Не смотрите на то, что уныл он и хмур, что слеза на ресницах повисла. Он - экспликатор импликатур, выявитель неявного смысла...
Название: Тайны.
Автор: Nitocrisss
Фандом: Шерлок ВВС
Пейринг: майстрад
Рейтинг: G
Варнинг: Майкрофт сам себя заклеймил бы ООС
Саммари: небольшое продолжение зарисовки "Тишина".
От автора: кто хотел ХЭ - осторожней, это пока еще не он.
читать дальшеНа второй день становится хуже, если это вообще возможно. Он написал рано утром, и после весь день молчал. Конечно, на американских горках не до телефона - да, именно там, если слежка работает оперативно (а она работает оперативно). И в кино люди тоже выключают телефон. А на экскурсии по лондонским подземельям вообще связь не ловит.
Кофе горчит. А чего ты, собственно, ожидал? Это же кофе.
Лучше все же перейти на чай, иначе и во сне перезагрузиться не выйдет. Снова идешь на кухню, согреваешь, завариваешь, наливаешь, возвращаешься - все машинально; это, к сожалению, один из тех простых алгоритмов, которые не требуют вмешательства сознания. Поэтому мысли остаются свободными, а свобода - как раз то, что в последнее время мешает жить.
Работа-работа-работа. Нужно просто войти в ритм, настроиться, втянуться. Что случилось? Ведь было время, когда тебе нравилось то, что ты делаешь, нравилась власть, какую дают верные формулировки, постоянно поступающая и процессируемая информация, четкое построение плана и завораживающая слаженность работы правительственных механизмов. Когда-то ты все бы отдал - да ты и отдал все, если смотреть объективно - за то, чтобы оказаться там, где ты сейчас. А теперь вместо работы думаешь о зеленом чае в своей чашке - не потому что он такой вкусный, хотя это и правда, а потому что чай выбирал он. Думаешь: реши ты вслух похвалить его выбор, он рассмеется и обвинит тебя в том, что ты над ним издеваешься. Он постоянно себя недооценивает, и тебе это неприятно, потому что подобные высказывания ставят под сомнение твой собственный вкус - ведь ты же выбрал его, в конце концов. Но при этом они дают повод снова и снова убеждать его в обратном... вот только для этого он должен быть здесь.
В один момент тебе кажется, что все в твоих силах, а в следующий - руки опускаются, и на каждую клетку тела наваливается свинцовая тяжесть, отвратительная, вяжущая беспомощность. Нет, ничего не изменилось, ты не изменился... давай, убеждай себя. Ты отравлен. Ты стал человеком в худшем смысле этого слова - забыл, разучился держать себя в руках в любой ситуации. Немного же понадобилось, чтобы вывести из строя жесткий диск британской империи.
Не хватает. Его не хватает. Катастрофически. На двадцать пять по десятибалльной.
Ты закрываешь глаза и визуализируешь боль. Бесформенная, вытащенная на свет, она отрывисто пульсирует, напоминая какой-то причудливый орган. Берешь нож - оптимально острый, тонкий, чуть нагретое лезвие - и с нажимом проводишь по пуповине, связывающей тебя с нею. Резкая вспышка, выдыхаешь рвано - готово. Прижечь открытую... веки немного дрожат от напряжения. Все, все. Теперь должно отпустить. Открываешь глаза. Вдох. Два. Три. Прекрасно. Благословение тебе, пустота в мыслях! Можно спокойно заняться делами, не пытаясь каждые полторы минуты расковырять себе грудную клетку, чтобы раздвинуть ребра. Не замирая то и дело от нахлынувшей волны понимания - его рядом нет... ох. Черт.
Из груди к горлу поднимается напряжение, балансирующее на грани спазмов, ощущение, единственным допустимым объяснением которому является тошнота - или есть еще другое, но оно забыто, давно исключено, оставлено в дальних закоулках памяти: слезы.
Это просто смешно. Истерически.
Почему время тянется так медленно?
Время скручивается в желудке каким-то змееподобным чудищем и шевелится, постоянно, невыносимо, выводя из себя и не давая отвлечься. В какой-то момент приходит смс, по делу - сейчас еще слишком поздно или уже слишком рано для деловых вопросов? - и дает возможность отвлечься на две минуты пятьдесят три секунды, и боль отпускает, слегка разжимая захват, отползает, откатывается с песка, оставляя на нем водоточащие царапины от ракушек. Еще через три секунды она решает вернуться.
Ты стучишь кончиками пальцев по крышке стола - ровно двенадцать раз. Стучишь еще три раза. Не четыре. Нет, не четыре. О, да это бунт. Держишься, держишься... потом достукиваешь один раз. Четыре раза по четыре. Нужен порядок. Закрыть цикл. Иначе вообще разорвет.
Каково ему жить с обсессивно-компульсивным? Цепочки ритуалов паутиной пересекают дни - таким противоречивым способом выдает ошибки совершенная система. Обогнуть стол с правой стороны - ни в коем случае не с левой, - пальцы складывать от мизинца к большому, никогда - наоборот, никогда - все сразу, иначе им не будет покоя. Когда ты между делом поправляешь кружку, стоящую не точно по центру подставки - не из-за педантизма, просто лишний кусок пустого пространства физически ощутимо давит на нервы, словно воздух с этой стороны тяжелеет, снова и снова притягивая к себе взгляд, - он смеется, лукаво, тихо, будто знает о тебе тайну. Ты задумался бы, каково это, если бы не умел контролировать, не позволять задевать его. Контролировать все, даже сбои. Всегда.
Раньше.
Ты извелся. Выглядит отвратительно. Есть мысль удавиться тем самым синим галстуком - он измусолен вконец, но ведь не порвался же.
Откидываешься в кресле и закрываешь глаза, с силой проводишь пальцами по переносице, а потом нажимаешь на веки, пока тьма под ними не теряет терракотовый оттенок. Тебе тоже известна тайна. Когда он что-то увлеченно рассказывает, то, жестикулируя, время от времени потирает большими пальцами о безымянные, очень быстро и всегда - дважды, словно сбрасывает с них напряжение - вспышкой, мимолетным, милисекундным движением, таким же неожиданным, необычным и восхитительным, как он сам. Ты никогда раньше не видел подобного, и это приводит тебя в восторг. Непонятно почему вспоминается что-то детское, расплывчато-школьное - темная доска, мягко выведенные буквы, излишне округлые и чуть неуверенные. Присыпанные белой пылью завитки на подушечках пальцев... отпечатки. Да, именно - он словно стряхивает мел с пальцев. Но ты не смеешься, даже не улыбаешься, потому что тогда он заметит, осознает, и оно упорхнет. Тебе хочется хранить эту тайну за семью печатями - ревностно оберегая, никому не позволяя узнать, что он бывает таким.
Отнимаешь руки от век, и перед глазами плывут блеклые круги. Все блеклое. Этот одноклеточно-простой мир никогда еще не казался таким неживым. Ты в который раз удивляешься чужой власти над тобой и собственному бессилию. Да, ты бы мог найти тысячу способов избавить его от обязанности проводить выходные с дочерью, даже думать не пришлось бы, настолько очевидны варианты. Но проблема в том, что для него это не обязанность, он хочет видеться с ней, хочет быть там, он ушел от тебя добровольно... И в итоге ты настолько жаждешь, чтобы маленькая девочка уснула, что, кажется, сам готов петь ей колыбельную.
Иногда тебе кажется, что ты стал другим. Иногда - что просто развалился на куски.
В любом случае - от того человека, которого ты с таким тщанием делал из себя всю сознательную жизнь, не осталось почти ничего.
Смешно и пафосно, но с этим нужно жить, и ты знаешь, что справишься с новой задачей. Не потому, что тебе всегда все удавалось: в конце концов, самоуверенность - та же глупость. Всегда бывает первый раз.
А просто потому, что тебе только что пришло сообщение.
Автор: Nitocrisss
Фандом: Шерлок ВВС
Пейринг: майстрад
Рейтинг: G
Варнинг: Майкрофт сам себя заклеймил бы ООС
Саммари: небольшое продолжение зарисовки "Тишина".
От автора: кто хотел ХЭ - осторожней, это пока еще не он.
читать дальшеНа второй день становится хуже, если это вообще возможно. Он написал рано утром, и после весь день молчал. Конечно, на американских горках не до телефона - да, именно там, если слежка работает оперативно (а она работает оперативно). И в кино люди тоже выключают телефон. А на экскурсии по лондонским подземельям вообще связь не ловит.
Кофе горчит. А чего ты, собственно, ожидал? Это же кофе.
Лучше все же перейти на чай, иначе и во сне перезагрузиться не выйдет. Снова идешь на кухню, согреваешь, завариваешь, наливаешь, возвращаешься - все машинально; это, к сожалению, один из тех простых алгоритмов, которые не требуют вмешательства сознания. Поэтому мысли остаются свободными, а свобода - как раз то, что в последнее время мешает жить.
Работа-работа-работа. Нужно просто войти в ритм, настроиться, втянуться. Что случилось? Ведь было время, когда тебе нравилось то, что ты делаешь, нравилась власть, какую дают верные формулировки, постоянно поступающая и процессируемая информация, четкое построение плана и завораживающая слаженность работы правительственных механизмов. Когда-то ты все бы отдал - да ты и отдал все, если смотреть объективно - за то, чтобы оказаться там, где ты сейчас. А теперь вместо работы думаешь о зеленом чае в своей чашке - не потому что он такой вкусный, хотя это и правда, а потому что чай выбирал он. Думаешь: реши ты вслух похвалить его выбор, он рассмеется и обвинит тебя в том, что ты над ним издеваешься. Он постоянно себя недооценивает, и тебе это неприятно, потому что подобные высказывания ставят под сомнение твой собственный вкус - ведь ты же выбрал его, в конце концов. Но при этом они дают повод снова и снова убеждать его в обратном... вот только для этого он должен быть здесь.
В один момент тебе кажется, что все в твоих силах, а в следующий - руки опускаются, и на каждую клетку тела наваливается свинцовая тяжесть, отвратительная, вяжущая беспомощность. Нет, ничего не изменилось, ты не изменился... давай, убеждай себя. Ты отравлен. Ты стал человеком в худшем смысле этого слова - забыл, разучился держать себя в руках в любой ситуации. Немного же понадобилось, чтобы вывести из строя жесткий диск британской империи.
Не хватает. Его не хватает. Катастрофически. На двадцать пять по десятибалльной.
Ты закрываешь глаза и визуализируешь боль. Бесформенная, вытащенная на свет, она отрывисто пульсирует, напоминая какой-то причудливый орган. Берешь нож - оптимально острый, тонкий, чуть нагретое лезвие - и с нажимом проводишь по пуповине, связывающей тебя с нею. Резкая вспышка, выдыхаешь рвано - готово. Прижечь открытую... веки немного дрожат от напряжения. Все, все. Теперь должно отпустить. Открываешь глаза. Вдох. Два. Три. Прекрасно. Благословение тебе, пустота в мыслях! Можно спокойно заняться делами, не пытаясь каждые полторы минуты расковырять себе грудную клетку, чтобы раздвинуть ребра. Не замирая то и дело от нахлынувшей волны понимания - его рядом нет... ох. Черт.
Из груди к горлу поднимается напряжение, балансирующее на грани спазмов, ощущение, единственным допустимым объяснением которому является тошнота - или есть еще другое, но оно забыто, давно исключено, оставлено в дальних закоулках памяти: слезы.
Это просто смешно. Истерически.
Почему время тянется так медленно?
Время скручивается в желудке каким-то змееподобным чудищем и шевелится, постоянно, невыносимо, выводя из себя и не давая отвлечься. В какой-то момент приходит смс, по делу - сейчас еще слишком поздно или уже слишком рано для деловых вопросов? - и дает возможность отвлечься на две минуты пятьдесят три секунды, и боль отпускает, слегка разжимая захват, отползает, откатывается с песка, оставляя на нем водоточащие царапины от ракушек. Еще через три секунды она решает вернуться.
Ты стучишь кончиками пальцев по крышке стола - ровно двенадцать раз. Стучишь еще три раза. Не четыре. Нет, не четыре. О, да это бунт. Держишься, держишься... потом достукиваешь один раз. Четыре раза по четыре. Нужен порядок. Закрыть цикл. Иначе вообще разорвет.
Каково ему жить с обсессивно-компульсивным? Цепочки ритуалов паутиной пересекают дни - таким противоречивым способом выдает ошибки совершенная система. Обогнуть стол с правой стороны - ни в коем случае не с левой, - пальцы складывать от мизинца к большому, никогда - наоборот, никогда - все сразу, иначе им не будет покоя. Когда ты между делом поправляешь кружку, стоящую не точно по центру подставки - не из-за педантизма, просто лишний кусок пустого пространства физически ощутимо давит на нервы, словно воздух с этой стороны тяжелеет, снова и снова притягивая к себе взгляд, - он смеется, лукаво, тихо, будто знает о тебе тайну. Ты задумался бы, каково это, если бы не умел контролировать, не позволять задевать его. Контролировать все, даже сбои. Всегда.
Раньше.
Ты извелся. Выглядит отвратительно. Есть мысль удавиться тем самым синим галстуком - он измусолен вконец, но ведь не порвался же.
Откидываешься в кресле и закрываешь глаза, с силой проводишь пальцами по переносице, а потом нажимаешь на веки, пока тьма под ними не теряет терракотовый оттенок. Тебе тоже известна тайна. Когда он что-то увлеченно рассказывает, то, жестикулируя, время от времени потирает большими пальцами о безымянные, очень быстро и всегда - дважды, словно сбрасывает с них напряжение - вспышкой, мимолетным, милисекундным движением, таким же неожиданным, необычным и восхитительным, как он сам. Ты никогда раньше не видел подобного, и это приводит тебя в восторг. Непонятно почему вспоминается что-то детское, расплывчато-школьное - темная доска, мягко выведенные буквы, излишне округлые и чуть неуверенные. Присыпанные белой пылью завитки на подушечках пальцев... отпечатки. Да, именно - он словно стряхивает мел с пальцев. Но ты не смеешься, даже не улыбаешься, потому что тогда он заметит, осознает, и оно упорхнет. Тебе хочется хранить эту тайну за семью печатями - ревностно оберегая, никому не позволяя узнать, что он бывает таким.
Отнимаешь руки от век, и перед глазами плывут блеклые круги. Все блеклое. Этот одноклеточно-простой мир никогда еще не казался таким неживым. Ты в который раз удивляешься чужой власти над тобой и собственному бессилию. Да, ты бы мог найти тысячу способов избавить его от обязанности проводить выходные с дочерью, даже думать не пришлось бы, настолько очевидны варианты. Но проблема в том, что для него это не обязанность, он хочет видеться с ней, хочет быть там, он ушел от тебя добровольно... И в итоге ты настолько жаждешь, чтобы маленькая девочка уснула, что, кажется, сам готов петь ей колыбельную.
Иногда тебе кажется, что ты стал другим. Иногда - что просто развалился на куски.
В любом случае - от того человека, которого ты с таким тщанием делал из себя всю сознательную жизнь, не осталось почти ничего.
Смешно и пафосно, но с этим нужно жить, и ты знаешь, что справишься с новой задачей. Не потому, что тебе всегда все удавалось: в конце концов, самоуверенность - та же глупость. Всегда бывает первый раз.
А просто потому, что тебе только что пришло сообщение.
@темы: Рейтинг G, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд
с бесконечным восхищением и пожеланиями самого тёплого счастья.
Принимай скромный подарочек