Злая наука - делать из крыльев руки. (с)
Автор: Kalimyre
Переводчик: n_a_u
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/441933
Разрешение на перевод: получено.
Название: Hiding in Plain Sight / Скрываясь у всех на виду
Серия: D/s AU / Дом/Саб вселенная. Часть 1/3.
Рейтинг: G
Жанр: AU, Romans, Hurt/Comfort, FlaffНа мой вкус тут вообще сплошной флафф, сирца и пони. Ну и Херт/Комфорт, конечно. Куда уж без него.
Пейринг: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд, упоминание Майкрофт Холмс/ОЖП
Статус: законченный
Размер: (~ 7800 слов)
Описание: Дом/Саб вселенная, в которой каждый человек либо доминант, либо саб. Майкрофт - саб. Он скрывает от всех свою истинную сущность, притворяется доминантом ради занимаемой должности. Лестрейд - доминант. В этой части рассказывается об их знакомстве и том, что последовало за ним.
Что желательно понимать перед прочтениемЧто желательно понимать перед прочтением:
1. Стремление доминировать/подчиняться в этой вселенной инстинктивное, на уровне врожденных рефлексов, с ним очень тяжело совладать.
2. Тем кто боится серьезных элементов БДСМа (а может, надеется
) - спокойно! Никаких порок, унижений и прочих сильных вещей. Все по-детски: легкий бондаж, ошейники как атрибут, добровольное подчинение (по крайней мере у этого автора).
3. Отношения Дом/Саб не подразумевают обязательный секс. Он может быть, может не быть. Согласие на доминирование/подчинение не означает согласия на секс.
4. В этой вселенной все люди бисексуальны.
5. При работе «правильного» доминанта саб этой вселенной впадает в состояние подобное сабспейсу (Термин взят из БДСМ-тематики, означает специфическое измененное состояние сознания. В данном состоянии деятельность коры головного мозга затормаживается, а в кровь выбрасывается большое количество эндорфинов. Субъективно действие эндорфинов проявляется в ощущении восторга, радости, счастья и тому подобных ощущений, потере чувства времени и реальности. Объективно оно определяется снижением психомоторных реакций на боль или другие негативные раздражители. Как и в состоянии обычного транса, внешними признаками могут быть расфокусированный взгляд и расслабленная лицевая мускулатура). В отличие от «настоящего» БДСМ, в этой вселенной сабу зачастую не требуется серьезных физических воздействий для достижения сабспейса, иногда достаточно только голоса его доминанта. Соответственно «погружаться» в это состояние, «опускаться вниз» саб может на любую удобную ему «глубину».
6. При отсутствии доминанта/ соответствующего «ухода», саб может (а в определенный момент, наверняка, должен) впадать в состояние типа сабдропа - собирательное название для негативных симптомов. Отсутствие аппетита, сна, ухудшение мыслительных способностей, депрессия и прочие прелести в комплекте.
Ничего не понятно? Ну и фиг с ним. Разберетесь по ходу.
Часть 1. Скрываясь у всех на виду.Часть 1. Скрываясь у всех на виду.
Скрываться легко.
Конечно, так было не всегда. Бывали дни в самом начале карьеры, когда Майкрофт думал, что больше не выдержит ни минуты. Что сгорит, развалится на части, сломается, если не найдется кто-то, кто толкнет его на колени и отправит по спирали вниз в комфортную дымку подчинения. Временами он нуждался в этом так сильно, что даже рассматривал вариант с одним из специализированных клубов - местом, куда саб мог прийти, чтобы о нем позаботились. В строжайшей тайне и за отдельную плату. В этих клубах нет ничего плохого, вне всяких сомнений. Они легальны, популярны и безопасны. В некоторых обслуживают лучше, чем в других, но все отличаются чистотой и хорошей организацией.
Как бы то ни было, Майкрофт не мог пойти на такие риски. Если он собирался олицетворять незримую власть (а так и случилось, совершенно верно, спасибо), он не мог допустить ничего даже отдаленно напоминающего сабмиссивность в своем прошлом. Будучи очень молодым мужчиной, он провел несколько лет, несколько драгоценных лет, позволяя себе встречи подобного рода, но как только подался в политику, был вынужден отказаться от всего остального. Он просто не смог бы подняться выше определенного уровня как сабмиссив. Никто не захотел бы следовать за человеком, который наслаждается тем, что его связывают и отдают команды. Никто не стал бы уважать человека, который упадет на колени, если приказать ему в правильном тоне.
Если бы он действительно был, как утверждал, «мелким служащим» британского правительства, все было бы нормально. Конечно, большинство политиков и руководителей - доминанты, но полно незначительных, менее влиятельных должностей, занимаемых сабами. И они имеют (технически) равные права. Но Майкрофт всегда претендовал на что-то большее, и если ради этого ему пришлось отказаться от части себя, что ж, то была неизбежная жертва. Теперь он почти не думает об этом. Бесспорно, мечты ни куда не исчезли, но их очень легко игнорировать. Он концентрируется на работе и отбрасывает все остальное.
Майкрофт владеет нужными манерами. Он поднимает подбородок и расправляет плечи во время ходьбы. Заставляет людей отводить взгляд, делая свой жестким и властным, и говорит холодным, нарочито низким голосом. Он создает стойкое впечатление могущества и крошечного намека на угрозу. Он может говорить с доминантами без малейшей неуверенности, выдерживать их взгляд и настаивать на своем. Приходится постоянно прилагать усилия, чтобы держать лицо, но после многих лет притворства это стало его второй натурой.
Он никогда не встречал доминанта, который побудил бы его задаться вопросом: «Стоила ли эта жертва того?». До тех пор, пока не познакомился с Грегори Лестрейдом.
Шерлока арестовали в первый раз. В записях значится: «за вторжение на место преступления». Майкрофт легко читает между строк, зная, что Шерлок создавал себе неприятности, оскорбляя офицеров полиции и, как правило, понятия не имел о границах допустимого поведения. Шерлок - настоящий доминант (ему досталась вся генетическая удача семьи) и подходит на эту роль так хорошо, что обычно пробивается к цели в большинстве случаев. Для его ареста потребовался бы офицер с сильной волей.
Майкрофт уже принял необходимые меры, чтобы Шерлока освободили без лишнего шума, но решает, что должен встретиться с этим офицером. Тот, кто смог противостоять Шерлоку, также мог оказаться в состоянии управлять им, направить часть этой маниакальной энергии и гениальности в полезное русло. Поэтому на следующий день Майкрофт уверенно входит здание Скотланд-Ярда, стучит в дверь кабинета инспектора Лестрейда и, не дожидаясь ответа, шагает внутрь. Он уже давно уяснил, что одной из основ доминантного образа является незначительная грубость, проявляемая большую часть времени.
Лестрейд сидит за столом и, когда Майкрофт входит, поднимает взгляд. Это пристальный оценивающий долгий взгляд, скользнувший от мысков туфель до макушки. У него твердый вызывающий взгляд, присущий всем доминантам, но глаза неожиданно теплые, темно-карие, а рот изогнут в улыбке.
- Привет, - произносит он. - Должно быть вы - тот самый брат.
Майкрофт мигает. Существует что-то вроде едва уловимого чувства надежности, которое Лестрейд распространяет вокруг себя, отчего Майкрофту хочется рухнуть «вниз», сесть на пол рядом с ним, прижаться щекой к его бедру и с опустевшей головой ждать, когда он отдаст приказ. Большинство доминантов самодовольные позеры, но этот, ох. Этот...
Лестрейд вскидывает бровь, и Майкрофт осознает, что застыл на месте. Просто стоял и пялился.
- Да, - отвечает он, взяв себя в руки. - Майкрофт Холмс. Как я понимаю, вы познакомились с Шерлоком.
Лестрейд фыркает:
- Весь Ярд «познакомился» с Шерлоком. Его сложно не заметить. И как я понимаю, вас нам следует поблагодарить за то, что его выпустили из камеры.
«Простите», - вертится на кончике языка, но Майкрофт глотает его обратно. Доминанты не извиняются, а уж он - меньше всех. - Да, - говорит он вместо этого. - Наблюдения Шерлока по поводу места преступления оказались точны, не так ли?
- О, да! А также наблюдения по поводу моих сержантов, моего кабинета, моей химчистки, и моего завтрака. У него точно нет выключателя? - легкая улыбка все еще на месте, опровергая резкость слов. Она приглашает, эта улыбка, поощряет присоединиться, расслабиться, подпасть под ее чары.
- Вероятнее всего - нет, - признает Майкрофт. - Направленный в нужную сторону, его талант мог бы оказаться вам полезен. Как вам должно быть известно, ваше место преступления не первое, на котором он побывал... Полагаю, верным термином было бы «обрушился». Но первое, на котором его арестовали.
Лестрейд даже бровью не ведет.
- Он получил по заслугам. И вы не убедите меня в обратном.
- Уверен, что по заслугам. У Шерлока сильный характер. Никто из предыдущих офицеров, с которыми он сталкивался, не мог должным образом сдерживать его. Однако вы продемонстрировали, что можете. Вы могли бы принять его помощь на неформальной основе в будущих расследованиях?
Лестрейд изучающе смотрит на него, затем встает, обходит вокруг стола и опирается на его край. Майкрофт борется с желанием потупить взор.
- Он предупредил, что вы придете, - произносит Лестрейд. - Он даже сказал о вашем предложении.
Майкрофт кивает.
- Я предполагал. Вы согласны?
- Я этого не говорил, - Лестрейд выпрямляется, его глаза оказываются на одном уровне с глазами Майкрофта, и делает два шага вперед. Теперь он стоит на расстоянии вытянутой руки и может положить ладонь на плечо Майкрофта, надавить вниз, бросить его на колени. Майкрофт фиксирует идеально прямую спину и стискивает зубы. Он заставляет себя держать оборону, сохранять на лице отрепетированное холодное выражение. - Я готов рассмотреть ваше предложение, но ему придется работать с нами. И я не потерплю, чтобы он сбегал с вещественными доказательствами, или брал закон в свои руки.
- Поэтому я обратился к вам. Верю, что вы удержите его под контролем.
Лестрейд криво усмехается:
- Если кто-нибудь вообще на это способен, - он подается чуть вперед, ближе к Майкрофту, вторгаясь в его личное пространство. Это явно агрессивное движение, проявление доминирования. Майкрофт сглатывает, но не двигается с места. - А как насчет тебя? Могу я удержать тебя под контролем?
«Да», - думает Майкрофт. – «Да, да, пожалуйста», - он прищуривается. - Я не саб, - отрезает он ледяным тоном. - Вы ошиблись.
- Нет, не ошибся, - Лестрейд задерживается еще на мгновение, давая время осознать свою точку зрения, затем разворачивается и спокойно садится обратно в кресло. - Скажите Шерлоку, если он хочет помогать на месте преступления, пусть позвонит.
Его явно выпроваживают и, уже стоя в дверях, Майкрофт колеблется. В голове царит сущая неразбериха, сердце тяжело стучит. Лестрейд даже не поднимает взгляд от бумаг. В конце концов, Майкрофт в оцепенении выходит из кабинета, покидает здание и садится в автомобиль, ничего не заметив по дороге.
Этой ночью ему плохо, так плохо, как не было в течение многих лет. Майкрофт чувствует зуд под кожей и ломоту в грудной клетке. Он даже прибегает к помощи специальных манжет-наручников, которые по-прежнему прячет в комнате, и фиксирует себя на месте. Сначала осторожно связывает ноги, а затем приковывает запястья к кровати. Обычно обвязка успокаивает, гасит потребность, даже если это тот тип наручников, от которых он может освободиться самостоятельно, одним легким движением. Однако сейчас этого недостаточно и, кажется, лишь обостряет желание, не принеся удовлетворения. Ему нужна ладонь на задней части шеи, прижимающая его вниз. Решительный ровный голос, который в точности скажет, что нужно делать. Он хочет отдать контроль, избавиться от ответственности, расслабиться и довериться другому человеку.
В конце концов, он вздыхает, снимает манжеты и откладывает их в сторону. Некоторое время меряет шагами комнату. Берет случайную папку из стопки рабочих документов, но не может сосредоточиться. Слишком рано, чтобы ложиться спать. Еще слишком рано и на самом деле у него нет ни малейшего шанса заснуть. Он слишком взвинчен, сбит с толку. Всякий раз, закрывая глаза, он видит Лестрейда, его твердый спокойный взгляд. Уверенность, авторитет, сила невесомо обволакивают этого человека, идеально ложатся поверх кожи. У Лестрейда все получается настолько естественно, что Майкрофт не может избавиться от определенной доли горькой зависти - ему самому приходится работать над образом каждую минуту.
Документы содержащие информацию об аресте Шерлока и его последующем освобождении лежат на кухонном столе. Рапорт Лестрейда как офицера, проводившего задержание, прилагается. Номер его телефона так же указан. Его рабочий номер, но человек с возможностями Майкрофта может легко выяснить номер мобильного. Что случится, если он позвонит Лестрейду? Подтвердит то, что Лестрейд и без того уже знает, и попросит приехать. Захочет ли Лестрейд его подчинить, используя свое непревзойденное мастерство? Майкрофт думает, что захочет. И, ох! Это стало бы таким облегчением. Он отрицал свои потребности так долго, отбрасывал их в сторону, но теперь прозрел и отчаянно жаждет внимания.
Опустившись на кухонный стул, Майкрофт закрывает глаза и представляет. Как Лестрейд уверенно вошел бы в его квартиру, словно владеет ей и всем, что в ней находится, включая Майкрофта. Излучая безмятежное превосходство, заявляющее, что он, несомненно, находится на своем месте – вершине пищевой цепочки. Он взял бы Майкрофта за плечо и толкнул вниз, а Майкрофт осел бы на пол. Уткнулся бы лицом в ногу Лестрейда, ощутил бы его ладони поверх своих волос, услышал успокаивающий голос, требующий перестать думать и просто расслабиться. Он тонул бы все глубже и глубже, дрейфовал, соскальзывая в гостеприимное белое ничто. Избавляясь от шума в голове, от постоянных усилий, направленных на поддержание образа, от безостановочного потока наблюдений, планов, решений. Выпуская из рук контроль.
Тогда не пришлось бы просчитывать следующий шаг, прокручивать дюжину всевозможных сценариев, оценивая каждый, и выбирать наиболее подходящий перед каждым словом, каждым жестом. Майкрофт всегда идеально себя контролировал, и эта привычка сидит в нем так глубоко, так мучительно крепко. Издав тихий, мягкий, полный желания звук, он зажимает рот ладонью, не позволяя вырваться следующему. Он не может, не может. Он слишком многим рискует, всем, ради чего столько работал. Нельзя так испытывать судьбу. Ради одного момента слабости, ради одной ночи потворства собственным желаниям. Независимо от того, насколько сильно ему это нужно.
Поэтому Майкрофт сдерживается. У него была плохая ночь, бессонная ночь, но она оказалась не первой и далеко не последней. За ней следует плохая неделя. Безумное желание не исчезает, гонится за ним по пятам, бьет под дых, когда он меньше всего этого ожидает. Он повсюду натыкается на счастливых сабов. Новый секретарь в его офисе носит тонкий черный ошейник высоко на горле. Один только взгляд или мысль об его уютном успокаивающем давлении, наполняет Майкрофта тоской. Другой мужчина во время совещания тихо разносит чай и кофе, а когда заканчивает, сворачивается возле ног женщины - главы собрания, и она опускает ладонь на его голову. От умиротворения, написанного на его лице, у Майкрофт колет в груди и щиплет глаза.
После первой встречи с Лестрейдом он очень мало спит, и спустя десять дней это начинает сказываться. Помощница бросает на него беспокойные взгляды. Он чуть не пропускает одну важную деталь во время переговоров о внешней политике, и она покашливает. Очень тихо. Обратив внимание на подсказку, он продолжает, пока не заметил никто другой. Это почти что провал. Когда обсуждение подходит к концу, она садится в машину рядом с ним, как обычно держа в руке телефон, однако ее пальцы остаются неподвижны, а глаза по-прежнему смотрят на Майкрофта, а не на экран.
- Сэр?
Майкрофт вопросительно поднимает бровь. Он знает: это является своего рода достижением, то, что она обращается к нему подобным образом. Доминанты редко используют уважительные обращения между собой и, конечно, она не знает его секрет, или никогда не говорит об этом. Обычно его немного подбадривает мысль о том, что его искреннее уважает эта женщина – опасная и резкая, доминант по праву рождения. Хотя сегодня у него не остается на это сил.
- Да… - он вздыхает. – Как вас зовут на этой неделе? Мелани?
- Меллисандра, сэр. С вами все в порядке?
- Да, все в порядке. Вы хорошо поработали, проявили отличное внимание к деталям во время совещания.
Она медленно кивает.
- Как правило, в этом нет необходимости, сэр.
Майкрофт настолько устал, что едва не поддается соблазну соскользнуть на пол автомобиля и положить голову на колени Меллисандры, извиниться за допущенную ошибку. Возможно, она бы его наказала, или погладила бы по спине и сказала, что он прощен. В любом случае, ужасная тяжесть испарилась бы, и он смог бы расслабиться. Вместо этого он стискивает зубы, садится еще прямее и смотрит на нее сверху вниз.
- Внимание необходимо сохранять постоянно. Приятно осознавать, что вы так и поступили. На этот раз.
Она деревенеет, мягкая озабоченность сбегает с ее лица. Своими словами он подчеркивает, что испытывал ее. Она воспринимает это как вызов и собирается стать еще более бдительной. Это хорошо, ибо он предполагает, что совершит гораздо больше ошибок, если не поспит в ближайшее время.
Остаток поездки проходит в молчании. Меллисандра деловито стучит по клавишам телефона, а Майкрофт смотрит в окно, беспомощно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
Его квартира кажется скорее клеткой, чем домом в эту ночь. Он оказался в ловушке, не в состоянии избавиться от постоянного желания, но в состоянии сдаться. Он снова использует манжеты, затянув их так туго, как только может, и вдавливается в них, пока они не впиваются кожу. Боль отвлекает внимание, но недостаточно. Он все еще ощущает ответственность, он - тот, кто принимает решения. Это ничего не дает, только дразнит еще сильнее. Запах изысканной пищи во время голода без возможности почувствовать вкус.
Майкрофт едва не рыдает от разочарования и, сдернув с себя наручники, оставляет их на кровати. Он натягивает халат поверх нижнего белья и направляется в гостиную. А затем меряет шагами комнату. Его взгляд падает на папку с координатами Лестрейда внутри, все еще лежащую на кухонном столе. Ранний вечер. Скорее всего, он до сих пор на работе. Возможно, как раз собирается уходить. Майкрофт может позвонить, может попросить его приехать. Может сказать, что хочет поговорить насчет Шерлока. Лестрейд понял бы его потребности, едва переступив порог. Он бы взял ответственность на себя и, конечно же, Майкрофт оказался бы ни в чем не виноват. Это нельзя было бы считать капитуляцией, считать нарушением.
Но нет, нет, нет. Он не может. Он справится. В прошлом было еще хуже, и он прошел через это. Не так плохо, конечно. Годами сдерживаемое отрицание и одиночество хлынули через край, но он может сбежать. Он решает, что лучше всего будет выбросить эту папку. Сжечь, уничтожить. Избавиться от искушения. Если позднее ему понадобится отыскать инспектора по каким-либо новым рабочим вопросам, он всегда сможет запросить информацию повторно. Он садится за стол и открывает папку, рассыпав документы. Находит лист с контактной информацией Лестрейда и замирает, потому что к нему была прикреплена фотография. Твердый пронзительный лестрейдовский взгляд буравит Майкрофта с маленького черно-белого снимка, взятого из личного дела.
Майкрофт протягивает дрожащую руку и гладит кончиками пальцев фото. Нелепо. До ужаса абсурдно. Он довел себя до такого состояния, что обычная фотография заставляет его задыхаться от желания. Он – Майкрофт Холмс, британское правительство, человек, дергающий за ниточки, всегда самый опасный человек в комнате. Он не слаб, он никогда не позволял себе быть слабым, а подчинение натуре саба – безусловно, слабость. Он всегда знал эту правду, но думал, что если постарается достаточно хорошо, если освоит роль в совершенстве, то в конечном итоге преодолеет свою натуру. Утратит необходимость подчиняться.
Скрестив руки на груди, он опускает голову на стол и с силой кусает губу. Может, лишь один раз… нет. Одного раза будет недостаточно. Попробовав, он захочет еще. Если бы он только никогда не встречал Лестрейда, никогда не чувствовал той интенсивной мгновенной связи, тогда он смог бы вернуться к отрицанию. Теперь он не может вернуться, это совершенно очевидно. Находясь в заточении постоянного желания, стабильность и острота его ума быстро разрушаются, невыносимо быстро. Так дальше не может продолжаться.
Единственный верный вариант - двигаться вперед.
Майкрофт хватает телефон, не оставляя себе шанса передумать, и набирает Лестрейда. Тот отвечает после третьего гудка, и лишь один его голос – низкий и спокойный ослабляет напряжение внутри.
- Алло?
- Инспектор Лестрейд, - начинает Майкрофт и замолкает. Он не знает, что сказать. Невозможно. Он всегда знает, что сказать. Но теперь его разум пуст, застрял в нейтральном положении, бесцельно буксует в изнеможении.
- Майкрофт, - тон Лестрейда становится теплым и сосредоточенный. – Что-нибудь нужно?
- Да. Да, я… не могли бы вы… - он слышит, что его голос дрожит, но ничего не может поделать.
- Скажи, где ты.
Четкий, ясный, прямой приказ. Прекрасно!
Майкрофт торопливо диктует адрес. Он больше ничего не говорит. Ничего не спрашивает.
- Оставайся там, - произносит Лестрейд. - У тебя есть диван? Конечно, есть. Хочу, чтобы ты стоял перед ним на коленях, когда я приду. Заложи руки за спину, соедини их, держи себя за запястья. Хочу, чтобы твоя голова опиралась на диван. Оставь дверь незапертой. Не двигайся, пока я не приду. Ты понял?
- Да, - Майкрофт уже дрейфует, упиваясь указаниями. Каждой намеченной деталью, каждым взятым из его рук решением. Все, что он должен сделать – лишь то, что ему скажут. Он чувствует легкость, словно может воспарить в воздух в любой момент.
- Хорошо, - в тоне Лестрейда звучит удовольствие и одобрение. Они - целебный бальзам, и Майкрофт с жадностью их впитывает. – Это хорошо. Я скоро буду.
Майкрофт отмыкает дверь, а затем усаживается перед диваном. Заводит руки за спину, сжимает запястья, колени комфортно устраивает на толстом коврике и переносит вес на пятки. Прохладный мягкий диван прижимается к лицу. Майкрофт закрывает глаза и отключается. Легко и безмятежно.
Следующим, что он ощущает, становится рука Лестрейда, крепко охватившая заднюю часть шеи. Лестрейд садится на диван и притягивает Майкрофта ближе, чтобы его щека прислонилась к бедру Лестрейда. Он запускает пальцы в волосы Майкрофта. В точности так, как тот себе представлял, и даже лучше. Ведь он не мог представить этого замечательного спокойствия, свалившегося откуда-то сверху, и колоссального облегчения. Того, как просто сидеть возле ног Лестрейда, не шевелясь, и не думая вообще ни о чем.
Лестрейд дает ему время провалиться глубже. Он тихо шепчет:
- Отлично, ты ждал меня именно так, как я и сказал. Молодец, я очень доволен. Теперь не двигайся, все правильно, прекрасно. Я обо всем позабочусь, - через некоторое время его тон становится жестче, ладонь твердо ложится на затылок Майкрофта. - Сейчас я задам тебе несколько вопросов. И ты на них ответишь.
- Да, - соглашается Майкрофт. Командные нотки лестрейдовского голоса проникают глубоко внутрь, находят там что-то высохшее и полное желания, умоляющее о большем.
- Ты - саб.
На самом деле это не вопрос, но Майкрофт все равно кивает:
- Да, да, - и испытывает еще более сильное облегчение, признавая это вслух. Это было так давно.
- Ты держишь это в секрете. Притворяешься доминантом. Ради работы?
- Верно. Вынужден.
- Сколько времени прошло с тех пор, как о тебе кто-то заботился?
- Годы. В последний раз мне было двадцать.
Лестрейд тихо ругается себе под нос.
- Я знал, что все плохо, когда увидел тебя в первый раз. Но не предполагал, что все настолько плохо. Ты хорошо скрывался.
В любом случае это - похвала. Майкрофт улыбается и трется щекой о бедро Лестрейда. Какая-то частичка его переживает, что секрет выплыл наружу, но она незначительная и маловажная. Ему не нужно беспокоиться об этом прямо сейчас. Лестрейд обо всем позаботится.
- Верно. Для начала ты немного поспишь. Я останусь с тобой сегодня. Завтра суббота, тебе нужно на работу? Не важно, ты все отменишь, - он толкает Майкрофта в плечо, заставляя выпрямиться. - Поднимайся и иди в спальню.
Майкрофт подчиняется, плывет вниз по коридору, едва чувствуя, как ноги касаются пола. Оказавшись в спальне, он останавливается, покачиваясь, ожидая дальнейших инструкций. Лестрейд подбирает с постели мягкие кожаные манжеты и улыбается.
- Подойди и ляг. На своей половине лицом ко мне.
Когда Майкрофт ложится на кровать, Лестрейд соединяет его руки спереди при помощи манжет. Он садится на постель, опирается на спинку кровати и притягивает Майкрофта ближе. Майкрофт сворачивает, лежа наполовину на коленях Лестрейда, и прижимается лицом к его боку. Он чувствует себя восхитительно защищенным, связанным, удерживаемым и очень сонным. Наручники дарят успокаивающую тяжесть, но рука Лестрейда на спине - еще лучше.
- Хорошо, - произносит Лестрейд. - Теперь отдохни. Ты слишком себя измотал. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Майкрофт кивает и легко проваливается в сон.
Требуется много времени, чтобы выплыть на поверхность. В первую очередь он осознает свет и тепло на своем лице - солнечный свет позднего утра. Затем чувствует манжеты, все еще охватывающие запястья, и тяжесть одеяла поверх плеч. Поверхность, к которой прижимается его щека, теплая и твердая источает слабый пряный аромат. Он поворачивает голову, шаркнув подбородком по мягкой ткани, и чья-то ладонь гладит его по волосам, осторожно сжимает заднюю часть шеи.
Майкрофт улыбается и подается навстречу чужой руке, но лишь на мгновение. Сонная дымка быстро улетучивается. Он не спал так хорошо в течение многих лет, и теперь чувствует себя обновленным, утратившим равновесие. Его мышцы слишком расслаблены и отказываются нормально функционировать. Он предпринимает три попытки, прежде чем ему удается встать на ноги. Поняв, что по-прежнему скован наручниками, Майкрофт нажимает на защелку и выпутывается из них.
Лестрейд разглядывает его, все еще сидя на кровати, опираясь спиной на ее изголовье. С одной стороны его лица отпечаталась едва заметная полоска, волосы торчат во все стороны. Рубашка измята, первые две пуговицы расстегнуты, на подбородке темнеет щетина. Майкрофт приходит к выводу, что какую-то часть ночи Лестрейд спал, но проснулся первым и остался рядом. Он выглядит тепло и мягко. Приглашающе. И Майкрофт испытывает единственное желание: заползти обратно на кровать и оставаться рядом с ним, пока он не скажет, что делать дальше.
Он не поддается искушению. Выпрямившись, Майкрофт оправляет халат и затягивает пояс. Он вздергивает подбородок и натягивает на лицо знакомую маску холодного презрения. Лестрейд это замечает и поднимает бровь. Похоже, происходящее его забавляет. Майкрофт ощетинивается.
- Инспектор Лестрейд.
- Зови меня Грег.
- Боюсь, в этом нет необходимости, - Майкрофт качает головой. - Уверен, вы понимаете, подобное не может повториться.
Снисходительность во взгляде Лестрейда сменяется стальной жесткостью.
- Может. И повторится.
Задрожав, Майкрофт опускает взор. Он делает глубокий вдох, сжимает челюсти, его лицо принимает холодное бесстрастное выражение.
- Хотя я ценю... предоставленную вами помощь. У меня нет возможности участвовать в подобного рода отношениях.
- Прошлым вечером ты говорил иначе, - Лестрейд по-прежнему сидит на постели. Есть что-то совершенно несправедливое в том, что он может заполнить комнату, полностью владеть ей, даже не вставая.
- Прошлым вечером я был... - Майкрофт чувствует, что его голос дрожит, и повышает его. - Я не мог спать, находился под влиянием стресса. Это повлияло на мои суждения. Я не могу позволить себе...
- Прекрати, - отрезает Лестрейд.
Майкрофт замолкает, с лязгом закрыв рот. Лестрейд грациозно встает с кровати и движется к нему гибкой походкой хищника. Майкрофт не осознает, что пятится, пока не врезается лопатками в стену.
- Инспектор, - он пробует снова. - Я не могу позволить вам...
- Нет, - Лестрейд вторгается в личное пространство Майкрофта, прижимает его к стене. - Прекрати разговаривать. Что за идиотская чушь о самоотречении? Она тебя убивает, и я этого не потерплю.
- Я не принадлежу вам.
- Принадлежишь. Ты хочешь этого. Тебе это необходимо.
Закрыв на мгновение глаза, Майкрофт сглатывает.
- Да, - шепчет он. - Но мне нельзя.
Ладонь Лестрейда впечатывается в стену рядом с головой Майкрофта. Лестрейд разочаровано хмурится.
- Можно. Нет ничего плохого в том, чтобы быть сабом. Мне плевать, даже если ты - чертов король Англии.
- Вы не знаете, кто я. Мы встречались лишь раз, неделю назад. Вы ничего обо мне не знаете.
- Я знаю достаточно. Ты действительно считаешь, что можешь просто продолжать притворяться? Ты думаешь, что будешь в порядке только потому, что неплохо спал одну ночь?
- Это не ваше дело, - Майкрофт сжимает губы в тонкую линию.
Лестрейд выпрямляется, становясь еще выше, кладет ладонь на плечо Майкрофта и крепко сдавливает.
- Вниз. Прямо сейчас. Я не потерплю этого дерьма больше ни секунды.
Колени угрожающе подгибаются, Майкрофт блокирует их и стискивает зубы.
- Нет.
Лестрейд открывает рот, чтобы что-то сказать, но Майкрофт перебивает его:
- Я говорю «нет», инспектор. И не верю, что вы относитесь к тому типу доминантов, которые могут продолжать без согласия.
Лестрейд отвечает ему темным яростным взглядом, его рот кривится от гнева. Затем он кивает и отступает, опустив руки вдоль тела.
- Нет. Я не отношусь к этому типу. Но причины, по которым ты говоришь «нет», ошибочны.
- Мои причины - это мое дело, - протиснувшись мимо него, Майкрофт направляется вниз по коридору к входной двери. Он слышит, как Лестрейд идет следом, однако не рискует оборачиваться. Он тянется к дверной ручке, но Лестрейд перехватывает его запястье, заставляет замереть. Майкрофт ощущает его силу и то, с какой легкостью Лестрейд пришпиливает его, удерживая на месте. Внутренности скручивает в тугой узел.
- Послушай, - спокойно произносит Лестрейд. - Я не приказываю тебе, это не... Я умею принимать отказ. Но не делай этого. Пожалуйста.
Покачнувшись, Майкрофт тяжело сглатывает, пытаясь заглушить острую царапающую боль в горле.
- Не делайте все еще сложнее, чем оно есть.
- Ладно, - Лестрейд выглядит опечаленным, и чтобы промолчать, Майкрофту приходится прикусить язык. - Позвони мне, если тебе что-то понадобится.
Майкрофт кивает, зная, что если сейчас заговорит, то начнет умолять Лестрейда остаться. Он держит рот плотно закрытым, а лицо непроницаемым. Он смотрит, как Лестрейд выходит за дверь, и не шевелится. Лишь после того, как Лестрейд исчезает из поля зрения, и вдалеке стихают его шаги, Майкрофт прижимается спиной к стене, сползает по ней на пол и прячет лицо в ладонях.
Долгий ночной сон (и успокаивающий уход в подчинение, который ему сопутствовал) действительно помогли. Впервые за долгое время Майкрофт чувствует себя стабильно и спокойно. Он погружается в работу и за выходные решает пять различных проблем по списку. Он не спит следующей ночью, поскольку занят, и пропустить одну ночь для него не является чем-то из ряда вон выходящим. Он обходится несколькими часами сна воскресной ночью. Ему снятся обычные полные желания сны, однако место безликого доминанта в них теперь занимает Лестрейд. Майкрофт игнорирует их, стирает из памяти сразу после пробуждения. Это пройдет. Он справится.
Когда он входит в офис в понедельник утром, помощница кивает ему, словно поздравляя с возвращением. Она передает ему три папки и следует за ним вниз по коридору.
- Карла на этой неделе, сэр, - отвечает она прежде, чем Майкрофт успевает спросить. - Гарри хотел бы поговорить с вами во дворце как можно скорее. Ситуация в Пекине стабилизировалась, но недостаточно. У вас три новых сообщения. Я разобралась с двумя из них, но третье вы должны прочесть лично. На 10 у вас запланирована встреча с министром внутренних дел. У нас есть шанс попасть во дворец до начала заседания, если выедем прямо сейчас.
Майкрофт кивает и, свернув направо, идет к боковой двери. Карла стучит по клавишам телефона, и Майкрофт знает, что автомобиль будет ждать их снаружи. Он держит голову ровно, смотрит прямо перед собой, скрывается за маской. Это требует усилий, постоянной концентрации, но у него были годы практики. Годы работы, чтобы оказаться здесь. Годы дисциплины.
Он не собирается сдаваться. Возможно, у него был момент слабости, но это не повод устраивать еще один. Теперь все прошло. Он в порядке.
Ощущение спокойного благополучия медленно испаряется, понемногу каждый день, словно воздух, утекающий из воздушного шара. С каждым новым утром все сложнее избавиться от снов. К концу недели Майкрофт скатывается до двух часов сна за ночь. Проснувшись в субботу в три ночи, все еще цепляясь за обрывки сна, он с удивлением обнаруживает влажные дорожки на лице и застилающие глаза слезы.
Майкрофт вытирает их и переворачивается. Он не просыпался в подобном состоянии уже много лет, но это нормально. Он просто переутомился. Сегодня выходной, и хотя его работа никогда не прекращается, по крайней мере, в выходные он может работать дома. Может поваляться в постели. Он подтягивает к себе подушку, расправляет одеяло и пытается очистить мысли.
Через пару минут он перекатывается на другой бок и вздыхает. Небо за окном темное, а город полон холода. За несколько часов до рассвета в нем все еще царит тишина. Иногда в самые поздние часы Майкрофту кажется, что все кроме него спят. Он думает обо всех других сабах города - половине населения, а это более чем три миллиона человек в одном только Лондоне, если учесть пригороды. Он пытается представить, сколько из этих людей спит в одиночестве.
Некоторые из них, конечно, одиноки. Может, даже большинство из них. Но прямо сейчас, на этой улице, возможно даже за соседней дверью есть сабы, которые спят рядом со своими доминантами. Может, они свернулись на коврике на полу, а может, привязаны к кровати. Может, они обнажены, но обернуты гладкой успокаивающей тяжестью ошейника. Майкрофт касается собственного горла, пробегает пальцами по коже.
Незваным гостем в голове возникает фантазия. Он на коленях, смотрит вверх, спокойствие сквозит в каждой линии его тела. Лестрейд стоит над ним, наблюдает за ним своим пристальным взглядом, держа руки на плечах Майкрофта. Затем руки Лестрейда охватывают его шею, дарят уютное давление и оставляют после себя ошейник. Картинка настолько яркая, что Майкрофт ощущает вес ошейника, его прохладу, гладкость кожи натянутой достаточно, чтобы аккуратно сжимать горло при каждом сглатывании.
Издав слабый звук, Майкрофт снова переворачивается и вжимается лицом в подушку. Он стискивает кулаки до тех пор, пока не возникает слабое жжение от впившихся в ладони ногтей. Он заставляет себя расслабиться, распрямляет пальцы и кладет одну руку поверх глаз. Лицо горит, словно в лихорадке. Голова тупо пульсирует.
Этого не должно было произойти. Двадцать лет, двадцать лет он обходился без этого. Одна случайная встреча с одним конкретным доминантом не сломает его.
Но это так заманчиво - позвонить Лестрейду вновь. Майкрофт может логически объяснить свое желание. Одна ночь - и он заряжается на целую неделю. Вполне очевидно, что Лестрейд не заинтересован в обнародовании его тайны. Кроме того, ему уже известен размер нанесенного ущерба. Лучше позвонить ему, чем рисковать с другим доминантом. Они могли бы прийти к соглашению. Майкрофт чрезвычайно хорош в переговорах. Всего лишь один раз в неделю.
Но, нет. Майкрофт отлично знает, что это скользкая дорожка. Очень скоро одного раза в неделю станет недостаточно. Недостаточно для него, и, конечно же, недостаточно для Лестрейда. Совершенно понятно, что этому человеку нужно все. Майкрофт может лгать себе, что в состоянии держать оборону, что может говорить «нет» и выставлять Лестрейда по утрам, но это не так. Только не теперь. Он не сможет поступить так вновь.
Майкрофт сворачивается калачиком и, натянув одеяло на голову, застывает в долгом и мрачном ожидании рассвета.
Он шаркает на кухню в начале седьмого. Небо все еще темное, но он больше ни минуты не может лежать и пялиться в потолок. Он смотрит мутным взглядом на чайник. Изнеможение настигло его ужасающе быстро. Проходит несколько минут, прежде чем он вспоминает, что чайник нужно включить.
Майкрофт садится за стол, кладет подбородок на руки и вслушивается в треск и шипение воды. Какая-то его часть надеется на кризис, что-нибудь, что заставит заняться работой, отвлечет внимание. Другая боится, что он не справится с ситуацией, если такое случится, будет слишком невнимательным и уставшим для того, чтобы думать.
Чайник щелкает, и Майкрофт наливает кипяток в большую кружку, а затем добавляет чайный пакетик. Он наблюдает, как вода окрашивается в коричневый цвет. В глаза словно насыпали песку, голова опущена, подбородок почти касается груди. Он тешит себя мыслью о возможности вернуться в постель. Может быть в этот раз... нет. Сонливость навалится на него, вжимая в матрац, но этого будет недостаточно, чтобы отключиться. Бессонница была его близким компаньоном очень долго. Майкрофт знает все ее трюки.
В конце концов, он вылавливает пакетик из кружки и разбавляет чай молоком и сахаром. Он медленно пьет, глядя, как небо за окном начинает светлеть. Этот момент должен быть очень умиротворяющим.
Однако все, что Майкрофт видит: длинная череда таких же моментов, растянувшаяся перед глазами. Серое утро, когда он настолько устал, что едва способен достаточно сконцентрироваться, чтобы заварить чай. Длинные дни на работе, когда он из всех сил пытается собраться и сосредоточиться, чтобы держать лицо и хранить свой секрет. Неизбежные неудачи, когда его состояние ухудшается настолько, что он теряет драгоценную остроту ума. Все больше ошибок, больше беспокойных взглядов от помощницы, больше бесконечных ночей в ожидании рассвета.
Раньше было плохо, у него бывали сложные моменты, но теперь все иначе. Он не может просто проскользнуть насквозь и выйти с другой стороны. Лучше не станет. Но должно стать. Что-то должно измениться. Не может становиться только хуже. Конечно, если он просто будет переставлять ноги, продолжая день за днем, тогда...
Что тогда?
Закрыв рот рукой, Майкрофт крепко зажмуривается. Делает размеренный вдох, затем еще один. Он сглатывает тяжелый ком в горле, отзывающийся резью в глазах. Он сможет. Он должен, он должен, но он так устал.
Он берет кружку и допивает остатки. И сонно вглядывается в чаинки, осевшие на дне, когда раздается громкий стук в дверь. Он подпрыгивает, кружка со звоном падает на стол. Майкрофт поворачивается и смотрит на дверь через плечо. Он встает и, покачнувшись, опирается рукой о спинку стула.
Должно быть, это Карла приехала за ним. Обычно она сначала отправляет смс, но если дело срочное, может просто появиться у двери. Он должен быть готов. Майкрофт выпрямляет спину, приглаживает волосы. Стирает унылое выражение из глаз. Он заворачивается в потрепанные остатки самообладания, как в плотный плащ. Надевает маску. Затем пересекает комнату, собрав все достоинство, которое можно собрать, оставаясь в пижаме и домашнем халате.
Он открывает дверь, за которой обнаруживает не Карлу, а Лестрейда. Майкрофт замирает, одной рукой вцепившись в дверную раму, а другую сжимая в кулак. Лестрейд смотрит на него через порог. Он выглядит потрепанным: серебристые волосы взъерошены, узел галстука неряшливо ослаблен. Куртка расстегнута, рубашка мятая. Он не брился уже день или два, под глазами залегли темные круги, но твердый оценивающий взгляд как всегда ясный.
Спустя мгновение Майкрофт вспоминает, что нужно дышать, и резко втягивает в себя воздух.
- Я... Я не звал вас.
Лестрейд кивает.
- Да. Мне необходимо было удостовериться, что ты в порядке.
- Ох, - Майкрофт чувствует, как его тело рвется вперед, тянется к Лестрейду, и еще крепче хватается за дверную раму. - Что ж, я в порядке.
- Ты не в порядке. Впусти меня.
Майкрофт отступает назад. Автоматически. Инстинктивно. Лишь на один шаг. Недостаточно для Лестрейда, чтобы пройти.
- Боюсь, это было бы неразумно, инспектор.
- Просто поговорим, - голос Лестрейда низкий и убедительный. - Ты сказал «нет», и я принял это. Я не собираюсь пытаться подчинить тебя.
Майкрофт колеблется. Лестрейду не нужно даже пытаться, и в этом заключен весь кошмар ситуации. Одно лишь его присутствие дает особый эффект, окутывает успокаивающей тишиной, и Майкрофт чувствует, что соскальзывает. Его ноги самовольно делают еще один шаг назад, и Лестрейд принимает приглашение. Он закрывает дверь и протискивается мимо Майкрофта, демонстративно не прикасаясь к нему. Пересекает комнату и садится на краю кресла. Майкрофт следует за ним и опускается на диван прежде, чем трясущиеся ноги уронили бы его вниз на толстый коврик.
Лестрейд наклоняется вперед, окидывает Майкрофта сверху вниз пронзительным взглядом.
- Я не мог перестать думать о тебе, - говорит он без предисловий. - Когда мы встретились в первый раз, ты был несчастен, но ты это отлично скрывал. Во второй раз ты уже разваливался на части. Это моя ответственность. Моя вина. Я должен был убедиться, что ты в порядке.
- Я в порядке, - слышит Майкрофт свой собственный голос. Голова кружится, тело морозит. Он вцепляется в подлокотник, чтобы не скатиться на колени на пол.
- Прекрати мне лгать, - рявкает Лестрейд. - Я этого не выношу. И я не слепой, Майкрофт. Я вижу, насколько все плохо.
- Еще слишком рано. Я... - Майкрофт качает головой. - Я просто еще не проснулся до конца, правда, - он пытается нащупать правильные слова, правильный тон для сохранения ледяной дистанции. - Могу заверить вас, инспектор, нет никаких причин для беспокойства.
Лестрейд прищуривает глаза.
- Когда я в первый раз тебя увидел, то понял, что ты - саб. Тебе удалось одурачить всех остальных, но я видел тебя насквозь. Знаешь как?
- Я... нет. Я задавался этим вопросом.
- Ты все делал правильно. Поза, слова, выражение лица. Идеально. Как по учебнику. Все это попахивает слишком большими усилиями. Я видел, как ты размышляешь над каждым движением, рассчитывая его. Совсем не так, как когда это происходит естественно. Это заставило меня подозревать, но окончательно мои догадки подтвердились в тот момент, когда ты находился там, глядя на меня, и на одну секунду я смог ощутить, насколько тебе больно стоять на другом конце комнате, ведь в действительности ты должен был быть на коленях.
Майкрофт стискивает зубы и дрожит.
- Как бы то ни было, ничего не изменилось. Я по-прежнему не могу принять...
- Почему нет? - Лестрейд разочарован, Майкрофт может прочесть это по линии его подбородка, жесткому углу плеч, но его голос остается спокойным и терпеливым. - Скажи, почему ты не можешь быть тем, кто ты есть?
- Моя должность не допускает сабмиссивности. Я обязан внушать уважение.
- Ты внушаешь. И откуда ты взял эту идею, что никто не уважает сабов?
- Да, ладно, - в тоне Майкрофта прорезаются горькие нотки. - Вы же сказали, что не слепой. Как и я. Я вижу, как с сабами обращаются, как их воспринимают. Я не первый, кто вынужден поступать подобным образом. Скрываться. То, что я делаю, очень важно. Гораздо важнее, чем мои личные нужды.
- Так имей и то, и другое. Играй роль, пока ты на работе, расслабься и получи то, что тебе необходимо, когда ты дома.
- Все не так просто, - растерев лицо ладонями, Майкрофт сжимает пальцами переносицу. Он не хочет разговаривать, спорить, думать прямо сейчас. Он хочет погрузиться в подчинение. Хочет сползти на пол и свернуться калачиком у ног Лестрейда. Просто все прекратить.
- Это возможно, - настаивает Лестрейд. - Разве тебе не было легче на прошлой неделе? Разве ты не чувствовал себя лучше?
- Да, - шепчет Майкрофт, его голос делается глухим и напряженным. - Да, я... это было... - он трясет головой и закрывает глаза. - Пожалуйста, не надо.
Он слышит, как Лестрейд вздыхает.
- Ладно, хорошо, - успокаивающе произносит он. - Я не пытаюсь подтолкнуть тебя. Но я не могу просто... Я не могу позволить тебе так продолжать. Дай мне понять, я слушаю. Объясни, что случится, если ты уступишь, если позволишь мне позаботиться о тебе. Скажи, почему этого не может произойти.
- Этого будет недостаточно. Вы начнете с вечеров, с выходных, но затем захотите большего. Моя работа непредсказуема, иногда я пропадаю на несколько дней, могу уехать в любое время. Я могу покинуть страну в любой момент и не всегда буду в состоянии сказать вам, где нахожусь и что делаю. Доминанты - собственники и любят все контролировать, я знаю это. Вы хотели бы владеть мной, а я не могу вам этого позволить, - Майкрофт смотрит вверх, встречается взглядом с Лестрейдом. - Мне уже очень сложно сказать вам «нет». Если я пойду по этому пути, то потеряю способность сопротивляться. Я потеряю себя.
Лестрейд чуть склоняет голову, размышляя.
- У тебя был доминант однажды, так ведь? Много лет назад.
- Да. Какое это имеет значение?
- Ты был вынужден позволить ему уйти, разорвать отношения, когда начал свою карьеру.
- Ей, да. Ее звали Саша. Стало ясно, что она не может принять требований моей работы. Я не мог принадлежать ей полностью, а она не могла согласиться на что-то меньшее.
Лестрейд кивает.
- И ты думаешь, что я буду точно таким же?
- Все доминанты такие. И хотя вы можете быть весьма исключительным, вы по-прежнему слишком доминант.
Лестрейд издает что-то среднее между смешком и фырканьем.
- Для парня, который играет эту роль большую часть своей жизни, ты очень мало знаешь о доминантах. Мы не похожи друг на друга. Не больше, чем один саб похож на другого.
- Некоторые различия лежат на поверхности, возможно...
- Нет. Некоторые сабы наслаждаются, когда ими полностью владеют. Им это нравится, они желают ходить повсюду в ошейнике, на поводке, сидеть возле ног доминанта в общественных местах, не произносить ни звука, пока к ним не обратятся, получать приказы каждую минуту каждого дня. Похоже, твоя Саша нуждалась в сабе подобного рода. Вполне очевидно, что ты не из этой категории. Только то, что у тебя был один плохой партнер, вовсе не означает, что ты не можешь найти хорошего.
Майкрофт моргает. Есть что-то очень важное в том, что Лестрейд только что сказал, но его ум стал таким неповоротливым от усталости, что, кажется, не может сложить все кусочки воедино.
- Тогда из какой я категории?
Лестрейд улыбается.
- Упрямой. Несговорчивой. Действительно чертовски умной. И независимой. Мне это нравится, Майкрофт. Зачем мне желать избавиться от всего этого?
- Я... Я не могу... - споткнувшись на полуслове, Майкрофт замолкает.
- Слишком много, - Лестрейд кивает. - Ты не в той форме, чтобы принять решение прямо сейчас. Позволь мне остаться с тобой, просто чтобы ты немного отдохнул и подошел к вопросу со светлой головой.
- Да. Да, хорошо, - Майкрофт закрывает глаза, а когда вновь их открывает, Лестрейд сидит на диване рядом с ним.
Он тянет его за руку, нежно и настойчиво. Опрокинувшись на бок, Майкрофт в итоге сворачивается в клубок в уголке дивана и кладет голову на колени Лестрейда. Почти сразу же он чувствует его руку в своих волосах и падает «вниз» с головокружительной скоростью. Напряжение испаряется из его тела, и Майкрофт издает длинный вибрирующий вздох.
- Хорошо, - мягко произносит Лестрейд. - Так - правильно, так - идеально. Теперь просто отдохни. Мы поговорим, когда ты сможешь нормально мыслить. Я буду здесь.
Он продолжает говорить, а Майкрофт впитывает его тон, спокойное одобрение глазурью покрывающее слова. Сон накрывает его черной волной, и через секунду Майкрофт отключается.
Несколько часов спустя Майкрофт просыпается оттого, что чай, который он выпил накануне, больше невозможно игнорировать. Он встает на ноги и идет в ванную комнату, так и не проснувшись до конца. С приятно пустой головой. Он заканчивает свои дела, моет руки и возвращается в гостиную, по-прежнему находясь в белом тумане. Достигнув дивана, он останавливается и моргает несколько раз, заметив, что Лестрейда там нет.
Он поворачивается и видит Лестрейда сидящим на другом конце комнаты, снова в кресле. Должно быть, он пересел, когда Майкрофт ушел. Майкрофт кивает сам себе и делает успокаивающий вдох. Он все понимает. Лестрейд дал ему свободное пространство, уберег от соблазна опять скользнуть «вниз». Часть его жаждет, чтобы Лестрейд так не поступал, желает, чтобы он остался и предоставил Майкрофту оправдание.
Майкрофт безжалостно подавляет эту часть себя. Он садится на диван и, наклонившись вперед, складывает ладони вместе. И встречает теплый взгляд Лестрейда. Он стряхивает последние обрывки покоя, заставляя разум сосредоточиться. Сейчас все намного проще, чем раньше. Короткий сон значительно восстановил его, и он по-прежнему заполнен умиротворяющим чувством благополучия, возникающим при добровольном подчинении.
- Хорошо, - Лестрейд кивает. - Ты чувствуешь себя лучше.
- Да, - Майкрофт слабо ему улыбается. - Спасибо.
- Я осознал, почему ты так яростно отбиваешься. Я не понял до этого раньше потому, что это не имело никакого смысла. Вполне очевидно, насколько сильно тебе это нужно. Но ты думаешь, что можешь получить либо все, либо ничего. Ты считаешь, что можешь иметь либо свою работу, либо доминанта, но никак не все вместе.
- И... это не так?
- Верно. Тебе просто нужно было найти правильного доминанта.
Майкрофт смотрит на него поверх сцепленных пальцев. Это не может быть так просто.
- Вы все упрощаете. Хотя я не могу отрицать естественную химию, возникшую между нами, отношения включают в себя гораздо больше. Вы устанете находиться на втором месте, поскольку в первую очередь я буду подчиняться потребностям занимаемой мной должности, и только затем вашим.
- Она хорошо над тобой поработала, правда? - взгляд Лестрейд теплый и сочувствующий.
Майкрофту приходится прикусить губу и отвести взгляд.
- Не понимаю, что вы имеете в виду.
- Я не прошу твой покорности. Не постоянно. И определенно не тогда, когда ты не можешь мне ее предоставить. Только когда ты хочешь, когда тебе нужно. Речь не идет о собственничестве. Когда ты подчиняешься, ты добровольно отдаешь контроль, и это... Это, черт побери, восхитительно, правда. Отпустить человека вроде тебя, постоянно застегнутого на все пуговицы, всегда находящегося на вершине? Невозможно. Я просто хочу быть рядом, быть частью твоей жизни.
Майкрофт сглатывает. Расстояние между ними невозможно большое, слишком широкое. Посреди гостиной словно разверзлась бездна.
- Я не... Я так давно этого не делал.
- Знаю. И схожу с ума, когда вижу, как сильно ты мучаешься от этого голода. Это похоже на зуд под кожей, я едва могу удержать свои руки подальше от тебя. Но все получится, Майкрофт. Получится. Не утверждаю, что будет легко. Наверняка, это будет ухабистая дорога. Но мы справимся. Ты справишься.
Майкрофт автоматически качает головой. Он полжизни провел, убеждая себя, что не сможет. Нельзя отбросить все это так легко только потому, что Лестрейд так говорит. Это висит на шее, словно мельничный жернов, словно якорь.
- Не получится. Я не могу, не могу...
- Подумай спокойно. Какие у тебя есть альтернативы?
Какие у него альтернативы? Еще больше раннего утра, больше отчаянных попыток удержать все на своих местах, больше бессонницы и фрустраций? Он попал в ловушку, он всегда был в ловушке собственной природы. Он не мог избежать ее. Он гениален, он может перехитрить кого угодно, но не может справиться с этим. Лестрейд предлагает ему выход, шанс, пусть и призрачный. Он будет идиотом, если откажется.
Майкрофт Холмс не идиот.
- Как это будет выглядеть? - нерешительно спрашивает он.
Лестрейд широко улыбается.
- Я буду проводить здесь большинство ночей, когда ты дома, или ты будешь ночевать в моей квартире. Ты не в состоянии нормально спать, если не погружаешься в подчинение, я вижу. Когда мы одни, наедине, ты - мой саб, и я ожидаю, что ты станешь вести себя соответственно. Когда мы в общественном месте, или ты на работе, можешь продолжать играть свою роль. Я не согласен, но понимаю, что ты вложил много времени и сил в этот образ, и тебе было бы сложно появиться теперь в качестве саба. Если позже ты решишь, что хочешь этого, это будет твой выбор.
Слишком много информации за раз, но Майкрофт быстро соображает, он всегда быстро соображал, и его не так просто сбить с толку.
- Моя квартира, пока я не удостоверюсь, что ваша не находится под наблюдением. Вы не будете пытаться подчинить меня, или отдавать мне приказы в присутствии других людей. За мной обычно наблюдают. И пожалуйста, имейте в виду, что отношения со мной не лишены риска. У меня есть враги.
Вскинув бровь, Лестрейд усмехается.
- Ладно, серьезно, чем ты занимаешься? Ты - тайный агент Джеймс Бонд, или что-то вроде того?
Испуганный смешок вырывается прежде, чем Майкрофт успевает его остановить.
- Нет, не совсем. Официально я занимаю незначительный пост в британском правительстве.
Лестрейд пристально смотрит на него, однако в его зрачках по-прежнему светится юмор.
- А неофициально?
- Сложно описать. И я не могу разглашать детали, - Майкрофт разводит руками. - Боюсь, у меня будут некоторые секреты от вас.
- Ладно. Понятно.
- Вы... правда? - Майкрофт до сих пор помнит, как Саша бранила его в первый раз, когда он принес домой секретные документы и не позволил ей их прочесть. Ты - мой, Майкрофт. Все, что ты делаешь - мое. Все, что у тебя есть - мое. И я не собираюсь делить тебя с какой-то работой. Он дрожит и обнимает себя за плечи.
- Правда, - Лестрейд наклоняется вперед, все в нем стремится к Майкрофту и, кажется, только лежащие на подлокотниках руки - единственное, что до сих пор удерживает его в кресле. - Если ты больше ничего не хочешь обсудить, я хочу отправить тебя «вниз» прямо сейчас. Дай мне услышать, как ты говоришь «да».
Какая-то глубоко укоренившаяся привычка вибрирует внутри, бьется в панике, вертится на краю сознания. «Не сдавайся», - требует она. – «Нет, ты не можешь, ты никогда не сможешь, нельзя. Ты не сможешь остановиться, ты не можешь доверять ему, он возьмет тебя под контроль, он съест тебя живьем. Не позволяй».
Но он может, понимает Майкрофт. Он может доверять. Он может получить это.
- Да, - произносит он. - Да.
Часть 2. Серия «в первый раз» (1/2).
Переводчик: n_a_u
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/441933
Разрешение на перевод: получено.
Название: Hiding in Plain Sight / Скрываясь у всех на виду
Серия: D/s AU / Дом/Саб вселенная. Часть 1/3.
Рейтинг: G
Жанр: AU, Romans, Hurt/Comfort, FlaffНа мой вкус тут вообще сплошной флафф, сирца и пони. Ну и Херт/Комфорт, конечно. Куда уж без него.
Пейринг: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд, упоминание Майкрофт Холмс/ОЖП
Статус: законченный
Размер: (~ 7800 слов)
Описание: Дом/Саб вселенная, в которой каждый человек либо доминант, либо саб. Майкрофт - саб. Он скрывает от всех свою истинную сущность, притворяется доминантом ради занимаемой должности. Лестрейд - доминант. В этой части рассказывается об их знакомстве и том, что последовало за ним.
Что желательно понимать перед прочтениемЧто желательно понимать перед прочтением:
1. Стремление доминировать/подчиняться в этой вселенной инстинктивное, на уровне врожденных рефлексов, с ним очень тяжело совладать.
2. Тем кто боится серьезных элементов БДСМа (а может, надеется
) - спокойно! Никаких порок, унижений и прочих сильных вещей. Все по-детски: легкий бондаж, ошейники как атрибут, добровольное подчинение (по крайней мере у этого автора).3. Отношения Дом/Саб не подразумевают обязательный секс. Он может быть, может не быть. Согласие на доминирование/подчинение не означает согласия на секс.
4. В этой вселенной все люди бисексуальны.
5. При работе «правильного» доминанта саб этой вселенной впадает в состояние подобное сабспейсу (Термин взят из БДСМ-тематики, означает специфическое измененное состояние сознания. В данном состоянии деятельность коры головного мозга затормаживается, а в кровь выбрасывается большое количество эндорфинов. Субъективно действие эндорфинов проявляется в ощущении восторга, радости, счастья и тому подобных ощущений, потере чувства времени и реальности. Объективно оно определяется снижением психомоторных реакций на боль или другие негативные раздражители. Как и в состоянии обычного транса, внешними признаками могут быть расфокусированный взгляд и расслабленная лицевая мускулатура). В отличие от «настоящего» БДСМ, в этой вселенной сабу зачастую не требуется серьезных физических воздействий для достижения сабспейса, иногда достаточно только голоса его доминанта. Соответственно «погружаться» в это состояние, «опускаться вниз» саб может на любую удобную ему «глубину».
6. При отсутствии доминанта/ соответствующего «ухода», саб может (а в определенный момент, наверняка, должен) впадать в состояние типа сабдропа - собирательное название для негативных симптомов. Отсутствие аппетита, сна, ухудшение мыслительных способностей, депрессия и прочие прелести в комплекте.
Ничего не понятно? Ну и фиг с ним. Разберетесь по ходу.
Часть 1. Скрываясь у всех на виду.Часть 1. Скрываясь у всех на виду.
Скрываться легко.
Конечно, так было не всегда. Бывали дни в самом начале карьеры, когда Майкрофт думал, что больше не выдержит ни минуты. Что сгорит, развалится на части, сломается, если не найдется кто-то, кто толкнет его на колени и отправит по спирали вниз в комфортную дымку подчинения. Временами он нуждался в этом так сильно, что даже рассматривал вариант с одним из специализированных клубов - местом, куда саб мог прийти, чтобы о нем позаботились. В строжайшей тайне и за отдельную плату. В этих клубах нет ничего плохого, вне всяких сомнений. Они легальны, популярны и безопасны. В некоторых обслуживают лучше, чем в других, но все отличаются чистотой и хорошей организацией.
Как бы то ни было, Майкрофт не мог пойти на такие риски. Если он собирался олицетворять незримую власть (а так и случилось, совершенно верно, спасибо), он не мог допустить ничего даже отдаленно напоминающего сабмиссивность в своем прошлом. Будучи очень молодым мужчиной, он провел несколько лет, несколько драгоценных лет, позволяя себе встречи подобного рода, но как только подался в политику, был вынужден отказаться от всего остального. Он просто не смог бы подняться выше определенного уровня как сабмиссив. Никто не захотел бы следовать за человеком, который наслаждается тем, что его связывают и отдают команды. Никто не стал бы уважать человека, который упадет на колени, если приказать ему в правильном тоне.
Если бы он действительно был, как утверждал, «мелким служащим» британского правительства, все было бы нормально. Конечно, большинство политиков и руководителей - доминанты, но полно незначительных, менее влиятельных должностей, занимаемых сабами. И они имеют (технически) равные права. Но Майкрофт всегда претендовал на что-то большее, и если ради этого ему пришлось отказаться от части себя, что ж, то была неизбежная жертва. Теперь он почти не думает об этом. Бесспорно, мечты ни куда не исчезли, но их очень легко игнорировать. Он концентрируется на работе и отбрасывает все остальное.
Майкрофт владеет нужными манерами. Он поднимает подбородок и расправляет плечи во время ходьбы. Заставляет людей отводить взгляд, делая свой жестким и властным, и говорит холодным, нарочито низким голосом. Он создает стойкое впечатление могущества и крошечного намека на угрозу. Он может говорить с доминантами без малейшей неуверенности, выдерживать их взгляд и настаивать на своем. Приходится постоянно прилагать усилия, чтобы держать лицо, но после многих лет притворства это стало его второй натурой.
Он никогда не встречал доминанта, который побудил бы его задаться вопросом: «Стоила ли эта жертва того?». До тех пор, пока не познакомился с Грегори Лестрейдом.
Шерлока арестовали в первый раз. В записях значится: «за вторжение на место преступления». Майкрофт легко читает между строк, зная, что Шерлок создавал себе неприятности, оскорбляя офицеров полиции и, как правило, понятия не имел о границах допустимого поведения. Шерлок - настоящий доминант (ему досталась вся генетическая удача семьи) и подходит на эту роль так хорошо, что обычно пробивается к цели в большинстве случаев. Для его ареста потребовался бы офицер с сильной волей.
Майкрофт уже принял необходимые меры, чтобы Шерлока освободили без лишнего шума, но решает, что должен встретиться с этим офицером. Тот, кто смог противостоять Шерлоку, также мог оказаться в состоянии управлять им, направить часть этой маниакальной энергии и гениальности в полезное русло. Поэтому на следующий день Майкрофт уверенно входит здание Скотланд-Ярда, стучит в дверь кабинета инспектора Лестрейда и, не дожидаясь ответа, шагает внутрь. Он уже давно уяснил, что одной из основ доминантного образа является незначительная грубость, проявляемая большую часть времени.
Лестрейд сидит за столом и, когда Майкрофт входит, поднимает взгляд. Это пристальный оценивающий долгий взгляд, скользнувший от мысков туфель до макушки. У него твердый вызывающий взгляд, присущий всем доминантам, но глаза неожиданно теплые, темно-карие, а рот изогнут в улыбке.
- Привет, - произносит он. - Должно быть вы - тот самый брат.
Майкрофт мигает. Существует что-то вроде едва уловимого чувства надежности, которое Лестрейд распространяет вокруг себя, отчего Майкрофту хочется рухнуть «вниз», сесть на пол рядом с ним, прижаться щекой к его бедру и с опустевшей головой ждать, когда он отдаст приказ. Большинство доминантов самодовольные позеры, но этот, ох. Этот...
Лестрейд вскидывает бровь, и Майкрофт осознает, что застыл на месте. Просто стоял и пялился.
- Да, - отвечает он, взяв себя в руки. - Майкрофт Холмс. Как я понимаю, вы познакомились с Шерлоком.
Лестрейд фыркает:
- Весь Ярд «познакомился» с Шерлоком. Его сложно не заметить. И как я понимаю, вас нам следует поблагодарить за то, что его выпустили из камеры.
«Простите», - вертится на кончике языка, но Майкрофт глотает его обратно. Доминанты не извиняются, а уж он - меньше всех. - Да, - говорит он вместо этого. - Наблюдения Шерлока по поводу места преступления оказались точны, не так ли?
- О, да! А также наблюдения по поводу моих сержантов, моего кабинета, моей химчистки, и моего завтрака. У него точно нет выключателя? - легкая улыбка все еще на месте, опровергая резкость слов. Она приглашает, эта улыбка, поощряет присоединиться, расслабиться, подпасть под ее чары.
- Вероятнее всего - нет, - признает Майкрофт. - Направленный в нужную сторону, его талант мог бы оказаться вам полезен. Как вам должно быть известно, ваше место преступления не первое, на котором он побывал... Полагаю, верным термином было бы «обрушился». Но первое, на котором его арестовали.
Лестрейд даже бровью не ведет.
- Он получил по заслугам. И вы не убедите меня в обратном.
- Уверен, что по заслугам. У Шерлока сильный характер. Никто из предыдущих офицеров, с которыми он сталкивался, не мог должным образом сдерживать его. Однако вы продемонстрировали, что можете. Вы могли бы принять его помощь на неформальной основе в будущих расследованиях?
Лестрейд изучающе смотрит на него, затем встает, обходит вокруг стола и опирается на его край. Майкрофт борется с желанием потупить взор.
- Он предупредил, что вы придете, - произносит Лестрейд. - Он даже сказал о вашем предложении.
Майкрофт кивает.
- Я предполагал. Вы согласны?
- Я этого не говорил, - Лестрейд выпрямляется, его глаза оказываются на одном уровне с глазами Майкрофта, и делает два шага вперед. Теперь он стоит на расстоянии вытянутой руки и может положить ладонь на плечо Майкрофта, надавить вниз, бросить его на колени. Майкрофт фиксирует идеально прямую спину и стискивает зубы. Он заставляет себя держать оборону, сохранять на лице отрепетированное холодное выражение. - Я готов рассмотреть ваше предложение, но ему придется работать с нами. И я не потерплю, чтобы он сбегал с вещественными доказательствами, или брал закон в свои руки.
- Поэтому я обратился к вам. Верю, что вы удержите его под контролем.
Лестрейд криво усмехается:
- Если кто-нибудь вообще на это способен, - он подается чуть вперед, ближе к Майкрофту, вторгаясь в его личное пространство. Это явно агрессивное движение, проявление доминирования. Майкрофт сглатывает, но не двигается с места. - А как насчет тебя? Могу я удержать тебя под контролем?
«Да», - думает Майкрофт. – «Да, да, пожалуйста», - он прищуривается. - Я не саб, - отрезает он ледяным тоном. - Вы ошиблись.
- Нет, не ошибся, - Лестрейд задерживается еще на мгновение, давая время осознать свою точку зрения, затем разворачивается и спокойно садится обратно в кресло. - Скажите Шерлоку, если он хочет помогать на месте преступления, пусть позвонит.
Его явно выпроваживают и, уже стоя в дверях, Майкрофт колеблется. В голове царит сущая неразбериха, сердце тяжело стучит. Лестрейд даже не поднимает взгляд от бумаг. В конце концов, Майкрофт в оцепенении выходит из кабинета, покидает здание и садится в автомобиль, ничего не заметив по дороге.
***
Этой ночью ему плохо, так плохо, как не было в течение многих лет. Майкрофт чувствует зуд под кожей и ломоту в грудной клетке. Он даже прибегает к помощи специальных манжет-наручников, которые по-прежнему прячет в комнате, и фиксирует себя на месте. Сначала осторожно связывает ноги, а затем приковывает запястья к кровати. Обычно обвязка успокаивает, гасит потребность, даже если это тот тип наручников, от которых он может освободиться самостоятельно, одним легким движением. Однако сейчас этого недостаточно и, кажется, лишь обостряет желание, не принеся удовлетворения. Ему нужна ладонь на задней части шеи, прижимающая его вниз. Решительный ровный голос, который в точности скажет, что нужно делать. Он хочет отдать контроль, избавиться от ответственности, расслабиться и довериться другому человеку.
В конце концов, он вздыхает, снимает манжеты и откладывает их в сторону. Некоторое время меряет шагами комнату. Берет случайную папку из стопки рабочих документов, но не может сосредоточиться. Слишком рано, чтобы ложиться спать. Еще слишком рано и на самом деле у него нет ни малейшего шанса заснуть. Он слишком взвинчен, сбит с толку. Всякий раз, закрывая глаза, он видит Лестрейда, его твердый спокойный взгляд. Уверенность, авторитет, сила невесомо обволакивают этого человека, идеально ложатся поверх кожи. У Лестрейда все получается настолько естественно, что Майкрофт не может избавиться от определенной доли горькой зависти - ему самому приходится работать над образом каждую минуту.
Документы содержащие информацию об аресте Шерлока и его последующем освобождении лежат на кухонном столе. Рапорт Лестрейда как офицера, проводившего задержание, прилагается. Номер его телефона так же указан. Его рабочий номер, но человек с возможностями Майкрофта может легко выяснить номер мобильного. Что случится, если он позвонит Лестрейду? Подтвердит то, что Лестрейд и без того уже знает, и попросит приехать. Захочет ли Лестрейд его подчинить, используя свое непревзойденное мастерство? Майкрофт думает, что захочет. И, ох! Это стало бы таким облегчением. Он отрицал свои потребности так долго, отбрасывал их в сторону, но теперь прозрел и отчаянно жаждет внимания.
Опустившись на кухонный стул, Майкрофт закрывает глаза и представляет. Как Лестрейд уверенно вошел бы в его квартиру, словно владеет ей и всем, что в ней находится, включая Майкрофта. Излучая безмятежное превосходство, заявляющее, что он, несомненно, находится на своем месте – вершине пищевой цепочки. Он взял бы Майкрофта за плечо и толкнул вниз, а Майкрофт осел бы на пол. Уткнулся бы лицом в ногу Лестрейда, ощутил бы его ладони поверх своих волос, услышал успокаивающий голос, требующий перестать думать и просто расслабиться. Он тонул бы все глубже и глубже, дрейфовал, соскальзывая в гостеприимное белое ничто. Избавляясь от шума в голове, от постоянных усилий, направленных на поддержание образа, от безостановочного потока наблюдений, планов, решений. Выпуская из рук контроль.
Тогда не пришлось бы просчитывать следующий шаг, прокручивать дюжину всевозможных сценариев, оценивая каждый, и выбирать наиболее подходящий перед каждым словом, каждым жестом. Майкрофт всегда идеально себя контролировал, и эта привычка сидит в нем так глубоко, так мучительно крепко. Издав тихий, мягкий, полный желания звук, он зажимает рот ладонью, не позволяя вырваться следующему. Он не может, не может. Он слишком многим рискует, всем, ради чего столько работал. Нельзя так испытывать судьбу. Ради одного момента слабости, ради одной ночи потворства собственным желаниям. Независимо от того, насколько сильно ему это нужно.
***
Поэтому Майкрофт сдерживается. У него была плохая ночь, бессонная ночь, но она оказалась не первой и далеко не последней. За ней следует плохая неделя. Безумное желание не исчезает, гонится за ним по пятам, бьет под дых, когда он меньше всего этого ожидает. Он повсюду натыкается на счастливых сабов. Новый секретарь в его офисе носит тонкий черный ошейник высоко на горле. Один только взгляд или мысль об его уютном успокаивающем давлении, наполняет Майкрофта тоской. Другой мужчина во время совещания тихо разносит чай и кофе, а когда заканчивает, сворачивается возле ног женщины - главы собрания, и она опускает ладонь на его голову. От умиротворения, написанного на его лице, у Майкрофт колет в груди и щиплет глаза.
После первой встречи с Лестрейдом он очень мало спит, и спустя десять дней это начинает сказываться. Помощница бросает на него беспокойные взгляды. Он чуть не пропускает одну важную деталь во время переговоров о внешней политике, и она покашливает. Очень тихо. Обратив внимание на подсказку, он продолжает, пока не заметил никто другой. Это почти что провал. Когда обсуждение подходит к концу, она садится в машину рядом с ним, как обычно держа в руке телефон, однако ее пальцы остаются неподвижны, а глаза по-прежнему смотрят на Майкрофта, а не на экран.
- Сэр?
Майкрофт вопросительно поднимает бровь. Он знает: это является своего рода достижением, то, что она обращается к нему подобным образом. Доминанты редко используют уважительные обращения между собой и, конечно, она не знает его секрет, или никогда не говорит об этом. Обычно его немного подбадривает мысль о том, что его искреннее уважает эта женщина – опасная и резкая, доминант по праву рождения. Хотя сегодня у него не остается на это сил.
- Да… - он вздыхает. – Как вас зовут на этой неделе? Мелани?
- Меллисандра, сэр. С вами все в порядке?
- Да, все в порядке. Вы хорошо поработали, проявили отличное внимание к деталям во время совещания.
Она медленно кивает.
- Как правило, в этом нет необходимости, сэр.
Майкрофт настолько устал, что едва не поддается соблазну соскользнуть на пол автомобиля и положить голову на колени Меллисандры, извиниться за допущенную ошибку. Возможно, она бы его наказала, или погладила бы по спине и сказала, что он прощен. В любом случае, ужасная тяжесть испарилась бы, и он смог бы расслабиться. Вместо этого он стискивает зубы, садится еще прямее и смотрит на нее сверху вниз.
- Внимание необходимо сохранять постоянно. Приятно осознавать, что вы так и поступили. На этот раз.
Она деревенеет, мягкая озабоченность сбегает с ее лица. Своими словами он подчеркивает, что испытывал ее. Она воспринимает это как вызов и собирается стать еще более бдительной. Это хорошо, ибо он предполагает, что совершит гораздо больше ошибок, если не поспит в ближайшее время.
Остаток поездки проходит в молчании. Меллисандра деловито стучит по клавишам телефона, а Майкрофт смотрит в окно, беспомощно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
***
Его квартира кажется скорее клеткой, чем домом в эту ночь. Он оказался в ловушке, не в состоянии избавиться от постоянного желания, но в состоянии сдаться. Он снова использует манжеты, затянув их так туго, как только может, и вдавливается в них, пока они не впиваются кожу. Боль отвлекает внимание, но недостаточно. Он все еще ощущает ответственность, он - тот, кто принимает решения. Это ничего не дает, только дразнит еще сильнее. Запах изысканной пищи во время голода без возможности почувствовать вкус.
Майкрофт едва не рыдает от разочарования и, сдернув с себя наручники, оставляет их на кровати. Он натягивает халат поверх нижнего белья и направляется в гостиную. А затем меряет шагами комнату. Его взгляд падает на папку с координатами Лестрейда внутри, все еще лежащую на кухонном столе. Ранний вечер. Скорее всего, он до сих пор на работе. Возможно, как раз собирается уходить. Майкрофт может позвонить, может попросить его приехать. Может сказать, что хочет поговорить насчет Шерлока. Лестрейд понял бы его потребности, едва переступив порог. Он бы взял ответственность на себя и, конечно же, Майкрофт оказался бы ни в чем не виноват. Это нельзя было бы считать капитуляцией, считать нарушением.
Но нет, нет, нет. Он не может. Он справится. В прошлом было еще хуже, и он прошел через это. Не так плохо, конечно. Годами сдерживаемое отрицание и одиночество хлынули через край, но он может сбежать. Он решает, что лучше всего будет выбросить эту папку. Сжечь, уничтожить. Избавиться от искушения. Если позднее ему понадобится отыскать инспектора по каким-либо новым рабочим вопросам, он всегда сможет запросить информацию повторно. Он садится за стол и открывает папку, рассыпав документы. Находит лист с контактной информацией Лестрейда и замирает, потому что к нему была прикреплена фотография. Твердый пронзительный лестрейдовский взгляд буравит Майкрофта с маленького черно-белого снимка, взятого из личного дела.
Майкрофт протягивает дрожащую руку и гладит кончиками пальцев фото. Нелепо. До ужаса абсурдно. Он довел себя до такого состояния, что обычная фотография заставляет его задыхаться от желания. Он – Майкрофт Холмс, британское правительство, человек, дергающий за ниточки, всегда самый опасный человек в комнате. Он не слаб, он никогда не позволял себе быть слабым, а подчинение натуре саба – безусловно, слабость. Он всегда знал эту правду, но думал, что если постарается достаточно хорошо, если освоит роль в совершенстве, то в конечном итоге преодолеет свою натуру. Утратит необходимость подчиняться.
Скрестив руки на груди, он опускает голову на стол и с силой кусает губу. Может, лишь один раз… нет. Одного раза будет недостаточно. Попробовав, он захочет еще. Если бы он только никогда не встречал Лестрейда, никогда не чувствовал той интенсивной мгновенной связи, тогда он смог бы вернуться к отрицанию. Теперь он не может вернуться, это совершенно очевидно. Находясь в заточении постоянного желания, стабильность и острота его ума быстро разрушаются, невыносимо быстро. Так дальше не может продолжаться.
Единственный верный вариант - двигаться вперед.
Майкрофт хватает телефон, не оставляя себе шанса передумать, и набирает Лестрейда. Тот отвечает после третьего гудка, и лишь один его голос – низкий и спокойный ослабляет напряжение внутри.
- Алло?
- Инспектор Лестрейд, - начинает Майкрофт и замолкает. Он не знает, что сказать. Невозможно. Он всегда знает, что сказать. Но теперь его разум пуст, застрял в нейтральном положении, бесцельно буксует в изнеможении.
- Майкрофт, - тон Лестрейда становится теплым и сосредоточенный. – Что-нибудь нужно?
- Да. Да, я… не могли бы вы… - он слышит, что его голос дрожит, но ничего не может поделать.
- Скажи, где ты.
Четкий, ясный, прямой приказ. Прекрасно!
Майкрофт торопливо диктует адрес. Он больше ничего не говорит. Ничего не спрашивает.
- Оставайся там, - произносит Лестрейд. - У тебя есть диван? Конечно, есть. Хочу, чтобы ты стоял перед ним на коленях, когда я приду. Заложи руки за спину, соедини их, держи себя за запястья. Хочу, чтобы твоя голова опиралась на диван. Оставь дверь незапертой. Не двигайся, пока я не приду. Ты понял?
- Да, - Майкрофт уже дрейфует, упиваясь указаниями. Каждой намеченной деталью, каждым взятым из его рук решением. Все, что он должен сделать – лишь то, что ему скажут. Он чувствует легкость, словно может воспарить в воздух в любой момент.
- Хорошо, - в тоне Лестрейда звучит удовольствие и одобрение. Они - целебный бальзам, и Майкрофт с жадностью их впитывает. – Это хорошо. Я скоро буду.
Майкрофт отмыкает дверь, а затем усаживается перед диваном. Заводит руки за спину, сжимает запястья, колени комфортно устраивает на толстом коврике и переносит вес на пятки. Прохладный мягкий диван прижимается к лицу. Майкрофт закрывает глаза и отключается. Легко и безмятежно.
Следующим, что он ощущает, становится рука Лестрейда, крепко охватившая заднюю часть шеи. Лестрейд садится на диван и притягивает Майкрофта ближе, чтобы его щека прислонилась к бедру Лестрейда. Он запускает пальцы в волосы Майкрофта. В точности так, как тот себе представлял, и даже лучше. Ведь он не мог представить этого замечательного спокойствия, свалившегося откуда-то сверху, и колоссального облегчения. Того, как просто сидеть возле ног Лестрейда, не шевелясь, и не думая вообще ни о чем.
Лестрейд дает ему время провалиться глубже. Он тихо шепчет:
- Отлично, ты ждал меня именно так, как я и сказал. Молодец, я очень доволен. Теперь не двигайся, все правильно, прекрасно. Я обо всем позабочусь, - через некоторое время его тон становится жестче, ладонь твердо ложится на затылок Майкрофта. - Сейчас я задам тебе несколько вопросов. И ты на них ответишь.
- Да, - соглашается Майкрофт. Командные нотки лестрейдовского голоса проникают глубоко внутрь, находят там что-то высохшее и полное желания, умоляющее о большем.
- Ты - саб.
На самом деле это не вопрос, но Майкрофт все равно кивает:
- Да, да, - и испытывает еще более сильное облегчение, признавая это вслух. Это было так давно.
- Ты держишь это в секрете. Притворяешься доминантом. Ради работы?
- Верно. Вынужден.
- Сколько времени прошло с тех пор, как о тебе кто-то заботился?
- Годы. В последний раз мне было двадцать.
Лестрейд тихо ругается себе под нос.
- Я знал, что все плохо, когда увидел тебя в первый раз. Но не предполагал, что все настолько плохо. Ты хорошо скрывался.
В любом случае это - похвала. Майкрофт улыбается и трется щекой о бедро Лестрейда. Какая-то частичка его переживает, что секрет выплыл наружу, но она незначительная и маловажная. Ему не нужно беспокоиться об этом прямо сейчас. Лестрейд обо всем позаботится.
- Верно. Для начала ты немного поспишь. Я останусь с тобой сегодня. Завтра суббота, тебе нужно на работу? Не важно, ты все отменишь, - он толкает Майкрофта в плечо, заставляя выпрямиться. - Поднимайся и иди в спальню.
Майкрофт подчиняется, плывет вниз по коридору, едва чувствуя, как ноги касаются пола. Оказавшись в спальне, он останавливается, покачиваясь, ожидая дальнейших инструкций. Лестрейд подбирает с постели мягкие кожаные манжеты и улыбается.
- Подойди и ляг. На своей половине лицом ко мне.
Когда Майкрофт ложится на кровать, Лестрейд соединяет его руки спереди при помощи манжет. Он садится на постель, опирается на спинку кровати и притягивает Майкрофта ближе. Майкрофт сворачивает, лежа наполовину на коленях Лестрейда, и прижимается лицом к его боку. Он чувствует себя восхитительно защищенным, связанным, удерживаемым и очень сонным. Наручники дарят успокаивающую тяжесть, но рука Лестрейда на спине - еще лучше.
- Хорошо, - произносит Лестрейд. - Теперь отдохни. Ты слишком себя измотал. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Майкрофт кивает и легко проваливается в сон.
***
Требуется много времени, чтобы выплыть на поверхность. В первую очередь он осознает свет и тепло на своем лице - солнечный свет позднего утра. Затем чувствует манжеты, все еще охватывающие запястья, и тяжесть одеяла поверх плеч. Поверхность, к которой прижимается его щека, теплая и твердая источает слабый пряный аромат. Он поворачивает голову, шаркнув подбородком по мягкой ткани, и чья-то ладонь гладит его по волосам, осторожно сжимает заднюю часть шеи.
Майкрофт улыбается и подается навстречу чужой руке, но лишь на мгновение. Сонная дымка быстро улетучивается. Он не спал так хорошо в течение многих лет, и теперь чувствует себя обновленным, утратившим равновесие. Его мышцы слишком расслаблены и отказываются нормально функционировать. Он предпринимает три попытки, прежде чем ему удается встать на ноги. Поняв, что по-прежнему скован наручниками, Майкрофт нажимает на защелку и выпутывается из них.
Лестрейд разглядывает его, все еще сидя на кровати, опираясь спиной на ее изголовье. С одной стороны его лица отпечаталась едва заметная полоска, волосы торчат во все стороны. Рубашка измята, первые две пуговицы расстегнуты, на подбородке темнеет щетина. Майкрофт приходит к выводу, что какую-то часть ночи Лестрейд спал, но проснулся первым и остался рядом. Он выглядит тепло и мягко. Приглашающе. И Майкрофт испытывает единственное желание: заползти обратно на кровать и оставаться рядом с ним, пока он не скажет, что делать дальше.
Он не поддается искушению. Выпрямившись, Майкрофт оправляет халат и затягивает пояс. Он вздергивает подбородок и натягивает на лицо знакомую маску холодного презрения. Лестрейд это замечает и поднимает бровь. Похоже, происходящее его забавляет. Майкрофт ощетинивается.
- Инспектор Лестрейд.
- Зови меня Грег.
- Боюсь, в этом нет необходимости, - Майкрофт качает головой. - Уверен, вы понимаете, подобное не может повториться.
Снисходительность во взгляде Лестрейда сменяется стальной жесткостью.
- Может. И повторится.
Задрожав, Майкрофт опускает взор. Он делает глубокий вдох, сжимает челюсти, его лицо принимает холодное бесстрастное выражение.
- Хотя я ценю... предоставленную вами помощь. У меня нет возможности участвовать в подобного рода отношениях.
- Прошлым вечером ты говорил иначе, - Лестрейд по-прежнему сидит на постели. Есть что-то совершенно несправедливое в том, что он может заполнить комнату, полностью владеть ей, даже не вставая.
- Прошлым вечером я был... - Майкрофт чувствует, что его голос дрожит, и повышает его. - Я не мог спать, находился под влиянием стресса. Это повлияло на мои суждения. Я не могу позволить себе...
- Прекрати, - отрезает Лестрейд.
Майкрофт замолкает, с лязгом закрыв рот. Лестрейд грациозно встает с кровати и движется к нему гибкой походкой хищника. Майкрофт не осознает, что пятится, пока не врезается лопатками в стену.
- Инспектор, - он пробует снова. - Я не могу позволить вам...
- Нет, - Лестрейд вторгается в личное пространство Майкрофта, прижимает его к стене. - Прекрати разговаривать. Что за идиотская чушь о самоотречении? Она тебя убивает, и я этого не потерплю.
- Я не принадлежу вам.
- Принадлежишь. Ты хочешь этого. Тебе это необходимо.
Закрыв на мгновение глаза, Майкрофт сглатывает.
- Да, - шепчет он. - Но мне нельзя.
Ладонь Лестрейда впечатывается в стену рядом с головой Майкрофта. Лестрейд разочаровано хмурится.
- Можно. Нет ничего плохого в том, чтобы быть сабом. Мне плевать, даже если ты - чертов король Англии.
- Вы не знаете, кто я. Мы встречались лишь раз, неделю назад. Вы ничего обо мне не знаете.
- Я знаю достаточно. Ты действительно считаешь, что можешь просто продолжать притворяться? Ты думаешь, что будешь в порядке только потому, что неплохо спал одну ночь?
- Это не ваше дело, - Майкрофт сжимает губы в тонкую линию.
Лестрейд выпрямляется, становясь еще выше, кладет ладонь на плечо Майкрофта и крепко сдавливает.
- Вниз. Прямо сейчас. Я не потерплю этого дерьма больше ни секунды.
Колени угрожающе подгибаются, Майкрофт блокирует их и стискивает зубы.
- Нет.
Лестрейд открывает рот, чтобы что-то сказать, но Майкрофт перебивает его:
- Я говорю «нет», инспектор. И не верю, что вы относитесь к тому типу доминантов, которые могут продолжать без согласия.
Лестрейд отвечает ему темным яростным взглядом, его рот кривится от гнева. Затем он кивает и отступает, опустив руки вдоль тела.
- Нет. Я не отношусь к этому типу. Но причины, по которым ты говоришь «нет», ошибочны.
- Мои причины - это мое дело, - протиснувшись мимо него, Майкрофт направляется вниз по коридору к входной двери. Он слышит, как Лестрейд идет следом, однако не рискует оборачиваться. Он тянется к дверной ручке, но Лестрейд перехватывает его запястье, заставляет замереть. Майкрофт ощущает его силу и то, с какой легкостью Лестрейд пришпиливает его, удерживая на месте. Внутренности скручивает в тугой узел.
- Послушай, - спокойно произносит Лестрейд. - Я не приказываю тебе, это не... Я умею принимать отказ. Но не делай этого. Пожалуйста.
Покачнувшись, Майкрофт тяжело сглатывает, пытаясь заглушить острую царапающую боль в горле.
- Не делайте все еще сложнее, чем оно есть.
- Ладно, - Лестрейд выглядит опечаленным, и чтобы промолчать, Майкрофту приходится прикусить язык. - Позвони мне, если тебе что-то понадобится.
Майкрофт кивает, зная, что если сейчас заговорит, то начнет умолять Лестрейда остаться. Он держит рот плотно закрытым, а лицо непроницаемым. Он смотрит, как Лестрейд выходит за дверь, и не шевелится. Лишь после того, как Лестрейд исчезает из поля зрения, и вдалеке стихают его шаги, Майкрофт прижимается спиной к стене, сползает по ней на пол и прячет лицо в ладонях.
***
Долгий ночной сон (и успокаивающий уход в подчинение, который ему сопутствовал) действительно помогли. Впервые за долгое время Майкрофт чувствует себя стабильно и спокойно. Он погружается в работу и за выходные решает пять различных проблем по списку. Он не спит следующей ночью, поскольку занят, и пропустить одну ночь для него не является чем-то из ряда вон выходящим. Он обходится несколькими часами сна воскресной ночью. Ему снятся обычные полные желания сны, однако место безликого доминанта в них теперь занимает Лестрейд. Майкрофт игнорирует их, стирает из памяти сразу после пробуждения. Это пройдет. Он справится.
Когда он входит в офис в понедельник утром, помощница кивает ему, словно поздравляя с возвращением. Она передает ему три папки и следует за ним вниз по коридору.
- Карла на этой неделе, сэр, - отвечает она прежде, чем Майкрофт успевает спросить. - Гарри хотел бы поговорить с вами во дворце как можно скорее. Ситуация в Пекине стабилизировалась, но недостаточно. У вас три новых сообщения. Я разобралась с двумя из них, но третье вы должны прочесть лично. На 10 у вас запланирована встреча с министром внутренних дел. У нас есть шанс попасть во дворец до начала заседания, если выедем прямо сейчас.
Майкрофт кивает и, свернув направо, идет к боковой двери. Карла стучит по клавишам телефона, и Майкрофт знает, что автомобиль будет ждать их снаружи. Он держит голову ровно, смотрит прямо перед собой, скрывается за маской. Это требует усилий, постоянной концентрации, но у него были годы практики. Годы работы, чтобы оказаться здесь. Годы дисциплины.
Он не собирается сдаваться. Возможно, у него был момент слабости, но это не повод устраивать еще один. Теперь все прошло. Он в порядке.
***
Ощущение спокойного благополучия медленно испаряется, понемногу каждый день, словно воздух, утекающий из воздушного шара. С каждым новым утром все сложнее избавиться от снов. К концу недели Майкрофт скатывается до двух часов сна за ночь. Проснувшись в субботу в три ночи, все еще цепляясь за обрывки сна, он с удивлением обнаруживает влажные дорожки на лице и застилающие глаза слезы.
Майкрофт вытирает их и переворачивается. Он не просыпался в подобном состоянии уже много лет, но это нормально. Он просто переутомился. Сегодня выходной, и хотя его работа никогда не прекращается, по крайней мере, в выходные он может работать дома. Может поваляться в постели. Он подтягивает к себе подушку, расправляет одеяло и пытается очистить мысли.
Через пару минут он перекатывается на другой бок и вздыхает. Небо за окном темное, а город полон холода. За несколько часов до рассвета в нем все еще царит тишина. Иногда в самые поздние часы Майкрофту кажется, что все кроме него спят. Он думает обо всех других сабах города - половине населения, а это более чем три миллиона человек в одном только Лондоне, если учесть пригороды. Он пытается представить, сколько из этих людей спит в одиночестве.
Некоторые из них, конечно, одиноки. Может, даже большинство из них. Но прямо сейчас, на этой улице, возможно даже за соседней дверью есть сабы, которые спят рядом со своими доминантами. Может, они свернулись на коврике на полу, а может, привязаны к кровати. Может, они обнажены, но обернуты гладкой успокаивающей тяжестью ошейника. Майкрофт касается собственного горла, пробегает пальцами по коже.
Незваным гостем в голове возникает фантазия. Он на коленях, смотрит вверх, спокойствие сквозит в каждой линии его тела. Лестрейд стоит над ним, наблюдает за ним своим пристальным взглядом, держа руки на плечах Майкрофта. Затем руки Лестрейда охватывают его шею, дарят уютное давление и оставляют после себя ошейник. Картинка настолько яркая, что Майкрофт ощущает вес ошейника, его прохладу, гладкость кожи натянутой достаточно, чтобы аккуратно сжимать горло при каждом сглатывании.
Издав слабый звук, Майкрофт снова переворачивается и вжимается лицом в подушку. Он стискивает кулаки до тех пор, пока не возникает слабое жжение от впившихся в ладони ногтей. Он заставляет себя расслабиться, распрямляет пальцы и кладет одну руку поверх глаз. Лицо горит, словно в лихорадке. Голова тупо пульсирует.
Этого не должно было произойти. Двадцать лет, двадцать лет он обходился без этого. Одна случайная встреча с одним конкретным доминантом не сломает его.
Но это так заманчиво - позвонить Лестрейду вновь. Майкрофт может логически объяснить свое желание. Одна ночь - и он заряжается на целую неделю. Вполне очевидно, что Лестрейд не заинтересован в обнародовании его тайны. Кроме того, ему уже известен размер нанесенного ущерба. Лучше позвонить ему, чем рисковать с другим доминантом. Они могли бы прийти к соглашению. Майкрофт чрезвычайно хорош в переговорах. Всего лишь один раз в неделю.
Но, нет. Майкрофт отлично знает, что это скользкая дорожка. Очень скоро одного раза в неделю станет недостаточно. Недостаточно для него, и, конечно же, недостаточно для Лестрейда. Совершенно понятно, что этому человеку нужно все. Майкрофт может лгать себе, что в состоянии держать оборону, что может говорить «нет» и выставлять Лестрейда по утрам, но это не так. Только не теперь. Он не сможет поступить так вновь.
Майкрофт сворачивается калачиком и, натянув одеяло на голову, застывает в долгом и мрачном ожидании рассвета.
***
Он шаркает на кухню в начале седьмого. Небо все еще темное, но он больше ни минуты не может лежать и пялиться в потолок. Он смотрит мутным взглядом на чайник. Изнеможение настигло его ужасающе быстро. Проходит несколько минут, прежде чем он вспоминает, что чайник нужно включить.
Майкрофт садится за стол, кладет подбородок на руки и вслушивается в треск и шипение воды. Какая-то его часть надеется на кризис, что-нибудь, что заставит заняться работой, отвлечет внимание. Другая боится, что он не справится с ситуацией, если такое случится, будет слишком невнимательным и уставшим для того, чтобы думать.
Чайник щелкает, и Майкрофт наливает кипяток в большую кружку, а затем добавляет чайный пакетик. Он наблюдает, как вода окрашивается в коричневый цвет. В глаза словно насыпали песку, голова опущена, подбородок почти касается груди. Он тешит себя мыслью о возможности вернуться в постель. Может быть в этот раз... нет. Сонливость навалится на него, вжимая в матрац, но этого будет недостаточно, чтобы отключиться. Бессонница была его близким компаньоном очень долго. Майкрофт знает все ее трюки.
В конце концов, он вылавливает пакетик из кружки и разбавляет чай молоком и сахаром. Он медленно пьет, глядя, как небо за окном начинает светлеть. Этот момент должен быть очень умиротворяющим.
Однако все, что Майкрофт видит: длинная череда таких же моментов, растянувшаяся перед глазами. Серое утро, когда он настолько устал, что едва способен достаточно сконцентрироваться, чтобы заварить чай. Длинные дни на работе, когда он из всех сил пытается собраться и сосредоточиться, чтобы держать лицо и хранить свой секрет. Неизбежные неудачи, когда его состояние ухудшается настолько, что он теряет драгоценную остроту ума. Все больше ошибок, больше беспокойных взглядов от помощницы, больше бесконечных ночей в ожидании рассвета.
Раньше было плохо, у него бывали сложные моменты, но теперь все иначе. Он не может просто проскользнуть насквозь и выйти с другой стороны. Лучше не станет. Но должно стать. Что-то должно измениться. Не может становиться только хуже. Конечно, если он просто будет переставлять ноги, продолжая день за днем, тогда...
Что тогда?
Закрыв рот рукой, Майкрофт крепко зажмуривается. Делает размеренный вдох, затем еще один. Он сглатывает тяжелый ком в горле, отзывающийся резью в глазах. Он сможет. Он должен, он должен, но он так устал.
Он берет кружку и допивает остатки. И сонно вглядывается в чаинки, осевшие на дне, когда раздается громкий стук в дверь. Он подпрыгивает, кружка со звоном падает на стол. Майкрофт поворачивается и смотрит на дверь через плечо. Он встает и, покачнувшись, опирается рукой о спинку стула.
Должно быть, это Карла приехала за ним. Обычно она сначала отправляет смс, но если дело срочное, может просто появиться у двери. Он должен быть готов. Майкрофт выпрямляет спину, приглаживает волосы. Стирает унылое выражение из глаз. Он заворачивается в потрепанные остатки самообладания, как в плотный плащ. Надевает маску. Затем пересекает комнату, собрав все достоинство, которое можно собрать, оставаясь в пижаме и домашнем халате.
Он открывает дверь, за которой обнаруживает не Карлу, а Лестрейда. Майкрофт замирает, одной рукой вцепившись в дверную раму, а другую сжимая в кулак. Лестрейд смотрит на него через порог. Он выглядит потрепанным: серебристые волосы взъерошены, узел галстука неряшливо ослаблен. Куртка расстегнута, рубашка мятая. Он не брился уже день или два, под глазами залегли темные круги, но твердый оценивающий взгляд как всегда ясный.
Спустя мгновение Майкрофт вспоминает, что нужно дышать, и резко втягивает в себя воздух.
- Я... Я не звал вас.
Лестрейд кивает.
- Да. Мне необходимо было удостовериться, что ты в порядке.
- Ох, - Майкрофт чувствует, как его тело рвется вперед, тянется к Лестрейду, и еще крепче хватается за дверную раму. - Что ж, я в порядке.
- Ты не в порядке. Впусти меня.
Майкрофт отступает назад. Автоматически. Инстинктивно. Лишь на один шаг. Недостаточно для Лестрейда, чтобы пройти.
- Боюсь, это было бы неразумно, инспектор.
- Просто поговорим, - голос Лестрейда низкий и убедительный. - Ты сказал «нет», и я принял это. Я не собираюсь пытаться подчинить тебя.
Майкрофт колеблется. Лестрейду не нужно даже пытаться, и в этом заключен весь кошмар ситуации. Одно лишь его присутствие дает особый эффект, окутывает успокаивающей тишиной, и Майкрофт чувствует, что соскальзывает. Его ноги самовольно делают еще один шаг назад, и Лестрейд принимает приглашение. Он закрывает дверь и протискивается мимо Майкрофта, демонстративно не прикасаясь к нему. Пересекает комнату и садится на краю кресла. Майкрофт следует за ним и опускается на диван прежде, чем трясущиеся ноги уронили бы его вниз на толстый коврик.
Лестрейд наклоняется вперед, окидывает Майкрофта сверху вниз пронзительным взглядом.
- Я не мог перестать думать о тебе, - говорит он без предисловий. - Когда мы встретились в первый раз, ты был несчастен, но ты это отлично скрывал. Во второй раз ты уже разваливался на части. Это моя ответственность. Моя вина. Я должен был убедиться, что ты в порядке.
- Я в порядке, - слышит Майкрофт свой собственный голос. Голова кружится, тело морозит. Он вцепляется в подлокотник, чтобы не скатиться на колени на пол.
- Прекрати мне лгать, - рявкает Лестрейд. - Я этого не выношу. И я не слепой, Майкрофт. Я вижу, насколько все плохо.
- Еще слишком рано. Я... - Майкрофт качает головой. - Я просто еще не проснулся до конца, правда, - он пытается нащупать правильные слова, правильный тон для сохранения ледяной дистанции. - Могу заверить вас, инспектор, нет никаких причин для беспокойства.
Лестрейд прищуривает глаза.
- Когда я в первый раз тебя увидел, то понял, что ты - саб. Тебе удалось одурачить всех остальных, но я видел тебя насквозь. Знаешь как?
- Я... нет. Я задавался этим вопросом.
- Ты все делал правильно. Поза, слова, выражение лица. Идеально. Как по учебнику. Все это попахивает слишком большими усилиями. Я видел, как ты размышляешь над каждым движением, рассчитывая его. Совсем не так, как когда это происходит естественно. Это заставило меня подозревать, но окончательно мои догадки подтвердились в тот момент, когда ты находился там, глядя на меня, и на одну секунду я смог ощутить, насколько тебе больно стоять на другом конце комнате, ведь в действительности ты должен был быть на коленях.
Майкрофт стискивает зубы и дрожит.
- Как бы то ни было, ничего не изменилось. Я по-прежнему не могу принять...
- Почему нет? - Лестрейд разочарован, Майкрофт может прочесть это по линии его подбородка, жесткому углу плеч, но его голос остается спокойным и терпеливым. - Скажи, почему ты не можешь быть тем, кто ты есть?
- Моя должность не допускает сабмиссивности. Я обязан внушать уважение.
- Ты внушаешь. И откуда ты взял эту идею, что никто не уважает сабов?
- Да, ладно, - в тоне Майкрофта прорезаются горькие нотки. - Вы же сказали, что не слепой. Как и я. Я вижу, как с сабами обращаются, как их воспринимают. Я не первый, кто вынужден поступать подобным образом. Скрываться. То, что я делаю, очень важно. Гораздо важнее, чем мои личные нужды.
- Так имей и то, и другое. Играй роль, пока ты на работе, расслабься и получи то, что тебе необходимо, когда ты дома.
- Все не так просто, - растерев лицо ладонями, Майкрофт сжимает пальцами переносицу. Он не хочет разговаривать, спорить, думать прямо сейчас. Он хочет погрузиться в подчинение. Хочет сползти на пол и свернуться калачиком у ног Лестрейда. Просто все прекратить.
- Это возможно, - настаивает Лестрейд. - Разве тебе не было легче на прошлой неделе? Разве ты не чувствовал себя лучше?
- Да, - шепчет Майкрофт, его голос делается глухим и напряженным. - Да, я... это было... - он трясет головой и закрывает глаза. - Пожалуйста, не надо.
Он слышит, как Лестрейд вздыхает.
- Ладно, хорошо, - успокаивающе произносит он. - Я не пытаюсь подтолкнуть тебя. Но я не могу просто... Я не могу позволить тебе так продолжать. Дай мне понять, я слушаю. Объясни, что случится, если ты уступишь, если позволишь мне позаботиться о тебе. Скажи, почему этого не может произойти.
- Этого будет недостаточно. Вы начнете с вечеров, с выходных, но затем захотите большего. Моя работа непредсказуема, иногда я пропадаю на несколько дней, могу уехать в любое время. Я могу покинуть страну в любой момент и не всегда буду в состоянии сказать вам, где нахожусь и что делаю. Доминанты - собственники и любят все контролировать, я знаю это. Вы хотели бы владеть мной, а я не могу вам этого позволить, - Майкрофт смотрит вверх, встречается взглядом с Лестрейдом. - Мне уже очень сложно сказать вам «нет». Если я пойду по этому пути, то потеряю способность сопротивляться. Я потеряю себя.
Лестрейд чуть склоняет голову, размышляя.
- У тебя был доминант однажды, так ведь? Много лет назад.
- Да. Какое это имеет значение?
- Ты был вынужден позволить ему уйти, разорвать отношения, когда начал свою карьеру.
- Ей, да. Ее звали Саша. Стало ясно, что она не может принять требований моей работы. Я не мог принадлежать ей полностью, а она не могла согласиться на что-то меньшее.
Лестрейд кивает.
- И ты думаешь, что я буду точно таким же?
- Все доминанты такие. И хотя вы можете быть весьма исключительным, вы по-прежнему слишком доминант.
Лестрейд издает что-то среднее между смешком и фырканьем.
- Для парня, который играет эту роль большую часть своей жизни, ты очень мало знаешь о доминантах. Мы не похожи друг на друга. Не больше, чем один саб похож на другого.
- Некоторые различия лежат на поверхности, возможно...
- Нет. Некоторые сабы наслаждаются, когда ими полностью владеют. Им это нравится, они желают ходить повсюду в ошейнике, на поводке, сидеть возле ног доминанта в общественных местах, не произносить ни звука, пока к ним не обратятся, получать приказы каждую минуту каждого дня. Похоже, твоя Саша нуждалась в сабе подобного рода. Вполне очевидно, что ты не из этой категории. Только то, что у тебя был один плохой партнер, вовсе не означает, что ты не можешь найти хорошего.
Майкрофт моргает. Есть что-то очень важное в том, что Лестрейд только что сказал, но его ум стал таким неповоротливым от усталости, что, кажется, не может сложить все кусочки воедино.
- Тогда из какой я категории?
Лестрейд улыбается.
- Упрямой. Несговорчивой. Действительно чертовски умной. И независимой. Мне это нравится, Майкрофт. Зачем мне желать избавиться от всего этого?
- Я... Я не могу... - споткнувшись на полуслове, Майкрофт замолкает.
- Слишком много, - Лестрейд кивает. - Ты не в той форме, чтобы принять решение прямо сейчас. Позволь мне остаться с тобой, просто чтобы ты немного отдохнул и подошел к вопросу со светлой головой.
- Да. Да, хорошо, - Майкрофт закрывает глаза, а когда вновь их открывает, Лестрейд сидит на диване рядом с ним.
Он тянет его за руку, нежно и настойчиво. Опрокинувшись на бок, Майкрофт в итоге сворачивается в клубок в уголке дивана и кладет голову на колени Лестрейда. Почти сразу же он чувствует его руку в своих волосах и падает «вниз» с головокружительной скоростью. Напряжение испаряется из его тела, и Майкрофт издает длинный вибрирующий вздох.
- Хорошо, - мягко произносит Лестрейд. - Так - правильно, так - идеально. Теперь просто отдохни. Мы поговорим, когда ты сможешь нормально мыслить. Я буду здесь.
Он продолжает говорить, а Майкрофт впитывает его тон, спокойное одобрение глазурью покрывающее слова. Сон накрывает его черной волной, и через секунду Майкрофт отключается.
***
Несколько часов спустя Майкрофт просыпается оттого, что чай, который он выпил накануне, больше невозможно игнорировать. Он встает на ноги и идет в ванную комнату, так и не проснувшись до конца. С приятно пустой головой. Он заканчивает свои дела, моет руки и возвращается в гостиную, по-прежнему находясь в белом тумане. Достигнув дивана, он останавливается и моргает несколько раз, заметив, что Лестрейда там нет.
Он поворачивается и видит Лестрейда сидящим на другом конце комнаты, снова в кресле. Должно быть, он пересел, когда Майкрофт ушел. Майкрофт кивает сам себе и делает успокаивающий вдох. Он все понимает. Лестрейд дал ему свободное пространство, уберег от соблазна опять скользнуть «вниз». Часть его жаждет, чтобы Лестрейд так не поступал, желает, чтобы он остался и предоставил Майкрофту оправдание.
Майкрофт безжалостно подавляет эту часть себя. Он садится на диван и, наклонившись вперед, складывает ладони вместе. И встречает теплый взгляд Лестрейда. Он стряхивает последние обрывки покоя, заставляя разум сосредоточиться. Сейчас все намного проще, чем раньше. Короткий сон значительно восстановил его, и он по-прежнему заполнен умиротворяющим чувством благополучия, возникающим при добровольном подчинении.
- Хорошо, - Лестрейд кивает. - Ты чувствуешь себя лучше.
- Да, - Майкрофт слабо ему улыбается. - Спасибо.
- Я осознал, почему ты так яростно отбиваешься. Я не понял до этого раньше потому, что это не имело никакого смысла. Вполне очевидно, насколько сильно тебе это нужно. Но ты думаешь, что можешь получить либо все, либо ничего. Ты считаешь, что можешь иметь либо свою работу, либо доминанта, но никак не все вместе.
- И... это не так?
- Верно. Тебе просто нужно было найти правильного доминанта.
Майкрофт смотрит на него поверх сцепленных пальцев. Это не может быть так просто.
- Вы все упрощаете. Хотя я не могу отрицать естественную химию, возникшую между нами, отношения включают в себя гораздо больше. Вы устанете находиться на втором месте, поскольку в первую очередь я буду подчиняться потребностям занимаемой мной должности, и только затем вашим.
- Она хорошо над тобой поработала, правда? - взгляд Лестрейд теплый и сочувствующий.
Майкрофту приходится прикусить губу и отвести взгляд.
- Не понимаю, что вы имеете в виду.
- Я не прошу твой покорности. Не постоянно. И определенно не тогда, когда ты не можешь мне ее предоставить. Только когда ты хочешь, когда тебе нужно. Речь не идет о собственничестве. Когда ты подчиняешься, ты добровольно отдаешь контроль, и это... Это, черт побери, восхитительно, правда. Отпустить человека вроде тебя, постоянно застегнутого на все пуговицы, всегда находящегося на вершине? Невозможно. Я просто хочу быть рядом, быть частью твоей жизни.
Майкрофт сглатывает. Расстояние между ними невозможно большое, слишком широкое. Посреди гостиной словно разверзлась бездна.
- Я не... Я так давно этого не делал.
- Знаю. И схожу с ума, когда вижу, как сильно ты мучаешься от этого голода. Это похоже на зуд под кожей, я едва могу удержать свои руки подальше от тебя. Но все получится, Майкрофт. Получится. Не утверждаю, что будет легко. Наверняка, это будет ухабистая дорога. Но мы справимся. Ты справишься.
Майкрофт автоматически качает головой. Он полжизни провел, убеждая себя, что не сможет. Нельзя отбросить все это так легко только потому, что Лестрейд так говорит. Это висит на шее, словно мельничный жернов, словно якорь.
- Не получится. Я не могу, не могу...
- Подумай спокойно. Какие у тебя есть альтернативы?
Какие у него альтернативы? Еще больше раннего утра, больше отчаянных попыток удержать все на своих местах, больше бессонницы и фрустраций? Он попал в ловушку, он всегда был в ловушке собственной природы. Он не мог избежать ее. Он гениален, он может перехитрить кого угодно, но не может справиться с этим. Лестрейд предлагает ему выход, шанс, пусть и призрачный. Он будет идиотом, если откажется.
Майкрофт Холмс не идиот.
- Как это будет выглядеть? - нерешительно спрашивает он.
Лестрейд широко улыбается.
- Я буду проводить здесь большинство ночей, когда ты дома, или ты будешь ночевать в моей квартире. Ты не в состоянии нормально спать, если не погружаешься в подчинение, я вижу. Когда мы одни, наедине, ты - мой саб, и я ожидаю, что ты станешь вести себя соответственно. Когда мы в общественном месте, или ты на работе, можешь продолжать играть свою роль. Я не согласен, но понимаю, что ты вложил много времени и сил в этот образ, и тебе было бы сложно появиться теперь в качестве саба. Если позже ты решишь, что хочешь этого, это будет твой выбор.
Слишком много информации за раз, но Майкрофт быстро соображает, он всегда быстро соображал, и его не так просто сбить с толку.
- Моя квартира, пока я не удостоверюсь, что ваша не находится под наблюдением. Вы не будете пытаться подчинить меня, или отдавать мне приказы в присутствии других людей. За мной обычно наблюдают. И пожалуйста, имейте в виду, что отношения со мной не лишены риска. У меня есть враги.
Вскинув бровь, Лестрейд усмехается.
- Ладно, серьезно, чем ты занимаешься? Ты - тайный агент Джеймс Бонд, или что-то вроде того?
Испуганный смешок вырывается прежде, чем Майкрофт успевает его остановить.
- Нет, не совсем. Официально я занимаю незначительный пост в британском правительстве.
Лестрейд пристально смотрит на него, однако в его зрачках по-прежнему светится юмор.
- А неофициально?
- Сложно описать. И я не могу разглашать детали, - Майкрофт разводит руками. - Боюсь, у меня будут некоторые секреты от вас.
- Ладно. Понятно.
- Вы... правда? - Майкрофт до сих пор помнит, как Саша бранила его в первый раз, когда он принес домой секретные документы и не позволил ей их прочесть. Ты - мой, Майкрофт. Все, что ты делаешь - мое. Все, что у тебя есть - мое. И я не собираюсь делить тебя с какой-то работой. Он дрожит и обнимает себя за плечи.
- Правда, - Лестрейд наклоняется вперед, все в нем стремится к Майкрофту и, кажется, только лежащие на подлокотниках руки - единственное, что до сих пор удерживает его в кресле. - Если ты больше ничего не хочешь обсудить, я хочу отправить тебя «вниз» прямо сейчас. Дай мне услышать, как ты говоришь «да».
Какая-то глубоко укоренившаяся привычка вибрирует внутри, бьется в панике, вертится на краю сознания. «Не сдавайся», - требует она. – «Нет, ты не можешь, ты никогда не сможешь, нельзя. Ты не сможешь остановиться, ты не можешь доверять ему, он возьмет тебя под контроль, он съест тебя живьем. Не позволяй».
Но он может, понимает Майкрофт. Он может доверять. Он может получить это.
- Да, - произносит он. - Да.
Часть 2. Серия «в первый раз» (1/2).
@темы: Рейтинг G, АУ, Флафф, Майкрофт Холмс, Переводы, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс
-
-
31.01.2014 в 12:59представить не могу чего ему стоило столь долгое и значительное притворство
Грегори просто благословение
-
-
31.01.2014 в 19:48Отличный фик. Читала его в оригинале, теперь с удовольствием прочту на русском.
Удачи в переводе!