Фанфик: "Письма разных эпох". Подарок фандому в День Валентина.

[mystrade]

Название: Письма разных эпох
Авторы: T*Sel – Грегори Лестрейд/Алек, Kiev_Gerika - Майкрофт Холмс/Морис.
Бэта: Шум Ветра
Рейтинг: G.
Статус: закончен.
Предупреждение 1: стиль написания. В письмах сохранен стиль «авторов».
Предупреждение 2: Кроссовер с фильмом «Морис», поэтому полное АУ и ООС.
Категория: слэш, комфорт, флафф.
Персонажи: Майкрофт/ Грегори, Морис/Алек
Авторские ремарки: Алек – прямой предок Грегори, а Морис – по материнской линии родственник Майкрофта. Подарок фандому в День Валентина.

****
Грег любит проводить время в одиночестве в библиотеке. Иногда Майкрофт присоединяется к нему, и они в тишине читают. Возможно, это и кажется кому-то смешным, но им нравится.
Грегори убирает прочитанную книгу и снимает с полки новую. С комфортом устраивается в кресле, открывает первую страницу... книга оказывается альбомом со старинными фотокарточками. Он рассматривает людей в старомодных одеждах, фамильная схожесть проглядывается, а подписи подробно рассказывают - кто были эти люди. Грег переворачивает следующую страницу и замирает. На него смотрит его прадед, улыбающийся, молодой - такой же, как на их семейном снимке. А ведь сам Грег просто вылитый предок. На фото прадед стоит, опираясь на машину, а рядом... явно кто-то из Холмсов.
- Грег! Конечно, библиотека. Ты задался целью прочитать все, что собрали за два века?
Майкрофт Холмс, целует его в висок. Кто бы мог подумать, что этот человек воплощение английской сухости и чопорности от запонок до профессии, дома окажется внимательным и заботливым. Сейчас без пиджака, в расстегнутом жилете, Майкрофт являет собой очень домашнее зрелище.
- Ты тоже не прочь присоединяться ко мне в этом деле. В конце концов – что я не прочту ты мне потом перескажешь.
Грег притягивает его к себе, заставляет сесть на широкий подлокотник кресла и, указывая на фотографию, спрашивает:
- Кто это, Майкрофт?
- Это брат, моей прабабушки - Морис. Рядом его деловой партнер Алек, - сходство с Грегом, совсем не удивляет Холмса
- Интересно. Это мой прадед, но у нас в альбоме нет такого снимка. Как судьба любит все закрутить. Представить только – наши предки были деловыми партнерами… - Грег задумчиво рассматривает фото.
- Очень дружными, до старости были рядом, - в голосе Майкрофта чувствуется улыбка.
- Странно, почему в моей семье ничего не рассказывали об этой дружбе? Ты явно что-то знаешь, поделишься? - Грег чуть откидывается назад, опираясь головой о плечо Холмса.
- Совсем ничего не упоминали?
- Мне ничего неизвестно.
- Странно. Хотя объяснимо. Алек долгое время не жил с супругой, но официального расторжения брака не было.
- Ты явно знаешь историю моей семьи лучше меня. Я слышал только, что он был слугой, а потом смог открыть свое дело и женился на прабабушке.
- Лучше или нет, не мне судить. Сохранились некоторые письма Мориса к сестре - у них были очень доверительные отношения. Что-то он рассказывал, когда приезжал. А однажды, они гостили в поместье вдвоем, и прабабушка лично познакомилась с Алеком.
- Ну и какое мнение мой прадед оставил о себе?
- О, как говорилось раньше - восхитительное, собственно, как и его потомок - Майкрофт касается губами макушки Грега. - Очень открытый, жизнерадостный, искренний, смелый. Он очаровывал всех. Был жадным до знаний и всего нового. Несмотря на простое происхождение, обладал цепким умом. Так считал Морис, но думается, он был пристрастен.
Грег улыбается.
- Почему ты раньше молчал? Рассказывай, выясняется, что я совсем мало знаю о нем. А что в письмах?
- Я был уверен, что ты все знаешь... В письмах история знакомства и дружбы.
- Выясняется, что я вообще не в курсе... Можно их прочесть? Или перескажи мне сам. Я бы послушал с удовольствием.
- Я перескажу. А потом прочитаешь, если захочешь. Там есть еще несколько поздних писем от Алека, уже зрелого мужчины.
- Тогда начинай - я весь внимание.
- Знакомство состоялось в поместье друга Мориса по университету. Алек служил там - выполнял различные работы по дому и саду. Морис писал, что впервые увидел «этого парня» за командной игрой в крикет. И надо сказать, играл он весьма профессионально. Тогда прадеда поразила увлеченность Алека, любым делом и то, как самозабвенно он этому отдавался. К тому времени нравы в обществе изменились, отношение к низшим слоям населения стало демократичнее, а в среде выпускников тем более.
- То есть Морис стал общаться с Алеком без превосходства?
- Алек и сам тянулся в среду более высокую и образованную. Морис писал, что тот обладал колоссальным обаянием, обезоруживающей улыбкой и глазами-омутами.
- Нетипичное описание... будто даму сердца описывает.
- Сделай скидку на век и эпистолярный стиль, принятый в письмах той эпохи. Еще Алек был горазд на выдумки - однажды забрался рано утром в комнату к Морису через окно по приставной лестнице… Это была довольно странная дружба, а для той эпохи тем более.
- Да уж, оригинальный у меня прадед был. А зачем он тогда в окно лез?
- Пожелать доброго утра и преподнести кувшинки. Лето закончилось тем, что Алек попросил расчет и уехал как слуга Мориса. А потом у них вышла какая-то размолвка. Письма были очень грустные, прадед скучал по Алеку, а тот даже попытался уехать в Америку.
- Нда... я никогда не пойму тот век... Но потом они как-то пересеклись снова?
- Морис писал, что приехал в порт и забрал Алека почти перед отплытием корабля. Дальше обучал его юридическим тонкостям, открыли совместное дело – это отнимало все время, они даже жили вместе.
- А что писал Алек?
- Не так подробно как Морис. Это больше записки его к Морису, о быте, делах, финансах, покупках. И еще там комплименты и восхищение другом, благодарность за новую жизнь.
- После глаз-омутов… я представляю, какие цветистые комплементы мог понаписать мой прадед. Вообще, не будь он женат - я бы подумал, что слушаю романтическую историю... кувшинки... длительное житье бок о бок...
- Видишь ли, женитьба была вынужденной мерой. Общество осуждало постоянное проживание двух мужчин, а Алек к тому времени уже был не слугой, а полноправным партнером. Внешнее благочестие являлось необходимым условием для бизнеса.
- Глупо. Почему деловые партнеры не могли жить вместе?
- Могли, но совместный быт и никакой экономки? Тогда еще слишком памятен был процесс над Уальдом.
- А причем тут... ты... - Грег разворачивается: - Да ладно...
Хомлс молчит, давая Грегори сделать собственный вывод.
- Раз уж прадеду пришлось жениться из необходимости... утешусь тем, что у нас с ним очень похожие вкусы касательно мужчин вашей семьи, да и наш век, слава Богу, позволяет жить без всяких вынужденных мер, - он едва касаясь проводит пальцами по щеке Майкрофта. - И все-таки, как интересно получается... Думается мне тоже стоит влезть в окно и подарить тебе кувшинки? Довольно романтичный жест, кстати.
- Кувшинки пахнут тиной. И тебе не надо пробираться ко мне в спальню, так чтобы никто не увидел, дабы поцеловать и пожелать доброго утра.
- Зато это было бы... интересно, - Грег не пытается спрятать лукавую улыбку.
- Хорошо, - Холмс обнимает его за плечи, - поедем в поместье, повторишь подвиг предка.
- Я придумаю что-нибудь еще... а то плагиатить собственного прадеда... наверняка я смогу быть не менее оригинальным, раз уж мы с ним во многом похожи.
- Уверен, ты сможешь удивить меня.
- А как восприняла семья Мориса, тот факт, что он жил с мужчиной?
- Матушка не знала, считала Алека партнером, а сына очень эксцентричным, но раз стабильный доход обеспечен – остальное не принципиально. А вот сестре Морис все рассказал.
- А ты как узнал всю эту историю?
- Это что-то вроде семейных преданий. А когда, мы познакомились, тоже при весьма оригинальных обстоятельствах, я вспомнил про семейный альбом и решил все изучить.
- Именно поэтому ты настоял на второй встрече?
Холмс усмехается:
- Только сейчас понял? Мне было интересно, что в тебе от предка, и насколько ты знаком с этой историей.
- И так... до сих пор? Только поэтому? – спрашивает Грег, вкладывая карточку обратно в альбом.
Холмс снова обнимает его за плечи.
- Ты до сих пор интересен, нестандартен, и чем дольше, тем больше мне нравишься.
- Оу… значит, мне все время нужно стараться подогревать твой интерес ко мне. Не хотелось бы думать, что причина наших отношений только это, - Грег касается снимка и закрывает альбом, решая, что продолжит просмотр как-нибудь в другой раз.
- И такой же обидчивый, как Алек, - объятия Майкрофта становятся крепче: - Причина наших отношений – ты! – Холмс открывает альбом снова. - Посмотри вот на эту фотографию, обоим уже за сорок, судя по смокингам, какой-то официальный прием. Фото строгое, парадное - Морис и Алек стоят соприкасаясь плечами и, кажется смотрят в объектив, но при этом косятся друг на друга, а у Алека очень лукавый взгляд.
- Что-то сотворил, не иначе...
- Вот и ты такой же. И ничего специального делать не надо. Просто быть собой.
- Тогда прекрати меня сравнивать, мне, конечно, льстит, и я горжусь им, но в тоже время и коробит.
- Вот поэтому я и не показывал альбом. Ты - это ты. Я тоже не Морис. И жизнь у нас своя.
- А какие снимки идут дальше?
Грег ощутимо расслабляется, и Майкрофт тянется через его плечо – переворачивает страницы: конная прогулка или охота, снова у машины, с ружьями, в саду, одно фото - Алек с малышом, следующее – опять вдвоем, уже более солидные, на пароходе. И на всех фотокарточках особая аура, на первый, беглый взгляд – стандартное фото два компаньона, холостяки, но если присмотреться, проявляются нюансы, каждый держит другого в поле зрения, в одном взгляде постоянная забота, в другом спокойная уверенность.
- Их так много...
- Весь архив хранится у нас.
- Они счастливы, и хотя мне жаль прабабушку, я рад за них. В то время такие отношение были вдвое ценны.
- Не заставляй меня произносить громкие речи политика, - Майкрофт зарывается носом в волосы Грега, тот в ответ улыбается.
- Не заставляю. Совсем. Расскажи еще.
- Когда читаешь письма, то оказывается жизнь ничем не отличалась от современной, разве что ритмом. Те же вопросы и проблемы, те же дела и заботы. Морис ушел раньше. Алек доживал в поместье его сестры, а похоронен рядом с твоей прабабушкой.
- А сохранились ли их письма друг другу?
- Больше Мориса, Алек писал мало.
- Сможешь на память рассказать какое-нибудь, на которое Алек ответил?
Холмс задумывается, припоминая, потом смотря на стеллажи книг, декламирует:

- «Мой дорогой друг! Прошло всего два дня, как ты уехал, а мне уже не хватает твоего общества. У сигар настолько горький вкус, что отвращает. Возможно, я бы даже бросил курить, как ты советуешь, но такой способ мне категорически не нравится. Придется быть любезным на салоне в четверг у леди Элеонор, а ее собачки будут гавкать на гостей, что невыносимо. Как только тебе удается с ними справиться? Надеюсь, дела не задержат тебя, тем более, что юристы оговорили все условия контракта и поставок. Обрати все-таки внимание на пункт номер семь, чтобы редакция была той, на которой настаивали мы.
Это все новости на данный момент.
Всегда твой Морис.
P.S. без успокоительных капель мне, как всегда без тебя, не уснуть».

- И каков же был ответ?
Майкрофт на несколько минут оставляет Грега рассматривать фото. Потом приносит странную шкатулку, перебирает пожелтевшую бумагу и подает Грегу небольшой конверт.
- Прочти сам.
Грег начинает с выражением читать вслух. Почерк у прадеда четкий, а чернила хоть и выцвели, но слова понятны.

- «Дорогой Морис! Контракт заключен на наших условиях, но мне придется задержаться здесь и проконтролировать начало поставок. Жаль, что письмо застанет тебя уже после вечера у леди Элеонор, но открою тебе тайну - все дело в мясном соусе. Вчера увидел на витрине нечто, что весьма может заинтересовать тебя... Но, будь терпелив...
Алек.
P.S. я же говорил тебе, что эта зависимость пагубна.
P.P.S. Искренне твой и скучающий не меньше (вот ты, наконец, и улыбнулся)».

Холмс передает шкатулку Грегу:
- Там еще есть письма.
Грегори проводит пальцами по истертому на сгибах листку и произносит:
- У меня ощущение, будто я подглядываю.
Майкрофт пожимает плечами, словно его это не смущает:
- Тогда оставь все в тайне, как и было. У нас есть своя переписка, в духе времени.
- Короткие смс... а тут письма, настоящие живые письма, - Грег с некоторым сожалением закрывает шкатулку.
- А что мешает тебе писать такие же?
- Отправлять подобные письма в твои командировки опасно, а переписываться, находясь в одном городе... Хотя... можем попробовать, в конце концов, иногда бумаге доверяешь то, что не можешь сказать словами.
- Хм, можно.
- Тогда ты начинаешь, мне всегда проще было отвечать тебе.
Грег быстро приносит несколько листов бумаги и ручки.
Майкрофт немного неохотно берет ручку. Короткие записки это мелочь. А письмо... не терпит суеты, и подначивающий взгляд Грега не способствует сосредоточению.
- Я пока досмотрю альбом.
Грег старается сидеть тихо и незаметно, не мешая Майкрофту, не смущая его.
Майкрофт задумчиво хмурится, а потом быстро начинает писать:

«Дорогой мне человек. Я действительно бываю, невыносим, зануден, придирчив, хотя всячески стараюсь бороться с этим пороками в нашем доме. Уже нашем, потому что до тебя он был удручающе пуст. Признаю, что злоупотребляю возможностями и техническими средствами, чем неоднократно вызывал твой гнев. Но я волнуюсь, так что сердце бьется где-то в горле. А твое безрассудство пугает меня до дрожи, что недопустимо для человека моего положения. Но эта роскошь чувствовать подобное, встречать тебя уставшего, засыпать обнимая тебя - делает меня живым и сильным.
Любящий тебя, Майкрофт Холмс»

Запечатывает конверт, пишет адрес, кладет на стол и со словами:
- Я сделаю кофе, - и почти бегом покидает библиотеку.
Грег сразу же тянет конверт к себе и нетерпеливо вскрывает, улыбаясь дотошности Майкрофта. От написанного перехватывает дыхание, а губы сами улыбаются. Он берет чистый лист, ручку и задумывается... Пишет он медленно, несколько раз приходится зачеркнуть, а потом он и вовсе берет новый лист и начинает писать уже уверенно.

«Майкрофт, дорогой мой, твои пороки я люблю не меньше всего остального. Я обещаю с пониманием относится к твоим мерам предосторожности, но не впадай в крайности - моя работа не изменится, хотя думаю, с этим ты уже смирился. Анализируя свою жизнь до тебя и с тобой - могу сказать только одно - я бы не хотел вернуться в прошлое, только если в наше общее. Что и говорить, я не идеален, но я правда стараюсь, и если уж не могу помочь тебе в твоей работе, то хотя бы скрасить наше время вместе. Хотя, зачастую случается наоборот - все это делаешь ты, но я обещаю изменить это.
Я сомневаюсь, что бумага сможет вместить, если я попытаюсь написать все то, что чувствую к тебе...
Любящий тебя и старающийся не заставлять нервничать Грегори Лестрейд».

Он повторяет процедуру, сделанную Майкрофтом, и кладет письмо на столик. Грег нервно расхаживает по комнате в ожидании Холмса.
Сварить кофе удается только со второй попытки.
«Мальчишка, пижон, даже в юности не писал подобного, не говоря уже про стиль – что за глупость? Что можно подумать после такого? Только посмеяться. Представляю ответ Грега. В любом случае дольше тянуть нет смысла, лучше сразу все выяснить».
Белый прямоугольник уже ждет его на столе, но Майкрофт сначала разливает кофе по чашечкам, и только потом распечатывает конверт.
По мере чтения, лицо приобретает совершенно ошеломленное выражение, и всех его ораторских талантов хватает только, чтобы выдохнуть пораженное:
- Грег!
- Прости, не умею изъясняться изящно... но оно отражает мои мысли…
- Изящно? О чем ты… Это.. я? ...Я вызываю такие чувства?
- Мне казалось, есть только один Майкрофт Холмс и он сейчас рядом со мной.
- А мне казалось такое невозможно…
- Мы столько времени вместе - и как тебе казалось - почему я с тобой?
- Я задавался этим вопросом… а сейчас получил невероятный ответ, - он подходит к Грегу, быстро целует, а потом просто утыкается лбом в плечо.
- То есть ты даже не думал - что я могу быть с тобой, потому что ты мне нравишься? Что ты мне дорог? – спрашивает Грег, поглаживая его по спине и целуя в висок.
Майкрофт сдавленно произносит куда-то Грегу в плечо:
- Во мне мало того что может нравиться.
- Для меня достаточно.
Холмс прижимается сильнее и так замирает.

***Fin