[mystrade]

Название: «Будь у меня…»
Автор:  Allive
Бета: нет, вычитка  Wildnessy
Фандом: Sherlock BBC
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance/fluff
Саммари: Майкрофт читает Грегори стихи у камина тихим осеннем вечером.
От автора: Автора бить только мягкими тапочками и после письменной претензии с подписями.
Примечания: Написано на заявку Интеллектуальные кинки.23. Спасибо заказчику.
Предупреждения: ахтунг, флафф наступает. И автору ни капельки не стыдно.
Статус: закончен

Ночь размазалась за окном акварельными красками, демонстративно забирая в свою черноту неясные фигуры машин и домов, которые озарялись уличными фонарями и выделялись ярким пятном. Свет луны пробивался в окна и скромно освещал не нуждающуюся в этом комнату.
На полке у камина рядом со статуэтками животных и фотографиями со стандартными картинками, завибрировал поставленный на беззвучный режим телефон. Сидящие у камина не обратили внимания. Ножка стула со скрипом проехалась по деревянному паркету. На коленях у Майкрофта лежала книжка, а Грег держал в руках чашку с горячим шоколадом. В последние дни инспектор подозрительно мёрз, но заболеть окончательно себе не разрешал.
– Принести плед? – нарушил тишину Майкрофт, вместе с замолкнувшим телефоном: видимо, на том конце провода решили, что не дождутся ответа.
– Я не замёрз, – пробормотал Грег, в противовес своих слов поежившись.
Холмс молча поднялся.
– Майк, не надо…
Ничего не ответив, он принёс плед и подал Лестрейду, который не сдержался от улыбки, такая редкая забота со стороны Майкрофта и из-за этого более ценная. Холмс взял кочергу и перемешал остывающие угли с еле горящим поленом. Грег укутался в плед.
– Всё забываю спросить – Оксфорд или Кембридж?
– Оксфорд, – Майкрофт, взяв книжку с кресла, опять сел. Грегори немедленно пододвинулся так, чтобы коленями касаться Холмса.
– Акцент, да?
– Почти избавился, – немедленно отреагировал Майкрофт, раскрывая книжку на середине.
– А зачем?
– Он узнаваемый. То, что можно узнать, является информацией.
– То есть, по акценту можно выяснить, где ты учился?..
– Именно.
– В Оксфорде обучались тысячи людей… нет, сотни тысяч, вычислить тебя нереально.
Майкрофт многозначительно усмехнулся.
– А, я понял. Информации о тебе и твоей деятельности вообще нигде нет, не так ли?
– Ты же об этом знаешь, – с намеком произнёс Холмс. Грег кашлянул и сделал глоток остывающего напитка. Ну конечно, Майкрофт знал. Майкрофт всегда всё знал. Попытка пробить его по базе Скотланд-Ярда определённо не обошла стороной его внимание. Впрочем, провальная попытка. Получить доступ к досье старшего брата Шерлока у инспектора Лестрейда не было шанса. Майкрофт потом доступно объяснил, почему не надо было даже пытаться.
Опять повисла тишина, и, несмотря на неловкий разговор, она была почти уютной.
Майкрофт зашуршал странницами сборника стихов.
– Кто сегодня?
– Мой любимый поэт, – пальцы на мгновение замерли на шершавой поверхности страницы, чуть касаясь строк.
– Йетс.
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
– Ты можешь просто порадоваться?
– Это была радость.
– Майк?
– Ммм…? – Холмс поднял глаза. Грег выразительно смотрел на него. – Нет, – сразу же отказался он.
– Пожалуйста.
Грегори ничего не смыслил в поэзии, литературе и искусстве. Знал о общеизвестных фактах – о Шекспире, «Моне Лизе» в Лувре и написавшем её Да Винчи… Если бы он поднапрягся и вспомнил школьную программу, набрал бы ещё с десяток фамилий. Но он никогда не интересовался этим напрямую. Связавшись с Холмсом, ему пришлось приобщаться, но Майкрофт никогда не давил. Просто иногда приглашал в оперу, на выставку или по вечерам доставал томик со стихотворениями, либо же каким-нибудь романом. Лестрейд выучил наизусть его любимых авторов, понял, какой автор как соотносится с настроением Майкрофта… И он продолжал ничего не смыслить в литературе или поэзии.
Майкрофт чуть откинулся на спинку кресла, продолжая водить пальцами по строчкам и беззвучно шевеля губами. Лестрейд, затаив дыхание, наблюдал за ним. Зная, что обычно за этим следует… Когда Майкрофт выберет…

– Будь у меня в руках небесный шёлк,
Расшитый светом солнца и луны,
Прозрачный, тусклый или тёмный шёлк
Беззвёздной ночи, солнца и луны,

Я шёлк бы расстилал у ног твоих,
Но я бедняк, и у меня лишь грезы,
Я простираю грезы под ноги тебе.
Ступай легко, мои ты топчешь грезы…1

– Вау… – выдохнул Грегори, забыв даже, как дышать.
Майкрофт чуть улыбнулся.
– Ты знаешь это наизусть, не так ли? – спросил Лестрейд.
– Конечно, знаю.
– А ещё?
– Что ещё знаю наизусть?
– Да.
– Например, это… – Холмс перевернул страницы:

– Помилуй, Бог, чтоб взять и запеть:
Песне надобен лоск,
Над совершенством строчки скрипеть
Должен и костный мозг.

Будут носиться со стариком,
Почет ему воздавать…
Только не лучше ли дураком
Песни мне распевать?

Молю (не словесной моды крик,
Душу я отдаю!),
Пусть я непутевый буду старик,
Влюбленный в песню свою.2

Грегори некоторое время, будто оглушенный, пялился в камин, пытаясь переварить услышанное. Он не знал, что говорить в такие моменты, поэтому просто спросил:
– Ты всегда любил поэзию?
– Не всегда. Пока не открыл для себя модернистов.
– Майк, ты же знаешь, что я ничего в этом не смыслю.
– Томас Элиот модернист… А Йетс скорее символист… Всё-всё, молчу.
Майкрофт шутливо поднял руки, и Лестрейд облегчённо вздохнул: он всегда чувствовал себя неуютно, когда недостаточно знал предмет разговора.
– Ты читал стихи Уайльда? – спросил неожиданно Холмс.
– Майкрофт, я даже «Портрет» не осилил. Суровый коп, помнишь?
Холмс закрыл томик Йетса и на секунду наморщил лоб, вспоминая строки.

– Всё уснуло. Звуков больше нет
Мир застыл, объятый тишиной.
Тишина, где мгла стоит стеной
Тишина, где мглу сменяет свет.

Лишь порою эха резкий зов
По полям разносит птичью трель.
Это выкликает коростель
Сквозь туман подругу меж холмов.

И в рассветном небе чуть видна,
Торопясь укрыться в темноту,
В дымку, словно в желтую фату,
Завернулась бледная луна.3

– Ух ты, – всё, что мог сказать Грегори. – Первый раз слышу стихи Уайльда.
– Поэтом он тоже был талантливым. Не таким, как Элиот или Йетс, конечно… – Майкрофт опять поднялся и помешал развалившееся полено. Жар продолжал идти из камина, но стало понятно, что огонь надо зажигать заново. Грегу было откровенно лень шевелиться. Да и неожиданный разговор о поэзии его заинтересовал.
– Почему ты так думаешь? Из-за того, что он написал «Портрет Дориана Грея»?
– Он написал не только его. Ещё у него есть роман «Телени» и прекрасные – да что там, гениальные! – пьесы. А у Йетса есть несколько произведений в прозе. Тут вопрос не в таланте. Скорее в гениальности. Если талантливый человек талантлив во всём, то гениальный человек гениален в чём-то одном.
– Они были современниками? – Лестрейд очень плохо был знаком с жизнью этих двух людей, и слово «модернизм» вводил в ступор.
– Практически, – склонил голову Майкрофт.
– Странно, что в одно время жили столько талантливо-гениальных людей, – заметил инспектор.
– Почему странно?
– Ну, сейчас такого нет.
– Потому что сейчас по всему миру больше образованных людей. Больше людей получило доступ к образованию. Люди приезжают из развивающихся стран в развитые, у них есть такой же шанс, как и у всех остальных.
– Это не объясняет отсутствие таких гениев.
– Гении появляются в другом.
Грегори проглотил готовое сорваться с уст: «Как ты и Шерлок?».
– Я не перестаю ценить классическую литературу, – продолжил Холмс тем временем. – Современная литература тоже не плоха – она развивается, как может, писатели нащупывают пути, внедряют новаторские идеи, отказываются от традиций… Это может привести к чему-нибудь… в конечном итоге.
– Звучит так, будто ты не одобряешь это.
– Дело вкуса.
– Ты же не читаешь современных авторов, обращаешься к классикам.
– Я жду, Грегори.
– Чего же?
– Чего-нибудь стоящего.
– Надеешься на возрождение традиций?
– Нет, вовсе нет.
Лестрейд хотел что-то сказать, но душераздирающе зевнул вместо этого, заворачиваясь сильнее в плед.
– Всё, спать. Посиделки у камина окончены, – Майкрофт решительно встал и забрал у Грега пустую чашку, протягивая другую руку. Тот схватился за неё и поднялся на ноги, приближаясь близко-близко, вжимаясь своим телом в его. Холмс вскинул брови.
– Пойдём, – шепнул инспектор и коснулся поджатых губ своими. Уголки рта Майкрофта дрогнули, и он чуть подался навстречу, будто желая продлить секундное прикосновение.
– Всё уснуло. Звуков больше нет
Мир застыл, объятый тишиной… – тихо-тихо произнёс Лестрейд на ухо Холмсу, и тот хрипло добавил:
– Тишина, где мгла стоит стеной
Тишина, где мглу сменяет свет...
Краешек луны спрятался за черным облаком, невидным в темноте. Фонари одним за другим гасли, будто вместе с ночным светилом решили оставить этих двоих наедине.
Камин окончательно потух, угольки бедно тлели, оставшиеся без присмотра.
Впрочем ни Грегу, ни Майкрофту не было до этого никакого дела.

И в рассветном небе чуть видна,
Торопясь укрыться в темноту,
В дымку, словно в желтую фату,
Завернулась бледная луна.

The fin

________________
Переводы найден в Интернете. Оригиналы для желающих оценить:

1) Had I the heavens embroidered cloths,

1) Had I the heavens embroidered cloths,
Enwrought with golden and silver light,
The blue and the dim and the dark cloths
Of night and light and the half-light,
I would spread the cloths under your feet:
But I, being poor, have only my dreams;
I have spread my dreams under your feet;
Tread softly because you tread on my dreams.

2) God guard me from those thoughts men think

2) God guard me from those thoughts men think
In the mind alone;
He that sings a lasting song
Thinks in a marrow-bone;
From all that makes a wise old man
That can be praised of all;
O what am I that I should not seem
For the song's sake a fool?
I pray – for word is out
And prayer comes round again –
That I may seem, though I die old,
A foolish, passionate man.
W. B. Yeats

3) To outer senses there is peace,

3) To outer senses there is peace,
A dreamy peace on either hand,
Deep silence in the shadowy land,
Deep silence where the shadows cease.

Save for a cry that echoes shrill
From some lone bird disconsolate;
A corncrake calling to its mate;
The answer from the misty hill.

And suddenly the moon withdraws
Her sickle from the lightening skies,
And to her sombre cavern flies,
Wrapped in a veil of yellow gauze.
Oscar Wilde