Идя по городу, смотрела по сторонам.(с)
Название: Карт-бланш
Автор: seamonkey
Бета: Только сказки
Баннер: Нат К.
Пейринг: МХ/ГЛ, фоном ШХ и ДУ
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст, романс
Предупреждения: ООС, пытки, в т.ч. психологические, нон-кон
Статус: закончен
Размер: 13897 слов
Саммари: Написано на заявку кинк-феста 15.11Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд. Устоявшиеся отношения, которые Лестрейд в ярости рвет после возвращения Шерлока. Майкрофт Холмс в качестве извинения предлагает ему карт-бланш.
Критика: не фиялка
Дисклеймер: отказываюсь.
дальше
Рабочее утро инспектора Лестрейда начинается с незнакомой пухлой папки, которую он видит, войдя в кабинет, в центре своего стола. Открыв ее, он не может сдержать восклицания. Поверх документов лежит фотография Шерлока Холмса, датированная вчерашним днем.
Лестрейд вынужден просидеть несколько минут, закрыв лицо руками, - и только потом он начинает перебирать содержимое папки. Глаз цепляется за снимки с мест преступлений, совершенных в разных частях страны и до сих пор не раскрытых, с краткими однотипными пояснениями (дата, место, важнейшие улики, контактные данные свидетелей). Рассматривая одну из схем (позиции снайперов, которые должны были стрелять, если Шерлок откажется покончить с собой), инспектор морщится и бросает взгляд в окно. Да, с соседней крыши он как на ладони. Попасть было бы проще простого.
Потом он сидит еще какое-то время неподвижно, пытаясь собраться. Незапланированной работы сегодня предстоит много, но не особо трудной. И для начала нужно будет поднять из архива так называемое «Дело о Шерлоке Холмсе — гении-подделке». Этот придуманный журналистами ярлык всегда крайне раздражал Лестрейда, но теперь очевидно, что нечто верное в этом прозвище было, раз уж смерть детектива оказалась гениальной подделкой.
Теперь дело откроется вновь, фигурант жив, но, в свете доказанного факта существования разветвленной преступной сети, Шерлок будет в нем только свидетелем — мог бы и потерпевшим, но вряд ли захочет.
Материалы по делу подобраны безупречно, качественно в высшей степени. Грег машинально ведёт пальцем по краешку папки. Ему хорошо знакома эта почти нечеловеческая педантичность и тщательность в деталях.
Не хочется показывать эмоции перед камерами, которые, Лестрейд предполагает, никуда не делись из его кабинета за два долгих гребаных года после смерти Шерлока («мнимой смерти», — поправляет он себя), но он чувствует, что не получается. Ему жарко, явно кровь прилила к лицу. Некстати вспоминается, как в один из редких общих выходных они летали в Испанию на корриду. Ему не понравилось, он болел за быка с бандерильями в холке. И тогда ему сказали с усмешкой, что всё ожидаемо, инспектор сам иногда так раздувает ноздри в гневе, что... Лестрейд плещет себе в лицо минералкой и открывает окно. Выходить в таком виде в отдел не хочется.
Одно за другим приходят два смс. Джон заботлив, как всегда: «Он приедет через час». Второе, с номера, помеченного всего одной буквой, он удаляет, не читая. Потом все же выходит в зал и жестом подзывает Донован.
— У нас что-то серьезное, инспектор? — она всматривается в лицо Лестрейда.
— Просто новости, Салли, собери ребят.
Когда через час приезжает Шерлок, похудевший, осунувшийся, без Джона, никто в Скотланд-Ярде ему не удивляется. Они посещают пару нужных кабинетов, потом возвращаются к Лестрейду. Шерлок явно, как и прежде, просматривает закрытую полицейскую базу данных — он в курсе всех серьезных происшествий. Его удивительно осторожные советы инспектор выслушивает, но от большей помощи отказывается.
— Если будет что-то действительно сложное — я позову. Но давай не сегодня. На сегодня Скотланд-Ярду достаточно впечатлений.
Уже от дверей Шерлок возвращается, взгляд серьезен и даже встревожен.
— Вы посмотрели документы. Нельзя было иначе, вы понимаете, Лестрейд?
ЧАСТЬ 2. Карт-бланш. Вечер пятницы.
— ... не только не видите, Андерсон, вы даже не смотрите в нужную сторону.
Старший детектив-инспектор Скотланд-Ярда Грегори Лестрейд засовывает руки в карманы тонкой куртки (погода к вечеру совсем испортилась, будто и не июнь вовсе, а октябрь) и громко вздыхает. Какой отвратительный вечер! Третий труп за сутки, дурная погода, вот это бормотание, камера на столбе, повернутая в их сторону… Когда он только приехал, он точно помнит, она смотрела куда ей и положено — на многолюдную улицу, а не в узкий, запачканный кровью тупик.
Или все-таки объект внимания — Шерлок, приехавший с ним почти одновременно? Шерлок, который, похоже, задался сегодня целью довести до белого каления всех окружающих? Ему уже удалось почти невозможное: вывести из себя доброго доктора. Обычно тот терпит выходки своего компаньона до последнего. Самое большее, что до сих пор наблюдал Грег, это как Джон молча берет младшего Холмса за руку и уводит со сцены (с места преступления, из морга, из Скотланд-Ярда). Рискованный на вкус Лестрейда, но эффективный ход. Через какое-то время (это может быть и час, и сутки) они обязательно, как ни в чем не бывало, вернутся. И с Шерлоком можно будет работать.
Но сегодня Джон, дважды безрезультатно одернув при Греге нарывающегося сыщика-консультанта, расправляет плечи, выпрямляет еще больше и так всегда прямую спину и, больше ни слова не говоря, уходит. Один. И Шерлок окончательно слетает с катушек, превращая жизнь невольных свидетелей в ад.
Уже минут пять, кружа в одиночестве вокруг трупа, он бубнит себе под нос абсолютно неприемлемое:
— ... а глубокий недотрах, инспектор, по моим наблюдениям, особенно губителен для клеток вашего мозга. А если приплюсовать сюда недотрах всей вашей доблестной команды, начиная с кудряшки Донован, и умножить...
Грег не выдерживает:
— Свой недотрах, Шерлок, ты прибавил или вычел?
Глубоко погруженный в свои мысли Холмс-младший вздрагивает и кладет мимо кармана записную книжку убитого. А потом, склонив набок голову, с любопытством рассматривает изумительный, редкостный оттенок голубого у ноздрей на багровом от бешенства лице Лестрейда.
Бросивший все свои дела ради этого действа Майкрофт Холмс радостно улыбается и задает на уличной камере максимальное разрешение. Следующие десять замечательных минут пролетают для него незаметно и заканчиваются с смской: *Пять суток ареста и плевать мне, даже если он тебе будет нужен!*
Холмс не отвечает, поправляет ослабленный на время галстук и возвращается к работе.
* * *
Только утром (воспитательный момент?) за Шерлоком приезжает хмурый Уотсон и долго молча сидит в кабинете у Лестрейда. Тому это, наконец, надоедает, он выписывает крупный штраф, отдает Джону квитанцию и отправляет Донован освободить охладившегося в тюремной камере детектива. Уже от дверей Джон возвращается:
— Грег, Гарри с Эшли помирились, регистрация с вечеринкой завтра. Ты сможешь?
Тот неопределенно качает головой.
Неожиданно Джон светло и искренне улыбается, так, как еще не улыбался ему ни разу за последнее время:
— Приходи, я собираюсь напиться, мне нужен хороший товарищ для такого дела.
Грег думает, что, похоже, доктор, наконец, простил ему сердечный приступ Майкрофта, и улыбается в ответ:
— Хорошо, тогда приду. Когда и где?
Когда за Джоном закрывается дверь, Грег вздыхает облегченно: хотя бы эти отношения наладятся и перестанут его беспокоить.
Но нет смысла скрывать от себя, он надеялся, что за Шерлоком приедет другое лицо, лицо, от которого за прошедший месяц он не получал абсолютно никаких известий.
Лестрейд не сомневается — про него не забыли. Договор об ответном карт-бланше принес ему облегчение. Это означало, что Холмс всё же решил засчитать его действия за игру, пусть и на грани фола, а не за унизительный обман доверия. И Грегу не нужно ждать чего-то примитивного, но очень действенного, вроде внезапного отказа тормозов или нападения шпаны в темном переулке. Вендетта будет личной, на уровне их отношений. (Бывших, — Грег поправляет себя).
Но он обыграл Майкрофта Холмса на его собственном поле, пусть и было в игре с его стороны вдоволь химического читерства. Майкрофт плакал и просил нестрашную смерть, Лестрейд уверен, его заставят облиться кровавыми слезами в ответ. Вопрос — когда? Грег помнит, конечно, о "немного позже", но больше месяца? Что это? Пытка ожиданием?
Это страшно. Это тяжело. А еще... еще он скучает. Грег усмехается собственным мыслям и прикрывает глаза рукой. «Скучает» — какое смешное слово. Его рвет на части, стоит только вспомнить, как близко подпустил его Майкрофт к себе, так близко, как никогда раньше. Он отчаянно хочет этой близости еще раз, даже если теперь стоять на коленях ему.
Но Холмс молчит, и это самое плохое, что может быть.
* * *
Следующим вечером Лестрейд сидит вдвоем с Джоном за столиком, пьет, и рассеянно всматривается в разноцветную компанию отмечающих. Джон не выглядит особо расстроенным, ничего не говорит о Шерлоке, а Грег сам не спрашивает, без него разберутся.
Зато он решается спросить:
— Майкрофт к вам заходит? Как он?
Джон неопределенно поводит плечами.
— С медицинской точки зрения очень близко к норме.
— А с какой нет?
Без охоты, но тот всё же отвечает:
— Похоже, у него какие-то рабочие проблемы. За его несколько дней в больнице что-то вышло из-под контроля. Или кто-то. Как он сказал Шерлоку: "Некоторые люди требуют неослабного внимания"… Зачем я тебе это повторяю?
— Чтобы успокоить? Он не отвечает на мои смс.
— Возможно, ему некогда. И да, хотелось бы, чтобы его проблемы побыстрее порешались уже, так надоел этот его присмотр... — Грег ошеломленно смотрит на него, Джон кривится:
— Ты что, не чувствуешь? Ты же профессионал. Никогда так плотно не...опекали. Думаю, дай ему полную волю, он бы запер нас всех в одном помещении с автоматчиками по периметру.
Незримый третий за их столом согласно кивает на это по ту сторону монитора.
— С Шерлоком и миссис Хадсон в одном помещении? — с нарочитым ужасом переспрашивает Грег, и они смеются.
Грега дважды приглашают танцевать, и оба раза он не отказывается, хотя, если в первый раз это миловидная девушка, то во второй — мужчина за сорок, практически его ровесник. Пригласивший высок, немного полноват и невероятно болтлив. Тряся рыжеватыми кудрями, он успевает за очень короткое время рассказать Грегу бородатый анекдот и историю своей последней неудавшейся любви. Кажется, он пришел без пары, никто не бросает на Грега косых взглядов, пока они танцуют. Ну, или Лестрейд их не видит.
Грег смеется над анекдотом, а сам прикидывает, где бы он разместил камеры в этом зале. Получается, что подходящих мест очень много. От нового танца он отказывается, но мстительно сует визитку нового знакомца себе в карман. И да, его жест был замечен и в должной мере оценён. Вернувшись поздним вечером и вытряхивая всякую праздничную мелочь из пиджака (кусочек гирлянды, открытку с шарадой), эту визитку Лестрейд не находит.
Грег вспоминает слова Джона о гиперопеке и хмурится. Он не стал говорить это вслух, но он постоянно чувствует, как его ведут. Он и раньше ощущал на себе внимательный острый взгляд в самых неожиданных местах и ситуациях, но сейчас этот взгляд кажется ему просто неотрывным.
Он почти не ездит на своей машине (нет желания ежедневно искать в ней жучки), аккуратно косится в витрины магазинов, оглядывается на перекрестках улиц. Да, его ведут, и ведут мастерски. Стоит только решить, что засек слежку, как подозрительный прохожий пропадает из поля зрения… А что уж говорить о камерах наблюдения! Постоянно высматривать их стало дурной привычкой Лестрейда. Может, всё это было и раньше, вот только в последнее время («месяц и 8 дней» — думает он) выносить стало очень тяжело, его физически пригибает к земле.
И он весь день ходит с прямой, черт возьми, спиной, потом не хватает ночи в полной темноте, чтобы расслабиться.
Сегодня Грег долго ворочается, неспособный быстро заснуть после всех впечатлений вечеринки (сейчас он редко куда выбирается), и вдруг вспоминает о давнем обещании Майкрофта не вешать камер в туалетах и ванных комнатах. Вспоминает и недоверчиво качает головой. Возможно, так оно и было до… месяц и восемь дней назад, но сейчас? Выпито порядочно, и Лестрейд решает проверить.
Он включает свет, приносит на кровать бутылку, медленно пьет прямо из горлышка, качая головой и вздыхая, потом закрывается в ванной комнате и там неторопливо рвет на полосы полотенце — мастерит веревку. Вяжет на ней петлю, встает на короб для грязного белья и привязывает веревку к трубе под потолком, затем – надевает её себе на шею. Сладко и мучительно щемит где-то внутри… Чувствуя себя пацаном с первым косяком в руке, Грег закрывает лицо руками и стоит так минут десять. Не очень прочный пластик поскрипывает под ногами.
Ничего не происходит, никакая рота спецназа не выбивает ногами дверь. Он отвязывает веревку, осторожно слезает (не хватало еще по пьяни навернуться и сломать себе что-нибудь), и случайно ловит свой взгляд в зеркале. Для человека с петлей на шее он неприлично доволен и весел.
Лестрейду вдруг очень хочется выйти в таком виде под камеры. Он, поджимая губы, поправляет на себе веревку, как галстук, и, не выдержав, фыркает. Но нет, конечно, даже много выпив, он способен быть благоразумным.
В следующие после этой дурной проверки дни Грег уходит в ванную комнату чаще. Иногда даже не лезет под душ, а просто сидит на том самом коробе, отдыхая. Однажды он там даже задремывает больше чем на два часа и, вернувшись, с опаской проверяет телефон. Пусто. С ним не желают общаться. Морщится, ложась в невероятно холодную постель, и отворачивается к стенке. Засыпает.
Майкрофт Холмс тоже морщится, брезгливо отбрасывает влажный от пота носовой платок и прикрывает окно на ноуте.
Потом он сидит еще какое-то время неподвижно, пытаясь собраться. Незапланированной работы сегодня предстоит много, но не особо трудной. И для начала нужно будет поднять из архива так называемое «Дело о Шерлоке Холмсе — гении-подделке». Этот придуманный журналистами ярлык всегда крайне раздражал Лестрейда, но теперь очевидно, что нечто верное в этом прозвище было, раз уж смерть детектива оказалась гениальной подделкой.
Теперь дело откроется вновь, фигурант жив, но, в свете доказанного факта существования разветвленной преступной сети, Шерлок будет в нем только свидетелем — мог бы и потерпевшим, но вряд ли захочет.
Материалы по делу подобраны безупречно, качественно в высшей степени. Грег машинально ведёт пальцем по краешку папки. Ему хорошо знакома эта почти нечеловеческая педантичность и тщательность в деталях.
Не хочется показывать эмоции перед камерами, которые, Лестрейд предполагает, никуда не делись из его кабинета за два долгих гребаных года после смерти Шерлока («мнимой смерти», — поправляет он себя), но он чувствует, что не получается. Ему жарко, явно кровь прилила к лицу. Некстати вспоминается, как в один из редких общих выходных они летали в Испанию на корриду. Ему не понравилось, он болел за быка с бандерильями в холке. И тогда ему сказали с усмешкой, что всё ожидаемо, инспектор сам иногда так раздувает ноздри в гневе, что... Лестрейд плещет себе в лицо минералкой и открывает окно. Выходить в таком виде в отдел не хочется.
Одно за другим приходят два смс. Джон заботлив, как всегда: «Он приедет через час». Второе, с номера, помеченного всего одной буквой, он удаляет, не читая. Потом все же выходит в зал и жестом подзывает Донован.
— У нас что-то серьезное, инспектор? — она всматривается в лицо Лестрейда.
— Просто новости, Салли, собери ребят.
Когда через час приезжает Шерлок, похудевший, осунувшийся, без Джона, никто в Скотланд-Ярде ему не удивляется. Они посещают пару нужных кабинетов, потом возвращаются к Лестрейду. Шерлок явно, как и прежде, просматривает закрытую полицейскую базу данных — он в курсе всех серьезных происшествий. Его удивительно осторожные советы инспектор выслушивает, но от большей помощи отказывается.
— Если будет что-то действительно сложное — я позову. Но давай не сегодня. На сегодня Скотланд-Ярду достаточно впечатлений.
Уже от дверей Шерлок возвращается, взгляд серьезен и даже встревожен.
— Вы посмотрели документы. Нельзя было иначе, вы понимаете, Лестрейд?
Он улыбается (кровь снова бросилась в лицо, как глупо) и отвечает:
— Нет. Но всё в порядке, Шерлок, мы не были такими уж близкими друзьями, с Джоном разбирайтесь. Как он?
Холмс отшатывается, будто от удара по лицу. Грег впервые видит, чтобы тот не находил слов.
* * *
Выходя поздним вечером из здания Скотланд-Ярда, Грег видит привычную черную машину у тротуара. И вспоминает с досадой, что не нашел ни минуты за насыщенный рабочий день, чтобы подумать... о личном. Правильнее будет сказать, не захотел найти, зато теперь расплачивается тем, что решительно не готов к поездке, встрече, к чужим объяснениям. Инспектор проходит мимо.
— Грег. — Редкий случай, сегодня к машине прилагается владелец.
Лестрейд секунду думает и возвращается. Надо заставить себя это сделать.
— Благодарю за прекрасно подобранные материалы, мистер Холмс. Вы значительно облегчили нам работу.
— Грегори. Я вслед за Шерлоком скажу: иначе было нельзя.
— А мне нет смысла повторяться.
— Я должен...
Лестрейд понимает, что его утренний гнев никуда не делся, и сейчас он может безобразно сорваться. Он торопится:
— Нет, совсем ничего не должны, мне пора, мистер Холмс. — Задыхаясь, шагает в сторону, потом идет вперед по кромке мокрой дороги, чувствуя спиной жгучий взгляд.
Уже в кэбе, удачно подобравшем его через несколько секунд, Лестрейд думает, что теперь ему опять будет нужна машина, и вспоминает, что упустил момент, — отдать связку ключей от квартиры. Он представляет себе, как цепляет их за зеркальце заднего вида на «Ягуаре», а уже потом уходит. Они, скорее всего, соскользнули бы, брызнув дождевой водой на безупречно чистые туфли. Кто бы их стал поднимать? Водитель?.. Он хмурится, — сухие, нагретые ладонью ключи всё еще в кармане плаща. Инспектор перекладывает их во внутренний карман. Сегодня в мотель, а завтра... Вдруг с облегчением вспоминает, что ключи от старой квартиры (как удачно не продал) есть не только дома у... (эту мысль он отбрасывает), они есть у прежней соседки снизу. И Лестрейд называет водителю другой адрес.
Грег не знает, ставились ли камеры слежения тут, а если да, то были ли убраны два года назад, когда он отсюда съехал, поэтому держит лицо даже после бутылки виски. Удачная находка в шкафу, ему весь вечер везет.
И вот он сильно пьян, но не на столько, чтобы утром не встать на работу, всё в порядке со старым будильником, вообще всё в порядке. В полной темноте, лежа ничком на узком диване, он сильно кусает себе руку выше кисти, так не будет видно под рубашкой (чёртов Холмс!) и это неожиданно очень больно. Или не это, он уже не понимает. Он вспоминает утро, вспоминает Шерлока, стертое смс, напряженную фигуру в безупречном костюме у машины и забывает о возможных камерах и прослушках. Забывает и глухо стонет. Потом засыпает.
Человек за ноутбуком на другом конце Лондона слышит его стон, трет уставшие глаза, трет виски, у него сильно болит голова. Он смотрит на снимок Мориарти на троне за толстым в трещинах стеклом. Он оставил этот снимок на память об ошибке, одной из самых крупных в его жизни. Он сумел исправить эту ошибку, думает, что сумел. И все было сделано правильно, единственно верным способом. И последствия были предугаданы заранее. Но, к собственной неожиданности, он не знает, как теперь, при этих последствиях, жить.
На Бейкер-стрит 221B в темноте у окна сидит Шерлок. Он собирался играть на скрипке, но первая же взятая нота внезапно безумно испугала его. Это так нелепо. Он сидит и надеется, что придет Джон. И Джон приходит, бледный и хмурый. Смотрит в окно, смотрит на отражение Шерлока в стекле, успокаивающе кладет ладонь на его плечо. Шерлок выпускает смычок из побелевших пальцев и целует эту доверчивую руку. Он выжил, и он самый лучший. Он не только выжил, но и не один. Он целует старательно и жадно. Джон плачет.
* * *
У Грега ненормированный рабочий день, но даже если срочные дела заканчиваются до темноты, он ничего не планирует на вечер. Возвращаясь домой, быстро ест, стоит под душем и ложится спать. Он проваливается как в яму до утра, снов не помнит. Никогда он столько не спал, странно, что Салли продолжает говорить: «Отоспитесь, наконец, инспектор».
— Грег. — Редкий случай, сегодня к машине прилагается владелец.
Лестрейд секунду думает и возвращается. Надо заставить себя это сделать.
— Благодарю за прекрасно подобранные материалы, мистер Холмс. Вы значительно облегчили нам работу.
— Грегори. Я вслед за Шерлоком скажу: иначе было нельзя.
— А мне нет смысла повторяться.
— Я должен...
Лестрейд понимает, что его утренний гнев никуда не делся, и сейчас он может безобразно сорваться. Он торопится:
— Нет, совсем ничего не должны, мне пора, мистер Холмс. — Задыхаясь, шагает в сторону, потом идет вперед по кромке мокрой дороги, чувствуя спиной жгучий взгляд.
Уже в кэбе, удачно подобравшем его через несколько секунд, Лестрейд думает, что теперь ему опять будет нужна машина, и вспоминает, что упустил момент, — отдать связку ключей от квартиры. Он представляет себе, как цепляет их за зеркальце заднего вида на «Ягуаре», а уже потом уходит. Они, скорее всего, соскользнули бы, брызнув дождевой водой на безупречно чистые туфли. Кто бы их стал поднимать? Водитель?.. Он хмурится, — сухие, нагретые ладонью ключи всё еще в кармане плаща. Инспектор перекладывает их во внутренний карман. Сегодня в мотель, а завтра... Вдруг с облегчением вспоминает, что ключи от старой квартиры (как удачно не продал) есть не только дома у... (эту мысль он отбрасывает), они есть у прежней соседки снизу. И Лестрейд называет водителю другой адрес.
Грег не знает, ставились ли камеры слежения тут, а если да, то были ли убраны два года назад, когда он отсюда съехал, поэтому держит лицо даже после бутылки виски. Удачная находка в шкафу, ему весь вечер везет.
И вот он сильно пьян, но не на столько, чтобы утром не встать на работу, всё в порядке со старым будильником, вообще всё в порядке. В полной темноте, лежа ничком на узком диване, он сильно кусает себе руку выше кисти, так не будет видно под рубашкой (чёртов Холмс!) и это неожиданно очень больно. Или не это, он уже не понимает. Он вспоминает утро, вспоминает Шерлока, стертое смс, напряженную фигуру в безупречном костюме у машины и забывает о возможных камерах и прослушках. Забывает и глухо стонет. Потом засыпает.
Человек за ноутбуком на другом конце Лондона слышит его стон, трет уставшие глаза, трет виски, у него сильно болит голова. Он смотрит на снимок Мориарти на троне за толстым в трещинах стеклом. Он оставил этот снимок на память об ошибке, одной из самых крупных в его жизни. Он сумел исправить эту ошибку, думает, что сумел. И все было сделано правильно, единственно верным способом. И последствия были предугаданы заранее. Но, к собственной неожиданности, он не знает, как теперь, при этих последствиях, жить.
На Бейкер-стрит 221B в темноте у окна сидит Шерлок. Он собирался играть на скрипке, но первая же взятая нота внезапно безумно испугала его. Это так нелепо. Он сидит и надеется, что придет Джон. И Джон приходит, бледный и хмурый. Смотрит в окно, смотрит на отражение Шерлока в стекле, успокаивающе кладет ладонь на его плечо. Шерлок выпускает смычок из побелевших пальцев и целует эту доверчивую руку. Он выжил, и он самый лучший. Он не только выжил, но и не один. Он целует старательно и жадно. Джон плачет.
* * *
У Грега ненормированный рабочий день, но даже если срочные дела заканчиваются до темноты, он ничего не планирует на вечер. Возвращаясь домой, быстро ест, стоит под душем и ложится спать. Он проваливается как в яму до утра, снов не помнит. Никогда он столько не спал, странно, что Салли продолжает говорить: «Отоспитесь, наконец, инспектор».
В один из очередных коротких дней его сон прерывает звонок знакомого бармена. Лестрейд собирается и едет.
— Я подумал, вам стоит знать: ваш друг пьет весь вечер и вряд ли сможет уйти отсюда сам. И он сильно не в духе, а ведь нам не нужны проблемы… — ему искательно заглядывают в глаза.
— Да, Тедди, правильно сделал, что позвонил, — Грег сует ему мятую десятку и проходит к столику, на котором уже почти лежит бледный и растрепанный Джон.
Тот поднимает голову, резкое движение, но Грег ловит бутылку на лету.
— Что-то случилось, Джон?
— Нет. Как ты меня нашел? Тебе позвонили? — Уотсон пьяно хихикает.
— Бармен.
— А кто позвонил бармену?
Лестрейд вздрагивает, хочет оглянуться, но не оглядывается.
— Давай я отвезу тебя домой.
— Выпей со мной, — говорит Джон почти трезво и тянется к бутылке. Грег трет переносицу, потом согласно кивает. Они пьют, потом просто сидят молча.
— Я чувствую ад внутри себя, почему так? — спрашивает Джон. Грег разливает еще.
— Он больше человек, чем он хочет знать о себе. Он болен, Грег. Он сдвинулся на этих снайперах, я уверен. Когда его заставили выбирать, он немножко поехал крышей. Боязнь потери, генерализованное тревожное... Но ведь тебе все равно, как это называется?
Грег молчит и наливает только себе. Бутылка стремительно пустеет.
— Он не берет никаких дел, он не играет на скрипке. Когда он может, он не отходит от меня ни на шаг. А я словно заснул после его падения и теперь никак не проснусь, и это ад. Что сказал тебе Майкрофт?
— Но ты же здесь один.
— Я сказал, когда он может. Как объяснил тебе эти два года Майкрофт, Грег?
Он всё-таки в стельку пьян, понимает Лестрейд, и терпеливо объясняет:
— Я не спрашивал. Мы не общаемся.
— Так просто?
Он зло улыбается прямо в камеру.
— Легко. Но тебе не советую, Джон.
— Я считал его более нормальным из них, а он возил тебя к матери, которая тоже…
Грег аккуратным движением сталкивает многострадальную бутылку со стола, Джон затыкается.
Какое-то время они оба смотрят, как шустрый уборщик безмолвно сметает осколки в большой совок. Здесь уважают постоянных посетителей.
— Заставь его работать, Джон. Заставь его думать о ком-то и о чем-то еще. И у тебя будет передышка.
— Ты прав, он просто думает слишком громко… — они долго смеются.
Потом говорят о футболе.
Следующие три месяца для Лестрейда проходят почти незаметно. Горы бумаг, но и много реальной работы, раскрываемость у отдела хорошая. В двух случаях (серийные убийства) Лестрейд зовет Шерлока, тот с готовностью приезжает. Привычно обзывает всех идиотами, но без былого азарта. Умозаключения о новой пассии Андерсона стоящий за спиной спокойной тенью Джон Уотсон прерывает одним осторожным касанием. Лестрейд отворачивается. Его перекошенное лицо ни Джон, ни Шерлок не видят, не видит вообще никто. Кроме человека по другую сторону камер.
Майкрофт Холмс не может остановиться и прекратить нерациональные со своей стороны действия — следить за инспектором Лестрейдом каждую свободную минуту. Мало того, он играет сам с собой в странную игру — найти таких минут за каждый новый день чуточку больше. Он прекрасно понимает опасность такой игры, но постоянно в выигрыше.
Число камер, окружающих Грега, выросло в разы. Ставят их лучшие специалисты, найти сможет только профессионал, очень постаравшись. Грег не старается. И Холмс видит, как инспектор проходит по коридорам Скотланд-Ярда, как задумчиво хмурится на совещаниях, как разглядывает трупы в морге. Видит каждую из не вытертых капель на его коже, когда тот выходит из душа в одних трусах.
Ванная комната — единственное место, где камер нет. Когда-то (уже очень давно) он пообещал Грегори, что там их точно никогда не будет. Сейчас ему жаль, что он дал это обещание, Лестрейд иногда задерживается там опасно долго. С другой стороны, Майкрофт рад, что в чем-то ему еще верят.
Его внимание постоянно, но ни в чём не проявляется. Пока однажды Холмс это своё правило не нарушает.
Инспектор возвращается из загородной поездки, выматывающей и изначально ненужной, это был ложный след. Но Майкрофта об этом, естественно, никто не спрашивал, а Шерлок... Шерлок не заинтересован. Майкрофт в очередной раз думает, что очень просто было бы попросить Шерлока, ведь ему так часто скучно, новое дело могло бы... Но и сегодня он отбрасывает эту мысль.
Он думает, что сейчас его брату не может быть скучно. При этом Майкрофт даже не хочет знать, каково ему — плохо или хорошо, и теперь на объекте «Бейкер-стрит» наблюдение ведется только по периметру. Ему приятно вспомнить, как скривился Шерлок, увидя в гостиной на столе две так им и не найденные камеры уже в нерабочем состоянии, и там же записку: «Последняя — в корпусе телевизора». Он видит в неё, как губы брата шепчут: «Остроумно», потом сигнал, разумеется, пропадает.
Сейчас Шерлоку точно не скучно, а потому Грегори Лестрейд возвращается уже затемно из бессмысленной поездки, и Майкрофт с беспокойством видит, что взгляд у инспектора тусклый и расфокусированный. Движение по ночному времени на шоссе свободное, но в этом случае лучше бы были пробки. Он видит, как голова Грега клонится к рулю, потом тот встряхивается, как собака, и смотрит на дорогу, но глаза всё также полны сонной мути.
Майкрофта уже захлестывает тревога, он проверяет по карте, — еще полчаса езды по ровному асфальту без препятствий и резких поворотов. Он набирает на стационарном телефоне полицейское управление, но передумывает и нажимает кнопку быстрого набора на сотовом:
— Джон, позвоните Грегу, скоростная трасса, а он засыпает за рулем.
Тот сразу сбрасывает звонок, телефон Лестрейда на соседнем сиденье звонит уже через полторы секунды. Грег трясет головой и очень-очень вовремя выруливает на свою половину дороги. Мимо почти вплотную с явным превышением скорости проносится черный ягуар с погашенными огнями. Грег вздрагивает (Майкрофт тоже) и съезжает к краю дороги, включая аварийные огни.
Голос Джона спокойный и даже немного сонный, после формального вопроса о делах он приглашает Грега на свадьбу Гарри («очередную свадьбу» — они смеются). Лестрейд вяло отказывается, затем обещает подумать.
Майкрофт понимает, что его уловка была бесполезной, когда Грег мельком смотрит на часы и удивленно поднимает брови. Стрелки на часах сходятся на двенадцати. Следующие реплики о родственниках, которым нельзя отказать, звучат на вкус Холмса двусмысленно, хотя это всё еще разговор о списке гостей. Они снова смеются, но Майкрофт видит темные блестящие глаза его Грегори, тому сейчас не смешно, но да, он полностью проснулся. Грег говорит: «Ты знаешь, я даже, наверно, приду, если не будет ничего внезапного». Джон благодарит и прощается.
Какое-то время инспектор сидит с опущенной головой, но это не дрема, поднятый взгляд профессионально цепок. Он оглядывает салон и почти сразу находит одну камеру, еще через шесть минут и вторую. Майкрофт вздыхает, на скулах у него розовые пятна. Грег говорит в последнюю, прежде чем её уничтожить: «Прекрати это делать, я как-нибудь выживу и без тебя». В его голосе Майкрофт слышит ненависть, и ему опять трудно дышать.
Майкрофт Холмс и сам отчетливо понимает, что ему надо прекратить, но все еще не знает как. Он планирует серьезно подумать над этим в самое ближайшее время. Это уже вопрос выживания, как минимум, качества жизни. В последние недели у него часто сильно печет за грудиной и трудности с дыханием. Врач говорит, что это признаки стрессовой кардиопатии, предлагает взять отпуск и провести его за пределами страны. Это хороший, опытный врач, но Майкрофт не очень верит, что это болит сердце. Какое может быть сердце у человека с его уровнем ответственности? Но проблема, безусловно, требует своего решения, любого, даже кардинального.
* * *
Очередной рабочий день заканчивается для инспектора Лестрейда стандартно поздно. Он еще на лестнице расстегивает пальто, быстро скидывает ботинки в прихожей, даже есть не хочется, только спать. Какая-то тень отражается в зеркале у входа в комнату. У Грега перехватывает дыхание, он отшатывается назад. Майкрофт Холмс, стоящий в темноте у окна, нажимает на кнопку прикроватной лампы.
— Я не стал беспокоить тебя, Грег, в рабочее время по личному вопросу…
— Извольте уйти, мистер Холмс.
— Тебе нужно выговориться, Грегори. Я готов тебя выслушать.
— Уйди.
— Ты можешь сильно сорваться в неподходящий для нас обоих момент.
— Я не хочу ни о чем с тобой говорить, я наслушался тебя на всю оставшуюся жизнь, Майкрофт. И не беспокойся, если ты будешь общаться со мной только на официальном уровне — эксцессов не будет.
— Не могу тебе этого пообещать.
Холмс невыносимо мерзко улыбается, и у Лестрейда закипает кровь.
— Уходи, или я не знаю, что с тобой сделаю.
В два быстрых шага Майкрофт оказывается возле него. Зрачки болезненно расширены.
— А что бы ты хотел?
— Выметайся!
— Если я дам тебе карт-бланш на любые действия, ты… ты возьмешь?
— Что ты несешь?
— Я сильно задел тебя...
— Так ты называешь два года лжи?
Холмс делает отстраняющее движение, но, к счастью для себя, больше не усмехается:
— Я сильно задел тебя, назовем это так, и ты хочешь сделать мне больно, понимаю, — сделай. Любой секс, любые пытки — чего ты хочешь, Грегори?
— Много ты выпил?
— Я могу себе позволить, я не за рулем. Что позволить тебе, чего ты хочешь?.. — от Майкрофта, действительно, ощутимо пахнет виски. Он отрывается от стены рядом с Лестрейдом, идет к панели телевизора, втыкает флэшку.
— Смотри, это комната № 5 в «Диогене».
— Зря вы мне это показываете, мистер Холмс…
— БДСМ-практики по взаимному согласию не запрещены законом, инспектор.
Несмотря на данное себе твердое обещание не вести никаких бесед, Лестрейд не сдерживается:
— Надо же, не знал, что тебе это интересно.
— Не слишком, но одно время эту тему изучал Шерлок, так что и я теперь с ней знаком. Фактически, это ознакомительный фильм.
— Снимали, конечно, специально для тебя?
Холмс не отвечает, это очевидно.
На экране открываются встроенные в стены отделения, полные различных девайсов, на человеческих фигурах демонстрируется их применение… Когда через несколько минут Грег переводит взгляд (в паху ощутимо потяжелело) с экрана на Майкрофта, то видит, что тот смотрит на него в упор.
— Если я захочу развлечься, — я сам найду, с кем и как, без твоих подсказок.
— Такого тебе точно больше никто не предложит.
— А я и не настолько извращен.
— Любые пункты из очень длинного списка, Грег.
Пауза. Грег прикрывает глаза. От Майкрофта Холмса пахнет незнакомо, Майкрофт Холмс боится, и нет, ему не кажется.
— Ты предлагаешь то, что самому не нравится.
— Но может понравиться тебе.
Внезапно Лестрейд понимает, что Холмс прав. Запах страха от неловкого тореро с красной тряпкой невыносимо притягательно щекочет ему ноздри.
— У меня нет на это времени.
— За вашим отделом сейчас нет сложных дел.
— Убийство на Нил-стрит.
— Ты знаешь, кто убийца. Не хватает улик — позови Шерлока.
— И сколько минут ты готов выделить на подобного рода развлечение?
— Семьдесят два часа.
Лестрейд ошалело мотает головой.
— Майкрофт… Может быть, через несколько месяцев…
— Или лет?
— Я сейчас слишком зол для любых игр, ты что, не понимаешь? — он невольно повышает голос.
— Я понимаю, но моё время не терпит, и нет, я не буду тебе это объяснять. Я позабочусь, Грег, чтобы при самом плохом раскладе ты остался в стороне.
— Всё, убирайся, Холмс, хватит уже трахать мне мозги!
— Заранее позабочусь, Грегори. Пожалуйста, подумай.
Он смотрит ему вслед широко открытыми глазами и, когда тот уже на пороге, окликает:
— Майкрофт.
Холмс оборачивается. Яркий свет в прихожей беспощадно высвечивает темные круги под его глазами.
— Это такой сумасшедший способ извиниться?
Он не особо натурально улыбается:
— Да. Ты готов назвать мне способ проще?
— Я вообще не собирался обсуждать… — Майкрофт прерывает его всё с той же приклеившейся улыбкой:
— Тогда подумай над этим.
Холмс поворачивается и, выходя из квартиры, взмахивает зонтом. В этом таком знакомом жесте Грег не видит былого изящества.
— Я подумал, вам стоит знать: ваш друг пьет весь вечер и вряд ли сможет уйти отсюда сам. И он сильно не в духе, а ведь нам не нужны проблемы… — ему искательно заглядывают в глаза.
— Да, Тедди, правильно сделал, что позвонил, — Грег сует ему мятую десятку и проходит к столику, на котором уже почти лежит бледный и растрепанный Джон.
Тот поднимает голову, резкое движение, но Грег ловит бутылку на лету.
— Что-то случилось, Джон?
— Нет. Как ты меня нашел? Тебе позвонили? — Уотсон пьяно хихикает.
— Бармен.
— А кто позвонил бармену?
Лестрейд вздрагивает, хочет оглянуться, но не оглядывается.
— Давай я отвезу тебя домой.
— Выпей со мной, — говорит Джон почти трезво и тянется к бутылке. Грег трет переносицу, потом согласно кивает. Они пьют, потом просто сидят молча.
— Я чувствую ад внутри себя, почему так? — спрашивает Джон. Грег разливает еще.
— Он больше человек, чем он хочет знать о себе. Он болен, Грег. Он сдвинулся на этих снайперах, я уверен. Когда его заставили выбирать, он немножко поехал крышей. Боязнь потери, генерализованное тревожное... Но ведь тебе все равно, как это называется?
Грег молчит и наливает только себе. Бутылка стремительно пустеет.
— Он не берет никаких дел, он не играет на скрипке. Когда он может, он не отходит от меня ни на шаг. А я словно заснул после его падения и теперь никак не проснусь, и это ад. Что сказал тебе Майкрофт?
— Но ты же здесь один.
— Я сказал, когда он может. Как объяснил тебе эти два года Майкрофт, Грег?
Он всё-таки в стельку пьян, понимает Лестрейд, и терпеливо объясняет:
— Я не спрашивал. Мы не общаемся.
— Так просто?
Он зло улыбается прямо в камеру.
— Легко. Но тебе не советую, Джон.
— Я считал его более нормальным из них, а он возил тебя к матери, которая тоже…
Грег аккуратным движением сталкивает многострадальную бутылку со стола, Джон затыкается.
Какое-то время они оба смотрят, как шустрый уборщик безмолвно сметает осколки в большой совок. Здесь уважают постоянных посетителей.
— Заставь его работать, Джон. Заставь его думать о ком-то и о чем-то еще. И у тебя будет передышка.
— Ты прав, он просто думает слишком громко… — они долго смеются.
Потом говорят о футболе.
Следующие три месяца для Лестрейда проходят почти незаметно. Горы бумаг, но и много реальной работы, раскрываемость у отдела хорошая. В двух случаях (серийные убийства) Лестрейд зовет Шерлока, тот с готовностью приезжает. Привычно обзывает всех идиотами, но без былого азарта. Умозаключения о новой пассии Андерсона стоящий за спиной спокойной тенью Джон Уотсон прерывает одним осторожным касанием. Лестрейд отворачивается. Его перекошенное лицо ни Джон, ни Шерлок не видят, не видит вообще никто. Кроме человека по другую сторону камер.
Майкрофт Холмс не может остановиться и прекратить нерациональные со своей стороны действия — следить за инспектором Лестрейдом каждую свободную минуту. Мало того, он играет сам с собой в странную игру — найти таких минут за каждый новый день чуточку больше. Он прекрасно понимает опасность такой игры, но постоянно в выигрыше.
Число камер, окружающих Грега, выросло в разы. Ставят их лучшие специалисты, найти сможет только профессионал, очень постаравшись. Грег не старается. И Холмс видит, как инспектор проходит по коридорам Скотланд-Ярда, как задумчиво хмурится на совещаниях, как разглядывает трупы в морге. Видит каждую из не вытертых капель на его коже, когда тот выходит из душа в одних трусах.
Ванная комната — единственное место, где камер нет. Когда-то (уже очень давно) он пообещал Грегори, что там их точно никогда не будет. Сейчас ему жаль, что он дал это обещание, Лестрейд иногда задерживается там опасно долго. С другой стороны, Майкрофт рад, что в чем-то ему еще верят.
Его внимание постоянно, но ни в чём не проявляется. Пока однажды Холмс это своё правило не нарушает.
Инспектор возвращается из загородной поездки, выматывающей и изначально ненужной, это был ложный след. Но Майкрофта об этом, естественно, никто не спрашивал, а Шерлок... Шерлок не заинтересован. Майкрофт в очередной раз думает, что очень просто было бы попросить Шерлока, ведь ему так часто скучно, новое дело могло бы... Но и сегодня он отбрасывает эту мысль.
Он думает, что сейчас его брату не может быть скучно. При этом Майкрофт даже не хочет знать, каково ему — плохо или хорошо, и теперь на объекте «Бейкер-стрит» наблюдение ведется только по периметру. Ему приятно вспомнить, как скривился Шерлок, увидя в гостиной на столе две так им и не найденные камеры уже в нерабочем состоянии, и там же записку: «Последняя — в корпусе телевизора». Он видит в неё, как губы брата шепчут: «Остроумно», потом сигнал, разумеется, пропадает.
Сейчас Шерлоку точно не скучно, а потому Грегори Лестрейд возвращается уже затемно из бессмысленной поездки, и Майкрофт с беспокойством видит, что взгляд у инспектора тусклый и расфокусированный. Движение по ночному времени на шоссе свободное, но в этом случае лучше бы были пробки. Он видит, как голова Грега клонится к рулю, потом тот встряхивается, как собака, и смотрит на дорогу, но глаза всё также полны сонной мути.
Майкрофта уже захлестывает тревога, он проверяет по карте, — еще полчаса езды по ровному асфальту без препятствий и резких поворотов. Он набирает на стационарном телефоне полицейское управление, но передумывает и нажимает кнопку быстрого набора на сотовом:
— Джон, позвоните Грегу, скоростная трасса, а он засыпает за рулем.
Тот сразу сбрасывает звонок, телефон Лестрейда на соседнем сиденье звонит уже через полторы секунды. Грег трясет головой и очень-очень вовремя выруливает на свою половину дороги. Мимо почти вплотную с явным превышением скорости проносится черный ягуар с погашенными огнями. Грег вздрагивает (Майкрофт тоже) и съезжает к краю дороги, включая аварийные огни.
Голос Джона спокойный и даже немного сонный, после формального вопроса о делах он приглашает Грега на свадьбу Гарри («очередную свадьбу» — они смеются). Лестрейд вяло отказывается, затем обещает подумать.
Майкрофт понимает, что его уловка была бесполезной, когда Грег мельком смотрит на часы и удивленно поднимает брови. Стрелки на часах сходятся на двенадцати. Следующие реплики о родственниках, которым нельзя отказать, звучат на вкус Холмса двусмысленно, хотя это всё еще разговор о списке гостей. Они снова смеются, но Майкрофт видит темные блестящие глаза его Грегори, тому сейчас не смешно, но да, он полностью проснулся. Грег говорит: «Ты знаешь, я даже, наверно, приду, если не будет ничего внезапного». Джон благодарит и прощается.
Какое-то время инспектор сидит с опущенной головой, но это не дрема, поднятый взгляд профессионально цепок. Он оглядывает салон и почти сразу находит одну камеру, еще через шесть минут и вторую. Майкрофт вздыхает, на скулах у него розовые пятна. Грег говорит в последнюю, прежде чем её уничтожить: «Прекрати это делать, я как-нибудь выживу и без тебя». В его голосе Майкрофт слышит ненависть, и ему опять трудно дышать.
Майкрофт Холмс и сам отчетливо понимает, что ему надо прекратить, но все еще не знает как. Он планирует серьезно подумать над этим в самое ближайшее время. Это уже вопрос выживания, как минимум, качества жизни. В последние недели у него часто сильно печет за грудиной и трудности с дыханием. Врач говорит, что это признаки стрессовой кардиопатии, предлагает взять отпуск и провести его за пределами страны. Это хороший, опытный врач, но Майкрофт не очень верит, что это болит сердце. Какое может быть сердце у человека с его уровнем ответственности? Но проблема, безусловно, требует своего решения, любого, даже кардинального.
* * *
Очередной рабочий день заканчивается для инспектора Лестрейда стандартно поздно. Он еще на лестнице расстегивает пальто, быстро скидывает ботинки в прихожей, даже есть не хочется, только спать. Какая-то тень отражается в зеркале у входа в комнату. У Грега перехватывает дыхание, он отшатывается назад. Майкрофт Холмс, стоящий в темноте у окна, нажимает на кнопку прикроватной лампы.
— Я не стал беспокоить тебя, Грег, в рабочее время по личному вопросу…
— Извольте уйти, мистер Холмс.
— Тебе нужно выговориться, Грегори. Я готов тебя выслушать.
— Уйди.
— Ты можешь сильно сорваться в неподходящий для нас обоих момент.
— Я не хочу ни о чем с тобой говорить, я наслушался тебя на всю оставшуюся жизнь, Майкрофт. И не беспокойся, если ты будешь общаться со мной только на официальном уровне — эксцессов не будет.
— Не могу тебе этого пообещать.
Холмс невыносимо мерзко улыбается, и у Лестрейда закипает кровь.
— Уходи, или я не знаю, что с тобой сделаю.
В два быстрых шага Майкрофт оказывается возле него. Зрачки болезненно расширены.
— А что бы ты хотел?
— Выметайся!
— Если я дам тебе карт-бланш на любые действия, ты… ты возьмешь?
— Что ты несешь?
— Я сильно задел тебя...
— Так ты называешь два года лжи?
Холмс делает отстраняющее движение, но, к счастью для себя, больше не усмехается:
— Я сильно задел тебя, назовем это так, и ты хочешь сделать мне больно, понимаю, — сделай. Любой секс, любые пытки — чего ты хочешь, Грегори?
— Много ты выпил?
— Я могу себе позволить, я не за рулем. Что позволить тебе, чего ты хочешь?.. — от Майкрофта, действительно, ощутимо пахнет виски. Он отрывается от стены рядом с Лестрейдом, идет к панели телевизора, втыкает флэшку.
— Смотри, это комната № 5 в «Диогене».
— Зря вы мне это показываете, мистер Холмс…
— БДСМ-практики по взаимному согласию не запрещены законом, инспектор.
Несмотря на данное себе твердое обещание не вести никаких бесед, Лестрейд не сдерживается:
— Надо же, не знал, что тебе это интересно.
— Не слишком, но одно время эту тему изучал Шерлок, так что и я теперь с ней знаком. Фактически, это ознакомительный фильм.
— Снимали, конечно, специально для тебя?
Холмс не отвечает, это очевидно.
На экране открываются встроенные в стены отделения, полные различных девайсов, на человеческих фигурах демонстрируется их применение… Когда через несколько минут Грег переводит взгляд (в паху ощутимо потяжелело) с экрана на Майкрофта, то видит, что тот смотрит на него в упор.
— Если я захочу развлечься, — я сам найду, с кем и как, без твоих подсказок.
— Такого тебе точно больше никто не предложит.
— А я и не настолько извращен.
— Любые пункты из очень длинного списка, Грег.
Пауза. Грег прикрывает глаза. От Майкрофта Холмса пахнет незнакомо, Майкрофт Холмс боится, и нет, ему не кажется.
— Ты предлагаешь то, что самому не нравится.
— Но может понравиться тебе.
Внезапно Лестрейд понимает, что Холмс прав. Запах страха от неловкого тореро с красной тряпкой невыносимо притягательно щекочет ему ноздри.
— У меня нет на это времени.
— За вашим отделом сейчас нет сложных дел.
— Убийство на Нил-стрит.
— Ты знаешь, кто убийца. Не хватает улик — позови Шерлока.
— И сколько минут ты готов выделить на подобного рода развлечение?
— Семьдесят два часа.
Лестрейд ошалело мотает головой.
— Майкрофт… Может быть, через несколько месяцев…
— Или лет?
— Я сейчас слишком зол для любых игр, ты что, не понимаешь? — он невольно повышает голос.
— Я понимаю, но моё время не терпит, и нет, я не буду тебе это объяснять. Я позабочусь, Грег, чтобы при самом плохом раскладе ты остался в стороне.
— Всё, убирайся, Холмс, хватит уже трахать мне мозги!
— Заранее позабочусь, Грегори. Пожалуйста, подумай.
Он смотрит ему вслед широко открытыми глазами и, когда тот уже на пороге, окликает:
— Майкрофт.
Холмс оборачивается. Яркий свет в прихожей беспощадно высвечивает темные круги под его глазами.
— Это такой сумасшедший способ извиниться?
Он не особо натурально улыбается:
— Да. Ты готов назвать мне способ проще?
— Я вообще не собирался обсуждать… — Майкрофт прерывает его всё с той же приклеившейся улыбкой:
— Тогда подумай над этим.
Холмс поворачивается и, выходя из квартиры, взмахивает зонтом. В этом таком знакомом жесте Грег не видит былого изящества.
* * *
Утром Лестрейд звонит Шерлоку, преступление на Нил-стрит стоит не самых комфортных встреч.
— *Он спросил у меня 51-34-3. ШХ*
— *Дай. МХ*
— *Без дураков? ШХ*
— *По последней формуле. МХ*
— *Не полностью проверена. ШХ*
— *А предыдущие варианты не будут эффективны. ШХ*
— *Разберись с этим сам, Шерлок. МХ*
— *Ты так доверчив. ШХ*
— *Не трать мое время. МХ*
— *Ты всё еще плохо его знаешь. На твоем месте я бы не рискнул. ШХ*
— *Давай я ему объясню. ШХ*
— *Нет. И, еще раз, не отвлекай меня. МХ*
— *Подчищаешь дела? Будет скучно кого-то из вас потерять. Или обоих. ШХ*
— *Все предусмотрено. МХ*
— *Три ха-ха, братец.*
В час дня Грегу приходит смс от Шерлока, Лестрейд приезжает на Бейкер-стрит и минут двадцать выслушивает очередные жаркие сентенции о некомпетентности — его собственной и всего его отдела. И правда, очень слабым следам зеленой краски в холле никто не придал должного значения. На лестнице он нащупывает сверток в кармане плаща, но разворачивает его уже в кэбе. Короткая рукописная инструкция к маленькой ампуле гласит: «Начинает действовать через три минуты. Время действия в данном конкретном случае — пять часов». Лежащее в том же кармане удостоверение почти неожиданно на месте.
— *Когда? ГЛ*
— *Завтра в 11?*
— *Если не будет срочных рабочих дел. ГЛ*
— *Не будет.*
Грег улыбается такому всеведенью, затем стискивает зубы.
Редкий случай, когда Майкрофт не видит его лица, только красную точку такси на карте Лондона на одном из рабочих экранов. И да, у него всё еще много незаконченных дел.
Утром инспектор отдает заявление на трехдневный отпуск, его подписывают без возражений. Ничего серьезного для его отдела, действительно, нет, он тратит утро на отчеты. Грег неплохо спал и тщательно выбрит. У него отвратительное чувство, что он может не вернуться на свое рабочее место.
Без трех минут 11 Лестрейд выходит. Возле него притормаживает серый хетчбэк, за рулем Майкрофт Холмс. Грег садится, они едут в полном молчании. Для них в «Диогене» оказывается открытой совсем неприметная дверь — скорее всего, служебный вход. В узких коридорах предсказуемо пусто.
Лестрейд недоверчиво хмыкает, увидев обычную табличку «№ 5» на одной из дверей, Холмс усмехается ему в ответ.
Дверь отходит от одного нажатия на ручку, движение мягкое и плавное.
— Попробуй открыть изнутри.
Грег послушно нажимает на красный светящийся кружок, дверь с тихим шипением открывается. Майкрофт удовлетворенно кивает.
В помещении много пустого места, но Лестрейд знает, что это видимость. Вчера вечером он внимательно посмотрел тот фильм от начала и до конца. Задавать глупые вопросы не в его правилах. Он садится в кресло, других сидений в комнате нет, но есть кровать в углу. Из других горизонтальных (видимых, он напоминает себе) поверхностей только небольшой круглый стол. Именно к нему подходит Майкрофт и выкладывает какие-то бумаги.
— Я не позволил себе, Грегори… Забери сейчас.
— Что это?
— Письма-приглашения на встречи… в определенном тоне. Если мы заиграемся, из них будет видно, что это была моя инициатива.
— Мы?
— Я прекрасно осознаю свою ответственность.
— Раздевайся.
— Наверное, я сначала должен сказать тебе…
— Нет. Может быть, позже.
— У меня будет такая возможность?
Грег молчит. Майкрофт вздыхает и начинает медленно расстегивать пуговицы на пиджаке.
— Подожди.
Лестрейд встает, проходит к столу, убирает во внутренний карман письма, вытаскивает из-под кровати небольшой плетеный разноцветный коврик, оттенки оранжевого и красного, — кидает его под ноги Холмсу. Одним движением переставляет свое кресло на полтора метра ближе к центру, снимает пиджак и садится.
— Вперед.
Майкрофт Холмс очень спокоен и, можно было бы сказать, расслаблен. Если бы не пятна на скулах. («Кое-что он тоже не умеет контролировать», — думает Грег). Галстук, пиджак, жилетка, рубашка… Холмс снимает с себя вещь за вещью, не торопясь, но и не делая пауз. Снимает всё до последней тряпки. Не глядя, бросает их в одну кучу по правую руку от себя.
Это далеко не стриптиз, но джинсы Грегу уже ощутимо жмут. Майкрофт делает шаг по холодному полу, встает на коврик, руки опущены. Равнодушный взгляд направлен в стену у Лестрейда за спиной. Кожа равномерно очень бледная. Грег помнит, Холмс терпеть не может загорать. Дыбом стоят рыжие волоски на худых ногах.
Грег сглатывает и говорит:
— На колени.
Тот опускается.
Лестрейд проходит к стене и легко находит пару нужных отделений. Возвращается с наручниками и кожаной повязкой для глаз, надевает их на Холмса. Повязка плотная и надежная, наручники, застегнутые сзади, не должны оставить следов на запястьях, по крайней мере, первое время. Грег разрешает себе провести пальцем по ключице. Майкрофт всё еще внешне очень спокоен. Лестрейд нажимает на сонную артерию — да, спокойствие — только видимость, пульс зашкаливает.
Несколько минут Грег просто смотрит. Потом достаёт ампулу и шприц, наполняет его.
Останавливается, вспомнив:
— Стоп-слово, Майкрофт.
Тот отрицательно качает головой.
— Карт-бланш этого не подразумевает, Грегори.
— Стоп-слово.
— Я не хочу.
— Что ж… Обещаю, ты пожалеешь об этом.
В ответ легкая дрожь и упрямо сжатые губы.
— Куда лучше сделать укол?
— В плечо.
Он делает и молча ждет три минуты. Бледное лицо Майкрофта немного розовеет, на нем на секунды появляется расслабленное, полусонное выражение. Но вот он, похоже, адекватно оценивает свое состояние, чуть вздрагивает, и губы вновь плотно сжимаются.
— На тебя действует далеко не каждый подобный препарат?
Медленное «да».
— Но Шерлок лучший не только в детективных расследованиях?.. Ты можешь не отвечать.
На лице Майкрофта тень беспокойства.
— Грег, ты же не будешь?.. Мы не договорились, одно условие — рабочие…
Лестрейд останавливает его, проведя пальцами по губам, в его голосе торжество:
— Поздно, Майкрофт Холмс. Совсем поздно.
Лестрейд начинает предсказуемо.
— Нас кто-нибудь видит?
— Нет.
— Прослушка?
— Нет.
— Камеры?
В ответ молчание. Майкрофт уже не может солгать, но пока что может молчать. Хотя это мало что дает.
— Сколько?
— Одна.
— Где?
— В углу в раме зеркала.
Грег идет и смотрит.
— Автономная?
— Да.
Усмехается, оставляет на месте.
— Через какое время твое отсутствие заметят?
— Через 72 часа.
— И где ты сейчас по официальной версии?
— В отпуске в Альпах.
— И для самого узкого круга?
— В отпуске по личным причинам.
— Ты замечателен. Значит, только Шерлок. Где мне взять врача при необходимости?
— Джон.
Подготовительный этап утомляет Майкрофта.
— Ты тянешь время или не уверен в том, что собираешься сделать?
— Ты нервничаешь? Я тебя не узнаю. И это не вопрос. У меня есть причина торопиться?
— Нет.
— Вот и хорошо.
Лестрейд идет в угол и копается в очередном ящике.
— Встань. Есть вещи, которые когда-то я очень хотел попробовать... — в его голосе мечтательная улыбка, но Холмс не улыбается в ответ. Тем не менее, он встает. Грег проводит рукой по его плечам, и он понимает, что в руке у инспектора белая крученая веревка из отделения № 18. Еще он понимает, что препарат очень сильный или, возможно, превышена дозировка. Логические цепочки мозга уже в разы короче обычного, и Майкрофта начинает бить дрожь, хотя в комнате очень тепло.
Грег вяжет узлы на руках, скоро наручники становятся не нужны, он их снимает. Когда веревка ложится Майкрофту на шею, Холмс не выдерживает («Как же быстро» — думает он) и дергает головой.
— Что?
— Есть люди, которые не поверят в добровольность моих действий, если будут следы на шее.
Грег не может знать истинной причины («Он не может знать» — повторяет себе Майкрофт), но задумывается.
— Пожалуй, ты прав.
И он опять отходит к стене. Холмс по шороху от перекладываемых предметов догадывается, в каких ящиках тот смотрит. Он чувствует себя всё отвратительнее.
Лестрейд снимает с его шеи веревку и со словами «подержи пока» сует её петлю ему в рот. Вместе с веревкой у Холмса во рту оказываются пальцы, которые Грег не спешит убирать. Основная эмоция, которую испытывает сейчас Майкрофт, - страх, но от этих пальцев во рту его член наливается кровью и почти встает.
Теперь Холмсу еще и стыдно, что он так сильно реагирует на совсем простые приемы. Наконец, полюбовавшись, а только так можно расценить эту паузу, Грег вынимает пальцы из его рта и надевает на него ошейник. Ошейник очень широкий (модель № 3, узнает Майкрофт), но высоко держать голову ему не привыкать. Его пугает другое: у ошейника несколько вариантов застежек, он может быть как простым украшением, так и орудием пытки, которую можно выдержать, не теряя сознания, минут пять, не больше.
«Он не знает, а я уже не могу говорить», — думает он, но еще в силах сдержать панику, не позволяет себе даже судорожного вздоха и просто ждет.
Лестрейд выбирает размер меньше, чем самый комфортный, хотя (Холмс уговаривает себя), это воздействие вполне переносимо. С каждым застегнутым по синей (он помнит) линии крючком Майкрофт все выше поднимает голову и, наконец, всё закончено. Он сможет (если ему разрешат) говорить, пусть и с трудом. И он может дышать, просто дыхание становится немного затрудненным, а от того — неглубоким и частым. К сожалению, за последние месяцы он хорошо изучил это состояние.
Грег проводит большим пальцем по полоске кожи над ошейником, и член Майкрофта предсказуемо вздрагивает. Он живет какой-то своей, отдельной от хозяина жизнью, ему не страшно.
Теперь Лестрейд веревку вставляет в кольца на ошейнике, она дважды ложится между ног, проходит по нежной коже промежности, но не между ягодиц. Майкрофт догадывается — почему.
Он пропускает момент, когда завязывается последний узел, и Грег берет в рот совершенно неожиданно для него. Холмс отшатывается, но тот придерживает его за веревки и тянет на себя. Всего три-четыре движения этого рта, и член полностью напряжен. Майкрофт быстро понимает, зачем это делается, но не заметил, когда доставались кольца на член, и не может вспомнить, в каком из ящиков они лежали.
Первое кольцо, которое пробует Лестрейд, заметно велико, он его быстро снимает. Второе причиняет острую боль. Майкрофт, чувствуя взгляд на своем лице, удерживает себя от любого движения. Они не двигаются несколько долгих минут. Первым отмирает Грег и снимает кольцо. Майкрофт прикусывает губу, чтобы не застонать от облегчения. Он представляет себе, как сейчас выглядит его член, представляет красную полоску на нежной коже. По этой полоске скользит язык, Холмс больше не может держаться и все-таки стонет.
Грег пробует еще два кольца и оставляет плотно облегающее, так, что выход спермы и мочи вряд ли возможен, но в ближайшее время боль оно причинить не должно.
Он говорит: «На колени», и Холмс с готовностью меняет позу. Сесть полностью не получается, веревки заставляют на коленях стоять, а не сидеть. Но это все равно легче.
Грег гладит его по мокрым от пота (когда он вспотел?) волосам и спрашивает:
— Ты не можешь говорить без команды?
Майкрофту Холмсу уже не может быть еще страшнее, потому что это слишком профессиональный вопрос для простого инспектора полиции. Майкрофт Холмс с готовностью отвечает:
— Да.
Он снова гладит его по волосам:
— Ты реагируешь неожиданно ярко. Недостаток опыта?
— Нет.
— Экспериментальная разработка лично под тебя?
— Не знаю.
— «Не знаю» мне не нужно, отвечай «скорее, да» или «скорее, нет». Ты понял?
— Да.
— Экспериментальная разработка лично под тебя?
— Скорее, да.
— Он так тебя не любит?
Монотонный голос и пальцы в его волосах сводят Холмса с ума. Он очень хочет ответить, ему кажется, что его сейчас вывернет наизнанку от этого желания, но он не знает как.
— Ты не знаешь, как ответить?
— Да.
— Ответь фразой.
— Он так мне доверяет.
Грегори Лестрейд тихо смеется.
— Ты весь взмок, пока я надевал ошейник. Ты боишься игр с дыханием?
— Да.
— Причина?
— Чуть не утонул.
— Причина?
— Шерлок.
— Сколько тебе было?
— Двенадцать.
Грегори слизывает языком каплю пота с его виска. Возможно, это сочувствие. Но только возможно. Аналитические отделы мозга Майкрофту отказывают.
— Сколько человек знает об этом?
— Трое.
— Шерлок и?
С Майкрофта пот льет уже ручьями. Гребаный Лестрейд помогает ему.
— Люди, которые с тобой работают?
— Да.
Холмса не устроил бы такой ответ, и он ждет уточняющий вопрос, но на большем Лестрейд не настаивает.
— Ты имел в виду этих троих, когда говорил о следах на шее?
— Да.
— Как приятно всё понимать до конца. И если сдвинуть застежки на пару делений, — ты отдашь мне весь мир и коньки в придачу?
— Нет.
Лестрейд вдруг отвлекается. Или это так выглядит. Холмс чувствует, как пальцы Грега уверенно гладят ему задний проход. Холмс ждет такого развития событий, но он никогда этого своему любовнику не позволял, он не может не реагировать — его бьет дрожь.
— Ты вообще когда-нибудь был снизу, Майкрофт?
— Нет.
— Почему?
— Мне это было не нужно.
Майкрофт слышит тихий влажный звук и понимает, что Грег облизывает пальцы.
Сначала, когда влажный палец проникает в него, он чувствует боль, но Грег легко и быстро находит простату.
Он со свистом втягивает воздух и прогибается. Эти ощущения внезапно перекрывают все, он чувствует, что может свободно говорить, но выговаривает только сдавленное ругательство.
Лестрейд возбужден, он прижимается к нему сбоку, кожа под рубашкой очень горячая, резко пахнет. Он поворачивает к себе его лицо, раздвигает губы, жадным языком трахает его рот. Майкрофт думает, что это удачный момент, чтобы попытаться всё прекратить, но мысли очень медленные, и Лестрейд отодвигается. Пальцев уже два. Грег делает несколько резких движений, Майкрофт хрипит, ему отчетливо не хватает воздуха. Лестрейд успокаивающе гладит его по груди свободной рукой.
— Я бы хотел двигаться в тебе очень медленно, а ты бы рассказывал мне, что чувствуешь. Чтобы ты непрерывно говорил мне, как для тебя лучше.
В тон словам движения пальцев становятся более слабыми, медленными и плавными, это неважно, все равно — это единственное, что Майкрофт остро ощущает сейчас.
Грег вынимает пальцы, Холмс ждет, но пока не слышит звука расстегиваемой молнии на джинсах.
— Я бы очень старался, Майкрофт, ты мне веришь?
Он хочет сказать «нет», но говорит:
— Да.
— Мы могли бы сделать это прямо сейчас. Ты хочешь этого?
Ему очень хочется сказать «да», но (чертов послушный Шерлок!) — Майкрофт отвечает:
— Нет.
Он гладит его по щеке тыльной стороной пальцев.
— Я бы развязал тебя, я положил бы тебя на мягкое, единственно, тебе пришлось бы много говорить... Ты хочешь сейчас такого секса?
— ... Нет.
Лестрейд усмехается.
— Я так благодарен Шерлоку. Невиданное зрелище: Майкрофт Холмс хочет, но не может солгать мне в лицо.
У меня получится сказать ему «спасибо», как ты думаешь?
— Скорее, нет.
— Ты можешь говорить без команды. Скажи мне то, что ты хочешь сказать.
— Я могу спросить?
— Спроси.
— Какая разведка?
Утром Лестрейд звонит Шерлоку, преступление на Нил-стрит стоит не самых комфортных встреч.
— *Он спросил у меня 51-34-3. ШХ*
— *Дай. МХ*
— *Без дураков? ШХ*
— *По последней формуле. МХ*
— *Не полностью проверена. ШХ*
— *А предыдущие варианты не будут эффективны. ШХ*
— *Разберись с этим сам, Шерлок. МХ*
— *Ты так доверчив. ШХ*
— *Не трать мое время. МХ*
— *Ты всё еще плохо его знаешь. На твоем месте я бы не рискнул. ШХ*
— *Давай я ему объясню. ШХ*
— *Нет. И, еще раз, не отвлекай меня. МХ*
— *Подчищаешь дела? Будет скучно кого-то из вас потерять. Или обоих. ШХ*
— *Все предусмотрено. МХ*
— *Три ха-ха, братец.*
В час дня Грегу приходит смс от Шерлока, Лестрейд приезжает на Бейкер-стрит и минут двадцать выслушивает очередные жаркие сентенции о некомпетентности — его собственной и всего его отдела. И правда, очень слабым следам зеленой краски в холле никто не придал должного значения. На лестнице он нащупывает сверток в кармане плаща, но разворачивает его уже в кэбе. Короткая рукописная инструкция к маленькой ампуле гласит: «Начинает действовать через три минуты. Время действия в данном конкретном случае — пять часов». Лежащее в том же кармане удостоверение почти неожиданно на месте.
— *Когда? ГЛ*
— *Завтра в 11?*
— *Если не будет срочных рабочих дел. ГЛ*
— *Не будет.*
Грег улыбается такому всеведенью, затем стискивает зубы.
Редкий случай, когда Майкрофт не видит его лица, только красную точку такси на карте Лондона на одном из рабочих экранов. И да, у него всё еще много незаконченных дел.
Утром инспектор отдает заявление на трехдневный отпуск, его подписывают без возражений. Ничего серьезного для его отдела, действительно, нет, он тратит утро на отчеты. Грег неплохо спал и тщательно выбрит. У него отвратительное чувство, что он может не вернуться на свое рабочее место.
Без трех минут 11 Лестрейд выходит. Возле него притормаживает серый хетчбэк, за рулем Майкрофт Холмс. Грег садится, они едут в полном молчании. Для них в «Диогене» оказывается открытой совсем неприметная дверь — скорее всего, служебный вход. В узких коридорах предсказуемо пусто.
Лестрейд недоверчиво хмыкает, увидев обычную табличку «№ 5» на одной из дверей, Холмс усмехается ему в ответ.
Дверь отходит от одного нажатия на ручку, движение мягкое и плавное.
— Попробуй открыть изнутри.
Грег послушно нажимает на красный светящийся кружок, дверь с тихим шипением открывается. Майкрофт удовлетворенно кивает.
В помещении много пустого места, но Лестрейд знает, что это видимость. Вчера вечером он внимательно посмотрел тот фильм от начала и до конца. Задавать глупые вопросы не в его правилах. Он садится в кресло, других сидений в комнате нет, но есть кровать в углу. Из других горизонтальных (видимых, он напоминает себе) поверхностей только небольшой круглый стол. Именно к нему подходит Майкрофт и выкладывает какие-то бумаги.
— Я не позволил себе, Грегори… Забери сейчас.
— Что это?
— Письма-приглашения на встречи… в определенном тоне. Если мы заиграемся, из них будет видно, что это была моя инициатива.
— Мы?
— Я прекрасно осознаю свою ответственность.
— Раздевайся.
— Наверное, я сначала должен сказать тебе…
— Нет. Может быть, позже.
— У меня будет такая возможность?
Грег молчит. Майкрофт вздыхает и начинает медленно расстегивать пуговицы на пиджаке.
— Подожди.
Лестрейд встает, проходит к столу, убирает во внутренний карман письма, вытаскивает из-под кровати небольшой плетеный разноцветный коврик, оттенки оранжевого и красного, — кидает его под ноги Холмсу. Одним движением переставляет свое кресло на полтора метра ближе к центру, снимает пиджак и садится.
— Вперед.
Майкрофт Холмс очень спокоен и, можно было бы сказать, расслаблен. Если бы не пятна на скулах. («Кое-что он тоже не умеет контролировать», — думает Грег). Галстук, пиджак, жилетка, рубашка… Холмс снимает с себя вещь за вещью, не торопясь, но и не делая пауз. Снимает всё до последней тряпки. Не глядя, бросает их в одну кучу по правую руку от себя.
Это далеко не стриптиз, но джинсы Грегу уже ощутимо жмут. Майкрофт делает шаг по холодному полу, встает на коврик, руки опущены. Равнодушный взгляд направлен в стену у Лестрейда за спиной. Кожа равномерно очень бледная. Грег помнит, Холмс терпеть не может загорать. Дыбом стоят рыжие волоски на худых ногах.
Грег сглатывает и говорит:
— На колени.
Тот опускается.
Лестрейд проходит к стене и легко находит пару нужных отделений. Возвращается с наручниками и кожаной повязкой для глаз, надевает их на Холмса. Повязка плотная и надежная, наручники, застегнутые сзади, не должны оставить следов на запястьях, по крайней мере, первое время. Грег разрешает себе провести пальцем по ключице. Майкрофт всё еще внешне очень спокоен. Лестрейд нажимает на сонную артерию — да, спокойствие — только видимость, пульс зашкаливает.
Несколько минут Грег просто смотрит. Потом достаёт ампулу и шприц, наполняет его.
Останавливается, вспомнив:
— Стоп-слово, Майкрофт.
Тот отрицательно качает головой.
— Карт-бланш этого не подразумевает, Грегори.
— Стоп-слово.
— Я не хочу.
— Что ж… Обещаю, ты пожалеешь об этом.
В ответ легкая дрожь и упрямо сжатые губы.
— Куда лучше сделать укол?
— В плечо.
Он делает и молча ждет три минуты. Бледное лицо Майкрофта немного розовеет, на нем на секунды появляется расслабленное, полусонное выражение. Но вот он, похоже, адекватно оценивает свое состояние, чуть вздрагивает, и губы вновь плотно сжимаются.
— На тебя действует далеко не каждый подобный препарат?
Медленное «да».
— Но Шерлок лучший не только в детективных расследованиях?.. Ты можешь не отвечать.
На лице Майкрофта тень беспокойства.
— Грег, ты же не будешь?.. Мы не договорились, одно условие — рабочие…
Лестрейд останавливает его, проведя пальцами по губам, в его голосе торжество:
— Поздно, Майкрофт Холмс. Совсем поздно.
Лестрейд начинает предсказуемо.
— Нас кто-нибудь видит?
— Нет.
— Прослушка?
— Нет.
— Камеры?
В ответ молчание. Майкрофт уже не может солгать, но пока что может молчать. Хотя это мало что дает.
— Сколько?
— Одна.
— Где?
— В углу в раме зеркала.
Грег идет и смотрит.
— Автономная?
— Да.
Усмехается, оставляет на месте.
— Через какое время твое отсутствие заметят?
— Через 72 часа.
— И где ты сейчас по официальной версии?
— В отпуске в Альпах.
— И для самого узкого круга?
— В отпуске по личным причинам.
— Ты замечателен. Значит, только Шерлок. Где мне взять врача при необходимости?
— Джон.
Подготовительный этап утомляет Майкрофта.
— Ты тянешь время или не уверен в том, что собираешься сделать?
— Ты нервничаешь? Я тебя не узнаю. И это не вопрос. У меня есть причина торопиться?
— Нет.
— Вот и хорошо.
Лестрейд идет в угол и копается в очередном ящике.
— Встань. Есть вещи, которые когда-то я очень хотел попробовать... — в его голосе мечтательная улыбка, но Холмс не улыбается в ответ. Тем не менее, он встает. Грег проводит рукой по его плечам, и он понимает, что в руке у инспектора белая крученая веревка из отделения № 18. Еще он понимает, что препарат очень сильный или, возможно, превышена дозировка. Логические цепочки мозга уже в разы короче обычного, и Майкрофта начинает бить дрожь, хотя в комнате очень тепло.
Грег вяжет узлы на руках, скоро наручники становятся не нужны, он их снимает. Когда веревка ложится Майкрофту на шею, Холмс не выдерживает («Как же быстро» — думает он) и дергает головой.
— Что?
— Есть люди, которые не поверят в добровольность моих действий, если будут следы на шее.
Грег не может знать истинной причины («Он не может знать» — повторяет себе Майкрофт), но задумывается.
— Пожалуй, ты прав.
И он опять отходит к стене. Холмс по шороху от перекладываемых предметов догадывается, в каких ящиках тот смотрит. Он чувствует себя всё отвратительнее.
Лестрейд снимает с его шеи веревку и со словами «подержи пока» сует её петлю ему в рот. Вместе с веревкой у Холмса во рту оказываются пальцы, которые Грег не спешит убирать. Основная эмоция, которую испытывает сейчас Майкрофт, - страх, но от этих пальцев во рту его член наливается кровью и почти встает.
Теперь Холмсу еще и стыдно, что он так сильно реагирует на совсем простые приемы. Наконец, полюбовавшись, а только так можно расценить эту паузу, Грег вынимает пальцы из его рта и надевает на него ошейник. Ошейник очень широкий (модель № 3, узнает Майкрофт), но высоко держать голову ему не привыкать. Его пугает другое: у ошейника несколько вариантов застежек, он может быть как простым украшением, так и орудием пытки, которую можно выдержать, не теряя сознания, минут пять, не больше.
«Он не знает, а я уже не могу говорить», — думает он, но еще в силах сдержать панику, не позволяет себе даже судорожного вздоха и просто ждет.
Лестрейд выбирает размер меньше, чем самый комфортный, хотя (Холмс уговаривает себя), это воздействие вполне переносимо. С каждым застегнутым по синей (он помнит) линии крючком Майкрофт все выше поднимает голову и, наконец, всё закончено. Он сможет (если ему разрешат) говорить, пусть и с трудом. И он может дышать, просто дыхание становится немного затрудненным, а от того — неглубоким и частым. К сожалению, за последние месяцы он хорошо изучил это состояние.
Грег проводит большим пальцем по полоске кожи над ошейником, и член Майкрофта предсказуемо вздрагивает. Он живет какой-то своей, отдельной от хозяина жизнью, ему не страшно.
Теперь Лестрейд веревку вставляет в кольца на ошейнике, она дважды ложится между ног, проходит по нежной коже промежности, но не между ягодиц. Майкрофт догадывается — почему.
Он пропускает момент, когда завязывается последний узел, и Грег берет в рот совершенно неожиданно для него. Холмс отшатывается, но тот придерживает его за веревки и тянет на себя. Всего три-четыре движения этого рта, и член полностью напряжен. Майкрофт быстро понимает, зачем это делается, но не заметил, когда доставались кольца на член, и не может вспомнить, в каком из ящиков они лежали.
Первое кольцо, которое пробует Лестрейд, заметно велико, он его быстро снимает. Второе причиняет острую боль. Майкрофт, чувствуя взгляд на своем лице, удерживает себя от любого движения. Они не двигаются несколько долгих минут. Первым отмирает Грег и снимает кольцо. Майкрофт прикусывает губу, чтобы не застонать от облегчения. Он представляет себе, как сейчас выглядит его член, представляет красную полоску на нежной коже. По этой полоске скользит язык, Холмс больше не может держаться и все-таки стонет.
Грег пробует еще два кольца и оставляет плотно облегающее, так, что выход спермы и мочи вряд ли возможен, но в ближайшее время боль оно причинить не должно.
Он говорит: «На колени», и Холмс с готовностью меняет позу. Сесть полностью не получается, веревки заставляют на коленях стоять, а не сидеть. Но это все равно легче.
Грег гладит его по мокрым от пота (когда он вспотел?) волосам и спрашивает:
— Ты не можешь говорить без команды?
Майкрофту Холмсу уже не может быть еще страшнее, потому что это слишком профессиональный вопрос для простого инспектора полиции. Майкрофт Холмс с готовностью отвечает:
— Да.
Он снова гладит его по волосам:
— Ты реагируешь неожиданно ярко. Недостаток опыта?
— Нет.
— Экспериментальная разработка лично под тебя?
— Не знаю.
— «Не знаю» мне не нужно, отвечай «скорее, да» или «скорее, нет». Ты понял?
— Да.
— Экспериментальная разработка лично под тебя?
— Скорее, да.
— Он так тебя не любит?
Монотонный голос и пальцы в его волосах сводят Холмса с ума. Он очень хочет ответить, ему кажется, что его сейчас вывернет наизнанку от этого желания, но он не знает как.
— Ты не знаешь, как ответить?
— Да.
— Ответь фразой.
— Он так мне доверяет.
Грегори Лестрейд тихо смеется.
— Ты весь взмок, пока я надевал ошейник. Ты боишься игр с дыханием?
— Да.
— Причина?
— Чуть не утонул.
— Причина?
— Шерлок.
— Сколько тебе было?
— Двенадцать.
Грегори слизывает языком каплю пота с его виска. Возможно, это сочувствие. Но только возможно. Аналитические отделы мозга Майкрофту отказывают.
— Сколько человек знает об этом?
— Трое.
— Шерлок и?
С Майкрофта пот льет уже ручьями. Гребаный Лестрейд помогает ему.
— Люди, которые с тобой работают?
— Да.
Холмса не устроил бы такой ответ, и он ждет уточняющий вопрос, но на большем Лестрейд не настаивает.
— Ты имел в виду этих троих, когда говорил о следах на шее?
— Да.
— Как приятно всё понимать до конца. И если сдвинуть застежки на пару делений, — ты отдашь мне весь мир и коньки в придачу?
— Нет.
Лестрейд вдруг отвлекается. Или это так выглядит. Холмс чувствует, как пальцы Грега уверенно гладят ему задний проход. Холмс ждет такого развития событий, но он никогда этого своему любовнику не позволял, он не может не реагировать — его бьет дрожь.
— Ты вообще когда-нибудь был снизу, Майкрофт?
— Нет.
— Почему?
— Мне это было не нужно.
Майкрофт слышит тихий влажный звук и понимает, что Грег облизывает пальцы.
Сначала, когда влажный палец проникает в него, он чувствует боль, но Грег легко и быстро находит простату.
Он со свистом втягивает воздух и прогибается. Эти ощущения внезапно перекрывают все, он чувствует, что может свободно говорить, но выговаривает только сдавленное ругательство.
Лестрейд возбужден, он прижимается к нему сбоку, кожа под рубашкой очень горячая, резко пахнет. Он поворачивает к себе его лицо, раздвигает губы, жадным языком трахает его рот. Майкрофт думает, что это удачный момент, чтобы попытаться всё прекратить, но мысли очень медленные, и Лестрейд отодвигается. Пальцев уже два. Грег делает несколько резких движений, Майкрофт хрипит, ему отчетливо не хватает воздуха. Лестрейд успокаивающе гладит его по груди свободной рукой.
— Я бы хотел двигаться в тебе очень медленно, а ты бы рассказывал мне, что чувствуешь. Чтобы ты непрерывно говорил мне, как для тебя лучше.
В тон словам движения пальцев становятся более слабыми, медленными и плавными, это неважно, все равно — это единственное, что Майкрофт остро ощущает сейчас.
Грег вынимает пальцы, Холмс ждет, но пока не слышит звука расстегиваемой молнии на джинсах.
— Я бы очень старался, Майкрофт, ты мне веришь?
Он хочет сказать «нет», но говорит:
— Да.
— Мы могли бы сделать это прямо сейчас. Ты хочешь этого?
Ему очень хочется сказать «да», но (чертов послушный Шерлок!) — Майкрофт отвечает:
— Нет.
Он гладит его по щеке тыльной стороной пальцев.
— Я бы развязал тебя, я положил бы тебя на мягкое, единственно, тебе пришлось бы много говорить... Ты хочешь сейчас такого секса?
— ... Нет.
Лестрейд усмехается.
— Я так благодарен Шерлоку. Невиданное зрелище: Майкрофт Холмс хочет, но не может солгать мне в лицо.
У меня получится сказать ему «спасибо», как ты думаешь?
— Скорее, нет.
— Ты можешь говорить без команды. Скажи мне то, что ты хочешь сказать.
— Я могу спросить?
— Спроси.
— Какая разведка?
Грегори Лестрейд молчит, потом отвечает тихо и вкрадчиво:
— Угадай.
Холмс чувствует острейший укол за грудиной.
— Италия или Франция?
— Не угадываешь.
— Переходите к главному, инспектор.
— Не ты решаешь, когда здесь будет главное, Майкрофт. Ты можешь только угадывать.
Почему ни я, ни Джон не знали, что Шерлок жив?
Майкрофт качает головой. Да, он в чем-то очень серьезном не угадал... И только ли «сыворотка правды», так давящая на мозги, виновата в его нынешней дезориентации?
— Почему мы не знали, что Шерлок жив? — в голосе Лестрейда впервые заметна злость.
Повторный вопрос всегда очень больно, а с этой модификацией препарата особенно, и Холмс захлебывается словами:
— Так хотел Шерлок.
— Это было оправданное желание?
— Скорее, нет.
— Ты выполняешь все безумные желания своего брата?
— Нет.
— Почему же в этот раз? Тебе так было на нас наплевать?
— Нет.
— Тебе нравилось лгать мне?
— Нет.
И он заставляет себя повторить:
— Нет, мне очень не нравилось это делать, Грегори Лестрейд.
В конце-то концов, ради этой фразы он вчера ответил Шерлоку: «Дай».
— Тогда зачем? — Они постепенно переходят на быстрый шепот.
— Я пообещал ему. Я держу свои обещания, ты знаешь.
— Почему ты ему пообещал?
— Я его предал.
— Что ты сделал?
— Я рассказывал о нем Мориарти.
— Зачем?
— В обмен на очень полезную информацию.
— Ты сволочь, Майкрофт.
Это не вопрос, и он молчит. Молчит и Грег. Боль в груди немножко стихает. Наверно потому, что они говорят о том, что Майкрофт и так собирался рассказать.
— Ты согласился молчать, и это было твое извинение?
— Да.
— Ты хотя бы попытался его отговорить?
— Да.
— Но не смог и просто сделал, как он хотел?
— Да.
— Ты понимаешь, что иногда ты такой же сумасшедший, как и твой брат?
— Да, это очевидно.
— Что ты имеешь в виду?
— Я стою на коленях перед незнакомым мне человеком и говорю только правду. Причина этому — я сам.
— Ты делал что-нибудь более безумное в своей жизни?
— Нет.
— Мне это льстит.
От смеха Лестрейда у Холмса мороз продирает по коже. Он кривит губы в ответной улыбке и думает, что пора заканчивать.
— Ты не сказал мне, какая разведка.
— Какое это имеет значение?
— Простое любопытство. Где-то сидят люди гораздо умнее меня, Грег, это интересно — где. Не хочешь сказать?
— Не хочу тебе врать.
— Совсем не надо, Грегори, совсем. Все заканчивается. Тебе пора переходить к более серьезным вопросам. Какая область моей деятельности интересует твоих работодателей?
— Ты так торопишься рассказать мне одну из государственных тайн?
— Да, тороплюсь. Я переоценил свои возможности, Грегори, мне невыносимо, давай заканчивать.
— Ты так говоришь... Что ты имеешь в виду под «заканчивать»?
— Ты задаешь мне вопрос — я откусываю себе язык, болевой шок плюс больное сердце — это все завершает.
Майкрофт произносит это и вдруг понимает, что ослепительная ясность его мыслей последние пять минут — еще один морок свихнувшегося от препарата сознания, и он сказал слишком много. «Ах, Шерлок». Теперь ему могут вставить в рот расширитель, с ним он способен будет на «да» и «нет», это вполне информативно, а другого способа умереть он не знает. И можно ломать ему мозги и тело дальше, его не хватятся еще семьдесят часов.
— Упс! — говорит Холмс и закрывает глаза под повязкой.
Лестрейд валит его на пол и успевает сунуть ему пальцы между зубов, он сильно кусается, но тот пальцы не убирает, другой рукой инспектор сдирает повязку с глаз, у Майкрофта текут слезы.
— Да ради Бога, Холмс, это игра!.. Плевал я на все разведки мира, подразделение «Т», мне было двадцать пять, я ушел оттуда через два месяца. Поверь, это гребаная игра, Майкрофт, посмотри на меня, пожалуйста, поверь!..
Холмс не знает, чему ему верить. Подразделение «Т» существовало когда-то, но это ничего не значит. Отчаяние в голосе логично при любом раскладе. Наконец, он решает поверить пальцам правой руки, которые бережно держат его затылок над полом. Он разжимает зубы и сглатывает чужую кровь. Поворачивает голову и смотрит. Грег испуган.
— Потерпи, я сейчас всё сниму.
Очень осторожно Лестрейд ставит его опять на колени, так веревки не причиняют боли, встает также на коленях рядом, затем просто прислоняет к себе, Холмс сам стоять уже не может.
Расстегивает ошейник, снимает с члена кольцо. Осторожно распутывает веревки, положив голову Майкрофта себе на плечо.
Холмс говорит ему, не поднимая головы:
— Я долго лгал тебе, ты мне талантливо ответил, но ты понимаешь, что ты заигрался?
— Да.
— Ты понимаешь, что со мной нельзя так поступать?
Грег гладит его по волосам, но это другого рода касание, удивительно, но ему нравится, ему не противно.
— Да.
Остались не распутанными только руки. Он знает, что должен промолчать, но не может остановиться:
— Последствия будут для тебя ужасными, ты это понимаешь?
— Придушить мне тебя, что ли, чтобы ты заткнулся?
Рука Грега ложится ему пониже затылка и несильно сжимается. Что-то схлопывается у Майкрофта в мозгу от этого движения, и он тихо шепчет:
— Не надо, Грег, только не это.
— Что?
— Сильный разряд электричества. Я бы предпочел.
Грег торопливо убирает руку и продолжает распутывать веревку. Наконец, матерно ругается и оставляет его одного на полу.
— Ты не помнишь, в каком ящике здесь был нож?
— Нет.
Но вот он находит что-то и возвращается. Майкрофт не видит что это, каким-то краешком мозга он понимает, что его страх иррационален, это просто еще одна из стадий психоактивного воздействия препарата, но это не мешает ему тяжело дышать и вжиматься в пол.
Лестрейд разрезает последний не дававшийся ему узел, берет его на руки и несет на кровать.
— Выпиши Шерлоку тайную медаль, потом засунь ее ему в задницу.
Картинка представляется смешная, и Холмс смеется. Грег гладит его по плечу.
— Кому мне позвонить, Майкрофт?
— Нет. Никому.
— Ты сам?
— Да.
— Тогда звони прямо сейчас.
Лестрейд достает ему из вороха одежды его сотовый, Холмс не спорит, он нажимает цифру «1» и говорит:
— Шерлок? Да, мы закончили... Великолепный образец.
— Когда они приедут?
— Через пятнадцать минут. Не жди их.
— Что мне сделать с камерой?
— Уничтожь.
Лестрейд проходит по комнате, надевает пиджак, вынимает камеру из гнезда, кладет ее в нагрудный карман, это правильно. Он запихивает ногой коврик под кровать, уносит на прежнее место кресло, подбирает и раскладывает уже во внутренние карманы веревку и кольцо на член. Нож и ошейник убирает в те отделения, где они лежали.
— Ошейник и второе по счету кольцо тоже забери, — говорит ему Майкрофт. Грег слушается. Любому покажется, что в этой комнате ничего не происходило. «Не Шерлоку, конечно».
— Тебе помочь одеться?
Майкрофт медлит с ответом. Потом все-таки говорит:
— Да.
После брюк и рубашки он говорит: «Достаточно».
Его сейчас повезут в больницу — нет смысла в жилетке, галстуке и пиджаке.
Лестрейд все еще тут, еще четыре минуты — и они столкнутся. Майкрофт не хочет этого, не сейчас, когда он так уязвим. Он мягко спрашивает:
— Грегори. Тебя устроило мое извинение? Ты больше на меня не в обиде?
Грег трет руками лицо, пачкая его, пальцы левой руки остаются неперевязанными, и говорит:
— Да.
— Тогда, инспектор, вам пора.
Три безумных часа в жизни инспектора Лестрейда заканчиваются, он берет кэб и едет домой. Там садится за стол на кухне и ждет.
* * *
Лестрейд ждет ответных действий от Майкрофта Холмса, но через час приходит смс от Шерлока.
— *Если он умрет — я тебя убью. ШХ*
— *Что случилось? ГЛ* — ему не отвечают.
— Что случилось, Джон?!
— У Майкрофта был сердечный приступ, он в Бартсе.
— Он в сознании? Кризис миновал?
— Сколько знаю — «нет» на оба вопроса.
Внутрь его не пускают. Удостоверение инспектора Скотланд-Ярда не действует.
— *Я могу войти? ГЛ*
— *Он без сознания, пошел к черту. ШХ*
Через час.
— *Зачем? МХ*
— *У меня еще шестьдесят часов твоей жизни. ГЛ*
— *Сократим до пятнадцати? МХ*
— *Да. ГЛ*
Его пропускают и провожают до одиночной палаты.
Сидящий у изголовья Шерлок вскакивает, всплескивает руками, открывает рот... и молчит. Осторожно оборачивается на бледное лицо, сливающееся с подушкой.
— Оставь нас, Шерлок.
— Ты?..
— Да.
Яростно шепчет: «Я предупредил» Грегу в ухо и выходит.
— Чего вы хотите? Сейчас я способен на немногое.
— Что говорят врачи?
— На сколько я понимаю, ситуация разрешится к утру.
— Я хочу побыть рядом.
— Если хочешь.
— Если почувствуешь, что тебе от меня заметно хуже, - скажешь.
— Да.
— Пока нет?
— Пока нет.
Лестрейд выходит, переодевается в больничное, потом сидит очень тихо, один только раз пересаживается в дальний угол, когда врачей заходит в палату сразу несколько.
Уже ночью Майкрофт поднимает тяжелую голову от подушки.
— Зачем ты здесь?
— Изображаю для тебя неопасное, полностью в рамках зло. Если бы я был далеко, — ты бы мог забеспокоиться на мой счет. А тебе сейчас этого нельзя.
— Какие странные фантазии, инспектор.
Но резон в его словах есть.
Под утро Майкрофту снится, как Грегори с незнакомыми бешеными глазами протягивает руку к его груди, рука проходит легко, он поглаживает его сердце подушечкой большого пальца и тихонько спрашивает: «Какая разведка, угадай?»
Потом Холмс чувствует боль в левой руке и просыпается. Лестрейд стоит у кровати на коленях и сжимает до боли его запястье. В глазах плещется вина.
— Я что-то говорил?
— Нет, — легко врет его Грегори, запястье отпускает, тихо поднимается и садится на тот же стул.
Майкрофт думает, что если выживет — узнает, и засыпает вновь. Больше ему ничего не снится.
— Ваше время истекло, Лестрейд, — говорит Майкрофт Холмс, открывая глаза. Грег дергается и смотрит на часы. Бессмысленный лишний жест.
— Помните, я говорил вам, что вы заигрались и очень пожалеете о ваших действиях?
— Что-то в этом духе.
— Моя месть будет крайне изощренной, инспектор.
— Вы превосходно начали, мистер Холмс, я уже пожалел.
Уголок рта Майкрофта дергается.
— О, у меня множество более интересных идей.
Чуть прикрыв глаза и вздернув подбородок:
— Разумеется. Выздоравливайте, я никуда от вас не денусь.
Уже в кэбе Грега догоняет смс.
— *Еще интереснее мне будет только в одном случае: если вы на все мои идеи заранее добровольно согласитесь.*
В машине невыносимо душно, Лестрейд расплачивается и выходит. Весенний ветер с Темзы бьет в лицо.
— *Вы хотите карт-бланш?*
— *Это вы хотите мне его предложить, инспектор, я прав?*
— *Да, хочу.*
— *Вы очень этого хотите, Грегори?*
— *В любой форме. Да. Очень сильно.*
— *Я найду еще три дня в своем расписании. Немного позже.*
Его Грегори зябко поводит плечами, потом смеётся.
Конец первой части.
— Угадай.
Холмс чувствует острейший укол за грудиной.
— Италия или Франция?
— Не угадываешь.
— Переходите к главному, инспектор.
— Не ты решаешь, когда здесь будет главное, Майкрофт. Ты можешь только угадывать.
Почему ни я, ни Джон не знали, что Шерлок жив?
Майкрофт качает головой. Да, он в чем-то очень серьезном не угадал... И только ли «сыворотка правды», так давящая на мозги, виновата в его нынешней дезориентации?
— Почему мы не знали, что Шерлок жив? — в голосе Лестрейда впервые заметна злость.
Повторный вопрос всегда очень больно, а с этой модификацией препарата особенно, и Холмс захлебывается словами:
— Так хотел Шерлок.
— Это было оправданное желание?
— Скорее, нет.
— Ты выполняешь все безумные желания своего брата?
— Нет.
— Почему же в этот раз? Тебе так было на нас наплевать?
— Нет.
— Тебе нравилось лгать мне?
— Нет.
И он заставляет себя повторить:
— Нет, мне очень не нравилось это делать, Грегори Лестрейд.
В конце-то концов, ради этой фразы он вчера ответил Шерлоку: «Дай».
— Тогда зачем? — Они постепенно переходят на быстрый шепот.
— Я пообещал ему. Я держу свои обещания, ты знаешь.
— Почему ты ему пообещал?
— Я его предал.
— Что ты сделал?
— Я рассказывал о нем Мориарти.
— Зачем?
— В обмен на очень полезную информацию.
— Ты сволочь, Майкрофт.
Это не вопрос, и он молчит. Молчит и Грег. Боль в груди немножко стихает. Наверно потому, что они говорят о том, что Майкрофт и так собирался рассказать.
— Ты согласился молчать, и это было твое извинение?
— Да.
— Ты хотя бы попытался его отговорить?
— Да.
— Но не смог и просто сделал, как он хотел?
— Да.
— Ты понимаешь, что иногда ты такой же сумасшедший, как и твой брат?
— Да, это очевидно.
— Что ты имеешь в виду?
— Я стою на коленях перед незнакомым мне человеком и говорю только правду. Причина этому — я сам.
— Ты делал что-нибудь более безумное в своей жизни?
— Нет.
— Мне это льстит.
От смеха Лестрейда у Холмса мороз продирает по коже. Он кривит губы в ответной улыбке и думает, что пора заканчивать.
— Ты не сказал мне, какая разведка.
— Какое это имеет значение?
— Простое любопытство. Где-то сидят люди гораздо умнее меня, Грег, это интересно — где. Не хочешь сказать?
— Не хочу тебе врать.
— Совсем не надо, Грегори, совсем. Все заканчивается. Тебе пора переходить к более серьезным вопросам. Какая область моей деятельности интересует твоих работодателей?
— Ты так торопишься рассказать мне одну из государственных тайн?
— Да, тороплюсь. Я переоценил свои возможности, Грегори, мне невыносимо, давай заканчивать.
— Ты так говоришь... Что ты имеешь в виду под «заканчивать»?
— Ты задаешь мне вопрос — я откусываю себе язык, болевой шок плюс больное сердце — это все завершает.
Майкрофт произносит это и вдруг понимает, что ослепительная ясность его мыслей последние пять минут — еще один морок свихнувшегося от препарата сознания, и он сказал слишком много. «Ах, Шерлок». Теперь ему могут вставить в рот расширитель, с ним он способен будет на «да» и «нет», это вполне информативно, а другого способа умереть он не знает. И можно ломать ему мозги и тело дальше, его не хватятся еще семьдесят часов.
— Упс! — говорит Холмс и закрывает глаза под повязкой.
Лестрейд валит его на пол и успевает сунуть ему пальцы между зубов, он сильно кусается, но тот пальцы не убирает, другой рукой инспектор сдирает повязку с глаз, у Майкрофта текут слезы.
— Да ради Бога, Холмс, это игра!.. Плевал я на все разведки мира, подразделение «Т», мне было двадцать пять, я ушел оттуда через два месяца. Поверь, это гребаная игра, Майкрофт, посмотри на меня, пожалуйста, поверь!..
Холмс не знает, чему ему верить. Подразделение «Т» существовало когда-то, но это ничего не значит. Отчаяние в голосе логично при любом раскладе. Наконец, он решает поверить пальцам правой руки, которые бережно держат его затылок над полом. Он разжимает зубы и сглатывает чужую кровь. Поворачивает голову и смотрит. Грег испуган.
— Потерпи, я сейчас всё сниму.
Очень осторожно Лестрейд ставит его опять на колени, так веревки не причиняют боли, встает также на коленях рядом, затем просто прислоняет к себе, Холмс сам стоять уже не может.
Расстегивает ошейник, снимает с члена кольцо. Осторожно распутывает веревки, положив голову Майкрофта себе на плечо.
Холмс говорит ему, не поднимая головы:
— Я долго лгал тебе, ты мне талантливо ответил, но ты понимаешь, что ты заигрался?
— Да.
— Ты понимаешь, что со мной нельзя так поступать?
Грег гладит его по волосам, но это другого рода касание, удивительно, но ему нравится, ему не противно.
— Да.
Остались не распутанными только руки. Он знает, что должен промолчать, но не может остановиться:
— Последствия будут для тебя ужасными, ты это понимаешь?
— Придушить мне тебя, что ли, чтобы ты заткнулся?
Рука Грега ложится ему пониже затылка и несильно сжимается. Что-то схлопывается у Майкрофта в мозгу от этого движения, и он тихо шепчет:
— Не надо, Грег, только не это.
— Что?
— Сильный разряд электричества. Я бы предпочел.
Грег торопливо убирает руку и продолжает распутывать веревку. Наконец, матерно ругается и оставляет его одного на полу.
— Ты не помнишь, в каком ящике здесь был нож?
— Нет.
Но вот он находит что-то и возвращается. Майкрофт не видит что это, каким-то краешком мозга он понимает, что его страх иррационален, это просто еще одна из стадий психоактивного воздействия препарата, но это не мешает ему тяжело дышать и вжиматься в пол.
Лестрейд разрезает последний не дававшийся ему узел, берет его на руки и несет на кровать.
— Выпиши Шерлоку тайную медаль, потом засунь ее ему в задницу.
Картинка представляется смешная, и Холмс смеется. Грег гладит его по плечу.
— Кому мне позвонить, Майкрофт?
— Нет. Никому.
— Ты сам?
— Да.
— Тогда звони прямо сейчас.
Лестрейд достает ему из вороха одежды его сотовый, Холмс не спорит, он нажимает цифру «1» и говорит:
— Шерлок? Да, мы закончили... Великолепный образец.
— Когда они приедут?
— Через пятнадцать минут. Не жди их.
— Что мне сделать с камерой?
— Уничтожь.
Лестрейд проходит по комнате, надевает пиджак, вынимает камеру из гнезда, кладет ее в нагрудный карман, это правильно. Он запихивает ногой коврик под кровать, уносит на прежнее место кресло, подбирает и раскладывает уже во внутренние карманы веревку и кольцо на член. Нож и ошейник убирает в те отделения, где они лежали.
— Ошейник и второе по счету кольцо тоже забери, — говорит ему Майкрофт. Грег слушается. Любому покажется, что в этой комнате ничего не происходило. «Не Шерлоку, конечно».
— Тебе помочь одеться?
Майкрофт медлит с ответом. Потом все-таки говорит:
— Да.
После брюк и рубашки он говорит: «Достаточно».
Его сейчас повезут в больницу — нет смысла в жилетке, галстуке и пиджаке.
Лестрейд все еще тут, еще четыре минуты — и они столкнутся. Майкрофт не хочет этого, не сейчас, когда он так уязвим. Он мягко спрашивает:
— Грегори. Тебя устроило мое извинение? Ты больше на меня не в обиде?
Грег трет руками лицо, пачкая его, пальцы левой руки остаются неперевязанными, и говорит:
— Да.
— Тогда, инспектор, вам пора.
Три безумных часа в жизни инспектора Лестрейда заканчиваются, он берет кэб и едет домой. Там садится за стол на кухне и ждет.
* * *
Лестрейд ждет ответных действий от Майкрофта Холмса, но через час приходит смс от Шерлока.
— *Если он умрет — я тебя убью. ШХ*
— *Что случилось? ГЛ* — ему не отвечают.
— Что случилось, Джон?!
— У Майкрофта был сердечный приступ, он в Бартсе.
— Он в сознании? Кризис миновал?
— Сколько знаю — «нет» на оба вопроса.
Внутрь его не пускают. Удостоверение инспектора Скотланд-Ярда не действует.
— *Я могу войти? ГЛ*
— *Он без сознания, пошел к черту. ШХ*
Через час.
— *Зачем? МХ*
— *У меня еще шестьдесят часов твоей жизни. ГЛ*
— *Сократим до пятнадцати? МХ*
— *Да. ГЛ*
Его пропускают и провожают до одиночной палаты.
Сидящий у изголовья Шерлок вскакивает, всплескивает руками, открывает рот... и молчит. Осторожно оборачивается на бледное лицо, сливающееся с подушкой.
— Оставь нас, Шерлок.
— Ты?..
— Да.
Яростно шепчет: «Я предупредил» Грегу в ухо и выходит.
— Чего вы хотите? Сейчас я способен на немногое.
— Что говорят врачи?
— На сколько я понимаю, ситуация разрешится к утру.
— Я хочу побыть рядом.
— Если хочешь.
— Если почувствуешь, что тебе от меня заметно хуже, - скажешь.
— Да.
— Пока нет?
— Пока нет.
Лестрейд выходит, переодевается в больничное, потом сидит очень тихо, один только раз пересаживается в дальний угол, когда врачей заходит в палату сразу несколько.
Уже ночью Майкрофт поднимает тяжелую голову от подушки.
— Зачем ты здесь?
— Изображаю для тебя неопасное, полностью в рамках зло. Если бы я был далеко, — ты бы мог забеспокоиться на мой счет. А тебе сейчас этого нельзя.
— Какие странные фантазии, инспектор.
Но резон в его словах есть.
Под утро Майкрофту снится, как Грегори с незнакомыми бешеными глазами протягивает руку к его груди, рука проходит легко, он поглаживает его сердце подушечкой большого пальца и тихонько спрашивает: «Какая разведка, угадай?»
Потом Холмс чувствует боль в левой руке и просыпается. Лестрейд стоит у кровати на коленях и сжимает до боли его запястье. В глазах плещется вина.
— Я что-то говорил?
— Нет, — легко врет его Грегори, запястье отпускает, тихо поднимается и садится на тот же стул.
Майкрофт думает, что если выживет — узнает, и засыпает вновь. Больше ему ничего не снится.
— Ваше время истекло, Лестрейд, — говорит Майкрофт Холмс, открывая глаза. Грег дергается и смотрит на часы. Бессмысленный лишний жест.
— Помните, я говорил вам, что вы заигрались и очень пожалеете о ваших действиях?
— Что-то в этом духе.
— Моя месть будет крайне изощренной, инспектор.
— Вы превосходно начали, мистер Холмс, я уже пожалел.
Уголок рта Майкрофта дергается.
— О, у меня множество более интересных идей.
Чуть прикрыв глаза и вздернув подбородок:
— Разумеется. Выздоравливайте, я никуда от вас не денусь.
Уже в кэбе Грега догоняет смс.
— *Еще интереснее мне будет только в одном случае: если вы на все мои идеи заранее добровольно согласитесь.*
В машине невыносимо душно, Лестрейд расплачивается и выходит. Весенний ветер с Темзы бьет в лицо.
— *Вы хотите карт-бланш?*
— *Это вы хотите мне его предложить, инспектор, я прав?*
— *Да, хочу.*
— *Вы очень этого хотите, Грегори?*
— *В любой форме. Да. Очень сильно.*
— *Я найду еще три дня в своем расписании. Немного позже.*
Его Грегори зябко поводит плечами, потом смеётся.
Конец первой части.
ЧАСТЬ 2. Карт-бланш. Вечер пятницы.
— ... не только не видите, Андерсон, вы даже не смотрите в нужную сторону.
Старший детектив-инспектор Скотланд-Ярда Грегори Лестрейд засовывает руки в карманы тонкой куртки (погода к вечеру совсем испортилась, будто и не июнь вовсе, а октябрь) и громко вздыхает. Какой отвратительный вечер! Третий труп за сутки, дурная погода, вот это бормотание, камера на столбе, повернутая в их сторону… Когда он только приехал, он точно помнит, она смотрела куда ей и положено — на многолюдную улицу, а не в узкий, запачканный кровью тупик.
Или все-таки объект внимания — Шерлок, приехавший с ним почти одновременно? Шерлок, который, похоже, задался сегодня целью довести до белого каления всех окружающих? Ему уже удалось почти невозможное: вывести из себя доброго доктора. Обычно тот терпит выходки своего компаньона до последнего. Самое большее, что до сих пор наблюдал Грег, это как Джон молча берет младшего Холмса за руку и уводит со сцены (с места преступления, из морга, из Скотланд-Ярда). Рискованный на вкус Лестрейда, но эффективный ход. Через какое-то время (это может быть и час, и сутки) они обязательно, как ни в чем не бывало, вернутся. И с Шерлоком можно будет работать.
Но сегодня Джон, дважды безрезультатно одернув при Греге нарывающегося сыщика-консультанта, расправляет плечи, выпрямляет еще больше и так всегда прямую спину и, больше ни слова не говоря, уходит. Один. И Шерлок окончательно слетает с катушек, превращая жизнь невольных свидетелей в ад.
Уже минут пять, кружа в одиночестве вокруг трупа, он бубнит себе под нос абсолютно неприемлемое:
— ... а глубокий недотрах, инспектор, по моим наблюдениям, особенно губителен для клеток вашего мозга. А если приплюсовать сюда недотрах всей вашей доблестной команды, начиная с кудряшки Донован, и умножить...
Грег не выдерживает:
— Свой недотрах, Шерлок, ты прибавил или вычел?
Глубоко погруженный в свои мысли Холмс-младший вздрагивает и кладет мимо кармана записную книжку убитого. А потом, склонив набок голову, с любопытством рассматривает изумительный, редкостный оттенок голубого у ноздрей на багровом от бешенства лице Лестрейда.
Бросивший все свои дела ради этого действа Майкрофт Холмс радостно улыбается и задает на уличной камере максимальное разрешение. Следующие десять замечательных минут пролетают для него незаметно и заканчиваются с смской: *Пять суток ареста и плевать мне, даже если он тебе будет нужен!*
Холмс не отвечает, поправляет ослабленный на время галстук и возвращается к работе.
* * *
Только утром (воспитательный момент?) за Шерлоком приезжает хмурый Уотсон и долго молча сидит в кабинете у Лестрейда. Тому это, наконец, надоедает, он выписывает крупный штраф, отдает Джону квитанцию и отправляет Донован освободить охладившегося в тюремной камере детектива. Уже от дверей Джон возвращается:
— Грег, Гарри с Эшли помирились, регистрация с вечеринкой завтра. Ты сможешь?
Тот неопределенно качает головой.
Неожиданно Джон светло и искренне улыбается, так, как еще не улыбался ему ни разу за последнее время:
— Приходи, я собираюсь напиться, мне нужен хороший товарищ для такого дела.
Грег думает, что, похоже, доктор, наконец, простил ему сердечный приступ Майкрофта, и улыбается в ответ:
— Хорошо, тогда приду. Когда и где?
Когда за Джоном закрывается дверь, Грег вздыхает облегченно: хотя бы эти отношения наладятся и перестанут его беспокоить.
Но нет смысла скрывать от себя, он надеялся, что за Шерлоком приедет другое лицо, лицо, от которого за прошедший месяц он не получал абсолютно никаких известий.
Лестрейд не сомневается — про него не забыли. Договор об ответном карт-бланше принес ему облегчение. Это означало, что Холмс всё же решил засчитать его действия за игру, пусть и на грани фола, а не за унизительный обман доверия. И Грегу не нужно ждать чего-то примитивного, но очень действенного, вроде внезапного отказа тормозов или нападения шпаны в темном переулке. Вендетта будет личной, на уровне их отношений. (Бывших, — Грег поправляет себя).
Но он обыграл Майкрофта Холмса на его собственном поле, пусть и было в игре с его стороны вдоволь химического читерства. Майкрофт плакал и просил нестрашную смерть, Лестрейд уверен, его заставят облиться кровавыми слезами в ответ. Вопрос — когда? Грег помнит, конечно, о "немного позже", но больше месяца? Что это? Пытка ожиданием?
Это страшно. Это тяжело. А еще... еще он скучает. Грег усмехается собственным мыслям и прикрывает глаза рукой. «Скучает» — какое смешное слово. Его рвет на части, стоит только вспомнить, как близко подпустил его Майкрофт к себе, так близко, как никогда раньше. Он отчаянно хочет этой близости еще раз, даже если теперь стоять на коленях ему.
Но Холмс молчит, и это самое плохое, что может быть.
* * *
Следующим вечером Лестрейд сидит вдвоем с Джоном за столиком, пьет, и рассеянно всматривается в разноцветную компанию отмечающих. Джон не выглядит особо расстроенным, ничего не говорит о Шерлоке, а Грег сам не спрашивает, без него разберутся.
Зато он решается спросить:
— Майкрофт к вам заходит? Как он?
Джон неопределенно поводит плечами.
— С медицинской точки зрения очень близко к норме.
— А с какой нет?
Без охоты, но тот всё же отвечает:
— Похоже, у него какие-то рабочие проблемы. За его несколько дней в больнице что-то вышло из-под контроля. Или кто-то. Как он сказал Шерлоку: "Некоторые люди требуют неослабного внимания"… Зачем я тебе это повторяю?
— Чтобы успокоить? Он не отвечает на мои смс.
— Возможно, ему некогда. И да, хотелось бы, чтобы его проблемы побыстрее порешались уже, так надоел этот его присмотр... — Грег ошеломленно смотрит на него, Джон кривится:
— Ты что, не чувствуешь? Ты же профессионал. Никогда так плотно не...опекали. Думаю, дай ему полную волю, он бы запер нас всех в одном помещении с автоматчиками по периметру.
Незримый третий за их столом согласно кивает на это по ту сторону монитора.
— С Шерлоком и миссис Хадсон в одном помещении? — с нарочитым ужасом переспрашивает Грег, и они смеются.
Грега дважды приглашают танцевать, и оба раза он не отказывается, хотя, если в первый раз это миловидная девушка, то во второй — мужчина за сорок, практически его ровесник. Пригласивший высок, немного полноват и невероятно болтлив. Тряся рыжеватыми кудрями, он успевает за очень короткое время рассказать Грегу бородатый анекдот и историю своей последней неудавшейся любви. Кажется, он пришел без пары, никто не бросает на Грега косых взглядов, пока они танцуют. Ну, или Лестрейд их не видит.
Грег смеется над анекдотом, а сам прикидывает, где бы он разместил камеры в этом зале. Получается, что подходящих мест очень много. От нового танца он отказывается, но мстительно сует визитку нового знакомца себе в карман. И да, его жест был замечен и в должной мере оценён. Вернувшись поздним вечером и вытряхивая всякую праздничную мелочь из пиджака (кусочек гирлянды, открытку с шарадой), эту визитку Лестрейд не находит.
Грег вспоминает слова Джона о гиперопеке и хмурится. Он не стал говорить это вслух, но он постоянно чувствует, как его ведут. Он и раньше ощущал на себе внимательный острый взгляд в самых неожиданных местах и ситуациях, но сейчас этот взгляд кажется ему просто неотрывным.
Он почти не ездит на своей машине (нет желания ежедневно искать в ней жучки), аккуратно косится в витрины магазинов, оглядывается на перекрестках улиц. Да, его ведут, и ведут мастерски. Стоит только решить, что засек слежку, как подозрительный прохожий пропадает из поля зрения… А что уж говорить о камерах наблюдения! Постоянно высматривать их стало дурной привычкой Лестрейда. Может, всё это было и раньше, вот только в последнее время («месяц и 8 дней» — думает он) выносить стало очень тяжело, его физически пригибает к земле.
И он весь день ходит с прямой, черт возьми, спиной, потом не хватает ночи в полной темноте, чтобы расслабиться.
Сегодня Грег долго ворочается, неспособный быстро заснуть после всех впечатлений вечеринки (сейчас он редко куда выбирается), и вдруг вспоминает о давнем обещании Майкрофта не вешать камер в туалетах и ванных комнатах. Вспоминает и недоверчиво качает головой. Возможно, так оно и было до… месяц и восемь дней назад, но сейчас? Выпито порядочно, и Лестрейд решает проверить.
Он включает свет, приносит на кровать бутылку, медленно пьет прямо из горлышка, качая головой и вздыхая, потом закрывается в ванной комнате и там неторопливо рвет на полосы полотенце — мастерит веревку. Вяжет на ней петлю, встает на короб для грязного белья и привязывает веревку к трубе под потолком, затем – надевает её себе на шею. Сладко и мучительно щемит где-то внутри… Чувствуя себя пацаном с первым косяком в руке, Грег закрывает лицо руками и стоит так минут десять. Не очень прочный пластик поскрипывает под ногами.
Ничего не происходит, никакая рота спецназа не выбивает ногами дверь. Он отвязывает веревку, осторожно слезает (не хватало еще по пьяни навернуться и сломать себе что-нибудь), и случайно ловит свой взгляд в зеркале. Для человека с петлей на шее он неприлично доволен и весел.
Лестрейду вдруг очень хочется выйти в таком виде под камеры. Он, поджимая губы, поправляет на себе веревку, как галстук, и, не выдержав, фыркает. Но нет, конечно, даже много выпив, он способен быть благоразумным.
В следующие после этой дурной проверки дни Грег уходит в ванную комнату чаще. Иногда даже не лезет под душ, а просто сидит на том самом коробе, отдыхая. Однажды он там даже задремывает больше чем на два часа и, вернувшись, с опаской проверяет телефон. Пусто. С ним не желают общаться. Морщится, ложась в невероятно холодную постель, и отворачивается к стенке. Засыпает.
Майкрофт Холмс тоже морщится, брезгливо отбрасывает влажный от пота носовой платок и прикрывает окно на ноуте.
@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг NC-17, Ангст, Майкрофт Холмс, Джон Уотсон, Фанфик, Грегори Лестрейд, Майкрофт on Top, Грег on Top, Романс
-
-
01.10.2012 в 01:38спасибо
-
-
01.10.2012 в 12:04Очень здорово! Хотя и пугающе, и ощеломляюще.
-
-
01.10.2012 в 20:11-
-
23.10.2012 в 22:57Я бы еще что-то почитала из Вами написанного
-
-
24.10.2012 в 20:20У автора редкий момент, когда он может поговорить о своем творчестве ))
Запоздало прошу прощения у авторов комментов в день выкладки. Много всего было сказано интересного и важного для меня, но сразу была не в силах реагировать ++ , а сейчас уже проехали.
Я бы еще что-то почитала из Вами написанного
bertrano, больше предъявить нечего, это фактически первый текст, который был до конца дописан и даже отбечен очень добрым человеком.
Но бывает, так сложится )
+++
И конкретно отвечая на ваш вопрос, есть несколько начатых вещей, может чего еще допишу. Куда деваться, подходящей травы очень мало растят ))
-
-
11.11.2012 в 01:07-
-
25.11.2012 в 13:51очень-очень круто! Спасибо, читала взахлёб. Потрясающие просто оба. Хотя нет, Шерлок и Джон тоже отличные, хотя их мало. Но Майкрофт и Летрейд - те вообще невероятно хороши!
-
-
25.11.2012 в 18:49-
-
04.02.2013 в 07:25мне не понравилось: нежданный, как звонок будильника, флафф в конце, нет, серьезно, он тут к чему? я понимаю: всем надо ХЭ, но этот прямо-таки махровый. даже с жуткой фразой про "не отпущу".
личные сквики: минет обмочившемуся Грегу...бррр.
-
-
07.03.2013 в 16:36Master_Igri, спасибо, здорово читать всякие приятные слова )
oruga-san, невероятно хороши! - это великолепная пара, вы знаете
samar65, Лестрейд тут такой классный, не тюфяк, а сознательно-уступающий - да, он мне такой тоже более интересен. Спасибо )
Вещь_в_себе, спасибо )
Про неожиданный флафф просто должна написать, пусть и поздно ))
Вот первая часть писалась мрачной, и в мрачном состоянии духа, не знала, чем история кончится, очень долго. А вторая сразу предполагалась веселее и, обязательно, с хорошим концом. Странно, что это в тексте не проявилось
Не знаю, они у меня какие-то … бесстрашные, что ли? То есть, они считают, что возможно всё, и для себя, и для другого, потому что он точно такой же, они на всё способны, готовы и согласны. Вот только здоровья иногда не хватает. Внезапно
А еще автор реально не видит за собой, пытаешься написать флафф… Очень люблю флафф, романсовые вещи.
Ну, добавляется профессиональная деформация персонажей, само собой… Так оно мне достоверней.
Думала, что написала: «оос, жестокость, герои много смеются» (первоначальная шапка), оказалось нон-кон с пытками. До сих пор удивлена, лол
личные сквики: - сожалею
-
-
07.03.2013 в 18:45я собственно понимаю, что хёрт без комфорта никуда, но это выглядело для меня примерно так: страдания, рефлексия, я отомщу мухаха, я весьма коварен *зловещие взгляды*, ты пожалеешь, ты уже жалеешь, РОЗОВЫЕ ПОНИ, сладкая до липкости нца, конец.
в какой-то момент я решила, что открыла случайно другой фик. ан нет, все тот же. сознание, вернись, мы не договорили
-
-
07.03.2013 в 19:30*зловещие взгляды*, ты пожалеешь, ты уже жалеешь, РОЗОВЫЕ ПОНИ,
- хорошо сформулировано )))
Ну, кому что кажется, мне не жалко ))
Меня бы обеспокоило, если кто сильно сквикнулся, этого не планировалось ) Почему и шапку сразу поправила, как только увидела высказывания на этот счёт.
А так - кому как зайдёт (или совсем не зайдет) кто что увидит - ничего поделать не могу.
Шапки меня реально беспокоят... вот чем фесты люблю - там на это проще смотрят. Или смотрели до последнего времени ) наверное, напишу в следующий раз - "занавесочная история, нц-21" ))
-
-
07.03.2013 в 20:19в шапке странные вещи с жанром, потому что это хёрт/комфорт, как ни крути. а нон-кона я здесь не увидела, но он таинственный суслик, может и имеет место быть.
-
-
28.01.2014 в 00:07-
-
28.01.2014 в 03:08не, это не BDSM, тут нет ни добровольности, ни удовольствия )
Неспособность на нервной почве вовремя остановиться, с одной стороны, и неспособность по жизни не ответить симметрично, с другой. - например, такое объяснение
но дальше у них точно всё замечательно )) особенно у Грега
вот Майкрофт, думаю, иногда просыпается ночью с мучительной мыслью, что с минутами вышло не совсем правильно, пятнадцать-то явно не прошло ))
-
-
07.02.2014 в 10:14