Название: Пока смерть не разлучит нас Глава 14-15
Автор: MsHelena
Бета: Koshka-matryoshka
Фандом: Шерлок
Жанр: слэш
Пейринг/Герои: Майкрофт/Лестрейд, Шерлок/Джон
Рейтинг: R
Размер: Макси
Дисклеймер: ни на что не претендую
Размещение: mystrade.diary.ru/?userid=3089904
Саммари: Они живут уже более двух тысячелетий, обреченные на вечную жизнь без любви,
до тех пор пока не найдут свою вторую половинку. Того единственного, ради которого стоит умереть.
Предупреждения: OOC, АУ
Критика: возможна в мягкой форме
Глава 14
- Джон! - последнее, что успевает прохрипеть Шерлок, обессиленно падая на пол квартиры Су Линь. Пальцы в перчатках беспомощно царапают полотенце на шее — удавка затягивается всё туже и туже, окружающий мир дрожит и выцветает перед глазами, и он балансирует на грани, теряя связь с реальностью.
Умирать страшно, каким бы способом не покушались на тело. На краткий миг клубящаяся под веками темнота берёт верх, но затем - глоток воздуха, удар сердца, и ты снова в бесконечной игре, бежишь по извечному кругу, не имея возможности сойти с дистанции. Ты – вернулся.
Делая очередной шаг в мир мертвых, он не теряет надежды, что это – наконец-то, будет последнее путешествие, после которого наступит долгожданный покой и забвение. Ему не за чем возвращаться, его ничто не держит, и смерть – лучшее избавление от страданий и неизбежной боли.
- Не тревожьте его, - он слышит над головой звонкий юношеский голос, - нужно вправить плечо, и чем раньше – тем лучше.
- Ты можешь это сделать? – голос брата полон отчаяния.
- Я попытаюсь, - нотки неуверенности проскальзывают даже сквозь браваду преувеличения своих способностей. - Держите голову и ноги, - звучит приказ, и следующее, что он чувствует – обжигающая боль, и затем — слабость.
***
- Наконец-то ты пришел в себя.
Как приятно слышать этот голос. Сейчас он откроет глаза и снова окажется дома, на своём ложе, а рядом будет юный жрец. Он вправил ему плечо на ипподроме и теперь ухаживает за ним.
- И чего я кричу? - голос Джона доносится из-за закрытой двери. Он начал закипать от злости. – Может, когда-нибудь ты вспомнишь про меня?
- Джон... Джон..., – хрип Шерлока еле-еле слышен.
- Конечно, я – Шерлок Холмс и всегда работаю один, ибо кто же угонится за моим мощным интеллектом?!
Голос Джона полон обиды и праведного гнева. Он не мог простить Холмсу унижения, что его оставили перед закрытой дверью, как пса, а Шерлок там, в квартире, без него, ищет улики, даже не удосужившись впустить во внутрь.
Внезапно дверь распахнулась, и перед Джоном появился совершенно бледный, без кровинки в лице детектив, с трудом выговаривающий слова. Лицо доктора вытянулось от удивления, он видел перед собой совершенно другого человека, не похожего на того, с кем расстался несколько минут назад на заднем дворе.
Всё ещё потирая противно саднящее горло, Шерлок только отмахнулся от вопроса Джона.
Не простудился ли он? Объяснение, что он только что умер от асфиксии, уткнувшись носом в пыльный синтетический ковёр с нелепым рисунком, а потом снова ожил, даже в мыслях выглядело нелепо. Он мог в деталях представить, как с каждым его словом Джон шокировано округляет глаза, как по-мальчишески приоткрывает рот, и словно две разные (и такие похожие) картинки накладываются одна на другую.
Последние пару месяцев Шерлок жил с оглядкой на прошлое: каждый раз, когда Джон тепло улыбался, или запрокидывал голову, громко смеясь и открывая взгляду крепкую беззащитную шею, он со смесью ужаса и предвкушения ожидал увидеть в тёмно-синих глазах что-то похожее на узнавание.
Ввязываясь в эту авантюру со знакомством, он не представлял, насколько осложнит себе жизнь.
Было невыносимо - находиться так близко, видеть в Джоне того, другого, ждать, что, может, это он и есть - ТОТ, только повзрослевший, возмужавший, умудрённый опытом, с серебристыми искорками на висках от времени и испытаний. Но ведь у самого Шерлока не было ни седины, ни шрамов — время не коснулось их с братом.
Увидеть раненное плечо Джона стало навязчивой идеей. Брат мог бесконечно утверждать, что тот не может быть бессмертным, но Шерлок хотел убедиться в этом сам.
Случай представился совсем недавно. Он вернулся от Лестрейда и услышал шум воды в душевой — его сосед неплотно притворил дверь. Бесшумно ступая по скрипучим половицам, он счёл момент подходящим для удовлетворения своего любопытства и приоткрыл дверь - Джон стоял к нему боком, упираясь руками в стену, склонив голову под напором тонких струй, окутанный облаком горячего пара. Вода сделала его волосы гораздо темнее, заменив соломенный оттенок на цвет жжёного сахара, стекая по спине и бедру - здесь кожа была гораздо светлей, чем на руках и шее. На бицепсе чётко проступала татуировка — эмблема RAMC, увитая гордым девизом корпуса «IN ARDUIS FIDELIS”, что означало “Верен в тяжёлые времена”.
К разочарованию Шерлока, его вниманию была доступна лишь правая сторона, поэтому разглядеть шрам не удалось, и, напоследок ещё раз скользнув взглядом по обнажённому телу соседа, он всё так же тихо закрыл дверь.
Когда Джон порезал палец, Шерлок снова загорелся, надеясь раскрыть тайну, и ему могло повезти, если бы Ватсон так не вырывался и не побежал к аптечке. К тому же, теперь Джон по ночам закрывал дверь спальни на ключ, бурча, что он не подопытный кролик и не желает просыпаться под наблюдением.
Звук входящего сообщения заставил притормозить Джона, когда он старался не отстать от стремительно перемещающегося в пространстве Шерлока.
- Ну что там? – нетерпеливо прозвучал вопрос детектива.
- Мне нужно перезвонить доктору, который лечит Гарри, - сообщил он.
Шерлок закатил глаза от раздражения, сетуя на задержку по такому ничтожному поводу.
- Мистер Мэйсон? Это Джон Ватсон… да, брат Гарри… Что? … Когда? … Ясно… Хорошо, - отключив телефон, Джон задумался, буравя невидящим взглядом асфальт под ногами.
- Джон, ты идешь? – поторопил его Шерлок. – Нам нужно спешить в музей.
- Что? – поднял голову Джон. – А? Нет, не иду.
- Почему? Что-то с сестрой?
- Ее нашли утром на проезжей части. В одной пижаме. Гарри шла по улице, не понимая, где находится. Сейчас она в Бетлемской королевской больнице, то есть в ... , - Джон запнулся на последнем слове.
- В психиатрической клинике, - Шерлок помог ему закончить предложение.
- Да, - выдохнул Джон.
- И?
- Я еду к ней.
- Зачем?
Задавая этот вопрос Шерлок не ожидал такой реакции: ладони Джона сжались в кулаки, а ноздри раздулись от еле сдерживаемого гнева.
- Она. Моя. Сестра, - раздельно произнес он, надеясь таким образом более доступно объяснить очевидные вещи.
- Но ведь нам нужно в музей, - предпринял последнюю попытку Шерлок.
- Успеем, - отрезал Джон и ступил на проезжую часть, взмахом поднятой руки подзывая такси.
Шерлок обиженно молчал всю дорогу. Смотрел в окно и всем своим видом выражал молчаливый протест против бесцельно потраченного (по его меркам) времени. Гарри Ватсон уже находилась в больнице, и там ей оказывают профессиональную, квалифицированную помощь. Шерлок не понимал, что может изменить посещение брата в состоянии больной шизофренией, но и отпускать Джона одного он не желал.
Пока Джон общался с врачом, он с отсутствующим видом прокручивал в голове детали дела Ван Куна, связывая его с маленьким акробатом, что подложил ему во время борьбы в карман пальто бумажный черный лотос, похожий на тот, что выудили изо рта мертвого банкира.
Джон поднялся и стал прощаться с доктором. Шерлок вздохнул с облегчением, рассчитывая тут же утащить Джона прочь из больницы.
- Джон, ты куда? – спросил он, когда Ватсон, минуя выход, прошёл дальше по коридору.
- Хочу увидеть Гарри.
- Хоть я и не прислушивался к тому, о чем вы говорили, но все-равно понял, что она сейчас под действием препаратов и почти не реагирует на внешние раздражители.
- Я все-равно хочу её увидеть, - не останавливаясь, процедил сквозь зубы Джон, и Шерлоку волей-неволей пришлось идти следом. – Она сейчас не в палате, а на прогулке во внутреннем дворике с медсестрой.
Обреченно вздохнув, Шерлок отправился за ним, зная по опыту, что с упрямством друга можно бороться только одним способом – сделать вид, что всё идет по его плану.
Еще издали они рассмотрели поникшую фигуру в пальто, сидящую на лавочке, а рядом с ней медсестру, о чем-то весело щебечущую по телефону. Подходя к скамейке Шерлок, замедлил шаг. Если к присутствию в своей жизни Джона он каким-то образом уже притерпелся, то женщина, когда-то бросившая ему в лицо слова проклятия, обрекая их с братом на долгую, бесконечную жизнь, приводила его в состояние близкое к панике.
Джон подошел к сестре, присел перед ней на корточки, стал что-то шептать, пытаясь поймать ее расфокусированный взгляд. Когда его попытки растормошить сестру не увенчались успехом, Джон просто опустился рядом, обнял её за плечи и робко ответил на ободряющую улыбку сиделки.
- Шерлок, - позвал Джон застывшего в нескольким метрах, как соляной столп, Холмса.
- Вы побудете здесь несколько минут? – спросила медсестра. – Мне нужно срочно отлучиться на пост. Всего пара минут.
Получив заверения в том, что они ее дождутся, она убежала.
Джон осторожно прижал к себе Гарри так, чтобы голова оказалась на его плече, и ласково потрепал её по волосам, утыкаясь носом в светлую макушку. Когда Джон прерывисто вздохнул, прикрыв наполненные бессилием и болью глаза, сердце Шерлока сжалось.
Он вспомнил сороковой год прошлого столетия и отчаянную попытку брата свести счеты с жизнью. Пожалуй, осознание того, что твой единственный родной человек болен, а ты не в силах ему помочь будет пострашнее собственной смерти.
Передернув плечами от внезапного озноба, он опустился на противоположную скамью, засунул руки в карманы пальто и стал всматриваться в лицо Гарриет Ватсон.
Она была мало похожа на саму себя, какой он увидел ее на фотографии в личном деле Джона. Ничего мистического или пугающего: лицо женщины средних лет, светло-русые волосы до плеч, приятные черты лица и ничего, чтобы указывало на сверхвозможности. Темные круги под глазами, бледная кожа, потерянный вид беззащитного существа немного ослабили напряжение, в котором пребывал Шерлок.
Он слишком хорошо помнил жрицу Аполлона, что возвестила им волю Оракула и прокляла бессмертием. Но он не видел ее в минуты отчаяния или злобы, когда Старший травил ее брата злыми псами, не слышал ее плача над истерзанным телом и не изведал всю глубину отчаяния, когда она провожала в последний путь брата.
Раздираемый противоречивыми чувствами, Шерлок не сразу понял, что Джон ему что-то говорит. Долю секунды он отвлечённо смотрел на губы друга, которые двигались словно в немом кино, когда реальность снова обрушила на него звуковой поток и окончание «...офе?» Шерлок нахмурился, переспросив:
- Что?
Джон возвёл очи горе.
- Принеси нам кофе. Я видел в вестибюле автомат.
- Не хочу.
- Зато я хочу. Будь добр, сходи.
- Но это же тебе нужен кофе.
- Твоя наблюдательность не знает границ, - не удержался от подколки Ватсон. – Значит, я пойду к автомату, а ты побудешь с Гарри, - сказал он, поднимаясь с лавки.
- Куда? Нет! Я схожу.
- Поздно, Шерлок, я уже в пути, - было видно, что Джон ещё сердился и старался как можно быстрее уйти, чтобы не выплеснуть на Холмса своё недовольство.
Оставшись один на один с Гарри, Шерлок какое-то время пристально вглядывался в ее лицо, в надежде поймать хоть какие-то изменения в состоянии, а когда понял, что апатия и отсутствующий вид не представляют для него интереса, погрузился в размышления, связывая воедино части головоломки дела, которым он занимался.
- На что это похоже, прожить множество жизней, умирая бесчисленное множество раз?
Сначала он даже не понял, чей это голос и посмотрел по сторонам, ожидая увидеть вернувшуюся медсестру. Но когда Шерлок ещё раз мысленно прокрутил вопрос и понял, что именно у него спросили, то почувствовал, как страх скрутил внутренности ледяным узлом.
Он вздрогнул, встретившись глазами с женщиной: её взгляд стал колючим, утратив всю свою отрешённость, а черты исказились до неузнаваемости, делая достаточно приятное лицо резким и надменным.
Теперь он ясно видел в ней Ту, что когда-то вынесла приговор.
Шерлок прирос к скамье, не в силах пошевелиться. Сердце забилось, как пойманная в силок птица, и он постарался хоть как-то вернуть самообладание, стиснув влажные ладони на крае скамьи. Пока он молча смотрел ей в глаза, Гарри со злой усмешкой упивалась его растерянностью.
- Ты!… - выдохнул он.
Улыбка превосходства на ее лице стала шире.
- Ты, - повторил он, вскакивая на ноги. Он не помнил, как очутился рядом с женщиной, как схватил ее за плечи и стал трясти. Ему казалось, что он держит в руках саму Судьбу и именно в этот момент может получить ответ на вопрос, который искал все свою жизнь.
- Как снять проклятие? - прошипел он сквозь зубы, наклоняясь близко к Её лицу.
- Шерлок! – послышался сбоку крик Джона.
Он обернулся: к нему бежал Джон, отбросив в сторону стаканчик с кофе, а следом за ним спешила сиделка. Шерлок отступил, поднимая ладони, показывая, что он никому не хотел причинить вред.
Запыхавшийся Джон, добежав до скамьи, не мог взять в толк, зачем Шерлоку понадобилось мучить его сестру. Что он хотел от нее добиться?
- Ты сошел с ума? – спросил он первое, что пришло ему в голову.
Шерлок переводил взгляд с Джона на Гарри, погрузившуюся в состояние сонной апатии, словно и не было слов, что обожгли его сознание, заставив поверить, что появление этих двоих именно в этом отрезке времени не случайно.
- Почему ты молчишь, Шерлок? Что все это значит? – допытывался Джон, повышая голос.
«Что это? - думал Шерлок, пытаясь собрать мысли воедино, – Совпадение, случайность или тонкая игра, чтобы свести меня с ума? Кто из нас с кем играет? И не пришло ли время раскрыть карты? Возможно, в покаянии и есть разгадка тайны?»
- Я хотел узнать… - начал Шерлок, когда торнадо по имени «Джон Ватсон» стало наступать на него, осыпая упреками.
- Ты просто невозможен, Шерлок Холмс! Тебя нельзя и на секунду оставить с больным человеком, чтобы ты не попытался ему навредить. Гарри сейчас вообще мало что понимает, а тут появляешься ты и трясешь ее, как плодовое дерево!
- Она мне кое-что сказала, и я хотел узнать…, - все еще пытался оправдаться Шерлок.
- Да она ничего не могла тебе сказать, - бушевал Джон, войдя в раж. Шерлок никогда не видел его в таком гневе. – Гарри даже на меня не реагирует, а мы с ней выросли вместе, как-никак, но, увидев тебя, она сразу о чем-то захотела с тобой поговорить? Придумай оправдание получше!
Медсестра тронула Джона за плечо, привлекая внимание: - Мисс Ватсон иногда произносит отдельные слова и даже словосочетания, но я не всегда понимаю, что именно она имеет ввиду. Пока вы не пришли, она произносила слово «омфал».
- Омфал…, - пробормотал Шерлок, - омфал, омфал… ясно.
Он развернулся и пошел к выходу. Джон недоуменно посмотрел ему вслед, не понимая, что в этом слове такого.
- Вот чёрт, - выругался Джон, глядя на стремительно удаляющуюся фигуру детектива. Он обнял сестру - Гарриет даже не шелохнулась, продолжая безучастно смотреть в пространство — кивнул медсестре, и бросился догонять друга.
****
Дело Ван Куна близилось к завершению, Шерлок шел по следу как хороший охотничий пёс, и в пылу погони упустил тот самый момент, когда в жизни Джона появилась женщина по имени Сара.
В ней всё было слишком — слишком мягкая (якобы) понимающая улыбка, слишком громкий смех над шутками Джона, слишком много собственнического чувства по отношению к Ватсону, а все эти поглядывания с видом превосходства в сторону Шерлока... На вкус Холмса, Сара была слишком... женщиной. Такая заарканит холостяка и глазом не моргнет. К тому же, у них с Джоном есть общие темы для разговоров – медицина, они вместе работают и будут часто видеться. Джон рядом с ней старался казаться более значимым, и их сближение неизбежно.
Шерлок не мог распутать тот клубок эмоций, который возникал в его груди при виде Сары, и под любым предлогом старался удержать Джона возле себя, придумывая задания и требуя помощи даже в самых незначительных делах.
В туннеле трамвайного депо, куда он примчался спасать Ватсона, у него был выбор: спасти спутницу Джона или дать ей умереть. Как же ему не хотелось, чтобы она и дальше появлялась в их жизни, уводя от него Джона.
Он развязывал узлы на опутывающих женщину верёвках, одновременно пытаясь отбиваться от назойливого акробата, который как раз дотянулся до его шеи. Перед глазами пошли красные круги, под веками замелькали яркие всполохи от нехватки кислорода, а он все упорно тянулся к Саре. Испуганный взгляд Джона подстёгивал к действию не хуже, чем осознание — если Сара погибнет, Джон его не простит.
И неизвестно, чем бы закончился этот вечер, если бы Джон не увидел, что силы Шерлока на пределе, и не попытался повернуть смертоносное орудие в сторону самостоятельно, тем самым спасая не только Сару, но и друга.
Падая, Джон напоролся плечом на гвоздь, но отказался обратиться к парамедикам, что прибыли на место преступления вместе с полицией. Сара поехала домой в патрульной машине, и, судя по ее ошеломленному виду, ей вряд ли захочется повторить столь экстремальное свидание.
Наконец-то убрав с повестки дня подружку Джона, Шерлок сосредоточил свои мысли на главном, а именно — на ранении друга. Он видел, как Джон устало отмахивался от парамедиков, твердя, что ему не нужна помощь, но при этом незаметно потирал плечо. Означало ли это, что Джон планировал сам обработать повреждённую руку или же рана затянется сама, Шерлок не знал. И твёрдо намеревался это проверить.
Когда кэб остановился возле их дома, Шерлок первым выбрался из машины и поспешил отправиться в свою комнату — возможно, Джон расслабится и не будет ждать подвоха, если он прикинется спящим. Детектив нетерпеливо скинул пальто и лёг на кровать, складывая пальцы в молитвенном жесте и чутко прислушиваясь к домашним звукам.
Глухие чёткие шаги, мерное гудение труб, громкий щелчок чайника оповестили его, что Джон заваривал чай, а звук открываемой двери холодильника и последующее ругательство означало - сосед собрался делать сэндвичи и обнаружил по соседству с ветчиной отрубленную кисть руки, правда, замотанную в полиэтилен. Какое-то время раздавалось журчание воды и тихое позвякивание мытой посуды, а потом ступени лестницы заскрипели — Джон поднялся к себе.
Выждав какое-то время, Шерлок, прихватив с собой антисептик и бинты, тихо миновал лестничный пролёт и остановился возле комнаты Джона.
Джон как раз расстёгивал манжеты рубашки, когда дверь распахнулась, и в комнату решительно прошествовал Шерлок:
- Я не могу заснуть, зная, что у тебя на плече рана от ржавого гвоздя, - с порога оповестил он, в доказательство показывая бутылочку антисептика.
Уставший друг мученически закатил глаза:
- Да оставь меня сегодня в покое, я и без тебя как-нибудь разберусь, - но его реплику попросту пропустили мимо ушей. Тем временем, Шерлок положил на прикроватную тумбочку принесенные медикаменты и приблизился к Джону вплотную, быстро расстёгивая его рубашку.
- Что… что ты делаешь? – Джон ошарашенно смотрел, как пальцы Шерлока ловко расправляются с мелкими пуговицами.
- Ты же врач, Джон , - укоризненно протянул Шерлок. – Столбняком можно заразиться даже от малейшей занозы, и, полагаю, ты не настолько беспечен, чтобы проигнорировать укол ржавой грязной железякой, полученный в месте, весьма далёком от санитарии. А если будешь сопротивляться, я вколю тебе противостолбнячную вакцину. Кстати, она у тебя есть?
- Естественно, - буркнул Джон, взмахнув здоровой рукой так, что рубашка обнажила смуглое плечо, - парочка ампул в аптечке, на всякий случай, если мой сосед снова вляпается куда не следует. А со мной ничего не случится, там всего лишь царапина.
Игнорируя усталое ворчание Джона, Шерлок повернул его боком, чтобы рассмотреть ранение — на самом деле это и правда была скорее глубокая царапина, уже покрытая запёкшейся корочкой, разве что с одного краю виднелась выступившая сукровица.
Шерлок нахмурился. В его голове не укладывалось: если Гарри и есть та самая Пифия, то Джон тоже должен быть бессмертным. Но если он родился в этом веке, то почему тогда его сестра говорила с ним, как та, что знает его тайну? И слово, это слово, что она произносила... Омфал, или «пуп земли», как его еще называют, находится только в одном месте – на развалинах храма Аполлона.
Тщетные попытки добраться до правды напоминали ему старания собрать из сотен кусочков пазл, к которому не оставили картинку-подсказку.
Задумавшись, он положил ладонь на голое плечо Джона и вздрогнул от необычного ощущения. Обычно он сводил к минимуму личные контакты, делая исключение для редких объятий миссис Хадсон или когда одобрительно похлопывал Ватсона по спине.
И сейчас он оцепенел, чувствуя, как мягкое тепло тела распространяется по его руке, ширится, словно впитываясь в кровь и заставляя её ускорить свой бег по венам. Горячая волна вожделения прокатилась вдоль позвоночника, разбиваясь внутри яркими сверкающими каплями, скручиваясь в животе, отчего Шерлок сжал ладонь сильнее, отчаянно желая рвануть сонного и уставшего Джона к себе, впиться поцелуем в восхитительно-податливый рот, нетерпеливо сдирая оставшуюся одежду и...
Шерлок вздрогнул, отшатываясь от друга.
- Что такое? - Джон недоумённо захлопал глазами — кажется, он и правда засыпал на ходу.
- Ничего, мне нужно идти!
Провожая взглядом внезапно вылетевшего из комнаты детектива, Ватсон только и успел крикнуть:
- Эй, а кто хотел мне помочь с рукой?
Глава 15. Соединенные Штаты. 1846 год.
Фургон медленно тащился под гору — кони устало переставляли ноги, преодолевая небольшую возвышенность. Поднятое ветром облако красной пыли закружилось вокруг повозки, мешая смотреть двум мужчинам, сидевшим на облучке повозки. Бородатый мужчина, правивший лошадьми, зажмурился и вытер мокрое от пота лицо концом шейного платка. Второй, с лицом, будто высеченным из камня, лишь прикрыл глаза, пережидая ветер.
- Если впереди будут хоть какие-то деревья, - произнес возница, - остановимся на ночлег. Нужно напоить коней, они еле тащатся. Если падут – нам самим придется впрягаться.
Его спутник, смуглый темноглазый индеец с собранными в хвост длинными волосами, повернул голову и согласно кивнул, не произнося ни слова. Им повезло - с холма открывался вид на петляющую дорогу к небольшому лесу. Направив фургон под спасительную тень деревьев, измученные путешественники сошли на землю, разминая затекшие от долгого сидения ноги.
Молодой индеец взял ведро, прошел к задней части повозки, чтобы набрать воды из деревянной бочки, когда из глубины леса послышался женский крик, а затем грянул выстрел, вспугнув стайку лесных птиц.
Мужчины переглянулись. Давно научившись доверять друг другу собственные жизни, они слажено действовали, взяв в руки винтовки и направившись в ту сторону леса, откуда доносился шум.
Петляя между деревьями, они осторожно приблизились к небольшой поляне. Старая двуколка с впряженной в нее клячей стояла на опушке, а рядом разворачивалась трагедия: трое бородатых мужчин в изодранных мундирах армии Соединенных Штатов, по виду – явные дезертиры, с гоготом глумились над двумя девушками. Один удерживал миловидную мулатку, с яростью дикой кошки рвавшуюся на помощь юной блондинке, распластанной на земле и подмятой другим дезертиром, который намеревался удовлетворить свои низменные потребности. Третий крепко сжимал тонкие светлые руки девушки, отпуская пошлые комментарии и дожидаясь своей очереди.
Возле колес двуколки лежало бездыханное тело молодого негра, вокруг его головы растеклась чёрная лужа крови. Очевидно, выстрел предназначался ему, как единственному защитнику девушек.
Выглядывая из-за деревьев, Старший кивнул своему товарищу, показывая, чтобы он зашел с правой стороны, а сам двинулся по кругу в левую сторону.
В этот момент, мулатка, двинув своему захватчику коленом между ног, вырвалась из медвежьего захвата и кинулась на выручку блондинке - она вцепилась ногтями в лицо одного из нападавших, норовя попасть в глаза, когда ее оттащил за волосы пришедший в себя солдат, давая товарищам возможность вдоволь натешиться.
Никто не ожидал внезапного нападения, когда на них из-за деревьев вышли двое вооруженных мужчин, целясь в упор.
- Отпустите девушек, - скомандовал бородатый мужчина, а индеец молча целился, не давая усомниться в намерении выстрелить, если они ослушаются приказа.
Мулатка, почувствовав свободу, бросилась к девушке, помогая ей подняться и одёргивая задранный подол платья. Блондинка беззвучно вздрагивала, не веря в чудесное освобождение из лап озверевших солдат. Она прижималась к своей спутнице, пряча влажное от слёз лицо у той на плече, словно искала у нее утешения.
Когда солдаты поняли, что численное превосходство на их стороне, то решили побороться за лакомый кусок в виде двух пленниц - один из дезертиров сделал движение рукой, чтобы достать из-за пояса нож, другой потянулся за пистолетом.
Годы, проведенные на военной службе, оставили свой отпечаток, поэтому и пистолет, и нож были вытащены молниеносно, но пара выстрелов остановили отчаянный порыв двух мужчин. Третий солдат рухнул на землю следом за товарищами, сраженный ножом, который вошел в его горло по самую рукоятку.
Индеец, метнувший остро заточенный нож, присел, готовый воспользоваться вторым ножом, но этого не понадобилось.
Блондинка, закрыв уши от выстрелов, с ужасом смотрела на своих избавителей, не зная, чего от них ожидать. Ее спутница смотрела на трупы солдат с явным удовлетворением. Мужчины подошли ближе к поверженным противникам, с оружием наизготове, чтобы убедиться, что они не подают признаков жизни. Индеец обошел каждого из них и подтвердил кивком головы, что все мертвы.
Опустив оружие, они повернулись к девушкам. Осторожно, чтобы не напугать их еще больше, бородатый мужчина подошел ближе, снял шляпу и, демонстрируя приличные манеры, представился: - Мистер Марк Терренс, к вашим услугам. А это, - он показал в сторону своего спутника, - мой друг – Анаквад, что значит Облако, он из племени Чероки. Те, кто напал на вас, судя по форме, были перебежчиками в Мексиканскую армию и принадлежали к батальону Святого Патрика, состоящего из католиков-ирландцев.
Мулатка, окинув мужчин внимательным взглядом, кивнула в сторону блондинки: - Мисс Элизабет Брэдбери. Меня зовут Зои.
- На опушке леса стоит наша повозка, - произнес Старший, - я хотел бы предложить вам защиту. Мы сможем доставить вас до ближайшего поселения.
Девушки переглянулись, понимая, что деваться им некуда, ведь, лишившись своего чернокожего спутника, они стали беспомощны. Поднявшись на ноги, они пошли вслед за мужчинами, стараясь не смотреть на трупы солдат, и только возле тела негра остановились. Элизабет всхлипнула и с мольбой посмотрела на Старшего.
- Нет, - покачал он головой, - мы не сможем его похоронить. Возможно, по округе ходят и другие бродяги. Нам лучше всего убраться отсюда поскорее.
Индеец освободил лошадь из хомута, взял нехитрый скарб девушек из двуколки и двинулся следом. Наскоро напоив коней, мужчины помогли девушкам устроиться в повозке, индеец сел верхом на новоприобретенную лошадь, и они выехали на дорогу, стараясь побыстрее покинуть лес. Еще два часа пути вывели их к небольшой речушке, где решено было устроить привал.
Солнце почти село за горизонт, когда индеец развел костер, усадил девушек возле огня и повел лошадей на водопой.
- Спасибо вам, мистер Терренс, - произнесла Лиззи, глядя на Старшего с благодарностью. – Если бы не вы…, - на этих словах она всхлипнула и уткнулась в объятия Зои. Та гладила ее по голове и утешала, укачивая в объятиях — в дрожащем свете костра было особенно заметно, что девушки имели что-то общее во внешности, что-то такое было в разрезе глаз, очертаниях губ и носа.
- Все позади, мисс Брэдбери, - успокаивал ее мужчина, - все обошлось. Вам нечего больше бояться. Расскажите, откуда и куда вы направлялись?
- Мы хотели добраться до ближайшего форта Джесап, чтобы попросить убежища, - ответила Лиззи, вытирая тыльной стороной ладони слезы. – Поместье моих родителей находится недалеко от Сан-Хасинто, но родители умерли, военные действия докатились и до нас. На поместье напали, негров увели. Остались только моя преданная Зои и Тоби. Мы успели сбежать и хотели уехать на Север, где живет младшая сестра моей покойной матери. Она вышла замуж за янки и не раз звала меня приехать.
- Мы с Анаквадом поможем вам, мисс Элизабет. Не беспокойтесь, - увидев волнение на лице девушки, поспешил успокоить Старший, - нам это ничего не будет стоить и даже согласовывается с нашими планами.
Присев у костра и доставая из сумки провиант, он продолжил:
- Я зарабатываю на жизнь тем, что торгую оружием. Однажды, - Старший мельком взглянул в сторону реки, куда ушел индеец, - я приехал с партией винтовок в племя Чероки и обнаружил, что там собираются казнить своего сородича, обвиненного в измене. Его привязали к столбу на открытом месте под палящими лучами солнца, не давали воды и еды, чтобы принести в жертву. Расспросив вождя о судьбе Анаквада, я узнал, что год назад он овдовел, лишившись не только жены, но и только что родившего сына, и долго горевал. В ту пору он надолго покидал племя и вскоре узнали, что он свел знакомство с офицером из ближайшего форта. Его обвинили в измене. Жизнь еле-еле теплилась в нем, когда я предложил вождю партию оружия в качестве выкупа. Он долго думал, не желая прослыть слабым лидером, но жадность взяла свое, - улыбнулся мужчина.
- Взяв слово с мужчин племени не преследовать Облако, он отпустил его вместе со мной. Так начались наши приключения. Вы ешьте, - сказал он девушкам, видя, какие взгляды они кидают на вяленое мясо и хлеб, - и отдыхайте. А мы искупаемся и вернемся, чтобы охранять вас.
Поднявшись, он пошел в сторону реки, заметив, что сумерки уже собираются опуститься на землю, делая очертания предметов расплывчатыми и неясными.
Анаквад сидел на берегу, спокойно глядя на гладь реки, и обернулся на звук шагов мужчины.
- Ты успокоил их? – спросил он у Старшего.
- Да. Они поели и собираются лечь спать. Им хватит на сегодня волнений, чтобы свалиться без сил, - сказал Старший, присаживаясь рядом.
- Девушка Зои – молодец, - признался индеец с восхищенными нотками в голосе, - так сражаться с тем, кто превосходит тебя, может только сильный духом.
- Да, она сильная, - признался Старший, - и защищает Элизабет не только как хозяйку, но и как члена своей семьи. Я рассказал им историю нашего знакомства, чтобы отвлечь от событий сегодняшнего дня.
Облако недоверчиво приподнял бровь.
- Нет, - помотал головой мужчина, - я, конечно, не рассказал им о том, что ты не предавал племя, а всего лишь полюбил бледнолицего юношу-офицера. Сказал, что тебя собирались казнить, а я спас, расплатившись оружием.
Анаквад улыбнулся, соглашаясь с такой версией событий.
- А ты рассказал им о том, как я принял тебя за бога, когда сын вождя выстрелил в торговца, посмевшего выкупить предателя, и убил его на глазах у спасенного?
- Он сдержал слово данное отцу и не убил тебя. Это – главное, - Старший опустил голову, усмехаясь в бороду, вспоминая, как испугался Облако, когда он воскрес, сраженный пулей выпущенной из его же винтовки, которой он оплатил жизнь индейца.
- Но теперь ты уже не считаешь меня богом? - тихо произнёс Старший, поднимая взгляд на индейца.
Он вспомнил, как впервые увидел чёткий профиль Анаквада — даже измученный голодом и жаждой, индеец был прекрасен особой, горделивой красотой; как просветлело его лицо, когда Старший объявил, что хочет заключить сделку. И смутно помнил краткий миг, когда он лежал в пыли, проваливаясь в забытье, а Анаквад из последних сил пытался зажать руками рану на боку мужчины.
Спасая индейца, Старший надеялся приобрести опытного проводника, надёжного товарища и друга, совсем не предполагая, что их отношения повернут в другое русло.
- Нет, - прошептал индеец и перекинул ногу, опустившись на бёдра мужчины. Наклонил голову, сводя расстояние между их лицами на нет. Какое-то мгновение они сидели неподвижно в обволакивающем мерном шёпоте реки, едва соприкасаясь губами и смешивая дыхание.
Старший взглянул в глаза Облаку, в которых, словно в тёмной смоле, увязли огненные искорки уходящего солнца, и улыбнулся тому в губы, придвигаясь и увлекая в лёгкий, почти невесомый поцелуй. С затаённым восторгом Старший углубил поцелуй, наслаждаясь скольжением языков, и обхватил ладонями лицо индейца, ощущая, как низкий горловой стон мужчины отдаётся мягкой вибрацией в пальцах.
Когда воздуха перестало хватать, Анаквад отстранился, сделал пару глубоких вдохов и произнёс: - Ты можешь сидеть на берегу, - он встал с колен Старшего и хитро улыбнулся, - а можешь присоединиться ко мне.
Стянув кожаные штаны и жилетку, он скинул сорочку и пошел к воде.
Старший, прищурившись, смотрел на индейца, посылающего по глади воды бегущие круги, и неторопливо снял одежду, откликаясь на приглашение. Осторожно ступая по скользкому от ила дну, Старший приблизился к замершему Анакваду вплотную, обмакивая пальцы в тёплую воду и рисуя на загорелой коже подобие ритуальных рисунков, начиная их от пояса и поднимаясь к груди.
Закатное солнце окрашивало бронзовую кожу Анаквада алым, скользило красноватыми отблесками по иссиня-чёрным волосам, рассыпавшимся по плечам — стройный и статный, он был похож на тотем, на древнее языческое божество, взирающее на него сквозь отблески ритуальных костров.
Старший мягко провёл кончиками по сильному плечу и шее, одной рукой отводя назад тёмные пряди волос, а второй обхватывая индейца за талию, прижимаясь в поисках большей близости. Желание живительным огнём разгоралось под кожей, заставляя мужчин тереться друг о друга, яростно сталкиваясь губами и языками в огненном танце.
Они стояли по пояс в воде, почти вплавляясь друг в друга, словно это место, где они стояли, было пересечением двух совершенно разных миров — так Облако, дитя прерий, преисполненное красоты суровых краёв, был непохож на утончённого белокожего аристократа-Старшего.
Мужчина с улыбкой наблюдал, как индеец благоговейно разглядывает оставленные им метки на светлых плечах, которые тут же мгновенно бледнели, истаивали, словно предрассветный туман в первых лучах солнца; как вздрагивал от острого удовольствия, когда Старший с силой прикусывал шею, зализывая красные точки-следы.
Эта покорность Анаквада распаляла его, застилая разум пеленой возбуждения, отчего он скорее оттеснил парня на мелководье, опрокидывая его на спину и нависая сверху. Жадные поцелуи-укусы, жаркое трение обнажённых тел, вырывающееся хриплое дыхание вперемешку с низкими стонами, быстрое движение переплетённых рук, подводящее обоих к самому краю — и мир утонул в оглушительном стуке двух сердец, подобном барабанному бою.
Всё ещё отходя от ошеломительно яркого удовольствия, они лежали в объятиях на отмели, а в дымчатой синей вышине зажигались первые яркие звёзды.
***
Их путешествие длилось несколько дней, за время которого Анаквад все больше и больше привязывался к Зои, открывая в ней все новые привлекательные черты характера, следил за ней взглядом, старался всегда быть к ней поближе, и такой восторг горел в его глазах, что Старший понял: в сердце его Облака пришли чувства. Его душа излечилась от прежних потерь и снова готова впустить любовь в сердце.
Добравшись до форта Джесап, где их радушно встретили, Старший познакомился с полковником Ричардсоном и его молодой женой. Оказалось, что скоро они отбывают на Север и направляются в город, где проживала тетя мисс Брэдбери. Элизабет настолько загорелась идеей поехать с ними, а миссис Ричардсон - возможностью иметь в компаньонках такую приятную спутницу, что Старший понял: его миссия по охране Лиззи закончена. Его сердце разрывалось, видя печаль Анаквада и Зои. Они еще не признались в своих чувствах, но неизбежное расставание тяготило обоих.
Приглашенный на последний ужин, что давал полковник Ричардсон перед отъездом, где офицеры обсуждали военную компанию Штатов по завоеванию Техаса, он узнал о смятении его жены. На севере не было чернокожих служанок у белых господ. Зои могла очутиться на улице, если тетка Лиззи откажется ее принять. Старший пообещал уладить эту проблему.
Вечером, после приема, он позвал Зои в свою комнату и выложил ей все начистоту. И то, что ее присутствие в дальнейшем станет для Лиззи обузой и то, что ее любит Анаквад, предоставив ей возможность самой выбирать дальнейший путь. А потом спросил напрямую о ее схожести с Лиззи.
Девушка держалась с достоинством, ничем не уступавшим королевскому, а уж королев повидал на своем веку Старший немало. Она отметила его наблюдательность и призналась, что у них с Элизабет один отец на двоих. Только молодая хозяйка ничего об этом не знает. Она и сама узнала этот секрет несколько лет назад от умирающей матери, сосланной на полевые роботы из господского дома, когда она понесла от хозяина.
Зои взяли в горничные, когда ей исполнилось двенадцать, а дочке хозяев – восемь. Всю жизнь она преданно служила сестре, оберегая ее от напастей и тревог, но когда умерли ее родители, а негров увели, именно она приняла решение разыскать тетку Лиззи.
На вопрос об Анакваде, Зои задумалась и, смущаясь, призналась, что успела к нему привязаться. И если на Севере рядом с Лиззи ей не будет места, то она бы осталась вместе с ним.
Старший отпустил девушку и глубоко задумался. Ему было жаль расставаться с Облаком, он привык к нему, по-своему привязался. Но, видимо, пришло время, чтобы отпустить его, дать шанс на новую жизнь. А самому продолжать шпионскую деятельность по сбору информации о передвижении Мексиканских войск, для которой была прикрытием торговля оружием. Его ждал в ближайшем будущем с докладом президент Джеймс Полк, чтобы скоординировать военные действия для победы в войне.
Старший вышел из дома, отправляясь на поиски индейца. Нашел его в фургоне, где тот ночевал, отказываясь спать в доме.
- Не спишь? - спросил он, подойдя поближе.
- Нет, - моментально отозвался голос из повозки, - думаю.
- О чем? – спросил Старший, облокачиваясь на деревянные доски.
- Спрашиваю у духов - что ждет меня в будущем?
- И что они тебе ответили? – замирая от волнения, спросил мужчина.
- Что мой путь в тумане, и мне самому выбирать.
Старший усмехнулся такой трактовке. Он не носил имя провидения, но пришел с готовым ответом о судьбе Анаквада.
- Я отвечу за нее. Твоя судьба решила, что нам пришло время расставаться.
В мгновение ока индеец был уже на ногах и стоял возле Старшего.
- Ты бросаешь меня?
- Нет. Будь на то моя воля, я не расстался бы с тобою, но Зои…
- Что?… - быстро спросил Облако, и это волнение выдало его с головою.
- Ей нельзя ехать вместе с Лиззи на Север. Ее не примут в новой семье.
Анаквад молчал, но его глаза в отблеске костра, разведенного на площади возле дома, у которого сидели солдаты, говорили красноречивее любых слов.
- Если вы хотите быть вместе, - помог ему Старший, - то вам нельзя оставаться в Соединенных Штатах. Зои грозить участь стать рабыней, а тебя будут преследовать без моей защиты. Я помогу вам перебраться в Мексику, где рабство отменили много лет назад, и ты не будешь выделяться цветом кожи от других поселенцев. Не смотри на меня так, - попросил мужчина, - да, я отпускаю тебя, чтобы снова стать одиноким. Но такова моя участь. Я не могу просить тебя следовать за мной и хочу, чтобы ты снова обрел счастье.
Облако придвинулся к Старшему, на мгновение замирая, а потом обнял его, вкладывая в свои объятия всю благодарность, что испытывал в этот момент. Мужчина задохнулся от нежности, что испытал от прикосновений своего дикаря и похлопал его по спине.
- Ну ладно... ладно. Хватит, - отстранил он от себя Анаквада, - иди к ней, обрадуй новостью.
Облако растворился в ночи так тихо, будто его и не было рядом.
Пройдет немало лет, но Старший всегда будет знать о том, как сложилась дальнейшая судьба Зои и Анаквада, а также, их потомков. Он станет для их семьи ангелом-хранителем, по возможности будет помогать и поддерживать. Самая последняя из рода живет сейчас в Лондоне и даже не знает, что Старший очень ей обязан знакомством с Грегори Лестрейдом, помощницей которого она работает в Скотленд-Ярде
Автор: MsHelena
Бета: Koshka-matryoshka
Фандом: Шерлок
Жанр: слэш
Пейринг/Герои: Майкрофт/Лестрейд, Шерлок/Джон
Рейтинг: R
Размер: Макси
Дисклеймер: ни на что не претендую
Размещение: mystrade.diary.ru/?userid=3089904
Саммари: Они живут уже более двух тысячелетий, обреченные на вечную жизнь без любви,
до тех пор пока не найдут свою вторую половинку. Того единственного, ради которого стоит умереть.
Предупреждения: OOC, АУ
Критика: возможна в мягкой форме
Глава 14
- Джон! - последнее, что успевает прохрипеть Шерлок, обессиленно падая на пол квартиры Су Линь. Пальцы в перчатках беспомощно царапают полотенце на шее — удавка затягивается всё туже и туже, окружающий мир дрожит и выцветает перед глазами, и он балансирует на грани, теряя связь с реальностью.
Умирать страшно, каким бы способом не покушались на тело. На краткий миг клубящаяся под веками темнота берёт верх, но затем - глоток воздуха, удар сердца, и ты снова в бесконечной игре, бежишь по извечному кругу, не имея возможности сойти с дистанции. Ты – вернулся.
Делая очередной шаг в мир мертвых, он не теряет надежды, что это – наконец-то, будет последнее путешествие, после которого наступит долгожданный покой и забвение. Ему не за чем возвращаться, его ничто не держит, и смерть – лучшее избавление от страданий и неизбежной боли.
- Не тревожьте его, - он слышит над головой звонкий юношеский голос, - нужно вправить плечо, и чем раньше – тем лучше.
- Ты можешь это сделать? – голос брата полон отчаяния.
- Я попытаюсь, - нотки неуверенности проскальзывают даже сквозь браваду преувеличения своих способностей. - Держите голову и ноги, - звучит приказ, и следующее, что он чувствует – обжигающая боль, и затем — слабость.
***
- Наконец-то ты пришел в себя.
Как приятно слышать этот голос. Сейчас он откроет глаза и снова окажется дома, на своём ложе, а рядом будет юный жрец. Он вправил ему плечо на ипподроме и теперь ухаживает за ним.
- И чего я кричу? - голос Джона доносится из-за закрытой двери. Он начал закипать от злости. – Может, когда-нибудь ты вспомнишь про меня?
- Джон... Джон..., – хрип Шерлока еле-еле слышен.
- Конечно, я – Шерлок Холмс и всегда работаю один, ибо кто же угонится за моим мощным интеллектом?!
Голос Джона полон обиды и праведного гнева. Он не мог простить Холмсу унижения, что его оставили перед закрытой дверью, как пса, а Шерлок там, в квартире, без него, ищет улики, даже не удосужившись впустить во внутрь.
Внезапно дверь распахнулась, и перед Джоном появился совершенно бледный, без кровинки в лице детектив, с трудом выговаривающий слова. Лицо доктора вытянулось от удивления, он видел перед собой совершенно другого человека, не похожего на того, с кем расстался несколько минут назад на заднем дворе.
Всё ещё потирая противно саднящее горло, Шерлок только отмахнулся от вопроса Джона.
Не простудился ли он? Объяснение, что он только что умер от асфиксии, уткнувшись носом в пыльный синтетический ковёр с нелепым рисунком, а потом снова ожил, даже в мыслях выглядело нелепо. Он мог в деталях представить, как с каждым его словом Джон шокировано округляет глаза, как по-мальчишески приоткрывает рот, и словно две разные (и такие похожие) картинки накладываются одна на другую.
Последние пару месяцев Шерлок жил с оглядкой на прошлое: каждый раз, когда Джон тепло улыбался, или запрокидывал голову, громко смеясь и открывая взгляду крепкую беззащитную шею, он со смесью ужаса и предвкушения ожидал увидеть в тёмно-синих глазах что-то похожее на узнавание.
Ввязываясь в эту авантюру со знакомством, он не представлял, насколько осложнит себе жизнь.
Было невыносимо - находиться так близко, видеть в Джоне того, другого, ждать, что, может, это он и есть - ТОТ, только повзрослевший, возмужавший, умудрённый опытом, с серебристыми искорками на висках от времени и испытаний. Но ведь у самого Шерлока не было ни седины, ни шрамов — время не коснулось их с братом.
Увидеть раненное плечо Джона стало навязчивой идеей. Брат мог бесконечно утверждать, что тот не может быть бессмертным, но Шерлок хотел убедиться в этом сам.
Случай представился совсем недавно. Он вернулся от Лестрейда и услышал шум воды в душевой — его сосед неплотно притворил дверь. Бесшумно ступая по скрипучим половицам, он счёл момент подходящим для удовлетворения своего любопытства и приоткрыл дверь - Джон стоял к нему боком, упираясь руками в стену, склонив голову под напором тонких струй, окутанный облаком горячего пара. Вода сделала его волосы гораздо темнее, заменив соломенный оттенок на цвет жжёного сахара, стекая по спине и бедру - здесь кожа была гораздо светлей, чем на руках и шее. На бицепсе чётко проступала татуировка — эмблема RAMC, увитая гордым девизом корпуса «IN ARDUIS FIDELIS”, что означало “Верен в тяжёлые времена”.
К разочарованию Шерлока, его вниманию была доступна лишь правая сторона, поэтому разглядеть шрам не удалось, и, напоследок ещё раз скользнув взглядом по обнажённому телу соседа, он всё так же тихо закрыл дверь.
Когда Джон порезал палец, Шерлок снова загорелся, надеясь раскрыть тайну, и ему могло повезти, если бы Ватсон так не вырывался и не побежал к аптечке. К тому же, теперь Джон по ночам закрывал дверь спальни на ключ, бурча, что он не подопытный кролик и не желает просыпаться под наблюдением.
Звук входящего сообщения заставил притормозить Джона, когда он старался не отстать от стремительно перемещающегося в пространстве Шерлока.
- Ну что там? – нетерпеливо прозвучал вопрос детектива.
- Мне нужно перезвонить доктору, который лечит Гарри, - сообщил он.
Шерлок закатил глаза от раздражения, сетуя на задержку по такому ничтожному поводу.
- Мистер Мэйсон? Это Джон Ватсон… да, брат Гарри… Что? … Когда? … Ясно… Хорошо, - отключив телефон, Джон задумался, буравя невидящим взглядом асфальт под ногами.
- Джон, ты идешь? – поторопил его Шерлок. – Нам нужно спешить в музей.
- Что? – поднял голову Джон. – А? Нет, не иду.
- Почему? Что-то с сестрой?
- Ее нашли утром на проезжей части. В одной пижаме. Гарри шла по улице, не понимая, где находится. Сейчас она в Бетлемской королевской больнице, то есть в ... , - Джон запнулся на последнем слове.
- В психиатрической клинике, - Шерлок помог ему закончить предложение.
- Да, - выдохнул Джон.
- И?
- Я еду к ней.
- Зачем?
Задавая этот вопрос Шерлок не ожидал такой реакции: ладони Джона сжались в кулаки, а ноздри раздулись от еле сдерживаемого гнева.
- Она. Моя. Сестра, - раздельно произнес он, надеясь таким образом более доступно объяснить очевидные вещи.
- Но ведь нам нужно в музей, - предпринял последнюю попытку Шерлок.
- Успеем, - отрезал Джон и ступил на проезжую часть, взмахом поднятой руки подзывая такси.
Шерлок обиженно молчал всю дорогу. Смотрел в окно и всем своим видом выражал молчаливый протест против бесцельно потраченного (по его меркам) времени. Гарри Ватсон уже находилась в больнице, и там ей оказывают профессиональную, квалифицированную помощь. Шерлок не понимал, что может изменить посещение брата в состоянии больной шизофренией, но и отпускать Джона одного он не желал.
Пока Джон общался с врачом, он с отсутствующим видом прокручивал в голове детали дела Ван Куна, связывая его с маленьким акробатом, что подложил ему во время борьбы в карман пальто бумажный черный лотос, похожий на тот, что выудили изо рта мертвого банкира.
Джон поднялся и стал прощаться с доктором. Шерлок вздохнул с облегчением, рассчитывая тут же утащить Джона прочь из больницы.
- Джон, ты куда? – спросил он, когда Ватсон, минуя выход, прошёл дальше по коридору.
- Хочу увидеть Гарри.
- Хоть я и не прислушивался к тому, о чем вы говорили, но все-равно понял, что она сейчас под действием препаратов и почти не реагирует на внешние раздражители.
- Я все-равно хочу её увидеть, - не останавливаясь, процедил сквозь зубы Джон, и Шерлоку волей-неволей пришлось идти следом. – Она сейчас не в палате, а на прогулке во внутреннем дворике с медсестрой.
Обреченно вздохнув, Шерлок отправился за ним, зная по опыту, что с упрямством друга можно бороться только одним способом – сделать вид, что всё идет по его плану.
Еще издали они рассмотрели поникшую фигуру в пальто, сидящую на лавочке, а рядом с ней медсестру, о чем-то весело щебечущую по телефону. Подходя к скамейке Шерлок, замедлил шаг. Если к присутствию в своей жизни Джона он каким-то образом уже притерпелся, то женщина, когда-то бросившая ему в лицо слова проклятия, обрекая их с братом на долгую, бесконечную жизнь, приводила его в состояние близкое к панике.
Джон подошел к сестре, присел перед ней на корточки, стал что-то шептать, пытаясь поймать ее расфокусированный взгляд. Когда его попытки растормошить сестру не увенчались успехом, Джон просто опустился рядом, обнял её за плечи и робко ответил на ободряющую улыбку сиделки.
- Шерлок, - позвал Джон застывшего в нескольким метрах, как соляной столп, Холмса.
- Вы побудете здесь несколько минут? – спросила медсестра. – Мне нужно срочно отлучиться на пост. Всего пара минут.
Получив заверения в том, что они ее дождутся, она убежала.
Джон осторожно прижал к себе Гарри так, чтобы голова оказалась на его плече, и ласково потрепал её по волосам, утыкаясь носом в светлую макушку. Когда Джон прерывисто вздохнул, прикрыв наполненные бессилием и болью глаза, сердце Шерлока сжалось.
Он вспомнил сороковой год прошлого столетия и отчаянную попытку брата свести счеты с жизнью. Пожалуй, осознание того, что твой единственный родной человек болен, а ты не в силах ему помочь будет пострашнее собственной смерти.
Передернув плечами от внезапного озноба, он опустился на противоположную скамью, засунул руки в карманы пальто и стал всматриваться в лицо Гарриет Ватсон.
Она была мало похожа на саму себя, какой он увидел ее на фотографии в личном деле Джона. Ничего мистического или пугающего: лицо женщины средних лет, светло-русые волосы до плеч, приятные черты лица и ничего, чтобы указывало на сверхвозможности. Темные круги под глазами, бледная кожа, потерянный вид беззащитного существа немного ослабили напряжение, в котором пребывал Шерлок.
Он слишком хорошо помнил жрицу Аполлона, что возвестила им волю Оракула и прокляла бессмертием. Но он не видел ее в минуты отчаяния или злобы, когда Старший травил ее брата злыми псами, не слышал ее плача над истерзанным телом и не изведал всю глубину отчаяния, когда она провожала в последний путь брата.
Раздираемый противоречивыми чувствами, Шерлок не сразу понял, что Джон ему что-то говорит. Долю секунды он отвлечённо смотрел на губы друга, которые двигались словно в немом кино, когда реальность снова обрушила на него звуковой поток и окончание «...офе?» Шерлок нахмурился, переспросив:
- Что?
Джон возвёл очи горе.
- Принеси нам кофе. Я видел в вестибюле автомат.
- Не хочу.
- Зато я хочу. Будь добр, сходи.
- Но это же тебе нужен кофе.
- Твоя наблюдательность не знает границ, - не удержался от подколки Ватсон. – Значит, я пойду к автомату, а ты побудешь с Гарри, - сказал он, поднимаясь с лавки.
- Куда? Нет! Я схожу.
- Поздно, Шерлок, я уже в пути, - было видно, что Джон ещё сердился и старался как можно быстрее уйти, чтобы не выплеснуть на Холмса своё недовольство.
Оставшись один на один с Гарри, Шерлок какое-то время пристально вглядывался в ее лицо, в надежде поймать хоть какие-то изменения в состоянии, а когда понял, что апатия и отсутствующий вид не представляют для него интереса, погрузился в размышления, связывая воедино части головоломки дела, которым он занимался.
- На что это похоже, прожить множество жизней, умирая бесчисленное множество раз?
Сначала он даже не понял, чей это голос и посмотрел по сторонам, ожидая увидеть вернувшуюся медсестру. Но когда Шерлок ещё раз мысленно прокрутил вопрос и понял, что именно у него спросили, то почувствовал, как страх скрутил внутренности ледяным узлом.
Он вздрогнул, встретившись глазами с женщиной: её взгляд стал колючим, утратив всю свою отрешённость, а черты исказились до неузнаваемости, делая достаточно приятное лицо резким и надменным.
Теперь он ясно видел в ней Ту, что когда-то вынесла приговор.
Шерлок прирос к скамье, не в силах пошевелиться. Сердце забилось, как пойманная в силок птица, и он постарался хоть как-то вернуть самообладание, стиснув влажные ладони на крае скамьи. Пока он молча смотрел ей в глаза, Гарри со злой усмешкой упивалась его растерянностью.
- Ты!… - выдохнул он.
Улыбка превосходства на ее лице стала шире.
- Ты, - повторил он, вскакивая на ноги. Он не помнил, как очутился рядом с женщиной, как схватил ее за плечи и стал трясти. Ему казалось, что он держит в руках саму Судьбу и именно в этот момент может получить ответ на вопрос, который искал все свою жизнь.
- Как снять проклятие? - прошипел он сквозь зубы, наклоняясь близко к Её лицу.
- Шерлок! – послышался сбоку крик Джона.
Он обернулся: к нему бежал Джон, отбросив в сторону стаканчик с кофе, а следом за ним спешила сиделка. Шерлок отступил, поднимая ладони, показывая, что он никому не хотел причинить вред.
Запыхавшийся Джон, добежав до скамьи, не мог взять в толк, зачем Шерлоку понадобилось мучить его сестру. Что он хотел от нее добиться?
- Ты сошел с ума? – спросил он первое, что пришло ему в голову.
Шерлок переводил взгляд с Джона на Гарри, погрузившуюся в состояние сонной апатии, словно и не было слов, что обожгли его сознание, заставив поверить, что появление этих двоих именно в этом отрезке времени не случайно.
- Почему ты молчишь, Шерлок? Что все это значит? – допытывался Джон, повышая голос.
«Что это? - думал Шерлок, пытаясь собрать мысли воедино, – Совпадение, случайность или тонкая игра, чтобы свести меня с ума? Кто из нас с кем играет? И не пришло ли время раскрыть карты? Возможно, в покаянии и есть разгадка тайны?»
- Я хотел узнать… - начал Шерлок, когда торнадо по имени «Джон Ватсон» стало наступать на него, осыпая упреками.
- Ты просто невозможен, Шерлок Холмс! Тебя нельзя и на секунду оставить с больным человеком, чтобы ты не попытался ему навредить. Гарри сейчас вообще мало что понимает, а тут появляешься ты и трясешь ее, как плодовое дерево!
- Она мне кое-что сказала, и я хотел узнать…, - все еще пытался оправдаться Шерлок.
- Да она ничего не могла тебе сказать, - бушевал Джон, войдя в раж. Шерлок никогда не видел его в таком гневе. – Гарри даже на меня не реагирует, а мы с ней выросли вместе, как-никак, но, увидев тебя, она сразу о чем-то захотела с тобой поговорить? Придумай оправдание получше!
Медсестра тронула Джона за плечо, привлекая внимание: - Мисс Ватсон иногда произносит отдельные слова и даже словосочетания, но я не всегда понимаю, что именно она имеет ввиду. Пока вы не пришли, она произносила слово «омфал».
- Омфал…, - пробормотал Шерлок, - омфал, омфал… ясно.
Он развернулся и пошел к выходу. Джон недоуменно посмотрел ему вслед, не понимая, что в этом слове такого.
- Вот чёрт, - выругался Джон, глядя на стремительно удаляющуюся фигуру детектива. Он обнял сестру - Гарриет даже не шелохнулась, продолжая безучастно смотреть в пространство — кивнул медсестре, и бросился догонять друга.
****
Дело Ван Куна близилось к завершению, Шерлок шел по следу как хороший охотничий пёс, и в пылу погони упустил тот самый момент, когда в жизни Джона появилась женщина по имени Сара.
В ней всё было слишком — слишком мягкая (якобы) понимающая улыбка, слишком громкий смех над шутками Джона, слишком много собственнического чувства по отношению к Ватсону, а все эти поглядывания с видом превосходства в сторону Шерлока... На вкус Холмса, Сара была слишком... женщиной. Такая заарканит холостяка и глазом не моргнет. К тому же, у них с Джоном есть общие темы для разговоров – медицина, они вместе работают и будут часто видеться. Джон рядом с ней старался казаться более значимым, и их сближение неизбежно.
Шерлок не мог распутать тот клубок эмоций, который возникал в его груди при виде Сары, и под любым предлогом старался удержать Джона возле себя, придумывая задания и требуя помощи даже в самых незначительных делах.
В туннеле трамвайного депо, куда он примчался спасать Ватсона, у него был выбор: спасти спутницу Джона или дать ей умереть. Как же ему не хотелось, чтобы она и дальше появлялась в их жизни, уводя от него Джона.
Он развязывал узлы на опутывающих женщину верёвках, одновременно пытаясь отбиваться от назойливого акробата, который как раз дотянулся до его шеи. Перед глазами пошли красные круги, под веками замелькали яркие всполохи от нехватки кислорода, а он все упорно тянулся к Саре. Испуганный взгляд Джона подстёгивал к действию не хуже, чем осознание — если Сара погибнет, Джон его не простит.
И неизвестно, чем бы закончился этот вечер, если бы Джон не увидел, что силы Шерлока на пределе, и не попытался повернуть смертоносное орудие в сторону самостоятельно, тем самым спасая не только Сару, но и друга.
Падая, Джон напоролся плечом на гвоздь, но отказался обратиться к парамедикам, что прибыли на место преступления вместе с полицией. Сара поехала домой в патрульной машине, и, судя по ее ошеломленному виду, ей вряд ли захочется повторить столь экстремальное свидание.
Наконец-то убрав с повестки дня подружку Джона, Шерлок сосредоточил свои мысли на главном, а именно — на ранении друга. Он видел, как Джон устало отмахивался от парамедиков, твердя, что ему не нужна помощь, но при этом незаметно потирал плечо. Означало ли это, что Джон планировал сам обработать повреждённую руку или же рана затянется сама, Шерлок не знал. И твёрдо намеревался это проверить.
Когда кэб остановился возле их дома, Шерлок первым выбрался из машины и поспешил отправиться в свою комнату — возможно, Джон расслабится и не будет ждать подвоха, если он прикинется спящим. Детектив нетерпеливо скинул пальто и лёг на кровать, складывая пальцы в молитвенном жесте и чутко прислушиваясь к домашним звукам.
Глухие чёткие шаги, мерное гудение труб, громкий щелчок чайника оповестили его, что Джон заваривал чай, а звук открываемой двери холодильника и последующее ругательство означало - сосед собрался делать сэндвичи и обнаружил по соседству с ветчиной отрубленную кисть руки, правда, замотанную в полиэтилен. Какое-то время раздавалось журчание воды и тихое позвякивание мытой посуды, а потом ступени лестницы заскрипели — Джон поднялся к себе.
Выждав какое-то время, Шерлок, прихватив с собой антисептик и бинты, тихо миновал лестничный пролёт и остановился возле комнаты Джона.
Джон как раз расстёгивал манжеты рубашки, когда дверь распахнулась, и в комнату решительно прошествовал Шерлок:
- Я не могу заснуть, зная, что у тебя на плече рана от ржавого гвоздя, - с порога оповестил он, в доказательство показывая бутылочку антисептика.
Уставший друг мученически закатил глаза:
- Да оставь меня сегодня в покое, я и без тебя как-нибудь разберусь, - но его реплику попросту пропустили мимо ушей. Тем временем, Шерлок положил на прикроватную тумбочку принесенные медикаменты и приблизился к Джону вплотную, быстро расстёгивая его рубашку.
- Что… что ты делаешь? – Джон ошарашенно смотрел, как пальцы Шерлока ловко расправляются с мелкими пуговицами.
- Ты же врач, Джон , - укоризненно протянул Шерлок. – Столбняком можно заразиться даже от малейшей занозы, и, полагаю, ты не настолько беспечен, чтобы проигнорировать укол ржавой грязной железякой, полученный в месте, весьма далёком от санитарии. А если будешь сопротивляться, я вколю тебе противостолбнячную вакцину. Кстати, она у тебя есть?
- Естественно, - буркнул Джон, взмахнув здоровой рукой так, что рубашка обнажила смуглое плечо, - парочка ампул в аптечке, на всякий случай, если мой сосед снова вляпается куда не следует. А со мной ничего не случится, там всего лишь царапина.
Игнорируя усталое ворчание Джона, Шерлок повернул его боком, чтобы рассмотреть ранение — на самом деле это и правда была скорее глубокая царапина, уже покрытая запёкшейся корочкой, разве что с одного краю виднелась выступившая сукровица.
Шерлок нахмурился. В его голове не укладывалось: если Гарри и есть та самая Пифия, то Джон тоже должен быть бессмертным. Но если он родился в этом веке, то почему тогда его сестра говорила с ним, как та, что знает его тайну? И слово, это слово, что она произносила... Омфал, или «пуп земли», как его еще называют, находится только в одном месте – на развалинах храма Аполлона.
Тщетные попытки добраться до правды напоминали ему старания собрать из сотен кусочков пазл, к которому не оставили картинку-подсказку.
Задумавшись, он положил ладонь на голое плечо Джона и вздрогнул от необычного ощущения. Обычно он сводил к минимуму личные контакты, делая исключение для редких объятий миссис Хадсон или когда одобрительно похлопывал Ватсона по спине.
И сейчас он оцепенел, чувствуя, как мягкое тепло тела распространяется по его руке, ширится, словно впитываясь в кровь и заставляя её ускорить свой бег по венам. Горячая волна вожделения прокатилась вдоль позвоночника, разбиваясь внутри яркими сверкающими каплями, скручиваясь в животе, отчего Шерлок сжал ладонь сильнее, отчаянно желая рвануть сонного и уставшего Джона к себе, впиться поцелуем в восхитительно-податливый рот, нетерпеливо сдирая оставшуюся одежду и...
Шерлок вздрогнул, отшатываясь от друга.
- Что такое? - Джон недоумённо захлопал глазами — кажется, он и правда засыпал на ходу.
- Ничего, мне нужно идти!
Провожая взглядом внезапно вылетевшего из комнаты детектива, Ватсон только и успел крикнуть:
- Эй, а кто хотел мне помочь с рукой?
Глава 15. Соединенные Штаты. 1846 год.
Фургон медленно тащился под гору — кони устало переставляли ноги, преодолевая небольшую возвышенность. Поднятое ветром облако красной пыли закружилось вокруг повозки, мешая смотреть двум мужчинам, сидевшим на облучке повозки. Бородатый мужчина, правивший лошадьми, зажмурился и вытер мокрое от пота лицо концом шейного платка. Второй, с лицом, будто высеченным из камня, лишь прикрыл глаза, пережидая ветер.
- Если впереди будут хоть какие-то деревья, - произнес возница, - остановимся на ночлег. Нужно напоить коней, они еле тащатся. Если падут – нам самим придется впрягаться.
Его спутник, смуглый темноглазый индеец с собранными в хвост длинными волосами, повернул голову и согласно кивнул, не произнося ни слова. Им повезло - с холма открывался вид на петляющую дорогу к небольшому лесу. Направив фургон под спасительную тень деревьев, измученные путешественники сошли на землю, разминая затекшие от долгого сидения ноги.
Молодой индеец взял ведро, прошел к задней части повозки, чтобы набрать воды из деревянной бочки, когда из глубины леса послышался женский крик, а затем грянул выстрел, вспугнув стайку лесных птиц.
Мужчины переглянулись. Давно научившись доверять друг другу собственные жизни, они слажено действовали, взяв в руки винтовки и направившись в ту сторону леса, откуда доносился шум.
Петляя между деревьями, они осторожно приблизились к небольшой поляне. Старая двуколка с впряженной в нее клячей стояла на опушке, а рядом разворачивалась трагедия: трое бородатых мужчин в изодранных мундирах армии Соединенных Штатов, по виду – явные дезертиры, с гоготом глумились над двумя девушками. Один удерживал миловидную мулатку, с яростью дикой кошки рвавшуюся на помощь юной блондинке, распластанной на земле и подмятой другим дезертиром, который намеревался удовлетворить свои низменные потребности. Третий крепко сжимал тонкие светлые руки девушки, отпуская пошлые комментарии и дожидаясь своей очереди.
Возле колес двуколки лежало бездыханное тело молодого негра, вокруг его головы растеклась чёрная лужа крови. Очевидно, выстрел предназначался ему, как единственному защитнику девушек.
Выглядывая из-за деревьев, Старший кивнул своему товарищу, показывая, чтобы он зашел с правой стороны, а сам двинулся по кругу в левую сторону.
В этот момент, мулатка, двинув своему захватчику коленом между ног, вырвалась из медвежьего захвата и кинулась на выручку блондинке - она вцепилась ногтями в лицо одного из нападавших, норовя попасть в глаза, когда ее оттащил за волосы пришедший в себя солдат, давая товарищам возможность вдоволь натешиться.
Никто не ожидал внезапного нападения, когда на них из-за деревьев вышли двое вооруженных мужчин, целясь в упор.
- Отпустите девушек, - скомандовал бородатый мужчина, а индеец молча целился, не давая усомниться в намерении выстрелить, если они ослушаются приказа.
Мулатка, почувствовав свободу, бросилась к девушке, помогая ей подняться и одёргивая задранный подол платья. Блондинка беззвучно вздрагивала, не веря в чудесное освобождение из лап озверевших солдат. Она прижималась к своей спутнице, пряча влажное от слёз лицо у той на плече, словно искала у нее утешения.
Когда солдаты поняли, что численное превосходство на их стороне, то решили побороться за лакомый кусок в виде двух пленниц - один из дезертиров сделал движение рукой, чтобы достать из-за пояса нож, другой потянулся за пистолетом.
Годы, проведенные на военной службе, оставили свой отпечаток, поэтому и пистолет, и нож были вытащены молниеносно, но пара выстрелов остановили отчаянный порыв двух мужчин. Третий солдат рухнул на землю следом за товарищами, сраженный ножом, который вошел в его горло по самую рукоятку.
Индеец, метнувший остро заточенный нож, присел, готовый воспользоваться вторым ножом, но этого не понадобилось.
Блондинка, закрыв уши от выстрелов, с ужасом смотрела на своих избавителей, не зная, чего от них ожидать. Ее спутница смотрела на трупы солдат с явным удовлетворением. Мужчины подошли ближе к поверженным противникам, с оружием наизготове, чтобы убедиться, что они не подают признаков жизни. Индеец обошел каждого из них и подтвердил кивком головы, что все мертвы.
Опустив оружие, они повернулись к девушкам. Осторожно, чтобы не напугать их еще больше, бородатый мужчина подошел ближе, снял шляпу и, демонстрируя приличные манеры, представился: - Мистер Марк Терренс, к вашим услугам. А это, - он показал в сторону своего спутника, - мой друг – Анаквад, что значит Облако, он из племени Чероки. Те, кто напал на вас, судя по форме, были перебежчиками в Мексиканскую армию и принадлежали к батальону Святого Патрика, состоящего из католиков-ирландцев.
Мулатка, окинув мужчин внимательным взглядом, кивнула в сторону блондинки: - Мисс Элизабет Брэдбери. Меня зовут Зои.
- На опушке леса стоит наша повозка, - произнес Старший, - я хотел бы предложить вам защиту. Мы сможем доставить вас до ближайшего поселения.
Девушки переглянулись, понимая, что деваться им некуда, ведь, лишившись своего чернокожего спутника, они стали беспомощны. Поднявшись на ноги, они пошли вслед за мужчинами, стараясь не смотреть на трупы солдат, и только возле тела негра остановились. Элизабет всхлипнула и с мольбой посмотрела на Старшего.
- Нет, - покачал он головой, - мы не сможем его похоронить. Возможно, по округе ходят и другие бродяги. Нам лучше всего убраться отсюда поскорее.
Индеец освободил лошадь из хомута, взял нехитрый скарб девушек из двуколки и двинулся следом. Наскоро напоив коней, мужчины помогли девушкам устроиться в повозке, индеец сел верхом на новоприобретенную лошадь, и они выехали на дорогу, стараясь побыстрее покинуть лес. Еще два часа пути вывели их к небольшой речушке, где решено было устроить привал.
Солнце почти село за горизонт, когда индеец развел костер, усадил девушек возле огня и повел лошадей на водопой.
- Спасибо вам, мистер Терренс, - произнесла Лиззи, глядя на Старшего с благодарностью. – Если бы не вы…, - на этих словах она всхлипнула и уткнулась в объятия Зои. Та гладила ее по голове и утешала, укачивая в объятиях — в дрожащем свете костра было особенно заметно, что девушки имели что-то общее во внешности, что-то такое было в разрезе глаз, очертаниях губ и носа.
- Все позади, мисс Брэдбери, - успокаивал ее мужчина, - все обошлось. Вам нечего больше бояться. Расскажите, откуда и куда вы направлялись?
- Мы хотели добраться до ближайшего форта Джесап, чтобы попросить убежища, - ответила Лиззи, вытирая тыльной стороной ладони слезы. – Поместье моих родителей находится недалеко от Сан-Хасинто, но родители умерли, военные действия докатились и до нас. На поместье напали, негров увели. Остались только моя преданная Зои и Тоби. Мы успели сбежать и хотели уехать на Север, где живет младшая сестра моей покойной матери. Она вышла замуж за янки и не раз звала меня приехать.
- Мы с Анаквадом поможем вам, мисс Элизабет. Не беспокойтесь, - увидев волнение на лице девушки, поспешил успокоить Старший, - нам это ничего не будет стоить и даже согласовывается с нашими планами.
Присев у костра и доставая из сумки провиант, он продолжил:
- Я зарабатываю на жизнь тем, что торгую оружием. Однажды, - Старший мельком взглянул в сторону реки, куда ушел индеец, - я приехал с партией винтовок в племя Чероки и обнаружил, что там собираются казнить своего сородича, обвиненного в измене. Его привязали к столбу на открытом месте под палящими лучами солнца, не давали воды и еды, чтобы принести в жертву. Расспросив вождя о судьбе Анаквада, я узнал, что год назад он овдовел, лишившись не только жены, но и только что родившего сына, и долго горевал. В ту пору он надолго покидал племя и вскоре узнали, что он свел знакомство с офицером из ближайшего форта. Его обвинили в измене. Жизнь еле-еле теплилась в нем, когда я предложил вождю партию оружия в качестве выкупа. Он долго думал, не желая прослыть слабым лидером, но жадность взяла свое, - улыбнулся мужчина.
- Взяв слово с мужчин племени не преследовать Облако, он отпустил его вместе со мной. Так начались наши приключения. Вы ешьте, - сказал он девушкам, видя, какие взгляды они кидают на вяленое мясо и хлеб, - и отдыхайте. А мы искупаемся и вернемся, чтобы охранять вас.
Поднявшись, он пошел в сторону реки, заметив, что сумерки уже собираются опуститься на землю, делая очертания предметов расплывчатыми и неясными.
Анаквад сидел на берегу, спокойно глядя на гладь реки, и обернулся на звук шагов мужчины.
- Ты успокоил их? – спросил он у Старшего.
- Да. Они поели и собираются лечь спать. Им хватит на сегодня волнений, чтобы свалиться без сил, - сказал Старший, присаживаясь рядом.
- Девушка Зои – молодец, - признался индеец с восхищенными нотками в голосе, - так сражаться с тем, кто превосходит тебя, может только сильный духом.
- Да, она сильная, - признался Старший, - и защищает Элизабет не только как хозяйку, но и как члена своей семьи. Я рассказал им историю нашего знакомства, чтобы отвлечь от событий сегодняшнего дня.
Облако недоверчиво приподнял бровь.
- Нет, - помотал головой мужчина, - я, конечно, не рассказал им о том, что ты не предавал племя, а всего лишь полюбил бледнолицего юношу-офицера. Сказал, что тебя собирались казнить, а я спас, расплатившись оружием.
Анаквад улыбнулся, соглашаясь с такой версией событий.
- А ты рассказал им о том, как я принял тебя за бога, когда сын вождя выстрелил в торговца, посмевшего выкупить предателя, и убил его на глазах у спасенного?
- Он сдержал слово данное отцу и не убил тебя. Это – главное, - Старший опустил голову, усмехаясь в бороду, вспоминая, как испугался Облако, когда он воскрес, сраженный пулей выпущенной из его же винтовки, которой он оплатил жизнь индейца.
- Но теперь ты уже не считаешь меня богом? - тихо произнёс Старший, поднимая взгляд на индейца.
Он вспомнил, как впервые увидел чёткий профиль Анаквада — даже измученный голодом и жаждой, индеец был прекрасен особой, горделивой красотой; как просветлело его лицо, когда Старший объявил, что хочет заключить сделку. И смутно помнил краткий миг, когда он лежал в пыли, проваливаясь в забытье, а Анаквад из последних сил пытался зажать руками рану на боку мужчины.
Спасая индейца, Старший надеялся приобрести опытного проводника, надёжного товарища и друга, совсем не предполагая, что их отношения повернут в другое русло.
- Нет, - прошептал индеец и перекинул ногу, опустившись на бёдра мужчины. Наклонил голову, сводя расстояние между их лицами на нет. Какое-то мгновение они сидели неподвижно в обволакивающем мерном шёпоте реки, едва соприкасаясь губами и смешивая дыхание.
Старший взглянул в глаза Облаку, в которых, словно в тёмной смоле, увязли огненные искорки уходящего солнца, и улыбнулся тому в губы, придвигаясь и увлекая в лёгкий, почти невесомый поцелуй. С затаённым восторгом Старший углубил поцелуй, наслаждаясь скольжением языков, и обхватил ладонями лицо индейца, ощущая, как низкий горловой стон мужчины отдаётся мягкой вибрацией в пальцах.
Когда воздуха перестало хватать, Анаквад отстранился, сделал пару глубоких вдохов и произнёс: - Ты можешь сидеть на берегу, - он встал с колен Старшего и хитро улыбнулся, - а можешь присоединиться ко мне.
Стянув кожаные штаны и жилетку, он скинул сорочку и пошел к воде.
Старший, прищурившись, смотрел на индейца, посылающего по глади воды бегущие круги, и неторопливо снял одежду, откликаясь на приглашение. Осторожно ступая по скользкому от ила дну, Старший приблизился к замершему Анакваду вплотную, обмакивая пальцы в тёплую воду и рисуя на загорелой коже подобие ритуальных рисунков, начиная их от пояса и поднимаясь к груди.
Закатное солнце окрашивало бронзовую кожу Анаквада алым, скользило красноватыми отблесками по иссиня-чёрным волосам, рассыпавшимся по плечам — стройный и статный, он был похож на тотем, на древнее языческое божество, взирающее на него сквозь отблески ритуальных костров.
Старший мягко провёл кончиками по сильному плечу и шее, одной рукой отводя назад тёмные пряди волос, а второй обхватывая индейца за талию, прижимаясь в поисках большей близости. Желание живительным огнём разгоралось под кожей, заставляя мужчин тереться друг о друга, яростно сталкиваясь губами и языками в огненном танце.
Они стояли по пояс в воде, почти вплавляясь друг в друга, словно это место, где они стояли, было пересечением двух совершенно разных миров — так Облако, дитя прерий, преисполненное красоты суровых краёв, был непохож на утончённого белокожего аристократа-Старшего.
Мужчина с улыбкой наблюдал, как индеец благоговейно разглядывает оставленные им метки на светлых плечах, которые тут же мгновенно бледнели, истаивали, словно предрассветный туман в первых лучах солнца; как вздрагивал от острого удовольствия, когда Старший с силой прикусывал шею, зализывая красные точки-следы.
Эта покорность Анаквада распаляла его, застилая разум пеленой возбуждения, отчего он скорее оттеснил парня на мелководье, опрокидывая его на спину и нависая сверху. Жадные поцелуи-укусы, жаркое трение обнажённых тел, вырывающееся хриплое дыхание вперемешку с низкими стонами, быстрое движение переплетённых рук, подводящее обоих к самому краю — и мир утонул в оглушительном стуке двух сердец, подобном барабанному бою.
Всё ещё отходя от ошеломительно яркого удовольствия, они лежали в объятиях на отмели, а в дымчатой синей вышине зажигались первые яркие звёзды.
***
Их путешествие длилось несколько дней, за время которого Анаквад все больше и больше привязывался к Зои, открывая в ней все новые привлекательные черты характера, следил за ней взглядом, старался всегда быть к ней поближе, и такой восторг горел в его глазах, что Старший понял: в сердце его Облака пришли чувства. Его душа излечилась от прежних потерь и снова готова впустить любовь в сердце.
Добравшись до форта Джесап, где их радушно встретили, Старший познакомился с полковником Ричардсоном и его молодой женой. Оказалось, что скоро они отбывают на Север и направляются в город, где проживала тетя мисс Брэдбери. Элизабет настолько загорелась идеей поехать с ними, а миссис Ричардсон - возможностью иметь в компаньонках такую приятную спутницу, что Старший понял: его миссия по охране Лиззи закончена. Его сердце разрывалось, видя печаль Анаквада и Зои. Они еще не признались в своих чувствах, но неизбежное расставание тяготило обоих.
Приглашенный на последний ужин, что давал полковник Ричардсон перед отъездом, где офицеры обсуждали военную компанию Штатов по завоеванию Техаса, он узнал о смятении его жены. На севере не было чернокожих служанок у белых господ. Зои могла очутиться на улице, если тетка Лиззи откажется ее принять. Старший пообещал уладить эту проблему.
Вечером, после приема, он позвал Зои в свою комнату и выложил ей все начистоту. И то, что ее присутствие в дальнейшем станет для Лиззи обузой и то, что ее любит Анаквад, предоставив ей возможность самой выбирать дальнейший путь. А потом спросил напрямую о ее схожести с Лиззи.
Девушка держалась с достоинством, ничем не уступавшим королевскому, а уж королев повидал на своем веку Старший немало. Она отметила его наблюдательность и призналась, что у них с Элизабет один отец на двоих. Только молодая хозяйка ничего об этом не знает. Она и сама узнала этот секрет несколько лет назад от умирающей матери, сосланной на полевые роботы из господского дома, когда она понесла от хозяина.
Зои взяли в горничные, когда ей исполнилось двенадцать, а дочке хозяев – восемь. Всю жизнь она преданно служила сестре, оберегая ее от напастей и тревог, но когда умерли ее родители, а негров увели, именно она приняла решение разыскать тетку Лиззи.
На вопрос об Анакваде, Зои задумалась и, смущаясь, призналась, что успела к нему привязаться. И если на Севере рядом с Лиззи ей не будет места, то она бы осталась вместе с ним.
Старший отпустил девушку и глубоко задумался. Ему было жаль расставаться с Облаком, он привык к нему, по-своему привязался. Но, видимо, пришло время, чтобы отпустить его, дать шанс на новую жизнь. А самому продолжать шпионскую деятельность по сбору информации о передвижении Мексиканских войск, для которой была прикрытием торговля оружием. Его ждал в ближайшем будущем с докладом президент Джеймс Полк, чтобы скоординировать военные действия для победы в войне.
Старший вышел из дома, отправляясь на поиски индейца. Нашел его в фургоне, где тот ночевал, отказываясь спать в доме.
- Не спишь? - спросил он, подойдя поближе.
- Нет, - моментально отозвался голос из повозки, - думаю.
- О чем? – спросил Старший, облокачиваясь на деревянные доски.
- Спрашиваю у духов - что ждет меня в будущем?
- И что они тебе ответили? – замирая от волнения, спросил мужчина.
- Что мой путь в тумане, и мне самому выбирать.
Старший усмехнулся такой трактовке. Он не носил имя провидения, но пришел с готовым ответом о судьбе Анаквада.
- Я отвечу за нее. Твоя судьба решила, что нам пришло время расставаться.
В мгновение ока индеец был уже на ногах и стоял возле Старшего.
- Ты бросаешь меня?
- Нет. Будь на то моя воля, я не расстался бы с тобою, но Зои…
- Что?… - быстро спросил Облако, и это волнение выдало его с головою.
- Ей нельзя ехать вместе с Лиззи на Север. Ее не примут в новой семье.
Анаквад молчал, но его глаза в отблеске костра, разведенного на площади возле дома, у которого сидели солдаты, говорили красноречивее любых слов.
- Если вы хотите быть вместе, - помог ему Старший, - то вам нельзя оставаться в Соединенных Штатах. Зои грозить участь стать рабыней, а тебя будут преследовать без моей защиты. Я помогу вам перебраться в Мексику, где рабство отменили много лет назад, и ты не будешь выделяться цветом кожи от других поселенцев. Не смотри на меня так, - попросил мужчина, - да, я отпускаю тебя, чтобы снова стать одиноким. Но такова моя участь. Я не могу просить тебя следовать за мной и хочу, чтобы ты снова обрел счастье.
Облако придвинулся к Старшему, на мгновение замирая, а потом обнял его, вкладывая в свои объятия всю благодарность, что испытывал в этот момент. Мужчина задохнулся от нежности, что испытал от прикосновений своего дикаря и похлопал его по спине.
- Ну ладно... ладно. Хватит, - отстранил он от себя Анаквада, - иди к ней, обрадуй новостью.
Облако растворился в ночи так тихо, будто его и не было рядом.
Пройдет немало лет, но Старший всегда будет знать о том, как сложилась дальнейшая судьба Зои и Анаквада, а также, их потомков. Он станет для их семьи ангелом-хранителем, по возможности будет помогать и поддерживать. Самая последняя из рода живет сейчас в Лондоне и даже не знает, что Старший очень ей обязан знакомством с Грегори Лестрейдом, помощницей которого она работает в Скотленд-Ярде
@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг R, АУ, Майкрофт Холмс, Джон Уотсон, Фанфик, Грегори Лестрейд
-
-
03.10.2013 в 20:23-
-
03.10.2013 в 21:07-
-
03.10.2013 в 21:20-
-
03.10.2013 в 21:50-
-
05.10.2013 в 14:19-
-
05.10.2013 в 15:54