Вечер среди нормальных людей

[mystrade]

Название: Вечер среди нормальных людей
Автор: EffieL
Жанр: романс, юмор (планировался)
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мои только стишок и некоторые идеи Майкрофта
Примечание 1: написано на мини-фест "Совершенно секретно" по заявке 10. Грегу удается затащить Майкрофта на викторину "Колесо истории". Неизвестные главы истории UK. Шок ведущего. Юмор. о боже
ПРИМЕЧАНИЕ 2: горе-автору так понравилась заявка (без шуток, писать было очень здорово), что он взял и извратил её до неприличия. Я искренне каюсь, молю заказчика о прощении и прошу не засчитывать исполнение, если всё действительно так плохо.
Типа саммари: в "Колесо истории" там, конечно, играют, но только в рамках дня рождения друга Лестрейда. блииин, я честно так больше не буду

оно тут

Вроде бы всё шло неплохо. Грегори Лестрейд сидел у окна и смотрел то на фонарь у дороги, то в другой конец гостиной. Фонарь, разливавший в темноту оранжевый свет, почему-то напоминал о работе и о сырых промозглых улицах. Это зябко. Оранжевый свет, игравший в волосах человека, стоявшего в другом конце гостиной, напоминал о том, что никакой он, нафиг, не шатен. Это хорошо.

Кажется, всё действительно шло неплохо. Гости, коих было довольно много, спокойно болтали, а кричали, только чтобы попросить передать булочки или позвать кого-нибудь послушать анекдот, и вовсе не от ужаса. Значит, Майкрофт никого не напугал. И Майкрофта никто не напугал.

Да, всё шло неплохо. Но он сам виноват. Когда Грег, не раздумывая, согласился прийти на день рождения старого приятеля по академии, Майкрофт сам отвернулся и два часа не произносил ни звука. Как только Лестрейд ни ходил кругами и ни объяснял, что это его самый-самый старинный друг, что они не виделись уже сто лет, что у того замечательная семья, что он страшно соскучился, – ни звука. Вот – сам виноват, да и идея казалась всё более и более привлекательной, так что: я иду на день рождения Берни всё равно, но ты можешь ко мне присоединиться. Естественно, в ответ он получил взгляд à la "ты уходишь на день рождения – я ухожу навсегда". Ожидаемо. Только Майкрофт не догадывался, что Грег слышал всё, что он тихо шептал ему глубокими ночами; а значит, мистера Холмса ожидал вечер в компании друзей Грега.

Но на деле всё вышло довольно неплохо. На одной половине гостей Холмс-старший испытал улыбку класса "отойди от меня, или тебя ждёт медленная и мучительная смерть", а на другой – "о боже, отойди от меня, я чувствую, как падает мой IQ". А сейчас, вроде бы…

– Дядя Грег!

– Билли! – в объятия Лестрейда бросилась молодая девушка лет шестнадцати-семнадцати с короткими, торчащими во все стороны волосами (очень торчащими) и очень ярко подведёнными глазами (очень ярко).

– Дядя Грег! Как хорошо, что ты приехал! Где ты был всё это время?

– Эээ… В Лондоне? – попытался отшутиться Лестрейд.

– Не смешно. Я скучала, между прочим.

– Прости. – Они снова обнялись. – Слушай, ты совсем не выросла! Я два года тебя не видел, а ты совсем не выросла.

– Ну, знаешь, – надулась девушка, – мне хватит.

– А как учёба?

– …

– Серьёзно.

Билли закатила глаза:

– А как ты думаешь? Кстати, вон там, рядом с Тони, это твой друг, да? Я его встретила в коридоре. Он такой классный!

– Иногда, даже слишком…

– Нет, правда. Говорит невероятно круто и у него такой зонт… пипеец. Приведёшь его как-нибудь ещё?

– Уверена? Не знаю…

Грег посмотрел на Майкрофта. Рядом с ним, и правда, стоял Тони, приятный молодой человек, чуть за тридцать, вроде бы сосед Берни. Майкрофт ему что-то объяснял, чертя какие-то фигуры пальцем на окне, а Тони взирал на него с восхищением и ртом, открытым ровно на ту ширину, которая очень льстила, но ещё не раздражала. Казалось, выражение лица молодого человека не собиралось раздражать Майкрофта ещё, как минимум, лет сто, так что он, для разнообразия, улыбался ему весьма покровительственно. Весьма и весьма покровительственно… И Тони смотрел на него, в восхищении приоткрыв рот… И он приятный молодой сосед Берни… И они стояли там уже довольно да…

– Майкрофт, Тони, я украл для вас сэндвичи, хотите?

Преодолеть большую гостиную в три прыжка – мелочь. А вот откуда взялся поднос?..

Майкрофт лишь покачал головой и предпочёл поинтересоваться чистотой манжет своей рубашки, Тони же был более разговорчив:

– О, спасибо, эээ… Грег! Я помню, я помню, да! Вы знаете, Майкрофт рассказывал…

– Вот как?

– Он рассказывал мне, что если бы паровую машину…

– Неужели?

– … образца 1882 года… если в неё встроить…

– Замечательно!

– Да, да, это гениально!! Он и Вам рассказывал?

– Нет. Я что-то не припомню…

– Ну, что Вы, Тони, – Майкрофт будто не замечал закипающего рядом Грега, – это всего лишь теория, идея даже. Вы оказались таким благодарным слушателем, что я… – Ещё чуть-чуть и с его уст буквально можно было бы пить мёд. – Что я просто не устоял.

И он взглянул в глаза инспектора именно в тот момент, когда рука последнего была в двух сантиметрах от плеча Майкрофта, а сам Грег – в двух сантиметрах от большой глупости. На каждого человека этот взгляд действовал по-своему. На Лестрейда, например, как захлопнувшаяся дверь тюремной камеры.

– Так что это мне стоит благодарить Вас, Тони, – проговорил Майкрофт, не сводя глаз с Грега, хотя тот уже давно, покраснев, смотрел куда-то в пол.

– Внимание! Внимание! – внезапно раздался женский голос. – Чтобы разнообразить наш замечательный вечер, мы приготовили небольшой сюрприз. Нам понадобиться немного свободного пространства. Вот так…

Это была тётя Джули (вообще-то, тётей она была только для Берни, но так уж повелось). И это был тот самый момент, когда все гости понимали, что им не дадут закончить праздник, просто болтая, а заставят что-то делать.

Тем временем на импровизированную площадку вынесли три стула и расставили их полукругом. К каждому стулу была привязана цветная ленточка.

– Итак, сегодня мы сыграем в "Колесо истории"! – восторг в голосе тёти Джули был прямо пропорционален недоумению в глазах окружающих.

– Телевикторина. Выходила на ВВС4 несколько лет назад.

Все взгляды устремились в сторону Грега, а тот только довольно улыбался своим ботинкам – ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это сказал.

– А, мистер Холмс знает! – тётя Джулии даже хлопнула в ладоши. – Вот вы и будете нашим первым участником!

Лестрейд готов был побиться об заклад, что Майкрофт сейчас стоит с каменным лицом. И совершенно напрасно, так как тот в данный момент изображал из себя чеширскую скотину.

– Покорно благодарю Вас, миссис Флинн, но вынужден отказаться. Возьмите Грега, он подойдёт идеально, – Майкрофт положил руку на плечо жертве, – он очень увлекался историей в школе.

Грег хотел было прошипеть сквозь зубы: "Я тебе этого не говорил", но запнулся на полуслове: чеширская скотина сгинула, куда ей положено, вместо неё Лестрейду передавалось ясное, как зимний день, сообщение: "Это ты заставил меня уехать на десять миль от Лондона, это ты заставил меня общаться со всеми этими людьми и слушать их, и это ты (ты, ты, ИМЕННО ТЫ) заставил меня надеть эти джинсы. Теперь ПЛАТИ."

Грег был обречён. Он сунул руки в карманы брюк и уставился на тётю Джули:

– А какие правила?

– Ах, да, правила! Так. У нас есть три участника, которые будут отвечать на вопросы по истории страны. Им будут помогать их команды (тут, я надеюсь, к нам присоединятся остальные гости), у каждой команды свой цвет: зелёный, красный, жёлтый. Всего будет четыре тура, в каждом по два вопроса; за правильный ответ даётся сто ярдов (прости, милый, я не нарочно), кто проедет большее расстояние, тот и получит приз. О, чуть не забыла! На каждую тему наши сегодняшние артисты покажут вам маленькие сценки. Поаплодируем!

Из-за ширмы показались смущённые Эдгар, муж тёти Джули, Питер, их сын, и ещё какой-то мужчина, которого никто не знал. Раздались довольно бодрые аплодисменты: сценки – это не страшно, сценки – это весело, особенно когда знаешь, что актёры не умеют играть.

– Так у нас есть первый участник?

Лестрейд поплёлся к стулу с зелёной ленточкой, тому, что ближе к двери, и плюхнулся на него, зарекаясь когда-либо ещё говорить с Майкрофтом.

– Отлично! А теперь нам нужна Вильгельмина. Вильгельмина! Вильгельмина, где ты, дорогая? Иди сюда.

Откуда-то из середины толпы раздалось почти настоящее рычание, и руки добрых гостей ("Иди, иди") вытолкнули вперёд Билли.

– Тётя Джули… – прошипела девушка, но ей, как и Лестрейду ранее, не суждено было закончить мысль.

– Наша Вильгельмина три раза подряд побеждала на олимпиаде по истории. Да-да, дорогая, и не надо на меня так смотреть, сама видишь, мы без тебя не обойдёмся.

О жизнерадостность тёти Джули можно было крушить лайнеры, поэтому Билли просто села на ближайший к Грегу стул с красной ленточкой. Несчастные обменялись понимающими взглядами, а затем снова уставились в пол.

Два игрока найдены – остался третий. Поначалу все обратились к Тони, так как тот преподавал в местном колледже, но он так долго отказывался, что все оставили его в покое. Кто-то вспомнил про именинника ("У него же день рождения, у него и право участвовать"), но поскольку именинник уже не мог произнести и двух звуков, похожих на человеческие, нужно было выбирать кого-то другого. Тот, кто предложил дедушку Марвина, не прогадал в одном: дедушка не сопротивлялся, и третий участник был предоставлен.

– А теперь я попрошу гостей разделиться по командам! Быстро-быстро-быстро! – Тётя Джули похлопала и скрылась за ширмой.

Гостиная наполнилась движением, гомоном и смехом.

– Как думаете, мистер Холмс, будет интересно? – Тони встал куда-то по правую сторону от Лестрейда.

– Не сомневаюсь, Тони. – А затем мягкий, вкрадчивый голос раздался у самого уха инспектора. – Если что, я помогу.

– Спасибо, справлюсь, – выплюнул Грег, и его левой мочки коснулось нечто прохладное. Грег тут же оскорбился.

– Ну что ж, начнём, – произнесла тётя Джули. – Пожалуйста, займите места в ваших воображаемых каретах поудобнее, сегодня мы отправимся в путешествие сквозь время и пространство, туда, где нам будут поведаны…

– Для путешествий сквозь время и пространство нужна вовсе не карета, а, дядя Грег? – прошептала Билли и озорно взглянула на Лестрейда, но тот смотрел куда-то внутрь себя и ничего вокруг не замечал.

– Давайте для начала остановимся здесь, – продолжала тётя Джули, – на рубеже XVII и XVIII веков, у таверны "Труба", что в Лондоне, и заглянем ненадолго внутрь. – К этому времени ширму убрали, за ней оказался стол, за которым сидели трое мужчин в настоящих старинных париках. – Вот хозяин, мистер Кристофер Кэтлинг. А кто же эти господа? А это члены знаменитого клуба Кит-Кэт, объединявшего видных политиков и литераторов: вот писатель Уильям Конгрив; вот Чарльз Сеймур, шестой герцог сомерсетский; а вот сам сэр Роберт Уолпол, первый премьер-министр Великобритании. У клуба есть одна особая традиция – его члены поднимают тосты в честь признанных красавиц своего времени. Одно время клуб Кит-Кэт был даже известен как Орден Тоста. Но давайте же послушаем самих наших великих соотечественников.

Именно в этот момент кто-то довольно сильно пнул ножку стула Грега. Тот очнулся от своих мыслей, но твёрдо решил не оборачиваться и яростно уставился на "сцену", где как раз один из мужчин встал, чтобы продекламировать тост:

Изведав мир, я посчитал,
Что нет чудес в моей отчизне,
Но леди Мэри кроткий взгляд
Принёс конец моей кручине.

За голос нежный соловья,
За грацию газели,
За руки ангела, друзья,
Я пью – за леди Мэри!

Грег хлопал глазами, умоляя небо объяснить ему, что происходит; и, кажется, дедушка Марвин вполне разделял его недоумение. А тётя Джули, тем временем, продолжала:

– Мой первый вопрос звучит так: на чём были выгравированы тосты клуба Кит-Кэт:
 на дощечках на стенах
 на столе
 на бокалах

Лестрейд повернулся к Тони:

– Ещё раз.

Тони жестом остановил его и сквозь шум голосов крикнул:

– Тётя Джули, а сколько времени даётся на обсуждение?

– Сколько угодно, но лучше поторопиться.

– Кто-нибудь? – Грег поочерёдно смотрел на каждого члена своей "команды", кроме Майкрофта, конечно, но его никто не слышал. Майкрофт же словно самоустранился и с безмятежным видом изучал ногти.

– Ладно, Грег, включайтесь. Дощечки, бокалы или стол?

– Можно мне вопрос услышать?

– Вы что всё прослушали?!

– Вопрос повтори.

Грегу показалось, что уголок рта Майкрофта немного дёрнулся, но он твёрдо решил это проигнорировать.

– Ох. Конец XVII века, клуб политиков и литераторов, они произносили тосты, на чём их гравировали: на дощечках, на бокалах или на столе?

– Дощечках из чего?

– Что, простите?

– Так, ясно. Очевидный вариант – отпадает. Дальше.

Майкрофт улыбнулся уже более отчётливо, но Лестрейд по-прежнему его игнорировал.

– Бокалы – красиво, утончённо, романтично. За что они пили?

– За женщин, – Тони теперь не спускал с Грега глаз, стараясь подстроиться под его темп.

– Ну, отлично. Что со столом? – обратился "капитан" к своей "команде".

– Тоже может быть, – сказал Эндрю, коллега по работе, – и тогда у них был бы свой именной стол. Типа: и забронировали, и тосты записали.

– Но это как-то некрасиво, – (жена Берни, Миранда) – в надпись заберутся крошки, грязь, всё загниёт, и чистить долго…

– Да, но это может быть метафора, – снова включился Тони. – Как плесневеет дерево, так увядает и женская красота.

– Ну, знаешь ли, – фыркнула Миранда и ещё пара женщин.

– Да, – согласился Грег, – резковато… В смысле, зачем вообще поднимать такую тему? Ну, поговорили о красивых женщинах, дальше можно обсуждать что-нибудь… важное, если это были действительно важные люди. Тогда…

– О, это были очень серьёзные люди.

Все резко повернулись к Майкрофту, о котором, кажется, успели позабыть, и который стоял теперь, небрежно опираясь на спинку стула Грега.

– Мистер Холмс! А Вы что думаете?

– Я? Да что я. Решение за инспектором, – и он выразительно посмотрел в глаза Лестрейду.

Грегу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что от него хотят, а затем он таки оторвался от Майкрофта и обвёл своих людей глазами:

– Стол отбрасываем? – кто-то кивнул, кто-то пожал плечами. – Отлично. Тётя Джули, мы го…

Надо было раньше догадаться – слишком тихо.

– Хорошо, дорогой. Мы вас ждали. Какой ответ?

– Бокалы.

– Вильгельмина?

– Ну, пусть будут дощечки…

– Дедушка?

Команда дедушки Марвина издавала какой-то недовольный гул.

– А я тоже считаю, что бокалы! Правда, сынок? – и он подмигнул Лестрейду, тот показал в ответ большой палец.

– Внимание, правильный ответ: отличительной чертой клуба Кит-Кэт являлись бокалы ("Ха!"), на которых были выгравированы тосты в честь прекрасных дам. По сто ярдов присуждается жёлтым и зелёным! – на ширме висели три ленточки, и тётя Джули прикрепила два небольших листка с числом 100 под двумя из них.

– Я же говорил, что вы, молодёжь, совсем не умеете ухаживать за женщинами!

Дедушка Марвин торжествовал. Лестрейд тоже хотел было порадоваться, когда его ухо обожгло горячее дыхание:

– Ах. Не думал, что об этом вспомнят в подобном месте. Официально, это один из первых клубов подобного толка.

– Официально? – прошептал Грег.

– Именно, – Майкрофт причмокнул губами. – Маленьким я обожал расшифровывать их тосты. В них особый код с разного рода информацией – для подрывания авторитета Тори, например. Эта информация привела к нескольким восстаниям и поджогу одной небольшой деревни.

– Что?!

– Не волнуйся, одно из гнилых местечек. Уолполу нужно было кое-кого покрыть, это мелочи. Но бокалы… О, истинный гений: самую секретную информацию можно держать на самом видном месте и передавать на глазах у десятков людей… Ваш дедушка прав: все уже забыли, что такое настоящее искусство… – Майкрофт выпрямился и продолжил мечтательно смотреть на тёмную ткань пиджака, сидящего рядом с ним человека.

Лестрейд ещё минуту не смел пошевелиться, а затем не выдержал и дотронулся до своего левого уха – оно было горячим, ровно как и щёки инспектора.

Внезапно кто-то начал трясти его за плечо:

– Грег, не спите!

– А?

– Ну, знаете! Мистер Холмс, зачем Вы отвлекали Грега? – Тони был положительно рассержен.

– Я не заметил, чтобы я его отвлекал, Тони…

– Ладно, ладно, мне жаль. А вопрос?..

А вопрос состоял в том, в какой музей была продана коллекция картин первого премьер-министра Великобритании Роберта Уолпола:
 в галерею Альбертина в Вене
 в Эрмитаж в Санкт-Петербурге
 или в картинную галерею Сан-Суси в Потсдаме.

Обсуждение получилось довольно бурным, так как ответа никто не знал, логически рассуждать было бесполезно, а Майкрофт снова самоустранился. Наконец, путём каких-то странных умозаключений общими усилиями из списка была убрана венская галерея Альбертина. В дальнейшем мнение большинства начало склоняться в сторону немецкой галереи, но только Грег собрался объявить решение окончательным, как рука Майкрофта, до этого лежавшая на спинке стула, опустилась на его плечо. Больно. В этот раз Лестрейд среагировал молниеносно, выпалив:

– А может всё-таки Эрмитаж? – и Майкрофт, вместо того чтобы перекрывать кровоток в руку Грега, решил смахнуть с его пиджака невидимую пылинку.

Так как вменяемых аргументов против Эрмитажа ни у кого не нашлось, оставалось только стоять на своём, что оказалось единственно верной политикой, ибо:

– Несмотря на протесты сына, Горация Уолпола, галерея была продана Екатерине II и легла в основу Эрмитажа.

Что приятно, только команда Грега ответила правильно; и что вдвойне приятно, Майкрофт совсем не собирался убирать руку с его плеча и прекращать свои лекции:

– Кому какое дело до его протестов. Галерея была пунктом в череде взаимных уступок, которые должны были скрепить союз Англии и России против Франции, – Лестрейд повернулся к Майкрофту и поднял одну бровь, Майкрофт поднял свою в ответ и, выпрямляясь, успел вдохнуть запах его волос.

Грег сидел и глупо улыбался. Глупо улыбаться было приятно, намного приятнее, чем думать о том, как на всё происходящее должны реагировать люди, стоящие сзади, или о том, что он снова прослушал во…

– Да! Я знаю! Я знаю, я знаю, я знаю!

– Что она знает? – спросил Грег, косясь на Билли. ("И почему так странно на меня смотрит?")

Со вздохом мученика Тони ответил:

– Она знает, кто первым из политиков стал читать речи по бумажке.

Внезапно Грег рассмеялся, повернулся к Билли и подмигнул ей. Девушка буквально подпрыгнула на стуле и тут же принялась шептать что-то на ухо членам своей команды.

– И откуда она знает?.. – с тоской протянул Тони.

– Как откуда? – притворно удивился Грег. – Я ей рассказал!

Ответом ему были вытянутые лица.

–Благодарю, друзья мои, я тоже очень высокого…

– И что же конкретно ты ей рассказал? – промурлыкало нечто чеширское слева от Грега.

Отбросив мысль о том, что он сметана, Лестрейд подмигнул собравшимся:

– То, что прочитал в биографии Уильяма Питта Младшего.

– Уильям Питт Младший стал премьер-министром в двадцать пять лет, – объявила тётя Джули. – Но помимо политики в его жизни была другая любовь – алкоголь. Он выпивал по восемь-десять бутылок вина в день, что, конечно же, сказалось на его здоровье, отчего он и начал читать свои речи по бумажке. Первым в истории.

– А ты уверена, Джули?

– Уверена, дедушка.

– Ну и Бог с тобой, – отмахнулся дедушка Марвин. Его совсем не волновало, что его команда ответила неправильно; он предпочитал разговаривать со своим приятелем, который давно уже принёс второй стул и сел рядом, и игнорировать все недовольные восклицания.

– А ты знаешь, почему Питт столько выпивал?

– Хотел и мог. Мог и хотел. Поганая работа, я полагаю.

– Не в этом смысле. Питт Младший был слишком хорош чтобы терять его из-за такой глупости, а в правительстве всегда были люди, способные по достоинству оценить того или иного человека… Так что вино ему разбавляли; довольно искусно, заметь. – Внезапно мизинец Майкрофта медленно, едва касаясь, начал чертить круги на шее Грега; и голос стал ещё тише. – И как бы мне не нравилось тебя компрометировать, я вынужден изменить свои планы: здесь неплохо, нам обязательно нужно будет зайти ещё, мм? – С этими словами Майкрофт выпрямился и вышел из комнаты.

Грег вздохнул, посмотрел на сцену, уловил слово "флаг" и снова выпал из реальности.

Он хотел пойти за Майкрофтом. Он не хотел сидеть здесь, он хотел пойти за Майкрофтом. Он хотел голос Майкрофта, он хотел руки Майкрофта, он хотел всё это. Он хотел всё это до дрожи, до сжатых челюстей, до звона в ушах, до… вибрации… в кармане…

Чёрт!

Кажется, телефон Грега звонил настолько долго, что гости уже начали скрипеть зубами. Лестрейд ответил, и брови его поползли вверх; он кивнул, сказал "хорошо" и обернулся к присутствующим:

– Простите. Вызывают. Срочное дело.

– Но как же так, Грег?

– Дядя Грег!

– Тебе ехать десять миль, пусть найдут кого поближе!

Лестрейд развёл руками, медленно пятясь к выходу:

– Извините. Правда, должен бежать. Тони! Тони, ты же за меня доиграешь? Отлично. Всем до свидания. Привет Берни.

И не успел Тони сказать "ладно" и проворно усесться на место Грега, как тот уже схватил своё пальто с вешалки и выбежал во двор. Воздух пах ранней весной, свободой и хулиганством – любимый запах Лестрейда, если добавить ещё кое-что.

А вот Майкрофта как раз нигде не было видно. Грег внимательно оглядел улицу, обошёл вокруг дома – ни следа. Не прячется же он в кустах, ради всего святого?! Лестрейд отошёл к дальнему углу дома, откуда ему открывался хороший обзор, но его самого было не заметно. Попытаться? Вдруг произошло чудо, и Майкрофт забыл отключить звук на телефоне? Лестрейд достал свой мобильный, но не успел нажать ни на одну кнопку, как кто-то выхватил трубку у него из рук и впечатал его в стену.

– Ай-ай-ай, инспектор, ай-ай-ай, – проговорил Майкрофт, перебирая волосы на затылке Грега. – Как же Вы умудрились так долго прослужить в полиции с подобной реакцией?

– Ну, мне попадаются медлительные преступники. И они предварительно не звонят.

– Какое упущение с их стороны, – взгляд Майкрофта стал ещё пристальнее, и Лестрейд почувствовал, как тот убирает его телефон в свой карман. – А не заболеваете Вы, потому что… делаете прививки?.. – старший Холмс провёл пальцами по груди инспектора, которую, кроме рубашки, должны были бы отделять от холодной улицы застёгнутые пиджак и пальто.

– Я закалённый.

Они стояли, глядя друг другу в глаза, и Майкрофт кончиками пальцев рисовал узоры на шее Грега, на скулах, подбородке… Ожидая.

– Ты знаешь, что ты хорош? Очень хорош.

– В каком смысле? – Лестрейд запрокинул голову настолько, насколько это позволяло полное отсутствие пространства.

– Во всех, – Майкрофт был почти серьёзен. И Грег, не выдержав, притянул его к себе и поцеловал.

Через некоторое время, вдохнув немного воздуха, Лестрейд решил прояснить одну важную деталь:

– Эээ… Майкрофт?

– Да?

– Насчёт того, что ты мне рассказал сегодня… Что наверняка очень и очень секретно… Меня из-за этого могут, скажем, убить тёмной ночью в собственной постели?

В глазах Майкрофта внезапно заплясали дьяволята:

– О, да. – Он наклонился к самому уху Грега и произнёс: – И не раз.

И оранжевый свет фонаря, так свято недавно в чём-то клявшийся, решив им не мешать, погас.