Фанфик: Сжигая за собой мосты — не возвращайтесь за пеплом. Глава 6

[mystrade]

Название: Сжигая за собой мосты — не возвращайтесь за пеплом
Автор: MsHelena
Соавтор: Koshka-matryoshka, Olivia N. Moonlight
Фандом: Шерлок
Жанр: слэш, драма, повседневность, АU
Пейринг/Герои: Грегори/Майкрофт
Рейтинг: NC-17
Размер: Макси
Дисклеймер: ни на что не претендую
Размещение: mystrade.diary.ru/?userid=3089904
Саммари: Когда они встречаются впервые, им всего лишь двенадцать: возраст, когда дружба самая крепкая,
мир прост, горизонт безоблачен, а впереди предстоит дорога друг к другу. Дорога длиною в жизнь.
Предупреждения: OOC, АУ
Критика: возможна в мягкой форме

Глава 6

Прошу любить и жаловать нового соавтора Olivia N. Moonlight

Неестественно густая темнота давила на глаза, почти физической болью отдаваясь в веках, и такая же стягивающая боль сковала детские губы. Придя в сознание, Майкрофт слабо качнул головой, но зрение к нему так и не вернулось – повязка на глазах отрезала его от остального мира, а другая удерживала кляп во рту. Оставалось полагаться на слух, но сейчас он не слишком помогал Майкрофту понять, где он и что с ним происходит. Когда забытье отступило, мысль снова заработала четко и быстро, подгоняемая смятением с привкусом страха. Майк задёргался и попытался вдохнуть, но рот распирал кляп, мешая не только дышать, но и глотать. Паника подступила к горлу едким комком тошноты. В голове у Холмса судорожно пронеслось почерпнутое из книг знание, что человек может захлебнуться собственной рвотой, и тут он, наконец, начал осознавать, что именно с ним произошло.

Последнее, что Майкрофт мог вспомнить, – тряпка с отвратительным резким запахом, прижатая к его лицу чьей-то железной хваткой. Он возвращался после факультативных занятий, закончившихся намного позже обычного, и в гулком школьном коридоре ему не встретилось ни единой живой души. Майкрофт был погружён в мысли о новом учебном годе: добавили столько новых предметов, что успеть всюду было просто невозможно, и приходилось решать, что ему могло пригодиться в будущем, а без чего можно было и обойтись. Майк как раз думал о будущей профессии, о том, что математики и экономики в его жизни станет ещё больше, о дополнительных курсах, когда грязный кусок ткани возник перед ним, грубо оборвав его неспешный шаг. Резкий запах просочился в ноздри, перед глазами помутилось, и мальчик провалилась во тьму, на секунду прижавшись к кому-то спиной.

Очнувшись, Холмс напряг мышцы и обнаружил, что жёсткие верёвки грубо удерживали его тело в сидячем положении. Майкрофт попробовал ослабить путы, дернулся несколько раз в попытках освободиться, но все его потуги обернулись жалким трепыханием пойманного в капкан беспомощного зверька. Кому могла прийти в голову такая злая шутка – лишить его возможности двигаться, видеть, говорить?

На ум приходило только одно имя – Кравчек. Но неужели этому сгустку тестостерона хватило выдержки, чтобы поквитаться за нос, разбитый полгода назад? Нет… вряд ли… Стефан не из тех людей, кто долго вынашивает план мести. Он не стал бы выжидать, а просто подкараулил бы Майка, чтобы выбить из него дух, и доказать приятелям свое превосходство над тем, кто посмел дать ему отпор.


Но кто же тогда? Кто может держать на него зло? Майкрофт терялся в догадках, одновременно растрачивая силы в бесплодных сражениях с путами. Вместо имён возможных врагов мальчику стали вспоминаться лица близких. Как скоро обнаружат его пропажу? Сумерки сейчас наступают рано, и его могут не хватиться еще несколько часов после занятий. Мама наверняка подумает, что он отправился в библиотеку или к Грегу, а Лестрейд – что Холмс после занятий сразу пошел домой.

Усилием воли Майк заставил себя успокоиться. Рано или поздно кто-нибудь обязательно вспомнит о нём, а паника ему уж точно не поможет. Первое волнение схлынуло, голова перестала кружиться, и тошнота постепенно отступала. Холмс попытался определить, где сейчас находится. Звуки уличной суеты сюда не доносились, не было посторонних шумов. Он шаркнул ботинком по полу, насколько это было возможно со связанными ногами. Эха не было, и он предположил, что находится в небольшом закрытом помещении.

Время в глухой мгле текло вяло и незаметно, и Майкрофт не смог бы сказать точно, как долго пробыл в раздумьях – десять минут или полчаса. Вдруг сквозь вязкую тишину пробился звук приглушенных преградой шагов, а после – скрежет дверных петель. Кто-то приближался к нему неспешным шагом. На миг в нем вспыхнула надежда: подоспела помощь! Но тут же погасла – слишком уж спокойной и непринуждённой была походка вошедшего. Холмс напряжённо притих и инстинктивно втянул голову в плечи, ожидая угроз, оскорблений или даже побоев. С каждым шагом к нему приближалось неизведанное, и оно несло с собой страх.

Шаги и прерывистое дыхание, выдавая присутствие похитителя, проследовали слева от пленника и оказались у него за спиной. Майкрофт вздрогнул всем телом, когда ему на плечо опустилась рука, чуть сжав его твердыми пальцами.

Чужое тепло ощущалось сквозь тонкую ткань рубашки и форменного пиджака, дыхание с колким привкусом мяты лизнуло мальчишескую щёку. Майк дернул головой, как от хлёсткой пощёчины, уворачиваясь от чужака.

– Тшш, детка… – прошептал хрипловатый мужской голос, и уже две руки опустились на худенькие плечи, удерживая пленника на месте, показывая, где его место. – Спокойнее, мой славный, никуда ты не денешься, – насмешливо прошипел в ухо тот же голос.

На мгновение кожу мальчика царапнула щетина, и в нос ударила горьковатая нота незнакомого мужского одеколона. Робкая надежда Майкрофта на то, что похищение всё же окажется глупой шуткой одноклассника, рухнула.

Ладони оставили плечи мальчика, напоследок небрежно скользнув по шее, и шорох шагов обогнул стул, смолкнув перед лицом пленника. Скрипнула обувь, и дыхание оказалось вровень с лицом Майкрофта, обдавая отравляющей зеленью мяты.

Боже, мысленно взвыл мальчик, это не должно происходить именно с ним! Такое всегда случается с другими, посторонними людьми, о таком узнают из газет, выпуска новостей или разговоров взрослых. За что?! Ведь прошло уже больше года с того ужасного дня, когда Такера Стиктера обнаружили задушенным недалеко от школьного стадиона. Убийцу тогда так и не нашли. Холмса прошиб холодный пот. Почему Господь допустил, чтобы подобное случилось и с ним, Майкрофтом? В чем он провинился?

Холмс ощутил прикосновение к горлу, и на секунду мужская рука напомнила ему ту хватку, с которой лишила его дыхания в пустом школьном коридоре. Воображение Майка мгновенно нарисовало образ бледного, посиневшего от удушья лица Такера, и мальчик впился зубами в кляп, зажмуриваясь под повязкой, готовый ощутить последний смертельный захват. Однако пальцы лишь с прежней небрежностью отпустили его, скользнув на узел форменного галстука, ослабляя его.

На мгновение мальчик испытал облегчение: смерть не пришла к нему сразу. Тем временем похититель, присев перед стулом на корточки, развязал галстук пленника и, осторожно потянув, отбросил его в сторону. Майк ощутил, как подушечки пальцев замерли на миг в межключичной впадинке, а затем потянулись к пуговицам на рубашке.

Холмс растерялся. Он был уверен, что целью преступника было убийство, но никак не осмотр его тщедушного тела. Для чего всё это понадобилось? Зачем мужские пальцы касались его обнажённой кожи? Скользили по выступам рёбер, гладили с лёгким нажимом. Пока что вреда от этого Майку не было – это не пытки и не издевательства, но ощущение неестественности происходящего не пропадало. Прикосновения не прекращались, и Майкрофт окончательно потерялся в ощущениях, пока внезапная лёгкая боль не встряхнула его – похититель резко сжал кожу на его груди, прихватив сосок. Майка передёрнуло от неожиданности, и тут же шепот из темноты дал о себе знать:

– Тише, детка, успокойся. Тебе понравится. Может быть. Но мне уж точно.

С его вторым соском проделали то же самое, а потом в шею Холмса вжались шершавые губы, и от оставленного ими осклизлого тёплого прикосновения Майка едва не стошнило.

Ласки похитителя становились все бесстыднее, и всё чаще мальчик вздрагивал от прикосновений влажных шершавых губ или прерывистого дыхания. Голова начала кружиться, от бесконечной темноты и нехватки кислорода. Майк окончательно перестал ориентироваться в пространстве. Теперь только запахи и прикосновения связывали его с реальностью, мешаясь в один кошмарный коктейль, в котором недолго было и захлебнуться. Холмсу мнилось, что сама мгла оживала вокруг него. Мгла насыщала свои чёрные щупальца его мягким телом, забиралась в нос ядовитым дыханием мяты, обдавала насмешливыми рваными вздохами. Майк задыхался от ощущения, что его выворачивают наизнанку. Это ли зверство пережил Такер Стиктер перед смертью?

Неизвестно, сколько бы ещё смог выдержать Майк такой натиск, но похититель сам бросил надоевшие прелюдии, скользнув ниже и разведя пленнику колени. Резкий переход внезапно привел в чувство. До того ошеломлённый, податливый Холмс встрепенулся и внезапно решился на отчаянную попытку сопротивления. Он с силой попытался свести ноги вместе, одновременно мотнув головой вперёд, в сторону похитителя. Мужчина отбросил всякую осторожность и впился в ноги мальчишки железной хваткой, продолжая жестко продвигать ладони вдоль бёдер к паху. Майкрофт попытался закричать, но из-за сорванного голоса и кляпа во рту вышел только жалобный скулёж.

– Прекращай это, или тебе же будет хуже.

Секунда, и на лицо Холмса обрушился удар. Голова безвольно мотнулась в сторону, в ушах зазвенело, из глаз брызнули слёзы, тут же впитываясь в повязку, не дававшую разглядеть мучителя. Тем временем похититель, смакуя ощущения, огладил его бёдра, сжал одной рукой пах, а другую просунул между деревянным сидением и ногой пленника, сминая ладонью округлые ягодицы через серую ткань школьных брюк.

На мальчика накатила волна жгучего стыда и липнувшего к коже омерзения, когда чужие руки добрались до самого интимного. Бессознательный страх перед тем неведомым, что ещё могут с ним сотворить, заставил Майка на миг пожелать себе простой и легкой смерти от удушья.

Жалобно звякнула пряжка форменного ремня, и кожа заскользила из шлёвок, повинуясь руке похитителя.

Холмс вспомнил всех, кого любил: маму, младшего брата, отца, Грега. Вооружился их именами, будто щитом, выдохнул сквозь кляп и, что есть силы, вновь резко дёрнул головой вперёд, наугад метя мужчине в лоб.

– Твою мать! – зашипели из тьмы, и Майку снова влепили звенящую пощёчину.

Но эта боль казалась пустяком в сравнении с тем, что его наконец-то отпустили! Легкие горели огнем, сорванное горло саднило, но смелость вернулась к Холмсу вместе с осознанием того, что на какое-то время его оставили в покое. Ликование придало сил, и он вновь бросился на борьбу с путами, не желая больше ни на миг подпустить преступника в отвоёванное пространство.

Похититель отступил на пару шагов и тронул пострадавшее лицо, с брезгливостью глядя, как связанный мальчишка неловко дергается в путах, словно сверчок, наколотый на булавку. Чёрт, и с этим та же проблема! Его предыдущая жертва умудрился оцарапать ему щёку и оставить огромный синяк на ноге. Прошёл почти год, а голень до сих пор временами ныла. Дьявол побери эти их истерики. Ведь понимают же, что все это бесполезно. Если бы тот юнец меньше дергался, может, и остался бы жив. Хотя… кто его знает...

С одной стороны, ему нравилось ощущать под собой волнение и трепет невинного страха, а легко пресекаемые попытки сбежать только разжигали желание. Но с другой, острые мальчишеские колени и локти, норовящие ударить, неловкое истеричное сопротивление… Всё это только отвлекало и сводило на нет удовольствие, заставляя тратить силы и внимание на то, чтобы удержать пленника на месте и не схлопотать удар. Нет уж, он подождёт, пока у этого лакомого кусочка закончится истерика, и только тогда основательно примется за дело, чтобы как следует насладиться так трудно доставшейся добычей.

До Майка доносились то приближающиеся, то удаляющиеся шаги, как будто его мучитель не мог на что-то решиться. В конце концов, над головой мальчика раздался вздох сожаления, и его головы мягко коснулась рука.

– Вернусь, когда ты поумнеешь, – с мятным придыханием шепнула темнота, и тут же послышался скрип дверных петель и звук закрываемого засова.

Майкрофт не мог поверить в свою удачу, прислушиваясь к удаляющимся шагам, но радость от маленькой победы быстро утихла. Сколько не дергайся, а веревки сами никуда не исчезнут, и все его усилия привели лишь к небольшой отсрочке. Неужели, все, что ему остаётся, – дожидаться возвращения похитителя и новых тошнотворных ласк?

В бессильной ярости Холмс стиснул кулаки, и… почувствовал через тонкую ткань брюк, что в его кармане лежит подарок Лестрейда, который Майк часто носил с собой. Швейцарский перочинный ножик: "пять лезвий, штопор и даже ножницы" – он будто наяву услышал веселый голос друга, и ухватился за это светлое воспоминание, чтобы набраться храбрости.

Только как бы изловчиться, чтобы достать ножик из кармана?

Майкрофт уже пробовал вырваться из пут: когда очнулся и после того, как дал похитителю отпор. Оба раза без особого успеха. Сейчас он вновь постарался высвободить хотя бы одну руку, но безрезультатно. Постепенно в груди поднималась злость – ключ к свободе был от него всего в нескольких дюймах, но Майка отрезал от него проклятый кусок бечёвки. С досады подросток просто двинул локтем назад и вниз, надеясь, по крайней мере, вытащить кисть руки, привязанной к бедру. Кожа на тыльной стороне ладони мгновенно ободралась о жёсткий ворс верёвки, но Холмс даже не заметил боли. Ему показалось, или между путами действительно появился небольшой просвет? Боясь, что это лишь почудилось ему от отчаяния, Майк потянул руку дальше, и, наконец, кисть правой руки скользнула в просвет, получив свободу!

Есть! У него получилось!

Похоже, борьба с верёвками была не совсем уж бесплодной – его прошлые потуги смогли ослабить верёвки настолько, чтобы можно было выпростать из-под них одну руку. Теперь он мог приподнять её, пускай и согнутую в локте.

Наклонив голову как можно ниже, Майкрофт подтянул ладонь ко рту, вытащил, наконец, изо рта тряпку, и почти с блаженством сделал глубокий свободный вдох. Сорвав с глаз ненавистную повязку, он торопливо огляделся. Голова всё ещё слегка кружилась, но спустя полминуты сквозь дымку в глазах Майк смог рассмотреть обшарпанные бетонные стены, низко нависший потолок и две продолговатые оконные рамы. Они мостились почти под самым потолком, а на месте стёкол уродливыми бельмами желтели листы фанеры. Полуподвальное помещение скудно освещал лишь торшер с рваным абажуром, приютившийся в дальнем углу. Выход перекрывала свинцово-серая массивная дверь. Кроме того стула, к которому был привязан мальчик, в комнате стояло два таких же возле покосившегося журнального столика, и засаленный, когда-то бежевого цвета диван.

Майкрофт не разрешал себе поддаться панике. Ему следует поторопиться – неизвестно, каким будет наказание, если его застанут за попыткой побега. Холмс беспокойно прислушался, но кроме грохота своего сердца, не уловил ни звука. Прекрасно, можно продолжить…

Достать из кармана нож было несложно, а вот придумать, как его открыть, имея в своем распоряжении только одну свободную руку, оказалось труднее. Майкрофт зажал коленями подарок Грегори и попытался поддеть лезвие ногтем, но у него ничего не получилось. Вдобавок, он едва не уронил нож на пол. Майк содрогнулся, ужаснувшись на миг перспективе остаться без единственного предмета, нужного ему сейчас как воздух.

Холмс глубоко вздохнул и решил попробовать другую тактику: вновь наклонил голову, зажал нож зубами и снова попытался его открыть. После нескольких провальных попыток и вывернутого ногтя на большом пальце ему удалось-таки вытащить самое длинное лезвие. От радости Майк сперва растерялся: какие верёвки ему перерезать первыми? Те, что обхватывали бёдра или туловище? Всех дел было минут на десять.

Едва ощутив свободу, Холмс бросился к выходу, опрокидывая по дороге стул, к которому его привязывали. Но дверь, ведущая на волю, оказалась заперта. В бессильной злобе он несколько раз ударил ногой по металлу, в тайне надеясь, что это поможет. Разумеется, надеялся напрасно.

Отойдя, наконец, от двери, слегка прихрамывающий после неравного сражения, Майкрофт ощутил, что головокружение возвращается. Слишком рано было праздновать победу. Вспомнив, что рубашка и ремень на нём всё ещё расстёгнуты, Майк подрагивающими руками привёл их в порядок. Бледная кожа ещё помнила чужие постыдные прикосновения, и его передёрнуло от омерзения. Что, если ему не удаться найти способ выбраться до того, как похититель вернётся? Неизвестно, что мужчина с ним сотворит в следующий раз.

От вкуса победы остался лишь кисловатый привкус – кляпа и, видимо, той гадости, с помощью которой его усыпили.

Бросив полный отчаяния взгляд на свою тюрьму, Холмс заметил на диване поверх скомканного одеяла свою школьную сумку. Майк схватил её и проверил содержимое. Оно оказалось не тронутым, но, к сожалению, учебники по алгебре и экономике не могли помочь ему сбежать. Ещё один случайный взгляд на неопрятную постель, и воображение услужливо подбросило ужасную картину: замученный Такер Стикстер умирает на ней. Холмс отшатнулся от дивана, будто от койки из лепрозория. Нет уж, он не позволит себе умереть здесь, он обязательно выберется. Ради мамы и брата. Ради Грега.

Подстегиваемый тошнотворным видением, Майкрофт вновь стал действовать. Терять ему всё равно было нечего. А если не бежать, то, что же? Разве что снова привязать себя к стулу и покорно ждать своей участи.

Единственным шансом на спасение оставались окна. Бросив сумку на пол, Майк подтащил к стене один из колченогих стульев, забрался на сидение и попытался отодрать фанеру, приколоченную к раме. Сильный мужчина справился бы с таким делом играючи, но щуплому подростку пришлось поднатужиться, чтобы тот угол листа, за который он дергал, стал хоть немного поддаваться. Еще несколько усилий, и Майкрофт смог отодрать нижний край фанеры. Свежий ветер, наполненный обычными уличными запахами, показался Майку настоящим дыханием.

Снаружи было темно, и рассмотреть окрестности, имея в своем распоряжении лишь небольшой угол обзора, не представлялось возможным. Наклонившись, Майк подобрал с пола школьную сумку и просунул ее в образовавшуюся щель. Услыхав глухой стук, с которым сумка приземлилась на землю, он сам поднырнул под фанерный лист и подтянулся на оконной раме. Перевалившись на другую сторону, Холмс аккуратно сполз по стене, пытаясь ногами нащупать землю. К счастью, она оказалась всего в нескольких футах от окна.

Свобода! Майкрофт то ли вздохнул, то ли всхлипнул от облегчения –мерзкий подвал остался позади. Адреналин хлынул в кровь, но расслабляться было еще рано. Холмс осознавал, что если он немедленно не уберется как можно дальше, то легко вновь окажется в руках похитителя.

Майкрофт закинул сумку на плечо и осторожно двинулся вдоль стены, стараясь производить как можно меньше шума. Пройдя около тридцати ярдов, Майк завернул за угол и приостановился, заметив в отдалении огни нескольких домов. Чтобы до них добраться, нужно было перебраться через забор из сетки и пересечь пустырь. Холмс понятия не имел, в какой части города он находится, поэтому решил для начала пойти туда, где есть люди.

К счастью, в некоторых местах в заборе обнаружились дырки – там, где сетка не прикреплялась к столбам. Выбравшись с пустыря, Майкрофт двинулся вдоль обочины дороги, всё ещё не до конца уверенный в правильности выбранного направления. Поначалу он надеялся встретить прохожего, хоть кого-нибудь, чтобы выяснить, где он всё-таки находится. Майк время от времени оглядывался по сторонам тонущей в полутьме улицы, ускоряя шаг. Внезапная мысль заставила его остановиться – он ведь не знает, как выглядит похититель! Что, если случайным прохожим окажется именно он, и Майк вновь угодит в лапы этого ненормального? Холмс припустил по тротуару почти бегом, уже не думая о том, чтобы кого-то встретить.

Скорее бы, скорее оказаться дома, под защитой родных стен. Там мама и Уильям, там тепло и надежно, там можно не бояться. Стоп! Холмс резко затормозил и едва не спикировал на асфальт, осознав, что узнает строение, мимо которого только что пронёсся. Двухэтажное здание с колоннами и небольшим парком около – это ведь музей, в котором их класс был на экскурсии. Отсюда до дома Майка всего несколько кварталов, и он хоть и плохо, но помнил путь, по которому их вез автобус.

Почти час спустя Майкрофт со сбитым дыханием и безумной улыбкой спешил к фасаду родного дома, мечтая увидеть в следующий миг лицо матери. Она, должно быть, сходит с ума от беспокойства, а ведь он так не любил её расстраивать. Отчасти поэтому он так прилежно учился, присматривал за братом и старался не создавать никаких проблем.

Вот и они… пять ступеней, ведущих к входной двери. Окна на первом этаже светятся, значит, его ждут. Майк занес руку над кнопкой дверного звонка, когда ощутил чье-то присутствие за своей спиной. Он начал было поворачиваться, чтобы посмотреть, кто это, как вдруг сзади его обхватили чьи-то руки, и сиплый голос прошептал на ухо:

– Мой мальчик…

Густой тёмной волной в Майкрофте всколыхнулась паника, угрожая выплеснуться наружу неконтролируемой истерикой, но вместо этого он вновь провалился в вязкую и густую темноту.