И одно стихотворение

[Нэлль]

Имеющее отношение к хэллоуинской заявке и появившееся благодаря замечательным авторам, ее исполнившим.
О том, как Майкрофт повстречал Дикую Охоту под предводительством Лестрейда, и о том, что было на следующее утро.

Вот и утро иного года.
Ночь истаяла в камышах.
Отгремела твоя охота,
Отлетала твоя душа.

Скоро память твоя растает,
Нарисует тебе "вчера".
Хриплым рыком голодной стаи
Отсвистели во тьме ветра.

Твои псы обратились в тени,
Прилегли у корней ракит.
Вот и все. Первый снег осенний
Твои волосы серебрит.

А над Лондоном снова тучи
Высекают из башен лед.
Там беспомощный и могучий
Молча смотрит на них и ждет.

Долго будет стоять, вздыхая,
На ажурном краю моста.
Будет течь вода ледяная
Вдоль изогнутых спиц зонта.

Ты не вспомнишь, как вы летели,
Как хватали губами снег...
Ты проснешься в своей постели,
В своем городе и стране.

Отгремела твоя охота,
Все, что было, - туман и сон.
Он не взыщет с тебя по счету -
Ты помилован и прощен.

@темы: Рейтинг G, АУ, Романс

---

А эти фики составляют триптих

[Нэлль]

Которого изначально не предполагалось, но так получилось. :-)
Фики расположены в хронологическом порядке.

Название: Сыщик для особых поручений
Категория: пре-слэш
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: G
Размер: 3313 слов
Дисклеймер: Не мое.
Описание: Знакомство Майкрофта и Лестрейда.
Примечание: Написано на фест Сикрет-Санта.

Читать

Что-то назревало. За годы службы у инспектора Лестрейда выработалось практически собачье чутье на кадровые потрясения и перестановки, а потому куцые, осторожно шелестящие в кулуарах сплетни говорили ему больше, чем хорошему шпиону – передовицы вражеских газет. Надо сказать, взаимоотношения непосредственного начальства и сильных мира сего не интересовали Лестрейда сами по себе; все, что волновало инспектора – это свобода его и его подчиненных делать свою работу, а это бывает ох как непросто, если в дело вмешиваются политики.

То, что высокий, дорого одетый джентльмен с обманчиво любезной улыбкой – политик, Лестрейд понял сразу, едва переступив порог своего кабинета. Незваный гость как ни в чем ни бывало поднялся из-за стола – его стола – и сделал шаг Лестрейду навстречу.

– Инспектор.

Лестрейд проигнорировал протянутую для пожатия руку.

– Кто вы и что вы делаете у меня в кабинете?

Незнакомец слегка поморщился.

– Давайте обойдемся без этих расшаркиваний. Меня зовут Майкрофт Холмс; через две недели вам назначают нового начальника. Я некоторое время вел дела с его предшественником, но не планирую работать с ним самим. Вы кажетесь мне более перспективной фигурой; я просмотрел ваше личное дело и, думаю, со временем мог бы способствовать вашему повышению, если мы с вами поладим.

Лестрейд наконец овладел собой в достаточной мере, чтобы захлопнуть невольно (и, к счастью, не слишком заметно) отвалившуюся челюсть. В его памяти мгновенно пронеслись все приглушенные разговоры в баре через дорогу, таинственные исчезновения улик, два или три случая освобождения под подписку о невыезде таких деятелей, которых, по-хорошему, следовало запереть в самой надежной камере и потерять ключ... Следующим его движением был шаг к телефону.

Незваный гость вежливо, но непреклонно заступил Лестрейду дорогу.

– Полагаю, вы услышали в моих словах то, чего я не вкладывал. Я бы предпочел все выяснить сразу, без привлечения, хм, посторонних. Вы подозревали своего шефа в коррупции и не могли найти доказательств, так? Во-первых, вы были правы.

Лестрейд недоверчиво прищурился.

– Да, правы. Во-вторых, можете расслабиться: я не из числа его... друзей.

– Что-то я не припомню вашей фамилии в списке адресов служебной рассылки.

– В-третьих, вынужден вас огорчить: никакого расследования не будет. Огласки тоже. Старший детектив-инспектор Боулз уйдет на пенсию раньше срока по причине слабого здоровья, а его место займет другой человек. Совершенно особенный человек. Его обязанности будут далеко выходить за пределы должностных инструкций, и мне понадобится кто-то, кто будет следить изнутри, чтобы он... не зарывался.

– Погодите-погодите, мистер... э-э-э... Холмс. Придержите-ка лошадей. Что это еще за игры в рыцарей плаща и кинжала? У вас есть доказательства, что Боулз...

Его странный собеседник холодно улыбнулся.

– Все доказательства уже собраны и хранятся в надежном месте. Жаль, что вы не сможете выступить с ними в суде, но, поверьте, порок не останется безнаказанным. Я не люблю, когда мои подчиненные обделывают грязные делишки с мафией у меня же под носом. А у вас есть выбор: согласиться работать со мной или никогда не подняться выше детектива-инспектора и полагающейся ему более чем скромной зарплаты.

– Да кто вы, собственно говоря, такой?

– Неравнодушный гражданин. Скромный государственный служащий. Доверенное лицо главы внешней разведки. Молочница Дженни. Какая вам разница? – Мистер Холмс демонстративно вздохнул, как будто разговаривал с непонятливым ребенком, но Лестрейд и не подумал чувствовать себя задетым. С ним такие штучки не проходили.

– В общем-то, никакой. Так, по-человечески любопытно, кого я сейчас пошлю ко всем чертям и вышвырну отсюда.

Рыжеватые брови Холмса насмешливо поползли вверх.

– Значит, отказываетесь сотрудничать?

Лестрейд молча протиснулся мимо него и сел за стол. Когда он снова поднял глаза от включенного монитора – от запароленного файла с его последним отчетом, черт побери! – Холмса в кабинете уже не было. Инспектор закрыл файл и принялся задумчиво водить курсором по экрану, гадая, как следует расценивать этот странный визит. Если это была попытка вербовки (куда?), то ни одно ведомство не работает так грубо и прямолинейно. Если какая-то проверка – то кому он сдался с его десятком подчиненных, криминальной текучкой и далеко не самым высоким в Лондоне уровне раскрываемости?

В конце концов инспектор решил, что у него недостаточно данных, а значит, следует подождать, как будут развиваться события дальше. Старший детектив-инспектор Боулз действительно ушел на пенсию через две недели после этого странного разговора, и его место занял новый начальник: пожилой, немногословный и умеренно требовательный. Никаких лишних претензий он не предъявлял, бесед с глазу на глаз Лестрейду не предлагал, и вообще, непохоже было, чтобы он занимался хоть чем-то "выходящим за пределы должностных инструкций".

Прошел месяц; старые и новые дела потихоньку вытеснили из мыслей Лестрейда и давешнего гостя, и его загадочные намеки. По странному совпадению, как раз в тот день, когда инспектор окончательно уверился в том, что непонятный визит оказался ошибкой или чьей-то глупой шуткой, на другом конце Лондона Майкрофт Холмс допил свой утренний кофе, сделал пометку в электронном блокноте и решил, что за заброшенный крючок пришла пора дергать.

...Лестрейд не поверил глазам, когда бегло просмотрел бумаги, невесть откуда взявшиеся у него на столе. Особенно впечатляли свежие печати "совершенно секретно", "для служебного пользования" и размытая, бледно-лиловая – "Контр...". На оборотной стороне папки был от руки написан телефон, и Лестрейд, выругавшись, набрал его на мобильном.

Трубку взяли после третьего гудка.

– А, инспектор, – вальяжно протянул странно знакомый мужской голос. – Уже посмотрели? Как вы думаете, успеете разобраться с этим до конца недели?

– Я... Вы?! Это вы, э-э-э...

– Холмс, – безмятежно подсказал собеседник. – Полагаю, у вас пока нет никаких соображений относительно этого дела? Как только они появятся, звоните, буду рад выслушать.

– Вы в курсе, что у меня нет права доступа к такой информации?

– Считайте, что я вам его только что предоставил.

Лестрейд отнял от уха трубку и глупо посмотрел на нее. Потом спохватился.

– Откуда у вас информация? Кто вы вообще такой?!

Тяжелый вздох.

– Кажется, мы это уже проходили. Не заставляйте меня разочаровываться в ваших способностях, инспектор. Через неделю жду вас с подробным докладом. – И на этом связь прервалась.

Лестрейд не был бы самим собой, если бы тут же не нажал кнопку вызова снова, но механический женский голос сообщил, что набранного номера не существует, и повторял это раз за разом, пока упорство инспектора не иссякло. Сдавшись и отложив телефон, Лестрейд посмотрел на часы, побарабанил пальцами по столу, покосился на противопожарную сигнализацию на потолке и опять открыл злосчастную папку.

Все-таки, кто бы что ни говорил, Лестрейд был легавым отнюдь не только потому, что за это хорошо платили. Через двадцать минут он уже чертил карандашом на листе какие-то одному ему понятные схемы, через полчаса полез перепроверять в служебную базу данных, а еще через час хлопнул ладонью по столу и сорвался с места, едва успев прихватить пальто.

На его счастье, текучки на этой неделе было немного. Ничто не мешало ему разъезжать по городу, останавливаться возле фешенебельных гостиниц и ресторанов и задавать самым разным людям весьма неудобные вопросы. Инспектора совершенно не смущала мысль, что у него нет никаких подтверждающих полномочия ордеров и что его расследование, по сути, незаконно; азарт полностью захватил его.

В пятницу вечером, дождавшись, пока коллеги разбредутся по домам и барам за традиционной кружечкой пива, Лестрейд снова набрал номер, отсутствующий в базах всех телефонных операторов, с которыми ему удалось связаться. Как и в прошлый раз, Холмс ответил после третьего гудка.

– Инспектор?

– Я знаю, кто продал информацию французской разведке.

Пауза на другом конце показалась Лестрейду возмутительно короткой.

– Отлично! Пожалуй, я сам не справился бы лучше. Несколько быстрее... да. Но следует учитывать ограниченность ваших возможностей... В общем и целом, вы показали себя превосходно. Элен Леру арестуют, я уже распорядился. Поздравляю, инспектор, вы приняты.

В первую секунду Лестрейд подумал, что ослышался. Папка белела на столе совершенно невинно, и светодиод на мониторе горел обычным зеленым светом: ничто не напоминало картинку, выплывшую из причудливого сна. Чувство нереальности накатило и так же быстро отхлынуло.

А потом ему как будто со всего размаху выплеснули в лицо стакан кислоты.

– Что-о?!

Лестрейд зарычал так, что сам испугался, не полопались ли, часом, в глазах сосуды. В трубке царила оскорбительная тишина.

– Вы хотите сказать, это была всего лишь проверка?! Сначала вы подсовываете мне дело государственной важности, причем таким образом, что я бы сел лет на десять за шпионаж, если бы кто-нибудь увидел у меня эти бумаги...

– Я рассчитывал на ваши детективные способности и природную тягу к решению сложных задач.

– Пойдите к черту, я не собака, чтобы рыть землю носом для вашего увеселения!

– Послушайте, инспектор...

– Нет, это вы послушайте, мистер Холмс. Мне плевать, на кого вы работаете, но если я еще раз вас увижу, арестую на месте, и звонить своим кураторам будете из обезьянника.

– Вы хоть представляете, чем это может для вас закончиться? – спокойно и вполне миролюбиво спросил его собеседник.

– Не знаю и знать не хочу! – рявкнул инспектор и оборвал разговор.

Выходные он провел дома, в самом мрачном настроении, в каком только может пребывать человек, обнаруживший, что его просто и элегантно надули. К понедельнику ярость несколько утихла, и Лестрейд уже был способен слегка разжимать зубы, отвечая на приветствия коллег. Маска невозмутимости продержалась на его лице до обеда, когда, вернувшись из недорогой забегаловки неподалеку, где столовался чуть ли не весь отдел, инспектор обнаружил у себя на столе еще одну лишнюю папку.

Лестрейд не стал ее проглядывать даже из любопытства. Он просто снова включил компьютер и погрузился в протоколы допроса, с наслаждением представляя, как изменился бы в лице этот мистер Самодовольная Мразь, если бы увидел, как важные государственные секреты исчезают в пасти уничтожителя бумаг.

Получившуюся лапшу он, правда, не рискнул оставлять в корзине и тщательно спустил в унитаз.

Ближе к вечеру ему позвонили – на мобильном высветился знакомый номер, – и Лестрейд с не меньшим удовольствием выключил телефон.

Еще примерно неделю все было тихо. А потом как гром среди ясного неба свалилась новость, что кто-то из его подчиненных неправильно оформил протоколы допроса, не получил какие-то нужные подписи, и дело об ограблении и убийстве завернули из зала суда. Лестрейд провел собственное небольшое, но энергичное расследование и выяснил, что все было оформлено как надо, а подписи таинственным образом исчезли где-то на извилистом пути из Скотланд-Ярда к прокурору. Начальство, разумеется, слушать его оправдания не стало, тем более что инспектор мудро не заикался про конфликт с таинственным представителем непонятно какой спецслужбы, разбрасывающим направо и налево государственные тайны. Лестрейду влепили суровый выговор, а весь его отдел лишился годовой премии. Искушение позвонить по несуществующему номеру было почти невыносимым, но на этот раз Лестрейд его поборол.

Рождество в этом году выдалось слякотное, без настоящего снега. В нарядных витринах плясали огни и отражались в антрацитовой поверхности луж. Три дела одно за другим были отправлены на доследование – по самым прозаическим причинам вроде отсутствия прямых улик, и настроения Лестрейда это, понятно, не улучшало. Как это с ним часто случалось в конце года, навалилась апатия, и праздники он провел в одиночестве, в компании радиоприемника (он не любил и почти не смотрел телевизор) и десятка поздравлений на автоответчике от друзей, знакомых, двоюродного брата и бывшей жены. Одиннадцатое сообщение было коротким, дружелюбно-насмешливым, а надиктовал его именно тот голос, в реальности которого инспектор уже начал было сомневаться.

– Твою-то мать, – почти беззлобно восхитился такой наглостью Лестрейд и даже не стал его стирать.

Наступил новый, 2005 год.

После праздников дела в отделе пошли в гору, за две недели удалось раскрыть пять не связанных друг с другом убийств, и команда Лестрейда воспрянула духом. Сам инспектор, впрочем, по-прежнему оставался начеку и каждую секунду ждал подвоха. Его опасения отчасти оправдались, когда однажды, сразу после удачного задержания, старший детектив-инспектор пригласил его в свой кабинет и плотно прикрыл дверь.

– Я не буду этим заниматься, – мрачно сказал Лестрейд, выслушав суть дела. – Можете принять мою отставку, если хотите.

– Вы не поняли, – мягко заметил начальник, почему-то покосившись на телефон. – Это не распоряжение, это просьба. Вам ничего не будет, если откажетесь, но... известное нам обоим лицо выражает надежду, что вы все-таки согласитесь.

– Просьба, значит? Тогда передайте этому вашему лицу...

– Хотя бы посмотрите бумаги по делу. Отказаться вы всегда успеете.

Это было действительно что-то новенькое: ни один старший детектив-инспектор не будет так просительно разговаривать с подчиненным. Почти против воли Лестрейд взял тощую папку, окинул начальственный кабинет мрачным взглядом и удалился, раздумывая, в какую очередную интригу позволяет себя втянуть.

На его собственном письменном столе инспектора встретила глянцевая рождественская открытка с одним-единственным написанным от руки словом: "Мир?"

Пропавшие чертежи какого-то таинственного японского аэрокосмического аппарата (судя по всему, тоже оказавшиеся в Великобритании не самым честным путем) Лестрейд мистеру Холмсу все-таки нашел. Скорее из любви к своему делу, чем ради всеобщей справедливости, государства и королевы или потому, что его попросили. В качестве благодарности мистер Холмс прислал ему бутылку коллекционного шерри, которую инспектор щедро разделил с подчиненными.

С тех пор папки возникали на его столе сравнительно регулярно, и механический голос уже не сообщал, что набранного номера не существует, если у Лестрейда возникало желание поделиться какими-то соображениями со своим новоявленным работодателем. Не всегда ему удавалось разобраться с проблемой раньше, чем кому-то другому из его коллег (Лестрейд подозревал, что таких, как он, сыщиков для особых поручений, у Майкрофта Холмса около десятка), но вознаграждение следовало всегда и всегда было выдержано в безупречной манере, не допускавшей и намека на товарно-денежные отношения. Лестрейд любезно оказывал Холмсу услуги, а Холмс подчеркнуто корректно его благодарил.

За прошедшие после дела о чертежах месяцы они успели еще раз свести личное знакомство. Надо было отдать Холмсу должное: он снова возник во плоти именно тогда, когда желание Лестрейда посчитать ему зубы сменилось все усиливающимся любопытством: кто все-таки такой этот человек и откуда у него такие немыслимые возможности? И почему при таких возможностях он предпочитает делать работу чужими руками?

– Я не могу успеть везде, – с легчайшим налетом неискренности в голосе ответил Майкрофт на этот вопрос. – К тому же, мне доставляет немалое удовольствие ваша компания.

С тех пор так и повелось. Дела, не имеющие ничего общего с обычной криминальной текучкой, всплывали не чаще и не реже, примерно раз в месяц, однако сотрудничество Лестрейда и Холмса крепло, и виделись они теперь регулярно. Лестрейд по достоинству оценил острый ум, тонкий юмор и обширные познания своего визави, а Холмс, казалось, забавлялся бескомпромиссной прямотой Лестрейда и живо атаковал каждое его суждение. Они говорили и спорили абсолютно обо всем, забывая и о чинах, и о связывающих их деловых отношениях. Точнее, это Лестрейд иногда забывал – но в глубине души был уверен, что Холмс все прекрасно помнит и ни на минуту не позволяет себе отвлечься.

Их сотрудничество продолжалось без малого полтора года, когда Лестрейда начали посещать смутные подозрения. Каждый человек в той или иной мере подвержен паранойе, но в некоторых случаях остается только признать, что что-то не так либо с тобой, либо с миром. Упорное ощущение взгляда в спину, непреодолимое и жутковатое чувство, что уличные камеры следят за тобой. Несколько особо опасных преступников, на которых Лестрейд и его команда в течение нескольких лет собирали доказательства и вот-вот готовились брать, неожиданно обнаружились на берегу Темзы и в лесопарковой зоне с аккуратными отверстиями от снайперской пули во лбу. Это, конечно, экономило деньги налогоплательщиков – но, с другой стороны, эти убийства тоже должен был кто-то расследовать. Дела передали по инстанциям выше, и Лестрейд подозревал, что они опочиют в архиве.

От ответа на прямой вопрос, который инспектор, сложив два и два и вычислив квадратный корень, не преминул задать, Майкрофт Холмс уклонился. Ощущение взгляда в спину стало менее заметным и вскоре пропало совсем, дела в отделе пошли по-старому. В конце 2006 года, прямо под Рождество, Лестрейд получил легкое ранение при задержании грабителя и приземлился на две недели в больницу. Лично Майкрофт его не навещал, ограничился сухой открыткой, но медсестры в отделении еще месяц шептались про сдержанного, высокого, иззелена-бледного мужчину, который приезжал в первый день справиться о здоровье инспектора и долго говорил о чем-то с его лечащим врачом с глазу на глаз в ординаторской.

Весь февраль Лестрейд приходил на работу в восемь утра и уходил далеко за полночь, с головой погрузившись в очередное дело. Он был занят по горло и далеко не сразу заметил, что дополнительные папки больше не появляются у него на столе, а дорогая темная машина уже не поджидает на углу, как случалось раньше примерно раз в неделю, чтобы подвезти до дома и скоротать время за приятной беседой. Никаких особых выводов Лестрейд из этого исчезновения не сделал, наоборот, был благодарен, что Майкрофт не отнимает у него время.

А потом сержанта Стайлза нашли в подъезде его собственного дома с простреленным черепом.

В первых числах марта его хоронили. Валил мокрый снег, Лестрейд возвращался домой пешком в мрачном оцепенении. Какая-то женщина на раздолбанном форде остановилась у обочины и посигналила ему. Инспектор подумал, что она хочет что-то спросить, подошел поближе, наклонился – и еще успел мысленно обозвать себя идиотом, когда увидел перед собой флакончик, и в ноздри ударил запах чего-то сладковато-едкого.

...Лестрейд очнулся от холода. Первым ощущением был именно холод – лед под пальцами, под затылком, смерзшийся ледяной коркой воротник пальто. А вторым – боль. Она вонзилась, как нож под ребра, когда инспектор попытался вдохнуть поглубже. Дыхание перехватило. Он закашлялся, и на глазах выступили невольные слезы. Болело так, как будто в него и в самом деле вогнали нож – или, например, сломали несколько ребер. Попытавшись перекатиться набок и не сдержав стона, Лестрейд решил, что так оно и есть. Пострадали не только ребра: солнечное сплетение жгло огнем, болела спина, почки, печень. Голова болела тоже, но остаточно, тупо, где-то под черепом. Лестрейд поднес к лицу дрожащую руку и ощупал нос и скулы. Кажется, ничего не сломано и не рассечено, а значит, били его только по корпусу. Предупреждение?.. Тогда почему эти ублюдки убили Стайлза? Неужели ему удалось раскопать что-то важное? Теперь уже не узнаешь...

Над головой что-то загрохотало. Инспектор с трудом разлепил глаза и увидел, что лежит на льду под мостом, по которому, кажется, несется поезд. Было темно, и все еще шел снег. Слева едва виднелась чугунная решетка, за которой плескалась грязная вода какого-то канала, справа круто уходил вверх присыпанный снегом склон.

Лестрейд предпринял еще одну попытку перекатиться, и в левое бедро что-то впилось. Снова откинувшись на спину, инспектор онемевшими пальцами нащупал под собой какой-то прямоугольный предмет. От холода и боли мысли в голове ворочались туго, и Лестрейд не сразу сообразил, что это его сотовый.

Между кнопок забилась жидкая грязь, экран треснул, но, несмотря на это, телефон включился. Восемь пропущенных звонков. На индикаторе сигнала высветились две полоски.

Едва попадая пальцами по кнопкам, Лестрейд отыскал в списке и вызвал номер Холмса.

– Инспектор?! Где вы?

– Не знаю... Под каким-то мостом.

– Вы ранены?

– Кажется, нет. Меня сильно избили.

– Я должен был догадаться! Не отключайтесь, я запеленгую вас через пару минут.

– Пришлите... кого-нибудь...

Майкрофт на другом конце нервно усмехнулся.

– Разумеется.

Лестрейд почувствовал, как его замерзшие губы против воли растягиваются в улыбке.

– Спасибо...

В течение следующего получаса ему удалось кое-как подняться, постоять, прислонившись к грязной опоре моста, собираясь с силами, и взобраться по скользкой насыпи, держась за сломанные ребра. Когда он наконец выбрался на ровную дорогу, ноги совсем отказались его держать, и Лестрейд сел на асфальт, глотая подступившую к горлу желчь.

Знакомый темный автомобиль появился через сорок минут после звонка. Из дверей выскочил Майкрофт Холмс собственной персоной и с не свойственной ему торопливостью бросился к Лестрейду.

Инспектор заставил себя оторвать от груди подбородок.

– Вы даже... не представляете, как я рад... вас видеть, мистер Холмс.

Жесткие пальцы Майкрофта, вцепившиеся в его плечи, чуть дрогнули.

– А уж как я рад видеть вас в добром здравии, инспектор.

– Вы... действительно... не следили за мной.

– Дал распоряжение прекратить. Вам это очевидно не нравилось, а я...

– А вы не привыкли, когда что-то идет не по-вашему.

– Не представляете, как я пинал себя за это последние двадцать четыре часа.

Лестрейд глупо улыбнулся и закашлялся.

– Наверное, таких сыщиков, как я, у вас много. – Он не понимал, зачем сейчас это говорит.

Майкрофт усмехнулся.

– Ну уж, инспектор. Уверяю, вы такой один. Единственный в своем роде.

Лестрейду было тошно, холодно и больно. Голова кружилась все сильнее, а от присевшего перед ним на корточки Майкрофта волнами исходило блаженное тепло и слабый запах одеколона. Он не должен был этого делать, следовало взять себя в руки и не расслабляться, но все его тело насквозь пропиталось сырым холодом и выло от боли, и Лестрейд уткнулся грязным лбом в расстегнутое пальто Майкрофта.

К его удивлению, Майкрофт обнял его – осторожно, чтобы не сделать еще больнее, и бережно прижал к себе. Лестрейд почувствовал щекой гладкую ткань его рубашки, а виском – его подбородок. Через пару минут Майкрофт поможет ему встать, доведет до машины и снова встанет невыносимым, всемогущим, насмешливым мистером Холмсом. Через пару минут придется ехать в больницу, звонить коллегам и что-то решать. Эти минуты – все, что у него было и, наверное, будет. Ну что ж, даже если и так...

По мосту прогрохотал еще один поезд. Снег падал крупными, тяжелыми хлопьями.

Дыхание Майкрофта мягко касалось его волос. Глаза Лестрейда был плотно зажмурены – впрочем, он все равно бы не увидел, как губы его спасителя, нанимателя и оппонента в спорах чуть шевельнулись, беззвучно произнося его имя.


Название: На грани сна
Категория: слэш
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Размер: 1332 слова
Дисклеймер: Не мое.
Описание: Инспектора прошлось глотнуть снотворного во исполнение профессионального долга. Майкрофт препровождает его в постель.
Примечание: Написано на кинк-фест.

Читать

Улица подмигивала опаловыми бусинами фонарей, укоризненно покачивала искрящимися ветвями украшенных к Рождеству деревьев. Дома тоже покачивались, расступаясь. Казалось, улица брезгливо недоумевала. Возможно, она не одобряла поздних прохожих, возможно – только немолодых мужчин, передвигающихся по синусоиде.

Инспектор Лестрейд снова споткнулся и ухватился за фонарный столб, похожий на причудливый стебель. Круглый плафон плавал над головой, как соцветие… хотя… разве бывают светящиеся цветы? Не важно. Главное, они все-таки отловили маньяка, последние полтора месяца промышлявшего в недорогих забегаловках и пригородных ночных клубах. Ублюдок подсаживался к какому-нибудь одинокому посетителю, опаивал сравнительно легальной сильнодействующей дрянью, обчищал карманы, а потом брал под локоток, отводил сонную жертву куда-нибудь в укромный уголок, в туалет или на пустую стоянку, и перерезал горло. Бескорыстно убивал, скотина, исключительно из любви к искусству. Нравилось ему так. Охотился исключительно по ночам, выбирал места победнее, где нет камер. И, главное, ни одна собака его не запоминала.

Вычислил маньяка, разумеется, Шерлок. Шерлок определил, что это мужчина от тридцати пяти до сорока пяти лет, ниже среднего роста, худой, незаметный, в фальшивых очках и (это была творческая доработка) с жидкими темными усами. Именно эти сальные усики были первым, что бросилось Лестрейду в глаза, когда на четвертый день работы подсадной уткой за его столик все-таки подсел искомый маньяк.

Фонарь прощально колыхнулся, провожая инспектора, за плафоном потянулась по воздуху жирная светящаяся полоса. Лестрейд чувствовал, что засыпает, и уже начал жалеть, что не позволил сержанту Уиллоуби подвезти его до дома. А машина так и осталась на стоянке у этого полуподвального вертепа… черт… Если бы он был на сто процентов в себе, он ни за что бы не потащился домой пешком, гордо отмахнувшись от предложенной помощи. Пришлось все-таки поболтать во рту глоток пива, в которое чокнутый ублюдок добавил тайком свои хитрые колеса, даже проглотить немного для достоверности. Таблетки Уиллоуби вытащила у него из кармана, завтра утром уйдут на экспертизу…

Дома окончательно расступились, открывая его взгляду темную гладь реки за фигурной решеткой. По лицу хлестнул холодный сырой ветер, но не отрезвил, только взъерошил волосы и выбил слезы из без того закрывающихся глаз. Отражения фонарей плясали в воде, разбрасывая серебристые тонкие нити. Интересно, это уже сон, или еще нет, равнодушно подумал Лестрейд, подходя вплотную к решетке. Настуженный чугун принял его вес, из внутреннего кармана пальто вывалилась и полетела в воду какая-то мелочь. Кажется, флэшка или ручка.

Шерлок вздумал было сам изображать потенциальную жертву, но Джон отсоветовал ему одним выразительным взглядом, даже руку не успел поднять, чтобы покрутить пальцем у виска. Правильно, нечего впутывать гражданских… больше, чем это необходимо. Поэтому все четыре дня Шерлок с Джоном просидели в засаде в сортире, за соседними столиками, у барной стойки. Шерлок рвался участвовать, помогать, и когда Лестрейд пытался скрутить убийцу, схлопотал ножом по касательной по предплечью, ввергнув своего верного доктора последовательно в панику, профессиональную сосредоточенность и спокойную ярость. Под занавес явилась Уиллоуби и надела на поверженного маньяка наручники.

Они разберутся… там. Инспектор кое-как зачитал ублюдку его права, с пьяной небрежностью похлопал Шерлока по плечу и вышел на улицу, где пульсировала алым и золотым огнем неоновая вывеска. Все были заняты преступником, Шерлоком, объяснениями с владельцем и посетителями бара, а потому никто не заметил, как Лестрейд, расхлябанно взмахивая полами пальто, пересек автостоянку и свернул в темный проулок, который через несколько минут вывел его на проспект. Ладно, в конце концов, это совершенно нормально, он руководитель операции, старший по званию, у него хорошая устойчивость к снотворному, обширные теоретические знания, опыт… У него… неумолимо закрывались глаза.

Серебристые фонарные кляксы на воде – это сон или нет? Хор далеких голосов в ушах, рассуждающих то ли о квартальной премии, то ли о завтрашних биржевых котировках? А чьи-то руки, подхватившие его в самый последний момент, когда он уже готов был закрыть глаза и позволить силе притяжения уронить его тело куда заблагорассудится?

– Вы так в реку упадете, – сказал у него над ухом близкий, негромкий, чуть насмешливый голос.

– Э-э-э… Мистер Холмс?

– Отрадно видеть, что даже в таком состоянии вы меня узнали.

– Что вы… здесь… делаете?..

– Я ехал за вами. Разве вы не слышали сигнала? Конечно, не слышали… О чем они вообще думали, отпуская вас одного? Инспектор?

– Мрфр, – сказал Лестрейд и обмяк в его руках окончательно.

Майкрофт страдальчески возвел глаза к небесам. Не увидев там ничего, кроме тех же фонарей и покрытого рыхлыми облаками зимнего ночного неба, аккуратно извлек из кармана пальто сотовый телефон и вызвал свою неизменную помощницу. Антея с машиной появилась через полторы минуты и благоразумно перебралась на переднее сиденье, пока водитель помогал Майкрофту занести Лестрейда на заднее.

– Куда? – осторожно спросила она. В Лондоне было по крайней мере пять мест, куда Майкрофт Холмс мог заявиться со сладко спящим инспектором Скотланд-Ярда, не вызвав никаких вопросов и не взбудоражив охочую до сенсаций лондонскую прессу, – пять, не считая клуба "Диоген" и его собственной квартиры. Но сейчас Майкрофт предпочел остановиться на самом очевидном варианте:

– Фалмут-роуд, 15.

Это означало, что они отправляются к инспектору домой.

Лестрейд не проснулся, когда машина тронулась с места, только чуть повернул голову и прижался виском к дорогой кожаной спинке. Его седеющие волосы в свете проплывающих за окнами фонарей казались совсем белыми, тени, десять лет назад легшие под глаза, исчезли, унося с собой возраст и усталость. Сейчас ему никто не дал бы больше тридцати пяти. Майкрофт рассматривал это лицо, спокойное, гладкое, безмятежное, крутя в пальцах ручку зонта и чему-то усмехаясь.

На пятый этаж панельного дома инспектора, разумеется, нес водитель. Водитель сгрузил его на диван, профессионально зыркнул по углам в поисках то ли затаившихся киллеров, то ли видеокамер.

– Идите, Генри, – мягко, но не допускающим возражения тоном сказал Майкрофт. – Дальше я сам справлюсь.

В приоткрытую дверь деликатно заглянула Антея. Майкрофт отдал распоряжения на завтра, поменял пароль для связи с иностранным агентом, сделал желчный комплимент ее новому коммуникатору (он не одобрял сенсорные экраны), и наконец дверь за водителем и помощницей закрылась.

Лестрейд обитал в небольшой, по-спартански обставленной двухкомнатной квартире. Заметно было, что его лендлорд предпочитал классический стиль, а сам инспектор больше тяготел к пост-модерну; проводка в гостиной была неисправна, вытертая дорожка на полу съехала с места и перекосилась; в окно царапался сильно разросшийся старый вяз.

Инспектор чуть слышно вздохнул во сне, и Майкрофт вздрогнул, отвлекаясь от анализа семейного положения жадного (эта допотопная проводка, эта мебель, эти обои) и не слишком честного (дешевые лампочки и плафоны, стиральная машина наверняка работает с перебоями) лендлорда. Почти против воли Майкрофт подошел к дивану и наклонился над спящим, рассматривая едва заметную складку между бровей.

– Инспектор? – Майкрофт слегка потряс его за плечо. – Лестрейд? Вы меня слышите?

Разумеется, никакого ответа. Тогда Майкрофт осторожно стащил с него пальто и пиджак (где-то в процессе тяжелая голова упала ему на плечо, и несколько невыносимо долгих минут чужое дыхание щекотало шею), подумав, расшнуровал и стянул ботинки. Поискал глазами какой-нибудь плед, но подходящего размера было только покрывало в спальне, тонкое и на вид неуютное. Тогда Майкрофт укрыл его собственным плащом из тончайшей шерсти и подложил под голову диванную подушку. Все.

Но вместо того, чтобы отправиться на кухню и поискать, в чем можно сварить себе кофе, Майкрофт почему-то присел на край кровати, прижавшись бедром к теплому боку. Четыре года соперничества, игры и обманных маневров. Редкие встречи на пустых складах, на местах преступления и в предназначенных на снос домах. Скучающий, растрепанный, обколотый до невменяемости Шерлок. Больничный запах, химический кофе, дружеская ладонь на плече. Идиотская улыбка на важном государственном совещании.

Лестрейд так ничего и не узнал – зачем ему? У него и без этого каждодневный стресс, сплошная работа… беззащитное горло под мятым воротником. Запах дешевого пива и одеколона. Майкрофт задумчиво погладил его по щеке, ощущая ладонью пробивающуюся щетину. Жесткие, даже во сне все еще жесткие губы приоткрылись под пальцами, влажное дыхание согрело кожу. А вот волосы оказались мягкими, и пахли они не дрянным пивом, а мятным шампунем и немного – сигаретами. Майкрофт задумчиво массировал ладонью теплый висок.

– Будь моя воля, я никуда бы вас не отпустил, инспектор. Ни ловить маньяков, ни претворять в жизнь завиральные идеи моего братца. Если бы мы встретились при других обстоятельствах… – Майкрофт усмехнулся. – Впрочем, тогда все вряд ли сложилось бы так, как сложилось. Вы, – тут он еще раз провел рукой по седеющим волосам, – редкий и удивительный человек. Я не жалею.

Майкрофт наклонился над спящим и осторожно поцеловал его в губы. Потом снова усмехнулся, грустно и задумчиво, встал и все-таки отправился на кухню – готовить себе кофе и поздний ужин.


Название: Не игра
Категория: слэш
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: R
Размер: 1247 слов
Дисклеймер: Не мое.
Описание: Игры в полицейского-подозреваемого, Mycroft style.
Примечание: Написано на кинк-фест.

Читать

– Ты ублюдок.

Эти слова несложно произнести, если у тебя есть преимущество – психологическое, в вооружении, габаритах, общественном положении или финансах. Эти слова приятно выплевывать в приспущенное стекло автомобиля, бросать через плечо распростертому на земле противнику, на худой конец – кричать через два лестничных пролета осточертевшему соседу снизу.

– Ты ублюдок, – повторил инспектор Грегори Лестрейд, глядя снизу вверх в круглое, по-кошачьи довольное лицо Майкрофта Холмса.

Темные глазки камер немигающе смотрели ему в спину. Дула бесшумных снайперских винтовок смотрели тоже – Лестрейд был уверен в этом, но все-таки пришел. Презирая сам себя, все-таки надеялся, что ошибался.

От хищной улыбки Майкрофта Холмса все его сомнения растаяли, как прошлогодний снег.

Майкрофт успокаивающе поднял руки.

– Грегори. Не надо. У нас еще есть время спокойно все обсудить.

– Нечего здесь обсуждать. Вы арестованы за соучастие в убийстве Артура Картрайта, мистер Холмс. На этот раз ты зашел слишком далеко.

– Грегори…

– Знаешь, я действительно думал, что ты не из тех высокопоставленных ублюдков, что оправдывают грязные делишки интересами общества. Ну скажи, чем тебе помешал этот парнишка? Вам же вернули чертежи, он ничего не успел скопировать и тем более запомнить. У него на следующей неделе должен был быть суд, он сел бы на три или четыре года, заказчик бы до него не добрался…

– Я не отдавал распоряжения убрать Артура Картрайта, – отчеканил Майкрофт. Он давно перестал улыбаться, выражение лица стало жестким и холодным.

– Черта с два!

Лестрейд затылком чувствовал, что на него смотрят. Сквозь камеры, сквозь затемненные стекла автомобиля, доставившего его на этот пустой склад где-то в районе доков, сквозь бинокли и лазерные прицелы – не важно. Значение имел только один, только этот непроницаемый взгляд. Шерлоков злейший враг, Уотсонов тайный покровитель, его собственная персональная Немезида. Божество, карающее за нарушение общественной морали и попрание иерархии мира сего. Потому что не хрена простому легавому воображать, что у него с этим заносчивым небожителем может быть что-то большее, чем пара двусмысленных разговоров и десяток взглядов – тянущих, неудобных, как пригнанная не по фигуре одежда.

Даже если небожитель называет тебя по имени.

Майкрофт сделал шаг навстречу (теперь они стояли почти вплотную, а костюмчик-то от этого, как его, неважно, одеколон такой дорогущий, что один только ценник сшибает с ног), поднял руку и осторожно коснулся ладонью его щеки.

– Грегори…

Банальные метафоры вроде "волна жара" или "прошибло электрическим током" осыпались, как нападавшие за ночь листья с капота автомобиля.

– Ублюдок, – прошептал Лестрейд, опуская глаза.

Майкрофт привлек его к себе и погладил по плечам, по напряженной шее, по желвакам на небритых щеках.

– Я не убивал Картрайта, клянусь тебе. Можешь меня арестовать, можешь устроить перекрестный допрос, можешь спрашивать вообще что угодно – я отвечу. Только не смотри так.

– Какой в этом смысл? – горько отозвался Лестрейд, не поднимая глаз. – Я знаю, что не выйду отсюда. Твои люди меня пристрелят, а я, идиот, даже ни с кем не успел поделиться своими подозрениями, сразу помчался к тебе.

Пальцы Майкрофта конвульсивно сжались на его плечах.

– Никогда. Это – никогда.

Лестрейд безнадежно усмехнулся.

– Я все равно не смог бы усадить тебя за решетку. Так что чего там – давай, командуй. Только сначала отпусти, а то еще попадут в тебя ненароком.

– Чертова упрямая ищейка, – прошептали губы Майкрофта у самого его уха. – Шерлок прав, ты непроходимый болван. Ты не видишь дальше своего носа. Здесь никого нет, кроме нас, как бы тебе ни хотелось, – никакой воображаемой расстрельной команды.

– Отпусти меня, – тихо попросил Лестрейд.

– Сейчас. Еще минутку…

– Это ты приказал убрать Артура Картрайта? Это ваши спецы его застрелили?

– Скажи "пожалуйста" – я отвечу.

– Катись к дьяволу, ты арестован. Любые твои слова или поступки могут быть использованы…

– Ты скажешь "пожалуйста"… Еще как скажешь… – Руки Майкрофта шарили по его телу под плащом, расстегивали пуговицы на рубашке. Пальцы холодили кожу, и сразу, без перехода, в тех же местах касались губы – и обжигали. Вдоль яремной вены до самого подбородка, одна рука перебирала волосы на затылке, другая проскользнула между разошедшихся краев рубашки и погладила грудь, ребра, ложбинку на спине.

– Ты еще не то мне скажешь… К черту… твою полицию… Никогда больше не смей…

Лестрейд сделал попытку отступить на шаг и едва не упал: у него в буквальном смысле подкашивались ноги. Запах Майкрофта, запах одеколона, мазута, пыли и собственного возбуждения туманили рассудок; жгущее клеймо чужих взглядов исчезло, словно его стерли со спины эти умелые руки. Руки человека, подписавшего приговор…

– Я не мог ошибиться. Я четыре раза перепроверил журнал охраны. Только у твоего человека был доступ, и его не обыскивали. Спустя полчаса Картрайта нашли мертвым. Больше некому. Ты…

– Я в зубах тебе притащу этого убийцу, – пробормотал Майкрофт, возясь с застежкой его брюк. – С заказчиком сложнее, но его тоже достану.

– Можно подумать, ты не найдешь, кого мне подсунуть.

Вместо ответа рука Майкрофта пробралась под резинку его трусов, и Лестрейду показалось, что под потолком вспыхнули ослепительные солнца. У него колом стояло с той самой минуты, как Майкрофт (черти бы его побрали, двуличная мразь, подонок) впервые прикоснулся к его щеке, но это ровным счетом ничего не значило: небожители не интересуются тем, что творится в душах и в штанах у простых смертных.

Прохладные пальцы обхватили ствол, погладили влажную головку и начали двигаться – медленно, дразняще. Лестрейда колотила мелкая дрожь: от боли, от ярости, от желания, а эти пальцы пытали, мучили, то ускоряя, то снова замедляя темп. Майкрофт полностью контролировал ситуацию, хотя Лестрейд хорошо чувствовал бедром его собственное возбуждение. Вверх-вниз, ногти чуть царапают нежную кожу. Ему холодно, щекотно и так хорошо, как давно не бывало в компании своей собственной руки под теплым душем.

– Я не убивал Картрайта. Я не заказывал его убийство. Не веришь мне – позови Шерлока, уж он-то будет только рад возможности засадить меня в кутузку… Думаешь, я приехал бы сюда, если бы был виновен?

Лестрейд почти его не слушал, он изо всех сил сжимал зубы, чтобы не закричать. Вдоль позвоночника раскручивался тугой горячий вихрь, каждая спираль – всплеск наслаждения, все выше, выше… о-о-о, господи…

– Пожалуйста… Майкрофт… твою мать…

– Не слышу. Говори громче.

– Да чтоб тебя, ублюдок!

– Ну, тише, тише. – Майкрофт погладил взмокшую спину, легонько поцеловал его в висок. – Нравится?

Лестрейд молча кусал губы.

– Ладно. Не важно. У нас куча времени впереди. Слышал когда-нибудь поговорку про то, что не было бы счастья..?

– Неужели там на этом вашем политическом олимпе каждый – такое трепло? – выдохнул инспектор.

– Ничего не поделаешь, издержки профессии. – Майкрофт даже хихикнул. – Видели бы нас сейчас мои высокопоставленные коллеги.

– Твое реноме в их глазах упало бы, как бензовоз с двадцатого этажа.

– Боже мой, какие изысканные метафоры. – Губы Майкрофта между тем повторяли очертания жесткой скулы, выдыхая каждое слово прямо на кожу. – Ты готов?

– Давай…

– Знаешь, ты куда больше мне нравишься в роли хорошего полицейского.

– Для меня это новость – что я вообще тебе нравлюсь… М-м-м-м… О-о-ох-х-х…

Майкрофт проглотил его стон, накрыв приоткрытые губы своими, и держал в объятиях, пока тело Лестрейда сотрясали последние судороги. Потом осторожно освободил одну руку и вытащил из кармана пачку бумажных платков.

– Я же говорил, что ты не видишь дальше своего носа.

– Это было неожиданно, – усмехнулся Лестрейд. Он чувствовал себя так, как будто его мозг только что перезагрузили, и операционная система спрашивает, не удалить ли с глаз долой лишние файлы. Боль, бешенство, обида, тошное ощущение, словно он нахлебался крутого кипятку с хлоркой, исчезли, как будто их и не было. Если Майкрофт не заказчик… Если Майкрофт не убивал…

Майкрофт все еще держал его за плечи и изучающее смотрел в глаза.

– Неужели ты правда собирался умереть от моей руки?

– Э-э-э… Хм. Пожалуй, это было полемическое преувеличение.

– Я люблю полемические преувеличения. Знаешь, вообще-то, мне понравилась игра в полицейского и подозреваемого. Попробуем в следующий раз?

– Это не какая-то дурацкая игра, самодовольный ты придурок, – снова начал заводиться Лестрейд.

– Я найду тебе настоящего убийцу, обещаю. А потом…

Лестрейд приложил к его губам кончики пальцев.

– До "потом" еще нужно дожить. Поговорим об этом позже, ладно?

И Майкрофт, сделав над собой усилие, серьезно кивнул в ответ.

– Как скажешь.

@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг G, Рейтинг PG-13, Рейтинг R, Майкрофт Холмс, Джон Уотсон, Фанфик, Грегори Лестрейд, Пре-слэш

---

И я внесу лепту

[Нэлль]

Божебожебоже, сообщество по моему любимому пейрингу!
Вы все это читали и на фесте, и в другом сообществе, а кое-кто даже во френдленте, но пусть будет, если никто не против.

Название: Status quo
Категория: слэш
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Размер: 1103 слова
Дисклеймер: Не мое.
Описание: Майкрофт планирует заговор, пытался подкупить - не вышло, решил сделать любовником.
Примечание: Написано по просьбе  Lexcorp.

Читать

Вот уже четыре месяца каждую вторую субботу они встречаются за шахматным столом в отдельном кабинете закрытого клуба "Диоген". Прекрасная кухня, легкое вино, дорогие сигары. Майкрофт приезжает загодя, чтобы отдать необходимые распоряжения. Свечи – туда, бокалы – на стол, кожаное кресло – поближе к камину, и да, надеюсь, вы не сдвинули с места ни одной фигуры, когда смахивали пыль с шахматной доски?

Точно в назначенный час у входа появляется инспектор. Членством в клубе "Диоген" с удовольствием бы похвастались многие известные политики и спортсмены, но Лестрейд прячет серебряную карточку в самом дальнем отделении портмоне, среди мелких купюр, как будто чего-то стыдится.

Ему нечего стыдиться. Последовательно возрастающую взятку повышением, спортивным автомобилем, личным банковским счетом и виллой на Сейшелах он так и не принял.

Секретарь на ресепшене не делает пометок и не провожает инспектора до лифта, как других членов клуба. Слишком неуместно смотрится он в своем обычном пальто и дешевой рубашке без галстука среди дорогих натуральных панелей, потемневших зеркал и прочей благородной роскоши.

Майкрофт угадывает его приближение за несколько минут и довольно прикрывает глаза, предвкушая.

Они встретились полгода назад в тесном, заваленном мусором переулке возле железнодорожного вокзала. Инспектор вел дело об убийстве, Майкрофт преследовал свои интересы, в кои-то веки не связанные с его непутевым младшим братцем. Лестрейд должен был стать очередной ячейкой в прочной, почти невесомой сети, которой Майкрофт Холмс виртуозно опутал добрую половину государственных учреждений Британии. Но с самого начала что-то пошло не так.

У инспектора было внушающее уважение досье. Майкрофт даже не повел бровью – слишком много их таких, заслуженных полицейских, героических пожарных, честнейших священников, оказывались тайными алкоголиками, клиентами проституток и любителями азартных игр. У инспектора была кристальная репутация – Майкрофт снисходительно улыбнулся и копнул глубже. Его ожидало разочарование: ни одного неучтенного пакетика с героином, ни одного пенни сверх положенного оклада. Ни одной зацепки. Ничего.

Лестрейд входит в кабинет, и мужчины сухо кивают друг другу. Лестрейд принимает все это: и кресло у камина, и вино, одна бутылка которого стоит полторы его полицейских зарплаты, и серебряную карточку с уже уплаченными взносами за полгода. Это не взятка; он понимает, что Майкрофт Холмс не может встречаться с ним в менее укромном и защищенном от чужих взглядов месте, понимает и снисходит. Он – снисходит. Майкрофт знает об этом и именно потому так довольно щурится, когда слышит негромкие шаги в коридоре. Он перекупил достаточно людей, знающих себе цену, и ни за что не собирается упускать человека, который не продается.

Они молча ужинают при пляшущем свете длинных тонких свечей и камина. Молча раскуривают сигары. Они никогда не говорили ни о чем, кроме логики и шахмат, а также – чуть раньше – туманных политических перспектив, и все-таки они знают друг о друге больше, чем два лидера тайно враждующих государств.

Майкрофт не был обескуражен, когда попытки подкупа и шантажа провалились. Тех, кто не продается за деньги, можно купить на обаяние. Подставить, обмануть, соблазнить. Дьявол кроется в деталях, чем короче дистанция, тем больше вероятность прокола. О том, что может проколоться он сам, широко известный в узких кругах Майкрофт Холмс даже не задумывался.

– Я приглашаю вас на ужин в закрытый клуб, – сказал он четыре месяца назад, когда стало ясно, что намеки, недомолвки и обходные пути не сработают.

Лестрейд посмотрел ему в глаза и устало усмехнулся.

– А я, конечно же, не могу отказаться?

– Не можете. Не беспокойтесь, инспектор, это вас ровным счетом ни к чему не обязывает.

Лестрейд не торопился брать тускло блеснувшую в свете офисных ламп клубную карточку, и Майкрофт добавил:

– Можете положиться на мое слово.

Это был самый деликатный момент. Приняв приглашение, Лестрейд полностью отдавал себя в его руки. Майкрофту ничего не стоило сообщить об этом большим начальникам Скотланд-Ярда, а уж те, без сомнения, восприняли бы это как взятку. Карьера Лестрейда в полиции была бы окончена, репутация – погублена. Но Лестрейд поверил ему и взял карту, и Майкрофт свято сдержал свое обещание.

Сигары постепенно превращаются в аккуратные кучки пепла. Шахматы – страсть, требующая наличия достойного соперника; Майкрофт почти не садился играть с тех пор, как его брат вдрызг разругался с отцом и ушел из дома.

Игра с инспектором похожа на маленькую неспешную войну, когда оба генерала прохаживаются взад-вперед по кабинету, попыхивают трубками и вдумчиво изучают карты. Череда атак, отступлений, обманных маневров, противники приобретают преимущества и теряют фигуры – но чаще всего поединок заканчивается вничью.

Майкрофт загадочно улыбается Лестрейду. Он многое видит и еще о большем догадывается; знает, например, что сейчас инспектор расследует ограбление и двойное убийство, преступник не оставил следов, совершенно не за что зацепиться, и потому у Лестрейда такие набрякшие мешки под глазами и новая морщина пересекает лоб. Если бы он только попросил о помощи, Майкрофт нашел бы ему убийцу и отдал на блюдечке просто так, в качестве ничего не значащей светской любезности. Если бы он попросил денег, Майкрофт тотчас же, раз и навсегда решил бы его проблемы с лендлордом и банковскими задолженностями. Он давно уже передумал вплетать Лестрейда в свои политические игры.

Но инспектор молча делает следующий ход, и партия продолжается – до тех пор, пока кто-нибудь из них не будет окончательно приперт к стенке.

Майкрофт почти уверен, что этого не случится.

– Почему бы вам не сдаться на милость победителя? – предложил он полтора месяца назад во время одной особенно сложной баталии. Горстка белых фигур сжалась на противоположной стороне доски вокруг короля, медленно теснимая кружащими, как хищники, черными.

– Боюсь, мне слишком дорого это обойдется, – принужденно усмехнулся Лестрейд и впервые отвел глаза.

– А сегодня, кажется, мой черед взывать к вашей милости, инспектор, – спустя неделю сказал Майкрофт, получив четвертый за партию шах.

– Вы не в том положении, чтобы сдаваться, мистер Холмс.

Сегодня они играют неторопливо, немного расслабленно, обмениваясь ничего не значащими фразами о погоде и нынешней политической ситуации. Лестрейд немного задумчив, и Майкрофту не составляет труда догадаться, что ему опять звонила бывшая жена. Определенно, эту женщину следует удалить из Лондона, возможно, из Великобритании вообще. Сделав мысленную пометку, Майкрофт возвращается к ситуации на доске.

– Может быть, сегодня вы немного задержитесь, инспектор? Кажется, у нас складывается интересная комбинация.

– Сожалею, – сухо отвечает Лестрейд.

– Но почему? Я знаю, что вы не на машине и зависите от расписания автобуса – не беспокойтесь, мой водитель вас отвезет. Оставайтесь.

– Сожалею, нет.

Майкрофт с грустной усмешкой щурится на пламя в камине. За его спиной вся мощь государственной машины крупного европейского государства и собственная, постоянно растущая тайная армия, но вся королевская конница, вся королевская рать бессильна перед волей одного-единственного человека.

– Что ж… понимаю. Но… вы придете в следующий раз?

– А разве у меня есть выбор? – отрывисто бросает Лестрейд.

– Это у меня теперь нет выбора, инспектор. Я не могу вас отпустить.

– Разумеется, мистер Холмс. Я теперь слишком много знаю.

Оба горько усмехаются и встают. Они пожимают друг другу руки – тепло, крепко, чуть дольше, чем положено по этикету. Потом Лестрейд уходит, а Майкрофт остается еще на полчаса – выкурить еще сигару, допить то, что осталось в бутылке, и просто посидеть у камина, задумчиво вертя в пальцах фигурку белого короля.


Название: Демонический зонтик
Категория: пре-слэш
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Размер: 3600 слов
Дисклеймер: Не мое.
Описание: Зонт Майкрофта — живое существо. Возможно, инопланетное. Желательно очень опасное. И безгранично преданное Майкрофту, разумеется. Пять раз, когда оно пугало людей, и один раз, когда кто-то не испугался, потому что был Хэллоуин.
Примечание: Написано на хэллоуинский фест.

Читать

1

Меган Харрингтон вот уже больше года работала секретарем в ничем не примечательной государственной конторе и, в общем, была довольна своим местом. Офис располагался на первом этаже старинного здания в тихом переулке. Два раза в неделю по утрам приходила уборщица, три раза – на несколько часов – бухгалтер. Охранник дежурил только в дневную смену, в шесть часов сдавал Меган ключи, и, если ей случалось засиживаться в офисе вечерами, она нередко оставалась в здании совсем одна.

Работы было немного: распечатать бумаги, оформить документы на какие-то закупки, составить обзор прессы. За четырнадцать месяцев Меган так толком и не поняла, чем на деле занимается ее контора. Согласно официальной версии – перерегистрацией и ликвидацией юридических лиц, но еще ни разу Меган не приходилось принимать в офисе владельца фирмы, желающего перерегистрироваться. Даже начальник появлялся на своем месте редко, в лучшем случае – раз в две недели.

Этот начальник вызывал у Меган жгучее любопытство. Сорокалетний мужчина в сшитом на заказ костюме, с ухоженными руками и улыбкой, от которой у нее по спине пробегал холодок. Меган не раз пыталась заглянуть в экран его монитора, поднося ему кофе, или подслушать разговоры, которые он вел по телефону за плотно закрытыми дверями, но каждый раз терпела неудачу. Однажды мистер Холмс – так его звали – застал ее за попыткой проглядеть на свет содержимое невскрытого конверта с министерской печатью и вкрадчиво посоветовал смущенной девушке быть скромнее.

С тех пор Меган старалась обуздывать любопытство, хотя эти длинные конверты, что появлялись в почтовом ящике дважды в неделю, по-прежнему притягивали ее, как магнитом. Однажды она, по обыкновению, засиделась в офисе допоздна над скучным отчетом. Мистер Холмс заехал всего на полчаса утром, а почту принесли в обед, и белый конверт остался лежать на краю стола на стопке счетов и рекламных проспектов.

В половине восьмого Меган наконец не выдержала. Она не имела привычки совать нос в чужие дела, но подозрение, закравшееся ей в душу спустя месяц после удачного трудоустройства, давно уже превратилось в уверенность, что в тихой конторе что-то нечисто. Слишком много она получала за свои, в общем-то, пустяковые обязанности, слишком серьезно выглядел мистер Холмс для обычного мелкого чиновника на государственной службе.

Меган что-то слышала о том, что вскрыть письмо, не разрезая, можно, подержав его немного над паром. Она не была уверена, что это сработает для современных самозаклеивающихся конвертов, но все-таки потянулась включить электрический чайник.

В тот момент, когда ее палец коснулся кнопки, в дальнем углу что-то с грохотом обрушилось. Меган вздрогнула от неожиданности и обернулась. Оказалось, это упал зонт мистера Холмса, очевидно, забытый им утром. Зонт опрокинул мусорную корзину, и следующие несколько минут Меган пришлось поползать по полу, собирая рассыпавшиеся бумажки.

Поставив корзину на место и прислонив зонт к вешалке для пальто, девушка вернулась к прерванному занятию. Она включила чайник и отвернулась к столу, чтобы взять конверт, а когда снова повернулась и подняла глаза, то буквально окаменела от неожиданности. Зонт, который она только что оставила в углу у дверей, был теперь прислонен к кулеру для воды, прямо возле тумбочки, на которой стоял чайник.

Меган зажмурилась и потрясла головой, но видение не рассеялось. Может, это какой-нибудь другой зонт? Но не станет же мистер Холмс таскать с собой два совершенно одинаковых, да и к тому же, включая чайник, она не могла его не заметить. Меган бросила взгляд на дверь – у вешалки было пусто.

Девушка протянула руку и осторожно коснулась зонта. Ничего особенного или зловещего: гладкая болоньевая ткань, прохладная ручка. Меган повертела его в руках, раскрыла, сложила снова и отставила к стене. Наверное, все-таки это она, задумавшись, принесла его сюда и забыла. Не сам же он, в конце концов, по воздуху прилетел.

Резкий щелчок, с которым выключился закипевший чайник, заставил ее вздрогнуть. Поняв, что это было, Меган нервно хихикнула и снова взяла со стола конверт. Какая чушь. Вечером, в пустом здании еще и не такое примерещится. Нужно меньше смотреть ужастиков. Но не успела она подставить конверт под струю пара, вырывающуюся из чайника, как зонт со щелчком раскрылся.

Меган выронила конверт и отскочила, больно ударившись бедром о край стола. Сердце подпрыгнуло в горло и снова провалилось вниз, заполошенно колотясь. Вытаращенными глазами девушка смотрела, как раскрытый зонт перекатывается на полу, поблескивая спицами.

Постепенно ее дыхание выровнялось, испуг отступил. Проведя рукой по лицу, Меган неуверенно засмеялась. Черт, так можно и инфаркт получить, и рассказывай потом врачам, что это был всего лишь дурацкий зонтик. Меган наклонилась, чтобы поднять оброненный конверт, и тут... То ли это была игра света и тени, то ли шутка ее разыгравшегося воображения – можно было найти еще с десяток рациональных, утешительных объяснений, но все эти объяснения ни черта не стоили, потому что в этот момент Меган ясно увидела, что спицы зонта шевелятся.

Это длилось всего секунду, может, две. Потом Меган с криком отпрянула, споткнулась, врезалась спиной в стул, отскочила и, не сводя глаз с зонта, как будто он мог броситься на нее и укусить, пятясь, отступила к двери. Там, на вешалке, висело ее пальто. Сдернув его с крючка, Меган нашарила за спиной ручку, выскочила в коридор и захлопнула за собой дверь так, что гулкое эхо разнеслось по лестнице.

Ей стоило невероятных усилий прийти на следующий день на работу. Офис выглядел совершенно буднично и мирно, уборщица как раз заканчивала протирать пыль с мебели. Зонт мистера Холмса спокойно стоял у вешалки в углу и даже не покачнулся, когда Меган повесила пальто на обычное место.

Больше она никогда не совала нос в чужие бумаги.

2

Джеффри Дартхэм по праву считался одним из самых лучших (и дорогих) дантистов в Лондоне. К нему на прием записывались за месяц, ему присылали приглашения на закрытые теннисные корты и именные открытки на Рождество. Клиенты рангом пониже впадали в восхищенный ступор при виде сверкающей приемной и робко косились на высокую и тонкую красавицу-секретаршу.

Джеффри нравилось пользоваться властью, которую давали ему престиж и профессионализм, нравилось, что клиенты, способные скупить половину Лондона, теряют в его кресле весь налет респектабельности и аристократизма. Что ни говори, трудно смотреть сверху вниз на человека, который работает жужжащим сверлом у тебя во рту. Джеффри любил пугать, преувеличивать масштаб проблемы, любил иногда делать больно – совсем чуть-чуть, сильная боль все равно блокировалась анестезией, но большинство пациентов неизменно впадали от этого в самую настоящую панику.

Впрочем, был один клиент, на которого все старания Джеффри не производили ни малейшего впечатления. Майкрофт Холмс, какая-то политическая шишка на ровном месте, всегда сообщал о своих визитах в самый последний момент, держался с неизменным достоинством и улыбался так снисходительно, как будто видел Джеффри насквозь – со всеми его дурными привычками, маленьким членом и проститутками, к которым он ходил удовлетворять садистские наклонности, тщательно скрываемые от жены.

К слову сказать, у этого мистера Холмса были на редкость плохие зубы, испорченные многолетним пристрастием к сладкому, и Джеффри презрительно усмехался про себя, орудуя буром. Не так уж вы безупречны, господин политик. Не желаете ли открыть рот и продемонстрировать мне свои кариозные полости? Можете уже сбросить маску безмятежности и вцепиться в подлокотники кресла – я же вижу, что вам страшно.

Мистер Холмс, к его чести, никогда не бледнел и не издавал жалобных звуков, хотя Джеффри периодически забывался и делал ему по-настоящему больно. Холмс только слегка щурился и устремлял застывший взгляд в потолок, как будто что-то подсчитывал.

В тот день настроение у Джеффри было хуже некуда. Накануне он поссорился с женой, утром узнал, что эта скотина Розенберг увел у него выгодного клиента, а в обед без всякого уведомления явился Майкрофт Холмс. Острая боль, скажите пожалуйста, мог бы потерпеть еще пару часов. Ковыряйся теперь с ним вместо обеда…

Вибрируя от раздражения не хуже собственной бормашинки, Джеффри указал ему на кресло. Очень печальная ситуация, мистер Холмс. Боюсь, анестезия не возьмет, придется сверлить на живую. (Если тебе, сукин сын, так не терпится пролечить свои гнилые пеньки, по крайней мере, я тоже получу от этого свое удовольствие.) Открывайте рот…

Джеффри не обратил внимания на странный звук, как будто за его спиной что-то упало. Он выбрал подходящий наконечник для сверла, установил лампу поудобнее и приготовился работать, как вдруг что-то жесткое коснулось его ноги. Шланг, что ли, отсоединился, успел отстраненно подумать он, а потом мир разорвался на полосы и исчез, смытый волной обжигающей боли.

Джеффри упал на колени, не в силах ни выдохнуть, ни вдохнуть. Боль сконцентрировалась в левой стороне груди, разлилась по шее. Сквозь пелену тумана и слез в глазах Джеффри увидел, как мистер Холмс спокойно поднимается с кресла, отряхивает пиджак и наклоняется, чтобы подобрать с пола самый обычный зонтик, зацепивший изогнутой ручкой левую ногу Джеффри. А потом – наверное, это уже был бред, но остатки угасающего сознания Джеффри содрогнулись от ужаса, когда зонт сам по себе раскрылся, а металлические спицы разошлись, как хрящи в перепончатых крыльях. Последним, что он увидел, была сочувственная улыбка мистера Холмса.

Весть о том, что известного дантиста доставили в больницу с обширным инфарктом, мгновенно облетела лондонских стоматологов. Его конкуренты потирали руки, предвкушая наплыв новых клиентов, и не обманулись: выйдя из больницы, Джеффри Дартхэм продал помещение, в три дня рассчитал всех сотрудников и уехал, не попрощавшись ни с кем из приятелей и коллег. Ни в одном специализированном журнале или рекламном буклете с тех пор его имя не всплывало.

3

– Нет.

– Шерлок, я прошу тебя.

– Я сказал – нет.

Майкрофт тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. В очередной квартире, которую снимал его брат, было несколько почище, чем в предыдущей, зато из окон открывался великолепный вид на глухую каменную стену и помойку. Одному богу было известно, что заставляло Шерлока вести такую неустроенную жизнь. Отличное образование, блестящие перспективы, связи – кем нужно быть, чтобы бросить все это ради глупой игры в частного детектива?

– Надеюсь, со временем ты образумишься. Когда твои… м-м-м… средства подойдут к концу, свяжись со мной по этому телефону.

Шерлок даже не подумал взять из его рук визитную карточку, и Майкрофт положил ее на край стола.

– Это надо понимать так, что до тех пор ты оставишь меня в покое?

Майкрофт сладко улыбнулся.

– Это надо понимать так, что я даю тебе шанс отступить, не теряя достоинства. Мы оба знаем, что ты скорее пойдешь просить милостыню, чем соизволишь попросить прощения у отца. Мне, в свою очередь, хотелось бы избежать такой печальной развязки.

– Как всегда, стоишь горой за честь семьи?

– Ну, кто-то же должен.

Шерлок бросил демонстративный взгляд на часы.

– Все это очень интересно, но у меня через полчаса назначена встреча.

– Ушам своим не верю, – насмешливо приподнял брови Майкрофт. – Девушка?

– Клиент.

– И придет он к тебе, конечно, чтобы выложить очередную запутанную историю, которая развеет твою скуку, но в конечном итоге не принесет ни гроша. Не боишься, что его отпугнут твои авгиевы конюшни?

– Ко мне ходят люди не из пугливых.

– Конечно, конечно. – Майкрофт делано зевнул и поднялся на ноги. – Что ж, приятно было повидаться.

– Надеюсь, ты сам найдешь дорогу до двери?

– Учитывая количество хлама в коридоре, я чувствую определенное искушение ответить "нет".

– До свидания, Майкрофт, – с нажимом сказал Шерлок.

– Не забудь убрать печень в холодильник, Шерли.

Он все-таки вышел в коридор, чтобы закрыть дверь за братом дверь, и, возвращаясь, досадливо отпихнул с дороги пыльную коробку, принадлежавшую квартирному хозяину. Майкрофт не мог быть прав, это нелогично. Политические игры со скучными дипломатами, у каждого из которых на лице крупными буквами написана вся история жизни, начиная с престижной школы и заканчивая дорогой частной клиникой, где их лечат от артрита и несварения желудка, – политическая возня такого пошиба не может быть интересней восхитительно загадочных дел, которые подбрасывали ему на первый взгляд совершенно сумасшедшие старухи и нервные молодые люди со следами алкогольных и наркотических излишеств на лицах.

В гостиной горел весь свет, сквозняк из приоткрытого окна трепал вылинявшую штору, а возле кресла, в котором сидел Майкрофт, остался стоять забытый им зонт. Ну, разумеется. Первым побуждением Шерлока было взять этот зонт и вышвырнуть за окно в помойку – только ради того, чтобы полюбоваться потом круглыми глазами брата. Майкрофт явно терял форму, если позволял себе прибегать к таким очевидным уловкам.

Впрочем, не успел Шерлок коснуться зонта, как тот вдруг резко, сам по себе раскрылся. Странно, судя по конструкции, это даже не полуавтомат. Какая-то пружина? Шерлок задумчиво повертел зонт в руках, сложил, открыл снова. Механизм работал нормально. Материал купола был гладким на ощупь, прохладным и совершенно неопределимым. Не нейлон, не полиэстер… кожа? Чушь, сейчас уже почти никто не носит кожаные зонты. Если только на заказ… Все равно нет, не похоже, у выделанной кожи совсем другая текстура.

Шерлок потянулся еще раз открыть зонт, но острая спица (еще секунду назад эти спицы заканчивались шариками) неожиданно вывернулась из рук, отскочила и глубоко пропорола ему тыльную сторону левой руки.

Кровь брызнула с готовностью, как будто только и ждала подходящего случая. Шерлок выругался, уронил зонт и вскочил, зажимая рану рукой. Где-то в этом доме должны были быть бинты и вообще аптечка, но он точно помнил только то, куда положил накануне никотиновые пластыри. Зонт закатился под кресло и поблескивал оттуда металлическим наконечником, по крайней мере в полтора раза более длинным, чем полагалось зонту подобной конструкции.

В дверь позвонили.

Шерлок снова выругался и огляделся, ища хоть что-нибудь, что смогло бы сойти за временную повязку. Посетитель продолжал настойчиво жать на звонок, и Шерлок, схватив первую попавшуюся под руку рубашку, кое-как обмотал кисть и бросился открывать.

К его удивлению, на пороге стоял не клиент, а нервно приплясывающий от нетерпения Майкрофт. Увидев окровавленные руки брата, Майкрофт побледнел, потом позеленел, схватил Шерлока за локоть и, ни слова не говоря, потащил за собой вглубь квартиры.

Аптечка все-таки нашлась в шкафчике над раковиной; зонт как будто уменьшился в размерах и выглядывал из-под кресла уже скорее виновато. Майкрофт обработал и перевязал рваную рану, и Шерлок с удивлением отметил про себя, что никогда еще не видел, чтобы у старшего брата так тряслись руки. Впрочем, повинуясь какому-то шестому чувству, вслух он развивать эту тему не стал.

Через четверть часа Майкрофт все-таки забрал свой злополучный зонт и откланялся, даже не посоветовав стереть капли крови со столешницы, что было очень и очень странно. Шерлок пообещал себе, что подумает на эту тему, но едва он закрыл за Майкрофтом дверь, как в нее снова позвонили, на этот раз – заказчик. Спустя три недели, по горло погруженный в новое дело, он в первый раз вспомнил об этой странной истории, да и то только потому, что кое-что заметил. Майкрофт по-прежнему подкарауливал его в самых неподходящих местах и являлся в гости без приглашения – он не был бы Майкрофтом Холмсом, если бы так легко отступился, – но всякий раз предусмотрительно оставлял зонт в машине.

4

О причинах, по которым оставил пост и спешно вернулся на родину германский вице-консул в Великобритании, герр Йоханнес Шелленберг, много писали газеты. Одни кивали на кадровые перестановки во внешнеполитическом аппарате Германии, другие – на внезапно пошатнувшееся здоровье пожилого дипломата. Редакторы и обозреватели крупных журналов наперебой предлагали версии, кому была выгодна его отставка. Правду знали только трое: сам вице-консул, как-то вдруг резко согнувшийся и поседевший, врач, который лечил его от нервного припадка, и тот, кто поспособствовал преждевременному возвращению на родину глубоко законспирированного шпиона, как раз накануне собиравшегося передать ценнейшие сведения своей разведке. Впрочем, настоящую правду знал только этот, третий человек, но посвящать в подробности этой истории кого бы то ни было в его планы, разумеется, не входило.

5

Антея не могла пожаловаться на излишнюю впечатлительность. Ее работа требовала колоссальных затрат нервной энергии, чувствительные люди на таких местах просто не выживали. Хотя, по правде говоря, должность личной ассистентки мистера Майкрофта Холмса иногда влекла за собой совсем уж своеобразные издержки, ни об одной из которых Антея не рискнула бы поведать подругам за чашечкой кофе с ликером, если бы любила кофе и если бы таковые подруги у нее были.

В угловом кабинете дома №10 по Даунинг-стрит не было света. Антея вошла из ярко освещенного коридора, неся в руках четыре туго набитые папки, и остановилась на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Холодный ветер за окном трепал наполовину облетевшую липу, ветви качались, отбрасывая на стену причудливые тени.

Освоившись в темноте, Антея сгрузила папки на письменный стол шефа. Лучше не включать свет, для соседей в доме №11 мистер Холмс сейчас утрясает дипломатический кризис в Индонезии. Антея осторожно обошла стол и отперла нижний левый ящик. Бумаги, еще бумаги, какие-то старые ноты протеста... Куда же ее шеф засунул копию официального письма к французскому премьеру?

Пока она, присев на корточки, копалась в столе, в кабинете еще больше потемнело. Черная тень заволокла окно и раскинула на стене перепончатые крылья, как у гигантской летучей мыши. Ломкие хрящи налились силой, распрямились и выпустили загнутые когти. Тень всползла на потолок, перебирая когтями по лампам дневного света, отпихнула в сторону, как досадное препятствие, куда более светлую тень от дерева за окном. Что-то зашуршало за вентиляционной решеткой, но тут же, как будто испугавшись, умолкло.

Антея подняла голову.

В ту же секунду крылатый силуэт истаял, дымной струйкой скользнул обратно по стене и лег на ковер обычной короткой тенью от вытянутого предмета. От простого зонтика-трости, забытого в дальнем углу у кресла.

– А, это ты, – сказала Антея и улыбнулась. – Как же ты меня напугал.

+1

Если бы инспектору Лестрейду предложили выбор между ночным вызовом на труп в ист-эндские трущобы и очередным благотворительным балом в поддержку политических амбиций руководства Скотланд-Ярда, он, не колеблясь, взял бы первое. Ночь, дождь, даже кучи мусора и битого кирпича однозначно выигрывали в сравнении с эротическими лохмотьями сержанта Донован и бугристым накладным носом констебля Харрис (упаси Господь от более тесного знакомства).

Впрочем, к его величайшему сожалению, такого выбора у него не было.

Разряженные гости фланировали по банкетному залу арендованного начальством особняка; полицейские сперва держались тесной группкой, несколько смущенные окружающим великолепием, потом тоже рассыпались, причем значительная часть перетекла, как успел заметить Лестрейд, к столу с пуншем и шампанскими винами.

Горели свечи, шуршали платья, с подоконников радостно ухмылялись подсвеченные изнутри фонариками тыквы. Маскарадные костюмы тех, для кого, собственно, затевался бал, поражали своей экстравагантностью и роскошью. По-хорошему, все эти высокопоставленные вампиры и престарелые ведьмы в бриллиантах не нуждались в присутствии полиции, но шеф намекнул, что те, кто проигнорирует приглашение, не получат премии за квартал, потому что надо же соблюсти приличия.

И Лестрейд, скрипя зубами, соблюл. Явился в назначенное время, закутавшись в темный плащ, подал руку выбирающейся из такси юной покойнице и, пройдя в зал, почти сразу облюбовал себе малоосвещенный угол за колонной. Единственной его уступкой общественному мнению был шрам, нарисованный театральным гримом от левого виска через щеку. Донован сказала, что получилось благородно и инфернально. Андерсон, сверкавший из-под верхней губы жутко фальшивыми вставными клыками, театрально закатил глаза.

Праздничный вечер тек своим чередом. Лестрейд успел несколько раз выбраться из своего угла, чтобы перехватить шампанского с канапе и потанцевать с секретаршей участка и какой-то хорошо сохранившейся пятидесятилетней утопленницей. Потом опять вернулся в свое убежище, задумчиво полоща в бокале шипучую жидкость.

– Вам удивительно к лицу этот шрам, – интимно сообщил чей-то голос прямо у него над ухом, и Лестрейд вздрогнул, едва не пролив на себя шампанское.

– Если позволите, он у вас немного размазался… вот здесь.

Инспектор резко обернулся. Пляшущий отсвет тыквенного фонарика в нише неподалеку выхватил из темноты круглое, снисходительно улыбающееся лицо Майкрофта Холмса.

Лестрейд отступил на шаг, не пытаясь скрыть неудовольствие, и рука, потянувшаяся было к его лицу, мгновенно упала. Майкрофт Холмс стоял у стены, небрежно опираясь на зонтик и поигрывая цепочкой от часов. Он был в дорогом костюме цвета акульей кожи, при жилете и галстуке, но без всяких следов грима. Очевидно, главной шестеренке британской государственной машины дозволялось то, что не было дозволено простым смертным.

– Господи, а вы-то что тут забыли? – устало вздохнул Лестрейд.

– Ну, вообще-то именно я устраиваю этот маскарад.

– Вот как? А я думал, это очередная гениальная инициатива шефа Блессингтона.

Майкрофт ответил ему укоризненным взглядом с легким оттенком снисходительности, как будто хотел сказать: "Ну, полно, мы же с вами взрослые люди..."

Лестрейд неопределенно пожал плечами. В конце концов, какое ему дело, кто именно принимает решения в верхах. К его работе это все равно не имеет никакого отношения – до тех пор, пока золотые запонки и чистые воротнички не вообразят себя детективами. Ему вполне хватало одного любителя совать нос в чужие дела.

– Вам не очень нравится вечеринка, – светским тоном заметил Майкрофт.

– Вы исключительно догадливы, мистер Холмс. Что навело вас на такие мысли? Неужели выражение вселенской скуки на моем лице?

Майкрофт мелодраматически поморщился.

– А вы всегда так неуклюже иронизируете, когда у вас три незаконченных дела, никаких зацепок и предчувствие очередного приступа мигрени?

– Откуда...

– Давайте не будем ссориться. Вот, выпейте это – от головной боли избавляет надежно и всего за пару минут.

Лестрейд не без опаски принял из его рук таблетку, повертел в пальцах, недоверчиво хмыкнул. Нахмурился в ответ на покровительственную улыбку Майкрофта и проглотил, не запивая.

– Надеюсь, это была не какая-нибудь новая сыворотка правды.

– Вы испытываете мое терпение, инспектор.

– Хм... наверное. Извините. И спасибо.

Майкрофт величественно кивнул, принимая извинения.

Они немного постояли молча, глядя на веселящуюся толпу.

– Вообще говоря, вы правы, инспектор: посредственное зрелище. Невероятных трудов стоит в наши дни отыскать оригинальный костюм.

Лестрейд покосился на Майкрофта и снова передернул плечами. Ни с кем и никогда у него не получалось таких странных разговоров как с этим мистером "Я-вижу-вас-насквозь-и-обожаю-смотреть-как-забавно-вы-на-это-реагируете". Не сказать, чтобы это было очень приятно.

– Ну, на вас я вообще не вижу никакого костюма.

– Разве? – Майкрофт загадочно улыбнулся. – Хотя, может быть, это не заметно с первого взгляда... Как вам такое амплуа – скромный государственный служащий с демоническим зонтиком?

От этого неожиданного заявления Лестрейд слегка поперхнулся.

– Что-что?.. С каким зонтиком?

– Демоническим. – Глаза Майкрофта хищно сверкнули. – Смотрите, он может принимать любую форму.

При этих словах зонт в его руках изогнулся вопросительным знаком и слегка расправил спицы. Наконечник выжидательно дрогнул, как будто принюхиваясь.

– Он может вас убить, стоит мне шевельнуть пальцем.

Лестрейд усмехнулся.

– Интересная штучка. На заказ делали?

– М-м-м... Скорее, нас свел вместе счастливый случай.

– Можно взглянуть поближе?

– Э, нет! – Майкрофт торопливо шагнул в сторону и отставил руку с зонтом подальше. – Не стоит, для вашего же блага. Он не любит, когда его трогают.

– Ну... ваше дело. Приятно было поболтать, мистер Холмс.

Майкрофт отчего-то погрустнел и покачал головой.

– Можете пройти через галерею и свернуть направо, там будет дверь в сад. Ворота открыты, никто вас не заметит.

– Вы серьезно? Э-э-э... спасибо.

– Ступайте к своим незаконченным делам, инспектор. Еще увидимся.

– До свидания.

Какое-то время Майкрофт продолжал стоять за колонной, с печальной улыбкой глядя в спину Лестрейду. Зонт в его руке сердито дергался, скрежеща наконечником по мраморным плитам. Убедившись, что его не отпустят, раздраженно щелкнул спицами и принялся вычерчивать острием на полу какие-то знаки.

– Ш-ш-ш, – сказал Майкрофт и тихонько почесал пальцем изогнутую ручку. – Он просто плохо понимает намеки. Мы еще поговорим с ним об этом поподробнее... в следующий раз.


Название: Вампир
Категория: пре-слэш
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Размер: 2539 слов
Дисклеймер: Не мое.
Описание: Лестрейд - классический вампир из Восточной Европы (никаких американских вариаций). Майкрофт ищет для него лекарство с помощью своих международных связей.
Примечание: Написано на хэллоуинский фест.

Читать

Кругленький старичок, угнездившийся в дорогом кожаном кресле в кабинете Майкрофта Холмса, все время чему-то смеялся. От этого смеха вздрагивали плечи в лоснящемся пиджачке, неприятно дергалась подстриженная бородка, прыгали очки на носу. Старичок теребил ручку старомодного портфеля, то и дело доставал платок и промокал блестящую лысину. Глаза, впрочем, смотрели сквозь стекла очков цепко и пристально.

– …А она возьми да и упади замертво, где стояла. Парнишка, конечно, в истерику: что, мол, вы ей подсунули, шарлатан? С кулаками бросался. Насилу оттащили его. А я ему говорю: успокойтесь, никуда не денется, очнется ваша мамаша. И верно – через четверть часа пришла в себя как миленькая, порозовела. Так что не сомневайтесь, мистер Холмс: средство верное.

Майкрофт смотрел на своего гостя со смесью скепсиса и нездорового любопытства, как на экспонат кунсткамеры. На самом деле он давно уже определил, что возраст старичка по крайней мере на десять лет меньше, чем он пытается показать, грубый акцент напускной, а хихиканье – притворно. Эти выводы, впрочем, Майкрофт пока предпочитал держать при себе.

– Какие у вас гарантии, господин Херренхаммер?

– Гарантии, мистер Холмс? – Старичок снова меленько захихикал. – В нашем деле не может быть никаких гарантий. Микстуру варю я сам, по старинному рецепту. Вы еще, хи-хи-хи, контроль качества у меня попросите.

– Но как я могу быть уверен, что вы, взяв деньги, не подсунете мне пустышку?

– Если средство не поможет, вам не составит никакого труда снова меня разыскать. С вашими-то связями, а, мистер Холмс? Господин Копош не станет так надрываться ради первого встречного, не так ли?

Верно: румынский дипломат был должен Майкрофту ответную любезность после того, как тот своевременно пригасил конфликт в посольстве и спас партию, к которой принадлежал Копош, от развала, а ее взаимоотношения с Великобританией – от полного краха. Специалист по интересующей Майкрофта проблеме был найден за неделю и доставлен в Лондон дипломатическим бортом, в обстановке строжайшей секретности. Майкрофт подозревал, что теперь он должен предприимчивому румыну, главным образом, за то, что тот не покрутил пальцем у виска и не посоветовал ему лечиться.

– И все-таки мне хотелось бы убедиться.

– Я могу дать вам честное слово, что в ближайшие четверо суток не попытаюсь выехать из страны. Если что-то пойдет не так – вы знаете, в какой гостинице я остановился.

– Полагаю, у меня нет иного выбора, кроме как поверить вам на слово. – Майкрофт поднялся, открыл сейф и вытащил оттуда плоский чемоданчик для перевозки ноутбуков. – Здесь десять тысяч фунтов стерлингов наличными. Давайте вашу микстуру.

Появившаяся на свет из недр портфеля склянка не производила впечатления чудодейственного средства: обычный пузырек из коричневого стекла с неаккуратно содранной наклейкой, до половины наполненный темной жидкостью. Майкрофт задумчиво повертел его в пальцах.

– Интересно было бы узнать, как вам удалось вывести формулу.

– Какую-такую формулу, хи-хи-хи? Этот рецепт передается в моей семье из поколения в поколение. Кстати, очень не советую отправлять средство в лабораторию, так вы ровным счетом ничего не добьетесь. Да, и поторопитесь с применением – через сутки после приготовления оно становится бесполезным.

– Спасибо, я это учту. Не смею больше вас задерживать, господин Херренхаммер.

Старичок суетливо застегнул портфель, взял чемодан и выкатился из кресла, продолжая тихонько посмеиваться. У самой двери он обернулся и смерил Майкрофта трудноопределимым взглядом.

– Угостите этим вашего приятеля сегодня, мистер Холмс. Лучше всего тайно подмешайте в питье – если вы понимаете, о чем я. Что-то подсказывает мне, хе-хе, что полное излечение совсем не в его интересах.

И прежде чем Майкрофт успел ответить на это неожиданное заявление, старичок отвесил ему старомодный полупоклон и торопливо захлопнул за собой дверь.

…В этом переулке и на лестнице в этом доме вечно не было света. Местная шпана воровала лампочки и била фонари с какой-то ожесточенной страстью – или, точнее, так думали жильцы, чертыхаясь и запасаясь карманными фонариками. Чтобы пройти от подъезда до машины и не очутиться в глубокой луже, требовалась изрядная ловкость. Майкрофт освещал себе путь мобильным телефоном.

В подъезде пахло крысами и пригоревшей кашей, на втором этаже в угловой квартире заливался младенец. Впрочем, мерзкие запахи и исписанные стены кончались на уровне седьмого этажа, дальше даже двери были получше – не из фанеры, которую можно проломить ударом ноги, а из толстого дерева и металла, с гладкими латунными ручками. Ключ от одной из этих дверей лежал у Майкрофта в кармане.

В квартире его предсказуемо встретила полная темнота. Плотно задернутые шторы не пропускали даже случайного лучика от фар проезжающего автомобиля; свет не горел, и что-то подсказывало Майкрофту, что ни люстра, ни бра над зеркалом не зажгутся, даже если ему удастся нашарить в темноте выключатель.

– Это вы? – глухо донеслось из комнаты.

– Я. Вам опять плохо?

Невидимый во мраке собеседник невесело усмехнулся.

– Бывало и лучше. Вы принесли?

– Да.

Из комнаты раздался прерывистый вздох.

– Господи, неужели? Проходите сюда. Можете включить мобильник.

Майкрофт подчинился и проследовал в глубь квартиры. Мертвенно-голубой свет экрана выхватил из темноты сгорбленную фигуру человека, склонившегося над столом и уронившего голову на скрещенные руки. Услышав за спиной шаги, он выпрямился и обратил к гостю бледное, без кровинки, лицо с лихорадочно горящими глазами. Восковая кожа плотно обтянула лоб и заострившиеся скулы, мешки под глазами исчезли, разгладились складки у носа и рта. Раньше это лицо, заостренное голодом, лишенное возраста и жизни, пугало Майкрофта, и его собеседник, как и днем, прибегал к помощи пудры и тонального крема. Потом они отбросили эти формальности. Майкрофт Холмс не привык закрывать глаза на истинное положение вещей, а сейчас истинное положение вещей состояло в том, что детектив-инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда был вампиром.

– Как только мой гениальный братец вас еще не раскусил? – заметил как-то Майкрофт в один из сравнительно хороших дней, когда над зеркалом в прихожей светила тусклая лампочка, а хозяин квартиры был свеж, бодр и составлял на компьютере какие-то отчеты.

– Он считает, что у меня слабовыраженная генетическая патология, – ответил Лестрейд, не отрывая глаз от экрана. – Это главный недостаток всех материалистов: они не верят в сверхъестественное, даже если оно нарочно будет крутиться прямо у них под носом.

Майкрофт не стал упоминать, что еще год назад он сам был классическим материалистом. С тех пор он имел возможность убедиться в существовании многого из того, что даже в детстве казалось ему досужими выдумками. В судьбу, правда, так и не поверил, а потому задумывался иногда, с кого спрашивать за то, что по какой-то неведомой причине именно его жизнь превратилась в готический роман ужасов.

– "Есть многое на свете, друг Горацио..." – отвечал в таких случаях Лестрейд, обнаруживая нетипичное для полицейской ищейки классическое образование. Майкрофт почитал за благо не спрашивать, где именно тот его получил.

В тесной комнате пахло тленом и сгнившими травами; этот запах не развеивался ветром и пробивался сквозь любые ароматизаторы и одеколоны. От него было только одно средство – точнее, два, и Майкрофт извлек из внутреннего кармана и поставил второе на стол перед Лестрейдом. Тот дрожащими от нетерпения руками свинтил крышку и опрокинул содержимое пузырька в рот одним глотком, как человек, умирающий от жажды.

– Благодарю вас, – хрипло сказал он.

– Человек, продавший мне это средство, утверждал, что оно подлинное.

Лестрейд снова усмехнулся и взъерошил свой седоватый ежик волос.

– За последние двести лет я почти потерял надежду. Я хочу, чтобы вы знали, насколько высоко я ценю ваши усилия, мистер Холмс.

– Цените. Именно поэтому вы голодаете почти месяц... Нет-нет, не спорьте, по цвету вашей кожи я могу определить длительность вашего... э-э-э... воздержания с точностью до часа.

– И как только вы с такими уникальными способностями еще не стали властелином мира? – Лестрейд грустно улыбнулся. – Так или иначе, дело не только в вас. В последнее время не подворачивалось никого подходящего, а я не могу просто так выйти на улицу и напасть на первого встречного. Мистер Холмс?

– Да?

– Вы мне ничем не обязаны, вы знаете?

– Обязан.

В дверь позвонили. Майкрофт недоуменно приподнял бровь: за те четыре года, что он знал инспектора, в этой квартире не побывал никто из посторонних, кроме него самого. Неужели это его брат все-таки начал что-то подозревать и явился в неурочный час, чтобы проверить свои догадки?

Лестрейд все еще сидел, вертя в руке пустой пузырек и как будто прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Лицо его оставалось все таким же мертвенно-бледным.

– Откроете? – попросил он.

– Это может быть Шерлок.

– Тогда вам тем более карты в руки, мистер Холмс.

Светя себе мобильником, Майкрофт вышел в коридор. В глазке ничего не было видно, но это как раз неудивительно: лампочку на лестничной клетке вывернули накануне как раз по его распоряжению. Интуиция, впрочем, подсказывала, что за дверью стоит не его брат. Кто-то из соседей? Донован? Слегка пожав плечами, Майкрофт повернул ключ в замке.

Надо сказать, Майкрофт Холмс считал себя исключительно предусмотрительным человеком. Он был уверен, что сможет предугадать почти любое событие и любой поступок, он в буквальном смысле видел людей насквозь и никогда еще не получал повода усомниться в своей проницательности. До сегодняшнего дня.

На пороге стоял давешний старичок, господин Херренхаммер. С бесшумным автоматическим пистолетом.

– Отойдите назад, мистер Холмс, и держите руки так, чтобы я их видел, – мягко и даже дружелюбно сказал он. – Телефончик положите на тумбочку. Медленно. Нет, этой кнопки касаться не надо, я совершенно не горю желанием разбираться с вашей охраной. Запонки тоже лучше не трогайте. Отлично. Теперь встаньте туда и положите руки на стену.

– Чего вы хотите? – перебил Майкрофт. – Я же заплатил вам...

– Меня не интересуют деньги, мистер Важная Шишка. У меня здесь есть работа.

С этими словами старичок аккуратно прикрыл за собой дверь и одной рукой извлек из старомодного портфеля толстую заостренную палку. Прекрасно. Только этого еще не хватало. Майкрофт утомленно прикрыл глаза.

Из комнаты, пошатываясь и держась за стену, вышел Лестрейд. При виде старичка его темные глаза полыхнули яростной ненавистью и узнаванием, из горла вырвался полурык-полустон.

– Дьявол! Я должен был догадаться...

– Приманивать пособников вампира надеждой на освобождение гораздо более эффективно, чем ловить самого вампира на живца, – торжествующе улыбнулся старик. – Наконец-то мы встретились, Лешески.

Предприняв титаническое усилие, Лестрейд овладел собой и погасил полыхающее в зрачках яростное пламя. Устало прислонился виском к косяку.

– Значит, это были вы. Я надеялся...

– О, выходит, вы все-таки выпили мою микстурку? Странно, странно. Надо было плеснуть туда святой водички, но кто же мог знать? Кто же мог знать? Впрочем, это мне ничуть не помешает, я и без этого вас убью. Вы страдаете от жажды и сейчас даже слабее обычного человека. Хе-хе, похоже, мне невероятно повезло.

– Погодите, – вмешался Майкрофт, не в силах больше слушать этот сюрреалистический разговор. – Но ведь вы продали мне это средство...

– Средство! Средство от вампиризма! – Херренхаммер раздраженно взмахнул рукой с пистолетом. – Нет от вампиризма никакого средства, кроме старого доброго осинового кола. Будь вы поумнее, вы сами бы им воспользовались. Да что там, будь вы умнее, вы вообще не попали бы в пособники вампиру.

– Я обязан ему жизнью, – процедил Майкрофт.

– Это вы так думаете, простофиля. Я гоняюсь за этой тварью всю мою жизнь, и поверьте, ничего хорошего не может прийти от того, кто убивает людей, чтобы пить кровь.

– Я не имел чести знать вашего отца, господин Херренхаммер, – вмешался Лестрейд. – Кстати, довольно претенциозный псевдоним для румынского крестьянина, вам не кажется? Молот Господа, обрушивающийся на неверных? Я воевал с вашим родом еще тогда, когда вы и не помышляли приписывать себе немецкие корни... Так вот. Я не имел чести знать вашего отца, но с вашим дедом мы в свое время поладили неплохо.

– О чем это вы говорите?

– Настолько неплохо, что он даже помогал мне потом скрываться от властей. Дал возможность выехать в Западную Европу...

Лицо Херренхаммера быстро, неровными пятнами заливала видимая даже в полумраке краска гнева.

– Лжешь, тварь!

Лестрейд улыбнулся.

– Вы знаете, что я говорю правду.

Майкрофт еще на самой первой реплике догадался, что инспектор заговаривает охотнику зубы. Мгновение поколебавшись (боже правый, и как это его угораздило влипнуть в такую безумную историю?), он отлепился от стены, пользуясь тем, что все внимание Херренхаммера было сосредоточено на Лестрейде, и сделал осторожный шаг к телефону.

Грохнувший без предупреждения выстрел заставил его рухнуть на пол и прикрыть руками голову – очень кстати, потому что сверху брызнули осколки разбитого зеркала. Раздался хриплый, нечеловеческий рык, что-то упало на пол и покатилось; Майкрофт едва успел шарахнуться в сторону, чтобы не попасть под ноги двум противникам, сцепившимся в яростном желании добраться до глоток друг друга.

Лицо Лестрейда страшно исказилось, бледные губы разъехались, обнажая клыки – как в ту ночь, когда он голыми руками прикончил двух киллеров, посланных убить Майкрофта. Старик хрипел, одной рукой пытаясь отодрать от своего горла пальцы Лестрейда, а другой вытягивая что-то за шнурок из-за пазухи. Майкрофт быстро перекатился по полу, вскочил на ноги и поднял отлетевший под тумбочку пистолет.

Херренхаммеру все-таки удалось вытащить из-под рубашки крестик, и Лестрейд с воплем выпустил его, пряча лицо.

– А-а, не нравится, тварь?!

Лестрейд споткнулся и упал на колени, закрывая лицо руками. Его крики перешли в утробный вой. Херренхаммер с оттяжкой пнул его по ребрам.

– Получай! Мразь поганая, что, больно?! Жжет?! Получай!

Рукоятка пистолета опустилась на его голову с глухим звуком, как будто кто-то уронил в ящик кочан капусты. Херренхаммер пошатнулся и, не издав ни звука, упал к ногам Майкрофта.

Несколько секунд было слышно только тяжелое дыхание Майкрофта и стоны Лестрейда. Потом стоны прекратились, и настала еще более жуткая тишина.

Чувствуя во всем теле мерзкую нервную дрожь, Майкрофт кое-как сел. Такие приключения были, пожалуй, во вкусе его чокнутого брата, но не вызывали ни малейшего энтузиазма у него самого. Он предпочитал решать запутанные проблемы, не выходя из кабинета и оставлять беготню специально обученным подчиненным. Проведя трясущейся рукой по лицу, Майкрофт осторожно коснулся неподвижного плеча Лестрейда.

– Как вас там... Лешески? Живы?

– Похоже на то... О-о-о, господи...

– Учитывая происходящее, я бы сказал, что это странно звучит из ваших уст.

Лестрейд как-то странно, со всхлипом, усмехнулся и тоже сел.

– Лешески... Давно меня так никто не называл. Странно, что вы еще раньше не выяснили всю мою подноготную.

– Вообще-то, выяснил. Только насчет настоящей фамилии не был уверен. Согласно официальным документам, Грегор Лешески умер в Освенциме в 1943 году. Неужели вы...

– Нет, там меня не было, и слава богу. Не знаете, зачем мы сейчас обо всем этом говорим?

– Полагаю, это очевидно: затем, чтобы не думать, что нам со всем этим делать дальше. Когда Херренхаммер...

– Он сказал, что лекарства нет. – Лестрейд снова опустил голову на сомкнутые руки.

– Он сказал, что есть только одно средство. Вы никогда не думали...

– Я не готов пока умирать.

Какое-то время они сидели молча. Потом Майкрофт вытащил из кармана пиджака запасной телефон.

– Я пришлю кого-нибудь, чтобы забрали этого охотника. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу позволить вам его убить?

На самом дне зрачков Лешески-Лестрейда снова всколыхнулись на миг багровые языки и тут же потухли. Его взгляд стал сосредоточенным и угрюмым.

– Я и не собирался. Мое существование оправданно только в том случае, если я посвящаю себя и свои способности тому, чтобы служить закону. Заберите его отсюда поскорей и уходите сами. Вам не нужно видеть, что сейчас будет со мной.

– Можно распорядиться, чтобы мои люди привезли донорской крови.

– Вы сами знаете, что это не слишком поможет.

Майкрофт осторожно положил руку ему на плечо.

– Рано или поздно подвернется кто-нибудь подходящий.

– Да... подвернется... Очередной преступник. Господи, как я надеялся, что это было в последний раз!

– Нет никаких оснований терять эту надежду.

– Даже ваши связи и ваши ресурсы не могут быть бесконечны, мистер Холмс. Бесконечно только страдание. А теперь уходите, от вас пахнет кровью. Живой кровью... Уходите, уходите же!

Майкрофт убрал руку с его плеча и тяжело поднялся на ноги. Стараясь не смотреть на распростертое тело и на темную фигуру, скорчившуюся на полу у стены, он набрал короткий номер и отдал несколько приказаний. Труднее всего оказалось отвернуться и подойти к двери, но Майкрофт справился и с этим. Ноги подгибались, но он заставил себя перешагнуть порог и тщательно прикрыть за собой дверь.

В подъезде было темно и тихо. Затхлый запах склепа густел и уже просачивался сквозь щели в косяке, наводя на мысли то ли об огромном количестве сгнивших цветов, то ли о недавно умершем домашнем животном. Майкрофт спускался по лестнице, люто ненавидя жизнь, судьбу и себя.

Он знал, что, несмотря ни на что, вернется.

@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг PG, Антея, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Пре-слэш

---

мой предыдущий фанарт по Майстраду

[AlexJr]

Выложу свои старые картинки, чтобы тоже здесь были.

Фандом: Sherlock BBC
Автор: AlexJr
Пейринг: Майстрад
Дисклеймер: все у ВВС.

фанарт

@темы: Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Руперт Грейвс, Фанарт, Марк Гэтисс

---

Иллюзия

[VaiLLeT]

Название: Иллюзия
Автор: VaiLLeT
Бета:  Dirty Inspector
Герои: Майкрофт Холмс и Грегори Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все права расхватали еще при приватизации в 90х
Предупреждение от автора: мой первый фик, со всеми вытекающими. Буду благодарна за отзывы.
Ах, да еще: я ничего не знаю о расположении в Лондоне Ричмонд-парка, но наверняка там есть какой-нибудь бар поблизости

Где то вдалеке негромко звучит музыка, но им не до нее.
Нежные губы, умелые руки, смелые движения, жаркие объятия – все слилось в единую томную, горячую игру. И нет никакого желания ее прекращать.
Волны жара и холода накатывают одна за другой.
Никаких мыслей, лишь оголенные, как провод, чувства. Почти животный инстинкт. Подгибаются колени, тело превращается в тряпичную куклу в опытных руках кукловода.
Вокруг люди. Это какой-то бар. Лестрейд почти помнит об этом, только ему плевать. И причина тому – не выпитый алкоголь.
Поцелуй углубляется, воздуха уже не хватает, в голове не остается ни одной связной мысли. Только этот дорогой и желанный человек в его объятиях.
- Хочу тебя, – шепчет Грег еле слышно.
- Ну, не здесь же, инспектор, – укоряющий шепот в поцелуе.
Лестрейд сжимает объятия еще сильнее и начинает двигаться в ту сторону, где, как он предполагает, находится выход. На секунду он прерывает поцелуи:
- Не забудь зонт.
- Никогда.
Инспектор чувствует, как губы, от которых он с таким трудом оторвался, растягиваются в снисходительной улыбке.
- Что? Что ты имеешь в виду?
Лестрейд резко открывает глаза, как будто получил пощечину. Девушка… Девушка в его объятиях. Ее покрасневшие губы и размазанная помада говорят о том, что именно ее инспектор целовал сейчас. Миленькая молоденькая девушка. И никакого Май...
- Черт! Извините. Извините меня, пожалуйста. Простите.
Грег аккуратно отстраняется и, стараясь не думать о выражении абсолютного шока на лице девушки, почти бежит к выходу.
« Господи, что же это со мной?» За дверью он резко останавливается, и замирает, пытаясь осознать, где он находится и что же произошло в баре.
- Что же ты со мной делаешь? – это уже вслух и не Господу.
Лестрейд запахивает пальто и медленно идет вниз по улице, в сторону Ричмонд-парка.
Нужно подумать, нужно разобраться.

****
Большой, просторный, а по мнению многих попросту огромный кабинет погружен во тьму. Лишь маленькая настольная лампа освещает лицо немолодого мужчины, сидящего перед лэптопом.
Многие говорят, но только самые смелые – не за его спиной, что по его лицу невозможно прочитать никаких эмоций. Обычно это звучит как «совершенно НИКАКИХ эмоций».
Да. Совершенно. Он считает, что это один из его лучших талантов.
Поэтому широкую складку через весь лоб, сдвинутые к переносице брови и широко раскрытые глаза – казалось бы, нормальное выражение мимикой удивления с примесью беспокойства – так непривычно наблюдать на лице этого человека.
Минута, и он снова спокоен и снова рассудителен. Он откидывается на спинку кресла, и направляет свой взгляд поверх открытой крышки ноутбука.
Еще пять минут раздумий, отмеченных только тиканьем старинных напольных часов у стены. Решение принято.Он нажимает кнопку на коммуникаторе. В ту же минуту дверь кабинета открывается, впуская высокую красивую девушку. Она останавливается в дверях, не поднимая взгляда, продолжая набирать текст на своем айфоне.
- Можете быть свободны, Антея. До завтра.
- Ваш автомобиль ждет внизу. До завтра, – продолжая печатать, Антея выходит из кабинета и тихо прикрывает за собой дверь.
Очень редко человек, занимающий «незначительную должность в Британском правительстве» позволяет себе такое проявление эмоций, как сегодня. Он кидает последний взгляд на монитор, где видно, как ссутулившийся мужчина в чуть мятом плаще медленно бредет в сторону Ричмонд-парка, и на полминуты скрывает лицо в ладонях и судорожно выдыхает. Потом он встает, одергивает брюки, застегивает пуговицы на пиджаке и, взяв с подставки у двери зонт, тихо выходит в ночь.
Нужно разобраться, нужно поговорить.

@темы: Рейтинг PG-13, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд

---

Hi there ))

[stay_nameless]

По заявке на третий на кинк
Лестрейд заснул в неподходящем месте (чем-то опоили или устал до состояния "умру, но не проснусь", но не пьян). Майкрофт заботливо доставляет его до кровати и укладывает, но немножко теряет контроль над собой и дает волю рукам, слегка. Все очень нежно, томно и чувственно. Рейтинг на усмотрение автора, но все что R и выше утром, после того как инспектор выспится. Бонус за Майкрофта в пижаме.
Рейтинг: G
Кол-во слов: 866

сюр)

В академии инспектор Лейстред (тогда еще просто Грегори или Грег, а иногда даже Греганумаршизженскогообщежитиятысумасошел!) как-то слышал, что человек может обходиться без сна около 5 дней, оставаясь при этом в относительно трезвом уме.
Может быть, инспектор что-то перепутал, или его обманули, потому что , когда пошел всего 76 час вынужденного бодрствования, Лейстред, заглянув на кухню за кофе, врезался в дверной косяк и сделал строгий выговор кофемашине. Кофемашина забормотала извинения в ответ и добавила почему-то голосом Салли Донован:
-Идите домой, инспектор!
Или не Салли Донован, инспектор вдруг что-то стал плохо различать лица, то есть, не лица, а голоса..
-Идите, мы сами все доделаем!
-Не люблю тыквенный суп,- сказал Лейстред, но домой все-таки пошел.
На морозном воздухе голова вроде бы немного прояснилась. Действительно, Донован (если это только была она) права, ребята уж как-нибудь справятся без него, тем более что основная часть улик собрана, и можно сказать, дело раскрыто. Домой. Спать.
Фонари раскачивались на ветру, тени то вырастали, то снова становились маленькими , и от этого ужасно клонило в сон, а шум моря и вовсе совершенно убаюкивал. Стоп, в Лондоне нет моря. Нет, теперь есть, его отстроили к чемпионату мира, и сейчас инспектор поедет на побережье, и под шум волн напишет прекрасное обвинительное заключение. Только нужно вспомнить, где он оставил машину, ага, вот ключи, сигнализация опять сработала, да заткнись же, черт тебя возьми, выключайся, какой отвратительный громкий звук, выключайся, а то еще Лина проснется, а тех таблеток, которые более-менее помогали, почти не осталось, так что она проснется и начнет орать и бить посуду, а соседи снова будут жаловаться, выключайся, да выключайся же!
-Инспектор Лейстред? Может быть, Вы уделите мне несколько минут?
Инспектор резко открыл глаза и обнаружил, что стоит у здания полицейского участка, сжимая в руках мобильный телефон. Согласно информации на экране, он только что ответил на вызов Майкрофта Холмса.
-Да-да, простите..
-Вы же все еще в офисе? Я бы хотел обсудить с Вами кое-какие нюансы сегодняшнего дела. Понимаю, что поздно, но это срочный разговор. Могу заодно подкинуть Вас до дома, Вы ведь без машины.
Свет фар затанцевал на асфальте, тени то вырастали, то...
-Садитесь, инспектор. Почему...одну минуту, я отвечу на звонок.
Лейстред откинулся на спинку сиденья. Одна минута? Это же 6 000 миллисекунд. Отлично можно выспаться...
На самом-то деле инспектор проснулся только через 660 000 миллисекунд, но что было утром, то оставим на утро, а тогда Лейстред в один момент взял и бесповоротно стал частью декораций. И Майкрофта Холмса, это, конечно, ничуть не смутило, на его лице отразилась только гримаса некоторого недовольства, наверное, потому что Лейстреда нельзя было дотащить до квартиры силами одного только водителя, и это предполагало личное участие Майкрофта в столь занимательной процедуре. Однако на деле водитель прекрасно справился сам, а Майкрофт руководил процессом, вертя в руках ключи, выпавшие из кармана инспектора, и давая ценные указания:
-Аккуратно, там порог. Смотрите, у него голова застряла! Тяните сильнее. Стойте! Вы не видите, что штукатурка осыпалась?
Наконец, инспектора разместили на диване в относительно горизонтальном положении… А Майкрофту вдруг пришло в голову, что, раз уж Лейстред оказался таким плохим собеседником, неплохо было бы ему лично просмотреть материалы дела, ведь вопрос был срочным, очень срочным. Он оглянулся на спящего Лейстреда - тот беспокойно ворочался, рискуя в любую минуту очутиться на полу, хмурился в такт своим сновидениям, короткая фаза сна или как там, а его записная книжка была покрыта трехдневной пылью. Майкрофт брезгливо отдернул руку и, поморщившись, принялся стирать пыль влажной салфеткой. Он ненавидел беспорядок.
Хлип-хлип-хлип-шрр. Хлип-хлип. Шрррр. Инспектору Лейстреду снился этот звук. Хлип.Хлип. Это же Лина опять с ненавистью, с остервенением оттирает белоснежный кафель, отчаянно скребет сияющий паркет, на весь дом невыносимо воняет хлоркой, снова соседи будут жаловаться, а Лина оттирает, оттирает, моет, скребет, она ненавидит беспорядок, а стоит ей только отвернуться — кругом снова грязь, снова бактерии, пыль, ее руки все покрыты багровой коркой, пальцы стерты до крови, хлип-хлип. Шррр. Это чихает забившаяся под диван маленькая смешная черная собачка, которую Греганумаршизженскогообщежитиятысумасошел! подарил Лине, когда уже им стало известно, что она потеряла ребенка. Лина ее очень любила, но от хлорки у нее выпадала шерсть и слезились глаза, а под Новый год Лина настояла, чтобы ее усыпили.
Майкрофт резко обернулся. Лицо инспектора искажала судорога, очевидно, ему снился не очень приятный сон, и Майкрофт вдруг отметил, что точно такая же смесь отчаяния, надежды, боли и эйфории в свое время отражалась на лице его брата в те особенно долгие ночи, когда тот запивал кокаин виски с растворенным в нем «Аддералом», и когда все связи, все влияние Майкротфа не стоили ни пенса, потому что на одного человека во вселенной он повлиять все равно не мог. Эта гримаса вызывала у Майкрофта отвращение и страх, а еще невыносимую, бесконтрольную жалость, которая заставляла надежду Соединенного Королевства прижиматься губами к холодной щеке безумного наркомана, держать... но что было в прошлом, оставим в прошлом.
В конце концов, это было очень давно, и это был его брат, и вообще Майкрофт Холмс учился на собственных ошибках на 5 с плюсом. "Феназепам", тем более добавленный в кофе, тем более, крепкому взрослому мужчине, пусть и очень уставшему, не шел ни в какое сравнение с наркотиками, какие бы страшные сны он ни вызывал. И вообще, у Майкрофта сегодня были другие планы на ночь. Он порылся в шкафу и нашел желтую хлопковую пижаму. Пижама оказалась почти впору.
Нет, это все-таки шумят волны, ведь к чемпионату мира отстроили море...

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд

---

Сочельник

[AnnaMaria]

Принесла с Сикрет-Санты на сообществе Шерлок-фест по просьбе  Dirty Inspector :-)

Название: Сочельник
Автор:  AnnaMaria
Категория: джен, возможно пре-пре-пре-пре-слеш
Рейтинг: G
Персонажи: Майкрофт Холмс, инспектор Лестрейд
Дисклеймер: на чужое не претендую.
От автора: Написано на фикатон "Шерлок Санта" по заявке  Dr.Dunkelgrau - Что угодно с Майкрофтом. Почитала бы безобидный Холмсцест (не выше PG-13) или Майкрофт/Лестрейд, Майкрофт/Антея, Лестрейд/Антея. Доброе и без лишнего стёба.))


Сочельник на Даунинг-стрит ничем не отличался от остальных дней в году. Ну разве что большая часть второстепенного персонала разошлась по домам чуть раньше обычного. Основной же персонал от недостатка работы или избытка предпраздничной лени не страдал, поэтому телефон в кабинете Майкрофта Холмса не замолкал с самого утра. Майкрофт невозмутимо отвечал на звонки, жонглируя трубками городского и сотового телефонов, успевая параллельно просматривать сообщения с факса и электронной почты.
– Нет, мистер Бриггс, я настоятельно рекомендую отложить публикацию вашего заявления до окончания праздников... Нет, это не будет потерей времени, разве что только целью вашего заявления не является раздувание скандала. Тогда да, заявляйте прямо сейчас и скандал гарантированно будет. Но я обещаю, что в этом случае я палец о палец не ударю для восстановления вашего политического реноме... Да, вы правильно меня поняли... Нет, я не должен. Моя задача, мистер Бриггс, заключается в обеспечении непрерывного течения политического курса Великобритании. Ваше заявление идет в разрез с текущей политической линией страны. Поэтому я еще раз говорю о необходимости переноса вашего выступления на январь и тотального пересмотра его содержания. Всего доброго, с Рождеством вас, мистер Бриггс.
Майкрофт положил трубку. Аппарат тут же зазвонил снова, практически одновременно с лежащим на столе мобильником. Майкрофт бросил взгляд на высветившийся на экране сотового номер и снял трубку городского телефона.
– И вам добрый вечер, мистер Фоллз. Я прочитал текст вашего обращения к профсоюзу, – мобильник на столе не унимался. – Необходимые правки я вышлю вам электронной почтой в течение часа. Счастливого Рождества.
– Мистер Джексон, я давно ждал вашего звонка, – Майкрофт лукавил. Лучше бы этот мистер Джексон провалился сквозь землю. Желательно, вместе со своими «прогрессивными» идеями. Мобильник пронзительно пискнул Майкрофту в ухо, оповещая о прибытии текстового сообщения. Майкрофт поморщился от резкого звука. – Наломали вы дров на вчерашней пресс-конференции по иракскому вопросу. – Телефон снова запищал хозяину в ухо – звонок по второй линии был поставлен в режим ожидания. Майкрофт мысленно послал проклятье производителям современных сотовых телефонов, научивших аппараты выстраивать целые батареи из звонков, ожидающих ответа. – Нет, сейчас у меня нет времени на этот разговор, обсудим после праздников. – Пускай помучается неизвестностью, поделом ему. – Счастливого Рождества.
Майкрофт переключился на вторую линию. В кармане пиджака шевельнулся личный сотовый, номер которого знали только члены семьи Холмса и очень узкий круг приближенных.
– Хорошо, Джеймс. Вы доставили корзину миссис Уэббокс? А лорду Голсуорту? Да, можете быть свободны.
– Да, мама... Нет, мама... Ты же знаешь, у меня очень много работы. Поварам британской политической кухни срочно требуется парочка свежих рецептов для рождественского стола в моем исполнении, – Майкрофт нервно улыбнулся. – Я тоже тебя люблю.
В кабинете на пару секунд воцарилась благодатная тишина. Майкрофт выдохнул с облегчением и придвинул к себе ноутбук, дабы закончить составление инструкций для внешней и внутренней разведки, антитеррористического ведомства и прочих силовых структур на случай чрезвычайной ситуации во время рождественских праздников.
Но едва пальцы Майкрофта коснулись клавиатуры, как городской и сотовый зазвонили хором. Майкрофт скривился. Час непрерывной болтовни по трем телефонам одновременно стал последней каплей в чаше его терпения. Он уже начинал жалеть о том, что пообещал себе блюсти статус хорошего начальника и отпустил Антею на Рождество и выходные. Он бы с радостью спихнул ей свой назойливый мобильник, да и городской телефон в придачу. Тем более что помощница обладала поистине незаменимым талантом сортировки звонков по степени важности и срочности и умела подсовывать их шефу в подходящий момент. Но сейчас Майкрофту приходилось разруливать все самому.
Чертыхнувшись, Холмс обнулил 2 пропущенных вызова на мобильном и включил беззвучный режим, затем снял и положил трубку городского телефона на стол рядом с аппаратом. Не рухнет ведь Британия, если он хотя бы полчаса посвятит тишине и инструкциям… Или все-таки рухнет? Майкрофт с досадой водрузил трубку обратно на телефон. Тот тут же огласил кабинет своим басовитым звонком.
Впрочем, пару часов спустя телефоны стали звонить реже – политическая элита Великобритании постепенно расходилась по домам, отложив решение государственных дел и исправление государственных ошибок до новой рабочей недели. Вскоре Майкрофт работал уже в полной тишине. Он даже пару раз проверил свой сотовый на предмет заряженности батареи. На всякий случай. Вдруг замолкнувший после многочасового трезвона аппарат внушал некоторые подозрения – даже несмотря на поздний час и практически полное отсутствие персонала в здании.
Кто-то осторожно постучал в дверь кабинета.
– Войдите, – бросил Майкрофт, быстро печатая очередной и-мейл.
На пороге появился инспектор Лестрейд. Как всегда невыспавшийся, с темными кругами под глазами, в мятом пальто, отметил про себя Майкрофт.
– Доб… – Майкрофт молча указал рукой на кресло напротив своего стола и продолжил набирать текст.
Оставив промокшее пальто на вешалке возле двери, инспектор прошел к столу и сел на указанное место. Чуть повел плечами, заставляя себя принять менее скованную позу. Потер запястье, поправил часы. Украдкой бросил взгляд на Холмса – тот невозмутимо продолжал шуршать клавишами ноутбука, будто бы забыл о существовании гостя. Лестрейд краем глаза осмотрел кабинет и идеальный порядок на столе Майкрофта. Телефон, мобильник, ежедневник, ручка. Наверняка перьевая и наверняка с золотым пером. Шкаф с папками у дальней стены. Ни одной подписи, ни одной наклейки – ровные ряды абсолютно одинаковых папок. Неужели он помнит содержимое каждой наизусть? Идеально сидящий пиджак, белоснежная рубашка, ровно завязанный галстук. Полувиндзор? Или может, Принц Альберт? Лестрейд неважно разбирался в способах завязывания галстуков, искреннее считая, что простого узла за глаза достаточно на все случаи жизни. Майкрофт по-прежнему не обращал внимания на инспектора, сосредоточенно печатая какой-то текст. Лестрейд поудобнее устроился в кресле, раздумывая, чем бы еще занять себя в ожидании. Мысли упорно отказывались выстраиваться в стройный ряд – инспектор провел на ногах почти двое суток и теперь мог запросто заснуть стоя, а то и вовсе на ходу, чего уж говорить о мягком кресле. Пытаясь согнать так не вовремя нахлынувшую сонливость, инспектор потер переносицу, помассировал виски, пощипал ногтями указательный палец. Не хватало еще заснуть прям здесь, в кресле, под носом у Майкрофта. Но недельный недосып неумолимо требовал реванша в режиме реального времени.
Наконец Майкрофт нажал кнопку «Отправить», прикрыл крышку ноутбука и прищурился, фокусируя взгляд на незваном госте. Начавший было клевать носом Лестрейд тряхнул головой, прогоняя дремоту. В кабинете повисло неловкое молчание.
– Неважнецкая у вас служба безопасности, мистер Холмс, – Лестрейд озвучил первую пришедшую в голову мысль, решив, что попытка поздороваться во второй раз выглядела бы глупо.
Майкрофт прищурился сильнее и чуть наклонил голову, будто ждал дальнейших объяснений.
– Пропустили меня без вопросов, досмотр был более чем формален, – пояснил Лестрейд. – Не ожидал.
– У них были соответствующие инструкции на случай вашего появления, – прокомментировал Майкрофт с нейтральной улыбкой, которую можно было бы расшифровать как «Ну и идиот же ты, Лестрейд».
– Инструкции… – протянул инспектор. Ну конечно же, вряд ли к Холмсу пустили бы абы кого, человека с улицы... Выспаться, Лестрейд, нужно обязательно выспаться. – У вас, наверное, для любой ситуации предусмотрены соответствующие инструкции, даже на случай высадки марсиан на Пикадилли.
– Я искренне надеюсь, что так оно и есть, – Майкрофт сдержанно улыбнулся, чуть скривив губы на левую сторону.
Звякнул мобильник. Холмс прочитал номер и сбросил звонок. Едва экран погас, как телефон зазвонил снова.
– Ответьте, я подожду. Не тороплюсь, – Лестрейда кольнула предательская мысль о том, что его силы воли может и не хватить на то, чтобы и в этот раз не заснуть прямо в кресле.
– Не отвечу, – протянул Майкрофт, отключая сотовый. – Ибо меня здесь уже давно нет.
– В таком случае, мне стоит навестить психиатра.
– Что вас привело сюда в столь поздний час, инспектор? – дружеский оскал Майкрофта напоминал улыбку сытого крокодила.
– Ставлю свой значок, что вы поняли, зачем я к вам явился, едва я занес ногу над порогом вашего кабинета, – улыбнулся в ответ Лестрейд.
Холмс сдержал самодовольную ухмылку.
– Вы мне льстите, инспектор. А впрочем… Кое что я действительно знаю. Ваши коллеги после окончания рабочего дня решили отметить закрытие дела об убийствах на Чаринг-кросс. Вы отправились с ними в паб, но ушли, произнеся первый тост. Ваши пальто и шарф промокли так, будто на них собрался целый сугроб снега. Сюда вы ехали на метро, следовательно, вы долго ходили вдоль здания, не решаясь войти. Значит, ваш визит не обусловлен…производственной необходимостью. Стало быть, вы руководствовались личными причинами, – Майкрофт снова прищурился, сверля Лестрейда взглядом. – Так какие же личные причины сподвигли вас нанести мне визит в моей рабочей резиденции в за несколько часов до Рождества, инспектор Лестрейд? При всем моем… – Майкрофт осекся. – При всей моей тяге к контролю, я не могу знать всего, что творится в головах у других людей.
Лестрейд промолчал. Несмотря на опыт общения с Шерлоком, он так и не смог привыкнуть к дедуктивным способностям братьев. Удивления или шока он больше не испытывал, но как на них реагировать, по-прежнему не знал. Тем более что навалившаяся мертвым грузом усталость и невыносимо мягкое кресло совершенно не способствовали размышлениям на этот счет. Майкрофт, видя, что инспектор не горит желанием немедленно рассказывать о цели своего визита, выдержал вежливую паузу и попробовал разрядить обстановку.
– Не желаете ли выпить, инспектор?
Лестрейд сдержанно кивнул. Торопиться ему было удручающе некуда. Майкрофт достал из нижнего ящика стола едва початую бутылку виски и два бокала. Забрав свою порцию, он откинулся на спинку кресла.
– Не стесняйтесь, – Майкрофт кончиком пальца подтолкнул бокал в направлении Лестрейда. – Пара глотков вам не повредит. – Инспектор машинально взял бокал в руки.
– Тихо сейчас, правда? – протянул Майкрофт.
– Да, спокойно, – подтвердил Лестрейд, делая крупный глоток. Виски теплой дрожью разлилось по его телу. Изможденный нервной работой и бессонной ночью организм моментально поддался воздействию алкоголя.
– Никто никому не угрожает войной, политической расправой…
– Никто никого не грабит, – подхватил Лестрейд, – не убивает, не насилует.
– Негласная пауза, тайм-аут на время Рождества.
– Да. Пьянки-гулянки, а послезавтра они снова возьмутся за нож, пистолет… – инспектор замешкался, ища подходящее слово. – Ну или чего там у них. И по новой.
– Но пока все заняты поглощением рождественской выпивки и уничтожением рождественского пирога. Тишь да гладь.
– Благодать. Но ощущение, будто вот-вот что-то случится, никуда не делось. Даже несмотря на эту атмосферу спокойствия.
– Невыносимого спокойствия, как сказал бы мой брат. И посетовал бы, что преступник нынче пошел ленивый и неизобретательный.
– И слава богу! Если б каждый виртуозничал, как мой последний клиент, я б с ума спятил.
Лестрейд замолчал, вспомнив отвратительные подробности только что закрытого дела. В кабинете снова повисла тишина.
– Одна радость, что в праздники большинство преступлений – банальная бытовуха. Раскрываются по горячим следам практически сразу, – подбодрил себя Лестрейд.
– А для более сложных случаев у Скотланд-Ярда есть Шерлок, – поддержал Майкрофт.
Лестрейд печально ухмыльнулся.
– Только вот Скотланд-Ярд его не особо ценит. Скорее уж наоборот.
– Главное, что его цените вы, Лестрейд, – Майкрофт чуть взмахнул бокалом, будто собирался выпить за здоровье инспектора.
– Да. Не представляю, что бы я без него делал. Голова. Гений. Но очень…оригинальный. Иногда с ним тяжело.
– О, не утруждайте себя объяснениями. Я имею счастье наблюдать оригинальность моего брата на протяжении вот уже почти тридцати лет. С опасно близкого расстояния.
– Паршиво, да?
– Временами, – неохотно ответил Майкрофт. Лестрейд, отметив, как он напрягся, обсуждая Шерлока, решил сменить тему.
– Много работы? – инспектор окинул взглядом абсолютно пустой стол, вспоминая свои кипы бумаг во время рабочих запарок. Чем же он здесь занимается? Вряд ли ему нечем развлечь себя в праздники.
– Нет. В данный конкретный момент нет.
– Вы так говорите, потому что вопрос «Как дела?», произнесенный в стенах вашего...эээ…департамента… расценивается как покушение на государственную тайну?
Майкрофт рассмеялся впервые за вечер.
– Мне нравится ваше чувство юмора, инспектор. Непосредственно вопрос – не расценивается. А вот мой ответ в некоторых случаях мог бы повлечь за собой неприятные последствия. Но не стоит беспокоиться. В Британии действительно все в полном порядке. А на случай колючих ситуаций у меня предусмотрены соответствующие инструкции, – Майкрофт расплылся в самодовольной улыбке и снова наполнил бокалы.
– Ощущение, будто я беседую с властелином мира.
– Ну что вы, инспектор, – Майкрофт откинулся на спинку кресла, сложив домиком пальцы рук, – я всего лишь крошечный винтик в британской правительственной машине.
– А также небольшой шуруп в британской секретной разведслужбе, мизерная гайка в британской службе безопасности и миниатюрный гвоздь в министерстве иностранных дел. Я уж молчу про стальные крючья, которые вы запустили в полицейское управление.
– Впору открывать лавку скобяных изделий, – ухмыльнулся Майкрофт. Лестрейд пригубил виски, пряча улыбку за бокалом.
Кабинет снова утонул в тишине. Лестрейд приканчивал вторую порцию виски. Алкоголь и неторопливая беседа сделали свое дело – инспектор растекся в кресле, расслабив нывшие от напряжения мышцы плечевого пояса. В голове царила блаженная пустота, Лестрейд молча слушал тишину, нарушаемую лишь тиканьем настенных часов. Тик-так, тик-так, бам-бам-бам-бам-…
– Полночь, – констатировал Майкрофт. Лестрейд подумал, что три часа пролетели, будто две минуты.
– Хорошее в этом году Рождество, – сказал он, задумчиво глядя в окно. В свете уличных фонарей кружились крупные хлопья снега.
– Да, в этом году на вас не осталось нераскрытых преступлений перед праздниками. Можно вздохнуть свободно.
Лестрейд повел плечами, будто неожиданное напоминание о работе нагнало на него озноб, и продолжил начатую мысль.
– Красиво, говорю. Снег, как в волшебной сказке. Я, когда ребенком был, верил, что в такие ночи сбываются желания. Я вообще по молодости был очень…в общем, верил в чудеса, в добро и в справедливость. Я ведь и в копы-то пошел поэтому. Хотел, чтобы на улицах Лондона стало спокойнее. Глупый был. А вы, поди, в чудеса не верите?
– Когда был совсем-совсем маленький – верил. Теперь не верю, – Майкрофт глотнул виски и неторопливо продолжил. – Вера – хорошее чувство, когда ты бессилен что-то сделать. Зачем верить в чудеса, когда можно их творить? Любое чудо, по сути, есть результат вполне определенного механического действия. Соответственно, в ситуации чуда всегда есть две стороны – активная, совершающая чудо, и пассивная – адресат совершаемого действия, который испытывает сильную эмоцию, заставляющую его воспринимать ситуацию как ситуацию чуда. Я не люблю пассивную роль, поэтому и в чудеса не верю.
– Да, это как с подарками под Рождество в детстве. Ты веришь в чудо, ждешь – и бац, получаешь свой желанный подарок. Для тебя это чудо. А для твоих родителей – незамысловатое механическое действие: купить и положить велосипед под елку.
– Именно, Лестрейд, именно.
Инспектор прикрыл глаза, обдумывая слова Майкрофта. Возможно, он перебирал в памяти те ситуации, которые можно было бы назвать чудом. А может быть, ему вспомнились те грустные моменты, когда ожидаемое чудо так и не стало реальностью.
– Мистер Холмс, – прервал молчание Лестрейд, – я подумал, что… Не сочтите это наглостью. Вы не из тех людей, которым легко…в общем. Ну в общем, вот.
Лестрейд положил на стол перед Майкрофтом небольшую прямоугольную коробочку.
– Спасибо, инспектор. У вас хороший вкус, мне нравится ваш подарок.
Лестрейд с удивлением посмотрел на Холмса. Не коробку же он имеет в виду?! Удивление быстро сменилось возмущением.
– Ну знаете, мистер Холмс. Соврали и не покраснели. Я не могу знать, что творится в головах у других людей, – Лестрейд передразнил Майкрофта. – Скажите, вы обратили на меня взоры всех камер городского наблюдения или просто приставили специально обученных людей шпионить за мной?
– Я не хотел портить ваш сюрприз. Но, честно говоря, я только сейчас окончательно поверил в то, что тот галстук, который вы два часа выбирали в Селфриджс, предназначался именно мне.
Лестрейд снова посмотрел на Майкрофта. Тот улыбался. Не своей традиционно кривой улыбкой, а глазами. Искренне и открыто. Так, что злиться на него уже было невозможно.
– Именно вам, – Лестрейд тепло улыбнулся. – Значит, я все-таки смог сотворить для вас маленькое чудо в это Рождество.
– Да. И это было…приятно, - Майкрофт разорвал чересчур затянувшийся визуальный контакт, обратив взор на экран ноутбука. - Пожалуй, мне стоит немного подкорректировать мою концепцию чуда.
Лестрейд посмотрел на часы.
– Поздно уже. Пойду я.
Он поднялся, надел пальто и потянул ручку двери.
– Инспектор! – Лестрейд обернулся на пороге. – Счастливого Рождества. И не забудьте заглянуть под елку в вашем кабинете, когда выйдете на работу после праздников.
Инспектор кивнул и скрылся в темном коридоре. Майкрофт быстро набрал номер.
– Дэвид, сейчас из здания выйдет мужчина, ростом пониже меня, в легком пальто… Да, инспектор Лестрейд. Посадите его в машину и доставьте домой. Нет, за мной возвращаться не нужно... Благодарю. Счастливого Рождества.
Майкрофт выключил ноутбук, допил виски. Немного поразмыслив, он достал из кармана мобильный.
– Привет, мама… Да, я закончил с делами… Приеду. Пришли машину… Нет, Шерлока не будет… Не начинай, пожалуйста… Думаю, у него и без нас очень и очень счастливое Рождество... У меня? – Майкрофт улыбнулся, погладив пальцами крышку коробочки. – И у меня тоже.

Лестрейд безмятежно дремал на заднем сидении черного ягуара. Водитель, в зеркало заднего вида заметивший, что пассажир уснул сном младенца, нарочно сбавил скорость и поехал окружным путем. Трудно сказать, что снилось инспектору, но на губах его застыла блаженная улыбка.

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Джен, Фанфик, Грегори Лестрейд

---

Фанарт.Майстрад

[AlexJr]

Обещала Dirty Inspector , что у меня есть пара картинок для нового сообщества, вот выкладываю
Фандом: Sherlock BBC
Автор: AlexJr
Пейринг: Майстрад
Рейтинг: PG?
Дисклеймер: все у ВВС.

картинки

Вторая картинка без рейтинга.

@темы: Рейтинг PG, Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Фанарт

---

Честь имею вывесить первый пост)

[britgov]

Первый фанарт в соо, он же большой вариант нашей рекламы))

@темы: Майкрофт Холмс, Организационное, Грегори Лестрейд, Фанарт

---

Приветственный пост и немного правил

[Mystrade]

Добро пожаловать на сообщество, посвященное слэш-пейрингу Майкрофт/Лестрейд, героев сериала «Sherlock» ВВС.

Администрация сообщества всегда рада новым участникам! Проходите, располагайтесь.
Для того, чтобы всем нам было здесь комфортно, важно соблюдать правила сообщества:

1. Слэш-сообщество подразумевает содержание в ленте так называемых материалов для взрослых. Становясь участником сообщества, вы подтверждаете тот факт, что вам более 14 лет. Любое творчество с рейтингом NC-17 и выше необходимо публиковать закрытой записью с пометкой «материалы для взрослых».

2. Здесь можно и нужно размещать посты, посвященные отдельно Майкрофту или отдельно Лестрейду, актерам, их сыгравшим. Кроме того, допускается публикация фантворчества с другими основными персонажами сериала Sherlock (см. также пункт 4) при условии присутствия в нем - пусть и в качестве второстепенных персонажей - нашего любимого майстрада. Администрация выражает надежду, что авторы перед размещением учтут, насколько интересным может быть данное творчество для читателей этого сообщества.

3. Будьте взаимно вежливы! Не допускаются оскорбления в адрес участников сообщества. Если у вас возникают разногласия, решайте их вне сообщества. По поводу нецензурной лексики: администрация понимает, что после хорошей НЦы порой трудно удержаться от крепкого словечка, и с радостью простит вам его, если только это не будет повторяться из раза в раз, в каждом вашем посте, или, что хуже, употребляться по отношению к другим участникам сообщества.

4. Не допускается выражение грубой неприязни к прочим пейрингам многотысячного фандома Sherlock BBC. Мы хотим сохранить на сообществе атмосферу мира, толерантности и понимания. Полиция и спецслужбы не допустят войн.

5. Правила оформления поста в сообществе:
- заголовок к посту обязателен;
- каждый фанфик должен сопровождаться шапкой, в которой автор указывает его название, рейтинг и прочее. Рейтинг указывается в обязательном порядке;
- проставляйте тэги. Администрация постаралась подобрать основные, но если вдруг вы не нашли нужный, оставьте сообщение модератору, можно прямо в посте, кратким офф-топом;
- помните про кат. Чтобы не перегружать ф-ленту наших читателей, прячьте под кат объемные тексты и изображения более 500 пикселей, используйте превью, старайтесь, чтобы ваша запись в сообществе выглядела аккуратно;
- помните об авторском праве. Публикация чужого творчества не желательна, но если вдруг вы хотите что-либо порекомендовать – обязательно указывайте ссылки на источники;
- флуд в постах разрешен в разумных пределах.

6. Администрация оставляет за собой право удалить какой-либо пост из ленты сообщества. Причины удаления будут поясняться автору поста в у-мыл.

7. Для рекламы других проектов, обмена ссылками оставьте комментарий в этом посте.

Спасибо за внимание и добро пожаловать!

@темы: Организационное