Я бисексуальна в выборе литературы
Название: «Один год жизни»
Автор: Vlublennaya_v_more
Бета: Sybellin.
Жанр: agnst, romance
Пейринг: Майстрад
Рейтинг: R ( последняя часть NC-17)
Размер: Миди
Статус: завершен
Дисклаймер: материальной выгоды не извлекаю
Описание: Когда-то давно из жизни Грегори Лейстрейда исчез целый год. Частичная амнезия при неясных обстоятельствах. История разворачивается в прошлом и в настоящем. В прошлом у Грега есть таинственный друг, о котором он ничего не помнит, но который его всячески поддерживает, а в настоящем инспектора Лейстрейда бросает в нервную дрожь лишь при одном упоминании имени старшего Холмса.
От автора: Выражаю огромную благодарность замечательной Трегги Ди за помощь, поддержку и советы!
P/S: Фанф окончен. Для автора этот фик своего рода эксперимент и дебют в жанре, поэтому хотелось бы услышать ваши отзывы и мнение о всей проделанной работе. Буду очень признательна!
1 часть
2 часть
3 часть (nc-17!)
Лейстрейд открыл глаза и с тяжелым вздохом вновь зарылся в блаженную прохладу кипы подушек. Виски у Майкрофта и в самом деле было что надо, даже голова с похмелья не спешила раскалываться, зато от другого череп просто трещал по швам... Самое паршивое заключалось в том, что винить кроме самого себя было некого. Даже виски это чёртово... И что только на него вдруг нашло? Никак врачи не заметили четвертой пули, угодившей ему прямо в голову. Боже правый, он приставал к Холмсу... Час от часу не легче... И не то чтобы сам этот факт шокировал его, а то каким образом он пытался это сделать. Реакцию Майкрофта можно было прекрасно понять... Он отлично помнил тот вечер, когда узнал все от Шейта... Молодой, импульсивный он не привык делить информацию на два, и как бы противна не была на вкус потенциальная правда, он с жадностью проглотил эту наживку. Он сидел в том помпезно пафосном ресторанчике напротив уплетающего с жадностью устрицы «доброжелателя» и слушал, вникал в каждое отравленное чужим сознанием слово, принимая все за чистую монету. Шейт рассказывал о так называемой игре, с довольно банальными для подобного общества правилами. Он утверждал, что Майкрофт все спланировал заранее, что молодой запальчивый полицейский был идеальной кандидатурой на «жертву». Дальше все их знакомство и общение были лишь этапами игры, его приручали и укрощали как дикого зверька, чтобы потом представить выдрессированного всем на потеху. Ну а тот знаменательный вечер, когда он растерял все свои воспоминания как раз и был его выходом в свет в виде ручной белки Майкрофта Холмса. Тот сначала развлек высокочтимую публику его присутствием, а затем после праздника в глубине собственной спальни отлично поразвлекся сам, накачав его наркотиком, подмешанным в выпивку. Это тоже кстати было одной из традиций замечательной игры. И так как Холмс всегда был любимцем судьбы, по словам Шейта, в тот раз ему вновь повезло. Амнезия Грега была ему только на руку: никаких разбирательств, выяснений отношений, пятен на репутации. Хорошие деньги и личные связи в медицинской сфере моментально заткнули рот кому нужно. С таким вот багажом знаний он и жил до недавнего времени. Подумать только, сколько лет, пропитанных обидой и разочарованием, он нес этот груз в своей душе. Уже тогда, будучи молодым и спесивым, он отлично понимал, что тягаться с людьми подобными Майкрофту Холмсу ему не по зубам. Все и везде уже давно было куплено, обговорено, замято... Это понимание безысходности и собственной беспомощности сводило с ума. Грег понимал, что его жалкие попытки добиться правды и ответственности бессмысленны. Да и чего он собственно хотел? Что он мог бы предъявить Холмсу? В общем, он не придумал тогда ничего лучше как просто вычеркнуть имя Майкрофта Холмса из своей жизни навсегда. Он перестал отвечать на звонки и посещать врача, съехал с прежней квартиры, попросил перевода на службе. Конечно, это все ничуть не помешало Холмсу держать его жизнь под неусыпным контролем с его-то связями, но хотя бы создало впечатление хоть какой-то независимости. Стоит отметить, что если не считать пары тройки звонков, Майкрофт и сам не особо стремился встретиться с ним. Возможно, бесконечные служебные дела не оставляли ему времени на такие пустяки как преследование рядового полицейского, а может он сам все давно понял и не хотел лишних скандалов. Он пришел к нему только однажды, как раз накануне скоропалительного, но долгожданного переезда. Грег наконец-то добился перевода по службе и паковал на старой съемной квартире свои немногочисленные вещи. Звонок в дверь почти не застал его врасплох. Каким-то шестым чувством он ожидал его весь вечер, готовясь к неминуемой встрече, подбирая слова. Ему казалось, что едва Холмс окажется в зоне его видимости и досягаемости, его сдержанности придет конец. Он представлял, как с удовольствием разобьет эту извечную маску самодовольства и всезнайства своим увесистым кулаком. Целая прорва гневных и обличительных реплик осиным роем жужжала в голове и готова была сорваться с губ разрушительным смерчем. И вот в тишине небольшой квартирки наконец-то раздался тот самый долгожданный и одновременно пугающий звук... Грег не спеша отложил в сторону доселе тщетно запихиваемый в чемодан свитер и пошел к двери, встречать дорого гостя. Удивительно, но когда Майкрофт наконец-то предстал перед ним в своем излюбленном серебристо-сером костюме, испещренном темными мелкими сырыми пятнышками от дождя, со ставшими темно-медными от влаги спутанными волосами, сердце Грега неожиданно защемило от тоски. Все гневные заранее подготовленные слова вылетели из головы, кулаки безвольно разжались. Все это время он жил лишь в злобе от случившегося и собственной беспомощности, и другие эмоции отошли на второй план. И вот он, виновник всех его терзаний, стоит перед ним насквозь промокший от дождя, усталый и незнающий что сказать. Сердце Грега тогда затопило странное чувство, которому он никак не мог дать определение, и только теперь, спустя столько лет, инспектор Лейстрейд смог понять сам себя. Это был странный коктейль из эмоций: горечь предательства, разочарование, ужасная разъедающая душу тоска по чему-то очень желанному, но безнадежно потерянному. Грегори закрыл лицо руками и хрипло рассмеялся. В тишине просторной спальни этот звук почему-то показался каким-то особо нелепым. Боже правый, это же надо… Спустя столько лет, он вспомнил что когда-то любил Майкрофта Холмса... Он же по-прежнему ничего не помнил на тот момент, конечно всплывшие невесть откуда чувства застали его врасплох. Он не помнил ни их встреч, ни бесед, ни событий, ни эмоций пережитых вместе. Его книга воспоминаний была пуста и чиста, все на что он мог опираться это слова незнакомого человека, при чем крайне неприятные слова крайне сомнительного человека. Но всего этого с лихвой хватило, чтобы возненавидеть и отдалить от себя Майкрофта Холмса на долгие годы. Сейчас Грегори отчетливо понимал причины своего поведения и состояния. Он был обычным парнем, среднего интеллекта и такого же достатка. Он никогда не хватал звезд с неба и не мог похвастаться ни родословной, ни связями, ни перспективами. И вот в его абсолютно пресной жизни появляется человек, который может блеснуть всем – и интеллектом и возможностями. Они были как небо и земля, таких людей просто нечему было связать вместе. Но по неведомой причине, судьба распорядилась так, что их пути пересеклись. И Грег был действительно счастлив и рад такому стечению обстоятельств. Майкрофт поражал его своим великолепным умом и умением молниеносно вникать в суть вещей, своей манерой держаться и говорить.
Он стал настоящим кумиром для простого и незамысловатого паренька, коим он и являлся в то время. Поэтому, неосознанно, даже не понимая что к чему, он поверил Шейту с полуслова, ведь тот невольно вскрыл все его самые тайные страхи. Их диалог в тот вечер был довольно краток… Они буквально сверлили друг друга взглядами, словно стараясь слиться сознаниями, понять друг друга без слов. Наконец, Майкрофт тяжело выдохнул и, на секунду опустив глаза в пол, вновь посмотрел на Грега:
- Скажи мне только одно… Ты все вспомнил сам?
Холмс смотрел на него в упор, но невозможно было определить, что за выражение, эмоция притаилась в глубине голубых глаз.
Лейстрейд невольно снова сжал кулаки… Ответить Майкрофту на такой простой вопрос отчего-то было невыносимо сложно. Он только и смог, что процедить сквозь зубы обманчивое «Да».
Инспектор отчетливо помнил, как после этого короткого ответа с лица Холмса окончательно схлынула вся краска, как почти судорожно поджались тонкие губы…
Это была их последняя встреча перед долгим расставанием длиною почти в двадцать лет.
Только теперь Лейстрейд понял, почему Майкрофт отпустил его тогда так просто… Этот странный вопрос, который тогда жутко смутил его, он был задан неспроста. Его ответ был принципиально, почти жизненно важен для Холмса… Он соврал, что вспомнил все сам, и его негативное, враждебное отношение Майкрофт оценил как ответ на свои вырвавшиеся из под контроля в ту злополучною ночь чувства. Если бы он только знал, что Грег по-прежнему ни черта не помнил, и только байки Шейта подпитывают его ненависть, он бы не отступился, не оставил бы все на самотек. Но Лейстрейд зачем-то соврал, хотя всегда был честным малым, а Холмс почему-то, невзирая на свою феноменальную проницательность, легко ему поверил… Да, тогда они действительно окончательно потеряли голову.
Голова Лейстрейда просто раскалывалась от всех этих внезапно навалившихся чувств и воспоминаний. Он неожиданно ясно осознал, что ему просто необходимо обо всем переговорить с Майкрофтом. Довольно бегать от призраков прошлого, двадцати лет должно быть достаточно, чтобы, наконец, разобраться с собственными демонами. Целый день он не находил себе места, ходил из угла в угол, подбирая нужные слова, четко выстраивая нить своих аргументов и доводов. Но чем ближе был вечер и, соответственно, возвращение старшего Холмса домой, решимость Грега подвергалась все более жесткому испытанию минута за минутой. В какой-то момент инспектор с ноткой приятной ностальгии вспомнил о замечательном мини баре в кабинете у Майкрофта, выпивка придала бы ему необходимой смелости и развязала бы язык… Но, собрав волю в кулак, он быстро отбросил эту заманчивую идею. В кое-то веки нужно было собраться и поговорить с Холмсом о личном, располагая здравым, ничем не одурманенным рассудком. «Когда же эта важная высокопоставленная задница уже припрется домой?» - внезапно с негодованием подумал Грег, тяжелым взглядом провожая витиеватую секундную стрелку напольных часов. Конечно, для Холмса задерживаться на работе было не впервой, но отчего-то сегодня Лейстрейду подумалось, что он просто обязан прийти пораньше… Сила мысли, чудесное стечение обстоятельств, фортуна и все такое… Но что-то эзотерические силы не спешили облегчать участь несчастного служащего Скотленд-Ярда, отдав его на растерзание утомительному, вяло текущему времени. Не выдержав гнетущей атмосферы ожидания, царившей в радиусе нескольких километров от него, инспектор устало опустился в кресло и, найдя неподалеку пульт от телевизора, щелкнул первую попавшуюся кнопку. На экране тут же возникли две ярко накрашенных домохозяйки, яростно спорящих между собой о необходимой степени прожарки мяса. Еще один клик, и воинствующие кухонные девы уступили место сводке вечерних новостей. Картинка была удручающей… Какой-то полуразрушенный мост с почти полностью снесенной к чертовой матери оградой, куча перемигивающихся друг с другом полицейских и аварийно-спасательных машин на почти белом от поднявшейся вьюги фоне. Грег невольно посмотрел в окно. За ожиданием, полностью поглощенный своими мыслями он и не заметил, какая непогода творилась за окном. Природа словно взбесилась: ветер так и норовил разбить стекло, снежинки густой белой массой облепляли все, что было на их пути.
«…Из-за неблагоприятных погодных условий спасательные работы были приостановлены. По предварительным данным в салоне автомобиля, помимо водителя находились еще двое пассажиров. Их личности установить пока не удалось…»
Лейстрейд как завороженный уставился в экран телевизора… Камера крупным планом показывала открытые двери кареты скорой помощи… В нее погружали одного из пострадавших, единственного кого удалось спасти. Его бледное с кровавыми подтеками лицо было отчетливо видно долгих несколько секунд… Грег знал этого парня, за последние несколько месяцев он виделся с ним довольно часто… Это был личный водитель Майкрофта Холмса.
Сердце Лейстрейда сделало кульбит в груди, могильный холод волной окатил все его существо: от кончиков спрятанных в домашние тапки пальцев до седой макушки. Мир завертелся перед глазами, в ушах стоял невыносимый гул… Из-за всего этого Грегори не сразу понял, что к нему кто-то обращается. Пару раз моргнув, он непонимающе уставился на стоящего рядом дворецкого. Мужчина протягивал ему телефонную трубку. Трясущейся рукой Грег взял ее и машинально поднес к уху. Он еще не успел ничего сказать, как густой баритон со свойственной для его владельца быстротой пророкотал в трубку:
-Спокойно, инспектор. У меня есть все основания предполагать, что моего брата не было в этой машине.
Еще никогда в жизни Грегори Лейстрейд не был так счастлив услышать Шерлока.
Инспектор отчаянно балансировал на грани оптимальной скорости и сумасшедшей гонки. Была бы его воля, он бы выжал из этой железной малышки всю ее мощь, но беснующаяся непогода заставляла его держать себя в руках. В случае чего, от его трупа точно не будет никакой пользы. После разговора с Шерлоком он в три секунды собрался и, позаимствовав у Майкрофта один из его дорогих автомобилей, пулей вылетел на дорогу. До этого младший из Холмсов сухо и сдержанно посвятил его в детали дела, от чего едва схлынувшее с инспектора смертельное напряжение вернулось вновь. Оказывается, все это время, с момента его ранения на том заброшенном складе, Шерлок выслеживал Шейта. Он не вдавался в подробности своих методов и источников, просто сказал, что камнем преткновения всех темных делишек Камерона был никто иной как Майкрофт. Он вел с ним тайную политическую, (и не только) борьбу. Холмс старший оказался чуть ли не единственным, кто не поддерживал Шейта в его политике и сдерживал его преступные замашки. После того фиаско со складом и оружием, Камерон затаился, фактически уйдя в подполье. Конечно, у него был запасной план на случай собственной неудачи, но реализовать его как всегда мешал Холмс старший. Поэтому он подстроил все это дело с аварией, рассчитав все до мелочей… Шейт хотел выиграть время для себя, прежде чем Майкрофта стали бы искать. Конечно, все было бы гораздо проще для него и печальней для старшего Холмса, если бы тот просто захотел его убрать, тогда труп простого британского служащего нашли бы следом за его водителем. Но Камерон Шейт был психически болен, склонен к насилию и всяким порабощающим сознание играм… Словом, любил поиграться с жертвой перед тем как покончить с ней. И от такого приза как покорный его власти Холмс - старший он бы ни за что не отказался. Из этого следовало, что Майкрофт до сих пор жив и находится в непосредственной близости от Шейта. Все это Шерлок находил весьма оптимистичным и внушающий надежду, этаким подарком судьбы для дорого старшего братца… Что касается самого инспектора, то тот на этот счет сильно сомневался. Если бы ему предстояло когда-нибудь выбирать между просто убийцей, охотящимся за тобой и сумасшедший психом-садистом, возжелавшим замучить тебя до полусмерти прежде чем убить… Его выбор был бы не так очевиден и скор. И вот инспектор, словно какой-то супер-герой на всех парах летит на помощь Майкрофту. Шерлок просил не поднимать лишней шумихи, дабы не спугнуть «добычу». Странно, что он даже в такой ситуации чувствует себя охотником, хищником… По мнению Грега как раз они сами сейчас больше похожи на беззащитных, едва вылупившихся птенцов. Но перечить взбалмошному гению в данный момент Лейстрейду совершенно не хотелось, ибо только он один знал, что им нужно делать и где искать. Поэтому инспектор позвонил только нескольким доверенным людям, сообщив им адрес предполагаемого преступника. В самый ответственный момент, он надеялся получить хоть какую-то поддержку со стороны. Наконец, он подъехал к нужной точке и припарковал машину, в указанном младшим Холмсом месте. Не успел инспектор заглушить мотор, как на заднее сидение вместе с порывом ледяного ветра и целого снопа колючих снежинок ввалился Шерлок.
- Совершенно точно, он там, - без лишних предисловий начал Холмс. - Я видел пособника Шейта на заднем дворе, тот самый малый, который недавно устроился охранником в свиту главного делового партнера Майкрофта. Партнеру, кстати повезло меньше… Он-то как раз и остался в той разбитой машине на дне озера.
- Как мы попадем внутрь? Ты знаешь хоть отдаленно, где они могут держать Майкрофта? - стараясь сохранять спокойствие, спросил Грег, поглядывая на собеседника в зеркало заднего вида.
Шерлок оттряхнул снег с пышной шевелюры и, откинувшись на спинку сидения, сложил ладони перед собой в характерном для него молитвенном жесте.
- А вот теперь слушайте меня предельно внимательно, инспектор…
Грег предельно осторожно крался по длинному, вдоль и поперек украшенному картинами, скульптурами и фресками коридору. Да, такой помпезности мог позавидовать любой музей… Вообще-то, судя по словам Шерлока, красться было вовсе необязательно, все внимание охраны и самого Шейта в данный момент было приковано только к нему, но Грег не хотел рисковать… Любая мелочь, нечаянная оплошность могла стоить им всем жизни. Лейстрейд надеялся, что в очередной раз гениальность младшего из Холмсов поможет им совершить невозможное и выйти сухими из воды. Может хотя бы сегодня это так и будет, ведь обычно эта феноменальная гениальность спасала только собственного владельца. Хотя это тоже полезно, ведь Шерлок принял весь «огонь» на себя, позволив, таким образом, инспектору беспрепятственно проникнуть внутрь и отправиться на поиски Майкрофта.
Этот коридор уже казался Грегу бесконечным… Освещал все окружавшее его пространство только блеклый свет от фонаря на улице, еле-еле пробивающийся в створчатые окна сквозь густую снежную пелену. Из-за этого Лейстрейд вынужден был двигаться еще медленнее, опасаясь задеть и разбить какую-нибудь вазу или статую. Наконец, за очередным поворотом вдали показалась дверь, и инспектор буквально взмолился небесам, чтобы она оказалась не заперта. Судя по всему, небеса его услышали…
Комната была пуста. Грегори растерянно крутил головой то вправо то влево, стараясь найти хоть что-то, хоть какую-то подсказку… Неужели Шерлок ошибся? Неожиданно инспектору стало дурно… Волнение выплескивалось из него как вода из переполненной чаши, спертый воздух в комнате никак не мог удовлетворить охватившую Лейстрейда кислородную жажду. В порыве приступа он прислонился к стене, стараясь отдышаться. Его взгляд нечаянно скользнул вдоль гладкой поверхности, и он увидел выступающий край наличника. Инспектор отошел на несколько шагов от стены и внимательно рассмотрел заинтересовавший его участок. Почти прямо перед его носом оказалась еще одна дверь. Он не заметил ее сразу, так как обои в этой комнате совершенно точно скрывали ее контур, единственное, что отличало настоящий вход от узора это наличие белых наличников по ее контуру вместе обычной белой краски. Затаив дыхание, Лейстрейд вошел в следующую, смежную с этой комнату…
Майкрофт стоял на коленях посреди окружавших его со всех сторон камер. Его голова была низко опущена, так что подбородок касался груди, руки крепко связаны за спиной. Грег моментально кинулся к нему, падая на колени рядом. Его прохладные, чуть шероховатые ладони обхватили устремленное вниз лицо и осторожно приподняли, заставляя безмолвного мужчину посмотреть ему в глаза. Инспектор едва сдержал стон раздражения и беспомощности, когда, наконец, добился желаемого. Голубые глаза старшего Холмса были почти черными от расширившихся зрачков, разбитые в кровь узкие губы безвольно приоткрыты, глубокий порез на правой щеке опасно воспалился и выглядел ужасно. Шейт не мог не отдать дань своей старой доброй привычке - сознание Майкрофта было одурманено наркотиком.
- О, черт возьми… Майкрофт, - невольно прошептал Грег, откидывая с покрытого испариной высокого лба темно-рыжую прядь.
Услышав его сдавленный голос, Холмс несколько раз моргнул, словно пытаясь снять с глаз какую-то пелену, мешающую видеть. Его рассеянный взгляд стал на малую долю более осмысленным, чем раньше. Едва шевеля губами, он пробормотал полу удивленное:
- Грегори?
-Да, да, Майкрофт, это я. Мы сейчас уберемся отсюда, - поспешно протараторил Лейстрейд, пытаясь развязать тугой узел, охватывающий тонкие, покрытые ссадинами запястья пленника.
Колдуя над проклятой непокорной веревкой, Грег не сразу понял, что все это время Холмс что-то бормочет себе под нос. Он остановился на секунду, чтобы тут же разобрать в неясном шепоте бесконечно повторяющееся «Прости». И он бы постарался и дальше не обращать на это внимания, стараясь побыстрее освободить Майкрофта от пут, если бы оный не забился в его руках, охваченный неожиданно сильной дрожью. Лейстрейд обхватил конвульсивно подрагивающие плечи руками и легонько встряхнул их обладателя, пытаясь привести того в чувство. Усталые глаза вновь одурманено посмотрели на него, и Грег почувствовал облегчение, видя, что они совершенно сухи. Чего-чего, а слез старшего Холмса он бы вытерпеть не смог. Несмотря на то, что он, благодаря своей профессии, не понаслышке знал, что даже самые брутальные мужчины, бывает, плачут, увидеть что-то подобное у Майкрофта он не был готов. Уж слишком образ всемогущего британского правительства не вязался с опухшими от слез глазами и мокрыми дорожками на щеках. Но, тем не менее, странная чуть ли не лихорадочная дрожь проходить не спешила и это нескончаемое «Прости» тоже…
Не зная, что с этим всем делать, Грегори просто осторожно обнял Холмса и крепко прижал к себе. Он очень надеялся, что у них есть еще хоть сколько-нибудь времени на эту небольшую передышку.
- Майкрофт, тише… Прекрати… Тебе не за что извиняться передо мной, - Лейстрейд прошептал это прямо в обрамленное темно-рыжими прядями ухо, слегка касаясь губами прохладной мочки.
-Нет, нет… Я виноват перед тобой. Тогда… Я не успел. Мне нужно было держаться от тебя подальше… Я воспользовался тобой, я врал тебе… Я… Я считал себя лучше них, этих снобов, развлекающихся и ломающих судьбы простых людей… А на самом деле я всего лишь лицемер. Я поддерживал эту гадкую традицию, я купался в этой грязи, стараясь не запачкаться. Но я по уши увяз, Грегори… По уши. Прости, прости меня, за то, что появился в твоей жизни… Я ничем не лучше Шейта.
Выслушав всю эту исповедь, Грегори почти грубо оттолкнул Холмса от себя. Он вновь придерживал его за плечи и упрямо смотрел в голубые глаза, словно пытаясь увидеть в них саму душу, только что раскаявшегося перед ним мужчины.
- Перестань немедленно. Ты - это самое лучшее, что случилось со мной за всю мою гребанную жизнь, ты понял?! - Грег глубоко вздохнул, на секунду отведя глаза в сторону. Он собирался с силами… - Знаешь, почему я был там в ту ночь? Помнишь, ты ведь достал мне и моим приятелям тогда целую кучу билетов на последний матч сезона? Парни чуть от счастья штаны не обделали, когда я показал им эти билеты… Но я не пошел, отдал им все пачку и не пошел… Я приперся к тебе домой, жалостливый ты придурок. Знаешь почему?! - Темно-карие глаза вновь впились взглядом в растерянные голубые. - Да, потому что сох по тебе почти весь тот чертов год, чуть ли не с первой нашей встречи. Я… - Лейстрейд горько усмехнулся и, на секунду зажмурив глаза, продолжил. - Я ревновал тебя как малолетняя тупая девчонка. Я был уверен, что ты соврал мне тогда на счет своего безвременного отъезда и на самом деле развлекаешься где-нибудь в глубине своего шикарного дома с потрясной моделью, дочерью какого-нибудь влиятельного миллионера из своего окружения… Поэтому я был там, в ту ночь… Я увидел всю эту роскошную вечеринку, кишащую влиятельными особами… Господи, как я был зол на тебя! Никому не нужно было особо стараться, чтобы опоить меня чем-нибудь. Я пил что попало, и был твердо намерен увидеть тебя, высказать все что думаю… А потом… Неужто ты думаешь, что я, даже будучи в хлам, позволил бы кому-нибудь затащить меня в постель? Я хотел тебя… Моя одурманенная башка подарила мне в ту ночь, восхитительную возможность, развязав руки, избавив от страха быть отвергнутым.
Майкрофт попытался сказать что-то протестующее, но Лейстрейд вновь встряхнул его, вынуждая замолчать:
-Тихо! Дай мне наконец высказаться, я двадцать лет не смел даже думать об этом! Я ни хрена не помнил, Холмс… Вплоть до того момента, когда несколько месяцев назад схлопотал три пули. Ума не приложу, почему ты, чертов умник, тогда не смог раскусить мою простую ложь? Господи, неужто все это время ты считал, что я зол на тебя за то, что ты благородно подрочил мне пьяному двадцать лет назад? - на этих словах пальцы инспектора с сильной впились в плечи Майкрофта. - Все что я знал на тот момент - лишь россказни Шейта! И хоть я толком ничего не помнил, я подсознательно был зол на тебя не за то, что ты якобы «поразвлекся» со мной, а за то, что ты притворялся, за то, что я ничего на самом деле не значил для тебя, за то, что был для тебя всего лишь подходящей «жертвой» для игры.
- Но это не так… Не так, - прошептал Майкрофт, ошарашено вглядываясь в помрачневшее лицо Лейстрейда.
Инспектор медленно приблизился к нему, прижимаясь лбом ко лбу Холмса, и прошептал где-то возле его разбитых узких губ:
- Я знаю… Теперь я точно это знаю.
После всех душещипательных сцен, Лейстрейд все-таки добрался до удерживающего Холмса узла и с горем пополам разделался с ним. Перед тем как уйти, он вытащил из всех видео камер карты памяти. Оказалось, все записывающие устройства были выключенными еще до того, как он пришел сюда, поэтому за их с Майкрофтом приватную беседу Грег не переживал, но вот что мог наснимать Шейт до этого… В общем, инспектор здраво рассудил, что старший Холмс сам разберется, что делать с этими записями, когда придет в себя.
Перекинув руку Майкрофта через свое плечо и придерживая его за талию, Грег направился к выходу. Он опасался, что задержался слишком долго, и на выходе их с Холмсом может ждать засада, поэтому когда с другого конца коридора послышались быстрые шаги, рука инспектора моментально потянулась к висящей на поясе кобуре. Хорошо, что благодаря влиянию старшего Холмса он даже теперь оставался при оружии... Но к счастью время для пальбы не пришло… Чертыхаясь и так же запинаясь обо все на свете, как и сам инспектор несколькими минутами ранее, к ним спешила Донован.
-Боже, инспектор. С вами все в порядке? - с волнением спросила она, осматривая босса с головы до ног, словно не замечая висящего на нем почти без сознания мужчину.
- Да, все отлично… - быстро ответил Грег, перехватывая Майкрофта поудобнее, - Как там обстановка?
- Бандиты обезврежены, сэр. Но псих… Он совсем с ума сошел! - с очень знакомой ноткой ни за что ни про что обиженного ребенка начала сержант.
Расслабившись от осознания минувшей опасности, Лейстрейд продолжил свой путь по коридору к выходу мимо ошарашенной его невниманием напарницы.
-Но, инспектор! Он… Он невозможен! Вы должны… - с досадой затрещала девушка ему в след.
- Боже, как хорошо, что я в отпуске, - с облегчением выдохнул мужчина, удаляясь.
Грегори вошел в тускло освещенную первыми утренними лучами солнца спальню. Врач отбыл буквально пару минут назад, обработав раны, ссадины и особенно глубокий порез на щеке Майкрофта. Хотя Холмс полусонно шептал ему всю дорогу, что повреждения его незначительны и в медицинской помощи он не нуждается, Грег был рад, что доктор его все-таки осмотрел. Инспектор осторожно присел на край огромной постели. Веки Майкрофта были сомкнуты, грудь равномерно вздымалась и опускалась… Ему наверняка дали какое-то успокоительное средство. Стараясь не шуметь, инспектор наклонился и, едва касаясь, поцеловал Холмса в уголок растрескавшихся губ.
Хорошо, что Майкрофт уснул, это был трудный день для них всех, и Грегу предстояло о многом подумать.
Когда Холмс проснулся, Лейстрейда и след простыл. Бесплотной тенью хозяин скитался по опустевшему без одного единственного гостя дому, бесцельно цепляясь взглядом за оставленные инспектором в спешке вещи. Он не был удивлен… Ничуть. Вполне предсказуемая реакция и ожидаемый финал для их безрадостной истории. Несмотря на затуманенное накануне сознание, Майкрофт прекрасно помнил каждое слово, каждый вздох и движение губ. Это не могло ему все привидеться… Грегори и его пламенное признание, боль в карих глазах и сумасшедше колотящееся от волнения сердце в груди. От волнения за него, как ни парадоксально. А что же он сам? Майкрофт устало опустился в кресло возле камина, устало прикрыв глаза. Самоанализ всегда отнимает столько сил… Он же получил что хотел - прощение Грега, и что теперь? Откуда это снедающее чувство одиночества и потери? Неужели после всего, что было между ними, он смел рассчитывать на нечто большее? На что он надеялся? На то, что Грег после всех душещипательных сцен и его самоуничижительной оды раскаяния бросится к нему в объятия? Смешно…
А за окном по-прежнему бушевала непогода. Время еще только близилось к вечеру, но в доме уже достаточно стемнело: дневной свет едва пробивался в окна из-за плотной стены снега. Уютно расположившись в любимом кресле Майкрофт пил кофе. Хотя кофе это было трудно назвать… Три зернышка кофе на два килограмма сахара и три литра воды с молоком. Это даже не кофейный напиток, а так … Реквием по кофе. Ну что поделать… Он любил именно так. На нем был темно-бордовый махровый халат и домашние туфли. Волосы же после душа пребывали в полном и далеко нехудожественном беспорядке. Да, редко кому доводилось видеть мистера «британское правительство» в домашнем небрежном виде. Наверное, именно поэтому внезапно вошедший в гостиную Грег оторопел и застыл на пороге.
Под неожиданно пристальным взглядом Майкрофту сделалось не по себе. Он уже не надеялся принимать сегодня гостей и позволил себе наконец-то расслабиться и просто побыть самим собой без тщательно выверенного и напущенного лоска, без масок, и стесняющих тело и душу покровов. Предстать в таком виде перед Грегори, Холмс не был готов. И, судя по выражению лица инспектора, можно сделать вывод, что тот увидел по меньшей мере чудо. На сердце внезапно сделалось радостно и тревожно одновременно. Но сил терпеть это дотошное изучение оставалось все меньше и меньше.
- Инспектор? - стараясь заполнить повисшую паузу, сказал он.
Кадык Грега конвульсивно дернулся, словно он с трудом попытался проглотить комок в горле. Рука взмыла вверх, пальцы прошлись по седеющей шевелюре… Карие глаза стыдливо пробежали взглядом по предметам мебели и мельчайшим деталям обстановки, стараясь не впиться взором в самый лакомый для изучения объект - Майкрофта Холмса в полураспахнутом домашнем халате.
- Хмм… Да, - с легкой хрипотцой в голосе отозвался Лейстрейд. - Вы позволите?- спросил он, неспешно приближаясь ко второму пустующему креслу.
- Разумеется, присаживайтесь, - любезно согласился Холмс, аккуратно возвращая кружку с кофе на стоящий рядом столик.
Да, эта игра с ты/вы им похоже никогда не надоест.
Грегори весьма комфортно устроился неподалеку. Какое-то время они молчали… «Зачем он вернулся?» - меланхолично подумал Майкрофт, рассеяно наблюдая за безумным танцем снежинок за окном.
Инспектор, очевидно ожидая более радушный прием, почти сконфужено сцепил на коленях постепенно согревающиеся после уличного холода пальцы и тоже вперился взглядом куда-то вдаль.
-Знаете, мистер Холмс, - не выдержав гнетущего молчания, холодно-рассудительным тоном начал он, - в результате пережитого стресса, тем более под воздействием сильнодействующих препаратов, можно с легкостью о чем-нибудь забыть… - инспектор выразительно посмотрел в серо-голубые глаза. - Можно забыть даже абсолютно все.
Собрав все оставшиеся после последних потрясений силы, Майкрофт стойко выдержал этот обжигающе пронзительный темно-карий взгляд. Он тяжело вздохнул, и на пару секунд прикрыв словно в легкой дреме глаза, ответил:
- Не думаю, что что-то подобное могло со мной произойти, мистер Лейстрейд. Если я и забыл о чем-то, так это сказать одному моему знакомому полицейскому инспектору, что я тоже любил его - тогда, почти двадцать лет назад. - Холмс поднес сложенные словно в молитве ладони к тонким губам и через несколько мгновений, проникая своим серо-голубым взглядом, казалось, в самую душу Грега, вкрадчиво добавил:
- И что люблю до сих пор… Хотя, думаю, ему нет особых дел до моих откровений, судя по спешности с которой он покинул этот дом, едва представилась такая возможность.
Лейстрейд заворожено следил за каждым движением этих тонких, бледно-розовых еще не до конца заживших после насилия губ. Слова, срывающиеся с них, были насквозь пропитаны иронией и горечью. Понимание и осознание абсурдности ситуации накрыли его с головой удушливой, тревожной волной. Он поспешно засунул руку в карман и через несколько секунд водрузил на столик перед гневящимся Холмсом маленький темно-синий бархатный футляр. Майкрофт недоуменно посмотрел на невесть откуда взявшийся предмет.
-Открой, - с волнением прошептал Грег. - Не бойся, там не обручальное кольцо, - неловко попытался отшутиться он.
Холмс неспешно взял небольшую коробочку в руки и осторожно приоткрыл… Внезапно острая, но ошеломительно-сладостная ностальгия пронзила все его существо насквозь.
- Я помню, ты очень дорожил ими. Это подарок твоего отца, ведь так? - нерешительно пробормотал Грег, наблюдая за малейшими тенями эмоций, проскальзывающими по лицу его старого друга.
- Ты в спешке оставил их, после одной из редких ночевок у меня дома. Я все хотел вернуть их тебе, но твои бесконечные командировки, занятость… А потом случилось то, что случилось. Сам понимаешь… И, хотя на них твои инициалы, сам не знаю почему, но я бережно хранил их. Раньше не знал, конечно… Теперь-то все ясно.
Майкрофт, словно до сих пор не веря своим глазам, продолжал смотреть в распахнутое бархатное нутро футляра. Там, тесно примостившись друг другу, игриво поблескивали в неверном свете лампы его старые, когда-то подаренные отцом запонки.
- Я полдня потратил, чтобы найти их, а затем пришлось еще стоять в этих гигантских подарочно-праздничных очередях за подходящей упаковкой, - с тихим вздохом, попытался снискать себе оправдание Грег.
Холмс наконец-то оторвался от созерцания подарка и растерянно посмотрел на него, слегка подрагивающими от волнения руками сжимая бархатную коробочку.
- С рождеством вас, Мистер Холмс, - с легкой улыбкой прошептал Грегори.
Мало что в этой жизни могло привести Майкрофта в ступор, но вот сейчас как раз намечался именно такой момент. Старший Холмс растерянно хлопал глазами, пытаясь собрать из хаотично беснующихся в голове мыслей хоть какую-то логически последовательную цепочку. Рождество… Как он умудрился про него забыть? Хотя с его-то загруженностью в последнее время и с этим дурацким похищением…
- Сердечно благодарю вас, инспектор. Боюсь, в данный момент у меня нет для вас подарка… Но, если вам что-либо будет угодно, я постараюсь выполнить любое ваше пожелание… - из-за всех сил стараясь выглядеть невозмутимо, предложил Майкрофт.
- Ну, вообще-то, запонки и так принадлежали вам, мистер Холмс, поэтому этот дар изначально планировался как безвозмездный… - рассудительно заметил Грег, напуская на себя гротескно серьезный вид. - Но, учитывая, недавно поступившую от вас информацию, об одном влюбленном в полицейского инспектора политике, оставаться бескорыстным мне больше не представляется возможным.
Майкрофт со всей силы впился руками в мягкие подлокотники кресла. Грегори превосходно копировал все его умозаключительные интонации и манеру речи…
Лейстрейд бесшумно поднялся со своего места и легкой поступью, с почти кошачьей грацией приблизился к нему. Инспектор медленно склонился над затаившим дыхание Холмсом. Большие смуглые ладони легли на побелевшие от напряжения тонкие пальцы, горячее дыхание овеяло еще чуть влажную после душа кожу около пульсирующей на виске венки…
-Мистер Холмс, едва увидев вас сегодня, я сразу понял, что не смогу больше жить без… Вашего восхитительного халата, - пылко прошептал в чуть приоткрытые тонкие губы Грег. Его ладони заскользили от пальцев Майкрофта вверх по рукавам и, слегка огладив широкие плечи, томно нырнули в распахнутый ворот. Бесстыжие пальцы игриво запутались в темно-рыжих курчавых волосах, отчетливо прослушивая узловатыми подушечками сумасшедшее биение сердца, где-то в глубине хаотично вздымающейся грудной клетки. Майкрофт не смог сдержать стона, он как зачарованный вглядывался в лицо Грегори: в глубине темно-карих глаз плескалась раскаленная лава ничем не прикрытого желания…
- И я знаете что? - неожиданно продолжил инспектор. - Я намерен снять его с вас прямо сейчас.
В тот же момент его горячие ладони разомкнулись, скользя по подрагивающей влажной коже в противоположных направлениях. Махровая ткань соскользнула с молочно белых, обсыпанных золотистыми веснушками плеч, и, не в силах сдержаться перед открывшимся его взору восхитительным видом, Грег нежно проложил дорогу из поцелуев от пульсирующего виска до трогательно выступающих из-под кожи острых косточек ключиц. Да, что-то не меняется и за двадцать лет - Майкрофт по-прежнему изнуряет себя диетами. Но, что ни говори, прокладывать все новые и новые влажно-жаркие маршруты по этому тонкому стройному телу доставляло ему несказанное удовольствие. Для удобства Грегори опустился на колени. Когда его благовейно-трепетные губы коснулись бледно-розового, затерявшегося в рыжеватых завитках соска, Холмс окончательно потерял над собой контроль. Одновременно с протяжным стоном его узкие бледные ладони легли инспектору на голову и осторожно, но пылко притянули к себе. Язык Грега милосердно закружился вокруг моментально сжавшегося комочка плоти, обводя его по контуру, скользя по вершине… Майкрофт пах так головокружительно… Наверняка по большей части это была заслуга его геля для душа, но Грегу казалось, что при любых обстоятельствах Холмс мог пахнуть только так: освежающе терпко, волнующе… В его запахе было что-то горьковато цитрусовое. В общем, что бы это ни было, это напрочь сносило Лейстрейду голову. Наверное, именно поэтому легким, поглаживающим прикосновением к внутренней части бедра без слов попросить Майкрофта раздвинуть ноги, не стало для него особо сложной задачей. Здесь кожа была особенно горячей и нежной… Тонкие волоски покрывающие ноги и грудь Холмса в этом месте сходили на нет, превращаясь лишь в едва различимый пушок. Прикасаться к этому гладкому шелковистому участку было удивительно приятно. Непроизвольно, с едва различимым вздохом Майкрофт чуть сполз по мягкой спинке кресла вниз, широко расставляя ноги. Несчастный, нежданно-негаданно вовлеченный в их плотские, игры халат больше не был в состоянии скрыть тело своего владельца. Простой красно-бордовой тканью свисал он с подлокотников кресла, хоть как-то держась на теле мужчины лишь благодаря не до конца развязанному поясу. Грегори осторожно приподнял правую ногу любовника, закидывая ее себе на плечо. Пришло время попробовать эту восхитительно гладкую кожу на вкус… Тишину комнаты разрезал почти оглушающий из-за своей порочности всхлип. И пока язык инспектора в нежно-ласкающей пляске порхал по внутренней части бедра Майкрофта, каждый раз останавливаясь лишь в нескольких миллиметрах от поджавшихся от возбуждения яичек, сам Холмс немилосердно впивался зубам в костяшки прижатых к губам пальцев. Когда, спустя какое-то время Грег повторил ту же процедуру изысканной пытки, но только с другой стороны, Майкрофт не выдержал. Его пальцы вновь зарылись в серебристые волосы, и дрожащим голосом, глядя своему мучителю прямо в глаза, он прошептал:
- Грегори… Пожалуйста…
Господи, ничего более возбуждающего, чем его имя, произнесенное этим восхитительно томным голосом, Грег в жизни не слышал. Сжалившись, он клонился еще ниже над пахом Майкрофта и, овевая его напряженно измученную плоть горячим дыханием, медленно прошелся по ней своим влажным бесстыжим языком: от мягкой мошонки, по твердому, увитому пульсирующими венами стволу до истекающей смегмой головки. Он повторял этот путь раз за разом, пока стоны Майкрофта не превратились в один единственный нескончаемый рык, и деликатные ласковые пальцы в волосах не стали тисками сжимать его голову, заставляя предпринять что-то более серьезное. Делая легкую поблажку мечущемуся в экстазе любовнику, Грегори сомкнул губы на мокрой солоноватой головке и осторожно попробовал вобрать в рот горячую плоть до основания, впуская Майкрота мелкими короткими толчкам. Нужно отдать Холмсу должное, несмотря на свое огромное возбуждение, он не допускал ни малейшей грубости или нетерпения в попытке достичь пика. Стоит ли говорить, что до этого момента Лейстрейду никогда не приходилось делать кому-либо минет. Поэтому он был несказанно благодарен железной выдержке Майкрофта. Поласкав любовника таким образом еще какое-то время, Грег выпустил его изо рта и сосредоточил свои ласки немного ниже…
- О, Боже… - полуудивленно полувосторженно всхлипнул Майкрофт, не причиняя боли, потянув цепкими пальцами за серебристые пряди. Этот жест можно было расшифровать по-разному: то ли Холмс хотел удержать его на месте, то ли наоборот побудить к новым исследованиям.
Так или иначе, но Грег продолжил… Он медленно, чувственно прошелся языком по слегка подрагивающему, сжимающемуся в такт пульса отверстию. Сверху с Майкрофтом творилось что-то невообразимое, его несчастной кисти грозило быть съеденной или, по меньшей мере, искусанной в кровь. Не отрываясь от своего развратно-исследовательского изучения, Грег потянул руку наверх и на ощупь нашел несчастную ладонь Майкрофта, отнимая ее от безжалостного рта. Их пальцы переплелись на бедре Холмса. Другой рукой Лейстрейд проделал ту же процедуру с ладонью, лежащей у него на затылке. Теперь Майкрофт держал себя открытым для Грегори сам, подхватив собственные ноги под коленями. Не совсем удобная поза, за то по сексуальности зашкаливающая за все отметки. После ласки языком, Грег осторожно погладил максимально выставленное на обозрение отверстие пальцами… Чуть влажное от слюны, оно все равно не было готово принять его. Им нужна была какая-то смазка…
Но поблизости ничего подходящего не было, а уходить сейчас куда-либо не представлялось возможным…
-В кармане… - прошептал Майкрофт, глядя расфокусированным взглядом куда-то за спину Грега.
Лейстрейд даже не понял сразу, что он имеет в виду, но потянувшись к несчастному смятому халату, действительно, нащупал в его кармане какой-то твердый предмет. «Это ли не рождественское чудо?» - с усмешкой подумал Грег, выуживая из махровых недр тюбик крема. Он узнал его – тот самый заживляющий крем, который доктор оставил Майкрофту для его пореза и разбитой губы. Видимо, после душа Холмс смазал ссадины и механически положил тюбик в карман. Как они только его не раздавили…
Выдавив немного крема себе на ладонь, Грегори бережно подготовил любовника к предстоящему соитию, сначала помассировав напряженное колечко мышц снаружи, а затем осторожно поочередно проникнув в него пальцами. Когда его горячая пульсирующая головка коснулась влажного полураскрытого входа Майкрофта, они оба были почти на грани. Подавшись вперед, Грег стал медленно заполнять своей плотью узкий, невозможно гладкий, восхитительный канал. Из-под опущенных век, инспектор внимательно следил за лицом любовника. Он не желал причинять Майкрофту боли и в случае чего был готов моментально покинуть его манящее тело, даже если после этого он тут же умрет на месте от перевозбуждения. Но Холмс не подавал никаких тревожащих знаков… То ли опять эта его чертова потрясающая выдержка давала о себе знать, то ли происходящее ему действительно не причиняло никакого дискомфорта… Но, как бы там ни было, войдя до конца, Грегори замер, давая этому бесстрастному существу небольшую передышку. Не двигая бедрами, он наклонился и запечатлел легкий поцелуй на тонкой, усыпанной едва заметными веснушками переносице.
- Ты как? - прошептал он, прижимаясь лбом ко лбу Майкрофта.
Серо-голубые глаза растерянно посмотрели на него, словно не ожидая увидеть так близко. Язык облизал тонкие губы, и через какое-то время, мужчина выдохнул:
- Двигайся…
И Лейстрейд послушался его, одновременно с движением бедер назад и чувственно-сильно обратно, вовлекая в неспешный осторожный поцелуй. Ведь губы Майкрофта еще не зажили…
Скользя в этом давно желанном и восхитительном теле, Грег первый раз пожалел о выбранной позе… Она возбуждала своей откровенностью, но ему так нестерпимо хотелось прижаться к любовнику всем телом, почувствовать его руки на своих плечах, целовать грудь… Но в таком положении обо все этом оставалось лишь мечтать. Оставалось надеяться лишь на то, что в дальнейшем у них еще будет немало возможностей реализовать все эти желания…
Достигнув пика, Грегори осторожно вышел из ошеломительно упругого, пульсирующего канала и вновь вобрал горячую, готовую в любой момент взорваться в наслаждении плоть в рот. Хватило всего нескольких движений, чтобы довести Майкрофта до оргазма.
Пребывая в одурманивающем мареве экстаза, они сползли на ковер, переплетаясь друг с другом руками и ногами…
Грег был готов провести так всю оставшуюся жизнь: вдыхая терпкий цитрусовый аромат тела любовника, целуя прилипшие к вспотевшему лбу темно-рыжие пряди… Но у Холмса, как всегда, на этот счет было собственное мнение. Наверняка чистюля немедленно хотел шмыгнуть в душ и привести себя в порядок. Высвободившись из жарких объятий инспектора, он потянулся к оставшемуся на кресле халату. Но едва несчастный предмет одежды оказался у него в руках, Грег мигом вырвал его из рук Майкрофта и положил себе под голову.
Серо-голубые глаза посмотрели на него осуждающе…
-Эй! Это мой подарок, ты не забыл? - с деланным возмущением воскликнул Грег, изо всех сил стараясь сдержать хулиганскую улыбку.
Холмс возвел в беззвучной молитве глаза к небу и с тихим вздохом лег обратно, прижимаясь разгоряченным лбом к до сих пор обтянутому рубашкой плечу Лейстрейда.
- Конечно… С рождеством вас, инспектор, - смиренно пробормотал он, прикрывая от накатившей дремы глаза.
В ответ, без лишних слов, Грег лишь крепко обнял его.
Автор: Vlublennaya_v_more
Бета: Sybellin.
Жанр: agnst, romance
Пейринг: Майстрад
Рейтинг: R ( последняя часть NC-17)
Размер: Миди
Статус: завершен
Дисклаймер: материальной выгоды не извлекаю
Описание: Когда-то давно из жизни Грегори Лейстрейда исчез целый год. Частичная амнезия при неясных обстоятельствах. История разворачивается в прошлом и в настоящем. В прошлом у Грега есть таинственный друг, о котором он ничего не помнит, но который его всячески поддерживает, а в настоящем инспектора Лейстрейда бросает в нервную дрожь лишь при одном упоминании имени старшего Холмса.
От автора: Выражаю огромную благодарность замечательной Трегги Ди за помощь, поддержку и советы!
P/S: Фанф окончен. Для автора этот фик своего рода эксперимент и дебют в жанре, поэтому хотелось бы услышать ваши отзывы и мнение о всей проделанной работе. Буду очень признательна!
1 часть
2 часть
3 часть (nc-17!)
Лейстрейд открыл глаза и с тяжелым вздохом вновь зарылся в блаженную прохладу кипы подушек. Виски у Майкрофта и в самом деле было что надо, даже голова с похмелья не спешила раскалываться, зато от другого череп просто трещал по швам... Самое паршивое заключалось в том, что винить кроме самого себя было некого. Даже виски это чёртово... И что только на него вдруг нашло? Никак врачи не заметили четвертой пули, угодившей ему прямо в голову. Боже правый, он приставал к Холмсу... Час от часу не легче... И не то чтобы сам этот факт шокировал его, а то каким образом он пытался это сделать. Реакцию Майкрофта можно было прекрасно понять... Он отлично помнил тот вечер, когда узнал все от Шейта... Молодой, импульсивный он не привык делить информацию на два, и как бы противна не была на вкус потенциальная правда, он с жадностью проглотил эту наживку. Он сидел в том помпезно пафосном ресторанчике напротив уплетающего с жадностью устрицы «доброжелателя» и слушал, вникал в каждое отравленное чужим сознанием слово, принимая все за чистую монету. Шейт рассказывал о так называемой игре, с довольно банальными для подобного общества правилами. Он утверждал, что Майкрофт все спланировал заранее, что молодой запальчивый полицейский был идеальной кандидатурой на «жертву». Дальше все их знакомство и общение были лишь этапами игры, его приручали и укрощали как дикого зверька, чтобы потом представить выдрессированного всем на потеху. Ну а тот знаменательный вечер, когда он растерял все свои воспоминания как раз и был его выходом в свет в виде ручной белки Майкрофта Холмса. Тот сначала развлек высокочтимую публику его присутствием, а затем после праздника в глубине собственной спальни отлично поразвлекся сам, накачав его наркотиком, подмешанным в выпивку. Это тоже кстати было одной из традиций замечательной игры. И так как Холмс всегда был любимцем судьбы, по словам Шейта, в тот раз ему вновь повезло. Амнезия Грега была ему только на руку: никаких разбирательств, выяснений отношений, пятен на репутации. Хорошие деньги и личные связи в медицинской сфере моментально заткнули рот кому нужно. С таким вот багажом знаний он и жил до недавнего времени. Подумать только, сколько лет, пропитанных обидой и разочарованием, он нес этот груз в своей душе. Уже тогда, будучи молодым и спесивым, он отлично понимал, что тягаться с людьми подобными Майкрофту Холмсу ему не по зубам. Все и везде уже давно было куплено, обговорено, замято... Это понимание безысходности и собственной беспомощности сводило с ума. Грег понимал, что его жалкие попытки добиться правды и ответственности бессмысленны. Да и чего он собственно хотел? Что он мог бы предъявить Холмсу? В общем, он не придумал тогда ничего лучше как просто вычеркнуть имя Майкрофта Холмса из своей жизни навсегда. Он перестал отвечать на звонки и посещать врача, съехал с прежней квартиры, попросил перевода на службе. Конечно, это все ничуть не помешало Холмсу держать его жизнь под неусыпным контролем с его-то связями, но хотя бы создало впечатление хоть какой-то независимости. Стоит отметить, что если не считать пары тройки звонков, Майкрофт и сам не особо стремился встретиться с ним. Возможно, бесконечные служебные дела не оставляли ему времени на такие пустяки как преследование рядового полицейского, а может он сам все давно понял и не хотел лишних скандалов. Он пришел к нему только однажды, как раз накануне скоропалительного, но долгожданного переезда. Грег наконец-то добился перевода по службе и паковал на старой съемной квартире свои немногочисленные вещи. Звонок в дверь почти не застал его врасплох. Каким-то шестым чувством он ожидал его весь вечер, готовясь к неминуемой встрече, подбирая слова. Ему казалось, что едва Холмс окажется в зоне его видимости и досягаемости, его сдержанности придет конец. Он представлял, как с удовольствием разобьет эту извечную маску самодовольства и всезнайства своим увесистым кулаком. Целая прорва гневных и обличительных реплик осиным роем жужжала в голове и готова была сорваться с губ разрушительным смерчем. И вот в тишине небольшой квартирки наконец-то раздался тот самый долгожданный и одновременно пугающий звук... Грег не спеша отложил в сторону доселе тщетно запихиваемый в чемодан свитер и пошел к двери, встречать дорого гостя. Удивительно, но когда Майкрофт наконец-то предстал перед ним в своем излюбленном серебристо-сером костюме, испещренном темными мелкими сырыми пятнышками от дождя, со ставшими темно-медными от влаги спутанными волосами, сердце Грега неожиданно защемило от тоски. Все гневные заранее подготовленные слова вылетели из головы, кулаки безвольно разжались. Все это время он жил лишь в злобе от случившегося и собственной беспомощности, и другие эмоции отошли на второй план. И вот он, виновник всех его терзаний, стоит перед ним насквозь промокший от дождя, усталый и незнающий что сказать. Сердце Грега тогда затопило странное чувство, которому он никак не мог дать определение, и только теперь, спустя столько лет, инспектор Лейстрейд смог понять сам себя. Это был странный коктейль из эмоций: горечь предательства, разочарование, ужасная разъедающая душу тоска по чему-то очень желанному, но безнадежно потерянному. Грегори закрыл лицо руками и хрипло рассмеялся. В тишине просторной спальни этот звук почему-то показался каким-то особо нелепым. Боже правый, это же надо… Спустя столько лет, он вспомнил что когда-то любил Майкрофта Холмса... Он же по-прежнему ничего не помнил на тот момент, конечно всплывшие невесть откуда чувства застали его врасплох. Он не помнил ни их встреч, ни бесед, ни событий, ни эмоций пережитых вместе. Его книга воспоминаний была пуста и чиста, все на что он мог опираться это слова незнакомого человека, при чем крайне неприятные слова крайне сомнительного человека. Но всего этого с лихвой хватило, чтобы возненавидеть и отдалить от себя Майкрофта Холмса на долгие годы. Сейчас Грегори отчетливо понимал причины своего поведения и состояния. Он был обычным парнем, среднего интеллекта и такого же достатка. Он никогда не хватал звезд с неба и не мог похвастаться ни родословной, ни связями, ни перспективами. И вот в его абсолютно пресной жизни появляется человек, который может блеснуть всем – и интеллектом и возможностями. Они были как небо и земля, таких людей просто нечему было связать вместе. Но по неведомой причине, судьба распорядилась так, что их пути пересеклись. И Грег был действительно счастлив и рад такому стечению обстоятельств. Майкрофт поражал его своим великолепным умом и умением молниеносно вникать в суть вещей, своей манерой держаться и говорить.
Он стал настоящим кумиром для простого и незамысловатого паренька, коим он и являлся в то время. Поэтому, неосознанно, даже не понимая что к чему, он поверил Шейту с полуслова, ведь тот невольно вскрыл все его самые тайные страхи. Их диалог в тот вечер был довольно краток… Они буквально сверлили друг друга взглядами, словно стараясь слиться сознаниями, понять друг друга без слов. Наконец, Майкрофт тяжело выдохнул и, на секунду опустив глаза в пол, вновь посмотрел на Грега:
- Скажи мне только одно… Ты все вспомнил сам?
Холмс смотрел на него в упор, но невозможно было определить, что за выражение, эмоция притаилась в глубине голубых глаз.
Лейстрейд невольно снова сжал кулаки… Ответить Майкрофту на такой простой вопрос отчего-то было невыносимо сложно. Он только и смог, что процедить сквозь зубы обманчивое «Да».
Инспектор отчетливо помнил, как после этого короткого ответа с лица Холмса окончательно схлынула вся краска, как почти судорожно поджались тонкие губы…
Это была их последняя встреча перед долгим расставанием длиною почти в двадцать лет.
Только теперь Лейстрейд понял, почему Майкрофт отпустил его тогда так просто… Этот странный вопрос, который тогда жутко смутил его, он был задан неспроста. Его ответ был принципиально, почти жизненно важен для Холмса… Он соврал, что вспомнил все сам, и его негативное, враждебное отношение Майкрофт оценил как ответ на свои вырвавшиеся из под контроля в ту злополучною ночь чувства. Если бы он только знал, что Грег по-прежнему ни черта не помнил, и только байки Шейта подпитывают его ненависть, он бы не отступился, не оставил бы все на самотек. Но Лейстрейд зачем-то соврал, хотя всегда был честным малым, а Холмс почему-то, невзирая на свою феноменальную проницательность, легко ему поверил… Да, тогда они действительно окончательно потеряли голову.
Голова Лейстрейда просто раскалывалась от всех этих внезапно навалившихся чувств и воспоминаний. Он неожиданно ясно осознал, что ему просто необходимо обо всем переговорить с Майкрофтом. Довольно бегать от призраков прошлого, двадцати лет должно быть достаточно, чтобы, наконец, разобраться с собственными демонами. Целый день он не находил себе места, ходил из угла в угол, подбирая нужные слова, четко выстраивая нить своих аргументов и доводов. Но чем ближе был вечер и, соответственно, возвращение старшего Холмса домой, решимость Грега подвергалась все более жесткому испытанию минута за минутой. В какой-то момент инспектор с ноткой приятной ностальгии вспомнил о замечательном мини баре в кабинете у Майкрофта, выпивка придала бы ему необходимой смелости и развязала бы язык… Но, собрав волю в кулак, он быстро отбросил эту заманчивую идею. В кое-то веки нужно было собраться и поговорить с Холмсом о личном, располагая здравым, ничем не одурманенным рассудком. «Когда же эта важная высокопоставленная задница уже припрется домой?» - внезапно с негодованием подумал Грег, тяжелым взглядом провожая витиеватую секундную стрелку напольных часов. Конечно, для Холмса задерживаться на работе было не впервой, но отчего-то сегодня Лейстрейду подумалось, что он просто обязан прийти пораньше… Сила мысли, чудесное стечение обстоятельств, фортуна и все такое… Но что-то эзотерические силы не спешили облегчать участь несчастного служащего Скотленд-Ярда, отдав его на растерзание утомительному, вяло текущему времени. Не выдержав гнетущей атмосферы ожидания, царившей в радиусе нескольких километров от него, инспектор устало опустился в кресло и, найдя неподалеку пульт от телевизора, щелкнул первую попавшуюся кнопку. На экране тут же возникли две ярко накрашенных домохозяйки, яростно спорящих между собой о необходимой степени прожарки мяса. Еще один клик, и воинствующие кухонные девы уступили место сводке вечерних новостей. Картинка была удручающей… Какой-то полуразрушенный мост с почти полностью снесенной к чертовой матери оградой, куча перемигивающихся друг с другом полицейских и аварийно-спасательных машин на почти белом от поднявшейся вьюги фоне. Грег невольно посмотрел в окно. За ожиданием, полностью поглощенный своими мыслями он и не заметил, какая непогода творилась за окном. Природа словно взбесилась: ветер так и норовил разбить стекло, снежинки густой белой массой облепляли все, что было на их пути.
«…Из-за неблагоприятных погодных условий спасательные работы были приостановлены. По предварительным данным в салоне автомобиля, помимо водителя находились еще двое пассажиров. Их личности установить пока не удалось…»
Лейстрейд как завороженный уставился в экран телевизора… Камера крупным планом показывала открытые двери кареты скорой помощи… В нее погружали одного из пострадавших, единственного кого удалось спасти. Его бледное с кровавыми подтеками лицо было отчетливо видно долгих несколько секунд… Грег знал этого парня, за последние несколько месяцев он виделся с ним довольно часто… Это был личный водитель Майкрофта Холмса.
Сердце Лейстрейда сделало кульбит в груди, могильный холод волной окатил все его существо: от кончиков спрятанных в домашние тапки пальцев до седой макушки. Мир завертелся перед глазами, в ушах стоял невыносимый гул… Из-за всего этого Грегори не сразу понял, что к нему кто-то обращается. Пару раз моргнув, он непонимающе уставился на стоящего рядом дворецкого. Мужчина протягивал ему телефонную трубку. Трясущейся рукой Грег взял ее и машинально поднес к уху. Он еще не успел ничего сказать, как густой баритон со свойственной для его владельца быстротой пророкотал в трубку:
-Спокойно, инспектор. У меня есть все основания предполагать, что моего брата не было в этой машине.
Еще никогда в жизни Грегори Лейстрейд не был так счастлив услышать Шерлока.
Инспектор отчаянно балансировал на грани оптимальной скорости и сумасшедшей гонки. Была бы его воля, он бы выжал из этой железной малышки всю ее мощь, но беснующаяся непогода заставляла его держать себя в руках. В случае чего, от его трупа точно не будет никакой пользы. После разговора с Шерлоком он в три секунды собрался и, позаимствовав у Майкрофта один из его дорогих автомобилей, пулей вылетел на дорогу. До этого младший из Холмсов сухо и сдержанно посвятил его в детали дела, от чего едва схлынувшее с инспектора смертельное напряжение вернулось вновь. Оказывается, все это время, с момента его ранения на том заброшенном складе, Шерлок выслеживал Шейта. Он не вдавался в подробности своих методов и источников, просто сказал, что камнем преткновения всех темных делишек Камерона был никто иной как Майкрофт. Он вел с ним тайную политическую, (и не только) борьбу. Холмс старший оказался чуть ли не единственным, кто не поддерживал Шейта в его политике и сдерживал его преступные замашки. После того фиаско со складом и оружием, Камерон затаился, фактически уйдя в подполье. Конечно, у него был запасной план на случай собственной неудачи, но реализовать его как всегда мешал Холмс старший. Поэтому он подстроил все это дело с аварией, рассчитав все до мелочей… Шейт хотел выиграть время для себя, прежде чем Майкрофта стали бы искать. Конечно, все было бы гораздо проще для него и печальней для старшего Холмса, если бы тот просто захотел его убрать, тогда труп простого британского служащего нашли бы следом за его водителем. Но Камерон Шейт был психически болен, склонен к насилию и всяким порабощающим сознание играм… Словом, любил поиграться с жертвой перед тем как покончить с ней. И от такого приза как покорный его власти Холмс - старший он бы ни за что не отказался. Из этого следовало, что Майкрофт до сих пор жив и находится в непосредственной близости от Шейта. Все это Шерлок находил весьма оптимистичным и внушающий надежду, этаким подарком судьбы для дорого старшего братца… Что касается самого инспектора, то тот на этот счет сильно сомневался. Если бы ему предстояло когда-нибудь выбирать между просто убийцей, охотящимся за тобой и сумасшедший психом-садистом, возжелавшим замучить тебя до полусмерти прежде чем убить… Его выбор был бы не так очевиден и скор. И вот инспектор, словно какой-то супер-герой на всех парах летит на помощь Майкрофту. Шерлок просил не поднимать лишней шумихи, дабы не спугнуть «добычу». Странно, что он даже в такой ситуации чувствует себя охотником, хищником… По мнению Грега как раз они сами сейчас больше похожи на беззащитных, едва вылупившихся птенцов. Но перечить взбалмошному гению в данный момент Лейстрейду совершенно не хотелось, ибо только он один знал, что им нужно делать и где искать. Поэтому инспектор позвонил только нескольким доверенным людям, сообщив им адрес предполагаемого преступника. В самый ответственный момент, он надеялся получить хоть какую-то поддержку со стороны. Наконец, он подъехал к нужной точке и припарковал машину, в указанном младшим Холмсом месте. Не успел инспектор заглушить мотор, как на заднее сидение вместе с порывом ледяного ветра и целого снопа колючих снежинок ввалился Шерлок.
- Совершенно точно, он там, - без лишних предисловий начал Холмс. - Я видел пособника Шейта на заднем дворе, тот самый малый, который недавно устроился охранником в свиту главного делового партнера Майкрофта. Партнеру, кстати повезло меньше… Он-то как раз и остался в той разбитой машине на дне озера.
- Как мы попадем внутрь? Ты знаешь хоть отдаленно, где они могут держать Майкрофта? - стараясь сохранять спокойствие, спросил Грег, поглядывая на собеседника в зеркало заднего вида.
Шерлок оттряхнул снег с пышной шевелюры и, откинувшись на спинку сидения, сложил ладони перед собой в характерном для него молитвенном жесте.
- А вот теперь слушайте меня предельно внимательно, инспектор…
Грег предельно осторожно крался по длинному, вдоль и поперек украшенному картинами, скульптурами и фресками коридору. Да, такой помпезности мог позавидовать любой музей… Вообще-то, судя по словам Шерлока, красться было вовсе необязательно, все внимание охраны и самого Шейта в данный момент было приковано только к нему, но Грег не хотел рисковать… Любая мелочь, нечаянная оплошность могла стоить им всем жизни. Лейстрейд надеялся, что в очередной раз гениальность младшего из Холмсов поможет им совершить невозможное и выйти сухими из воды. Может хотя бы сегодня это так и будет, ведь обычно эта феноменальная гениальность спасала только собственного владельца. Хотя это тоже полезно, ведь Шерлок принял весь «огонь» на себя, позволив, таким образом, инспектору беспрепятственно проникнуть внутрь и отправиться на поиски Майкрофта.
Этот коридор уже казался Грегу бесконечным… Освещал все окружавшее его пространство только блеклый свет от фонаря на улице, еле-еле пробивающийся в створчатые окна сквозь густую снежную пелену. Из-за этого Лейстрейд вынужден был двигаться еще медленнее, опасаясь задеть и разбить какую-нибудь вазу или статую. Наконец, за очередным поворотом вдали показалась дверь, и инспектор буквально взмолился небесам, чтобы она оказалась не заперта. Судя по всему, небеса его услышали…
Комната была пуста. Грегори растерянно крутил головой то вправо то влево, стараясь найти хоть что-то, хоть какую-то подсказку… Неужели Шерлок ошибся? Неожиданно инспектору стало дурно… Волнение выплескивалось из него как вода из переполненной чаши, спертый воздух в комнате никак не мог удовлетворить охватившую Лейстрейда кислородную жажду. В порыве приступа он прислонился к стене, стараясь отдышаться. Его взгляд нечаянно скользнул вдоль гладкой поверхности, и он увидел выступающий край наличника. Инспектор отошел на несколько шагов от стены и внимательно рассмотрел заинтересовавший его участок. Почти прямо перед его носом оказалась еще одна дверь. Он не заметил ее сразу, так как обои в этой комнате совершенно точно скрывали ее контур, единственное, что отличало настоящий вход от узора это наличие белых наличников по ее контуру вместе обычной белой краски. Затаив дыхание, Лейстрейд вошел в следующую, смежную с этой комнату…
Майкрофт стоял на коленях посреди окружавших его со всех сторон камер. Его голова была низко опущена, так что подбородок касался груди, руки крепко связаны за спиной. Грег моментально кинулся к нему, падая на колени рядом. Его прохладные, чуть шероховатые ладони обхватили устремленное вниз лицо и осторожно приподняли, заставляя безмолвного мужчину посмотреть ему в глаза. Инспектор едва сдержал стон раздражения и беспомощности, когда, наконец, добился желаемого. Голубые глаза старшего Холмса были почти черными от расширившихся зрачков, разбитые в кровь узкие губы безвольно приоткрыты, глубокий порез на правой щеке опасно воспалился и выглядел ужасно. Шейт не мог не отдать дань своей старой доброй привычке - сознание Майкрофта было одурманено наркотиком.
- О, черт возьми… Майкрофт, - невольно прошептал Грег, откидывая с покрытого испариной высокого лба темно-рыжую прядь.
Услышав его сдавленный голос, Холмс несколько раз моргнул, словно пытаясь снять с глаз какую-то пелену, мешающую видеть. Его рассеянный взгляд стал на малую долю более осмысленным, чем раньше. Едва шевеля губами, он пробормотал полу удивленное:
- Грегори?
-Да, да, Майкрофт, это я. Мы сейчас уберемся отсюда, - поспешно протараторил Лейстрейд, пытаясь развязать тугой узел, охватывающий тонкие, покрытые ссадинами запястья пленника.
Колдуя над проклятой непокорной веревкой, Грег не сразу понял, что все это время Холмс что-то бормочет себе под нос. Он остановился на секунду, чтобы тут же разобрать в неясном шепоте бесконечно повторяющееся «Прости». И он бы постарался и дальше не обращать на это внимания, стараясь побыстрее освободить Майкрофта от пут, если бы оный не забился в его руках, охваченный неожиданно сильной дрожью. Лейстрейд обхватил конвульсивно подрагивающие плечи руками и легонько встряхнул их обладателя, пытаясь привести того в чувство. Усталые глаза вновь одурманено посмотрели на него, и Грег почувствовал облегчение, видя, что они совершенно сухи. Чего-чего, а слез старшего Холмса он бы вытерпеть не смог. Несмотря на то, что он, благодаря своей профессии, не понаслышке знал, что даже самые брутальные мужчины, бывает, плачут, увидеть что-то подобное у Майкрофта он не был готов. Уж слишком образ всемогущего британского правительства не вязался с опухшими от слез глазами и мокрыми дорожками на щеках. Но, тем не менее, странная чуть ли не лихорадочная дрожь проходить не спешила и это нескончаемое «Прости» тоже…
Не зная, что с этим всем делать, Грегори просто осторожно обнял Холмса и крепко прижал к себе. Он очень надеялся, что у них есть еще хоть сколько-нибудь времени на эту небольшую передышку.
- Майкрофт, тише… Прекрати… Тебе не за что извиняться передо мной, - Лейстрейд прошептал это прямо в обрамленное темно-рыжими прядями ухо, слегка касаясь губами прохладной мочки.
-Нет, нет… Я виноват перед тобой. Тогда… Я не успел. Мне нужно было держаться от тебя подальше… Я воспользовался тобой, я врал тебе… Я… Я считал себя лучше них, этих снобов, развлекающихся и ломающих судьбы простых людей… А на самом деле я всего лишь лицемер. Я поддерживал эту гадкую традицию, я купался в этой грязи, стараясь не запачкаться. Но я по уши увяз, Грегори… По уши. Прости, прости меня, за то, что появился в твоей жизни… Я ничем не лучше Шейта.
Выслушав всю эту исповедь, Грегори почти грубо оттолкнул Холмса от себя. Он вновь придерживал его за плечи и упрямо смотрел в голубые глаза, словно пытаясь увидеть в них саму душу, только что раскаявшегося перед ним мужчины.
- Перестань немедленно. Ты - это самое лучшее, что случилось со мной за всю мою гребанную жизнь, ты понял?! - Грег глубоко вздохнул, на секунду отведя глаза в сторону. Он собирался с силами… - Знаешь, почему я был там в ту ночь? Помнишь, ты ведь достал мне и моим приятелям тогда целую кучу билетов на последний матч сезона? Парни чуть от счастья штаны не обделали, когда я показал им эти билеты… Но я не пошел, отдал им все пачку и не пошел… Я приперся к тебе домой, жалостливый ты придурок. Знаешь почему?! - Темно-карие глаза вновь впились взглядом в растерянные голубые. - Да, потому что сох по тебе почти весь тот чертов год, чуть ли не с первой нашей встречи. Я… - Лейстрейд горько усмехнулся и, на секунду зажмурив глаза, продолжил. - Я ревновал тебя как малолетняя тупая девчонка. Я был уверен, что ты соврал мне тогда на счет своего безвременного отъезда и на самом деле развлекаешься где-нибудь в глубине своего шикарного дома с потрясной моделью, дочерью какого-нибудь влиятельного миллионера из своего окружения… Поэтому я был там, в ту ночь… Я увидел всю эту роскошную вечеринку, кишащую влиятельными особами… Господи, как я был зол на тебя! Никому не нужно было особо стараться, чтобы опоить меня чем-нибудь. Я пил что попало, и был твердо намерен увидеть тебя, высказать все что думаю… А потом… Неужто ты думаешь, что я, даже будучи в хлам, позволил бы кому-нибудь затащить меня в постель? Я хотел тебя… Моя одурманенная башка подарила мне в ту ночь, восхитительную возможность, развязав руки, избавив от страха быть отвергнутым.
Майкрофт попытался сказать что-то протестующее, но Лейстрейд вновь встряхнул его, вынуждая замолчать:
-Тихо! Дай мне наконец высказаться, я двадцать лет не смел даже думать об этом! Я ни хрена не помнил, Холмс… Вплоть до того момента, когда несколько месяцев назад схлопотал три пули. Ума не приложу, почему ты, чертов умник, тогда не смог раскусить мою простую ложь? Господи, неужто все это время ты считал, что я зол на тебя за то, что ты благородно подрочил мне пьяному двадцать лет назад? - на этих словах пальцы инспектора с сильной впились в плечи Майкрофта. - Все что я знал на тот момент - лишь россказни Шейта! И хоть я толком ничего не помнил, я подсознательно был зол на тебя не за то, что ты якобы «поразвлекся» со мной, а за то, что ты притворялся, за то, что я ничего на самом деле не значил для тебя, за то, что был для тебя всего лишь подходящей «жертвой» для игры.
- Но это не так… Не так, - прошептал Майкрофт, ошарашено вглядываясь в помрачневшее лицо Лейстрейда.
Инспектор медленно приблизился к нему, прижимаясь лбом ко лбу Холмса, и прошептал где-то возле его разбитых узких губ:
- Я знаю… Теперь я точно это знаю.
После всех душещипательных сцен, Лейстрейд все-таки добрался до удерживающего Холмса узла и с горем пополам разделался с ним. Перед тем как уйти, он вытащил из всех видео камер карты памяти. Оказалось, все записывающие устройства были выключенными еще до того, как он пришел сюда, поэтому за их с Майкрофтом приватную беседу Грег не переживал, но вот что мог наснимать Шейт до этого… В общем, инспектор здраво рассудил, что старший Холмс сам разберется, что делать с этими записями, когда придет в себя.
Перекинув руку Майкрофта через свое плечо и придерживая его за талию, Грег направился к выходу. Он опасался, что задержался слишком долго, и на выходе их с Холмсом может ждать засада, поэтому когда с другого конца коридора послышались быстрые шаги, рука инспектора моментально потянулась к висящей на поясе кобуре. Хорошо, что благодаря влиянию старшего Холмса он даже теперь оставался при оружии... Но к счастью время для пальбы не пришло… Чертыхаясь и так же запинаясь обо все на свете, как и сам инспектор несколькими минутами ранее, к ним спешила Донован.
-Боже, инспектор. С вами все в порядке? - с волнением спросила она, осматривая босса с головы до ног, словно не замечая висящего на нем почти без сознания мужчину.
- Да, все отлично… - быстро ответил Грег, перехватывая Майкрофта поудобнее, - Как там обстановка?
- Бандиты обезврежены, сэр. Но псих… Он совсем с ума сошел! - с очень знакомой ноткой ни за что ни про что обиженного ребенка начала сержант.
Расслабившись от осознания минувшей опасности, Лейстрейд продолжил свой путь по коридору к выходу мимо ошарашенной его невниманием напарницы.
-Но, инспектор! Он… Он невозможен! Вы должны… - с досадой затрещала девушка ему в след.
- Боже, как хорошо, что я в отпуске, - с облегчением выдохнул мужчина, удаляясь.
Грегори вошел в тускло освещенную первыми утренними лучами солнца спальню. Врач отбыл буквально пару минут назад, обработав раны, ссадины и особенно глубокий порез на щеке Майкрофта. Хотя Холмс полусонно шептал ему всю дорогу, что повреждения его незначительны и в медицинской помощи он не нуждается, Грег был рад, что доктор его все-таки осмотрел. Инспектор осторожно присел на край огромной постели. Веки Майкрофта были сомкнуты, грудь равномерно вздымалась и опускалась… Ему наверняка дали какое-то успокоительное средство. Стараясь не шуметь, инспектор наклонился и, едва касаясь, поцеловал Холмса в уголок растрескавшихся губ.
Хорошо, что Майкрофт уснул, это был трудный день для них всех, и Грегу предстояло о многом подумать.
Когда Холмс проснулся, Лейстрейда и след простыл. Бесплотной тенью хозяин скитался по опустевшему без одного единственного гостя дому, бесцельно цепляясь взглядом за оставленные инспектором в спешке вещи. Он не был удивлен… Ничуть. Вполне предсказуемая реакция и ожидаемый финал для их безрадостной истории. Несмотря на затуманенное накануне сознание, Майкрофт прекрасно помнил каждое слово, каждый вздох и движение губ. Это не могло ему все привидеться… Грегори и его пламенное признание, боль в карих глазах и сумасшедше колотящееся от волнения сердце в груди. От волнения за него, как ни парадоксально. А что же он сам? Майкрофт устало опустился в кресло возле камина, устало прикрыв глаза. Самоанализ всегда отнимает столько сил… Он же получил что хотел - прощение Грега, и что теперь? Откуда это снедающее чувство одиночества и потери? Неужели после всего, что было между ними, он смел рассчитывать на нечто большее? На что он надеялся? На то, что Грег после всех душещипательных сцен и его самоуничижительной оды раскаяния бросится к нему в объятия? Смешно…
А за окном по-прежнему бушевала непогода. Время еще только близилось к вечеру, но в доме уже достаточно стемнело: дневной свет едва пробивался в окна из-за плотной стены снега. Уютно расположившись в любимом кресле Майкрофт пил кофе. Хотя кофе это было трудно назвать… Три зернышка кофе на два килограмма сахара и три литра воды с молоком. Это даже не кофейный напиток, а так … Реквием по кофе. Ну что поделать… Он любил именно так. На нем был темно-бордовый махровый халат и домашние туфли. Волосы же после душа пребывали в полном и далеко нехудожественном беспорядке. Да, редко кому доводилось видеть мистера «британское правительство» в домашнем небрежном виде. Наверное, именно поэтому внезапно вошедший в гостиную Грег оторопел и застыл на пороге.
Под неожиданно пристальным взглядом Майкрофту сделалось не по себе. Он уже не надеялся принимать сегодня гостей и позволил себе наконец-то расслабиться и просто побыть самим собой без тщательно выверенного и напущенного лоска, без масок, и стесняющих тело и душу покровов. Предстать в таком виде перед Грегори, Холмс не был готов. И, судя по выражению лица инспектора, можно сделать вывод, что тот увидел по меньшей мере чудо. На сердце внезапно сделалось радостно и тревожно одновременно. Но сил терпеть это дотошное изучение оставалось все меньше и меньше.
- Инспектор? - стараясь заполнить повисшую паузу, сказал он.
Кадык Грега конвульсивно дернулся, словно он с трудом попытался проглотить комок в горле. Рука взмыла вверх, пальцы прошлись по седеющей шевелюре… Карие глаза стыдливо пробежали взглядом по предметам мебели и мельчайшим деталям обстановки, стараясь не впиться взором в самый лакомый для изучения объект - Майкрофта Холмса в полураспахнутом домашнем халате.
- Хмм… Да, - с легкой хрипотцой в голосе отозвался Лейстрейд. - Вы позволите?- спросил он, неспешно приближаясь ко второму пустующему креслу.
- Разумеется, присаживайтесь, - любезно согласился Холмс, аккуратно возвращая кружку с кофе на стоящий рядом столик.
Да, эта игра с ты/вы им похоже никогда не надоест.
Грегори весьма комфортно устроился неподалеку. Какое-то время они молчали… «Зачем он вернулся?» - меланхолично подумал Майкрофт, рассеяно наблюдая за безумным танцем снежинок за окном.
Инспектор, очевидно ожидая более радушный прием, почти сконфужено сцепил на коленях постепенно согревающиеся после уличного холода пальцы и тоже вперился взглядом куда-то вдаль.
-Знаете, мистер Холмс, - не выдержав гнетущего молчания, холодно-рассудительным тоном начал он, - в результате пережитого стресса, тем более под воздействием сильнодействующих препаратов, можно с легкостью о чем-нибудь забыть… - инспектор выразительно посмотрел в серо-голубые глаза. - Можно забыть даже абсолютно все.
Собрав все оставшиеся после последних потрясений силы, Майкрофт стойко выдержал этот обжигающе пронзительный темно-карий взгляд. Он тяжело вздохнул, и на пару секунд прикрыв словно в легкой дреме глаза, ответил:
- Не думаю, что что-то подобное могло со мной произойти, мистер Лейстрейд. Если я и забыл о чем-то, так это сказать одному моему знакомому полицейскому инспектору, что я тоже любил его - тогда, почти двадцать лет назад. - Холмс поднес сложенные словно в молитве ладони к тонким губам и через несколько мгновений, проникая своим серо-голубым взглядом, казалось, в самую душу Грега, вкрадчиво добавил:
- И что люблю до сих пор… Хотя, думаю, ему нет особых дел до моих откровений, судя по спешности с которой он покинул этот дом, едва представилась такая возможность.
Лейстрейд заворожено следил за каждым движением этих тонких, бледно-розовых еще не до конца заживших после насилия губ. Слова, срывающиеся с них, были насквозь пропитаны иронией и горечью. Понимание и осознание абсурдности ситуации накрыли его с головой удушливой, тревожной волной. Он поспешно засунул руку в карман и через несколько секунд водрузил на столик перед гневящимся Холмсом маленький темно-синий бархатный футляр. Майкрофт недоуменно посмотрел на невесть откуда взявшийся предмет.
-Открой, - с волнением прошептал Грег. - Не бойся, там не обручальное кольцо, - неловко попытался отшутиться он.
Холмс неспешно взял небольшую коробочку в руки и осторожно приоткрыл… Внезапно острая, но ошеломительно-сладостная ностальгия пронзила все его существо насквозь.
- Я помню, ты очень дорожил ими. Это подарок твоего отца, ведь так? - нерешительно пробормотал Грег, наблюдая за малейшими тенями эмоций, проскальзывающими по лицу его старого друга.
- Ты в спешке оставил их, после одной из редких ночевок у меня дома. Я все хотел вернуть их тебе, но твои бесконечные командировки, занятость… А потом случилось то, что случилось. Сам понимаешь… И, хотя на них твои инициалы, сам не знаю почему, но я бережно хранил их. Раньше не знал, конечно… Теперь-то все ясно.
Майкрофт, словно до сих пор не веря своим глазам, продолжал смотреть в распахнутое бархатное нутро футляра. Там, тесно примостившись друг другу, игриво поблескивали в неверном свете лампы его старые, когда-то подаренные отцом запонки.
- Я полдня потратил, чтобы найти их, а затем пришлось еще стоять в этих гигантских подарочно-праздничных очередях за подходящей упаковкой, - с тихим вздохом, попытался снискать себе оправдание Грег.
Холмс наконец-то оторвался от созерцания подарка и растерянно посмотрел на него, слегка подрагивающими от волнения руками сжимая бархатную коробочку.
- С рождеством вас, Мистер Холмс, - с легкой улыбкой прошептал Грегори.
Мало что в этой жизни могло привести Майкрофта в ступор, но вот сейчас как раз намечался именно такой момент. Старший Холмс растерянно хлопал глазами, пытаясь собрать из хаотично беснующихся в голове мыслей хоть какую-то логически последовательную цепочку. Рождество… Как он умудрился про него забыть? Хотя с его-то загруженностью в последнее время и с этим дурацким похищением…
- Сердечно благодарю вас, инспектор. Боюсь, в данный момент у меня нет для вас подарка… Но, если вам что-либо будет угодно, я постараюсь выполнить любое ваше пожелание… - из-за всех сил стараясь выглядеть невозмутимо, предложил Майкрофт.
- Ну, вообще-то, запонки и так принадлежали вам, мистер Холмс, поэтому этот дар изначально планировался как безвозмездный… - рассудительно заметил Грег, напуская на себя гротескно серьезный вид. - Но, учитывая, недавно поступившую от вас информацию, об одном влюбленном в полицейского инспектора политике, оставаться бескорыстным мне больше не представляется возможным.
Майкрофт со всей силы впился руками в мягкие подлокотники кресла. Грегори превосходно копировал все его умозаключительные интонации и манеру речи…
Лейстрейд бесшумно поднялся со своего места и легкой поступью, с почти кошачьей грацией приблизился к нему. Инспектор медленно склонился над затаившим дыхание Холмсом. Большие смуглые ладони легли на побелевшие от напряжения тонкие пальцы, горячее дыхание овеяло еще чуть влажную после душа кожу около пульсирующей на виске венки…
-Мистер Холмс, едва увидев вас сегодня, я сразу понял, что не смогу больше жить без… Вашего восхитительного халата, - пылко прошептал в чуть приоткрытые тонкие губы Грег. Его ладони заскользили от пальцев Майкрофта вверх по рукавам и, слегка огладив широкие плечи, томно нырнули в распахнутый ворот. Бесстыжие пальцы игриво запутались в темно-рыжих курчавых волосах, отчетливо прослушивая узловатыми подушечками сумасшедшее биение сердца, где-то в глубине хаотично вздымающейся грудной клетки. Майкрофт не смог сдержать стона, он как зачарованный вглядывался в лицо Грегори: в глубине темно-карих глаз плескалась раскаленная лава ничем не прикрытого желания…
- И я знаете что? - неожиданно продолжил инспектор. - Я намерен снять его с вас прямо сейчас.
В тот же момент его горячие ладони разомкнулись, скользя по подрагивающей влажной коже в противоположных направлениях. Махровая ткань соскользнула с молочно белых, обсыпанных золотистыми веснушками плеч, и, не в силах сдержаться перед открывшимся его взору восхитительным видом, Грег нежно проложил дорогу из поцелуев от пульсирующего виска до трогательно выступающих из-под кожи острых косточек ключиц. Да, что-то не меняется и за двадцать лет - Майкрофт по-прежнему изнуряет себя диетами. Но, что ни говори, прокладывать все новые и новые влажно-жаркие маршруты по этому тонкому стройному телу доставляло ему несказанное удовольствие. Для удобства Грегори опустился на колени. Когда его благовейно-трепетные губы коснулись бледно-розового, затерявшегося в рыжеватых завитках соска, Холмс окончательно потерял над собой контроль. Одновременно с протяжным стоном его узкие бледные ладони легли инспектору на голову и осторожно, но пылко притянули к себе. Язык Грега милосердно закружился вокруг моментально сжавшегося комочка плоти, обводя его по контуру, скользя по вершине… Майкрофт пах так головокружительно… Наверняка по большей части это была заслуга его геля для душа, но Грегу казалось, что при любых обстоятельствах Холмс мог пахнуть только так: освежающе терпко, волнующе… В его запахе было что-то горьковато цитрусовое. В общем, что бы это ни было, это напрочь сносило Лейстрейду голову. Наверное, именно поэтому легким, поглаживающим прикосновением к внутренней части бедра без слов попросить Майкрофта раздвинуть ноги, не стало для него особо сложной задачей. Здесь кожа была особенно горячей и нежной… Тонкие волоски покрывающие ноги и грудь Холмса в этом месте сходили на нет, превращаясь лишь в едва различимый пушок. Прикасаться к этому гладкому шелковистому участку было удивительно приятно. Непроизвольно, с едва различимым вздохом Майкрофт чуть сполз по мягкой спинке кресла вниз, широко расставляя ноги. Несчастный, нежданно-негаданно вовлеченный в их плотские, игры халат больше не был в состоянии скрыть тело своего владельца. Простой красно-бордовой тканью свисал он с подлокотников кресла, хоть как-то держась на теле мужчины лишь благодаря не до конца развязанному поясу. Грегори осторожно приподнял правую ногу любовника, закидывая ее себе на плечо. Пришло время попробовать эту восхитительно гладкую кожу на вкус… Тишину комнаты разрезал почти оглушающий из-за своей порочности всхлип. И пока язык инспектора в нежно-ласкающей пляске порхал по внутренней части бедра Майкрофта, каждый раз останавливаясь лишь в нескольких миллиметрах от поджавшихся от возбуждения яичек, сам Холмс немилосердно впивался зубам в костяшки прижатых к губам пальцев. Когда, спустя какое-то время Грег повторил ту же процедуру изысканной пытки, но только с другой стороны, Майкрофт не выдержал. Его пальцы вновь зарылись в серебристые волосы, и дрожащим голосом, глядя своему мучителю прямо в глаза, он прошептал:
- Грегори… Пожалуйста…
Господи, ничего более возбуждающего, чем его имя, произнесенное этим восхитительно томным голосом, Грег в жизни не слышал. Сжалившись, он клонился еще ниже над пахом Майкрофта и, овевая его напряженно измученную плоть горячим дыханием, медленно прошелся по ней своим влажным бесстыжим языком: от мягкой мошонки, по твердому, увитому пульсирующими венами стволу до истекающей смегмой головки. Он повторял этот путь раз за разом, пока стоны Майкрофта не превратились в один единственный нескончаемый рык, и деликатные ласковые пальцы в волосах не стали тисками сжимать его голову, заставляя предпринять что-то более серьезное. Делая легкую поблажку мечущемуся в экстазе любовнику, Грегори сомкнул губы на мокрой солоноватой головке и осторожно попробовал вобрать в рот горячую плоть до основания, впуская Майкрота мелкими короткими толчкам. Нужно отдать Холмсу должное, несмотря на свое огромное возбуждение, он не допускал ни малейшей грубости или нетерпения в попытке достичь пика. Стоит ли говорить, что до этого момента Лейстрейду никогда не приходилось делать кому-либо минет. Поэтому он был несказанно благодарен железной выдержке Майкрофта. Поласкав любовника таким образом еще какое-то время, Грег выпустил его изо рта и сосредоточил свои ласки немного ниже…
- О, Боже… - полуудивленно полувосторженно всхлипнул Майкрофт, не причиняя боли, потянув цепкими пальцами за серебристые пряди. Этот жест можно было расшифровать по-разному: то ли Холмс хотел удержать его на месте, то ли наоборот побудить к новым исследованиям.
Так или иначе, но Грег продолжил… Он медленно, чувственно прошелся языком по слегка подрагивающему, сжимающемуся в такт пульса отверстию. Сверху с Майкрофтом творилось что-то невообразимое, его несчастной кисти грозило быть съеденной или, по меньшей мере, искусанной в кровь. Не отрываясь от своего развратно-исследовательского изучения, Грег потянул руку наверх и на ощупь нашел несчастную ладонь Майкрофта, отнимая ее от безжалостного рта. Их пальцы переплелись на бедре Холмса. Другой рукой Лейстрейд проделал ту же процедуру с ладонью, лежащей у него на затылке. Теперь Майкрофт держал себя открытым для Грегори сам, подхватив собственные ноги под коленями. Не совсем удобная поза, за то по сексуальности зашкаливающая за все отметки. После ласки языком, Грег осторожно погладил максимально выставленное на обозрение отверстие пальцами… Чуть влажное от слюны, оно все равно не было готово принять его. Им нужна была какая-то смазка…
Но поблизости ничего подходящего не было, а уходить сейчас куда-либо не представлялось возможным…
-В кармане… - прошептал Майкрофт, глядя расфокусированным взглядом куда-то за спину Грега.
Лейстрейд даже не понял сразу, что он имеет в виду, но потянувшись к несчастному смятому халату, действительно, нащупал в его кармане какой-то твердый предмет. «Это ли не рождественское чудо?» - с усмешкой подумал Грег, выуживая из махровых недр тюбик крема. Он узнал его – тот самый заживляющий крем, который доктор оставил Майкрофту для его пореза и разбитой губы. Видимо, после душа Холмс смазал ссадины и механически положил тюбик в карман. Как они только его не раздавили…
Выдавив немного крема себе на ладонь, Грегори бережно подготовил любовника к предстоящему соитию, сначала помассировав напряженное колечко мышц снаружи, а затем осторожно поочередно проникнув в него пальцами. Когда его горячая пульсирующая головка коснулась влажного полураскрытого входа Майкрофта, они оба были почти на грани. Подавшись вперед, Грег стал медленно заполнять своей плотью узкий, невозможно гладкий, восхитительный канал. Из-под опущенных век, инспектор внимательно следил за лицом любовника. Он не желал причинять Майкрофту боли и в случае чего был готов моментально покинуть его манящее тело, даже если после этого он тут же умрет на месте от перевозбуждения. Но Холмс не подавал никаких тревожащих знаков… То ли опять эта его чертова потрясающая выдержка давала о себе знать, то ли происходящее ему действительно не причиняло никакого дискомфорта… Но, как бы там ни было, войдя до конца, Грегори замер, давая этому бесстрастному существу небольшую передышку. Не двигая бедрами, он наклонился и запечатлел легкий поцелуй на тонкой, усыпанной едва заметными веснушками переносице.
- Ты как? - прошептал он, прижимаясь лбом ко лбу Майкрофта.
Серо-голубые глаза растерянно посмотрели на него, словно не ожидая увидеть так близко. Язык облизал тонкие губы, и через какое-то время, мужчина выдохнул:
- Двигайся…
И Лейстрейд послушался его, одновременно с движением бедер назад и чувственно-сильно обратно, вовлекая в неспешный осторожный поцелуй. Ведь губы Майкрофта еще не зажили…
Скользя в этом давно желанном и восхитительном теле, Грег первый раз пожалел о выбранной позе… Она возбуждала своей откровенностью, но ему так нестерпимо хотелось прижаться к любовнику всем телом, почувствовать его руки на своих плечах, целовать грудь… Но в таком положении обо все этом оставалось лишь мечтать. Оставалось надеяться лишь на то, что в дальнейшем у них еще будет немало возможностей реализовать все эти желания…
Достигнув пика, Грегори осторожно вышел из ошеломительно упругого, пульсирующего канала и вновь вобрал горячую, готовую в любой момент взорваться в наслаждении плоть в рот. Хватило всего нескольких движений, чтобы довести Майкрофта до оргазма.
Пребывая в одурманивающем мареве экстаза, они сползли на ковер, переплетаясь друг с другом руками и ногами…
Грег был готов провести так всю оставшуюся жизнь: вдыхая терпкий цитрусовый аромат тела любовника, целуя прилипшие к вспотевшему лбу темно-рыжие пряди… Но у Холмса, как всегда, на этот счет было собственное мнение. Наверняка чистюля немедленно хотел шмыгнуть в душ и привести себя в порядок. Высвободившись из жарких объятий инспектора, он потянулся к оставшемуся на кресле халату. Но едва несчастный предмет одежды оказался у него в руках, Грег мигом вырвал его из рук Майкрофта и положил себе под голову.
Серо-голубые глаза посмотрели на него осуждающе…
-Эй! Это мой подарок, ты не забыл? - с деланным возмущением воскликнул Грег, изо всех сил стараясь сдержать хулиганскую улыбку.
Холмс возвел в беззвучной молитве глаза к небу и с тихим вздохом лег обратно, прижимаясь разгоряченным лбом к до сих пор обтянутому рубашкой плечу Лейстрейда.
- Конечно… С рождеством вас, инспектор, - смиренно пробормотал он, прикрывая от накатившей дремы глаза.
В ответ, без лишних слов, Грег лишь крепко обнял его.
@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг R, Рейтинг NC-17, Ангст, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Грег on Top, Романс
-
-
11.11.2012 в 11:04- Холмс, но, чёрт возьми, как??
Продолжение мне понравилось..))) однако, сцены признания и сцена секса... пусть это и половина этой части, но... что-то вызвало улыбку, а что-то - недоумение.
-
-
11.11.2012 в 12:03майстрад форевер))))
читать дальше
-
-
11.11.2012 в 17:10-
-
11.11.2012 в 17:24-
-
11.11.2012 в 23:33Спасибо автору
-
-
14.11.2012 в 12:25Но все равно спасибо вам, это было очень здорово
-
-
27.11.2012 в 03:02Спасибо
в плане описаний секса двух взрослых мужчин это ж как фломастеры - все разные. жизнеописательное
-
-
20.11.2017 в 01:24Спасибо!