Злая наука - делать из крыльев руки. (с)
Название: Новая Азбука.
Автор: n_a_u
Размер: миди, ~15600 слов
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Категория: слэш
Жанр: драма, херт/комфорт
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Устоявшиеся отношения. После похищения у Майкрофта развилась серьезная психологическая травма, но он отказался обращаться к специалисту. Грег рядом и готов помочь, только ради него Майкрофт не прекращает бороться.
От автора: этот текст когда-то давно писался на фест, потом несколько раз переделывался, и то, что в конечном итоге получилось, уже слабо соответствует заявке.
Предупреждение: насилие! Надеюсь, что не слишком графичное, но тем не менее. Флешбеки. Некоторые отступления от канона.
Первая часть.В первые 24 часа с момента госпитализации Майкрофт так и не пришел в сознание, Грег сжимал кулаки, кусал онемевшие губы и ни не отходил от него ни на шаг. Затем у Майкрофта начался жар. Он метался в лихорадочном бреду, нес какую-то околесицу и периодически резко вздрагивал, будто от выстрела. Грег осторожно стирал бисеринки пота с высокого лба, смачивая губку прохладной водой, и безуспешно пытался отыскать хотя бы слабую искорку узнавания в помутневших расширенных зрачках. К вечеру четвертого дня температура спала, и Майкрофт затих. Ободряюще похлопав Грега по плечу, врач заявил, что самое страшное уже позади и скоро мистер Холмс придет в себя, но каким-то шестым чувством Грег понял, что это лишь начало кошмара.
В палате царил полумрак. Мерный писк медицинского оборудования уже не дергал нервы, став частью фонового шума. Зевнув, Грег растер ладонями заспанное лицо и встрепенулся, уловив тихий стон. Обрадовано вскочив с кресла, ринулся к источнику звука.
— Майкрофт, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь. — Грег сжал его руку, безвольно вытянувшуюся поверх одеяла. — Майкрофт?
Распахнув глаза, Майкрофт молниеносно скатился с кровати, попутно сорвав с себя медицинские датчики. Наощупь выдернул иглу из вены. Стойка для капельниц опасно накренилась и словно в замедленной съемке упала. С оглушающим звоном стукнувшись о спинку кровати, повалилась на пол, лишь чудом не зацепив захлебывающийся писком кардиомонитор. Забившись в противоположный угол палаты, Майкрофт зажмурился и заслонил руками голову.
— Нет!
Грег задохнулся, кожей ощутив колкую волну чужого страха.
— Все хорошо, — ровно произнес он и незаметно придавил кнопку вызова медсестры. Медленно поднял руки и продемонстрировал пустые ладони, будто усмиряя напуганное животное. Сделал шаг вперед. — Ты в безопасности. Дыши. Дыши вместе со мной. Вот так. Молодец.
Лицо Майкрофта исказила мучительная гримаса, он приоткрыл рот, словно намереваясь что-то сказать, но в следующее мгновение безвольно сполз на пол, вновь потеряв сознание.
Дежурный врач с важным видом вещал что-то о посттравматическом расстройстве и настаивал на необходимости ограничить подвижность пациента «ради его же блага». Грега все еще слегка потряхивало. Обхватив себя за плечи, он наблюдал, как санитары переносят обмякшее тело Майкрофта обратно на кровать, и не находил других вариантов. Доктор выжидательно замолчал, и Грег кивнул, бессильно скрипнув зубами. А пока Майкрофта пристегивали широкими ремнями к кровати, решил, что такое согласие слишком смахивает на предательство.
Медсестра вернула датчики на место и ввела успокоительное, зашкаливающие цифры сердечного пульса и артериального давления лениво поползли вниз. Провоцируя нервирующие воспоминания, на полу алело несколько пятен крови — последствия выдернутой Майкрофтом иглы. Грег вытер их салфеткой и глубоко вздохнул.
— Все будет хорошо, он справится, — твердо произнес он, когда медперсонал покинул палату. Вот только уверенности в собственных словах не ощутил.
В следующий раз Майкрофт очнулся в три часа ночи и, промелькнувший на долю секунды осознанный взгляд, вновь затянуло багряной пеленой паники. Дрожа всем телом, он дергался из стороны в сторону, будто пытаясь разорвать удерживающие его тело ремни, не замечая ничего и никого вокруг. Грег и сам запаниковал от собственной бесполезности, когда на бледных руках вздулись канаты жил, лицо и шея побагровели от натуги, и что-то угрожающе громко треснуло в сочленениях больничной койки.
Через пару минут, когда Майкрофт расслабился под действием очередной дозы успокоительного, Грег осторожно опустился в кресло и сдавил ладонями голову. Лежащий перед ним изнуренный человек очень мало напоминал того сдержанного и рассудительного Майкрофта Холмса, с которым Грег прожил несколько последних лет и вроде бы успел изучить вдоль и поперек. Десятки пессимистичных мыслей крутились в голове, и совершенно не осталось сил с ними бороться. Казалось, это сумасшествие не закончится никогда.
— Грегори! — позвал из пустоты знакомый и такой родной голос. Грег что-то пробормотал в ответ и глубже зарылся носом в тонкий плед. — Детектив-инспектор Лестрейд! Да проснись ты, в конце-то концов!
Открыв глаза, Грег поежился под усталым, чуточку насмешливым взглядом и улыбнулся.
— Как ты? — не удержался он от банальности, украдкой ущипнув себя за ногу. В неярком утреннем свете Майкрофт выглядел до безобразия вменяемым.
— Как мишка Тедди, — уныло хмыкнул Майкрофт. — Будто целую зиму провалялся на развалинах с синтепоном вместо мозгов.
— Что-нибудь хочешь? — Грег с хрустом потянулся и провел ладонью по встрепанным волосам. — Воды? Поесть?
— Отстегни меня. — Майкрофт указал подбородком на широкие ремни, по-прежнему приковывающие его к кровати.
Грег на несколько секунд замешкался.
— Позову врача, и если он…
— Я полностью себя контролирую, — перебил Майкрофт. Его голос звучал ровно и нарочито легко. Чересчур беззаботно, по мнению Грега. Но губы предательски дрогнули, не в силах скрыть напряжение и нервозность. — Пожалуйста, — тихо добавил он и зажмурился.
Отчаяние. Страх. Почти паника. Было сложно примерить эти эмоции на Майкрофта Холмса, и Грег на секунду усомнился в реальности происходящего. Неужели, Майкрофт страдает скрытой фобией, боится связываний? Он честно попытался припомнить какой-нибудь инцидент, намек в их совместной жизни, но не смог. От Майкрофта всегда на милю разило уверенностью и превосходством. Но, судя по всему, в данный момент он держался из последних сил и мог в любую секунду не дождавшись врача скатиться в неконтролируемую истерику.
— Сейчас. Потерпи еще немного. — Грег склонился над кроватью.
Едва щелкнула последняя застежка, Майкрофт шумно выдохнул и сжался на постели, подтянув колени к подбородку. Грег собирался коснуться его руки, расцвеченной радугой синяков и кровоподтеков, однако Майкрофт с неожиданной сноровкой увернулся.
— Не нужно.
Грег нахмурился и, отступив на шаг, присел на край уже опостылевшего кресла.
— Это было…?
— Не принимай на свой счет. Просто… дай мне время.
Именно тогда Майкрофт Холмс впервые постиг всю бездну той ненависти, которую испытывает армия бесконтрольно затисканных плюшевых игрушек к человеческому населению.
Его реакции вернулись в обманчивую норму, ловко маскируясь под высокомерие, презрение и надменность. С трудом вытерпев финальный врачебный осмотр, Майкрофт настоял на немедленной выписке — он с детства тяжело переносил вынужденное пребывание в больнице. Антея привезла ему полный комплект одежды, не забыв прихватить привычные аксессуары. Некоторое время Майкрофт неподвижно сидел на кровати, сжимая в ладони увесистую ручку зонта, запретив себе представлять, насколько нелепо все это выглядит со стороны, затем неловко встал на ноги. Отказавшись от предложенной Грегом помощи, выпутался из блеклой больничной рубашки и начал одеваться.
Грег сцепил пальцы в замок и неодобрительно качнул головой. Даже такая простая процедура как застегивание пуговиц сейчас отнимала у Майкрофта слишком много сил.
— Если ты настолько зол, что тебя воротит от моих прикосновений, давай позовем медсестру, — проворчал он.
— Я не злюсь на тебя. — Устало уронив руки вниз, Майкрофт скривился. — А моя реакция на прикосновения посторонних людей сейчас в десятки раз хуже, чем на твои. И я не намерен это афишировать.
— Понимаю. Требуется время, чтобы прийти в себя после подобного, - неожиданно легко согласился Грег.
Он взял в руки пиджак Майкрофта, чтобы хоть чем-то их занять. Чтобы помнить. И с трудом подавлял желание помочь: подхватить под локоть, одернуть неудачно завернувшуюся гачу брюк, поправить воротник рубашки. К середине процесса руки Майкрофта уже заметно тряслись. Грег наблюдал, как некогда ловкие пальцы воюют с полувиндзором, и неосознанно стискивал ткань пиджака все крепче и крепче.
— Проклятье! — прошипел Майкрофт, в третий раз не сумев завязать узел. Смял галстук в кулаке и раздраженно сдернул его с шеи.
Грег перевел взгляд с его рук на свои. Выдохнул, ослабил хватку и сделал вид, будто ничего особенного не произошло.
— У тебя все получится. — Он спокойно улыбнулся и, подняв пиджак повыше, приглашающе его развернул. — Мы справимся с этим.
— Спасибо. — Щеки Майкрофта чуть порозовели. — Я знаю, как тяжело тебе оставаться в стороне, ведь это совершенно не в твоей природе. Знаю и ценю твои усилия. Твою веру в меня. В нас.
После таких слов по всем канонам должен был последовать исполненный благодарности поцелуй, но Грег понимал, что в их реальности он невозможен.
Майкрофт наотрез отказался от консультации штатного психотерапевта. Врач понимающе покивал и, дождавшись, когда Майкрофт отвернется к окну, жестом поманил Грега из палаты.
— Стадия отрицания. Предсказуемо. — Он протянул Грегу визитку. — Но чем скорее вы уговорите его обратиться к специалисту, тем лучше. Ему необходима квалифицированная помощь, медикаментозная в том числе. И проследите, чтобы он не злоупотреблял снотворным и алкоголем.
— Что ты задумал? — Сев в салон автомобиля, Грег скрестил руки на груди. — Я заметил в багажнике два чемодана.
В самом начале их с Майкрофтом совместного проживания, Грега невероятно смущал тот факт, что теперь кто-то посторонний стирает и раскладывает его одежду, в том числе нижнее белье, перестилает смятую, пропахшую сексом постель, устраняет беспорядок в квартире. Теперь — нет, ему не стало все равно, что помощница Майкрофта собирала сегодня его чемодан и может безошибочно указать цвет и фасон его трусов, просто через некоторое время он смирился и стал философски относиться к подобного рода вещам. К тому же обслуживающий персонал в доме Майкрофта всегда стремился быть неприметным и учтивым.
— Решил немного пожить в поместье. — Майкрофт поправил задравшуюся манжету рубашки и отвернулся к окну. Машина тронулась с места. — Лондонская суета меня утомила. — Он помолчал, рассеяно выстукивая пальцами по бедру рваный ритм, затем решительно обернулся. — В ближайшее время со мной будет сложнее, чем обычно, и если ты...
— Не отпущу тебя одного, даже не надейся. — Грег качнул головой, мысленно готовясь к изнурительному спору.
— Просто предложил. — Майкрофт безучастно пожал плечами, и вернулся к созерцанию городского пейзажа, но Грегу почудилось, что он рад его словам. — Как ты верно заметил: в багажнике два чемодана.
— Но меня беспокоит один момент: поместье расположено слишком далеко от крупных больниц, а врач посоветовал...
— Мне не нужна врачебная помощь, — с внезапной злобой рявкнул Майкрофт. Грег поймал настороженный взгляд водителя в зеркале заднего вида и поспешил поднять перегородку. — И чтобы избавить нас обоих от бессмысленных дискуссий, предлагаю сделку: я больше не упоминаю о твоем возвращении в Лондон, оставив за тобой право принять это решение, а ты не уговариваешь меня обратиться к психотерапевту. По рукам?
— А если нет?
Грег не отвел взгляда от перекошенного яростью лица, но это стоило ему больших усилий. Он знал, как легко любовь трансформируется в ненависть. Знал, что даже Майкрофт Холмс однажды может пойти на поводу у эмоций, сознавая собственную уязвимость, выместить раздражение на близком человеке. Знал и боялся, что ненависть пересилит. Что его, Грегори Лестрейда, есть за что ненавидеть.
— Конфликт с тобой вряд ли добавит стабильности моей психики. — Майкрофт криво усмехнулся, и Грег понял, что проиграл этот раунд.
«Чертов манипулятор!» — Стиснув кулаки, он глубоко вздохнул и откинул голову на спинку сиденья.
Майкрофт пришел в сознание и, не открывая глаз, на пробу шевельнул конечностями. Свободен, наконец-то! Кожа казалась противно липкой, грязной, в нос бил застоявшийся запах нечистот. Омерзительно. Кривясь от отвращения к самому себе, Майкрофт рывком поднялся с постели и заторопился в ванную. Нужно немедленно смыть, соскрести с себя весь этот ужас, очистить разум и тело.
Шагнув в душевую кабину, он на пару минут замер под хлесткими струями воды, запрокинув голову вверх. Легче не стало. Нашарив на полке флакон с гелем для душа, выдавил на ладонь приличную порцию и начал лихорадочно тереть плечи, грудную клетку, живот. Аромат ментола вступил в неравную схватку с миазмами, окутавшими каждую клетку его организма, и потерпел закономерное поражение. Требовалось что-то более действенное. Майкрофт схватил мочалку, увеличил температуру воды. Вот так. Горячее, сильнее, решительнее. Через тридцать секунд отбросил мочалку в сторону — слишком мягкая. Сжал в кулаке небольшую темно-синюю щетку и стал яростно тереть особо загрязненные места, воспринимая жгучую боль как показатель особой эффективности.
Слабое движение воздуха за спиной, а затем прикосновение к плечу — Майкрофт инстинктивно вжался в противоположную стену. Сердце стучало как сумасшедшее, легким не хватало кислорода, к горлу подступила острая выворачивающая внутренности тошнота.
— Боже мой, Майкрофт, ты соображаешь, что делаешь?
Грег в ужасе схватился за голову, затем потянулся к Майкрофту, но тот резко отшатнулся, судорожно царапнув ногтями по гладкому пластику кабины. Щетка выскользнула из ослабевших пальцев и звонко стукнула об пол.
— Очевидно, что — нет, — пробормотал Грег. — Спокойно! Только не вздумай терять сознание. — Он отступил на шаг, одновременно пытаясь просчитать, успеет ли подхватить Майкрофта, если тот сейчас отключится, и какими травмами может обернуться возможная нерасторопность. — Это обычная паническая атака, сконцентрируйся, приступ закончится через пару минут.
Смысл его слов чудесным образом прорвался сквозь барьер, слепленный из страха и шума льющейся воды. Майкрофт медленно распрямил плечи, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Начал препарировать собственные эмоции, двигаясь от обратного, стремясь выстроить логическую цепочку. Отыскать причину. Вспомнить. И уткнулся в серое гранитное ничто. Попробовал зайти с другой стороны. Усилить напор. Отыскать лазейку. Бесполезно. В висках нарастала пульсирующая боль, перед глазами поплыли цветные пятна. Стиснув челюсти, он стукнул кулаком по рычагу, выключая воду, и шагнул в нервирующую прохладу ванной комнаты.
— Иди сюда. — Грег развернул большое полотенце, но Майкрофт выдавил надменное: «Спасибо, я сам», взял полотенце из его рук и начал тщательно вытираться, игнорируя жжение ободранной кожи. Наблюдая, как красные разводы марают некогда идеальную белизну махровой ткани, Грег отстраненно думал, что обижаться глупо, хоть и очень хочется. Он вынул из шкафчика перекись водорода и упаковку ватных дисков, бросил их на бортик раковины. — Обработай царапины. — И, не оборачиваясь, вышел в коридор.
Тихий щелчок закрывшейся двери плетью хлестанул по взвинченным нервам. Майкрофт отшвырнул полотенце в сторону и до боли прикусил щеку изнутри, еле сдержав настоятельное желание заорать в голос и разгромить все вокруг.
Тактильные потребности Майкрофта всегда были незначительными, в отличие от Грега — кинестетика по природе. Проходя мимо, Грег всегда норовил приобнять Майкрофта, игриво шлепнуть по заднице, мимолетно прижаться губами к макушке. Приходя домой, он падал диван и тянулся к Майкрофту, примостившемуся здесь же с документами или ноутбуком. Бездумно чертил пальцами узоры на его бедре, пересказывая события рабочего дня, поглаживал тонкое запястье, водил ладонью по ребрам, находя в этом личное успокоение. Майкрофт как правило не возражал, иногда даже сам протягивал Грегу свободную руку, складывал ноги на колени, просил помассировать затекшие мышцы. И уж точно никогда не шарахался от его прикосновений.
Теперь этому пришел конец.
Умом Грег понимал всю бессознательность подобных реакций, но тщательный контроль привычных желаний и эмоциональная отстраненность Майкрофта повергали его в уныние. Как будто и не было всех этих лет вместе. Как будто Грег вновь стал чужим. Бесправным. Одной из множества безликих шестеренок государственного механизма. И Майкрофт не стремился это ничем компенсировать. Он по-прежнему много времени посвящал работе, для этого ему даже не приходилось покидать поместье, а безопасных тем для разговора с каждым днем становилось все меньше и меньше.
Любой из коллег Холмса, доведись им сейчас повстречаться с ним лицом к лицу, вероятно, сказал бы, что Майкрофт нынешний ничем не отличается от Майкрофта трехнедельной давности, однако Грег замечал слишком многое. Как резко тот отдернул руку, когда простоватый владелец местного магазинчика проигнорировав блюдце попытался ссыпать мелочь ему в ладонь. Как нервно и отнюдь не грациозно подпрыгнул, когда старый знакомый его покойных родителей, подойдя сзади, приветственно хлопнул рукой по плечу. Как в течение десяти минут мучительно стряхивал с себя давно закончившиеся объятия дружелюбной соседки.
— Ты планируешь холить и лелеять свою новоприобретенную фобию до скончания века? — поинтересовался Грег однажды утром, когда они оба закончили завтракать, и Майкрофт принялся убирать посуду со стола.
— Нет. Я пытаюсь избавиться от нее путем поиска и устранения причин, ее провоцирующих. — Майкрофт присел на кухонный стул и опустил локти на столешницу. — Прошло слишком мало времени, чтобы требовать значительных результатов.
— И как, позволь узнать, ты их устраняешь? — Поднявшись на ноги, Грег подошел к Майкрофту вплотную. От его внимания не ускользнул тот факт, что Майкрофт моментально напрягся. — Ты по-прежнему не подпускаешь меня к себе. Я в чем-то провинился?
Майкрофт не ответил. Учащенно дыша, он смотрел на Грега снизу вверх потемневшими глазами и комкал во вспотевших ладонях салфетку.
— Что же этот псих сделал с тобой? — тоскливо прошептал Грег.
Медленно подняв руку, он дал Майкрофту десять секунд, чтобы осознать предстоящее действие, а затем осторожно провел костяшками пальцев по впалой щеке.
Майкрофт шумно сглотнул и ткнулся лбом в обтянутый футболкой живот Грега.
— Я не помню.
С самого начала они делали вид, будто между ними все несерьезно. Просто секс. Взрывной и напористый. Просто привычка. Просто им удобно вместе, хоть и приходится иногда подстраиваться. Просто нет времени искать кого-то еще. Просто они пока не надоели друг другу.
Даже когда Грег переехал в апартаменты Майкрофта, все случилось буднично, безо всякой опаски. Майкрофт изложил список причин, по которым им надлежало съехаться, Грег немного подумал и согласился. В конце концов, ему тоже не чужды были логика и рациональность. Стало меньше мотовни из дома в дом, и возникающие крохи свободного времени теперь тратились на более приятные дела. Да и личные вещи всегда под рукой. Но никакого совместного ведения хозяйства, боже упаси, тут всем занимается прислуга.
Разве что солнечные вне зависимости от погоды за окном воскресные завтраки. Когда они вместе готовили что-нибудь нехитрое, целиком погрузившись в уют случайных прикосновений, мягких поцелуев и ленивой расслабленности. Или редкие ранние вечера в гостиной с бокалом вина, или чего покрепче, за партией в шахматы и разговорами на отвлеченные темы. А еще, однажды Майкрофт попросил его совета, решив обновить спальный гарнитур. В итоге они убили половину выходного дня на просмотр каталогов и еще столько же изучение новинок в мире матрацев. А потом Грег купил новый комплект кухонных полотенец в довесок к прихватке (прежнюю он случайно прожег). И широкий плед «на двоих» в гостиную. И электронные часы с возможностью настройки нескольких будильников. И новый светильник в прихожую (предыдущий они случайно разбили, когда Майкрофт вернулся домой после длительной командировки и с порога попал прямиком в объятия соскучившегося Грега).
Они не называли друг друга партнерами даже мысленно, а уж тем более бойфрендами (Грег подозревал, что Майкрофт и в молодости не смог бы примерить на себя это слово). Не звали любимыми, хоть и считали любовниками. Их отношениям был присущ странный аскетизм, к которому Грег не сразу приноровился. Поначалу он пытался быть романтичным, но Майкрофт походя расправлялся с подобными нежелательными ситуациями: «Алые розы? Как мило. Поставь куда-нибудь. И кстати, у меня аллергия на некоторые виды цветущих растений, я дам тебе список. Включи, пожалуйста, верхнее освещение. Романтика? Любовные романы придают ложный флер ужину при свечах. Если я стану наощупь ковыряться в тарелке, то рискую не донести пищу до рта. Ты ведь не ради этого полвечера провел у плиты? Розовое пирожное, по форме напоминающее лист плюща? Да, я знаю, что ее еще называют формой сердца, хотя настоящий человеческий орган весьма далек от этого символического изображения. Надеюсь, ты не спрятал внутрь что-то несъедобное и твердое? Просто уточнил. Сломанный зуб стал бы досадным завершением сегодняшнего вечера».
Они плыли бок о бок в бурном потоке жизни, и Грег боялся развернуться поперек течения и признаться Майкрофту в чем-то важном. Глупом. В своих чувствах, которые он уже давным-давно понял и принял. В конце концов, поступки всегда считались важнее устных заверений. Но он опасался, что если однажды вихрь эмоций вынудит его остановиться и произнести эти три заветных слова, Майкрофт не станет его дожидаться и уплывет дальше, без сожаления обрубив оказавшиеся помехой привязанности.
Грег взял отпуск и теперь наслаждался блаженным ничегонеделанием. Нет, что-то он, определенно, делал, но это никак не было связано с его работой. Он читал, гулял, играл на своем ноутбуке в «Цивилизацию» и дожидался Майкрофта, который напротив продолжал трудиться на благо родины, пропадая в кабинете на втором этаже, и Грег не был уверен: занимается ли он там решением действительно важных государственных вопросов, или просто прячется от прикосновений надоедливого внешнего мира.
Иногда Грег ошибался. Зачастую случайно, но пару раз намеренно. Касался Майкрофта при вполне обыденных обстоятельствах, но результат всегда был одинаково плачевным. И каждый раз Грег вновь оказывался к нему не готов. Оголенная беспомощная ненависть со стороны Майкрофта в ответ на его, как ни крути, оголенное беспомощное насилие. К этому невозможно было привыкнуть.
Но еще невозможнее было привыкнуть к жизни без прикосновений.
— Сядь, — попросил Грег как-то после ужина, кивнув в сторону дивана, и Майкрофт без возражений подчинился.
Примостившись рядом, Грег на пробу провел указательным пальцем поверх холмсовской рубашки от локтя до плеча. Майкрофта моментально передернуло, и Грег расстроено отодвинулся.
— Уверенней. — Майкрофт взял его ладонь и с нажимом провел ей по своему предплечью. — Вот так. Чтобы я чувствовал, что это человеческое прикосновение, а не…
— Как вы относитесь к арахнидам, мистер Холмс? — высокий, с истеричными нотками голос вливался в сознание. — Признаюсь вам, я обожаю тарантулов.
«Знаю, идиот. Это есть в твоем досье». — Майкрофт мысленно поморщился. Он не собирался поддерживать разговор со своим похитителем, но после суток молчания и боли, не мог отказать себе в резком, пусть и не озвученном ответе.
— О вашей стойкости ходит много легенд. Посмотрим, что из них правда, а что ложь, — засмеялся мужчина, высаживая на обнаженный живот Майкрофта четырех крупных пауков. — Укусы Lycosa singoriensis не смертельны, хотя крайне болезненны. Не советую дразнить моих малышей, — благоговейно пробормотал он и, выпрямившись, отступил на шаг в сторону.
Пауки принялись деловито изучать новое пространство, обжигая взвинченные нервы прикосновениями мохнатых лапок, а Майкрофт с сожалением подумал, что банальное болевое воздействие было гораздо гуманнее этого бесконечного ожидания.
— Врач говорил, что на твоем теле нашли несколько не до конца сошедших отеков, похожих на ядовитые укусы. Ты помнишь, кто тебя жалил?
Грег притащил с улицы антрацитово-черное птичье перо и придумал развлечение: украдкой щекотать Майкрофта, выискивая незащищенные одеждой участки кожи. Майкрофт всякий раз вздрагивал и машинально тер место прикосновения.
— Мог бы и сам догадаться, ты читал досье Райли. — Майкрофт отобрал у Грега перо и провел похожим на лезвие ребром по услужливо подставленной шее. — Я не боюсь пауков, всего лишь ненавижу щекотку, — промурлыкал он и, внезапно наклонившись, прихватил зубами кожу возле ключицы Грега.
От неожиданности тот вскрикнул и непроизвольно дернулся.
— Что такое? Обзавелся новой фобией? — Самодовольно ухмыльнувшись, Майкрофт откинулся на спинку дивана.
С того самого дня между ними установилась негласная договоренность.
— Хочешь меня обнять? — улыбался Грег, остановившись в центре комнаты в трех футах от дивана, и демонстративно заводил руки за спину.
— Не сейчас! Я занят. — Майкрофт недовольно морщился, но затем снимал очки и, отложив их вместе с газетой на столик, поднимался на ноги.
Грег стоял не шелохнувшись, жадно впитывая знакомый запах и пробивающееся сквозь одежду тепло.
— По-моему, я заслужил поцелуй, — прошептал он однажды куда-то в район шеи, едва Майкрофт начал отстраняться, и с надеждой зажмурил глаза.
Когда через пару дней Майкрофт сам без дополнительной просьбы коснулся его губ невесомым поцелуем, Грег ощутил ни с чем несравнимую эйфорию того самого, первого осознания.
— Я скучал, — выдохнул он, ощущая странное головокружение, и покрепче стиснул за спиной запястье, удерживая себя от ответных объятий.
— Я тоже, — дрогнувшим голосом сообщил Майкрофт и, смутившись внезапно накатившего приступа нежности, торопливо покинул комнату.
Экспериментальным путем Грег выяснил, что легче всего Майкрофт переносил прикосновение к лицу и рукам, к ступням. Дополнительный щит из одежды позволил ему совладать с паникой, когда Грег скользнул ладонью по напряженным плечам, ребрам, огладил живот. С задней частью туловища все обстояло значительно хуже, любое прикосновение к спине, затылку, или ягодицам вызывало неконтролируемую волну дрожи и негативных эмоций.
В дневное время суток Майкрофт довольно хорошо себя контролировал, становясь нервным и раздражительным с наступлением темноты. Грег быстро нашел решение этой проблемы, с молчаливого согласия Майкрофта перестав выключать прикроватный светильник на ночь.
Майкрофт спал очень чутко и, случайно соприкоснувшись во сне с Грегом, вздрагивал и отодвигался. И попросил не обнимать его, даже поверх одеяла. Как-то ночью Грег неосознанно обхватил его поперек туловища, и Майкрофт испытал острый приступ удушья, ему казалось, будто чужая рука весит не меньше тонны.
Чтобы реже просыпаться, он стал спать под отдельным одеялом и в толстой фланелевой пижаме, хотя в поместье было тепло. Прикосновение через несколько слоев ткани вызывало значительно меньше беспокойства. И наотрез отказался от высказанной Грегом идеи провести несколько ночей раздельно, в разных комнатах.
Майкрофт не признался Грегу, но после похищения у него проявился панический страх перед собственным возбуждением. Стоило ему лишь окунуться в фантазии о сексе, как внутренности скучивало в болезненный узел, а разум заполняло предчувствие надвигающейся трагедии. Не в силах сформулировать логичное объяснение даже для самого себя, Майкрофт отчего-то был твердо уверен, что Грег непременно отнесет его реакцию на свой счет, решив, что перестал привлекать Майкрофта в сексуально плане, или еще хуже, начал вызывать отвращение. С этим нужно было бороться, но Майкрофт все никак не мог придумать однозначно гарантированный способ.
Однажды утром Грег застал его врасплох. Нежась в ласковых лучах утреннего солнца, Майкрофт ощущал непривычное спокойствие и расслабленность. Воздушность. Он без возражений позволил Грегу стащить одеяло, и продолжал блаженно щуриться, пока тот гладил его тело поверх пижамы. С подзабытым энтузиазмом встретил неуверенный поцелуй, разрешая возбуждению очистить разум, сам запустил руки под футболку Грега, царапнул ногтями вдоль позвоночника, и выгнулся навстречу руке, с ощутимым нажимом проследившей сквозь слои ткани длину его затвердевшего члена.
Расправившись с пуговицами холмсовской пижамы, Грег лизнул один из его сосков, и тогда Майкрофт дернулся.
— Прекрати! — Он спихнул Грега с себя и сел на краю кровати, вцепившись пальцами в матрац.
— Что не так? — Пытаясь подавить разочарование, Грег мысленно обругал себя за спешку.
— Я — грязный. — Выпалил Майкрофт, поднимаясь с постели, и сам удивился. Он действительно ощущал себя отвратительно грязным, хотя объективных причин этому не существовало.
— Подожди, что значит «грязный»? — прокричал Грег ему в спину.
Открыв дверцу душевой кабины, Майкрофт на секунду замешкался, и тут ему в голову пришла абсурдная, но гениальная в своей простоте идея. Он шагнул внутрь, так и не сняв пижамы, включил воду.
— Иди сюда. — Он поманил застывшего на пороге Грега и отрицательно качнул головой, когда тот попытался стянуть футболку. — Не раздевайся.
Они стояли довольно близко друг к другу, однако Майкрофт не испытывал дискомфорта. Это было дико и в то же время невероятно возбуждающе. Для человека, имевшего рудиментный пунктик, подразумевавший неукоснительное исполнение внушительного свода правил и бытовых ритуалов, стоять в одежде под душем казалось сущим декаданством. Как будто он совершал что-то развратное и глубоко постыдное, но такое приятное. Будто набрался мужества и перешагнул через устаревшие социальные нормы.
Ткань быстро намокла и теперь облепляла их тела, выставляя напоказ. Майкрофт провел большим пальцем по щеке Грега, невесомо огладил нижнюю губу, притянул к себе для легкого поцелуя. За что ему так повезло? Чем он заслужил это счастье, взаимно полюбить такого отзывчивого терпеливого человека? Он поднял взгляд, позволяя Грегу прочесть в нем так необходимое сейчас одобрение, желание, просьбу. Все то, что он никогда не решился бы высказать вслух. Зажмурил глаза и, запрокинув голову, подставил лицо потокам воды. Внезапно осознал, что пижама перестала ассоциироваться с защитой, но будто настоящий средневековый доспех пригибает тело вниз. Мешает расправить воображаемые крылья. С трудом вытащил руки из рукавов, и пижамная куртка с мягким шлепком приземлилась на пол.
— Начнем с самого начала, если ты не против, — пробормотал он, прижимая Грега к стене, и нарочито медленно поцеловал.
Грег не знал как себя вести. Напуганный предыдущей реакцией Майкрофта, он боялся опять сделать что-то не то, ошибиться, поэтому застыл гранитным памятником самому себе, позволяя Майкрофту все, что ему заблагорассудится. Реагируя на ласки, но избегая проявлять инициативу. Отчаянно пытаясь предугадать, вычислить, избежать подводных камней. Опасаясь все испортить.
— Прекрати рефлексировать. — Майкрофт чувствительно куснул Грега за плечо. — Анализом этой нелепой ситуации займемся чуть позже.
— Ну, если ты настаиваешь. — Грег нервно усмехнулся и толкнул Майкрофта к противоположной стене. — Не жалуйся потом.
Открыв первый попавшийся флакон, он полил плечи и грудь Майкрофта гелем для душа, как поливают торт сливками. Непроизвольно облизнулся.
— Возможно, после сегодняшнего утра я пересмотрю свое отношение к прелюдии с использованием пищевых субстанций, — хмыкнул Майкрофт и, положив руки на бедра Грега, требовательно сжал их.
Грег победно улыбнулся. Провел ладонями по упругой коже, внимательно следя за реакцией Майкрофта, круговыми движениями помассировал грудные мышцы, покрывая золотистые волоски белоснежной пеной, игриво ущипнул за бок. Майкрофт порывисто вздохнул и притянул Грега ближе. Вода придала его футболке странную шероховатость. От соприкосновения с ней по телу Майкрофта рассыпались незнакомые остро-сладкие искры удовольствия. Он принялся покрывать лицо Грега быстрыми поцелуями, на грани наслаждения и боли царапая вмиг припухшие губы о колкую щетину. С жадностью ловя ртом хриплые стоны, настойчиво вжимался пахом в его бедро.
Запрещая себе думать и анализировать. Пытаясь затеряться в ощущениях.
Вода барабанила по спине, Грег дрожал и тихо поскуливал в его руках, ошеломленный внезапным напором. Такой податливый, такой жесткий. Сдержанный по своей натуре Майкрофт неизменно заражался его страстью. И до сих пор удивлялся, что кто-то может так открыто и безоговорочно желать его собственное несовершенное тело, вдобавок обремененное малоприятной личностью. Он стиснул ладонями задницу Грега, оставил глубокий засос у основания шеи, крепче прижал к себе. Вот так. Он справился. Победил бесплотных демонов. Вернул себе себя. И как можно было раньше отказываться от секса вне кровати? Это же экстаз в чистом виде. Он хрипло рассмеялся. Просто. Все оказалось так просто.
Грег каким-то чудом просунул руку между их телами, нырнул в пижамные штаны Майкрофта и дальше, под резинку боксеров. Обхватил ладонью готовый взорваться член, и реальность мгновенно сузилась до размеров душевой кабины. Остались лишь отточенные скупые движения пальцев, распирающий жар внизу живота и сладкое предвкушение разрядки. Несколько уверенных тесных соскальзываний от пульсирующей головки до основания, и Майкрофт замер, позабыв, что надо дышать, а в следующий момент...
Страх, боль и безграничное отчаяние сдавили горло, перед широко распахнутыми глазами промелькнула чужая, но такая знакомая смерть, позвоночник прошила резкая судорога. Майкрофт рухнул на колени. Горячие капли воды превратились в кровь, непрерывным потоком хлещущую с небес. Зажмурившись, он сдавил ладонями виски и закричал.
— Твою же мать, — с чувством выругался Грег, падая рядом, но не решаясь притронуться к свернувшемуся в комок Майкрофту.
Не оставалось никаких сомнений: быстрая смерть стала слишком дорогим подарком для человека по фамилии Райли.
Грег проснулся в одиночестве, в последнее время это стало уже почти традицией. Майкрофт по-прежнему не стремился делиться собственными воспоминаниями и страхами, спал плохо, постоянно отмалчивался, ядовито скалясь всякий раз, когда Грег пытался нащупать прореху в броне его отчуждения. Темные круги вокруг выцветших стальных глаз Холмса напоминали очень качественный макияж для фильма ужасов, вот только Грег точно знал, что визажисты ни имеют к его нынешнему виду ни малейшего отношения.
На кухне бодро насвистывал закипающий чайник, шкварчало масло на сковороде, Майкрофт деловито нарезал пучок зелени — воскресная идиллия. Подойдя почти вплотную, Грег в последний момент вспомнил новые правила и удержался от привычных когда-то объятий и поцелуя в шею.
— Кофе будешь? — перекрикивая окружающий шум, уточнил он и протянул руку над плечом Майкрофта, собираясь достать упаковку кофейных зерен из шкафчика.
Майкрофт испуганно дернулся, рассыпая зелень по столешнице, выскользнувший из его руки нож ткнулся острым концом лезвия в пол в нескольких дюймах от босой ступни Грега.
— Идиот! Не смей подкрадываться, когда я с ножом в руке! — вспылил Майкрофт, быстро зажимая набухающий кровью порез на указательном пальце. — Будь любезен, для разнообразия сначала думай, прежде чем...
— Понял. Извини. — Грег примирительно вскинул руки, надеясь погасить ссору в зародыше, затем поднял с пола нож и отнес в раковину. — Постараюсь больше так не делать.
— Да сколько можно извиняться! — Майкрофт сорвался на крик, раздраженно отпихнув к стене разделочную доску. — Меня уже тошнит от твоих извинений. — Он нашарил на полке лейкопластырь и, небрежно рванув обертку, заклеил порез.
Машинально попятившись, Грег запнулся о стул и с трудом удержал равновесие.
— Какого черта с тобой происходит?
— Твоя жалость, твое притворство, они мне уже осточертели! Прекращай разыгрывать роль идеального чуткого супруга. Наберись смелости и выскажи наконец все, что думаешь, без обиняков. И перестань нянчиться со мной, словно с любимой душевнобольной бабулей. Ты и вправду думал, что я ничего этого не замечаю?
Это была агрессия. Ядовитая желчь, копившаяся внутри Майкрофта все это время. И теперь она нашла выход. Умом Грег все понимал. Понимал, что не стоит поддаваться, что нужно попытаться успокоить Майкрофта и успокоиться самому. Но, черт побери, он так устал. Устал от этого тягостного чувства безысходности. Устал ждать неизвестно чего и бояться. Мечтал взвыть, оглушительно и бессмысленно, орать на одной ноте, пока не лопнут голосовые связки, проломить стену, разбить кулаки в кровь, напиться до одурения и смаковать боль, смаковать осознание собственной никчемности, собственной бесполезности.
— Как же я мог забыть! Ведь Холмсы — признанные мастера чтения чужих мыслей, — процедил он сквозь зубы, волшебным образом удерживая бушующую ярость на поводке. — Давай, продемонстрируй свой талант. Расскажи, что я думаю. О чем лгу.
— Ты считаешь меня избалованным слабаком, неспособным совладать со своими страхами, впечатлительным идиотом, шарахающимся от любой тени, психом. Ты не веришь, что я справлюсь без специализированной помощи. Ты...
Грег хотел бы помочь Майкрофту излечиться, помочь сохранить отношения, которые они вместе выстроили, но не знал как. Никогда не умел. Никчемный идиот, он всегда лишь усугубляет ситуацию.
— Если хочешь таким образом избавиться от чувства вины, вытеснив его злостью на меня, несправедливый гнусный мир — валяй, возможно, тебе станет легче. Не мне судить. Вот только не нужно приписывать мне выдуманные тобой упреки, твои личные выводы. Я и так с головой погряз в сожалениях. И сам накажу себя за каждый неверный поступок, за каждую крамольную мысль.
Грег скорбно улыбнулся и, оттянув ворот футболки, попытался сглотнуть колючий ком, застрявший в горле. Посмотрел долгим взглядом в окно, затем преувеличенно аккуратно задвинул стул под стол и вышел из кухни.
Только тогда Майкрофт позволил себе сползти на пол. Ссутулившись, зажал мелко трясущиеся ладони между ног и ткнулся лбом в колени. Грег был прав по всем пунктам. Он давно научился понимать Майкрофта без специальных навыков дедукции, однако часто дарил тому иллюзию превосходства, разрешая манипулировать собой в разумных пределах. Сегодня Грег впервые за долгое время по-настоящему вспылил, но ведь Майкрофт именно этого и добивался? Чтобы Грег перестал его жалеть, перестал ощущать себя виноватым, прекратил вызывать у Майкрофта ответное жгучее чувство вины. Все верно. Вот только вопреки всем прогнозам легче Майкрофту так и не стало.
Он уже не раз думал над тем, что должен освободить Грега, избавить от этих мучений. Сам он не уйдет, но если Майкрофт оттолкнет его, скажет, что он ему больше не нужен, Грег наверняка послушает. Жил же Майкрофт как-то до встречи с ним. Существовал. Значит и теперь проживет. Вот только игнорируя годы тренировок язык предательски замирал всякий раз, когда Майкрофт набирался решимости озвучить эту простую ложь. Потому что Грег ему нужен. Нужен сильнее, чем Майкрофт когда-либо сможет признать.
Одной из прелестей их нынешнего проживания в поместье стало то, что Майкрофт распустил почти всю прислугу. Осталась лишь экономка, которая заходила пару раз в неделю ради уборки в строго регламентированный час, пока Майкрофт прятался за закрытой дверью кабинета. Грега это полностью устраивало, он и сам мог справиться с рутинными ежедневными делами, ни к чему было пускать посторонние раздражители в дом, где атмосфера и без того искрила от нервного напряжения.
Он занял день пустяковыми делами: съездил за продуктами, погулял по окрестностям, перекусил в уютном маленьком кафе возле магазина. Вернувшись в поместье уже к ближе вечеру, наугад взял с книжной полки какой-то философский средневековый роман и, прихлебывая свежесваренный кофе, погрузился в чтение. Он не поднял взгляд от книги, когда Майкрофт нарочито медленно прошествовал мимо гостиной, закончив наконец с работой. Прислушиваясь к шуму, доносящемуся с кухни, Грег спотыкался на каждой странице, перечитывая некоторые абзацы по нескольку раз, поскольку смысл напечатанных слов мистическим образом ускользал от его внимания. Он хотел бы сейчас оказаться там, в ярко освещенной кухне за большим деревянным столом, внимательно наблюдать, как Майкрофт колдует над заварником, добавляя в черный листовой чай дополнительные ингредиенты из расписных жестяных банок: щепотку мяты, несколько горошин шиповника, еще чуть-чуть каких-то пряных веточек с трудно запоминаемым названием. Как он скептически оглядывает содержимое холодильника и категорично хмурит брови: «нет, бутерброд в столь позднее время — явный перебор». Как блаженно жмурится над дымящейся чашкой, прежде чем сделать первый глоток.
Одиночество пугает не так сильно, если есть с кем его разделить.
Поправив подушку, Грег упрямо перевернул страницу, отодвигая на задний план беспокойство и тоску. Майкрофт уже взрослый, сам справится, как и Грег. Хотя, если они не придут к перемирию в ближайшие дни, пребывание Грега в поместье окончательно утратит всякий смысл.
Грег проснулся от слабого шороха и мысленно застонал: он ухитрился уснуть сидя на диване, а значит, утром его ждет неминуемая расплата в виде задеревеневших с непривычки мышц. Вечером он до последнего тянул, с каким-то детским упорством не желая идти в постель, ему казалось, будто вернувшись в спальню, он признает свое поражение, проиграет. Даже когда Майкрофт демонстративно щелкнул выключателем и погасил свет в ванной комнате, Грег продолжал лениво следить за перипетиями сюжета и, вроде бы, даже дочитал книгу до конца, однако почти ничего не запомнил. Приоткрыв глаза, он попытался вычислить источник шума. Старинные ходики в холле отсчитали три удара. Возле окна шевельнулась тень.
Майкрофт стоял вполоборота, вперив немигающий взгляд в черно-белый пейзаж за оконным стеклом. Его обманчиво хрупкий, словно сотканный из лунного света силуэт всколыхнул привычное желание защитить, спрятать в надежных объятиях, согреть. Нельзя. Не сейчас. Майкрофт медленно повернулся, и Грег зачем-то закрыл глаза, делая вид, будто спит. Шесть легких шагов, и поверхность дивана прогнулась, принимая вес Майкрофта. Грег затаил дыхание, правое плечо обожгло случайным прикосновением. Немного помедлив, Майкрофт придвинулся вплотную, откинул голову на спинку дивана и положил ладонь на бедро Грега.
«Не реагируй, спугнешь», — лихорадочно уговаривал Грег сам себя, но через тридцать бесконечных секунд не выдержал и осторожно накрыл руку Майкрофта своей.
Этот жест стал сигналом к отступлению.
Резко встав с дивана, Майкрофт вышел из гостиной. Грег горько усмехнулся: «Похоже, у меня настоящий талант: все портить». Под ребрами что-то противно кольнуло, должно быть, невралгия, тело сковало холодное безразличие. Запоздало решив, что он уже не настолько молод, чтобы назло кому-либо торчать на диване всю ночь напролет, Грег закинул озябшие ноги на журнальный столик, собираясь подождать четверть часа, пока Майкрофт уснет, а затем уйти в гостевую спальню, но в следующий момент…
Майкрофт вернулся в комнату, неся под мышкой оба одеяла с кровати. Он аккуратно укутал Грега своим, еще сохранившим остатки тепла и, завернувшись во второе, лег с краю, пристроив голову у Грега на коленях, а тот без раздумий подчинился, согласившись провести остаток ночи в полусидячем положении. В конце концов, когда еще Майкрофт Холмс решит так нелепо и откровенно извиниться за вырвавшиеся в порыве отчаяния злые слова?
Утром Грег не смог отказать себе в удовольствии и пять минут разглядывал две сцепленные поверх одеяла руки: свою и Майкрофта. Это было чем-то большим, чем просто примирение. Это было чем-то очень похожим на еще одну маленькую победу.
Дни сменялись днями, однако Грег не замечал никакого прогресса в состоянии Майкрофта. Тот все сильнее погружался в себя, вставал рано, ложился поздно, ссылаясь на государственные дела, часами не покидал кабинет. По давней молчаливой договоренности рабочее место и деятельность друг друга являлись для них теми неприкосновенными пунктами, в которые они старались не вмешиваться.
Выйдя из душа, Грег остановился на пороге кухни и скрестил руки на груди поверх халата. Майкрофт отложил в сторону свежий выпуск Таймс и, не глядя в сторону Грега, встал из-за стола. Знакомый костюм-тройка и туго завязанный галстук, — Майкрофт не изменял своим привычкам даже здесь, — сосредоточенное глухое выражение на лице. По утрам Майкрофт мысленно уходил в работу задолго до того, как покидал дом, но сегодня Грега ужасно раздражало такое невнимание к собственной персоне.
— Послушай. — Он решительно шагнул навстречу, однако Майкрофт проигнорировал его порыв и, уклонившись от столкновения, поставил пустую чашку в раковину. — Прекрати огибать меня, словно предмет интерьера, — угрожающе прошипел Грег, начиная заводиться, но Майкрофт словно не слышал его. — Да посмотри же на меня, в конце концов!
Повышать голос было ошибкой.
Майкрофт повернулся, будто бы через силу, и посмотрел на Грега больным немигающим взглядом.
— Я… — Грег сглотнул, чувствуя, как тает злость. Его плечи поникли. — Хочешь меня обнять? — Он сцепил руки за спиной.
Находясь последнюю пару недель в поместье, он испытывал серьезный дефицит общения, вдобавок ему категорически не хватало возможности прикоснуться к Майкрофту, а все вместе порождало острое чувство одиночества и ненужности. Теперь он уже и сам плохо представлял, зачем настоял на своем присутствии здесь и чем конкретно может помочь.
— Извини, мне нужно сделать срочный телефонный звонок, — сухо произнес Майкрофт и направился в сторону двери.
Черт бы побрал этот костюм, эту лопающуюся по швам сдержанность и фамильное холмсовское упрямство! Черт бы побрал этого психопата Райли!
— Подожди. — Забыв о правилах, Грег ухватил Майкрофта за запястье, но тот мгновенно вырвался, едва не вывихнув себе руку. — Извини. — Грег неуверенно улыбнулся и, вскинув ладони, отступил на шаг. — Просто… Поговори со мной. Я не могу понять, что с тобой происходит, не знаю, как тебе помочь. Я, черт возьми, устал наблюдать, как ты отдаляешься от меня все дальше и дальше.
— Тогда, возможно, тебе стоит вернуться в Лондон. — Майкрофт сжал губы в узкую белую линию. — Там тебе будет, чем заняться, сможешь опять ощутить свою полезность.
— Если ты хочешь, чтобы я уехал, тебе придется произнести это вслух. Четко и громко. — Грег невесело усмехнулся. — Не забывай, что я идиот и не понимаю намеков.
Майкрофт молчал. Его лицо застыло, словно фарфоровая маска, взгляд стал прямым и безжалостным. На долю секунды Грег испугался, что сейчас Майкрофт все-таки скажет это непоправимое слово. Из чистого упрямства. Во имя своих странных убеждений, непонятных никому кроме него самого.
— Только учти, что если я сейчас уеду, то уже не вернусь в нашу… твою квартиру. Это станет финальной точкой. От нас и так уже мало что осталось, — с внезапной тоской пробормотал Грег.
Майкрофт ничего не ответил, просто развернулся на каблуках и вышел из кухни.
Грег мерил беспокойными шагами спальню. К вечеру он измотал себя ожиданием, депрессивными мыслями и попытками предугадать дальнейшие действия Майкрофта.
Нужно было отвлечься, проветрить голову и посмотреть на ситуацию под другим углом.
Мельком уточнив время, Грег прикинул, что у него есть еще как минимум два часа, прежде чем Майкрофт покинет свое убежище. Вполне достаточно, чтобы взять себя в руки и придумать новые аргументы.
Он открыл дверцу старинного дубового шкафа в поисках теплых вещей — с заходом солнца на улице становилось прохладно, но увидел лишь деловые костюмы и рубашки Майкрофта. Торопливо захлопнул дверцу и открыл следующую, затем еще одну, и только с четвертой попытки нашел свой любимый серый джемпер.
Зашнуровывая в прихожей второй ботинок, Грег услышал, как хлопнула дверь кабинета наверху, а затем со стороны лестницы послышались тяжелые шаги. Он выпрямился и удивленно нахмурил лоб, пытаясь понять, что его смущает в этих звуках. Но когда Майкрофт вывернул из-за угла и подошел вплотную, Грег моментально все понял. В нос ударил терпкий запах коньяка. Никогда прежде Грег не видел Майкрофта по-настоящему пьяным, и в данный момент склонялся к мысли, что предпочел бы и дальше оставаться в неведении.
Потому что выглядел он ужасно.
Пугающе и жалко одновременно. И дело было не только в спиртном. На осунувшемся лице была выгравирована паника пополам с усталой обреченностью, взгляд метался, перепрыгивая с предмета на предмет. Грег сунул руки в карманы джинсов, чтобы ненароком не напугать его еще сильнее непрошеным прикосновением.
Почему он напился? Пытался набраться смелости? Хотел заглушить эмоции и успокоить взбесившиеся нервы?
Грег не был уверен, что знает правильный ответ, а Майкрофт сейчас меньше всего походил на человека, способного на откровенность. Он выглядел злым, измученным, но полным какой-то фатальной решимости. Он стоял совсем близко, и Грег поразился тому, насколько резко контрастируют привычные веснушки, рассыпавшиеся по лбу и шее Холмса, с посеревшей кожей.
— Не уезжай. — Майкрофт порывисто ухватил Грега за плечи, притягивая к себе, его голос дрогнул. — Я не справлюсь без тебя, — пробормотал он, ткнувшись носом в мягкий ворот джемпера.
Оглушенный этим признанием, Грег на какое-то время выпал из реальности — словно закоротило питающие провода в выдуманном электрощитке головного мозга. Должно быть дела совсем плохи, раз Майкрофт решил отбросить притворство и попросить о помощи.
— Я просто хотел прогуляться, — с наигранной беззаботностью фыркнул Грег. — Эй, посмотри на меня. — Он чуть отстранился, пытаясь заглянуть Майкрофту в лицо. — Я никуда не уезжаю, — твердо произнес он.
Их отношения были далеки от стандартных. Хотя, разве в мире существует подобный стандарт? Это был особенный союз двух состоявшихся сорока-с-лишним-летних мужчин, оставлявших друг за другом право на принятие решений, личные секреты и въевшиеся холостяцкие привычки.
— Я слышал, как ты паковал чемодан, доставая из шкафа вещи. — Майкрофт скривил губы и укоризненно качнул головой. — Вопреки твоему мнению меня непрестанно заботит то, что с тобой происходит.
— Ты все неправильно понял. — Грег осторожно подцепил пальцем подбородок Майкрофта, заставляя поднять взгляд. — Твоя экономка опять запихнула мою одежду в самый дальний угол. Я просто искал, что надеть. Оба чемодана по-прежнему пылятся на верхней полке.
Майкрофт закрыл глаза и снова зарылся лицом куда-то в район шеи Грега.
— Твоя жалость ко мне убивает, — невнятно пробубнил он.
— А моя любовь? — Грег улыбнулся, чувствуя, как мягкие волосы Майкрофта щекочут кожу.
Они никогда всерьез не говорили о любви, делая вид, что не верят в этот феномен.
До встречи с Грегом в жизни Майкрофта были любовники, но не было любви. У Грега было и то, и другое, но предыдущий опыт поблек, когда он познал это новое, отчаянное и какое-то совершенно безграничное чувство.
— Твоя любовь. — Майкрофт запнулся, пытаясь сформулировать мысль. — Твоя любовь для меня точка опоры, частица стабильности. Ты удерживаешь меня в верном направлении.
Оба знали, что никогда не были сильны в словесном проявлении чувств. Возможно, настало время что-то менять. Слегка повернув голову, Грег осторожно подул на растрепанный висок, в ответ Майкрофт облегченно вздохнул и прижался еще теснее. Грег уже и забыл, сколько спокойствия и уверенности может подарить простое объятие.
— Я тебя хочу, — сообщил Майкрофт и прихватил губами кожу прямо над яремной веной.
Грег судорожно втянул ртом воздух, его сердце рвануло с места, ускоряя свой ритм.
Это тоже было частью их отношений. Опасаясь говорить о чувствах, они никогда не стеснялись говорить о желаниях. Ведь лишь утонув в лишенном логики наслаждении двух тел можно было облечь слова в жесты, взять все, что предложено, и отдать себя взамен.
— Диван в гостиной ближе всего. — Грег бегло мазнул губами по жестким разгоряченным губам Майкрофта. — Надеюсь, тебе хватит сил дойти туда?
— Но сюда же я как-то добрался, — развязно протянул Майкрофт и усмехнулся.
Грег решил, что алкоголь — это неожиданно хорошая идея. Реакции Майкрофта стали чуть заторможены, однако в целом он казался не в пример расслабленнее, чем на протяжении последних недель. Стоило напоить его раньше. Гораздо раньше. Выпытать парочку правительственных секретов и трахнуть в каком-нибудь непозволительном месте. Это было бы восхитительно.
Яркая вспышка возбуждения прокатилась по нервам, Грег застонал, старательно цепляясь за рассудок. Нельзя потерять его сейчас. Несмотря на то, что Майкрофт кажется на удивление адекватным и привычным, с ним по-прежнему что-то не так. Нужно контролировать свои действия.
Но, черт возьми, как же хотелось прижать его к ближайшей устойчивой поверхности и предъявить свои права. Заставить забыть кошмар этих странных дней. Любить? Затрахать до изнеможения в теле и гулкой пустоты в мыслях, вернуть себе привилегию прикасаться не только к телу, но и к душе Майкрофта Холмса.
Грег расстегивал пуговицы пиджака, чутко прислушиваясь к реакции Майкрофта, и не смог удержать тихий смешок, когда недовольный его медлительностью Холмс передернул плечами, сбрасывая дорогостоящий пиджак прямо на пол.
— Твои манеры в пьяном виде совсем ни к черту, — фыркнул Грег, с нажимом проведя ладонями вверх по рукам Майкрофта, защищенным тонким шелком рубашки.
— Не все же тебе, из нас двоих, вести себя неподобающе. — Майкрофт безуспешно пытался справиться с тугой пуговицей на джинсах Грега, но быстро сдался. — Знаешь, я не антикварная ваза эпохи Цин. — Он рухнул на диван и, пошло раскинув ноги, принялся ласкать себя прямо через брюки. — Прекрати воображать, будто я рассыплюсь от малейшего прикосновения, и трахни меня, наконец.
Грег без проблем мог представить, насколько Майкрофт жаждет забыться, разрушить осточертевшие психологические барьеры и раствориться в восторженном мареве единения. Вернуть прежнюю уверенность.
— Как пожелаешь. — Грубо дернув рубашку из брюк Майкрофта, Грег оседлал его бедра.
В их отношениях никогда не было той щемящей нежности и мягкой ласки, которой любят спекулировать дамские романы. Секс с первого дня был ярким и в определенной степени агрессивным. А еще он был не таким уж частым. Ненормированный рабочий график и непредсказуемость расписания не позволяли спланировать встречи заранее. Возможно, поэтому Грегу всегда было недостаточно Майкрофта. Так и не привыкнув к сексу с ним, Грег каждый раз возбуждался до головокружения от одной лишь перспективы снова увидеть страсть и столь редкую открытость в знакомом лице.
Сейчас Майкрофт очень походил на себя прежнего, и осознание этого пьянило в десятки раз сильнее, чем любой алкоголь.
— Надеюсь, утром ты не заявишь, что я воспользовался твоим беспомощным состоянием, — пробормотал Грег, ловко расправляясь с мелкими пуговицами рубашки. Его самоконтроль убывал со скоростью песка, струящегося сквозь пальцы.
— Только в том случае, если ты воспользуешься моим состоянием тщательно, и со всем полагающимся рвением.
Наверное, именно в этот момент Грег окончательно потерял голову. Он целовал раскрасневшуюся кожу, спускаясь от плеч к животу, и торопливо стягивал с Майкрофта остатки одежды. Возвратившись к губам, задохнулся, словно впервые исследуя этот рот, вылизывая его разгоряченную гладкость, смакуя терпкий привкус коньяка на языке.
Он крепко ухватил Майкрофта за волосы на затылке, как бывало уже не раз, и дернул, заставляя обнажить гибкую шею, и не сразу понял, что человек под ним беззвучно кричит и бьется, пытаясь вырываться из жесткой хватки.
Глаза Майкрофта остекленели от ужаса, и Грега словно резанули ножом от горла до бедра. Было больно, и почти так же страшно. Отшатнувшись, он в отчаянии вглядывался в искаженное гримасой лицо и стискивал кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладони.
Он снова подвел. Ничтожество. Бесполезен.
— Дыши, Майкрофт. Все хорошо. Ты в безопасности. Дыши. Это же я, Грег. Тебе здесь ничто не угрожает. Расслабься. Проклятье, Майкрофт, что же мне делать?
Застыв на коленях возле сжавшегося в комок Майкрофта, он бормотал успокоительную чушь и кусал губы. И молил всех известных богов, чтобы как можно скорее прояснился затуманенный паникой взгляд.
Вторая часть.
Автор: n_a_u
Размер: миди, ~15600 слов
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Грегори Лестрейд
Категория: слэш
Жанр: драма, херт/комфорт
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Устоявшиеся отношения. После похищения у Майкрофта развилась серьезная психологическая травма, но он отказался обращаться к специалисту. Грег рядом и готов помочь, только ради него Майкрофт не прекращает бороться.
От автора: этот текст когда-то давно писался на фест, потом несколько раз переделывался, и то, что в конечном итоге получилось, уже слабо соответствует заявке.
Предупреждение: насилие! Надеюсь, что не слишком графичное, но тем не менее. Флешбеки. Некоторые отступления от канона.
Первая часть.В первые 24 часа с момента госпитализации Майкрофт так и не пришел в сознание, Грег сжимал кулаки, кусал онемевшие губы и ни не отходил от него ни на шаг. Затем у Майкрофта начался жар. Он метался в лихорадочном бреду, нес какую-то околесицу и периодически резко вздрагивал, будто от выстрела. Грег осторожно стирал бисеринки пота с высокого лба, смачивая губку прохладной водой, и безуспешно пытался отыскать хотя бы слабую искорку узнавания в помутневших расширенных зрачках. К вечеру четвертого дня температура спала, и Майкрофт затих. Ободряюще похлопав Грега по плечу, врач заявил, что самое страшное уже позади и скоро мистер Холмс придет в себя, но каким-то шестым чувством Грег понял, что это лишь начало кошмара.
***
В палате царил полумрак. Мерный писк медицинского оборудования уже не дергал нервы, став частью фонового шума. Зевнув, Грег растер ладонями заспанное лицо и встрепенулся, уловив тихий стон. Обрадовано вскочив с кресла, ринулся к источнику звука.
— Майкрофт, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь. — Грег сжал его руку, безвольно вытянувшуюся поверх одеяла. — Майкрофт?
Распахнув глаза, Майкрофт молниеносно скатился с кровати, попутно сорвав с себя медицинские датчики. Наощупь выдернул иглу из вены. Стойка для капельниц опасно накренилась и словно в замедленной съемке упала. С оглушающим звоном стукнувшись о спинку кровати, повалилась на пол, лишь чудом не зацепив захлебывающийся писком кардиомонитор. Забившись в противоположный угол палаты, Майкрофт зажмурился и заслонил руками голову.
— Нет!
Грег задохнулся, кожей ощутив колкую волну чужого страха.
— Все хорошо, — ровно произнес он и незаметно придавил кнопку вызова медсестры. Медленно поднял руки и продемонстрировал пустые ладони, будто усмиряя напуганное животное. Сделал шаг вперед. — Ты в безопасности. Дыши. Дыши вместе со мной. Вот так. Молодец.
Лицо Майкрофта исказила мучительная гримаса, он приоткрыл рот, словно намереваясь что-то сказать, но в следующее мгновение безвольно сполз на пол, вновь потеряв сознание.
Дежурный врач с важным видом вещал что-то о посттравматическом расстройстве и настаивал на необходимости ограничить подвижность пациента «ради его же блага». Грега все еще слегка потряхивало. Обхватив себя за плечи, он наблюдал, как санитары переносят обмякшее тело Майкрофта обратно на кровать, и не находил других вариантов. Доктор выжидательно замолчал, и Грег кивнул, бессильно скрипнув зубами. А пока Майкрофта пристегивали широкими ремнями к кровати, решил, что такое согласие слишком смахивает на предательство.
Медсестра вернула датчики на место и ввела успокоительное, зашкаливающие цифры сердечного пульса и артериального давления лениво поползли вниз. Провоцируя нервирующие воспоминания, на полу алело несколько пятен крови — последствия выдернутой Майкрофтом иглы. Грег вытер их салфеткой и глубоко вздохнул.
— Все будет хорошо, он справится, — твердо произнес он, когда медперсонал покинул палату. Вот только уверенности в собственных словах не ощутил.
***
В следующий раз Майкрофт очнулся в три часа ночи и, промелькнувший на долю секунды осознанный взгляд, вновь затянуло багряной пеленой паники. Дрожа всем телом, он дергался из стороны в сторону, будто пытаясь разорвать удерживающие его тело ремни, не замечая ничего и никого вокруг. Грег и сам запаниковал от собственной бесполезности, когда на бледных руках вздулись канаты жил, лицо и шея побагровели от натуги, и что-то угрожающе громко треснуло в сочленениях больничной койки.
Через пару минут, когда Майкрофт расслабился под действием очередной дозы успокоительного, Грег осторожно опустился в кресло и сдавил ладонями голову. Лежащий перед ним изнуренный человек очень мало напоминал того сдержанного и рассудительного Майкрофта Холмса, с которым Грег прожил несколько последних лет и вроде бы успел изучить вдоль и поперек. Десятки пессимистичных мыслей крутились в голове, и совершенно не осталось сил с ними бороться. Казалось, это сумасшествие не закончится никогда.
***
— Грегори! — позвал из пустоты знакомый и такой родной голос. Грег что-то пробормотал в ответ и глубже зарылся носом в тонкий плед. — Детектив-инспектор Лестрейд! Да проснись ты, в конце-то концов!
Открыв глаза, Грег поежился под усталым, чуточку насмешливым взглядом и улыбнулся.
— Как ты? — не удержался он от банальности, украдкой ущипнув себя за ногу. В неярком утреннем свете Майкрофт выглядел до безобразия вменяемым.
— Как мишка Тедди, — уныло хмыкнул Майкрофт. — Будто целую зиму провалялся на развалинах с синтепоном вместо мозгов.
— Что-нибудь хочешь? — Грег с хрустом потянулся и провел ладонью по встрепанным волосам. — Воды? Поесть?
— Отстегни меня. — Майкрофт указал подбородком на широкие ремни, по-прежнему приковывающие его к кровати.
Грег на несколько секунд замешкался.
— Позову врача, и если он…
— Я полностью себя контролирую, — перебил Майкрофт. Его голос звучал ровно и нарочито легко. Чересчур беззаботно, по мнению Грега. Но губы предательски дрогнули, не в силах скрыть напряжение и нервозность. — Пожалуйста, — тихо добавил он и зажмурился.
Отчаяние. Страх. Почти паника. Было сложно примерить эти эмоции на Майкрофта Холмса, и Грег на секунду усомнился в реальности происходящего. Неужели, Майкрофт страдает скрытой фобией, боится связываний? Он честно попытался припомнить какой-нибудь инцидент, намек в их совместной жизни, но не смог. От Майкрофта всегда на милю разило уверенностью и превосходством. Но, судя по всему, в данный момент он держался из последних сил и мог в любую секунду не дождавшись врача скатиться в неконтролируемую истерику.
— Сейчас. Потерпи еще немного. — Грег склонился над кроватью.
Едва щелкнула последняя застежка, Майкрофт шумно выдохнул и сжался на постели, подтянув колени к подбородку. Грег собирался коснуться его руки, расцвеченной радугой синяков и кровоподтеков, однако Майкрофт с неожиданной сноровкой увернулся.
— Не нужно.
Грег нахмурился и, отступив на шаг, присел на край уже опостылевшего кресла.
— Это было…?
— Не принимай на свой счет. Просто… дай мне время.
Именно тогда Майкрофт Холмс впервые постиг всю бездну той ненависти, которую испытывает армия бесконтрольно затисканных плюшевых игрушек к человеческому населению.
***
Его реакции вернулись в обманчивую норму, ловко маскируясь под высокомерие, презрение и надменность. С трудом вытерпев финальный врачебный осмотр, Майкрофт настоял на немедленной выписке — он с детства тяжело переносил вынужденное пребывание в больнице. Антея привезла ему полный комплект одежды, не забыв прихватить привычные аксессуары. Некоторое время Майкрофт неподвижно сидел на кровати, сжимая в ладони увесистую ручку зонта, запретив себе представлять, насколько нелепо все это выглядит со стороны, затем неловко встал на ноги. Отказавшись от предложенной Грегом помощи, выпутался из блеклой больничной рубашки и начал одеваться.
Грег сцепил пальцы в замок и неодобрительно качнул головой. Даже такая простая процедура как застегивание пуговиц сейчас отнимала у Майкрофта слишком много сил.
— Если ты настолько зол, что тебя воротит от моих прикосновений, давай позовем медсестру, — проворчал он.
— Я не злюсь на тебя. — Устало уронив руки вниз, Майкрофт скривился. — А моя реакция на прикосновения посторонних людей сейчас в десятки раз хуже, чем на твои. И я не намерен это афишировать.
— Понимаю. Требуется время, чтобы прийти в себя после подобного, - неожиданно легко согласился Грег.
Он взял в руки пиджак Майкрофта, чтобы хоть чем-то их занять. Чтобы помнить. И с трудом подавлял желание помочь: подхватить под локоть, одернуть неудачно завернувшуюся гачу брюк, поправить воротник рубашки. К середине процесса руки Майкрофта уже заметно тряслись. Грег наблюдал, как некогда ловкие пальцы воюют с полувиндзором, и неосознанно стискивал ткань пиджака все крепче и крепче.
— Проклятье! — прошипел Майкрофт, в третий раз не сумев завязать узел. Смял галстук в кулаке и раздраженно сдернул его с шеи.
Грег перевел взгляд с его рук на свои. Выдохнул, ослабил хватку и сделал вид, будто ничего особенного не произошло.
— У тебя все получится. — Он спокойно улыбнулся и, подняв пиджак повыше, приглашающе его развернул. — Мы справимся с этим.
— Спасибо. — Щеки Майкрофта чуть порозовели. — Я знаю, как тяжело тебе оставаться в стороне, ведь это совершенно не в твоей природе. Знаю и ценю твои усилия. Твою веру в меня. В нас.
После таких слов по всем канонам должен был последовать исполненный благодарности поцелуй, но Грег понимал, что в их реальности он невозможен.
***
Майкрофт наотрез отказался от консультации штатного психотерапевта. Врач понимающе покивал и, дождавшись, когда Майкрофт отвернется к окну, жестом поманил Грега из палаты.
— Стадия отрицания. Предсказуемо. — Он протянул Грегу визитку. — Но чем скорее вы уговорите его обратиться к специалисту, тем лучше. Ему необходима квалифицированная помощь, медикаментозная в том числе. И проследите, чтобы он не злоупотреблял снотворным и алкоголем.
***
— Что ты задумал? — Сев в салон автомобиля, Грег скрестил руки на груди. — Я заметил в багажнике два чемодана.
В самом начале их с Майкрофтом совместного проживания, Грега невероятно смущал тот факт, что теперь кто-то посторонний стирает и раскладывает его одежду, в том числе нижнее белье, перестилает смятую, пропахшую сексом постель, устраняет беспорядок в квартире. Теперь — нет, ему не стало все равно, что помощница Майкрофта собирала сегодня его чемодан и может безошибочно указать цвет и фасон его трусов, просто через некоторое время он смирился и стал философски относиться к подобного рода вещам. К тому же обслуживающий персонал в доме Майкрофта всегда стремился быть неприметным и учтивым.
— Решил немного пожить в поместье. — Майкрофт поправил задравшуюся манжету рубашки и отвернулся к окну. Машина тронулась с места. — Лондонская суета меня утомила. — Он помолчал, рассеяно выстукивая пальцами по бедру рваный ритм, затем решительно обернулся. — В ближайшее время со мной будет сложнее, чем обычно, и если ты...
— Не отпущу тебя одного, даже не надейся. — Грег качнул головой, мысленно готовясь к изнурительному спору.
— Просто предложил. — Майкрофт безучастно пожал плечами, и вернулся к созерцанию городского пейзажа, но Грегу почудилось, что он рад его словам. — Как ты верно заметил: в багажнике два чемодана.
— Но меня беспокоит один момент: поместье расположено слишком далеко от крупных больниц, а врач посоветовал...
— Мне не нужна врачебная помощь, — с внезапной злобой рявкнул Майкрофт. Грег поймал настороженный взгляд водителя в зеркале заднего вида и поспешил поднять перегородку. — И чтобы избавить нас обоих от бессмысленных дискуссий, предлагаю сделку: я больше не упоминаю о твоем возвращении в Лондон, оставив за тобой право принять это решение, а ты не уговариваешь меня обратиться к психотерапевту. По рукам?
— А если нет?
Грег не отвел взгляда от перекошенного яростью лица, но это стоило ему больших усилий. Он знал, как легко любовь трансформируется в ненависть. Знал, что даже Майкрофт Холмс однажды может пойти на поводу у эмоций, сознавая собственную уязвимость, выместить раздражение на близком человеке. Знал и боялся, что ненависть пересилит. Что его, Грегори Лестрейда, есть за что ненавидеть.
— Конфликт с тобой вряд ли добавит стабильности моей психики. — Майкрофт криво усмехнулся, и Грег понял, что проиграл этот раунд.
«Чертов манипулятор!» — Стиснув кулаки, он глубоко вздохнул и откинул голову на спинку сиденья.
***
«Страх — это своего рода колокол:
это сигнал к сбору, который подает наша душа»
Генри Уорд Бичер — Лето души.
это сигнал к сбору, который подает наша душа»
Генри Уорд Бичер — Лето души.
Майкрофт пришел в сознание и, не открывая глаз, на пробу шевельнул конечностями. Свободен, наконец-то! Кожа казалась противно липкой, грязной, в нос бил застоявшийся запах нечистот. Омерзительно. Кривясь от отвращения к самому себе, Майкрофт рывком поднялся с постели и заторопился в ванную. Нужно немедленно смыть, соскрести с себя весь этот ужас, очистить разум и тело.
Шагнув в душевую кабину, он на пару минут замер под хлесткими струями воды, запрокинув голову вверх. Легче не стало. Нашарив на полке флакон с гелем для душа, выдавил на ладонь приличную порцию и начал лихорадочно тереть плечи, грудную клетку, живот. Аромат ментола вступил в неравную схватку с миазмами, окутавшими каждую клетку его организма, и потерпел закономерное поражение. Требовалось что-то более действенное. Майкрофт схватил мочалку, увеличил температуру воды. Вот так. Горячее, сильнее, решительнее. Через тридцать секунд отбросил мочалку в сторону — слишком мягкая. Сжал в кулаке небольшую темно-синюю щетку и стал яростно тереть особо загрязненные места, воспринимая жгучую боль как показатель особой эффективности.
Слабое движение воздуха за спиной, а затем прикосновение к плечу — Майкрофт инстинктивно вжался в противоположную стену. Сердце стучало как сумасшедшее, легким не хватало кислорода, к горлу подступила острая выворачивающая внутренности тошнота.
— Боже мой, Майкрофт, ты соображаешь, что делаешь?
Грег в ужасе схватился за голову, затем потянулся к Майкрофту, но тот резко отшатнулся, судорожно царапнув ногтями по гладкому пластику кабины. Щетка выскользнула из ослабевших пальцев и звонко стукнула об пол.
— Очевидно, что — нет, — пробормотал Грег. — Спокойно! Только не вздумай терять сознание. — Он отступил на шаг, одновременно пытаясь просчитать, успеет ли подхватить Майкрофта, если тот сейчас отключится, и какими травмами может обернуться возможная нерасторопность. — Это обычная паническая атака, сконцентрируйся, приступ закончится через пару минут.
Смысл его слов чудесным образом прорвался сквозь барьер, слепленный из страха и шума льющейся воды. Майкрофт медленно распрямил плечи, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Начал препарировать собственные эмоции, двигаясь от обратного, стремясь выстроить логическую цепочку. Отыскать причину. Вспомнить. И уткнулся в серое гранитное ничто. Попробовал зайти с другой стороны. Усилить напор. Отыскать лазейку. Бесполезно. В висках нарастала пульсирующая боль, перед глазами поплыли цветные пятна. Стиснув челюсти, он стукнул кулаком по рычагу, выключая воду, и шагнул в нервирующую прохладу ванной комнаты.
— Иди сюда. — Грег развернул большое полотенце, но Майкрофт выдавил надменное: «Спасибо, я сам», взял полотенце из его рук и начал тщательно вытираться, игнорируя жжение ободранной кожи. Наблюдая, как красные разводы марают некогда идеальную белизну махровой ткани, Грег отстраненно думал, что обижаться глупо, хоть и очень хочется. Он вынул из шкафчика перекись водорода и упаковку ватных дисков, бросил их на бортик раковины. — Обработай царапины. — И, не оборачиваясь, вышел в коридор.
Тихий щелчок закрывшейся двери плетью хлестанул по взвинченным нервам. Майкрофт отшвырнул полотенце в сторону и до боли прикусил щеку изнутри, еле сдержав настоятельное желание заорать в голос и разгромить все вокруг.
***
Тактильные потребности Майкрофта всегда были незначительными, в отличие от Грега — кинестетика по природе. Проходя мимо, Грег всегда норовил приобнять Майкрофта, игриво шлепнуть по заднице, мимолетно прижаться губами к макушке. Приходя домой, он падал диван и тянулся к Майкрофту, примостившемуся здесь же с документами или ноутбуком. Бездумно чертил пальцами узоры на его бедре, пересказывая события рабочего дня, поглаживал тонкое запястье, водил ладонью по ребрам, находя в этом личное успокоение. Майкрофт как правило не возражал, иногда даже сам протягивал Грегу свободную руку, складывал ноги на колени, просил помассировать затекшие мышцы. И уж точно никогда не шарахался от его прикосновений.
Теперь этому пришел конец.
Умом Грег понимал всю бессознательность подобных реакций, но тщательный контроль привычных желаний и эмоциональная отстраненность Майкрофта повергали его в уныние. Как будто и не было всех этих лет вместе. Как будто Грег вновь стал чужим. Бесправным. Одной из множества безликих шестеренок государственного механизма. И Майкрофт не стремился это ничем компенсировать. Он по-прежнему много времени посвящал работе, для этого ему даже не приходилось покидать поместье, а безопасных тем для разговора с каждым днем становилось все меньше и меньше.
Любой из коллег Холмса, доведись им сейчас повстречаться с ним лицом к лицу, вероятно, сказал бы, что Майкрофт нынешний ничем не отличается от Майкрофта трехнедельной давности, однако Грег замечал слишком многое. Как резко тот отдернул руку, когда простоватый владелец местного магазинчика проигнорировав блюдце попытался ссыпать мелочь ему в ладонь. Как нервно и отнюдь не грациозно подпрыгнул, когда старый знакомый его покойных родителей, подойдя сзади, приветственно хлопнул рукой по плечу. Как в течение десяти минут мучительно стряхивал с себя давно закончившиеся объятия дружелюбной соседки.
— Ты планируешь холить и лелеять свою новоприобретенную фобию до скончания века? — поинтересовался Грег однажды утром, когда они оба закончили завтракать, и Майкрофт принялся убирать посуду со стола.
— Нет. Я пытаюсь избавиться от нее путем поиска и устранения причин, ее провоцирующих. — Майкрофт присел на кухонный стул и опустил локти на столешницу. — Прошло слишком мало времени, чтобы требовать значительных результатов.
— И как, позволь узнать, ты их устраняешь? — Поднявшись на ноги, Грег подошел к Майкрофту вплотную. От его внимания не ускользнул тот факт, что Майкрофт моментально напрягся. — Ты по-прежнему не подпускаешь меня к себе. Я в чем-то провинился?
Майкрофт не ответил. Учащенно дыша, он смотрел на Грега снизу вверх потемневшими глазами и комкал во вспотевших ладонях салфетку.
— Что же этот псих сделал с тобой? — тоскливо прошептал Грег.
Медленно подняв руку, он дал Майкрофту десять секунд, чтобы осознать предстоящее действие, а затем осторожно провел костяшками пальцев по впалой щеке.
Майкрофт шумно сглотнул и ткнулся лбом в обтянутый футболкой живот Грега.
— Я не помню.
***
С самого начала они делали вид, будто между ними все несерьезно. Просто секс. Взрывной и напористый. Просто привычка. Просто им удобно вместе, хоть и приходится иногда подстраиваться. Просто нет времени искать кого-то еще. Просто они пока не надоели друг другу.
Даже когда Грег переехал в апартаменты Майкрофта, все случилось буднично, безо всякой опаски. Майкрофт изложил список причин, по которым им надлежало съехаться, Грег немного подумал и согласился. В конце концов, ему тоже не чужды были логика и рациональность. Стало меньше мотовни из дома в дом, и возникающие крохи свободного времени теперь тратились на более приятные дела. Да и личные вещи всегда под рукой. Но никакого совместного ведения хозяйства, боже упаси, тут всем занимается прислуга.
Разве что солнечные вне зависимости от погоды за окном воскресные завтраки. Когда они вместе готовили что-нибудь нехитрое, целиком погрузившись в уют случайных прикосновений, мягких поцелуев и ленивой расслабленности. Или редкие ранние вечера в гостиной с бокалом вина, или чего покрепче, за партией в шахматы и разговорами на отвлеченные темы. А еще, однажды Майкрофт попросил его совета, решив обновить спальный гарнитур. В итоге они убили половину выходного дня на просмотр каталогов и еще столько же изучение новинок в мире матрацев. А потом Грег купил новый комплект кухонных полотенец в довесок к прихватке (прежнюю он случайно прожег). И широкий плед «на двоих» в гостиную. И электронные часы с возможностью настройки нескольких будильников. И новый светильник в прихожую (предыдущий они случайно разбили, когда Майкрофт вернулся домой после длительной командировки и с порога попал прямиком в объятия соскучившегося Грега).
Они не называли друг друга партнерами даже мысленно, а уж тем более бойфрендами (Грег подозревал, что Майкрофт и в молодости не смог бы примерить на себя это слово). Не звали любимыми, хоть и считали любовниками. Их отношениям был присущ странный аскетизм, к которому Грег не сразу приноровился. Поначалу он пытался быть романтичным, но Майкрофт походя расправлялся с подобными нежелательными ситуациями: «Алые розы? Как мило. Поставь куда-нибудь. И кстати, у меня аллергия на некоторые виды цветущих растений, я дам тебе список. Включи, пожалуйста, верхнее освещение. Романтика? Любовные романы придают ложный флер ужину при свечах. Если я стану наощупь ковыряться в тарелке, то рискую не донести пищу до рта. Ты ведь не ради этого полвечера провел у плиты? Розовое пирожное, по форме напоминающее лист плюща? Да, я знаю, что ее еще называют формой сердца, хотя настоящий человеческий орган весьма далек от этого символического изображения. Надеюсь, ты не спрятал внутрь что-то несъедобное и твердое? Просто уточнил. Сломанный зуб стал бы досадным завершением сегодняшнего вечера».
Они плыли бок о бок в бурном потоке жизни, и Грег боялся развернуться поперек течения и признаться Майкрофту в чем-то важном. Глупом. В своих чувствах, которые он уже давным-давно понял и принял. В конце концов, поступки всегда считались важнее устных заверений. Но он опасался, что если однажды вихрь эмоций вынудит его остановиться и произнести эти три заветных слова, Майкрофт не станет его дожидаться и уплывет дальше, без сожаления обрубив оказавшиеся помехой привязанности.
***
Грег взял отпуск и теперь наслаждался блаженным ничегонеделанием. Нет, что-то он, определенно, делал, но это никак не было связано с его работой. Он читал, гулял, играл на своем ноутбуке в «Цивилизацию» и дожидался Майкрофта, который напротив продолжал трудиться на благо родины, пропадая в кабинете на втором этаже, и Грег не был уверен: занимается ли он там решением действительно важных государственных вопросов, или просто прячется от прикосновений надоедливого внешнего мира.
Иногда Грег ошибался. Зачастую случайно, но пару раз намеренно. Касался Майкрофта при вполне обыденных обстоятельствах, но результат всегда был одинаково плачевным. И каждый раз Грег вновь оказывался к нему не готов. Оголенная беспомощная ненависть со стороны Майкрофта в ответ на его, как ни крути, оголенное беспомощное насилие. К этому невозможно было привыкнуть.
Но еще невозможнее было привыкнуть к жизни без прикосновений.
***
— Сядь, — попросил Грег как-то после ужина, кивнув в сторону дивана, и Майкрофт без возражений подчинился.
Примостившись рядом, Грег на пробу провел указательным пальцем поверх холмсовской рубашки от локтя до плеча. Майкрофта моментально передернуло, и Грег расстроено отодвинулся.
— Уверенней. — Майкрофт взял его ладонь и с нажимом провел ей по своему предплечью. — Вот так. Чтобы я чувствовал, что это человеческое прикосновение, а не…
— Как вы относитесь к арахнидам, мистер Холмс? — высокий, с истеричными нотками голос вливался в сознание. — Признаюсь вам, я обожаю тарантулов.
«Знаю, идиот. Это есть в твоем досье». — Майкрофт мысленно поморщился. Он не собирался поддерживать разговор со своим похитителем, но после суток молчания и боли, не мог отказать себе в резком, пусть и не озвученном ответе.
— О вашей стойкости ходит много легенд. Посмотрим, что из них правда, а что ложь, — засмеялся мужчина, высаживая на обнаженный живот Майкрофта четырех крупных пауков. — Укусы Lycosa singoriensis не смертельны, хотя крайне болезненны. Не советую дразнить моих малышей, — благоговейно пробормотал он и, выпрямившись, отступил на шаг в сторону.
Пауки принялись деловито изучать новое пространство, обжигая взвинченные нервы прикосновениями мохнатых лапок, а Майкрофт с сожалением подумал, что банальное болевое воздействие было гораздо гуманнее этого бесконечного ожидания.
***
— Врач говорил, что на твоем теле нашли несколько не до конца сошедших отеков, похожих на ядовитые укусы. Ты помнишь, кто тебя жалил?
Грег притащил с улицы антрацитово-черное птичье перо и придумал развлечение: украдкой щекотать Майкрофта, выискивая незащищенные одеждой участки кожи. Майкрофт всякий раз вздрагивал и машинально тер место прикосновения.
— Мог бы и сам догадаться, ты читал досье Райли. — Майкрофт отобрал у Грега перо и провел похожим на лезвие ребром по услужливо подставленной шее. — Я не боюсь пауков, всего лишь ненавижу щекотку, — промурлыкал он и, внезапно наклонившись, прихватил зубами кожу возле ключицы Грега.
От неожиданности тот вскрикнул и непроизвольно дернулся.
— Что такое? Обзавелся новой фобией? — Самодовольно ухмыльнувшись, Майкрофт откинулся на спинку дивана.
***
С того самого дня между ними установилась негласная договоренность.
— Хочешь меня обнять? — улыбался Грег, остановившись в центре комнаты в трех футах от дивана, и демонстративно заводил руки за спину.
— Не сейчас! Я занят. — Майкрофт недовольно морщился, но затем снимал очки и, отложив их вместе с газетой на столик, поднимался на ноги.
Грег стоял не шелохнувшись, жадно впитывая знакомый запах и пробивающееся сквозь одежду тепло.
— По-моему, я заслужил поцелуй, — прошептал он однажды куда-то в район шеи, едва Майкрофт начал отстраняться, и с надеждой зажмурил глаза.
Когда через пару дней Майкрофт сам без дополнительной просьбы коснулся его губ невесомым поцелуем, Грег ощутил ни с чем несравнимую эйфорию того самого, первого осознания.
— Я скучал, — выдохнул он, ощущая странное головокружение, и покрепче стиснул за спиной запястье, удерживая себя от ответных объятий.
— Я тоже, — дрогнувшим голосом сообщил Майкрофт и, смутившись внезапно накатившего приступа нежности, торопливо покинул комнату.
***
Экспериментальным путем Грег выяснил, что легче всего Майкрофт переносил прикосновение к лицу и рукам, к ступням. Дополнительный щит из одежды позволил ему совладать с паникой, когда Грег скользнул ладонью по напряженным плечам, ребрам, огладил живот. С задней частью туловища все обстояло значительно хуже, любое прикосновение к спине, затылку, или ягодицам вызывало неконтролируемую волну дрожи и негативных эмоций.
В дневное время суток Майкрофт довольно хорошо себя контролировал, становясь нервным и раздражительным с наступлением темноты. Грег быстро нашел решение этой проблемы, с молчаливого согласия Майкрофта перестав выключать прикроватный светильник на ночь.
Майкрофт спал очень чутко и, случайно соприкоснувшись во сне с Грегом, вздрагивал и отодвигался. И попросил не обнимать его, даже поверх одеяла. Как-то ночью Грег неосознанно обхватил его поперек туловища, и Майкрофт испытал острый приступ удушья, ему казалось, будто чужая рука весит не меньше тонны.
Чтобы реже просыпаться, он стал спать под отдельным одеялом и в толстой фланелевой пижаме, хотя в поместье было тепло. Прикосновение через несколько слоев ткани вызывало значительно меньше беспокойства. И наотрез отказался от высказанной Грегом идеи провести несколько ночей раздельно, в разных комнатах.
Майкрофт не признался Грегу, но после похищения у него проявился панический страх перед собственным возбуждением. Стоило ему лишь окунуться в фантазии о сексе, как внутренности скучивало в болезненный узел, а разум заполняло предчувствие надвигающейся трагедии. Не в силах сформулировать логичное объяснение даже для самого себя, Майкрофт отчего-то был твердо уверен, что Грег непременно отнесет его реакцию на свой счет, решив, что перестал привлекать Майкрофта в сексуально плане, или еще хуже, начал вызывать отвращение. С этим нужно было бороться, но Майкрофт все никак не мог придумать однозначно гарантированный способ.
Однажды утром Грег застал его врасплох. Нежась в ласковых лучах утреннего солнца, Майкрофт ощущал непривычное спокойствие и расслабленность. Воздушность. Он без возражений позволил Грегу стащить одеяло, и продолжал блаженно щуриться, пока тот гладил его тело поверх пижамы. С подзабытым энтузиазмом встретил неуверенный поцелуй, разрешая возбуждению очистить разум, сам запустил руки под футболку Грега, царапнул ногтями вдоль позвоночника, и выгнулся навстречу руке, с ощутимым нажимом проследившей сквозь слои ткани длину его затвердевшего члена.
Расправившись с пуговицами холмсовской пижамы, Грег лизнул один из его сосков, и тогда Майкрофт дернулся.
— Прекрати! — Он спихнул Грега с себя и сел на краю кровати, вцепившись пальцами в матрац.
— Что не так? — Пытаясь подавить разочарование, Грег мысленно обругал себя за спешку.
— Я — грязный. — Выпалил Майкрофт, поднимаясь с постели, и сам удивился. Он действительно ощущал себя отвратительно грязным, хотя объективных причин этому не существовало.
— Подожди, что значит «грязный»? — прокричал Грег ему в спину.
Открыв дверцу душевой кабины, Майкрофт на секунду замешкался, и тут ему в голову пришла абсурдная, но гениальная в своей простоте идея. Он шагнул внутрь, так и не сняв пижамы, включил воду.
— Иди сюда. — Он поманил застывшего на пороге Грега и отрицательно качнул головой, когда тот попытался стянуть футболку. — Не раздевайся.
Они стояли довольно близко друг к другу, однако Майкрофт не испытывал дискомфорта. Это было дико и в то же время невероятно возбуждающе. Для человека, имевшего рудиментный пунктик, подразумевавший неукоснительное исполнение внушительного свода правил и бытовых ритуалов, стоять в одежде под душем казалось сущим декаданством. Как будто он совершал что-то развратное и глубоко постыдное, но такое приятное. Будто набрался мужества и перешагнул через устаревшие социальные нормы.
Ткань быстро намокла и теперь облепляла их тела, выставляя напоказ. Майкрофт провел большим пальцем по щеке Грега, невесомо огладил нижнюю губу, притянул к себе для легкого поцелуя. За что ему так повезло? Чем он заслужил это счастье, взаимно полюбить такого отзывчивого терпеливого человека? Он поднял взгляд, позволяя Грегу прочесть в нем так необходимое сейчас одобрение, желание, просьбу. Все то, что он никогда не решился бы высказать вслух. Зажмурил глаза и, запрокинув голову, подставил лицо потокам воды. Внезапно осознал, что пижама перестала ассоциироваться с защитой, но будто настоящий средневековый доспех пригибает тело вниз. Мешает расправить воображаемые крылья. С трудом вытащил руки из рукавов, и пижамная куртка с мягким шлепком приземлилась на пол.
— Начнем с самого начала, если ты не против, — пробормотал он, прижимая Грега к стене, и нарочито медленно поцеловал.
Грег не знал как себя вести. Напуганный предыдущей реакцией Майкрофта, он боялся опять сделать что-то не то, ошибиться, поэтому застыл гранитным памятником самому себе, позволяя Майкрофту все, что ему заблагорассудится. Реагируя на ласки, но избегая проявлять инициативу. Отчаянно пытаясь предугадать, вычислить, избежать подводных камней. Опасаясь все испортить.
— Прекрати рефлексировать. — Майкрофт чувствительно куснул Грега за плечо. — Анализом этой нелепой ситуации займемся чуть позже.
— Ну, если ты настаиваешь. — Грег нервно усмехнулся и толкнул Майкрофта к противоположной стене. — Не жалуйся потом.
Открыв первый попавшийся флакон, он полил плечи и грудь Майкрофта гелем для душа, как поливают торт сливками. Непроизвольно облизнулся.
— Возможно, после сегодняшнего утра я пересмотрю свое отношение к прелюдии с использованием пищевых субстанций, — хмыкнул Майкрофт и, положив руки на бедра Грега, требовательно сжал их.
Грег победно улыбнулся. Провел ладонями по упругой коже, внимательно следя за реакцией Майкрофта, круговыми движениями помассировал грудные мышцы, покрывая золотистые волоски белоснежной пеной, игриво ущипнул за бок. Майкрофт порывисто вздохнул и притянул Грега ближе. Вода придала его футболке странную шероховатость. От соприкосновения с ней по телу Майкрофта рассыпались незнакомые остро-сладкие искры удовольствия. Он принялся покрывать лицо Грега быстрыми поцелуями, на грани наслаждения и боли царапая вмиг припухшие губы о колкую щетину. С жадностью ловя ртом хриплые стоны, настойчиво вжимался пахом в его бедро.
Запрещая себе думать и анализировать. Пытаясь затеряться в ощущениях.
Вода барабанила по спине, Грег дрожал и тихо поскуливал в его руках, ошеломленный внезапным напором. Такой податливый, такой жесткий. Сдержанный по своей натуре Майкрофт неизменно заражался его страстью. И до сих пор удивлялся, что кто-то может так открыто и безоговорочно желать его собственное несовершенное тело, вдобавок обремененное малоприятной личностью. Он стиснул ладонями задницу Грега, оставил глубокий засос у основания шеи, крепче прижал к себе. Вот так. Он справился. Победил бесплотных демонов. Вернул себе себя. И как можно было раньше отказываться от секса вне кровати? Это же экстаз в чистом виде. Он хрипло рассмеялся. Просто. Все оказалось так просто.
Грег каким-то чудом просунул руку между их телами, нырнул в пижамные штаны Майкрофта и дальше, под резинку боксеров. Обхватил ладонью готовый взорваться член, и реальность мгновенно сузилась до размеров душевой кабины. Остались лишь отточенные скупые движения пальцев, распирающий жар внизу живота и сладкое предвкушение разрядки. Несколько уверенных тесных соскальзываний от пульсирующей головки до основания, и Майкрофт замер, позабыв, что надо дышать, а в следующий момент...
Страх, боль и безграничное отчаяние сдавили горло, перед широко распахнутыми глазами промелькнула чужая, но такая знакомая смерть, позвоночник прошила резкая судорога. Майкрофт рухнул на колени. Горячие капли воды превратились в кровь, непрерывным потоком хлещущую с небес. Зажмурившись, он сдавил ладонями виски и закричал.
— Твою же мать, — с чувством выругался Грег, падая рядом, но не решаясь притронуться к свернувшемуся в комок Майкрофту.
Не оставалось никаких сомнений: быстрая смерть стала слишком дорогим подарком для человека по фамилии Райли.
***
«В политике то, что начинается со страха,
обычно заканчивается глупостью»
Сэмюэл Тейлор Кольридж — Образцы застольных бесед.
обычно заканчивается глупостью»
Сэмюэл Тейлор Кольридж — Образцы застольных бесед.
Грег проснулся в одиночестве, в последнее время это стало уже почти традицией. Майкрофт по-прежнему не стремился делиться собственными воспоминаниями и страхами, спал плохо, постоянно отмалчивался, ядовито скалясь всякий раз, когда Грег пытался нащупать прореху в броне его отчуждения. Темные круги вокруг выцветших стальных глаз Холмса напоминали очень качественный макияж для фильма ужасов, вот только Грег точно знал, что визажисты ни имеют к его нынешнему виду ни малейшего отношения.
На кухне бодро насвистывал закипающий чайник, шкварчало масло на сковороде, Майкрофт деловито нарезал пучок зелени — воскресная идиллия. Подойдя почти вплотную, Грег в последний момент вспомнил новые правила и удержался от привычных когда-то объятий и поцелуя в шею.
— Кофе будешь? — перекрикивая окружающий шум, уточнил он и протянул руку над плечом Майкрофта, собираясь достать упаковку кофейных зерен из шкафчика.
Майкрофт испуганно дернулся, рассыпая зелень по столешнице, выскользнувший из его руки нож ткнулся острым концом лезвия в пол в нескольких дюймах от босой ступни Грега.
— Идиот! Не смей подкрадываться, когда я с ножом в руке! — вспылил Майкрофт, быстро зажимая набухающий кровью порез на указательном пальце. — Будь любезен, для разнообразия сначала думай, прежде чем...
— Понял. Извини. — Грег примирительно вскинул руки, надеясь погасить ссору в зародыше, затем поднял с пола нож и отнес в раковину. — Постараюсь больше так не делать.
— Да сколько можно извиняться! — Майкрофт сорвался на крик, раздраженно отпихнув к стене разделочную доску. — Меня уже тошнит от твоих извинений. — Он нашарил на полке лейкопластырь и, небрежно рванув обертку, заклеил порез.
Машинально попятившись, Грег запнулся о стул и с трудом удержал равновесие.
— Какого черта с тобой происходит?
— Твоя жалость, твое притворство, они мне уже осточертели! Прекращай разыгрывать роль идеального чуткого супруга. Наберись смелости и выскажи наконец все, что думаешь, без обиняков. И перестань нянчиться со мной, словно с любимой душевнобольной бабулей. Ты и вправду думал, что я ничего этого не замечаю?
Это была агрессия. Ядовитая желчь, копившаяся внутри Майкрофта все это время. И теперь она нашла выход. Умом Грег все понимал. Понимал, что не стоит поддаваться, что нужно попытаться успокоить Майкрофта и успокоиться самому. Но, черт побери, он так устал. Устал от этого тягостного чувства безысходности. Устал ждать неизвестно чего и бояться. Мечтал взвыть, оглушительно и бессмысленно, орать на одной ноте, пока не лопнут голосовые связки, проломить стену, разбить кулаки в кровь, напиться до одурения и смаковать боль, смаковать осознание собственной никчемности, собственной бесполезности.
— Как же я мог забыть! Ведь Холмсы — признанные мастера чтения чужих мыслей, — процедил он сквозь зубы, волшебным образом удерживая бушующую ярость на поводке. — Давай, продемонстрируй свой талант. Расскажи, что я думаю. О чем лгу.
— Ты считаешь меня избалованным слабаком, неспособным совладать со своими страхами, впечатлительным идиотом, шарахающимся от любой тени, психом. Ты не веришь, что я справлюсь без специализированной помощи. Ты...
Грег хотел бы помочь Майкрофту излечиться, помочь сохранить отношения, которые они вместе выстроили, но не знал как. Никогда не умел. Никчемный идиот, он всегда лишь усугубляет ситуацию.
— Если хочешь таким образом избавиться от чувства вины, вытеснив его злостью на меня, несправедливый гнусный мир — валяй, возможно, тебе станет легче. Не мне судить. Вот только не нужно приписывать мне выдуманные тобой упреки, твои личные выводы. Я и так с головой погряз в сожалениях. И сам накажу себя за каждый неверный поступок, за каждую крамольную мысль.
Грег скорбно улыбнулся и, оттянув ворот футболки, попытался сглотнуть колючий ком, застрявший в горле. Посмотрел долгим взглядом в окно, затем преувеличенно аккуратно задвинул стул под стол и вышел из кухни.
Только тогда Майкрофт позволил себе сползти на пол. Ссутулившись, зажал мелко трясущиеся ладони между ног и ткнулся лбом в колени. Грег был прав по всем пунктам. Он давно научился понимать Майкрофта без специальных навыков дедукции, однако часто дарил тому иллюзию превосходства, разрешая манипулировать собой в разумных пределах. Сегодня Грег впервые за долгое время по-настоящему вспылил, но ведь Майкрофт именно этого и добивался? Чтобы Грег перестал его жалеть, перестал ощущать себя виноватым, прекратил вызывать у Майкрофта ответное жгучее чувство вины. Все верно. Вот только вопреки всем прогнозам легче Майкрофту так и не стало.
Он уже не раз думал над тем, что должен освободить Грега, избавить от этих мучений. Сам он не уйдет, но если Майкрофт оттолкнет его, скажет, что он ему больше не нужен, Грег наверняка послушает. Жил же Майкрофт как-то до встречи с ним. Существовал. Значит и теперь проживет. Вот только игнорируя годы тренировок язык предательски замирал всякий раз, когда Майкрофт набирался решимости озвучить эту простую ложь. Потому что Грег ему нужен. Нужен сильнее, чем Майкрофт когда-либо сможет признать.
***
Одной из прелестей их нынешнего проживания в поместье стало то, что Майкрофт распустил почти всю прислугу. Осталась лишь экономка, которая заходила пару раз в неделю ради уборки в строго регламентированный час, пока Майкрофт прятался за закрытой дверью кабинета. Грега это полностью устраивало, он и сам мог справиться с рутинными ежедневными делами, ни к чему было пускать посторонние раздражители в дом, где атмосфера и без того искрила от нервного напряжения.
Он занял день пустяковыми делами: съездил за продуктами, погулял по окрестностям, перекусил в уютном маленьком кафе возле магазина. Вернувшись в поместье уже к ближе вечеру, наугад взял с книжной полки какой-то философский средневековый роман и, прихлебывая свежесваренный кофе, погрузился в чтение. Он не поднял взгляд от книги, когда Майкрофт нарочито медленно прошествовал мимо гостиной, закончив наконец с работой. Прислушиваясь к шуму, доносящемуся с кухни, Грег спотыкался на каждой странице, перечитывая некоторые абзацы по нескольку раз, поскольку смысл напечатанных слов мистическим образом ускользал от его внимания. Он хотел бы сейчас оказаться там, в ярко освещенной кухне за большим деревянным столом, внимательно наблюдать, как Майкрофт колдует над заварником, добавляя в черный листовой чай дополнительные ингредиенты из расписных жестяных банок: щепотку мяты, несколько горошин шиповника, еще чуть-чуть каких-то пряных веточек с трудно запоминаемым названием. Как он скептически оглядывает содержимое холодильника и категорично хмурит брови: «нет, бутерброд в столь позднее время — явный перебор». Как блаженно жмурится над дымящейся чашкой, прежде чем сделать первый глоток.
Одиночество пугает не так сильно, если есть с кем его разделить.
Поправив подушку, Грег упрямо перевернул страницу, отодвигая на задний план беспокойство и тоску. Майкрофт уже взрослый, сам справится, как и Грег. Хотя, если они не придут к перемирию в ближайшие дни, пребывание Грега в поместье окончательно утратит всякий смысл.
***
Грег проснулся от слабого шороха и мысленно застонал: он ухитрился уснуть сидя на диване, а значит, утром его ждет неминуемая расплата в виде задеревеневших с непривычки мышц. Вечером он до последнего тянул, с каким-то детским упорством не желая идти в постель, ему казалось, будто вернувшись в спальню, он признает свое поражение, проиграет. Даже когда Майкрофт демонстративно щелкнул выключателем и погасил свет в ванной комнате, Грег продолжал лениво следить за перипетиями сюжета и, вроде бы, даже дочитал книгу до конца, однако почти ничего не запомнил. Приоткрыв глаза, он попытался вычислить источник шума. Старинные ходики в холле отсчитали три удара. Возле окна шевельнулась тень.
Майкрофт стоял вполоборота, вперив немигающий взгляд в черно-белый пейзаж за оконным стеклом. Его обманчиво хрупкий, словно сотканный из лунного света силуэт всколыхнул привычное желание защитить, спрятать в надежных объятиях, согреть. Нельзя. Не сейчас. Майкрофт медленно повернулся, и Грег зачем-то закрыл глаза, делая вид, будто спит. Шесть легких шагов, и поверхность дивана прогнулась, принимая вес Майкрофта. Грег затаил дыхание, правое плечо обожгло случайным прикосновением. Немного помедлив, Майкрофт придвинулся вплотную, откинул голову на спинку дивана и положил ладонь на бедро Грега.
«Не реагируй, спугнешь», — лихорадочно уговаривал Грег сам себя, но через тридцать бесконечных секунд не выдержал и осторожно накрыл руку Майкрофта своей.
Этот жест стал сигналом к отступлению.
Резко встав с дивана, Майкрофт вышел из гостиной. Грег горько усмехнулся: «Похоже, у меня настоящий талант: все портить». Под ребрами что-то противно кольнуло, должно быть, невралгия, тело сковало холодное безразличие. Запоздало решив, что он уже не настолько молод, чтобы назло кому-либо торчать на диване всю ночь напролет, Грег закинул озябшие ноги на журнальный столик, собираясь подождать четверть часа, пока Майкрофт уснет, а затем уйти в гостевую спальню, но в следующий момент…
Майкрофт вернулся в комнату, неся под мышкой оба одеяла с кровати. Он аккуратно укутал Грега своим, еще сохранившим остатки тепла и, завернувшись во второе, лег с краю, пристроив голову у Грега на коленях, а тот без раздумий подчинился, согласившись провести остаток ночи в полусидячем положении. В конце концов, когда еще Майкрофт Холмс решит так нелепо и откровенно извиниться за вырвавшиеся в порыве отчаяния злые слова?
Утром Грег не смог отказать себе в удовольствии и пять минут разглядывал две сцепленные поверх одеяла руки: свою и Майкрофта. Это было чем-то большим, чем просто примирение. Это было чем-то очень похожим на еще одну маленькую победу.
***
Дни сменялись днями, однако Грег не замечал никакого прогресса в состоянии Майкрофта. Тот все сильнее погружался в себя, вставал рано, ложился поздно, ссылаясь на государственные дела, часами не покидал кабинет. По давней молчаливой договоренности рабочее место и деятельность друг друга являлись для них теми неприкосновенными пунктами, в которые они старались не вмешиваться.
Выйдя из душа, Грег остановился на пороге кухни и скрестил руки на груди поверх халата. Майкрофт отложил в сторону свежий выпуск Таймс и, не глядя в сторону Грега, встал из-за стола. Знакомый костюм-тройка и туго завязанный галстук, — Майкрофт не изменял своим привычкам даже здесь, — сосредоточенное глухое выражение на лице. По утрам Майкрофт мысленно уходил в работу задолго до того, как покидал дом, но сегодня Грега ужасно раздражало такое невнимание к собственной персоне.
— Послушай. — Он решительно шагнул навстречу, однако Майкрофт проигнорировал его порыв и, уклонившись от столкновения, поставил пустую чашку в раковину. — Прекрати огибать меня, словно предмет интерьера, — угрожающе прошипел Грег, начиная заводиться, но Майкрофт словно не слышал его. — Да посмотри же на меня, в конце концов!
Повышать голос было ошибкой.
Майкрофт повернулся, будто бы через силу, и посмотрел на Грега больным немигающим взглядом.
— Я… — Грег сглотнул, чувствуя, как тает злость. Его плечи поникли. — Хочешь меня обнять? — Он сцепил руки за спиной.
Находясь последнюю пару недель в поместье, он испытывал серьезный дефицит общения, вдобавок ему категорически не хватало возможности прикоснуться к Майкрофту, а все вместе порождало острое чувство одиночества и ненужности. Теперь он уже и сам плохо представлял, зачем настоял на своем присутствии здесь и чем конкретно может помочь.
— Извини, мне нужно сделать срочный телефонный звонок, — сухо произнес Майкрофт и направился в сторону двери.
Черт бы побрал этот костюм, эту лопающуюся по швам сдержанность и фамильное холмсовское упрямство! Черт бы побрал этого психопата Райли!
— Подожди. — Забыв о правилах, Грег ухватил Майкрофта за запястье, но тот мгновенно вырвался, едва не вывихнув себе руку. — Извини. — Грег неуверенно улыбнулся и, вскинув ладони, отступил на шаг. — Просто… Поговори со мной. Я не могу понять, что с тобой происходит, не знаю, как тебе помочь. Я, черт возьми, устал наблюдать, как ты отдаляешься от меня все дальше и дальше.
— Тогда, возможно, тебе стоит вернуться в Лондон. — Майкрофт сжал губы в узкую белую линию. — Там тебе будет, чем заняться, сможешь опять ощутить свою полезность.
— Если ты хочешь, чтобы я уехал, тебе придется произнести это вслух. Четко и громко. — Грег невесело усмехнулся. — Не забывай, что я идиот и не понимаю намеков.
Майкрофт молчал. Его лицо застыло, словно фарфоровая маска, взгляд стал прямым и безжалостным. На долю секунды Грег испугался, что сейчас Майкрофт все-таки скажет это непоправимое слово. Из чистого упрямства. Во имя своих странных убеждений, непонятных никому кроме него самого.
— Только учти, что если я сейчас уеду, то уже не вернусь в нашу… твою квартиру. Это станет финальной точкой. От нас и так уже мало что осталось, — с внезапной тоской пробормотал Грег.
Майкрофт ничего не ответил, просто развернулся на каблуках и вышел из кухни.
***
Грег мерил беспокойными шагами спальню. К вечеру он измотал себя ожиданием, депрессивными мыслями и попытками предугадать дальнейшие действия Майкрофта.
Нужно было отвлечься, проветрить голову и посмотреть на ситуацию под другим углом.
Мельком уточнив время, Грег прикинул, что у него есть еще как минимум два часа, прежде чем Майкрофт покинет свое убежище. Вполне достаточно, чтобы взять себя в руки и придумать новые аргументы.
Он открыл дверцу старинного дубового шкафа в поисках теплых вещей — с заходом солнца на улице становилось прохладно, но увидел лишь деловые костюмы и рубашки Майкрофта. Торопливо захлопнул дверцу и открыл следующую, затем еще одну, и только с четвертой попытки нашел свой любимый серый джемпер.
Зашнуровывая в прихожей второй ботинок, Грег услышал, как хлопнула дверь кабинета наверху, а затем со стороны лестницы послышались тяжелые шаги. Он выпрямился и удивленно нахмурил лоб, пытаясь понять, что его смущает в этих звуках. Но когда Майкрофт вывернул из-за угла и подошел вплотную, Грег моментально все понял. В нос ударил терпкий запах коньяка. Никогда прежде Грег не видел Майкрофта по-настоящему пьяным, и в данный момент склонялся к мысли, что предпочел бы и дальше оставаться в неведении.
Потому что выглядел он ужасно.
Пугающе и жалко одновременно. И дело было не только в спиртном. На осунувшемся лице была выгравирована паника пополам с усталой обреченностью, взгляд метался, перепрыгивая с предмета на предмет. Грег сунул руки в карманы джинсов, чтобы ненароком не напугать его еще сильнее непрошеным прикосновением.
Почему он напился? Пытался набраться смелости? Хотел заглушить эмоции и успокоить взбесившиеся нервы?
Грег не был уверен, что знает правильный ответ, а Майкрофт сейчас меньше всего походил на человека, способного на откровенность. Он выглядел злым, измученным, но полным какой-то фатальной решимости. Он стоял совсем близко, и Грег поразился тому, насколько резко контрастируют привычные веснушки, рассыпавшиеся по лбу и шее Холмса, с посеревшей кожей.
— Не уезжай. — Майкрофт порывисто ухватил Грега за плечи, притягивая к себе, его голос дрогнул. — Я не справлюсь без тебя, — пробормотал он, ткнувшись носом в мягкий ворот джемпера.
Оглушенный этим признанием, Грег на какое-то время выпал из реальности — словно закоротило питающие провода в выдуманном электрощитке головного мозга. Должно быть дела совсем плохи, раз Майкрофт решил отбросить притворство и попросить о помощи.
— Я просто хотел прогуляться, — с наигранной беззаботностью фыркнул Грег. — Эй, посмотри на меня. — Он чуть отстранился, пытаясь заглянуть Майкрофту в лицо. — Я никуда не уезжаю, — твердо произнес он.
Их отношения были далеки от стандартных. Хотя, разве в мире существует подобный стандарт? Это был особенный союз двух состоявшихся сорока-с-лишним-летних мужчин, оставлявших друг за другом право на принятие решений, личные секреты и въевшиеся холостяцкие привычки.
— Я слышал, как ты паковал чемодан, доставая из шкафа вещи. — Майкрофт скривил губы и укоризненно качнул головой. — Вопреки твоему мнению меня непрестанно заботит то, что с тобой происходит.
— Ты все неправильно понял. — Грег осторожно подцепил пальцем подбородок Майкрофта, заставляя поднять взгляд. — Твоя экономка опять запихнула мою одежду в самый дальний угол. Я просто искал, что надеть. Оба чемодана по-прежнему пылятся на верхней полке.
Майкрофт закрыл глаза и снова зарылся лицом куда-то в район шеи Грега.
— Твоя жалость ко мне убивает, — невнятно пробубнил он.
— А моя любовь? — Грег улыбнулся, чувствуя, как мягкие волосы Майкрофта щекочут кожу.
Они никогда всерьез не говорили о любви, делая вид, что не верят в этот феномен.
До встречи с Грегом в жизни Майкрофта были любовники, но не было любви. У Грега было и то, и другое, но предыдущий опыт поблек, когда он познал это новое, отчаянное и какое-то совершенно безграничное чувство.
— Твоя любовь. — Майкрофт запнулся, пытаясь сформулировать мысль. — Твоя любовь для меня точка опоры, частица стабильности. Ты удерживаешь меня в верном направлении.
Оба знали, что никогда не были сильны в словесном проявлении чувств. Возможно, настало время что-то менять. Слегка повернув голову, Грег осторожно подул на растрепанный висок, в ответ Майкрофт облегченно вздохнул и прижался еще теснее. Грег уже и забыл, сколько спокойствия и уверенности может подарить простое объятие.
— Я тебя хочу, — сообщил Майкрофт и прихватил губами кожу прямо над яремной веной.
Грег судорожно втянул ртом воздух, его сердце рвануло с места, ускоряя свой ритм.
Это тоже было частью их отношений. Опасаясь говорить о чувствах, они никогда не стеснялись говорить о желаниях. Ведь лишь утонув в лишенном логики наслаждении двух тел можно было облечь слова в жесты, взять все, что предложено, и отдать себя взамен.
— Диван в гостиной ближе всего. — Грег бегло мазнул губами по жестким разгоряченным губам Майкрофта. — Надеюсь, тебе хватит сил дойти туда?
— Но сюда же я как-то добрался, — развязно протянул Майкрофт и усмехнулся.
Грег решил, что алкоголь — это неожиданно хорошая идея. Реакции Майкрофта стали чуть заторможены, однако в целом он казался не в пример расслабленнее, чем на протяжении последних недель. Стоило напоить его раньше. Гораздо раньше. Выпытать парочку правительственных секретов и трахнуть в каком-нибудь непозволительном месте. Это было бы восхитительно.
Яркая вспышка возбуждения прокатилась по нервам, Грег застонал, старательно цепляясь за рассудок. Нельзя потерять его сейчас. Несмотря на то, что Майкрофт кажется на удивление адекватным и привычным, с ним по-прежнему что-то не так. Нужно контролировать свои действия.
Но, черт возьми, как же хотелось прижать его к ближайшей устойчивой поверхности и предъявить свои права. Заставить забыть кошмар этих странных дней. Любить? Затрахать до изнеможения в теле и гулкой пустоты в мыслях, вернуть себе привилегию прикасаться не только к телу, но и к душе Майкрофта Холмса.
Грег расстегивал пуговицы пиджака, чутко прислушиваясь к реакции Майкрофта, и не смог удержать тихий смешок, когда недовольный его медлительностью Холмс передернул плечами, сбрасывая дорогостоящий пиджак прямо на пол.
— Твои манеры в пьяном виде совсем ни к черту, — фыркнул Грег, с нажимом проведя ладонями вверх по рукам Майкрофта, защищенным тонким шелком рубашки.
— Не все же тебе, из нас двоих, вести себя неподобающе. — Майкрофт безуспешно пытался справиться с тугой пуговицей на джинсах Грега, но быстро сдался. — Знаешь, я не антикварная ваза эпохи Цин. — Он рухнул на диван и, пошло раскинув ноги, принялся ласкать себя прямо через брюки. — Прекрати воображать, будто я рассыплюсь от малейшего прикосновения, и трахни меня, наконец.
Грег без проблем мог представить, насколько Майкрофт жаждет забыться, разрушить осточертевшие психологические барьеры и раствориться в восторженном мареве единения. Вернуть прежнюю уверенность.
— Как пожелаешь. — Грубо дернув рубашку из брюк Майкрофта, Грег оседлал его бедра.
В их отношениях никогда не было той щемящей нежности и мягкой ласки, которой любят спекулировать дамские романы. Секс с первого дня был ярким и в определенной степени агрессивным. А еще он был не таким уж частым. Ненормированный рабочий график и непредсказуемость расписания не позволяли спланировать встречи заранее. Возможно, поэтому Грегу всегда было недостаточно Майкрофта. Так и не привыкнув к сексу с ним, Грег каждый раз возбуждался до головокружения от одной лишь перспективы снова увидеть страсть и столь редкую открытость в знакомом лице.
Сейчас Майкрофт очень походил на себя прежнего, и осознание этого пьянило в десятки раз сильнее, чем любой алкоголь.
— Надеюсь, утром ты не заявишь, что я воспользовался твоим беспомощным состоянием, — пробормотал Грег, ловко расправляясь с мелкими пуговицами рубашки. Его самоконтроль убывал со скоростью песка, струящегося сквозь пальцы.
— Только в том случае, если ты воспользуешься моим состоянием тщательно, и со всем полагающимся рвением.
Наверное, именно в этот момент Грег окончательно потерял голову. Он целовал раскрасневшуюся кожу, спускаясь от плеч к животу, и торопливо стягивал с Майкрофта остатки одежды. Возвратившись к губам, задохнулся, словно впервые исследуя этот рот, вылизывая его разгоряченную гладкость, смакуя терпкий привкус коньяка на языке.
Он крепко ухватил Майкрофта за волосы на затылке, как бывало уже не раз, и дернул, заставляя обнажить гибкую шею, и не сразу понял, что человек под ним беззвучно кричит и бьется, пытаясь вырываться из жесткой хватки.
Глаза Майкрофта остекленели от ужаса, и Грега словно резанули ножом от горла до бедра. Было больно, и почти так же страшно. Отшатнувшись, он в отчаянии вглядывался в искаженное гримасой лицо и стискивал кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладони.
Он снова подвел. Ничтожество. Бесполезен.
— Дыши, Майкрофт. Все хорошо. Ты в безопасности. Дыши. Это же я, Грег. Тебе здесь ничто не угрожает. Расслабься. Проклятье, Майкрофт, что же мне делать?
Застыв на коленях возле сжавшегося в комок Майкрофта, он бормотал успокоительную чушь и кусал губы. И молил всех известных богов, чтобы как можно скорее прояснился затуманенный паникой взгляд.
Вторая часть.
@темы: Рейтинг NC-17, Майкрофт Холмс, Фанфик, Грегори Лестрейд, Романс
-
-
17.04.2015 в 11:06-
-
17.04.2015 в 11:15-
-
29.02.2024 в 08:13Посетите также мою страничку
anotepad.com/note/read/m6mpbatk сообщение от открытии счета в иностранном банке
33490-+