по итогам аукциона - 5

[mystrade]

Название: Кофе и сигареты
Автор: Тё
Бета: Guaje
Фандом: Sherlock BBC
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд.
Рейтинг: PG-13
Жанр: флаффоангст
Дисклаймер: вся интеллектуальная собственность принадлежит своим владельцам.
Предупреждение: OOC, авторский взгляд на.
От автора: Лот номер 6 на аукцион ко дню св. Валентина. [автор не гордый, автор выложится сам] Всех люблю, спасибо администрации, бете, выкупщикам и вообще, дорогие сообщники - мы заечки!

Кофе и сигареты, сигареты и кофе. Грегори Лестрейд рискует нажить язву на такой диете, но на самом деле неизлечимая болезнь уже наличествует, правда не внутри организма, а снаружи, но кто сейчас обращает внимание на мелочи?
- Доброе утро, у меня все отлично, кто-нибудь, поставьте кофе, Андерсон, отчет на стол.
Скороговорку придется повторить еще несколько раз: нынче все в отделе - совы, и утром "Скотланд-Ярд" напоминает фильмы Антониони - всё вокруг серое, беззвучное и двигается, словно бы в замедленной съемке.
- Отчет, - напоминание скорее себе.
Сам инспектор не сова, не жаворонок, а просто долбанутая птица, из тех, кто рано встает, поздно ложится и практически никогда не высыпается.
Кофе и сигареты. Никотиновые пластыри не спасают, прекрасен сам процесс, когда можно прихватить зубами фильтр, когда можно с наслаждением выпустить дым, когда в легких остается приятная тяжесть с почти незаметным привкусом ментола или лимона или, иногда, вишен.
- Отчет! – Андерсон бросает папку на стол. Голос у криминалиста недовольный, немного усталый и очень знакомый. Лестрейд приглаживает ладонью пластырь, который только что прилепил на кожу чуть ниже локтевого сгиба и опускает после процедуры рукав рубашки.
- Спасибо.
Конечно, он не курит. Конечно, Салли забывает ему сказать, что кофе давно сварился и поэтому приходится пить остывший, слишком горький, слишком сладкий напиток, машинально подмечая, что за окном стремительно наступает весна. День за днем, как шаг за шагом, как слово за слово, как порция виски за порцией, окружающий мир напивается, болтает, бежит навстречу, разбиваясь стеклянными капельками дождя по тротуарам, набережным, мостовым.
- С вами все в порядке? - все-таки спрашивает Салли, робко трогая непосредственное начальство за плечо.
- Конечно, - инспектор улыбается странной, кофейно-никотиновой улыбкой. - У нас все хорошо.
"Нас", какое пленительное во многих отношениях слово. Подчиненные молчат, они уже давно подозревают о влюбленности шефа, о том, что его дама замужем, его дама строга и капризна, и даже, наверное, крутит с инспектором только ради секса, а он, бедняжка, по-настоящему любит!
"У нас все хорошо". Лестрейд знает, что лжет себе, но ничего поделать не может, если только закурить или выпить кофе. Если бы он себя сейчас видел со стороны, он бы поразился: растерянный человек с безумной улыбкой самоубийцы и стаканчиком дешевого кофе в дрожащей руке. От усталости. От никотинового голодания. От плохо сдерживаемой истерики - безжалостной мужской истерики, от которой помогает только секс или виски. Или кофе и сигареты. Или...
Но Грегори не видит себя со стороны, за ним наблюдает Майкрофт, которому некогда служить психоаналитиком для собственного любовника, которого ждут страна, Королева и проблемы внешней политики, сложные международные переговоры, слетевший с катушек младший брат. Его ждут, с каждой минутой его ждут все более нетерпеливо, сейчас тот самый момент, когда промедление подобно смерти, а Майкрофт глядит на жидкокристаллический монитор и ждет, пока его инспектор поднимет взгляд.
Как же сильно он его любит? Сложно выразить словами. Иногда только ночью, многим после полуночи, когда дела доделаны, письма отправлены, отданы почести и приказы, когда расслабленный Лестрейд лежит на спине, а Майкррфт, застегнутый на все пуговицы своей гордыни, женатый на своей работе Майкрофт, с изяществом кошки облизывает член инспектора длинными развратными движениями, когда Майкрофт, педантичный до дурноты, расчетливый до секунды, берет губами головку и начинает сосать, неспешно подрачивая себе, потому что терпеть, кажется невыносимо... Только в такие ночи можно попробовать сказать, проговорить вслух, вышептать, выцеловать, вылизать, словно выжечь на горячей влажной коже слова о любви, о бесконечной нежности, с которой Майкрофт начинает предварительные ласки, о медлительном первом движении, и о той бешеной страсти, с которой Холмс и человек любит. И живет. И дышит. И вот сейчас смотрит на потерянного, грустного, похожего на мокрую белку из Сент-Джеймского парка инспектора, любимого, милого, единственного.
У Майкрофта, Холмса и и.о. британского правительства, нет права на такие мысли, у него даже нет на них времени, нет полномочий, в конце концов. Майкрофт-человек подписал с собой односторонний договор, по которому подобные вольности недопустимы, караются болью: любимые предают, единственные надоедают, милые дурнеют. В жизни все проходит, из постоянных переменных только Шерлок и Британия, а остальное...
"Временно, - разрешил себе когда-то Майкрофт. - Интрижка для поддержания квалификации, регулярный секс полезен для здоровья, в конце концов!"
И просчитался, потому что нет ничего более постоянного, чем временное. Что ж, для Холмса-политика это хороший урок на будущее, а вот Холмсу-человеку уже ничего не попишешь.
Майкрофт уходит от монитора, Лестрейд остается стоять, потом поднимает глаза и бездумно улыбается потолку.
Возможно, все еще будет хорошо. После работы инспектор купит себе двойной эспрессо в Старбаксе, пачку вишневого «Капитана Блэка» и трахнет Майкрофта Холмса последовательно в спальне, в ванной и на кухне. Потому что весна, потому что "люблю", потому что "у нас все в прекрасно" и это, на самом деле, правда. Та, о которой они оба молчат.