ломаю все от черепов до стереотипов\\ Великий и ужасный автор рождественского фарша ХДД\\ нефиш, неизюм, некомпас
Название: Рождественский фарс
Фандом: Sherlock BBC
Автор: некомпас
Бета: [buGaga] и John Salander, Гостья с шарфиком
Персонажи: МХ/ГЛ; ШХ/ДУ.
Размер: Макси
Рейтинг: NC-17 (хотя может и R)
Статус: ЗАКОНЧЕН!
Дисклеймер: отказываюсь от всего, ни на что не претендую
Саммари: заявка нон-кинк 3.17 "Шерлок/Джон, Майкрофт/Лестрейд. Мама Холмс желает видеть на рождественском праздничном ужине своих сыновей с их половинами."
Предупреждение: 1. Нималоневероятен ООС
2. ЕГо вычитывали три Беты в течении нескольких месяцев, я не знаю что еще можно сделать. Еди кто что еще увидит напишите в личку или в коментах.
Посвящение: Единственной и неповторимой HelenSummer
скорее всего вы это читалиГлава 1
На один из самых уединенных уголков графства Сассекс опускается вечер. Майкрофт ждет. Ждет, когда привезут Его.
Мамино желание видеть своих сыновей вместе с их вторыми половинами заставило Майкрофта послать машину в аэропорт и перехватить уже почти улетевшего на рождественские каникулы инспектора.
Он стоит перед воротами, отсюда до поместья 584 ярда, камеры слежения фиксируют каждое движение в радиусе выстрела, волноваться не о чем.
Майкрофт уверен, что небольшая прогулка остудит гнев инспектора, кроме того, за 10 – 15 минут, пока они будут идти, он успеет дать необходимые инструкции ничего не подозревающему Лестрейду. Который, судя по только что пришедшему сообщению от водителя, сейчас находится в бешенстве и требует: а) выпустить его из машины; б) объяснить, в чем дело и куда его везут; в) опустить бронированное стекло. При этом инспектор обещает пристрелить водителя, как только его выпустят или стекло опустят. Потрясающая нелогичность. Британское правительство улыбается и думает, что нужно будет выписать водителю премию за пережитый стресс - в гневе инспектор страшен и чертовски красив.
Шерлоку, конечно, с этим проще: попросил своего безотказного доктора сыграть роль возлюбленного, объяснил, что просто «не хочет расстраивать мамулю», и все. Доктор, конечно, поворчал, но согласился. Хотя, признаки подсказывают, что доктор, в некоторой степени, в том же положении, что и разгневанный инспектор:
а) Шерлок ни с кем и никогда (кроме самого Майкрофта, еще в детстве) не сходился так близко;
б) Шерлок всегда ненавидел, когда кто-то лез в его расследования, и предпочитал работать один. В принципе, он до сих пор ненавидит, когда кто-то лезет в расследования, если этот кто-то не Джон Уотсон;
в) Шерлок без проблем взламывает замки любой сложности, однако, теперь предпочитает вламываться через окно, проверять помещение на предмет опасности, а уже потом открывать дверь и впускать доктора;
г) Лишь Лестрейд (и Майкрофт через скрытую камеру наблюдения) видел перепалку младшего Холмса и Мориарти, во время очной ставки, пока Джон лежал в больнице. Шерлок тогда кричал, что ждет-не дождется, когда преступный гений сбежит из тюрьмы, чтобы иметь возможность собственноручно его убить;
д) Неделю назад, когда Майкрофт пытался уговорить Шерлока приехать на Рождество в поместье, когда ни один из них еще не знал о желании матери познакомиться с их партнерами, старший Холмс сказал, что теперь, когда Джон больше не хромает, и плечо зажило, его можно отправить обратно в Афганистан. Майкрофт пожалел о сказанном уже через секунду, когда увидел на мгновение побледневшее и исказившееся ненавистью лицо брата. Шерлок сообщил, что приедет на Рождество в поместье, и вышел, не дав Майкрофту сказать ни слова.
Так что, не так уж он и асексуален, этот гениальный детектив.
Как бы он ни был раздражен маминой просьбой, все же следовало признать, что Майкрофт рад провести праздники в обществе своего личного наваждения, инспектора уголовной полиции Скотленд Ярда, Грегори Лестрейда. Особенно после того, как узнал, что вышеупомянутый инспектор собирается отмечать Рождество в Эдинбурге в компании бывшей жены. Майкрофт видел ее досье, симпатичная миниатюрная брюнетка, которая через алименты на ребенка отбирает у Грегори половину зарплаты. Зачем инспектору ехать на праздники к этой женщине?
Машина. Ну наконец-то, на семь минут позже, чем я рассчитывал – отмечает Майкрофт.
- Сэр, Ваше поручение выполнено, объект доставлен, - рапортует водитель.
- Ричард, будьте любезны, выпустите инспектора, - говорит Майкрофт, думая про себя, что этот новенький водитель, несмотря на двадцативосьмилетний возраст, все еще увлекается шпионскими фильмами: «объект доставлен», ну надо же.
Ричард ныряет в салон и через секунду из задней двери вырывается Лестрейд, собственной персоной и в легком пиджаке.
- Мистер Холмс, что вы себе позволяете?
- Ричард, где багаж инспектора? - игнорируя вопрос, спрашивает Майкрофт.
- Багаж…м… э.., - лицо водителя искажает паника. – Мне сказали, это срочно, и я так торопился…
- Мой багаж в самолете, мистер Холмс, улетел в Эдинбург. Да мне даже пальто взять не дали, хотя оно лежало в отсеке у меня над головой.
- Ричард, по-моему, мои указания были достаточно ясны! – видя инспектора, который от холода кутается в легенький пиджак, у Майкрофта с трудом получается сдержать гнев, похоже, с премией он погорячился, этого дебила вообще уволить стоит.
Глядя, как водитель бледнеет, краснеет и вот уже начинает зеленеть, Лестрейду невольно становится жалко беднягу.
- Мистер Холмс, отстаньте от парня, я и так на него всю дорогу орал.
Грегори, заметив, что Ричард несмело ему улыбнулся, ободряюще улыбается в ответ. Все-таки перед лицом британского правительства, все они просто жалкие людишки. Конечно же, Майкрофт тоже видит этот обмен улыбками, так что теперь он не просто зол, он в ярости. Ну почему инспектору так нравится утешать всех сирых и убогих? Майкрофту он никогда не улыбался. Старший Холмс несколько раз даже планировал собственное ограбление с избиением, чтобы инспектор его тоже пожалел, но как-то не хватало времени.
- Ричард, вы свободны, - говорит Майкрофт.
Чтобы забраться в машину и быстро сделать ноги, а точнее колеса, Ричарду хватает 12 секунд. За это время инспектор издает лишь протестующее «Какого х…?», но, быстро справившись с собой, говорит:
- Ладно, пока я не отморозил конечности, говорите, за каким кустом прячется ваша машина? Мы быстро решаем, зачем я вам так срочно понадобился, и я успеваю до завтрашнего вечера попасть в Эдинбург.
- К сожалению, мне придется разочаровать вас, инспектор, сейчас я без машины. Я вообще без машины, поэтому в Эдинбург вы вряд ли попадете, дело в том, что вы мне нужны на три дня. Служебная машина придет за мной только в воскресенье, а до ближайшей деревни около семи миль, так что можете считать, что вы мой пленник, - Майкрофт доброжелательно улыбается: он решает опустить тот факт, что в поместье есть еще две машины и маленький вертолет.
Доброжелательную улыбку стирает с его лица увесистый кулак инспектора, Холмс падает и, видимо, на пару секунд теряет сознание, а когда приходит в себя, на лбу его обидчика уже красуется маленькая красная точка, которую тот не замечает. Майкрофт предостерегающе понимает руку, и точка исчезает, а мысли из головы вовсе не собираются исчезать: Почему? Он так ненавидит меня? Он так любит ее?
- Вы бессовестная скотина! Вы думаете, что из-за вашего положения вам все можно? Раз я вам за каким-то хреном понадобился, вы можете наплевать на МОИ планы?! – инспектор выглядит очень рассерженным и подавленным. - Черт бы вас побрал! Я уже полгода не виделся с дочерью и, благодаря вам, еще черт знает сколько не увижусь.
Лестрейд отходит от поднимающегося Холмса, достает из кармана пачку сигарет и закуривает.
«Идиот! - думает Майкрофт. - Из-за своей глупой ревности не увидел реальную причину - дочь! Вот к кому он периодически летает в Эдинбург, не к жене, к дочери!!!»
- Извините меня, инспектор, это действительно было крайне некорректно с моей стороны. Я обещаю, что после праздников вы получите двух недельный отпуск за счет государства и билеты до Эдинбурга и обратно, - Майкрофт действительно чувствует себя виноватым, он мог бы подарить дочери Лестрейда магазин игрушек, грузовик конфет… что там еще любят маленькие дети? Но знает, что этот оплот справедливости от всего откажется, он может взять лишь то, что у него было отобрано.
- К сожалению, сейчас уже поздно что-то менять, ваше имя уже произнесено и ждут именно вас.
Грегори смотрит на Майкрофта, тот действительно выглядит раскаивающимся, к тому же, у него разбита губа и начинает опухать щека. Лестрейд осознает, что это уже второй раз, когда британское правительство показывает ему свой человеческий облик. Первый был почти два года назад, когда он только познакомился с Шерлоком, и этот социопат умудрился попасть в больницу на первом же совместном деле, упав с крыши. Тогда инспектор и пообещал присматривать за младшим Холмсом.
- Не нужно двух недель, трех дней вполне достаточно, - Лестрейду становится неудобно, вдруг дело действительно важное, все-таки один из самых могущественных людей Британии обратился к нему за помощью. - Ладно, извините, что ударил, не удержался, рассказывайте, что у вас за дело? И почему понадобился именно я?
- Для начала возьмите мое пальто, пока окончательно не простудились и пойдемте к дому, здесь минут 10 пешком.
- Перебьюсь, за 10 минут не околею, рассказывайте.
***
- Нет, вы, блин, охренели! Я должен изображать вашего парня?! Почему я?!
- Инспектор, я надеюсь, вы больше не собираетесь меня бить, а то я буду похож на хомяка.
- Почему вы не попросили Антею или как ее там?
- «Или как ее там» я не попросил потому, что я предпочитаю мужчин, и мама это знает. Предугадывая ваш вопрос: моих подчиненных мужского пола я не пригласил потому, что у первой половины из них слишком подобострастные мор… лица, мама бы их раскусила минут за двадцать, а вторая половина не в моем вкусе, и это мама тоже знает. К тому же посвящать в личные дела своих подчиненных не профессионально.
«Стоп, глава теневого правительства Британии - гей!? - ошарашено, думает Лестрейд.- И он только что сказал, что я в его вкусе!? Видимо, мир сошел с ума, пока я был на дежурстве».
Хвала богам, вокруг темно, и Майкрофт не видит, как он покраснел.
А Майкрофт, в свою очередь, думает, что вот уже почти два года в его вкусе только один определенный инспектор полиции, отказавшийся от должности старшего инспектора полтора года назад, потому что заподозрил, что это повышение - дело рук Холмса-старшего, который, кстати, к нему отношения не имел… ну, если только слегка.
- Кстати лучше перейти на «ты», что бы не вызывать подозрений. Только прошу, без придумывания ласковых прозвищ! И никакого «Майка», или, упаси боже, «Майки»… Ты не против, Грег?
- Ладно, Майкрофт, договорились, – Лестрейд тяжело вздохнул. - Чувствую я, что это Рождество уж точно мне надолго запомнится.
Теперь уже Майкрофт радуется потемкам и тому, что его румянец, выступивший после того, как Грегори назвал его по имени, не заметен.
- И не сомневайся. Ну, вот мы и пришли.
Лестрейд останавливается, изучая: перед ним возвышается величественное трехэтажное здание, которое, за счет массивности, ширины и окон в человеческий рост, кажется огромным.
- Почему ты остановился? Пойдем, а то стук твоих зубов меня уже пугает.
Инспектор глубоко вздыхает, пытается успокоить отбивающую дробь челюсть и идет к дверям вслед за своим «возлюбленным».
Глава 2
- И зачем я только согласился? Это мучение какое-то… И почему ты сказал об этом в последний момент? – русоволосый мужчина, стоя возле зеркала, уже в восемнадцатый раз тщетно пытается завязать галстук. - Черт, ну вот как у тебя получается!?
- Стой смирно и прекрати вертеться, - в отражении появляется высокий кудрявый брюнет, его голос спокоен, а уголки губ приподняты в еле заметной улыбке. Он, понимая, что галстук его милому блогеру не по силам, решает помочь. – Ты согласился по нескольким причинам. Во-первых, альтернатива этой поездки - сидение с миссис Хадсон перед телевизором. Во-вторых, тебе действительно интересно, как отмечают Рождество эти «забавно-гениальные братья Холмс». В-третьих, ты мой друг и очень отзывчивый человек. Готово. А мамино желание, поверь, для меня тоже было сюрпризом, хотя, наверное, это я его и спровоцировал.
- В каком смысле, спровоцировал?
- В прямом. Когда я сказал, что уеду на праздники к маме, ты выглядел расстроенным, поняв, что у тебя планов нет… Ты действительно хочешь знать, как я это понял? Во-первых, я слышал…
- Не надо, я верю, что «Гениальный Ты» все понял, продолжай.
- Я решил взять тебя с собой, позвонил маме, сказал, что приеду с другом, но она не совсем правильно меня поняла, решив, что ты мой «возлюбленный». Я уже хотел ее переубедить, но, когда она сказала, что в таком случае попросит и Майкрофта представить нам своего избранника, я решил посмотреть, как он будет выкручиваться.
- А ты не допускал мысли, что он не будет выкручиваться и просто объяснит, что сейчас у него никого нет? Я, кстати, не понял, почему он так не сделал, а втянул в это бедного инспектора.
- Майкрофту в этом году исполнилось сорок лет, и мама, можно сказать, забила тревогу. Она так упорно начала устраивать личную жизнь Майкрофта, и уже после 15 свидания «вслепую», он сообщил, что сам нашел себе партнера. И вот уже три месяца вешает мамуле лапшу на уши.
- Мне, конечно, искренне жаль Лестрейда, но я рад, что он приедет - будет с кем поговорить, - Джон понимает, что Шерлок давно не виделся с матерью, а о чем говорить с Майкрофтом, он не представляет.
- Общения со мной тебе, значит, мало?
- Нет, Шерлок, ты не понял…
- Кажется, парочка прибыла, пойдем.
Стремительно развернувшись, Шерлок выбежал из комнаты, Джон последовал за ним, а в холле он увидел картину, заставившую его замереть, не дойдя c десяток ступеней до конца лестницы.
Посиневший инспектор в обычном пиджаке, на плечах которого наметились сугробики, пытался усилием воли заставить челюсти перестать дрожать. Майкрофт, с тревогой поглядывая на инспектора, давал служанке указания, немедленно подать горячий чай и принести плед инспектору. Шерлок в костюме и при галстуке стоял на последней ступеньке и улыбался так, будто сейчас захихикает. А из гостиной уже спешила миссис Холмс в сопровождении дворецкого. Джон хихикнул, вновь заметив этого, на вид столетнего, старичка, обладающего редким именем – Геркулес, он уже не удивится, если узнает, что имя их кухарки – Немезида.
- Шерлок, а как зовут вашу кухарку, ну, или повариху?
- Алиса, – Шерлок кидает быстрый взгляд на Джона. - Путаешь причину со следствием, Геркулес – это как раз причина любви Майкрофта к античным именам, а не наоборот. А сейчас, Джон, посмотри на Лестрейда, судя по взгляду, которым одаривает нас инспектор, мой брат забыл предупредить его, что мы тоже здесь, правда очень мило с его стороны?
В это время Лестрейд, с трудом оторвав взгляд от парочки на лестнице, переводит его на подошедшую женщину и древнего старика. Старик выглядит так, как будто участвовал в войне с Наполеоном, а женщина - на удивление молодо. Ей сложно дать больше пятидесяти, хотя, по подсчетам Лестрейда, ей шестьдесят с хвостиком.
- Мама, познакомься, это инспектор уголовной полиции Скотленд Ярда, Грегори Лестрейд. Грег, это наша с Шерлоком мама, Лидия Холмс.
- Майкрофт, милый, к чему подобная официальность? Можно просто – Лидия, вы не против, Грегори? – она улыбается, протягивая руку для рукопожатия.
- Ничуть, для меня большая честь познакомиться с вами, Лидия, - он отвечая на рукопожатие.
- А это Геркулес – дворецкий, - старичок с независимым видом кивнул. Лестрейд думает, что это шутка, но лица всех Холмсов невозмутимы, и только Джон, плечи которого сотрясаются от беззвучного смеха, несколько раз кивает инспектору.
- Боже, Грегори, у вас ледяные руки! Вы что шли от ворот в таком виде? Где ваш багаж? – можно было подумать, что она обращается к Лестрейду, если бы не взгляд, не отрывающийся от Майкрофта.
- Это вина моего служащего, мама, инспектора он привез, а багаж - нет, и не нужно пытаться прожечь меня взглядом, со мной все в порядке, я просто поскользнулся и упал по дороге к воротам.
- Допустим. Сейчас же проводи Грегори наверх, ему срочно нужно переодеться во что-нибудь теплое и сухое. Себя тоже не забудь привести в порядок. Я буду ждать вас в гостиной. Надеюсь, Шерлок и Джон составят мне компанию, раз они уже готовы к ужину, не так ли, милые? - появилась служанка с горячим чаем и пледом. - Нэлли, отнеси чай в комнату к Майкрофту, а в пледе, я думаю, нет необходимости: в доме достаточно тепло… Майкрофт, ты еще здесь?
- Пойдем, Грег, не будем мешать маме допрашивать доброго доктора, – тихо говорит Майкрофт, проходя мимо Шерлока.
- Снег на твоих брюках говорит о том, что упал ты на правую сторону, а губа разбита слева, интересно, как такое получилось? – шепотом отвечает Шерлок. - И, кстати, рано радуешься: милого инспектора она тоже допросит, только чуть позже.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, они поворачивают направо. Лестрейд, с удивлением, отмечает, что дом буквально блестит: интересно, сколько нужно слуг, чтобы поддерживать такой огромный дом в чистоте?
- Две горничных, кухарка и Геркулес, - отвечает на невысказанный вопрос Майкрофт. - Правда, последние пару лет пользы от него мало, и, да, это действительно его настоящее имя.
- Прекрати читать мои мысли.
- Ах, если бы… Мы пришли, это моя, то есть, наша комната, проходи. Спасибо Нэлли, вы можете быть свободны. Дальше по коридору комната Шерлока, мама живет в левом крыле, на третьем этаже библиотека, в подвале лаборатория Шерлока, нет, там нет и никогда не было трупов, мама и Геркулес были категорически против, и нет, я не читаю твои мысли. Так, вот эта дверь слева в уборную, дверь справа - в мой кабинет. Все помещения имеют хорошую звукоизоляцию, так что можешь позвонить дочери, если хочешь.
Мысли инспектора носятся в голове, как сумасшедшие на дне открытых дверей в дурдоме: «Наша комната… то есть мы оба будем в ней спать… одновременно. Спать на одной кровати, очень большой кровати. Зачем Майкрофту такая большая кровать? В футбол он на ней играет, что ли? Нужно позвонить дочери, но у телефона батарейка села, еще в машине, когда я звонил в аэропорт. Зарядное устройство в чемодане, чемодан в самолете, а самолет скоро будет в Эдинбурге. Позвонить нужно срочно».
- Грег? Ты нормально себя чувствуешь?
- Да, а почему ты спросил?
- Просто ты уже три минуты безотрывно смотришь на мою кровать, она тебе чем-то не нравится?
- Черт с ним, все равно спрошу, почему она такая большая?
- Большая?
- Да она огромная! Она, прости за бедность речи, больше похожа на траходром, чем на кровать.
- Хм, возможно, я просто к ней привык, поэтому не обращаю внимания. В детстве я очень беспокойно спал и периодически падал с кровати, поэтому родители решили поставить кровать, с которой я не буду падать, в сложившихся обстоятельствах это даже хорошо. В комнату к Шерлоку вчера пришлось заносить кровать из гостевой спальни.
- Ясно, - Лестрейд не может представить себе маленького Майкрофта, который падал с кровати. - О чем я хотел..? Ах да, телефон, мне действительно нужно позвонить в Эдинбург, но у моего телефона села батарейка…
- Возьми мой, - Майкрофт вытаскивает из кармана сначала один телефон, потом другой. - Вот этот, он не прослушивается.
- Э… спасибо, - Лестрейд берет телефон и, увидев, что хозяин комнаты идет к стенному шкафу и начинает перебирать вешалки, отходит к окну и набирает номер: - Алло, Шерон? Это Грег. Боюсь, что мои планы слегка подкорректировались, точнее, их подкорректировали. Я не смогу приехать на Рождество. Нет, я приеду, только двадцать седьмого… Так получилось… Ты не можешь запретить мне видеться с моей дочерью… Шерон, не испытывай мое терпение…
«И мое… - думает Майкрофт. - Что эта женщина себе позволяет?»
- Что значит «что тебе теперь делать»? Тоже, что и всегда, отдай Пенелопу на попечение своей матери и топай на свое свидание, - Лестрейд зол, ему неприятно, что Майкрофт стал свидетелем этого разговора, но не просить же его выйти из собственной комнаты. – Я только не понимаю, зачем ты через суд добивалась права опеки, если Пенелопа тебе мешает?
«Потому что так она имеет половину не самого маленького жалования инспектора, - Майкрофту все больше и больше не нравится эта женщина. - А решение об опеке еще может быть пересмотрено, и, возможно, инспектор даже не будет против моей помощи».
- Тебе нужно поехать в аэропорт и забрать мои вещи, они уже должны были прилететь... ну, или минут через пятнадцать прилетят. Я позвонил туда пол часа назад и предупредил, что за вещами приедут. Там чемодан и коробка для Пенелопы… для тебя у меня чек, но он в бумажнике и приедет вместе со мной. А теперь дай трубку Пенелопе. Пенелопа? Привет малыш, это папа. Да, ты правильно поняла, я смогу приехать только через три дня. Да, можно сказать по делам, помогаю одному дяде, - Лестрейд смотрит на «дядю», который уже положил на кровать вещи для него и теперь разливает чай. – Да, дядя хороший, только вредный.
За спиной раздается фырканье.
- Обещаю загладить перед тобой свою вину… Нет, только не мармеладом… Потому что у тебя от него сыпь, это твой организм сообщает, что мармелад тебе есть нельзя… нет, организм не глупый, давай я постараюсь загладить свою вину без помощи мармелада. Хорошо? И тебе Счастливого Рождества малыш, пока.
- Спасибо, - инспектор передает телефон Майкрофту и берет протянутую чашку.
- Не за что, переодевайся, эта одежда должна быть тебе как раз. Пока ты разговаривал, я написал Антее, она будет здесь завтра с вещами из твоей квартиры.
«Эта холеная красавица будет рыться в моей квартире? В моих вещах? Да там после вчерашних сборов, как будто стадо бегемотов пробежало! Ну что же, придется смириться, выбора у меня все равно нет»
- А я пока приведу себя в порядок, - Майкрофт направляется к левой двери и, не оборачиваясь, говорит: - Я не вредный.
Лестрейд улыбается, а потом смотрит на одежду, они с Майкрофтом примерно одного телосложения, только инспектор на пару сантиметров выше и чуть шире в плечах, по крайней мере, он может быть уверен, что не порвет одежду Майкрофта, если попытается вздохнуть.
Инспектор успевает переодеть брюки и снять рубашку, когда появляется Майкрофт, уже в другом костюме. Лестрейд не может сдержать смешок, представив, как британское правительство переодевалось в уборной.
Майкрофт смешок не замечает, он вообще сосредоточен только на контроле собственного дыхания, при ближайшем рассмотрении инспектор оказывается обладателем не сильно развитой, но хорошо просматривающейся мускулатуры, широкой в меру волосатой груди и шрамов. Майкрофт насчитал семь: два пулевых ранения, четыре ножевых и операция по удалению аппендикса.
- У тебя много шрамов.
- У меня опасная работа, - Лестрейд надевает рубашку. - Майкрофт, здесь пуловер, а Шерлок и Джон в костюмах, это нормально?
- Ты, как человек, чуть не получивший воспаление легких, имеешь право на отступление от дресс-кода.
Лейстрейд берет свитер в руки: он черный, как и брюки, шерстяной, очень тонкой вязки и даже на ощупь теплый. Инспектор предпочитает не задумываться, сколько стоит такая вещь.
- Ты готов? Тогда запоминай: в твоей биографии я ничего не менял, так что, если мама что-нибудь спросит, можешь отвечать. Мы познакомились год и восемь месяцев назад, но никакой больницы, нас просто познакомил Шерлок, мы встречается уже три месяца, у тебя есть своя квартира, но чаще ты остаешься у меня. Ты готовить умеешь? Нет? Значит, готовлю я. Ничего смешного не вижу, я действительно умею готовить, когда постоянно заказываешь еду из ресторана, это провоцирует некоторых людей на попытки отравления. Запомнил? Тогда пойдем.
Ошарашенный инспектор выходит из комнаты вслед за Майкрофтом.
Глава 3
- Джон, я так рада, что Шерлок наконец нашел человека, с которым он может жить, не пытаясь поставить на нем какой-нибудь эксперимент, - Лидия улыбается, но Уотсону все равно кажется, что он лежит на операционном столе и его препарируют.
- Я на вашем месте не был бы столь уверен. Хотя, опасные эксперименты он на мне действительно не ставит.
- Не скромничайте доктор, мой сын сказал мне, что вы очень важны для него и хорошо на него влияете.
- Шерлок так сказал? – Уотсон напрасно пытается поймать взгляд Шерлока, этот - самый кучерявый из Холмсов - настойчиво гипнотизирует стену.
- Нет, Майкрофт. Поймите, Джон, их детская война длится так долго, что каждый из них уже успел узнать все о своем «предполагаемом противнике», а, так как они оба слишком скрытные, мне приходится узнавать о жизни Шерлока у Майкрофта и наоборот.
- Наверное, вам было тяжело воспитывать таких неординарных детей.
- О да, с Майкрофтом было проще, он быстро осознал, что обгоняет в развитии своих сверстников, и даже некоторых учителей, но смирился с этим. С Шерлоком вышло сложнее: он так и не научился существовать в социуме... Кстати, вы зря бросаете на него свои красноречивые взгляды, Шерлок не разговаривает в этой гостиной.
- Что, простите?
- Шерлок не разговаривает в этой гостиной, а перейти в столовую без Майкрофта и Грегори было бы невежливо, поэтому мы ждем здесь.
- Простите, а что в этой гостиной не так?
- Шерлок считает, что она обставлена настолько ужасно, что убивает его эстетическое мировосприятие, и он впадает в транс.
То есть, этот гениальный социопат после ухода Майкрофта и Лестрейда бросил его, Джона, на растерзание своей матери, которая после пяти минут разговора знает даже номер части, в которой он служил, и группу крови Гарри, из-за своего упрямства? Если бы существовало устройство для измерения гнева, оно бы позорно сломалось, и на милю не приблизившись к дому Холмсов.
- Шерлок, ты хоть понимаешь, что, для столь гениального человека, ты ведешь себя как полный придурок! – Джон делает глубокий вдох, смотрит на изумленную миссис Холмс: - Простите меня… Однако, несмотря на то, что я считаю вашего сына одним из самых близких мне людей, иногда он просто невыносим. Извините еще раз, Лидия.
- Ничего, Джон. Я понимаю, как вам должно быть трудно с ним, я его мать, я буду любить его, каким бы он ни был, но вы вполне имеете право быть недовольным какими-то его поступками.
Шерлок, оторвавшись от созерцания стены, кидает быстрый взгляд на Джона и говорит:
- Цвет этих обоев тошнотворный, мебель громоздкая нефункциональная и смотрится безвкусно, а все, чего я просил, это переделать отделку. По-моему, не очень сложно?
- Шерлок разговаривает в гостиной? Мама, как тебе это удалось? – входит Майкрофт в сопровождении Лестрейда, и, обращаясь к своему спутнику, говорит: - Пунктик Шерлока, он не разговаривал в этой комнате уже больше пяти лет.
- Грегори, дорогой, вы согрелись? Очень хорошо, пойдемте в столовую. Шерлок, скажи, пожалуйста, Геркулесу, что можно подавать ужин.
***
Обстрел вопросами начался сразу после ужина, когда они пили кофе. Лидия точно рассчитала время, когда подобревший и возлюбивший весь мир инспектор, последним приемом пищи которого была жвачка в обед, абсолютно не будет к этому готов.
- Грегори, простите за нескромный вопрос, а когда вы поняли, что вас привлекают представители одного с вами пола? – увидев возникшую немую сцену, Гоголь скончался бы повторно, от зависти.
- Акх, кхм… простите, не в то горло попало. Ну, думаю, чуть больше трех месяцев назад.
- То есть мой сын - ваш первый партнер мужского пола?
- Да.
- Странно, у Джона до Шерлока тоже не было парней, – только один человек за столом замечает, как стремительно краснеют уши доктора, уже второй раз за вечер, первый был, когда в гостиной он отвечал на тот же вопрос. Все потому, что это ложь. Нет, серьезных отношений у него действительно ни с кем не было, просто в Афганистане, где вокруг одни мужчины и каждая женщина могла оказаться врагом, собственная рука быстро надоедала, а стресс и напряжение все же нужно было снимать.
Лестрейд, наконец взяв себя в руки, решает делать хорошую мину при плохой игре:
– Знаете, сложно устоять перед обаянием Холмсов.
В этот момент Майкрофт застывает, его зрачки расширяются, а дыхание сбивается, всего на секунду, но этого достаточно, чтобы Шерлок заметил реакцию и ухмыльнулся.
- Грегори, а вы давно в должности инспектора?
- Около десяти лет.
- Шерлок говорил, вы лучший инспектор Скотленд Ярда…
- Мама, пожалуйста, не переиначивай мои слова, я сказал, самый вменяемый из имеющихся.
- … а вы так долго без повышения! Майкрофт, не мог бы ты…
- Миссис Холмс, - резко обрывает ее Лестрейд. - Меня полностью устраивает моя работа и моя должность.
- Лидия, мы же договорились.
- Извините, Лидия, - инспектор отмечает, что она выглядит скорее удовлетворенной, нежели обиженной. Проверка?
- Отрадно видеть таких бравых стражей правопорядка, которые, к тому же, любят свою работу. Может быть вы объясните моему младшему сыну, что он должен дать работать профессионалам, а сам заниматься чем-нибудь, что больше подходит его способностям?
- Мама, пожалуйста, не начинай, самые сильные мои способности - дедуктивные.
- Я знаю, и при твоем интеллекте ты можешь стать хорошим ученым, а не заниматься этим ребячеством.
- Мисс… Лидия, простите, что опять вас перебиваю, но, несмотря на то, что я не одобряю некоторые методы работы Шерлока и все его попытки оскорбить моих подчиненных и меня лично, сказав, что я не рад тому, что Шерлок нам помогает, я проявил бы черную неблагодарность. Я понимаю, что работа Майкрофта гораздо серьезней и ответственней, но поверьте, невозможно подсчитать, сколько именно людей обязаны сохранением, а иногда и спасением своих жизней Шерлоку, а когда речь идет о человеческих жизнях – это не ребячество, – когда инспектор замечает, что у Шерлока вид, как минимум пришибленный, он продолжает, дабы слегка разрядить обстановку: - К тому же, с тех пор, как в его жизни появился Джон, с Шерлоком почти можно работать.
- Э… спасибо, Лестрейд, судя по тому, что ты понимаешь, насколько неоценима моя помощь, ты действительно самый адекватный из всей этой стайки имбецилов, – получив тычок под ребра от доктора, Шерлок продолжает: – Это был комплимент.
- Я понял, спасибо.
- Итак, Грегори, раз уж воспитательная беседа с моим младшим сыном не удалась, расскажите нам о себе. Майкрофт упоминал, что вы были женаты и у вас есть ребенок…
- Дочь Пенелопа, ей семь лет, - взгляд Лестрейда стал теплее. - Никогда раньше не понимал родителей, которые пылинки сдувают со своих детей, а теперь понимаю. Глядя на нее, до сих пор не могу поверить, что благодаря мне это чудо появилось на свет. К сожалению, я вижусь с ней гораздо реже, чем хотелось бы: она живет в Эдинбурге с моей бывшей женой. Я собираюсь туда на Новый год.
Майкрофт чувствует укол совести: из-за него Лестрейд не попал к дочери, а изображает его любовника перед его же семьей.
- А у вас нет с собой ее фотографий? Мои дети выросли, но, как и любая мать, я люблю смотреть на маленьких детей.
- Их много на телефоне, но там сел аккумулятор, есть одна в записной книжке в пиджаке.
- Может быть, вы ее принесете? А мы пока переберемся в гостиную. Шерлок, ты себя раскрыл, так что отмалчиваться больше не имеешь права, и не надо на меня так смотреть. Мы посмотрим на вашу дочь, а потом я покажу вам фотографии мальчиков.
- Мама, - одновременно воскликнули Холмсы, а после воззрились друг на друга, Майкрофт кивнул, уступая Шерлоку. – Это абсолютно бесполезное времяпрепровождения, которое гости терпят только из вежливости.
- Ну почему же, Шерлок, мне будет интересно посмотреть, - говорит Джон и тут же получает от Шерлока взгляд: «а промолчать ты, конечно же, не мог».
- Мне тоже, - Лестрейду все еще интересно, как выглядел тот Майкрофт, который ночью ворочался и падал с кровати, а на укоряющий взгляд Майкрофта он отвечает издевательской улыбочкой и вопросительно приподнятыми бровями. С честью выдержав ответный взгляд, от которого любая более впечатлительная личность давно бы валялась в обмороке, уходит за фотографией.
Вещей в комнате уже нет, а все вещи из карманов сложены на прикроватном столике. Лестрейд берет из пачки один никотиновый пластырь и клеит чуть выше запястья, наконец-то минутка в одиночестве, минутка, чтобы подумать.
«Итак, Майкрофт – гей. Сложно представить его с мужчиной, хотя его сложно представить хоть с кем-нибудь, и все же он гей, а, учитывая, что об этом сказал и он сам, и Лидия косвенно подтвердила, видимо были прецеденты. И я в его вкусе. И мне спать с ним в одной кровати. Господи, взять себя в руки, не будет же он ко мне приставать ночью!»
Лестрейд не имел ничего против любителей своего пола, но себя к ним никогда не относил. Обычно его не привлекали мужчины. Майкрофт ему нравился, он был умен, спокоен, логичен, обладал неплохим чувством юмора, но не возбуждал, не вызывал эротического интереса. Хотя, стоит отметить, что Майкрофт вряд ли когда-нибудь закатил бы скандал на пол ночи из-за того, что его партнер:
1) придя домой после двух дней работы, падая от голода и усталости, зашел на кухню и съел половину бисквитов, лежащих в блюде на столе, не заметив, что они были выложены в виде сердечка;
2) во время сидения в засаде не ответил на телефонный звонок;
3) умирая от недостатка сна, отказался от исполнения получасового дифирамба его красоте;
4) не пришел в ресторан на годовщину, как договаривались, из-за того, что получил ножевое ранение.
А вот Шерон вполне могла такое устроить, хотя, почему могла, она такое и устраивала.
Вздохнув и взяв фотографию дочери, инспектор, улыбаясь, посмотрел на нее и вышел из комнаты.
***
- О, Грегори, наконец-то вы вернулись, а мы уж подумали, не заблудились ли вы. Садитесь сюда, - Лидия указывает на диван рядом с собой, с другой стороны от нее расположился доктор, а братья Холмс оккупировали кресла по обе стороны от дивана.
- Или не сбежал ли ты через черный ход, - Шерлок, видимо, решает пустить все свое умение на то, чтоб его заткнули.
- Вот фотография, здесь Пенелопе пять лет.
- Боже, какой ангелочек! Майкрофт, ты ее видел?
- Нет, к сожалению, пока не видел, - досадное упущение, но ни в досье Лестрейда, ни в личном деле Шерон не было ни одной фотографии дочери.
- Посмотри, правда, она прелесть? – Лидия передает фото Майкрофту.
На фото инспектор с дочкой, оба смотрят в объектив и улыбаются. Пенелопа сидит на полу, у нее каштановые слегка вьющиеся волосы и темные бездонные папины глаза, ее руки измазаны в краске, а рядом лист бумаги в разноцветных отпечатках. «Рисовала руками», - машинально отмечает про себя Майкрофт. Лестрейд сидит рядом и, приобнимая дочь за плечи одной рукой, другой показывает в объектив, видимо, привлекая внимание. На его щеке красуется зеленый отпечаток детской ладошки. Никогда еще Майкрофт не видел такой умиротворенной улыбки инспектора. «Если бы я уже не был влюблен в этого человека, то, увидев эту фотографию, влюбился бы… нужно будет сделать себе копию».
- Она и правда чудесная, - Майкрофт передает фото и улыбается, Лестрейд слегка краснеет.
- А это фотографии моих мальчиков, - говорит Лидия, указывая на массивный альбом, лежащий на ее коленях.
Майкрофт еле заметно морщится: будучи, как и отец, предрасположенным к полноте, в детстве, когда он еще не следил за каждой килокалорией, британское правительство, по его же собственному мнению, был похож на шарик с длинным носом, но мама, по непонятной причине, считает эти фотографии милыми. Шерлока тоже не сильно радует перспектива быть увиденным в детстве: до девяти лет он почти на всех фотографиях куксится, кричит или плачет, ну просто истеричная девочка, а не признанный гений – детектив.
Лидия переворачивает страницы и рассказывает о фотографиях, но Лестрейд ее почти не слушает, он думает, что это неправильно, что так не должно быть, этот розовощекий малыш с длинным носиком улыбается только на самых ранних фотографиях. И где-то в семь лет, судя по словам Лидии, на смену искренней детской улыбке приходит ухмылка, вежливая улыбочка или, что еще хуже, каменное спокойствие. Шерлок наоборот, почти на всех фотографиях выказывает бурю эмоций, правда, почти всегда недовольно-истеричных, ну это ожидаемо, Грегори всегда знал, что младший Холмс, выросший, но не повзрослевший ребенок. Противоположности. «Дети, конечно должны взрослеть, но не так рано как он», - решает инспектор про себя и косится на Майкрофта, который с хмурым видом смотрит на альбом в руках у мамы.
Почувствовав, что на него смотрят, Майкрофт поднимает взгляд.
- Ты был милым ребенком.
«Он что, издевается?» - Майкрофт выдавливает вежливую улыбку, а в ответ получает широкую и добрую улыбку инспектора, именно такую, какую так долго хотел увидеть, направленную в свой адрес. – Спасибо.
Джон тоже не особенно прислушивается к Лидии, он смотрит на Шерлока на фотографиях и перед собой. Вырос, вытянулись черты лица, из симпатичного мальчика он превратился в очень изящного мужчину, остался все такой же непосредственный и искренний, а Майкрофт, видимо, уже тогда тренировал выражение лица для должности «Верховный Правитель Всея Мира» - у кирпичной стены мимика богаче будет. «Возможно, это не плохо, что Шерлок не принимает сильно близко к сердцу смерти людей, которые не смог предотвратить, это позволяет ему оставаться собой».
- Джон, что ты там увидел, что так умиленно улыбаешься? – Шерлок за несколько мгновений огибает диван и заглядывает через плечо матери. - Мое десятилетие, я просил скелет человека или хотя бы макет, но в натуральную величину, а мне подарили велосипед.
- И что ты с ним сделал?
- Разобрал и попытался сделать скелет, не получилось, - Шерлок протягивает руки, ловко перехватывает альбом и прячет его за спиной. - Мама, тебе не кажется, что наш с Майкрофтом «час позора» пора прекратить?
- Шерлок, как невоспитанно, я просто хотела показать вашим спутникам, какие милые вы были в детстве. Ну ладно, кто-нибудь хочет бренди? Джон? Грегори? Хорошо, Майкрофт, пожалуйста, поухаживай за гостями... Мне можешь не наливать, я сегодня слегка утомилась и лягу пораньше.
Пожелав спокойной ночи доктору и инспектору, она целует сыновей и выходит из комнаты, оставив «пары» наедине.
Глава 4
- Оказывается, гении тоже когда-то были детьми, кто бы мог подумать? – Лестрейд подмигивает Уотсону, забирает у Майкрофта стаканы и садится рядом с доктором, передавая ему один. – Возможно даже, ничто человеческое им не чуждо.
- Лестрейд, в следующий раз, когда решишь пошутить, дай нам знак, чтоб мы поняли, - Шерлоку не нравится, что инспектор сидит рядом с Джоном, улыбается Джону, разговаривает с Джоном. У Лестрейда есть Майкрофт, пусть лезет к нему, а Джон только его, Шерлока. Удивительно, что Грегори еще ничего не понял. Его брат не просто неровно дышит к инспектору, он дышит тяжело, возбужденно и свесив на сторону язык. Шерлок усмехается, представив такое выражение лица у брата.
Шерлок - гениальный детектив, он прекрасно понимает, что неадекватен в своем собственническом отношении к Джону, но он впервые обрел настолько близкого для себя человека и не собирается его терять. Шерлок привык подавлять нормальные человеческие реакции тела, и, несмотря на то, что он находит Джона физически привлекательным, его вполне могли бы устроить отношения на уровне "друзья-коллеги". Но Джон, как и остальные люди, не пренебрегает физиологическими потребностями на благо работы мозга. Так что Джон может уйти к кому-нибудь, с кем его будет связывать не только дружба, но это абсолютно неприемлемо для Шерлока.
Шерлок мог быть в одиночестве, отсутствие кого-либо рядом никогда не печалило его - гораздо лучше, когда никакие «близкие отношения» не отвлекают от работы. Обычные люди настолько забивают голову бытовыми проблемами, что теряют способность думать о чем-либо еще. А потом появился Джон, и все убеждения полетели к черту, ведь он больше не был один. В слаженном механизме жизни Шерлока появилась еще пара деталей, механизм чуть изменился, но работать стал даже лучше.
На месте преступления нападки Донован и Андерсона больше не отвлекали, ему зачастую даже не нужно было им отвечать, потому что отвечал Джон, лицо которого всегда становилось очень жестким, когда кто-нибудь оскорблял Шерлока. Во время расследования, когда его нужно было прикрыть, рядом был Джон, который не только мог вызвать подкрепление, если это было нужно (да и когда не нужно тоже), но и прикрыть его сам, даже рискуя собственной. И, даже в мучительные часы вынужденного безделья, которые раньше сводили его с ума, доводя до наркотиков, алкоголя и опасных для жизни экспериментов, отныне рядом был Джон. Джон, с которым можно разговаривать, которого можно раздражать, наблюдая его реакцию, можно взламывать его блог и читать записи о «самом гениальном детективе» или слушать его ворчание по поводу того, что думает доктор о частях мертвых тел в их кухне. Больше не было так ужасающе скучно.
Шерлок не был героем, а Джон им был. Когда они расследовали дело о китайских контрабандистах, Джон спас и Сару, и Шерлока, несмотря на то, что сам был привязан к стулу. Правда то, что он сбил направление стрелы и попал в нападавшего (а не в Шерлока или в стену) - чистая случайность. Шерлок не спорил с автоматами, потому что не видел в этом смысла, Джон спорил, правда, смысла в этом тоже не было, но со стороны выглядело забавно. Джон мило выглядел в свитерах, хотя мило - слишком плоское слово, он выглядел уютно, по-домашнему. Он ни на минуту не прекращал уютно выглядеть, даже когда месяц назад увидел, что убийца, за которым они гнались, развернулся и навел пистолет на Шерлока. Джон прострелил этому парню кисть руки, а уже через секунду заботливо интересовался все ли с Шерлоком в порядке.
Шерлок не уверен, что снова сможет остаться один, и это одно из тех немногих утверждений, которые он не собирается проверять экспериментальным путем. Итог: доктору необходимо удовлетворять физиологические потребности, у Шерлока такой необходимости нет, но к доктору его определенно тянет. Задача: полностью исключить вероятность того, что Джон бросит его ради другого человека. Решение: сложно. Он не был опытным соблазнителем, если уж на то пошло, он вообще соблазнителем не был. Схемы, выкладки, планы строились и рушились в его голове. Он не мог найти решения.
Из сегодняшней реакции Джона, во время беседы с мамой, Шерлок понял, что у Джона, вероятно, был сексуальный опыт с мужчинами или мужчиной. Теперь, чтобы выстраивать дальнейшую линию поведения, требовалось выяснить, считает ли Джон Шерлока сексуально привлекательным.
- Джон, Лестрейд сказал, что Майкрофт был милым ребенком, а я?
- Конечно, Шерлок, я считаю, что все дети очень милые, – Джон не понимает смысла вопроса: конечно Шерлок в детстве выглядел мило. Да и людей, наверное, так, как сейчас, не доставал.
Шерлок еле слышно хмыкает, он и не рассчитывал на такое легкое решение задачи. Признаться самому? Конечно, было бы проще. К тому же, с новой информацией об ориентации Джона, очень мала вероятность, что ему откажут. Но разве так поступают гениальные детективы, не ищущие легких путей? Шерлок решает проверить неконтролируемую психогенную реакцию доктора.
- Эта удавка меня раздражает, - убедившись, что Майкрофт и Лестрейд поглощены беседой, и на него смотрит только Джон, Шерлок медленно развязывает галстук и, закрыв глаза, тянет его с одной стороны, одновременно проводя языком по верхней губе, чуть приоткрывает глаза, желая увидеть реакцию Джона, и возмущенно распахивает их. Джон сидит, отвернувшись, и спокойно разговаривает с инспектором.
Шерлок понимает, что идея закрыть глаза была не самой лучшей, потому что теперь он не знает, в какой именно момент доктор отвернулся. В любом случае, подобные реакции слишком индивидуальны, чтобы делать выводы даже на основе отрицательного результата.
- Я наверх, раз мама ушла, нет больше необходимости портить себе жизнь и сидеть посреди этого ужаса, - Шерлок резко встает с кресла и выходит из гостиной. Нужно придумать схему, которая поможет Джону осознать, что ему не найти другого человека, с которым ему будет не скучно; человека, который будет заставлять адреналин раз за разом выбрасываться в кровь, наполняя жизнь так необходимой доктору опасностью.
Майкрофт провожает брата взглядом, отмечая, что тот взволнован, но решает обдумать эту информацию потом и возвращается к беседе с инспектором. Старший Холмс доволен: наконец-то он не обсуждает с Грегори рабочие вопросы, не осведомляется о Шерлоке, а просто разговаривает.
- … и в этот момент премьер-министр Японии… Джон, с тобой все в порядке? Ты сильно покраснел.
- Да, спасибо, просто здесь жарковато. Продолжай, Майкрофт, со мной все хорошо.
Конечно он покраснел: Шерлок только что чуть стриптиз не начал показывать! Джон усиленно обдумывает, зачем детективу понадобилось так эротично снимать галстук? К сожалению, в его абсолютно обычной голове ответ не находится. Потому что, если бы Джон не знал Шерлока, а точнее не знал об его асексуальности, он бы подумал, что Шерлок к нему клеится. Потому что были причины это подозревать:
1. Постоянные просьбы Шерлока вытащить что-то из карманов, находящихся в тот момент на самом Шерлоке.
2. Постоянное вторжение в его, Джоново, личное пространство. Шерлок в последнее время часто подходил к нему слишком близко. В кафе, куда они заходили поесть, Шерлок садился практически вплотную к Джону, да и вообще постоянно был как-то излишне рядом.
3. Срыв всех (на самом деле всего пяти) свиданий, которые были у Джона за последние три месяца. Он сбежал из кинотеатра от Джессики, потому что Шерлок отправил сообщение «Мне нужна твоя помощь». О боги, какие картины только не рисовало воспаленное воображение доктора, но оказалось, что Шерлоку необходимо, чтобы кто-то подержал одну пробирку на весу во время эксперимента. Джоанна не оценила появление единственного консультирующего детектива в ресторане. Хотя, может быть, ей просто не понравилось то, что Шерлок сообщил ей, а заодно и всем посетителям, что она предпочитает жесткий секс (ооочень жесткий секс). С остальными произошло примерно то же самое.
Не то чтобы Джон против перехода отношений со своим соседом на другой уровень, только он знает, что это невозможно, а потому, на все подобные выходки реагирует одинаково: громкими криками в адрес гениального сыщика. Джон прекрасно помнит, что секс с мужчинами может быть очень даже неплох, именно поэтому контролировать свою «не заинтересованность» по отношению к привлекательному соседу становится все сложнее. Когда-нибудь он просто не выдержит… И, в зависимости от того, как именно он «не выдержит», ему придется искать новую квартиру или, Джон косится на Майкрофта, бежать из страны. Он пытается взять себя в руки и успокоиться: может Шерлок всегда так снимает галстук, откуда простому военному врачу знать о привычках раздевания гениальных детективов. Воображение с готовностью предоставляет картинку полного разоблачения, и Джон понимает, что снова начинает краснеть.
Лестрейд смеется, Джон начинает смеяться вслед за ним, хотя понятия не имеет о чем вообще идет разговор.
- Майкрофт, я так понимаю, талант парламентера у тебя в крови.
- Ох, не стоит меня захваливать. В моей работе тоже случались казусы, особенно поначалу. Могу, например, рассказать, как однажды «сел в лужу», если вы с Джоном пообещаете никому не рассказывать, – Майкрофт обаятельно улыбается. - Мне было девятнадцать, я был одним из младших дипломатов, состоявших при парламенте. Мои первые переговоры были с представителем Турции. Увидев, что к нему прислали новичка, он был разочарован и даже не скрывал этого, но, в процессе переговоров, его мнение о моих способностях повысилось, и он пригласил меня на ужин к себе домой. Это был признак доверия и уважения, и я был горд собой. Во время ужина в компании его жены и взрослой дочери подали блюдо… сейчас не вспомню названия, но, сказать, что оно было острым, значит ничего не сказать. Я даже начал серьезно обдумывать, удастся ли врачам спасти мое горло. К счастью, хозяин понял, что произошло, и кинулся наливать мне воду и извиняться. Говорить я не мог, поэтому кивал ему, что все хорошо, после пятнадцатого извинения я опять кивнул и для убедительности показал большой палец, подразумевая «не волнуйтесь все в порядке, еще пара литров воды и, возможно, я смогу разговаривать». Хозяин отреагировал совсем не так, как я ожидал, он начал кричать, периодически переходя с английского на турецкий, чтоб я убирался и чтоб духа моего в его доме больше не было. Меня выставили, и я долго не мог понять причину. Как я узнал позднее, в Турции знак «большой палец вверх» считается крайне оскорбительным, а если его воспроизвести в присутствии женщин, могут даже избить. После этого случая я проштудировал все особенности этикета разных стран и больше в такие ситуации не попадал.
- Значит, наша служба и опасна и трудна… - подмечает Лестрейд.
- Кто бы говорил, – они оба смеются.
Раздается звонок телефона Майкрофта и он, извинившись, отходит в сторону, тихо обсуждая что-то с невидимым собеседником. Лестрейд с Джоном разговаривают об аллергической реакции Пенелопы на мармелад. О своей дочери Грег может говорить часами, неважно с кем и не важно насколько эта тема интересна собеседнику, но Джон не против этого. В конце концов, не о преступлениях же говорить, а кроме этого (и братьев Холмс, разумеется) ничего общего у них и нет особо.
- … вот почему это, скорее всего, аллергия на красители, а не на сам мармелад, но лучше все-таки обратиться к врачу и провести анализы. Если я прав, то девочке можно будет есть эти сладости хоть тоннами, только нужно будет выбирать бесцветные или с натуральными красителями.
- Спасибо, Джон.
- Простите, что оставил вас, дела государственной важности. Кстати, могу посоветовать отличного врача… Грегори, не нужно испепелять меня взглядом! Его услуги ты оплатишь сам.
- Хм, спасибо, Майкрофт.
Лестрейд удивлен: Майкрофт оказался интересным собеседником, и разговор с ним вовсе не напоминал допрос, как это было, когда они сталкивались по работе или из-за Шерлока. Хороший бренди, приятная беседа с интересным человеком…в смысле людьми, Джон ведь тоже здесь.
Неожиданно даже для себя инспектор зевает: все-таки это был тяжелый день.
- Прости, Грег, я веду себя негостеприимно. Ты устал, а я этого не заметил, что, кстати, само по себе странно. Думаю, тебе лучше пойти лечь спать.
Как и любой человек сидящий на постоянной диете, Майкрофт недоволен собственным телосложением, поэтому и пытается выбрать из двух вариантов: тоже пойти спать, и тогда ему придется раздеваться перед инспектором (потому что переодеваться второй раз в уборной уже просто смешно), или остаться и надеяться, что, к тому моменту, как он решит пойти спать, Грегори уже уснет. Но, если нет, тогда сеанс стриптиза для одного человека ему провести все же придется. Остановившись на первом варианте, Майкрофт добавляет:
- Я тоже пойду, завтра много дел.
Джон встает с кресла:
- Раз вы меня покидаете, то я тоже спать.
***
Зайдя в их с Шерлоком комнату, Джон обнаруживает, что Шерлок уже полуголый взъерошенный и, явно над чем-то задумавшийся, стоит у кровати. Джон краснеет, отводит взгляд и подходит к шкафу, где лежит его пижама.
- Шерлок, отомри, твое изваяние «скульптура самому себе» вряд ли поспособствует нормальному отдыху, по крайней мере, моему.
- Оу, ты вернулся, общество этих… социально приемлемых личностей так тебе понравилось, что ты решил отправиться спать меньше чем через полчаса после того, как я ушел?
Шерлок в растерянности: как такое возможно? Где в мире справедливость? Его мозг мог просчитать самые сложные комбинации, составить план по поимке даже самых гениальных преступников (в этом целиком и полностью убедился Джим Морриарти, хотя вряд ли он расскажет об этом рыбам, а, учитывая, что других собеседников на дне Темзы не найдешь, об этом никто не узнает). Но он не может придумать простейший план по соблазнению простейшего доктора. Ну, может и не самого простейшего, думает Шерлок, когда оборачивается и видит то, что заставляет его уверенность в контроле над собой сильно пошатнуться.
Шрам на левом плече, он ожидал его увидеть, Шерлок отлично представляет, как выглядят шрамы от пулевых ранений, здесь ничего удивительного нет, но то, что находится правее шрама, заставляет Шерлока сглотнуть появившуюся слюну и на полминуты перестать дышать. От левой до правой лопатки тянется вытатуированная надпись, видимо, на фарси: «وفادار در تلو خوردن»*. Каждый раз, когда Уотсон движется, напрягая мышцы спины, надпись ходит волнами. Шерлок вспоминает, как нужно дышать и, пытаясь сохранить спокойный голос, интересуется:
- Хм, у тебя есть татуировка?
Джон, который переодевается автоматически, думая о том, как у взрослого мужчины может быть телосложение изящного подростка, вопроса не слышит.
- Джон?
- А? Что? Прости, задумался.
- Татуировка?
- Что «татуировка»? А, эта! Мне ее набили в Афганистане, она означает «верный в беде», только на фарси. Это…
- Девиз медицинского корпуса королевской армии, я знаю, я видел герб с надписью у тебя на чашке. Не думал, что ты любишь татуировки.
Ради справедливости можно сказать, что Шерлок и про себя не думал, что ему нравятся столь примитивные украшения тела. Оказывается, нравятся. Вернее даже, одна конкретная нравится абсолютно точно.
- Да нет, не очень, просто… Я поставил на ноги двух сержантов американского десанта, черт, одного из них пришлось зашивать возле перевернутого танка, под аккомпанемент выстрелов. Когда их выписывали, мне как раз дали увольнительную, и эти сержанты потащили меня отмечать их спасение. У них было много татуировок, и, узнав, что у меня нет ни одной, решили, что подарят мне ее за спасение. Я был уже порядочно пьян, поэтому особо не сопротивлялся. Нашли местного, который делает татуировки, и попросили набить этот девиз. Правда не учли, что местный на английском только разговаривает, да и то с грехом пополам, а читать и писать вообще не умеет… ну и он, недолго думая, набил на фарси.
- Ясно, «верный в беде»… тебе подходит, - Шерлок разворачивается и скрывается в ванной.
Пока ванна занята, Джон натягивает пижамную рубашку, проверяет сообщения в блоге и отвечает Гарри, что счастлив, что они помирились с Кларой, и очень рад, что его подарок ей понравился.
Шерлок, вернувшись из ванной, ложится на кровать и, свернувшись калачиком, утыкается носом в стенку.
Когда Джон выходит из ванны (уже умывшийся и морально готовый ко сну с Шерлоком в одной кровати), он видит, что гениальный детектив так и лежит в той же позе. Что ж, ему остается только надеяться, что он сможет поместиться на оставшемся куске кровати.
- Спокойной ночи, Шерлок.
- …
- Мог бы хоть ответить.
***
Ночью Джон резко просыпается от того, что кто-то толкает его в бок, мгновенно открыв глаза, он видит, что Шерлок ворочается и что-то шепчет. В этот момент Шерлок поворачивается к нему лицом, и Джон понимает, что его сосед спит, и, судя по всему, снится ему кошмар. Уотсон впервые видит у своего друга такое страдальческое выражение лица. Шерлока трясет. Джон приобнимает его за плечи и пытается упокоить:
- Шерлок, проснись, все хорошо, Шерлок…
Но гениальный детектив не успокаивается, а вновь начинает ворочаться, правда, на этот раз, сползая по Джоновой шее вниз и устраивая голову у него на груди. Чуть позже Шерлок, судя по дыханию, проваливается в глубокий сон. Джон вскоре засыпает, убаюканный размеренным дыханием. Он не может видеть лица Шерлока, возможно зря, потому что Шерлок ухмыляется.
(продолжение в коментах)
Фандом: Sherlock BBC
Автор: некомпас
Бета: [buGaga] и John Salander, Гостья с шарфиком
Персонажи: МХ/ГЛ; ШХ/ДУ.
Размер: Макси
Рейтинг: NC-17 (хотя может и R)
Статус: ЗАКОНЧЕН!
Дисклеймер: отказываюсь от всего, ни на что не претендую
Саммари: заявка нон-кинк 3.17 "Шерлок/Джон, Майкрофт/Лестрейд. Мама Холмс желает видеть на рождественском праздничном ужине своих сыновей с их половинами."
Предупреждение: 1. Нималоневероятен ООС
2. ЕГо вычитывали три Беты в течении нескольких месяцев, я не знаю что еще можно сделать. Еди кто что еще увидит напишите в личку или в коментах.
Посвящение: Единственной и неповторимой HelenSummer
скорее всего вы это читалиГлава 1
На один из самых уединенных уголков графства Сассекс опускается вечер. Майкрофт ждет. Ждет, когда привезут Его.
Мамино желание видеть своих сыновей вместе с их вторыми половинами заставило Майкрофта послать машину в аэропорт и перехватить уже почти улетевшего на рождественские каникулы инспектора.
Он стоит перед воротами, отсюда до поместья 584 ярда, камеры слежения фиксируют каждое движение в радиусе выстрела, волноваться не о чем.
Майкрофт уверен, что небольшая прогулка остудит гнев инспектора, кроме того, за 10 – 15 минут, пока они будут идти, он успеет дать необходимые инструкции ничего не подозревающему Лестрейду. Который, судя по только что пришедшему сообщению от водителя, сейчас находится в бешенстве и требует: а) выпустить его из машины; б) объяснить, в чем дело и куда его везут; в) опустить бронированное стекло. При этом инспектор обещает пристрелить водителя, как только его выпустят или стекло опустят. Потрясающая нелогичность. Британское правительство улыбается и думает, что нужно будет выписать водителю премию за пережитый стресс - в гневе инспектор страшен и чертовски красив.
Шерлоку, конечно, с этим проще: попросил своего безотказного доктора сыграть роль возлюбленного, объяснил, что просто «не хочет расстраивать мамулю», и все. Доктор, конечно, поворчал, но согласился. Хотя, признаки подсказывают, что доктор, в некоторой степени, в том же положении, что и разгневанный инспектор:
а) Шерлок ни с кем и никогда (кроме самого Майкрофта, еще в детстве) не сходился так близко;
б) Шерлок всегда ненавидел, когда кто-то лез в его расследования, и предпочитал работать один. В принципе, он до сих пор ненавидит, когда кто-то лезет в расследования, если этот кто-то не Джон Уотсон;
в) Шерлок без проблем взламывает замки любой сложности, однако, теперь предпочитает вламываться через окно, проверять помещение на предмет опасности, а уже потом открывать дверь и впускать доктора;
г) Лишь Лестрейд (и Майкрофт через скрытую камеру наблюдения) видел перепалку младшего Холмса и Мориарти, во время очной ставки, пока Джон лежал в больнице. Шерлок тогда кричал, что ждет-не дождется, когда преступный гений сбежит из тюрьмы, чтобы иметь возможность собственноручно его убить;
д) Неделю назад, когда Майкрофт пытался уговорить Шерлока приехать на Рождество в поместье, когда ни один из них еще не знал о желании матери познакомиться с их партнерами, старший Холмс сказал, что теперь, когда Джон больше не хромает, и плечо зажило, его можно отправить обратно в Афганистан. Майкрофт пожалел о сказанном уже через секунду, когда увидел на мгновение побледневшее и исказившееся ненавистью лицо брата. Шерлок сообщил, что приедет на Рождество в поместье, и вышел, не дав Майкрофту сказать ни слова.
Так что, не так уж он и асексуален, этот гениальный детектив.
Как бы он ни был раздражен маминой просьбой, все же следовало признать, что Майкрофт рад провести праздники в обществе своего личного наваждения, инспектора уголовной полиции Скотленд Ярда, Грегори Лестрейда. Особенно после того, как узнал, что вышеупомянутый инспектор собирается отмечать Рождество в Эдинбурге в компании бывшей жены. Майкрофт видел ее досье, симпатичная миниатюрная брюнетка, которая через алименты на ребенка отбирает у Грегори половину зарплаты. Зачем инспектору ехать на праздники к этой женщине?
Машина. Ну наконец-то, на семь минут позже, чем я рассчитывал – отмечает Майкрофт.
- Сэр, Ваше поручение выполнено, объект доставлен, - рапортует водитель.
- Ричард, будьте любезны, выпустите инспектора, - говорит Майкрофт, думая про себя, что этот новенький водитель, несмотря на двадцативосьмилетний возраст, все еще увлекается шпионскими фильмами: «объект доставлен», ну надо же.
Ричард ныряет в салон и через секунду из задней двери вырывается Лестрейд, собственной персоной и в легком пиджаке.
- Мистер Холмс, что вы себе позволяете?
- Ричард, где багаж инспектора? - игнорируя вопрос, спрашивает Майкрофт.
- Багаж…м… э.., - лицо водителя искажает паника. – Мне сказали, это срочно, и я так торопился…
- Мой багаж в самолете, мистер Холмс, улетел в Эдинбург. Да мне даже пальто взять не дали, хотя оно лежало в отсеке у меня над головой.
- Ричард, по-моему, мои указания были достаточно ясны! – видя инспектора, который от холода кутается в легенький пиджак, у Майкрофта с трудом получается сдержать гнев, похоже, с премией он погорячился, этого дебила вообще уволить стоит.
Глядя, как водитель бледнеет, краснеет и вот уже начинает зеленеть, Лестрейду невольно становится жалко беднягу.
- Мистер Холмс, отстаньте от парня, я и так на него всю дорогу орал.
Грегори, заметив, что Ричард несмело ему улыбнулся, ободряюще улыбается в ответ. Все-таки перед лицом британского правительства, все они просто жалкие людишки. Конечно же, Майкрофт тоже видит этот обмен улыбками, так что теперь он не просто зол, он в ярости. Ну почему инспектору так нравится утешать всех сирых и убогих? Майкрофту он никогда не улыбался. Старший Холмс несколько раз даже планировал собственное ограбление с избиением, чтобы инспектор его тоже пожалел, но как-то не хватало времени.
- Ричард, вы свободны, - говорит Майкрофт.
Чтобы забраться в машину и быстро сделать ноги, а точнее колеса, Ричарду хватает 12 секунд. За это время инспектор издает лишь протестующее «Какого х…?», но, быстро справившись с собой, говорит:
- Ладно, пока я не отморозил конечности, говорите, за каким кустом прячется ваша машина? Мы быстро решаем, зачем я вам так срочно понадобился, и я успеваю до завтрашнего вечера попасть в Эдинбург.
- К сожалению, мне придется разочаровать вас, инспектор, сейчас я без машины. Я вообще без машины, поэтому в Эдинбург вы вряд ли попадете, дело в том, что вы мне нужны на три дня. Служебная машина придет за мной только в воскресенье, а до ближайшей деревни около семи миль, так что можете считать, что вы мой пленник, - Майкрофт доброжелательно улыбается: он решает опустить тот факт, что в поместье есть еще две машины и маленький вертолет.
Доброжелательную улыбку стирает с его лица увесистый кулак инспектора, Холмс падает и, видимо, на пару секунд теряет сознание, а когда приходит в себя, на лбу его обидчика уже красуется маленькая красная точка, которую тот не замечает. Майкрофт предостерегающе понимает руку, и точка исчезает, а мысли из головы вовсе не собираются исчезать: Почему? Он так ненавидит меня? Он так любит ее?
- Вы бессовестная скотина! Вы думаете, что из-за вашего положения вам все можно? Раз я вам за каким-то хреном понадобился, вы можете наплевать на МОИ планы?! – инспектор выглядит очень рассерженным и подавленным. - Черт бы вас побрал! Я уже полгода не виделся с дочерью и, благодаря вам, еще черт знает сколько не увижусь.
Лестрейд отходит от поднимающегося Холмса, достает из кармана пачку сигарет и закуривает.
«Идиот! - думает Майкрофт. - Из-за своей глупой ревности не увидел реальную причину - дочь! Вот к кому он периодически летает в Эдинбург, не к жене, к дочери!!!»
- Извините меня, инспектор, это действительно было крайне некорректно с моей стороны. Я обещаю, что после праздников вы получите двух недельный отпуск за счет государства и билеты до Эдинбурга и обратно, - Майкрофт действительно чувствует себя виноватым, он мог бы подарить дочери Лестрейда магазин игрушек, грузовик конфет… что там еще любят маленькие дети? Но знает, что этот оплот справедливости от всего откажется, он может взять лишь то, что у него было отобрано.
- К сожалению, сейчас уже поздно что-то менять, ваше имя уже произнесено и ждут именно вас.
Грегори смотрит на Майкрофта, тот действительно выглядит раскаивающимся, к тому же, у него разбита губа и начинает опухать щека. Лестрейд осознает, что это уже второй раз, когда британское правительство показывает ему свой человеческий облик. Первый был почти два года назад, когда он только познакомился с Шерлоком, и этот социопат умудрился попасть в больницу на первом же совместном деле, упав с крыши. Тогда инспектор и пообещал присматривать за младшим Холмсом.
- Не нужно двух недель, трех дней вполне достаточно, - Лестрейду становится неудобно, вдруг дело действительно важное, все-таки один из самых могущественных людей Британии обратился к нему за помощью. - Ладно, извините, что ударил, не удержался, рассказывайте, что у вас за дело? И почему понадобился именно я?
- Для начала возьмите мое пальто, пока окончательно не простудились и пойдемте к дому, здесь минут 10 пешком.
- Перебьюсь, за 10 минут не околею, рассказывайте.
***
- Нет, вы, блин, охренели! Я должен изображать вашего парня?! Почему я?!
- Инспектор, я надеюсь, вы больше не собираетесь меня бить, а то я буду похож на хомяка.
- Почему вы не попросили Антею или как ее там?
- «Или как ее там» я не попросил потому, что я предпочитаю мужчин, и мама это знает. Предугадывая ваш вопрос: моих подчиненных мужского пола я не пригласил потому, что у первой половины из них слишком подобострастные мор… лица, мама бы их раскусила минут за двадцать, а вторая половина не в моем вкусе, и это мама тоже знает. К тому же посвящать в личные дела своих подчиненных не профессионально.
«Стоп, глава теневого правительства Британии - гей!? - ошарашено, думает Лестрейд.- И он только что сказал, что я в его вкусе!? Видимо, мир сошел с ума, пока я был на дежурстве».
Хвала богам, вокруг темно, и Майкрофт не видит, как он покраснел.
А Майкрофт, в свою очередь, думает, что вот уже почти два года в его вкусе только один определенный инспектор полиции, отказавшийся от должности старшего инспектора полтора года назад, потому что заподозрил, что это повышение - дело рук Холмса-старшего, который, кстати, к нему отношения не имел… ну, если только слегка.
- Кстати лучше перейти на «ты», что бы не вызывать подозрений. Только прошу, без придумывания ласковых прозвищ! И никакого «Майка», или, упаси боже, «Майки»… Ты не против, Грег?
- Ладно, Майкрофт, договорились, – Лестрейд тяжело вздохнул. - Чувствую я, что это Рождество уж точно мне надолго запомнится.
Теперь уже Майкрофт радуется потемкам и тому, что его румянец, выступивший после того, как Грегори назвал его по имени, не заметен.
- И не сомневайся. Ну, вот мы и пришли.
Лестрейд останавливается, изучая: перед ним возвышается величественное трехэтажное здание, которое, за счет массивности, ширины и окон в человеческий рост, кажется огромным.
- Почему ты остановился? Пойдем, а то стук твоих зубов меня уже пугает.
Инспектор глубоко вздыхает, пытается успокоить отбивающую дробь челюсть и идет к дверям вслед за своим «возлюбленным».
Глава 2
- И зачем я только согласился? Это мучение какое-то… И почему ты сказал об этом в последний момент? – русоволосый мужчина, стоя возле зеркала, уже в восемнадцатый раз тщетно пытается завязать галстук. - Черт, ну вот как у тебя получается!?
- Стой смирно и прекрати вертеться, - в отражении появляется высокий кудрявый брюнет, его голос спокоен, а уголки губ приподняты в еле заметной улыбке. Он, понимая, что галстук его милому блогеру не по силам, решает помочь. – Ты согласился по нескольким причинам. Во-первых, альтернатива этой поездки - сидение с миссис Хадсон перед телевизором. Во-вторых, тебе действительно интересно, как отмечают Рождество эти «забавно-гениальные братья Холмс». В-третьих, ты мой друг и очень отзывчивый человек. Готово. А мамино желание, поверь, для меня тоже было сюрпризом, хотя, наверное, это я его и спровоцировал.
- В каком смысле, спровоцировал?
- В прямом. Когда я сказал, что уеду на праздники к маме, ты выглядел расстроенным, поняв, что у тебя планов нет… Ты действительно хочешь знать, как я это понял? Во-первых, я слышал…
- Не надо, я верю, что «Гениальный Ты» все понял, продолжай.
- Я решил взять тебя с собой, позвонил маме, сказал, что приеду с другом, но она не совсем правильно меня поняла, решив, что ты мой «возлюбленный». Я уже хотел ее переубедить, но, когда она сказала, что в таком случае попросит и Майкрофта представить нам своего избранника, я решил посмотреть, как он будет выкручиваться.
- А ты не допускал мысли, что он не будет выкручиваться и просто объяснит, что сейчас у него никого нет? Я, кстати, не понял, почему он так не сделал, а втянул в это бедного инспектора.
- Майкрофту в этом году исполнилось сорок лет, и мама, можно сказать, забила тревогу. Она так упорно начала устраивать личную жизнь Майкрофта, и уже после 15 свидания «вслепую», он сообщил, что сам нашел себе партнера. И вот уже три месяца вешает мамуле лапшу на уши.
- Мне, конечно, искренне жаль Лестрейда, но я рад, что он приедет - будет с кем поговорить, - Джон понимает, что Шерлок давно не виделся с матерью, а о чем говорить с Майкрофтом, он не представляет.
- Общения со мной тебе, значит, мало?
- Нет, Шерлок, ты не понял…
- Кажется, парочка прибыла, пойдем.
Стремительно развернувшись, Шерлок выбежал из комнаты, Джон последовал за ним, а в холле он увидел картину, заставившую его замереть, не дойдя c десяток ступеней до конца лестницы.
Посиневший инспектор в обычном пиджаке, на плечах которого наметились сугробики, пытался усилием воли заставить челюсти перестать дрожать. Майкрофт, с тревогой поглядывая на инспектора, давал служанке указания, немедленно подать горячий чай и принести плед инспектору. Шерлок в костюме и при галстуке стоял на последней ступеньке и улыбался так, будто сейчас захихикает. А из гостиной уже спешила миссис Холмс в сопровождении дворецкого. Джон хихикнул, вновь заметив этого, на вид столетнего, старичка, обладающего редким именем – Геркулес, он уже не удивится, если узнает, что имя их кухарки – Немезида.
- Шерлок, а как зовут вашу кухарку, ну, или повариху?
- Алиса, – Шерлок кидает быстрый взгляд на Джона. - Путаешь причину со следствием, Геркулес – это как раз причина любви Майкрофта к античным именам, а не наоборот. А сейчас, Джон, посмотри на Лестрейда, судя по взгляду, которым одаривает нас инспектор, мой брат забыл предупредить его, что мы тоже здесь, правда очень мило с его стороны?
В это время Лестрейд, с трудом оторвав взгляд от парочки на лестнице, переводит его на подошедшую женщину и древнего старика. Старик выглядит так, как будто участвовал в войне с Наполеоном, а женщина - на удивление молодо. Ей сложно дать больше пятидесяти, хотя, по подсчетам Лестрейда, ей шестьдесят с хвостиком.
- Мама, познакомься, это инспектор уголовной полиции Скотленд Ярда, Грегори Лестрейд. Грег, это наша с Шерлоком мама, Лидия Холмс.
- Майкрофт, милый, к чему подобная официальность? Можно просто – Лидия, вы не против, Грегори? – она улыбается, протягивая руку для рукопожатия.
- Ничуть, для меня большая честь познакомиться с вами, Лидия, - он отвечая на рукопожатие.
- А это Геркулес – дворецкий, - старичок с независимым видом кивнул. Лестрейд думает, что это шутка, но лица всех Холмсов невозмутимы, и только Джон, плечи которого сотрясаются от беззвучного смеха, несколько раз кивает инспектору.
- Боже, Грегори, у вас ледяные руки! Вы что шли от ворот в таком виде? Где ваш багаж? – можно было подумать, что она обращается к Лестрейду, если бы не взгляд, не отрывающийся от Майкрофта.
- Это вина моего служащего, мама, инспектора он привез, а багаж - нет, и не нужно пытаться прожечь меня взглядом, со мной все в порядке, я просто поскользнулся и упал по дороге к воротам.
- Допустим. Сейчас же проводи Грегори наверх, ему срочно нужно переодеться во что-нибудь теплое и сухое. Себя тоже не забудь привести в порядок. Я буду ждать вас в гостиной. Надеюсь, Шерлок и Джон составят мне компанию, раз они уже готовы к ужину, не так ли, милые? - появилась служанка с горячим чаем и пледом. - Нэлли, отнеси чай в комнату к Майкрофту, а в пледе, я думаю, нет необходимости: в доме достаточно тепло… Майкрофт, ты еще здесь?
- Пойдем, Грег, не будем мешать маме допрашивать доброго доктора, – тихо говорит Майкрофт, проходя мимо Шерлока.
- Снег на твоих брюках говорит о том, что упал ты на правую сторону, а губа разбита слева, интересно, как такое получилось? – шепотом отвечает Шерлок. - И, кстати, рано радуешься: милого инспектора она тоже допросит, только чуть позже.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, они поворачивают направо. Лестрейд, с удивлением, отмечает, что дом буквально блестит: интересно, сколько нужно слуг, чтобы поддерживать такой огромный дом в чистоте?
- Две горничных, кухарка и Геркулес, - отвечает на невысказанный вопрос Майкрофт. - Правда, последние пару лет пользы от него мало, и, да, это действительно его настоящее имя.
- Прекрати читать мои мысли.
- Ах, если бы… Мы пришли, это моя, то есть, наша комната, проходи. Спасибо Нэлли, вы можете быть свободны. Дальше по коридору комната Шерлока, мама живет в левом крыле, на третьем этаже библиотека, в подвале лаборатория Шерлока, нет, там нет и никогда не было трупов, мама и Геркулес были категорически против, и нет, я не читаю твои мысли. Так, вот эта дверь слева в уборную, дверь справа - в мой кабинет. Все помещения имеют хорошую звукоизоляцию, так что можешь позвонить дочери, если хочешь.
Мысли инспектора носятся в голове, как сумасшедшие на дне открытых дверей в дурдоме: «Наша комната… то есть мы оба будем в ней спать… одновременно. Спать на одной кровати, очень большой кровати. Зачем Майкрофту такая большая кровать? В футбол он на ней играет, что ли? Нужно позвонить дочери, но у телефона батарейка села, еще в машине, когда я звонил в аэропорт. Зарядное устройство в чемодане, чемодан в самолете, а самолет скоро будет в Эдинбурге. Позвонить нужно срочно».
- Грег? Ты нормально себя чувствуешь?
- Да, а почему ты спросил?
- Просто ты уже три минуты безотрывно смотришь на мою кровать, она тебе чем-то не нравится?
- Черт с ним, все равно спрошу, почему она такая большая?
- Большая?
- Да она огромная! Она, прости за бедность речи, больше похожа на траходром, чем на кровать.
- Хм, возможно, я просто к ней привык, поэтому не обращаю внимания. В детстве я очень беспокойно спал и периодически падал с кровати, поэтому родители решили поставить кровать, с которой я не буду падать, в сложившихся обстоятельствах это даже хорошо. В комнату к Шерлоку вчера пришлось заносить кровать из гостевой спальни.
- Ясно, - Лестрейд не может представить себе маленького Майкрофта, который падал с кровати. - О чем я хотел..? Ах да, телефон, мне действительно нужно позвонить в Эдинбург, но у моего телефона села батарейка…
- Возьми мой, - Майкрофт вытаскивает из кармана сначала один телефон, потом другой. - Вот этот, он не прослушивается.
- Э… спасибо, - Лестрейд берет телефон и, увидев, что хозяин комнаты идет к стенному шкафу и начинает перебирать вешалки, отходит к окну и набирает номер: - Алло, Шерон? Это Грег. Боюсь, что мои планы слегка подкорректировались, точнее, их подкорректировали. Я не смогу приехать на Рождество. Нет, я приеду, только двадцать седьмого… Так получилось… Ты не можешь запретить мне видеться с моей дочерью… Шерон, не испытывай мое терпение…
«И мое… - думает Майкрофт. - Что эта женщина себе позволяет?»
- Что значит «что тебе теперь делать»? Тоже, что и всегда, отдай Пенелопу на попечение своей матери и топай на свое свидание, - Лестрейд зол, ему неприятно, что Майкрофт стал свидетелем этого разговора, но не просить же его выйти из собственной комнаты. – Я только не понимаю, зачем ты через суд добивалась права опеки, если Пенелопа тебе мешает?
«Потому что так она имеет половину не самого маленького жалования инспектора, - Майкрофту все больше и больше не нравится эта женщина. - А решение об опеке еще может быть пересмотрено, и, возможно, инспектор даже не будет против моей помощи».
- Тебе нужно поехать в аэропорт и забрать мои вещи, они уже должны были прилететь... ну, или минут через пятнадцать прилетят. Я позвонил туда пол часа назад и предупредил, что за вещами приедут. Там чемодан и коробка для Пенелопы… для тебя у меня чек, но он в бумажнике и приедет вместе со мной. А теперь дай трубку Пенелопе. Пенелопа? Привет малыш, это папа. Да, ты правильно поняла, я смогу приехать только через три дня. Да, можно сказать по делам, помогаю одному дяде, - Лестрейд смотрит на «дядю», который уже положил на кровать вещи для него и теперь разливает чай. – Да, дядя хороший, только вредный.
За спиной раздается фырканье.
- Обещаю загладить перед тобой свою вину… Нет, только не мармеладом… Потому что у тебя от него сыпь, это твой организм сообщает, что мармелад тебе есть нельзя… нет, организм не глупый, давай я постараюсь загладить свою вину без помощи мармелада. Хорошо? И тебе Счастливого Рождества малыш, пока.
- Спасибо, - инспектор передает телефон Майкрофту и берет протянутую чашку.
- Не за что, переодевайся, эта одежда должна быть тебе как раз. Пока ты разговаривал, я написал Антее, она будет здесь завтра с вещами из твоей квартиры.
«Эта холеная красавица будет рыться в моей квартире? В моих вещах? Да там после вчерашних сборов, как будто стадо бегемотов пробежало! Ну что же, придется смириться, выбора у меня все равно нет»
- А я пока приведу себя в порядок, - Майкрофт направляется к левой двери и, не оборачиваясь, говорит: - Я не вредный.
Лестрейд улыбается, а потом смотрит на одежду, они с Майкрофтом примерно одного телосложения, только инспектор на пару сантиметров выше и чуть шире в плечах, по крайней мере, он может быть уверен, что не порвет одежду Майкрофта, если попытается вздохнуть.
Инспектор успевает переодеть брюки и снять рубашку, когда появляется Майкрофт, уже в другом костюме. Лестрейд не может сдержать смешок, представив, как британское правительство переодевалось в уборной.
Майкрофт смешок не замечает, он вообще сосредоточен только на контроле собственного дыхания, при ближайшем рассмотрении инспектор оказывается обладателем не сильно развитой, но хорошо просматривающейся мускулатуры, широкой в меру волосатой груди и шрамов. Майкрофт насчитал семь: два пулевых ранения, четыре ножевых и операция по удалению аппендикса.
- У тебя много шрамов.
- У меня опасная работа, - Лестрейд надевает рубашку. - Майкрофт, здесь пуловер, а Шерлок и Джон в костюмах, это нормально?
- Ты, как человек, чуть не получивший воспаление легких, имеешь право на отступление от дресс-кода.
Лейстрейд берет свитер в руки: он черный, как и брюки, шерстяной, очень тонкой вязки и даже на ощупь теплый. Инспектор предпочитает не задумываться, сколько стоит такая вещь.
- Ты готов? Тогда запоминай: в твоей биографии я ничего не менял, так что, если мама что-нибудь спросит, можешь отвечать. Мы познакомились год и восемь месяцев назад, но никакой больницы, нас просто познакомил Шерлок, мы встречается уже три месяца, у тебя есть своя квартира, но чаще ты остаешься у меня. Ты готовить умеешь? Нет? Значит, готовлю я. Ничего смешного не вижу, я действительно умею готовить, когда постоянно заказываешь еду из ресторана, это провоцирует некоторых людей на попытки отравления. Запомнил? Тогда пойдем.
Ошарашенный инспектор выходит из комнаты вслед за Майкрофтом.
Глава 3
- Джон, я так рада, что Шерлок наконец нашел человека, с которым он может жить, не пытаясь поставить на нем какой-нибудь эксперимент, - Лидия улыбается, но Уотсону все равно кажется, что он лежит на операционном столе и его препарируют.
- Я на вашем месте не был бы столь уверен. Хотя, опасные эксперименты он на мне действительно не ставит.
- Не скромничайте доктор, мой сын сказал мне, что вы очень важны для него и хорошо на него влияете.
- Шерлок так сказал? – Уотсон напрасно пытается поймать взгляд Шерлока, этот - самый кучерявый из Холмсов - настойчиво гипнотизирует стену.
- Нет, Майкрофт. Поймите, Джон, их детская война длится так долго, что каждый из них уже успел узнать все о своем «предполагаемом противнике», а, так как они оба слишком скрытные, мне приходится узнавать о жизни Шерлока у Майкрофта и наоборот.
- Наверное, вам было тяжело воспитывать таких неординарных детей.
- О да, с Майкрофтом было проще, он быстро осознал, что обгоняет в развитии своих сверстников, и даже некоторых учителей, но смирился с этим. С Шерлоком вышло сложнее: он так и не научился существовать в социуме... Кстати, вы зря бросаете на него свои красноречивые взгляды, Шерлок не разговаривает в этой гостиной.
- Что, простите?
- Шерлок не разговаривает в этой гостиной, а перейти в столовую без Майкрофта и Грегори было бы невежливо, поэтому мы ждем здесь.
- Простите, а что в этой гостиной не так?
- Шерлок считает, что она обставлена настолько ужасно, что убивает его эстетическое мировосприятие, и он впадает в транс.
То есть, этот гениальный социопат после ухода Майкрофта и Лестрейда бросил его, Джона, на растерзание своей матери, которая после пяти минут разговора знает даже номер части, в которой он служил, и группу крови Гарри, из-за своего упрямства? Если бы существовало устройство для измерения гнева, оно бы позорно сломалось, и на милю не приблизившись к дому Холмсов.
- Шерлок, ты хоть понимаешь, что, для столь гениального человека, ты ведешь себя как полный придурок! – Джон делает глубокий вдох, смотрит на изумленную миссис Холмс: - Простите меня… Однако, несмотря на то, что я считаю вашего сына одним из самых близких мне людей, иногда он просто невыносим. Извините еще раз, Лидия.
- Ничего, Джон. Я понимаю, как вам должно быть трудно с ним, я его мать, я буду любить его, каким бы он ни был, но вы вполне имеете право быть недовольным какими-то его поступками.
Шерлок, оторвавшись от созерцания стены, кидает быстрый взгляд на Джона и говорит:
- Цвет этих обоев тошнотворный, мебель громоздкая нефункциональная и смотрится безвкусно, а все, чего я просил, это переделать отделку. По-моему, не очень сложно?
- Шерлок разговаривает в гостиной? Мама, как тебе это удалось? – входит Майкрофт в сопровождении Лестрейда, и, обращаясь к своему спутнику, говорит: - Пунктик Шерлока, он не разговаривал в этой комнате уже больше пяти лет.
- Грегори, дорогой, вы согрелись? Очень хорошо, пойдемте в столовую. Шерлок, скажи, пожалуйста, Геркулесу, что можно подавать ужин.
***
Обстрел вопросами начался сразу после ужина, когда они пили кофе. Лидия точно рассчитала время, когда подобревший и возлюбивший весь мир инспектор, последним приемом пищи которого была жвачка в обед, абсолютно не будет к этому готов.
- Грегори, простите за нескромный вопрос, а когда вы поняли, что вас привлекают представители одного с вами пола? – увидев возникшую немую сцену, Гоголь скончался бы повторно, от зависти.
- Акх, кхм… простите, не в то горло попало. Ну, думаю, чуть больше трех месяцев назад.
- То есть мой сын - ваш первый партнер мужского пола?
- Да.
- Странно, у Джона до Шерлока тоже не было парней, – только один человек за столом замечает, как стремительно краснеют уши доктора, уже второй раз за вечер, первый был, когда в гостиной он отвечал на тот же вопрос. Все потому, что это ложь. Нет, серьезных отношений у него действительно ни с кем не было, просто в Афганистане, где вокруг одни мужчины и каждая женщина могла оказаться врагом, собственная рука быстро надоедала, а стресс и напряжение все же нужно было снимать.
Лестрейд, наконец взяв себя в руки, решает делать хорошую мину при плохой игре:
– Знаете, сложно устоять перед обаянием Холмсов.
В этот момент Майкрофт застывает, его зрачки расширяются, а дыхание сбивается, всего на секунду, но этого достаточно, чтобы Шерлок заметил реакцию и ухмыльнулся.
- Грегори, а вы давно в должности инспектора?
- Около десяти лет.
- Шерлок говорил, вы лучший инспектор Скотленд Ярда…
- Мама, пожалуйста, не переиначивай мои слова, я сказал, самый вменяемый из имеющихся.
- … а вы так долго без повышения! Майкрофт, не мог бы ты…
- Миссис Холмс, - резко обрывает ее Лестрейд. - Меня полностью устраивает моя работа и моя должность.
- Лидия, мы же договорились.
- Извините, Лидия, - инспектор отмечает, что она выглядит скорее удовлетворенной, нежели обиженной. Проверка?
- Отрадно видеть таких бравых стражей правопорядка, которые, к тому же, любят свою работу. Может быть вы объясните моему младшему сыну, что он должен дать работать профессионалам, а сам заниматься чем-нибудь, что больше подходит его способностям?
- Мама, пожалуйста, не начинай, самые сильные мои способности - дедуктивные.
- Я знаю, и при твоем интеллекте ты можешь стать хорошим ученым, а не заниматься этим ребячеством.
- Мисс… Лидия, простите, что опять вас перебиваю, но, несмотря на то, что я не одобряю некоторые методы работы Шерлока и все его попытки оскорбить моих подчиненных и меня лично, сказав, что я не рад тому, что Шерлок нам помогает, я проявил бы черную неблагодарность. Я понимаю, что работа Майкрофта гораздо серьезней и ответственней, но поверьте, невозможно подсчитать, сколько именно людей обязаны сохранением, а иногда и спасением своих жизней Шерлоку, а когда речь идет о человеческих жизнях – это не ребячество, – когда инспектор замечает, что у Шерлока вид, как минимум пришибленный, он продолжает, дабы слегка разрядить обстановку: - К тому же, с тех пор, как в его жизни появился Джон, с Шерлоком почти можно работать.
- Э… спасибо, Лестрейд, судя по тому, что ты понимаешь, насколько неоценима моя помощь, ты действительно самый адекватный из всей этой стайки имбецилов, – получив тычок под ребра от доктора, Шерлок продолжает: – Это был комплимент.
- Я понял, спасибо.
- Итак, Грегори, раз уж воспитательная беседа с моим младшим сыном не удалась, расскажите нам о себе. Майкрофт упоминал, что вы были женаты и у вас есть ребенок…
- Дочь Пенелопа, ей семь лет, - взгляд Лестрейда стал теплее. - Никогда раньше не понимал родителей, которые пылинки сдувают со своих детей, а теперь понимаю. Глядя на нее, до сих пор не могу поверить, что благодаря мне это чудо появилось на свет. К сожалению, я вижусь с ней гораздо реже, чем хотелось бы: она живет в Эдинбурге с моей бывшей женой. Я собираюсь туда на Новый год.
Майкрофт чувствует укол совести: из-за него Лестрейд не попал к дочери, а изображает его любовника перед его же семьей.
- А у вас нет с собой ее фотографий? Мои дети выросли, но, как и любая мать, я люблю смотреть на маленьких детей.
- Их много на телефоне, но там сел аккумулятор, есть одна в записной книжке в пиджаке.
- Может быть, вы ее принесете? А мы пока переберемся в гостиную. Шерлок, ты себя раскрыл, так что отмалчиваться больше не имеешь права, и не надо на меня так смотреть. Мы посмотрим на вашу дочь, а потом я покажу вам фотографии мальчиков.
- Мама, - одновременно воскликнули Холмсы, а после воззрились друг на друга, Майкрофт кивнул, уступая Шерлоку. – Это абсолютно бесполезное времяпрепровождения, которое гости терпят только из вежливости.
- Ну почему же, Шерлок, мне будет интересно посмотреть, - говорит Джон и тут же получает от Шерлока взгляд: «а промолчать ты, конечно же, не мог».
- Мне тоже, - Лестрейду все еще интересно, как выглядел тот Майкрофт, который ночью ворочался и падал с кровати, а на укоряющий взгляд Майкрофта он отвечает издевательской улыбочкой и вопросительно приподнятыми бровями. С честью выдержав ответный взгляд, от которого любая более впечатлительная личность давно бы валялась в обмороке, уходит за фотографией.
Вещей в комнате уже нет, а все вещи из карманов сложены на прикроватном столике. Лестрейд берет из пачки один никотиновый пластырь и клеит чуть выше запястья, наконец-то минутка в одиночестве, минутка, чтобы подумать.
«Итак, Майкрофт – гей. Сложно представить его с мужчиной, хотя его сложно представить хоть с кем-нибудь, и все же он гей, а, учитывая, что об этом сказал и он сам, и Лидия косвенно подтвердила, видимо были прецеденты. И я в его вкусе. И мне спать с ним в одной кровати. Господи, взять себя в руки, не будет же он ко мне приставать ночью!»
Лестрейд не имел ничего против любителей своего пола, но себя к ним никогда не относил. Обычно его не привлекали мужчины. Майкрофт ему нравился, он был умен, спокоен, логичен, обладал неплохим чувством юмора, но не возбуждал, не вызывал эротического интереса. Хотя, стоит отметить, что Майкрофт вряд ли когда-нибудь закатил бы скандал на пол ночи из-за того, что его партнер:
1) придя домой после двух дней работы, падая от голода и усталости, зашел на кухню и съел половину бисквитов, лежащих в блюде на столе, не заметив, что они были выложены в виде сердечка;
2) во время сидения в засаде не ответил на телефонный звонок;
3) умирая от недостатка сна, отказался от исполнения получасового дифирамба его красоте;
4) не пришел в ресторан на годовщину, как договаривались, из-за того, что получил ножевое ранение.
А вот Шерон вполне могла такое устроить, хотя, почему могла, она такое и устраивала.
Вздохнув и взяв фотографию дочери, инспектор, улыбаясь, посмотрел на нее и вышел из комнаты.
***
- О, Грегори, наконец-то вы вернулись, а мы уж подумали, не заблудились ли вы. Садитесь сюда, - Лидия указывает на диван рядом с собой, с другой стороны от нее расположился доктор, а братья Холмс оккупировали кресла по обе стороны от дивана.
- Или не сбежал ли ты через черный ход, - Шерлок, видимо, решает пустить все свое умение на то, чтоб его заткнули.
- Вот фотография, здесь Пенелопе пять лет.
- Боже, какой ангелочек! Майкрофт, ты ее видел?
- Нет, к сожалению, пока не видел, - досадное упущение, но ни в досье Лестрейда, ни в личном деле Шерон не было ни одной фотографии дочери.
- Посмотри, правда, она прелесть? – Лидия передает фото Майкрофту.
На фото инспектор с дочкой, оба смотрят в объектив и улыбаются. Пенелопа сидит на полу, у нее каштановые слегка вьющиеся волосы и темные бездонные папины глаза, ее руки измазаны в краске, а рядом лист бумаги в разноцветных отпечатках. «Рисовала руками», - машинально отмечает про себя Майкрофт. Лестрейд сидит рядом и, приобнимая дочь за плечи одной рукой, другой показывает в объектив, видимо, привлекая внимание. На его щеке красуется зеленый отпечаток детской ладошки. Никогда еще Майкрофт не видел такой умиротворенной улыбки инспектора. «Если бы я уже не был влюблен в этого человека, то, увидев эту фотографию, влюбился бы… нужно будет сделать себе копию».
- Она и правда чудесная, - Майкрофт передает фото и улыбается, Лестрейд слегка краснеет.
- А это фотографии моих мальчиков, - говорит Лидия, указывая на массивный альбом, лежащий на ее коленях.
Майкрофт еле заметно морщится: будучи, как и отец, предрасположенным к полноте, в детстве, когда он еще не следил за каждой килокалорией, британское правительство, по его же собственному мнению, был похож на шарик с длинным носом, но мама, по непонятной причине, считает эти фотографии милыми. Шерлока тоже не сильно радует перспектива быть увиденным в детстве: до девяти лет он почти на всех фотографиях куксится, кричит или плачет, ну просто истеричная девочка, а не признанный гений – детектив.
Лидия переворачивает страницы и рассказывает о фотографиях, но Лестрейд ее почти не слушает, он думает, что это неправильно, что так не должно быть, этот розовощекий малыш с длинным носиком улыбается только на самых ранних фотографиях. И где-то в семь лет, судя по словам Лидии, на смену искренней детской улыбке приходит ухмылка, вежливая улыбочка или, что еще хуже, каменное спокойствие. Шерлок наоборот, почти на всех фотографиях выказывает бурю эмоций, правда, почти всегда недовольно-истеричных, ну это ожидаемо, Грегори всегда знал, что младший Холмс, выросший, но не повзрослевший ребенок. Противоположности. «Дети, конечно должны взрослеть, но не так рано как он», - решает инспектор про себя и косится на Майкрофта, который с хмурым видом смотрит на альбом в руках у мамы.
Почувствовав, что на него смотрят, Майкрофт поднимает взгляд.
- Ты был милым ребенком.
«Он что, издевается?» - Майкрофт выдавливает вежливую улыбку, а в ответ получает широкую и добрую улыбку инспектора, именно такую, какую так долго хотел увидеть, направленную в свой адрес. – Спасибо.
Джон тоже не особенно прислушивается к Лидии, он смотрит на Шерлока на фотографиях и перед собой. Вырос, вытянулись черты лица, из симпатичного мальчика он превратился в очень изящного мужчину, остался все такой же непосредственный и искренний, а Майкрофт, видимо, уже тогда тренировал выражение лица для должности «Верховный Правитель Всея Мира» - у кирпичной стены мимика богаче будет. «Возможно, это не плохо, что Шерлок не принимает сильно близко к сердцу смерти людей, которые не смог предотвратить, это позволяет ему оставаться собой».
- Джон, что ты там увидел, что так умиленно улыбаешься? – Шерлок за несколько мгновений огибает диван и заглядывает через плечо матери. - Мое десятилетие, я просил скелет человека или хотя бы макет, но в натуральную величину, а мне подарили велосипед.
- И что ты с ним сделал?
- Разобрал и попытался сделать скелет, не получилось, - Шерлок протягивает руки, ловко перехватывает альбом и прячет его за спиной. - Мама, тебе не кажется, что наш с Майкрофтом «час позора» пора прекратить?
- Шерлок, как невоспитанно, я просто хотела показать вашим спутникам, какие милые вы были в детстве. Ну ладно, кто-нибудь хочет бренди? Джон? Грегори? Хорошо, Майкрофт, пожалуйста, поухаживай за гостями... Мне можешь не наливать, я сегодня слегка утомилась и лягу пораньше.
Пожелав спокойной ночи доктору и инспектору, она целует сыновей и выходит из комнаты, оставив «пары» наедине.
Глава 4
- Оказывается, гении тоже когда-то были детьми, кто бы мог подумать? – Лестрейд подмигивает Уотсону, забирает у Майкрофта стаканы и садится рядом с доктором, передавая ему один. – Возможно даже, ничто человеческое им не чуждо.
- Лестрейд, в следующий раз, когда решишь пошутить, дай нам знак, чтоб мы поняли, - Шерлоку не нравится, что инспектор сидит рядом с Джоном, улыбается Джону, разговаривает с Джоном. У Лестрейда есть Майкрофт, пусть лезет к нему, а Джон только его, Шерлока. Удивительно, что Грегори еще ничего не понял. Его брат не просто неровно дышит к инспектору, он дышит тяжело, возбужденно и свесив на сторону язык. Шерлок усмехается, представив такое выражение лица у брата.
Шерлок - гениальный детектив, он прекрасно понимает, что неадекватен в своем собственническом отношении к Джону, но он впервые обрел настолько близкого для себя человека и не собирается его терять. Шерлок привык подавлять нормальные человеческие реакции тела, и, несмотря на то, что он находит Джона физически привлекательным, его вполне могли бы устроить отношения на уровне "друзья-коллеги". Но Джон, как и остальные люди, не пренебрегает физиологическими потребностями на благо работы мозга. Так что Джон может уйти к кому-нибудь, с кем его будет связывать не только дружба, но это абсолютно неприемлемо для Шерлока.
Шерлок мог быть в одиночестве, отсутствие кого-либо рядом никогда не печалило его - гораздо лучше, когда никакие «близкие отношения» не отвлекают от работы. Обычные люди настолько забивают голову бытовыми проблемами, что теряют способность думать о чем-либо еще. А потом появился Джон, и все убеждения полетели к черту, ведь он больше не был один. В слаженном механизме жизни Шерлока появилась еще пара деталей, механизм чуть изменился, но работать стал даже лучше.
На месте преступления нападки Донован и Андерсона больше не отвлекали, ему зачастую даже не нужно было им отвечать, потому что отвечал Джон, лицо которого всегда становилось очень жестким, когда кто-нибудь оскорблял Шерлока. Во время расследования, когда его нужно было прикрыть, рядом был Джон, который не только мог вызвать подкрепление, если это было нужно (да и когда не нужно тоже), но и прикрыть его сам, даже рискуя собственной. И, даже в мучительные часы вынужденного безделья, которые раньше сводили его с ума, доводя до наркотиков, алкоголя и опасных для жизни экспериментов, отныне рядом был Джон. Джон, с которым можно разговаривать, которого можно раздражать, наблюдая его реакцию, можно взламывать его блог и читать записи о «самом гениальном детективе» или слушать его ворчание по поводу того, что думает доктор о частях мертвых тел в их кухне. Больше не было так ужасающе скучно.
Шерлок не был героем, а Джон им был. Когда они расследовали дело о китайских контрабандистах, Джон спас и Сару, и Шерлока, несмотря на то, что сам был привязан к стулу. Правда то, что он сбил направление стрелы и попал в нападавшего (а не в Шерлока или в стену) - чистая случайность. Шерлок не спорил с автоматами, потому что не видел в этом смысла, Джон спорил, правда, смысла в этом тоже не было, но со стороны выглядело забавно. Джон мило выглядел в свитерах, хотя мило - слишком плоское слово, он выглядел уютно, по-домашнему. Он ни на минуту не прекращал уютно выглядеть, даже когда месяц назад увидел, что убийца, за которым они гнались, развернулся и навел пистолет на Шерлока. Джон прострелил этому парню кисть руки, а уже через секунду заботливо интересовался все ли с Шерлоком в порядке.
Шерлок не уверен, что снова сможет остаться один, и это одно из тех немногих утверждений, которые он не собирается проверять экспериментальным путем. Итог: доктору необходимо удовлетворять физиологические потребности, у Шерлока такой необходимости нет, но к доктору его определенно тянет. Задача: полностью исключить вероятность того, что Джон бросит его ради другого человека. Решение: сложно. Он не был опытным соблазнителем, если уж на то пошло, он вообще соблазнителем не был. Схемы, выкладки, планы строились и рушились в его голове. Он не мог найти решения.
Из сегодняшней реакции Джона, во время беседы с мамой, Шерлок понял, что у Джона, вероятно, был сексуальный опыт с мужчинами или мужчиной. Теперь, чтобы выстраивать дальнейшую линию поведения, требовалось выяснить, считает ли Джон Шерлока сексуально привлекательным.
- Джон, Лестрейд сказал, что Майкрофт был милым ребенком, а я?
- Конечно, Шерлок, я считаю, что все дети очень милые, – Джон не понимает смысла вопроса: конечно Шерлок в детстве выглядел мило. Да и людей, наверное, так, как сейчас, не доставал.
Шерлок еле слышно хмыкает, он и не рассчитывал на такое легкое решение задачи. Признаться самому? Конечно, было бы проще. К тому же, с новой информацией об ориентации Джона, очень мала вероятность, что ему откажут. Но разве так поступают гениальные детективы, не ищущие легких путей? Шерлок решает проверить неконтролируемую психогенную реакцию доктора.
- Эта удавка меня раздражает, - убедившись, что Майкрофт и Лестрейд поглощены беседой, и на него смотрит только Джон, Шерлок медленно развязывает галстук и, закрыв глаза, тянет его с одной стороны, одновременно проводя языком по верхней губе, чуть приоткрывает глаза, желая увидеть реакцию Джона, и возмущенно распахивает их. Джон сидит, отвернувшись, и спокойно разговаривает с инспектором.
Шерлок понимает, что идея закрыть глаза была не самой лучшей, потому что теперь он не знает, в какой именно момент доктор отвернулся. В любом случае, подобные реакции слишком индивидуальны, чтобы делать выводы даже на основе отрицательного результата.
- Я наверх, раз мама ушла, нет больше необходимости портить себе жизнь и сидеть посреди этого ужаса, - Шерлок резко встает с кресла и выходит из гостиной. Нужно придумать схему, которая поможет Джону осознать, что ему не найти другого человека, с которым ему будет не скучно; человека, который будет заставлять адреналин раз за разом выбрасываться в кровь, наполняя жизнь так необходимой доктору опасностью.
Майкрофт провожает брата взглядом, отмечая, что тот взволнован, но решает обдумать эту информацию потом и возвращается к беседе с инспектором. Старший Холмс доволен: наконец-то он не обсуждает с Грегори рабочие вопросы, не осведомляется о Шерлоке, а просто разговаривает.
- … и в этот момент премьер-министр Японии… Джон, с тобой все в порядке? Ты сильно покраснел.
- Да, спасибо, просто здесь жарковато. Продолжай, Майкрофт, со мной все хорошо.
Конечно он покраснел: Шерлок только что чуть стриптиз не начал показывать! Джон усиленно обдумывает, зачем детективу понадобилось так эротично снимать галстук? К сожалению, в его абсолютно обычной голове ответ не находится. Потому что, если бы Джон не знал Шерлока, а точнее не знал об его асексуальности, он бы подумал, что Шерлок к нему клеится. Потому что были причины это подозревать:
1. Постоянные просьбы Шерлока вытащить что-то из карманов, находящихся в тот момент на самом Шерлоке.
2. Постоянное вторжение в его, Джоново, личное пространство. Шерлок в последнее время часто подходил к нему слишком близко. В кафе, куда они заходили поесть, Шерлок садился практически вплотную к Джону, да и вообще постоянно был как-то излишне рядом.
3. Срыв всех (на самом деле всего пяти) свиданий, которые были у Джона за последние три месяца. Он сбежал из кинотеатра от Джессики, потому что Шерлок отправил сообщение «Мне нужна твоя помощь». О боги, какие картины только не рисовало воспаленное воображение доктора, но оказалось, что Шерлоку необходимо, чтобы кто-то подержал одну пробирку на весу во время эксперимента. Джоанна не оценила появление единственного консультирующего детектива в ресторане. Хотя, может быть, ей просто не понравилось то, что Шерлок сообщил ей, а заодно и всем посетителям, что она предпочитает жесткий секс (ооочень жесткий секс). С остальными произошло примерно то же самое.
Не то чтобы Джон против перехода отношений со своим соседом на другой уровень, только он знает, что это невозможно, а потому, на все подобные выходки реагирует одинаково: громкими криками в адрес гениального сыщика. Джон прекрасно помнит, что секс с мужчинами может быть очень даже неплох, именно поэтому контролировать свою «не заинтересованность» по отношению к привлекательному соседу становится все сложнее. Когда-нибудь он просто не выдержит… И, в зависимости от того, как именно он «не выдержит», ему придется искать новую квартиру или, Джон косится на Майкрофта, бежать из страны. Он пытается взять себя в руки и успокоиться: может Шерлок всегда так снимает галстук, откуда простому военному врачу знать о привычках раздевания гениальных детективов. Воображение с готовностью предоставляет картинку полного разоблачения, и Джон понимает, что снова начинает краснеть.
Лестрейд смеется, Джон начинает смеяться вслед за ним, хотя понятия не имеет о чем вообще идет разговор.
- Майкрофт, я так понимаю, талант парламентера у тебя в крови.
- Ох, не стоит меня захваливать. В моей работе тоже случались казусы, особенно поначалу. Могу, например, рассказать, как однажды «сел в лужу», если вы с Джоном пообещаете никому не рассказывать, – Майкрофт обаятельно улыбается. - Мне было девятнадцать, я был одним из младших дипломатов, состоявших при парламенте. Мои первые переговоры были с представителем Турции. Увидев, что к нему прислали новичка, он был разочарован и даже не скрывал этого, но, в процессе переговоров, его мнение о моих способностях повысилось, и он пригласил меня на ужин к себе домой. Это был признак доверия и уважения, и я был горд собой. Во время ужина в компании его жены и взрослой дочери подали блюдо… сейчас не вспомню названия, но, сказать, что оно было острым, значит ничего не сказать. Я даже начал серьезно обдумывать, удастся ли врачам спасти мое горло. К счастью, хозяин понял, что произошло, и кинулся наливать мне воду и извиняться. Говорить я не мог, поэтому кивал ему, что все хорошо, после пятнадцатого извинения я опять кивнул и для убедительности показал большой палец, подразумевая «не волнуйтесь все в порядке, еще пара литров воды и, возможно, я смогу разговаривать». Хозяин отреагировал совсем не так, как я ожидал, он начал кричать, периодически переходя с английского на турецкий, чтоб я убирался и чтоб духа моего в его доме больше не было. Меня выставили, и я долго не мог понять причину. Как я узнал позднее, в Турции знак «большой палец вверх» считается крайне оскорбительным, а если его воспроизвести в присутствии женщин, могут даже избить. После этого случая я проштудировал все особенности этикета разных стран и больше в такие ситуации не попадал.
- Значит, наша служба и опасна и трудна… - подмечает Лестрейд.
- Кто бы говорил, – они оба смеются.
Раздается звонок телефона Майкрофта и он, извинившись, отходит в сторону, тихо обсуждая что-то с невидимым собеседником. Лестрейд с Джоном разговаривают об аллергической реакции Пенелопы на мармелад. О своей дочери Грег может говорить часами, неважно с кем и не важно насколько эта тема интересна собеседнику, но Джон не против этого. В конце концов, не о преступлениях же говорить, а кроме этого (и братьев Холмс, разумеется) ничего общего у них и нет особо.
- … вот почему это, скорее всего, аллергия на красители, а не на сам мармелад, но лучше все-таки обратиться к врачу и провести анализы. Если я прав, то девочке можно будет есть эти сладости хоть тоннами, только нужно будет выбирать бесцветные или с натуральными красителями.
- Спасибо, Джон.
- Простите, что оставил вас, дела государственной важности. Кстати, могу посоветовать отличного врача… Грегори, не нужно испепелять меня взглядом! Его услуги ты оплатишь сам.
- Хм, спасибо, Майкрофт.
Лестрейд удивлен: Майкрофт оказался интересным собеседником, и разговор с ним вовсе не напоминал допрос, как это было, когда они сталкивались по работе или из-за Шерлока. Хороший бренди, приятная беседа с интересным человеком…в смысле людьми, Джон ведь тоже здесь.
Неожиданно даже для себя инспектор зевает: все-таки это был тяжелый день.
- Прости, Грег, я веду себя негостеприимно. Ты устал, а я этого не заметил, что, кстати, само по себе странно. Думаю, тебе лучше пойти лечь спать.
Как и любой человек сидящий на постоянной диете, Майкрофт недоволен собственным телосложением, поэтому и пытается выбрать из двух вариантов: тоже пойти спать, и тогда ему придется раздеваться перед инспектором (потому что переодеваться второй раз в уборной уже просто смешно), или остаться и надеяться, что, к тому моменту, как он решит пойти спать, Грегори уже уснет. Но, если нет, тогда сеанс стриптиза для одного человека ему провести все же придется. Остановившись на первом варианте, Майкрофт добавляет:
- Я тоже пойду, завтра много дел.
Джон встает с кресла:
- Раз вы меня покидаете, то я тоже спать.
***
Зайдя в их с Шерлоком комнату, Джон обнаруживает, что Шерлок уже полуголый взъерошенный и, явно над чем-то задумавшийся, стоит у кровати. Джон краснеет, отводит взгляд и подходит к шкафу, где лежит его пижама.
- Шерлок, отомри, твое изваяние «скульптура самому себе» вряд ли поспособствует нормальному отдыху, по крайней мере, моему.
- Оу, ты вернулся, общество этих… социально приемлемых личностей так тебе понравилось, что ты решил отправиться спать меньше чем через полчаса после того, как я ушел?
Шерлок в растерянности: как такое возможно? Где в мире справедливость? Его мозг мог просчитать самые сложные комбинации, составить план по поимке даже самых гениальных преступников (в этом целиком и полностью убедился Джим Морриарти, хотя вряд ли он расскажет об этом рыбам, а, учитывая, что других собеседников на дне Темзы не найдешь, об этом никто не узнает). Но он не может придумать простейший план по соблазнению простейшего доктора. Ну, может и не самого простейшего, думает Шерлок, когда оборачивается и видит то, что заставляет его уверенность в контроле над собой сильно пошатнуться.
Шрам на левом плече, он ожидал его увидеть, Шерлок отлично представляет, как выглядят шрамы от пулевых ранений, здесь ничего удивительного нет, но то, что находится правее шрама, заставляет Шерлока сглотнуть появившуюся слюну и на полминуты перестать дышать. От левой до правой лопатки тянется вытатуированная надпись, видимо, на фарси: «وفادار در تلو خوردن»*. Каждый раз, когда Уотсон движется, напрягая мышцы спины, надпись ходит волнами. Шерлок вспоминает, как нужно дышать и, пытаясь сохранить спокойный голос, интересуется:
- Хм, у тебя есть татуировка?
Джон, который переодевается автоматически, думая о том, как у взрослого мужчины может быть телосложение изящного подростка, вопроса не слышит.
- Джон?
- А? Что? Прости, задумался.
- Татуировка?
- Что «татуировка»? А, эта! Мне ее набили в Афганистане, она означает «верный в беде», только на фарси. Это…
- Девиз медицинского корпуса королевской армии, я знаю, я видел герб с надписью у тебя на чашке. Не думал, что ты любишь татуировки.
Ради справедливости можно сказать, что Шерлок и про себя не думал, что ему нравятся столь примитивные украшения тела. Оказывается, нравятся. Вернее даже, одна конкретная нравится абсолютно точно.
- Да нет, не очень, просто… Я поставил на ноги двух сержантов американского десанта, черт, одного из них пришлось зашивать возле перевернутого танка, под аккомпанемент выстрелов. Когда их выписывали, мне как раз дали увольнительную, и эти сержанты потащили меня отмечать их спасение. У них было много татуировок, и, узнав, что у меня нет ни одной, решили, что подарят мне ее за спасение. Я был уже порядочно пьян, поэтому особо не сопротивлялся. Нашли местного, который делает татуировки, и попросили набить этот девиз. Правда не учли, что местный на английском только разговаривает, да и то с грехом пополам, а читать и писать вообще не умеет… ну и он, недолго думая, набил на фарси.
- Ясно, «верный в беде»… тебе подходит, - Шерлок разворачивается и скрывается в ванной.
Пока ванна занята, Джон натягивает пижамную рубашку, проверяет сообщения в блоге и отвечает Гарри, что счастлив, что они помирились с Кларой, и очень рад, что его подарок ей понравился.
Шерлок, вернувшись из ванной, ложится на кровать и, свернувшись калачиком, утыкается носом в стенку.
Когда Джон выходит из ванны (уже умывшийся и морально готовый ко сну с Шерлоком в одной кровати), он видит, что гениальный детектив так и лежит в той же позе. Что ж, ему остается только надеяться, что он сможет поместиться на оставшемся куске кровати.
- Спокойной ночи, Шерлок.
- …
- Мог бы хоть ответить.
***
Ночью Джон резко просыпается от того, что кто-то толкает его в бок, мгновенно открыв глаза, он видит, что Шерлок ворочается и что-то шепчет. В этот момент Шерлок поворачивается к нему лицом, и Джон понимает, что его сосед спит, и, судя по всему, снится ему кошмар. Уотсон впервые видит у своего друга такое страдальческое выражение лица. Шерлока трясет. Джон приобнимает его за плечи и пытается упокоить:
- Шерлок, проснись, все хорошо, Шерлок…
Но гениальный детектив не успокаивается, а вновь начинает ворочаться, правда, на этот раз, сползая по Джоновой шее вниз и устраивая голову у него на груди. Чуть позже Шерлок, судя по дыханию, проваливается в глубокий сон. Джон вскоре засыпает, убаюканный размеренным дыханием. Он не может видеть лица Шерлока, возможно зря, потому что Шерлок ухмыляется.
(продолжение в коментах)
@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг NC-17, Антея, Флафф, Майкрофт Холмс, Джон Уотсон, Фанфик, Грегори Лестрейд, Грег on Top, Мамуля, Романс
-
-
31.08.2011 в 15:07им хочется верить и главное все персонажи вышли очень каноничными, есть обоснуи и сама ситуация очень трогательная. спасибо вам большое, буду перечитывать не один раз ещё.))
-
-
08.10.2011 в 17:34Блин, какие же они здесь все клёвые.
-
-
10.10.2011 в 12:13Friony, пожалуйста)))
tuch,
-
-
07.11.2011 в 23:40холмсы блистательны в трио. лестрейду и джону можно только в утешение сказать - что счастье не выбирают, а с холмсами скучно не будет в принципе
-
-
04.01.2012 в 01:19-
-
15.01.2012 в 23:01Сногсшибательная трава! Я уже не помню, когда в последний раз столько смеялась и столько умилялась! Да еще и в таком объеме!
К тому же все такие вхарактерные... прям таки каноничные... по крайней мре Шерлок с Джоном...) Про Майкерофта с Лестрейдом сложнее сказать - они в каноне не настолько раскрыты... Но учитывая, что я до этого их вообще вместе не представляла, а тут прям даже прониклась... Это просто гениально
В обще да... вот такой вот невнятный поток сознания
-
-
15.01.2012 в 23:24Спайк, Спаисбо что прочитали)) я рада, что понравилось))
KeyKate, за вхарактерность, благодарю)) Я старалась
-
-
15.01.2012 в 23:30Этот фик один из первых...
-
-
16.01.2012 в 04:31наверное, всё же подозревал, ну это я так, просто ты сама же просила
перечитала ещё раз с удовольствием, что- то захотелось, а теперь в свете известных мне пока ещё новых 2-х серий читать было вдвойне интересней, подмечая, где мы угадали) ещё раз большое спасибо за этот фанфик
-
-
16.01.2012 в 05:05-
-
19.01.2012 в 03:01до желтых зонтиков-
-
19.01.2012 в 03:11-
-
20.01.2012 в 07:09-
-
29.01.2012 в 07:33-
-
30.01.2012 в 17:25-
-
01.02.2012 в 14:55-
-
02.02.2012 в 02:06-
-
16.02.2012 в 19:41-
-
25.02.2012 в 02:34-
-
19.03.2012 в 01:09буду перечитывать и перечитывать)
Спасибо огромное, автор!
-
-
24.03.2012 в 03:57-
-
02.05.2012 в 14:14А сиквела так и нет?(
-
-
02.05.2012 в 15:19-
-
10.05.2012 в 10:17-
-
10.05.2012 в 11:28спасибо)) очень приятно
-
-
06.07.2012 в 19:03Хотя нцу можно было погорячее и позаковырестей, но это, как говорится, на вкус на цвет все фломастеры разные... В общем автору хвала и всяческое спасибо
-
-
13.04.2013 в 16:57-
-
22.04.2013 в 23:28-
-
18.06.2013 в 22:17а нельзя ли попросить (пожалуйста-пожалуйста) автора файл с текстом мне для коллекции: :33 ??
-
-
23.06.2013 в 03:25L.D, без проблем)) киньте в личку Вашу почту