[Джейн Веда]

HelenSummer невозможно сопротивляться, так что несу сюда, хоть и однострочник.

По заявке 9.35 Лестрейд/Майкрофт. Свадьба принца Уильяма, Майкрофт быть обязан, а как же инспектор?, 305 слов.

Текст

- Я не пойду, - проворчал Грег и демонстративно хлопнул ладонями по коленям, сминая тщательно проглаженные стрелки на брюках. Майкрофт в последний раз поправил галстук ("Контрольный", - мысленно отметил Грегори) и повернулся к нему от зеркала.
- Не пойдёшь, - подтвердил он. Лестрейд недоверчиво вскинул голову. Необходимость появления в свете была объяснена ему несколько раз: списком аргументов, ворохом поцелуев, двумя усмешками и одним доктором Уотсоном. Однако, чем ближе оказывалось время церемонии, тем меньше уверенности ощущал в себе инспектор, собиравшийся появиться на самом блестящем приёме этого века в качестве спутника Майкрофта.
Надежда, мелькнувшая в глазах Грегори, тут же погасла.
- Опять риторика? - тоскливо махнул он рукой.
- Ты полетишь, - подтвердил его догадку Холмс. - Вертолёт прибудет через двадцать минут.
- Можно подумать, они там меня сильно ждут, - изобразил "их" Грегори, заставляя Майкрофта усмехнуться. "Они" вышли крайне похожими.
- Вообще не ждут, - кивнул Майкрофт и поправил галстук ещё и Грегу. - Они и в мыслях не представляют, что их почтит своим присутствием инспектор Скотланд-Ярда Грегори Лестрейд. Тебя не приглашали, знаешь ли.
Грегори чуть не задохнулся от эмоций и радостно рванул галстук с шеи.
- Однако, - сварливо продолжил Майкрофт, с сожалением взирая на остатки галстука, - Я пообещал своей старой подруге, что познакомлю её с тем, ради кого я отменил четыре наших встречи и на одну чуть не опоздал. Даже не думай! - заметив выражение лица Грега, прекрасно помнившего, почему Майкрофт чуть не опоздал и явно намеревающегося ещё раз использовать тот же способ, Майкрофт возвёл глаза к потолку.
Грегори с разочарованием вздохнул. Майкрофт покачал головой и открыл шкаф, куда предусмотрительно было принесено ещё пять гастуков для Лестрейда. Дипломатические переговоры со Скотланд-Ярдом в лице конкретного представителя научили Майкрофта быть готовым к любым сюрпризам.
- Раз уж зонт будет при тебе, может, попробуешь поймать букет? - нарочито небрежно предложил Грег.
Почти к любым сюрпризам, если начистоту.

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Юмор, Романс

---

Изменения в правилах

[Mystrade]

Уважаемые участники и читатели сообщества!

Во избежание возможных недопониманий внесены изменения в Правила сообщества.
Добавлены пункты 2 и 6. Просьба ознакомиться с ними. Спасибо за понимание!

С уважением,
Администрация сообщества.

@темы: Организационное

---

Объявление

[Mystrade]

Администрация Mystrade Community просит минуту вашего внимания.

Британское Правительство объявляет, что отправляет свой дорогой Скотланд-Ярд в лице  Dirty Inspector в официальный отпуск в связи с его перегруженностью на тот срок, на который пожелает сам Ярд.

Кандидатуры на замену, что бы там не говорил наш отправленный, не рассматриваются. Возможно, позднее будут выбраны "правительственные шпионы", задачей которых будет отслеживать возможные неполадки на сообществе и сообщать о них непосредственно администрации.

Важное примечание! Говоря "администрации", я нескромно имею в виду себя, т.е.  britgov, если кто-то успел забыть.

Так что со всеми вашими вопросами, идеями, жалобами, предложениями и всем тем, что придет вам в голову, просьба обращаться именно ко мне в u-mail или же в icq, указанную в профиле.

Убедительная просьба не беспокоить второго владельца, я буду за этим лично следить. Всем хочется спокойного отдыха, верно?

Надеющаяся на ваше понимание Администрация Mystrade Community.

@темы: А поговорить?, Новости

---

Арт

[Northern Fox]

Сказали, что сюда не только с пейрингом берут, так что вот:

Название: нет
Автор: Northern Fox
Бета: RatBatBlue
Персонажи: Лестрейд
Техника: бумага, ручка
Фандом: Шерлок ВВС
Саммари: выполнено на Арт-фест по заявке 1.24 Лестрейд. Инспектор погружен в размышления о фейк-Шерлоке.

Название: О преемственности поколений
Автор: Northern Fox
Персонажи: Майкрофт, призрак Черчилля
Техника: бумага, ручка
Фандом: Шерлок ВВС
Саммари: выполнено на Шерлокфест, тур "нетекстовые исполнения" по заявке 31: Майкрофт часто засиживается на работе допоздна. Иногда по ночам призрак бывшего владельца кабинета навещает его и читает документы из-за его плеча… Майкрофт может подозревать неладное, а может и не подозревать.

@темы: Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Фанарт

---

Фанфикшен: О недостатках

[Хохум]

Название: О недостатках
Автор: Хохум
Пейринг: Майстрад
Размер:586 слов
Предупреждение: недоюмор, недочто-то, ООС
От автора: Первый фик по этому фэндому в общем и данному пейрингу в частности. Нувыпоняли… Тапочки приветствуются.

Майкрофт Холмс всегда умел превращать свои недостатки в достоинства. Он занимался этим всю жизнь и делал это, как, впрочем, и всё остальное, крайне профессионально.

Долго искать примеры не требовалось.

Взять хотя бы его знаменитый черный зонт. Когда-то давно Майкрофт неудачно подвернул лодыжку, и доктор, подумать только, настоял на том, чтобы мальчик походил некоторое время с тростью. Такую демонстрацию слабости четырнадцатилетний Холмс позволить себе не мог. И попросил у родителей дорогой зонт, на который он стал элегантно опираться по дороге в школу. Сначала это вызвало недоумение, но потом, когда Майкрофт приноровился к тяжелой гладкой ручке, оказалось мощным психологическим оружием.

Черный зонт делал немного пухлого Холмса визуально выше и даже серьезнее, притягивал к себе внимание и просто-таки сам по себе излучал недовольство окружающими. И превосходство. И опасность.

Лодыжка прошла, привычка осталась.

Свою склонность к полноте Майкрофт превратил в непрекращающуюся тренировку воли, выступающие при ярком солнце несерьезные веснушки - в удачное дополнение к любой маскировке. Даже напускная ненависть Шерлока приносила свою пользу. Оппоненты признавали отношения между братьями как натянутые, а количество желающих повлиять на Майкрофта через младшего стремилось к нулю.

Неудачные переговоры с крупной компанией могли привести лишь к более выгодному договору с их соперниками. Политическая нестабильность открывала дорогу для решительных действий, способствующих обогащению нации. Личные провалы Майкрофта Холмса превращались в поражающие воображения взлеты.

Пока однажды не случилось наоборот.

Инспектор был удачным приобретением во всех смыслах. В первую же встречу принципиальный полицейский яростно отказался от всех взяток, на завуалированные угрозы презрительно хмыкнул, но заботиться о Шерлоке не перестал. Прикрывал во время перестрелок, при поимке очередного преступника стоически переносил все гадости и колкости. Кричал, когда волновался, вытаскивал из наркопритонов и депрессии. И ничего взамен не требовал. Ну, кроме объяснений для отчетов.

Лестрейд был честным, отнюдь не глупым и хорошо выполнял свою работу.

А после небольшого влияния на обстоятельства и нескольких многоходовых комбинаций Майкрофт, пусть и с трудом, добился уважения и даже некоторого доверия со стороны этого невозможного копа.

Так Грегори превратился из надежного подчиненного в личный недостаток Майкрофта Холмса.

Грег не перекинулся на сторону Мориарти и не начал сливать секретную информацию врагам короны. Просто во время полицейских операций Холмс волновался вдвое больше, а к списку объектов, находившихся под постоянной слежкой, прибавился ещё один пункт. Пришлось увеличить время для проверки камер видео-наблюдения. Также Майкрофт регистрировал необоснованные реакции в присутствии инспектора: его пульс учащался, зрачки расширялись, мозговая деятельность замедлялась. После таких встреч ему сложнее было сосредоточиться и удержать под контролем четко выверенную мимику лица. Особенно это касалось улыбок разной степени вежливости, которые, судя по реакции одного албанского террориста, превращались в нечто неадекватное. Недорогой запах чужого одеколона преследовал скромного британского служащего даже в королевской резиденции. В первый раз это произошло настолько неожиданно, что мистер Холмс, совсем как Шерлок, принялся вынюхивать источник аромата, чем напугал американского посла практически до смерти. Но больше всего Майкрофта беспокоила приобретенная склонность вспоминать об инспекторе в самые неподходящие моменты. Конечно, все эти симптомы настолько хорошо контролировались (за исключением двух провальных случаев описанных выше), что были незаметны для окружающих и благополучию страны пока не угрожали, однако само их присутствие являлось полной катастрофой.

Это было абсолютно недопустимо, но как превратить данную слабость в преимущество Майкрофт не знал.

О чем своевременно оповестил детектива-инспектора Лестрейда, предложив на выбор добровольную ссылку в Китай или гражданство Уругвая. Опешивший полицейский иммигрировать отказался, в грубой форме посоветовав «самому туда катиться».

За этим последовала парочка продуманных многоступенчатых планов, аккуратные манипуляции человеческим фактором и терпеливое ожидание. Через некоторое время «слабость» сдалась. Конечно, происходящее так и осталось недостатком, однако имело ряд неожиданных преимуществ, таких как резкое поднятие боевого духа и хорошее настроение.

По крайней мере, этим можно было доводить Шерлока.

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Юмор

---

фанарт: очередной Шерлокот

[DreamTheCyanide]

По новому настойчивому пинку от  HelenSummer выставляю сюда весь новый пост с Шерлокотами. =)
Фандом: Sherlock BBC
Название: Шерлокот, продолжение продолжения
Автор: DreamTheCyanide
Герои: Шерлок, Джон, Майкрофт, Грегори, Ирен, Собачка Баскервиля
Рейтинг: G
Предупреждение: АУ, герои сериала в виде домашних животных; и оно снова на английском.
Предупреждение 2: автор на какое-то время лишился сканера и эта серия рисовалась на планшете, что повлияло на качество.

смотреть?

Про Иренку:


Про Собачку:


+бонус: два портрета Собачки, уж больно она мне понравилась:


Разное безобразие:

@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг G, АУ, Майкрофт Холмс, Джон Уотсон, Ирэн Адлер, Грегори Лестрейд, Юмор, Фанарт

---

Маленький комикс

[bergamotovaya_sonya]

Название: Монстр
Автор: bergamotovaya_sonya
Пейринг: Лестрейд/Майкрофт
Рейтинг: мб PG?
Примечание: У каждого есть его монстры... даже у Британского Правительства! О_о



на всякий случай фуллсайз: pics.livejournal.com/mad_sonya/pic/00025c04

@темы: Фанарт

---

Картина мира, первая часть

[Санастезис Нёкл]

Обзорщику

[J]Санастезис Нёкл[/J] <a href="">выкладывает</a> окончание первой части фика "Картина мира" (Лестрейд/Майкрофт, PG, romance, detective, макси).

Название: Картина мира
Автор:  Санастезис Нёкл
Бета:  Cordy Laer
Перийнг: Лестрейд/Майкрофт
Жанр: romance, detective
Размер: макси; первая часть ~ 14 тыс. слов/93 тыс. зн. с пр.
Рейтинг: PG для первой части
Статус: в процессе
Дисклаймер: не извлекаю ничего кроме удовольствия и головной боли
Саммари: однажды к инспектору Лестрейду заявляется мистер Холмс и сообщает, что будет с ним жить. Что сделает Лестрейд и чем всё это закончится?
Читать: 1-4 главы
Скачать первую часть: doc | fb2

Предупреждения/примечания

Предупреждения/примечания:
1) так как автор не смотрел второй сезон, соответственно, AU.
2) у автора очень плохо с придумыванием имён. он берёт первое, что пришло в голову, но почему-то оказывается, что это имя уже кому-то принадлежит. так что если вам кажется, то вы уже где-то слышали такую фамилию - скорее всего так и есть. все остальные совпадения на совести ноосферы.

Благодарности

Благодарности: Марку Гэтиссу за то, что он такой офигенный. ну и за Sherlock'а тоже спасибо, но в основном за то, что он офигенный; Гревзу за то, что он такой красава; -сирин- (aka luminoso), за то, что она умеет мотивирующе существовать; нет таких слов, чтобы передать благодарность Джорджи Д., за терпение и крепкую биту, и Корди за то, что она была рядом не смотря ни на что.

5-7 главы

Глава пятая

Холмс уехал, не сказав ни слова. Лестрейд позвонил Джоан, оборвал поток претензий и отправил Элизабет к ней на такси. Спустя четверть часа он уже был в Скотланд-Ярде.
Джон был спокоен. Не ёрзал, не метался, не тёр ладони. Он смотрел на Лестрейда сосредоточенно и прямо, докладывая по-военному коротко.
— Он не взялся за дело сразу. Даже не взглянул на папку. До вечера играл на скрипке и жаловался, что ему скучно. Потом получил смс и ушёл. Его не было минут сорок. Вернувшись, искал что-то в интернете и снова ушёл. Утром мне надо было на работу, двойная смена. Это же Шерлок, я забеспокоился только сегодня. Он и раньше пропадал так, правда, он обычно писал что-то раздражающее, вроде… — Джон оборвал себя. – Днём принесли это.

На клочке бумаги знакомым подчерком было выведено: «Сколько тебе лет, Джонни? Можешь отвечать, я разрешаю». И окровавленный платок.

— Сначала я решил, что это он.
— Кто?
— Мориарти. — Джон потёр ладони. — Тогда в бассейне он сказал то же самое. Если бы я лично не видел, как ему снесло голову, то решил бы, что это он. Очень похоже. — Джон передёрнул плечами.

***

Невозможно быть равнодушным к Шерлоку Холмсу. Чаще всего к нему относятся с той бессильной злостью, с которой дети ненавидят брокколи. Сильно, но с оттенком несерьёзности, сводя все свои эмоции в конечном итоге к «это же Шерлок». Пожалуй, только в Донаван горел огонь инквизиторской ярости и желания поставить на колени и просто хорошенько врезать. Были люди, не так уж и мало, которые восхищались им, особенно когда его наблюдательность, ум и острый язык направлены против кого-нибудь другого. Он пленял своими резкими, чрезмерно широкими и порывистыми движениями и манерой быстро говорить, так что собеседник не поспевал за мыслью. Он напоминал стихийное бедствие, завораживающее и пугающее, способное играючи разнести дом по щепкам и утихнуть в следующую секунду. Правда, лишь один человек рисковал любоваться этим зрелищем вблизи.
Были и те, кто под ненавистью прятал восхищение. Лестрейд не относился ни к тем, ни к другим, ни к третьим. Для него Шерлок всегда был и всегда будет перебравшим экстази бледным подростком.

Полномасштабные поиски развернулись только ближе к вечеру, когда пришло подтверждение, что кровь на платке принадлежит Шерлоку. Патрули прочёсывали Лондон, начиная со сточных каналов и Коммершиал-роуд. Лестрейд такого приказа не отдавал, но несложно было догадаться, кто руководит расследованием и, очевидно, готов бросить пехоту и секретную службу Её Величества на розыск непутёвого младшего брата.

Ближе к полуночи все поручения были отданы, планы составлены, а люди отправились выполнять свою работу или, кому повезло больше, спать. Лестрейд остался в притихшем участке. Спать не хотелось, так что он перебирал старые отчёты, рапорты, записки, докладные – наводил порядок на столе, раз в голове был полный бардак.

Получив сообщение от Джона, он неожиданно для самого себя осознал, насколько сильно привязался к Шерлоку, насколько привык к чувству, что эта долговязая ворона ошивается где-то неподалёку, высматривая интересное дело. Даже к тому, что в любой момент его могут выдернуть – из дома, из ванной, с отпуска, с собственного дня рождения, глубокой ночью, – потому что Шерлок Холмс где-то что-то делает и надо проконтролировать, чтобы при этом никто не пострадал, в первую очередь – сам Шерлок Холмс. Да он переживает за него почти как за собственного ребёнка! Где, с кем, что делает и сможет ли он вырастить из него достойного человека?

Лестрейд потёр лоб и прикрыл глаза ладонью.

Он никогда не забудет, как плохо слушались руки, а пальцы отказывались гнуться, когда ему сообщили о взрыве. Как он приказывал себе сидеть на месте, в своей гостиной, уставившись на непочатую бутылку виски, потому что, повторял он себе, всё это не его чёртово дело. Вокруг Шерлока и Джона сейчас пол-Лондона суетится, лучшие врачи, лучшие хирурги, лучшие следователи из тех, что ловят нечистых на руку министров и расследуют пропажу королевской туфли, лучшие… все! И Майкрофт Холмс. И никому там совершенно не нужен обычный детектив-инспектор из Скотланд-Ярда, который не сумел уследить за инфантильным детективом.

В ту ночь встреча с мистером Холмсом и его «вы не справились» были благословением. Освобождением от ответственности, о котором он мечтал все пять лет. Но стоило на пороге появиться Майкрофту, и он ринулся выполнять поручение по той же самой причине, по который сидит сейчас в темноте и все внутренности у него скручиваются в узел от напряжения. И причина эта в том, что беспокоиться о Шерлоке Холмсе стало такой же привычкой, как бриться, надевать часы и отправлять дочери смс с пожеланием хорошего дня.

Негромко скрипнула дверь.
— Вы снова не справились.
— Вы повторяетесь, — не поворачивая головы, сказал Грег.
— Как вы только дослужились до своего звания? Ах да, припоминаю.
Он встал, подравнял бумаги в стопке и поднял взгляд на Майкрофта. Горела только настольная лампа, лицо гостя тонуло в темноте. Грег медленно приближался к нему, пока не оказался на расстоянии вздоха.
— Знаете что? Это вы втянули Шерлока в это дело, это вы его старший брат и, в конце концов, это вы… скромный служащий Британского правительства, — процедил он, — и гений дедукции, а я всего лишь глупый инспектор Скотланд-Ярда.
По лицу Майкрофта прошла рябь, как на испорченном мониторе.
— Это твоя чёртова работа! — прошипел он, — Не смей говорить, что это моя вина. Я сделал всё, чтобы с ним ничего не случилось!
Он глубоко вдыхал и медленно выдыхал, сжав зубы. Грегори отошел от него к окну, из которого тянуло ночным холодом и доносились приглушенные звуки улицы. Майкрофт подошел следом, застыв у другого края подоконника.
— Его ищут. Эксперты изучают платок. Криптографы работают над шифром. Лондон патрулируют в три смены. Весь участок стоит на ушах.
Майкрофт посмотрел на него насмешливо, как на ребёнка, который гордится выученной таблицей умножения.
— Кому я это говорю? Я не понимаю, какого чёрта вы здесь и устраиваете истерику!
— Если Шерлока ещё не нашли, — быстро проговорил Майкрофт, будто только и ждал этой фразы, — значит он мёртв, либо не хочет, чтобы его нашли. А когда Шерлок не хочет, чтобы его нашли, никто не справится с этим, кроме меня.
— О, я так за вас рад!
— Но для этого мне необходимо отдохнуть, — Майкрофт проигнорировал едкое замечание.
— Не заметил, когда мой кабинет превратился в спа-курорт.
— Ваш дом, — заявил Майкрофт так, словно это всё объясняло.
Лестрейд помассировал виски. Майкрофт закатил глаза.
— Я собираюсь переночевать у вас дома. Проще было бы взломать дверь и не тратить время на визит сюда, но дело в том, что вы тоже нужны.
— Вы хотите переспать со мной? — Грег окончательно перестал что-либо соображать. Он давно смирился с тем, что если пытаться понять Холмсов, то можно запросто сойти с ума.
— Нет. Достаточно, если вы будет где-то неподалёку.
— Ладно дом, но я-то вам зачем?
Майкрофт поднял брови, будто спрашивая «вы правда думаете, что я стану объяснять?».
— Чёрт с вами. Если это единственный способ найти Шерлока – мне без разницы.

***

Заявить «мне без разницы» и действительно быть безразличным – совсем не одно и то же. Всю дорогу до дома Лестрейда не покидало ощущение, что это какая-то пародия, гротеск на случайный секс. Когда идёшь домой или в номер с партнером, которого подцепил в баре, чувствуя неловкость о того, что придётся пустить кого-то постороннего на свою территорию, не зная, что говорить, предложить ли чаю или сразу перейти к делу?

Холмс застыл на пороге кухни, поставив небольшую спортивную сумку на пол, и Лестрейд не придумал ничего лучше, чем:

— Хотите есть?
— Нет, пищеварение замедляет…
— …работу мозга. Как я мог забыть.
Грег забарабанил пальцами по столу.
— Чаю?
— В чае кофеина по крайней мере в два раза больше, чем в кофе. Я же собираюсь выспаться.
— Могли бы просто сказать, что не хотите.
Прошло ещё несколько тягостных минут.
— Где гостевая спальня?
— На чердаке! – огрызнулся Грег.

После развода дом отошел Джоан, и Грегори об этом не жалел. Пару лет он мыкался по съёмным квартирам, пока не подкопил денег на первый взнос. Свой дом он выбирал долго и придирчиво, сменив нескольких риэлторов и агентств недвижимости, а нашел почти случайно, благодаря работе.

Он приехал, чтобы опросить жильцов по поводу пожара: были подозрения на поджог. Небольшой двухэтажный дом с красной черепичной крышей и крошечным садовым участком сразу ему приглянулся. Он был гораздо меньше, чем соседние постройки, которые обступали его со всех сторон и, казалось, собирались раздавить.
Дверь открыла молодая женщина, хотя сначала Лестрейд заметил только внушительных размеров живот. Пара, ожидая пополнения, собиралась переехать в дом побольше. Цена была подходящей, и уже через неделю Грег стал полноправным хозяином, если не считать долгов.

На первом этаже была гостиная и просторная кухня, узкий коридор и лестница. На втором – две спальни, одну из которых он переделал под детскую, небольшой кабинет-библиотека и ванная. В подвале – прачечная и нагреватели, а на чердак он почти не заглядывал, забрасывая на него время от времени очередную коробку с барахлом.
Никаких гостевых спален для тайных властителей Британии, желающих отдохнуть.
— Будете спать в моей комнате, а я лягу на диване.
— Подходит, — кивнул Майкрофт и ушел в душ.

— Что вы, что вы, как я могу выгнать вас из собственной спальни? Мне вполне хватит дивана! – Грегори так сильно рванул простыню, что она едва не порвалась. — Чёртовы Холмсы.

Диван скрипнул, Лестрейд ударился головой о поручень и снова чертыхнулся.
По потолку ползли пятна лунного света. Он наблюдал за ними без единой мысли в голове. Ну почти. Откуда у этих Холмсов такая способность переворачивать мир с ног на голову? Выворачивать наизнанку, перемешивать и преподносить с видом, что так и надо.

Он перевернулся на бок, уткнувшись носом в спинку дивана, которая воняла искусственной шерстью и затхлостью.

Как только Джон с этим мирится? Как можно относиться спокойно к заявлению «мне нужно поспать в вашем доме?» Да, конечно, у нас большой ассортимент услуг: массаж, спа, шоколадное обёртывание, — всё это входит в подготовку детективов Скотланд-Ярда.

Диван зарычал, угрожая развалиться, если некий детектив не перестанет вертеться.

А, главное, почему он принял это как должное? Не высмеял и не отправил в отель или ещё куда подальше. Хотя, если подумать, в этом-то как раз не было ничего странного. До появления Ватсона именно ему приходилось нестись через весь город, потому что Шерлоку Холмсу лень дойди до книжной полки, чтобы взять энциклопедию. Или в январе разыскивать свежую клубнику, выращенную на чернозёмной почве и без химикатов. Или в сочельник пойти и проверить, стоит ли ещё на перекрёстке нищий с собакой, и если да — то какой длины её поводок. Или…

Диван взвизгнул. Лестрейд сел.

И просьба Майкрофта на этом фоне смотрелась мелко. Подумаешь – кровать.

Диван выдохнул. Грегори ушел на кухню.

Майкрофт в его доме ощущался, как камешек в ботинке, как забытая в подкладке булавка. Он не мог выкинуть из головы, что на втором этаже, в его спальне, в его кровати спит мистер Холмс, один из тех, кто росчерком ручки вписывает целые страницы в учебники истории, по которым занимается Эль.
Взгляд бездумно скользил по полкам, пока не остановился на бутылке кленового сиропа. Грег против воли улыбнулся.

С другой стороны, блинчики исторический персонаж поглощал как вполне себе среднестатистический англичанин. И от присутствия этих блинчиков на его голове не случился коллапс вселенной. И взгляд у него вполне себе обычный – как у мужчины, которому уже не по возрасту, может быть, так долго не спать и так много думать.

Дверь была приоткрыта. Грегори обошёл скрипящие половицы и заглянул в комнату. Внятно объяснить, зачем он поднялся сюда, он не мог, поэтому старался на этом не зацикливаться.
— У вас очень жёсткая кровать.
— Говорят, это полезно.
Раздался шорох. Грег привалился к стене рядом с дверным проёмом.
— Днём в парке вы хотели о чём-то поговорить.
Майкрофт молчал.
— Почему вы не спите?
Напротив была комната Эль. На двери висела табличка в виде корабля Энтерпрайз и немного кривой надписью «Капитан Элизабет». Краска выцвела, Энтерпрайз из серебристой леди превратилась в серую, с небольшими сколами: табличка пару раз падала.
— Мы найдём его. Вы найдёте его.
— Мне не нужно утешение.
— Тогда спите, чёрт бы вас побрал! Раз уж выжили меня на диван.
— Действительно.
Грег стоял, пока не замёрзли ноги, невольно прислушиваясь к неуловимому дыханию человека в его спальне. Потом вернулся в гостиную, под тиканье часов, отбивших половину пятого.

Сквозь сон Грег почувствовал запах овсянки. Сразу вспоминались три неуютные недели в командировке на севере Ирландии и неуступчивая сержант Бэрримор, твёрдо уверенная, что традиционный завтрак — лучшая защита от тоски по дому. Он тогда похудел почти на шесть фунтов.
Часы злорадно показывали девять утра. Майкрофт был отвратительно бодрым, безупречным и с улыбкой, как по трафарету.
— Вы сами готовили?
— Это кажется невозможным?
Да – вертелось на языке.
— Не отвечайте. – Майкрофт бросил салфетку на стол. — У меня есть предположение, где искать Шерлока. Хотите кофе?

Шестая глава

— Давайте к делу, — Грегори с трудом подавил зевок.
— Бристольский бассейн, шкафчик номер 37.
— Там надо искать Шерлока?
Майкрофт закатил глаза.
— Лучше выпейте кофе. У нас достаточно времени до полудня.
Лестрейд не стал спорить. Он заглянул в небольшую кастрюлю.
— Овсянка на воде?
— Полезная еда. Единственная, которая нашлась у вас дома.
Инспектор скривился и решил перекусить на работе, подозревая, что если он сейчас зажарит себе яичницу с толстым жирным куском бекона, то просто не сможет спокойно поесть под взглядом Холмса. Плеснув себе кофе, он устроился за столом, напротив Майкрофта.
— Итак?
— «Можешь отвечать, я разрешаю». Слова Мориарти. Это очевидное указание на бассейн.
— Подождите, откуда вы знаете, что… Вы прослушиваете мой кабинет!
— Как мелко. Весь Скотланд-Ярд.
— Кто дал вам право?.. – он правда пытался разозлиться, но выходило вяло и неискренно. Он бы и сам, если бы мог, распихал жучки везде, где мог появиться Шерлок.
— Доктору Ватсону 37 полных лет. В шкафчике с этим номером мои люди нашли путеводитель по Лондону и рисунок глаза.
Холмс отпил из стакана, чопорно расправил салфетку на коленях и сложил руки на столе.
— Подождите-ка. Вы догадались обо всём ещё вчера! Так какого чёрта? Какого чёрты вы?.. – Лестрейд застонал. – Я не знаю, зачем на самом деле вы так стремились попасть в мой дом, но надеюсь, что вы довольны.
— Более чем. В полдень нам надо быть на южном берегу Темзы.

***

«Чёртовы Холмсы», — вяло подумал Лестрейд, плотнее запахивая пальто и с тоской глядя на Лондонское Око. Нельзя сказать, что он боялся высоты, но определённо – недолюбливал. И на колесе катался только раз, на свидании с Джоан. Тогда его всё время не отпускало видение того, как механизм заклинивает и они остаются болтаться между небом и землёй в хлипкой кабинке.

Шерлок не появился ни в полдень, ни в десять минут первого. Когда Грегори придумал, как потактичнее спросить Майкрофта, не ошибся ли тот, Холмс развернулся и направился к кабинкам. Работник аттракциона невнятно что-то пробормотал, открывая дверцу. Кабинка плавно скользила, отрываясь от земли всё выше и выше. Когда она поднялась примерно на метр, карусельщик неожиданно уцепился за невысокий порожек и проворно забрался внутрь. Глаза парня знакомо блеснули.
Лестрейд быстро оглядел Шерлока. Тёмно-синяя рубашка испачкана чем-то белым, на ладони серый бинт с засохшими бурыми пятнами. Бледное лицо с тёмными полосами грязи, алые губы. Очевидно не ел и очевидно не спал. Безответственный болван.
— Надеюсь, тебе весело, дорогой братец.
Шерлок выглянул в окно.
— Помнишь, что ты сказал, когда мы катались на колесе в последний раз?
Майкрофт смотрел на его отражение в стекле.
— Ты в тот день был особенно невыносим.
— Да, но это не повод сообщать семилетнему ребёнку, что лучше бы он вообще никогда не появился на свет.
Лицо Холмса-старшего не изменилось ни на йоту.
Шерлок протянул руку и смахнул с плеча Майкрофта невидимую соринку.
— Жук, — с лёгкой улыбкой ответил он на недоумённый взгляд брата.
— Благодарю за заботу.
— Тебе хватило ума разгадать мои подсказки. Впрочем, с ними справился бы даже Андерсон.
— Рад, что у тебя наконец-то появилась адекватная самооценка.
— Тебе бы она тоже не помешала. Тяжелый был год? Может, даже пятилетие?
— Твоими стараниями.
— Ох, ну что ты! Разве я провалил обмен заложниками в Брюгге и захват террористической группировки в Кентербери, а также допустил утечку информации о перемещении королевской семьи в ближайшие три месяца и сорвал переговоры в Амстердаме?
Майкрофт лениво поднял одну бровь.
— Чарльз Линтон. Контрабанда — это так скучно. Инспектор, помните «Этюд в розовых тонах», как назвал его Джон? По сравнению с тем случаем, здесь и смотреть не на что. Схватил первое попавшееся, да, Майкрофт?
Майкрофт чуть наклонил голову и продемонстрировал свою лучшую акулью улыбку.
— У тебя ушли целые сутки.
Шерлок скопировал гримасу брата.
— А у тебя в окружении «крыса».
— И что ты хочешь?
— Пропуск в анатомический театр Эдинбургского университета.
— Исключено.
— О, тогда я ничем не могу тебе помочь. Может быть, через пару лет ты и сам догадаешься. Если в живых останешься.
Лучше бы они друг на друга кричали, подумал Лестрейд. От их молчаливого поединка взглядами, — кто кого переморозит, — становилось неуютно, и хотелось убраться подальше от «семейной» сцены.
— Паб «Джекил», завтра, в три.
— Сегодня.
— Я не успею.
— Ску-у-учно-о. Не собираюсь тратить лишнее время.
Кабинка почти подъехала к площадке. Шерлок спрыгнул и скрылся через мгновение.

«Столкнулись на улице с Шерлоком, вам привет. ГЛ»
«Как поживаете, доктор? Шерлок тоже неплохо. ГЛ»
«Шерлок в относительном порядке. ГЛ»
«Шерлок жив. ГЛ»
Не то. Лестрейд никогда не думал, что составить обычное смс может быть так сложно. Правда была в том, что такие новости в сообщении мог отправить только разве что пресловутый Шерлок. Инспектор плюнул на устоявшуюся манеру переговоров и нажал «вызов».

Немногие люди носят телефоны непосредственно в кулаке, не убирая их в карманы и не откладывая на горизонтальные поверхности. Джон Ватсон, по всей видимости, или относился к их числу, или уже несколько дней не расставался с мобильником — так быстро он ответил на звонок. Лестрейду показалось, что он не успел даже отпустить клавишу, а в трубке уже раздалось:
— Что произошло, инспектор?
— Ничего особенного, я просто...
Спокойный и вежливый доктор Ватсон раньше не демонстрировал склонности перебивать людей, но в последнее время с ног на голову вставало решительно всё.
— «Ничего особенного» вы пересылаете в сообщениях. Вы никогда не звонили даже Шерлоку. Говорите.
Лестрейд недобрым словом помянул свою заботу о людях: молчать в трубку сейчас было опасно, а слова подбирались медленно:
— Кстати о Холмсах. Сейчас я стою неподалёку от старшего из них и только что проводил младшего. Который ушёл на собственных ногами и без посторонней помощи, предварительно облив презрением своего брата и меня заодно. Доктор, он жив, здоров и занят раскрытием преступления — то есть находится на седьмом небе.
Ватсон молчал. Лестрейд неловко попрощался и отключился, но трубку убрать не успел. «Донаван», - высветилось на дисплее.
— Сэр, помните, вы просили сообщать о странных делах?
— Нет. Да. Каких делах? — Лестрейд проследил, как машина Майкрофта скрылось за поворотом, и перевёл взгляд на табачный киоск. Множество разноцветных пачек. Какие-то из них он пробовал и помнил их вкус, какие-то появились уже после объявления его личного моратория на курение.
— Странных. Кэннон Стрит, 32. Взяли только подшивку журналов «Нэшнел Джиогрэфик». Грабители разбили антикварный трельяж в коридоре. И я даже не уверена, что расстраивает мистера Джерома больше.
Он раздумывал всего мгновение.
— Салли, в моём кабинете, верхний ящик, синяя папка. Там список, дела и мои выводы. Можешь привлечь Андерсона. Только тихо и очень осторожно, поняла меня?
— Да, сэр. — Лестрейд знал, что сейчас она закусила губу. — Что с психом? Все мероприятия свернули сегодня утром. Я не… То есть, если он мёртв, то это даже… даже…
— Он жив. Не надейся. — Он не станет говорить, что её облегчённый вздох вышел очень шумным. — Синяя папка, не забудь.

***

Лондон, в котором он прожил всю жизнь, всегда восхищал его. Улицами и людьми, домами и историей, вечным движением и незыблемостью.

Было приятно на несколько часов раствориться в шумном людском потоке, брести без дела, глазеть на витрины и думать о мелочах. Не купить ли Элизабет новый велосипед? Что приготовить на ужин? Не зайти ли в галерею в Бэнксайде? Не написать ли Ватсону, чтобы убедиться, что Шерлок ничего не…

Лестрейд замер.

Время от времени он пытался представить, на что похожа была бы его жизнь без сумасбродного, единственного в мире консультирующего детектива. И каждый раз его ждал провал: Шерлок Холмс упрямо не желал убираться вон из картины мироздания инспектора Лестрейда. Более того, непостижимым образом он затащил туда своего брата.

Грегори прокручивал в голове разговор Холмсов. С виду всё выглядело просто, но что-то не давало ему покоя. Упоминание Андерсона, провалы Холмса-старшего, Чарльз Линтон и «крыса», воспоминания о колесе обозрения, Эдинбургский анатомический театр. Ну конечно!
Лестрейд покачал головой. Так просто! Шерлока он знал лучше, чем Майкрофта, — но тот случай, в самом начале. Как Майкрофт кричал на Шерлока, накачанного наркотиками, как дрожали его пальцы, когда он закрывал за собой дверь, и насколько бледным было его лицо. Тысяча мелочей: звонки и сообщения, вовремя появляющиеся дела, приказы, после которых Шерлока едва не выпихивали из Ярда вместо того, чтобы засадить в камеру. Да, он мало знал Майкрофта Холмса, но отчего-то был уверен, что тот не мог ненавидеть своего брата, насколько бы невыносимым тот ни был. А если так, то у всего разговора есть второе дно.
Жук? Лестрейд был уверен, что на плече Майкрофта ничего не было. Значит на самом деле, это подсказка. Подсказка… Жук, жучок, прослушка. Вполне логично в свете сообщения о предателе. А предатель был, действительно был – подсказывало чутьё, тренированное опытом.
Андерсон? Ничего не приходило в голову. Что дальше?
Тяжёлый год, проваленные дела, «схватил первое попавшееся». Это точно было указанием на «крысу», очень близко, очень... Лестрейд никак не мог ухватить мысль. Может дело не в них? Может быть подсказка – упоминания дела о таксисте? А про провалы Шерлок сказал, чтобы уколоть, поддеть брата? Чёртовы Холмсы, что им стоит вести себя как нормальные родственники?!
Лестрейд дёрнулся – в кармане завибрировал телефон.
«Джекил». Никому не говорите. И не забудьте пистолет. МХ»

***

Лестрейд отстукивал ритм. Та-та-та, та-та-та-та-ра, та-та-та. Чайная ложечка дребезжала в такт. Холмс убрал её, и Грегори встрепенулся, словно очнувшись.
— Одного понять не могу.
— Только одного?
Инспектор дёрнул плечом.
— Зачем здесь я? Вы не дали мне вызвать подкрепление, не дали предупредить хоть кого-нибудь о происходящем и ничего не объяснили. Вам с Шерлоком не хватает зрителей?
— А если и так? Вы сможете встать и уйти прямо сейчас?
Та-та-та, та-та-та-та-ра. Лестрейд медленно выдохнул, завистливо глядя на парня, задумчиво смолившего сигарету за соседним столиком. Можно было заподозрить, что Холмс специально выбрал зал для курящих.
— Никуда вы не уйдёте. Вы всё узнаете чуть позже. Если, конечно, прекратишь стучать!
Грегори сжал пальцы в кулак и для надёжности засунул в карман. Майкрофт выглядел, как обычно, спокойно, будто и не было этой гневной вспышки секунду назад. Но он нервничал. Так сильно, что в какой-то момент потерял контроль и выдал своё раздражение.
Шерлок появился ровно в три часа – невиданная пунктуальность для него – и швырнул серый конверт на стол.
— И долго нам…
Дверь распахнулась, ударившись о стену. В кафе ворвались люди, затрещала автоматная очередь, раздался визг и звон разбитой посуды. Не успев задуматься, Лестрейд рванул Майкрофта за руку, увлекая под стол, и бросился к Шерлоку. Тому помощь уже не требовалась – он лихо соскочил со стула и укрылся за опрокинутым столом, выуживая из кармана пистолет. Лестрейда затошнило. Он сидел между двумя братьями Холмс, прикрываясь столешницей от пуль неизвестных бандитов – это было покруче, чем его обычная работа. И ужасно походило на какой-то захудалый вестерн.
— Инспектор, отвлеките их, — прошипел Шерлок, пытаясь взвести курок на пистолете. – Черт, заедает!
— Где ты откопал эту рухлядь? – насмешливо фыркнул Майкрофт.
«Если они сейчас начнут ругаться, я их просто пристрелю», — пообещал себе инспектор. Тем временем выстрелы прекратились.
— Есть кто живой?
Холмсы и инспектор дипломатично промолчали. В кафе царил полумрак: нападавшие перебили почти все лампочки.
— Не бойтесь, нам нужен только конверт. Ну же?
— Конверт, — шепнул Шерлок, многозначительно приподняв брови.
— Конверт? — Лестрейд в пылу перестрелки и вовсе забыл о его существовании.
— Конверт, — спокойно ответил Майкрофт, отдирая пистолет от внутренней стороны стола. — Вы на нем сидите, инспектор.
Лестрейд тихо выругался. В тишине было отчётливо слышны шаги – к ним кто-то медленно приближался. Он сделал неуловимое движение, лишь на доли секунды высунувшись из укрытия. Послышался хлопок и звук упавшего тела. Ответом была автоматная очередь.
— Двое по бокам с автоматами, один с глоком у двери. И еще пять человек по мелочи, — сказал Лестрейд, перезаряжая пистолет.
— И вашими стараниями, инспектор, они знают, где мы.
— Поэтому у нас мало времени. Шерлок, мистер Холмс, на счет три.
Шерлок кивнул.
— Один, два, три!
Лестрейд выкинул из убежища конверт, отвлекая внимание. Холмсы откинулись по обе стороны от стола, снимая самых опасных – автоматчиков. Инспектор тоже присоединился к стрельбе. Когда они снова вернулись за порядком потрепанную столешницу, он успел запомнить, что остался один автоматчик у двери и один бандит с глоком.
— Что делаем теперь? — осведомился Лестрейд, но его прервали звуки выстрелов.
А затем кто-то спросил:
— Мистер Холмс, вы в порядке?
Майкрофт встал, отряхивая испорченные брюки.
— Да, Смитсон, вы как всегда вовремя.
— Даже на тридцать секунд быстрее, чем в прошлый раз, — ядовито заметил Шерлок, тоже поднимаясь на ноги.
— Но тебе же не было скучно, дорогой братец?
— Ровно до тех пор пока не примчались твои гориллы, тот снайпер был чудо как хорош. Теперь даже не поспоришь, что я смог бы уложить его с одного выстрела.
— Ну, одна попытка у тебя была.
Лестрейд сполз по столешнице и попытался мимикрировать под чудесный пробковый пол кафе. Он не хотел бы слышать и знать ничего этого. В очередной раз он проклял день, когда Холмс-младший появился на пороге Скотланд-Ярда.
— Инспектор, вы не ранены? — Майкрофт склонился над ним, рассматривая его, как занимательное животное.
— Я убит, — проворчал Лестрейд, поднимаясь на ноги.
Люди вокруг суетились.
— Школьный драмкружок. От них за версту тянет уставом.
— Ты дал мне не так много времени.
— Мне действительно было скучно.
— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
Холмсы переглянулись.
— Майкрофт — идиот.
Старший брат промолчал, перевернул наименее пострадавший стол и сел. Из ниоткуда появился официант и с истинно английской невозмутимостью поставил перед ним чашку.
— Если бы не Джо и его самоуверенность…
— Так не пойдёт. Начни с начала.
Шерлок нетерпеливо сорвал с шеи шарф.
— Чарльз Линтон, единственный наследник издательского дома «Кентавр», выпускник престижной школы и светский лев. Как всякий благородный джентльмен, имеет тайную страсть, позорящую его род. В случае Чарльза – увлечение американскими комиксами. Что лично я нахожу нелепым. Его тётушка делает вид, что ни о чём не догадывается, позволяя парню «нагуляться». Вот только она и представить не могла, что в один прекрасный день, её племянник решится сбежать в Америку, чтобы посетить… — Шерлок щелкнул пальцами. — Как же? Джон, как эта чёртова… — он оглянулся в поисках друга, потом кашлянул и отвёл взгляд. — Да, точно. Так на чём я остановился? Линтон уехал в Америку. По крайней мере, так эта история должна выглядеть. Мне даже интересно, дорогой братец, как ты уговорил миссис Амбридж обратиться с этим в полицию. Она, должно быть, крайне недовольна.
— А на самом деле?
— О, а вот дальше становится интересно, правда, Майкрофт? Перед своим отъездом Линтон встретился с неким другом, который попросил его передать редкий комикс знакомому в Вашингтоне. Невинная просьба, если не знать, что среди страниц зашифровано указание о времени и месте получения контрабанды. Огромной такой партии оружия из России. Но комикс теряется в аэропорту вместе со всем багажом, естественно, не случайно. И по возращении на родину парня ожидают большие неприятности. Когда я встретил его…
— Стоп. Зачем ты поехал в аэропорт, никому ничего не сказав, если знал, что там вас будут ждать? Шерлок, у тебя мозги есть?
— Это ты меня спрашиваешь? — огрызнулся Шерлок.
— Он не мог быть уверен в своих выкладках, — вмешался Майкрофт. — Слишком много умозаключений и зыбких фактов, которые он не мог подтвердить. Решил убедиться?
— Если бы я не приехал, то через пару месяцев тебя бы нашли с пулей в виске и предсмертной запиской.
— Врёшь.
У Шерлока дёрнулась щека.
— Тебе помог случай. Вернее — самоуверенность Джо.
— Кто такой Джо?
— Личный шофёр Майкрофта. Именно он приехал за нами в аэропорт. Сказал, что мой брат прислал за нами машину и подготовил надёжное место.
— Но ты ему не поверил?
— Конечно нет.
— Почему?
Такой довольной улыбки Лестрейд не видел у него никогда.
— Потому что Майкрофт не мог знать, что за Линтоном охотятся контрабандисты. Раскусить Джо не составило труда – всего пара вопросов. Когда он притормозил на перекрёстке, я вырубил его, и мы сбежали. Зная, что где-то в организации моего блистательного брата-параноика есть двойной агент, вычислить его было не так уж и сложно.
— Если ты понял, кто «крыса», почему просто не сказал? Зачем нужно было прятаться и играть в шпионов?
— Майкрофт?
— Потому что человек, который мог бы меня обмануть, не похож на уличного воришку или банковского грабителя. Мы могли спугнуть его одним неосторожным словом.
— А на кого же тогда похож этот человек? На Мориарти?
Дверь негромко скрипнула: осторожно ступая по разбитому стеклу, девушка-тень подошла к их столику.
— Из бедной семьи, но с хорошим образованием, амбициями короля и выдающимся умом, которого, по его мнению, никто не мог оценить. Особенно начальник. Я прав, Антея?
— Как всегда, — девушка присела на стул напротив.
— Что? Кто? Подождите. За всем этим, — Лестрейд махнул рукой, — стояли вы?
По лицу девушки скользнула грустная усмешка.
— Так сложно в это поверить? Красивая куколка, умеющая быстро печатать, не имеющая даже собственного имени, смогла водить за нос самого Майкрофта Холмса – как такое может быть?
— Шерлок, езжай домой. Думаю, доктору Ватсону не терпится тебя убить.
— Вот ещё. Ни за что не пропущу возможность…
— Шерлок.
Тот фыркнул, встал с видом «не очень-то и хотелось» и ушел, напоследок шваркнув дверью. В ближайшие дни надо будет быть очень-очень внимательным, подумал Лестрейд и переключился на оставшихся.
Майкрофт и Антея спокойно смотрели друг на друга.
— Как вам удалось сорвать захват террористической группировки в Кентербери?
— Тайком сунула одному из группы захвата в карман мобильный телефон, а в самый ответственный момент позвонила. Не лично, разумеется.
— Разумеется. Переговоры в Амстердаме?
— Половине участников дала адрес посольства, а второй половине — одного из многочисленных борделей. Атмосфера не задалась с самого начала.
— Даже жаль, что Джо оказался таким дураком, вы были прекрасной помощницей. Исключая, конечно, те моменты, когда пытались устроить моё убийство.
— С вашей работой я справилась бы ещё лучше, чем с должностью секретаря.
— Боюсь, что нет. Вы неудачно подбираете персонал.
— Вы тоже. — Антея улыбнулась и поднялась. — Я советую вам, мистер Холмс, быть осторожным. Мне очень нравится ваше кресло. — Она направилась к выходу.
— И что, всё? Вот так, вы её отпускаете? — Лестрейд рванулся, но Майкрофт с силой сжал его локоть.
— Считайте это глупостью, но я дам ей шанс уйти. В качестве знака уважения. Сцилла, — пробормотал он. — А теперь – я хочу есть.
Он встал, Лестрейд ошарашенно смотрел ему вслед, пока – в очередной раз – не хлопнула дверь. В его голове кружилась сотня мыслей с общим знаменателем: какого чёрта? Вопрос этот, впрочем, был уже привычным.
«Буду ждать вас на кухне. МХ».
— Чёртовы Холмсы.

Глава седьмая

Невиданное зрелище: Майкрофт Холмс, хлопочущий у плиты. Настолько невиданное, что Лестрейд в изумлении застыл на пороге.

Исключительно из упрямства он не поехал домой, а отправился на работу, чтобы проследить за оформлением протоколов на неудачливых нападающих. Тех из них, кто выжил. Но через час решил, что, в конце концов, это его дом и он имеет полное право вернуться туда когда угодно.

Майкрофт перемешал овощи, накрыл сковородку и обернулся.
— Вы спросили, о чём я хотел с вами поговорить.
— Что? Когда? Я?
— Ночью.
— Сегодня?
Майкрофт страдальчески вздохнул.
— В парке, когда мы, — он запнулся, — с вашей дочерью запускали шарики. Я хотел с вами поговорить, но не успел. Потом, ночью, вы спросили меня о чём, но я не ответил.
Лестрейд наморщил лоб.
— Что-то вроде.
— Давайте лучше уйдём с кухни, а то вы вызываете во мне непреодолимое желание вонзить в вас что-нибудь острое.
— Библиотека вас устроит?

В комнате стояли шкафы с книгами и два кресла. Второе кресло он поставил только потому, что они шли в комплекте. Книги были самые разные: от беллетристики до энциклопедий. Лестрейд всегда любил читать, с детства предпочитая телевизору – книгу, и всегда отчего-то немного стыдился этого. Одноклассники дразнили «ботаников», которые на переменах ходили в библиотеку, однокурсники и коллеги всегда так искренне удивлялись, когда узнавали о его хобби. Будто так сложно представить инспектора полиции с книгой в руках.
— Вы мне нравитесь.
Грегори не нашелся, что ответить.
«А вы мне нет» – грубо и не правда.
«И вы мне тоже» – глупо и… Просто глупо.
— Я наблюдал за вами довольно долго. Знаете, почему из всего населения Британии я обратился именно к вам? Потому что вы полицейский? Потому что мне было, что вам предложить? — Майкрофт фыркнул. — Почему вы терпели Шерлока пять лет? Почему помогли ему снова? Ведь мы оба понимаем, что ваш развод и те небольшие услуги, которые я оказывал вам, – мелочь.
Майкрофт подошел вплотную, цепко заглядывая в глаза.
— Потому что вы хороший человек. Это простой ответ, которым можно объяснить всё. Вы честны. Вы надежны. Вы благородны. Настолько, что это почти незаметно для окружающих и для вас. Вы помогли и помогаете моему непутёвому брату, потому что неспособны поступить иначе. Добрый самаритянин, вы не пройдёте мимо, если можете помочь хоть чем-нибудь. Просто хороший человек, на которого можно положиться. Именно то, что мне нужно.
— Столько комплиментов сразу, — просипел Грегори, — аж дыхание перехватило.
Майкрофт улыбнулся. Не скривился, не наморщился, не оскалился. Всего лишь немного растянул уголки губ. Вокруг глаз собрались небольшие морщинки, а сами глаза тепло блеснули. Грегори показалось, что запахло кленовым сиропом.
— И ваше чувство юмора мне тоже нравится.
Он обошел комнату по кругу, пока Лестрейд раздумывал над ответом, опёрся бедром о стол и уставился на свои ботинки, лёгко постукивая зонтиком о пол.
— Есть ещё одна причина. — Он молчал довольно долго. — Вы мною не восхищаетесь. Шерлок с детства старался обратить на себя внимание всеми известными способами. Возможно, потому что мама не могла уделять ему много времени, и ему не хватало любви. И моей ему было очевидно не достаточно. — Зонтик замер. — Ему нужно, чтобы им восхищались, чтобы смотрели только на него, и он добивается это единственным способом, который знает — своим умом. Меня же внимание обременяет. И фамильные таланты — лишь удачный и полезный инструмент. Вы не представляете, насколько мне надоело объяснять ход своих мыслей и изображать небожителя.
— Вы ошибаетесь. Я постоянно прошу Шерлока объяснить его выводы.
— Потому что вам приходится как-то описывать их в своих отчётах. Но вы не спросили, как мы вычислили «крысу». Почему? Вы вообще задаёте поразительно мало вопросов. Почему вы приехали в «Джекил»? Почему отправились со мной на колесо обозрения?
Грегори пожал плечами.
— Не знаю.
— Именно! – Майкрофт воскликнул так радостно, словно Грег сообщил ему секрет философского камня.
— Вы объясните, зачем с такой настойчивостью вламываетесь в мой дом?
— Инспектор, я люблю свою работу, если так можно назвать то, чем я занимаюсь. И я никогда не жалел о своём выборе. Однако мой образ жизни накладывает определённые ограничения. — Майкрофт сел в кресло. — Постоянная бдительность, подозрительность, недоверчивость. Произошедшее сегодня только подтверждает это. Нет ни одного человека, с которым я могу говорить по-настоящему свободно и в чьём присутствии чувствую себя в безопасности. Не было, если быть точным. Вы может мне не верить, но сегодня впервые за несколько лет меня не беспокоила бессонница, не беспокоило… Ничего, если быть честным.
— Вы издеваетесь.
— А похоже?
— И что же? Вы собираетесь поселиться у меня? Ночевать в моей кровати? — всё это начало забавлять Грега. В самом деле, Майкрофт Холмс заявляется к нему в дом и сообщает… сообщает… Чёртовы Холмсы, с их чёртовым, непонятным нормальным людям миром.
— Вы можете отказаться. — Майкрофт переплёл пальцы. — Но это бесполезно. Теперь я знаю, что мне нужно, и я добьюсь этого. — Он поднялся. — Я прошу не так уж много. В обмен на проживание в вашем доме и присутствие в вашей жизни, вы можете потребовать что угодно. И если это будет в моих силах – я исполню вашу просьбу.
— Мне ничего не нужно. — Лестрейд не успел задуматься над ответом. Ему ничего не нужно от Майкрофта, и он не хотел больше никаких сделок, не желал больше никаких условий, чтобы услышать потом «вы не справились» или, ещё хуже, «вы мне нравитесь». Он запутался и устал пытаться понять, что происходит в голове у этого человека.
Майкрофт снова улыбнулся кончиками губ.
— Я знаю. Видите? Поэтому я выбрал вас.
Лестрейд скривился.
— Не забудьте выключить плиту. Всего доброго.

***

Тишина на Бейкер-стрит – дурной знак. Это Лестрейд выучил очень быстро. Если из гостиной не доносится скрипка, шелест клавиатуры, выстрелы, на крайний случай, значит, случилось что-то очень, очень плохое. Правда, с появлением доктора Ватсона примета эта начала давать сбои.
Переступая порог комнаты, Лестрейд уже знал, что окажется в зоне боевых действий.
Шерлок сидел в кресле с ногами, уставившись в одну точку на стене и барабаня пальцами по подлокотнику. На руке белел свежий бинт. Джон застыл у окна, с чашкой чая в руке, опираясь на трость. Трость – ещё один дурной знак.
Невозможно сказать, сколько времени они провели в этих позах, но судя по яичнице с тоненьким слоем жира, несколько часов.
Шерлок Холмс и доктор Ватсон были в ссоре и демонстративно друг с другом не разговаривали.
— Кажется, я не вовремя.
— А, инспектор! — преувеличенно бодро отозвался Джон. — Нет, что вы, проходите. Хотите чаю?
— Нет, спасибо. Я на минутку. У меня всего пара вопросов к Шерлоку.
— Бога ради, Лестрейд, нужно быть полным идиотом, чтобы не разобраться самому.
— Конечно, я идиот с маленькими глупыми мозгами. Теперь ты ответишь на вопросы?
— Что у вас там?
— Я понял правильно, что разговор на колесе обозрения был шифровкой?
— Чем ещё он мог быть?
— Значит, ты с самого начала планировал сообщить брату о предателе? Никаких сделок, никаких пропусков?
— Он мог бы раздобыть его в качестве благодарности, — проворчал Шерлок, — но куда там. Кто «крыса», Майкрофт понял сам. Ещё бы, я дал ему столько ключей, только парализованный слабоумный…
— Тогда что было в конверте? – перебил Лестрейд. Тирады Шерлока, когда тот в плохом настроении, могли длиться часами. — Почему наши незваные гости так хотели его получить? Его нет в описи улик, но я точно помню, что во время перестрелки…
— Перестрелки? – Джон, о котором оба забыли, едва не выронил трость. — Перестрелки?! Была ещё перестрелка?!
Шерлок поморщился. Джон подхватил тарелку, поставил её обратно, сел в кресло, вскочил и ушёл на кухню.
— Ничего в конверте не было. — Шерлок следил за мельтешением соседа. — Пустышка. Когда Антея услышала, что мы вычислили предателя, то решила пойти ва-банк. Наверняка сообщила контрабандистам, что в конверте будет комикс с шифровкой.
— Но зачем? Чего она пыталась добиться?
Шерлок пожал плечами.
— Кто знает? Её действия выглядят беспорядочными. Странно, что она ждала так долго и поставила на такого хлюпка, как Линтон.
— В каком смысле?
На кухне звенела посуда, которую Джон то ли мыл, то ли бил.
— А?
— В каком смысле «поставила на Линтона»?
— Думаю, хотела взять его в заложники, чтобы шантажировать тётку. Джон!
Лестрейд отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— Иди к чёрту, Шерлок!
— Да что такого я сделал?
— Что ты сделал? Что ты сделал?! — весьма грозный Джон появился с мыльной сковородой наперевес. — Мы говорили об этом тысячи и тысячи раз! Неужели так сложно запомнить, что есть люди, которые беспокоятся о тебе!
— Я, пожалуй, пойду. — Никто не обратил на него внимания.
— Мафия и перестрелка – непредвиденные обстоятельства. Не предвиденные Майкрофтом!
— Знаешь что? Я больше не желаю с тобой разговаривать, самоуверенный, безответственный…
— А, миссис Хадсон. — Лестрейд осторожно прикрыл дверь. — Хорошо выглядите.
— Джон опять кричит? – миссис Хадсон обеспокоенно прижала руки ко рту. — Вчера он тоже кричал, а потом Шерлок до утра играл на скрипке. Может быть, мне приготовить им ромашковый чай?
— Лучше пойдите гулять. Я думаю, они сами разберутся. В крайнем случае, если найдёте труп доктора Ватсона – позвоните мне.

***

— Грег?
— Джоан?
— Ты не мог бы взять Эль к себе на пару недель?
— Что-то случилось?
— Альберту дали неожиданный отпуск. — Было слышно, что ей не хотелось ничего объяснять. — И мы давно хотели съездить куда-нибудь вдвоём.
— Понял. Я буду рад Элизабет в любое время. Заеду сегодня же.
— Спасибо, — неискренне поблагодарила Джоан и отключилась, не попрощавшись.

Подруливая к дому бывшей жены, Лестрейд искренне не мог понять, почему так нервничает. Это же всего пара недель — как концентрированная доза уик-эндов за два месяца, ничего особенного. Разве что в школу нужно будет отвозить, да звонить с работы, если задерживается. И не брать домой папки с делами — Эль была довольно послушной дочерью, но все же любопытный нос мог сунуться куда не надо.

Нет папкам с делами, нет сверхурочным, нет ночным выездам. На целых две недели. По сравнению с его обычным рабочим ритмом это будет почти что отпуск!

Эль ждала его на пороге с маленьким чёрным чемоданчиком на колёсах. В тысячный раз объяснив, что удостоверение инспектора полиции в папином кармане не дает ей права ездить на переднем сидении, Лестрейд малодушно завел мотор и они с Эль уехали, не дожидаясь появления на пороге Джоан: попрощаться с мамой Эль могла и по телефону.

Будни в компании Элизабет оказались на удивление мирными. Несмотря на все старания Лестрейда, работа по-прежнему коварно подкарауливала его повсюду и не выпускала из своих цепких лап. Когда удавалось вырываться, чтобы съездить за Эль, та сидела вместе с ним в участке до глубокой ночи.

«Где бальзамический уксус? МХ»
Грегори отвёл взгляд от экрана и огляделся. Небо было синим, труп мёртвым, от Салли разило сигаретами. Вот только Майкрофт Холмс спрашивал у него про бальзамический уксус. Хитроумная шифровка? Ещё более хитроумный сигнал о помощи?
«Рис подгорает. Где бальзамический уксус? МХ»
«В моём доме?» - набирал Грег, когда телефон снова запищал.
«У вас дома. Бальзамический уксус. Быстрее. МХ»
«Навесной шкаф. Бутылка во втором ряду, без этикетки».
В третий раз попросив эксперта повторить время смерти, он понял, что ни на чём не сосредоточится, пока не выяснит, что происходит.
— Эль, солнышко, что вы там делаете?
— Готовим ризотто.
— С кем?
— С мистером Холмсом, — и в сторону, глухо: — Ой, а можно я попробую? А если я испорчу?
Раздалось шипение, потом щелчок закрытой двери.
— Вы забыли забрать дочь из школы.
— Учтите, в жилах Элизабет течёт кровь Лестрейдов, так что не пытайтесь её подкупить.
Майкрофт негромко рассмеялся. Лестрейд отвернулся и прошел пару метров, слушая чужое лёгкое дыхание, и радуясь, что никто не может видеть его лицо, особенно — собеседник.
— Оставьте мне порцию.
— Это входило в первоначальный план.
Лестрейд пожал плечами и сохранил номер, подписав просто «М», и решил больше не задумываться о причинах, по которым Майкрофт Холмс оказывается у него дома.

Маленькая записная книжка. Из порванных уголков проглядывает картон. На обложке пятна от кофе. Но листочки держатся крепко, не выпадает ни один. Внутри несколько телефонов, обрывки каких-то мыслей, список покупок.
Ряд имён и дат, последняя запись:
Майкрофт Холмс, 8 февраля.

Снилась всякая муть. То он рыбачил, сидя на самой верхушке Ока Лондона, и вытаскивал огромную акулу, которая оборачивалась Майкрофтом, то он оказывался в бассейне на месте Мориарти, и Ватсон страстно целовал при нём Антею, которая вдруг начинала оплывать, как воск.
Проснулся он от толчка и с чётким ощущением, что в комнате кто-то есть.
— Если уж вы регулярно вламываетесь в мой дом, можно делать это потише? Мне завтра рано вставать.
Майкрофт бросил пиджак на спинку стула и лёг рядом, на бок. Так они и лежали в тишине, спина к спине.
— Она мертва.
— Вы знали, что так будет. Потому и отпустили.
Пронзительно и резко звучал клаксон. Должно быть, таксист не может дозваться клиента.
— Знал.
Лестрейд перевернулся на спину, Майкрофт сделал то же самое. Его плечо касалось руки Грега, тот чувствовал тёплую кожу под тонкой сорочкой.
— Я доверял ей, — глухо произнёс Майкрофт. — Ни разу за всё время, ни разу не заподозрил. Она прошла проверку, когда только поступила на работу.
— Вы не супергерой.
— Из-за моей недальновидности, невнимательности, гибли люди, страны несли многомиллионные убытки. Из-за того, что я слишком полагался на неё.
— Что я могу сделать для вас?
Майкрофт усмехнулся.
— Достаточно будет, если вы поделитесь одеялом.
— Даже если отбросить этическую сторону вопроса, закрыть глаза на то, что ваша просьба странная, нелепая и бестактная… Мне просто некуда вас поселить, у меня нет свободных комнат. И я не собираюсь спать на диване.
— Это затруднение легко решить.
— Почему у меня такое чувство, будто я подписываю сделку с дьяволом?
Грегори отвернулся к окну.
— Она пыталась добраться до Шерлока, так ведь? Хотела взять его в заложники, чтобы шантажировать вас.
— Полагаю, да.
— Шерлок думает, что мишенью был Линтон, — Грегори закрыл глаза.
— Пусть так.
«Чертовы Холмсы», — с теплотой подумал он и заснул.

Конец первой части

@темы: Рейтинг PG, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Пре-слэш, Романс

---

Два драббла с Однострочников

[4ерти]

Автор: 4ерти
Пейринг: понятно какой))
Рейтинг: pg
Примечание: на заявку Sherlock One String 4.41 Майкрофт/Лестрейд. Зонт Холмса - это подарок инспектора.

185 слов.

185 слов.

Когда Лестрейд покупал его – три года назад, вечером 12 февраля, - ему казалось, что это ужасная затея. Но времени оставалось в обрез, и он был в отчаянии. В самом деле, что можно подарить человеку, у которого есть абсолютно все и которому ты давным-давно отдал собственное сердце?
Просто он вдруг увидел его в витрине. Строгий, элегантный, словно созданный для Майкрофта Холмса, зонт являл собой воплощение функциональности и стиля. Он не шел ни в какое сравнение с обычным ширпотребом и обошелся инспектору в пол зарплаты, но Лестрейду все равно казалось, что этого недостаточно. Впрочем, выбор был невелик: или так, или галстук (слишком банально) и печенье с шоколадной крошкой (чрезвычайно рискованно).
Майкрофт принял подарок благосклонно, и Лестрейд позволил себе облегченно выдохнуть. Ну а дальше… Дальше начались чудеса. Майкрофт действительно с ним не расставался. Независимо от погоды, он таскал зонт с собой всюду: начиная с семейных обедов и заканчивая международными раутами, - так дети носят в школу любимого плюшевого мишку, с гордостью демонстрируя его окружающим.
Лестрейд смотрел, как Майкрофт идет ему навстречу, привычно помахивая зонтиком, и думал, что все-таки не ошибся. Да и целоваться под зонтом оказалось ужасно удобно.


Автор: 4ерти
Пейринг: понятно какой))
Рейтинг: pg
Примечание: на заявку Sherlock One String 4.36 Майкрофт/Лестрейд, как-то одевались в темноте и перепутали несколько вещей.

199 слов.

199 слов.

Когда твой любовник (и воплощение британское правительство по совместительству) вдруг подрывается с постели в три часа утра после звонка на совершенно точно выключенный телефон и в очередной раз уносится спасать мир, ни одному из вас не приходит в голову включить свет.
Когда полтора часа спустя тебя вызывают на место преступления, единственное, о чем ты можешь думать, – это бумажный стаканчик с отвратительным, растворимым, благословенно горячим кофе.
То, что Лестрейд не замечает, что схватил чужую рубашку, вполне простительно, а вот невнимательность Майкрофта лишь подчеркивает внештатность ситуации.
Подчиненные провожают его странными взглядами, и Лестрейд может поклясться, все они думают об одном и том же: оказалось, что отсутствующая личная жизнь инспектора не такая уж отсутствующая. Что же до Шерлока, то выражение его лица почти компенсирует пять лет непрекращающейся нервотрепки и нарушений протокола.
И только вечером, удобно устроившись под боком партнера, Лестрейд понимает, что весь день не давало ему покоя. Это похоже на озарение и одновременно до смешного просто: когда дело касается Майкрофта Холмса, случайностей не бывает.
- Манипулятор, - с улыбкой шепчет он, выцеловывая россыпь веснушек на бледном плече. - Мы могли бы сообщить им более традиционным способом
- Могли, - с достоинством соглашается Майкрофт. – Но это было бы совсем не так интересно.

@темы: Рейтинг G, Флафф, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс

---

майстрад в смс и смайлах, серия 9

[амитей]

немного о стоматологических страданиях и внезапных идеях))

смотреть

.

.

.

.

@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Фанарт

---

Картина мира

[Санастезис Нёкл]

Обзорщику

[J]Санастезис Нёкл[/J] <a href="http://www.diary.ru/~mystrade/p172267831.htm">пишет</a> первую часть фика "Картина мира" (Лестрейд/Майкрофт, romance, detective, макси).

Название: Картина мира
Автор:  Санастезис Нёкл
Бета:  Cordy Laer
Перийнг: Лестрейд/Майкрофт
Жанр: romance, detective
Размер: макси; первая часть ~ 14 тыс. слов/93 тыс. зн. с пр.
Рейтинг: PG для первой части
Статус: в процессе
Дисклаймер: не извлекаю ничего кроме удовольствия и головной боли
Саммари: однажды к инспектору Лестрейду заявляется мистер Холмс и сообщает, что будет с ним жить. Что сделает Лестрейд и чем всё это закончится?
Читать: 5-7 главы
Предупреждения/примечания:
1) так как автор не смотрел второй сезон, соответственно, AU.
2) у автора очень плохо с придумыванием имён. он берёт первое, что пришло в голову, но почему-то оказывается, что это имя уже кому-то принадлежит. так что если вам кажется, то вы уже где-то слышали такую фамилию - скорее всего так и есть. все остальные совпадения на совести ноосферы.

Благодарности

Благодарности: Марку Гэтиссу за то, что он такой офигенный. ну и за Sherlock'а тоже спасибо, но в основном за то, что он офигенный; Грейвзу за то, что он такой красава; -сирин- (aka luminoso), за то, что она умеет мотивирующе существовать; нет таких слов, чтобы передать благодарность Джорджи Д., за терпение и крепкую биту, и Корди за то, что она была рядом не смотря ни на что.

1-4 главы

Часть первая. Чёртовы Холмсы.

Глава первая

Большинство лондонцев не знают, что такое «четыре утра». Им кажется, что это просто цифра, неважное ночное время, когда они спят. Что такое «четыре утра», знают пекари, для которых это начало рабочего дня, взвесь муки в воздухе, запах нагревающейся печки. Знают клубные завсегдатаи: для них это окончание дня, усталость, которая пробивается сквозь энергетики, кофе и громкую музыку. Время возвращаться домой.

Для инспектора Лестрейда это время мистера Холмса. Именно в этот час к его дому подкатывала тёмная машина с фальшивыми номерами. Водитель не сигналил, но Лестрейд знал, что его ждут. Он брал с собой только записную книжку и сточенный карандаш, ничего больше, даже телефон оставался лежать на тумбочке. Выходил, тщательно запирая дом на все замки, садился в машину и закрывал глаза. Ему было неинтересно, куда его везут, он не пытался запомнить дорогу. Ему было всё равно. Если бы мистер Холмс захотел, чтобы инспектор не вернулся домой – он бы не вернулся.

Склад. Стол. Стул. Зонт.
В дальнем конце – фигура девушки-тени. Она всегда была где-то неподалёку от мистера Холмса.
Лестрейд переминается. Старая рана в колене ноет и тянет, предрекая дождь, но на стул он не сядет. Исключительно чтобы не смотреть на мистера Холмса снизу вверх.
— Вы не справились со своими обязанностями.
— Я старался, — помолчав, сказал Лестрейд. Это звучит нелепо. Это самое нелепое, что он когда-либо говорил, но что поделать, если это единственная правда?
— Вам очень повезло, что он выжил.
Лестрейд кивнул.
Он не понимает, к чему этот разговор. У мистера Холмса нет привычки говорить очевидное. Давайте уже, думает он, выносите свой приговор - и разойдёмся, пока ваш зонтик, на который можно опереться, не стал пределом моих мечтаний. Да и спать хотелось неимоверно.

Пять лет назад, в четыре утра, тоже было огромное пустое помещение, стол, стул, зонт. Правда, у Лестрейда не было раны в ноге, которая ныла от смены погоды, и большей части седины. Зато была бывшая жена, которая выматывала, вынимала из него душу бесконечным разводом и тяжбой об опекунстве. Он опаздывал на заседания, забывал о них, приходил в мятой рубашке с разводами пота на спине, потому что его место в Скотланд-Ярде висело на волоске и работать приходилось за пятерых. И весь его вид кричал о том, что ребёнка, тем более собственную четырёхлетнюю дочь, ему доверять нельзя ни в коем случае. Он понимал это, Джоан понимала это, судья понимал это, но разбирательство зачем-то продолжалось и продолжалось.

У матери обнаружили опухоль, денег на лечение хватало с трудом. Отец осунулся и часто звонил ему, чтобы обвинить в равнодушии.

Каждый день, каждую минуту его не покидало ощущение, что он попал в водоворот, его утягивает всё глубже и глубже; что жизнь, привычная жизнь, разваливается на куски прямо в руках. Поэтому когда к дому подъехала неприметная машина, а водитель передал записку с предложением поговорить и простой подписью МХ, Лестрейд размышлял не долго.

Удачная сделка, думал он, первый и единственный раз пожимая руку мистеру Холмсу. Решение его мелких смертных проблем в обмен на присмотр за младшим братом. Тогда он знал о Шерлоке лишь понаслышке, от жертв, преступников, некоторых коллег, и он казался ему безобидным мальчишкой, который увлечён детективной работой. Удачная сделка, думал он. Примерно два-три дня, пока не столкнулся со всей ужасающей мощью скучающего Шерлока Холмса. И хотя это было невыносимо, Шерлок был невыносим, всё, что он делал, было невыносимо, Лестрейд выполнял взятые обязательства педантично и неукоснительно. Вытаскивал, помогал, развлекал, защищал, – всё, что мог, и немножечко сверху.

А теперь просчитался. Облажался по полной, когда Холмс и его новый приятель Ватсон чуть не взлетели на воздух в бассейне, потому что он, Лестрейд, не уследил, в кои-то веки.
Мистер Холмс тяжело опёрся на зонтик, разглядывая инспектора Лестрейда, и наконец заговорил:
— Полагаю, вы также понимаете, что с этого момента наша сделка аннулирована.
— Я опять буду женат, и меня понизят в звании?
Он поднял глаза на мистера Холмса, который выглядел почти как обычно. Волосы словно лакированный парик, волосок к волоску, безупречный костюм, зонт, сверкающие ботинки. Почти – тёмные тени под глазами, едва заметные, и потрескавшиеся губы.
— Вам бы отдохнуть.
Лестрейд удивился этим словам вместе с Холмсом, хотя ни один из них, конечно же, не подал виду.
— Я надеюсь, что вы меня хотя бы не убьёте, — вздохнул он, поводя сведёнными усталостью плечами. — Вы знаете, Эль так расстроится, если я перестану забирать её на выходные. Вы же не хотите огорчить маленького ребёнка?
Холмс растянул губы. У Лестрейда язык не повернулся называть это «улыбкой».
— Прощайте, инспектор.
— Прощайте, мистер Холмс.
Электронные часы на руке пикнули. Пять утра.

***

Пустой дом казался живым. Стены словно чуть сходились и расходились, как грудная клетка, что-то шуршало в глубине темноты, негромко царапало пол, сопело, ворочалось. А может быть, всё это мерещилось Лестрейду от усталости.
Спустя пять лет он мог бы написать книгу о Шерлоке Холмсе. Или хотя бы небольшую брошюру.
Некоторые воспоминания отпечатались особенно глубоко, больше похожие на шрамы.
Всего через несколько месяцев после первой встречи с Шерлоком тот решил поэкспериментировать с наркотиками. Лестрейд вытащил его клуба, отбив от неадекватной парочки пирсингованных девушек, и привёз домой, где их уже ждал старший Холмс.
Инспектор сидел на ступеньках за дверью, прислушиваясь к крикам и откровенно опасаясь, что эти двое поубивают друг друга.
— Если тебе плевать на маму, так подумай хотя бы о том, что подобные химические вещества приводят к деградации мозга! Хочешь быть похожим на дядю Гилберта?!
Шерлока тошнило полночи. Лестрейд держал ладонь у него на лбу, чтобы мальчишка не упал лицом в унитаз и не захлебнулся.
Шерлок Холмс оказался редкостной занозой в заднице, от которой хотелось избавиться как можно быстрее. В конце концов, это неравноценный обмен. Не такие уж у него были большие проблемы по сравнению с теми, которые сулило это патлатое существо. Но в белом свете энергосберегающей лампочки, которая безжалостно подчёркивала и запавшие, блёклые, будто неживые глаза, и искусанные губы, и болезненную худобу, бледность узкого лица, он оказался просто ребёнком, которому нужна помощь.
Присматривать за ним было крайне обременительно и, совсем чуть-чуть, так, что Лестрейд ни за что бы не признался, увлекательно. Шерлок не повторялся дважды. Каждый раз вытаскивать его приходилось из новой проблемы, и спустя год Лестрейд перестал пытаться планировать и научился быстро действовать по ситуации. И начал много курить.

Он хлебнул холодного апельсинового сока, поднялся в спальню и, только рухнув в кровать не раздеваясь, понял: он свободен от Шерлока Холмса. Совсем, навсегда.
Звякнул телефон.
«Операция закончилась. ДВ»
Или нет?

Утром он первым делом убедился, что всё ещё разведён, а на работе так и числится детективом-инспектором. Доннаван взглянула на него настороженно.
— Вам бы отдохнуть, сэр.
Лестрейд фыркнул, почувствовал напряжённые взгляды коллег и расхохотался.
— Наверное, ты права.
Отдохнуть было бы неплохо, да только кто ж даст?
«Он пришёл в себя. ДВ»
И через секунду: «Спасибо».
Лестрейд не понял за что.

***

Жизнь инспектора не изменилась после расторжения их странноватой сделки с мистером Холмсом. Трупы, преступники, пустой дом, кофе, преступники, трупы, кража, кофе, похищение, пустой дом, кофе, кофе, кофе – бесконечная круговерть, в которой потонул целый месяц. И день, обведённый Лестрейдом красным кружочком. День полной и окончательной реабилитации Шерлока.
Участок привычно замер, а Доннаван зашипела проклятья.
Лестрейд вздохнул и на всякий случай закрыл все папки на столе, а листы перевернул текстом вниз.
— Добрый день, доктор.
— Добрый, инспектор.
— Шерлок.
— Идиот.
— Шерлок!
— Я почти скучал. Доктор, как вам удалось убедить его ходить в больницу? Вы заслуживаете памятника.
— Идиот, как вы могли упустить, что Джеферсон не был левшой и, следовательно, платок никак не мог торчать у него из правого нагрудного кармана? Это значит, что его подобрал и сунул туда кто-то другой, то есть на момент своей смерти он был в комнате не один, и ваша версия о самоубийстве разлетается вдребезги.
— Действительно, как я мог?
Джон чуть сжал предплечье Шерлока. Тот сначала дёрнулся, но поймав непонятный взгляд Ватсона, сел в кресло. Джон устроился в соседнем. Лестрейд откинулся на спинку, складывая руки замочком.
Воцарилась тишина.
Пик-пик. Половина шестого. Через полчаса можно идти домой.
Тук-тук. Подошва старых ботинок об пол. Джон быстро обрывает себя, с силой прижимая стопы.
Дзинь-дзинь. Телефон летит в ящик стола.
Лестрейд отсчитывает про себя минуты и стискивает подлокотники.
— Я удивлён, — спокойно говорит Шерлок, — что вы способны справляться со всеми своими обязанностями целый месяц.
«Вы не справились со своими обязанностями».
— Похоже на комплимент, — он не может удержаться от короткой улыбки.
— Давайте прекратим ломать комедию, — вот теперь Шерлок говорит привычно, резко, быстро, громко, — я знаю о вашей договорённости с моим братом, и не надо быть гением, чтобы понять её условия. — Шерлок сжимает губы. – Так что теперь? Вы будете следовать указаниям Майкрофта, как верная болонка, позволив преступникам, которых вы не в состоянии поймать, разгуливать на свободе?
— Не пытайся убедить меня, что тебе есть дело до справедливости.
— Прекрасно!
Полы взлетают, дверь хлопает, Джон извиняется.
До конца рабочего дня двадцать две минуты.

«Если Андерсон почистит обувь, в которой шлялся по месту преступления, вы потеряете половину улик. ШХ»
«Всё ещё надеетесь справиться без меня? А сами даже не заметили, что у преступника катаракта. ШХ»
«Вы пропустили след от ботинок. Отдадите дело – скажу, на чём он был. ШХ»
«Свидетель врёт: взгляните на его футляр от очков. ШХ»
«20 сентября в Вустере шёл дождь. Просто напоминаю. ШХ»
«Неправда, это был ризеншнауцер, а не скотч-терьер. ШХ»
«Кое-кто мог бы рассказать вам побольше, чем его бывшая жена. Имени не называю. Специально. ШХ»
«Дайте ему дело! ДВ»
«Сделайте хоть что-нибудь! ДВ»
«Или преступником стану я! ДВ»
«Не унижайся перед ним, Джон!» с номера доктора Ватсона.
«Тебе нужно чем-то заняться!» с номера Шерлока Холмса.
«Это им нужна моя помощь!» с номер доктора Ватсона.
«Это мой телефон, а не ваш чат», не выдержал Лестрейд и выключил мобильный, не увидев сообщение с неизвестного номера.

***

Лестрейд очень любил свою дочь, поэтому опеку над ней получила его бывшая жена. Она была немного стервой, как все женщины, которые вынуждены становиться сильными, когда очень хочется быть слабой. И искренне желала мужу всех кар египетских и была, в сущности, права, когда говорила, что потратила на него лучшие годы жизни. Зато она работала в банке с девяти до пяти с часовым перерывом на обед и могла обеспечить Элизабет правильный режим дня.
Джоан поджимала губы, когда открывала ему дверь в пятницу вечером. Наверно, она долго тренировалась перед зеркалом и делала это специально, перед тем как выйти в коридор. Не ходит же она так постоянно? Или ходит? А когда они были женаты, она так делала?
— Ты войдёшь, или я могу закрыть дверь?
— Папа!
Эль повисла на нём, обхватив руками и ногами, и громко затрещала прямо в ухо:
— …Джули сказала, что её папа сказал, что все полицейские — продажные свиньи, а я ей сказала, чтобы она не говорила такое и что если её папа будет такое говорит, то приедет мой папа и его арестует по… по обвинению в клевете! – Лестрейд улыбнулся. — Только я не знаю, что такое «продажные свиньи». У Джека есть морская свинка, её зовут Персик, но она не продажная, наверно, её Санта принёс на Рождество. Она умерла через месяц, потому что он скормил ей крем своей мамы от морщин, он думал, что это молодильный крем и тогда Персик никогда не умрёт, а оказалось…
— В понедельник отвезёшь её в школу, — вклинилась Джоан. — Сможешь?
Он только кивнул, прикрывая рукой ухо, в котором уже начинало звенеть.
Джоан фыркнул, бросила рюкзак в багажник, потрепала дочь по щеке и скрылась за дверью. Эль замолчала.
— Поехали, пап.
— Поехали. По пицце?
Она улыбнулась точь-в-точь как отец, только шире и более искренно.

Лестрейд проснулся от клаксона. Кто бы сомневался.
Он перевернулся на другой бок, подмяв подушку. Никуда он не поедет, потому что, во-первых, никаких общих дел у них больше нет, а во-вторых, он не бросит своего ребёнка. Да в конце концов, у Шерлока есть Джон.
Бик-бик.
— Иди к чёрту, Майкрофт Холмс и всё британское правительство, включая королеву и принцев.
Он поднялся, подхватил подушку и одеяло, пересек коридор на ощупь и лёг в комнате дочери, благо пол в детской был с подогревом.
Он отец. Он никуда не поедет.

Глава вторая

— Сы-ы-ы-ы-ы-ыр, — заорал кто-то в гостиной и Лестрейд, вздрогнув, проснулся. – Сы-ы-ы-ы-ы-ыр.
Эль в кровати не было. Грегори бесшумно вернулся свою комнату и вытащил пистолет из кобуры, висевшей на стуле, потом также бесшумно спустился в гостиную.
— Гайка! На помощь!
— Пап, я тебе там яичницу оставила, — сказала девочка, не отрывая взгляда телевизора, где крыса в очередной раз протянула: — Сы-ы-ы-ы-ыр!

Домашние дела умиротворяли. Приготовить себе быстрый завтрак, заварить кофе, убедиться, что дочь почистила зубы и умылась. Вытереть пыль, сменить постельное бельё, пропылесосить. Сходить в магазин, немного повздорить с соседкой из-за не в меру разросшихся кустов шиповника. Не то, чтобы ему было дело до них, но надо же продемонстрировать, что он, как и всякий англичанин, безумно дорожит своим садом.
В дверь позвонили, когда он загружал стиральную машину, которая стояла в подвале, поэтому открыла Элизабет.
— Здравствуйте, мисс Лестрейд.
Когда девочка ничего не ответила, продолжая беззастенчиво разглядывать мужчину, мистер Холмс стукнул носком ботинка, и это было единственное, что выдавало его нетерпение.
— Вам не говорили, юная леди, что нельзя открывать дверь незнакомым людям?
— А вам не говорили, что вежливые люди представляются, чтобы юные леди могли с ними поздороваться? — сказал Лестрейд, ставя пустую корзину на пол.
Видеть мистера Холмса на пороге собственного дома было так же необычно, как увидеть на том же пороге королеву. Неуютно. Нелепо. И предвещало нечто, выходящее за рамки обычной жизни. За его плечом, около открытой дверцы машины, маячила знакомая девушка-тень.
Лестрейд слегка толкнул Эль в плечо.
— Я тебе тысячу раз говорил не открывать дверь без меня.
Девочка наморщила нос.
— Пап, что-то горит, вроде бы.
— Блинчики!
— Проходите, — вздохнула Эль, раз уж отец умчался на кухню.

Лестрейд держал обожжённую руку под холодной водой. Рука ныла вместе с сердцем. Мистер Холмс в его доме. Мистер Майкрофт Холмс в его доме. Ничего хорошего, совсем ничего хорошего.
За спиной негромко кашлянули.
Лестрейд повернул вентиль, усиливая напор воды.
Кашель начал напоминать начальную стадию бронхита.
— Чем могу помочь?
— Мне нужно, чтобы вы отвлекли Шерлока.
— Мне незачем влезать во всё это снова. Через пару недель ему надоест терзать меня сообщениями, вы найдёте ему новую няньку, и моя жизнь станет обычной.

Холмс взмахнул небольшой записной книжкой, обтянутой потёртой кожей.

Столкнувшись с Шерлоком впервые, Лестрейд записал: «Этот сукин сын доведёт меня либо до психушки, либо до убийства». Быстро, карандашом, трясущимися от злости руками. А наутро, прямо под ней: «Амелия Понд, Ист-Энд» и дата. Первая, кого спас Шерлок. Он, конечно, не обратил внимания на то, что в результате раскрытого дела некая мисс Понд осталась цела, зато Лестрейд обратил. С тех пор он всегда старался держать книжку и карандаш при себе. Это был его оправдательный список. Список людей, которым помог Шерлок. Напоминание, а иногда и утешение, что он терпит всё это не зря. Не только ради должности и безболезненного развода, а ради этих жизней.
— Рыться в чужих вещах — это так низко.
— Она лежала в прихожей.
— Это вас оправдывает?
— Вы же не думаете, что мне неизвестно, что в ней, – Холмс пожал плечами. — Хотя, вынужден признать, мне непонятно, зачем вы это записываете. Однако. Причина. Перейдём к делу или вы ещё поупрямитесь?
Лестрейд глубоко вдохнул, намереваясь послать скромного британского служащего так далеко и надолго, что даже Шерлок его не найдёт.
— Пап. Мы сегодня будем обедать?
— Конечно, — просипел он, — накрывай на стол.
Элизабет развернулась, но в последний момент всё-таки вежливо спросила:
— Не желаете с нами от… ото… отобедать, сэр?
Холмс замер, уставившись на ребёнка так, словно перед ним стояла не маленькая девочка, а каменный адмирал Нельсон, спустившийся со своей колонны, чтобы пожаловаться на состояние обозреваемой местности. И зрелище это так понравилось Лестрейду, что он сказал:
— Действительно. Мы будем обедать или вы предпочитаете поупрямиться?
Холмс, всего на долю секунды, но всё-таки, выглядел как человек, с которым заговорил один из голубей с Трафальгарской площади. А потом с невозмутимым видом кивнул.

Холмс не подал виду, что его удивили блинчики и баварские сосиски на обед. Блинчики он полил кленовым сиропом, а сосиски – кетчупом Хайнц, и с достоинством особы королевских кровей принялся есть.
— Мистер, у вас соус на щеке, — прыснула Эль.
Лестрейд изучал чаинки в своей чашке и старался удержать тёплое чувство, которое распирало его изнутри и было очень похоже на истерический хохот.
— Мистер Холмс, мисс Лестрейд.
— Холмс?
Звякнула вилка и кружка, которую Элизабет неудачно задела локтем.
Глухой шмяк.
Кленовый сироп капает на ткань дорогого пиджака.
Часть толстого блинчика закрывает пол-лица, что не мешает мистер Холмсу сверкать глазами… глазом.
Лестрейд холодеет, словно глотнул фреона.
— Из-за вас!.. Из-за вас!.. – пищит Эль тоненьким от гнева голоском. — Вы обидели папу! – взвизгивает она, сверкая глазами похлеще мистера Холмса.
— Элизабет! — рявкает Лестрейд. — В свою комнату! Немедленно!
Эль вспыхнула до корней волос и выбежала из столовой.
Он протянул полотенце Холмсу, тот принял его и начал педантично вытирать сироп с лица. Лестрейд взялся за тарелку, осторожно отлепляя блинчики от идеальных волос, и в этот момент его согнуло пополам от смеха. Клокочущего, немного истеричного, рваного и очень громкого.
Прихшлось опереться о стол, со всхлипом втягивая воздух.
— Рад, что вам весело.
Булькающее хихиканье после этого замечания снова переходит в гогот.
Полотенце летит на стол, ножки стула скрежещут по полу.
— Подождите. — Лестрейд хватает его за рукав. — Простите. Подождите. Секунду.
Майкрофта Холмса долженствует бояться. Трепетать. Почитать. Не знать о нём, в конце концов. Но не снимать блины с его головы. Хотя, надо признать, что Лестрейд никогда не делал ничего из вышеперечисленного. Он просто не умел трепетать или почитать и почти не умел бояться людей. Вот собак или обдолбанных наркоманов с пистолетом в руке – да. А Майкрофта Холмса – нет. Он в принципе мало размышлял о своём отношении к этому человеку. Ответственность за его младшего брата и совсем немного благодарности за помощь, но не более того. Майкрофт Холмс был для него белым пятном. Искривлением пространства, не отражающим света. Пока дочь инспектора Лестрейда не надела тарелку с блинчиками на голову человека, способного начать третью мировую щелчком пальцев.
Он не мог не улыбаться этому.
— Простите. Пожалуйста, мне искренне стыдно за поступок Элизабет. Позвольте я вам помогу.
Холмс скривил губы и дёрнул щекой, но развернулся в указанную сторону и проследовал с Лестрейдом в ванную
— Вот, здесь полотенца, халат, тапочки. Я пока подберу вам одежду. Просите ещё раз.
Он суетливо выскочил за дверь, прежде чем Холмс успел ответить.

Элизабет лежала на кровати, свернувшись в клубок и обняв плюшевого зайца. Грегори присел на край и пригладил мягкие игрушечные уши.
— И что на тебя нашло?
— Так ему и надо. Так и надо. Я знаю, я всё знаю.
Он перевернул дочь на спину, чтобы заглянуть в глаза.
— Что ты знаешь?
— Это из-за него тебя не было на моём дне рождении. Мне Салли сказала. Сказала: «Грёбаный Холмс, испортил ребёнку праздник». Она думала, я не слышу, она думала, я сплю, а я слышала.
Лестрейд с трудом припомнил день, года три назад, когда его вызвали прямо с вечеринки по случаю шестилетия Эль, потому что Шерлок перестарался и влез в опасные игры с русской мафией.
— А в прошлом году это из-за него тебя ранили. Салли говорит, что Холмс – псих, грёбаный псих.
— Ты хоть знаешь, что значит «грёбаный»? – устало спросил он.
— Нет! Ну и что! Всё всегда из-за него! Я знаю, мне Салли сказала.
— Это не тот Холмс. Это его старший брат.
Элизабет села.
— Не тот?
Лестрейд качнул головой.
— Тот, о ком говорила Салли, — которой стоит знатно укоротить язык, подумал он, — это Шерлок. А сироп из волос вымывает Майкрофт.
— Мне надо придумать хоро-о-ошие извинения.
— Да уж, постарайся.
Он пожевал губу, раздумывая, стоит ли объяснить некоторые вещи.
— Эль, ты уже взрослая девочка. У тебя есть я и мама, и Альберт. Есть Джули и много других друзей в школе, так? Но, понимаешь, есть такие люди… которым некому помочь. У них нет друзей и близких людей, которые бы заботились у них.
— У Шерлока есть брат.
Лестрейд снова вздохнул. Именно сейчас, впервые за несколько месяцев, ему страшно захотелось закурить.
— Есть и другие люди, которые хотят, но не умеют заботиться. Они делают это так, как могут. Тебе покажется это странным, но ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что все люди очень разные. А Холмсы – ещё более разные, чем обычные люди. Я не оправдываюсь! Только я виноват в том, что меня нет рядом, когда я нужен тебе. Но я объясняю, почему так иногда происходит. В следующий раз, лучше надеть тарелку на голову мне.
Эль несмело улыбнулась.
— Никакого компьютера две недели, ясно? И не думай, что я не узнаю.

По пути в ванную он заглянул в свою комнату и вытащил из шкафа свитер из тех, что дарила жена и ошиблась размером, а ему было лень обменивать их. Ванная была полна клубами пара, но Холмса в ней не было.
Мокрые следы тянулись в гостиную.
— Я никак не могу понять, зачем вам эти записи. Они не имеют никакой ценности.
— Какое вам дело?
Лестрейд выхватил свою книжку из рук Холмса и впихнул взамен одежду.
Даже в банном халате, из-под которого выглядывали брюки, тот выглядел как на приёме у королевы.
— Я не люблю не понимать.
Человек в кленовом сиропе исчез. Вместо него в кресле сидел человек из ангара.
Бывает так, что у человека много дел, с которыми нужно срочно разобраться. Приходится быстро двигаться и много думать. Обычно в такие моменты у людей появляется вертикальная складка между бровей. Ещё бывает так, что все эти оченьсрочнооченьважно дела заканчиваются, но человек продолжает по привычке много двигаться и много думать. Пылесосить дом, ходить в магазин, ругаться с соседкой из-за мелочи. Нервы натягиваются всё сильнее, пока не щёлкают по пальцам, и тогда приходит усталость. Неожиданно, очень вдруг, она бьёт наотмашь, зло, словно мстит за невнимание.
Лестрейд падает в кресло и смотрит на человека напротив.
— Почему же, чёрт вас подери, вы не оставите меня в покое?
Если бы он не закрыл глаза, то заметил бы растерянность, мелькнувшую на лице Майкрофта. Он тяжело сглотнул и выпрямился в кресле.
— От чего я должен отвлечь Шерлока?
Майкрофт негромко кашлянул, прочищая горло.
— В понедельник с утра в полицию обратится некая Долорес Амбридж, владелица типографии «Кентавр». Её племянник пропал в пятницу. Вы отдадите это дело Шерлоку.
Лестрейд кивнул и наклонился вперёд, опираясь локтями о колени.
— Я понял, куда должен его направить. Но от чего его нужно оградить?
Лицо Холмса перекосило в том выражении, которое он называл, по всей видимости, «доброжелательной улыбкой». Лестрейда передёрнуло.
— Господи, хватит уже притворяться. Видели бы вы себя со стороны.
Улыбка медленно сползла с лица Майкрофта.
— Если вы хотите сказать, что это не моё дело – так и скажите, но не надо корчить… — Лестрейд неопределённо махнул рукой, — …это.
Он поднялся.
— У меня бельё постиралось, — произнёс он, — так что одевайтесь и выметайтесь. Надеюсь больше вас никогда не увидеть, мистер Холмс.
И вышел, оставив Майкрофта один на один со свитером, скудной обстановкой и таким удивлением, которое Холмс не испытывал за последние несколько лет.

Глава третья

Долорес Амбридж оказалась малоприятной особой. Худой и с высокой причёской, которая удлиняла её и без того непропорциональное тело, отчего эта дама становилась похожей на торшер. Маленькие блёклые глаза человека, который считает, что видит людей насквозь, оглядели участок. Женщина пронеслась по прямой к кабинету начальника, словно опасаясь, что её могут заметить в обществе простых служак. Они говорили не дольше пары минут, после чего Хьюз вызвал к себе Лестрейда и обрисовал суть дела. Амбридж, чопорно сложив руки на колени и пожав ноги под стул, не проронила ни слова. Инспектор грешным делом решил, что племянника её убрали люди мистера Холмса, специально чтобы организовать интересное для Шерлока дело, и миссис Амбридж это известно.
«Есть кое-что. Приходите один. ГЛ»
Он написал Ватсону, едва выйдя из кабинета, и невольно улыбнулся формулировке. Улыбка вышла кривая и невесёлая.

Джон Ватсон вызывал смесь уважения, любопытства и опасения. Его стоило уважать за то, через что он прошёл и как с этим справился. Он вызывал любопытство, потому что многие бы дорого заплатили за секрет того, как сделать общение с Шерлоком не похожим на смесь сеанса у стоматолога и сдачи выпускного экзамена. И опасения он вызывал ровно по той же причине. Инспектор Лестрейд искренне считал, что сохранить рассудок и нервы рядом с Холмсами — любым из них — можно, только если ты уже безумен. А ещё его открытое, простое лицо вызывало доверие. Если бы Лестрейд когда-нибудь решился бы поплакаться кому-нибудь на свою жизнь, он бы выбрал Джона Ватсона.
— Кофе, чай?
— Нет, спасибо. Вы сказали, что есть что-то, что может заинтересовать Шерлока.
— Совсем плохо?
— Вчера он прожёг ковёр, разбил телевизор, едва не подрался с каким-то парнем в парке, когда попытался рассказать ему, что подружка спит с кем-то из его родных. Кстати, выяснилось, что больше всего парень расстроился, потому что у него нет родственников мужского пола. Он взламывает мой ноутбук, почту и фейсбук вместо завтрака, и я молчу о запахе от некоторых его экспериментов, которым, кажется, пропитались даже стены. — Джон выдохнул. — Так что да, я считаю, что ему надо срочно чем-то заняться.
— Я не могу просто позвонить ему и сказать, что спустя столько времени я передумал и готов принять его помощь. Всё должно выглядеть так, словно я вынужден это сделать.
— Вы предлагаете обмануть Шерлока? Нам с вами?
Первое место в конкурсе «Скептик Года» присуждается Джону Ватсону!
— Он раскусит нас в два счёта, но мы можем хотя бы попытаться. – Лестрейд подался вперёд. — Сегодня к вам в клинику придёт пациентка. Девушка, которая работает горничной у одной пожилой дамы. Она пожалуется вам, что молодой господин, племянник этой женщины, пропал при странных обстоятельствах и Скотланд-Ярд ничем не может помочь. Больше вам знать не надо, иначе вы обязательно себя чем-нибудь выдадите. Вам всего лишь нужно будет рассказать об этом Шерлоку.
— Из этого ничего не выйдет.
— Тогда остается только позвонить ему и сказать всё напрямую. — Лестрейд щелкнул флипом. — Он, конечно же, откажется. Как вы думаете, насколько ударопрочный ваш ноутбук?
— Ладно-ладно! Попробовать стоит. В конце концов, что он сделает? – добавил Джон вполголоса.

«Я же говорил, что ничего не выйдет. Будем у вас через десять минут. ДВ»
Раскрытие его неуклюжего плана ничуть не расстроило Лестрейда. Он прекрасно знал, что не стоит и пытаться тягаться с Шерлоком. Однако теперь он хотя бы привлёк его внимание. С другой стороны, конечно, будет неприятно выслушать очередную нелестную оценку своего ума.
— Кто-нибудь, принесите кофе, — крикнул он в приоткрытую дверь кабинета.

— Инспектор, как поживает ваша дочь? Вы уже прикрепили на место переднее колесо её велосипеда?
— Да, но…
— А Андерсон наконец-то перестал приставать к вам с предложением вложить деньги в ценные бумаги?
— Я не…
— Полагаю, ваш непосредственный начальник так хорошо провёл отпуск в Исландии, что решил отложить объявление вашему отделу выговора за три не раскрытых в прошлом месяце дела?
— Он был в командировке!
— Ради бога, Лестрейд, какие ещё подробности и из чьей личной жизни мне нужно вытащить на свет, чтобы вы вспомнили, что я ещё не полный идиот? Молодая девушка поднимает на уши всю полицию из-за того, что работодатель, её ровесник – видите ли – не вернулся вовремя домой с прогулки? Причём эта история доходит до меня через нескольких посредников, последний из которых – внимание – тайком репетирует перед зеркалом рассказ о взволнованной горничной за четыре часа до того, как она, якобы, заявилась к нему в больницу.
Лестрейд молча пододвинул папку, когда Шерлок выдохся.
— Я возьмусь за это дело! С тайной надеждой, что пока я ищу загулявшего мальчишку, у вас случится что-то действительно серьёзное, и тогда вы с Ватсоном пожалеете, что отправили самый совершенный мозг современности заниматься пустяками.

***

Инспектор Лестрейд не был азартным человеком. Он не любил опасность, адреналин не щекотал нервы, а погоня не будила инстинкт охотника. Он был обычным человеком. В школе его не травили, он никого не травил. Учился хорошо, но учителя его не замечали. В колледже – среднестатистическое братство, несколько приятелей, с которыми можно было выпить пива, но не хотелось делиться чем-то важным.

Никто не мог и предположить его выбор профессии. Просто однажды он пришел домой и сказал, что он поступил в Колледж высшего полицейского состава. Мать устроила скандал. Он впервые видел её плачущей. Отец угрожал, что выгонит из дома, что впоследствии и случилось. Конечно, через месяц родители смирились, хотя мать не переставала причитать, что он загубит себе жизнь. Домой Лестрейд не вернулся, решив, что пора начать жить самостоятельно.

Он не могу объяснить причину своим близким и будущей бывшей жене, потому что причина была проста и абсурдна.

Так правильно.

Он знал, что так надо поступить, что защищать людей – это то, что он хочет делать, то, что считает важным. Хотя годы службы значительно обточили эту уверенность, именно она гнала его на работу, поддерживала во время бессонных ночей, выволочек или столкновений со всем тем ужасом и грязью, которое порождают люди. Уверенность, что главное – это поступать правильно и быть верным как самому себе, так и данному слову.

Быть честным человеком.

— Салли, мне нужен перечень всех дел за последние две, нет, три недели. —
И много кофе, добавил он про себя.
— Что-то конкретное?
— Всё, что хоть немного кажется необычным. Даже мелкие дела.

***

Четыре утра.
Буквы немного расплывались вместе со смыслом слов. Сознание тонуло в тумане, который сейчас окутывает тихий Лондон, спящий Лондон, беззащитный Лондон. Не спят пекари, клабберы и Шерлок Холмс. Хорошая компания.
Лестрейд прикрыл глаза, ненадолго, опасаясь уснуть. Под веками скакали строчки рапортов и собственные записи.

Сотни дел, сотни людей, сотни преступлений и где-то среди них то, особенное, к которому нельзя подпускать Шерлока. И что на него нашло, когда он решил, что сможет вычислить это дело?
Что-то необычное. Что-то, что могло бы заинтересовать Шерлока. Как же тяжело хотя бы ненадолго представить себя на месте этого безумного и гениального детектива.
Лестрейд потянулся и прошел пару раз от стены до стены своего небольшого кабинета. Горела только лампа дежурного инспектора, но самого его было не видно. Из приоткрытого окна тянуло ночным холодком.
Невыносимо хотелось курить. Во рту скапливалась вязкая горькая слюна.
Разочарование. Много разочарования и кислый запах усталости.
Исписанные листы взлетают, повинуясь резкому движению руки и силе гравитации. Складываются на полу в причудливый ковёр.
Лестрейд с силой провёл по лицу. Вспышка злости отняла последние силы, и он уже ничего не хочет. Только бы вернуться домой и лечь спать, и спать долго-долго, а утром проснуться от запаха какао, — даже если это глупо и какао пьют только дети, — и тостов. Или не надо ни тостов, ни какао, ничего не надо, лишь бы дома кто-то ждал или не дома, а где-то ещё, но ждал его, именно его, Грегори Лестрейда.
Брак с Джоан был ужасен большую часть времени. Они слишком рано поженились и слишком мало были заинтересованы друг в друге. Но даже если так, ощущение, что есть к кому вернуться и есть кто-то, кто думает о тебе, хотя бы изредка, было невероятно ценным.
После развода у него так и не появилось человека, ради которого стоило бы возвращаться домой.
Лестрейд сжал каменные мышцы плеч и потёр шею, разглядывая разбросанные бумаги. Что за мальчишество? Он нагнулся и подобрал несколько листов, глаза машинально пробежали по строчкам.

4 января, Лондон, Престон Роуд 23.
Кража со взломом в квартире сантехника. Похищен набор гаечных ключей из ящика с инструментами.
11 января, Лондон, Латимер Роад 31.
Кража со взломом в доме налогового инспектора. С письменного стола пропало пресс-папье в форме головы Уинстона Черчилля.
18 января, Лондон, Грейт-Портлен- стрит 14.
Кража со взломом. У молодой семейной пары похитили заварочный чайник. Воры забрались в квартиру через окно, перерыли всю кухню, но больше ничего не взяли.
25 января, Лондон, Юстон сквейр 25.
Кража со взломом. Преступники унесли у старой кошатницы три корзины для переноски животных.
1 февраля, Лондон, Ливерпуль Стрит 11.
Кража со взломом. Украден альбом для марок. NB Все марки были предварительно вытащены из него преступниками и оставлены на столе.

Инспектор Лестрейд не был таким умным, как Холмсы, и не владел методом дедукции. Зато иногда он был дьявольски удачлив.

Глава четвёртая

Весна в Лондоне наступила, не дожидаясь расписания: в феврале и за одну ночь. Вечером, тяжело поднимаясь по ступенькам и на ходу растирая ноющее бедро, Лестрейд кутался в шарф и мысленно перебирал просмотренные дела. Было в этих ограблениях что-то неправильное.
Наутро снег растаял, а температура уверенно устремилась к плюсу.

Весна ускользала от него каждый год. Именно в эти дни, когда неправильная Лондонская зима отступала, ему было совсем не до погоды. Весной он развёлся. Весной умер отец, а через два года – мать. Прошлой весной он отхватил пулю в ногу и провалялся в больнице больше двух недель.

Это был первый и единственный раз, когда Шерлок выступал в роли агента под прикрытием. Его внедрили в подпольное казино под видом карточного шулера, чтобы он помог вычислить банду фальшивомонетчиков. Во время облавы завязалась перестрелка, нескольким членам удалось сбежать, и Шерлок, дабы не раскрыть своего прикрытия, выстрелил в инспектора.
Лестрейд ничего не испытывал по этому поводу, достигнув к тому момент определённого дзена: Шерлока не исправить, с ним можно только смириться. И радоваться, что целился он в ногу, а не в голову, для большей достоверности.
Сбежавших повязали через два дня. Оказалось, что это была не одна банда, а целая организация по производству фальшивых денег и драгоценностей. Шерлок пытался извиниться, и Лестрейду до сих пор интересно, кто тогда заставил его прийти в больницу и произнести трогательную самообвинительную речь, в конце которой Холмс явно собирался театрально рухнуть на колени.
— Ты хоть немного осознаёшь, что сделал? – прервал его Лестрейд.
— Вполне. – Шерлок мгновенно стал серьёзным. — Я не только с потрохам сдал вам сеть незаконных игорных домов вместе с несколькими притонами, но и помог обезвредить огромную систему, которая ежегодно подрывала экономическую стабильность Британии. Я же вас не убил.
Это был единственный раз, когда Лестрейд позволил себе сказать:
— Ты псих.
Шерлок кивнул.

Лестрейд постучал карандашом по строчкам.
Пять ограблений с перерывом в семь дней, и воры не взяли ничего ценного, хотя в столе у второй жертвы лежала крупная сумма. Вместо неё преступник забрал пресс-папье, красная цена котором – фунт и три пенса.
Он не мог точно сказать, что это именно то дело, которое пытался скрыть Майкрофт, но эти кражи точно заинтересовало бы Шерлока. К тому же, чутьё подсказывало, что он на правильном пути. Понять бы ещё, куда этот путь ведёт.
Судя по опечаткам в отчётах, детективы не особенно утруждали себя, работая над этими делами. Лестрейд их понимал и, будь на их месте, поступил бы так же. Стоит ли внимание украденные корзины для кошек, если в соседнем квартале лежит труп?
Придётся начать сначала.

Первой жертвы, сантехника, дома не оказалось. Дверь открыла пожилая женщина, которая, стрельнув глазами, кокетливо поправила халат на груди.
— Инспектор Лестрейд, Скотланд-Ярд.
Это он видел тысячи раз. Кокетство, раздражение, равнодушие, любопытство, — любое выражение сползает с лица после этой фразы, оставляя только лёгкий страх и презрение. Исключения – редкость.
— Что-то случилось с Диком?
— Ричард Бэндлер? – уточнил он, заглядывая в блокнот. — Ваш сын?
— Да. Что с ним?
— Ничего, миссис…
— Мисс.
— С вашим сыном всё в порядке, мисс Бэндлер. Я по поводу ограбления.
— Ограбления? Кого-то ограбили? – в глаза мисс Бэндлер зажёгся этот знакомый жадный огонь соседского неуёмного любопытства.
— Да. Вас. 4 января. Ваш сын заявил, что дверь в квартиру взломали и выкрали гаечные ключи.
Женщина наморщила лоб.
— Кажется, он говорил что-то такое. Это же такая глупость!
— Но дверь действительно была взломана?
— Наверно он что-то перепутал, я не знаю. Ну подумайте сами: кому нужны старые гаечные ключи?
«Да если бы я знал!», - раздражённо подумал Лестрейд.
— Вы уверены, что больше ничего не пропало? – с нажимом спросил он.
— Я не знаю, не думаю… Может быть, но я бы заметила. Нет, вроде бы, нет.
— И это, конечно же, были самые обычные инструменты?
Видимо, в тоне его голоса отразилась тоска, потому что мисс Бэндлер участливо предложила:
— Может, вы дождётесь Дика? Я угощу вас чаем с печеньем, отдохнёте.
— Нет-нет. Спасибо. Я пойду. Извините за беспокойство. Не забудьте сменить замки.
— Дик уже всё сделал.
— И хорошо. До свидания.
— До свидания.

Та же история, в разных вариациях, повторилась во всех остальных случаях. Нет, ничего больше не пропало. Да, украли самые обычные вещи. Должно быть, они просто потерялись, зря мы так всполошились. Извините за беспокойство.
Лестрейд откусил от сэндвича с ростбифом и пробежал глазами по списку ещё раз.
Разный возраст, достаток, профессия, социальное положение. Чисто, профессионально вскрытые двери. Абсолютно нелепые вещи, не имеющие ценностей ни для кого, кроме владельцев. Единственное, что более-менее объединяло жертв – это то, что они жили на одной ветке метро.
Складывалось впечатление, что преступнику или преступникам было совершенно всё равно, что брать. Может, дело в самом взломе? Какая-нибудь проверка на профпригодность в банде? Но ни о чём подобном он никогда не слышал.
Может, и нет между ними никакой связи? Может, ему примерещилась какая-то особенность этих дел? Но нет, интуиция не унималась. Было что-то, что он упустил, но никак не мог понять – что.
От размышлений оторвал телефонный звонок.
— Пап, в школе учебная тревога и уроки отменили. Можно я у тебя побуду? Я не помешаю, ты же знаешь.
— С чего бы это из-за учебной тревоги отменили уроки? Опять химия?
Дочь вздохнула.
— Ты не можешь до конца школы пропускать химию, ты понимаешь это?
— Я не пропускаю! Но Джули сказала, что кто-то из старшеклассников взорвал вонючку в кабинете. Представляешь, насколько Злодеус…
— Мистер Купер.
— … мистер Купер зол? Пап, он меня точно убьёт.
— Эль, ты преувеличиваешь.
— Нет, пап, он правда меня ненавидит. Ещё на первом занятии…
— Я всё это слышал тысячу раз.
Элизабет молчала, зная, что повлиять на решение отца она не в силах, и может только крепче сжимать скрещенные пальцы. Лестрейд потёр переносицу.
— Твоя мама будет очень недовольна.
— Спасибо, папочка! Ты самый лучший!
— Если меня в участке не будет…
— Я знаю. Сказать Салли и никому не мешать. Даже Андерсону?
— Даже Андерсону!

Лестрейду хватило времени, чтобы вернуться в участок, переговорить с детективами, работавшими над ограблениями, и перекусить, а Элизабет всё не приезжала. Спустя полчаса он всерьёз забеспокоился и, пока вслушивался в длинные гудки, успел вообразить себе все ужасы, которые могут произойти с маленьким ребёнком в Лондоне. Спокойный голос дочери даже сбил его с толку.
— Элизабет Джорджи Лестрейд!
— Ой.
— Ой? Ой?! Когда ты должна была приехать?! Где ты? Что случилось?
— Я к тебе шла, а тут машина остановилась, такая чёрная, большая…
Лестрейда прошиб холодный пот.
— … забыла о времени.
— Что? Эль, где ты?
— В магазине игрушек.
— Элизабет!
— Думаю, что мне удастся точнее обрисовать сложившуюся ситуацию.
— Холмс? Вы какого чёрта там делаете? Где моя дочь?
— Если вы прекратите кричать и паниковать, я всё объясню. Я ехал по делам, когда увидел её на Парк-стрит. Совершенно очевидно, что ребёнок её возраста в это время должен быть в школе.
«Вам-то какое дело, прогуливает мой ребёнок школу или нет?», - с досадой подумал Лестрейд.
— Ваша дочь принесла мне свои извинения за инцидент с блинами, однако, по неизвестной мне причине, решила, что я не искренен. У нас завязалась дискуссия. Должен признать, ваша дочь обладает…
— Игрушечный магазин?
— Чтобы убедить её в том, что я не имею к ней никаких претензий, Элизабет предложила, — голос Майкрофта впервые на памяти Лестрейда звучал неуверенно, почти робко, — отпустить обиды в небо.
Лестрейд застонал. Когда Элизабет было чуть больше шести, Джоан начала встречаться с Альбертом, и надежды, что родители снова будут вместе, разбились. Девочка тяжело переживала и сильно злилась на родителей и Альберта. Один из психологов, с которыми они тогда тесно сотрудничали, рассказал о небольшом тренинге. Надо было написать всё плохое на бумаге, привязать к воздушному шарику и отпустить. С тех пор они прибегали к нему раз пять или шесть, после крупных ссор.
— Просите. Эль очень серьёзно относиться к старым обидам. Спасибо, что… — не оказались маньяком или бандой похитителей — … не отказали ей. Я сейчас же приеду, только скажите…
— Нет необходимости. Мы недалеко, к тому же, я хотел бы обсудить с вами кое-что.

Майкрофт Холмс обладал удивительной особенностью быть отдельно. Он напоминал Лестрейду фотографию, которую вырезали по контуру, и вклеили поверх другой картинки. Он выглядел как обычный, элегантно и дорого одетый человек, в его облике ничего не выдавало ни экстраординарных способностей, ни большой важности для Британского правительства, а может и всего мира. Однако даже в полицейском участке, в разгар рабочего дня, он был словно отделён от других людей прозрачной стеной.
— Спасибо, — вместо приветствия сказал Лестрейд. — Эль, с тобой я ещё поговорю. Пойди поздоровайся с Салли, мне нужно…
— Я бы предпочёл переговорить с вами в менее… людном месте. К тому же, мы всё-таки купили шарики. Кенсингтонские сады?
— Пап, ну пожалуйста, — шепнула Эль.
— Если мистер Холмс не против.

— Эль, — негромко спросил он, натягивая пальто, — зачем ты всё это устроила?
— У него такое лицо, будто его нет. Он где-то не здесь, и лицо у него такое, знаешь, ничего не понятно. То ли он меня слышал, то ли нет. Хочу сделать всё правильно, — Элизабет очень знакомо нахмурила брови и упрямо посмотрела на отца.

Лондонские пробки оказались неподвластны даже Майкрофту Холмсу, который нетерпеливо постукивал по подлокотнику, пролистывая страницы на планшетном компьютере. Его ассистентка, девушка-тень, сидела напротив. В салоне был полумрак и Лестрейд видел только её лицо, подсвеченное дисплеем. Элизабет сидела рядом, вцепившись в руку отца, и глазела в окно.
— Кентербери?
— Разбираемся.
Мистер Холмс поджал губы.
— Пап, пап, пап, смотри, это же Гайка! – Элизабет подпрыгнула, неловко взмахнула рукой и выбила из рук девушки смартфон. – Ой, простите.
— Ничего.
— Знаете, — задумчиво сказала девочка, — а вы красивая.
Лицо ассистентки исказилось, словно на мгновение ей стало больно, но всё пропало так быстро, и Лестрейд решил, что ему показалось.
— А как вас зовут? У вас и имя наверно красивое, да? Я ещё в магазине хотела спросить, но вы заняты были, а теперь не заняты и я могу спросить.
— Эль! – Лестрейд разрывался от желания осадить дочь и напомнить ей не трещать, как Элиза Дулиттл, подозрения, что коммуникатор выпал не случайно, и попыток подавить любопытство: ему тоже было интересно, как зовут девушку. Та тем временем бросила короткий взгляд на мистера Холмса и, получив кивок в ответ, сказала:
— Можешь звать меня Антея.
— Ан-тея. Ан-тея. Красиво, но вам не идёт...
Антея напряженно улыбнулась в ответ, дёрнув уголком рта.
— Мисс Лестрейд.
— Да, мистер Холмс?
Беззаботное выражение слетело с лица Элизабет. Она выпрямилась, отпустила руку отца и поправила складку на юбке, после чего подняла на Холмса серьёзный взгляд.
— Какое же имя, по вашему мнению, подходит внешности Антеи?
— Сцилла. Я видела рисунок в учебнике литературы. Очень похожа на Антею.
Майкрофт закашлялся, безуспешно пытаясь скрыть смешок. Элизабет смутилась.
— Я сказала неправильно?
— Нет, замечательный выбор. Но думаю, что Антее больше нравится её имя
Антея ничего не успела ответить, машина подъехала ко входу. Эль вытащила шарики, наполненные гелием, и они углубились в парк. В разгар рабочего дня он был почти пустым, только несколько пожилых пар кормили голубей.
— Кентербери? Я слышал, там недавно была знатная заварушка. Терроризм тоже входит в сферу вашего внимания?
Элизабет бродила по тропинкам, выискивая подходящее место.
— Вся Британия входит в сферу моего внимания, инспектор. Как у любого патриота.
— Хорошо иметь такую ассистентку, как Антея, когда в твоём ведении вся Британия. Не каждому патриоту так везёт.
— Вы правы, — голос Майкрофта неуловимо потеплел, — её помощь во многих случаях неоценима.
— Сюда! Сюда! — Элизабет замахала рукой, и, когда они подошли, торжественно произнесла: — Мистер Холмс.
Майкрофт, показалось Грегори, выпрямился ещё больше и стал похож на джентльмена, собирающегося принять рыцарский титул от королевы.
– Я приношу свои извинения и за… за-ве-ряю вас в своих добрых намереньях. Надеюсь, что наше знакомство продлится долго и будет крепким и пло… пло-до-тво-рным.
Пока Грегори размышлял, из какой книги она могла выписать такую речь, Элизабет протянула Майкрофту чистый лист бумаги.
— Мисс Лестрейд, я с радостью принимаю ваши извинения и вашу дружбу и также выражаю надежду, что она будет долгой и приятной для нас обоих.
А эти слова он точно где-то слышал. Кажется, в обращении премьер-министра к послу Японии…
Быстро чиркнув на бумаге несколько слов, Майкрофт привязал его к одному из шаров и отпустил. Красная точка скрылась из виду через несколько секунд.
— А остальные зачем? — кивнул Лестрейд на связку оставшихся шариков.
Элизабет искоса посмотрела на Майкрофта.
— Я не мог выбрать, а времени было мало. Пришлось купить все.
— Я и представить не мог, что вы такой нерешительный человек.
Раньше ему не приходило в голову рассматривать Майкрофта Холмса. Нет, он хорошо знал его внешность и мог описать до мельчайших подробностей, если бы потребовалось, – профессиональная привычка. Но он никогда не смотрел на него как на что-то большее, чем имя и должность.
Мы видим знакомых людей сквозь призму их характера. Именно он наполняет внешность, набор фактов: рыжие волосы, острый нос, родинка на щеке, линия подбородка и форма губ, — тем, что делает человека уникальным, особенным, живым и настоящим.
Зелёные глаза из приметы превратились во внимательный взгляд с лёгкой насмешкой, с мелкой сеточкой морщин, выдающих возраст и хроническое переутомление.
Майкрофт Холмс неожиданно оказался человеком, и это знание не исчезло, когда у него зазвонил телефон и зрительный контакт прервался. Через секунду запиликал мобильный Лестрейда. Прочитав входящее сообщение, он поднял взгляд на Холмса и понял по его лицу, что их известили об одном и том же.

Шерлок пропал.

@темы: Рейтинг PG, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Пре-слэш, Романс

---

[shelestova]

1366х768, кликабельно. есликому другие разрешения - пишите, я попробую сделать.

@темы: Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Фанарт

---

немного фанарта

[MadMoro]

Выставляю на ваш суд два стрипа о том, что не всегда у Холмса-старшего и Лестрейда все бывает хорошо

*кликабельно*

*кликабельно*

И чтобы не было все так печально немного бонусной радости:

Под зонтом

Универсальный способ затыкания - гифка

собственно картинка в конце

Что снится Инспектору - гифка

собственно спящий инспектор

@темы: Рейтинг PG, Майкрофт Холмс, GIF, Грегори Лестрейд, Фанарт

---

[Джейн Веда]

Название: Пережить одиночество.
Автор: Джейн Веда
Фандом: Шерлок ВВС
Пейринг: майстрад
Жанр: преслэш, ангст.
Размер: около тысячи слов.
Таймлайн: после конца второго сезона. Потому и ангст!
Дисклаймер: ни на что не претендую.
От автора: ещё одно видение развития событий после такого финала.

Текст

- После того, как Шерлок, - Лестрейд запинается и нервно барабанит пальцами по столу. - Я хочу сказать, что для вас больше нет смысла заниматься моими делами лично.
Напротив него сидит Майкрофт Холмс, как всегда неуместный в такого рода забегаловках. Они и раньше так встречались - из-за Шерлока, конечно. Только вот теперь Грег действительно не видит в этом смысла, но Майкрофт всё также выдёргивает его с работы в такие вот второсортные кафе.
- Как вы, инспектор? - неожиданно спрашивает у него Майкрофт. Грег не знает, что ответить ему, этому странному непроницаемому человеку, который всерьёз интересуется, как окружающие переживают смерть его брата. Сам Майкрофт, похоже, не слишком-то переживает, хотя кто Грег такой, чтобы показывать перед ним истинные эмоции.
Грегори вспоминает своё последнее посещение Джона Уотсона. Именно посещение, как будто он приходит к безнадёжному больному, угасающему с каждым днём. У Джона погасли глаза - и в них действительно страшно смотреть, но Грегори ходит, ходит к нему в гости, с упорством, которое и сам себе объяснить не сможет. Они никогда не были друзьями, не до того было, но как только инспектор представляет себе Джона, сидящего на кресле и смотрящего пустым взглядом в никуда, у него словно холодной рукой кто-то сжимает сердце и гонит в гости к печальному доктору.
- Мне есть с кем поговорить о своём душевном состоянии, - Лестрейд совершенно не собирается раскрывать душу перед Холмсом, даже если тот и видит её насквозь. А вот с Джоном они частенько и о многом молчат. Возможно, так и становятся друзьями, но Грег сомневается, что Джону понравится эта мысль. Ему и самому кажется, что есть в этом что-то гадкое - ходить и делить чужое горе на двоих, но большего он сделать не может. Миссис Хадсон, к которой он тоже периодически заглядывает, словно пытаясь возместить ей сразу двоих постояльцев (она так и не сдаёт квартиру Шерлока и Джона, одинокая сентиментальная женщина), говорит Грегу в один из его визитов, что в его присутствии ей легче дышится. И это становится дурацким оправданием для каждого следующего визита.
Грег чувствует себя так, словно должен, обязан утешать всех, кто скучает по Шерлоку. Он не хочет признаваться самому себе, что это потому, что в смерти Шерлока есть и его вина. Это необъяснимо с точки зрения здравого смысла и так любимой Шерлоком логики, но в каждом взгляде Джона или миссис Хадсон он слышит невысказанный упрёк. Иногда он почти уверен, что вот сейчас Джон сорвётся и крикнет: «Почему ты жив, а он нет?». Иногда ему кажется, что миссис Хадсон, подавая ему чашку чая, погрозит ему указательным пальцем и скажет: «Что же вы, инспектор, не уберегли его?». Но они молчат, и каждая секунда молчания кажется Грегори толикой наказания. Зачем ему эти мучения, он не знает. Но ходит как на работу - на Бейкер-стрит и в новую квартиру Джона. Часто - с куда большей самоотдачей.
- Без него стало скучно, - признаётся Лестрейд, когда молчание слишком уж затягивается. Майкрофт, кажется, никуда не торопится: сидит, не прикасаясь к чашке с кофе, и разглядывает Грегори.
- Слова истинного друга Шерлока, - степенно произносит единственный теперь Холмс и снова вглядывается в инспектора.
- Думаю, он бы не согласился с такой характеристикой, - почти весело усмехается Грегори.
- Вы удивились бы, инспектор. Шерлок считал вас своим другом, - понизив голос, делится с ним Майкрофт.
Так вот почему он всё ещё приглядывает за ним, думает Грег. И почему так его разглядывает.
- Вы что, пытаетесь понять, почему он так считал? Что во мне такого особенного? У меня ответа на этот вопрос точно нет, - Грег ловит себя на мысли, что это звучит почти обиженно. Понять мотивы поступков Шерлока он никогда не мог, а Джон, пожалуй, съездит ему по лицу, если обратиться за объяснением к нему. Хотя, возможно это именно то, что нужно Уотсону для встряски. Вот уж кто был другом Шерлоку в любом начинании.
- Не думаю, что вы считаете себя особенным, - помолчав, продолжает диалог Майкрофт. - Но не стоит винить себя в смерти моего брата.
Он выговаривает последнюю фразу, неловко глотая, как будто галстук слишком туго завязан. Грег невольно тянется к чужому галстуку - ослабить.
- Нет, всё-таки вы примечательный человек…в своём роде, - отказывается от его помощи Холмс и добавляет после паузы. - Возможно, вам сложно в это поверить, но я тоже скучаю по нему.
Грег поражённо смотрит на собеседника. Слова расходятся с тем, что он видит - Майкрофт не выглядит грустным или потерянным, скорее раздражённым, как будто Шерлок разочаровал его своей смертью. Но кто знает этих Холмсов, как они выражают свои эмоции?
И Грегори чувствует, что галстук затягивается на его шее. Он ведь тоже скучает, повторяет мысленно Лестрейд. Что же это, он и Майкрофта должен утешать?
Майкрофт снова всматривается в инспектора, словно проводит над ним какой-нибудь чудовищный эксперимент, и не знает, что только что, в этот самый момент Грегори решил опекать и его тоже. Как будто и всесильный Холмс нуждается в человеке, способном с ним помолчать о Шерлоке.
- Мы справимся, - говорит Лестрейд негромко. Он говорит это Джону, миссис Хадсон, он постоянно повторяет это себе, но с сегодняшнего дня он будет говорить это и Майкрофту. Майкрофту, который слегка бледнеет и кривит губы в невероятной искажённой улыбке.
- Мы справимся, - повторяет Грег твёрдо и тепло смотрит на Майкрофта, возможно, впервые за всё время их знакомства думая, что тот неплохой, в сущности, собеседник.
Майкрофт помедлив, кивает.
***
«Он убьёт тебя после» - приходит смс Майкрофту, помешав его попытке задремать в служебном автомобиле.
«Не успеет. Ставлю на твоего дорогого доктора» - покачав головой, отвечает Майкрофт, в красках представляя, как его убивает его же зонтиком Джон. Лестрейд в этой фантазии стоит в стороне и взволнованно переводит взгляд с одного Холмса на другого. Тёмный, тягучий взгляд.
Размышления о глазах инспектора прерывает ответ Шерлока. «Не смей».
Свежие раны лучше не трогать. Любое упоминание о Джоне Уотсоне слишком болезненно, но Шерлок всё равно, с каким-то мазохистским наслаждением, следит за ним. Возможно, это чувство сродни тому, что заставляет Лестрейда утешать друзей Шерлока.
Майкрофт отправляет ещё одно сообщение - «У тебя хорошие друзья». Он не любит писать сообщения, но он не любит и изображать убитого горем брата, и звук скрипки, а ещё без необходимости лгать тем, на отношения с кем рассчитывает. Шерлок заслуживает хорошей выволочки за всё это, и Майкрофт знает, что её ему обеспечат его друзья. Не то чтобы он предвкушал, конечно.
А пока можно насладиться обществом инспектора, которому патологически необходимо кого-нибудь утешать. Хоть какой-то в смерти Шерлока плюс.

@темы: Рейтинг G, Ангст, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Пре-слэш

---

коллаж

[амитей]

В Лондоне дождь...

@темы: Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд, Фанарт

---

"Шанс"

[MarInk]

Название: Шанс
Автор: MarInk
Бета: Хелли Хеллстром
Персонажи/пейринг: Эми Лестрейд (НЖП), Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс
Рейтинг: PG
Жанр: общий
Категория: джен, слэш
Краткое содержание: написано по заявке Non-Kink 8.28 на Sherlock Fest: Майкрофт / Лестрейд
У Лестрейда есть дочь-подросток. Она испытывает открытую неприязнь к Майкрофту, и все его попытки ей понравиться безуспешны. Грег разрывается между ними. Окончание на усмотрение автора. NH!
Размер: ~ 6300 слов
Статус: закончен.

1

Он сразу не понравился Эми.

Она вообще не любила таких, лощеных и самоуверенных. Джефф, с которым она сидела рядом на биологии, был как раз из таких; от того, что его одеколон пах не чем-там-он-должен-был-пахнуть, а Большими Деньгами Папочки, и от того, что мятые тетради он небрежно запихивал в кожаный дипломат, Эми тошнило.

Когда отец, смущаясь и улыбаясь неестественно широко, сказал: «Познакомься, Эми, это Майкрофт. Мы с ним… вместе», Эми смерила взглядом прилизанную прическу Майкрофта, идеально отутюженный костюм, безупречную осанку, посмотрела в снисходительные светлые глаза и сказала:

— Здравствуйте. Очень неприятно с вами познакомиться.

Секундное замешательство в глазах Майкрофта подарило Эми немного злорадного удовлетворения; растерянность и огорчение на лице отца заставили её устыдиться.

Впрочем, ненадолго.

Возможно, если бы в глубине души Майкрофт оказался неплохим человеком, Эми смогла бы с ним свыкнуться. В конце концов, привыкла же она к новому мужу мамы, который называл её, Эми, малявкой, и полагал, что это звучит ласково и дружелюбно (Майкрофт называл её Амелией. Она в ответ называла его «мистер Холмс», растягивая «о» до тех пор, пока и без того тонкие губы Майкрофта не сжимались от недовольства в ниточку).

Эми вынуждена была признаться самой себе, что – ну да, ну да – на свете есть более отвратительные представители человеческой породы, чем Майкрофт, взять хотя бы тех людей в метро, которые распространяют вокруг себя запах пота и лука на десять метров вокруг. От Майкрофта не пахло ничем, кроме свежести, и он знал очень много интересного, и никогда не входил в комнату Эми без стука, и всегда приносил к чаю её любимое шоколадное печенье с орешками.

Майкрофта можно было бы выносить, или даже – кто знает – можно было бы подружиться с ним, если бы не одно очень и очень большое «но».

По вечерам отец возвращался с работы усталым; Эми бежала заваривать ему чай, но когда возвращалась в комнату с чашкой, то всякий раз заставала одну и ту же картину: отец в кресле, с закрытыми глазами, и Майкрофт, склонившийся над ним сзади и бережно массирующий плечи.

По утрам в выходные Эми – жаворонок – просыпалась очень рано и несколько часов лежала с открытыми глазами, смотря в потолок, потому что раньше десяти отец и Майкрофт не появлялись из спальни.

(когда-то, давным-давно, когда родители ещё не развелись, а Эми была настолько мала, что даже не знала такого слова, как «биология», отец часто брал её с собой на рыбалку на рассвете. Или усаживал на кухне, пока готовил к завтраку блинчики, и Эми наблюдала за ним до тех пор, пока сонная мама в пижаме не присоединялась к ним)

За ужином отец рассказывал, как прошел его день; Эми и Майкрофт слушали одинаково внимательно, но смотрел отец не на Эми и улыбался тоже не ей.

Он всегда спрашивал, как у Эми дела в школе, а однажды забыл, и когда он уже встал и начал складывать тарелки в посудомоечную машину, Майкрофт бросил на отца быстрый обеспокоенный взгляд, улыбнулся и спросил у Эми, как прошел её день.

После этого Эми впервые почувствовала, как обжигающая, бурлящая ненависть к Майкрофту затапливает её всю изнутри, так, что перед глазами становится бело, и челюсти сжимаются до боли.

Майкрофт присвоил себе её отца, и она не знала, что с этим делать.

За ужином Эми не единожды представляла, как втыкает Майкрофту вилку в глаз, и все его молчаливые телохранители в темных костюмах и с рациями не успевают ему помочь. Иногда ей казалось, что Майкрофт понимает, о чем она думает в этот момент; она смотрела на него исподлобья и видела, как он расстроен и задумчив. От этого ей делалось так приятно и тепло изнутри, что уже даже не так сильно хотелось воспользоваться вилкой не по назначению.

— Я не знаю, что делать, — отец думал, что она не слышит, занятая извечным и никому, в общем-то, не нужным вечерним чаем. – Я никогда не думал, что она так тебя возненавидит…

Рука Эми дрогнула, и она пролила кипяток мимо чашки – прямо себе на пальцы. Майкрофт принёс из ванной аптечку, и отец смазал и перебинтовал свежие волдыри.

Чуть позже, уже одна в своей комнате, Эми расплакалась, но вовсе не потому, что ожоги болели.

+ + +

Восьмого ноября Эми исполнилось шестнадцать лет.

Проснувшись, она обнаружила на столе замечательное собрание сочинений Марка Твена – от отца, и плоскую коробку с ноутбуком (тоненьким, серебристым, гладким, легким, мощным, роскошным) – от Майкрофта.

Прикасаться к ноутбуку было горячо – от ощущения контуров надкушенного яблока под пальцами волнами накатывала жаркая до дурноты ненависть.

— С днём рождения, милая, — отец приподнял её за талию и поцеловал в щеку; прижал к себе и, как в детстве, щекотно потерся небритой щекой. Эми невольно захихикала, чувствуя себя в кои-то веки счастливой и довольной, — даже несмотря на то, что в углу кухни торчал вездесущий Майкрофт и наблюдал (у него же, кажется, какая-то жутко важная работа, так почему бы ему на неё сейчас не пойти?..). – Тебе понравились подарки?

— Очень, — Эми налила себе молока в старую чашку с Микки-Маусом. – Ужасно люблю Марка Твена, так здорово, что ты помнишь.

— А компьютер? – Эми слышала в голосе отца напряжение и опаску. Её отец, который почти двадцать лет имел дело с убийцами, грабителями, маньяками, почти боялся спросить у неё, понравился ли ей подарок Майкрофта.

— Я сходила в «Красный Крест» за углом и пожертвовала его им, — Эми запрокинула голову, допивая молоко; со стуком поставила чашку на стол. – Они очень удивились, — добавила она. – То есть, им обычно приносят поношенные рубашки и поцарапанные туфли, а новенькие ноутбуки ещё никто не приносил.

Она взглянула на отца, и на секунду ей стало жалко, что она это сказала, и что обратного пути нет, и что чертового ноутбука, о котором она так мечтала с тринадцати, тоже больше нет.

— Эми, – начал отец и запнулся, глядя куда-то через её плечо.

Она обернулась, чтобы проследить его взгляд, и увидела, как Майкрофт смотрит отцу в глаза.

Ей показалось, что, если она вытянет руку, то ухватит за хвост мысли, которыми они беззвучно обменивались.

Наверное, это ощущение должно было её разозлить, но вместо этого Эми захотелось плакать, и ещё захотелось, чтобы дня рождения вовсе никогда не было.

Чтобы отец и Майкрофт не объединялись против неё в безмолвном диалоге, никогда.

— Пожалуй, — сказала она, — я пойду почитаю. Не буду вам мешать.

Они не остановили её, и Эми не знала, не хотели они останавливать её или просто не успели.

Зачем-то положенная в карман карточка, которая лежала сверху на коробке с ноутбуком, липла к пальцам Эми глянцевой поверхностью, и от этого хотелось плакать ещё сильней.

Вместо этого, впрочем, Эми забралась на кровать с ногами и раскрыла "Принца и нищего" где-то на середине.

2

Эми любила бывать у отца на работе. Не то чтобы, конечно, она регулярно там появлялась, и не то чтобы отец мог уделять ей много времени – но ей нравилось сидеть у него в кабинете, пока он писал какой-нибудь отчет, ловить краем уха обрывки разговоров, вполглаза читать учебник по истории. Раз в несколько недель она после школы заходила к отцу на работу, и иногда он разрешал ей остаться – если день был спокойный.

По правде сказать, она не думала, что он будет ей рад – после того, что она вчера сделала с подаренным ноутбуком. Но он обнял её, как обычно, и велел сидеть в кресле тихо, как мышка, пока он дописывает очередной отчет после Шерлока.

Эми успела изучить все варианты отчетов, которые писал отец: это были легкие отчеты по делам, которые раскрывались быстро и двояких толкований не допускали; были сложные отчеты – по делам, которые касались кого-нибудь высокопоставленного, чьи адвокаты могли из-за неверной запятой разрушить всё обвинение, или просто по делам, над которыми вся команда отца билась очень долго; и была третья категория – отчеты по делам, раскрытым с помощью Шерлока. Эми ни разу не встречалась с Шерлоком, но сержант Салли охотно всё ей рассказала: что Шерлок фрик, псих и гений, и таскает за собой доктора Джона, который один может его утихомирить, когда он чересчур раздедуктируется, и что во всём Скотланд-Ярде только отец Эми терпит Шерлока, и что это явно признак какой-то запредельной святости и кротости. Объяснить дедукцию Шерлока в отчете было, по словам сержанта Салли, делом почти непосильным.

Эми успела прочесть полглавы про колонизацию Вест-Индии, когда в дверь постучали и немедленно её открыли, не дожидаясь отцовского «Войдите».

— Срочный вызов, сэр, — сержант Салли выглядела встревоженной. – Снова тот маньяк с розами, объявился в Вест-Энде.

Отец резко отодвинул незаконченный отчет.

— И у нас всё ещё нет ни одной зацепки.

Они с сержантом Салли обменялись беспомощными взглядами.

— Я напишу Шерлоку, — сказал отец. – Собери остальных, мы выезжаем.

Когда сержант Салли вышла, отец быстро набрал смс на телефоне и взглянул на Эми.

— Можно, я поеду с тобой? – торопливо выпалила Эми, зная наперед, что он скажет ей идти домой. – У меня уже написано эссе на завтра, и ещё совсем не поздно, и я очень-очень хочу посмотреть, как ты работаешь.

Отец никогда не разрешал ей ездить с ним на место преступления – говорил, что это не место для неё, и только смеялся, когда Эми возражала: я видела «Молчание ягнят» и «Пилу», кровь меня не испугает.

Она не сомневалась, что так будет и сегодня, и она проведет остаток вечера с Марком Твеном и Вест-Индией, и, если очень не повезет, с Майкрофтом – но ведь никто не запрещал ей в очередной раз попытаться?

— Хорошо, — сказал отец. – Но даже не думай приближаться к телу, и будет лучше всего, если ты посидишь в машине…

Эми перебила его, с ликующим воплем выпрыгнув из кресла и кинувшись отцу на шею.

+ + +

Разумеется, она не осталась сидеть в машине. Это как если бы ей сказали «посиди рядом вот с этим пирожным, но лучше не трогай». Как только отец скрылся в дверях заброшенного дома, Эми выпрыгнула из машины и встала рядом с сержантом Салли у желтой ленты, огораживавшей дом.

— И ты здесь, малышка? – сержант Салли покосилась на неё с легким неодобрением. – А твой отец знает, что ты бродишь по месту преступления без присмотра?

— Почему без присмотра? – парировала Эми. – Вы же здесь и на меня смотрите.

Сержант Салли рассмеялась и взъерошила волосы Эми.

Иногда Эми казалось, что сержант Салли так хорошо к ней относится, потому что родители Эми развелись восемь лет назад. От этой мысли во рту появлялся кислый привкус, и Эми быстро запрещала себе об этом думать.

Жалость была невыносима.

Метрах в десяти от ленты остановилось такси.

— А, — сказала сержант Салли сухо. – Фрик приехал.

Эми уставилась на открывающуюся дверь такси во все глаза: после всего, что она слышала о Шерлоке, ей ужасно хотелось увидеть его своими глазами.

И Шерлок её не разочаровал.

Человек, вышедший из такси, напоминал вихрь; его развевающееся пальто, кудри, быстрые движения зачаровывали. И его лицо было безумно странным – Эми не могла понять, красив он или уродлив, но не могла и оторвать от него взгляда.

Фрик, вспомнила Эми. Фрик, псих, гений.

Он был высоким – настолько, что Эми пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо, когда он подошёл к ним с сержантом Салли вплотную.

— Недобрый вечер, фрик, — сержант Салли слегка отступила в сторону.

— Я, безусловно, тоже рад вас видеть, сержант Донован, — отозвался Шерлок, приподнимая желтую ленту для своего спутника: невысокого, с песочно-русыми волосами и усталым взглядом. Должно быть, это тот самый доктор. – Надеюсь, вчерашнее интенсивное празднование внеочередной премии не слишком мешает вам сегодня исполнять служебные обязанности?

Он проскользнул под лентой вслед за доктором, задев Эми полой пальто. От него пахнуло холодом, как от дождевой воды, когда открываешь окно во время ливня.

— Заткнись, — огрызнулась сержант Салли; черты её лица исказились неприязнью так, что она стала почти некрасивой – Эми и не подозревала, что так бывает. – Труп в доме. За мной.

Они направились к дому; Эми поразмыслила немного и догнала их почти бегом. В конце концов, ей ведь нельзя слоняться по месту преступления без присмотра, так? А тут снаружи за ней присматривать считай что некому.

+ + +

Отец ждал их внутри; его осуждающий взгляд заставил Эми поежиться – дома наверняка он выскажет ей всё, что думает о непослушании.

— Костюм, — отец протянул Шерлоку защитный костюм.

— Где? – Шерлок не обратил на костюм внимания.

Доктор взял костюм из рук отца и сказал вежливо и едва ли не виновато:

— Спасибо, инспектор.

— На втором этаже, — со вздохом сказал отец. И добавил уже вслед стремительно взбегающему по рассохшейся лестнице Шерлоку: — Там Андерсон. Ради бога, не подеритесь, пока я не подойду.

Застегивая костюм, доктор бросил на Эми любопытный взгляд; отец кашлянул и сказал:

— Познакомьтесь, доктор Уотсон. Это Эми, моя дочь.

— Очень приятно, — Эми первой протянула руку. У доктора оказалась сухая твердая ладонь, почти как у отца.

— Рад познакомиться, — доктор улыбнулся ей перед тем, как поспешить вслед за Шерлоком на второй этаж.

— Сержант Донован, — попросил отец, и его голос заставил Эми перестать ответно улыбаться и пристыженно втянуть голову в плечи. – Отведите Эми, пожалуйста, к машине, и проследите, чтобы она туда села.

Уже у машины сержант Салли остановилась и вздохнула.

— Вот в такие вечера и хочется снова начать курить, — пожаловалась она. – Хотя я три года как бросила. Чертов Шерлок Холмс.

— Холмс? – эхом отозвалась Эми.

— Да, Холмс, — подтвердила сержант Салли. – Чокнутая семейка. Как твой отец уживается с братом фрика, я совершенно не понимаю. Не то чтоб это было моё дело, но если он хотя бы вполовину такой же невыносимый, как фрик…

С братом, мысленно повторила Эми.

Шерлок – брат Майкрофта.

Эми почувствовала себя обманутой.

Она почувствовала себя так, словно кто-то ударил её по подставленной щеке.

Шерлок очень понравился ей. Шерлок был удивительным с головы до ног, как картины Модильяни в галерее Тейт, и оказался братом этого напыщенного хлыща, этого прилизанного эгоистичного высокомерного самовлюбленного…

Эми судорожно отерла о куртку руку, пожатую доктором. Это рукопожатие внезапно показалось ей мерзким.

Не может такого быть. Не может, не может, не может.

Она села в машину, не дослушав сержанта Салли, спрятала внезапно озябшие руки в рукава куртки и уткнулась лбом в пахнущую табаком и дешевой туалетной водой спинку переднего кресла.

Жаль, подумалось ей, что она на радостях забыла учебник по истории в кабинете отца. Ей совсем не помешало бы на час-полтора – или сколько там занимает работа на месте преступления? – перенестись из Вест-Энда в Вест-Индию.

По крайней мере, уж там-то точно не было ни одного мерзкого, отвратительного, ненавистного Холмса.

3

Эми накрывала на стол, когда отцовский телефон зашелся в звонке; она раскладывала на отдельной тарелке аккуратным веером ровные куски хлеба и укладывала, как положено, вилки слева, а ножи справа, пока он говорил, а Майкрофт, прислонившись к косяку, тревожно наблюдал за отцом.

Вне всякого сомнения, он уже знал. Майкрофт всегда знал заранее вещи, о которых Эми могла только догадываться; докладывал ему кто-то, или он сам вычислял это, Эми всё равно одинаково сильно хотелось его ударить.

Хотя вряд ли это что-то изменило бы, конечно.

— Мне нужно на работу, — отец показался в дверях комнаты, уже натягивая куртку.

Эми, разумеется, заметила, как он избегал смотреть на накрытый стол и кастрюлю со спагетти на плите.

Такое бывало и раньше – что работа отрывала отца от дома, от Эми, от мирного вечера с «EastEnders»* и мороженым. Эми никогда не возражала против того, чтобы делить отца с работой, потому что без этой работы её отец не был бы самим собой, и смотрела в окно на отъезжавшую служебную машину, а потом спокойно убирала в холодильник недоеденное мороженое.

Но никогда прежде отец не чувствовал себя виноватым, уходя вот так неожиданно; никогда до того момента, как в их жизни появился Майкрофт.

— Я скоро вернусь, — пообещал отец, и они с Эми оба знали цену этому обещанию. Если бы он давал Эми пенни каждый раз, как нарушал такое обещание, она уже накопила бы на АйФон последней модели.

Дверь захлопнулась, и Эми осталась наедине с Майкрофтом и ужином.

— Если хотите, — сказала Эми, глядя в угол, где определенно следовало подмести, — ешьте.

— Ты не хочешь? – Майкрофт смотрел на Эми. Она чувствовала кожей внимательный взгляд его светлых глаз; он всегда смотрел так, будто знал о ней всё, включая то, чего она не знала сама, и то, что отчаянно хотела скрыть.

Самодовольный ублюдок, подумала Эми. От бранного слова не стало легче.

Ей внезапно захотелось, чтобы она сказала это вслух, и чтобы рядом был отец, который велел бы ей следить за языком.

— Нет, — Эми встала.

Завтра биология. Да, конечно, биология. Можно пойти и ещё раз прочитать заданную на дом главу, вдруг спросят.

— Постой, Амелия, — попросил Майкрофт.

Он никогда не приказывал, а всегда только просил. От этого создавалась иллюзия, что он считает Эми кем-то равным, важным, нужным, но Эми знала, что это только иллюзия. Такие, как Майкрофт, всех остальных в грош не ставят, и даже если они имеют на это право, всё равно никто не может помешать Эми ненавидеть за это.

— Нам нужно поговорить.

— Говорите, — предложила Эми. – Я пока пойду, займусь своими делами.

Она выскользнула из кухни, и на этот раз Майкрофт не стал её останавливать.

+ + +

Эми проснулась, когда ещё не рассвело. Ступать босиком по половицам было зябко, и за окнами клубился густой туман.

Дверь в спальню отца была приоткрыта. Эми воровато заглянула в щелку – пустая нерасправленная кровать. Должно быть, Майкрофт ушёл вчера вечером, пока она, закрыв глаза, твердила про себя химический состав клетки.

Из кухни пахло кофе. Должно быть, отец опять вернулся только к утру и решил не ложиться, пока не проводит Эми в школу.

Вид очень прямой спины Майкрофта в безупречном костюме заставил Эми прирасти к порогу. Мелькнул латунно-сияющий металл джезвы, темное дерево ручки в обхвате холеных пальцев, послышался деликатный всплеск при соприкосновении жидкости со стенками чашки. Запах кофе стал сильнее.

— Доброе утро, Амелия, — Майкрофт обернулся, отставив джезву. – Кофе, тосты, абрикосовый джем?

— Где отец?

Эми знала, что что-то не так. Пальцы, вцепившиеся в косяк, заныли, и сердце застучало где-то в висках, потому что всё это было неправильно, так неправильно, что она не могла передать это словами. Этого утра не должно было быть, утра с кофе, Майкрофтом и едва различимыми, почти неуловимыми виноватыми интонациями последнего.

О, Эми знала интонации Майкрофта наизусть. Мельчайшие изменения в его лице и голосе. Всё это время она изучала своего врага так внимательно, как никогда не изучала биологию.

Теперь ей это пригодилось, но радости, даже злорадной, не было.

— Присядь, Амелия, — Майкрофт поставил чашку с кофе на стол.

Чашка ударилась о стол слишком сильно – кофе выплеснулся на скатерть.

— Где мой отец? – повторила Эми.

Если он сейчас же ей не ответит, она выцарапает ему глаза.

— Дела на его работе пошли не так, как планировалось, — Майкрофт сцепил пальцы в замок. – Он не смог вернуться домой… пока.

— Где он сейчас?

— Предполагалось, что он будет участвовать в задержании крупного торговца наркотиками, однако операция провалилась. Когда группа захвата ворвалась в помещение, там уже не было ни преступников, ни Грегори.

Неприятный звук резанул Эми по ушам.

Оказалось, это её ногти сняли тонкую стружку с косяка.

— Он… — она хотела спросить, жив ли он, но отчего-то не могла этого выговорить, как будто сами слова каким-то образом сделали бы больше вероятность того, что он не жив.

— Мы предполагаем, что он жив и находится в заложниках, — торопливо добавил Майкрофт, словно опасался, что Эми взорвется, если он не успеет ответить. – В ближайшее время с нами должны связаться…

— С кем – с вами? – перебила Эми.

— Со Скотланд-Ярдом, — полувопросительно-полуутвердительно сказал Майкрофт. – С моим братом – я знаю, ты уже знакома с Шерлоком. Возможно, со мной лично.

— То есть, возможно, — Эми выделила голосом это слово, и яд и гнев буквально капали прямо из него на кухонный пол – удивительно, как они только не прожгли дыру в дешевом линолеуме, — возможно, мой отец пропал, потому что торговцам наркотиками что-то нужно от вас. От вас лично, — уточнила она, чтобы не оставить Майкрофту ни единой лазейки.

— Возможно, — эхом откликнулся Майкрофт.

В бледном утреннем свете он вдруг показался Эми очень старым. И во сто крат более ненавистным, чем когда-либо прежде.

+ + +

На биологии Эми не спросили. Это было удачно, потому что если бы спросили, вряд ли она сумела бы связать два слова.

Школьные стены душили, и буквы в учебнике сливались в неразличимую черную рябь. На улице дышать было немного легче, и Эми не стала возвращаться в школу после перемены.

В Скотланд-Ярде царил хаос. Без отца передвижения полицейских по коридорам походили на броуновское движение; их тревожные лица напомнили Эми о кляксах Роршаха, бесформенных безликих пятнах.

Никто не обратил на неё внимания, и она села на шаткий стул у стены.

Скотланд-Ярд пах отцом – порохом, пылью, теплой бумагой из принтера, скрипящей кожей и крепко заваренным чаем. Эми вдыхала этот запах глубоко, и тугой узел где-то в груди слегка расслаблялся.

— Эми? Что ты здесь делаешь?

Эми вздрогнула и подняла взгляд.

Доктор. Тот, который везде ходит с Шерлоком. Уотсон? Уотерсон?

— Что ты здесь делаешь? – повторил он, как будто ему на самом деле было не всё равно. – Почему ты не в школе?

— А вы почему не на работе? – спросила Эми. Не то чтобы ей не было всё равно.

Доктор вздохнул и сел рядом.

Он сидел молча, не пытался сказать что-нибудь глупое или ободряюще похлопать Эми по плечу. Эми смотрела на его профиль и ждала, когда он наконец что-нибудь скажет, и можно будет закричать на него и высказать всё, что она думает о семье Холмсов и о нём самом.

Семь минут спустя Эми сдалась и откинулась на спинку стула, больно стукнувшись затылком о стену.

Доктор взял её за руку, и Эми не стала противиться.

Она успеет сделать это позже.

Конечно, успеет.


*«EastEnders» — мыльная опера, идущая на экранах Великобритании с 1985 года и по сей день.

4

Эми проснулась там же, где заснула несколькими часами раньше, — в кресле в кабинете отца. Никто не попытался отвезти её домой или ещё куда-нибудь, и Эми была благодарна всем тем, кто этого не сделал, хотя, наверное, должен был бы.

Во рту стоял гадкий сонный привкус, шею ломило. Кто-то разговаривал, здесь же, в кабинете, так тихо, что два голоса сливались в чуть рокочущий, отдаленный, нечленораздельный шум. Тем не менее, Эми не составило труда узнать их. Шерлок и Майкрофт.

В кабинете пахло свежим чаем, и от этого привкус во рту сделался сильнее. Эми оперлась локтем о ручку кресла, осторожно выпрямилась и разлепила тяжелые веки.

Мутные ноябрьские сумерки уже начали сгущаться, и фонарь за окном кабинета уже включили; в желтоватом неровном свете силуэты Шерлока и Майкрофта, стоявших у подоконника, размывались и казались ещё не до конца проснувшейся Эми продолжением кошмара. За спиной Шерлока, чуть поодаль, стоял доктор Уотсон (или всё-таки Уотерсон?) и зябко сжимал в ладонях чашку с чаем.

Он поймал взгляд Эми и безмолвно приподнял свою кружку с чаем. Эми, поразмыслив, кивнула и даже сказала «Спасибо», когда доктор вручил ей чашку, явно позаимствованную у сержанта Салли.

Чай был крепкий и со сливками; как раз такой, какой нравился Эми.

— Откуда вы знаете? – не удержалась она.

Доктор понял, что она имеет в виду, без объяснений, и это разозлило её.

— Майкрофт, — коротко сказал он.

Разумеется. Если уж она изучила Майкрофта за это время, было бы очень глупо полагать, что он её не изучал.

Хотя, конечно, странно, что Майкрофт взял на себя труд запомнить, какой чай она любит, и рассказать об этом доктору заранее.

Изворотливый хлыщ.

Эми отпила чая; сладость сливок и горьковатая крепость заварки смыли с языка сонный привкус.

— Что с отцом? – Эми натянула рукава блузки на ладони и обхватила ими обжигающую тонкостенную чашку.

Это был бесполезный вопрос; если бы с ним всё было в порядке, он был бы здесь, с ней. Или, по крайней мере, если бы было хоть что-то новое, обнадеживающее, доктор сразу сказал бы ей. Он не выглядел так, будто стал бы скрывать от неё новости специально или просто забыл о них сказать.

— Шерлок напал на след, — доктор кивнул в сторону Шерлока и Майкрофта, всё так же негромко говоривших у окна. На вкус Эми, их с доктором могло бы здесь вовсе не быть – для братьев Холмс ничего не изменилось бы. – Они вырабатывают план.

— А вы не вырабатываете вместе с ними? – не удержалась Эми. – Только приносите чай, да?

Доктор, против ожиданий, отреагировал на подколку улыбкой. Так же, как Майкрофт, он умел улыбаться снисходительно и задумчиво, и Эми покрепче стиснула чашку – чай был слишком вкусным, чтобы поддаться искушению вылить его доктору на свитер.

— У всякого гения должен быть кто-то, кто прикрывает ему тылы, особенно в трудные времена. Хотя бы приносит чай.

— По Шерлоку не скажешь, что ему кто-то нужен, — пробормотала Эми. Шерлок у окна нетерпеливо взмахнул рукой и повысил голос, говоря: «Да нет же!»; Майкрофт слушал его внимательно, чуть склонив голову.

— Что это был бы за гениальный детектив, у которого всё написано на лбу? – доктор рассмеялся. – Пей чай, Эми. Остынет.

Вставать из теплого мягкого кресла ужасно не хотелось, и Эми позволила себе выпить чай под звуки голосов Шерлока и Майкрофта и спокойное молчание доктора – и оба этих саундтрека раздражали её несказанно.

— Сержант Донован вернется минут через десять, — доктор тронул Эми за плечо. – Она заберет тебя домой.

— Я никуда не поеду, — предупредила Эми.

— Ты не можешь оставаться в полицейском участке. Ты должна поесть, принять душ, нормально выспаться. И тебе завтра в школу.

— Вы, кажется, не идиот, — не выдержала Эми. – Зачем вы тогда ведете себя, как будто вы он и есть? Я никуда не поеду. И в школу завтра не пойду. Я хочу знать, что с моим отцом, а в идеале – получить его обратно. Целым и невредимым.

Эми поставила чашку на угол стола и спустила ноги с кресла, нашаривая ступнями как попало сброшенные туфли. Кресло уже не казалось ей таким уютным, как пять минут назад, и то, что Шерлок и Майкрофт говорят так долго и не могут придумать никакого стоящего плана, злило её всё сильней и сильней. Гении. Конечно.

— Кроме того, — предостерегающе добавила она, — если меня всё равно отвезут домой, я оттуда сбегу сразу же, как патрульная машина с моим конвоем скроется за поворотом. Вряд ли Скотланд-Ярд может себе сейчас позволить приставить ко мне кого-нибудь на круглосуточной основе – тут все слишком заняты.

— Господи, Эми, — доктор покачал головой, не сердитый, но бесконечно усталый, и Эми почувствовала себя бестолковым капризным ребенком.

Может быть, она им и была.

+ + +

Сержант Салли вернулась через пятнадцать минут – в короткой юбке, на бесконечных каблуках, с макияжем настолько ярким, что она, пожалуй, могла бы подрабатывать светофором. Хотя, конечно, она выглядела так для того, чтобы притвориться не светофором, вовсе нет.

— Почти ничего, — доложила она, останавливаясь у самого порога – как можно дальше от Холмсов – и наскоро стирая платком ярко-красную помаду. – Я выяснила три новых адреса, которые можно прощупать, но если предыдущие десять оказались выстрелами «в молоко»… — она качнула головой. Её огромные серебряные сережки звякнули.

— Благодарю за ваше замечание, сержант Донован, — сказал Майкрофт. – В случае, если для заключения выводов мне и Шерлоку понадобится ваша помощь, мы немедленно известим вас об этом.

В ответном взгляде сержанта Салли читалось нелестное. Эми подавила внезапный порыв тонко, высоко захихикать.

— Ещё что-нибудь? – осведомился Майкрофт.

— Пребывая в состоянии сильного алкогольного опьянения, подозреваемый Тед Фишер высказал буквально следующее: «Босс говорит, пора сматываться отсюда. Копы уже в затылок дышат, куда ни плюнь – везде коп, злой, как оса. Не дай бог, найдут его». На уточняющие вопросы вышеупомянутый мистер Фишер не ответил, поскольку алкогольное опьянение возымело действие в виде глубокого и продолжительного сна, — отчеканила сержант. – На этом всё… сэр.

Эми захотелось предупредить Салли, что она может провоцировать Шерлока, если хочет, но с Майкрофтом лучше не связываться, потому что Майкрофт слишком пропах деньгами и властью, чтобы не быть опасным. Хотя сержант Салли не могла не видеть этого сама, не правда ли.

Тед Фишер, повторила Эми мысленно. Должно быть, какой-нибудь мелкий наркодилер. И должно быть, сержант Салли работает под прикрытием, чтобы что-нибудь узнать как раз через него. И всё это совсем не так романтично, как в детективах.

— Позаботьтесь о том, чтобы адреса оказались у нас через тридцать секунд, сержант, — Майкрофт раздвинул губы в улыбке. – Можете идти.

Когда сержант Салли демонстративно захлопнула за собой дверь, Майкрофт взглянул на Эми.

— Тебе нужно вернуться домой, — сказал он. Это был не вопрос, это было утверждение.

— Нет, — парировала Эми и скрестила руки на груди.

— Не нужно, — доктор Уотсон – кажется, всё-таки Уотсон – встретился с Майкрофтом взглядом. – Ей будет спокойней здесь. Кроме того, если похищение инспектора – попытка воздействовать на вас лично, то оставлять её дома одну или даже с одним-двумя охранниками – небезопасно. Они могут решить, что два аргумента лучше, чем один.

— Чушь собачья, — сказала Эми, хотя вовсе не хотела произность этого вслух.

Доктор, Шерлок и Майкрофт посмотрели на неё, и под этими взглядами ей вдруг на самом деле захотелось домой – туда, где, в конце концов, можно будет расслабить ноющие шею и спину.

Правда, Эми не знала, как ей расслабиться, когда отец, может быть, в эту самую минуту… может быть, с ним будет происходить что-то плохое. А она в это время будет мыть голову яблочным шампунем, есть позавчерашний рисовый пудинг и смотреть на ночь телевизор?

— Я остаюсь, — заявила Эми, чтобы как-то сгладить впечатление от своей предыдущей реплики.

— Я всегда полагался на вас, доктор, как на разумного человека, — Майкрофт сделал паузу. – Полагаю, мне стоит довериться вашему суждению.

Эми выдохнула, только теперь осознав, что уже несколько секунд задерживала дыхание, и встала из кресла, чтобы налить себе ещё чаю. Почему-то ей казалось, что предстоящая ночь будет одной из самых долгих в её жизни, а потом может даже оказаться, что надо всё равно идти в школу. Чай не помешает.

— Хотите тоже? – спросила она исключительно у доктора.

— Черный, две ложки сахара, — откликнулся Шерлок.

Эми скрипнула зубами, но зачем-то сделала ему чай и даже положила правильное количество сахара.

Доктор подмигнул ей, когда она передавала Шерлоку чашку. Эми отвернулась и уставилась в окно.

За окном шел дождь, и из крохотных щелей между стенами и рамой несло сыростью и холодом.

Чай пах на всю комнату; пряно, сладко.

Обнадеживающе.

5

— …Когда ему скучно, он стреляет в стену, — доктор улыбнулся. – Боже, как сердилась миссис Хадсон, когда увидела выстрелянный им смайлик на обоях.

— Ненормальный, — согласилась Эми с неведомой ей миссис Хадсон, но слово отчего-то прозвучало не зло и не презрительно, а почти нежно. Трудно было сопротивляться открытой привязанности доктора Уотсона к Шерлоку – она обезоруживала.

Шерлок и Майкрофт молчали, стоя у окна, но Эми мерещилось, что между ними идёт нескончаемый разговор.

— Мы им не мешаем?

— Если бы мешали, мы бы сразу об этом узнали, — доктор покачал свою полупустую чашку в ладонях. – Они оба не стесняются на это указать.

— Почему никто ничего не делает? – Эми захотелось вскочить с кресла и нервно заходить по кабинету взад-вперед. – Столько времени прошло, что, если…

— Думать – это лучшее, что можно сейчас сделать. И нет никого, кто справился бы с этим лучше Шерлока и Майкрофта Холмсов, — доктор выглядел отвратительно спокойным, и Эми поборола искушение стукнуть его.

— Будем надеяться, они сделают всё возможное, — Эми окинула спину Майкрофта в гладком пиджаке негодующим взглядом.

— Ты его недолюбливаешь, верно? – мягко спросил доктор.

— Я хочу колы, — заявила Эми, выбираясь из кресла.

В холле для посетителей стоял автомат со сладостями и напитками. Эми протолкнула монеты в щель и нажала на кнопку.

— Я его ненавижу, — кратко объяснила она, забирая банку из окошечка. Почему-то говорить это вслух при Майкрофте показалось ей неправильным – хотя он, разумеется, и так отлично об этом знал.

— Почему?

— Вы что, чертов психоаналитик? – Эми вскрыла банку и отпила глоток колы.

— Я военный хирург. И всё-таки, почему?

Эми всерьёз задумалась над ответом. Причин было много, и она знала их все, и главную, и второстепенные, но все они сплелись в тесный лохматый клубок у неё в голове, и высказать их, объяснить – хотя бы для того, чтобы Уотсон перестал задавать свои вопросы – казалось совершенно невозможным.

Внезапно Эми почувствовала, что ужасно устала.

— Ты не хочешь дать ему шанс? – доктор выглядел так, словно беспокоился за них всех – за Эми, за её отца, за Майкрофта. Как будто он знал волшебное средство, благодаря которому всё станет хорошо, и очень хотел, чтобы они согласились его применить.

Эми тоже знала такое средство. Убрать Майкрофта прочь из жизни семьи Лестрейдов, и всё будет замечательно. Как раньше.

Кола была отвратительно приторной, но Эми пила её, пока думала, несмотря на то, что, в общем-то, не хотела пить, и доктор давал ей возможность подумать.

Сержант Салли вихрем промчалась через холл и скрылась в кабинете. Не успела Эми отправиться за ней следом, как дверь кабинета резко распахнулась, и в обратном направлении устремились Шерлок, Майкрофт и снова сержант Салли.

— У нас есть след! – крикнула она Эми, прежде чем выбежать обратно под проливной дождь.

Эми бросилась к двери, но они уже садились в машину – и последним садился Майкрофт, бледный, в сбившемся на сторону галстуке. Дождь прилепил ему волосы к голове, и Эми вспомнила, как он только что бежал через холл, забыв про свои тщательно взращенные достоинство и солидность.

Она прыснула; хихиканье перешло в смех, высокий и немного истеричный. Она смеялась до тех пор, пока машина не скрылась за углом, а смех не перешёл в икоту.

Доктор сунул ей её почти полную банку колы, чтобы запить икоту, и она с благодарностью приняла.

— Если он спасёт отца, я дам ему шанс, — сказала Эми.

Слова дались очень легко, гораздо легче, чем все путаные рассуждения о том, почему она не может дать этого шанса.

— Хорошо, — отозвался доктор.

Эми всё не переставала икать, и он увёл её обратно в тепло кабинета.

Им оставалось только ждать.

Уж это Эми умела делать, как никто другой.

6

Эми клонило в сон от усталости. Глаза слипались, и её всю знобило; доктор накрыл Эми своей курткой, но она сбросила куртку на пол – иначе непременно пригрелась бы и заснула. Телефон в кармане звонил громко, но Эми слышалось как сквозь вату.

— Три часа ночи, — заметил доктор, глядя на телефон в руках Эми.

— Это Майкрофт, — отозвалась она, открывая сообщение.

— Какие-то новости?

— Ничего определенного, — Эми затолкала телефон обратно в карман. – Пишет, что след оказался верный, но они опоздали, и сейчас продолжают искать.

Доктор кивнул.

— Шерлок вам не пишет, как идёт поиск, — заметила Эми.

— Полагаю, это просто не приходит ему в голову. А если бы пришло, вряд ли он счёл бы это настолько важным, чтобы останавливаться и набирать сообщение, — голос доктора не звучал ни обиженно, ни огорченно. Казалось, доктору было не привыкать к тому, что Шерлока сметает расследованием, словно вихрем, и уносит очень далеко.

Майкрофт же, следовательно, не только подумал о том, чтобы написать Эми, но и посчитал это важным и нашёл для этого время.

В груди разрасталось странное теплое чувство.

Эми понадеялась, что это изжога от колы.

+ + +

— Новое сообщение, — Эми тряхнула за плечо доктора, дремавшего за столом отца, спрятав руки в рукава свитера. – «Мы на месте. Через три минуты прибудет штурмовой отряд – в здании слишком много вооруженных людей, чтобы обойтись без него. М.Х.»

— Держу пари, он печатал это одной рукой, а другой удерживал Шерлока за полы пальто, чтобы тот не ворвался в здание в одиночку, — заметил доктор, растирая сонные глаза основаниями ладоней. – Минут через пятнадцать можно ждать ещё одно сообщение.

— Решающее, — уточнила Эми. – Хотите кофе?

— Не откажусь, — в зыбком утреннем свете доктор выглядел на десять лет старше, чем вчера вечером. Под глазами у него набрякли мешки, и он морщился, поворачивая голову, – наверное, во сне затекла шея.

Эми вытрясла последний кофе из банки, поделив его по-братски между собой и доктором. Руки дрожали – от усталости и от того, что она старательно не думала о том, сколько времени прошло, и о чём будет следующее сообщение.

Она любила детективы и боевики; частично потому, что их любил отец, частично потому, что было и правда интересно. Но в них всегда всё показывалось со стороны тех, кто расследовал и дрался, а ту сторону, которая ждёт, пьёт кофе литрами и до судорог, до панического приступа боится, что всё закончится плохо, не показывали никогда.

Эми представила, как каждое утро отец будет уходить на работу – потому что сегодня всё закончится хорошо, обязательно, и он продолжит работать чуть ли не с завтрашнего дня, непременно – и как она будет сидеть на уроках в школе и грызть карандаш, потому что вдруг что-то случится снова. Не то чтобы она не знала раньше, что что-то может случиться; просто она привыкла к ощущению, что отец неуязвим, потому что ничего никогда не происходило.

По крайней мере, ничего, о чём бы Эми знала. После этой мысли в кофе пришлось добавить два лишних кубика сахара – слишком уж горьким он показался.

— Десять минут, — вполголоса сказал доктор.

Телефон Эми лежал на столе между ними, со включенным на полную громкость звуком, всё ещё с половиной заряда в аккумуляторе, исправно ловящий сеть. Эми держалась за чашку обеими руками – лишь бы не уронить её, не пролить кофе, потому что если до телефона доберется жидкость, его же замкнёт.

— Двенадцать, — кофе в чашке Эми закончился.

— Тринадцать, — откликнулся доктор через шестьдесят секунд.

— Я решила, кем я стану после школы, — сказала Эми. – Бобби, как отец. И пойду в Скотланд-Ярд.

— Ты ещё много раз передумаешь, — предсказал доктор. – Тринадцать минут тридцать секунд.

— Может быть, — согласилась Эми. – Но прямо сейчас я настроена чертовски серьёзно. Четырнадцать.

Телефон зашёлся трелью, больно резанувшей по ушам, и тут же захлебнулся ею, когда Эми вдавила кнопку «ОК».

— «Всё хорошо. М.Х.», — прочла Эми вслух для доктора, и телефон выпал из рук, потому что внезапно показался неимоверно тяжелым.

— Всё хорошо, — успокаивающе повторил доктор, обнимая Эми за дрожащие плечи.

Эми захотелось расплакаться, но глаза упорно оставались сухими.

+ + +

Отец выглядел бледным и слабым, и Майкрофт поддерживал его, укутанного в дурацкое оранжевое одеяло. Эми вцепилась в отца, как тонущий – в обломок доски, и спрятала лицо у него на груди. От рубашки отца воняло порохом, потом, затхлостью и чем-то медицинским.

— Всё в порядке, — отец погладил её по голове, неловко, словно не знал, что делать с руками. – Со мной всё в порядке. Всё хорошо. Я даже не ранен. Просто провёл ночь в неприятной компании. Только и всего. Всё хорошо.

Эми вздохнула в рубашку. Только и всего. Рутинная работа.

— Сегодня ты не идёшь на работу, — предупредил Майкрофт.

— И завтра тоже, — сказала Эми, ради этих слов отстраняясь от рубашки. – И только попробуй сказать что-нибудь о том, что мне надо в школу.

— Тебе не надо пропускать уро… — начал отец виновато и решительно.

Эми закрыла ему рот ладонью.

+ + +

Дома отец заснул быстро, а Эми так и не смогла – глаза, так упорно слипавшиеся в кабинете ночью, теперь распахивались сами, и Эми лежала, глядя в потолок и чувствуя, как внутри слегка колышется море выпитого кофе. В конце концов её стошнило одним этим кофе, и спать расхотелось окончательно.

В квартире обнаружилось на удивление много пыли, и Эми протёрла её всю. Вымыла раковину на кухне, отдраила полы до безупречного блеска и перебрала фрукты в холодильнике, выкинув те, которые уже начали портиться.

Когда отец проснётся, точно захочет есть. Это означало, что нужно приготовить обед – или ужин, как получится – и Эми уже вымыла картошку и засунула в микроволновку стейк, чтобы размораживался, когда ей пришла в голову мысль. Не самая блестящая за все шестнадцать лет её жизни, но вполне себе ничего.

Эми вытерла руки о свой фартук с пучеглазым зайцем и вернулась в комнату. Телефон лежал на дне школьного рюкзака, и Эми успела засомневаться в удачности идеи, потратив на его поиски время, равное чистке всей вымытой картошки.

«Приходите на ужин. А.Л.»

Ответ пришёл через двадцать шесть секунд ровно.

«Благодарю за приглашение, Амелия. Буду с радостью. М.Х.»

Эми кинула телефон в карман фартука – на всякий случай – и пошла обратно на кухню, доставать второй стейк и ещё две картофелины.

Отец будет рад, подумала Эми.

На душе было неуютно, как будто с неё, подзажившей, только что содрали корочку сукровицы, и вместе с тем удивительно спокойно.

THE END

@темы: Шерлок Холмс, Рейтинг PG, Майкрофт Холмс, Джен, Джон Уотсон, Фанфик, Грегори Лестрейд, Салли Донован

---

Лекарство от аллергии или герой моего кошмара

[Baiba]

Название: Лекарство от аллергии или герой моего кошмара
Автор:  Baiba
Редактор:  Rama-ya-na
Редактор по вхарактерности:  Lorellin.
По заявке на сикрет санте для Andrew_Clean и Rai_grass
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Лестрейд/Майкрофт, Шерлок/Джон
Жанр: романс, юмор
Размер: 3777 слов
Саммари: Идея фика взята из комедии Шекспира «Много шума из ничего»


Шерлок с интересом наблюдал, как группа захвата уводит мужа жертвы.
Невысокий, с виду совершенно безобидный мужчина всхлипывал, заглядывал в глаза полицейским и без остановки повторял, что он не хотел, он любил Эмили и не смог пережить ее предательства.
Поравнявшись с Шерлоком, убийца немного замешкался. Игнорируя тычки в спину, он обратился к детективу в поисках сочувствия:
— Я действовал в состоянии аффекта, вы должны меня понять!
— Последние полгода вы методично планировали убийство своей жены, вряд ли это можно назвать внезапным порывом. — ответил бесстрастным тоном Шерлок.
Арестованный дернулся, замолчал и понуро проследовал к машине.
— Он казался таким подавленным, до сих пор в голове не укладывается, — произнес Джон.
— Любовь — сложная штука, — согласился с ним Лестрейд.
Шерлок закатил глаза:
— Примитивная, если смотреть в самую суть и не преувеличивать ее эмоциональную составляющую.
— Сказал социопат и фрик, — ехидно заметила Салли.
Вокруг них собрались другие полицейские.
— Вы не проявили усердия, проверяя алиби мужа, только потому, что он казался вам искренне убитым горем, — последние слова были произнесены с особым презрением.
— Он действительно убит горем, — возразил молодой констебль.
Шерлок видел его впервые, но уже не возлагал на него никаких надежд.
— Двадцать лет тюрьмы. Я бы тоже переживал.
— Все, достаточно, — у Лестрейда не было никакого желания становиться свидетелем бессмысленного спора. — Шерлок, у меня к тебе остались вопросы, завтра с утра жду у себя. Салли, с тебя протокол о задержании. А мне еще строчить рапорты и отчеты.

— Ты был влюблен когда-нибудь? — спросил Джон, когда они отошли в сторону, оставив полицейских выполнять рутинную работу.
— К чему этот вопрос?
— Любопытно стало.
— Тебя интересует другое: терял ли я рассудок настолько, чтобы не замечать очевидное. Нет. В отличие от многих, я вижу суть людей. Взять, к примеру, тебя с Сарой...
— Не надо нас брать!
— Ваши отношения изначально были бесперспективными.
— Все мои отношения изначально бесперспективны, пока я провожу свободное время, гоняясь за преступниками.
— Что тебя вполне устраивает. И что, между прочим, делает меня единственным подходящим для тебя партнером.
— Я про любовь, Шерлок. Про особую химию, чувства, про физическое влечение, в конце концов.
— Ты снова путаешь конкретное с эфемерным.
К месту задержания подъехала черная машина, из которой неторопливо появился старший Холмс и окинул всех присутствующих невозможно высокомерным взглядом.
— А знаешь, кто подходит Майкрофту? — спросил Шерлок и сам же ответил: — Лестрейд.
Такое утверждение застало Джона врасплох.
— Я полагал, у твоего брата что-то вроде аллергии на Лестрейда. Причем взаимной.
— Можешь считать это особой химией, — усмехнулся Шерлок, подмечая, как безошибочно, словно руководствуясь внутренним радаром, Майкрофт и инспектор отыскали в толпе друг друга, обожгли взглядами с выпестованным за годы знакомства обоюдным раздражением и отвернулись. — Просто идеальная пара. Скоро сам увидишь.
Но Джон, как ни старался, так и не смог ничего увидеть, разве что одинаково перекошенные лица.
— Если ты окажешься прав, то я стану лордом и женюсь на герцогине Йоркской.
— Тебе подхожу я, — без намека на шутку напомнил ему Шерлок.
— Хорошо, я женюсь на тебе. Поужинаем?
Между бровями детектива залегла глубокая складка. Джон удивился, не понимая, над чем может так напряженно работать мозг великого гения, когда дело окончено.
— Подожди меня здесь, — бросил Шерлок и направился в сторону полицейских мигалок.

«Четыре разбойных нападений, три изнасилования, поножовщина на Лиссон-гроув, теперь это... ну и неделька выдалась», — Лестрейд устало помассировал левый висок.
Подкравшаяся мигрень готова была взорваться в голове знакомым приступом боли.
— Добрый вечер, инспектор. Рад видеть вас.
Грегори мысленно чертыхнулся, узнавая голос. Эти гласные, выговариваемые с особой тщательностью, ужасно действовали ему на нервы.
— Мистер Холмс, чем обязан? Заурядное задержание вряд ли стоит вашего внимания.
— Возможность пообщаться с вами делает это мероприятие более захватывающим. — Холмс улыбнулся одними губами.
Ответная гримаса Лестрейда должна была сойти за улыбку, но, судя по дернувшейся брови собеседника, получилась неубедительной.
На большее инспектор в данный момент не был способен. Начальство выдало особое указание: «вылизывать задницу шишке из правительства». Только жаль, не приложило четких инструкций и схем, потому что придумывать подобные извращения самостоятельно у Лестрейда не хватало воображения. Обычно он думал о чем угодно, только не о строгом соблюдении субординации и предписаний, а уж подхалимничать и вовсе не умел.
— А ваше присутствие превратило скучную операцию в настоящее… кхмм... торжество правосудия?
— Полагаю, это ваша очередная дерзость?
Майкрофт никогда не любил полицейских. Ограниченные самодовольные ищейки, пребывающие в уверенности, что наделены властью и не догадывающиеся о том, насколько она ничтожна.
— Разумеется.
— На вашем месте я нашел бы для себя другую забаву, — вкрадчиво произнес Майкрофт. — И примите мои поздравления с успешным закрытием дела.
— Эта моя работа, мистер Холмс.
— Ах, ответ профессионала, — в тоне слышалось больше насмешки, чем во всех оскорбительных репликах Шерлока. — Или, может, мне стоит поздравить своего брата?
— Завтра получите копию отчета. Это ведь именно то, зачем вы пришли? — Грег скрипнул зубами.
— Надеюсь, мне не придется, как обычно, об этом напоминать.

— Прекращай доставать инспектора, Майкрофт, — занятые пикировкой, они не заметили, как к ним подошел Шерлок.
— И тебе добрый вечер.
— Ты что-то хотел? — спросил Грег.
Шерлок вынул из кармана три жучка, найденные им в квартире накануне:
— Тебе не надоело играть в шпионские игры?
Довольная улыбка скользнула по губам Майкрофта. Впервые брат не смог найти все прослушки, установленные на Бейкер-стрит.
— Ты мне льстишь, какие шпионские игры, я всего лишь...
— Да-да, мы все в курсе того, кто ты. Любитель чужих тайн и хранитель собственных. Пожалуй, Лестрейду будет интересно услышать некоторые из них.
Майкрофт насторожился. Шерлок достаточно безрассуден, чтобы сболтнуть лишнее при инспекторе.
— У меня нет времени на твои детские выходки.
Лестрейд наблюдал, как братья обменялись взглядами: дерзким и предостерегающим, после чего старший уехал, не попрощавшись. Иметь компромат на правительство казалось заманчивым. Но жить ему еще не расхотелось, поэтому он собрался откланяться, не вдаваясь в расспросы.
— Будь с ним осторожнее, — произнес Шерлок инспектору в спину.
— Сам знаю.
— Быть тем, на кого распространяется его благосклонность, так же опасно, как и быть его врагом.
— Ну, это мне точно не грозит, — отмахнулся Лестрейд, но уходить передумал.
Шерлок с насмешкой изучал озадаченное лицо инспектора.
Грегори снова помассировал висок. Два интеллектуальных сноба за день превышали лимиты терпения обычного человека.
— Что?
— И когда только в полиции научатся замечать очевидное? Тебе объяснить подробнее, какую такую тайну скрывает скромный служащий правительства и почему ее нельзя знать скромному служащему Скотланд-Ярда?
— Опустим эту часть и перейдем сразу к фантастике, — Лестрейд вспомнил, что сегодня он слышал, как минимум, три подобных восклицания и уже был сыт ими по горло. — Шел бы ты… домой. Я тут делом занят, мне не до твоих сказок.
— Ты уже попал в одну из них — про уродливого, занудливого принца, где...
— Издеваешься надо мной?
— …Где принцесса была идиотом.
— Отлично, — с сарказмом ответил Лестрейд, — в то, что я попал, верю. Давно, когда познакомился с тобой.
Все еще могло обернуться неудачной шуткой.
Шерлок посмотрел на стоявшего неподалеку Джона и вздохнул. Остатки атрофировавшейся много лет назад совести болезненно царапнулись в груди, но он их проигнорировал:
— Мне жаль, Лестрейд, но... это правда. А так как мое благословение вам вряд ли понадобится, прими мое соболезнование.

Через несколько минут к стоявшему в задумчивости инспектору подошла сержант Донован:
— От родственника фрика у меня каждый раз мурашки по коже. Не знаете, кто он? Я слышала, как на вас из-за него начальство давит. Ничего не поделаешь, прикажут нагнуться — придется нагнуться.
Лестрейд медленно обернулся к Салли. В его округлившихся глазах изумление, вызванное откровениями Шерлока, быстро уступило место ужасу, который он испытал, представив в красках, сказанное помощницей.
— У тебя покурить не найдется?
— Сигареты же убивают, забыли, что сами мне недавно говорили? — спросила Донован, но достала полупустую пачку из кармана куртки и протянула начальнику.
— То, что надо. Хоть умру мужиком.

***

— Сколько помню, Майкрофт всегда выбирал того, кто его не боится. Со временем это стало проблемой: чем больше власти он получал, тем сложнее было найти себе равного партнера. И не просто равного, а способного бросить вызов, заинтересованного в вызове. Осмелившиеся быстро отступали, Майкрофт умеет находить рычаги давления. — рассуждал Шерлок, открывая двери.
Джон все еще не верил ему, считая, что точный расчет не помогает в делах романтических. Шерлоку это казалось странным и немного обидным, ведь больше половины дел он раскрывал, опираясь на знание человеческой психологии, и к настоящему моменту так же легко определял движущие людьми мотивы, как отпечатки ног в пыли.
— Наш инспектор точно не из пугливых. Но все равно эти брачные игры... абсурд.
Пока Джон вешал куртку, Шерлок незаметно вытащил из кармана утаенный от Майкрофта жучок, активировал его и вернул на прежнее место.
— Абсурд не замечать явное. Не ожидал от Майкрофта такой сознательной слепоты, хотя… может, он замечает, но не считает нужным давать об этом знать?
Джон покачал головой и перешел из прихожей на кухню.
Видеокамер в доме не было, следовательно, завтра в отчете слухачей останутся лишь голые фразы, как раз то, что нужно для правильного вброса информации. Шерлок прислонился к стене и, стараясь не менять интонацию, будто продолжая беседу с доктором, произнес:
— Влюбленность Лестрейда его не трогает, пока тот не навязывает ее Майкрофту. Думаю, мой брат стал слишком ленив, чтобы его продолжали интересовать подобные вещи.
Ухмыльнувшись, он последовал за Джоном на кухню.
— Как насчет Сом Тама? — он знал, чем отвлечь Джона от любой интересной темы.
— Закажу жареную лапшу, — Джон потянулся за меню тайского ресторана, — и учти, тебе полагается двойная порция, ты не ел со вчерашнего дня.

***

Язык пробегает по влажным полуоткрытым губам, откровенно приглашая к поцелую. В насмешливых глазах Майкрофта появляется что-то новое, похожее на торжество.
«Не дождешься, здесь веду я»,— упрямо решает Грегори и накрывает его своим телом, придавливает, сдерживая любое движение.
Веки Майкрофта опущены, губы закушены, тонкие волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, прилипли ко влажному лбу.
— Я трахну тебя. Позволишь?
— Нет, — хрипло выдыхает Майкрофт. — Но ты можешь попробовать. Власть забирают без разрешения, если хватает воли.
Грегори слышит привычное, бесящее его, снисхождение в голосе. Хочется стереть улыбку с невыносимых губ, и он кусает их.
Желание сильнее обычного. До черноты в глазах.
Он переворачивает обманчиво податливое тело на живот и склоняется над ним, пьянея от запаха кожи. И овладевает, используя для смазки собственную слюну.
Это должно быть больно — Майкрофт кричит.
Все неправильно.
Утвердить власть над Холмсом надо было иначе: заставить потерять контроль, вырвать против его воли бесстыдные стоны, беспомощные всхлипы и толчки навстречу. Превратить в дешевую шлюху, нуждающуюся в нем, в наслаждении, которое может дать только он.
Но получается лишь так.
— Мой, — ловит он на краю сознания задушенный стон Майкрофта, — ты — мой.
Волна захватывает его и...

— Твою ж мать!
Лестрейд тяжело дышал в подушку, чувствуя под собой мокрое липкое пятно.
Наконец перевернулся и, откинув одеяло, уставился в потолок, ожидая, когда реальность медленно заполнит сознание. Потом взял край простыни и вытер остатки спермы на животе.
— А все от недосыпа — лег в три, встал в шесть, — пробормотал он, включая ночник.
«От недоеба», — ехидно уточнил внутренний голос.
Против истины не попрешь, подрочить и то времени нет. Не удивительно, что...
— О, Господи, снова он!
Лестрейд рывком сел на постели и пару секунд смотрел на член, словно тот жил отдельной от инспектора жизнью, принимал самостоятельные решения, а теперь стыдливо кукожился под укоризненным взглядом.
Каждый раз, когда днем Холмс имел его в мозг, ночью Грегори восстанавливал справедливость, имея Холмса. Эротизма в этом акте возмездия наблюдалось не больше, чем в обычном кошмаре.
«Ага, не забудь только холодный пот застирать перед прачечной», — хмыкнул, снова давая о себе знать, вредный внутренний голос. – «Тебе пересказать самые «страшные» моменты?»
Член предательски дернулся.
— Не сметь! — рявкнул на него Лестрейд.
Но было уже поздно, он вспомнил, как наказание навязавшегося ему на голову начальства вдруг превратилось в мелодраматическую лажу со вздохами.
— Чушь! — он упрямо покачал головой. — Наверное, в доме установлен аппарат по контролю сознания, и моими снами манипулируют.
В то, что Майкрофт на такое способен, верилось запросто.
Зазвонил телефон, отвлекая от желания пойти обыскивать квартиру с целью обнаружения чудо-гаджетов, на дисплее высветился номер Салли.
— Слушаю.
— Доброе утро, вам кофе прихватить?
Лестрейд посмотрел на часы: через десять минут он должен уже быть на работе.
— Прихвати, я скоро! — крикнул он в трубку, натягивая брюки. И, путаясь в штанинах, запрыгал к выходу.

***

Майкрофт долго и с некоторым недоумением изучал собственное отражение в зеркале. Он пытался увидеть себя глазами Лестрейда. Хотелось понять, что того привлекло, и почему он прятался за демонстративным раздражением.
Это было так неподобающе глупо, так неправильно, что разрушало привычное представление Майкрофта об устройстве мира. В его мире, где союзники и враги постоянно менялись ролями, в зависимости от ситуации, любое проявление эмоций строго дозировалось. Существовало нечто вроде церемониала, оговаривающего, какие эмоции можно выставить напоказ ради получения выгоды, а какие — чтобы ударить посильнее. И это нормально. Ненормально наоборот.

Когда час назад ему принесли распечатку разговоров с Бейкер-стрит, он впервые в жизни поперхнулся кофе. Его помощник не смог сдержать улыбку, что заставило Майкрофта поморщиться. Стать объектом насмешек подчиненных в его планы не входило.
— Ну что ж, по крайней мере, у него есть вкус. — лениво произнес он, возвращая себе самообладание. — Принесите досье инспектора Лестрейда.
Адекватность этого человека в связи с последними новостями вызывала сильное сомнение, стоило решить, безопасно ли Шерлоку продолжать с ним работать.

На фотографии, вклеенной в дело, инспектор выглядел моложе: седины еще не заметно, меньше усталости в глазах. Майкрофт вдруг понял, отчего Лестрейд считался лицом Скотланд-Ярда и выступал на пресс-конференциях, если требовалось успокоить горожан. Был он, безусловно, и красив, и достаточно мужественен, но дело упиралось не только в фотогеничность. Весь его облик излучал силу и профессионализм, внушал уверенность, что полицейский сможет позаботиться и защитить. В несколько старомодном стиле, отчего его словам верилось особенно. И казалось, что сам инспектор тоже в них верит.
«Столько лет службы, и все еще не избавился от комплекса героя? Любопытно».
История личной жизни типична для служащего Скотланд-Ярда: неудачный брак, закончившийся разводом десять лет назад, после — случайные любовницы на одну ночь. Изредка — любовники.
Нарушений и предупреждений больше, чем бывает у полицейского на его должности. Основная их часть связана с Шерлоком. Никаких друзей среди начальства, покровителей — тем более. Дослужился до детектива-инспектора исключительно благодаря личностным и профессиональным качествам.
Майкрофт вспомнил, как при первой встрече предложил сотрудничество: свою протекцию в обмен на информацию. Тогда его предложение грубо отклонили, впервые вызвав раздражение.
До сих пор он думал, что та встреча и положила начало взаимной неприязни. Как оказалось, не такой уж и взаимной.
Если бы он знал раньше... Он не был бы излишне пристрастен к инспектору.
Ему вдруг стало неловко за все насмешки, которыми он награждал Лестрейда. Лояльность подобного рода должна высоко цениться и заслуживать уважения, а не подвергаться уколам и издевкам. И ее можно использовать с выгодой для себя. Например, для...
Майкрофт нахмурился. Придумать, зачем ему мог понадобиться заурядный служащий Скотланд-Ярда, у него не получалось.

В дверь постучали.
— Мистер Холмс, вчера вы просили забрать отчет...
— Не стоит, я сам.
Решение пришло в голову Майкрофта неожиданно: «Шерлок прав, пора прекращать закрывать глаза на очевидные вещи. Надо лично проверить, что еще скрывает инспектор».

***

Лестрейд вошел в свой кабинет и застыл у порога.
— Доброе утро, — как можно ласковее произнес Майкрофт, внимательно осматривая прибывшего.
— Эммм... доброе. — растерялся Грегори. И тут он вспомнил, в каком виде пришел сегодня на работу. Рука автоматически рванулась пригладить взлохмаченные волосы.
Это показалось забавным Майкрофту, и он снисходительно улыбнулся. Его собственная прическа всегда была идеальна.
— Вы заняли мое место, — буркнул инспектор, быстро приходя в себя, и с некоторым злорадством подумал о небритом подбородке и мятой рубашке с пятнами от вчерашнего кофе: «Вот вам, Принц, ваша Золушка в бальном наряде! Прошу любить и жаловать».
— Конечно, конечно, — Майкрофт решил быть щедрым и пересел в кресло для посетителей.
— Отчет не готов. – Грегори насторожился, такая покладистость Холмса вызывала нехорошие предчувствия.
— Это неважно. У меня к вам предложение.
— Нет. – Инспектор понял, что его замок вот-вот начнут штурмовать.
— Вы даже не выслушали...
— Что бы вы ни предложили, мой ответ — нет.
Майкрофт, уже привыкший к тому, что его незадачливый кавалер патологически неспособен к демонстрации чувств, решил взять инициативу в свои руки:
— Мне нужен такой человек, как вы.
Он все еще не придумал зачем, но не хотел упускать из виду ценный, даже уникальный ресурс.
Лестрейд со стоном плюхнулся на стул, затем пару раз звонко ударился лбом об деревянную столешницу.
— Вы можете позволить себе любого, и любой будет лучше меня, я вас уверяю,— не поднимая головы, пробормотал он.
— Не надо ложной скромности, вы самый удивительный человек из всех, кого я знаю, — мягко возразил Майкрофт. Сегодня он собирался проявить максимум терпения, чтобы завоевать доверие влюбленного полицейского.
— Да неужели?
— Не то слово. Я даже не понимаю, откуда вы такой выискались, — несмотря на все усилия Майкрофта, улыбка никак не хотела покидать его лицо.
Грегори промычал что-то неразборчивое, оторвался от стола и мрачно уставился на Холмса. Ему не нравились ни тон, ни вид собеседника. Похоже, хлыщ кадрит его, используя сценарий из дамских романов… интересно, удар в челюсть остановит ухаживания?
Майкрофт невольно поежился. Он узнал взгляд, который не раз ловил на себе, но не мог понять, что вызвало такую негативную реакцию в этот раз. Кажется, пора прекращать оценивать инспектора по шаблонам, он в них категорически не вписывался.
Лестрейд тем временем поднялся со своего стула, подошел к Майкрофту и сжал подлокотники его кресла так сильно, что костяшки пальцев побелели. Он нависал, подавлял, излучал опасность.
Майкрофт вдруг почувствовал азарт: накрыл напряженные пальцы ладонью, неторопливо прошелся по резко обозначившимся мускулам от запястья до плеча.
— У вас очень сильные руки, — это было интереснее, чем дразнить политических оппонентов и видеть, как с тех слетают маски бесстрастных дипломатов.
— Давай начистоту, что тебе от меня надо?
— Я предлагаю вам карьеру в службе безопасности.
— По-твоему, так ты соблюдешь приличия? В любом случае, меня это не интересует, я люблю работу в полиции.
— Мы могли бы встретиться позднее и обсудить детали.
— Заскучал со своими рафинированными любовниками, потянуло на экзотику?
— Продолжаете дерзить? Ваши навыки флирта, как и обычные манеры, поражают воображение.
Лестрейд узнал этот насмешливый тон из своего сна, на который у него успел образоваться условный рефлекс. Еще немного и станет заметно, как недвусмысленно топорщатся его брюки, тогда отбиваться от приставаний будет сложнее.
— Убирайся из моего кабинета.
— Грегори... — Майкрофт вздохнул. Придется выкладывать все карты на стол, иначе этот обалдуй не поймет. — Я в курсе того, что ты относишься ко мне… по-особенному.
Он со значением приподнял бровь.
— Несложно догадаться.
— Тебе больше незачем скрывать свои чувства, — голос был чарующе нежным.
— Да я и не... подожди, какие чувства?
— Я стал случайным свидетелем разговора брата о тебе... мне жаль, что я не понял раньше.
Лестрейд внимательно смотрел на Холмса, пытаясь уловить издевку. Не похоже. А это значит… Мелькнувшее подозрение мгновенно сформировалось в понимание того, что здесь происходит. Он осел на пол прямо там, где стоял, сожалея, что не может заползти под шкаф и спрятаться.
— Я придушу его, и ты меня не остановишь.
— Грегори... — рука сжала плечо.
— Может, не такой уж я идиот, раз он и тебя провел? Не понял еще? Шерлок все подстроил! Мне он сказал, что ты... — не зная какие слова подобрать, просто указал на Майкрофта и себя, — что это ты испытываешь особенные чувства... Как я мог повестись на такой явный бред?
Тут дошло и до Майкрофта, и его мир, совершив смертельную петлю, с грохотом вернулся в исходное положение. Он отдернул руку с плеча инспектора.
— Скажите, где и когда вы собираетесь его душить, и я разверну камеры в другую сторону.
Голос был ледяным и жестким, было ясно, не будь шутник братом Холмса, дело зашло бы дальше угроз.
Майкрофт встал с кресла:
— Рад, что недоразумение разрешилось до того, как произошло что-нибудь по-настоящему неловкое.
— Да уж, в жизни не испытывал большего облегчения. Мне как-то привычнее думать, что вы меня презираете.— Лестрейд тоже поднялся.
— Как и мне — считать вас вменяемым человеком. Я обычно вызываю у людей целую гамму эмоций, и все они весьма далеки от сферы любви.
Между ними повисло неловкое молчание, которое Лестрейд нарушил внезапным предложением:
— Почему бы не заключить перемирие?
— Думаете, что сможете выносить меня дольше пяти минут? — поинтересовался Майкрофт, надевая на себя маску надменности. Чувство собственного достоинства пока вернуть не удавалось. Он был зол на брата, на инспектора, на службу безопасности, которая не в состоянии установить прослушку так, чтобы ее не находили, но в основном на самого себя.
— Терпение — мой врожденный талант!
— Уверены? Тогда испытаем его. Когда я увижу отчет по вчерашнему делу?
— О, нет! — застонал Лестрейд, — Давайте, я вас просто поцелую, и на этом сочтемся?
Майкрофт моргнул и уставился на инспектора. Тот тоже замер, сообразив, что именно ляпнул. Потом невольно скользнул взглядом по губам героя своего кошмара и сглотнул. Интересно все-таки, как это — подчинить, взять такого, как Холмс.
— Боюсь, подобные действия можно расценить, как злоупотребление властью. — нейтральным тоном ответил Майкрофт.
— Только если совершать их по принуждению. Я полицейский, с законами знаком. — он уже сознательно смотрел на губы Майкрофта: тонкие, сжатые. Во сне они открывались, если провести по ним языком. — Или это я имею власть над вами?
— Вы со мной... флиртуете? — одна бровь изумленно поползла вверх
— Вряд ли... — хмыкнул Лестрейд, окидывая фигуру мужчины целиком.
— Хмм...
— …Вряд ли у меня получается, судя по вашей реакции. Обычно выходит лучше.
— Хотелось бы знать точно.
— Да, Господи! Да, я с вами флиртую. И мысленно добавил: «Зануда!»
Снова повисло молчание, во время которого Майкрофт задумчиво изучал нагло ухмыляющегося инспектора.
— Довольно неосмотрительно с вашей стороны.
— Опасность — мое второе имя, детка, — подражая голосу Остина Пауэрса, сказал Лестрейд и, так как на его шутку не среагировали, махнул рукой: — Проехали.
— Я веселю вас, инспектор?
— Немного.
— Я был прав, ваш флирт так же ужасен, как и ваши манеры.
— Эй, — деланно обиделся Лестрейд, — я еще не воспользовался своим секретным оружием, оно бьет наповал.
Взгляд Майкрофта стал предостерегающим, а голос опасным и низким:
— На счет отчета... забудьте. Вам гораздо больше стоит беспокоиться о другом. — он достал телефон и быстро набрал сообщение.
По спине Грега пробежали мурашки: «Черт, клеить Холмса было не самой блестящей идеей».
— О чем же мне стоит беспокоиться? — перспектива перевода в провинцию неожиданно показалась самым легким наказанием.
— Я вынужден...
«Даже в деревню!» — мелькнуло в голове Лестрейда.
— ...Более подробно допросить вас о секретном оружии. Я должен знать, насколько оно опасно.
Непроницаемая маска исчезла с лица Холмса, уступая место улыбке:
— Я заказал столик в ресторане на вечер.
— Сволочь, — пробормотал Лестрейд.
— Ваши манеры...


***

«Не знаю, зачем тебе это. Но спасибо.»
Шерлок удовлетворенно отложил телефон.
— Джоооон?!

@темы: Шерлок Холмс, Майкрофт Холмс, Джон Уотсон, Фанфик, Грегори Лестрейд, Юмор, Романс

---

Big_Fish, фик "Мама!", юмор

[Big_Fish]

Название: Мама!
Автор: Big_Fish
Бета: Мелодия Альтаир
Рейтинг: PG-13
Персонажи, пейринг: Лестрейд/Майкрофт
Жанр: романс, юмор
Размер: 2100 слов
Саммари: И мама услышит, и мама придет, и мама тебя непременно найдет!
Предупреждение: Если вам это что-то напоминает, то, возможно, так оно и есть. Автор стащил все, что плохо лежало!
От автора: Написано на фест Sherlock Holmes Secret Santa в подарок для Lady Ninka

Инспектор Лестрейд был не то чтоб раздражен или там банально зол, он был в ярости. Два месяца. Два долбаных месяца бессонных ночей и отвратительного кофе из автоматов. Они всем отделом по крупицам собирали улики, вычисляли место их дислокации, организовывали засаду, еще секунда и они бы взяли этих мерзавцев за жопу прямо с поличным. Если бы не этот урод. Холмс, мать его, старший! Можно подумать, Грегу мало Шерлока с его капризами и манией величия, так нет, у единственного в мире «вы идиот, инспектор» детектива еще должен был оказаться единственный в мире «это дело больше не в вашей юрисдикции» брат. Боже, за что караешь?

Лестрейд очнулся от мрачных мыслей, только подойдя к дому. В окнах гостиной горел свет. Видимо, миссис Уолт зашла покормить Тефтеля - решил Грег и уверенно открыл дверь, намереваясь поблагодарить соседку за помощь.

- Добрый вечер, миссис… эээм…

- Холмс, – мягко улыбнулась ему сидящая в кресле дама. Тефтель нагло урчал у нее на руках, никак не реагируя на появления любимого хозяина.

- Эээм… - многозначительно повторил Лестрейд.

- А вы, видимо, Грегори. Сын много мне рассказывал о вас, – дама поправила очки и окинула Лестрейда оценивающим взглядом, пронзительность которого не оставляла никаких сомнений. Фамильное сходство было очевидно.

- Присаживайтесь, Грег, – кивнула она на диван.

Лестрейд осторожно присел на краешек своего собственного дивана, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, разбившим соседское окно. Миссис Холмс почесала Тефтеля за ухом и несколько смущенно вздохнула:

- Раз уж он боится нас с вами знакомить, я решила познакомиться с вами сама. Все-таки вы уже полгода вместе и, сразу видно, Майкрофт с вами счастлив… Я, как мать, поймите меня правильно, хотела бы поближе узнать человека, с которым встречается мой сын.

- Эээм… - и на этот раз решил не быть оригинальным Грег.

***

За полчаса таких посиделок миссис Холмс успела рассказать, как Майкрофт в последнее время изменился, конечно, в «лучшую сторону», видимо, он, Грег, на него так благоприятно влияет, и как она рада, что может некоторое время погостить у них, ведь «Грег, вы же не против?», а инспектор успел отойти от первого шока и хорошенько задуматься.

Что бы там себе не воображало все семейство Холмсов, Грегори Лестрейд был отличным полицейским. Он умел слушать, умел анализировать полученную информацию и умел ее использовать. Сейчас, например, он слушал и осознавал, что этот рыжий, носатый мерзавец, только что похеривший его двухмесячные наработки, еще ко всему прочему распускает про него нелепые слухи. Ярость внутри него постепенно плавилась, превращаясь в отменного качества гнев. Приблизительно в тот момент, когда миссис Холмс упомянула, что «они наверняка отлично смотрятся вместе», а в голове у Лестрейда начала светиться неоновая вывеска «Убить Холмса!!!», его и осенило. Он понял, как отомстить паршивцу за ВСЕ.

- А когда Майкрофт приходит с работы? – вдруг уточнила его собеседница.

Грег хотел было уже сказать, что понятия не имеет, когда его черти принесут, но тут во входную дверь робко постучали.

- Вот и он, – зловеще улыбнулся инспектор и пошел открывать, на сто процентов уверенный в своей правоте.

И действительно, на пороге его дома стоял белый как мел Майкрофт Холмс. Раз уж они «встречаются» - к чему церемонии – с веселой злостью решил Грег и, не дав сказать Холмсу ни слова, схватил его за галстук, втягивая через порог.

- Я сейчас все объясню… - прошептал Холмс, пытаясь одновременно вырвать свой галстук из цепкой хватки Лестрейда и не шуметь.

- Ну, что ты, дорогой, - сладко улыбнулся Грег, не давая Холмсу не единого шанса выкрутиться, - твоя мама уже заждалась. Поговорим после ужина.

Галстук инспектор выпустил из пальцев только за секунду до того, как они вошли в гостиную.

- Мама, что ты тут делаешь? – напряженно улыбнулся ожидавшей их женщине Майкрофт.

- Сын, ты что, стесняешься меня? – нахмурилась миссис Холмс, моментально вызывая у Лестрейда подсознательное желание спрятаться за диван и ни за что не признаваться в краже печенья со стола.

- Нет, – пробормотал Майкрофт, видимо, чувствующий себя не лучше.

- Тогда, может, ты стесняешься меня? - ради благого дела усилием воли взял себя в руки Грег, стараясь добавить обиды в голос.

- Нет. Конечно, нет, – совсем скуксился под их двойным напором Холмс.

- Вот и отлично, – благодушно решила миссис Холмс. – Так что у нас сегодня на ужин?

***

На ужин у Грега планировалась вчерашняя пицца и бутылка пива. Когда они с Майкрофтом вдвоем сбежали на кухню, он сразу честно в этом признался.

- Инспектор, вы должны меня понять, я не думал, что так выйдет.

- Можно, конечно, отварить макароны…

- Просто вы не знаете мамулю, она бы не успокоилась, пока не устроила мою личную жизнь.

- Ты умеешь варить макароны?

- Я уже трижды был вынужден посещать смехотворные свидания «вслепую» с какими-то неустроенными девицами «слегка за тридцать».

- Есть еще сосиски. Но только две. И их нужно как-то отковырять от стенки морозильной камеры.

- Так получилось. Я не хотел, честное слово. Просто мама увидела ваши фотографии… эээ… они были в отчете… эээ… по делу Шерлока, конечно.

- Как думаешь, если я полью их водой из чайника, они отлипнут?

- Ну, и она решила, что мы с вами встречаемся. Клянусь, я понятия не имею, почему! Инспектор, что вы делаете? Поставьте чайник! Вы меня совсем не слушали? Надо ей все рассказать…

- Ты что, меня бросаешь?! – не глядя на Майкрофта, громко уточнил Грег.

- Мальчики? У вас все в порядке? – тут же раздался из гостиной обеспокоенный голос миссис Холмс.

- Да, мам, у нас все отлично, - крикнул в ответ Майкрофт и, сверля спину Лестрейда тяжелым взглядом, прошептал, - значит так, да?

- Да, так, – подтвердил Грег куда-то в недра холодильника.

- Ладно, инспектор. Вы еще об этом пожалеете, – пробормотал Холмс, набирая чей-то номер.

- Посмотрим, – напоследок ответил холодильнику Лестрейд, перед тем как захлопнуть дверцу.

- Ужин на троих. Через десять минут, – мрачно сказал кому-то в трубку Майкрофт и пошел открывать .

***

По мнению Лестрейда ужин удался на славу. Больше компромата на «человека, занимающего незначительный пост в Британском Правительстве» на данный момент, было разве только у его младшего брата. Миссис Холмс не замолкала ни на секунду, рассказывая про детство и юность своего сына, а под конец вечера и вовсе достала откуда-то небольшой фотоальбом и начала показывать домашние фотографии. У Майкрофта был вид человека, мучающегося несварением, почечными коликами и болотной лихорадкой одновременно. На секунду Грегу даже стало жаль его, такого унижения никто не заслуживает, но потом он вспомнил про два последних месяца мучений и подавил в себе возникшее было сочувствие.

- Оооо, здесь Майкрофту семнадцать, - оповестила миссис Холмс, увидев, что Грег разглядывает одну из фотографий. Со снимка на него смотрел тощий некрасивый подросток с непропорционально крупными чертами лица и слишком умным взглядом. «Наверняка ровесники его терпеть не могли» – подумал Грег. Насколько он помнил свою юность, у них в колледже таких как Майкрофт частенько макали в сортир, чтоб не выпендривались.

– Сложный был период, – будто прочитав его мысли, вздохнула миссис Холмс. - Знаете, эти подростковые скачки настроения, да еще половое созревание, гормоны… именно тогда выяснилось, что у Майка слишком чувствительные соски. Он весь в отца.

- Мама!

- А что? Грег ведь наверняка в курсе. Здесь нечего стыдится, я помню, как ты не мог носить некоторую одежду на голое тело и очень стеснялся мне об этом сказать. Правда, мило?

- Мама, я умоляю!

- Действительно мило, миссис Холмс, - пробормотал инспектор, борясь с противоречивыми желаниями узнать побольше информации для последующего возможного шантажа и перевести тему на что-то более безопасное, потому что картинка юного Холмса с чувствительными сосками вызывала в его организме какую-то неправильную реакцию.

- О, зовите меня просто Виолетта, – разрешила женщина.

- Еще чая, Виолетта?

***

Да, определенно, это был очень познавательный вечер. Вот только Лестрейд уже не был уверен, хотел ли он столько узнать о Майкрофте Холмсе. Оказалось, Майкрофт обычный человек со своими слабостями и недостатками. Он, так же как и большинство мальчишек, когда-то разбивал коленки, боялся зеленки, зубных врачей и собак, не любил учителя физики, зато любил историю и даже посещал факультатив, однажды он целый месяц ходил в одном свитере, потому что его соседка по парте сказала, что тот ему очень идет. Множество таких мелочей гнездились теперь в голове инспектора, постепенно накладываюсь на созданный самим Майкрофтом образ идеального чиновника. Обо всем этом определенно стоило подумать.

Лестрейд, галантно проводивший Виолетту до гостевой спальни, рассеянно зашел в свою и чуть не споткнулся от удивления. На обычно незанятой левой стороне кровати сейчас прямо-таки царственно возлежал Майкрофт Холмс в шелковой зеленой (когда только успел озаботиться) пижаме.

- Что ты здесь делаешь? – помрачнел Грег.

- Собираюсь спать, – поджал губы Холмс.

- В моей кровати?

- А что тебя смущает? Милый, – ехидно уточнил Майкрофт.

- Да что ты. Дорогой. Боюсь только тебя может смутить то, что я сплю обычно без пижамы, – не сдал позиций инспектор.

- Нисколько не смутит. Пора и мне хоть что-то узнать о твоих сосках, – огрызнулся Майкрофт и, поняв, что сказал, смущенно закашлялся.

- Кхм… - неожиданно поддержал его в этом инспектор, - ну, ладно. Думаю, действительно, сегодня нам лучше спать в одной комнате. Мало ли.

Что «мало ли» никто из них решил не уточнять. Лестрейд предусмотрительно погасил свет перед тем как раздеться, а потом в темноте быстро юркнул под одеяло, чувствуя себя пятнадцатилетним подростком на первом свидании в постели. Мысли о подростках, кстати, явно были лишними. В голове опять возникла та самая фотография Майкрофта, и Грег невпопад подумал «интересно, а как у него было первый раз…» и тут же мысленно дал себе пинка, потому что думать о таких вещах, лежа рядом с самим Холмсом, было невероятно стыдно и да, да, черт возьми, возбуждающе. Грег медленно вдохнул и выдохнул через нос, переворачиваясь на живот, чтоб не скомпрометировать себя, и постарался думать о работе, диетических салатах и миссис Холмс, спящей в соседней комнате. Через какое-то время терапия помогла и он, прислушиваясь к мерному дыханию с соседней подушки, постепенно провалился в сон.

***

Проснулся Грег с осознанием, что чей-то стояк упирается ему прямо в живот.

- Что это? - не открывая глаз, сонно поинтересовался он.

- Это - утро, – обреченно ответил невидимый Майкрофт и как-то неудачно переместил колено, так, что собственное состояние инспектора стало невозможно скрывать.

- А это естественная реакция на твое «утро», – не дожидаясь вопроса, объявил Грег, наконец открыв глаза, а потом поспешно скатился с кровати и рванул в душ, стараясь не обращать внимания на обиженное сопение за спиной.

Из ванной Грег короткими перебежками переместился на кухню, где миссис Холмс пекла, судя по запаху, что-то совершенно невообразимо прекрасное. У Майкрофта, вплывшего на кухню минут через двадцать, от аромата затрепетали ноздри и заблестели глаза.

- Вот и весь секрет, – подвела итог миссис Холмс, беседовавшая до этого с Лестрейдом.

- Заходи, дорогой, - улыбнулась она наслаждавшемуся ароматами Майкрофту, - мы тут с Грегом печем твои любимые печенюшки.

- Ты что, дала ему рецепт?

- Конечно, он должен знать твою маленькую слабость.

- Но мне ты никогда не рассказывала свой фирменный рецепт, – в голосе Холмса слышалась неподдельная обида.

- Правильно, потому что я тебя знаю, ты бы ел их на завтрак, обед и ужин, а потом опять расстраивался из-за своих щечек, – заговорчески прошептала миссис Холмс, подмигнув Грегу.

- Скулы, мама. Это скулы, – мгновенно помрачнел Майкрофт.

- О, ну конечно, – не стала спорить с ним его мама.

Поскольку и у Грега и, как оказалось, у Майкрофта сегодня был выходной - они целый день, по настоянию мамы Холмс, провели вместе. Вместе ходили по магазинам, закупая продукты для окончательно опустевшего инспекторского холодильника, вместе готовили потом лазанью, вместе тихонько выбрасывали получившееся блюдо в мусоропровод и вместе заказывали замену ей из соседнего ресторана. А потом втроем смотрели старые романтические комедии, ели заказанную лазанью, пили приготовленный миссис Холмс пунш, и инспектор чувствовал себя странно на своем месте.

Ровно до того момента, пока выпившая четвертый бокал пунша Виолетта, хлопнув его по колену, не выдала:

- Ну, давай, рассказывай, кто из вас сверху?

- Мама!! - мгновенно возмутился Майкрофт.

- Миссис Холмс! – единодушно поддержал его в этом порыве Грег.

- Да, ладно, будто бы я не знаю, как это у вас, у мальчиков происходит. В прошлом месяце я специально посмотрела «Queer as folk», – закатила глаза миссис Холмс.

- О, боже, – прошептал Майкрофт.

- А вы как думаете? Кто? - вдруг заинтересовался Лестрейд.

- Милый, я все понимаю, - ласково посмотрела Виолетта на сына, - ответственная работа, весь день в напряжении, тебе, конечно, хочется хоть ночью расслабиться.

- Что? – опешил тот.

- Это совершенно нормально, – успокоила его мама.

- Я тоже так считаю, - заинтересованно посмотрел на него инспектор.

- Пойду-ка я спать, мальчики, - вдруг засобиралась миссис Холмс, но, кажется, ни сын, ни инспектор Лестрейд ее уже не слушали.

Через полчаса, засунув в уши беруши, чтоб не слышать громкие стоны и пронзительный скрип кровати в соседней комнате, Виолетта Холмс листала свои заметки в блокноте.

«221-Бейкер стрит. Капитан в отставке Джон Уотсон. Военный врач». Неплохой выбор, сынок. Надеюсь, у вас в квартире предусмотрены гостевые комнаты.

@темы: Рейтинг PG-13, Флафф, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Юмор, Грег on Top, Мамуля, Романс

---

Драбблик

[Nerfess]

Не ругайте меня, если что. Это всего лишь маааленькая шутка, написанная за 5 минут, для поддержания боевого духа болеющих сообщников))

Название: Маленькие слабости сильных людей.
Автор: Nerfess
Бета: ----
Форма: 330 слов
Пейринг: Майстрад
Категория: слеш
Предупреждение: авторское видение персонажей (да, я говорю именно об ООС-е), проблемы с пунктуацией.
Дисклеймер: выгоды не ищу, никого в частное владение не прошу.


- Переревернись на живот, - голос жесткий, холодный, не терпящий возражений. - Живо.
Лестрейд, со страхом в глазах, смотрит на своего мучителя, вздрагивает и лихорадочно шепчет:
- Пожалуйста, Макрофт, не надо. Я прошу, я умоляю тебя! Хочешь сделаю минет? Давай, только не повторяй того, что было утром. Я больше не могу, я просто не выдержу. Черт! Майк, ну пожалуйста!
Дыхание инспектора частое, неровное. Он то и дело облизывает пересыхающие губы. Лестрейд с ужасом наблюдает за тем, как Холмс-старший медленно приближается к нему, держа в руках некий продолговатый предмет. Лестрейда уже трясет, он чувствует как по телу волнами расползается мучительный жар.
- Майкрофт, стой! Два отсоса. Два! Что угодно, только не это. Только не..
- Грег! - возмущенный вопль прерывает все увещевания несчастного. Терпение Майкрофта иссякает, и он со вздохом садится на кровать. - Тебе не стыдно? Ты же лучший инспектор Скотланд-Ярда, его краса и гордость! В тебя стреляли, тебя били, пару раз пырнули ножом. А в четырнадцать лет ты сломал руку.
- И?
- Объясни, как ты можешь бояться такого безобидного действия, как укол?!
- У меня с иголками взаимная неприязнь.
- Чушь. Шприцы не могут испытывать чувства. Это нелогично.
- Зато правдиво!
- Так, либо ты прекращаешь капризничать, либо я прямо сейчас уезжаю в коммандировку на две недели. Нет, лучше на три.
- Ты жесток, нельзя бросать больного человека в подобном состоянии. У меня температура, кашель и все болит!
Майкрофт вздыхает еще тяжелее прежнего и поднимает взгляд к потолку.

*спустя две минуты*

- Хорошо. Считай, ты меня уговорил.
Инспектор, с обреченным стоном, переворачивается, открывая доступ к своей филейной части.
- Ааааоооуу!
- Вот и все. А ты переживал.
- Это было очень неприятно! Надеюсь, что я, как герой, стоически перенесший пытку сию, заслужил хотя бы маленький поцелуй от прекрасной.. Хм.. прекрасного.. От тебя короче.
Майкрофт иронично усмехнулся, но потянулся вперед и нежно поцеловал свое простудившееся недоразумение в висок.
- Не туда.
- Что?
- Целуешь не туда.
- А куда нужно?
- Куда колол, туда и целуй.
- Лестрейд, Вы идиот?

@темы: Рейтинг PG, Флафф, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Юмор

---

Небольшой драбблик

[helenn-bol]

Прошу прощения, что влезаю сюда со своими пятью копейками
Читаю давно и с удовольствием, Вы такие замечательные и талантливые! Спасибо, что Вы и Сообщество есть )

Захотелось принести сюда непринятую модераторами заявку из 13 тура Sherlock One String, вдруг найдется заказчик, буду очень рада!

Майкрофт/Лестрейд
" - Счастливого Рождества, инспектор!
- И Нового года, мистер Холмс!"

154 слова

Еще немного, еще совсем немного, и в темные окна постучится рассвет, камин прогорит, потухнет гирлянда на елке. Еще чуть-чуть, и усталый, бесконечно дорогой человек проснется, стянет с плеч простынь, улыбнется так, как может только он — доверчиво и светло, от чего щемит в груди и жар приливает к щекам. Еще от силы час, и они вновь разбегутся, скомкано прощаясь на ступенях дома:
- Счастливого Рождества, инспектор!
- И Нового года, мистер Холмс!
Как будто за ними кто-то следит. Словно они стыдятся происходящего, притворяясь чужими друг другу людьми. Неужели у них отсохнут языки, если они произнесут именно то, что рвется с губ:
- Счастливого Рождества, Грегори! Спасибо, что разделил его со мной.
- И Нового года, Майкрофт! Не забудь завершить свои сверхсекретные дела, его мы тоже должны провести вместе.
А пока у него есть время беречь свое нежданное счастье, любоваться помолодевшим во сне лицом и предвкушать грядущие жаркие мгновения того самого часа, разделенного на двоих.

@темы: Рейтинг PG, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс