всё фигня, кроме оживших пирожков с капустой
Обзорщику
Название: Картина мира
Автор: Санастезис Нёкл
Бета: Cordy Laer
Перийнг: Лестрейд/Майкрофт
Жанр: romance, detective
Размер: макси; третья часть ~ 24 тыс. сл.
Рейтинг: PG-13 для третьей части
Статус: в процессе
Дисклаймер: не извлекаю ничего кроме удовольствия и головной боли.
Саммари: однажды к инспектору Лестрейду заявляется мистер Холмс и сообщает, что будет с ним жить. Что сделает Лестрейд и чем всё это закончится?
Предыдущие главыЧитать: 1-4 главы | 5-7 главы | 8-11 главы | 12-14 главы | 15-17 главы | 18-22 главы
БлагодарностиБлагодарности: Марку Гэтиссу за то, что он такой офигенный. ну и за Sherlock'а тоже спасибо, но в основном за то, что он офигенный; Гревзу за то, что он такой красава; -сирин- (aka luminoso), за то, что она умеет мотивирующе существовать; нет таких слов, чтобы передать благодарность Джорджи Д., за терпение и крепкую биту, и Корди за то, что она была рядом не смотря ни на что.
Предупреждения/примечанияПредупреждения/примечания:
1) так как автор не смотрел второй сезон, соответственно, AU.
2) у автора очень плохо с придумыванием имён. он берёт первое, что пришло в голову, но почему-то оказывается, что это имя уже кому-то принадлежит. так что если вам кажется, то вы уже где-то слышали такую фамилию - скорее всего так и есть. все остальные совпадения на совести ноосферы.
3) у братьев Холмс разница в двенадцать, а не семь лет. сделаем вид, что это BBC-AU.
4) шпионский слэнг позаимствован у Ле Карре, спасибопутинузаэто.
5) название второй части отсылка к этой песне:
23-26 главыГлава двадцать третья
Пресс-конференции это как игра в вышибалы в школе. Чувствуешь себя неуклюжим и загнанным и только и думаешь, как бы верзила Джордж Барк не расшиб тебе голову мячом.
— Мы просим родителей быть более осторожными, не отпускать детей, особенно девочек, одних, забирать и отвозить в школу и обращать внимание на подозрительных граждан.
— У вас есть портрет убийцы?
В этот раз роль верзилы Барка играл Натан Мэйпоул из Дейли Таймз.
— Нет.
— Вы знаете, как он выбирает своих жертв?
— Наши лучшие люди работают над этим.
— А что вы уже выяснили? Кроме того, что это девочки десяти лет.
— Я думаю, что на этом мы можем закончить пресс-конференцию.
— То есть вы не знаете, кто, и не знаете, почему, когда и кого убивает этот маньяк?
Он всегда плохо играл в вышибалы. Обычно, одним из первых получал мячом в живот или голову и сидел на скамейке до конца урока.
— Мы не можем разглашать некоторые детали следствия. Также мы просим с уважением отнестись к горю родителей погибших девочек.
Мэйпоул сардонически усмехнулся, записывая что-то на своём планшете. Лестрейд очень пожалел, что у него нет с собой спортивного мяча, судя по лицу Донаван, она мечтала как минимум о гранатомёте.
— На этом всё. Благодарим за сотрудничество.
***
— Я скажу циничную вещь, — произнесла Салли, задумчиво помешивая кофе, — но третья жертва даёт нам больше шансов найти совпадение.
— Да, и как удачно, что она сирота: не надо иметь дело с родственниками, — устало сказал Андерсон, вытягиваясь на диване.
Лестрейд не стал их одёргивать или стыдить.
— Что про неё известно?
— Милдред Хаббл, десять лет, жила в приюте на Люмен-роуд. Её нашли вчера, в семь вечера, на ступеньках церкви Темпла. Инсулиновый шок, приблизительное время смерти – между одиннадцатью и часом дня.
— Как можно совершать убийства в день королевской свадьбы?
— Пол, ты дурак?
Андерсон осклабился, лицо его некрасиво исказилось. Салли не удостоила его и взглядом, перевернула страницу отчёта.
— На теле много ран, но все они обработаны, а особенно глубокие – зашиты. Множество старых переломов и шрамов.
— В приюте её били?
— Воспитатели всё отрицают. Валят всё на детей.
— Какая неожиданность.
Грег надавил на глаза, под веками заплясали разноцветные пятна.
— Что же у них общего, что? Господи, дай нам хотя бы одну зацепку.
— Они родились в один день.
Лестрейд и Донаван уставились на Андерсона, который лежал, накрыв лицо распечаткой с анализами на токсины.
— Что ты сказал?
— Все три девочки родились в один день – 16 июня.
— И давно ты это знаешь?
— Ну когда мы тут сидели в прошлый раз? — Он покрутил запястьем в воздухе.
— Андерсон, — напряженно сказала Салли, — ты совсем конченый придурок?! Ты совсем охренел?!
— Вы сами меня заткнули. — Листок на его лице чуть шевелился от дыхания. — Андерсон, заткнись. Андерсон, ты идиот. Андерсон, придурок, захлопни пасть и не мешай. Пойди займись чем-нибудь ненужным, ты нас раздражаешь.
Он убрал распечатку, скомкал её и выбросил в мусорку.
— Я увольняюсь.
И вышел, хлопнув дверью.
— Истеричка, — процедила Донаван.
— Он серьёзно?
— Кто знает.
— Ты бы с ним поговорила.
— О чём?
Лестрейд поднял руки, признавая поражение.
— Хорошо, у нас есть даты. Предположим, что он выбирает жертв, родившихся в один день. Кто знает дату рождения? Учитель?
— Мы уже проверили, они учились в разных школах.
— Знаю, но, может, частные уроки? Или детский сад?
— Хаббл росла в приюте с рождения, какие частные уроки, какой садик? Но я проверю. — Она сделала пометку в блокноте. — Кто ещё?
— Очевидное: акушерки, медсёстры, педиатры. Выясни, в какой больнице родились все трое, кто принимал роды, кто лечил в первые годы жизни.
— Больницы — ещё может, но акушерки и медсёстры? Десять лет прошло.
— Сделай, что сможешь.
Она нахмурилась, но записала.
— Что с архивами?
— Этим должен был заняться Андерсон.
«Не забудь забрать меня из школы!» Грег постучал карандашом по столу, раздумывая.
— Возьми на себя врачей, я займусь архивами и учителями. Но сначала встречу Эль из школы. Конференц-зал свободен? Прекрасно.
***
Общих учителей, воспитателей или репетиторов у жертв не оказалось. После того как Салли прервала свой рассказ, чтобы зевнуть в третий раз, Лестрейд отпустил ей домой. Она нехотя согласилась, скривившись на очередное предложение всё-таки поговорить с Андерсоном.
Миссис Эрнхольц не отвечала на звонки, а в доме Олдриджей трубку снял Фрэнк, и Грегу сначала пришлось рассказать ему о текущем состоянии расследования, что, впрочем, не заняло много времени. После он получил подробный рассказ, в какой больнице и когда родилась Лили, и даже поимённый список врачей и акушерок. Медсестра из приюта, где росла Милдред, выдавала информацию такими крохотными порциями, будто была советской шпионкой, которая продаёт родину. С большим трудом Лестрейду удалось вытянуть из неё название больницы.
Ни одного совпадения.
Грег попробовал зарисовать известные факты в виде схемы, но картинка выходила неутешительная. Перед тем, как отправиться в архив, он заглянул в конференц-зал.
Элизабет сидела в одном из кресел, боком, закинув ноги на подлокотник, и читала. На столе были разбросаны учебники и тетради, бумажные самолётики и карандаши. Он сел в соседнее кресло и чуть приподнял книгу, чтобы прочитать название.
— Где ты её взяла?
— Дома, ещё утром.
— Из коробки в гостиной?
— Да. Нельзя было?
— Надо было сначала спросить разрешения.
— Ты же разрешаешь мне брать книги с чердака.
— Но эти были не на чердаке.
— Тогда извини, — недовольно ответила она и захлопнула книгу. — Я не читала письмо, если в этом всё дело. Я знаю, что нельзя читать чужие письма. Оно там. — Эль мотнула головой на стол, убрала ноги и выпрямилась. — От кого оно?
— От старого друга.
— Почему он пишет тебе письма? Он что не знает, что такое интернет?
— Там, где он сейчас, нет интернета.
— Он умер?
— Да.
— Это плохо. Почему ты не прочитаешь?
— Мне страшно.
Элизабет положила подбородок на плечо отца, и он обнял её одной рукой.
— Он пишет что-то плохое?
— Нет, не думаю.
— Папа, ты трус?
Лестрейд растерялся. Элизабет смотрела очень серьёзно и чуть нахмурившись.
— Если бы Джу написала мне письмо и умерла, я бы обязательно его прочитала. Потому что она старалась и думала обо мне, и даже если бы она там написала что-то плохое, всё равно бы прочитала, потому что я люблю Джу и… — она запнулась, — уважаю её решения. Я правильно сказала?
— Правильно, — негромко откликнулся Лестрейд, крепче обнимая её. — Ты всё правильно сказала, мышонок.
— Хочешь, я прочитаю его с тобой? Чтобы было не так страшно. Вот когда я лечу зубы у дантиста, ты держишь меня за руку, и мне не так страшно, и я тоже буду держать тебя за руку.
— Спасибо. Но я сам. Я же не трус. Ты устала?
— Немного. Мы скоро поедем домой?
— Не знаю. Я могу отвезти тебя к миссис Дуглас, если хочешь.
— Нет! Я лучше тут посижу, ещё почитаю. Можно?
— Конечно. Я буду в архиве, если что. Сотовый с собой.
— Ага.
Он встал, поцеловал Эль в макушку, забрал письмо со стола и сунул его в карман.
***
Архив был унылым и затхлым местом. Полутёмный подвал со стеллажами, в пыли и паутине, где даже самое тоскливое привидение постеснялось бы поселиться. Администратор был под стать обстановке. Обвислые щёки и водянистые глаза делали его похожим на грустного бульдога. Он был невзрачным до прозрачности, таких всегда толкают в толпе и не замечают этого.
Он подписал пропуск и проводил взглядом, так что Лестрейду даже стало немного стыдно и неловко. Он вытащил ящик с делами и, сдув с него пыль, раздражённо подумал, что Андерсон прав: в двадцать первом веке для этого должна быть компьютерная программа.
Время в этой комнате остановилось, будто оберегая давние истории и множество чужих застывших судеб, отсортированных и уложенных в папки и ящики. Перевернув бесчисленный лист бумаги и засунув порезанный палец в рот, Лестрейд скользнул взглядом по часам. Было далеко за полночь. Он чертыхнулся вполголоса, убрал документы на место и, отряхнув пыль с рукавов, вышел.
В коридоре он столкнулся с Донаван.
— Эль спит у вас в кабинете. Я накормила её сэндвичами.
— Спасибо.
— Нашли что-нибудь?
— Два дела. В 92 году, в Глазго была найдена Мелисса Стивенсон. Инсулиновый шок, родилась 16 июня 82 года, умерла – 27 марта. Марджери Слоу, 2003 год. Причина смерти, даты, возраст, всё совпадает.
— Первая жертва почти двадцать лет назад, вторая – десять. Между Анабель и Лили – месяц, а между Лили и Милдред – всего несколько дней. Это значит, что его аппетиты растут?
— Или мы что-то упустили.
— Что-то мне подсказывает, что новую жертву долго ждать не придётся.
Лестрейд надавил пальцами на плечи, разминая, и покрутил головой. Шея негромко хрустнула.
— Ты поговорила с Андерсоном?
Салли сложила руки на груди, раздувая ноздри, как бык.
— Что именно вас интересует? Мы поорали, потрахались, снова поорали, он поплакался, мы ещё раз трахнулись, а потом он предложил выйти за него замуж. Я согласилась. Закройте рот.
— Прости. То есть, э-э-э, поздравляю?
— Лучше скажите, что я не свихнулась. Я собираюсь прожить с ним всю свою чертову жизнь.
— Либо ты мазохист и тебе нравится такая жизнь.
— Смейтесь, смейтесь. Новости на этом не заканчиваются.
— О боже… Ты беременна?
— Нет! Тьфу. Нет, я не беременна!
— Тогда что ещё?
Лицо у неё сделалось одновременно мрачным, решительным и счастливым, и у Лестрейда побежали мурашки от предчувствия.
— Вы поведёте меня к алтарю.
— Нет. Что? Нет! У тебя есть отец!
— Я заметила, что у меня есть отец. Но я хочу, чтобы это были вы.
— Салли, что подумают твои родители?
— Что я законченная сука, как обычно.
— Я, э-э-э. Салли, ты, это… То есть…
— Ничего. — Она похлопала его по плечу. — У тебя есть ещё примерно полгода, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Его невразумительное мычание перебил оклик Диммока.
— Лестрейд!
— Разве ты сегодня в ночную?
— А вы? У нашей работы нет смен. Я только что с вызова, соседи сообщили о странном запахе, — он сверился с блокнотом, — Эйрин Эрнхольц.
— Что с ней?
— Повесилась на кухне.
***
В квартирку на Чандос-роуд в Актоне Лестрейд вошёл, прижимая к носу платок. Донаван за его спиной вздохнула со всхлипом и закашлялась, приглушённо ругаясь в перерывах между приступами.
— Время смерти?
— Написано, что три дня назад, — просипела Салли, вглядываясь в бумаги, которые им отдал Диммок.
На кухне остатки еды и грязная посуда, на полу тёмные пятна от пролитого то ли чая, то ли газировки. В детской, на кровати, свалены одежда и фотографии. Он легко мог представить Эрнхольц, свернувшуюся в клубок, которая лежала, как в коконе, в вещах своей дочери, часами вглядываясь в фото и вдыхая оставшийся запах.
— Нашла.
Лестрейд закрыл дверь, взгляд зацепился за простой листок бумаги, приклеенный скотчем.
«Молю тебя, ангеле хранитель мой добрый, кто облагодетельствовал меня, светом своим осенил меня, защитил от напасти всевозможной. И ни зверь лютый, ни ворог меня не поверже. И ни стихия, ни лихой человек меня не погубит. И ничто благодаря твоим стараниям не причинит мне зла. Под святым твоим покровительством, под защитой твоей пребываю я, любовь Господа нашего получаю. Так обереги же немысленных и безгрешных чад моих, коих возлюбил я, как Иисус велел, обереги от всего, от чего меня защитил. Пусть ни лютый зверь, ни ворог, ни стихия, никакой лихой человек не причинят им зла. О сем молю тебя, ангеле святый, воитель Христов. И буде на все воля Божия. Аминь».
Едва слышно подошла Салли, и он поймал себя на том, что беззвучно шевелит губами.
— Сэр?
— Да?
— Я нашла свидетельство о рождении. Выдано Портландским госпиталем.
— Та же больница, в которой родилась Олдридж. Хаббл родилась в госпитале королевы Шарлотты. Проверь всех, от главврача до уборщицы, и найди тех, кто работал и там, и там.
Донаван кивнула и отошла, что-то печатая на телефоне. Он поправил почти отклеившийся скотч и с силой прижал, провёл рукой по бумаге и вышел.
Глава двадцать четвёртая
5:01
Рассвет не раз воспевали и описывали, рисовали и восхищались им. Не один автор потратил не один десяток, а то и сотню слов, чтобы рассказать о том, какой он прекрасный, ужасный, нежный, желанный, ненавистный, вдохновляющий, разный и одинаковый. Так что восход превратился в замусоленную картину, с пятнами кофе и разводами краски, которую каждый хватает руками и мнёт и восторженно хрипит.
Рассвет — это просто цифра, неважное утреннее время, которое Лестрейду было не с кем разделить.
07:42
Элизабет зашевелилась на кушетке, зевнула, потерев глаза и сладко вздохнув. Грег присел рядом, ласково провёл ладонью по спине.
— Просыпайся.
— Мы едем домой?
— Нет, к Джули.
Она села, чуть покачнувшись и не открывая глаз.
— Мне надо в школу.
— Прогуляешь сегодня.
У него до сих пор звенело в ушах от шипения мамы Джули и визгливого возмущения его безответственности. Она замолкла, только когда он объяснил, в чём дело, и посоветовал чаще смотреть новости.
Эль привалилась к его плечу.
— Я хочу остаться с тобой.
— Тебе будет скучно. И Джу тебя уже ждёт.
— Я почитаю что-нибудь, а с Джу увижусь в школе. Пожалуйста, можно я останусь с тобой?
— Нет, — твёрдо ответил он и встал. — Собирайся, за тобой скоро приедут.
Девочка не стала возражать. Молча встала, аккуратно сложила одеяло, съела холодные сэндвичи и запила их газировкой. Она молчала, пока к участку не подъехала машина, и Джу затараторила ей что-то, высунувшись в окно.
— Не скучай, — неловко пожелал Грег. Элизабет подняла на него злой взгляд.
— Вот так отдашь меня когда-нибудь, и я к тебе больше не вернусь!
И со всей силы хлопнула дверцей.
Лестрейд скурил пять или шесть сигарет, пока его не нашла Салли.
— Андерсон приехал.
— Передумал увольняться?
— Пожалуй, больше не буду называть его идиотом и просить заткнуться. Если он будет чаще использовать голову, прежде чем заговорить.
— Компромисс. Что по больницам?
— За последние несколько месяцев нам подходят двое. Поеду через полчаса, надо закончить с одним делом.
— Оставайся здесь, с Андерсоном. Я сам съезжу.
— Сколько вы спали?
— Не знаю, пару часов. Выпью кофе по дороге. Звони, как только…
— Я знаю. Не первый год работаю, вообще-то.
Она проводила его тревожным взглядом, зябко обхватив себя за плечи.
08:12
Мэдисон Хоггард только что закончила ночную смену, и когда Лестрейд остановил её у выхода и попросил пройти в комнату для персонала, она всем видом воплощала ненависть к человечеству.
— Вам знаком кто-нибудь на этих фотографиях?
— Я работаю в приёмном покое, — сказала она, не взглянув на изображения девочек. — Вы хотя бы примерно представляете, сколько людей я вижу?
— Для начала, попробуйте посмотреть на фотографии.
Она взяла в руки снимки и несколько минут рассеяно смотрела на них.
— Нет, я не знаю, кто это. Могу я пойти домой?
— Несколько вопросов. Или так, или я вернусь с ордером.
— Меня в чём-то подозревают?
— Будьте добры, ответьте на вопросы. Где вы были 20 апреля с двух до четырёх вечера?
— Здесь, у меня была смена. Можете спросить у старшего врача.
— 27 марта с девяти утра до шести вечера?
— У дочки был день рождения, мы весь день провели в развлекательном центре. У меня есть фотографии.
— 29 апреля, с десяти до трёх?
— Стояли у Букингемского дворца и махали флагами.
— Кто может это подтвердить?
— Принц Уильям!
— Не надо злиться. Чем быстрее вы ответите на мои вопросы, тем быстрее пойдёте домой. Итак, кто может подтвердить?
— Мой муж, дети и придурок из соседней палатки.
— У вас есть доступ к инсулину?
— А вы как думаете?
— У вас есть доступ к инсулину?
— Да! Да, у меня есть доступ к инсулину, как у любого врача и медсестры в приёмном покое.
— Где вы работали в девяносто втором году?
— Нигде, я была в декретном отпуске.
— Вы всегда жили в Лондоне?
— А вы что, из отдела по эмиграции?
— Вы всегда жили в Лондоне?
— Да! И я, и мои родители, и их родители, и родители их родителей, мы все жили в чёртовом Лондоне! Теперь я свободна?
— В ближайшие несколько недель не покидайте пределы города. От имени Скотланд-Ярда благодарю вас за сотрудничество.
9:44
Харви Дональда Грег отловил в раздевалке для персонала, за несколько минут до начала рабочего дня. Для педиатра у него было удивительно невыразительное лицо, будто резиновая маска. Сходства с восковой фигурой добавляла блестящая лысина и будто стеклянные глаза. Лестрейду даже показалось, что он не моргает. Пластырь на лбу смотрелся нелепо и чужеродно.
Фотографии Дональд рассматривал долго и придирчиво, разве что лупу не вытащил.
— Я знаю Лили, — наконец сказал он. — Недавно мы проводили медосмотр в их школе. Выездные часы. Остальные девочки мне не знакомы.
— Что вы делали после медосмотра?
— Поехал домой.
— Кто может это подтвердить?
— Боюсь, что никто. Я живу один.
— Соседи?
— Они очень замкнутые леди, которые не любят совать нос в чужие дела.
— Неужели в Англии есть такие? Кхм. 27 марта с девяти утра до шести вечера?
— Я был… в гостях. — Впервые с начала разговора на лице мистера Дональда мелькнуло какое-то выражение.
— Гости могут это подтвердить?
— Могут.
— Имя или адрес?
— Послушайте, инспектор. Мы с вами примерно ровесники, не так ли? И вы понимаете, как в нашем возрасте сложно найти кого-нибудь, с кем хотелось бы разделить вечер.
— Что вы пытаетесь сказать?
— Я надеюсь на конфиденциальность нашего разговора.
— Ведётся расследование. К сожалению, я не могу вам этого гарантировать.
— Тогда я буду уповать на ваше сочувствие. Раз в месяц я… навещаю одну даму.
— Бордель?
— Ах, если бы всё было так просто. Она замужем. И из благородной семьи. Её муж занимает высокий пост. Огласка может повредить не только мне или ей, вы понимаете?
— Понимаю и постараюсь сделать, что смогу, но мне нужно её имя.
— Брекенбери.
— Простите, Саманта Брекенбери? Жена коменданта Тауэра?
Харви шикнул и нервно огляделся.
— Я очень надеюсь на вашу тактичность, инспектор.
— Я, как уже сказал, постараюсь. Вернёмся к вопросам. Где вы были 29 апреля, с десяти до трёх?
— Стоял в толпе у Аббатства.
— Кто может это подтвердить?
— Я даже не знаю. Люди, которые были вокруг меня?
— У вас есть доступ к инсулину?
— Я выписываю его больным детям, но сам инсулин они покупают в аптеке.
— Где вы работали в девяносто втором году?
— Дайте-ка секунду. Я тогда жил в Суонси и работал в сельской больнице. Как же её название?.. Нет, простите, не помню.
— Хорошо, спасибо. Не покидайте пределы города в ближайшие несколько недель.
— Как прикажете. Скажите, я подозреваемый?
— Нет. Но город лучше не покидайте.
Донаван выслушала его, не перебивая.
— Что у вас?
— Пол подал неплохую идею. Возможно, убийца маскировал инсулин, тогда мы могли пропустить остальных жертв.
— Как хорошо начинает работать человек, стоит перестать его оскорблять. Как получишь результаты проверок, особенно внимательно проверь Дональда, скинь мне сообщением.
— Что будете делать вы?
— Проявлять максимальную тактичность в разговоре с миссис Брекенбери.
12:12
Дворецкий смотрел на Лестрейда так, будто решал, что хуже: позволить пройти и навлечь гнев хозяйки или попросить остаться в приёмной и рискнуть, что его кто-то заметит.
— Мадам Брекенбери занята. Прошу вас, подождите несколько минут.
13:09
— Я веду расследование, вы понимаете это? Я спасаю жизни!
— Мадам занята. Она примет вас, как только сможет.
13:24
— Можно мне хотя бы чашку кофе?
— Я попрошу Элеонору принести вам чаю.
13:56
Пришло сообщение от Донаван. Перечень имён и официальная причина смерти. Он мысленно прикинул список жертв. Всего их было двенадцать. До Анабель Эрнхольц, по одной в год, 27 марта, и разные города. Неудивительно, что никто ничего не заподозрил.
Двенадцать.
Двенадцать маленьких девочек.
«Ты ещё на меня злишься?».
«Злюсь».
«Я люблю тебя, мышонок».
«Всё равно злюсь».
14:00
— Ещё немного и, клянусь богом, я арестую вас за препятствие следствию.
— Мадам ждёт вас в музыкальном зале.
14:05
Саманта Брекенбери была красивой и статной женщиной, каждый жест которой показывал, насколько она выше его по социальной лестнице.
— Вы знакомы с мистером Харви Дональдом?
— О, Харви, старина Харви! Мы знакомы с ним вечность!
— Вы можете подтвердить, что 27 марта он был у вас, с девяти утра до шести вечера?
— Он заезжал ко мне недавно, но — столько дел, столько дел, всего не упомнишь!
— Вы постарайтесь.
— А в чём дело? У Харви неприятности?
— Нет, если вы сможете подтвердить, что он был у вас.
Саманта притворно устало вздохнула и позвала секретаря. Тот появился бесшумно, передал органайзер и испарился. Она нацепила очки и долго листала страницы.
— Да, он заезжал ко мне в половине десятого.
— И когда уехал?
— Примерно через час.
Лестрейд прочистил горло, оттягивая момент, и произнёс:
— Миссис Брекенбери, это неловкий и невежливый вопрос с моей стороны. Но в каких вы отношениях с мистером Дональдом?
Она нахмурилась.
— На что вы намекает?
— Мистер Дональд дал понять, что вы… крайне близки.
— Конечно, мы близки. Я знаю его ещё с тех пор, когда он был Стивенсоном, а не Дональдом.
— Прошу прощения?
— Он сменил имя после той трагичной истории.
— Какой истории?
— Он сирота, родители погибли в автокатастрофе. Их с сестрой отправили в приют, который поддерживала моя семья, и как-то раз бабушка взяла меня с собой на инспекцию. Он был таким галантным. Мы подружились, он стал часто у нас бывать. Мои родители помогли ему получить образование. Помню, нам было лет по семнадцать, он пригласил меня…
— Миссис Брекенбери, простите за грубость, но я на работе. Вы не могли бы перейти непосредственно к трагичной истории?
Она скривилась, но убрала ностальгическое выражение лица и продолжила более сухо:
— Потом у них с моим отцом вышла какая-то ссора, и Харви уехал в Глазго, поступил там в интернатуру. Он много учился и работал, чтобы содержать сестру, у неё был сахарный диабет. Однажды он задержался, подменяя кого-то вторую смену подряд. Мелисса решила сделать инъекцию самостоятельно и не рассчитала дозу, вколола слишком много. Харви был просто убит горем, я беспокоилась, что он покончит с жизнью, но он только переехал в Суонси и сменил фамилию. Он сложный человек, но великолепный врач. Не один ребёнок сейчас жив и здоров благодаря ему.
— Спасибо, миссис Брекенбери.
Лестрейд вскочил, едва не опрокинув столик, и почти выбежал из дома.
— Салли, перепроверь меня. Как звали первую жертву? Ту, что умерла в девяносто втором?
— Секунду. — Зашуршала бумага. — Мелисса Стивенсон.
— Срочно езжай в госпиталь королевы Шарлотты и привези в участок Харви Дональда, в девичестве Стивенсона, даже если придётся применить силу.
Глава двадцать пятая
15:29
Вместо Харви Дональда в наручниках, желательно подписывающего признание, в участке его встретил табор. Там были ветхие старушки, младенцы и все возможные возраста между ними. Они галдели, и шумели, и шумно хлюпали носами, и с визгом носились между столами, а одна женщина даже кормила грудью.
— Что за чёрт, Салли? Где Стивенсон-Дональд?
— Я отправила за ним людей. — Донаван подняла кружку выше и ловко отодвинула стул с дороги верещащей детской процессии. — Но по словам старшего врача, тот сказался больным почти сразу после вашего разговора, и в данный момент никому не известно, где он. Я уже подняла всех на ноги, его ищут. Познакомьтесь. — Она кивнула на невзрачную заплаканную женщину. — Это Мариям Штайнер. Её дочь, Тирза, пропала сегодня около часу дня. Она подходит по всем параметрам.
Лестрейд открыл рот, но не успел ничего сказать.
— Её описание уже передали журналистами. Патрульные обходят гостиницы и вообще все места, где можно снять комнату, а также доки и склады. Мы начали прозванивать всех, кто вёл подходящие нам дела, может, у них есть что-то о Дональде.
— А что здесь делает весь этот таб… Вся семья?
— Ждут новостей. — Салли пожала плечами.
— Вытолкать всех, мисс Штайнер — в мой кабинет. Продолжайте обзванивать детективов, я скоро к вам присоединюсь.
15:56
Мисс Штайнер плакала. Стоило ей отнять платок от лица, как слёзы лились водопадом, и за двадцать минут она не смогла выдать ничего более-менее связного.
17:10
Карта Лондона наполовину была заполнена флажками и кружками, которые отмечали уже проверенные места. На соседней доске выстроилась длинная вереница имён, номеров, дат, адресов и названий, ещё одна была увешана фотографиями. Голоса сотрудников и телефонные звонки слились в единый гул.
17:42
— Да, несколько лет назад у нас действительно погибла от инсулинового шока девочка, но убийцу — хм, обнаружили почти сразу же…
— То есть как?
— У её бабушки был диабет, старушка находилась почти в полном маразме и всё бормотала что-то о том, что теперь-то внученька всегда будет здорова. Её, конечно, признали невменяемой, но виновность ни у кого не вызывала сомнений… Бабка умерла ещё до судебного разбирательства…
— И вы радостно закрыли дело?! Вот так вот просто?
18:24
— При всём моём уважении, господин Лиштрад! Мы, конечно, провинция, но в Норфолкском полицейском управлении работают не полные идиоты! Следствие… ведётся.
— Лестрейд. Имя Харви Дональда вам что-либо говорит?
— Только в этом месяце мы задержали трёх Дональдов, пятерых Доннеров и восемь Макдональдов!..
— По отношению к делу о погибшей девочке, я имею в виду!
— Нет, инспектор, ни свидетелей, ни тем более подозреваемых с такой фамилией у нас не было.
19:00
После семичасовых новостей телефонные звонки стали раздаваться в три раза чаще, словно каждый житель Лондона считал своим долгом рассказать полиции «я не уверен, может, это и не важно, но вчера (позавчера, на прошлой неделе, месяц назад, как-то раз) я видел (слышал, заметил, узнал, понял), что...».
Лестрейд объявил перекур, когда Салли отчётливо зарычала в трубку во время разговора.
20:00
«Брокколи, папа! Брокколи!»
«Я возмещу тебе все убытки».
21:46
— Девочка наверняка уже мертва.
— Андерсон.
— Заткнуться?
— Будь добр.
22:48
— Я не верю, что говорю это, но… Псих?
— Он всё равно в Бангладеше.
23:17
Грег вяло жевал холодную пиццу, в сотый раз перечитывая отчёт о вскрытии. Или токсикоанализ, или опрос свидетелей, или профайл Стивенсона. Он уже едва различал буквы, время от времени они сливались в чёрные полосы, сползали с белых листов бумаги, обвивали запястья, струились по рукам и стягивали шею, сильнее, сильнее, сильнее…
— Лестрейд! Грег!
— Что?
Салли посмотрела на него скептически, но ничего не сказала по поводу покрасневших от недосыпа глаз и общего мятого вида. Андерсон дремал, уперевшись лбом в столешницу и не выпуская карандаша из рук.
— Его видели на Мэнсфилд-стрит. Хозяин говорит, он купил продукты. Я перебросила кое-кого в тот район, но это было часа четыре назад. Он может быть где угодно.
— Я пытаюсь прикинуть: каковы шансы, что Тирза жива? Мы не знаем, сколько времени прошло между исчезновением Милдред и её смертью, Лили он держал семь дней. Аннабель нашли в тот же день, когда она пропала. Сколько у нас времени?
— А что по остальным жертвам?
Лестрейд пошарил среди бумаг, заглянул в ящик, нахмурившись, посмотрел на исписанные доски. Салли вытащила блокнот из-под головы Андерсона. Тот даже не пошевелился.
— Так. Про самые первые нам почти ничего не удалось узнать. Остальные — опять-таки, по-разному. Где-то день, где-то несколько. Видимо, кого-то он похищал непосредственно перед жертвоприношением, а других брал тогда, когда это было удобно или легче всего, и выжидал до нужного дня.
— Жертвоприношением?
— А. Одна из теорий. Ты читала, что написали профайлеры?
— По диагонали.
— Они думают, что он убивает по религиозным соображениям. Видимо, потому что Милдред нашли на ступеньках церкви.
— А вы что думаете?
— Я всё вспоминаю наш разговор. У него, знаешь, на халате на груди была вышита мартышка, а в руках был разрисованный стетоскоп. Легко могу представить, как он воркует над одним из пациентов. Вид у него странный, но мало ли сдержанных людей, согласись? Нет в нём… Как бы сказать? Жестокости. Это видно, не могу объяснить, но тот толстяк Бантинг из театра больше походил на маньяка, чем Стивенсон. Не чувствуется в нём злости, грязи какой-то. Почему он делает то, что делает?
— Нам хоть и читали курс психологии серийных убийц, но я всё равно не имею ни малейшего понятия, ни малейшего. Что заставляет людей сходить с ума? Что там у них в голове щёлкает, что они десять лет, каждый год планируют убийство, как я планирую выходные?
— И почему он так ускорился? Я не думаю, что всё дело в том, что, как сказал Андерсон, аппетиты растут. Здесь что-то другое.
— Благодарим за сотрудничество! — Андерсон неожиданно выпрямился и сонно захлопал ресницами. — Мы его ещё не поймали?
— Нет. — Салли со вздохом поднялась и похлопала его по спине. — Пойдём, я угощу тебя кофе.
— Меня тошнит от кофе. Хочу Кровавую Мэри и отдых на Гавайях, и чтобы… — он продолжал что-то бурчать, пока тащился за Донаван, как на привязи.
01:34
— Может, нам самим отправиться в патруль? Хоть проветрились бы, погуляли по ночному Лондону. Всё лучше, чем сидеть здесь. Не трудись, Салли: Андерсон, заткнись.
— Пол, знаешь.
— Что?
— Я тебя люблю.
Лестрейд, который выслушивал доклад одного из патрулей, слабо улыбнулся и повернулся спиной к Донаван и Андерсону, который застыл с открытым ртом.
— Так вот, знаешь, прямо сильно люблю. Я тебе ребёнка рожу, обязательно. Двух. Мальчика и мальчика.
Андерсон захлопнул рот и проблеял:
— Я тоже.
— Родишь мне ребёнка?
— Люблю.
04:02
Прохладная вода ласкала пальцы, на несколько минут приносила иллюзию бодрости. Он плеснул её в лицо, подумал и сунул голову под кран. Быстро вытерся и распрямился. Лучше не рисковать: от кофе и правда подташнивало, стоило наклониться, а если сомкнуть глаза дольше, чем на долю секунды, можно было задремать, привалившись к зеркалу.
Он ещё раз умыл лицо и поднял взгляд. В зеркале за его спиной отражался Майкрофт, которого там не было минуту назад.
— Машина у входа.
— Изыди.
Майкрофт засунул руки в карманы.
— У меня комплекс бога и трудности с доверием.
— Не сейчас.
— Однако я пришел к выводу, что у тебя аналогичные проблемы.
— Серьёзно, Майкрофт, не сейчас. Мы всё это обсудим, но не сейчас.
Грег попытался его обойти, но тот неожиданно зло толкнул его к стене.
— Ты что, единственный детектив в Скотланд-Ярде? Или, может быть, никто не справится с этой работой, кроме тебя? Я терпел, когда ты позволил себе сеть за руль, после суток без сна, но то, что ты творишь сейчас, наводит меня на мысли, что у тебя либо деструктивные наклонности, либо ты считаешь себя… Бэтменом.
— У меня нет желания и сил с тобой спорить. Дай пройти.
— Эклстон.
— Кто бы сомневался, что ты не удержишься и сунешь свой нос, куда не просят.
— Мне бы не пришлось, если бы ты сам объяснил. Я бы не стал приглашать Элизабет, если бы знал.
— Знал что?
— Что этот день значит для тебя.
— А ты и сейчас не знаешь. Тебя мало интересуют другие люди, не надо изображать передо мной сердобольную наседку. Ты мог бы спросить, но вместо этого ты гнул свою линию, добиваясь желаемого.
— А ты мог бы рассказать, но тебе даже не пришло в голову.
— Это бессмысленный разговор.
— Ты не умеешь полагаться на других людей и делиться проблемами. Ты просто не позволяешь людям узнать о них и попробовать тебе помочь.
— И это мне говоришь ты?
— Даже я, особенно я, понимаю, что каждому нужно иметь возможность выговориться. Но ты так боишься подпустить к себе хоть кого-нибудь! Сколько у тебя друзей? Есть ли у тебя хоть кто-нибудь, кроме Элизабет?
Лестрейд оттолкнул его, но Майкрофт перехватил руку и попытался заломить её за спину. Грег, двигаясь на инстинктах, наклонился, разгибая локоть и разворачиваясь, уходя из захвата, и едва успел остановить кулак, занесённый для контратаки. Он обошел застывшего Майкрофта и почти достиг двери, когда тот встал на его пути.
— Твои люди вполне справятся без тебя. Это называется делегировать полномочия.
— Слушай, зачем тебе всё это? Какое тебе дело, сколько я спал и есть ли у меня друзья? Нет, я всё понимаю, я, очевидно, очень ценный кадр и личный ресурс, но не обязательно так напрягаться, чтобы вернуться в мой дом и, если тебе так хочется, переспать со мной. Расслабься, мы же взрослые люди, я всё прекрасно…
— Ты идиот! Я не хочу переспать с тобой, и мне не нужен твой дом! Я не могу спокойно смотреть, как ты издеваешься над собой, не могу спокойно сидеть в своём кабинете, зная, что ты вторые сутки держишься на одной растворимой бурде и загоняешь себя до изнеможения, потому что, чёрт тебя подери, ты важен для меня! Просто потому что ты чёртов Грегори Лестрейд, который не задаёт вопросы, не умеет готовить и полагаться на других людей, и в самых ответственных вопросах руководствуется глупыми причинами! Дьявол тебя раздери, проклятый идиот! Просто заткнись и сядь в эту чёртову машину!
Майкрофт рвано дышал сквозь стиснутые зубы. Грег медленно выдохнул и ткнулся лбом в его плечо, почувствовав, как сильно, заполошно бьётся его сердце, и беспомощно уцепился за карман пиджака.
— Помоги мне.
— Машина ждёт у входа.
— Нет. Помоги мне найти девочку, помоги найти Тирзу.
— Тогда ты отправишься домой?
— Хоть в рабство продамся, только сначала — помоги мне найти её живой.
— Хорошо, — процедил он.
Лестрейд поднял голову. Майкрофт выглядел злым и потерянным одновременно.
— Что ты на меня уставился?
— Раз уж я всё равно идиот с глупыми причинами и всё остальное, то могу признаться: я, кажется, люблю, когда ты кричишь. Сразу на человека похож. И даже эти красные пятна на шее я нахожу дико сексуальными.
— Замолчи, бога ради, пока я не свернул тебе шею.
04:33
— Сэр, патрульные с Риджент-стрит…
— Тихо!
Донаван моргнула и от неожиданности едва не выронила папку. Лестрейд приложил палец к губам и выскользнул из кабинета, оставив Майкрофта, склонившегося над бумагами.
— Дайте угадаю. Это был старший брат нашего психа?
— Как ты?..
— Утончённые манеры и фамильный взгляд василиска. Для отца слишком молод, может быть, дядя, но от мысли, что этих Холмсов больше, чем двое, мне становится дурно. Что он здесь делает?
— Помогает с расследованием. Что там с патрульными?
— Ничего, сэр. Глухо и у нас заканчиваются версии, часа через два придётся…
— Пруд Малгрейв. – Дверь распахнулась, ударившись о стену.
— И как вы это поняли? – с вызовом спросила Салли.
Лестрейд не слушал, раздавая приказы. Сердце билось где-то в горле. Нет, конечно, он не сомневался в выводах Майкрофта, но слишком неожиданной оказалась надежда.
— …таким образом, я делаю вывод, что девочку держат в лодочном сарае на пруду Малгрейв, о чём бы вы тоже догадались, если бы чаще пользовались головой по прямому назначению, а только чтобы краситься. Грег, машина.
— Не раньше, чем я увижу девочку. Салли, позвони Штайнер, пусть приедет. Одна, без табора.
04:44
04:45
04:46
Минуты тянулись бесконечно. Грег сверлил взглядом часы на телефоне, будто от этого время может пойти быстрее или телефон — зазвонить. Он порывался поехать сам, но встретил решительный отпор, кто бы мог подумать, со стороны Донаван.
Майкрофт откинулся в кресле и смотрел в окно, на разгорающийся рассвет.
— Когда я сказал, что мне не нужен…
— Я так и понял. Возвращайся, только с Эль сам разговаривай. Я второй раз этого не переживу.
— Кстати о детях. Я поговорил с Шерлоком.
— Учитывая, что тот всё равно улетел в Бангладеш, разговор вышел не таким, как ты его планировал.
Майкрофт утомлённо вздохнул.
— С Шерлоком сложно разговаривать.
— С тобой, можно подумать, просто.
— Зачем я тебе нужен?
— Ты всё ещё думаешь об этом?
— Конечно. Я не люблю…
— Я помню, «не понимать».
— Так помоги же мне.
— Да ни зачем ты мне не нужен.
— Как романтично, — кисло передразнил Холмс. Грег пожал плечами.
— Просто — нужен. Ни за чем, просто так, потому что нужен. Отстань.
Майкрофт поднялся и, перегнувшись через стол, поцеловал. Грег на мгновение прикрыл глаза, отвечая, потом оттолкнул его.
— Не отвлекай. Телефон…
В этот момент.
Телефон зазвонил.
И на пороге появился Харви Дональд.
Глава двадцать шестая
Ключи выскользнули из негнущихся пальцев. Лестрейд наклонился за ними, покачнулся и, от греха подальше, сел, привалившись спиной к нагретой солнцем двери своего дома. Мимо проехал мальчишка на велосипеде, удивлённо посмотрев на седого мужчину в мятой одежде.
Грег закрыл глаза.
Дональд выглядел точно так же, как утром, что и не удивительно. Не рога же у него должны появиться? Он смотрел прямо на Лестрейда своим кукольным, немигающим взглядом. Потом его повалили на пол. Грег будто стряхнул наваждение. Словно сквозь вату, он слушал отчёт сержанта.
— Что вы сказали?
— Здесь никого нет, сэр. Пустое помещение.
— Что?
— Никого нет! Вы уверены, что это правильный адрес?
— Да. Да. Ясно. Возвращайтесь.
Майкрофт ухватил его за руку, когда он проходил мимо кресла, и посмотрел странным взглядом. Но Лестрейд видел только Дональда.
— Вы не справились, мистер Холмс, — деревянным голосом сказал он, и ладонь Майкрофта соскользнула с его локтя.
Харви улыбнулся.
— Я хотел бы поговорить с вами, инспектор.
— Где Тирза?
— Церковь святого Мартина. Чудный вид там на рассвете.
Он провёл его в комнату для допросов. Майкрофта в его кабинете уже не было, но он не обратил внимания.
Дональд сел, положив на стол закованные руки, Грег расположился напротив. Они замолчали.
— Вы ничего не спросите?
— Спрошу.
Харви потёр ладони друг о друга. Негромко звякнули наручники.
— Вы верите в бога, инспектор?
— Нет.
— А я верю.
— И что вас ждёт после смерти?
— Ад, конечно. Все содомиты попадают в ад.
— Только поэтому?
— Вы можете предложить ещё что-то?
— Как насчёт «не убий»?
— А я убивал? — Дональд искренне удивился, подняв брови, отчего по залысинам пошли забавные морщинки.
— Тирза, Милдред, Лили, Аннабель, Мэдисон, Ханна, София, Лора, Виктория, Меган, Кейтлин, Марджери, — двенадцать имён и фотографий, которые он не скоро забудет, — и Мелисса, полагаю.
— Мелисса! Да, Мелисса! Моя бедная Мелисса. Но меня можно понять. Я так много работал, часами и часами, быть ординатором тяжело. Я не мог много времени уделять моей дорогой Мелиссе. Я так уставал, когда приходил домой. Это трагическая ошибка, моя трагическая ошибка. Я никогда не смогу простить её себе.
— Однако полиции вы сказали, что это ваша сестра ошиблась с дозировкой.
— Конечно! Мне нельзя было в тюрьму, я должен был позаботиться о ней.
— Каким же образом?
— У вас очаровательная дочка, инспектор.
У Грега дёрнулась щека. Из комнаты словно разом пропал весь воздух, голова на секунду закружилась.
— У меня эйдетическая память. Ваша жена приводила её как-то раз на осмотр, растяжение запястья, чудная девочка. Она была бы хорошей подругой для Мелиссы, но не подошла, к сожалению.
— Что вы хотите сказать? — едва выговорил он.
— Вы же отец, вы должны знать, что нужно детям больше всего. Друзья, конечно. У нас было мало друзей, когда мы жили в приюте, и после. Мелисса была такой слабой девочкой, никто не хотел с ней играть. Я должен был помочь ей! Это мой долг как её брата.
— Вы… Вы убивали этих девочек, чтобы у Мелиссы были друзья? На небе?
— Я знал, что вы поймёте. — Харви искренне улыбнулся и похлопал Грега по руке. — Вы понимаете, как тяжело растить ребёнка, и на что только не пойдёшь, чтобы сделать его счастливым.
— Почему только раз в год? Почему не чаще?
— Очень тяжело найти общий язык с родителями, знаете. Я думаю, что это всё нравы современности, люди не так доверяют друг другу. К тому же, Мелисса приходила только раз в год. Она у меня стеснительная. А одних их я опасался отправлять.
— Больше не опасаетесь?
Харви удручённо вздохнул.
— Вынужденная мера. — Он тронул пластырь на лбу. — Злокачественная опухоль. Неоперабельна. У меня оставалось мало времени. Но я сделал всё, чтобы девочки нашли дорогу!
— Поэтому оставляли их на пороге церквей?
— Мелисса говорит, они уже подружились. Тирза ей нравится, хотя я выбирал её впопыхах.
— Она прямо сейчас вам это говорит?
— Нет, что вы! Я же не сумасшедший. Мелиссы здесь нет.
— Зачем вы пришли? У вас ещё есть время, могли бы успеть выбрать много друзей.
— Не хотел мешать работе Скотланд-Ярда. Как только узнал, что вы меня ищете, сразу пришёл.
— Благодарю за сотрудничество, — прошептал Грег и поднялся, переждал приступ слабости и вышел.
Сразу за дверью Салли подхватила его за локоть и помогла дойти до кабинета.
— Меня сейчас вырвет.
Донаван пододвинула кадку с фикусом и придерживала её, пока Грега выворачивало кофе.
— Как чёртов молокос, — просипел он, вытирая губы дрожащими пальцами. — Только тогда была карликовая пальма, а не фикус.
— Что он вам наговорил?
— О, мистер Дональд очень приятный собеседник.
— Он рассказал, почему сделал всё это?
— Сорок два.
— Что?
— Бесполезный ответ. Он рассказал, но всё, что мы можем сделать — это называть его сумасшедшим. Он видел Эль, говорит, Джоан приводила её на приём. Я представил… И вот. Фикус.
— А я всё ждала.
— Чего?
— Когда вы представите. Ещё когда Олдридж приходил. Ты на него смотрел, будто видел свой ночной кошмар. — Она протянул бумажный платок.
— Салли, ты верующая?
— А ты как думаешь?
Грег слабо усмехнулся.
— И я нет. Только вот… Живёшь, думаешь, что со всем можешь справиться, что бы ни случилось. Даже не думаешь — знаешь. Что всё в твоих руках, а потом больной, который десять лет убивал детей, приходит в участок с повинной, и ты ничего не можешь. Если бы он был чуть менее больным, мы никогда бы его не нашли. Или нашли, но спустя много времени, и он успел бы убить ещё бог знает скольких. И сразу хочется, чтобы бог был, чтобы всё это не было так бессмысленно, так… бездарно! Понимаешь? Мы с тобой — сорок два, бесполезные люди. Мы ничего не смогли сделать.
— Иногда. А иногда нет. Иногда мы действительно ничего не можем, потому что мы обычные люди. Не супергерои. Мы ошибаемся.
Лестрейд захохотал, громко, откинувшись на диван, и с этим немного истеричным смехом его понемногу покидало напряжение.
— Вы что тут делаете? — подозрительно спросил Андерсон, заглядывая в кабинет.
— Трахаемся, не видно?
Андерсон скривился.
— Там Штайнер хочет поговорить. Кажется, она готова упасть вам в ноги и начать их целовать.
— Она умом тронулась?
— Нет, Салли, просто люди иногда бывают счастливы.
— Счастливы?
— Ну да, Тирзу отвезли в больницу. Она в тяжелом состоянии, но парамедики сказали, что стабильном.
— Что? Пол, ты что несёшь?
— Тирза. Тирза Штайнер. Последняя жертва нашего Сластёны. У неё диабет, оказывается. Так что инсулин её не убил. Давайте, выходите, или все благодарности достанутся мне.
— Забирай. — Грег махнул рукой. Когда Андерсон скрылся, он обернулся к Салли. — И вот после такого, тоже иногда хочется верить в бога.
***
Лестрейд открыл глаза, дверь за спиной дрогнула и открылась, и он упал навзничь. Майкрофт посмотрел на него пустым взглядом, отошёл и сел на лестницу. Грег поднялся, поправил ботинки Эль, и сел рядом.
— Я не справился, — прошелестел Майкрофт.
— Я погорячился, прости.
— Нет. Ты прав. Я не справился. Я ошибся. Как я мог ошибиться?
— Майкрофт…
— Как? Какой-то сумасшедший меня обманул. Какой-то больной с расстройством личности, обманул меня. Заставил допустить ошибку. Или нет? Или он ни при чём? Может, всё дело в том, что я торопился? Но мне часто приходилось решать вопросы в экстренных ситуациях, и я не ошибался. Но мог. Мог ошибиться. Ты был прав.
— Майкрофт, посмотри на меня.
— Ты был прав. Я мог ошибиться. Элизабет могла погибнуть. Мои ошбки могли стать причиной гражданских переворотов, смещением министров, раскола в парламенте. Тысячи ужасных последствий. Я ошибся. Грег, я ошибся.
— Майкрофт! — Грег развернул его, заставляя посмотреть в глаза, и замер. И что говорить? Ну-ну, ничего, с каждым бывает? — Тирза жива.
— Я знаю. Какое это имеет значение? Я ошибся! — Его глаза блестели, как в лихорадке, рот болезненно кривился.
— Падать больно, правда? — прошептал Грег.
Майкрофт положил голову ему плечо, уткнулся носом в шею.
— Что мне делать? — потерянно спросил он.
— Что-нибудь придумаем. — Лестрейд коснулся губами его лба, обнимая и притягивая ближе. — Мы что-нибудь придумаем.
Конец третьей части
Название: Картина мира
Автор: Санастезис Нёкл
Бета: Cordy Laer
Перийнг: Лестрейд/Майкрофт
Жанр: romance, detective
Размер: макси; третья часть ~ 24 тыс. сл.
Рейтинг: PG-13 для третьей части
Статус: в процессе
Дисклаймер: не извлекаю ничего кроме удовольствия и головной боли.
Саммари: однажды к инспектору Лестрейду заявляется мистер Холмс и сообщает, что будет с ним жить. Что сделает Лестрейд и чем всё это закончится?
Предыдущие главыЧитать: 1-4 главы | 5-7 главы | 8-11 главы | 12-14 главы | 15-17 главы | 18-22 главы
БлагодарностиБлагодарности: Марку Гэтиссу за то, что он такой офигенный. ну и за Sherlock'а тоже спасибо, но в основном за то, что он офигенный; Гревзу за то, что он такой красава; -сирин- (aka luminoso), за то, что она умеет мотивирующе существовать; нет таких слов, чтобы передать благодарность Джорджи Д., за терпение и крепкую биту, и Корди за то, что она была рядом не смотря ни на что.
Предупреждения/примечанияПредупреждения/примечания:
1) так как автор не смотрел второй сезон, соответственно, AU.
2) у автора очень плохо с придумыванием имён. он берёт первое, что пришло в голову, но почему-то оказывается, что это имя уже кому-то принадлежит. так что если вам кажется, то вы уже где-то слышали такую фамилию - скорее всего так и есть. все остальные совпадения на совести ноосферы.
3) у братьев Холмс разница в двенадцать, а не семь лет. сделаем вид, что это BBC-AU.
4) шпионский слэнг позаимствован у Ле Карре, спасибопутинузаэто.
5) название второй части отсылка к этой песне:
23-26 главыГлава двадцать третья
Пресс-конференции это как игра в вышибалы в школе. Чувствуешь себя неуклюжим и загнанным и только и думаешь, как бы верзила Джордж Барк не расшиб тебе голову мячом.
— Мы просим родителей быть более осторожными, не отпускать детей, особенно девочек, одних, забирать и отвозить в школу и обращать внимание на подозрительных граждан.
— У вас есть портрет убийцы?
В этот раз роль верзилы Барка играл Натан Мэйпоул из Дейли Таймз.
— Нет.
— Вы знаете, как он выбирает своих жертв?
— Наши лучшие люди работают над этим.
— А что вы уже выяснили? Кроме того, что это девочки десяти лет.
— Я думаю, что на этом мы можем закончить пресс-конференцию.
— То есть вы не знаете, кто, и не знаете, почему, когда и кого убивает этот маньяк?
Он всегда плохо играл в вышибалы. Обычно, одним из первых получал мячом в живот или голову и сидел на скамейке до конца урока.
— Мы не можем разглашать некоторые детали следствия. Также мы просим с уважением отнестись к горю родителей погибших девочек.
Мэйпоул сардонически усмехнулся, записывая что-то на своём планшете. Лестрейд очень пожалел, что у него нет с собой спортивного мяча, судя по лицу Донаван, она мечтала как минимум о гранатомёте.
— На этом всё. Благодарим за сотрудничество.
***
— Я скажу циничную вещь, — произнесла Салли, задумчиво помешивая кофе, — но третья жертва даёт нам больше шансов найти совпадение.
— Да, и как удачно, что она сирота: не надо иметь дело с родственниками, — устало сказал Андерсон, вытягиваясь на диване.
Лестрейд не стал их одёргивать или стыдить.
— Что про неё известно?
— Милдред Хаббл, десять лет, жила в приюте на Люмен-роуд. Её нашли вчера, в семь вечера, на ступеньках церкви Темпла. Инсулиновый шок, приблизительное время смерти – между одиннадцатью и часом дня.
— Как можно совершать убийства в день королевской свадьбы?
— Пол, ты дурак?
Андерсон осклабился, лицо его некрасиво исказилось. Салли не удостоила его и взглядом, перевернула страницу отчёта.
— На теле много ран, но все они обработаны, а особенно глубокие – зашиты. Множество старых переломов и шрамов.
— В приюте её били?
— Воспитатели всё отрицают. Валят всё на детей.
— Какая неожиданность.
Грег надавил на глаза, под веками заплясали разноцветные пятна.
— Что же у них общего, что? Господи, дай нам хотя бы одну зацепку.
— Они родились в один день.
Лестрейд и Донаван уставились на Андерсона, который лежал, накрыв лицо распечаткой с анализами на токсины.
— Что ты сказал?
— Все три девочки родились в один день – 16 июня.
— И давно ты это знаешь?
— Ну когда мы тут сидели в прошлый раз? — Он покрутил запястьем в воздухе.
— Андерсон, — напряженно сказала Салли, — ты совсем конченый придурок?! Ты совсем охренел?!
— Вы сами меня заткнули. — Листок на его лице чуть шевелился от дыхания. — Андерсон, заткнись. Андерсон, ты идиот. Андерсон, придурок, захлопни пасть и не мешай. Пойди займись чем-нибудь ненужным, ты нас раздражаешь.
Он убрал распечатку, скомкал её и выбросил в мусорку.
— Я увольняюсь.
И вышел, хлопнув дверью.
— Истеричка, — процедила Донаван.
— Он серьёзно?
— Кто знает.
— Ты бы с ним поговорила.
— О чём?
Лестрейд поднял руки, признавая поражение.
— Хорошо, у нас есть даты. Предположим, что он выбирает жертв, родившихся в один день. Кто знает дату рождения? Учитель?
— Мы уже проверили, они учились в разных школах.
— Знаю, но, может, частные уроки? Или детский сад?
— Хаббл росла в приюте с рождения, какие частные уроки, какой садик? Но я проверю. — Она сделала пометку в блокноте. — Кто ещё?
— Очевидное: акушерки, медсёстры, педиатры. Выясни, в какой больнице родились все трое, кто принимал роды, кто лечил в первые годы жизни.
— Больницы — ещё может, но акушерки и медсёстры? Десять лет прошло.
— Сделай, что сможешь.
Она нахмурилась, но записала.
— Что с архивами?
— Этим должен был заняться Андерсон.
«Не забудь забрать меня из школы!» Грег постучал карандашом по столу, раздумывая.
— Возьми на себя врачей, я займусь архивами и учителями. Но сначала встречу Эль из школы. Конференц-зал свободен? Прекрасно.
***
Общих учителей, воспитателей или репетиторов у жертв не оказалось. После того как Салли прервала свой рассказ, чтобы зевнуть в третий раз, Лестрейд отпустил ей домой. Она нехотя согласилась, скривившись на очередное предложение всё-таки поговорить с Андерсоном.
Миссис Эрнхольц не отвечала на звонки, а в доме Олдриджей трубку снял Фрэнк, и Грегу сначала пришлось рассказать ему о текущем состоянии расследования, что, впрочем, не заняло много времени. После он получил подробный рассказ, в какой больнице и когда родилась Лили, и даже поимённый список врачей и акушерок. Медсестра из приюта, где росла Милдред, выдавала информацию такими крохотными порциями, будто была советской шпионкой, которая продаёт родину. С большим трудом Лестрейду удалось вытянуть из неё название больницы.
Ни одного совпадения.
Грег попробовал зарисовать известные факты в виде схемы, но картинка выходила неутешительная. Перед тем, как отправиться в архив, он заглянул в конференц-зал.
Элизабет сидела в одном из кресел, боком, закинув ноги на подлокотник, и читала. На столе были разбросаны учебники и тетради, бумажные самолётики и карандаши. Он сел в соседнее кресло и чуть приподнял книгу, чтобы прочитать название.
— Где ты её взяла?
— Дома, ещё утром.
— Из коробки в гостиной?
— Да. Нельзя было?
— Надо было сначала спросить разрешения.
— Ты же разрешаешь мне брать книги с чердака.
— Но эти были не на чердаке.
— Тогда извини, — недовольно ответила она и захлопнула книгу. — Я не читала письмо, если в этом всё дело. Я знаю, что нельзя читать чужие письма. Оно там. — Эль мотнула головой на стол, убрала ноги и выпрямилась. — От кого оно?
— От старого друга.
— Почему он пишет тебе письма? Он что не знает, что такое интернет?
— Там, где он сейчас, нет интернета.
— Он умер?
— Да.
— Это плохо. Почему ты не прочитаешь?
— Мне страшно.
Элизабет положила подбородок на плечо отца, и он обнял её одной рукой.
— Он пишет что-то плохое?
— Нет, не думаю.
— Папа, ты трус?
Лестрейд растерялся. Элизабет смотрела очень серьёзно и чуть нахмурившись.
— Если бы Джу написала мне письмо и умерла, я бы обязательно его прочитала. Потому что она старалась и думала обо мне, и даже если бы она там написала что-то плохое, всё равно бы прочитала, потому что я люблю Джу и… — она запнулась, — уважаю её решения. Я правильно сказала?
— Правильно, — негромко откликнулся Лестрейд, крепче обнимая её. — Ты всё правильно сказала, мышонок.
— Хочешь, я прочитаю его с тобой? Чтобы было не так страшно. Вот когда я лечу зубы у дантиста, ты держишь меня за руку, и мне не так страшно, и я тоже буду держать тебя за руку.
— Спасибо. Но я сам. Я же не трус. Ты устала?
— Немного. Мы скоро поедем домой?
— Не знаю. Я могу отвезти тебя к миссис Дуглас, если хочешь.
— Нет! Я лучше тут посижу, ещё почитаю. Можно?
— Конечно. Я буду в архиве, если что. Сотовый с собой.
— Ага.
Он встал, поцеловал Эль в макушку, забрал письмо со стола и сунул его в карман.
***
Архив был унылым и затхлым местом. Полутёмный подвал со стеллажами, в пыли и паутине, где даже самое тоскливое привидение постеснялось бы поселиться. Администратор был под стать обстановке. Обвислые щёки и водянистые глаза делали его похожим на грустного бульдога. Он был невзрачным до прозрачности, таких всегда толкают в толпе и не замечают этого.
Он подписал пропуск и проводил взглядом, так что Лестрейду даже стало немного стыдно и неловко. Он вытащил ящик с делами и, сдув с него пыль, раздражённо подумал, что Андерсон прав: в двадцать первом веке для этого должна быть компьютерная программа.
Время в этой комнате остановилось, будто оберегая давние истории и множество чужих застывших судеб, отсортированных и уложенных в папки и ящики. Перевернув бесчисленный лист бумаги и засунув порезанный палец в рот, Лестрейд скользнул взглядом по часам. Было далеко за полночь. Он чертыхнулся вполголоса, убрал документы на место и, отряхнув пыль с рукавов, вышел.
В коридоре он столкнулся с Донаван.
— Эль спит у вас в кабинете. Я накормила её сэндвичами.
— Спасибо.
— Нашли что-нибудь?
— Два дела. В 92 году, в Глазго была найдена Мелисса Стивенсон. Инсулиновый шок, родилась 16 июня 82 года, умерла – 27 марта. Марджери Слоу, 2003 год. Причина смерти, даты, возраст, всё совпадает.
— Первая жертва почти двадцать лет назад, вторая – десять. Между Анабель и Лили – месяц, а между Лили и Милдред – всего несколько дней. Это значит, что его аппетиты растут?
— Или мы что-то упустили.
— Что-то мне подсказывает, что новую жертву долго ждать не придётся.
Лестрейд надавил пальцами на плечи, разминая, и покрутил головой. Шея негромко хрустнула.
— Ты поговорила с Андерсоном?
Салли сложила руки на груди, раздувая ноздри, как бык.
— Что именно вас интересует? Мы поорали, потрахались, снова поорали, он поплакался, мы ещё раз трахнулись, а потом он предложил выйти за него замуж. Я согласилась. Закройте рот.
— Прости. То есть, э-э-э, поздравляю?
— Лучше скажите, что я не свихнулась. Я собираюсь прожить с ним всю свою чертову жизнь.
— Либо ты мазохист и тебе нравится такая жизнь.
— Смейтесь, смейтесь. Новости на этом не заканчиваются.
— О боже… Ты беременна?
— Нет! Тьфу. Нет, я не беременна!
— Тогда что ещё?
Лицо у неё сделалось одновременно мрачным, решительным и счастливым, и у Лестрейда побежали мурашки от предчувствия.
— Вы поведёте меня к алтарю.
— Нет. Что? Нет! У тебя есть отец!
— Я заметила, что у меня есть отец. Но я хочу, чтобы это были вы.
— Салли, что подумают твои родители?
— Что я законченная сука, как обычно.
— Я, э-э-э. Салли, ты, это… То есть…
— Ничего. — Она похлопала его по плечу. — У тебя есть ещё примерно полгода, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Его невразумительное мычание перебил оклик Диммока.
— Лестрейд!
— Разве ты сегодня в ночную?
— А вы? У нашей работы нет смен. Я только что с вызова, соседи сообщили о странном запахе, — он сверился с блокнотом, — Эйрин Эрнхольц.
— Что с ней?
— Повесилась на кухне.
***
В квартирку на Чандос-роуд в Актоне Лестрейд вошёл, прижимая к носу платок. Донаван за его спиной вздохнула со всхлипом и закашлялась, приглушённо ругаясь в перерывах между приступами.
— Время смерти?
— Написано, что три дня назад, — просипела Салли, вглядываясь в бумаги, которые им отдал Диммок.
На кухне остатки еды и грязная посуда, на полу тёмные пятна от пролитого то ли чая, то ли газировки. В детской, на кровати, свалены одежда и фотографии. Он легко мог представить Эрнхольц, свернувшуюся в клубок, которая лежала, как в коконе, в вещах своей дочери, часами вглядываясь в фото и вдыхая оставшийся запах.
— Нашла.
Лестрейд закрыл дверь, взгляд зацепился за простой листок бумаги, приклеенный скотчем.
«Молю тебя, ангеле хранитель мой добрый, кто облагодетельствовал меня, светом своим осенил меня, защитил от напасти всевозможной. И ни зверь лютый, ни ворог меня не поверже. И ни стихия, ни лихой человек меня не погубит. И ничто благодаря твоим стараниям не причинит мне зла. Под святым твоим покровительством, под защитой твоей пребываю я, любовь Господа нашего получаю. Так обереги же немысленных и безгрешных чад моих, коих возлюбил я, как Иисус велел, обереги от всего, от чего меня защитил. Пусть ни лютый зверь, ни ворог, ни стихия, никакой лихой человек не причинят им зла. О сем молю тебя, ангеле святый, воитель Христов. И буде на все воля Божия. Аминь».
Едва слышно подошла Салли, и он поймал себя на том, что беззвучно шевелит губами.
— Сэр?
— Да?
— Я нашла свидетельство о рождении. Выдано Портландским госпиталем.
— Та же больница, в которой родилась Олдридж. Хаббл родилась в госпитале королевы Шарлотты. Проверь всех, от главврача до уборщицы, и найди тех, кто работал и там, и там.
Донаван кивнула и отошла, что-то печатая на телефоне. Он поправил почти отклеившийся скотч и с силой прижал, провёл рукой по бумаге и вышел.
Глава двадцать четвёртая
5:01
Рассвет не раз воспевали и описывали, рисовали и восхищались им. Не один автор потратил не один десяток, а то и сотню слов, чтобы рассказать о том, какой он прекрасный, ужасный, нежный, желанный, ненавистный, вдохновляющий, разный и одинаковый. Так что восход превратился в замусоленную картину, с пятнами кофе и разводами краски, которую каждый хватает руками и мнёт и восторженно хрипит.
Рассвет — это просто цифра, неважное утреннее время, которое Лестрейду было не с кем разделить.
07:42
Элизабет зашевелилась на кушетке, зевнула, потерев глаза и сладко вздохнув. Грег присел рядом, ласково провёл ладонью по спине.
— Просыпайся.
— Мы едем домой?
— Нет, к Джули.
Она села, чуть покачнувшись и не открывая глаз.
— Мне надо в школу.
— Прогуляешь сегодня.
У него до сих пор звенело в ушах от шипения мамы Джули и визгливого возмущения его безответственности. Она замолкла, только когда он объяснил, в чём дело, и посоветовал чаще смотреть новости.
Эль привалилась к его плечу.
— Я хочу остаться с тобой.
— Тебе будет скучно. И Джу тебя уже ждёт.
— Я почитаю что-нибудь, а с Джу увижусь в школе. Пожалуйста, можно я останусь с тобой?
— Нет, — твёрдо ответил он и встал. — Собирайся, за тобой скоро приедут.
Девочка не стала возражать. Молча встала, аккуратно сложила одеяло, съела холодные сэндвичи и запила их газировкой. Она молчала, пока к участку не подъехала машина, и Джу затараторила ей что-то, высунувшись в окно.
— Не скучай, — неловко пожелал Грег. Элизабет подняла на него злой взгляд.
— Вот так отдашь меня когда-нибудь, и я к тебе больше не вернусь!
И со всей силы хлопнула дверцей.
Лестрейд скурил пять или шесть сигарет, пока его не нашла Салли.
— Андерсон приехал.
— Передумал увольняться?
— Пожалуй, больше не буду называть его идиотом и просить заткнуться. Если он будет чаще использовать голову, прежде чем заговорить.
— Компромисс. Что по больницам?
— За последние несколько месяцев нам подходят двое. Поеду через полчаса, надо закончить с одним делом.
— Оставайся здесь, с Андерсоном. Я сам съезжу.
— Сколько вы спали?
— Не знаю, пару часов. Выпью кофе по дороге. Звони, как только…
— Я знаю. Не первый год работаю, вообще-то.
Она проводила его тревожным взглядом, зябко обхватив себя за плечи.
08:12
Мэдисон Хоггард только что закончила ночную смену, и когда Лестрейд остановил её у выхода и попросил пройти в комнату для персонала, она всем видом воплощала ненависть к человечеству.
— Вам знаком кто-нибудь на этих фотографиях?
— Я работаю в приёмном покое, — сказала она, не взглянув на изображения девочек. — Вы хотя бы примерно представляете, сколько людей я вижу?
— Для начала, попробуйте посмотреть на фотографии.
Она взяла в руки снимки и несколько минут рассеяно смотрела на них.
— Нет, я не знаю, кто это. Могу я пойти домой?
— Несколько вопросов. Или так, или я вернусь с ордером.
— Меня в чём-то подозревают?
— Будьте добры, ответьте на вопросы. Где вы были 20 апреля с двух до четырёх вечера?
— Здесь, у меня была смена. Можете спросить у старшего врача.
— 27 марта с девяти утра до шести вечера?
— У дочки был день рождения, мы весь день провели в развлекательном центре. У меня есть фотографии.
— 29 апреля, с десяти до трёх?
— Стояли у Букингемского дворца и махали флагами.
— Кто может это подтвердить?
— Принц Уильям!
— Не надо злиться. Чем быстрее вы ответите на мои вопросы, тем быстрее пойдёте домой. Итак, кто может подтвердить?
— Мой муж, дети и придурок из соседней палатки.
— У вас есть доступ к инсулину?
— А вы как думаете?
— У вас есть доступ к инсулину?
— Да! Да, у меня есть доступ к инсулину, как у любого врача и медсестры в приёмном покое.
— Где вы работали в девяносто втором году?
— Нигде, я была в декретном отпуске.
— Вы всегда жили в Лондоне?
— А вы что, из отдела по эмиграции?
— Вы всегда жили в Лондоне?
— Да! И я, и мои родители, и их родители, и родители их родителей, мы все жили в чёртовом Лондоне! Теперь я свободна?
— В ближайшие несколько недель не покидайте пределы города. От имени Скотланд-Ярда благодарю вас за сотрудничество.
9:44
Харви Дональда Грег отловил в раздевалке для персонала, за несколько минут до начала рабочего дня. Для педиатра у него было удивительно невыразительное лицо, будто резиновая маска. Сходства с восковой фигурой добавляла блестящая лысина и будто стеклянные глаза. Лестрейду даже показалось, что он не моргает. Пластырь на лбу смотрелся нелепо и чужеродно.
Фотографии Дональд рассматривал долго и придирчиво, разве что лупу не вытащил.
— Я знаю Лили, — наконец сказал он. — Недавно мы проводили медосмотр в их школе. Выездные часы. Остальные девочки мне не знакомы.
— Что вы делали после медосмотра?
— Поехал домой.
— Кто может это подтвердить?
— Боюсь, что никто. Я живу один.
— Соседи?
— Они очень замкнутые леди, которые не любят совать нос в чужие дела.
— Неужели в Англии есть такие? Кхм. 27 марта с девяти утра до шести вечера?
— Я был… в гостях. — Впервые с начала разговора на лице мистера Дональда мелькнуло какое-то выражение.
— Гости могут это подтвердить?
— Могут.
— Имя или адрес?
— Послушайте, инспектор. Мы с вами примерно ровесники, не так ли? И вы понимаете, как в нашем возрасте сложно найти кого-нибудь, с кем хотелось бы разделить вечер.
— Что вы пытаетесь сказать?
— Я надеюсь на конфиденциальность нашего разговора.
— Ведётся расследование. К сожалению, я не могу вам этого гарантировать.
— Тогда я буду уповать на ваше сочувствие. Раз в месяц я… навещаю одну даму.
— Бордель?
— Ах, если бы всё было так просто. Она замужем. И из благородной семьи. Её муж занимает высокий пост. Огласка может повредить не только мне или ей, вы понимаете?
— Понимаю и постараюсь сделать, что смогу, но мне нужно её имя.
— Брекенбери.
— Простите, Саманта Брекенбери? Жена коменданта Тауэра?
Харви шикнул и нервно огляделся.
— Я очень надеюсь на вашу тактичность, инспектор.
— Я, как уже сказал, постараюсь. Вернёмся к вопросам. Где вы были 29 апреля, с десяти до трёх?
— Стоял в толпе у Аббатства.
— Кто может это подтвердить?
— Я даже не знаю. Люди, которые были вокруг меня?
— У вас есть доступ к инсулину?
— Я выписываю его больным детям, но сам инсулин они покупают в аптеке.
— Где вы работали в девяносто втором году?
— Дайте-ка секунду. Я тогда жил в Суонси и работал в сельской больнице. Как же её название?.. Нет, простите, не помню.
— Хорошо, спасибо. Не покидайте пределы города в ближайшие несколько недель.
— Как прикажете. Скажите, я подозреваемый?
— Нет. Но город лучше не покидайте.
Донаван выслушала его, не перебивая.
— Что у вас?
— Пол подал неплохую идею. Возможно, убийца маскировал инсулин, тогда мы могли пропустить остальных жертв.
— Как хорошо начинает работать человек, стоит перестать его оскорблять. Как получишь результаты проверок, особенно внимательно проверь Дональда, скинь мне сообщением.
— Что будете делать вы?
— Проявлять максимальную тактичность в разговоре с миссис Брекенбери.
12:12
Дворецкий смотрел на Лестрейда так, будто решал, что хуже: позволить пройти и навлечь гнев хозяйки или попросить остаться в приёмной и рискнуть, что его кто-то заметит.
— Мадам Брекенбери занята. Прошу вас, подождите несколько минут.
13:09
— Я веду расследование, вы понимаете это? Я спасаю жизни!
— Мадам занята. Она примет вас, как только сможет.
13:24
— Можно мне хотя бы чашку кофе?
— Я попрошу Элеонору принести вам чаю.
13:56
Пришло сообщение от Донаван. Перечень имён и официальная причина смерти. Он мысленно прикинул список жертв. Всего их было двенадцать. До Анабель Эрнхольц, по одной в год, 27 марта, и разные города. Неудивительно, что никто ничего не заподозрил.
Двенадцать.
Двенадцать маленьких девочек.
«Ты ещё на меня злишься?».
«Злюсь».
«Я люблю тебя, мышонок».
«Всё равно злюсь».
14:00
— Ещё немного и, клянусь богом, я арестую вас за препятствие следствию.
— Мадам ждёт вас в музыкальном зале.
14:05
Саманта Брекенбери была красивой и статной женщиной, каждый жест которой показывал, насколько она выше его по социальной лестнице.
— Вы знакомы с мистером Харви Дональдом?
— О, Харви, старина Харви! Мы знакомы с ним вечность!
— Вы можете подтвердить, что 27 марта он был у вас, с девяти утра до шести вечера?
— Он заезжал ко мне недавно, но — столько дел, столько дел, всего не упомнишь!
— Вы постарайтесь.
— А в чём дело? У Харви неприятности?
— Нет, если вы сможете подтвердить, что он был у вас.
Саманта притворно устало вздохнула и позвала секретаря. Тот появился бесшумно, передал органайзер и испарился. Она нацепила очки и долго листала страницы.
— Да, он заезжал ко мне в половине десятого.
— И когда уехал?
— Примерно через час.
Лестрейд прочистил горло, оттягивая момент, и произнёс:
— Миссис Брекенбери, это неловкий и невежливый вопрос с моей стороны. Но в каких вы отношениях с мистером Дональдом?
Она нахмурилась.
— На что вы намекает?
— Мистер Дональд дал понять, что вы… крайне близки.
— Конечно, мы близки. Я знаю его ещё с тех пор, когда он был Стивенсоном, а не Дональдом.
— Прошу прощения?
— Он сменил имя после той трагичной истории.
— Какой истории?
— Он сирота, родители погибли в автокатастрофе. Их с сестрой отправили в приют, который поддерживала моя семья, и как-то раз бабушка взяла меня с собой на инспекцию. Он был таким галантным. Мы подружились, он стал часто у нас бывать. Мои родители помогли ему получить образование. Помню, нам было лет по семнадцать, он пригласил меня…
— Миссис Брекенбери, простите за грубость, но я на работе. Вы не могли бы перейти непосредственно к трагичной истории?
Она скривилась, но убрала ностальгическое выражение лица и продолжила более сухо:
— Потом у них с моим отцом вышла какая-то ссора, и Харви уехал в Глазго, поступил там в интернатуру. Он много учился и работал, чтобы содержать сестру, у неё был сахарный диабет. Однажды он задержался, подменяя кого-то вторую смену подряд. Мелисса решила сделать инъекцию самостоятельно и не рассчитала дозу, вколола слишком много. Харви был просто убит горем, я беспокоилась, что он покончит с жизнью, но он только переехал в Суонси и сменил фамилию. Он сложный человек, но великолепный врач. Не один ребёнок сейчас жив и здоров благодаря ему.
— Спасибо, миссис Брекенбери.
Лестрейд вскочил, едва не опрокинув столик, и почти выбежал из дома.
— Салли, перепроверь меня. Как звали первую жертву? Ту, что умерла в девяносто втором?
— Секунду. — Зашуршала бумага. — Мелисса Стивенсон.
— Срочно езжай в госпиталь королевы Шарлотты и привези в участок Харви Дональда, в девичестве Стивенсона, даже если придётся применить силу.
Глава двадцать пятая
15:29
Вместо Харви Дональда в наручниках, желательно подписывающего признание, в участке его встретил табор. Там были ветхие старушки, младенцы и все возможные возраста между ними. Они галдели, и шумели, и шумно хлюпали носами, и с визгом носились между столами, а одна женщина даже кормила грудью.
— Что за чёрт, Салли? Где Стивенсон-Дональд?
— Я отправила за ним людей. — Донаван подняла кружку выше и ловко отодвинула стул с дороги верещащей детской процессии. — Но по словам старшего врача, тот сказался больным почти сразу после вашего разговора, и в данный момент никому не известно, где он. Я уже подняла всех на ноги, его ищут. Познакомьтесь. — Она кивнула на невзрачную заплаканную женщину. — Это Мариям Штайнер. Её дочь, Тирза, пропала сегодня около часу дня. Она подходит по всем параметрам.
Лестрейд открыл рот, но не успел ничего сказать.
— Её описание уже передали журналистами. Патрульные обходят гостиницы и вообще все места, где можно снять комнату, а также доки и склады. Мы начали прозванивать всех, кто вёл подходящие нам дела, может, у них есть что-то о Дональде.
— А что здесь делает весь этот таб… Вся семья?
— Ждут новостей. — Салли пожала плечами.
— Вытолкать всех, мисс Штайнер — в мой кабинет. Продолжайте обзванивать детективов, я скоро к вам присоединюсь.
15:56
Мисс Штайнер плакала. Стоило ей отнять платок от лица, как слёзы лились водопадом, и за двадцать минут она не смогла выдать ничего более-менее связного.
17:10
Карта Лондона наполовину была заполнена флажками и кружками, которые отмечали уже проверенные места. На соседней доске выстроилась длинная вереница имён, номеров, дат, адресов и названий, ещё одна была увешана фотографиями. Голоса сотрудников и телефонные звонки слились в единый гул.
17:42
— Да, несколько лет назад у нас действительно погибла от инсулинового шока девочка, но убийцу — хм, обнаружили почти сразу же…
— То есть как?
— У её бабушки был диабет, старушка находилась почти в полном маразме и всё бормотала что-то о том, что теперь-то внученька всегда будет здорова. Её, конечно, признали невменяемой, но виновность ни у кого не вызывала сомнений… Бабка умерла ещё до судебного разбирательства…
— И вы радостно закрыли дело?! Вот так вот просто?
18:24
— При всём моём уважении, господин Лиштрад! Мы, конечно, провинция, но в Норфолкском полицейском управлении работают не полные идиоты! Следствие… ведётся.
— Лестрейд. Имя Харви Дональда вам что-либо говорит?
— Только в этом месяце мы задержали трёх Дональдов, пятерых Доннеров и восемь Макдональдов!..
— По отношению к делу о погибшей девочке, я имею в виду!
— Нет, инспектор, ни свидетелей, ни тем более подозреваемых с такой фамилией у нас не было.
19:00
После семичасовых новостей телефонные звонки стали раздаваться в три раза чаще, словно каждый житель Лондона считал своим долгом рассказать полиции «я не уверен, может, это и не важно, но вчера (позавчера, на прошлой неделе, месяц назад, как-то раз) я видел (слышал, заметил, узнал, понял), что...».
Лестрейд объявил перекур, когда Салли отчётливо зарычала в трубку во время разговора.
20:00
«Брокколи, папа! Брокколи!»
«Я возмещу тебе все убытки».
21:46
— Девочка наверняка уже мертва.
— Андерсон.
— Заткнуться?
— Будь добр.
22:48
— Я не верю, что говорю это, но… Псих?
— Он всё равно в Бангладеше.
23:17
Грег вяло жевал холодную пиццу, в сотый раз перечитывая отчёт о вскрытии. Или токсикоанализ, или опрос свидетелей, или профайл Стивенсона. Он уже едва различал буквы, время от времени они сливались в чёрные полосы, сползали с белых листов бумаги, обвивали запястья, струились по рукам и стягивали шею, сильнее, сильнее, сильнее…
— Лестрейд! Грег!
— Что?
Салли посмотрела на него скептически, но ничего не сказала по поводу покрасневших от недосыпа глаз и общего мятого вида. Андерсон дремал, уперевшись лбом в столешницу и не выпуская карандаша из рук.
— Его видели на Мэнсфилд-стрит. Хозяин говорит, он купил продукты. Я перебросила кое-кого в тот район, но это было часа четыре назад. Он может быть где угодно.
— Я пытаюсь прикинуть: каковы шансы, что Тирза жива? Мы не знаем, сколько времени прошло между исчезновением Милдред и её смертью, Лили он держал семь дней. Аннабель нашли в тот же день, когда она пропала. Сколько у нас времени?
— А что по остальным жертвам?
Лестрейд пошарил среди бумаг, заглянул в ящик, нахмурившись, посмотрел на исписанные доски. Салли вытащила блокнот из-под головы Андерсона. Тот даже не пошевелился.
— Так. Про самые первые нам почти ничего не удалось узнать. Остальные — опять-таки, по-разному. Где-то день, где-то несколько. Видимо, кого-то он похищал непосредственно перед жертвоприношением, а других брал тогда, когда это было удобно или легче всего, и выжидал до нужного дня.
— Жертвоприношением?
— А. Одна из теорий. Ты читала, что написали профайлеры?
— По диагонали.
— Они думают, что он убивает по религиозным соображениям. Видимо, потому что Милдред нашли на ступеньках церкви.
— А вы что думаете?
— Я всё вспоминаю наш разговор. У него, знаешь, на халате на груди была вышита мартышка, а в руках был разрисованный стетоскоп. Легко могу представить, как он воркует над одним из пациентов. Вид у него странный, но мало ли сдержанных людей, согласись? Нет в нём… Как бы сказать? Жестокости. Это видно, не могу объяснить, но тот толстяк Бантинг из театра больше походил на маньяка, чем Стивенсон. Не чувствуется в нём злости, грязи какой-то. Почему он делает то, что делает?
— Нам хоть и читали курс психологии серийных убийц, но я всё равно не имею ни малейшего понятия, ни малейшего. Что заставляет людей сходить с ума? Что там у них в голове щёлкает, что они десять лет, каждый год планируют убийство, как я планирую выходные?
— И почему он так ускорился? Я не думаю, что всё дело в том, что, как сказал Андерсон, аппетиты растут. Здесь что-то другое.
— Благодарим за сотрудничество! — Андерсон неожиданно выпрямился и сонно захлопал ресницами. — Мы его ещё не поймали?
— Нет. — Салли со вздохом поднялась и похлопала его по спине. — Пойдём, я угощу тебя кофе.
— Меня тошнит от кофе. Хочу Кровавую Мэри и отдых на Гавайях, и чтобы… — он продолжал что-то бурчать, пока тащился за Донаван, как на привязи.
01:34
— Может, нам самим отправиться в патруль? Хоть проветрились бы, погуляли по ночному Лондону. Всё лучше, чем сидеть здесь. Не трудись, Салли: Андерсон, заткнись.
— Пол, знаешь.
— Что?
— Я тебя люблю.
Лестрейд, который выслушивал доклад одного из патрулей, слабо улыбнулся и повернулся спиной к Донаван и Андерсону, который застыл с открытым ртом.
— Так вот, знаешь, прямо сильно люблю. Я тебе ребёнка рожу, обязательно. Двух. Мальчика и мальчика.
Андерсон захлопнул рот и проблеял:
— Я тоже.
— Родишь мне ребёнка?
— Люблю.
04:02
Прохладная вода ласкала пальцы, на несколько минут приносила иллюзию бодрости. Он плеснул её в лицо, подумал и сунул голову под кран. Быстро вытерся и распрямился. Лучше не рисковать: от кофе и правда подташнивало, стоило наклониться, а если сомкнуть глаза дольше, чем на долю секунды, можно было задремать, привалившись к зеркалу.
Он ещё раз умыл лицо и поднял взгляд. В зеркале за его спиной отражался Майкрофт, которого там не было минуту назад.
— Машина у входа.
— Изыди.
Майкрофт засунул руки в карманы.
— У меня комплекс бога и трудности с доверием.
— Не сейчас.
— Однако я пришел к выводу, что у тебя аналогичные проблемы.
— Серьёзно, Майкрофт, не сейчас. Мы всё это обсудим, но не сейчас.
Грег попытался его обойти, но тот неожиданно зло толкнул его к стене.
— Ты что, единственный детектив в Скотланд-Ярде? Или, может быть, никто не справится с этой работой, кроме тебя? Я терпел, когда ты позволил себе сеть за руль, после суток без сна, но то, что ты творишь сейчас, наводит меня на мысли, что у тебя либо деструктивные наклонности, либо ты считаешь себя… Бэтменом.
— У меня нет желания и сил с тобой спорить. Дай пройти.
— Эклстон.
— Кто бы сомневался, что ты не удержишься и сунешь свой нос, куда не просят.
— Мне бы не пришлось, если бы ты сам объяснил. Я бы не стал приглашать Элизабет, если бы знал.
— Знал что?
— Что этот день значит для тебя.
— А ты и сейчас не знаешь. Тебя мало интересуют другие люди, не надо изображать передо мной сердобольную наседку. Ты мог бы спросить, но вместо этого ты гнул свою линию, добиваясь желаемого.
— А ты мог бы рассказать, но тебе даже не пришло в голову.
— Это бессмысленный разговор.
— Ты не умеешь полагаться на других людей и делиться проблемами. Ты просто не позволяешь людям узнать о них и попробовать тебе помочь.
— И это мне говоришь ты?
— Даже я, особенно я, понимаю, что каждому нужно иметь возможность выговориться. Но ты так боишься подпустить к себе хоть кого-нибудь! Сколько у тебя друзей? Есть ли у тебя хоть кто-нибудь, кроме Элизабет?
Лестрейд оттолкнул его, но Майкрофт перехватил руку и попытался заломить её за спину. Грег, двигаясь на инстинктах, наклонился, разгибая локоть и разворачиваясь, уходя из захвата, и едва успел остановить кулак, занесённый для контратаки. Он обошел застывшего Майкрофта и почти достиг двери, когда тот встал на его пути.
— Твои люди вполне справятся без тебя. Это называется делегировать полномочия.
— Слушай, зачем тебе всё это? Какое тебе дело, сколько я спал и есть ли у меня друзья? Нет, я всё понимаю, я, очевидно, очень ценный кадр и личный ресурс, но не обязательно так напрягаться, чтобы вернуться в мой дом и, если тебе так хочется, переспать со мной. Расслабься, мы же взрослые люди, я всё прекрасно…
— Ты идиот! Я не хочу переспать с тобой, и мне не нужен твой дом! Я не могу спокойно смотреть, как ты издеваешься над собой, не могу спокойно сидеть в своём кабинете, зная, что ты вторые сутки держишься на одной растворимой бурде и загоняешь себя до изнеможения, потому что, чёрт тебя подери, ты важен для меня! Просто потому что ты чёртов Грегори Лестрейд, который не задаёт вопросы, не умеет готовить и полагаться на других людей, и в самых ответственных вопросах руководствуется глупыми причинами! Дьявол тебя раздери, проклятый идиот! Просто заткнись и сядь в эту чёртову машину!
Майкрофт рвано дышал сквозь стиснутые зубы. Грег медленно выдохнул и ткнулся лбом в его плечо, почувствовав, как сильно, заполошно бьётся его сердце, и беспомощно уцепился за карман пиджака.
— Помоги мне.
— Машина ждёт у входа.
— Нет. Помоги мне найти девочку, помоги найти Тирзу.
— Тогда ты отправишься домой?
— Хоть в рабство продамся, только сначала — помоги мне найти её живой.
— Хорошо, — процедил он.
Лестрейд поднял голову. Майкрофт выглядел злым и потерянным одновременно.
— Что ты на меня уставился?
— Раз уж я всё равно идиот с глупыми причинами и всё остальное, то могу признаться: я, кажется, люблю, когда ты кричишь. Сразу на человека похож. И даже эти красные пятна на шее я нахожу дико сексуальными.
— Замолчи, бога ради, пока я не свернул тебе шею.
04:33
— Сэр, патрульные с Риджент-стрит…
— Тихо!
Донаван моргнула и от неожиданности едва не выронила папку. Лестрейд приложил палец к губам и выскользнул из кабинета, оставив Майкрофта, склонившегося над бумагами.
— Дайте угадаю. Это был старший брат нашего психа?
— Как ты?..
— Утончённые манеры и фамильный взгляд василиска. Для отца слишком молод, может быть, дядя, но от мысли, что этих Холмсов больше, чем двое, мне становится дурно. Что он здесь делает?
— Помогает с расследованием. Что там с патрульными?
— Ничего, сэр. Глухо и у нас заканчиваются версии, часа через два придётся…
— Пруд Малгрейв. – Дверь распахнулась, ударившись о стену.
— И как вы это поняли? – с вызовом спросила Салли.
Лестрейд не слушал, раздавая приказы. Сердце билось где-то в горле. Нет, конечно, он не сомневался в выводах Майкрофта, но слишком неожиданной оказалась надежда.
— …таким образом, я делаю вывод, что девочку держат в лодочном сарае на пруду Малгрейв, о чём бы вы тоже догадались, если бы чаще пользовались головой по прямому назначению, а только чтобы краситься. Грег, машина.
— Не раньше, чем я увижу девочку. Салли, позвони Штайнер, пусть приедет. Одна, без табора.
04:44
04:45
04:46
Минуты тянулись бесконечно. Грег сверлил взглядом часы на телефоне, будто от этого время может пойти быстрее или телефон — зазвонить. Он порывался поехать сам, но встретил решительный отпор, кто бы мог подумать, со стороны Донаван.
Майкрофт откинулся в кресле и смотрел в окно, на разгорающийся рассвет.
— Когда я сказал, что мне не нужен…
— Я так и понял. Возвращайся, только с Эль сам разговаривай. Я второй раз этого не переживу.
— Кстати о детях. Я поговорил с Шерлоком.
— Учитывая, что тот всё равно улетел в Бангладеш, разговор вышел не таким, как ты его планировал.
Майкрофт утомлённо вздохнул.
— С Шерлоком сложно разговаривать.
— С тобой, можно подумать, просто.
— Зачем я тебе нужен?
— Ты всё ещё думаешь об этом?
— Конечно. Я не люблю…
— Я помню, «не понимать».
— Так помоги же мне.
— Да ни зачем ты мне не нужен.
— Как романтично, — кисло передразнил Холмс. Грег пожал плечами.
— Просто — нужен. Ни за чем, просто так, потому что нужен. Отстань.
Майкрофт поднялся и, перегнувшись через стол, поцеловал. Грег на мгновение прикрыл глаза, отвечая, потом оттолкнул его.
— Не отвлекай. Телефон…
В этот момент.
Телефон зазвонил.
И на пороге появился Харви Дональд.
Глава двадцать шестая
Ключи выскользнули из негнущихся пальцев. Лестрейд наклонился за ними, покачнулся и, от греха подальше, сел, привалившись спиной к нагретой солнцем двери своего дома. Мимо проехал мальчишка на велосипеде, удивлённо посмотрев на седого мужчину в мятой одежде.
Грег закрыл глаза.
Дональд выглядел точно так же, как утром, что и не удивительно. Не рога же у него должны появиться? Он смотрел прямо на Лестрейда своим кукольным, немигающим взглядом. Потом его повалили на пол. Грег будто стряхнул наваждение. Словно сквозь вату, он слушал отчёт сержанта.
— Что вы сказали?
— Здесь никого нет, сэр. Пустое помещение.
— Что?
— Никого нет! Вы уверены, что это правильный адрес?
— Да. Да. Ясно. Возвращайтесь.
Майкрофт ухватил его за руку, когда он проходил мимо кресла, и посмотрел странным взглядом. Но Лестрейд видел только Дональда.
— Вы не справились, мистер Холмс, — деревянным голосом сказал он, и ладонь Майкрофта соскользнула с его локтя.
Харви улыбнулся.
— Я хотел бы поговорить с вами, инспектор.
— Где Тирза?
— Церковь святого Мартина. Чудный вид там на рассвете.
Он провёл его в комнату для допросов. Майкрофта в его кабинете уже не было, но он не обратил внимания.
Дональд сел, положив на стол закованные руки, Грег расположился напротив. Они замолчали.
— Вы ничего не спросите?
— Спрошу.
Харви потёр ладони друг о друга. Негромко звякнули наручники.
— Вы верите в бога, инспектор?
— Нет.
— А я верю.
— И что вас ждёт после смерти?
— Ад, конечно. Все содомиты попадают в ад.
— Только поэтому?
— Вы можете предложить ещё что-то?
— Как насчёт «не убий»?
— А я убивал? — Дональд искренне удивился, подняв брови, отчего по залысинам пошли забавные морщинки.
— Тирза, Милдред, Лили, Аннабель, Мэдисон, Ханна, София, Лора, Виктория, Меган, Кейтлин, Марджери, — двенадцать имён и фотографий, которые он не скоро забудет, — и Мелисса, полагаю.
— Мелисса! Да, Мелисса! Моя бедная Мелисса. Но меня можно понять. Я так много работал, часами и часами, быть ординатором тяжело. Я не мог много времени уделять моей дорогой Мелиссе. Я так уставал, когда приходил домой. Это трагическая ошибка, моя трагическая ошибка. Я никогда не смогу простить её себе.
— Однако полиции вы сказали, что это ваша сестра ошиблась с дозировкой.
— Конечно! Мне нельзя было в тюрьму, я должен был позаботиться о ней.
— Каким же образом?
— У вас очаровательная дочка, инспектор.
У Грега дёрнулась щека. Из комнаты словно разом пропал весь воздух, голова на секунду закружилась.
— У меня эйдетическая память. Ваша жена приводила её как-то раз на осмотр, растяжение запястья, чудная девочка. Она была бы хорошей подругой для Мелиссы, но не подошла, к сожалению.
— Что вы хотите сказать? — едва выговорил он.
— Вы же отец, вы должны знать, что нужно детям больше всего. Друзья, конечно. У нас было мало друзей, когда мы жили в приюте, и после. Мелисса была такой слабой девочкой, никто не хотел с ней играть. Я должен был помочь ей! Это мой долг как её брата.
— Вы… Вы убивали этих девочек, чтобы у Мелиссы были друзья? На небе?
— Я знал, что вы поймёте. — Харви искренне улыбнулся и похлопал Грега по руке. — Вы понимаете, как тяжело растить ребёнка, и на что только не пойдёшь, чтобы сделать его счастливым.
— Почему только раз в год? Почему не чаще?
— Очень тяжело найти общий язык с родителями, знаете. Я думаю, что это всё нравы современности, люди не так доверяют друг другу. К тому же, Мелисса приходила только раз в год. Она у меня стеснительная. А одних их я опасался отправлять.
— Больше не опасаетесь?
Харви удручённо вздохнул.
— Вынужденная мера. — Он тронул пластырь на лбу. — Злокачественная опухоль. Неоперабельна. У меня оставалось мало времени. Но я сделал всё, чтобы девочки нашли дорогу!
— Поэтому оставляли их на пороге церквей?
— Мелисса говорит, они уже подружились. Тирза ей нравится, хотя я выбирал её впопыхах.
— Она прямо сейчас вам это говорит?
— Нет, что вы! Я же не сумасшедший. Мелиссы здесь нет.
— Зачем вы пришли? У вас ещё есть время, могли бы успеть выбрать много друзей.
— Не хотел мешать работе Скотланд-Ярда. Как только узнал, что вы меня ищете, сразу пришёл.
— Благодарю за сотрудничество, — прошептал Грег и поднялся, переждал приступ слабости и вышел.
Сразу за дверью Салли подхватила его за локоть и помогла дойти до кабинета.
— Меня сейчас вырвет.
Донаван пододвинула кадку с фикусом и придерживала её, пока Грега выворачивало кофе.
— Как чёртов молокос, — просипел он, вытирая губы дрожащими пальцами. — Только тогда была карликовая пальма, а не фикус.
— Что он вам наговорил?
— О, мистер Дональд очень приятный собеседник.
— Он рассказал, почему сделал всё это?
— Сорок два.
— Что?
— Бесполезный ответ. Он рассказал, но всё, что мы можем сделать — это называть его сумасшедшим. Он видел Эль, говорит, Джоан приводила её на приём. Я представил… И вот. Фикус.
— А я всё ждала.
— Чего?
— Когда вы представите. Ещё когда Олдридж приходил. Ты на него смотрел, будто видел свой ночной кошмар. — Она протянул бумажный платок.
— Салли, ты верующая?
— А ты как думаешь?
Грег слабо усмехнулся.
— И я нет. Только вот… Живёшь, думаешь, что со всем можешь справиться, что бы ни случилось. Даже не думаешь — знаешь. Что всё в твоих руках, а потом больной, который десять лет убивал детей, приходит в участок с повинной, и ты ничего не можешь. Если бы он был чуть менее больным, мы никогда бы его не нашли. Или нашли, но спустя много времени, и он успел бы убить ещё бог знает скольких. И сразу хочется, чтобы бог был, чтобы всё это не было так бессмысленно, так… бездарно! Понимаешь? Мы с тобой — сорок два, бесполезные люди. Мы ничего не смогли сделать.
— Иногда. А иногда нет. Иногда мы действительно ничего не можем, потому что мы обычные люди. Не супергерои. Мы ошибаемся.
Лестрейд захохотал, громко, откинувшись на диван, и с этим немного истеричным смехом его понемногу покидало напряжение.
— Вы что тут делаете? — подозрительно спросил Андерсон, заглядывая в кабинет.
— Трахаемся, не видно?
Андерсон скривился.
— Там Штайнер хочет поговорить. Кажется, она готова упасть вам в ноги и начать их целовать.
— Она умом тронулась?
— Нет, Салли, просто люди иногда бывают счастливы.
— Счастливы?
— Ну да, Тирзу отвезли в больницу. Она в тяжелом состоянии, но парамедики сказали, что стабильном.
— Что? Пол, ты что несёшь?
— Тирза. Тирза Штайнер. Последняя жертва нашего Сластёны. У неё диабет, оказывается. Так что инсулин её не убил. Давайте, выходите, или все благодарности достанутся мне.
— Забирай. — Грег махнул рукой. Когда Андерсон скрылся, он обернулся к Салли. — И вот после такого, тоже иногда хочется верить в бога.
***
Лестрейд открыл глаза, дверь за спиной дрогнула и открылась, и он упал навзничь. Майкрофт посмотрел на него пустым взглядом, отошёл и сел на лестницу. Грег поднялся, поправил ботинки Эль, и сел рядом.
— Я не справился, — прошелестел Майкрофт.
— Я погорячился, прости.
— Нет. Ты прав. Я не справился. Я ошибся. Как я мог ошибиться?
— Майкрофт…
— Как? Какой-то сумасшедший меня обманул. Какой-то больной с расстройством личности, обманул меня. Заставил допустить ошибку. Или нет? Или он ни при чём? Может, всё дело в том, что я торопился? Но мне часто приходилось решать вопросы в экстренных ситуациях, и я не ошибался. Но мог. Мог ошибиться. Ты был прав.
— Майкрофт, посмотри на меня.
— Ты был прав. Я мог ошибиться. Элизабет могла погибнуть. Мои ошбки могли стать причиной гражданских переворотов, смещением министров, раскола в парламенте. Тысячи ужасных последствий. Я ошибся. Грег, я ошибся.
— Майкрофт! — Грег развернул его, заставляя посмотреть в глаза, и замер. И что говорить? Ну-ну, ничего, с каждым бывает? — Тирза жива.
— Я знаю. Какое это имеет значение? Я ошибся! — Его глаза блестели, как в лихорадке, рот болезненно кривился.
— Падать больно, правда? — прошептал Грег.
Майкрофт положил голову ему плечо, уткнулся носом в шею.
— Что мне делать? — потерянно спросил он.
— Что-нибудь придумаем. — Лестрейд коснулся губами его лба, обнимая и притягивая ближе. — Мы что-нибудь придумаем.
Конец третьей части
@темы: Рейтинг PG-13, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Салли Донован, Андерсон, Романс
-
-
11.03.2012 в 10:27вы сделали моё утро)
ваш фанат.
-
-
11.03.2012 в 10:36спасибо!
-
-
11.03.2012 в 11:27Прекрасная история! И детективная, и любовная линии замечательны. Забавный Андерсон и неожиданно не бесящая Донован - здорово. И Грэг с Майкрофтом, мне кажется, весьма вхарактерны. С нетерпением буду ждать продолжения.
тапочек?
-
-
11.03.2012 в 12:11-
-
11.03.2012 в 12:44Санастезис Нёкл, ну, всё понятно, да?
-
-
11.03.2012 в 12:46Я всё молчал и молчал - честно хотел дождаться "совсем финала" и выразиться по всему произведению, но... деррржаться больше нету сил.
Детективная лини очень интересна,
хотя умом понимаю, что фактически при написании ни одной девочки не пострадало, что все придумано... всё равно не получается смотреть на трупы, как на материал. Всё равно злость и досада за промахи, будто сам в полиции работаю *сам себе пальцем у виска покрутил*
Честно говоря, подбирая "хлебные крошки", - Этель Хэллоу, Милдред Хаббл, - стал побаиваться имени маньяка - а вдруг им окажется Элджернон Роуэн-Уэбб или Эгберт Хеллибор, ну или (не дай небо!) Николас Гоббс ^^" Так что, при фамилии Стивенсон даже расслабился.
Мне очень... нет, ОЧЕНЬ нравится Эль! Просто замечательный персонаж! хоть и с ржавым лязгом вериться. что такие дети бывают.
Лестрейд и Майкрофт... вот верю, что они такими и могут быть. Только какие же они оба дураки!!
Приятным бонусом были Донован и Андерсон. В большинстве случаев, в фиках оба этих персонажа бесят, (Салли мне так с первого же кадра в сериал прибить хотелось) а тут они идут таким милым и забавным придатком.))
У вас есть доступ к инулину?
тут букву «с» пропустили
вроде больше опечаток не видел
Morrana: и привези в участок Харви Дональда, в девичестве Стивенсона,
а мне показалось, что это был эдакий жестокий самосарказм
-
-
11.03.2012 в 12:55Очень надеюсь на продолжение.
Спасибо.
-
-
11.03.2012 в 12:58А при чем тут содомиты? Даже если он гей, не факт, что он в браке, и даже не факт, что он снизу
Esperansa, Анна Принц
Насчет юмора/сарказма - мне не кажется, что в той ситуации юмор был уместен. Не в смысле неприличен, а в том смысле, что он неоправдан, никаких причин/предпосылок/показаний для юмора в тексте и ситуации нет, имхо. В любом случае, я потому и поставила знак вопроса, что неуверенна, что это описка/ошибка. Хочу дождаться автора и послушать его мнение))
-
-
11.03.2012 в 13:20я обещала в прошлый раз исправиться.
цветы автору вручает Майкрофт
кажется следующей стадией моей любви будут иллюстрации XD
-
-
11.03.2012 в 13:45-
-
11.03.2012 в 15:58спасибо Санастезис Нёкл, отличная прода.
-
-
11.03.2012 в 16:05А конкретика в том, что ОЧЕНЬ редко встречаются фики, где настолько сильно прописана не рамантика и слэш, а динамическая и детективная часть.И в момент исповеди убийцы на сто процентов понимаешь мысли/ чувства инспектора.А главное хочется просипеть,хриплым от волнения голосом , - ВЕРЮ!!!
Конечно прекрасная Эл, милые Донован и Андерсон. (улыбнуло " Я рожу тебе ребенка. Двух. Мальчика и ... мальчика!"))
В общем поставила полатку рядом с садиком другого верного читателя и подумываю о собственной цветочной рассаде.Надеюсь мы тут надолго собрались!!!)))
-
-
11.03.2012 в 16:45— Изыди.
диалог-мечта
— Просто — нужен. Ни за чем, просто так, потому что нужен. Отстань.
а вот для кого открылась новая (по-прежнему ни черта непонятная) вселенная.
— Нет. Ты прав. Я не справился. Я ошибся. Как я мог ошибиться?
айй.
Это такой Майкрофт всего второго сезона. Куда я попал. Что я наделал. Как дальше жить. Как жить дальше.
Майкрофт, который не справляется с работой Шерлока.
— Тирза жива.
— Я знаю. Какое это имеет значение? Я ошибся!
ах, Холмсы.
Маньяк дико страшный.
Рабочие сутки Ярда снова прекрасны, атмосфера деятельного отчаяния.
И этот пинок по почкам инспектора, который "Я не мог много времени уделять моей дорогой Мелиссе. Я так уставал, когда приходил домой. Это трагическая ошибка, моя трагическая ошибка. Я никогда не смогу простить её себе.". В Лестрейда за последние пару сюжетных часов прилетело столько пинков, что он, кажется, перестал их уже ощущать.
ааа, не могу ничего формулировать, пойду переживать.
-
-
11.03.2012 в 17:10MadMoro, я сейчас отослала Нёклу СМС, чтобы она скорее бежала смотреть на вашу гифку. *______*
-
-
11.03.2012 в 17:32Мне очень нравится: как прописаны герои, увлекательный сюжет и обожаемый мною Грег)))
Буду с нетерпением и интересом ждать продолжения!)
-
-
11.03.2012 в 17:36читать дальше
-
-
11.03.2012 в 17:41Донаван - дададада. она другой задумывалась, более мягкой, это видно в первой части, но мне очень нравится какой она вышла в конечном итоге.
Хрущев Regis Юкио31 Sudeki26 n_a_u alisssa v strane chudes, спасибо-спасибо-спасибо
Esperansa, стройте сразу дом! потому что у меня аврал, у беты аврал, работа над четвёртой частью идёт медленно.
Анна Принц Честно говоря, подбирая "хлебные крошки", - Этель Хэллоу, Милдред Хаббл, - стал побаиваться имени маньяка - а вдруг им окажется Элджернон Роуэн-Уэбб или Эгберт Хеллибор, ну или (не дай небо!) Николас Гоббс ^^" Так что, при фамилии Стивенсон даже расслабился.
awww, дайте я вас обниму! я сначала хотела и имя маньяка выбрать соответствующие, но потом решила не очернять образ хорошей сказки. достаточно того, что я сделала с Милдред.
хотя имя маньяка всё равно выбрано не случайно
Мне очень... нет, ОЧЕНЬ нравится Эль! Просто замечательный персонаж! хоть и с ржавым лязгом вериться. что такие дети бывают.
пусть хоть в фанфиках такие дети будут
Danita_DEAN, это не перевод
liza-mariya, Я рожу тебе ребенка. Двух. Мальчика и ... мальчика!"
дададада, я тоже над этим смеялась-) прямо вот звучало у меня в голове.
А конкретика в том, что ОЧЕНЬ редко встречаются фики, где настолько сильно прописана не рамантика и слэш, а динамическая и детективная часть.
спасибо, это очень приятно-) и мистер Дональд к нам ещё вернется
Lady Ninka, Это такой Майкрофт всего второго сезона. Куда я попал. Что я наделал. Как дальше жить. Как жить дальше.
нет, я понимаю, это ты сейчас серьёзно и драматично, но
хорошо, что финальная сцена получилась (ведь получилась же?). я над ней долго медитировала, слова чуть ли не по линейке отмеряла XD
читать дальше
Cordy Laer, читать дальше
MadMoro, *вдохнула* читать дальше
-
-
11.03.2012 в 17:51мы подождем, главное знать, что у вас идеи и желание продолжать еще остались
-
-
11.03.2012 в 17:55так а куда ж я денусь с подводной лодки
есть, осталось найти время и силы-)
-
-
11.03.2012 в 18:04-
-
11.03.2012 в 18:22не надо умирать у моего порога, куда я потом труп дену XD
но иллюстрацию нарисую однозначно. осталось выбрать на какой именно момент эту самую иллюстрацию рисовать)
-
-
11.03.2012 в 18:31обнимашкиобнимашки
я, правда, в оригинале (на англ.) не читал, но - спасибо октопусу за перевод.))
читать дальше
-
-
11.03.2012 в 18:41мне стыдно.
-
-
11.03.2012 в 18:56-
-
11.03.2012 в 18:57-
-
11.03.2012 в 19:04-
-
11.03.2012 в 20:44читать дальше
Еще раз хочу сказать - прекрасный фик
-
-
12.03.2012 в 01:09— Родишь мне ребёнка?
Это ужасно. У вас даже Донаван милая.
Я терпел, когда ты позволил себе сеть за руль, после суток без сна, но то, что ты творишь сейчас, наводит меня на мысли, что у тебя либо деструктивные наклонности, либо ты считаешь себя… Бэтменом.
Угу именно по этому он так настырно требовал назад свою замученную машину. По ночам он облачается в кожу, а машина превращается в бэтменмобиль
— Нет. Помоги мне найти девочку, помоги найти Тирзу.
— Тогда ты отправишься домой?
— Хоть в рабство продамся, только сначала — помоги мне найти её живой.
— Хорошо, — процедил он.
Вот что надо было дарить испектору вместо машины!
— …таким образом, я делаю вывод, что девочку держат в лодочном сарае на пруду Малгрейв, о чём бы вы тоже догадались, если бы чаще пользовались головой по прямому назначению, а только чтобы краситься. Грег, машина.
Фамильный взгляд василиска и фамильная же вежливость.
Донаван пододвинула кадку с фикусом и придерживала её, пока Грега выворачивало кофе.
жизнь фикуса не задалась. Даже то что могло бы сойти за удобрение сплошная химия и кислота. Интересно, это все тот же бывалый фикус или тот не пережил?
— Ты был прав. Я мог ошибиться. Элизабет могла погибнуть. Мои ошбки могли стать причиной гражданских переворотов, смещением министров, раскола в парламенте. Тысячи ужасных последствий. Я ошибся. Грег, я ошибся.
Что мне подсказывает что Грег еще дцать раз пожалеет что Майкрофт спустился с горних высей на землю.
Санастезис Нёкл, спасибо. *уползая спать*
где вы нашли такую неподкупную бету?следующая часть начнётся счетвертого сна Веры Павловныпостели?-
-
12.03.2012 в 06:51Анна Принц, да-да, именно. но в свою защиту скажу, что мы читали не Вики, а какой-то сайт. классный сайт, кстати.
а Стивенсон - это фамилия судьи, который упёк Грэхэма Янга, серийного отравителя.
Danita_DEAN, ничего, вы НЕ ПЕРВАЯ
мы подумали и решили считать это комплиментом XD
Cott., вам спасибо за комментарий-)
Morrana, спасибо-)) не в тему скажу, но мне ужасно нравится ваша аватарка XD
Suhmat, вы!.. что же вы творите-то?!
Угу именно по этому он так настырно требовал назад свою замученную машину. По ночам он облачается в кожу, а машина превращается в бэтменмобиль
жизнь фикуса не задалась. Даже то что могло бы сойти за удобрение сплошная химия и кислота. Интересно, это все тот же бывалый фикус или тот не пережил?
таки тест на внимательность провален
где вы нашли такую неподкупную бету?
в палате мер и весов, в зале гиперотвественности.
следующая часть начнётся с постели?
таки-нет! но постельная сцена таки будет! ну или что-то очень на неё похожее... хм.
-
-
12.03.2012 в 07:04таки да)))
я выжидаю ваши обновления))