, а надевал в последний раз из-за дурацкого, непозволительного приступа ностальгии семь лет назад). Знает, что Лестрейд улыбается так часто, что в Скотланд-Ярде его за глаза называют «Наш мистер Улыбка» куда чаще, чем «Лестрейд» или «Грег». Знает, что в ярости он вполне способен разгромить кабинет. А в горе предпочитает просто напиться.

И еще добрый миллион значительных и незначительных фактов. Кажется, если бы Майкрофту удалили ту часть мозга, в которой отпечатались сведения о Лестрейде, избавиться от них ему бы все равно не удалось.

Единственное, чего не знает Майкрофт — почему этот человек заставляет его нервничать. Вот уже несколько месяцев он ищет и не может найти ответ. Каждый раз, когда Лестрейд протягивает руку, у Майкрофта подрагивают колени и потеют ладони, и это самое отвратительное чувство, какое он когда-либо испытал. Он бы никогда не пожал этой руки — в конце концов, кто такой этот Лестрейд? Но как-то на место преступления с Майкрофтом подъехал заинтересованный в деле лорд Фробишер — тот сам протянул руку инспектору, и Майкрофту тоже пришлось сделать это, чтобы избежать обвинений в недемократичности. С тех пор не замечать протянутую руку было бы верхом дурного тона. Отказаться невозможно и не нервничать невозможно.

А нервничать в расписании Майкрофта не предусмотрено. Поскольку нельзя отменить нервничать, он бы с удовольствием отменил встречи с инспектором, но, к сожалению, в его расписании предусмотрен Шерлок. Шерлок, который после отъезда Джона и Мэри в Америку будто сорвался с цепи и буйствует даже хуже, чем перед тем, как попал в руки Лестрейда десять лет назад. Сегодня Лестрейд вытащил Шерлока из очередного притона.

— Все уже в порядке, мистер Холмс, — говорит Лестрейд, после рукопожатия немного отступая назад. — Я успел вовремя и отправил его под присмотр Билла на детоксикацию. — Он улыбается. — Теперь Шерлок никуда не полезет в ближайшие пару недель. Сегодня-завтра уж точно можно расслабиться.

— Да, можно, — говорит Майкрофт, чувствуя, как под этой улыбкой неприятное ощущение зарождается где-то в желудке. Лестрейд почти не смотрит на него, но у Майкрофта возникает такое чувство, будто его препарируют. И что даже препарировать — уже лишнее, потому что Лестрейд по каким-то непостижимым причинам тоже знает о нем все, и, что еще более непостижимо, для этого ему совершенно не нужно рассовывать по кабинетам жучки и составлять досье.

Пытаясь сохранить остатки самообладания, Майкрофт величественно кивает.

Он поворачивается, чтобы пойти к машине, и слышит вслед:

— Мистер Холмс.

— Инспектор?

Лестрейд делает два шага к нему:

— Вы наверняка планировали задержаться сейчас с Шерлоком, следовательно, у вас есть свободное время...

— Я не понимаю, — с недоумением перебивает Майкрофт.

— Все вы понимаете, — с улыбкой возражает Лестрейд. — Я хотел пригласить вас составить мне компанию за чашкой кофе.

Майкрофт роняет зонт.

— Простите? — говорит он, не делая попытки его поднять.

Впрочем, Лестрейд поднимает зонт сам.

— Кофе, — улыбаясь, говорит он. — Чай. Коктейль. Пиво. Вино. Все, что хотите. Все, что вам подойдет.

— Нет, — выдает нечто похожее на писк Майкрофт, хватаясь за зонт, который все еще находится в руках Лестрейда. Ладони вспотели так, что кажется: отпусти он его сейчас, на плотной ткани останутся мокрые пятна. — С чего вы взяли?! Решительно нет. — Он выдирает зонт из рук Лестрейда с таким усилием, как будто тот удерживает его. Майкрофта предсказуемо отшатывает назад. Лестрейд успевает подхватить его под локоть.

— Осторожнее, мистер Холмс, — улыбаясь, говорит он. — Не нервничайте так. Нет — так нет. В следующий раз.

Майкрофт сбегает в машину, не оглядываясь.

— В «Диоген», — говорит он, оказавшись на спасительном черном сиденье в полутемноте салона.

— Сэр, — возражает «Антея», — совещание с министром через сорок шесть минут. Вы не успее…

— В «Диоген». Отмените совещание, — решительно обрывает он и, не удержавшись, бросает взгляд назад, на Лестрейда, который все еще стоит на прежнем месте, засунув руки в карманы плаща, смотрит на машину и улыбается. Как человек, который прекрасно знает, что однажды ему ответят иначе.
______
* девиз Тоттенхема "Осмелиться значит сделать"

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Пре-слэш, Романс

---

Фанфик "В Лондоне весна"

[Miauka77]

Уж близится новая ЗФБ, так что самое время выложить фики со старой

Название: В Лондоне весна
Автор: Miauka77
Бета: Xenya-m
Размер: драббл, 437 слов
Пейринг/Персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт
Категория: Слэш
Жанр: романтика
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Примечание: Написано на ЗФБ-2015
Краткое содержание: Майкрофт Холмс в тупике

В Лондоне весна, дождь. В Лондоне серо. Инспектор Грегори Лестрейд улыбается, перешагивая через лужи, размахивая, как пропеллером, огромным черным зонтом. Улыбается, потому что идет в больницу.

Никогда бы не подумал, что схваченная кем-то пуля может изменить целый мир. Тем не менее вот оно так, и доказательств никаких не нужно. Вчера его мир тоже был серым, как и Лондон, а сегодня с утра — уже нет.

Майкрофт Холмс приходит в себя после операции в отдельной палате на шестом этаже лондонского госпиталя. Ему не нравится пребывание в больнице, но это минимизированный ущерб. Возможно, никто в это не поверит, но даже пуля была плановой. Теперь спецслужбы схватили стрелка, проследили, благодаря услужливо подкинутым доказательствам, якобы очевидную связь с американской стороной, а у Майкрофта Холмса есть козырь на переговорах, которые должны были стать провальными, и отдельный, никому не известный козырь для того, кто хотел его убрать.

Майкрофт Холмс с удовольствием откидывается на подушки. Он всегда предусматривает все. Некоторые происшествия в последние несколько лет выбили, или, так скажем, попытались выбить его из колеи, однако и под каждое из них был заранее заготовлен запасной план. Майкрофт Холмс — из тех, кто продумывает в шахматах не на двадцать, а на тридцать ходов вперед. Он настолько силен, что даже Шерлок не может с ним играть.

Именно поэтому он мгновенно заходит в тупик, когда видит у себя в палате Грегори Лестрейда. Ослепительно улыбающегося Грегори Лестрейда с букетом красных роз.

— Какого… Что вы здесь делаете? — возмущается Майкрофт.

— Вы не видите? Ставлю цветы на ваш стол, — говорит Лестрейд. — У вас тут как раз подходящая ваза. И вода тоже есть.

— Как вы проникли сюда? — Майкрофт пытается сесть, но у него не слишком-то получается. В конце концов он оставляет попытки.

— Просто зашел, пока Шерлок отвлекает охрану.

— Шерлок, — закатывает глаза Майкрофт. — Послушайте, Лестрейд, давайте сразу к делу — что вам от меня нужно?

— Ничего, — улыбается в ответ Лестрейд.

— Что значит «ничего»?

— «Ничего» значит то, что мне от вас ничего не нужно.

— Хорошо. Оставим эти словесные игры. Что нужно вам или моему брату?

— Вашему брату — не знаю. Думаю, это он вам скажет сам. А я зашел вас навестить, вот принес цветы.

— Я вижу, — мрачно говорит озадаченный Майкрофт.

— Я вижу, что вы видите, — продолжает улыбаться Лестрейд. — Я рад, что вы пришли в себя настолько, чтобы пререкаться со мной. — И, дойдя до выхода из палаты, поднимает с пола мокрый черный зонт: — Я зайду завтра, если погода будет подходящей. Возможно, во второй половине дня.

После того, как дверь закрывается, Майкрофт наконец-то вспоминает про пульт управления кроватью и выравнивает спинку. Минут десять он сидит, уставившись в противоположную стену. Потом берет телефон и пишет «Антее» одну за другой две смс: «Досье Лестрейда» и «Погода завтра?». Кажется… кажется, он что-то все-таки упустил.

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

Новая роль Гэтисса

[Айюми]

Добрый день))) Увидела Марка в сериале "London spy" (s01s03) - какой он там плохиш. Сразу захотелось, чтобы наш горячо любимый Инспектор арестовал эту "наркомандаринку"))))))

@темы: Рейтинг R, Ссылки и рекомендации, Марк Гэтисс, Новости, Крэк

---

Фанфик "Революция"

[Vlublennaya_v_more]

Название: Революция
Автор: Vlublennaya_v_more
Бета: как таковой нет, дорогая Трегги-Ди помогала вычитывать
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Категория: слэш
Жанр: романс и немного душевных метаний
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Исполнение заявки с кинк-феста "Мастрейд. Что-то в поведении Майкрофта окончательно сносит крышу инспектору. И нежный и тактичный Грег превращается в рычащую зверюгу, грубо трахающего Майкрофта. Тот хнычет и скулит, вяло отбрыкивается, но получает свой мазохистический кайф. Рейтинг-столько-не-живут, хочется грязной и бессмысленной порнушки. Не юмор и не стёб"

Революция

Иногда Грег думает, может всему виной его неудачный брак? Может за двенадцать лет недопонимания, отчуждения и пренебрежения что-то щелкнуло, перемкнуло в его голове? Свершилась какая-то чертова революция – прямо там, на площади Имени его инфантильных иллюзий о великой любви прошел парад с красными знаменами, кто-то сверг здравый смысл, переименовал серые улицы его извилин, снес танками тщательно возведённые стены между приемлемым и неприемлемым…
Да, ему определенно пора завязывать засыпать под исторические передачи. Двухчасовые разглагольствования седобородых умников про последствия русской и французской революции не прошли даром. Если закрыть глаза, то он, обладающий не такой уж и развитой фантазией, мог легко представить, что его голова это неспокойная страна. Там сносят памятники, гремят взрывы, и творится какая-то глобальная возня. Но кого он обманывает? Если это и было, то все уже давно в прошлом – никаких красных знамен в его голове, одна пыль столбом и разруха. Он уже лет семь не самодостаточный взрослый человек со здоровой самооценкой, а гребанный мазохист, позволяющий втаптывать себя в грязь раз от раза, получая свой кайф. Чертов извращенец.

С Джессикой было проще, с ней его статус определялся – «даю вытирать об себя ноги во имя светлой памяти нашей любви и во славу собственной рефлексии». Звучит жалко, но на свете полно таких же «крупнорогатых» неудачников. А здесь что? «Позволяю своему напыщенному любовнику относиться ко мне как к дерьму, чтобы драть потом этого сноба на всех плоскостях как свихнувшийся пес».
«Позволяю» – как самоуверенно, твою мать! Он и без всяких позволений это делает, ублю… Козе… Гребанный Холмс, короче!
Ладно, по правде говоря, Лестрейд всегда знал, на что идет. Мистер Британское правительство не переставал выводить его из себя, даже когда их отношения внезапно перешли в новую плоскость. Все прошло гладко, просто цепочка – «как он меня бесит, чертов сноб, пришибить бы его его же зонтом» поменялась на «как же он меня бесит! Трахнуть бы его этим…».

О, нет, нет – уже никаких зонтов, просто трахнуть бы его, да так чтобы вся напыщенность из глаз с искрами вылетела.
В общем, сегодня Грег был зол и одинок в этом пустом огромном двухэтажном особняке, в который его зачем-то перетащили жить. Идея переезда была вполне романтична – делить крышу с любовником, иметь общий дом, кровать, кухню, две зубных щетки в одном стакане… Но чаще всего инспектор проводил здесь время один – Холмс то работал с утра до утра, то разъезжал по командировкам.

Каждый раз, открывая дверь, вернувшийся с дежурства, усталый Лестрейд думал: «что я здесь делаю? Зачем мне столько места одному?» И хмурился, бросая ключи на лакированное, изрезанное вензелями трюмо. Шел в душ, демонстративно громко щелкая выключателями, игнорируя «умную» систему. Собственно, выключатели здесь выполняли чисто декоративную роль, система все равно срабатывала, реагируя на движения. Эта была лишь снисходительная уступка, дань его устаревшим привычкам.

– Я не могу сюда переехать, Майкрофт, это уже слишком, – озираясь по сторонам, сказал ошеломленный Грег.
Холмс, по-прежнему стоя у двери, лишь недоуменно пожал плечами:
– Назови мне хоть одну причину, почему тебя не устраивает этот дом? – спросил он своим фирменным тоном, дав понять – все будет так, как он запланировал.
– О Боги, их тысячи и ты их всех и сам знаешь! – возмутился инспектор.
– И все же… Назови хотя бы одну, Грегори.
Инспектор выдохнул, остановил на одной точке наконец-то свой ошалелый взгляд и выдал первое, что пришло на ум:
– Здесь нет ни одного гребанного выключателя! Что мне делать на этом космическом корабле, о высший разум с планеты Холмсов, если у меня аппетит просыпается только после того, как щелкну выключателем на кухне, и отлить я могу тоже только после того, как клацну по стене? Вот такой я мамонт…
Холмс хмыкнул и оторвался, наконец, от облюбованного дверного косяка. Минуту назад Лестрейд уже начал думать, что он там не зря стоит – преграждает ему путь к бегству, никак иначе.

«Тюремщик» подошел к Грегу и положил руки ему на плечи, притягивая к себе.
– Будут вам выключатели. По десять штук на одну стену, если захотите, уважаемый мамонт.
Потом они поцеловались – все как в кино. И стали жить долго и счастливо. Где-то в параллельной вселенной, где феи летают на единорогах, твою мать.
Не смотря ни на что, Грег был нежным любовником. Он не притворялся, не «размазывал сопли», как говорят. Ему было сорок пять - рано поседевшему разведенному инспектору Скотленд-ярда, а Майкрофт не какая-то там двадцатидвухлетняя длинноногая любительница откровенных селфи… К чему бы был весь этот цирк, если бы он не получал удовольствия от всего происходящего сам? Конечно, он не встречал Холмса после работы в полупрозрачном коротеньком халатике, не красовался перед ним красивым шелковым бельем, не ел клубнику с его волосатой рыжей груди, испачканной сливками из баллончика…
О Господи, и подумать страшно… Не дай бог одному из них это бы понравилось – тогда бы Лестрейду пришлось, скрипя зубами, напяливать женское белье, чтобы угодить Холмсу, или же Майкрофт мучился бы от сыпи на груди – аллергической реакции на сливки, которые так любил бы слизывать с него Грег.
Ох, нет, черт. Их нежность была другой.

Грег любил делать массаж Майкрофту. Начинал с шеи, когда тот засиживался в кабинете за своими супер-секретными бумагами. Холмс словно сопротивлялся ласке, не позволяя удовольствию поглотить себя. Лестрейд гладил его плечи, массировал окаменевшие от перенапряжения мышцы, надавливал на одну особенную точку в основании черепа. Все без толку. Он бы сам давно уже разомлел от таких прикосновений, откинулся бы на стул, закрыл глаза, а потом бы позволил увести себя, безвольного, в спальню. Но нет, Холмсы они, очевидно, из стали или из металла еще покруче, из того, что водится на их планете гениев. Мистер «Не прикасаться – опасно для жизни» никогда не просил Грега остановиться и не мешать ему, нет, он продолжал также молча работать, читая отчеты и делая пометки на полях. Когда Грег окончательно смирялся с тем, что никчемен как массажист и хотел, было, сдаться, Майкрофт внезапно откладывал бумаги. Он сооружал из них аккуратную стопку, закрывал ноутбук и обязательно надевал колпачок на ручку, которой писал. Наверное, именно так рыцари вкладывали меч в ножны после успешного боя.
Маньяк. Грег даже на кнопку на авторучке не нажимал, когда заканчивал кропать отчеты. Меньше всего его заботило, стержень внутри или снаружи. О… Какая внезапная аллегория. Но, да, вообще то его действительно не волновало – внутри или снаружи. По крайне мере, с Майкрофтом.
– Надеюсь, ты не успел ничего прочесть пока стоял у меня за спиной, – невозмутимо говорил «рыцарь», поднимаясь со стула и поворачиваясь к любовнику лицом. – Иначе мне придется тебя убить. Дела государственной безопасности, сам понимаешь, – ласково скалился Холмс, свято веря, что нормальные люди именно так задействуют лицевые мышцы, когда улыбаются. Гребанный инопланетянин.
Целовался он тоже как-то не по- человечески, но Грегори это нравилось.
– Дела государственной важности и ты хранишь их стопкой на столе? – промычал как-то в один из таких поздних вечеров инспектор, отрываясь от тонких влажных губ.
Майкрофт отступил назад, одобрительно качая головой.
– Да, ты прав, я совсем забыл, – сказал он и швырнул документы, которые отложил – папка за папкой – в камин.
Какое-то время мужчины молчали, наблюдая, как огонь жадно пожирает бумагу.
– Эффектно, – заключил Грег, когда обложка последней папки окончательно свернулась и обуглилась. – Но у тебя же шредер под столом стоит.
– Ох, инспектор, умеете же вы разрушить драматичность момента, – тяжко вздохнул Холмс и, приобняв его за талию, увлек за собой из кабинета наверх, в спальню.

Лестрейд любил приглаживать большими пальцами широкие чудно изломанные брови Майкрофта. Особенно когда коричневая краска с них понемногу смывалась, выдавая прячущуюся за ней природную рыжину. Да, да… Он мог бы шантажировать Холмса одной только этой информацией, при желании! Личный стилист мистера совершенства регулярно подкрашивал ему брови в более темный каштановый цвет. Хотя Шерлок, без сомнения, уже тысячу раз проходился своим неисчерпаемым сарказмом по этому больному месту брата. Как бы там ни было, Грег любил находить самые первые мятежные рыжие волоски в безупречных окантованных линиях – они золотились, поймав на себе луч солнца или свет лампы. Инспектор знал, что уже скоро брови вновь будут педантично обработаны и наслаждался, глядя на любовника в редкие утренние часы, проведенные вместе в одной постели или держа его лицо в ладонях какое-то время после поцелуя.

Такой вот немножко несовершенный Майкрофт всегда вызывал в нем нежность. Грег словно постигал какую-то истину, его будто осеняло:
– А… Да, точно – вот почему я с ним, – думал он.
Но были и другие моменты, когда он просто ненавидел эту высокомерную, напыщенную задницу.
Нынешний день был один сплошной такой момент.

Холмс вернулся из длительной командировки, во время которой совершенно не контактировал с ним. Ничего, даже пары сухих слов через помощника не передал. Грег и узнал то, что тот уехал куда-то, а не был взорван в собственном автомобиле или похищен, не впал в кому и не был измучен сепаратистами до смерти… От Шерлока.
Тот просто бросил невзначай, пока сновал туда-сюда по месту преступления в своей манере:
– На вас смотреть противно, Грехем, выспитесь. Братец говорил что-то про Иран неделю назад, и, судя по тому, что слежка за мной сейчас ведется из черного роллс-ройса, а не из серебристого ауди, он уехал туда решать вопросы лично.
«Ох, спасибо гребанный ты гений, как же нам повезло, что вас таких двое – чертовых андроидов из будущего, косящих под людей! Кто бы еще объяснил бы нам, простым людишкам, какую хрень и зачем вы творите».
Грег пнул в сердцах колесо служебной машины.
Не при Шерлоке, конечно, и не при исполнении обязанностей, и не свою служебную машину, а Майкрофта, сукина сына, Холмса. Который явился домой, наконец-то, как ни в чем не бывало, и заперся у себя в кабинете.

Лестрейд был зол, но на пару часов его все же хватило – он принял душ и доел остатки пиццы в холодильнике, отодвинув пучки спаржи, сельдерея, пармезана и прочего в сторону. Он привык маскировать и прятать свою ужасную, по мнению Холмса, еду под пакетами с овощами, фруктами и всякой диетической травой.
– Незачем разводить беспорядок на полках, я и без того знаю, что твое питание просто отвратительно в мое отсутствие, – передразнил голос Майкрофта у себя в голове Грег.
Наконец, он постучал в кабинет Холмса, стараясь быть сдержанно отстраненным. Он просто хочет прояснить некоторые моменты в их, прости Господи, отношениях, вот и все. Никаких претензий друг к другу и склок. Любовник пропадал пару недель где-то, не сочтя нужным его предупредить. Подумаешь, ничего особенного. И вот он, Грегори Лестрейд, наученный неудачным браком в прошлом, вежливо стучится в его кабинет, не врываясь и крича на него с пеной у рта. Прогресс на лицо.
– Занят? – спросил он, входя, не дожидаясь ответа.

Майкрофт хмурился, глядя в монитор лэптопа. Он на секунду перевел взгляд на Грега и вновь вернулся к чему-то, очевидно, более интересному на экране.
– Немного, – ответил Холмс, давая всем своим видом понять, что лучшее, что может сделать Лестрейд сейчас – это закрыть дверь с другой стороны.
Как и Шерлок, Майкрофт мог быть ужасно прямолинеен. Вот посмотрите – ему не до разговоров сейчас, он занят и даже не будет утруждать себя репликами вроде – «Извини», «Ложись без меня», «Постараюсь скоро прийти» или «Ты о чем-то хотел поговорить? Мир не рухнет, если я отложу дела на пару минут».
– Знаешь, я прошу не так уж и много, Майкрофт, одно эсэмэс или записка на холодильнике – «Я жив. Улетел спасать мир. Твой Бэтмен». Что-то вроде этого, мне было бы достаточно.

Стараясь сохранять спокойствие, Грег ожидал хоть какого-нибудь ответа. Но Холмс просто стучал по клавишам.
– Майкрофт? – позвал он его, спустя почти минуту.
Холмс скривился, словно ему досаждала назойливая муха. Не отрываясь от чего-то чертовски важного в компьютере, он сделал небрежный жест кистью в сторону Лестрейда. Жест, которым короли отдавали стражникам приказ увести лебезящую челядь с царственных глаз долой.
– Идите, инспектор. Мы поговорим позже, – бросил он ему как кость дворняге.
Это стало последней каплей. Небрежное движение бледной ладони подействовало на Грега как красная тряпка на разъяренного быка. Майкрофт был слишком занят, слишком погружен в собственные мысли, в эти его неотложные гребанные дела, чтобы как-то отреагировать, предотвратить наступающую угрозу. Слишком доверял ему? Или недооценивал как мелкую букашку? А может специально провоцировал?
Так или иначе, но пару мгновений спустя он был уткнут правительственным носом прямо в столешницу. Грег заломил его руки, прижимая к столу.
– Что ты делаешь? – прошипел Майкрофт, пытаясь вырваться из захвата.
– Мы поговорим позже, как вы и приказали, ваше величество, – холодно ответил Лестрейд, профессиональным движением застегивая на любовнике наручники. Это не было его привычкой – таскать наручники в карманах домашних штанов, но он зачем-то положил их туда перед тем, как пойти в кабинет Холмса. Его пылающий от костров революции мозг, очевидно, стал действовать сам по себе, не предупреждая осажденное мятежниками сознание. Грег впихнул в рот Майкрофта его собственный галстук как кляп, выбил из-под него кожаное офисное кресло, заставив тем самым склониться над столом, отклячив зад, обтянутый дорогими бледно лиловыми брюками.
Крепко прижимая одной рукой Холмса к столу за затылок, другой Лестрейд принялся деловито оглаживать плоские ягодицы сквозь ткань. Он сжимал и тискал, то и дело натыкаясь на выступающие кости.
«Худеет он, видишь ли. И так не за что ухватиться» – хмыкнул издевательски инспектор.
Он ударил ладонью несколько раз по худосочной заднице, от чего Холмс что-то замычал невнятно свозь кляп. У него, наверное, уже все тело затекло от неудобной позы, но Грег был слишком зол, чтобы заботиться об этом.
Мстительно он особо сильно ущипнул любовника, а затем отвлекся на секунду, чтобы достать нож для бумаги из настольного канцелярского набора. Грег чирканул острым лезвием по брючному шву, который удачно натянулся вместе с тканью между ягодиц Майкрофта. Дорогая ткань затрещала, расступаясь. Холмс шокировано встрепенулся, но Лестрейд лишь сильнее надавил на затылок и пресек бунт. Позже нож помог и с тонким хлопковым бельем. Оголив правительственный зад таким негуманным способом, инспектор еще раз прошелся по нему хлесткими шлепками, превратив бледную кожу в воспалено-розовую.
Он знал, что в верхнем ящике стола, в футляре из-под очков, Холмс хранит презервативы. Зачем нужна была такая нелепая конспирация, Лестрейд не знал, но такую запасливость Майкрофта считал полезной, так как пару раз они не доходили до спальни, и эта милая заначка в кабинете их спасала.
Любовник вновь забрыкался, еще только услышав звук, с которым колесики выдвижного ящика прокатились по своему пути внутри стола. Грег усмехнулся, потому что знал, что послужило причиной такому беспокойству. Майкрофт не был против пассивной роли, они частенько менялись местами, но только на собственную подготовку он уделял уйму времени. Торчал больше часа в ванной, промывал себя, очевидно, с дезинфицирующим средством всего насквозь раза четыре. Сам растягивал и смазывал свой зад. Лестрейд не раз досадовал по этому поводу, недоуменно переспрашивая Холмса:
– То есть, то, что в тебе будет мой член это нормально, а мои пальцы – это уже неприемлемо?
Такой подход слегка разочаровывал инспектора, ему казалось, что это все лишает их близость какого-то особенного оттенка. Понятно, что поначалу он был не ахти какой любовник, у него на протяжении двенадцати лет был лишь скучный гетеросексуальный секс по четвергам с давно охладевшей к нему женой. Он понимал, почему Холмс оставляет ему только самую главную, и не требующую особой щепетильности часть – вставить член и двигаться в заданном ритме. Такое он и с женой не раз проворачивал. Но потом… Потом-то он поднабрался опыта, почитал пару статеек на гей сайтах, посмотрел порно, в конце концов, следил за тем, что с ним делает сам Майкрофт, за своими ощущениями и реакциями. Но, нет – полномочий так ему и не прибавили.
И вот мистер «Я всегда все делаю сам» обеспокоенно елозит голой пятой точкой, думая, очевидно, о том, какой он грязный и неподготовленный.
Неприемлемо – его любимое слово. Как будто есть какой-то специальный этикет, когда кто-то трахает тебя, ну или ты кого-нибудь.
Ну что ж, в таком случае, мистер Холмс, мы сейчас сделаем кое-что неприемлемое.
Грег раскрыл пачку, помогая себе зубами, надел презерватив на палец и прижался защищенной латексом подушечкой к маленькой щели, окруженной рыжими волосками. Еще одно неопровержимое доказательство того, что Холмс сейчас выбит из колеи. Обычно он там сбривал все подчистую – волосатая задница в его представлении, наверное, тоже была из категории «неприемлемо». А ведь сам он Грегу ни слова, ни разу не сказал про состояние его задницы, не просил ее побрить надушить и припудрить. Наверное, думал, что с него взять, с ярдовского бобби – хорошо, что вообще душ принял.
Под аккомпанемент собственных мрачных мыслей и затаенных вздохов Майкрофта, Грег надавил на сжатый сфинктер и медленно ввел внутрь средний палец. Смазка, находящаяся на презервативе, существенно облегчила эту задачу. Это было… Удивительно? Какое еще слово можно подобрать, когда впервые засовываешь в своего любовника палец? Надо все-таки поинтересоваться у Майкрофта про сексуальный этикет как-нибудь.
Там было жарко и тесно, и даже самое малейшее движение ощущалось чрезвычайно остро. Грегори чувствовал пульс Холмса, то, как его мышцы пытаются привыкнуть к вторжению, сжимаясь и расслабляясь. Было в этом что-то новое, совершенно не похожее на то, как он просто вводил внутрь член, которого и кулак мог устроить в их худшие времена. Там от инстинктов срывало голову и на нюансы времени не оставалось. Грегори медленно двинулся пальцем назад и снова вперед, поглаживая и изучая. Где-то же здесь должна быть простата…
Холмс внезапно дёрнулся, сжимаясь вокруг изучающего его пальца, и инспектор понял, что нашел то, что искал.
Помучив немного любовника ненавязчивым поглаживанием, Лестрейд присоединил к первому пальцу еще один и вновь устремился ими внутрь. Майкрофт, слава Богу, не был девственником, и мышцы его хоть и были слегка туговаты, все-таки растянулись довольно легко. Почувствовав это, Грег принялся остервенело врываться двумя плотно сложенными пальцами – средним и указательным – в раскрасневшийся анус. Инспектор бешено заработал рукой, вынимая и посылая обратно пальцы, так что вмиг запыхался и вспотел. Но, не смотря на это, продолжал начатое с завидным энтузиазмом.
Казалось, если бы не кляп, Холмс кричал бы во весь голос. Он приподнял зад и двигал бёдрами так рвано и хаотично, что непонятно было – он хочет уйти от проникновения или наоборот, насадиться любовнику чуть ли не на всю руку?
Лестрейд окончательно обессилел. Он отстранился, вынимая пальцы, и взглянул на Майкрофта. Тот настолько вспотел, что рубашка второй кожей прилипла к спине.
Грег просунул руку в прореху разорванных брюк и трусов, чтобы сжать его член. Тот оказался твердым и горячим на проверку. Это было хорошо – хорошо, что любовник был вообще возбужден, и то, что еще не кончил.
Лестрейд высвободил свой собственный болезненно напряженный орган, раскатал по нему новый презерватив, небрежно втиснулся между подрагивающих от всего произошедшего ног Холмса, все еще обтянутых брюками, и вошел в него одним рывком. Это было охрененно. Как говорят – нет ничего лучше, чем секс после ссоры? Нет, Грег был не согласен с этим, нет ничего лучше, чем секс во время или вместо скучного, бессмысленного выяснения отношений. Теперь он это знал наверняка.
Горячий проход сжимал таранящую плоть, яйца шлёпались об бледные ягодицы, успевшие «остыть» после шлепков, мистер Совершенство хрипел и скулил под ним, как течная сучка. Это было грандиозное завершение пятничной смены после дерганной неровной недели. Предчувствуя финал, Лестрейд вышел, сдернул латекс и с особым удовольствием кончил прямо на задницу Холмсу, так, чтобы сперма стекала между ягодиц по раскрытому отверстию и впитывалась в ткань разорванных брюк, где-то в районе мошонки Майкрофта.

Отдышавшись, Грег обтер член об те же самые многострадальные брюки любовника и натянул штаны. Затем он вышел из кабинета в поисках ключей от наручников. Это заняло минут пять, когда Лестрейд вернулся, Холмс стоял на коленях перед стулом, устало опустив на него голову. Его руки были по-прежнему зафиксированы за спиной, и он не мог привести себя в порядок. Даже галстук все еще был у него во рту.
Инспектор наклонился и освободил Холмса от наручников. Тот медленно опустил руки, разминая затекшие плечи, и вытащил импровизированный кляп изо рта.
– Грегори, – хрипло сказал он, – ты хоть когда-нибудь пользуешься тем смартфоном, что я тебе подарил? Или он так и лежит в кармане твоей куртки?
Грег замер у него за спиной с нехорошим предчувствием. Не любил он тот пафосный громоздкий телефон и всегда забывал его то на работе, то на тумбочке, то, как в последний раз, в кармане куртки, которую надевал недели две назад.
– Я не просто так тебе его подарил, он защищен от прослушки, слежки, в нем нет обычной сим карты… Будь добр, вытащи его, наконец, из кармана, пока я здесь прихожу в себя.
На ватных ногах инспектор дошел до гостиной, открыл шкаф и достал из него свою старую кожаную куртку. Она сама по себе была тяжеловата, плюс в кармане лежала горсть мелочи и телефон.
Да, телефон, на котором осталось совсем ничего зарядки, когда он его включил, и четыре сообщения от неизвестного номера:

03.07.2014
«Как ты все время просишь меня тебе говорить - Улетел спасать мир. Твой Бетмен? По мне так, слишком самонадеянно. Я улетел в надежде если не спасти мир, то хотя бы отдалить его кончину, Грегори. Целую, твой Майкрофт.
М.Х»

08.07.2014
«Все ужасно надоело – скучаю.
М.Х»

10.07.2014
«Судя по тому, что ты не отвечаешь, предположу, что ты опять оставил телефон непонятно где и теперь ужасно зол на меня. Что ж, такова моя судьба.
М.Х. »

13.07.2014
«Если ты вдруг вспомнишь о существовании этого телефона или найдешь его случайно, в порыве гнева ломая нашу мебель, знай, что я возвращаюсь в пятницу.
М.Х»

– Я мудак, прости за брюки, – сказал ужасно подавленный Грег, едва Холмс вышел из душа.
Он чувствовал себя таким идиотом. Сам себя мучил две недели, а под конец фактически изнасиловал Майкрофта, который снова оказался у него крайним.
По тому, как прогнулась кровать, Лестрейд понял, что любовник присел рядом с ним. Сам он уставился на свои босые ноги, не переставая размышлять над тем, от чего он такой жалкий придурок.
– Бог с ними, с брюками, мой дорогой инспектор, – горячо прошептал ему на ухо Майкрофт, обнимая его за плечи, – не такая уж высокая цена за доставленное мне удовольствие.
Грег недоуменно хмыкнул, наконец, поднимая на любовника взгляд. Тот улыбался, а в серых глазах отражалось что-то новое, но очень знакомое … Отблески от пылающих костров, быть может?
Ну что ж, похоже, сегодня еще в одной голове пал диктаторский режим здравого смысла.


Конец

@темы: Рейтинг NC-17, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Грег on Top, PWP, Романс

---

[onaglorik]

оформление макси. майстрад и карибские острова, что может быть лучше?

Название: Caribbean style
Автор:  onaglorik
Форма: клип
Иллюстрация к тексту:  n_a_u Песчаный романс
Версия: «Шерлок» (BBC)
Пейринг/Персонажи:

Грегори Лестрейд

/

Майкрофт Холмс

, ОМП, ОЖП
Категория: пре-слэш
Жанр: драма
Рейтинг: G
Исходники: музыка: African Music Machine - Tropical, Audiomachine - An Unfinished Life; видео: Sherlock BBC, RED II, The Sweeney 2012, Scott and Bailey, Case Sensitive, Death in Paradise, Хорошее утро - Шпороносная черепаха
Размер: 0:53; 53,3 mb
Размещение: запрещено без разрешения автора

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Фанвидео

---

Фанфик: Песчаный романс

[n_a_u]

Название: Песчаный романс
Автор: n_a_u
Бета: priest_sat, Талина2010
Размер: макси, 16 100 слов
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд, Антея, Шерлок Холмс
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Иллюстрации: прекрасная визуализация саммари от onaglorik - Caribbean style
Краткое содержание: Действие происходит после окончания второго сезона. Скандал и разбирательство в отношении Шерлока Холмса больно ударили по Лестрейду. Отдел внутренних расследований Скотланд-Ярда провел проверку и анализ его действий, после чего был вынесен вердикт: Лестрейда перевели работать на один из Карибских островов, входящий в состав британских заморских территорий. И вот спустя почти год после самоубийства Шерлока на острове происходит убийство.

Песок был повсюду.

Он набивался в обувь, тонким слоем оседал на мебели, скрипел на зубах. Грег так и не привык к его вездесущности, но со временем стал меньше психовать по этому поводу. В принципе стал меньше психовать. Перестал прокручивать в мозгу обстоятельства гибели Шерлока, собственные поступки и мотивы, всевозможные «но». Успокоился и начал почти с нуля в этом забытом королевой рае для престарелых бобби. Тихом тропическом островке Сент-Тьерра с населением в пару тысяч человек.

Он привычно перевернул туфли и постучал ими по крыльцу, прежде чем надеть. Заправил выбившуюся рубашку в брюки и снял с полки мотоциклетный шлем.

— Наверняка опять буду поздно. Не скучай! — крикнул Грег внутрь дома, прежде чем захлопнуть входную дверь. Направляясь к оставленному под деревом мотоциклу, он уже думал о работе: прокручивал в голове список первоочередных задач, планировал день.

Вибрация мобильного защекотала ногу через ткань кармана, когда Грег почти отжал сцепление. Заглушив недовольно рыкнувший мотор, он стянул шлем и поморщился, прижимая трубку к уху.

— Детектив-инспектор Лестрейд слушает.

***

Серьезные преступления были на острове редкостью, а уж убийство и подавно. За полгода, проведенных в качестве детектива-инспектора местного отделения полиции, Грег расследовал лишь два смертельных случая: автомобильную аварию и падение с крыши дома в нетрезвом виде. Оба оказались результатом случайного стечения обстоятельств и безалаберности самих погибших. К слову сказать, Грег был здесь единственным детективом-инспектором. Выше него по рангу значился только комиссар, который курировал сразу несколько отделений и предпочитал поменьше совать нос в местные дела.

В подчинении Грега находились, смешно сказать, один сержант и два констебля. Ближайшая криминалистическая лаборатория располагалась на Тортоле, вместе с более-менее квалифицированными судмедэкспертами. Вообще работа здесь разительно отличалась от той стремительной вселенной Скотланд-Ярда, в которой Грег привык существовать. А уровень технического оснащения повергал в беспомощное недоумение. Временами Грегу казалось, что этот райский уголок по ошибке затерялся где-то в железном веке.

Лично осмотрев труп (ничего примечательного: удар тупым предметом в висок, обширная кровопотеря, предполагаемое орудие убийства — увесистый булыжник со следами крови и прилипшими волосками валялся неподалеку), Грег оставил сержанта оформлять, классифицировать и упаковывать вещественные доказательства. Одному из констеблей поручил охранять место преступления до окончания работ и по завершении доставить труп в специальный отсек местного морга (позднее кому-то придется транспортировать его в лабораторию). А сам в компании второго констебля отправился на поиск возможных свидетелей.

Труп нашли в прибрежной полосе весьма малолюдной части острова, ближайшей к месту преступления постройкой был бар «Бешеный кокос», что Грег посчитал большой удачей. Он хорошо ладил с местным населением, а с Хуаном де Мергилье, владельцем «Бешеного кокоса», за последние пару месяцев очень сблизился, поэтому самую важную информацию услышал сразу после обмена приветствиями и дружеского похлопывания по спине.

— Британец, на вид слегка за сорок. Высокий, представительный, темноволосый. Остановился в одном из этих пафосных бунгало у Марии. Пришел с женой около семи, заказал два «Королевских дракона», жена ушла где-то через полчаса, а он подсел за столик к Филу. О чем они говорили, не знаю, но вели себя пристойно. Фил ушел примерно в восемь, британец остался, заказал еще порцию «дракона», ушел спустя минут сорок. Фил, кажется, упоминал, что собирается заскочить к Марко за топливом и затем вернуться к себе. Бедняга. Он был нормальным парнем, хоть и замкнутым.

Попрощавшись с де Мергилье, Грег отправил второго констебля опрашивать вчерашних посетителей бара, а сам вернулся за мотоциклом. Эту подержанную «Ямаху» он купил, почти не торгуясь, через неделю после перевода в местное отделение. В Лондоне у него не было ни времени, ни возможности вернуться к юношескому увлечению мотоциклами, однако здесь этот вид транспорта считался одним из самых удобных для передвижения по суше.

Приехав к Марии, Грег выяснил, что подходящая под описание британская пара зарегистрировалась под фамилией Джонсон. Слишком тривиально, чтобы быть правдой. И направился к указанному владелицей бунгало. Дверь распахнулась прямо перед его носом, и Грег инстинктивно отшатнулся, да так и замер посреди веранды, забыв опустить поднятую для стука руку. Со смесью недоверия и щемящего волнения наблюдал, как из темноты на свет выплывает до мурашек знакомая брюнетка. Воздушное платье с цветочным рисунком и широкополая шляпка вряд ли смогли бы его обмануть. Белый «Блэкберри», глянцево поблескивающий в руке с французским маникюром, казался беспечным братом-близнецом городского трудяги.

— Мисс…?! — прохрипел Грег и удивился звуку собственного голоса.

— Миссис Джонсон. — Антея одарила его трафаретной улыбкой и бросила через плечо: — Дорогой, к тебе пожаловал детектив-инспектор. — И пока Грег пытался утихомирить внезапно зачастивший пульс, спустилась по ступенькам веранды и скрылась в зеленых зарослях.

Переступая порог, Грег наверняка знал, кого найдет внутри, но все равно оказался не готов.

— Вы покрасили волосы, — глупо пробормотал он, едва глаза привыкли к полутьме.

— Нет, это заурядный эффект слабого освещения, — буркнул Майкрофт, щурясь на яркий прямоугольник дверного проема. Похоже, он был изумлен этой встречей ничуть не меньше Грега. — И, пожалуйста, закройте эту чертову дверь.

Грег выполнил просьбу и доковылял на непослушных ногах до глубокого кресла, стоявшего как раз напротив дивана, где восседал Холмс. Не дожидаясь приглашения, сел. Майкрофт закрыл крышку ноутбука и, отложив его на журнальный столик, сцепил пальцы под подбородком. Оглушенный шумом крови в ушах, Грег не мигая смотрел на Майкрофта и молчал. Тот тоже не двигался, лишь медленно скользил взглядом вверх и вниз вдоль тела Грега, каталогизируя мельчайшие детали.

Прошло минут десять, прежде чем в голове Грега стих набат.

— Приехали повидаться, мистер Джонсон? — с издевкой усмехнулся он. — Какая приятная неожиданность!

— Понятия не имел, что вы теперь здесь проживаете, — медленно и будто бы через силу произнес Майкрофт. — Насколько мне помнится, вас отправили на Тортолу.

— Не сработался с местным начальством, увы. — Грег виновато развел руками. — А вы, что же, не следили за моим карьерным ростом? — Он насмешливо вскинул бровь. — Ваше равнодушие к моей райской жизни просто убивает.

Было неловко и до зубовного скрежета противно выдавать весь этот бравадный пустопорожний бред. Грег делал вид, что ему все равно. Что прошлое его совершенно не волнует, что он давно живет новыми ценностями. Делал вид, что ему нет никакого дела до приезда Майкрофта Холмса.

— Был занят более насущными делами, знаете ли. — Откинувшись на спинку дивана, Майкрофт стряхнул с брюк воображаемую песчинку и закинул ногу на ногу. — А романы о жизни отставных полицейских в курортных городках начну читать не раньше, чем сам выйду в отставку.

Внешне Майкрофт излучал ленивое спокойствие, однако внутри него клокотало раздражение. Он действительно не знал, что Лестрейда перевели сюда из центрального отделения острова Тортола. С самого начала предпочел ничего не знать о его жизни после вынесения приговора. Иначе десять раз подумал бы, прежде чем приезжать. Тем более сейчас. А вот Антея точно знала и промолчала, самоуверенная паршивка. Отыгрывалась за навязанную необходимость последних дней: изображать манерную капризную дурочку.

— Хотя следует поблагодарить вас за выбор места. Здесь тепло и уютно в отличие от Сибири, или, скажем, Аляски. — Грега закручивало в волнах злобной словоохотливости. Он и сам чувствовал, что несет опасную околесицу, но не мог остановиться. — Не то, чтобы я там лично побывал, но слышал, что старые кости начинают болеть от постоянного холода и чрезмерных физических нагрузок. — Окончательно утратив чувство самосохранения, он отвесил шутовской поклон.

Майкрофт в мгновение ока скинул маску напускной расслабленности и навис над Грегом, впиваясь пальцами в его плечи — ни дать ни взять разъяренный коршун в пылу сражения.

— Я скажу это только один раз, — произнес он обманчиво ровным тоном. — Я не имел никакого отношения к вашему разбирательству. Ни до предъявления обвинений, ни после.

Безусловно, в последнем утверждении Майкрофт немного слукавил. Ведь он предпринял некоторые тайные шаги, чтобы обеспечить Лестрейду максимально комфортное и обратимое наказание. Но самому Лестрейду знать об этом было совершенно не обязательно.

— То-то и оно, что никакого. — Грег скривился, как-то разом растеряв всю накопленную злость. — А я по глупости полагал, что мы с вами больше, чем просто знакомцы.

Разжав пальцы, Майкрофт резко отшатнулся, но Грег этого уже не заметил. Перед его взором проносились картинки из прошлого, которые он так долго и упрямо пытался запереть в самом дальнем уголке своей памяти и почти справился, но близость Майкрофта с легкостью выпустила их на свободу.

Запах нагретого солнцем вереска и горечь полыни на языке.

С болезненной четкостью Грег вспомнил все, что случилось больше года назад. Как мелко подрагивали руки в тот вечер перед вынесением вердикта, когда он в первый и последний раз приглашал Майкрофта в ресторан поужинать. Как тело бросало то в холод, то в жар, пока язык перемалывал потоки взволнованной чуши, а глаза ловили свое отражение в глубине знакомых до мельчайших льдинок голубых глаз. Как нахлынула необратимая решимость, и он без предупреждения поцеловал эти тонкие надменные губы, а спустя секунду отпрянул в ужасе от содеянного. Потому что Майкрофт не ответил. Потому что Грег ошибся, приняв фантазии за действительность.

Встав с кресла, Грег задумчиво подошел к окну и, раздвинув пальцами две центральные полоски жалюзи, выглянул наружу.

— Хотите знать, почему я вас тогда поцеловал? — тихо произнес он.

— Здесь нет для меня никакой тайны. — Майкрофт с кажущимся безразличием пожал плечами. — Вам было страшно. Вы мечтали о чуде. Мечтали, чтобы все разбирательства по вашему делу закончились быстро и безболезненно. Искали способ обрести уверенность и защищенность. Были готовы сделать что угодно ради снятия обвинений.

— Придурок! — Грег развернулся, его глаза потемнели от ярости. — Вы такой же недальновидный придурок, каким был ваш эгоистичный младший брат. — В два счета преодолев расстояние до двери, он резко затормозил на пороге. — Сегодня утром нашли труп Филиппа Паркера. Возможно, вы последний, кто общался с ним, — сообщил он, уставившись в пол. Подождал хоть какой-то реакции, но из-за спины не донеслось ни звука. — Поэтому я запрещаю вам покидать острова до выяснения всех обстоятельств этого дела, — с мстительным удовольствием закончил он. Открыл дверь и вышел наружу.

***

К вечеру после всех этих нервотрепок у Грега предсказуемо разболелась голова.

На остров уже опускались сумерки, когда он покинул отделение. Напитавшаяся жарой «Ямаха» окутала его запахом металла и смазки. Улыбнувшись, Грег легко запрыгнул в седло и помчался в «Бешеный кокос», мечтая выпить пинту-другую и раствориться в шуме чужих разговоров.

Следовало поговорить с Майкрофтом.

Не допросить его, нет (кто вообще в здравом уме рискнет допрашивать этого мастера всевозможных уловок), но выпытать нужную информацию. И сделать это следовало лично, потому что ни одному из его подчиненных Майкрофт не скажет ничего полезного. Вот только Грег не был уверен, что сможет удержать разговор в официальном русле. Их с Майкрофтом связывало слишком много сильных и отнюдь не всегда положительных эмоций.

Оставив мотоцикл на крошечной парковке у дороги, Грег окунулся в нескончаемый праздник и гвалт тропического бара. Он здоровался с завсегдатаями, кивал и улыбался, обмениваясь ничего не значащими вежливыми фразами, и потихоньку пробрался к стойке. Широкоплечий Марко Гордон пробасил: «Хеллоу!» — и виновато улыбнулся, показывая свои поднятые вверх лапищи, в каждой из которых ухитрялся удерживать одновременно четыре пинты. Пропуская его, Грег посторонился и немедленно наткнулся взглядом на бармена — сегодня за стойкой работал молодой араб по имени Али — и его собеседника, с которым Али, судя по жестам и мимике, активно и уже не первую минуту флиртовал.

— Привет, Али, мне как обычно, — сообщил Грег, залезая на высокий барный табурет. А когда парень достал кружку из холодильника и сделал шаг в сторону ближайшего крана, добавил: — Нет, не этого. Принеси холодного со склада.

Али понял намек и, неприязненно зыркнув из-под густых ресниц, скрылся за занавеской, отделявшей служебные помещения от общего зала.

— Составите мне компанию? — Перемешав содержимое своего бокала, Майкрофт вытащил из него соломинку и задумчиво крутанул в пальцах. — Раз уж вы так эгоистично лишили меня шанса на приятное завершение вечера. — Неуловимым движением языка он поймал сорвавшуюся с соломинки каплю, медленно облизнулся и бросил соломинку на стойку.

— И как ваша красавица-жена воспринимает эту деликатную слабость? — язвительно фыркнул Грег. Он осознавал, насколько сильно Майкрофт презирает людей, отвечающих вопросом на вопрос, но не мог успокоиться. Его душил острый выматывающий приступ, слишком смахивающий на ревность.

— Увы, ей пришлось уехать. Дела, знаете ли. — Майкрофт безмятежно улыбнулся. — И поскольку вы запретили мне покидать острова, ей придется самостоятельно разрешить несколько неотложных вопросов.

Грег на девяносто девять процентов был уверен, что пожелай Майкрофт исчезнуть отсюда, никакие возражения скромного детектива-инспектора местной полиции не стали бы ему помехой. Это была в большей степени бравада, своеобразный вызов, дурацкое стремление выпустить пар. Майкрофт волен был делать, что пожелает, но почему-то остался здесь. Интересно почему?

Из-за занавески вынырнул де Мергилье с запотевшей кружкой в одной руке и бумажным пакетом в другой. Шедший за ним по пятам Али покосился на Майкрофта, но поймал предупреждающий взгляд Грега: снисходительный, чуточку утомленный. Впрочем, эту утомленность не стоило путать с беспомощностью. Обычно таким взглядом сильные самцы любой породы отгоняют молодняк от своей добычи, неважно, будь то пища или партнер для спаривания. Испугавшись потенциального конфликта, Али благоразумно отступил к противоположному углу стойки. Богатые белые туристы считались лакомой добычей, но не настолько, чтобы ссориться из-за них с работодателем и шефом местной полиции.

— Привет, дружище, я надеялся, что ты еще заглянешь. — Де Мергилье поставил перед Грегом кружку с холодным пивом. — Со всей этой суматохой забыл утром спросить, как там Лола?

— Похоже, немного приболела, — вздохнул Грег и сделал большой глоток. — Вчера совсем ничего не ела.

— Вот, собрал тут ей кое-какие лакомства. — Де Мергилье сунул Грегу в руки бумажный пакет. — Загляну к вам на неделе, когда все немного утрясется.

— Спасибо. — Грег тепло улыбнулся. — Уверен, она непременно обрадуется.

«Какая еще, к чертям верблюжьим, Лола? — Майкрофт мысленно схватился за голову. — Что это вообще за имя такое плебейское? Исконно персидское, в переводе означающее тюльпан, или сокращение от Лолиты, Шарлотты, Элеоноры, Долорес? Ну погоди, Антея, ты еще узнаешь, какие последствия влечет за собой утаивание от меня подобной незначительной информации. — Он прищурился, торопливо вычленяя из внешнего вида Лестрейда информацию об этой Лоле. — Левша. — Когда Лестрейд сам гладил рубашки после развода с женой, то постоянно оставлял едва заметный залом на правой стороне сразу под воротником, сейчас же похожий дефект глажки виднелся возле левого рукава. В меру беззаботная и невнимательная. Определенно, моложе Лестрейда. Но не очень страстная: никаких видимых следов на открытых участках кожи. Либо они занимаются сексом уже долгое время, что маловероятно, так как Лестрейд работает здесь всего полгода. Либо она приехала с ним с Тортолы. Но это слишком значительный поступок, Лестрейд не смог бы так быстро обременить себя новыми отношениями. Или смог? Он выглядит спокойным и смирившимся. Но вот счастливым? Вряд ли».

«А я предупреждал, что ты отталкиваешь его слишком далеко, и это будет иметь для тебя катастрофические последствия», — вклинился внутренний голос, и Майкрофт не нашелся, что ему возразить.

Он отлично помнил тот злополучный вечер. Помнил почти физическую ломоту в мышцах от сдерживаемого желания прикоснуться и странную тяжесть столовых приборов, норовящих выскользнуть из одеревеневших пальцев. Помнил адресованные только ему мальчишеские улыбки и колющую боль в груди при мысли о неизбежности долгого расставания. Помнил обжигающий требовательный поцелуй и дрожь обветренных губ, безумное желание послать самоконтроль к чертям и поддаться эмоциям. Помнил разочарование и безысходность, плеснувшиеся в карих глазах и настойчивую потребность обнять, успокоить, пообещать, что все будет хорошо. Но вместо этого он закрепил успех. Вбил клинок в чужое сердце по самую рукоятку. Не из бесчувственной самоуверенности, но от иррационального страха. Он до безумия боялся просчитаться. Не суметь уберечь. И потерять навсегда. Поэтому лишь кисло улыбнулся, достал из кармана платок и тщательно вытер губы.

— До завтра, мистер Джонсон. — Стукнув пустой кружкой о стойку, Грег выдернул Майкрофта из размышлений. — Если не возражаете, я загляну к вам завтра прямо с утра, чтобы записать показания.

— Уже уходите, детектив-инспектор? — растерянно нахмурился Майкрофт.

— Время позднее. — Грег демонстративно глянул на часы и, перехватив бумажный пакет правой рукой, легко спрыгнул с табурета. — К тому же меня ждут дома. — Он кивнул ухмыляющемуся де Мергилье и заторопился к выходу.

***

Вопреки своему заявлению Грег направился в противоположную от парковки сторону. Он отошел на расстояние достаточное, чтобы шум прибоя перекрыл звуки музыки и разговоров, а фонари перестали подсвечивать колышущиеся от легкого бриза заросли кустарника. Он смотрел с возвышения вниз, на угадываемый в темноте водный простор и пытался определить, с какого расстояния посторонний зритель мог бы заметить развернувшуюся в прибрежной полосе драму.

— Вчера была вторая ночь новолуния, так что видимость была еще хуже, — голос прозвучал прямо над ухом, и Грег непроизвольно дернулся, едва не выронив прижимаемый к груди пакет.

Бледный от природы Холмс неясным пятном маячил на фоне темного неба. Еще днем Грег отметил, насколько менял его облик светло-бежевый костюм по сравнению с консервативным лондонским нарядом. Делал его более доступным и понятным. Что, впрочем, наверняка было лишь иллюзией. Черный зонт сменила белая трость с гладким набалдашником, и весь образ в целом навевал ассоциации с классическим английским привидением.

— Проклятье, Майкрофт! Нельзя вот так подкрадываться! Вы загоните меня в гроб раньше времени, — прошипел Грег, судорожно хватая ртом влажный теплый воздух.

— Не преувеличивайте, инспектор. В вашей семье не зафиксировано случаев наследственных сердечных заболеваний, а результаты вашего последнего медицинского обследования впечатляют. Похоже, местный климат идет вам на пользу.

Майкрофт сделал шаг вперед и встал плечом к плечу Грега. Оба молчали, сосредоточенно вглядываясь в затопившую остров черноту. Это было знакомое уютное молчание, в такие моменты Грегу всегда казалось, что они с Майкрофтом могут общаться без слов.

— Зачем вы здесь? — Грег первым нарушил тишину и звучно поскреб подбородок. — Понятно, что не ради моей убогой персоны или тривиального отдыха. Так почему?

— Ежегодный семинар скромных государственных служащих, — в голосе Майкрофта скользнула насмешливая нотка.

— Так я и поверил, — без тени раздражения хмыкнул Грег. — И кстати, я сегодня навел кое-какие справки. Мой приятель из Интерпола нашел человека с отпечатками пальцев Филиппа Паркера, но под другой фамилией и с другим гражданством.

— А я и не знал, что у вас есть такой полезный приятель.

— Фактически, он мой дальний родственник по материнской линии. Будучи детьми, мы провели не один летний месяц в совместных каверзах. И все же. Паркер был агентом МИ6. Вы приехали сюда из-за него?

— Нет. Это была незапланированная встреча. — Тон Майкрофта затвердел и упал на пару градусов. — Фил… он уже давно отошел от дел.

— Вот уж не думал, что от службы в ваших структурах можно «отойти».

— А он и не смог. — Майкрофт негромко кашлянул. — Скажите, инспектор, а вы не находили возле тела убитого небольшой черный кейс?

— Нет. Паркер ушел из бара с кейсом? — Грег круто развернулся и попытался заглянуть в глаза собеседника. — Вы знаете, что было внутри? Полагаете, его убили из-за содержимого этого кейса?

— Да не кричите вы! — Всплеснув руками, Майкрофт настороженно огляделся по сторонам. — В отличие от видимости, слышимость тут преотличная.

— А вы не томите, — огрызнулся Грег, но голос все же понизил. — Да что у вас Холмсов за манера-то такая? Начали, так уж договаривайте. А то вытянуть из вас информацию сложнее, чем коренные зубы через нос.

Майкрофт упрямо молчал, поворачивая голову из стороны в сторону, словно прислушиваясь, а затем Грег и сам уловил шелест чужих шагов буквально в десяти-пятнадцати футах вверх по тропинке.

— Не сопротивляйтесь, — предупредил Майкрофт и резко потянул Грега на себя.

Это было уже чересчур!

Стукнувшись лопатками о ствол дерева, Грег уткнулся носом в мягкий хлопок, обтянувший напряженное плечо Холмса, и старался не вдыхать слишком глубоко. Этот запах! Летний, горчащий, от которого больно щемит в груди. Он обреченно зажмурился.

Хотел бы он иметь в себе силы оттолкнуть. Не позволить рациональному в любых мелочах Холмсу стискивать сейчас его плечи до синяков во имя великой конспирационной цели. И попутно раздирать душу в клочья, бесцеремонно вытаптывая личное пространство. Его дыхание на правом виске, биение сердца где-то у тыльной стороны ладони. Грег крепче сжал края бумажного пакета и тихо застонал, проклиная собственное слабоволие.

— Ой, там кто-то есть, — испуганно вскрикнул молодой женский голос, а затем переливчато рассмеялся. — Идем скорее. Умираю, хочу купаться.

Как это должно быть приятно: быть молодыми и беззаботным. Верить в лучшее. Позволять себе верить. Не бояться разочарований. Возрастной опыт — он словно старый камердинер-брюзга своевременно гасит яркие эмоции своего господина, уверяя, что серое желеобразное ничто, в котором ты барахтаешься изо дня в день, на порядок лучше любой мимолетной эйфории, в конце которой тебя неизменно поджидает очередная пыточная дыба. Никаких восторгов, но и никаких потрясений. Целее будешь.

Интересно, а Майкрофт позволял себе быть беззаботным хотя бы в детстве? Бездумно валяться на пляже, швырять камешки в воду, с визгом носиться в брызгах прибоя? Грег не мог представить себе взрослого Холмса купающимся в море, хотя воображение немедленно нарисовало ему Майкрофта в купальных плавках. Узкие поджарые бедра, крепкая задница. Черт побери! Такие фантазии были сейчас совершенно не к месту. Даже скромные однотонные шорты и футболка казались слишком фривольным одеянием для этого человека. Его кожа определенно очень чувствительна к солнцу, легко сгорает и требует внимательного к себе отношения. Горячая, гладкая, чуть солоноватая на вкус. Проклятье! Ну за что мне все это?

— Да отпустите вы меня, — обессиленно прошептал, а может, только подумал Грег, но Майкрофт моментально отстранился.

— Люди всегда отводят взгляд, натыкаясь на проявление чужих интимных чувств, — будто оправдываясь, произнес он. — При всем своем желании они позже не вспомнят и десятой доли того, что сейчас увидели.

— Несомненно. — Грег устало кивнул. — Спасибо, что не применили более радикальные методы.

Он на секунду вообразил, как Майкрофт стал бы изображать с ним страсть или даже совокупление. С этого Джеймса Бонда и не такое станется. Лицо и шея вспыхнули предательским румянцем, и в том определенно была виновата тропическая жара, а вовсе не те непристойности, которые Грег старательно гнал из мыслей. Подсознательно он чувствовал, что назревает буря. И не только в погодном понимании этого слова.

— Видите ли, инспектор, я должен вам кое-что объяснить и заранее прошу прощения за то, что не сделал этого раньше.

«Сейчас он признается, что нарочно дожидался подходящего момента, чтобы потискать меня в кустах, я пристукну его на месте». — Грег тяжело вздохнул, а вслух произнес:

— Вы представитель внеземной цивилизации и прибыли на эту планету для изучения нашей расы?

— Эм, нет. — В тоне Майкрофта мелькнула растерянность.

— Жаль. Всегда мечтал увидеть Землю из космоса своими глазами.

— Даже с моим влиянием вас вряд ли примут в центр подготовки астронавтов. Сожалею, — произнес Майкрофт без тени сожаления и прочистил горло. — Это касается вашего расследования.

— Вы вычислили убийцу?

— Нет. Но мне известен возможный мотив, хотя с вашей дотошностью, вы и сами узнали бы о нем через пару-тройку дней. Дело в том, что Фил страдал своеобразной одержимостью: коллекционировал уникальные жемчужины.

— А в вашей структуре неплохая пенсия.

— Достаточная. Хотя семья Фила и без того владеет приличным состоянием. Однако речь не об этом. Вчера он сообщил мне, что на днях приобрел новый экспонат у китайской триады.

— Триада не убивает своих жертв булыжником по голове.

— Зато так убивают случайные грабители.

— Предлагаете подать жемчужины в розыск? Это реально. Но нам понадобится их подробное описание.

— Увы, Фил не вел коллекционный каталог и, как я полагаю, ни одному из экспертов по жемчугу не посчастливилось видеть его коллекцию в полном объеме.

— Он скрывал ее? Но почему?

— Она не являлась предметом гордости, скорее была попыткой искупления грехов. Он верил, что таким образом сможет «отпустить» вынужденных жертв, смириться с собственными поступками. Одна жертва — одна уникальная жемчужина.

— И сколько их у него было?

— Жертв? Не уверен, что вам действительно следует это знать. Что касается жемчуга: три нити, по одной для каждого цвета: белого, черного и розового, на каждой не менее десятка жемчужин. А уж какие ассоциации у него возникали с каждым из экземпляров, мог сказать только сам Фил.

Грег молчал, пытаясь определить: хотел бы он иметь точное представление о том, к какому количеству смертей причастен сам Майкрофт? Пусть не лично, но даже если косвенно…

— Идите спать, — в конце концов, проворчал он, нашаривая на поясе светодиодный фонарик.

— А чем займетесь вы?

— А я схожу, проверю, не завалялся ли кейс с жемчугом в гараже Паркера. Тут недалеко. Мы весьма поверхностно осмотрели его сегодня днем.

— Не думаю, что это хорошая идея: ночью в одиночку бродить по пляжу, где менее чем сутки назад было совершено убийство.

— Я делаю это постоянно, — с внезапным раздражением огрызнулся Грег. — Хотя до вашего приезда у нас тут никого не убивали. — Повернувшись к Холмсу спиной, он включил фонарик и начал спускаться вниз по тропинке.

— У нас? — хмыкнул Майкрофт, пристроившись чуть позади. — Быстро же вы, однако, освоились.

— А у меня вообще очень гибкая психика, — то ли похвастался, то ли оправдался Грег.

Как ни старался, он не мог отделаться от волнения. И все из-за этого гребаного Холмса. Из-за этой дурацкой потребности ловить на себе его взгляд, обжигаться случайными прикосновениями, впитывать его голос. Зачем он приехал? Почему вцепился репейником и тащится за ним следом в эту глухую ночь? В чем его скрытый мотив? Беспокоится. Помогает. Слишком много внимания для одного бестолкового детектива-инспектора, в прошлом приятеля и заступника его младшего брата. Грег согнал с лица непрошеную улыбку и тряхнул головой. Да какая к черту разница?

***

Гараж Паркера представлял собой приземистый железобетонный прямоугольник размером примерно двадцать на тридцать пять футов с узкими бойницами окон, прорезанными прямо под крышей. Он стоял на пляже, довольно близко к прибрежной полосе, но вдалеке от остальных строений пирса. Лишь дойдя до места, Грег сообразил, что ключ от гаража остался в отделении, вместе с остальными вещами убитого. Он в замешательстве остановился и как раз собирался повернуть обратно, когда молчавший последнюю пару минут Майкрофт еле слышно цокнул.

— Вам пришлось взламывать дверь?

— Нет, у нас был ключ. — Грег настороженно прищурился. — Эй, а это еще что такое?!

Массивная стальная дверь валялась на песке, наполовину утонув в его гостеприимных объятиях.

Грег подошел ближе и посветил на петли фонариком.

— Срезаны, — многозначительно прокомментировал Майкрофт. — Кому-то очень не терпелось попасть внутрь.

Вопреки опасениям, внутри гаража было тихо и безлюдно. Кто бы ни взломал эту дверь, он или они уже покинули это место. Грег включил напольный галогеновый светильник и осмотрелся по сторонам. Было заметно, что гараж обыскивали, но обыскивали методично и без лишнего погрома: большинство вещей по-прежнему лежало на своих местах. На верстаке валялся инструмент и какие-то запчасти. На полках матово поблескивали разнокалиберные канистры, коробки и жестяные банки. В маленьком закутке, отгороженном от основного пространства массивным стеллажом, приютилась узкая койка с распотрошенным матрасом и тем месивом, что когда-то представляло собой подушку.

— И где тут, по-вашему, можно было спрятать коллекцию жемчуга? — Грег искоса глянул на Майкрофта и, не дожидаясь ответа, добавил: — Правильно, где угодно. — Достав из кармана мобильный, он набрал номер одного из констеблей и выдернул парня на дежурство. Как бы там ни было, оставлять это место до утра без присмотра не следовало.

Бросив бумажный пакет на верстак (и какого черта он не оставил его в багажнике мотоцикла?), Грег принялся с азартом осматривать гараж. Теперь, узнав об особенном прошлом Паркера, он не сомневался, что здесь непременно отыщется пара-тройка замаскированных от посторонних глаз ячеек.

— Ваши варианты? — Он хитро подмигнул Майкрофту. — Что говорится о предпочтительных местах и методах организации тайников в директивах МИ6?

Возле входа неясным пятном мелькнула тень, прогремел выстрел и один из стеллажей с громким скрежетом начал заваливаться на бок. Грег так и не узнал ответа на свой вопрос, но успел дернуть Майкрофта вниз, подминая под себя. Больно саданулся коленом об пол и в ужасе зажмурился, когда осколки смятого светильника брызнули во все стороны. Что-то увесистое рухнуло ему на спину, и Грег закусил губу, ожидая, что их с Майкрофтом вот-вот придавит неподъемной тяжестью. Но секунды бежали, грохот скатывающихся с полок вещей постепенно стих, а стеллаж по-прежнему поскрипывал где-то над их головами. Выскользнувший из рук фонарик откатился футов на шесть в сторону и уткнулся треснувшим при падении стеклом в стену. Теперь он высвечивал на ней маленький неровный овал — единственное пятно света в сгустившейся темноте.

Грег с опозданием осознал на коже мелкие капли, что-то брызнуло ему в лицо почти сразу после падения. Что-то мокрое и теплое. И предположения о природе этих теплых брызг были одно другого страшнее. Поскольку открытых ран на своем теле он не ощущал, то принялся слепо ощупывать голову и плечи неподвижно обмякшего под ним Холмса.

— Вы в порядке? — прошептал Грег, прильнув губами к уху Майкрофта. — Не отвечайте, просто сожмите мою руку, если с вами все нормально. — Он осторожно коснулся кисти его левой руки.

Майкрофт развернул руку ладонью вверх и сдавил предложенные пальцы. Крепко и уверенно. И, кажется, Грега это немного успокоило. К тому времени Майкрофт успел оценить сложившуюся ситуацию и согласился с невысказанным решением Грега: следовало дождаться подкрепления. Неизвестно, сбежал ли таинственный стрелок или все еще прячется в где-то темноте. Неизвестно, один ли он. Выдавать сейчас свое точное местонахождение, пытаясь выбраться из-под завала, стало бы верхом глупости.

Поэтому Майкрофт терпеливо ждал, прикрыв бесполезные в данной ситуации глаза. Ритмичный шелест волн убаюкивал и, кажется, он даже ненадолго задремал. Вопреки всей нервозности ситуации, Майкрофт чувствовал себя защищенным, но отказывался анализировать истинную причину этого состояния. Он не знал, были ли тому виной надежность и тепло тела Грега, прикрывавшего его со спины, или почти невесомое касание его пальцев в районе затылка. Возможно, уверенность Майкрофта основывалась на банальной интуиции. Сейчас это не имело ни малейшего значения.

Он очнулся от трели мобильного в кармане Грега, а минуту спустя снаружи послышался шум подъехавшего автомобиля.

— Шеф, вы здесь? — выкрикнул молодой мужской голос, а затем вдруг резко стало светло.

По счастливому совпадению, констебль проявил инициативу и прибыл в компании сержанта.

Неприятно саднили ободранные при падении ладони, покалывало в левом боку. Пыль, песчинки и затхлый запах, казалось, толстой коркой облепили горло изнутри. Первым, что Майкрофт заметил, когда свет перестал резать глаза, оказался непонятный красноватый ошметок, валяющийся на полу в каких-то двадцати дюймах от его носа. Пока полицейские разгребали завал, а Грег постанывая, спихивал с себя коробки и канистры, Майкрофт отрешенно размышлял, чем бы таким безобидным это могло оказаться. Ведь это же не кусок плоти? Он моментально представил себе острые металлические края полок, с легкостью гильотины рассекающие тело, лезвия лопнувших от тяжести стоек, гарпуны крепежных крючьев. За годы сотрудничества с правительственными службами Майкрофту доводилось видеть и не такое. Но он не ощущал у себя серьезных повреждений. Неужели Грег? Нет, тот бы непременно предупредил, если бы его зацепило. Или не предупредил бы? Что-то он подозрительно тихо вел себя после падения. Господи, это было бы так нелепо: пострадать здесь, в одном из самых благополучных мест на земле.

Оглушенный внезапной догадкой, Майкрофт пропустил момент, когда его дружно вытянули из-под стеллажа и поставили на ноги. Посеревшее лицо Грега кривилось в болезненной гримасе, щека и шея с левой стороны были усеяны подсохшими бурыми точками, а рубашку чуть ниже ключицы пропитало густое темно-красное месиво. Несколько затянувшихся секунд Майкрофт пребывал в абсолютной уверенности, что Грег серьезно ранен и вот-вот потеряет сознание от кровопотери и шока. Требовалось срочно зажать рану. Не колеблясь ни секунды, Майкрофт потянул с плеч тонкий льняной пиджак. А ведь на этом проклятом острове даже нет приличного доктора! Посчитав ткань с его внутренней стороны самой чистой из легкодоступных, годящихся для этой цели материалов, он вывернул пиджак наизнанку. Быстро скрутил в несколько слоев, одновременно перебирая в уме имеющиеся контакты, которые можно было бы задействовать в данной ситуации. Следовало вызвать вертолет и немедля доставить раненого в центральную больницу Тортолы, хотя Майкрофт понимал, что лишен здесь привычного влияния, и наверняка пройдет час, а то и больше, пока прибудет транспорт. Такая потеря времени грозила стать фатальной. Значит, вместо вертолета придется воспользоваться катером, если они смогут двигаться со скоростью хотя бы 40 узлов в час… Он замер, соображая, с какого края будет удобнее разорвать рубашку Грега, от которой следовало избавиться, чтобы получить прямой доступ к ране.

— Вы побледнели, с вами все в порядке? — слишком бодро для умирающего произнес Грег и подхватил Майкрофта под локоть. Затем проследил направление его взгляда и ткнул указательным пальцем прямо в центр мнимой раны. Задумчиво облизнул измазанный палец и, причмокнув, констатировал: — Тамарилло! Эх, не донес я подарок де Мергилье до дома.

Фрукт. Обычный для этой местности фрукт с красной мякотью! Ощутив легкое головокружение, Майкрофт покачнулся и уронил руки вниз. Отыскал взглядом разорванный бумажный пакет, который все еще валялся на верстаке, так удачно остановившем падение стеллажа. Зачем-то принялся пересчитывать куски фруктов, разлетевшиеся по всему полу, но сбился где-то на втором десятке.

— Лола расстроится, — пробормотал он, обессилено рухнув на пододвинутый констеблем металлический табурет.

— Не расстроится, — отмахнулся Грег. — Мы ей не расскажем.

Отчего-то Майкрофта невероятно взволновало это «мы».

А Грег размышлял над тем, какое гипотетическое известие, по мнению Майкрофта, должно было расстроить Лолу сильнее. Тот факт, что были уничтожены отправленные ей гостинцы? Или то, что Грега пытались если не убить, то, как минимум, покалечить? А может, ее должны были расстроить те пятнадцать-двадцать минут, в течение которых Грег тесно прижимался к распластанному по полу Майкрофту и боролся с искушением поцеловать доверчиво подставленную шею?

***

Сегодня детективу-инспектору Грегори Лестрейду катастрофически не хватало ресурсов.

Он не выспался. Тело ныло после вчерашних приключений, а навязчивые воспоминания только усугубляли и без того мрачное настроение. Вынырнув в пять утра из очередного мутного сна, он сполз с кровати и, как был, в одних трусах, вышел на веранду. Его дом стоял на берегу моря и ежедневные заплывы в соленой воде были одним из немногих неоспоримых плюсов этой «ссылки». Вода всегда дарила Грегу умиротворение, наполняла решимостью.

Море было неспокойным, но Грег проплыл в это утро даже больше, чем обычно. Затем приготовил себе нехитрый завтрак и собрался на работу. Он заскочил к Майкрофту по пути в отделение, как и планировал, чтобы записать показания, но, сколько ни стучал в дверь бунгало, ему так никто и не открыл. Грег полагал, что Холмс вряд ли принадлежит к той породе людей, которые беспробудно спят до полудня. Хотя вчерашний вечер оказался непростым, и любой нормальный человек, к тому же находящийся в отпуске, мог позволить себе поваляться часов до девяти. Однако Грег никогда не причислял братьев Холмс к категории нормальных. Наверное, Майкрофт куда-то ушел. Вот только куда? Оставалось надеяться, что он не уехал бы домой не попрощавшись. Грег попытался разглядеть хоть что-то сквозь темные бликующие окна, но жалюзи были закрыты, и изнутри не доносилось ни звука. Мысль о том, что вполне вероятно Майкрофт ночевал не один и поэтому не торопится подходить к двери, пришла в компании неуместного раздражения. Пнув подвернувшийся под ноги напольный горшок с цветами, Грег сунул руки в карманы брюк и зашагал к мотоциклу.

До обеда они всей командой еще раз тщательно осмотрели гараж и катер жертвы. Нашли несколько тайников: один с оружием, другой с деньгами и парочку пустых. Но никакого жемчуга. Затем Грегу позвонили из центрального отделения и отчитали за труп, который до сих пор не был доставлен на вскрытие. Пришлось менять планы на ходу. Согласно инструкции, тело и вещественные доказательства следовало перевозить в сопровождении минимум двоих сотрудников полиции. Кто-то должен был остаться дежурить в отделении. Сам Грег планировал осмотреть дом жертвы. Судя по записям в базе данных, жилище Паркера располагалось на принадлежавшем ему же небольшом острове, который наряду с другими мелкими островами входил в юрисдикцию центрального отделения, однако запрашивать у них ордер стало бы долгим и непродуктивным занятием. Поэтому Грег решил наведаться туда в обход стандартной процедуры. Сам он так и не освоил управление водными видами транспорта, и теперь ему требовался сотрудник, умеющий управлять катером. Сержант или любой из констеблей хорошо подошли бы на эту роль, но они были заняты, а брать с собой кого-то из местных жителей Грег посчитал неразумным.

Он крутанулся в офисном кресле и покосился на бесполезный в такую жару вентилятор, гоняющий раскаленный воздух под потолком. В тысячный раз смахнул со стола вездесущий песок. Сняв трубку, набрал номер одного из сержантов миграционной службы, с которым стал почти приятелем в период своего пребывания на Тортоле.

— Привет, Дебо! Ты часом не выходной сегодня? Отлично! Слушай, ты не мог бы съездить со мной на один из островов? В частном порядке. Да, я знаю о штормовом предупреждении. Так ведь еще не началось, а мне край как надо попасть туда до ливня. Ну, подумаешь, не успеешь домой вернуться. Заночуешь у меня, выпьем пива, посмотрим в записи лучшие моменты северолондонского дерби. — Прижав трубку плечом к уху, Грег поднялся с кресла и рассеянно шагнул к окну. — Я просто не знаю, к кому еще обратиться.

— Я мог бы сопроводить вас. Если моя кандидатура вас устроит.

Бесстрастный, твердый голос, от которого у Грега всякий раз пробегали мурашки по коже. Майкрофт чинно прошествовал по дощатому полу веранды, постукивая тростью в такт шагам, и остановился напротив Грега с противоположной стороны распахнутого настежь окна.

— Ладно, приятель, я понял, перезвоню тебе позже. — Грег положил трубку и, прихлопнув ладонями подоконник, пристально глянул на Майкрофта. — Где вас носило?

— Верю, инспектор, мы с вами состоим не в тех… отношениях, что заставляют людей отчитываться друг перед другом.

«Отношениях» — сказал, словно раздавил мерзкое насекомое.

— Вот закрою в камере, будут вам отношения, — проворчал Грег.

— А вы все так же импульсивны. — Майкрофт натянуто улыбнулся.

— Напротив. Я крайне последователен и рационален в своих желаниях.

Майкрофт еще сильнее скривил губы, словно страдал от невыносимой зубной боли. Разговор опять сворачивал в опасное русло. Поняв это, Грег опустил взгляд и сделал несколько глубоких вдохов.

— Так что, вы и вправду умеете управлять катером?

— Более того. У меня даже имеется международный сертификат Британской Королевской яхтенной ассоциации.

— Что ж, тогда нам следует поторопиться. Ближе к концу дня синоптики обещают шторм.

***

После недолгих размышлений Грег остановился на самом простом варианте. Он отстегнул замок на тросе и разорвал предупреждающую полицейскую ленту. Кивком указал на катер Паркера.

— Справитесь?

Майкрофт пренебрежительно хмыкнул.

— К вашему сведению, я справлюсь даже с межатлантическим лайнером.

— А чего с ним справляться-то? Эта махина просто плывет, куда ей заблагорассудится, а капитан делает вид, будто может ею управлять. Вот мелкие суденышки куда как капризнее, чуть зазеваешься, и наступят кранты. Я уж молчу о парусниках.

Пока взгляд Грега мечтательно блуждал вдоль линии горизонта, Майкрофт перебрался на катер и склонился над приборной панелью. Все верно, дело прежде всего. Шагнув на борт, Грег вытащил из заднего кармана брюк сложенную в несколько раз карту и, сев на скамейку, расправил ее на коленях.

— В округе частных островков — пруд пруди. Я взял карту, чтобы не промахнуться, но все равно слабо представляю, в какую сторону нам плыть. — Он покрутил смятое изображение из стороны в сторону и обреченно вздохнул. — Взгляните. Может, вам эти закорючки скажут больше.

Майкрофт даже не обернулся, продолжив изучать приборы, и Грег попытался унять вспыхнувшее раздражение. Его руки слегка подрагивали, но скорее от общей нервозности, чем от злости. Казалось бы, ну что такого особенного может случиться в этой поездке? Со стороны их с Майкрофтом общение могло выглядеть сдержанным и подчеркнуто формальным, но оба чувствовали это неловкое напряжение, возникающее из ниоткуда при каждой новой встрече.

— Эй, мистер, я вообще-то с вами разговариваю! — рявкнул Грег. Слишком резко. Он досадливо скривился.

— Мне не нужна ваша карта.

Словно два попеременно вращающихся магнита, удерживаемые на месте третьей силой, они то притягивались с неимоверной мощью, то отталкивались. Временами Грег готов был наплевать на гордость и разум, набраться решимости и вытряхнуть Майкрофта из этого мнимого панциря, чтобы поговорить начистоту. Без лжи и притворства обсудить сложившуюся ситуацию. А в следующий момент обзывал себя идиотом и тряпкой, неспособным принять отказ. Такие эмоциональные горки ужасно выматывали. Иногда Грегу мерещилось, что он начинает понимать мотивы и скрытые желания Холмса, но в конечном итоге это ощущение оказывалось ложным.

— Даже если вы бывали прежде на острове Паркера, вовсе не факт, что вы сможете добраться до него по памяти. У нас нет времени наугад тыкаться в каждый похожий островок.

— Подойдите сюда. — Майкрофт снисходительно усмехнулся и поманил Грега пальцем. — Ну же. Тут есть такая замечательная вещь, как GPS-навигатор. Он позволяет…

Грег запоздало вспомнил, как сержант упоминал о навигаторе, обещая проанализировать перемещения Паркера за последнюю пару недель.

— Я знаю, что представляет собой навигатор. — Преувеличенно спокойно свернув карту, Грег убрал ее в бардачок. — И раз вы в курсе, куда нам надо двигаться, прекращайте выделываться и заводите мотор.

Именно в тот момент Майкрофт осознал, что его действительно тянет выделываться перед Лестрейдом. Умом, знаниями, любым доступным способом. Боже, как низко он пал! Сама мысль об этом ужасала. Но еще неприятнее оказался тот факт, что за каких-то одиннадцать месяцев Грег обзавелся новой сердечной привязанностью. Хотя возможно, так будет лучше для него. Для них обоих. Вряд ли он способен дать Грегу тепло и тихую радость, которую тот наверняка ищет в отношениях. Майкрофт всегда был унизительно неловок в подобного рода вещах. Определенно, все, что ни делается, все к лучшему.

Грег развалился на пассажирской скамейке и честно пытался глазеть по сторонам, но вопреки воле его взгляд всякий раз возвращался к Майкрофту. К его спине с идеальной осанкой и чуть развевающимся фалдам пиджака. К угадывающимся под брюками крепким ягодицам и длинным ногам. Просто удивительно, как этот поджарый мужчина ухитрялся мгновенно заполнять собой все доступное пространство, и мысли Грега в придачу. Глупо. Ужасно глупо наступать на одни и те же грабли во второй раз, позволить себе еще сильнее завязнуть в чувствах к Холмсу, который однозначно дал понять, что Грег его совершенно не интересует.

Чтобы избавиться от наваждения, Грег поднялся со скамейки и встал слева от Майкрофта. Теперь он держался за поручень и смотрел строго вперед, однако его сердце стучало все быстрее и быстрее с каждым новым ударом волн. От Майкрофта знакомо пахло раскаленным на солнце вереском и летом, но не надоедливым карибским летом, а сладким беззаботным летом на лугах Соммерсета. Дарующим свободу и эфемерные крылья, сулящим невообразимые чудеса.

— Вы познакомите меня с Лолой? — Майкрофт покрепче перехватил штурвал и покосился на Грега.

— Если пожелаете. — Грег неопределенно пожал плечами. — Только учтите, она боится всего нового и частенько прячется от незнакомцев. Такая ужасная трусиха!

Его лицо озарила теплая задумчивая улыбка, и Майкрофт вспылил.

— Но вы же не думаете, что эта странная робость помешает ей сбежать от вас с каким-нибудь тренером по фитнесу? — с едкой ухмылкой протянул он.

Грег резко повернул голову и смерил Майкрофта взглядом скорее удивленным, чем обиженным.

— Простите. Я не должен был…

— Ерунда. Дело прошлое. Хотя воспитанные люди обычно остерегаются шутить на подобные темы. — Отвернувшись, Грег вновь уставился на водный простор. — Кстати, а у вас есть личный тренер по фитнесу? — непринужденно поинтересовался он спустя минуту.

— У меня есть личный консультант, который следит за моим физическим прогрессом и составляет для меня программу тренировок.

— Держу пари, он молод и может похвастаться красивым прокачанным телом, я прав?

— Это логично. Любой специалист в определенной области, который обучает других, должен в первую очередь сам преуспеть в этом направлении.

— Признайтесь, вам нравится на него смотреть.

— Это заложено в суть человеческой природы — восхищаться совершенством. Но это вовсе не означает, что я хотел бы перевести наши с ним деловые отношения на более интимный уровень. Для меня он ничем не отличается от остальных наемных работников.

— Говорят, у качков маленький член.

Грегу нравилось наблюдать, как медленно розовеют высокие скулы, то ли от смущения, то ли от раздражения. Все равно со дня на день Майкрофт покинет острова, и больше они никогда не увидятся. Или встретятся лет через десять — пятнадцать, когда Грег станет совершеннейшей развалиной, выйдет в отставку и решит напоследок проведать родную Британию.

К тому же в этом таилось какое-то особенное удовольствие, сродни эйфории: потеряв осторожность, подначивать самого Майкрофта Холмса.

— Это распространенное заблуждение. Употребление стероидов, которые отдельные спортсмены так необдуманно добавляют в свой рацион, может существенно уменьшить тестикулы. Но, увы, занятия спортом не в состоянии изменить размер пениса, ни в меньшую сторону, ни в большую.

Шумно сглотнув, Майкрофт оттянул пальцем ворот рубашки, а затем и вовсе расстегнул верхнюю пуговицу. Грег довольно хмыкнул: «Похоже, это все-таки было смущение».

***

Высадившись на остров, они сразу направились в сторону ближайших построек. То, что Грег поначалу принял за большой сарай, оказалось жилой хижиной (язык не поворачивался назвать эту лачугу домом).

— Не пожалел денег на покупку острова и жемчуг, но сэкономил на жилище. — Грег недоуменно поскреб затылок.

— Фил не придавал большого значения бытовым мелочам.

— По-вашему, нормальный дом — это мелочь? Да у него гараж приличнее выглядит.

— Гараж стоит на чужой территории, он обязан быть более защищенным.

— Мне не понять ход ваших уникальных мыслей. — Грег поднял щеколду (замок на двери отсутствовал, похоже, он даже не был тут предусмотрен) и шагнул внутрь.

Неприятный запах насторожил его прямо с порога. Вариантов было не так уж много, и Грег довольно быстро отыскал его источник.

— Это не может быть кровью Фила, — задумчиво произнес Майкрофт, разглядывая большую бурую кляксу, растекшуюся по подушке, простыне и спинке полуторной кровати.

— Конечно, нет. Это огнестрел. — С привычной сноровкой натянув криминалистические перчатки, Грег ощупал подушку, затем осторожно приподнял матрас. Опустившись на колени, заглянул под кровать и вытащил оттуда пулю. — Я, конечно, не баллистик, но калибр очень похож на тот, которым вчера стреляли в нас с вами. — Он поднялся на ноги и пихнул пулю в пакет для улик. — Отдам на экспертизу, но боже, как же тут все долго! — Он сокрушенно покачал головой.

— Скучаете по Скотланд-Ярду, — понимающе кивнул Майкрофт.

— Скорее, по детальным и своевременным экспертным заключениям, — фыркнул Грег. — Опять же, я не криминалист, но, на мой взгляд, убийство произошло от двенадцати до двадцати четырех часов назад. Видите, вот эти сгустки еще не окончательно высохли.

— Убийство? Вы уверены?

— Я ни в чем не уверен. Но пятно расположено в верхней части кровати. Скорее всего, жертва лежала. Обычно люди лежат на подушке головой, а не ногами, следовательно, у нас выстрел в голову, а это почти стопроцентная смерть. Хотя, конечно, жертва могла сидеть на кровати и получить пулю в нижнюю часть туловища. Но вот тут видны белые крошки, похожие на осколки кости, а вот этот сгусток очень напоминает серое вещество. В центре постели пятно слишком ровное и более светлое, как будто кровь просачивалась сквозь дополнительный слой ткани. Наверное, кровать была накрыта покрывалом или тонким одеялом. Возможно, оранжевым. Эти волокна, торчащие из отверстия в подушке, явно отличаются по цвету и составу от остальных. В нем-то и унесли труп. Хотя можно предположить, что жертва сама завернулась в плед и отправилась погулять. Но на полу осталась обувь. — Грег взял одну из бежевых парусиновых туфель и перевернул подошвой вверх. — Мужские. Размера десять с половиной или даже все одиннадцать. У Паркера нога значительно меньше. И вряд ли наша жертва решила прогуляться босиком.

— Одиннадцать, — почти беззвучно выдохнул Майкрофт и судорожно сглотнул.

— С вами все в порядке? — Грег нахмурился. — Может, вам стоит выйти наружу и подышать свежим воздухом?

— Нет. Мне надо позвонить. — Отвернувшись к окну, Майкрофт нашарил в кармане мобильный. Его руки заметно подрагивали. Набрав по памяти нужный номер, прижал телефон к уху. — Статус? — отрывисто произнес он. — Вы уверены? Хорошо. Тогда я бы хотел, чтобы вы выяснили… — Выдержав паузу, он опустил руку с телефоном и недоуменно уставился на экран.

— Связь пропала? — участливо поинтересовался Грег. — В плохую погоду тут вечная проблема с сотовой связью.

Майкрофт буравил взглядом значок «Сеть отсутствует», однако тот не торопился исчезать.

— Заберитесь повыше, на крышу, к примеру. Или просто поднимите руку с телефоном. Может, поймаете сигнал.

— Спасибо, что не посоветовали влезть на дерево. — Майкрофт саркастично скривил губы. — И как, по-вашему, я смогу разговаривать по телефону, если подниму его вверх?

— Через гарнитуру или громкую связь.

— У меня нет с собой гарнитуры, а громкая связь… — Он на секунду запнулся. — Нет, исключено.

— Делайте, что хотите, только не нарушайте целостность места преступления. — Обиженно засопев, Грег махнул рукой и вышел на улицу.

***

— Инспектор, если вы не бросите рыскать по острову в ближайшие полчаса, нам придется здесь заночевать. — Майкрофт в очередной раз вынул из кармана бесполезный мобильник, прищурился на экран и убрал телефон обратно.

— Я должен понять, куда делся труп, — упрямо мотнул головой Грег. — После тропического ливня искать следы вне помещения будет бесполезной тратой времени.

— А вам не все равно?

— Нет.

Грег прекрасно понимал опасения Майкрофта. Он и сам предпочел бы спрятаться от шторма в каком-нибудь другом, более уютном месте, но не мог уехать, не убедившись, что сделал все возможное.

— Почему вы игнорируете второй причал?

— Здесь есть второй причал? — Грег возмущенно вскинул голову — Вы знали и молчали об этом?

— Я полагал, вы и сами заметили его, когда осматривали остров.

— Я искал свежевскопанный участок земли, место, где могли зарыть труп. Я не смотрел в сторону моря!

— Вот только не нужно обвинять меня в собственной невнимательности!

— Да я и не собирался, — проворчал Грег, с кряхтением поднимаясь на ноги и отряхивая мусор с колен. — Я хотел обвинить вас в отсутствии навыков командной работы. Или вы намеренно тянете время, чтобы познать все прелести тропического ливня в здешнем дырявом сарае? Так я мог бы организовать вам точно такое же приключение на Сент-Тьерра, стоило лишь попросить.

— Северная оконечность острова, недалеко от участка, засаженного гваяковыми деревьями. — Оскорбленно поджав губы, Майкрофт махнул тростью, указывая направление.

Грег смерил его задумчивым взглядом.

— Шерлок хоть и болтал много лишнего, но по крайней мере стремился озвучивать собственные выводы, а вы… Никогда не знаешь, что у вас на уме. — Он развернулся и зашагал в нужную сторону.

— Надеюсь, инспектор, вы не пребываете в плену нелепого заблуждения, будто хотя бы единожды смогли узнать и постичь в полном объеме тот хаос, что творился в голове моего младшего брата? — С легкостью догнав Грега, Майкрофт подстроился под его размашистый шаг.

— Возможно, что пребываю. — Грег рассеяно потер лоб и на секунду зажмурился. — И ужасно скучаю по этому упрямому засранцу.

Было очень эгоистично завидовать глубине тех отношений, что сформировались между Лестрейдом и Шерлоком. Больно и непродуктивно. Достав телефон, Майкрофт уточнил время.

— Двадцать минут, инспектор. У вас осталось не более двадцати минут.

***

Волны с неустанной яростью набрасывались на берег, осыпая дощатую поверхность пирса мелкими брызгами. Опасаясь за сохранность собранных улик, Грег поднялся вверх по склону и сложил пакетики стопкой под защитой оголенных корней дерева, для надежности придавив сверху увесистым булыжником. Среди улик была щепка с бурыми пятнами, очень похожими на кровь, которую Грег отколол от одного из бревен пирса, оранжевая нить, зацепившаяся за металлическую скобу, и круглая потертая монета с квадратным отверстием по центру, похожая на китайский талисман.

— У вас все равно заберут дело Паркера, как только суперинтендант центрального отделения узнает о втором убийстве. — Майкрофт непонимающе хмурился. — Я не вижу ни одной веской причины, чтобы так упираться.

— Не заберут. Без второго тела на основании одних только пятен крови они не смогут возбудить дело. А значит, у них не будет формального повода забрать расследование смерти Паркера.

— Тогда какой резон был искать второе тело по всему острову?

— Во-первых, это служебная добросовестность, — веско произнес Грег. — А во-вторых, я надеялся найти улики, которые помогли бы мне раскрыть первое преступление.

— И что же вы такой добросовестный не сработались с начальством на Тортоле?

— Потому и не сработался. — Грег криво усмехнулся. — Там половина Управления на серой зарплате у нелегальных картелей, группировок и отдельных представителей криминального мира. Когда на втором месяце службы меня убедительно попросили «закрыть глаза» на одно «маленькое недоразумение» за более чем щедрое вознаграждение, я понял, понятие правосудия здесь слишком разнится для отдельных групп граждан.

— Надеюсь, ваш отказ не был необоснованно резким? — с подлинной тревогой уточнил Майкрофт.

— Очевидно, что нет. Я ведь не самоубийца. — Грег беспечно пожал плечами. — И как видите, все еще жив и относительно цел.

— Мне крайне жаль. Я должен был…

— Прекратите. Мое благополучие — совершенно не ваша забота, — отрезал Грег и, круто развернувшись, начал спускаться обратно к пирсу.

«Заблуждаетесь», — подумал Майкрофт, но вслух не произнес ни слова.

@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг PG-13, Антея, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

[Shae]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик: Не друзья

[n_a_u]

Название: Не друзья
Автор: n_a_u
Бета: Rama-ya-na, Талина2010
Размер: мини, 2800 слов
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Категория: слэш
Жанр: PWP, драма
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: У Майкрофта Холмса хорошая фантазия.

Майкрофт тянется к тарелке с бисквитами и думает, что после развода Грега словно подменили.

Он перестал засиживаться в Скотланд-Ярде, но и дома перед телевизором его теперь не найти. Грег ходит на свидания с яркими неординарными женщинами, но ни одна не задерживается рядом с ним надолго. Два раза в неделю он играет в футбол с приятелями, исправно посещает тренажерный зал и не пропускает ни одного домашнего матча «Арсенала».

Грег утверждает, что они с Майкрофтом друзья. Майкрофт мог бы возразить, но отчего-то все время отмалчивается. У Майкрофта Холмса не может быть друзей, никогда не было: такой уж он человек. Грег является уникальной аномалией в его жизни, и Майкрофт все ждет, когда он прозреет и перестанет звонить.

Они пьют чай на террасе кафе неподалеку от офиса Майкрофта. Грег только вчера вечером возвратился в Лондон. Отдыху за границей он предпочел отпуск, проведенный с семьей брата в родном графстве Сомерсет.

— Валяться в одиночку на пляже? Да я бы сдох там от скуки! — Грег картинно закатывает глаза. — А ты куда планируешь съездить?

«Хорошо бы в Антарктиду», — думает Майкрофт, промакивая салфеткой капельки пота, выступившие над верхней губой. А вслух произносит: — Пока не думал. Если помнишь, я плохо переношу жару.

— Тогда давай следующим летом махнем в Исландию. — Грег заговорщически подмигивает. — Айслэнд — лучшее место отдыха для Айсмэна, — дурачится он, подражая голосу из рекламы туроператора.

— Давай.

Майкрофт соглашается без лишних раздумий, потому что не верит в серьезность этого предложения. Не то, чтобы он считает Грега несерьезным человеком. Просто кто по собственной воле согласится провести отпуск в стране льдов вдвоем с Майкрофтом? Всего лишь безобидная шутка. Попытка поддержать, и Майкрофт воспринимает ее соответственно.

— Научил Джозефа плавать. А то разве это дело?! Уже взрослый пацан, живет возле побережья, а воды боится.

У Майкрофта прекрасная память. В редкие моменты слабости он думает, что это его расплата. Вселенная поддерживает незримый баланс. Он помнит всех женщин, с которыми Грег ходил на свидания за прошедший год.

— Как поживает Кэтрин?

— Мы разошлись. Ничего не вышло. — В тоне Грега нет ни намека на сожаление.

По необъяснимой для Майкрофта причине у Грега нет детей. Они никогда не обсуждали эту тему, а в медицинских записях четы Лестрейд не нашлось упоминаний о проблемах с репродуктивными функциями. Со стороны все это выглядит грандиозной несправедливостью. По-хорошему, Грег должен был к этому возрасту уже воспитывать своих детей, а не мотаться на выходные к брату, чтобы порезвиться с племянниками.

— Мои сожаления.

— Не стоит. Она оказалась не тем, что мне нужно. — Грег внимательно смотрит на Майкрофта.

«А что тебе нужно?» — вертится на кончике языка, но сегодня у Майкрофта нет настроения участвовать в философской дискуссии о женщинах.

Грег — отзывчивый умный человек. Но его отличительная особенность не в накопленных знаниях, а в понимании. Грег многое замечает и схватывает на лету, и Майкрофт в точности знает, когда следует отвести взгляд.

— У тебя же сегодня тренировка? — будто невзначай напоминает он, вынимая из кармашка жилета брегет, чтобы уточнить время.

— Нее, сегодня из меня плохой полузащитник. — Грег ставит чашку на стол и разводит руками. — Представляешь, полез на дерево снимать котенка для Ребекки и разодрал ногу о ветку. — Отодвинувшись от стола, он с гордостью демонстрирует Майкрофту глубокую царапину на внутренней стороне бедра чуть выше колена. — Пришлось даже наложить пару швов. Врач рекомендовал дней десять поберечь ногу. — Грег поддергивает шорты чуть выше, предлагая оценить полный масштаб трагедии.

У Грега красивые мускулистые ноги. Майкрофт всегда это подозревал, но сегодня получил визуальное тому подтверждение. Сердце отстукивает чечетку, ладони липкие от пота. Проклятая жара! Опомнившись, Майкрофт закрывает глаза и делает серию размеренных вдохов. Неодобрительно качнув головой, хватается за заварник, чтобы скрыть нервозность.

— Тебе что, пятнадцать?

— Ерунда. До свадьбы заживет.

— Только не говори мне, что ты вновь готов ввязаться в авантюру под названием брак.

Сейчас Майкрофт опасается смотреть Грегу в глаза, поэтому сосредотачивает внимание на том, как он подносит чашку ко рту, как делает глоток и задумчиво облизывает губы.

— Знаешь, завтра я проставляюсь перед парнями за свой день рождения. Паб «Тринити», семь вечера. Ты включен в число приглашенных.

— Увы, завтра я не смогу, — привычно лжет Майкрофт и вглядывается в узорчатый рисунок на блюдце, словно надеется найти зашифрованную в нем подсказку.

Грег уже не в первый раз пытается познакомить его со своими приятелями, но никогда не настаивает. Зачем ему это нужно, Майкрофт так и не понял.

— Кстати, спасибо за подарок, — произносит Грег, многозначительно понизив голос, и Майкрофт испытывает непреодолимую потребность уменьшить ценность своего жеста в его понимании.

— Антея уверила меня, что эффект будет просто потрясающим. Он притягивает женщин, словно магнит. Ни одна не устоит.

То ли намек оказался слишком явным, то ли Грег уловил его замешательство и сделал правильные выводы. Любой другой человек из окружения Майкрофта с готовностью поверил бы в то, что он поручил выбор подарка своей помощнице.

— Значит, этот одеколон действует исключительно на женщин? — невинно уточняет Грег и приглаживает ладонью волосы, зачесывая их назад.

— Насколько мне известно, производитель не дает никаких гарантий, — в тон ему отвечает Майкрофт, улыбаясь самым уголком губ.

За время отпуска Грег загорел и сменил прическу: теперь короткие серебристые виски оттеняют более длинные темные пряди на затылке. Майкрофт считает такую смену имиджа мальчишеством, позерством, но втайне мечтает запустить пальцы в эту взъерошенную шевелюру, ощутить мягкость и объем волос, оттянуть голову Грега назад и поцеловать его прямо в губы.

— А как ты выбрал аромат? — Грег с любопытством прищуривается. — Взял тот, который больше нравится тебе, или тот, который, по твоему мнению, лучше подойдет мне?

— Конечно, последнее. Это ведь твой подарок.

Майкрофт привык оставаться наблюдателем, привык воздвигать незримую преграду из безразличия между собой и остальными людьми. И никак не решается сделать исключение для одного конкретного человека. Так он чувствует себя более уверенно. Менее уязвимо.

— Тогда ты должен оценить конечный результат. — Склонив голову к правому плечу, Грег замирает в этом положении. — После нанесения на кожу он всегда пахнет чуть иначе.

Майкрофт прослеживает взглядом скульптурную линию его подбородка, затем привстает, нагибается над столом и невозмутимо втягивает носом воздух в непосредственной близости от шеи Грега. И борется с желанием нарушить все мыслимые правила приличия и провести языком вдоль яремной вены, от воротника до мочки уха.

— Идеально тебе подходит. Как я и предполагал.

Сегодняшний вид Грега сильно отличается от обычного: рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, демонстрируя кусочек загорелой, покрытой редкими темными волосками кожи, на шее под рубашкой болтается красный шнурок с тремя металлическими подвесками. При каждом движении Грега подвески покачиваются то появляясь, то вновь исчезая из виду. Сам того не осознавая, Майкрофт раз за разом возвращается взглядом к этой точке и ждет очередного отблеска.

— Это мои обещания, — отбросив веселье, сообщает Грег и накрывает подвески ладонью. — Так проще всего о них помнить.

Друзья всегда говорят друг другу о главном. Майкрофт не может считаться другом, отказывая Грегу в такой привилегии.

Майкрофт смотрит на его руки и нервно сглатывает. Грег всегда очень активно жестикулирует во время разговора. Иногда Майкрофту кажется, что, если Грегу запретить двигать руками, он не сможет связать и двух слов. Казалось бы, следить за жестами собеседника в подобной ситуации — самое безопасное занятие, но для Майкрофта это кратчайший путь к катастрофе.

Потому что у Грега совершенно неприличные руки.

Один лишь их вид порождает десятки бесстыдных мыслей и желаний. Восхваляя руки своих муз, поэты обычно говорят о длинных музыкальных пальцах, о хрупких запястьях и об элегантных кистях. Но у Грега крепкие пальцы и крупная ладонь, которую невозможно заподозрить в хрупкости даже на мгновение. Майкрофт украдкой смотрит на свою руку и понимает, что пальцы Грега вполовину толще его собственных. От осознания этого факта мысли плавятся и теряют четкость.

Жара стоит в Лондоне уже вторую неделю. Когда же наступит благословенная прохлада?

Сегодня Майкрофту никак не удается отвлечься от наваждения.

Прервать эту добровольную пытку — самое мудрое решение, а Майкрофт всегда считал себя мудрым человеком, поэтому он встает из-за стола и, сославшись на срочный рабочий вопрос, торопливо прощается с Грегом.

***

Время близится к полуночи.

Майкрофт сидит на диване в своей гостиной. Один. Дочитав последнюю страницу отчета, он откладывает папку с рабочими документами на журнальный столик и снимает очки. Круговыми движениями растирает ноющие от усталости виски. Вспоминает руки Грега. Его пальцы — загорелые, подвижные, с аккуратно обрезанными ногтями.

Представляет, как Грег массирует ему голову, затем медленно спускается вдоль шеи к плечам, ослабляет узел галстука и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Проводит по животу и кладет ладони на бедра. Его руки жгут кожу даже сквозь плотную ткань брюк.

Откинув голову на спинку дивана, Майкрофт сползает чуть ниже и принимает полулежачее положение. Воскрешает в памяти бесстыдные пальцы Грега и разводит колени в стороны.

Указательный уже сам по себе стал бы серьезным испытанием. Он бы дразнил снаружи, осторожно вжимался и отступал, вычерчивал замысловатые спирали, дожидаясь, когда Майкрофт потеряет бдительность, а затем без предупреждения проник бы внутрь. Болезненно и сладко. Весомо.

Задрожав, Майкрофт кладет ладонь поверх ширинки и сжимает наполовину затвердевший член. Облизывает пересохшие губы.

Ну же! Продолжай. Чуть вперед и почти до конца обратно. Еще. Вот так. Глубже.

Он расстегивает брюки и приспускает резинку боксеров. Представляет, как суставы воображаемого пальца по очереди протискиваются сквозь тугое кольцо мышц. Словно нанизанные на гибкий прут шарики разного размера. Первый поменьше, второй побольше.

Обхватив ладонью член, Майкрофт начинает дрочить в такт фантазии. Воображение рисует ему, как отвыкший от подобных манипуляций анус неохотно растягивается, повинуясь уверенному натиску, а затем еще плотнее сжимается, пропустив сустав внутрь. Как при обратном движении пальца плоть тянется вслед за ним, тесно обхватив по всей длине, напряженная и покрасневшая, и разочарованно отпускает, не в силах удержать. Майкрофт тихо скулит и кусает губы, ритмично вбивается в собственный кулак. Сглатывает слюну, чтобы смочить горло, и не замечает ее соленый металлический привкус.

Яркие ощущения постепенно затухают, и Майкрофт мысленно добавляет к первому пальцу второй, и это… Ох! Это так много. У большинства его прежних любовников член был тоньше, чем эти два пальца в обхвате. Хорошо, вот так. Побольше смазки. Пошлые хлюпающие звуки рождаются из ниоткуда и заглушают слабые стоны. Воздух царапает глотку, а перед глазами маячат три блестящих подвески на красном шнурке.

Теперь Грег трахает его задницу уже двумя пальцами. Двумя прекрасными толстыми пальцами. И Майкрофт елозит по дивану, развратно вскидывая бедра им навстречу, пытаясь развести ноги еще шире. Он представляет, как подушечка среднего идеально упирается в нужную точку на излете каждого движения и нежно очерчивает ее, словно изучая. Периодически протяжно надавливает, чтобы выжать очередную жемчужную каплю удовольствия, которая скатится к остальным и станет частью густой горячей массы, заполнившей низ живота.

Обведя большим пальцем скользкую от предэякулята головку, Майкрофт вздрагивает всем телом. Слишком остро! Давится воздухом и замирает, чувствуя характерную ноющую тяжесть в яйцах.

«Ш-ш-ш, притормози, — шепчет в его голове голос Грега. — Мы с тобой еще не закончили».

Послушно опустив руку, Майкрофт стискивает член у основания, а спустя пару секунд осторожно оттягивает поджавшуюся мошонку. Грег смеется хриплым грудным смехом, изгибая губы в довольной ухмылке, выставляя напоказ ровный ряд крепких зубов. Майкрофт приподнимается ему навстречу в надежде на поцелуй, но находит лишь пустоту и разочарованно роняет голову обратно на диван.

Такой близкий и такой недостижимый.

Сказывается долгое воздержание. Каким бы необъятным ни казалось желание, Майкрофт понимает, что три таких пальца в первый же раз он точно не сможет принять.

«Позже, — обещает Грег. — Мы сделаем это постепенно».

Майкрофт кивает, не позволяя эмоциям и здравому смыслу прогнать эту расползающуюся по швам картинку.

Он вспоминает бедра Грега. Мысленно прижимается щекой к гладкой теплой коже на их внутренней стороне. Затем закрывает глаза и целует, вылизывает, покусывает, неторопливо продвигаясь вверх. Находит пряную выпирающую венку возле паха и, обжигая губы, впитывает ее учащенный пульс. Грег возбужден. Хочет его. Готов.

Член Грега под стать его пальцам. Темный и толстый, с бархатной бледно-розовой головкой. Колючий ток предвкушения бьет по нервам, и Майкрофт распрямляет подрагивающие ноги. Ну же!

И смакует нарастающее давление. Несмотря на подготовку, член Грега с большим трудом протискивается внутрь. И это ошеломляюще прекрасно. Сознание Майкрофта плывет. Кажется, еще секунда, и он растворится в воздухе. Однако спустя несколько мгновений ощущения меняются. Растянутые до предела мышцы готовы взвыть, а напор все не ослабевает. Гигантским цунами накатывает паника. Большой. Такой большой! Я не справлюсь. Не смогу!

Вскинув руку, Майкрофт зажимает рот. Жалобно стонет. Удовольствие, смешанное с подступающей болью, перегружает нервную систему. Возбуждение зашкаливает, и Майкрофт уже с трудом себя контролирует, но тут член преодолевает барьер и градус напряжения моментально спадает.

«Ты удивительный. — Грег осторожно убирает прилипший завиток волос с его лба. — Идеально мне подходишь».

Щеки заливает румянец, и Майкрофт в смущении поджимает губы.

Он перевозбужден, но не намерен так быстро сдаваться. Мягко скользит пальцами по самому кончику члена и чутко к себе прислушивается. Грег вбивается в него в устойчивом ритме, с легкостью различая малейшие сигналы его тела, подобрав идеальный угол и силу ударов.

Ощутив приближающуюся разрядку, Майкрофт замирает, и в ту же секунду Грег тоже останавливается. Выходит до половины, чтобы не давить на разбухшую простату. Они ждут, когда волна чуть схлынет, и возобновляют движения. Затем еще раз. И еще. Возбуждение растекается по капиллярам, заполняя каждую клетку организма, и Майкрофт постепенно превращается в один сплошной взрывоопасный сгусток.

Первым, как ни странно, ломается Грег.

В очередной раз затормозив на краю, Майкрофт с трудом отводит непослушные пальцы, вознамерившиеся на этот раз довести дело до конца. Хрипло дышит. И с восторгом ощущает, как член Грега начинает вздрагивать. Мощными неконтролируемыми рывками. Видит крупным планом, словно на экране видеокамеры, как под просвечивающей блестящей от смазки кожей сокращаются мышцы, выкачивая сперму из яиц. Заполняя задницу Майкрофта под завязку терпким горячим семенем.

Майкрофт зажмуривается и перестает сдерживаться.

Словно почувствовав это, Грег облегченно стонет. Чуть отстраняется и всаживает член до упора. Еще раз. Второй. Третий. На четвертом жестком ударе Майкрофт глохнет, захлебывается беззвучным криком и почти теряет сознание. И кончает. Кончает. Кончает.

Он приходит в себя, когда остывшие белесые потеки на его руке уже начинают подсыхать. Неловко поднимается на ноги и ловит сползающие к щиколоткам брюки. Недовольно морщится, разминая задеревеневшие от перенапряжения мышцы.

По дороге в ванную комнату он отстраненно размышляет, стоит ли смывать с брюк доказательство своей распущенности, прежде чем отдать их в химчистку. Ему не стыдно за свое поведение, нет, разве что самую малость, но он очень надеется, что подобного инцидента более не повторится. Так недолго и на постоянное место жительство в Бедлам переехать.

***

Завернувшись в черный шелковый халат, Майкрофт направляется в спальню, на ходу приглаживая влажные после душа волосы. Злосчастные пятна на брюках он все же замыл, но от этого они стали выглядеть еще неприличнее.

«Интересно, что бы королева подумала о джентльмене, который столь неуважительно обращается с костюмом от «Деге и Скиннера»? — мысленно вопрошает Майкрофт и качает головой. — Наверняка ничего лестного».

Вздрогнув от стука в дверь, он замирает прямо посреди коридора. Нерешительно подходит к двери и жмет кнопку видеодомофона. Моментально распознав на маленьком черно-белом экране лицо Грега, кидается открывать замки.

Он знает, что выглядит сейчас более чем неформально, но страх и волнение заставляют его игнорировать этот факт. В конце концов, Грег считает его другом, а хорошим друзьям позволено видеть друг друга в домашней одежде.

— Что-то случилось? — первым делом интересуется Майкрофт, буквально за воротник втащив Грега в прихожую и захлопнув дверь. Сложив руки на груди, он пытливо осматривает своего гостя с макушки до кончиков туфель.

— Да. Думаю, случилось. — Грег рассеяно теребит нижнюю пуговицу рубашки, затем решительно вскидывает голову. — Извини, что притащился так поздно, просто… Я тут гулял неподалеку и подумал… Знаешь, я обещал себе, что больше не стану тратить время впустую. Подозреваю, ты заметил мои неуклюжие попытки завести разговор на эту тему и опасаешься, что я разрушу все то важное, что есть между нами, но… Не так давно я понял, что у меня нет в запасе вечности, чтобы играть полупрозрачными намеками. Все или ничего. Понимаешь?

Майкрофт понимает. Взгляд Грега, горячечный, беспокойный, мечется по его лицу в поисках поддержки и одобрения. Влюблен. Грег снова влюбился. Майкрофт завидует его смелости. Даже после предательства жены Грег не боится вновь отдаться потоку чувств, не боится терять. Майкрофт кажется себе усталым и бесполезным. Держать осанку и лицо под этим взглядом невероятно сложно, поэтому Майкрофт прислоняется спиной к стене и закрывает глаза. Неужели он так плачевно выглядит со стороны? Ничтожный одинокий зануда. Вполне логично, что добросердечный Грег опасался расстроить его известием о своей новой любви. О новом важном человеке, появившемся в его жизни. Вероятно, Грег вновь женится и даже пригласит Майкрофта на свою свадьбу. А дружба, что дружба? Друзья всегда отступают на второй план, когда человек влюблен.

Майкрофт отмечает движение воздуха прямо перед собой, а затем прикосновение чужих губ к своим губам. Шестеренки в мозгу щелкают и намертво застревают. Грег целует его настойчиво, но мягко. Умоляет ответить. Майкрофт слышит эту безмолвную просьбу, чувствует, как с каждым мгновением тает решимость Грега, но не может пошевелиться. Он оглушен, дезориентирован, потерял контроль над своим телом.

— Прости. Я не должен был. — Грег отстраняется.

Открыв глаза, Майкрофт судорожно хватает ртом воздух. Легкие горят. Сердце колет, будто оно при каждом ударе насаживается на десяток невидимых игл. Грег устало хмурится. Он приглаживает ладонью растрепанные волосы и разворачивается к двери.

— Полагаю, мне следует уйти.

Майкрофт все еще не в себе, но успевает поймать Грега за руку. Пристально смотрит ему в глаза и пытается разжать онемевшие губы.

— Я полагаю, — произносит он, но слышит лишь глухое бульканье. Растерянно улыбается и прочищает горло. Собравшись с силами, делает вторую попытку. — Полагаю… тебе следует… остаться. — Выходит сипло и не совсем внятно, однако, кажется, Грег его понимает. Майкрофт очень хочет добавить «навсегда», но не решается. Слишком откровенно. Майкрофт все еще боится выдать себя. Выдать, как много Грег для него значит. — Хотя бы до утра, — шепчет он, делая шаг вперед.

Зарывшись дрожащими пальцами в волосы на затылке Грега, он чуть оттягивает его голову назад и прогоняет остатки сомнений. Целует приоткрытые губы и точно знает, с кем проведет остаток вечности.

@темы: Рейтинг NC-17, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Грег on Top, PWP

---

перевод: "Пять раз, когда "да" было недостаточно, и один, когда его хватило"

[Shae]

Название: Пять раз, когда «да» было недостаточно, и один, когда его хватило
Переводчик: Shae
Бета: Талина2010, Джим ди Гриз, wakeupinlondon
Оригинал: Five Times 'Yes' Wasn't Enough, and One Time it Was by kyaticlikestea, запрос автору отправлен
Размер: мини, 2167 слов в оригинале
Версия: «Шерлок» (BBC)
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Категория: пре-слэш
Жанр: флафф, ангст, романс
Рейтинг: PG
Краткое содержание: История, в которой Майкрофту хотелось бы, чтобы люди задавали вопросы, требующие простых ответов; но когда дело касается Грегори Лестрейда, все оказывается не так-то легко.
Примечание переводчика: Переведено на летнюю Фандомную Битву 2015 для fandom Sherlock Holmes 2015.


1

Грег стоит перед зеркалом, лихорадочно пытаясь расправить рубашку. Она, по обыкновению, изрядно помята. Если бы Макрофту пришлось сделать из этого какие-нибудь выводы, он бы сказал, что со времени своего развода Грег порядком распустился. И все же заметны следы улучшения: туфли Грега сияют, волосы причесаны, а линия подбородка выбрита почти гладко (и от этого «почти» выглядит еще более привлекательно, по мнению Майкрофта). Он подавляет желание ободряюще улыбнуться: в том стрессовом состоянии, в каком сейчас находится Грег, он почти наверняка неправильно истолкует улыбку Майкрофта. Грег ловит его взгляд в зеркале и вздыхает.

— Ни черта у меня не получается, да? — спрашивает он. Майкрофт понимает, что это риторический вопрос, поэтому просто поджимает губы, давая понять, что не согласен. Грег адресует ему полуулыбку, которая, тем не менее, так же очаровательна, как и настоящая. Майкрофт чувствует, что краснеет. — Я нормально выгляжу? — снова спрашивает Грег.

Майкрофт не знает, как передать словами «ты выглядишь гораздо лучше, чем просто “нормально”; ты изумительный, и ты даже не представляешь, как бы мне хотелось пойти на эту свадьбу с тобой, а не просто в качестве друга Джона» так, чтобы Грег не скрылся от него в неизвестном направлении. Поэтому Майкрофт душит порыв и прикусывает язык.

— Да, — отвечает он.

2

Медовый месяц Джона длится семь дней, но и это, по мнению Майкрофта, на две недели дольше, чем следовало бы. Шерлок только и делает, что хандрит, сетуя на неспособность Грега найти ему стоящее дело и на отвратительный вкус Джона по части женщин. (Шерлок даже стал называть их «вульгарным полом», с чем Грег категорически не согласен по той простой причине, что Андерсон-то — мужчина.) Как следствие, он чрезмерно напрягает окружающих, в особенности Грега, который обессиленно рухнул на диван Майкрофта и теперь сидит, обхватив голову руками.

Примостившись на краешке стоящего напротив кресла, Майкрофт смотрит на Грега сочувственным, как он надеется, взглядом.

— Прошу прощения за поведение моего брата, — говорит Майкрофт. Грег морщится.

— Ни слова о твоем брате, — вздыхает он, потирая лицо и закладывая руки за голову, отчего Майкрофт мельком видит полоску кожи над поясом его брюк и позволяет себе пару минут полюбоваться ею. — За прошедшую неделю он мне так надоел, что я с удовольствием проживу без него следующие лет десять.

Майкрофт согласно хмыкает:

— Уверяю тебя, что никакое время, проведенное в компании Шерлока, нельзя назвать удовольствием.

— Не могу не согласиться, — Грег садится прямо и задумчиво смотрит на Майкрофта. — Ты просто святой, ты знаешь?

Майкрофт не знает.

— Объясни, — просит он. Грег улыбается.

— Слушаю и повинуюсь, — сияет Грег. — Все, что я хочу сказать: большинство людей уже забили бы этого придурка до смерти его же собственной ногой, которую предварительно у него бы оторвали. А ты терпишь его выходки.

— Это верно, — соглашается Майкрофт. Он наклоняется вперед, берет в руки фарфоровый чайник, стоящий на столике между креслом и диваном, и наливает Грегу еще одну чашку чая. Грег с интересом за ним наблюдает.

— А я-то думал, что у тебя и для разливания чая имеются специально обученные люди, — замечает он, но блеск в его глазах говорит Майкрофту, что Грег это не всерьез.

— Я и в самом деле время от времени нанимаю высокопоставленных иностранцев исключительно для этой цели, — официальным тоном говорит Майкрофт, наливая себе чай. Грег смеется, и Майкрофт чувствует, как снова краснеет. Он думает, что, наверное, смех Грега — его самый любимый звук.

— Ты это делаешь потому, что любишь его, да? — вдруг спрашивает Грег. Шокированный, Майкрофт чуть не роняет чашку. «Нет, — думает он. — Я делаю это потому, что, реши я — с меня хватит, и у Шерлока никого больше не останется. Я делаю это потому, что иначе он доведет себя до могилы. Я делаю это, поскольку не знаю, что еще для него сделать».

Но Майкрофт полагает, что Грег не это хочет услышать. Люди часто задают вопросы, ответы на которые они не желают знать. Вопросительная форма предложения далеко не всегда требует ответа.

— Да, — отвечает он и отпивает обжигающий чай.

3

Грег смотрит на кольцо на руке Майкрофта гораздо более пристально, чем Майкрофту бы хотелось. Он сглатывает и останавливает на Греге взгляд, полный холодной сдержанности.

— Ты меня хочешь о чем-то спросить, Грегори?

Оттого, что его поймали с поличным, Грег тотчас же краснеет как рак, и Майкрофт решает, что Грег, вдруг захваченный каким бы то ни было чувством, — очень приятное для глаз зрелище. Майкрофт ловит себя на мысли, что представляет, как тот выглядит, охваченный пламенем иных эмоций, и едва не заливается краской сам.

— Нет, нет, прости, — быстро отвечает Грег, и Майкрофт не может не чувствовать легкого укола разочарования. Указательным и большим пальцами Грег потирает переносицу. — На самом деле да, хочу. Извини, мне это не дает покоя — ну, не то чтобы не дает, но — ты понимаешь. Не то чтобы я спать не мог или что-то в этом роде, это было бы уже слишком. Но я об этом ничего не знаю, и Шерлока, понятное дело, спросить не могу.

— Грегори, — мягко произносит Майкрофт. Грег встречается с ним взглядом и смущенно улыбается.

— Ты женат? — спрашивает он.

Майкрофт в ответ отрицательно качает головой, и ему кажется, что в глазах Грегори он видит вспышку чего-то, похожего на радость, но тот моргает, и впечатление исчезает.

— Ладно, — продолжает Грег. — Хорошо. Ну, то есть, не хорошо, а… В общем, ты понял. Вот и ответ.

— Да, — соглашается Майкрофт, беря в руки чашку и позволяя себе скрыть за ней улыбку.

— Тогда, полагаю, ты носишь это кольцо по иной причине.

Майкрофт думает, что ответ вроде «я ношу это кольцо потому, что так проще, чем врать в открытую», или «оно символизирует все, что мне не позволено желать», или «это часть маскировки», скорее всего, разрушит те сложившиеся между ними легкие приятные отношения, на создание которых ушли месяцы, поэтому выбирает простой и не располагающий к дальнейшим расспросам ответ:

— Да.

4

— Если ты пришел пошпионить за Шерлоком, то выбрал неподходящее время, — говорит Джон. Он даже не оборачивается, чтобы посмотреть, кого впустила миссис Хадсон. Майкрофт усмехается и думает, что Шерлок не единственный, кто поддался влиянию соседа.

— Уверяю тебя, это всего лишь визит вежливости, — отвечает он, слегка опираясь на зонт. Джон поворачивается и смотрит так, будто Майкрофт только что признался, что носит женское белье.

— Ты же знаешь, что Шерлока нет дома, да? — спрашивает он, сузив глаза. Майкрофт поднимает бровь — конечно, знает. Джон вздыхает. — Извини, я все время забываю. У всех стен твои глаза и уши. Так чем я могу тебе помочь?

Майкрофт рассматривает пулевое отверстие в двери. Очевидно, Шерлок не очень-то хорошо пережил женитьбу Джона. Теперь, когда все позади, Майкрофт подозревает, что мебели в квартире больше ничего не угрожает, к вящему удовольствию миссис Хадсон.

— Хотел принести свои поздравления, разумеется.

Джон подается назад — в свитере, напоминающем по цвету овсяную кашу, он само олицетворение смущения и беспокойства. Майкрофт готов расцеловать Джона, потому что он сделал Шерлока лучше, сделал таким, каким никогда не смог бы его сделать старший брат. Но Майкрофт остается на месте. Он растягивает губы в своей фирменной загадочной улыбке и ждет неизбежного вопроса.

— Поздравления с чем именно? — голос Джона звучит немного подозрительно. — С моим надвигающимся разводом?

— С недавней переменой в отношениях с моим братом, — поясняет Майкрофт. Но, в самом деле, пояснение это лишнее. Джон знает, что Майкрофт знает. Джон краснеет.

— Ну, — начинает он и ни с того ни с сего садится на стул, — наверное, спасибо.

— Не стоит благодарить меня, — Майкрофт вертит в руках зонт, а Джон наблюдает за этими плавными движениями. — Более того, думаю, это я должен тебя благодарить, а не наоборот.

Джон хмурит брови.

— С чего ты это взял?

Майкрофту требуется несколько минут, чтобы подобрать слова. Действительно, его способности выражать свои мысли можно позавидовать, но это не всегда дается легко.

— Я считаю, — начинает он, — что без тебя моего брата ждала бы куда более незавидная участь.

— И то верно, — фыркает Джон. — Прежде всего, пришлось бы ему пить прокисшее молоко.

— Именно, — соглашается Майкрофт.

Джон смотрит на Майкрофта, а Майкрофт смотрит на него в ответ.

— Так ты «за»? — спрашивает Джон.

Майкрофт, разумеется, очень даже «за». С его стороны было бы довольно эгоистично отказывать брату в редком шансе на вполне комфортную, если не счастливую, жизнь. Разумеется, он мог бы сказать: «Я завидую тому, что между тобой и моим братом» или «наблюдая за тем, как вы, два совершенно разных человека, стали единым целым, я с тоской думаю, что хотел бы таких отношений и для себя с тем, кто, увы, никогда не захочет подобного со мной», но, учитывая обстоятельства, он не думает, что это будет уместно.

— Да, — говорит он.

5

Майкрофт не уверен, что оказывает максимально возможную помощь. Если бы обстоятельства позволили, он бы взял частный самолет и увез Грегори на давно заслуженный отдых, или же проинформировал главу Скотланд-ярда, что использует фотографии с бельгийской проституткой самым нежелательным образом, если Грегу не дадут несколько выходных. Но обстоятельства сложились так: они вдвоем, Грег, не стесняясь, поливает слезами дорогую ткань майкрофтовой рубашки, а Майкрофт только и может, что гладить круговыми движениями Грега по спине. Неужели он и правда никогда до этого не замечал, какой Грег ранимый? Он всегда казался ему таким уверенным, силой, с которой нужно считаться, но он так же сломлен сейчас, как и Майкрофт. И есть в этом какая-то особая красота — в том, что они сейчас вместе и ведут себя так по-человечески.

— Ты останешься? — в голосе Грега больше отчаяния, чем Майкрофт когда-либо слышал, а он слышал, как молят о пощаде тех, кто скорее отнимет тысячу жизней, чем пощадит одну.

Грег одинок. Ему нужен кто-нибудь. В те моменты, когда Майкрофт позволяет себе предаться непозволительному оптимизму, он думает, что сам мог бы стать этим кем-нибудь для Грега. Думает, что мог бы стать той причиной, по которой Грегу хотелось бы просыпаться каждый день, стать второй половиной целого.

Но Майкрофт не «кто-нибудь». Он работает допоздна с опасными людьми, и он должен быть один. Он должен быть одинок.

— Да, — шепчет он в ответ полуправду. Утром он все еще с Грегом.

+1

Грег замечает высокую фигуру Майкрофта, укрывшегося от ливня под зонтом: тот прохаживается в некотором отдалении от места преступления. Сердце Майкрофта ёкает, когда Грег натягивает плащ на голову, чтобы защититься от дождя, и бросается к нему.

— Привет, — говорит Грег. От бега и от работы он запыхался, и Майкрофт сочувственно улыбается.

— Здравствуй, — отвечает он, придвигаясь так, чтобы укрыть от дождя и Грега. Они оба какое-то время молчат.

— Твой брат в последнее время все реже ведет себя как говнюк, — вдруг говорит Грег.

— Вот как? — Майкрофта это не очень удивляет: как минимум, сказывается влияние Джона.

— Ага, — улыбается Грег. — Назвал меня идиотом-воздыхателем только дважды, так что это прогресс.

— Воздыхателем?

Грег отводит взгляд. Вдалеке Майкрофт видит тело, лежащее в грязи и лужах и накрытое пластиковым пакетом для защиты от воды. Он чувствует укол чего-то, похожего на горечь, когда прикидывает в уме размер тела — это явно ребенок. У Грега усталые, такие усталые глаза.

— Спасибо за ту ночь, — тихо говорит Грег, и это совсем не похоже на ответ на односложный вопрос Майкрофта, и все-таки это он и есть. — Правда, спасибо. Это для меня много значит.

— Не бери в голову, — отвечает Майкрофт, желая закрыть эту тему, но понимает, что его слова звучат очень неуверенно. Грег смотрит ему в глаза, и пульс Майкрофта учащается, во всем теле чувствуется какая-то слабость

— В том-то и дело, — начинает Грег. — Я очень даже беру это в голову. И очень ценю это. Знаешь, ты ведь был не первый, кому я позвонил. Но ты был единственным, кто ответил.

— Мне очень жаль, — говорит Майкрофт, потому что не знает, что еще тут сказать.

— Ну да. Это так, — продолжает Грег. — И мне бы хотелось, чтобы в следующий раз, если он будет, я мог позвонить тебе первому. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Майкрофт надеется. Он не знает наверняка. Ему известно, как угрожать на восемнадцати языках, включая латынь, и как заправить кровать самым аккуратным способом, и как правильно заваривать и подавать чай, но когда дело касается Грега, ему все время приходится учиться.

— Нет, — честно отвечает он. Грег улыбается.

— Дай-ка я скажу это иначе, — говорит он. — Майкрофт Холмс, я думаю, ты просто потрясающий, может, ты хотел бы ты как-нибудь поужинать? — и, поскольку Майкрофт все еще выглядит растерянным, добавляет: — Ну, знаешь, со мной. В романтической обстановке. Как свидание. То есть, нет, не «как» — просто свидание, настоящее. Хотел бы?..

— Да, — отвечает Майкрофт, и, видя на лице Грега неподдельный восторг, понимает, что вот в этот раз одного «да» вполне достаточно.

@темы: Рейтинг PG, Ангст, Флафф, Майкрофт Холмс, Переводы, Грегори Лестрейд, Пре-слэш, Романс

---

фанфик: "Ты, я и она"

[Shae]

Название: Ты, я и она
Автор: Shae
Бета: Талина2010, Джиалгри
Размер: мини, 3963 слова
Версия: «Шерлок» (BBC)
Пейринг/Персонажи: фем!

Грегори Лестрейд

/

Майкрофт Холмс

,

Шерлок Холмс

, ОЖП
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС, кроссдрессинг
Краткое содержание: Лестрейд и Майкрофт встречаются уже три месяца, но за все это время они и целовались-то только пять раз.
Размещение: на фикбуке и AO3
Примечание автора: Текст написан на летнюю Фандомную Битву 2015 для fandom Sherlock Holmes 2015.

— Шерлок! Ты дома? — Переступив порог гостиной, Лестрейд огляделась. Может быть, он и правда еще не вставал, как предположила миссис Хадсон? Или умчался по своим делам с утра пораньше: очень уж тихо было в квартире.

— Я здесь! — донеслось из кухни. — Сядь там где-нибудь и подожди минутку, я сейчас закончу.

Расположившись в кресле Джона — самом безопасном месте в этой комнате, а может быть, и во всей квартире — Лестрейд скинула узкие туфли и с облегчением пошевелила пальцами совершенно задеревеневших ног.

— Ну, Грег, что у тебя? — спросил Шерлок, выходя из кухни и снимая тонкие лабораторные перчатки. — Я утром заглядывал в вашу базу данных и не нашел никаких интересных дел. Неужели преступники все-таки опомнились и снова стали вести себя плохо? — Он заозирался по сторонам, примериваясь, куда бы кинуть перчатки.

Лестрейд было что сказать и насчет взлома базы данных полиции, и насчет того, что Шерлок за столько лет так и не выучил ее имя, но она сдержалась.

— Нет, новых дел нет, но я нашла для тебя в архиве два очень интересных убийства. Вот, посмотри, тебе понравится, — с этими словами она протянула ему заранее приготовленные папки.

И Шерлок посмотрел, но не на папки, а окинул взглядом саму Лестрейд, задержавшись на ее ногах, и моментально изменился в лице. Перчатки выпали из его рук на пол, а сам он отпрянул и встал за черным креслом, как будто выставил между ними преграду.

— Нет. Нет, нет, нет и нет. Тебе не удастся меня подкупить. Даже интересными делами. И не надейся. Но какая же ты, оказывается, коварная: дождалась, пока Джон уйдет, чтобы поговорить со мной наедине, да? Застать врасплох? Прав был Шелли: «О, женщины, вам имя вероломство»! Ничего у тебя не выйдет.

— Это не Шелли, это Шекспир, и ты немного переигрываешь. Шерлок, я прошу тебя, мне же больше не с кем поговорить!

— Без разницы, хоть Байрон, главное — это правда. Нет, Грег. Я не стану обсуждать ни с тобой, ни с кем бы то ни было еще личную жизнь своего брата. Хватит уже того, что я закрываю глаза на то, как вы все время обжимаетесь по углам!

— Так в этом-то и проблема! — в отчаянье воскликнула Лестрейд, ероша короткие волосы.

— То есть? Ты не хочешь больше с ним обжиматься, а он тебя шантажирует? Великолепно! Чем?

— Нет, не в этом дело. Просто, понимаешь, дальше, как ты говоришь, обжиманий…

— Это не я говорю, это Джон так говорит, — возразил Шерлок. — Он владеет этой терминологией гораздо лучше.

— … дело не идет. И я не знаю, что делать.

— Но я-то при чем? Чем я-то могу тебе помочь?

— Сама не знаю … Двадцать пятого, то есть завтра, будет три месяца, как мы с Майкрофтом — как бы, вроде как, как будто — встречаемся. И вечером идем в ресторан. Но за эти три месяца мы разве что целовались, и то пять раз. И все! Как школьники какие-то за руки держимся… А мне ведь сорок пять, я замужем была, у меня дети есть, да и Майкрофт — согласись, его сложно назвать робким, или неуверенным, или стеснительным.

Шерлок обошел свое кресло и уселся в него, поставив голые ступни на сиденье, а подбородок положив на колени. Он посерьезнел и притих. Потер переносицу. Лестрейд смотрела на него с надеждой.

— А ты пробовала… ну?.. — спросил Шерлок и неопределенно мотнул головой.

— Да чего я уже только не пробовала! Подпоить его пыталась — так он не пьянеет, да и потом как-то это… нехорошо все-таки… Откровенную одежду надевала, стала носить блузки и пуговицы на них расстегивать — Андерсон внимание обратил, а Майкрофт — кремень. А однажды я…

— Грег, без подробностей. Пожалуйста.

— Грейс, — вырвалось у Лестрейд против воли.

— Что?

— Меня зовут не Грег, а Грейс. Я женщина, если ты не заметил.

— Сейчас же речь не о тебе, так какая разница, как тебя зовут и какого ты пола?

Лестрейд прикрыла глаза ладонью. Зря она вообще на что-то надеялась: с Шерлоком и так-то разговаривать почти невозможно, а уж на личные темы…

Некоторое время они сидели в молчании. Грейс пару раз порывалась встать, но не находила в себе сил надеть эти кандалы из обувного магазина, которые там по ошибке называют «модельными туфлями».

— Как ты к нему относишься? — вдруг спросил Шерлок.

— К Майкрофту? — переспросила Грейс, не ожидавшая вопроса.

— Ну не к Джону же! К Майкрофту, конечно.

Лестрейд сглотнула, подбирая слова.

— Майкрофт… Мои дети и Майкрофт — самые дорогие для меня люди. И если ты сейчас мне скажешь, что у него какая-нибудь неизлечимая болезнь, хроническая импотенция, которой он стесняется и поэтому ничего даже не предпринимает — черт с ней, не это главное. Мы столько лет с ним знакомы, и я не знаю, где были мои глаза раньше, как я не увидела, какой он потрясающий человек — умный, чуткий, интересный. После развода у меня ведь никого не было, да и в браке мы с мужем в последнее время, как ты знаешь, не очень хорошо жили. Так что, если секса у меня не будет, я как-нибудь переживу. Я хочу быть с ним, Шерлок. Очень хочу. Но только я делаю шаг навстречу, как он делает три от меня. Дело ведь не в сексе, вернее, не только в нем. Просто… — Она вздохнула и покачала головой. — Наверное, я неправа. Наверное, мне просто нужно принять все как есть, и…

— Что тебе нужно, так это познакомиться с его сестрой, — перебил ее Шерлок. Брови его были сведены к переносице, сам он выглядел задумчиво.

— С кем? — удивилась Грейс. — У вас еще и сестра есть?

— Да, у Майкрофта есть сестра. Они двойняшки и всегда были близки. Мередит знает Майкрофта лучше всех, и если ты действительно хочешь… Если ты его действительно…

Нужное слово Шерлоку явно не давалось, и Лестрейд закивала:

— Да-да, очень сильно.

— Значит, тебе нужно познакомиться с Мередит, — постановил Шерлок. И тут же добавил: — Но сначала все-таки поговори с Майкрофтом. Он человек… своеобразный. — («Уж чья бы корова мычала», — подумала Лестрейд.) — Да и как это воспримет сама Мередит, я не знаю.

— Вы давно не общались?

— Лет десять. Да нет, больше. В отличие от братца, Мередит не стремится лезть в мои дела.

— Да, ну что ж, хорошо, — Лестрейд сунула ноги в ненавистные туфли: было ясно, что ей едва ли удастся получить от Шерлока какую-то реальную помощь. Не то чтобы она рассчитывала на моментальное решение проблем, но все же ожидала чего-то иного. — Спасибо, Шерлок. Думаю, мне пора.

— Грег? Грейс, — тут же поправился Шерлок. — Будь осторожна с моим братом. И с Мередит тоже.

— Шерлок, я не думаю, что Майкрофт… — нахмурилась Грейс, но Шерлок ее перебил.

— И все же. Ладно, иди, — он махнул рукой, отпуская Грейс, и направился в кухню. — Джон должен вернуться с минуты на минуту, и что-то мне подсказывает, что, несмотря на вашу теплую дружбу, его ты не горишь желанием посвящать в тонкости ваших с Майкрофтом отношений.

Уже на лестнице Лестрейд услышала окрик Шерлока:

— Подкуп удался!

***

Доковыляв до машины, Грейс уселась на водительское сиденье и достала телефон. Найдя в контактах номер Майкрофта, она задумалась: как начать разговор? Как вообще поговорить с ним? Несмотря на то, что она считала его своим, родным человеком, самым близким, это никак не упрощало общение. Когда дело касалось Майкрофта, ей на ум часто приходила книга, которую она читала своим детям вслух, когда те были маленькими. Кто-то из персонажей был там такой загадочный, как шкатулка с секретом: открываешь ящичек, а внутри еще один, и еще один. И сколько ни открывай, всегда один останется наглухо запертым.

Покачав головой, она нажала кнопку вызова. Подождала немного, но линия оказалась занята. Через минуту набрала номер снова — с тем же результатом. И перезвонила Антее.

Помощница Майкрофта ответила еще до первого гудка:

—Здравствуйте, миссис Лестрейд.

—Да, — растерялась Грейс, — здравствуйте, Антея. Я что-то не могу дозвониться до мистера Холмса.

— Он сейчас занят, у него важный телефонный звонок. Ему что-нибудь передать?

— Нет-нет. Только… Пусть он перезвонит мне, когда у него будет возможность, хорошо?

— Да, миссис Лестрейд. — В трубке раздались короткие гудки.

Как всегда, разговор с Антеей не добавил ей уверенности в себе. Лестрейд сторонилась Антею, как одна женщина может сторониться другую, более, на ее взгляд, красивую, более успешную. Грейс было непонятно, как Майкрофт, видный во всех смыслах мужчина, мог предпочесть ее этой идеальной, с какой стороны ни посмотри, девушке. Лестрейд была и чувствовала себя самой обычной: женщина не «слегка», а «весьма» за сорок, с чуть-чуть «поплывшей» фигурой и избытком седины в коротких волосах, закрашивать которую у нее не хватало то времени, то памяти. Женщина, занимающаяся мужской работой с ненормированным графиком, с кучей дурных привычек вроде курения и пристрастия к кофе. Разведенная, с двумя совершеннолетними детьми. Разве могла она сравниться с Антеей? Разве была она ровней Майкрофту? Эти туфли, эта одежда, которую она стала себе покупать, — даже надев все это, разве могла она сравниться с окружением Майкрофта?

Как всегда бывало с ней после очередного сеанса самокопания и самоедства, Грейс решила что все, хватит, она прекратит эти бессмысленные отношения, которые все равно ни к чему не приводят и от которых одно расстройство, когда вдруг раздался звонок.

— Грейс. — Вкрадчивый голос Майкрофта невозможно было не узнать. — Как твои дела? Чем занимаешься?

— Майкрофт, я думаю, тебе об этом известно лучше, чем мне, — усмехнулась она.

— Ты немного преувеличиваешь мои возможности, моя дорогая. Но, правды ради, я знаю, что ты приезжала к Шерлоку и привезла ему два архивных дела. Отличный выбор, — Грейс почувствовала, что он улыбается. — И еще я знаю, о чем вы с Шерлоком говорили. — А теперь голос звучал серьезно.

— Шерлок сказал, что у тебя есть сестра.

— Да, ее зовут Мередит.

— Мне бы очень хотелось с ней познакомиться и поговорить.

— С какой целью?

— Я совсем тебя не знаю. Хочу узнать, например, каким ты был в детстве…

— Весьма вредным. Но со временем мой характер значительно улучшился — в отличие от характера Шерлока.

— Конечно-конечно, — улыбнулась Грейс. — А еще вы оба ужасно самокритичны. Подозреваемый Холмс, будьте любезны, не уводите разговор в сторону.

— Я и забыл, с кем разговариваю, инспектор. Больше такого не повторится, обещаю. Только чистосердечные признания. Значит, ты хочешь встретиться с Мередит, и мой рассказ о сестре тебя не удовлетворит?

— Да, Майкрофт, хочу.

Он помолчал.

— Хорошо, я поговорю сегодня с сестрой и пришлю тебе адрес.

— Мне нужно будет перезвонить ей и договориться о времени встречи?

— Нет. Завтра утром она должна быть дома — ты ведь сможешь завтра утром?

Лестрейд кивнула, а потом поняла, что Майкрофт же не может ее видеть. Скорее всего, не может, конечно.

— Завтра, да, будет хорошо. Майкрофт!

— Что, Грейс?

— Завтра вечером ведь без изменений? — взволнованно спросила она. — Тебе не нужно будет уезжать в… я не знаю, Заир или Бирму?

— Таких государств давно не существует, Грейс.

— Майкрофт, ты опять уходишь от ответа.

— Нет, Грейс. Как договорились: в семь.

— Отлично! Я буду высокой блондинкой с красной розой у стойки бара, — не удержалась она.

— Я тебя все равно узнаю, острячка-самоучка, — фыркнул Майкрофт, и снова в его голосе чувствовалась эта теплая улыбка. — До завтра.

Отложив телефон, Грейс случайно поймала свое отражение в зеркале заднего вида и в первую секунду даже не узнала себя: будто бы и не она эта красотка с горящими глазами и широкой улыбкой. Надо же, как простой телефонный разговор может поднять настроение! Нет, никуда она Майкрофта из своей жизни не отпустит.

***

Собираясь на встречу с мисс Холмс, Лестрейд разглядывала свое отражение в зеркале и думала, насколько же она не ровня Майкрофту. Начиная от происхождения и заканчивая внешностью — его, изящно-аристократичной, и ее, совсем простецкой. Грейс знала, какая крепкая дружба связывает близнецов, и у нее, с ее-то данными, были все шансы не прийтись по вкусу сестре Майкрофта.

И все же, когда у Грейс был выбор между бояться и не делать или делать и не бояться, она всегда выбирала второе.

***

Мисс Мередит Холмс жила, разумеется, не где-нибудь, а в Кенсингтоне, на Гайд-Парк-Гейт, рядом с посольскими домами. Белый трехэтажный дом находился чуть в глубине, в стороне от дороги, а в саду цвели и благоухали розы. Лестрейд ожидала чего-то подобного, будучи знакома с ее братьями — оба они предпочитали все только самого высокого качества.

Ровно без трех минут одиннадцать Грейс припарковалась рядом с нужным домом, в одиннадцать постучала в дверь дверным молоточком, и через минуту дверь отворилась. Перед Грейс стояла стройная, очень высокая — должно быть, такого же роста, как и Майкрофт, женщина. Ее темные, с медным отливом волнистые волосы доходили до плеч, а лицо было слегка тронуто косметикой. Одета она была довольно просто, в юбку и кардиган поверх шелковой блузки, но по тому, как были подобраны цвета, и из каких тканей сшили одежду, можно было сказать, что мисс Холмс обладает не только достатком, но и хорошим вкусом. Образ благородной дамы завершали туфли-лодочки (и уж они-то были наверняка удобными!) и плотный кашемировый шарф, который мисс Холмс обмотала вокруг шеи. Грейс снова почувствовала себя невзрачным воробушком по сравнению с грациозным лебедем, но постаралась загнать это неприятное и бесполезное чувство как можно дальше, широко улыбнулась, переступила порог и протянула руку в приветствии:

— Здравствуйте, мисс Холмс. Меня зовут Грейс Лестрейд. Я подруга вашего брата.

Мисс Холмс с тонкой улыбкой приняла рукопожатие и сказала почему-то шепотом:

— Очень приятно. Пожалуйста, зовите меня Мередит. А я могу звать вас Грейс? — Лестрейд кивнула, слегка нахмурившись. Мередит, заметив, должно быть, беспокойство в глазах гостьи, продолжала: — Извините меня. Я простыла на днях, ларингит. Врачи прописали тепло и голосовой покой. Ничего страшного, но говорить приходится шепотом. Пожалуйста, не обращайте внимания. Пойдемте в гостиную. Вы ведь выпьете чаю?

— Конечно! С удовольствием!

Пройдя за Мередит по коридору, Грейс очутилась в просторной комнате, высокое окно которой выходило на тот самый садик с розами перед домом. У трехстворчатого окна, выдававшегося вперед, стояли два стула и круглый столик, накрытый скатертью, с чашками, блюдцами и чем-то оранжевым в вазочках.

— Пожалуйста, садитесь, — попросила Мередит все так же шепотом. — Я сейчас принесу чайник.

— А в вазочках?.. — лелея робкую надежду, спросила Грейс.

— Апельсиновый мармелад. Брат сказал, что вам он нравится, — Мередит смотрела на Грейс очень серьезно, но глаза ее улыбались, и в этот момент она была очень похожа на Майкрофта.

— Да, очень, спасибо большое! — Надо же, какая предусмотрительность, какое внимание…

Мередит вышла, а Грейс, вздохнув — кажется, они обе произвели друг на друга хорошее впечатление, — принялась с любопытством осматриваться. Несмотря на некоторую строгость и нейтральность — не знай Грейс, чей это дом, она бы не смогла рассказать, кому он принадлежит, мужчине или женщине, — гостиная выглядела уютно. Может быть, из-за этого окна и накрытого столика с вышитой скатертью и чашками, может быть, из-за кресел со множеством подушек у камина и дивана, где лежал сложенный плед, может быть, из-за камина, а может быть, и из-за рояля, стоявшего в углу. Должно быть, Мередит умеет играть, а может быть, и поет? Интересно, а умеет ли Майкрофт играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?..

Мередит вошла с подносом, на котором стояли изящный чайничек и молочник, и чаепитие началось.

Грейс внутренне посмеивалась над собой, над тем, как же быстро Мередит удалось ее к себе расположить. Наверное, нигде и ни с кем она не чувствовала себя так уютно и скованно одновременно, как с этими Холмсами, с Мередит и Майкрофтом. С ними хотелось казаться лучше, умнее, чем на самом деле, они притягивали эрудированностью и глубиной натуры, и до жути хотелось им соответствовать. Грейс тянуло к ним, как к магниту. Лестрейд знала о существовании и другой стороны Майкрофта — в его работе нельзя остаться чистеньким, как, в общем-то, и в ее, но никогда не видела эту другую сторону его натуры обращенной к себе. Возможно, Мередит тоже умела быть и жесткой, и даже жестокой, но не сейчас и не с Грейс. После первой чашки чая Лестрейд была очарована ею так же, как была когда-то очарована Майкрофтом.

Выпив чаю, они переместились на диван, и Мередит достала альбом с фотографиями. Долговязый Майкрофт, пухлощекий Шерлок с кудряшками (Грейс собиралась обязательно поделиться этим знанием с Джоном) и их родители — в разных местах, порознь и вместе, смеющиеся и серьезные, и почти каждую Мередит сопровождала какой-нибудь забавной историей.

К сожалению, в коллекции Мередит не оказалось ни одной ее детской фотографии.

— Я была ужасно некрасивым и нескладным ребенком, — ответила Мередит на невысказанный вопрос, — да и сейчас такая же. Не люблю свои фотографии.

Грейс оглянулась и поняла, что ее немного смущало в убранстве гостиной: вот и на каминной полке — фото Майкрофта и Шерлока в обнимку, фото родителей — такая приятная пара, — но нет Мередит. Лестрейд, конечно же, принялась разуверять Мередит. Она — с ее высоким ростом, крупными ладонями и ногами, длинным носом, — не была общепризнанным эталоном красоты, но была, без сомнения, привлекательной и очень интересной. И манеры ее были безупречны: в какой-то момент Грейс вдруг дернула ее за волосы — она и сама не поняла, как так получилось, просто хотела поправить свой жакет, а получилось — дернула прядь, однако Мередит даже не поморщилась, никак не отреагировала, а вот Грейс стало страшно неловко.

— Вы очень дороги моему брату, — сказала Мередит через час, когда настала пора прощаться. Грейс и так чувствовала, что засиделась. — Я рада, что у Майкрофта, этого скучного старого зануды, появился такой человек как вы, Грейс. Поверьте мне, он просто боится. Майкрофт Холмс гораздо более неуверен в себе, чем можно представить. Когда живешь всю жизнь в одиночестве, нелегко потом кому-то довериться.

Всю дорогу домой Грейс вспоминала Мередит, прокручивала в голове их разговор и удивлялась, как же они с Майкрофтом похожи. И внешне, и по характеру. А вернувшись домой и поднявшись к себе, в гораздо более скромную квартиру в далеко не самой центральной части Лондона, Грейс с ужасом поняла, что думает о своей новой знакомой примерно в том же ключе радостного возбуждения, что и о ее брате. Вот же, только этого не хватало.

Поколение, к которому принадлежала Грейс, женилось и выходило замуж позже, чем их родители. До того, как встретить свою половину в лице приехавшего в Лондон архитектора по имени Франсуа Лестрейд («Лестрад», — как он не уставал поправлять своих новых английских знакомых), Грейс Мастерс, как и многие ее ровесники, «исследовала свою сексуальность»: вела довольно свободный образ жизни, встречаясь и с мужчинами, и с женщинами. Это выйдя замуж за Франсуа, она никогда не позволяла себе даже взгляда в сторону, погрузившись в работу, в дела семьи, тем более, что через два года после женитьбы они с мужем уже нянчили двух близнецов, девочку и мальчика. Отношения с Майкрофтом были для Грейс первыми после развода, она и думать забыла о том, что когда-то ее привлекали женщины. Но Мередит — Мередит была особенной.

Как и Майкрофт.

В ванной, плеснув ледяной воды себе в лицо, Грейс снова глянула на себя в зеркало и снова не узнала свое отражение. Это зеркало видело ее разной, чаще всего — осунувшейся и усталой, но, кажется, еще никогда такой взбудораженной, готовой истерично расхохотаться.

«У тебя, может быть, скоро внуки появятся, а ты о чем думаешь?!» — мысленно укорила себя Грейс и не смогла сдержать улыбки.

Выпив чаю, она немного успокоилась. В конце концов, выбор она свой сделала.

Чтобы как-то прийти в себя от всех переживаний, Грейс принялась вытирать пыль. Потом дело дошло до пылесоса. В конце концов, она перестелила постельное белье — особой надежды у нее не было, но — мало ли, на всякий случай.

В три, когда уборка была в целом закончена, и дальше оставалось или окна начинать мыть, или переклеивать обои, Грейс вспомнила, что давно не разговаривала с двумя своими отпрысками. Надежды на то, что кто-то из них торчит дома в субботу днем, было мало, но попробовать стоило. Включив компьютер, Грейс обрадовалась, увидев, что дочь в «скайпе».

— Привет, детка! Как там эти ужасные французы? Не заставляют моих бедных детей есть лягушек?

— Нет, мам, я б посмотрела на их жалкие попытки! — разулыбалась Дженет. — У нас все отлично! Мы с Джереми и друзьями собираемся в Марсель на следующей неделе!

— Я очень рада. А как дела с Ивонн? — Ивонн была новой женой Франсуа, на этот раз «правильной», француженкой, и — классика жанра: пасынок и падчерица невзлюбили мачеху с первого взгляда.

— Ты знаешь, она совсем не такая противная, когда не лезет постоянно с поцелуйчиками. Лучше расскажи, как ты? Приедешь к нам?

Грейс не представляла себе, как будет жить в доме своего бывшего мужа и его новой жены, поэтому отказалась.

— Нет, Джен, нет. Не ждите меня.

— Таинственный мистер Холмс снова претендует на твое внимание? — спросила дочь, задвигав бровями.

— Он самый, — неохотно призналась Грейс. — Дженет, послушай, ничего, если я пойду в ресторан в этом? — она показала дочери купленное загодя вечернее платье. — Майкрофт пригласил на ужин.

— Ну-ка, примерь, — деловито попросила дочь. Грейс быстро оделась. — Хороший, должно быть ресторан, — присвистнула девушка, оценив наряд. — Надевай и не волнуйся, выглядишь шикарно. Что-то празднуете?

— Сегодня три месяца, как мы встречаемся. — Обсуждать свою личную жизнь с дочерью было, оказывается, еще хуже, чем с Шерлоком.

— О, ну давай, удачи. Повеселитесь как следует, — Дженет показала ей большие пальцы. — Ой, мам, слушай, этот придурок, твой сын, знаешь, что учудил? Ты только посмотри!

Грейс замерла, разглядывая пересланную фотографию, с которой на нее смотрела девушка, как две капли воды похожая на ее сына. Помяла пальцами верхнюю губу.

— Мама? Мам? Что с тобой? Тебе не смешно?

— Нет-нет, это очень весело, — рассеянно ответила Грейс. — Просто я как раз вспомнила кое о чем…

— Расследование? — понимающе спросила дочь.

— Да, расследование. Джен, мне пора бежать. Береги себя, детка. Все, обнимаю. Привет Джереми и папе.

— И Ивонн? — хитро переспросила дочь.

— И Ивонн тоже. Все, пока.

Грейс отключилась и резко захлопнула ноутбук.

Смутная мысль на задворках сознания, не мысль даже — отголосок мысли, которая и в слова-то не была облечена, вдруг расширилась и превратилась в единственное объяснение всем мелким странностям. Вот, оказывается, в чем дело, вот, оказывается, почему… Вот что имел в виду Шерлок, когда сказал «будь осторожна». Вот почему Мередит даже не дрогнула, вот почему у нее не было фотографий, а на шее был шарф.

Господи, ну и дела. Ну и дела.

Грейс снова пошла в ванную умыться холодной водой. Посмотрела в зеркало — вид ошарашенный и ошалелый. Глаза просто огромные. Кто же это сказал, что людям к лицу удивляться?..

Налила себе чашку чаю, потом еще одну. Хотелось чего-нибудь покрепче, но в доме не было ни капли спиртного. Ну и ладно, ничего. Для того разговора, что ей сегодня предстоял, ясность ума не помешает.

Но как же хорошо все знать и не сомневаться. Как же приятно чувствовать себя уверенной.

***

Несмотря на то, что Грейс просидела все время как на иголках, несмотря на напускное спокойствие Майкрофта, вечер определенно удался. Еда была вкусной, музыка — красивой, а их шутливый разговор и серьезные взгляды обещали так много.

И по дороге домой, уже в машине, когда перегородка между пассажирами и водителем была поднята, а Майкрофт обнимал Грейс одной рукой за плечи, она решилась. Положив ладонь Майкрофту на колено, Грейс скинула ненавистные туфли, пальцами ноги задрала Майкрофту штанину и провела по безволосой — еще одно подтверждение догадки — голени.

— Ты бреешь ноги? — прошептала она ему на ухо, слегка прикусывая мочку.

— Это… Да…Грейс, пожалуйста, не надо. — Голос его сел и звучал напряженно.

— Майкрофт Холмс, — Грейс и не думала останавливаться, потом уже может и не быть шанса поговорить с ним начистоту. — Мне очень понравилась твоя сестра. Она привлекательная, у нее такие изящные пальцы. — Она погладила его сжатые кулаки. — Красивые стройные ноги. — Провела открытой ладонью по внутренней стороне бедра. — Она мне очень понравилась, очень. — Майкрофт зажмурился и, кажется, даже дышать перестал. Грейс же, наоборот, набрала воздуха в легкие, чтобы не остановиться. — Но, если честно, мне ведь все равно, кто ты. Мне все равно, Майкрофт ты или Мередит.

Майкрофт сидел, замерев, и Грейс успела триста раз пожалеть о своем поступке, когда он сказал:

— Ты же понимаешь, что никто не знает.

— Да, — кивнула она, взяла его кулак в руку, разжала пальцы и переплела их со своими. — Только Шерлок.

— И еще мама. Это ее вещи я надевал в детстве.

— Я поняла. — Она потерлась носом о его щеку.

— Мне нравятся женщины, если ты об этом хочешь спросить.

— Нет, не хочу. Я понадеялась на твое знание самого себя, на твою порядочность, на то, что ты не станешь давать ложных надежд мне, бедной разведенной женщине с двумя детьми, если не уверен в своих предпочтениях, — сказала она с улыбкой. — И, думаю, в этом случае Шерлок в той или иной форме донес бы до меня мысль, что отношения с тобой — не лучший выбор. Нужно будет поблагодарить его.

Майкрофт кивнул, и в машине воцарилось молчание.

— Значит, ты не против?

— Нет, — Грейс сжала его пальцы. — Если это ты, для меня не имеет значения, мужчина ты или женщина, Майкрофт или Мередит.

На лице его расцвела такая красивая улыбка, а глаза засветились таким искренним счастьем, что Грейс, конечно, не смогла удержаться и не поцеловать его.

***

Оказалось, что Мередит за много лет своего существования никогда не выходила на улицу. На то, чтобы убедить ее это все-таки сделать, у Грейс ушел ровно месяц. И если рано утром в субботу в Кенсингтонском саду кто-то из любителей бега трусцой и увидел двух целующихся женщин, то не придал этому ровно никакого значения.

В тот же день Грейс и Мередит поставили на каминную полку еще одну фотографию.

@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг PG-13, АУ, Антея, Флафф, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс